Колорадо, март 1885 г.
      Девлин Брениган жаждал смерти Кида.
      Проблема лишь в том, как это совершить. Вряд ли уместно устраивать с ним перестрелку средь бела дня на многолюдной Мэйн-стрит…
      Он перевернулся на спину, застонав от острой боли, молнией пронзившей раненое правое плечо и все его тело. Ужасно хотелось выругаться, но сил на подобное действие просто не хватало. Одна навязчивая мысль постоянно сверлила его мозг: «Черт побери! Плохо, когда молокососы создают себе славу в честных схватках, но еще хуже, когда они начинают нападать на тебя сзади исподтишка».
      Если бы Джейк Томпсон не нашел Девлина в той канаве три дня назад и не принес домой, Брениган умер бы от потери крови еще до полуночи. Ему просто чудом удалось выжить. Но что-то подсказывало – везение на исходе, дальше так продолжаться не может. Инстинкт говорил Девлину, что кем бы ни оказался стрелявший в него, он не откажется от своей навязчивой идеи. Покушавшийся на жизнь Бренигана появится снова, как только узнает о своей неудачной попытке. Поэтому теперь следовало быть постоянно готовым дать отпор или же убираться отсюда подобру-поздорову, пока его не обнаружили.
      Девлин открыл глаза. Пристально уставясь в потолок лачуги Джейка, он продолжал мрачно размышлять над создавшимся положением.
      Ему уже стукнуло тридцать пять лет. Но, несмотря на возраст, у него ничего нет, кроме захудалой лошаденки, кольта, седла, смены белья и сомнительной славы человека, застрелившего проходимца Чивера Макклейна. Пересчитав в уме свое «солидное состояние», Брениган скрипнул зубами и вспомнил о сопернике: «Черт побери! У него даже нет репутации опытного стрелка, как у меня!»
      Этого человека люди называли Девилом Кидом, он казался им сказочным богатырем, легендой. Что же касается самого Девлина, так для него он просто миф.
      Так… теперь – другой… Это тот самый парень, который собирался очистить свою родную Джорджию от янки и «саквояжников» еще тогда, в 67-м. Горячий юнец!.. Когда Такер и все остальные члены семьи уезжали в Айдахо, он самоуверенно заверял брата, что при их следующей встрече у него в кармане будет лежать документ на право владения плантацией Твин-Виллоуз. Да, он был когда-то тем самым крутым парнем.
      И вот Девлин здесь, спустя восемнадцать лет… Все это время он не видел свою маму и остальных Брениганов. Да, по правде говоря, ему и не хотелось, чтобы они узнали, что из него вышло.
      Совершенно неожиданно Девлина охватила жалость к себе, лежащему в этой Богом забытой лачуге, терзаемому мучительной болью… Почему-то ему захотелось увидеть всех своих родных. «Господи! Как изменить последние восемнадцать лет и стать кем-то другим, а не этим стрелком без веры в себя и надежды на лучшее будущее, которым я ныне являюсь? Укажи путь, Господи!» – взмолился он.
      Однако никому не дано изменить прошлое. Что же тогда остается делать? Отправиться в Буаз и сообщить о своих неудачах? А при случае похвалиться, что удалось обойти весь Запад и пасть от пули лучшего из стрелков?
      Поток унылых и серых мыслей захлестнул сознание Девлина: «Сейчас меня знают как Девила Кида… Считают меня самым быстрым наездником… Что ж, пусть будет так. Но если Кид мертв, если он больше не существует, то все меняется… Теперь не придется украдкой оглядываться через плечо, опасаясь выстрела очередного молокососа. Я даже смогу навестить свою семью.
      Главное – это убить Кида, но постараться не уничтожить заодно и себя самого».

      Сначала Девлин не обратил внимания на стук в дверь хижины: Джейка нет дома, а о том, что он здесь, не знает никто. Если, конечно, преследователь еще не разведал его местонахождение.
      Брениган потянулся за револьвером, не сводя глаз со входа. Хотя с левой руки он стрелял не так уж и хорошо, но кое-какой ущерб мог нанести, чтобы сохранить свое пребывание здесь в тайне.
      В голове у него раздавался гром тысячи барабанов: расплата за ночь, проведенную наедине с бутылкой виски. После десяти дней, заполненных болью и мрачными мыслями, ему казалось, что только алкоголь способен избавить его от мучений. Правда, сейчас он понял, насколько ошибочно выглядит подобное предположение.
      Снова раздался нерешительный стук.
      Девлин нахмурился: «Вряд ли стрелявший в меня парень стал бы робко возиться около дверей… Если бы «герой» знал, что я дома, то без всякого предупреждения выбил бы замок и с оружием в руках бросился на меня».
      Чу! Снова стук, на этот раз более настойчивый.
      «Дьявол! – выругался про себя раненый. – Кто бы там ни был, он не собирается оставить меня в покое! Ждет, пока его прогонят…»
      Не выпуская револьвера, Девлин уперся левой рукой в стул, поднялся на ноги и направился к единственному в доме окну. Прижав правую руку к туловищу, чтобы ослабить болезненные ощущения в плече, он осторожно отодвинул в сторону дряхлый лоскут, служивший занавеской, – прямо под окном стояла черная двухместная коляска, запряженная гнедым мерином. Брениган прислонился к стеклу, но так и не смог рассмотреть стоявшего у дверей. Снова постучали.
      Кровь начала бешено пульсировать в висках, невидимые раскаленные клещи сжали рану в плече. Он засунул оружие за пояс и медленно потянулся к щеколде.
      – Иду, иду… Попридержите лошадей, – произнес Девлин, распахивая дверь. – Джейка нет…
      Остальные слова застряли у него в горле.
      Вначале он увидел ее глаза: темно-зеленые, словно буйные лесные заросли после весеннего дождя, миндалевидные, обрамленные темными пушистыми ресницами.
      Затем заметил ее волосы цвета старого бургундского вина. Собранные в высокую прическу, они отражали золотистый полуденный свет. Густые локоны, словно дорогая рама, окаймляли бледное лицо с легким румянцем на щеках. Ее чувственные полные губы, казалось, манили к себе. И, о Боже, никакое платье, даже с длинными рукавами и высоким воротником, не могло скрыть чудные изгибы женственного тела.
      – Вы Кид? – спросила она, пристально глядя ему в глаза. Голос незнакомки звучал немного приглушенно, будто она запыхалась, преодолевая крутой склон холма. – Вы Девил Кид?
      Брениган подозрительно прищурился, всеми фибрами души чувствуя надвигающуюся опасность.
      – А кто спрашивает? – поинтересовался Девлин вместо ответа, быстро оглядывая простиравшуюся до линии горизонта прерию, среди которой располагалась крошечная хижина Джейка.
      – Анджелика Корралл. Мы знакомы с Томпсоном. – Слегка наклонив голову, девушка добавила:
      – Я хотела бы с вами поговорить.
      – О чем?
      – У меня к вам предложение, мистер… Кид. Разрешите мне пройти в дом.
      «Предложение?» – с удивлением подумал раненый. Любопытство победило: он отступил назад и распахнул дверь пошире.
      – Что ж, проходите.
      Девлин здоровой рукой сделал приглашающий жест.
      Когда Анджелика Корралл шагнула через порог лачуги, восхитительно шурша юбками, он уловил аромат ее духов, терпкий и чувственный, как и губы женщины.
      Брениган еще раз окинул ее взглядом. Если бы не одежда, как у настоящей леди, он бы подумал, что она пришла к нему с одним-единственным намерением – перечеркнуть свою отличную репутацию. Такое случалось раньше, так как было престижно в определенных кругах общества считать себя женщиной Кида. Причем Девлин убеждался в этом не раз, куда бы судьба ни забрасывала искателя приключений.
      Он усмехнулся и почувствовал, как головная боль улетучивается сама собой. В возбужденном мозгу мелькнула самодовольная мысль: «Хоть в этом я заслужил славу, потому что… знаю, как доставить удовольствие женщине». При взгляде на пришедшую к нему леди можно сказать, что она способна зажечь в сердце любого мужчины пламя.
      Девлин усилием воли подавил в себе первые импульсы желания обладать этой прекрасной женщиной. Даже если бы она испытывала то же самое, ему нельзя следовать сегодня на поводу у своих чувств – он явно не в форме. Да сейчас и так достаточно проблем, а еще, не дай Бог, добавить и эту!..
      Анджелика обернулась и пристально посмотрела на него.
      – Думаю, самый лучший способ покончить со всеми недоразумениями – это изложить суть моего предложения.
      От звуков ее голоса у Девлина по спине прокатилась волна озноба.
      – Обычно так и делают. Присаживайтесь. Она послушно присела на краешек стула, не решаясь откинуться на спинку, а Брениган прислонился к умывальнику и приготовился слушать. Опустив руку с револьвером на бедро, он взглядом попросил продолжения объяснения.
      – Видите ли… – вздохнув, нерешительно начала Корралл. – Джейк рассказал мне о том, что с вами случилось и что вы говорили вчера ночью…
      Девлин насторожился: Томпсона нельзя назвать особо разговорчивым, да и его самого тоже. Из прошедшей ночи в памяти осталось только одно: он начал пить на закате, а закончил сие занятие на рассвете. Может, разоткровенничался?
      – Ну и что же я сказал? – с наигранным равнодушием на лице и в голосе поинтересовался Брениган.
      – О своем желании навестить родственников в Айдахо… А еще… вам хотелось, чтобы Девила Кида не существовало на белом свете, а вы стали бы кем-нибудь другим. – Сдвинув брови, она добавила:
      – Джейк заверил меня, что с законом у вас полный порядок… Это действительно так? Вы не преступник?
      – Да, правда. Полиция меня не разыскивает, – с удивлением услышал Девлин свой голос и тут же подумал: «Не стоило отвечать ей. Надо было просто предложить уйти… Словом, не вижу смысла, чтобы удовлетворять досужее любопытство».
      Снова глубоко вздохнув, Анджелика продолжила:
      – Ну, хорошо… Вот мой план… Девил Кид пользуется репутацией отличного стрелка и сердцееда. Так?
      Брениган пожал плечами, не опровергая и не подтверждая ее слова.
      – Значит, никто не станет разыскивать его вместе с женой и ребенком, правда?
      – С женой и…
      – Если бы вы вдруг поехали поездом со мною и моим сыном в Вашингтон, никому бы не пришло в голову опознать вас, признать за Девила Кида. Просто вам нужно сбрить бороду и надеть костюм, тогда вас никто не примет за вооруженного бродягу. Для окружающих вы будете отцом семейства, которое держит путь к себе домой, в Морган-Фоллз.
      – Куда? В Морган-Фоллз?
      Она вытащила из сумки свернутый лист бумаги и подала ему. Девил пристально посмотрел Анджелике в глаза и протянул руку.
      «Фермер! – с такого обращения начинался текст, напечатанный жирным шрифтом. – Возможности Морган-Фоллз поистине удивительны. Этому способствует прежде всего благоприятное месторасположение – в сорока пяти милях к северу от Сиэтла и в семи милях от реки Снохомиш. Природные условия этого самого богатого района в штате Вашингтон благоприятствуют занятию сельским хозяйством, добыче полезных ископаемых и ведению лесозаготовок. За дальнейшей информацией обращаться по адресу: Бэрт Фарланд, Морган-Фоллз, Вашингтон».
      Девлин задумчиво погладил бороду и отвел руку в сторону. «Что же я делаю? Неужели обдумываю этот безумный план, предложенный незнакомой женщиной? Черт побери! Об этом не может быть и речи! Да, видно, я действительно перебрал вчера…» – молнией пронеслось в его голове.
      – Миссис Корралл, я думаю, у вас сложилось ошибочное мнение…
      – Мисс Корралл, – перебила его Анджелика, вздернув подбородок. – Джейк сказал, что у вас есть желание навестить свою семью в Айдахо, но вам не хотелось бы, чтобы они поняли, насколько тернист оказался ваш жизненный путь с тех пор, как вы расстались с ними. Мы могли бы заехать туда по дороге в Вашингтон. Я обещаю, что они не догадаются, кто такая я на самом деле….
      Она замолчала и опустила глаза, по щекам разлился румянец; после непродолжительной паузы ее голос прозвучал еще глуше:
      – То есть они не получат ни малейшего повода считать меня не леди…
      – Послушайте, мисс Корралл, – перебил Девлин, – почему вы решили, что я хочу поехать в Вашингтон? – Следующие слова он почти выкрикнул. – Кроме того, у меня нет денег на покупку костюма, не говоря уж о том, чтобы везти еще двоих, не считая себя, на поезде. Даже если бы они у меня имелись… Интересно, какую пользу извлекаете вы из этой поездки?
      Поднявшись со стула, она спокойно произнесла:
      – Я беру все расходы по путешествию на себя, – оглядев его убогое платье, Анджелика добавила:
      – И на одежду тоже. А что касается моей выгоды…
      Женщина гордо вздернула подбородок и, надменно взглянув на Бренигана своими изумрудными глазами, закончила начатую фразу:
      – … то я попрошу взамен имя для моего сына. Мне не хотелось бы, чтобы, став взрослее, он стыдился собственной матери.
      – Постойте! – воскликнул Девлин, подавшись всем телом вперед, – но я не собираюсь жениться на вас или на ком-нибудь еще!
      – А я и не заставляю вас это делать, мистер Кид. Мне просто хочется, чтобы в последующие восемнадцать месяцев вы выполняли роль моего мужа. После того, как мы построим дом и соберем первый урожай, можете спокойно уехать. Когда вы уедете, я всем скажу о вашей гибели по дороге на Восток. И тогда мне придется стать вдовой, а моего мальчика никто никогда не назовет незаконнорожденным…
      Женщина глубоко вздохнула и со свойственной ей решительностью посмотрела на него, ожидая ответа.
      – Вот что я рассчитываю получить от нашей сделки.
      Девлин изучающе взглянул на нее. Обдумывал ли он ее слова или же эта пауза означала лишь одно: Брениган принял Анджелику за сумасшедшую?
      Честно говоря, Корралл ожидала встретить совсем другого человека; она слышала раньше, что он дьявольски красив и очень популярен среди женщин. Анджелика ожидала почувствовать исходящий от него ток опасности, представляла себе револьвер, заткнутой за пояс, кобуру на ремне, плотно охватывавшем талию, и взгляд кровожадного убийцы. Но стоявший сейчас перед нею мужчина выглядел совсем по-другому. Вместо того, чтобы быть обольстительным и внушать страх, он казался усталым, даже замученным, с темными кругами под глазами и всклоченной бородой. Его движения были осторожными, словно у него все еще что-то болело, хотя ей сказали, что рана зажила. Да, вряд ли сей человек отвечал представлениям Анджелики о крутом парне, особенно таком, как Девил Кид.
      Но если он действительно хочет забыть свое прошлое, – а Джейк говорил именно об этом, – то должен принять ее предложение. Так или иначе, Корралл нужно сбежать из этого Богом забытого городка, служившего так долго ей тюрьмой. Она должна увезти Робби отсюда, пока мальчик не вырос и не научился понимать злые насмешки и взгляды людей. Кроме того, Анджелика ужасно боялась возвращения Ламара.
      С тех пор, как она прочитала рекламное объявление о Морган-Фоллз, ее не покидала мысль о возможности уехать подальше от этих «благословенных» мест, злобных глаз и ехидных перешептываний. Уехать и поселиться на маленькой ферме, где можно самим добывать себе пропитание, где Анджелика смогла бы почувствовать себя свободной и независимой. Но она знала, что не справится с этим в одиночку, а всех ее сбережений не хватит для оплаты труда наемного человека, который бы сумел построить жилище, вспахать землю и засеять обработанный участок. Конечно, когда это будет сделано, Корралл обойдется и без посторонней помощи. И тогда мужчина ей уже не понадобится никогда в жизни.
      Мечтать об этом больше нельзя – нужно действовать, и действовать немедленно. Такой человек, как Девил Кид, безусловно, сможет помочь ей. Он неплохо стреляет; по словам Джейка, не знает страха… Ламар не осмелится…
      Вдруг Анджелика заметила, что мужчина внимательно рассматривает ее. Этот взгляд был хорошо знаком женщине и являлся предвестником беды.
      – И еще кое-что, – заговорила Корралл, гордо вскинув голову, – наше соглашение не включает в себя никаких супружеских обязанностей. Если вам будет нужна женщина, вы свободны удовлетворять свои желания где-то на стороне, но при условии: все ваши похождения останутся в тайне.
      Ничем не выдав своего непонимания и удивления, Девлин ответил:
      – Ну… что ж, вполне справедливо, – и, опершись на умывальник, добавил:
      – А сколько лет вашему мальчику?
      – Два года.
      – Где же его отец?
      Анджелика не медлила ни секунды:
      – У него нет его.
      Мужчина криво усмехнулся одним уголком рта.
      – У каждого мальчика есть папа… Хотя бы где-нибудь…
      – Только не у моего Робби, – твердо ответила женщина. – Он мой, и больше не принадлежит никому, мальчик очень послушен и не доставит вам неприятностей. Это же можно сказать и обо мне. Я обещаю вам, мистер Кид.
      Девлин медленно покачал головой и направился к двери. Задержавшись на секунду у выхода, он шагнул за порог. Хотя Анджелика видела только спину мужчины, ей показалось, что он задумчиво смотрит в даль пустынной прерии, отмечая там что-то важное для себя.
      Скорее всего, он не согласится. Да, это точно. С ее стороны было просто безумством вообще прийти сюда. В конце концов, ну что она предлагала ему взамен? Полтора года тяжелейшего труда? После рассказа Джейка о Киде и об его желании изменить свою жизнь Анджелике пришло в голову, что такое решение может быть одинаково удобным для них обоих и он так же нуждается в помощи, как и она.
      На самом деле все, видимо, оказалось по-другому.
      Да и неудивительно. За последние несколько лет у Корралл ничего не получалось так, как ей хотелось бы.
      Совершенно верно, он ни за что не согласится. Она ведь ничего не знает об этом человеке кроме того, что рассказал Джейк нынешним утром, а Томпсон – не самый надежный источник информации, несмотря на его благие намерения. А с ее прошлым, может быть, лучше и не связываться с таким человеком, как Девил Кид. Ей придется поискать другой способ выбраться из этого проклятого городка.
      Скрипнула дверь, и раздались тяжелые шаги. Это в хижину вернулся Девлин. Помолчав, он неожиданно спросил:
      – Вы когда-нибудь бывали в Денвере? Анджелика помедлила с ответом, чувствуя, как холодный страх сковывает ее сердце.
      – Только один раз… Несколько лет назад. Все-таки в ее словах прозвучала толика правды. Брениган обернулся и посмотрел на молодую женщину, стоявшую посередине грязной лачуги Джейка Томпсона. Скорее всего, вчера ночью он утопил свой здравый ум в виски, иначе бы посчитал ее план полным безумством.
      Но Девлин не признавал его таковым. Она права, говоря, что станет для него надежным прикрытием. Никто не будет разыскивать Девила Кида в компании жены и ребенка. Он понимал, что некоторое время вообще не сможет держать оружие в руках, не говоря уже о сноровке и меткости. Да и у Джейка больше оставаться нельзя. А план Анджелики позволит ему лечь на дно и основательно залечить рану.
      Брениган перевел взгляд с лица женщины на платье. Простое и одновременно модное, оно отлично сидело на ее теле. Скорее всего, у нее действительно имеются деньги на то, чтобы они вдвоем смогли уехать отсюда. Конечно, он не намеревался жить под крылом у Корралл полтора года. Лучше уж расстаться с жизнью, как со взятым напрокат револьвером, чем стать фермером. Когда Девлин выздоровеет, ему придется найти кого-то, чтобы тот присматривал за домом Анджелики. Он не сможет просто наплевать на нее. Все-таки у него есть совесть.
      Брениган не обманывал себя. Он понимал, что не сумеет с легкостью изменить свою жизнь. Нельзя же сбежать от тех восемнадцати лет, сменив одежду и сбрив бороду. Но это даст ему немного времени и возможность навестить своих в Айдахо, при этом не посвящая их во все подробности собственной жизни.
      Ну, а там… Ладно, что Бог пошлет…
      – Хорошо, мисс Корралл, я согласен.
      У нее от удивления перехватило дыхание, дрожащие руки поднялись к груди, слов не было.
      – Вы передадите деньги на новый костюм с Джейком. Думаю, что в конце этой недели мы встретимся с вами в Денвере.
      – Но… я… в Денвере… Я не знаю… точно…
      – Вы что, уже передумали?
      – Нет, – поспешно ответила она, – я обязательно буду там. Где и когда?..
      – Вы знаете отель «Виндзор»?
      – Нет, – побледнев, вскрикнула женщина, – только не там.
      Девлин умел распознавать страх на лицах людей. Слишком часто ему приходилось это видеть. Черт побери, он почти кожей чувствовал ее ужас. Эта Корралл не все рассказала! Ее что-то гнало отсюда. Ей нужна помощь, и она ждет ее от него, Бренигана.
      «Да-а-а… Она сделала неудачный выбор. Я не отношусь к тому типу мужчин, которые, сломя голову, помогают женщинам, попавшим в беду», – со злостью подумал он.
      То, что Анджелика скрывала от него причину своего страха и бегства, – вполне достаточное основание для отказа. Но Девлин не произнес роковых слов…
      – Мы не будем снимать там номер, если вас так волнует финансовая сторона встречи, – спокойно пояснил он. – Давайте просто встретимся в фойе.
      – Прошу вас, нет. Давайте перенесем место встречи на станцию, – Корралл глубоко вздохнула, расправила плечи, подняла подбородок, на лицо снова легла маска спокойствия и уверенности. – Это выглядит более правдоподобно… Муж встречает свою жену и сына, приехавших на дилижансе. Мы не вызовем ни у кого ни малейших подозрений.
      Когда она посмотрела на Девлина своими большими зелеными глазами, в уголках которых таился страх, ему вдруг захотелось утешить ее. Но пришлось подавить столь неожиданный импульс.
      – Думаю, вы правы, – Брениган взял женщину за руку и добавил:
      – Наша семья, встретившаяся после долгих лет разлуки… Трогательная сцена.
      Ее маленькая теплая рука лежала в его ладони, и он снова ощутил терпкий аромат духов, напомнивший запах душистых летних трав.
      «Она красива, – подумал Девлин, – красива и чувственна, хотя сама вряд ли это осознает. Может быть, я ошибаюсь, рассчитывая найти безопасное прикрытие в лице этой женщины».
      Пристально глядя ей в глаза, он почувствовал, как в нем снова просыпается желание. Возможно, помогать Анджелике в беде – не так уж и плохо.
      Брениган поднес к губам ее руку. Когда он выпрямился, на губах играла улыбка, делавшая его столь неотразимым в глазах женщин.
      – Мисс Корралл, позвольте представить вам вашего мужа… Его зовут Брениган. Девлин Брениган.

       Девлин сидел на сеновале, свесив одну ногу из окна. Где-то внизу, в сарае, тихо напевал старый Джо. Лунный свет заливал красноватую землю двора. В доме отец и мать устраивали вечеринку. Легкий мартовский ветерок доносил звуки смеха, музыки и веселых разговоров гостей.
       Брениган был твердо убежден, что нигде на свете не найти лучшего места, чем Твин-Виллоуз. Конечно, он молод и мало путешествовал, но считал подобное мнение абсолютно бесспорным.
       Когда Девлин вырастет, то обязательно поступит в колледж, как и его братья, Грэйди и Такер, продолжившие жизненный путь отца. Естественно, ему не очень-то хотелось уезжать, но это лучше, чем расстраивать родителей своим отказом учиться. Его папа – самый хороший адвокат в Джорджии, а возможно, и на всем Юге. Мама, безусловно, – самая красивая женщина в мире.
       Иногда ему хотелось, чтобы детство никогда не кончалось, чтобы все оставалось по-прежнему, нисколько не меняясь.
       Он вспомнил о прибытии гостей сегодня днем и нахмурился. Девлин внимательно прислушивался к разговорам, когда все собрались в гостиной. Как всегда в последнее время, говорили о политике. Люди только и думали о начале возможной войны.
       – Янки считают себя вправе указывать нам, – весомо произнес Бертран Пикард. – Попомните мое слово… Они думают, что смогут прийти сюда, отобрать у нас негров и плантации, а мы сделаем все, как хотелось бы.
       Брениган вынул соломинку изо рта и выбросил в окно.
       Проклятые янки! Пусть только попробуют отобрать у его семьи Твин-Виллоуз! Если придется, он уничтожит их всех до одного, но ни за что не отдаст дом семьи. Отец уже говорил, что Девлин стреляет лучше своих братьев в этом возрасте.
       Если возникнет необходимость, он будет сражаться с янки голыми руками, но никому не отдаст Твин-Виллоуз.

      Анджелика медленно обвела взглядом свою комнату. Она никогда не думала, что будет так трудно уехать из этого дома.
      Ей никогда не нравился Вуд-Блафф. Долгих два с половиной года этот городок служил для нее тюрьмой. Теперь же, собираясь убежать отсюда, она с удивлением обнаружила, что боится уезжать, покидая обжитое место.
      В гостиную вошла Марилла Джексон с Робби на руках. Увидев маму, ребенок тут же протянул к ней свои крошечные ручонки.
      – Ма…
      – Мальчик беспокоится, чувствуя перемены, – тихо сказала вошедшая и передала малыша матери. – Ты уверена, что поступаешь правильно? Еще не поздно и передумать…
      – Я должна это сделать. Если появится Ламар, он заберет Робби.
      Анджелика погладила мальчика по голове, покрытой шелковистыми волосами, и, подняв глаза на собеседницу, добавила:
      – Ты же знаешь, он всегда берет то, что хочет. Марилла ответила мрачным взглядом и согласно кивнула.
      Эта женщина была единственным другом Корралл в Вуд-Блафф. Она владела одним из салунов, и в глазах обывателей городка выглядела таким же изгоем, как и Анджелика.
      Когда Ламар впервые привез ее сюда, то оставил у Мариллы. Сначала она не доверяла этой симпатичной блондинке. Да и чего ради? Ведь Джексон – одна из многочисленных любовниц Ламара. Бывшая, как выяснилось позже, но данное обстоятельство ничуть не смягчало боль, причиненную его предательством.
      Правда, к тому времени, когда родился Робби, женщины уже оказались хорошими подругами.
      Марилла горестно покачала головой.
      – Ну куда ты поедешь? Снова поступишь в театр? А кто будет заботиться о мальчике?
      – Еще не решено, куда я еду и чем стану заниматься… Просто покидаю этот проклятый городишко. – Робко улыбнувшись, она добавила:
      – А если бы и знала, то не сказала бы тебе: когда не знаешь, то и не скажешь никому.
      Обе женщины понимали тайный смысл этой фразы. Ламар вряд ли будет доволен ее побегом. Он уже сказал Анджелике, что ему нужен Робби, а этот мужчина не из тех, кто быстро отказывается от желаемого.
      Корралл нахмурилась и с нотками тревоги в голосе спросила:
      – А сама ты уверена, что Ламар не причинит тебе вреда? Я… не хотела бы быть причиной этого.
      – Не беспокойся за меня, дорогая. За годы владения салуном я немного научилась защищаться. Кроме того… – она помедлила и мрачно посмотрела на подругу, – я знаю его, как и ты, а может быть, и лучше. Так что сумею с ним разобраться.
      Анджелика кивнула и поставила сына, который давно уже нетерпеливо вертелся у нее на руках, на пол. Мальчуган резво побежал по комнате, скудно обставленной мебелью. Женщина не сводила с него глаз, ощущая, как ноет сердце от тоски. Это удивило ее: она никогда не чувствовала себя здесь дома, хотя и старалась делать все возможное, когда родился Робби. Места в комнате немного, но это все, что могла позволить себе Корралл после того, как выехала из номера, который она занимала у Мариллы наверху ее салуна. За прошедшие два года Анджелика попыталась создать хотя бы подобие уюта в своем обшитом досками домике. Она вышила занавески на окнах и смастерила коврик перед камином.
      И все-таки это нельзя считать настоящим домом. Здесь просто место, где Корралл жила с тех пор, как ее бросил Ламар.
      – Я была такой глупой, – тихо произнесла Анджелика.
      Марилла подошла к ней, обняла за плечи и прижалась щекой к темным волосам подруги.
      – Женщины всегда делают глупости из-за мужчин. Так было, так есть и так будет.
      – Только не со мною, – решительно возразила молодая женщина и выскользнула из кольца рук Мариллы. – Я больше не повторю свою ошибку.
      – Дорогая, надеюсь, ты говоришь не слишком серьезно… Ты только посмотри вокруг – повсюду полно хороших мужчин. Неужели ты позволишь себе ожесточиться из-за этого Ламара?
      Анджелика лишь упрямо склонила голову. Она все это время и не думала шутить: свое сердце Корралл никогда больше не доверит мужчине. Хватит! Однажды поверила Ламару – и вот к чему все пришло… все люди в Вуд-Блафф считают ее падшей женщиной, и только из-за него… И из-за Робби.
      А может быть, действительно так? Анджела отдалась Ламару, не требуя взамен обещания жениться на ней. Но она тогда была молода и влюблена в этого мужчину, верила в его чувство. В конце концов, он богат, все уважали его, и она стала его леди. В душе девушка верила, что Ламар хочет жениться на ней.
      Правда, подобное действие вызвало бы возражения со стороны его жены.
      Ей до сих пор больно вспоминать ту ночь, когда она узнала о семье возлюбленного. Он признался в этом, услышав ее слова о будущем ребенке. Анджелике казалось, что Ламар сразу же предложит ей обвенчаться. Она представляла себе, как его обрадует новость о наследнике или наследнице.
      Какая ошибка!
      Корралл пыталась отогнать прочь мрачные воспоминания. Теперь она уже не та беспомощная женщина без гроша в кармане, у которой в городке нет ни одной знакомой души и которой в ближайшее время предстояло стать матерью. Эти два года Анджелика экономила на всем и копила деньги, мечтая о том дне, когда сможет стряхнуть с ног пыль этого злосчастного городка. Ей хотелось уехать туда, где Ламар никогда не найдет ее. Корралл хотелось жить со своим сыном там, где люди не станут отводить глаз при встрече с нею, а потом усмехаться и перешептываться за ее спиною.
      – Ну, – тихо сказала Марилла, – если ты все-таки решила ехать, то пора отправляться в гостиницу, чтобы не опоздать на дилижанс, следующий в Пуэбло.
      Анджелика обернулась, пристально посмотрела в глаза своей подруги и вдруг заключила ее в объятия.
      – Без тебя я умерла бы от одиночества… Мне очень хочется каким-то образом отблагодарить тебя за доброту и дружеское участие в моей судьбе.
      – Ламар и так оказал мне большую услугу, когда привез тебя сюда. Это так здорово – иметь друга… Ты даже не представляешь, как я буду скучать по тебе и Робби.
      – Нам тоже будет тоскливо без тебя, – прошептала Анджелика.
      Марилла низко опустила голову, стараясь спрятать слезы.
      – Что ж, поезжайте. А когда ты почувствуешь, что угроза миновала, напиши мне, где остановилась и как идут дела. Я буду здесь ждать твоего письма.
      Джексон повернулась и, не оглядываясь, вышла из домика.

* * *

      Девлин вышел из бани и остановился на деревянном тротуаре. Из-под широких полей своей ковбойской шляпы он внимательно оглядел шумные улицы Денвера, дабы убедиться, что ему ничего не угрожает. Закоренелому стрелку казалось непривычным не чувствовать на бедре кобуру с заряженным и готовым к действию револьвером. Но Брениган решил: оружие не соответствует его новому имиджу фермера и человека, обремененного семьей. Он спрятал кольт в повязку, поддерживающую его правую руку.
      Левой рукой Девлин погладил чисто выбритый подбородок. Понадобится немало времени, чтобы привыкнуть к этому. Впервые он отрастил бороду после своего восемнадцатилетия, стараясь выглядеть старше и солиднее. Ему хотелось, чтобы янки смотрели на него, как на человека, с которым надо считаться. Конечно, это не помогло, но к тому времени, когда это стало ясно, Брениган привык к растительности на лице и оставил ее. Он даже растерялся, увидев свою физиономию в зеркале после семнадцати лет ношения бороды.
      Эта мысль напомнила ему, что пора поторопиться: вскоре должен прибыть дилижанс. Взглянув на карманные часы, Девлин повернул налево и направился по дощатому тротуару в сторону станции.
      «Ты, Брениган, просто сумасшедший! Зачем ты взялся за это дело?» – упрекал он себя, пересекая пыльную улицу.
      Девлин попытался разузнать об этой Анджелике Корралл у Джейка Томпсона, но старик оказался на редкость упрямым, как один из его ослов. Он настаивал, что женщина – настоящая леди, несмотря на свое «соломенное» положение, и Брениган, черт побери, должен обращаться с ней с подобающей вежливостью или ему придется иметь дело с Джейком. И еще Томпсон сказал, что Девлин окажет ему большую услугу, если доставит Анджелику в целости и сохранности в Вашингтон и поможет ей построить ферму, в чем она очень нуждается.
      Но интуиция подсказывала Бренигану другое. Корралл явно что-то скрывала от него. Например, не ясно, почему она так торопится уехать из городка. Он понимал – она попала в беду; почему-то Джейк посчитал, что Девлин сможет помочь ей.
      Господи! Какая чушь! Брениган не в состоянии даже для себя хоть что-то предпринять.
      Но, несмотря на это, на нем костюм, только что купленный за деньги Анджелики. Ему пришлось продать своего коня и седло, засунуть кольт в повязку и упаковать то немногое, чем он обладал, – включая кобуру и второй револьвер – в саквояж. Все выглядело так, словно Девлин собирался сдержать свое обещание, данное женщине, или, по крайней мере, хотя бы часть его – довезти Корралл до Вашингтона.
      «Но это же доказательство твоего сумасшествия», – мысленно сказал он сам себе, шагая по пыльной улице и обдумывая детали будущего путешествия.
      Приближаясь к станции, Девлин убавил шаг и еще раз подозрительно огляделся. Его вторая натура – замечать окружающих раньше, чем они заприметят его. Сейчас он сильно сожалел о далеко спрятанном револьвере.
      На скамейке около здания станции сидела женщина с саквояжем, который стоял у ее ног. Через открытую дверь Брениган видел человека за кассой, его лицо прикрывал зеленый козырек. На противоположной стороне улицы два ковбоя, с ног до головы запорошенных придорожной пылью, мирно отдыхали на лавочке рядом с гостиницей; в кондитерскую неподалеку вошла женщина с ребенком на руках. Мимо проехали несколько человек на лошадях. За ними проследовала повозка, груженная продовольствием, которой управлял возница с сердитым лицом.
      Все, как обычно, он не ощутил приближения опасности. Девлин всегда доверял своим инстинктам и интуиции. Доверился им и на этот раз.
      Женщина, сидевшая на скамейке, посмотрела на него, когда Брениган подошел ближе, и снова перевела взгляд на дорогу.
      – Добрый день, – поздоровался с Девлином служащий при входе в здание.
      – Скоро ли прибудет дилижанс из Пуэбло?
      – Да, мистер. А вы что, собираетесь уехать на нем? – поинтересовался в свою очередь работник станции, отрываясь от огромной книги, в которую он что-то тщательно записывал.
      – Нет, я встречаю… м-м-м… свою жену. Она несколько недель гостила у родственников.
      Кассир взглянул на часы, висящие на стене.
      – Вам осталось ждать совсем недолго. Дилижанс всегда прибывает вовремя.
      – Спасибо, – поблагодарил его Девлин и тут же обернулся, услышав стук копыт и кучерское «тпру», извещавшее о прибытии экипажа.
      – А? Видите? Я же вам говорил! Снова вовремя! – довольно воскликнул служащий и, выскочив из-за конторки, торопливо направился к выходу.
      Девлин пошел вслед за ним и остановился в тени навеса, наблюдая за тем, как дилижанс подкатывает к станции.
      Из-под колес поднялись вверх облака пыли и поплыли вдоль по улице, словно следуя за невидимым экипажем, несущимся вперед. Взмыленные кони захрапели, забили копытами; послышался скрип натянутых поводьев и звон цепей.
      – Привет, Мэт, – поздоровался служащий с кучером, щурясь из-под козырька от ярких лучей полуденного солнца. – Много пассажиров?
      – Только женщина с ребенком, – ответил тот и, спрыгнув с козел, протянул руку к дверце дилижанса.
      На какую-то долю секунды Девлину показалось, что еще не поздно уйти, пока Анджелика не вышла из экипажа. Всего лишь на долю. «Мне ведь нужно где-то укрыться… Ну, а сколько неприятностей может доставить молодая женщина со своим сыном? Ерунда… Через несколько месяцев я снова стану независимым человеком», – быстро пронеслось в его голове.
      Брениган шагнул вперед и остановился в ожидании своей «семьи».

* * *

      Анджелика глубоко вздохнула и сильнее обняла ребенка. Ее страхи и сомнения усилились в последние полчаса раз в десять и возросли еще вдвое, когда дилижанс въехал в Денвер.
      Прошло почти три года с тех пор, как ее увезли из этого города в коляске Ламара. Тогда Корралл мучили неопределенность и стыд. Сначала она надеялась, что он поймет, оставит свою жену и свяжет себя с ней узами брака, признав ребенка. Но этим мечтам не суждено было сбыться. Скоро они развеялись, как дым на ветру.
      Анджелике не стоило оставаться в Вуд-Блафф. Почему она не уехала отсюда еще до рождения Робби? Но что ей оставалось делать? Как бы Корралл смогла выжить? От стыда и отчаяния она словно погрузилась в сон. Но теперь… Если Ламар найдет ее…
      Дверь дилижанса открылась, и на нее взглянули усталые глаза кучера.
      Анджелика постаралась хотя бы на время забыть о своем бывшем возлюбленном. Сейчас ее ждут более насущные проблемы и заботы. А вдруг Девила Кида здесь нет? Что, если он взял ее деньги да и сбежал? Даже пусть Брениган пришел… Ну и что? Правильно ли она поступает, доверяя ему свою жизнь и жизнь Робби? Сможет ли самостоятельно жить в Вашингтоне? Хватит ли сбережений? Подойдет ли им Морган-Фоллз? Будут ли они счастливы там? А если…
      – Мы на месте, мадам, – сказал кучер и протянул ей руку, предлагая помочь выйти из экипажа.
      – Спасибо, – еле слышно пробормотала Анджелика, перекладывая дремлющего ребенка на другое плечо.
      – Давайте я возьму вашего мальчика, мадам. По-моему, он довольно плотный малыш.
      – Да, вы правы, – призналась женщина, чувствуя, что ее правая рука совсем занемела под весом Робби.
      Кучер забрал малыша, отошел в сторону, чтобы дать ей возможность сойти на землю. Снова вздохнув, Анджелика слегка приподняла подол юбки и спустилась вниз.
      Волна страха снова окатила ее холодными брызгами, проникающими до самого сердца. В голове заворочались прежние тревожные мысли: «Итак, я в Денвере… В городе Ламара. А если меня узнают? Вдруг…»
      – Миссис Брениган, один ваш вид ласкает взор, – раздался за ее спиной тихий низкий голос. Она бы никогда не обернулась, услышав незнакомое имя, если бы человек, произнесший его, не стоял так близко от нее.
      Анджелика повернулась и, откинув голову назад, окинула взглядом стоявшего перед ней мужчину.
      – Я скучал по тебе, – с нежностью произнес он и прикоснулся губами к ее губам.
      От удивления Корралл не могла даже пошевелиться. У нее перехватило дыхание, когда мужчина сильнее прижал ее изящное тело к своей груди. Она ощутила прикосновение гладкой щеки, пахнущей одеколоном.
      Наконец его объятия ослабли, и Анджелика, часто дыша, отступила назад, чувствуя, как щеки заливает румянец. Ее поразил не только поцелуй, но и вся внешность Девлина. Неужели это Девил Кид? Он совсем не похож на того человека, к которому она приезжала в лачугу Джейка.
      Торчавшая во все стороны борода исчезла, и взору Корралл предстало намного более красивое лицо, чем она представляла себе. Тонкий нос с точеными крыльями, высокие скулы; волосы и брови – черные, как смоль. Матовую бледность кожи, вызванную болезнью, сменил золотистый загар.
      Но особенно Анджелу поразили глаза. Они больше не казались красными, исчезли темные круги свидетельства усталости и физических страданий. Взор стал властным и проницательным, вызывая в ней чувство неловкости.
      Мужчина улыбнулся, и Корралл ощутила легкое головокружение.
      Девлин обошел женщину и радостно воскликнул:
      – Ага! Вот он, мой сынок! Робби, мой мальчик, я так соскучился по тебе.
      Анджелика обернулась и увидела, что Девил Кид берет на руки ее ребенка. Мальчик уже окончательно проснулся и улыбался ему так, словно они являлись друзьями, по крайней мере, лет сто. Это зрелище почему-то не вызвало у нее удивления и показалось очень естественным. Корралл охватило странное волнение.
      – Ну, надеюсь, родители живы и здоровы? – спросил Девлин и, наклонившись, поднял чемодан с тротуара.
      – Мои родители? – эхом повторила она, чувствуя себя, как человек, оказавшийся в театре в середине идущей пьесы.
      Добродушно усмехнувшись, «муж» подошел к ней и поцеловал в щеку.
      – Пойдем домой, миссис Брениган. Ты расскажешь мне о своей поездке после хорошего отдыха, – заговорщицким тоном проговорил он.
      Анджелика кивнула в знак согласия, уже почти веря в то, что у них есть общий дом. Девлин пошел вперед, и она послушно зашагала рядом с ним. Чувства вернулись к Корралл, когда они довольно далеко отошли от станции.
      – Мистер Брениган, я что-то не совсем уловила суть ваших действий, – проговорила женщина, искоса посмотрев на своего спутника.
      – А разве вам не хотелось, чтобы эти люди поверили, что мы муж и жена? – спросил он, пристально глядя ей в глаза.
      – Они-то уж точно поверили! Только вам не нужно было целовать меня. – При этих словах у нее снова закружилась голова.
      Девил Кид довольно усмехнулся, и в его глазах вспыхнул озорной огонек.
      – А мне это показалось неплохой идеей. Эти парни запомнят встречу жены с мужем после долгой разлуки… Мужа, который рад видеть свою половину… Отца, взволнованного видом сынишки…
      Он отвел взгляд в сторону, лицо стало очень серьезным.
      – Никто бы, видя нас, не догадался, что мы абсолютно чужие люди, – заключил Брениган.
      Анджелика вдруг замерла на месте, чувствуя, как ее снова охватывает и сковывает страх. «Нет, в Денвере есть человек, которого невозможно обмануть», – подумала она.
      – Отдайте мне Робби, – потребовала женщина, ощутив острое желание обнять сына, убедиться, что он вне опасности.
      Девлин взглянул на нее и возразил:
      – Но мне нетрудно нести его.
      – Дайте мне малыша!
      В ее зеленых глазах вновь мелькнула тень страха. Брениган подошел ближе и передал мальчика. Ему очень хотелось расспросить Анджелику о причинах тревоги, отразившейся на ее лице, но затем решил не беспокоить и без того встревоженную женщину. Он отвезет их в Вашингтон, подождет своего полного выздоровления и, не обременяя себя лишними проблемами, отправится, куда ему нужно.
      Взяв Корралл за локоть, он предложил:
      – Пойдем, я снял на ночь номер в гостинице… Утром мы поездом отправимся в Чейни.

       Во время последнего представления труппы в Нью-Йорке к актерам за кулисы пришла графиня Бранбрук, о которой Анджелика ничего не знала.
       Все: актеры, актрисы, музыканты, рабочие сцены, даже сам директор – словом, вся рабочая группа служителей Мельпомены собралась за сценой в ожидании представления высокой даме, чью прическу украшала переливающаяся на свету диадема. Мать Анджелики, без всякого сомнения, самая красивая среди присутствующих, которую почти невозможно было привести в волнение, с благоговением смотрела на графиню.
       Девочка сама немного испугалась: ведь ей никогда не приходилось сталкиваться с подобным воплощением царственного величия. Анджелике не терпелось спросить у мамы, кто эта женщина и почему все так странно ведут себя. Но она помнила: детям строго-настрого запретили путаться у взрослых под ногами за кулисами, поэтому не проронила ни словечка, наблюдая за происходящим.
       Когда девочка уже собиралась потихоньку покинуть комнату, на нее упал холодный оценивающий взгляд графини. Женщина, казалось, целую вечность неподвижно смотрела на Анджелику, сидевшую на шляпной коробке в полутемном углу.
       – Какой необычайно красивый ребенок, – произнесла Бранбрук, приблизившись к ней. – Ричард, вы когда-нибудь видели столь необыкновенные глаза? Или волосы?
       Мужчина, стоявший рядом с графиней, отрицательно покачал головой и ответил:
       – Нет, моя леди, не встречал ничего похожего.
       – Чей это ребенок?
       Мать Анджелики порозовела от смущения и сделала шаг вперед.
       – Мой, леди Слоун. Это моя дочь… Анджелика.
       Гостья взяла девочку за подбородок и отклонила ее голову немного назад, чтобы посмотреть ей в глаза.
       – Ты собираешься стать актрисой, как и твоя мать, когда вырастешь?
       Широко раскрыв глаза от удивления, Анджелика ответила:
       – Нет! Я хочу походить на вас… Быть настоящей леди.
       При этих словах за спиной графини послышался смех, но сама леди Слоун даже не улыбнулась, а серьезно объяснила девочке:
       – Боюсь, у вас, американцев, нет ничего подобного, моя дорогая. Этот титул передается по наследству только у нас, в Англии. Нельзя стать леди по собственному желанию.
       Графиня Бранбрук сдержанно улыбнулась и вышла из комнаты.
       Анджелика никогда не забывала об этой встрече.

      Девлин открыл дверь и пропустил Корралл вперед, в номер, который ничем не выделялся из ряда себе подобных.
      Самая обычная стандартная обстановка… Вплотную к противоположной стене придвинута кровать. Рядом с ней, по обе стороны от умывальника, стояли два стула с изогнутыми спинками. Кувшин, как и чашка, оказался с трещиной. Через всю длинную комнату протянулся ветхий шкаф, который, казалось, всем своим видом просил прощения за громоздкость. На единственном окне висела выгоревшая занавеска, почти не задерживавшая солнечные лучи.
      – Мы здесь только переночуем, – извиняющимся тоном произнес Девлин за ее спиной.
      Робби начал вертеться у нее на руках, и Анджелика охотно опустила мальчика на пол, так как почувствовала себя очень уставшей.
      – Присядьте, – произнес Брениган и, взяв женщину за руку, подвел к одному из стульев. – Сейчас сходим поужинаем… Только немного передохните. Ведь вы устали… Я же вижу.
      – Спасибо, – поблагодарила Корралл, опускаясь на твердое деревянное сиденье.
      Анджелика взглянула на кровать. Ей совсем не хотелось есть. Больше всего на свете она хотела спать, потому что не сомкнула глаз всю прошлую ночь после приезда в Пуэбло, а долгое путешествие в Денвер на дилижансе окончательно измотало ее. Может, попросить Девлина пойти в свой номер, пока…
      Женщина перевела взгляд с кровати на Бренигана. Он уже пристроил свою шляпу на шкаф и теперь снимал пиджак, под который надел белую рубашку. Рядом с ним стоял ее чемодан, привезенный из Вуд-Блафф, и его саквояж.
      «У него нет своего номера, – догадалась Анджелика. – Ночевать придется вместе. Причем не только сегодня, а до самого Вашингтона… Вернее, до той поры, пока не будет построен собственный дом. А такие спектакли, как на станции, нам придется разыгрывать всегда, когда рядом будут находиться посторонние».
      Корралл все это представляла себе очень хорошо еще раньше, обсуждая план бегства из городка. Почему же сейчас она чувствует нечто вроде ужаса? Ей двадцать шесть, и она мать двухлетнего сына. Анджелика и раньше делила комнату с мужчиной… При этой мысли на нее накатила волна стыда.
      Девлин тоже посматривал на Корралл. На секунду в его глазах отразились ее собственные сомнения. Но затем Брениган улыбнулся, улыбнулся тепло и искренне, и Анджелика почувствовала, как трудно сопротивляться этому неотразимому мужчине. Сей Девил Кид – опасный попутчик. Намного опаснее, чем она предположила во время их первой встречи. И эти тревожные импульсы, исходившие от него, не имеют никакого отношения к репутации Кида, как отличного стрелка.
      Корралл встревожила собственная реакция на улыбку Девлина и поцелуй, о котором она никак не могла забыть. Рассердившись на себя, Анджелика решительно поднялась со стула. Нет, она не позволит этому бродяге с револьвером за поясом испытывать на ней свое обаяние. Корралл прекрасно усвоила урок, который преподал два года назад человек, якобы безумно любивший ее. А то, чему не научил Ламар на практике, она узнала от Мариллы.
      Вскинув голову и гордо выставив подбородок, Анджелика заявила:
      – Думаю, настал момент, мистер Брениган, чтобы выяснить, правильно ли мы понимаем друг друга. Ситуация обязывает нас играть роли мужа и жены, то есть супружеской пары, но я не хочу, чтобы вы обнимали меня посередине улицы или где-нибудь еще. По-моему, я четко выразила мысль, когда говорила, что наша сделка не подразумевает близких отношений. Мне пришлось довольно много слышать о вас… Не хотелось бы стать вашим очередным завоеванием. Меньше всего я сейчас хочу осложнять собственную жизнь проблемам с разбойником по имени Девил Кид.
      Корралл заметила, как черные глаза Девлина вспыхнули от гнева, но приказала себе не поддаваться страху.
      Решительно шагнув вперед, Брениган ответил:
      – Что ж… Раз мы решили обменяться мнениями, то позвольте и мне убедиться в том, что вы правильно поняли меня. Если вы считаете, мне нужна женщина, а я готов ехать с ней и ее ребенком через всю страну с одной лишь целью – затащить несчастную в постель, то позвольте вас огорчить… Вы глубоко ошибаетесь! Хотите верьте, хотите нет, но я не нуждаюсь в ваших интимных услугах!
      Последние слова Девлин произнес громко и саркастично, приблизившись к Анджелике почти вплотную. Затем он добавил, понизив голос:
      – Я надеюсь, вы помните, мисс Корралл, это ваше предложение, ваш план… Так вот, мне неизвестно – да и не хочется знать, – от чего или от кого вы бежите, но если я решу, что поцелуй поможет людям принять нас за супругов, то будьте уверены – я поцелую вас, черт побери!
      Она никак не ожидала такой вспышки гнева и сейчас увидела своего спутника с какой-то новой, незнакомой ей стороны: «Господи! Как прекрасно его лицо, потемневшее от злости; эти прищуренные глаза и плотно сжатые губы!.. А вдруг… он снова поцелует меня? Ну и пусть! Кажется, я не против…»

* * *

      Девлин быстро отвернулся, чтобы не натворить того, о чем он позже пожалеет. Схватив шляпу, он надел ее, взял пиджак и, широкими шагами покинув комнату, спустился по ступенькам.
      Не надо было соглашаться помогать ей. Черт, зря он не отказался. А ведь еще не поздно это сделать. Он может взять саквояж и уехать из Денвера, затем снова купить свое седло и коня, снять с себя этот маскарадный костюм и стать тем независимым человеком, каким был все годы до встречи с Корралл.
      Девлин выругался и вошел в двери ближайшего салуна; оглядев полупустой зал, подошел к стойке.
      – Виски!
      И с чего это Анджелика решила, что ему нужна женщина? Да еще высказала мысль о постели…
      Черт побери, ему никогда не приходилось пользоваться уловками в отношениях с женщинами – они сами охотно шли навстречу его желаниям.
      Как только перед ним поставили стакан со спиртным, Девлин тут же опрокинул обжигающую жидкость в рот.
      Брениган вспомнил, как несколько минут назад Анджелика стояла перед ним, вызывающе вскинув подбородок и упрямо глядя в глаза. Он припомнил гнев, страх и неуверенность, одновременно отразившиеся на прекрасном лице женщины, и ему вдруг снова захотелось помочь ей, как и тогда, в первый день знакомства, с которого и начались все его неприятности.
      Но Девлин не мог отрицать желание, шевельнувшееся в нем, когда он поцеловал Анджелику у дилижанса. Вот и сейчас при воспоминании о женских губах, прижатых к его, об их сладком привкусе и нежном аромате духов, Брениган ощутил то же самое. Уже давно ему не приходилось встречать такой красивой и чувственной женщины, как Анджелика Корралл. На веках блестящих зеленых глаз – ни капельки краски, а на губах – помады. Да и зачем? Ее естественная красота просто не нуждалась в услугах косметики.
      – Еще один, – бросил Брениган в сторону бармена и послал через стойку пустой стакан, заскользивший по гладкой деревянной поверхности.
      Черт возьми, что он здесь делает? Притворяется верным помощником? Помогает женщине с ребенком? Она все-таки права: Девил Кид – жалкий разбойник, а не благородный рыцарь из старинного романа.
      Когда-то Девлин верил в рыцарский дух, восхищался его присутствием в своем старшем брате Такере и отце. Несмотря на небольшой жизненный опыт, он смог распознать в них наличие этого качества, и ему очень хотелось походить на них.
      Но это было до прихода янки в Джорджию, до того, как всех родственников Бренигана разбросало по стране, как тополиный пух ветром.
      Это существовало до того, как Девлин потерял веру в торжество добра над злом, правды над ложью.
      Это жило в его душе до того, как он навсегда забыл о чести, верности и надежде.
      Брениган, уже не торопясь, выпил вторую порцию виски, наслаждаясь обжигающей жидкостью.
      Видимо, настоящей причиной того, что он оказался с Анджеликой, является стремление повидаться со своими близкими, а не желание помочь этой женщине. После ранения Девлин много размышлял о собственной жизни, думал о матери и Такере. Почему? Он и сам не догадывался. Может быть, из-за осознания уязвимости, из-за возможности умереть? Да и дело-то не в причине… Просто Брениган знал, что ему очень хочется увидеть их обоих. А также и сестер, Шэннон и Фиону, и младшего брата Нила. Они уже, наверное, стали совсем взрослыми. У них, скорее всего, есть свои семьи. Девлин, встретившись с ними, навряд ли узнает кого… А они? Узнают ли братья и сестры его?
      Да, больше всего ему хочется побывать дома и повидать всех своих, но так, чтобы никто из них не догадался, кем он стал за годы разлуки. Когда Девлин появится там с Анджеликой и ее сыном, – приехав на поезде, билет на который оплатит сама Корралл, – он не увидит на лицах своих близких разочарования.
      Снова заныло плечо, словно напоминая о еще одной причине, по которой Брениган согласился отвезти женщину в Вашингтон. Он не мог отрицать, что в данный момент очень нуждается в маскировке, причем не менее, чем сама виновница всех этих переездов. Сейчас ему нужно пониже пригнуться, чтобы попозже вытащить из-за пояса свой верный кольт. И тогда Брениган всем откланяется.
      Девлин повернулся спиной к стойке и, опершись на нее, принялся внимательно наблюдать сквозь вращающиеся двери салуна за улицей.
      «Ну, мисс Корралл, – подумал он, – нравится вам это или нет, но, кажется, некоторое время нам с вами не придется разлучаться».

* * *

      – Мама, я хочу кушать, – услышала Анджелика голосок своего сына и почувствовала, как он дергает за подол юбки.
      – Знаю, – отозвалась она, отворачиваясь от окна, затем протянула руку и убрала с лица Робби темные вьющиеся пряди волос. – Мы не станем больше ждать мистера Бренигана, – решительно заключила Корралл.
      – Миссера Бленгана?
      О, Боже! Она совсем не подумала о роли малыша в этом спектакле. Ребенку нельзя объяснить, почему наедине с ним он должен говорить «мистер…», а при посторонних – «папа». Ведь мальчику всего два годика. Анджелика присела рядом с сыном и ласково сказала:
      – Мистер Брениган – твой папа, малыш. И ты его должен так называть: «Папа».
      Робби наморщил лобик, будто и правда хотел понять сказанное мамой.
      Но как он мог разобраться во всех этих сложностях, если понятия не имел, кто такой «папа».
      Малыш только один раз видел человека, зачавшего его. Из своего горького опыта Анджелика сделала вывод: дать жизнь существу еще не означает стать отцом. Не стал им и Ламар.
      Корралл на секунду представила бывшего любимого с Робби, и знакомый холод сковал все тело. Она почувствовала себя совершенно опустошенной, испуганной и беспомощной.
      – Я хочу кушать, – повторил сынишка.
      – Хорошо, малыш, – обратилась к нему Анджелика, улыбаясь. – Пойдем поищем, где нам можно перекусить.
      Она взяла с кровати свою шляпку, надела ее и завязала ленты под подбородком; начала искать перчатки в тон головному убору. Неожиданно дверь за спиной распахнулась. Корралл быстро обернулась и увидела Девлина, который переступил порог номера.
      – Мистер Брениган, – тихо пробормотала она, только сейчас осознав, как было страшно при мысли, что Девлин не придет, бросив их на произвол судьбы из-за того, что ей пришлось разозлить его.
      Он остановился посередине комнаты, не сводя с Анджелики своих черных глаз, которые, словно магнит, притягивали к себе.
      Робби снова потянул мать за подол платья и настойчиво повторил:
      – Кушать.
      – Извините меня за задержку, – произнес Девлин. – Давайте пойдем ужинать.
      Корралл молча кивнула.
      – Малыш, пойдем, – пригласил Брениган ее сына.
      Анджелику удивило, как мгновенно и без колебаний мальчик послушался Девлина: ведь ему редко нравились незнакомые люди.
      Они жили с Робби спокойной уединенной жизнью в Вуд-Блафф. Кроме Мариллы, в маленьком домике редко кто и бывал. Умение Корралл ловко обращаться с иглой и ниткой сделало ее популярной среди местных дам в качестве портнихи. Но мало кто из них узнавал Анджелику на улице, никто не стремился подружиться с ней или прийти в гости.
      А что касается мужчин Вуд-Блафф…
      Горечь обиды снова обожгла сердце Корралл при воспоминании о всех тех оскорблениях, которые пришлось сносить с того дня, как она призналась Ламару, что ждет ребенка. Анджелика почувствовала обжигающую влагу слез, подступивших к глазам, и уже сквозь эту пелену увидела, как Девлин здоровой рукой поднял мальчика и прижал к себе.
      – Мистер Брениган, – начала она, делая шаг вперед и протягивая руки, чтобы забрать ребенка.
      – Блениган, – эхом повторил Робби, широко улыбаясь державшему его мужчине.
      Девлин посмотрел на Анджелику, и она ощутила, уловив теплый дружеский взгляд своего спутника, как чувство отчужденности сменяется смущением.
      Помолчав, Корралл тихо произнесла:
      – Мне кажется, ему нужно называть вас папой.
      – Блениган, – на этот раз еще громче сказал Робби.
      – Думаю, вы правы. Но как нам научить малыша этому?
      – Наверное, мне лучше самой называть вас «папа», когда мы вместе.
      Девлин, соглашаясь, кивнул, а затем добавил:
      – Все остальное время вы можете называть меня по имени.
      Он повернулся к двери, открыл ее и сказал, внимательно поглядывая на женщину:
      – И вам не стоит волноваться на мой счет, мисс Корралл. Вы выручили меня, когда возникла такая необходимость, и я благодарен вам за это. Даже никчемный разбойник с большой дороги знает, как должен вести себя джентльмен, если требует ситуация. То есть я говорю о себе… Согласен обращаться с вами, как с истинной леди. Может быть, все, сказанное обо мне, является правдой, а может быть, я еще хуже, чем вы думаете… Но Кид умеет держать свое слово. Мы навестим мою семью, и мне хотелось бы, чтобы я выглядел как добропорядочный, уважаемый человек, глава семейства. Затем мы едем в Вашингтон, где улаживаем вопрос с фермой, которая, кажется, так необходима вам. После этого я пойду своей дорогой. Обещаю, что все будет так. Мои слова никогда не расходятся с делом.
      – Спасибо, мистер Брениган, – еле слышно произнесла Анджелика, вытерев слезы и с удивлением обнаружив, что верит его обещанию. Еще больше она изумилась, когда поняла – в ее душе поселилось сочувствие к этому малознакомому мужчине. Нужно оно Девлину или нет? Корралл не могла сказать об этом уверенно, но она ощущала его обескураженность, как собственную. – Простите и вы меня. Я погорячилась и прошу прощения за все сказанное вам в пылу гнева. Просто у меня нет привычки… я не…
      Он внимательно взглянул на расстроенную женщину и спокойно заметил:
      – Не нужно ничего объяснять. Пора кормить ребенка, он голоден.

       Девлин сидел верхом на долговязом гнедом и наблюдал, как мать вкладывает в протянутую руку Харлана Симмонса ключи от Твин-Виллоуз.
       Он твердо знал: этот момент будет выжжен каленым железом в его памяти. Белая наклонная крыша дома из красного кирпича отливала золотом в лучах теплого весеннего солнца. Поля, расстилавшиеся вокруг, еще не тронул плуг пахаря. Перед зданием стояла черная коляска, запряженная дохлой клячей, и повозка, доверху нагруженная оставшимися у Брениганов вещами.
       Его мать двигалась так, будто у нее онемели ноги. Правда, ей удавалось держаться с большим достоинством. Повернувшись спиной к дому, она с гордо поднятой головой направилась к коляске, которая увезет ее и всех Брениганов не только из Твин-Виллоуза но и вообще из Джорджии.
       Да, он навсегда запомнит это мгновение.
       Как Такер мог позволить этому случиться? Почему он перестал бороться и отдал дом, их дом, «саквояжникам», подобным вот этому Симмонсу? Если бы только у Девила был револьвер, он бы уж точно пристрелил сего проходимца на месте.
       Коляска тронулась, и в ней отправились в Атланту его сестра Шэннон и сестра его бабушки Юджиния. Вот и брат взглянул на него. Несколько минут Девлин и Такер пристально смотрели друг другу в глаза, затем старший направился к младшему широкими шагами.
       Девлина охватил гнев. Он ненавидел своего брата за покорность судьбе и отступление, ненавидел своего отца за то, что тот прекратил борьбу и предпочел расстаться с собственной жизнью вместо противостояния крепнущим силам янки. Может быть, Девлин даже немного ненавидел и свою маму за удивительную способность держаться со спокойным достоинством перед лицом катастрофы.
       Нет, он не поступит так, как они.
       – Я не отступлю! Буду сражаться с янки до тех пор, пока не отберу у них все, что принадлежит мне… Я уничтожу их! Ей-Богу, уничтожу! – исступленно шептали побелевшие губы мальчика.

      Девлин поймал себя на мысли, что, вопреки своей воле, хочет больше знать об этой женщине. Теперь ему стало жаль того недавнего момента в гостиничном номере: ведь он не позволил Анджелике высказаться до конца. А Брениган очень хотел, чтобы она объяснила все-все… Кто же такая Корралл, чего боится и почему торопится скрыться в окрестностях Вашингтона?
      Девлин внимательно, но украдкой, наблюдал, как Анджелика терпеливо помогала Робби с ужином, разрезая мясо на тарелке малыша на мелкие кусочки и разминая вилкой картошку. Ее зеленые глаза как-то по-особому вспыхивали любовью, когда она смотрела на сына.
      «У него нет отца. У каждого мальчика он где-нибудь да есть, только не у моего Робби…» Брениган вспомнил этот разговор и невольно спросил себя: «Кто же папа малыша? Как Анджелика осталась матерью без мужа? Она ведь не похожа на легкомысленную женщину. Я готов спорить об этом… Так какова же правда? Вот еще одно недостающее звено в цепи загадок мисс Корралл…»
      Неожиданно женщина подняла глаза, и их взгляды встретились.
      «Да, нелегко будет одновременно играть роль ее мужа и оставаться джентльменом», – подумал он. Даже сейчас ему приходилось бороться с искушением: Девлину хотелось снова прикоснуться к ее губам, ощутить их сладкий вкус и прикосновение груди.
      – Я считаю, – обратилась к Бренигану Анджелика, – что вы должны рассказать мне о своих родных. Ведь мы скоро встретимся с ними.
      – Конечно, – отрывисто бросил он, резко обрывая свои тайные размышления. – Действительно, мне следует сделать это…
      Девлин вспомнил тот день, когда видел родных в последний раз всех вместе. Посмотрев им вслед, когда они покидали Твин-Виллоуз, он направился к Миссури, в сторону Орегона. Шэннон по дороге отстала от них на некоторое время. Потом Брениган видел ее на похоронах сестры бабушки, Юджинии. Затем Шэннон отправилась, догоняя остальных, на Запад.
      Черт возьми, он даже не был уверен, что они живы. Девлин слышал только о Такере, который стал известным судьей в Айдахо, и не удивился, встретив имя брата в газетах. Меньшего от него и ждать нельзя. В свое время брат сказал, что едет на Запад, чтобы что-то изменить и сделать все возможное для предотвращения войны между штатами. Кроме того, Такер собирался принять участие в строительстве будущего своего государства.
      По крайней мере, в отличие от своего младшего брата, он выполнил задуманное. Девлин же не достиг ничего, если, конечно, не считать того, что ему удалось обойти закон и избежать тюремного заключения.
      Анджелика протянула через стол руку и на мгновение прикоснулась к его запястью, но как только их взгляды встретились, она тут же убрала ее.
      – Расскажите мне о них. Ведь если мы «давно» женаты и у нас такой большой сын, я должна знать все, чтобы не попасть впросак.
      – Наша плантация называлась Твин-Виллоуз… Дом трех поколений Брениганов.
      – Она уцелела во время войны?
      – Да… но нам пришлось уехать.
      Девлин вспомнил бесплодные поля, пустые кладбища, разграбленный дом. Он вспомнил Харлана Симмонса и то, как он взял у его матери ключи от дома.
      – Мою маму зовут Морин, – продолжил Брениган, – и она самая красивая женщина в четырех графствах… По крайней мере, так всегда говорил отец. Зеленые глаза, золотисто-каштановые волосы… Она немного похожа на вас. Моего папу звали Фэррэлл. Он умер после войны…
      Девлин не смог заставить себя сказать, как пришла смерть к главе семейства Брениганов. Даже после стольких лет самоубийство Фэррэлла оставалось болезненным шрамом в душе «вечного» скитальца Девила Кида. Сначала он ненавидел отца за это предательство. Став старше и опытнее, пережив собственные поражения, Девлин начал лучше понимать его, но простить не смог.
      – У меня пятеро сестер и братьев, – продолжал он. – Один из них, Грэйди, погиб на войне, а мой старший брат – судья в Айдахо. Такер всегда считался самым умным в нашей семье… Он перевез всех Брениганов к себе в 67-м… Еще у меня есть сестра… Шэннон. – Девлин усмехнулся. – Она на три года старше… Всегда вспыльчива и упряма. Просто интересно, изменилась ли она сейчас?
      – А из писем разве это не ясно?
      – Я не видел своих родных и не получал от них никаких известий с тех пор, как они уехали из Джорджии. Им ничего не известно обо мне.
      – Но ведь это так долго! – удивленно воскликнула Анджелика, и в ее взгляде отразилось нечто похожее на жалость.
      – Да, восемнадцать лет, – ответил Брениган и рассеянно окинул взглядом зал ресторана. – Они, наверное, считают меня погибшим. Может быть, их и следовало бы оставить при этом мнении…
      По его тону стало понятно, что он хотел бы сменить тему разговора. Но Корралл желала продолжения.
      – Вы сказали о пятерых… – осторожно напомнила она. – Расскажите, пожалуйста, об остальных.
      Девлину против своей воли пришлось снова вернуться в прошлое.
      – Прошу вас, расскажите, – тихо повторила Анджелика.
      – Хорошо… У меня есть еще брат и сестра, которые моложе меня… Нил и Фиона… Они были совсем детьми при отъезде семьи из Джорджии. Трудно представить их взрослыми да еще и семейными людьми. Но думаю, что все обстоит именно так.
      – Почему вы не уехали вместе с ними? Девлин резко повернул голову, и их взгляды встретились.
      – Почему? – переспросил он. – Мне по молодости казалось, что жизнь несколько более идеальна, чем на самом деле… Я верил в торжество добра над злом… считал себя освободителем Юга от стай прожорливой саранчи, налетевшей после войны. Позже мне пришлось узнать, что эта дрянь – повсюду, а добро не всегда побеждает зло.
      Наступило неловкое молчание. Девлин поднялся со своего места, обрывая неприятный для него разговор, и произнес:
      – Давайте я отведу вас назад, в номер… Уже поздно, а наш поезд отправляется рано утром.
      Корралл согласно кивнула.
      – Да, нам лучше лечь пораньше.
      Брениган внимательно посмотрел на свою спутницу и подумал: «Навряд ли мне придется уснуть этой ночью».

* * *

      Анджелика лежала с открытыми глазами, устремив взор в потолок, хотя в кромешной темноте, царившей в комнате, ничего не было видно. Рядом с ней на кровати Робби перевернулся на животик. Она погладила его по спине и поплотнее укрыла одеялом. Затем Корралл повернула голову в сторону середины комнаты и прислушалась.
      Она, конечно, не видела Девлина, но зато слышала его дыхание. «Всем троим не хватит места на этой кровати, – сказал он ей перед сном. – Вы с мальчиком ложитесь здесь, а я – на полу».
      Анджелика, услышав эти слова, вздохнула с облегчением, но теперь она почему-то подумала, что Брениган не может все время спать подобным образом. Рано или поздно ей придется разрешить ему ложиться с ней, рядом, на кровати. Странная дрожь пробежала по телу женщины от этой мысли, но причина подобного ощущения заключалась не в страхе.
      Корралл снова задумалась над тем, как быстро она поверила этому человеку; поверила, когда он сказал, что будет вести себя по-джентльменски; поверила в собственную неприкосновенность, даже если они будут жить в одной комнате и делить одну постель… Девлин мало чем отличался от других мужчин, и, все-таки она доверяла ему. Почему? Скорее всего, по одной простой и малоприметной причине: Брениган не смотрел на нее так, как все мужчины в Вуд-Блафф, – с презрением и вожделением одновременно. Нет, Анджелика не отрицала, что замечала, как его глаза загорались при виде ее, но интерес Девлина смешивался с уважением в такой гармоничной пропорции, что казалось, он на самом деле считает ее настоящей леди.
      Возможно, ему неизвестна одна простая истина: истинные леди рождаются, а не становятся ими в процессе жизни. Одного желания в данном случае недостаточно. Анджелика постоянно помнила слова графини и понимала, что так оно и есть.
      Ее мысли снова вернулись к спящему на полу мужчине.
      Сегодня вечером, когда он рассказывал о своей семье, ее поразило одно обстоятельство: Девлин говорил о своих родных с удивительной нежностью и теплотой. Это так не соответствовало сложившемуся образу разбойника и отчаянного парня!
      Анджелика повернулась на другой бок и натянула на плечи одеяло. Тревожные и беспокойные мысли одолевали ее, и она, начиная каждый раз заново, старалась разобраться в сложном лабиринте последних событий: «Что происходит со мною? Девлин Брениган – мужчина… Уже одно это означает беду… Я оказалась с ним только потому, что не могу одна построить ту новую жизнь, которая существует пока лишь в моих мечтах. В принципе мне наплевать, кто он на самом деле – джентльмен или хладнокровный убийца… Главное, Брениган помогает мне и Робби скрыться от опасности, угрожающей нам. Мне абсолютно все равно до тех пор, пока он способен защитить нас от домоганий Ламара. – Корралл прижала к себе тельце сынишки и приблизила свое лицо к его темным кудряшкам, рассыпавшимся по подушке, вдыхая аромат его волос. – Он ни в коем случае не должен найти нас! Это ему никогда не удастся… Да, все верно… Значения не имеет, что представляет из себя Девлин Брениган, если он поможет нам сбежать из Колорадо и от Ламара. Я одолею все, воспользуюсь любой возможностью… только бы это гарантировало безопасность моего сына! Если будет нужно, я стану врать, обманывать, красть… Даже готова спать хоть с самим дьяволом! Лишь бы это помогло ускользнуть от властных рук Ламара!»
      Корралл услышала, как вздохнул Девлин, и мысленно представила его таким, как при встрече на станции, – высоким, сильным, красивым… Она вспомнила прикосновение его губ… Неожиданно в ней проснулось непрошенное желание.
      Девил Кид…
      «Я готова спать хоть с самим дьяволом…»
      По ее телу прокатилась волна озноба, и она ощутила разливающееся под кожей тепло. Закрыв глаза, Анджелика попыталась отбросить эти грешные мысли и принялась молиться, умоляя Бога послать ей спасительный сон.

       Анджелика была голодна…
       Даже трудно вспомнить, когда она не ощущала себя обделенной куском хлеба, усталой и замерзшей. Во всяком случае, это случалось не в приюте миссис Хардиган. И не потому, что та не заботилась о сиротах… Просто на всех не хватает средств.
       Дверь кабинета директрисы открылась, и раздался ее властный голос, которым она всегда разговаривала с детьми:
       – Входи, Анджелика.
       Девочка поднялась со стула и последовала за высокой женщиной; она никак не могла понять, в чем провинилась на этот раз.
       С тех пор, как ее привезли сюда после пожара, Анджелику никогда не покидало ощущение беды и безвыходности. Девочку обвиняли и в том, что она громко смеется, и в том, что у нее легко вызвать слезы. Анджелика постоянно рассказывала детям помладше о путешествиях с театральной труппой, и хозяйке приюта эти истории казались сомнительными с точки зрения нравственности. Миссис Хардиган не одобряла склонность девочки к «спектаклям» и «драматическому искусству». Она всегда стремилась сделать из своей воспитанницы послушную девушку, которая, по крайней мере, может рассчитывать в будущем на место учительницы или гувернантки в каком-либо уважаемом семействе. Анджелика замерла на пороге кабинета.
       – Вот та девочка, о которой я вам говорила, – обратилась директриса к супружеской паре, стоявшей у ее рабочего стола. – Это мистер и миссис Браун, – представила она их девчушке.
       – Здравствуйте, – вежливо ответила Анджелика. Женщина перевела свой взгляд с лица девочки на корсаж ее платья. Несчастную обитательницу приюта и саму смущала ее грудь, так рано начавшая развиваться, а облегающая одежда еще сильнее подчеркивала это. Но еще больше она терялась, когда оказывалась перед глазами таких людей, как эти Брауны, разглядывающие ее, словно какое-то диковинное животное.
       В этот момент жена обратила внимание на супруга, взгляд которого прилип к нежным округлостям девочки, – и сразу же последовал решительный и твердый ответ:
       – Извините, миссис Хардиган, но она нам не подойдет.
       – Почему, миссис Браун?
       – Слишком большая. Нам нужен ребенок поменьше. Кроме того, посмотрите на нее… Прямо-таки начинаешь думать: «А что эта девчонка сделала? Что же она могла совершить, чтобы попасть к вам?» Нет, мы не можем брать в наш дом кого попало! Ее происхождение… У нас определенное положение в обществе, и с этим нельзя не считаться.
       Миссис Браун взяла своего мужа под руку и, подтолкнув его легонько к выходу, произнесла:
       – До свидания. Всего хорошего. И дверь за ними закрылась.
       Анджелика не нуждалась в объяснениях хозяйки приюта. Она понимала, что вряд ли ее когда-нибудь заберут отсюда и удочерят. А после мистера Брауна, с вожделением глазевшего на рано оформившуюся грудь, девочка уже и не знала; чего бояться больше… Нет, лучше уж остаться здесь и голодать, чем жить вот с такими людьми.
       – Может быть, не нужно говорить, что твои родители были актерами? Если бы они подумали о твоем рождении в добропорядочной семье…
       Анджелика гордо вскинула подбородок и с достоинством возразила:
       – Мой отец – достойный человек, а мама – настоящая леди! Я когда-нибудь стану похожей на нее.
       Девочка развернулась и быстро вышла из кабинета, пока слезы не успели еще хлынуть обильными потоками.

      Пассажирский вагон поезда, направляющегося из Денвера в Чейни, был уже заполнен людьми почти до отказа.
      Девлин прошел вместе с Анджеликой по центральному проходу до незанятого места около окна. Он усадил Робби и ее, а сам присел на сиденье рядом с мальчиком. Взглянув на своего спутника, Корралл отвернулась и принялась рассматривать толпу на перроне вокзала.
      Сегодня утром они не сказали друг другу и десятка слов. Когда она проснулась, Девлин уже оделся и тут же вышел из номера, предоставив ей возможность спокойно умыться и привести себя в порядок. Затем «путешественники» позавтракали в ресторане гостиницы, почти не разговаривая и не встречаясь взглядами. Анджелика должна была благодарить Бренигана за покой, но – вот что странно! – она почему-то нервничала.
      Ночь Корралл провела неважно, почти не спала: ей хотелось побыстрее покинуть Денвер. Для этого у нее имелись причины, которые не имели никакого отношения к мужчине, сидевшему напротив.
      Услышав смех Робби, Анджелика оглянулась. Малыш улыбался кому-то. Она проследила за его взглядом и заметила пожилую женщину. Та восхищенно заметила:
      – Какой симпатичный парнишка! Весь в папу, правда?
      Страх парализовал Корралл. Кто эта женщина? Знает ли она Ламара? Неужели она следила за ними?
      Постепенно паника прошла, уступив место здравому смыслу. Незнакомка имела в виду Девлина, а не ее бывшего возлюбленного. И она просто заметила, насколько оба симпатичны.
      – Да, – после затянувшейся паузы ответила Анджелика, – да, вы правы.
      Она посмотрела на Бренигана и Робби, сравнивая их. У мальчика темно-каштановые волосы, а у Девлина – черные. И глаза у сына скорее карие, чем черные, лицо светлое, как и у нее. Он совсем не похож на «отца», но ей повезло, если другие находят сходство: значит, есть шанс вырваться из цепких рук Ламара.
      Невольно перед глазами встревоженной Анджелики предстало лицо ее мучителя. Его губы искривились в злой усмешке: «Думаешь, тебе удастся скрывать от меня мальчика? Ошибаешься! Разве ты еще не поняла, что я не привык упускать принадлежащее мне?!»
      Пока эти ужасные слова звучали в воображении перепуганной Корралл, Робби умудрился залезть с ногами на сиденье. Достигнув такого успеха, малыш запрыгал, громко приговаривая:
      – Блениган, Блениган, Блениган…
      Девлин взглянул на Анджелику и посадил ребенка к себе на колени.
      – Правильно, малыш. Робби Брениган. Бре-ни-ган…
      Его слова прозвучали настолько естественно, что она почти поверила ему сама. Он быстро сориентировался и исправил невинную оговорку мальчика, словно прирожденный актер. Интересно, какую еще ложь может преподнести Девлин с такой же легкостью?
      Брениган посмотрел на пожилую даму и сказал:
      – Он умный мальчик… Правда, не любит много говорить, но имя свое знает. Верно, сынок? Скажи-ка тете, что тебя зовут Робби.
      – Блениган, – упрямо повторил ребенок, широко улыбаясь.
      – Скоро я увижу своего первого внука, – с гордостью сказала дама. – Моя дочь живет с мужем в Чейни… Ну, а вы куда направляетесь? – поинтересовалась она, поочередно поглядывая то на Анджелику, то на Девлина.
      Тот быстро нашелся с ответом, опередив свою смутившуюся спутницу:
      – Мы едем на Запад, на свою ферму… Нам всегда хотелось иметь собственный дом. Да вот по дороге заехали в Колорадо, навестили родителей жены, потому что в ближайшее время у нас не будет такой возможности.
      – Господи, как хорошо! Ваши папа и мама посмотрели на вас и вашего сына, – обратилась она к Анджелике. – Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь могла приезжать ко мне почаще, но с ребенком это крайне хлопотно, вы сами прекрасно знаете… Она…
      Резкий толчок заставил всех в вагоне наклониться вперед – поезд тронулся с места и начал постепенно набирать скорость. Шляпа пожилой дамы упала ей прямо на глаза, тем самым прекратив опасный разговор.
      Робби освободился из рук Девлина и пополз по сиденью к окну. Его глазки прямо-таки горели от любопытства.
      – Мама! Мама! – закричал он, прижимая ладошки к стеклу.
      – Понимаю тебя, малыш… Правда, здорово? Намного интереснее, чем в дилижансе. Скоро мы поедем так быстро, так быстро… Ты и не заметишь, как мы окажемся в Вашингтоне.
      Девлин наклонился вперед и тихо спросил у нее:
      – А когда вы в последний раз путешествовали на поезде, миссис Брениган?
      Женщина, растерявшись, молча смотрела на него.
      – Вам не кажется, что мне нужно узнать немного больше о своей жене до того, как мы встретимся с моими родными? Они ведь будут задавать много вопросов… Через пару дней мы будем уже в Буазе… Я рассказал вам о себе все. Теперь – ваша очередь.
      Она прекрасно понимала, насколько прав ее спутник. В этой сделке Анджелика должна соблюдать свои обязательства: ей предстояло убедить его близких, что Девлин – счастливый муж и отец. Но Корралл давно уже никому не рассказывала о себе, да и ею никто не интересовался.
      Конечно, Брениган спрашивает не потому, что это действительно необходимо. Ему просто нужно знать о ней все, чтобы они не оказались в неловком положении. Он благоразумен, и Анджелика должна быть готовой к самым неожиданным вопросам.
      Она нервно потерла ладони друг о друга, положила руки на колени и опустила глаза, а потом заговорила так тихо, что Девлину пришлось еще сильнее наклониться вперед, и их головы почти соприкоснулись.
      – Мои родители были актерами… Они ездили по всей стране и давали спектакли по пьесам Шекспира, пели, танцевали… Удивительные люди!.. Жаль их… Погибли при пожаре, когда загорелся театр в Сан-Франциско. Мне в то время исполнилось десять лет.
      «А у него большие руки с длинными тонкими пальцами… Чистые, но не изнеженные. Сильные… Они могут прижать корову к земле, чтобы поставить клеймо, или построить вокруг фермы забор. Не избалованные ничегонеделанием, но все-таки нежные… Они могут держать ребенка, не причиняя ему вреда».
      – Продолжайте, – тихо попросил Девлин. Она пристально посмотрела на него и отвела глаза в сторону.
      – Не стало моих родителей, и меня поместили в приют для сирот в Сан-Франциско. Мне там очень не понравилось. Тем более, миссис Хардиган не одобряла моего происхождения. Да и вообще ей ничего не нравилось во мне. Она так и не смогла найти семью, которая бы приняла меня, хотя и пыталась это сделать. Просто мне было больше лет, чем хотелось бы ищущим ребенка. Кроме того, я привыкла все время путешествовать и поэтому чувствовала себя заточенной, как в тюрьме… Мне удалось покинуть приют в семнадцать лет и присоединиться к театральной труппе. Я хотела стать такой же великой актрисой, как и моя мама.
      Действительно, Анджелика играла неплохо, и долгое время ощущение счастья не покидало ее. С тех пор, как она выступила в своей первой заглавной роли, ей сопутствовал успех. Красота и талант молодой девушки привлекали мужчин. Они слетались, как пчелы на мед, полные решимости соблазнить темпераментную актрису с роскошной фигурой, копной золотистых волос и блестящими зелеными глазами. Но Анджелика сумела дать им всем достойный отпор.
      Она очень быстро устала от актерской бродячей жизни и поняла, что годы, проведенные в приюте, скучала не по путешествиям. Пребывание вместе с родителями делало переезды из одного города в другой волнующими и интересными, а вот без них все было не так. Анджелика осознала: ей нужна своя семья, дом, дети. Она хотела любить и быть любимой.
      Ей так хотелось подарить свою девственность человеку, за которого она однажды выйдет замуж…
      – И вам это удалось? – осторожно поинтересовался Девлин.
      Анджелика удивленно подняла на него глаза, пугаясь, что он прочитает ее мысли.
      – Удалось что? – переспросила она, чувствуя, как щеки заливает румянец.
      – Стать такой же великой актрисой, как и ваша мать.
      – Говорили… Да, у меня получилось, – ответила Корралл после долгой паузы.
      «Заметил ли он мое смущение? Догадался ли о его причине?.. Да-а, кажется, от его глаз ничего не скроешь, – подумала Анджелика. – От глаз меткого стрелка… Особенно от таких черных и притягательных, как у него. Они должны быть холодными и безжалостными… Но у него они… кажутся… нежными… и понимающими».
      Она отвела взгляд в сторону и сосредоточилась на пейзаже за окном вагона.
      – Мне исполнилось двадцать три гола, когда после закрытия шоу я оставила труппу. Тогда и пришлось переехать из Денвера в Вуд-Блафф… Там у меня родился Робби…

* * *

      Она многого не договаривала… Например, кто является отцом ее сына. Тоже актер? Из-за этого пришлось оставить труппу? И почему Корралл уехала из Денвера в такой маленький городишко, как Вуд-Блафф? Можно было бы просто притвориться вдовой… Зачем ей нужно, чтобы все считали ее замужней женщиной?
      Девлин тут же хотел попросить Анджелику ответить на все эти вопросы, но… Она выглядела такой грустной и расстроенной, что он не смог заставить себя причинить женщине еще большую боль.
      Повинуясь какому-то импульсу, скорее, по наитию, Брениган протянул руки и сжал ее ладони.
      – Ну, а теперь позвольте мне рассказать вам о нас.
      В его глазах заплясали веселые огоньки.
      – Мы с вами познакомились в Денвере. Я несколько лет перегонял скот… На этот раз мой путь пролегал в… Ну, скажем, Монтану…
      Почесав затылок, Девлин продолжил:
      – А случилось это в… м-м-м… восемьдесят первом. Я остановился в Денвере и решил пойти на спектакль заезжей труппы. Увидев вас на сцене, решил задержаться в городе еще на немного. Тем вечером я прошел за кулисы к вам в гримерную, и меня представили…
      Уголки ее рта при этих словах дрогнули в ответной улыбке.
      – Мне, конечно, не хотелось иметь ничего общего с бродягой. Ковбои не по мне…
      – Но ты уступила моему неотразимому обаянию, – добавил Девлин, довольно улыбаясь. – Я пообещал тебе, что если ты выйдешь за меня, то с перегоном скота будет покончено, а мы поселимся в симпатичном домике.
      – И я оставила сцену, чтобы стать твоей женой. Он почувствовал аромат ее духов и неожиданно обнаружил, что смотрит на ее нижнюю полную губку, вспоминая о сладости поцелуя.
      – А где же мы жили после нашей свадьбы, мистер Брениган?
      О, Боже, как ему нравится этот низкий голос, от которого по всему телу разливается тепло!
      – Девлин?
      – Гм-м-м… Ну… – Брениган выпустил ее руки из своих и выпрямился, – в маленьком городке в Колорадо, который называется… Харперсвиль… Я был там помощником судьи… Там и родился наш сын.
      Анджелика посмотрела на Робби, глядевшего с прежним интересом в окно. Улыбка исчезла с ее лица, когда она снова взглянула на Девлина.
      – Мистер Брениган, вы отлично справляетесь со своей ролью! Ваше призвание – сцена, а вы стреляете из револьвера…
      Корралл протянула руки к сыну и посадила его к себе на колени, словно испугалась, что мальчик запачкается. Затем она принялась смотреть вместе с Робби в окно, что-то нашептывая ему на ухо и показывая пальцем на проплывающий мимо пейзаж.
      Стена, которую Анджелика воздвигла между ними, оказалась невидимой, но абсолютно непреодолимой, поэтому Девлину показалось, что несколько минут беззаботной болтовни просто пригрезились ему.
      «Черт бы побрал эту женщину! Если ей не хочется проводить время с бродягой, – или чтобы ее сын не общался со мною – то зачем она обращалась ко мне со своими предложениями?» – со злостью подумал Брениган.
      Тупая боль в плече стала еще сильнее. Девлин нахмурился, натянул шляпу пониже на глаза и, уронив голову на грудь, забылся успокоительным сном.

* * *

      Тух-тух… Тух-тух… Тух-тух…
      Ритмичное постукивание колес поезда вскоре убаюкало и Робби. Анджелика положила мальчика рядом с собою на сиденье и тайком бросила взгляд на мужчину напротив. Кажется, он тоже спал. Она подняла голову и принялась откровенно рассматривать его.
      При желании Корралл могла бы попытаться все отрицать, но правда заключалась в том, что Девлин Брениган казался ей более привлекательным, чем считалось благоразумным. У нее каждый раз захватывало дух, когда он улыбался ей. Пульс учащался, и Анджелика чувствовала, что желанна ему.
      Сейчас она ощущала то же самое, видя его и представляя себя в объятиях Бренигана.
      Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
      Корралл прижала руки в перчатках к лицу, пытаясь охладить пылающие щеки, чтобы никто не заметил, насколько она взволнованна.
      Что же происходит с ней? Неужели она ничему не научилась за эти три года? Может быть, ей хочется повторить свои ошибки, только на этот раз с разбойником с большой дороги?
      Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
      Анджелика отвернулась к окну и положила руки на колени.
      Глупости все. Ей ничего не нужно от этого человека, только бы он отвез их в Вашингтон. Просто нужно выспаться, ведь она еще ни разу не могла отдохнуть спокойно с того самого визита Ламара в Вуд-Блафф, часами с тревогой обдумывая способ бегства из городка до его возвращения.
      «Пенелопа хочет усыновить ребенка… Я приехал за ним, хочу забрать его с собой, в Денвер».
      Интересно, Ламар уже знает? Или он уже ищет их?
      Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
      «Анджелика, будь благоразумна. Я смогу дать мальчику то, что ты никогда не сможешь. Он будет учиться в лучших учебных заведениях, узнает хороших и приличных людей… А ты? Что сможешь дать ты?!»
      Корралл прислонилась лбом к стеклу. Она может дать своему сыну самое главное – свою любовь. Вот это уже не в силах Ламара Оруэлла. Он никого в жизни не любил, кроме себя, даже свою жену… Бывший ее возлюбленный жил с Пенелопой только потому, что отец супруги более богат и влиятелен, чем он сам. А Робби ему нужен, чтобы осчастливить Пенелопу, у которой нет детей. Если счастлива она, то это же чувство испытывает и ее папочка…
      «Тебе кажется, что удастся не отдать мальчика? Ошибаешься! Разве ты не поняла, что я получу задуманное и никогда не упущу своего… Я приеду за ним!»
      Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
      Конечно, он сделал бы так… Вернулся бы и забрал у нее Робби. Даже применил бы силу, если бы в этом возникла необходимость. И не потому, что в нем проснулся отцовский инстинкт: Ламар не видел сына до того дня, пока не приехал сказать о своем решении забрать малыша.
      Анджелика посмотрела на спящего ребенка. Оруэлл не собирался признать Робби своим сыном. Просто он намеревался сказать своей жене, что привез в дом кроху, которого можно усыновить. Подумав о подобной судьбе своей кровиночки, Корралл разгневалась.
      «Как я могла любить такого человека? – спросила себя Анджелика, отбрасывая все сомнения прочь. – Даже несмотря на молодость, мне нужно было понять, что он лжет, лжет с невероятной легкостью. Я должна, казалось бы, догадаться о его женитьбе… Господи! Какое же он ничтожество! Сделать меня лишь средством удовлетворения собственных желаний! Какой же слепой я была! Нет, больше никогда подобное не повторится… Я буду хозяйкой собственной судьбы. Никогда не позволю своим чувствам взять верх над разумом! Никогда не позволю собственным желаниям увлечь себя!»
      Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
      Чтобы подкрепить эту мысль конкретным действием, она взглянула на Девлина и с ужасом обнаружила, что тот смотрит на нее тем самым взглядом, который обычно приводит ее в замешательство.
      Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
      Что же это так бешено стучит: колеса поезда или ее собственное сердце?
      Тук-тук, тук-тук, тук-тук…
      Она не знает точно…

       – Знаешь, что мне больше всего нравится в тебе? – спросила она полным томной неги голосом.
       Девлин притянул девушку к себе, и ее золотистые волосы рассыпались по его обнаженной груди.
       – Интересно… что же? – спросил Брениган в ответ, осыпая поцелуями шею Полли.
       – Ты не обращаешься со мной, как с «белой швалью»… Словно у меня есть чувства, и я представляю собой нечто человеческое…
       – Конечно же, ты умеешь чувствовать и ничем не отличаешься от остальных женщин. Ты такая же, как и они.
       – А вот большинство мужчин, которые приходят сюда, думают по-другому. Я им доставляю удовольствие – и больше их ничего не волнует. Ты не похож на них, потому что считаешься со мною. Ты настоящий джентльмен, Девлин Брениган, и я чувствую с тобой себя, как леди.
       В ее голосе слышались слезы. Это удивило его: ведь раньше, когда он приходил к Полли, она только улыбалась и смеялась.
       – Ты ведь не станешь плакать? Она шмыгнула носом и ответила:
       – Полли Сандерс никогда не плачет. Она не пролила и слезинки с тех самых пор, как пришла к мадам Спенсер.
       Девлин не мог не восхищаться мужеством этой девчонки. Он понимал, что значит спокойно смотреть на мир, когда все вокруг рушится. Может быть, поэтому Брениган всегда приходил к Полли. Они прекрасно понимали друг друга.
       – Вот и хорошо… Не надо слез сегодня. – Погладив ее по спине, он тихо добавил:
       – Я хочу запомнить тебя улыбающейся.
       – Ты будешь помнить меня? – привстав на локте и посмотрев ему в глаза, удивленно спросила девушка. – Это… правда?
       Девлин, осторожно притрагиваясь к прическе Полли, убрал пряди волос ей за уши. Она была очень красивая. Тонкие черты лица, голубые глаза… Ей не больше девятнадцати лет, если не меньше.
       Сандерс выросла на ферме, расположенной высоко в горах Джорджии. Там ее жизнь протекала счастливо и безмятежно, судя по рассказу самой девушки. Но отца и брата убили в битве при Шэлоне, мать умерла незадолго до окончания войны. Полли осталась одна, как былинка в поле на ветру.
       – Тебя не сможет забыть ни один уважающий себя мужчина. Ты слишком красива для этого…
       Девушка грустно улыбнулась и сказала:
       – Мне хотелось бы, чтобы ты никуда не уезжал. В конце концов, это несправедливо… Ты же так хотел вернуть свой дом.
       Полли была одной из многих девушек мадам Спенсер, которые не знали другого способа для добывания денег.
       Она снова устроилась в его объятиях, положив голову ему на плечо.
       – Расскажи мне снова о предстоящей поездке.
       – Еду просто на Запад. Затем двинусь в Техас… Там, говорят, много земли. Может быть, остался кусочек и для меня.
       – А ты когда-нибудь вернешься?
       – Вряд ли, Полли, – отозвался Девлин, чувствуя, как горечь и грусть наполняют сердце. – Не думаю, что вернусь когда-либо домой.

      Поезд железнодорожной компании «Орегон» остановился в Нампе в полночь.
      Девлин осторожно дотронулся до плеча Анджелики, чтобы разбудить ее.
      – Пора выходить, – тихо произнес он.
      Она сонными глазами обвела вагон.
      – Снова нужно пересаживаться на другой поезд? – спросила Корралл усталым голосом.
      – Нет, мы уже приехали.
      Анджелика выпрямилась и посмотрела в окно.
      – Мы в Буазе?
      – Нет, туда еще не проложена ветка железной дороги… Утром мы сядем в дилижанс.
      – А-а-а… – зевая, разочарованно протянула она.
      – Вставай, – произнес Девлин, беря Робби на руки. Он положил голову мальчика себе на правое плечо, стараясь не обращать внимания на жгучую боль. Вытащив руку из повязки, он придержал малыша за спину. Затем помог подняться Анджелике. – Нам нужно найти место, где сможем переночевать.
      Корралл не стала спорить с ним. Скорее всего, она так устала, что вряд ли понимала сказанное Брениганом. Женщину окончательно измучили двое суток путешествия, пересадки и долгие часы ожидания на вокзалах.
      – Мисс Корралл, вам придется нести саквояж.
      – М-м-м?..
      – Ну, наши вещи. Я не смогу унести все вместе с Робби.
      Она откинула голову назад и посмотрела на него. Ее лица не было видно в темноте, но Девлин знал, как выглядит его спутница: глаза немного опухли, темные пряди волос выбились из высокой прически и завитками окаймляли лицо.
      «Слишком уж она красивая, – подумал Брениган, – чтобы это принесло счастье мне или ей самой».
      – Робби спит? – пробормотала Анджелика.
      – Точно так же, как и вы, – с улыбкой ответил он. – Берите мою сумку, потому что она полегче. Вашу я понесу сам.
      Корралл сделала, как ей сказали, и направилась к выходу. На платформе она растерянно остановилась, видимо, не понимая, куда идти.
      – Сюда, – произнес Девлин и пошел в сторону вокзала. Несколькими минутами позже, расспросив прохожих, где находится ближайшая гостиница, он повел свою дремлющую на ходу спутницу к месту их временного пристанища.
      Нелегко оказалось расписываться в журнале и расплачиваться за номер, держа Робби в одной руке, а другой – придерживая Анджелику. Да и служащему не очень-то понравилось, что его разбудили среди ночи. Он мрачно посмотрел по сторонам, окинул взглядом маленькое семейство, стоящее перед ним, и бросил ключ от комнаты на стойку.
      – Когда отходит утренний дилижанс в Буаз? – поинтересовался Девлин у портье, пока тот не успел уйти.
      – Первый в десять.
      – Спасибо, – поблагодарил его Брениган и, обхватив Анджелику за талию, прошептал:
      – Наверх, а потом можете спать снова и сколько угодно.
      Как только Корралл пошла вперед, он подхватил ее чемодан с пола и направился следом.

* * *

      Наверное, поезд остановился. Они не ехали, интересно, который час? Придется им пересаживаться в другой состав или это просто остановка?
      Анджелике понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что она лежит, вытянувшись во весь рост на удобном матрасе, а не свернувшись калачиком на жестком сиденье вагона. Ее голова покоилась на высокой мягкой подушке, тело прикрыто одеялом и простыней. Корралл открыла глаза и тут же прищурилась.
      Солнечный свет, проникающий в комнату сквозь щель между шторами, заливал все помещение. Анджелика сразу же принялась взглядом искать Робби и обнаружила его спящим рядом с кроватью. Он оказался завернут в одеяло, из-под которого выглядывали ручки и ножки, и крепко спал, слегка приоткрыв рот.
      Она попыталась вспомнить, как и когда приехали они в эту гостиницу, но тщетно… Впрочем, какая разница? Так приятно вновь оказаться в постели, а не трястись в вагоне. Будто на небесах!
      Лениво зевнув, Анджелика повернулась на спину – и натолкнулась еще на кого-то.
      Она сразу же затаила дыхание и перестала двигаться, отметив про себя, как сильно забилось сердце. Корралл осторожно вздохнула и посмотрела на мужчину, лежащего рядом.
      Черные волосы Девлина оказались такими же взъерошенными, как и у Робби по утрам. Он что-то пробормотал во сне. Одеяло не прикрывало его грудь, и она увидела его белье. Рукава рубашки закатаны, а несколько пуговиц расстегнуты, открывая загорелую, бронзового цвета грудь, покрытую черными волосами.
      В этот момент Анджелика ощутила тепло его тела и медленно отодвинулась. Она закрыла глаза, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, сделала глубокий вдох, затем выдохнула, а потом повторила это еще дважды. Когда Корралл приподняла веки, то обнаружила, что Девлин внимательно смотрит на нее.
      – С добрым утром, – сонным голосом проговорил он, потер заросший щетиной подбородок и добавил:
      – Думаю, пора вставать.
      – Где мы? – тихо поинтересовалась Анджелика.
      – Примерно в двадцати милях от Буаза. Дилижанс отходит в десять.
      Даже небритый, со щетиной на щеках, он был очень красив. Так и хотелось потрогать его волосы, протянуть руку и убрать пряди с лица, затем провести пальцами по шее и положить голову ему на грудь. Так хотелось…
      Анджелика мгновенно обуздала свои вышедшие из-под контроля чувства. Она не позволит усталости посеять смуту в ее мозгу.
      Корралл прижала к себе одеяло и села на кровати, но тут же рухнула на спину, подтянув простыню под подбородок: на ней не было ничего, кроме тонкой рубашки и ситцевых панталон.
      Усмехнувшись, Девлин вежливо поинтересовался:
      – Мне повернуться спиной?
      «О, Господи! Я совершенно не помню, как мы приехали сюда, как я разделась и легла в постель… Не помню, когда и как Девлин устроился рядом со мною», – краснея, подумала она.
      Ее сердце снова бешено заколотилось.
      «Интересно, а что еще я не помню?»
      – Ну, нет… Так не пойдет. Не могу же я ждать целое утро.
      С этими словами Брениган отбросил одеяло и встал. Его нижнее белье оказалось скорее удобным, чем скромным, хотя и не оставляло места ее разыгравшемуся воображению. Но Анджелика никак не могла оторвать глаз от мужской спины, наблюдая, как он натягивает брюки на свои длинные мускулистые ноги. Он приостановился, потянулся, накинул рубашку и повернулся к ней лицом.
      В тот момент, когда их взгляды встретились, Брениган широко улыбнулся, будто поняв, что она смотрела на него все это время.
      – Вам лучше тоже не залеживаться… Не знаю, как вы, а я уже готов для плотного завтрака.
      Корралл не шевельнулась, продолжая таиться под простыней, натянутой до подбородка. Девлин улыбнулся еще шире.
      – Уж поверьте, мне приходилось видеть женское белье… – с иронией произнес он и убрал растрепавшиеся волосы со лба.
      В этот момент Анджелика поняла все. Теперь у нее не осталось ни малейшего сомнения: именно Брениган раздел ее и уложил в постель.
      – Пойду поищу место, где можно перекусить, – по-прежнему улыбаясь, сказал ее спутник, затем надел шляпу и добавил:
      – Я вернусь за вами и Робби…
      Не глядя на нее, Девлин открыл дверь номера и вышел.
      Анджелика долго не шевелилась, давая возможность своему смущению улечься. А можно ли назвать эти ощущения смущением?
      Сначала она просто смотрела в пространство, потом закрыла глаза и представила себе, как руки Девлина медленно расстегивают пуговицы на ее платье, а затем снимают его. Корралл почти чувствовала его пальцы на щиколотке, когда Брениган стягивал туфли. Тепло разлилось по всему телу, и она ощутила, как у нее напряглись мышцы живота.
      Анджелика застонала от злости на саму себя. Что с ней происходит? Она никогда не думала так ни об одном мужчине. Даже о Ламаре в дни их бурной «любви».
      «Неужели меня так влечет к этому человеку, этому… этому… разбойнику? Неужели меня так обуревает желание завести еще одного ребенка?.. Снова воспитывать его одной? Ведь я никогда раньше не испытывала наслаждения в постели с мужчиной… Из собственного опыта поняла, что занятие любовью существует для услаждения партнера… Для женщины оно является средством доставить мужчине удовольствие, а также необходимым этапом в процессе деторождения. Черт побери! – тихонько выругалась Корралл, поднимаясь и откидывая в сторону простыню. – Я же не настолько глупа, чтобы снова позволить мужчине вторгаться в мой маленький мир. И мистер Брениган это увидит и поймет».
      К приходу Девлина Анджелика умылась, оделась, расчесала перепутанные волосы и закрутила каштановые пряди в тугой узел на затылке; Робби проснулся, а саквояж оказался уже упакованным и ожидал у двери.
      Она приготовилась к приходу Бренигана и морально, то есть настроила себя решительно, чтобы не позволить его обаянию воздействовать на ее чувства. «В самом деле, почему я расстраиваюсь?! Ведь это еще не конец света, если он увидел мое нижнее белье… Да и вид его исподнего, надо сказать, не очень-то взволновал меня. Девлин Брениган – лишь средство для достижения моей цели. И никак не больше этого!» – подумала Анджелика и решительно повернулась к своему спутнику.
      – Мистер Брениган, я готова, – произнесла она и взяла Робби на руки. – Идем?

* * *

      Девлина раздирали противоречивые чувства, когда их дилижанс, скрипя колесами, поднимался вверх по долине Буаз. Он не получал известий от своих родных уже восемнадцать лет. Они теперь стали для него почти незнакомыми людьми, как, кстати, и он для них. Что можно сказать друг другу при встрече? Обрадуются ли его приезду? А вдруг они узнали о его втором «я»? О Девиле Киде? Наверное, станут презирать Девлина за это?
      Брениган решительно отверг свое предположение. Родные не могли знать о нем, как о Девиле Киде. Никто, даже сам Девлин, не упоминал это имя уже лет десять. Да, точно… Как раз до того самого дня, когда он встретился с Анджеликой в лачуге Джейка.
      Нет, его родные не знают, как его называли в недалеком прошлом, но они могут догадаться, кем он стал за те годы, что разлучили их. Неужели новый костюм, теперь уже покрытый пылью и помятый, придаст респектабельный вид и скроет ошибки прожитых лет?
      Девлин выглянул из окна дилижанса, рассматривая многочисленные фермы и ранчо, раскинувшиеся по берегам реки. К северу и востоку от безмятежной долины холмистые голые предгорья тянулись вверх, к покрытым соснами вершинам Бойсе.
      Совсем не похоже на Джорджию. Да и Твин-Виллоуз здесь не повстречается.
      Твин-Виллоуз… Это название воскрешало в памяти тысячи воспоминаний: акры и акры хлопка, согреваемого жарким и щедрым солнцем, песни слуг, которые доносил к ним легкий ветерок, его отец, поглощающий книгу за книгой в библиотеке, мать, наслаждающаяся утренним кофе на веранде, аромат жимолости и магнолий в воздухе. Девлин мысленно нарисовал тот двухэтажный кирпичный особняк, что служил домом трем поколениям Брениганов. Он родился в главной спальне, как и отец. Дед Девлина в свое время сам строил эти стены, воздвигая жилище на века: все думали, что многие и многие поколения Брениганов будут обитать здесь.
      Интересно, стоит ли дом по-прежнему целый и невредимый или же трусливому «саквояжнику», что отобрал у них Твин-Виллоуз, удалось разрушить его? Когда Девлин простился с мыслью о возвращении права на владение поместьем и решил покинуть Джорджию, он поехал в последний раз взглянуть на родное жилище. Земля все еще лежала невспаханной, и дом, казалось, тоже взирает на прежнего владельца с мольбой и отчаянием. Он никогда не сможет забыть эти мгновения прощания с родными стенами.
      – Девлин?
      Он повернулся, услышав низкий грудной голос своей спутницы.
      – Все будет хорошо, – тихо проговорила она и нежно улыбнулась. – В августе исполнится четыре года нашей совместной жизни… После свадьбы мы переехали в Харперсвиль, где ты исполнял обязанности помощника судьи…
      Брениган даже не ожидал, что Корралл запомнит хоть слово из того, что он насочинял об их жизни.
      – Наш сын родился четвертого февраля 1883 года, – сообщила она Девлину. – Думаю, нелишне будет запомнить это кое-кому…
      Он взглянул на сидевшего рядом с ней мальчика. Робби – отличный парень. Любой бы отец гордился таким сыном.
      – Четвертого февраля, – медленно повторил Брениган. – Хорошо, я запомню.
      На окраине города дилижанс сбавил ход. Девлин посмотрел в окно еще раз и, сбросив сюртук с правого плеча, снял повязку. Поморщившись от боли, он осторожно натянул рукав.
      – Что ты делаешь?! – неодобрительно воскликнула Анджелика.
      – Не могу же я сказать им, что меня ранили.
      – А почему бы и нет? Ты ведь был помощником судьи! А их очень часто и вовсе убивают. Тебя могли ранить по долгу службы, – внесла предложение Корралл и добавила:
      – Я заметила, как ты морщишься от боли… Руку нужно держать в повязке, пока она не заживет.
      Девлин покачал головой.
      – Не хочу, чтобы они знали об этом… Не дай Бог, станут задавать вопросы. – Он посмотрел на нее. – Ну, а теперь закончим разговор на эту тему.
      Анджелика неохотно кивнула.
      – Ладно… Как хочешь.
      При этом она насмешливо подмигнула ему, видимо, издеваясь над авторитарным тоном своего спутника.
      Через минуту дилижанс, качнувшись, остановился.
      – Ну, вот мы и приехали, – сказал кучер и, спрыгнув с козел, открыл дверь. – Добро пожаловать в Бойсе – главный город сей территории.
      – Спасибо, – поблагодарил его Девлин, вылезая из экипажа. Он помог Анджелике выйти и, взяв Робби на руки, спросил:
      – Вы случайно не знаете, где здесь можно остановиться?
      – Лучше всего в «Оверленде», – ворчливо ответил кучер и показал рукой в сторону центра города, – на пересечении Ист-стрит и Мейн-стрит. Если вы пойдете по этой улице, то не пропустите гостиницы ни при каких обстоятельствах.
      – Спасибо.
      – Вы с миссис долго пробудете здесь?
      – Да нет… Мы просто приехали в гости, – ответил Девлин, передавая Робби Анджелике и поднимая с земли поклажу.
      – А к кому? Я почти всех знаю в городе… потому что живу здесь с семьдесят пятого. Мне нравится тут. Как ваша фамилия? Может быть, мне…
      – Вы сказали… «Оверленд»?
      – Что? А-а-а, да… Гостиница «Оверленд»… По этой улице, к центру города. Как я уже говорил, может, мне…
      Девлин пошел прочь, пока старику кучеру не удалось вытащить из него какие-нибудь сведения о нем и его семье. Ему не хотелось никому рассказывать о причине приезда. Брениган вообще сомневался в смысле предпринятого путешествия. В голове постоянно стучало: «А не сесть ли снова в дилижанс да и убраться отсюда навсегда?» Может быть, сделай Девлин так, всем стало бы лучше.
      Анджелика взяла его за руку и осторожно сжала ладонь… Он взглянул на женщину, но промолчал.
      По непонятной ему причине Брениган чувствовал себя спокойнее от простого осознания того, что Корралл – рядом.

       Анджелика открыла дверь своей гримерной и изумленно застыла на пороге: вся крошечная комнатушка утопала в цветах. Ей едва хватило места, чтобы шагнуть вперед.
       – Они блекнут перед вашей красотой, мисс Корралл.
       Девушка обернулась и растерянно пробормотала:
       – Мистер Оруэлл, правда, не стоит…
       Он присылал ей цветы с того самого вечера, когда они впервые встретились, но сегодня ее поклонник превзошел самого себя.
       – Нет, стоит… И я буду делать это до тех пор, пока вы не согласитесь поужинать со мною. Вы даже представить не можете, насколько мне тяжело без вас. Моя дорогая леди, и солнце, и луна, и музыка, и звезды меркнут по сравнению с вами. В вас смысл моего существования.
       Анджелика не смогла сдержать улыбки при этих словах своего настойчивого воздыхателя.
       – А вы, сэр, кажетесь мне очень смешным. – Она украдкой взглянула на актеров, наблюдавших за ними в коридоре, и почувствовала, как краснеет. – Входите, мистер Оруэлл, и прекратите устраивать зрелища. Вы ставите меня в неловкое положение.
       – Я на все готов, лишь бы вы не отвергали своего преданного поклонника. Мисс Корралл, пожалейте страждущего. Ну, скажите, что поужинаете со мною сегодня вечером… Пообещайте не отказать.
       Девушка успела схватить его за запястье и втянула в тесную гримерную, чтобы он не успел сказать что-то еще во всеуслышание.
       Сладкий аромат тепличных цветов наполнял комнату. Ламар смотрел на нее с едва скрываемым вожделением. Конечно, за ней и прежде ухаживали, но не такие богатые и красивые, как Оруэлл. Анджелика ощущала и волнение, и страх одновременно. Когда она соглашалась поужинать с ним, Ламар обычно водил в лучшие рестораны, осыпал комплиментами, дарил дорогие подарки и всегда относился к ней с уважением, как к истинной леди. Он даже ни разу не пытался поцеловать Корралл, хотя она знала, что ему очень хочется этого.
       Анджелика часто спрашивала себя: «Уж не влюбилась ли я? Но ведь подобного раньше никогда не случалось… Какое-то смешанное ощущение неуверенности, страха, удивления… Может быть, это и есть любовь? Конечно, мне льстит его постоянное внимание… неужели Ламар тоже влюбился?»
       Оруэлл взял ее руки и поднес к своим губам. Не сводя с нее глаз, он произнес:
       – Я не позволю вам уехать из Денвера, когда гастроли закончатся. Даже сама мысль о том, что я не увижу вас, мне невыносима. Покиньте сцену и останьтесь со мной здесь, в этом городе. Я дам вам все!
       – Вы так хотите, чтобы я осталась? – еле слышно прошептала девушка.
       – Я настаиваю на этом, мисс Корралл. Вы потом поймете, что мне всегда удается задуманное. Всегда!
       Анджелика представила себе дом, детей, счастье и веселье. Ламар предлагает ей это. Он обещает ей подарить любовь, спокойную жизнь и все, о чем она только мечтала. Оруэлл – уважаемый всеми человек. Когда она выйдет за него замуж, к ней тоже станут относиться с почтением. Никто не пройдет мимо, задрав нос, потому что она актриса. Никто не решится позволить себе вольности в обращении из-за ее профессии.
       – Пообедайте со мной в «Виндзоре», – попросил Ламар, не сводя с Анджелики своих голубых глаз. – Этот вечер вы никогда не забудете. Мисс Корралл, не говорите мне «нет»! Я не позволю вам этого!
       – Тогда… я скажу вам «да», мистер Оруэлл. Что мне еще остается делать?

      Такер Брениган откинулся на спинку кожаного кресла и закрыл глаза. Господи, он просто не знал, как поступить в деле с Чином Вонгом. Его интуиция подсказывала, что садовник просто оказался в ненужное время в ненужном месте, хотя имелись все улики, доказывающие, что тот – вор и убийца. Такер верил: Чин Вонг вообще ничего не знал о смерти бакалейщика, которого он якобы ограбил, а затем заколол.
      Нужно найти какой-то способ, чтобы добраться до истины. Судья не хотел приговаривать невинного человека к тюремному заключению или смерти, пока есть надежда найти настоящего преступника.
      Он вздохнул. В такие дни Такер начинал сомневаться в правильности своего выбора, согласившись стать судьей или, по крайней мере, желал просто поспорить с кем-нибудь по поводу преимуществ статуса штата, прав женщины, на худой конец, философских разногласий по любому вопросу. Все, что угодно, лишь бы не вершить суд над человеком, которого он считал невиновным. В дверь тихо постучали.
      – Простите, судья Брениган, – сказал клерк, просовывая голову в помещение сквозь образовавшуюся щель между створками.
      – Что случилось, Сэджвик?
      – Здесь какой-то джентльмен хочет вас видеть… Он ни за что не желает представиться. Говорит, встречался с вами в Джорджии.
      В Джорджии? Прошла целая вечность с тех пор…
      Он нахмурился, одновременно ощущая и подозрение, и любопытство.
      – У вас есть какие-нибудь причины не допускать его ко мне? – поинтересовался Такер, помня, что за последние восемнадцать лет служения Фемиде сначала в качестве адвоката, а затем судьи сумел нажить себе одного-двух врагов.
      – Я думаю, вам лучше встретиться с ним, – высказал свое мнение Сэджвик, как-то странно посмотрев на него.
      – Что ж, проведите его ко мне.
      Молодой человек кивнул и исчез за дверью. Такер выпрямился в кресле и придвинулся поближе к столу. Положив локти на полированную поверхность стола, он принял наиболее соответствующую статусу судьи позу.
      Вскоре дверь распахнулась, и в помещение вошел человек высокого роста.
      На мгновение Такер принял его за своего брата Нила. Черные, как вороново крыло, волосы напоминали прическу Нила. Те же черные глаза, только у вошедшего их застилала пелена усталости. Казалось, вошедший много повидал в Жизни такого, о чем бы желал забыть, но не мог. Парень и выше, и старше Нила, да и походка у него совсем другая…
      «Мои глаза решили пошутить, – подумал Такер, поднимаясь из кресла. – Но сходство с братом просто изумительное».
      Его брат…
      – О, Боже, – тихо произнес он, – мы считали тебя погибшим.
      Девлин стоял, не двигаясь, не улыбаясь, и просто молчал. Он застыл, не сводя глаз со своего брата-судьи.
      У Такера исчезла его прежняя рыжая борода. Лицо такое же чистое и гладкое, как и у Девлина. Только за восемнадцать лет оно стало более жестким, а он сам чуть-чуть потолстел. Казалось, брат потерял немного в росте, хотя «путешественник» понимал, что причина этого кроется во времени и памяти. Это Девлин вырос на несколько дюймов с тех самых пор, когда они виделись в последний раз.
      Такер выглядел хорошо, черт возьми, даже прекрасно.
      – Нет, как видишь, я жив, – тихо ответил вошедший.
      В мгновение ока судья выскочил из-за стола и пересек кабинет. Он крепко обнял Девлина и с энтузиазмом похлопал по спине в знак приветствия.
      Тот едва сдержал стон, когда острая боль стрелой пронзила его плечо.
      Не выпуская брата из объятий, Такер отступил назад.
      – Глазам своим не верю! Мы ведь уже простились с надеждой… Хотя пытались искать в Джорджии несколько лет тому назад…
      Девлин понимал, что брат ждет объяснений того, почему он не написал ни строчки за все это время и почему не приезжал к ним в Айдахо раньше, и радовался, что Такер не задает подобных вопросов. Пока он еще не готов отвечать на них.
      – Мать… Она…
      – Да, она жива и здорова… И счастлива! Мать с мужем живет на ранчо на другом берегу реки, как раз напротив моего дома. Нил присматривает за их Грин-Виллоуз.
      – Она что, замужем?
      – Уже почти восемнадцать лет. Кстати, моей семье столько же.
      Девлин, не веря, покачал головой. Он предполагал большие перемены, но не настолько же. За эти годы все могло произойти… Маме сейчас около шестидесяти, но в голове никак не укладывалось, что она когда-нибудь выйдет замуж. «Уже почти восемнадцать лет…» Это означало одно: ее муж – человек, которого Девлин никогда не видел. Как мама могла сделать это?! Ведь при отъезде из Джорджии тело отца еще даже не остыло в могиле! Как она могла так скоро изменить свое вдовье положение?
      Его негодование улеглось так же быстро, как и появилось. Кто он такой, чтобы судить свою мать? Оставалось только надеяться, что ей все эти долгие годы жилось счастливо.
      Такер снова похлопал Девлина по плечу и повел к кожаным креслам, стоящим у камина.
      – Садись, Дев. Думаю, нам есть о чем поговорить.
      Больше часа гость засыпал брата вопросами, умело избегая разговоров о самом себе. Он узнал, что имя жены Такера – Мэгги и они познакомились по дороге на Запад. Теперь у них шестеро детей, старшему исполнилось шестнадцать, а младшему – нет и года.
      Его старшая сестра, Шэннон, не стала жить со всеми в Айдахо и сейчас обитает в Шаенне, что в штате Вайоминг, с мужем и тремя детьми. Нил и Фиона тоже обзавелись семьями. Кроме того, младшая сестра стала матерью, родив дочь.
      Девлин выслушал рассказ о злоключениях Брениганов в Орегоне, а затем о первых годах жизни здесь, в Айдахо, когда они строили свои дома и ранчо, а Такер только начинал свою судебную практику.
      В конце концов брат-судья поднялся из кресла и произнес:
      – Поехали в Грин-Виллоуз. Если мать узнает, что ты столько просидел со мною, мне будет такой нагоняй! Ты расскажешь нам все о себе, о своих делах за эти годы… Как только все соберутся…
      – Я хотел бы сказать тебе одну вещь, – перебил его Девлин, тоже поднимаясь из кресла. – Дело в том, что мои жена и сын сейчас находятся в «Оверленде»…
      – Твоя жена и… Почему же ты сразу не… Девлин тихо произнес:
      – У меня не было уверенности, что мне будут рады.
      – Да ты что?! С чего вбил себе в голову такую блажь? – удивленно спросил Такер.
      – Так… Я давно вас не видел, а наше расставание происходило не совсем приятно. Помнишь? Кроме того, у меня не имелось достойного объяснения для матери, почему я не написал ей, когда дела пошли хорошо. Если честно, даже не предполагал застать маму в живых… О тебе узнал, прочитав один из номеров газеты… Судья Такер Брениган… Я гордился тобой, потому что ты добился желаемого… Гордился по-настоящему.
      – Но почему ты не приехал раньше, Дев?
      – Скорее всего, из-за самолюбия. Конечно, мне не удалось вернуть Твин-Виллоуз… Вы все оказались правы. Даже непонятно, на что я тогда надеялся. Просто бился головой о кирпичную стену, то есть совершал то, от чего ты меня предостерегал в свое время. Наверное, мне хотелось доказать хоть что-то до встречи с тобой.
      – Ну и что, доказал?
      Девлин пожал плечами, отбрасывая мысль о «достижениях» своей жизни.
      – Единственное, что я сделал правильного – это женился на Анджелике. Пойдем, познакомлю тебя с ней.
      Такер заулыбался и ответил:
      – Что ж, я готов. Идем!

* * *

      Корралл расхаживала по комнате; каждый раз, проходя мимо окна, останавливалась перед ним, чтобы взглянуть вниз, на улицу.
      Девлин ушел давным-давно. Неужели что-то произошло? Она даже и не предполагала, что могло случиться, но все-таки ужасно боялась. В конце концов, Брениган сказал: «Я не видел своих родных целых восемнадцать лет. Не знаю, как меня встретят и каков будет прием…»
      А может, случилось худшее: кто-то узнал в нем Девила Кида? Узнал и решил свести с ним счеты. А у него нет даже револьвера с собою. А что если…
      Она неожиданно замерла посередине комнаты, закрыла глаза и глубоко вздохнула: «Я теряю контроль над собой, над своим воображением… Необходимо взять себя в руки! Девлин – не ребенок, над которым нужно дрожать… Это я нуждаюсь в защите и помощи. Глупо вести себя подобным образом…»
      – Мама, а это?
      Анджелика посмотрела на деревянную игрушку, которую ей протягивал Робби.
      – Это лошадка.
      – Мама…
      – Я же говорю… лошадка, Робби, – повторила Корралл и отвернулась от ребенка к окну: «Где же он?! Ну что могло так задержать его?!»
      Услышав голос Девлина в коридоре, она почувствовала мгновенное облегчение. «С ним все в порядке», – подумала Анджелика и перевела дыхание.
      Дверь номера открылась до того, как она успела сдвинуться с места. Сначала вошел Девлин, за ним сразу же последовал мужчина немного пониже ростом, с менее темными волосами, чем у ее спутника. И все-таки между ними можно было найти поразительное сходство. Корралл поняла, что сейчас предстоит разговор с Такером Брениганом.
      – Извини, я… – начал Девлин.
      Второй мужчина сделал два широких шага и оказался рядом с ней.
      – Я Такер… А вы, конечно, Анджелика. Добро пожаловать в Бойсе… и семью Брениганов.
      У нее не хватило времени произнести хоть слово, потому что он тут же обнял ее.
      Отступив чуть-чуть назад, Такер продолжил:
      – Теперь мне вполне понятно, почему брат выбрал именно вас. Думаю, не видел никого красивее с той поры, как встретил Мэгги. – Посмотрев на брата, он добавил:
      – Мне кажется, она чем-то похожа на О'Туллов. Правда?
      Девлин помолчал немного, а затем ответил неуверенно:
      – Да, что-то есть…
      А Такер, не обращая внимания на брата, пояснил:
      – До своего замужества мать носила фамилию О'Тулл. У всех ее родственников зеленые глаза и каштановые волосы. Ваши пряди немного другого оттенка, но очень и очень похожи, – улыбнувшись, он заключил:
      – Мама полюбит вас, как и вся наша семья. Такер посмотрел на мальчика, стоящего рядом, и спросил:
      – Ну, а ты – сын Дева. Привет, Робби. Я твой дядя Так.
      Комок стал поперек горла Анджелики. Дядя Так… У ее сына никогда не было дяди. Вся его семья заключалась в ней одной. Как это ни казалось смешно, но больше всего Корралл хотелось сейчас расплакаться в три ручья.
      – Сколько тебе лет? – поинтересовался Такер, поднимая мальчика с пола и прижимая к своей груди.
      Робби попытался показать два пальчика, но его большой тоже вылез из кулачка.
      – В феврале ему исполнилось два, – ответил Девлин, подойдя к ним поближе.
      – Два? Ты отличный парень, Робби Брениган. Совсем взрослый, – взглянув на Анджелику, Такер пояснил:
      – Я и забыл, какие они бывают большие в два года. Нашему малышу шесть, но у нас имеется еще маленькая Гвен… Ей семь месяцев, и она растет не по дням, а по часам. – Повернувшись к брату, он добавил:
      – Собирайся. Мы отправляемся на наше ранчо. Моя коляска тут неподалеку.
      – Нам бы не хотелось стеснять вас, – возразила Корралл.
      – Стеснять?! Да Мэгги и мать просто кожу с меня снимут заживо, если я позволю вам остаться в гостинице. Вы можете жить у нас, пока не устроитесь.
      Анджелика вопросительно взглянула на Девлина. Тот понял ее и произнес:
      – Такер, мы не собираемся жить здесь. Сейчас наш путь лежит в Вашингтон.
      – Вашингтон?
      Корралл отошла в сторону и начала складывать вещи в саквояж.
      – Это моя вина, – тихо пояснила она. – Я всегда хотела жить там с тех пор, как один человек… мой друг… рассказал мне о тех местах. Девлин пообещал мне, что как только Робби подрастет, мы переедем туда.
      После этих слов Анджелика обернулась и посмотрела на своего «мужа».
      – А чего я никогда не сделаю, – проговорил тот уверенным голосом, – так это не нарушу обещание, данное своей половине.
      Корралл стало не по себе, когда, услышав эти слова, почувствовала, как тепло разливается по всему телу.
      – Мне совсем не трудно понять тебя, – перебил его Такер. – Я точно так же отношусь к Мэгги. И если я не привезу вас троих к ней, то буду спать в сарае вместе со сторожевым псом.
      Девлин улыбнулся «жене» и ответил:
      – Понимаю, что ты имеешь в виду. Мне тоже пару раз пришлось переночевать на полу.
      Анджелика покраснела при воспоминании о тех секундах, когда ей пришлось утром лежать рядом с ним. Господи, что она при этом чувствовала! Теперь у нее имеются все основания предполагать – он больше не собирается спать на полу. Правда, ей, кажется, тоже этого не хочется.

       Бакшот поставил свой стакан и, повернувшись спиной к стойке, сказал:
       – Нам пора возвращаться в стадо. Девлин кивнул, помедлил и поинтересовался:
       – Как твоя челюсть?
       – Пока я способен еще жевать то, что Куки подает на ужин, за нее можно не беспокоиться.
       Бакшот потер свой подбородок в том месте, куда пришелся удар этого горячего юнца.
       – Молокосос, хотел свести со мной счеты таким образом! Он вряд ли доживет до двадцати, если будет продолжать в том же духе: говорить что попало тем, кто старше его.
       Девлин знал, насколько его друг прав. Если бы Бакшот был вспыльчивым человеком, то парень бы умер, так и не успев сообразить, откуда грянул выстрел. По мнению Бренигана, нет на земле ни одного мужчины, который бы управлялся с револьвером быстрее, чем его товарищ и постоянный собеседник. Конечно, этого никогда не скажешь, посмотрев на Бакшота Джоунза. В седле сей седой старикан смотрелся, как настоящая развалина, подобно которой не найти на обоих берегах Миссисипи. По его виду казалось, что у него нет сил держать оружие, не говоря уже о том, чтобы извлечь револьвер из кобуры на бедре и выстрелить из него до того, как противник поймет происходящее.
       Девлин отошел от стойки и направился к дверям салуна, следом за ним двинулся старик. Выйдя на тротуар, он прищурился от горячего летнего солнца. Старый ковбой похлопал приятеля по спине, отвязал своего коня и взлетел в седло.
       – Поехали, Кид. Нас ждут коровы. Маккори просто не поймет причины нашей задержки в городе.
       – Что ж… тронули.
       Они, не торопясь, ехали по улицам Доджа, как и подобает в такой жаркий день. Девлин понимал, что в такую погоду большинству людей не хочется работать больше, чем нужно.
       Большинству, но не всем. Например, ковбоям… Независимо от капризов небес они продолжали трудиться.
       «Я сижу в седле, когда, могу поклясться, на полях моей шляпы вполне зажарится яичница… Мне всегда приходится находиться в седле… Даже когда снег летит в лицо и кажется, что ресницы смерзлись и никогда больше не откроются… Да и во все остальные, менее ненастные дни мне тоже приходится работать», – Девлин улыбнулся своим размышлениям.
       К собственному изумлению, Бренигану очень нравилась ковбойская деятельность. В основном, конечно, из-за Бакшота.
       Он заинтересовал этого повидавшего виды человека, когда впервые приехал в лагерь Роберта Маккори и спросил насчет работы. Сердитый, обозленный, готовый драться со всяким и каждым… Это описание наилучшим образом подходит к тогдашнему Девлину. Почти все избегали вспыльчивого ковбоя. Все, кроме Бакшота.
       По предложению Джоунза Брениган обдумывал возможность дальнейшего путешествия, в Айдахо. Его друг считал, что ему следует пока остаться здесь, с ними. Он все время повторял: «Нет ничего постыдного в признании собственных ошибок. Ведь ты старался сделать все возможное». Может быть, Бакшот прав, и наступило время повидаться со своими родными. А что, если попросить Джоунза поехать вместе с ним?
       Краем глаза Девлин заметил сверкнувший на солнце металл.
       – Никто не смеет смеяться надо мною, старик!
       За этим гневным окриком раздался выстрел.
       Выхватив револьвер, Брениган успел заметить, как его друг падает с лошади. Он выстрелил в сидевшего в засаде парня, упавшего тут же лицом на грязную дорогу, развернул скакуна и соскочил на землю. Бакшот был мертв.

      Происходившее было равносильно возвращению на театральные подмостки. Единственное отличие – все, как сплошная импровизация. Ей не нужно запоминать текст пьесы, во всяком случае, вначале. Она должна быть готова ко всему, должна следить за тем, что говорит, чтобы, повторяя историю полностью, не противоречить самой себе.
      А в нынешнем сезоне придется играть только один-единственный спектакль, причем в течение долгого времени.
      Анджелика оглядела гостиную. Ее глаза встретились с глазами Девлина. Он улыбнулся ей, и на секунду, прежде чем она успела отвести взгляд, у нее перехватило дыхание.
      «Он превосходный актер», – подумала Корралл, пытаясь успокоить биение сердца. Сегодня Брениган смотрел на нее с необыкновенной нежностью, словно любящий муж. Даже она, как бывшая актриса, находила его игру отличной и безупречной. С ним легко притворяться: почти забываешь, что всего лишь играешь роль.
      Конечно, очень важно, чтобы они исполнили свой спектакль хорошо. Анджелика понимала: если удастся убедить этих людей, она сможет убедить кого угодно. Если родственники самого Девлина поверят их рассказу, поверят их супружеству, то можно не беспокоиться – другие просто не смогут сомневаться в истинности происходящего. И она навсегда избавится от прошлого.
      Нет, конечно, Анджелика не могла не чувствовать себя немного виноватой, находясь здесь, в теплой и дружеской атмосфере гостиной Такера Бренигана. Ведь, в конце концов, мать Девлина и жена его брата встретили ее с таким радушием, какого она давно уже не видела да и не встречала. Корралл не ожидала этого: ее «мужа» родные не лицезрели уже почти два десятилетия, и она считала, что ее встретят – ну, по крайней мере, – с некоторой долей скепсиса.
      Но родственники Девлина оказали Анджелике такой радушный прием, словно она – часть этого большого семейства.
      – Я бы хотела показать вам наш дом, – предложила Мэгги, бросив взгляд в противоположный конец гостиной.
      Такер и Девлин сидели по обеим сторонам от Морин Фостер. Мать держала ее «мужа» за руку и смотрела ему в глаза так, словно не могла разглядеть его лицо как следует.
      Глядя на них, Анджелика почувствовала, как горячие слезы обжигают ей горло. Никто уже очень давно не смотрел на нее с такой любовью.
      – Не думаю, что нас будет не хватать им, – продолжила Мэгги, – а все остальные вернутся только к ужину. Тара присмотрит за Робби и Гвен… Правда, Тара Морин?
      Она взглянула на свою двенадцатилетнюю дочь, сидевшую на полу с двумя малышами. Та кивнула и поставила еще один кубик в пирамиде, которую она уже строила довольно долго.
      – Да, присмотрю, – спокойно ответила девочка. Поднимаясь с дивана, Анджелика вздохнула.
      «Ваш выход. Сцена – слева», – подумала она, готовясь к тому, что будет, хотя и в осторожной форме, но все-таки допросом. Встреча с Такером прошла гладко. Но женщину обмануть намного труднее.
      – Давайте начнем со двора. Такой чудный день… Весна – мое любимое время года.
      С этими словами Мэгги направилась к дверям.

* * *

      В каштановых волосах его матери появилась седина, лицо покрыла сеть Морщин. В то время, как Девлин предполагал, что она могла уйти в мир иной, ему и в голову не приходило подумать о тех внешних переменах, которые неумолимо приходят с годами. Он всегда помнил маму такой, какой она была во времена его детства. «Самая красивая женщина во всех четырех округах», – обычно говаривал его отец, и Девлин всегда с ним соглашался, потому что никто не годился ей и в подметки.
      Морин погладила долго отсутствовавшего сына по щеке во второй раз за последние пять минут. Слезы все еще сверкали в уголках ее некогда прелестных глаз.
      – Я уже даже и не думала увидеть тебя, – повторила она. – Считала потерянным навсегда, как Грэйди и твой отец.
      Выглядело бы по-детски глупо – хотя ему очень хотелось – говорить ей, как часто у него возникало желание приехать, сколько ночей он провел, мечтая о встрече с матерью и представляя, как она сидит на веранде Твин-Виллоуз… Господи! Как Девлин тосковал по ней! Не мог он объяснить матери, почему не приезжал. Морин Брениган никогда бы не поняла, почему ее сын стал бродягой с револьвером в руках и жил по другим законам, нежели ее старший. Это прозвучало бы оскорблением всему, за что боролись всегда Брениганы.
      – Я тоже скучал по тебе, – произнес Девлин, надеясь простыми словами выразить те противоречивые чувства, о которых ему трудно говорить.
      «Почему? – спрашивали ее глаза. – Почему ты не приехал раньше?»
      Но он знал, что мать не спросит об этом вслух. По крайней мере, пока. Сейчас им достаточно просто быть вместе.
      – Расскажи нам об Анджелике, – предложила Морин. – Она такая милая…
      – Это случилось в Денвере, в восемьдесят первом. Впервые я увидел ее на сцене… – Ложь сама собой хлынула потоком. – Никогда не встречал никого краше Анджелики.
      Ну, по крайней мере, хоть это не вранье. Он взглянул на дверь, мысленно спрашивая себя, куда могли запропаститься Мэгги с его «женой»; сейчас, рассказывая о ней, Девлин обнаружил, что хотел снова посмотреть на нее, чтобы убедиться в правоте своих слов.
      – Она все еще играет? – спросил Такер.
      – Нет, Анджелика оставила сцену, чтобы выйти за меня замуж. Я пообещал, что если она сделает это, то мы уедем в Вашингтон и начнем там новую жизнь. Конечно, при условии, что у нас к тому времени будет достаточный капитал.
      – А где именно вы хотели бы обосноваться? – поинтересовался брат.
      – Поселение называется Морган-Фоллз. Судя по рекламному объявлению, которое мы видели, это маленький городок с большими претензиями. – Пожав плечами, он добавил:
      – Но там много свободных участков. А Анджелике так хочется иметь свое собственное ранчо! Мы сядем на поезд, следующий до Портленда, потом пересядем на пароход до Сиэтла… Оттуда… Пока не знаю… Поедем на чем-нибудь или поплывем по реке на лодке…
      – И когда же вы собираетесь покинуть нас? – осторожно спросила мать, снова погрустнев. – Вы уже решили?
      – В конце недели. У нас много дел до наступления зимы: нужно расчистить землю, построить дом и запастись всем необходимым.
      Морин кивнула и произнесла:
      – Я знаю, как это – начинать на пустом месте. Если бы вы остались здесь, вам бы не… – Вдруг резко остановившись, она сжала его руку и храбро улыбнулась. – Вашингтон находится не так уж и далеко. Мы сможем быстро добраться до вас поездом и на пароходе. Обязательно навестим.
      – Конечно, конечно… И мы тоже…
      Девлин не позволял себе даже думать о том дне, когда он покинет Анджелику и Робби и снова окажется один на один со своею свободой.

* * *

      Вот именно о таком доме всегда мечтала Анджелика.
      Когда жила в приюте, она часто представляла себе в мечтах свое жилище – точно такое же здание, огромное и просторное, наполненное детьми, смехом и любовью. Корралл ненадолго забыла о своем тайном желании, пока хотела стать, как и ее мать, актрисой, но потом опять же вернулась к нему еще задолго до того, как встретила Ламара Оруэлла. Может быть, поэтому Анджелика охотно поверила ему. Ей тогда казалось, что их жизненные стремления совпадают. Возможно…
      Мэгги остановилась и сказала:
      – Видишь во-он тот домик?
      Она показала на небольшое деревянное строеньице, почти полностью скрытое кустарниками и деревьями.
      – То наш первый дом. Туда Такер привел меня своей невестой. Наш Кевин родился там как раз перед переходом в новый дом.
      Корралл уловила особенную теплоту, с которой Мэгги рассказывала об этом. Она взглянула на женщину и увидела на ее лице загадочную улыбку.
      – Я считаю, что первый год оказался очень трудным. Но мы были вместе и не отчаивались… Ты поймешь, насколько верны мои слова, когда вы приедете в Вашингтон.
      Анджелика кивнула, не отваживаясь ответить. Тем более, слезы почему-то подступили к горлу.
      – Морин хотела, чтобы Девлин остался здесь, – осторожно продолжила Мэгги, – и нельзя винить ее за подобное желание. Восемнадцать лет – это слишком долгий срок, чтобы не видеть своего сына.
      – Я знаю, – отозвалась Корралл и еще раз взглянула на домик. «Если бы мы поженились на самом деле, то могли бы остаться здесь, – подумала она с замирающим сердцем. – Но… увы! Мы – не муж и жена». Они всего лишь притворяются, играют роли супружеской четы. А в следующем году Девлин уедет и оставит Анджелику и Робби одних.
      Ей и самой уже хотелось такого окончания всей этой истории. Хотелось остаться только с Робби. Тем более, она заключила эту сделку только для того, чтобы Ламар не смог найти ее; нужно целой и невредимой добраться до Вашингтона и побыстрее построить свой дом. Тогда Анджелике Девлин окажется просто не нужен. Ни он, ни его семья, ни кто-либо еще… Она и сама прекрасно проживет.
      Мэгги обняла Корралл за плечи и легонько сжала их.
      – Не волнуйся, Морин все понимает. У вас с Девом свои мечты и планы… Она не из тех матерей, что привязывают своих детей к юбке. Для нее главное, чтобы он чувствовал себя счастливым. А по тому, как он смотрит на тебя, совершенно ясно: ты – его счастье.
      Анджелика смогла лишь кивнуть, надеясь в душе, что Мэгги не прочла в ее глазах отразившуюся тень вины. Ей стало еще неприятнее, когда она осознала, что все слова, сказанные раньше, приняты за чистую правду.
      – Пойдем, нам пора возвращаться в дом. Скоро приедут остальные родственники и наш клан будет в полном сборе, – рассмеялась Мэгги, – но я не хочу пугать тебя… Нас много, мы любим повеселиться, иногда немного переступаем через определенные условности, правда, совсем безобидно. Ты и Робби понравитесь всем. Я просто уверена, они полюбят тебя. Мне уже это удалось.
      Анджелика попыталась подальше запрятать чувство вины, в какой-нибудь темный уголок души, чтобы насладиться той теплотой и радушием, которые она ощущала с тех пор, как Такер переступил порог их гостиничного номера. Неужели нельзя хотя бы ненадолго почувствовать на себе любовь этого семейства, даже ценой лжи и притворства? Она ведь никому не причинит вреда. Корралл, в некотором смысле, притворялась для их же блага, заставляя поверить, что Девлин – именно тот человек, за которого себя выдает. Почему бы ей не воспользоваться их приемом?
      Анджелика смущенно улыбнулась и ответила:
      – Мне кажется, я тоже полюблю вас всех. У меня нет ни малейшей причины для беспокойства и опасений.

* * *

      Марилла рухнула, больно ударившись плечом о кресло. Инстинктивно она подняла руку, чтобы защитить лицо от следующего удара, и попыталась подняться.
      – Говори, где она! – потребовал Ламар, приближаясь к ней.
      Опустив руку немного ниже, она ответила:
      – Я же уже сказала: не знаю.
      Оруэлл очутился возле нее столь быстро, что женщина даже не успела отпрянуть. Он ударил ее тыльной стороной ладони по щеке. Ее голова дернулась, и она затылком стукнулась о стену. От боли на глаза навернулись слезы, и вся комната поплыла перед ее взором. Острая боль пронзила челюсть.
      – Я привез ее в Вуд-Блафф, чтобы ты присматривала и не допускала подобных фокусов! – заорал Ламар. – Где ты шаталась, когда она уехала? Почему не остановила ее?
      Марилла поднялась и, держась за стену, старалась не обращать внимания на бешено бьющееся сердце. Она упорно не отводила взгляд от своего мучителя. «Только бы голос не дрожал, – подумала женщина. – Будь что будет, но я покажу ему, насколько он не страшен для меня».
      – Ламар, я не принадлежу тебе! Тем более, не твоя любовница уже много лет! Я тебе ничего не должна, черт возьми! То же самое можно сказать и об Анджелике.
      Лицо Оруэлла потемнело от гнева, и он заорал, как не в себе:
      – Дешевая шлюха! Если бы не я, где бы ты находилась сейчас?!
      – Точно бы не торчала в этой дыре, называемой городом! Откуда ты знаешь? Если бы не ты, возможно, я была бы счастлива!
      Она собралась обойти Ламара, но он схватил ее за руку и снова прижал спиной к стене.
      – Слушай, ты, Марилла Джексон! Слушай внимательно! – прошипел Оруэлл низким, на одной ноте, ледяным голосом. – Я твердо намерен найти этого ребенка и забрать его в Денвер. Если ты окажешься у меня на пути, то пожалеешь об этом. Тебе прекрасно известно, на что я способен.
      Она сказала Анджелике, что может позаботиться о себе в случае приезда Ламара. В тот момент Джексон действительно верила в это. Но сейчас, глядя в его холодные глаза, она начала сомневаться в собственных силах. Когда-то, много лет назад, Ламар казался ей очень красивым; высокий, голубоглазый блондин, он являлся для нее самым привлекательным мужчиной из всех, кого только приходилось встречать. Но в данный момент Оруэлл внушал Марилле только страх. Он не остановится ни перед чем, чтобы получить то, что ему хочется. Из нищего Ламар превратился в одного из самых богатых и влиятельных людей в Колорадо. При мысли о том, как ему это удалось, у Джексон по спине прокатилась волна озноба. Лучше бы не знать этого!
      Он еще сильнее сжал ее руку.
      – Ну, а теперь ты скажешь мне, что она говорила перед отъездом. Скажешь, куда отправилась эта дрянь? – прошипел Ламар.
      – Оставь ее в покое, прошу тебя, – умоляюще проговорила Марилла. – Тебе ведь нет дела ни до Анджелики, ни до ребенка! Ты даже не знаешь, как его зовут, так ведь? С полдюжины таких же малышей бегают по улицам Денвера, твоих детей, Ламар, чьи матери забыли об их существовании. Возьми кого-нибудь из них. Оставь Анджелику и ее сына в покое. Она любит Робби! Это все, что у нее есть! Прошу… умоляю, оставь их в покое!
      – Мне не нужно чужое отродье! Если Пенелопа собирается растить ребенка, то я должен быть уверен, что он мой, а не чей-то еще… В его жилах должна пульсировать только моя кровь! Как ты там говоришь?.. Робби? Вот это мой ребенок, и он будет со мною! А теперь немедленно говори, куда она отвезла его.
      Марилла взвизгнула, когда его пальцы впились ей в руку так сильно, что ей показалось – сейчас кость просто хрустнет, ломаясь пополам.
      – Я не знаю, Ламар… Клянусь, не знаю! Она ничего не сказала мне… Может, ей не хотелось, чтобы мне стало что-то известно…
      – Скажи мне хотя бы то, что знаешь!
      Когда Джексон промолчала, Оруэлл заломал ей пальцы. У Мариллы перехватило дыхание от боли.
      – Она села в дилижанс три дня назад, может, четыре. Не знаю, я не считала… Анджелика не брала с собой много вещей. Я… я думала, она поедет к тебе с просьбой оставить ее и Робби в покое. Может быть, сейчас Корралл там и ищет тебя… и больше ничего не знаю. Клянусь! Не знаю!
      Ламар оттолкнул женщину от себя и широкими шагами направился к двери.
      – Если я узнаю, что ты скрыла от меня хоть что-нибудь, – берегись! Я вернусь… Слышишь?! Я обязательно вернусь!
      Спустя несколько секунд дверь захлопнулась.
      Ноги Мариллы подкосились. Она схватилась за спинку стула и упала на жесткое сиденье. Дрожь, возникшая в коленях, распространилась по всему телу. Джексон закрыла лицо ладонями, борясь с тошнотой, подступавшей к самому горлу, несмотря на то, что она шептала, настойчиво повторяя: «Я ничего не сказала… Я ничего не сказала…» Правда, Марилла почему-то не верила собственным словам…
      – Анджелика, спасайся, – тихонько произнесла она. – Спасайся!

       Анджелика погладила ярко-зеленую ткань… Она выбрала именно это платье лишь потому, что оно нравилось Ламару. Корралл вспомнила тот вечер, когда он подарил ей его. Тогда Оруэлл сказал о совпадении цвета наряда и ее глаз и изъявил желание почаще видеть свою возлюбленную в этой одежде.
       Анджелика тревожно посмотрела на часы на каминной полке. Он опаздывал!
       Она повернулась, пересекла номер «люкс» и подошла к одному из больших окон, которые выходили на улицу. На город опускались сумерки. Где Ламар?
       За ее спиной на столе остывали любимые блюда Оруэлла. Бутылка шампанского охлаждалась в ведерке со льдом. Она попыталась предусмотреть все, чтобы этот вечер стал особенным.
       Анджелика боялась, что он начал терять к ней интерес и перестает любить ее. А ей так страшно потерять его! За последние две недели визиты Ламара становились все более редкими, он перестал водить ее ужинать или в театр. Они совсем не выходили из номера в «Виндзоре».
       Оруэлл обычно приходил без предупреждения. Они как-то второпях занимались любовью, затем он одевался и уходил.
       Но теперь все будет по-другому. Когда Ламар узнает новость, то признается ей в любви и тут же предложит Анджелике выйти за него замуж.
       Она услышала, как в замочной скважине повернулся ключ, и бросилась к двери.
       Оруэлл сразу же посмотрел на накрытый стол и вино, а потом уже бросил косой взгляд на нее, стоявшую у окна.
       – Что это?
       Анджелика подошла к нему и сказала:
       – Да вот, подумала, может быть, поужинаем вместе.
       – У меня нет сегодня времени. Что случилось, Анджелика? В своей записке ты написала о каком-то важном разговоре…
       Он снял сюртук и бросил его на кресло.
       – Но я же предупреждал тебя, чтобы ты не беспокоила меня в конторе.
       – Извини, Ламар, Просто… мне… я не видела тебя почти две недели, и мне…
       – Ты что, думаешь, у меня нет больше других дел, как только бегать к тебе каждый раз, когда ваше сиятельство почувствует себя одиноко? Разве я не прихожу всегда, при первой же возможности…
       – Да, но я думала…
       Ламар принялся расстегивать рубашку.
       – Я ничего не хочу, кроме тебя. Пойдем в спальню.
       У Анджелики комок тошноты подкатил к самому горлу.
       – Ламар, прошу тебя… Мне нужно поговорить с тобой.
       Он раздраженно вздохнул, и его лицо перекосилось от злости.
       – Ламар, я… – нерешительно начала она, потом подошла поближе и продолжила, – я люблю тебя… Ты прекрасно знаешь об этом. Мне всегда хотелось думать, что ты… м-м-м… ты тоже любишь меня. Иначе зачем же ты…
       По какой-то неизвестной ей причине Анджелика больше не могла смотреть ему в глаза. Она чувствовала себя почему-то беззащитной… и грязной. Повернувшись спиной к Оруэллу, Корралл договорила:
       – Ламар, у меня будет ребенок. Нам нельзя больше ждать…
       Он развернул ее так резко, что Анджелика чуть не упала.
       – Ребенок?! Ты что, беременна?!
       – Да. Я…
       Оруэлл ударил ее по щеке сильно и жестоко. Корралл, не ожидавшая такой реакции, не удержалась и упала на диван. Он быстро приблизился к ней и заорал:
       – Ты, идиотка! Неужели ты ничего не понимаешь? Почему ты не предотвратила это? Неужели ты настолько глупа? Да любая шлюха в салуне подскажет тебе, как не дать случиться подобному!
       Ламар занес руку, словно приготовился для нового удара, Анджелика вжалась в спинку дивана.
       – Пенелопа еще может простить мне любовницу, но ребенка – никогда! – Побледнев, он добавил:
       – Если Александр когда-нибудь узнает об этом…
       – Кто такая Пенелопа? – тихо спросила Корралл. – Кто он, этот Александр?
       Бледность исчезла с лица Оруэлла. Сощурив глаза, он взглянул на нее: от ненависти к этой женщине гримаса злости исказила его черты.
       – Пенелопа – моя жена, а Александр – ее отец.
       – Твоя… жена?! – прошептала она, боясь задать вопрос громче: настолько ошеломили его слова.
       – А ты думала, что я тут же оставлю ее, как только узнаю о ребенке? Причем, скорее всего, от какого-нибудь проходимца! Здорово это ты придумала – подкинуть его мне.
       – Ламар, ты же знаешь, он твой…
       – Откуда мне знать?! Еще неизвестно, чем ты тут занимаешься в мое отсутствие!
       Анджелике хотелось умереть… Ей казалось, что она умрет. «Господи! Дай мне возможность умереть сейчас, сию минуту!»
       Он отвернулся и направился к двери, по пути прихватив свой сюртук с кресла. Когда он оглянулся на нее, его лицо обрело прежние спокойные черты.
       – Одевайся. Я пришлю кого-нибудь за твоими вещами. Сегодня вечером ты покинешь Денвер. – Ламар угрожающе поднял палец и добавил:
       – А если ты когда-либо попытаешься встретиться с моей женой или со мною, или кому-то проговоришься, что это мой ребенок, то пожалеешь об этом, Анджелика.

      Через пять дней, проснувшись утром и открыв глаза, она уже больше не удивилась, увидев рядом спящего Девлина. То, что он рядом, казалось уже естественным.
      Бледный утренний свет пробивался сквозь шторы, Анджелика посмотрела на мужчину, лежащего рядом. Он лежал на спине, прикрыв рукой глаза. Черная щетина покрывала его подбородок. Сильный и волевой подбородок… У него правильные черты лица: длинная линия челюсти, высокие скулы и прямой нос. Прямой, если не считать небольшой горбинки около переносицы… Наверное, сломали нос в одной из стычек в баре. Тоненькие морщинки протянулись в уголках рта и глаз. Над правой бровью виднелся белый шрам. «Лицо человека с характером», – решила Корралл.
      Она вдруг вспомнила, как он смотрел на нее вчера вечером, когда они прощались с его родными, с какой легкостью обнял за плечи и назвал своей женой.
      Но Анджелику больше волновало собственное отношение к этому. Его нежное обращение с ней, будучи на самом деле притворством, казалось ей таким же естественным, как и то, что она лежит рядом с Девлином в постели и смотрит на спящего.
      Да, слишком естественным.
      Анджелика перевернулась на другой бок и закрыла глаза. «Девлин Брениган – человек, который так же легко лжет, как и стреляет», – напомнила она себе. У нее нет другого выбора, кроме как довериться ему и позволить отвезти ее и Робби в Вашингтон. Но Корралл лучше не забывать об осторожности. Хотя бы только потому, что он мужчина. Однажды она уже попала под власть привлекательной внешности и сладких речей. Больше Анджелика не потеряет голову… Ни за какие коврижки!
      И все-таки, как она ни старалась, не могла выбросить из головы воспоминание о его руке на плече, нежности, которой светились черные глаза Девлина, когда он смотрел на нее, его мягком волнующем голосе, произносящем ее имя.
      Незванно всплыл в памяти поцелуй в Денвере у дилижанса. Это воспоминание вытеснило все остальные мысли из головы. Она ощущала тепло его губ, запах одеколона, исходивший от щеки мужчины. Анджелике вдруг ужасно захотелось повернуться и ответить ему поцелуем, хотя бы чтобы просто проверить истинность ощущений, которые жили в памяти.
      – Ты не спишь? – спросил он низким, хрипловатым от сна голосом.
      Корралл открыла глаза, ее сердце непроизвольно забилось сильнее. – Да.
      – Поезд отправляется… – Девлин потянулся и зевнул, – в полдень.
      Мог ли он прочесть мысли Анджелики?
      – Я знаю.
      Брениган привстал, и кровать выгнулась под его весом.
      – Пора собираться.
      – Знаю, – повторила Анджелика, изо всех сил стараясь скрыть звучавшее в голосе волнение.
      Кровать снова прогнулась под ним, когда Девлин встал. Корралл слышала, как он расхаживает по комнате, наливает в таз воды, умывается и начинает одеваться.
      Дверь открылась.
      – Жду тебя внизу, поторопись. Анджелике показалось, что она спиной ощущает его взгляд.
      – Сейчас спущусь.
      Шаги затихли за порогом комнаты.
      Она перевела дыхание, давая возможность успокоиться сердцу. «Сегодня мы уезжаем в Вашингтон, – подумала она и, сев на кровати, коснулась ногами холодного деревянного пола. – Как только мы устроимся на своем ранчо, вокруг нас перестанут появляться незнакомые люди… Нам не придется притворяться влюбленными или чувствовать то, что на самом деле не ощущаем. И тогда это сумасшествие закончится…»
      В коридоре раздался смех Робби. Анджелика взглянула на дверь, за которой слышался приглушенный шепот Тары, уводившей ее сына вниз, к завтраку.
      Робби здесь нравилось, его баловали и ласкали все женщины этого дома. Что же касается мужчин, то он завоевал их сердца, и они все, без исключения, восхищались им. У него в детской появилась своя кроватка, а заботу о нем взяла на себя сама Тара, предоставив Анджелике столько свободного времени, сколько у нее не появлялось с тех пор, как родился сын.
      Что ж, передышка закончилась. Как только они сядут в идущий на Запад поезд, для Анджелики начнутся долгие месяцы тяжелого труда. Даже годы… Пора!
      Она быстро оделась, затем развязала ленту и тщательно расчесала волосы, прежде чем стянуть их в тугой узел на затылке. Почувствовав себя полной самообладания, Корралл вышла из спальни и направилась вниз.
      Брениганы сидели вокруг большого стола. Все веселые и оживленные. Казалось, они специально стараются говорить одновременно. Анджелика остановилась на пороге столовой и внимательно оглядела собравшихся.
      Нил Брениган и его жена, красавица Патриция, снова приехали сюда сегодня утром. Темноволосый, высокий и красивый Нил напоминал Девлина в молодости, но только его черты была гораздо нежнее.
      Младшая сестра ее «мужа», Фиона Уиттер, тоже здесь. Она держала на руках свою дочь, Мирну, пытаясь накормить ее, но малышка рвалась из объятий матери, желая присоединиться к Робби, носившемуся с хохотом вокруг стола.
      Девлин с головой ушел в беседу с братьями и отчимом, Девидом Фостером. Анджелика знала, что он чуть не возненавидел этого человека, за которого его мать вышла замуж, но отчужденность быстро исчезла. Любому было бы трудно устоять перед обаянием и добродушной улыбкой бывшего начальника каравана переселенцев.
      В разных концах стола сидело многочисленное потомство Такера и Мэгги, все шестеро, и их голоса сливались с общим шумом и гамом.
      Анджелика почувствовала, как кто-то взял ее за локоть и повернул кругом. Она обернулась и встретилась глазами с Морин.
      – Они все здесь, кроме Шэннон… Почти все мои дети снова вместе. Не думала даже, что доживу до этого дня.
      Корралл почувствовала, как надвигается нечто важное, почти главное.
      – Я знаю, моя дорогая, Девлин приехал к нам только благодаря тебе… Он избегает говорить о том, что удерживало его все эти годы, но мне достаточно лишь посмотреть в глаза сына, чтобы понять, как трудно складывалась его жизнь. Девлин думает, я ни о чем ни догадываюсь, но мать всегда понимает… Словом, если бы не ты, мы так бы и не увидели его снова. – Морин сильнее обняла Анджелику и ласково улыбнулась ей. – И я вижу, что ты подарила ему счастье. Как я благодарна тебе за это! И мне радостно, и душа наполняется гордостью, когда мне приходится называть тебя дочерью.
      Анджелика судорожно вздохнула, не смея выговорить ни слова.
      – Ну, а теперь нам нужно накормить тебя и твою семью, – рука Морин опустилась, – проводить вас в дорогу. Вам предстоит долгое путешествие.
      Корралл застыла и смотрела вслед матери Девлина, которая плавной и неторопливой походкой входила в столовую. Морин ласково разговаривала со своими детьми и внуками, проходя мимо, но не останавливалась, пока не добралась до дальнего края стола, где сидел ее сын-скиталец. Он быстро поднялся со стула и обнял ее, положив подбородок на плечо маме.
      Анджелика почувствовала, как слезы жгут ей горло.

* * *

      Грусть в глазах Корралл не должна так беспокоить Девлина, и все-таки он волновался. Ему не нравилось, что кто-то не разделяет его ощущение счастья.
      Конечно, Брениган не заслужил этого радостного чувства. Он прекрасно понимал это. Его рассказы о своих делах и занятиях были неприкрытой ложью. А он продолжал лгать, выдавая себя за другого человека, притворяясь главой семьи, показывая, как любит свою жену и сына. Самое забавное заключалось в том, что большую часть времени Девлин не чувствовал собственного притворства.
      Неожиданно Анджелика отвернулась и исчезла из виду.
      – Я сейчас вернусь, – нежно сказал он своей матери.
      Морин проследила взглядом за его мечущимися глазами и поняла, что Корралл покинула столовую.
      – Иди, мы все будем здесь.
      Девлину потребовалось совсем немного времени, чтобы отыскать свою «жену»: Анджелика затаилась ни берегу реки.
      – Тебя что-то беспокоит? – поинтересовался Брениган, когда подошел поближе.
      – Нет, – она говорила совсем тихо, и ее голос звучал как-то неубедительно.
      Девлин отломал сухую ветку ивы, затем прислонился к стволу дерева, не зная, как продолжить разговор.
      – Кажется, мне не пришлось сказать тебе о своей благодарности за все, что ты сделала для меня… Если бы не ты, я не смог бы приехать сюда… Ты ведь понимаешь это?
      – Нехорошо вот так лгать своим близким, – проговорила она, тщетно пытаясь скрыть слезы.
      Брениган выпрямился и подошел к ней, взял за плечи и повернул к себе.
      – Теперь ты знаешь Такера… разговаривала с ним… Хотелось бы тебе, чтобы он узнал о принадлежности собственного брата к тем людям, которых он всю жизнь сажал за решетку? Ты хотела бы, чтобы моя мама услышала, как я добывал себе хлеб насущный при помощи оружия?
      – Твоя мать думает, что мы снова приедем к ним в гости… Собирается навестить нас в Морган-Фоллз…
      Анджелика вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Девлину.
      – Твоя мама считает меня причиной твоего счастья.
      – Но так оно и есть, – еле слышно прошептал он. Брениган вовсе не собирался говорить об этом.
      Просто ему показалось, что так нужно сделать. Кроме того, Девлин решил поцеловать ее, действуя чисто по наитию.
      Он прижал Корралл к себе, взял осторожно за подбородок и приблизил свои губы к ее рту, все сильнее сжимая кольцо рук вокруг женской талии. У него закружилась голова от аромата духов Анджелики.
      На секунду Девлин почувствовал ее удивление и ощутил, как она старается отстраниться. Но затем Корралл сама прильнула к нему. Он прижал свои губы к ее губам и уловил их сладкий вкус. Она ответила нежным и зовущим поцелуем.
      Или это только показалось?
      Неожиданно Анджелика вырвалась из объятий; ее лицо побледнело, огромные глаза сверкали.
      – Я же сказала, чтобы ты никогда этого не делал! – со злостью прошептала она.
      – Андже…
      – Никогда больше не поступай подобным образом! Я тебе не жена! Мы просто играем роли… И я не несу ответственности за твое счастье. Это просто часть нашей сделки – заставить людей поверить в наше супружество. Я сделала все, что от меня требовалось: твои родители не подозревают в тебе разбойничьей сущности, не знают об этом и все остальные. А ведь ты – Девил Кид!.. А теперь тебе предстоит выполнить свои обязательства… Ты отвезешь нас целыми и невредимыми в Вашингтон, поможешь нам устроиться на новом месте и собрать первый урожай. А потом… можешь отправляться хоть к черту на рога! Мне наплевать на твои последующие дела, на то, куда ты поедешь! Я не хочу, чтобы разбойник с большой дороги усложнил мою жизнь.
      Презрение, прозвучавшее в ее голосе при последних фразах, вызвало в нем приступ гнева.
      – Так, может, наступило время, чтобы ты поведала мне, от кого ты бежишь? От кого ты пытаешься скрыться во что бы то ни стало?
      Анджелика почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
      – Я… ни от кого не бегу!
      – Не надо держать меня за идиота. Дело ведь не только в том, что твоему сыну нужно имя… Ты прячешься от кого-то и страшно боишься. А меня тебе хочется использовать в качестве защиты! Ну, а если я не хочу быть твоим щитом?!
      – Мистер Брениган, вы что, собираетесь расторгнуть наше соглашение?
      Она еще сильнее побледнела, если только для этого еще не наступил предел. «Вот чертова фурия! Ну почему она не скажет мне правду?» – подумал Девлин и повернулся к женщине спиной, направляясь к дому.
      Анджелика растерялась. Казалось, ноги приросли к земле. Она смотрела вслед удаляющемуся «мужу», который был вне себя от ярости, и еле сдерживалась, чтобы не окликнуть его, не попросить вернуться.
      Он прав, тысячу раз прав: она боится. Но сейчас ее страх не имеет никакого отношения к бегству от Ламара, он вызван поцелуями Девлина.
      Корралл все еще ощущала возбуждение, возникшее у нее в ответ на его прикосновения. Огонь желания нещадно жег ее тело и душу, заставляя жаждать объятия мужских рук. Ей до боли хотелось ответить ему подобным же образом. Даже сейчас по телу пробегала дрожь, волна за волной…
      Анджелика закрыла глаза и глубоко вздохнула. Медленно выдыхая, она надеялась, что вместе с воздухом из сердца уйдут предательские желания.
      Она ни за что не позволит усыпить свою бдительность ложным чувством счастья и покоя, возникшим за каких-то пять дней, проведенных в этом доме. Девлин Брениган является тем, кем он есть на самом деле! Да и сама… Никто из них не соответствует представлению, сложившемуся у родственников ее спутника!
      Анджелика еще раз глубоко вздохнула, и дрожь начала утихать.
      У Девила Кида всегда было много женщин. Она много слышала о нем и знает правду. Естественно, Девлин уверен, что Корралл с радостью ляжет с ним в постель. Любому очевидно: раз у женщины незаконнорожденный сын – значит, она поборница свободных нравов.
      Только Анджелика совсем не такая. Она просто жертва собственной ошибки, вынужденная платить за нее дорогую цену. Корралл не собирается поддаться воздействию красивой внешности Девила Кида и его роковому обаянию, как многие другие до нее.
      Она сделала еще один глубокий вдох и почувствовала, как к ней возвращается привычное самообладание.
      Анджелика не должна ему ничего, кроме ранее оговоренного. Девлину хотелось оставить свое прошлое позади, и она помогла добиться желаемого. Бренигану не хочется жить на одном месте? Хорошо… Через восемнадцать месяцев он отправится своей дорогой. Корралл больше не увидит его. И тогда наступит жизнь, к которой она так стремится.
      Анджелика и Робби… и больше никого! Как она и хотела!
      Корралл посмотрела на огромный серый дом и почувствовала в груди острую боль, которую тут же постаралась спрятать подальше, в самый темный уголок души. Это не для нее… Такой дом, такая жизнь, наполненная присутствием братьев и сестер, родителей и внуков, тетей и дядей и двоюродных родственников, – все не для нее. Это лишь глупая мечта одинокой сироты. Робби – вот ее семья, которая так необходима для дальнейшего счастья. Ей не нужно больше ничего.
      А меньше всего она нуждается в Девлине Бренигане.

       Он обнаружил, что когда человек умирает, перед его глазами проходит не совершенное в жизни, а мечты о будущем, которые не успели осуществиться.
       Девлин приоткрыл веки и посмотрел вверх, на склон оврага. Он уже несколько раз пытался подняться по крутому откосу, но оказался слишком слаб для подобных действий, потому что потерял много крови, пока валялся без сознания.
       Интересно, сколько прошло с тех пор, как он почувствовал толчок и пуля пронзила ему плечо? Тогда Брениган упал с лошади и покатился вниз на дно оврага… Сколько же?.. Минуты? Часы? Возможно.
       Девлин обдумывал возможность еще одной попытки сдвинуться хоть на дюйм поближе к дороге, но почти сразу же отказался от этой идеи. Бесполезно! Он становится с каждой секундой слабее, а не сильнее… просто теряет сознание. В следующий раз, может быть, даже не придет в себя… Лучше уж провести последние минуты на земле, находясь в полной памяти.
       Брениган простонал и закрыл глаза. Жаль, но больше он не увидит свою маму. Как бы ему хотелось снова ощутить теплоту ее улыбки и заметить огонек одобрения в материнском взоре. Девлин больше не сможет пожать руку Такеру, не сможет сказать о своей гордости за него. Обидно, но он уже не встретится с Нилом и Фионой, которые стали теперь совсем взрослыми. Так хочется снова стать частью семьи!
       Бренигану хотелось бы посмотреть на просторы Тихого океана. Здорово было бы поехать в Сан-Франциско… Он слышал, что это очень большой город… Как бы хотелось Девлину опять посидеть на сеновале, почувствовать теплое прикосновение ветерка на щеке и аромат магнолий и жимолости. Хорошо бы…
       Но человек не может что-то изменить лишь благодаря собственному желанию. Он живет своей жизнью, делает свой выбор, а затем… вынужден мириться с последствиями личных ошибок.
       Девлин здесь, с пулей в спине, только потому, что он сделал выбор.
       Как все просто! Нет, действительно просто!
       И все же… Если бы у него появилась снова возможность выбирать, то какой бы вариант показался ему наиболее приемлемым? Какой стала бы его жизнь?
       Да-а-а… Стоит задуматься…

      Весенняя снежная буря бушевала над Блу-Маунтинс, и первозданная белизна за окнами казалась пассажирам ползущего вверх по склону поезда вполне безобидной.
      Девлин перевел взгляд с пейзажа за окном на женщину, сидящую напротив. С тех пор, как они сели в Нампе, никто не вымолвил еще ни слова. Нельзя сказать, что Брениган все еще продолжал сердиться на Анджелику. Нет, все немного улеглось. Справедливости ради нужно отметить, что она одобрила проявленные им знаки внимания, хотя с самого начала Анджелика четко высказала требования к их соглашению, в которое его ухаживания не входили.
      Но его обещание не оградило самого Девлина от влияния красоты Корралл: мужчина не может ложиться каждую ночь в постель с такой женщиной и тут же забывать о ее присутствии. Но это нельзя назвать сексуальным влечением. Даже днем, незаметно для самого себя, он начинал искать ее глазами, ловил себя на том, что прислушивается к ее голосу или переливам смеха. Не раз Девлин обнаруживал, как ему страстно хочется взглянуть на приготовления Корралл ко сну, вдохнуть аромат духов… После пяти дней, проведенных со своею семьей, рядом с Анджеликой и Робби, Брениган сам начал верить в собственные россказни о счастье семейной жизни.
      Но сейчас к нему возвращалось его обычное спокойствие. Эти фантазии, это ложное чувство покоя и безопасности могут погубить, стереть в порошок, уничтожить все планы Девлина.
      Он нахмурился: еще существует опасность, что кто-то сможет узнать в нем Девила Кида, хотя Брениган сильно изменился. В новеньком, с иголочки, костюме, без бороды, он выглядел совсем по-другому. Но Девлин ничего не мог поделать со своим необычайно высоким ростом, цветом волос и глаз. Если приглядеться повнимательнее, то в нем, наверное, можно узнать прежнего Девила Кида.
      Но с подобной угрозой Брениган прожил большую часть жизни. Его никто не просил любить такой образ существования, а просто жить он как-нибудь сможет. Нет, докучливые размышления об опасности не вызваны репутацией Кида; их причина в Анджелике Корралл и ферме в Вашингтоне. В конце концов, пора ему выяснить, почему она спасается бегством и по каким соображениям выбрала именно его, чтобы он помог в данном таинственном путешествии.
      – Почему именно Вашингтон? – спросил Девлин осторожно.
      Она вздрогнула от неожиданного вопроса, отвернулась от окна и пристально посмотрела на него, не говоря ни слова.
      – Почему ты выбрала Вашингтон? – повторил он. Девлин понимал, что должен был спросить ее об этом давным-давно, вероятно, еще до того, как согласился поехать, но в тот момент мысль о возможности покинуть Колорадо заполнила все сознание Девила Кида. – Ты была там раньше?
      – Нет.
      – Тогда почему Вашингтон? Ведь можно поселиться в десятках других мест.
      Брениган успел заметить тень страха, мелькнувшую в ее глазах, до того, как она опустила голову и посмотрела вниз, на крепко сжатые руки. Анджелика покачала головой, неуверенно улыбнулась, а затем пожала плечами.
      – Я просто хочу поехать туда… Слышала, что там очень красиво, много зелени, мягкие зимы…
      Как она ни пыталась скрыть свои чувства, невидимая скорлупа, за которой пряталась Корралл, становилась почти осязаемой. Девлину хотелось проломить ее, прорваться сквозь боль и страх; хотелось, чтобы Анджелика доверяла ему, а не смотрела, как на разбойника с большой дороги. Вроде бы это и не должно иметь для Бренигана никакого значения, но…
      Девлин наклонился вперед и положил ей на руки свою ладонь.
      – Анджелика, рано или поздно тебе придется полностью довериться мне. Если ты хочешь найти в моем лице защитника, я должен знать, от кого и чего защищать тебя. Я всегда и во всем с тобой откровенен: ты знаешь, кто я и что собой представляю… почему согласился на эту сделку… Теперь твоя очередь… Скажи мне правду, Анджелика, доверься!
      Корралл подняла на говорившего свои большие зеленые глаза и пристально посмотрела. От этого взгляда у Бренигана защемило сердце.
      – Разве недостаточно того, что мне хочется дать своему сыну лучшую жизнь?! Вуд-Блафф… В этом городишке он всегда считался ребенком «той женщины»… Я не хочу для Робби такой участи! Он заслуживает лучшего! Это не его вина, что я…
      Корралл осеклась, в ее глазах сверкнули слезы.
      – Это не его вина, – повторила она слабым голосом.
      – Нет, нет… Конечно! – уверенно сказал Девлин и сжал ее ладони. – Но ведь причина не в этом…
      Анджелика освободила руки и вытерла слезы, затем гордо вскинула голову и выпятила подбородок.
      – А я и не боюсь. Просто хочу уехать, жить на собственной ферме и спокойно воспитывать сына, – уже твердым голосом проговорила она.
      «По-моему, передо мною самая несносная женщина из тех, кого я знал», – подумал пораженный упрямством Корралл Брениган. Он смотрел на нее и чувствовал, как покидает его терпение. Нелегко сдерживать себя, стараясь говорить тихо, чтобы кто-нибудь не подслушал…
      – Черт побери, Анджелика, может быть, ты и превосходная актриса, но совсем не умеешь лгать… Ты же ужасно напугана… Джейк послал тебя ко мне не потому, что я похож на мужа или что мне самому нужен был какой-то выход… Я отлично знаю этого старого плута! Он понял – тебе нужен тот, кто умеет стрелять, умеет держать револьвер в руках. Хорошо… Я допускаю, что мне давно уже нужно было потребовать ответ на вопрос «зачем?», но… Так вот, сейчас мне хотелось бы услышать нечто вразумительное и понятное… Итак…
      Девлин откинулся на спинку сиденья и, скрестив руки на груди, закончил фразу:
      – Скажи мне… Кто ищет тебя и почему тебя тянет в Вашингтон?
      Корралл посмотрела на своего спящего сына, погладила его по щеке кончиками пальцев и ответила:
      – Ламар однажды ездил в Сиэтл… Ему там очень не понравилось. Он сказал, что от дождей у него ломит кости… Оруэлл не будет искать нас там.
      – Кто он такой?
      Анджелика ответила не сразу. Она продолжала поглаживать Робби по лицу. Девлин видел, как шевелятся ее губы, словно не в силах произнести хоть слово. Наконец Корралл посмотрела на него. В этот момент Брениган понял: увиденное в ее глазах – не страх, а, скорее всего, ненависть, перемешанная со страхом.
      – Ламар Оруэлл… Отец Робби… Он хочет отнять у меня мальчика. Но я не допущу, чтобы это случилось. Если ты мне не поможешь, я постараюсь найти кого-то другого.
      – Оруэлл?!
      Анджелика быстро кивнула, а затем снова взглянула на сына.
      Оруэлл… Неудивительно, что она так боится. Мало кто в Колорадо не боялся бы на ее месте. Ламар Оруэлл… Человек, опьяненный собственной властью… Он не отличается особой щепетильностью в отношении закона, а тем более в случае, если существуют более быстрые и легкие способы получить желаемое. Девлин видел как-то Ламара в Кэттлмэнз-Клаб… и сразу понял: этот человек привык брать все, что захочет. Причем не гнушаясь никакими способами.
      Брениган твердо знал, что такой «бизнесмен», как Оруэлл, опаснее любого знакомого ему разбойника. Он опасен, потому что умеет скрыть свои делишки под маской респектабельности. Ламар, как змея в траве. Ее не разглядеть, и она жалит без предупреждения…
      Да-а-а… Если за побегом Анджелики в Вашингтон стоит этот человек, то у нее для страха есть все основания.
      – Может, ты расскажешь поподробнее, – осторожно предложил он.

* * *

      Молчание затянулось.
      Ее лицо побледнело и заострилось. Выражение упрямой гордости на лице сменилось отчаянием. В эту минуту она сама казалась ребенком, и Девлину хотелось приласкать и утешить ее. Но Брениган не сделал этого, потому что знал: Анджелика не оценит подобного порыва. Вместо этого он наклонился вперед и положил ладони на крепко стиснутые женские кулачки, подрагивавшие от напряжения на коленях Корралл.
      – Скажи мне, Анджелика, что произошло потом?
      – Ламар отвез меня в Вуд-Блафф, чтобы его жена не узнала о моей беременности. – Подняв на него глаза, она добавила:
      – Я узнала о его семье, когда было уже слишком поздно…
      Ее голос звучал умоляюще, словно женщина хотела уверить его в собственной правоте.
      Девлин кивнул, стараясь сохранить нейтральное выражение лица.
      – Мне следовало уехать из Колорадо после рождения Робби, но… я боялась, потому что не была уверена, что смогу позаботиться о малыше. Ну как я могла содержать нас двоих?! О возвращении в театр не могло быть и речи! Не с таким же крохой идти на подмостки, а бросать его я не собиралась! А так как Ламар не приезжал в Вуд-Блафф…
      Анджелика не договорила и отвернулась к окну.
      Темнело. Заснеженные вершины гор слились в единое серое пятно. В вагоне стало тихо, многие пассажиры уже спали, уронив головы на грудь.
      – Впервые после того, как Оруэлл отвез меня в этот городишко, я встретилась с ним несколько недель назад… Ему было наплевать на меня и на ребенка, лишь бы только жена не узнала о нас.
      После этих слов Анджелика снова взглянула на Девлина. Теперь в ее голосе снова прорезались нотки гнева и презрения.
      – Его сын ничего не значил для него! Ни-че-го! Как он мог наплевать на собственного ребенка?!
      Но секунда прилива храбрости миновала, в ее глазах вновь мелькнула тень страха.
      Анджелика не хотела говорить больше ничего. Она даже не желала вспоминать ни о чем. Женщина просто мечтала забыть о том, что произошло когда-то…
      Декабрь в Денвере.
      Корралл играла Дездемону в «Отелло» Шекспира.
      Ламар вошел за кулисы и попросил представить ей его. На следующий день он прислал Анджелике цветы, затем стал присылать подарки. В конце концов, она сдалась и позволила отвести себя поужинать.
      Почему никто не предупредил актрису о том, что этот человек опасен? Может, потому, что ни один житель города не решался мешать Ламару Оруэллу… А может, кто-то и пытался сказать хоть что-то, но Корралл и слушать не хотела… Она желала верить только словам, слетавшим с его уст. Ей только что исполнилось двадцать два, и очень хотелось быть счастливой, иметь семью и множество прелестных ребятишек. Ему было тридцать два, этому вежливому, обаятельному и богатому джентльмену. Ламар дарил ей дорогие украшения, водил в шикарные рестораны каждый вечер после спектакля, усыпал ее гримерную цветами и нашептывал слова восхищения, произносил клятвы вечной любви и преданности.
      Они занимались любовью в номере «люкс» отеля «Виндзор». Тогда Анджелика думала, что за этим последует предложение руки и сердца, но позже – намного позже – она поняла: именно это она и хотела услышать, а не те брошенные наспех и со злостью слова.
      Когда труппа продолжила свои гастроли, Корралл осталась в Денвере, будучи уверенной в том, что они поженятся и обретут свое счастье. Даже когда Оруэлл стал приходить все реже, когда он стал груб, она повторяла: «Он все равно любит меня… Ламар женится на мне…»
      Месяц за месяцем Анджелика твердила себе одно и то же. Твердила до того самого рокового вечера в июне, когда призналась любимому, что ждет ребенка…
      – Так вот… Ему казалось все простым и ясным до тех пор, пока его жена не решила усыновить ребенка… Теперь он хочет отнять у меня Робби… даже предложил снова стать его любовницей, если, конечно, я соглашусь на его предложение о сыне. Мне… Мне предложить такую сделку?! Да он скорее окажется в аду, чем заберет у меня Робби!
      Девлин ярко представил себе эту сцену объяснения и понял, как отреагировал Ламар, получив достойный отпор.
      – Он пытается найти меня… Но Оруэлл не обратит внимания на семью, направляющуюся в Вашингтон. Я села в дилижанс на Пуэбло рано утром… А затем уже как миссис Брениган отправилась до Денвера. Уверяю тебя, Девлин, я вела себя очень осторожно. Надеюсь, Оруэлл не сможет напасть на наш след.
      «Может быть, она и права, – подумал Брениган. – Возможно, ей и удалось провести этого Ламара… Черт его знает, может, он не разыскивает их… Но в мои планы не входит подобный риск. Лучше быть готовым ко всему. С этого момента я постараюсь предпринять дополнительные меры предосторожности».
      От одной мысли, что Оруэлл угрожал Анджелике, Девлина выворачивало наизнанку. Ему очень хотелось найти этого человека и разорвать его пополам голыми руками.
      «Моя спутница – не единственное существо на свете, кто собирается отправить этого выродка в ад, если он попытается отнять Робби», – заключил про себя Брениган.

       Анджелика настолько увлеклась шитьем, что не сразу услышала стук в дверь. «Скорее всего, пришла Марилла, и она сумеет войти сама, не ожидая приглашения», – подумала хозяйка дома. Но кто-то продолжал настойчиво стучать. Она отложила платье в сторону и встала со стула.
       Корралл даже не представляла себе, кто бы это мог быть. Может, это миссис Кларк? Она всегда жаловалась на то, что Анджелика слишком долго выполняет заказ, хотя это не мешало ей покупать все свои наряды у лучшей швеи в Вуд-Блафф. Зачем старой курице такое количество нарядов, всегда оставалось для Корралл загадкой, – в городишке их просто некуда надеть – но она не могла позволить себе отказаться от ее «швейных фантазий» или сказать ей все, что о ней думает.
       Открывая дверь, Корралл уже приготовилась вежливо улыбнуться и поздороваться.
       – Привет, Анджелика, – произнес Ламар, прикладывая пальцы к шляпе, и, смеясь, добавил:
       – Что, не ожидала меня увидеть? Отпрянув от двери, женщина спросила:
       – Зачем ты пришел?
       – Хорошо же ты встречаешь любимого человека. Он прошел в комнату и закрыл за собой дверь.
       Прежде всего он оглядел помещение, потом перевел оценивающий взгляд на Корралл, стоящую перед ним.
       – Дорогая, мне кажется, ты еще больше похорошела. Вот уж не думал, что можно быть еще краше, чем прежде.
       – Что тебе нужно? – снова поинтересовалась Анджелика, чувствуя отвращение от почти осязаемого пристального и изучающего взгляда Оруэлла.
       Ламар снял шляпу, бросил ее на стол и опустился в кресло.
       – Мне захотелось снова увидеть тебя… Прошло столько времени… Я хотел узнать… сохранила ли ты ребенка. Марилла говорила об этом утвердительно, но… – Он сделал знак рукой в сторону кресла напротив и продолжил:
       – Садись, Анджелика, нам нужно поговорить.
       Все, что хотелось ей сейчас сделать – это схватить Робби в охапку и убежать прочь из дома. Но Оруэлл, казалось, читал ее мысли.
       – Анджелика, тебе не уйти от меня… Так что лучше сделай так, как сказал я.
       Он снова улыбнулся и лениво потянулся, словно ему принадлежало все время и терпение в мире.
       – Нам не о чем говорить, Ламар. Тем более… о Робби.
       Несмотря на свое отвращение к нему, она все-таки решила присесть, может быть, из осторожности, а может…
       – Робби? Значит, это мальчик. Отлично! Я всегда предпочитал сыновей.
       Первое, что почувствовала Анджелика при его появлении, было удивление, потом оно сменилось беспокойством и неуверенностью. Теперь же она просто испугалась.
       – Это мой сын, а не твой! Помнишь, именно поэтому ты привез меня в Вуд-Блафф почти три года назад. Тебе не хотелось, чтобы твоя жена узнала обо мне… Ты даже обвинил меня в том, что я спала с другими мужчинами.
       – Три года? О, Боже, сколько прошло времени! – нахмурившись, воскликнул Ламар. – А я потерял счет минутам и часам, полагал, что ребенок еще в пеленках… Можно мне взглянуть на него?
       – Нет!
       – Нет? – удивленно переспросил Оруэлл, вскинув брови. Прежняя насмешливость покинула его.
       – Конечно! Скажи, зачем ты пришел?
       – Что ж… Пожалуйста… По всей видимости, моя жена не может иметь детей. Сейчас Пенелопа хочет взять на воспитание чужого ребенка… Я приехал… чтобы… забрать мальчика с собою в Денвер.
       Анджелика, как ужаленная, вскочила со своего места и закричала:
       – Никогда!
       – Пенелопа, конечно, никогда не узнает, что это мой сын… Я скажу ей… О! Я расскажу ей о гибели отца мальчика… трагической гибели. А мать… У нее не хватает сил и средств, чтобы заботиться о малыше. А может, она тоже погибла? Словом, это не имеет значения. Мы усыновим ребенка, и никто никогда не узнает, что это на самом деле мой сын.
       Анджелика подошла к двери и широко распахнула ее.
       – Убирайся, Ламар! Я никогда не позволю отобрать у меня сына.
       – Дорогая, будь благоразумна. Я смогу дать мальчику образование, на что у тебя никогда не хватит сил… Да! Он получит самое лучшее образование для нашего времени, познакомится с лучшими людьми… А что ты можешь дать ему?!
       Вместо ответа она продолжала стоять, вперив в него взгляд, полный ненависти и презрения. Медленно поднявшись из кресла, Оруэлл произнес:
       – Может быть, ты и права… Конечно, это несправедливо – забирать его у тебя так быстро…
       Он решительно направился к ней, остановившись на расстоянии всего в несколько дюймов.
       – Знаешь, есть шанс уговорить меня взять и тебя в Денвер… В таком случае ты могла бы видеться с ним почаще. Я мог бы устроить это. Сделаем так… С моей стороны обеспечивается жилье и комфорт для тебя, а ты… Ну, сама понимаешь… Я буду приходить к тебе так часто, как смогу вырваться от Пенелопы.
       Анджелика попятилась от него, прижалась спиной к стене.
       В холодных глазах Ламара загорелся огонек вожделения.
       – Ты могла бы уговорить меня прямо сейчас и получить подтверждение того, что снова увидишь своего сына.
       – Убирайся! – хриплым от бешенства голосом проговорила она. – Убирайся или я закричу. Никогда – слышишь, никогда! – я не позволю тебе прикоснуться ко мне! Скорее ты окажешься в аду, чем я позволю отнять у меня Робби!
       Рассмеявшись, Оруэлл жестко произнес:
       – Ты думаешь, что сможешь не отдать мне Робби? Ошибаешься, Анджелика! Неужели ты еще не поняла, что я получаю все, что только захочу, и не выпускаю своего из рук? Я обязательно вернусь за ним.
       Подняв руку, он погладил Корралл по щеке.
       – А может быть… и за тобою тоже, моя дорогая. Может быть, и за тобою.

      Девлин взял на себя всю ответственность за их общее дело с того самого момента, как Анджелика рассказала ему о Ламаре. К своему удивлению, она с облегчением восприняла его роль в качестве руководителя. Как хорошо, когда кто-то принимает за тебя решения и есть сильный человек, на которого можно всегда положиться!
      – Мы сойдем с поезда на следующей станции и проедем оставшуюся часть пути на лошадях. Думаю, нам потребуется около недели или дней десять, чтобы добраться отсюда до Морган-Фоллз.
      – А почему мы не можем поехать в Портленд или Сиэтл, как собирались? – спросила Анджелика в недоумении. – Тем более, добраться до тех мест можно намного быстрее на поезде или пароходе.
      – Потому что так труднее проследить наш путь до места назначения.
      Его голос звучал так серьезно, что у нее холодок пробежал по спине. Она не стала больше задавать вопросов, потому что поняла: Девлин не хочет рисковать, если Оруэлл отправится по их следу.
      Сойдя с поезда на следующей остановке, которая представляла собою небольшой городишко, они купили там все необходимое для их путешествия. Затем Девлину удалось выторговать за вполне разумную цену двух верховых лошадей и необходимую упряжь.
      Правда, спустя некоторое время Анджелика уже с меньшим энтузиазмом смотрела на своего «скакуна». Конечно, сам гнедой мерин не виноват, что он мало чем напоминал настоящего коня своим дохлым видом, потрепанной шерстью и приплюснутым носом… Нет, дело заключалось не в нем! Вся беда состояла в неумении Корралл обращаться с лошадью. Да она никогда бы и не стала утверждать, что считалась превосходной наездницей.
      Но Анджелика убедила себя, настроила на долгие десять дней, чтобы выдержать переход до Морган-Фоллз. Другого выхода в данной ситуации просто не существовало.
      Девлин вывел маленький караван за город. Робби он держал перед собой, при этом мальчик уцепился своими крошечными ручонками за высокую луку седла.
      Они проехали два часа, прежде чем Брениган позволил сделать остановку и размять ноги.
      – Пока мы приедем в следующий город, ты должна сделать что-нибудь со своей прической, – сказал он Анджелике, помогая спешиться.
      – Разве волосы мешают кому-либо?
      – Угу.
      – А чем же они плохи?
      Его улыбку можно было назвать скорее терпеливой, чем веселой.
      – Они ничем не плохи, Анджелика, но цвет у них необычный… очень заметный. Вряд ли его можно забыть.
      Черные глаза смотрели на нее непривычно серьезно и изучающе, улыбка постепенно исчезала с лица.
      Корралл ощутила его взгляд на своих волосах как нечто осязаемое. Ей не следует испытывать такое удовольствие от его слов, потому что они помогают предотвратить возможность того, чтобы их с Робби нашли. И все же Анджелика не могла отрицать одного: она испытала удовлетворение от столь необычной оценки цвета ее прядей.
      – Надень, пожалуйста, шляпу или что-то в этом роде, – посоветовал Девлин и резко отвернулся.
      – Хорошо, – тихо ответила она, посматривая ему вслед.
      Неизвестно откуда появившаяся улыбка ярко освещала ее лицо.

* * *

      Они успели разбить лагерь еще засветло.
      Анджелика принялась готовить ужин, а Девлин набросил ремень с кобурой и прошелся по лесу до самой опушки.
      Его плечо ныло целый день. Наверное, из-за прохладной и сырой погоды. Но ему приходилось не обращать внимания на боль: слишком много работы и забот.
      Ламар Оруэлл…
      По мнению Бренигана, в создавшемся положении было даже что-то забавное. Он пытался обмануть себя, заставить поверить в собственное притворство… «А что? Теперь я фермер и путешествую со своей семьей… Жизнь бродяги и разбойника можно и забыть. Больше нет моей знаменитой и столь приметной бороды… Все мои «товарищи по оружию» теперь вряд ли признают во мне Девила Кида. И нечего зря беспокоиться! Все в порядке», – старался успокоить себя Девлин.
      Возможно, так оно и было бы, если бы женщина, придумавшая все это, когда-то не принадлежала Ламару Оруэллу.
      Брениган выбрал небольшую ветку на противоположной стороне опушки, помедлил долю секунды, затем вытащил кольт из кобуры и выстрелил. Пуля вошла в дерево в шести дюймах от намеченной точки. Отдача от выстрела оказалась такой сильной, что его руку пронзила стрела неимоверной боли.
      Стиснув зубы, Девлин положил револьвер обратно в кобуру.
      Он никогда не был трусом, но знал, что такое «бояться». Вот и сейчас Девлин ощущал в некоторой степени здоровый страх. Хотя он встречался с Ламаром лишь однажды, ему хорошо знаком этот тип людей. Если Оруэллу действительно нужен сын, то он пошлет за ним кого-то. И Брениган знал тех, кто может прийти. Это такие же, как и он сам. Наемники. Черт побери, при других обстоятельствах Девлин мог бы быть одним из них.
      Он снова вытащил кольт и выстрелил. На этот раз получилось несколько точнее, но не совсем хорошо для полной уверенности в собственных силах.
      Анджелика боится, что Ламар отнимет у нее сына. Интересно, понимает ли она одну простую истину: ее собственная жизнь находится в опасности. Люди, посланные Оруэллом, не задумываясь, убьют женщину. В конце концов, давно уже подразумевается, что мальчика привезут в Денвер сиротой, естественно, намного удобнее, если это – истинная правда.
      Следующий выстрел поразил дерево в полудюйме от намеченной точки. По-прежнему недостаточно хорошо. Если их обнаружат, Девлин не сможет позволить себе такой неточности. Нужно попасть в цель с первой же попытки, как только кольт окажется в руке.
      Брениган вложил оружие в кобуру и помассировал раненое плечо левой рукой, чтобы размять и прогнать боль.
      В этот момент он услышал хруст сломанной ветки. В ту же секунду Девлин повернулся на этот звук, а надежный «сорок пятый» оказался в руке. Его глаза встретились с глазами Анджелики, и он услышал, как она охнула от испуга.
      – Никогда не подходи ко мне украдкой, – попросил Брениган, переводя взгляд на Робби, пристроившегося на руках у матери. Ребенок таращился на него, словно на какое-то исчадие ада. Затем на его глазах показались слезы, и он зашмыгал носом.
      – Все хорошо, малыш, – прошептала Анджелика на ушко мальчику, – твой папа просто тренируется.
      Она снова подняла на Девлина глаза, в которых все еще таился страх и невысказанный вопрос. Он положил оружие в кобуру.
      – Ужин готов? Корралл молча кивнула.
      – Тогда идемте есть. Кстати, я очень проголодался.

* * *

      Робби испугался его…
      Брениган никак не мог отбросить воспоминание о выражении лица ребенка. Он уже несколько раз пытался забыть об этом эпизоде, но сон упорно не шел к нему.
      Робби испугался его…
      Снова пошел дождь. Вернее, просто морось. Капли чуть слышно падали на поверхность палатки. Обычно Девлину нравился этот шум. Но только не сегодня, когда сырость, казалось, разъедает плечо, когда его мучает бессонница.
      Робби испугался его…
      Эта мысль жалила, как пчела. Она разлагалась у него внутри, отравляя весь организм. Ему нравилось, что у них сразу же установились дружеские отношения. Ему нравилось быть с этим парнишкой. Нравилось, когда люди принимали их за сына и отца… Все перечисленное доставляло какое-то удовлетворение Девлину.
      Но, несмотря на свои два года, Робби понял, что он за человек. Теперь малыш боится его.
      – У тебя болит рука? – неожиданно для него послышался шепот Анджелики. Он считал, что она давно уже спит.
      – Нет, все в порядке. Не беспокойся…
      В палатке стояла темень, хоть глаз коли, как в глубокой пещере. Девлин не мог видеть ничего, но по шороху одеял догадался, что Корралл перевернулась на другой бок.
      – Дев, что заставило тебя стать наемным убийцей?
      Он закрыл глаза, чтобы не замечать эту темноту, но в сознании у него стало еще темнее. «Видимо, мрак поглотил мою душу», – подумал Брениган.
      Из-за шума дождя ее голос звучал еле слышно.
      – Ну, пожалуйста, скажи мне.
      Он молчал многие годы. Большую часть жизни провел в одиночестве. Говорить обо всем этом казалось не только трудно, но и как-то неестественно. И все же Девлину захотелось выговориться…
      – Нельзя проснуться однажды утром и решить стать убийцей… Такое просто случается… По крайней мере, так было со мною…
      Брениган замолчал, припоминая минувшее… Когда? Когда это произошло? Когда он еще был мальчишкой, чье детство забрала война? Или уже подростком, когда Девлин, разъяренный, смотрел вслед своим покидавшим его родным, предоставлявшим ему вместе со своею гордостью воевать с янки в поверженной и разрушенной Джорджии? А может, когда он стал уже взрослым и признал свое поражение?
      В мыслях Брениган давно признался себе, что впустил оружие в свое сердце задолго до того момента, как оно стало его образом жизни.
      – Я перегонял скот с человеком по имени Бакшот Джоунз. Его еще называли Дробовиком, но не знаю, почему. За все время я ни разу не видел этого мужика с дробовым ружьем… А вот со своим шестизарядным револьвером он проделывал настоящие трюки. Это он научил меня быстро извлекать оружие из кобуры… Мне пришлось очень много тренироваться, прежде чем я смог сделать это столь же быстро, как и он.
      Ему действительно нравился Бакшот, который был стреляным воробьем и с честью выходил из многих трудных ситуаций. Седой, с заросшим подбородком, с грубым лицом… Но у него существовала душа, которая делала из него человека… Именно Бакшот дал ему прозвище Девил Кид, именно Джоунз как-то сказал: «Девлин – истинный дьявол с женщинами… Посмотрите, они сами падают к его ногам, а он по-прежнему, как ребенок». После этого Бренигана часто называли так в шутку. Тогда еще никто не воспринял его всерьез.
      – Покидая Додж, мы попали в засаду, устроенную одним парнем, у которого имелись какие-то счеты с Бакшотом. Джоунз умер еще до того, как мы поняли, что оказались в ловушке… Я вытащил револьвер и выстрелил в ответ. Действовал чисто рефлекторно, но попал точно в цель… Парнишка умер на следующий день.
      Девлин сглотнул набежавшую слюну, почувствовав тот жуткий привкус, который появлялся у него каждый раз, когда он кого-нибудь отправлял на тот свет. Бакшот не должен был умереть в тот день… Это несправедливо, как несправедливо и то, что убивший его парнишка ушел в мир иной.
      – Вот с этого и начинается репутация. Через несколько месяцев меня нашел один человек и сказал: «Я слышал, что Девил Кид – ловкий стрелок. Но мне кажется, мы можем проверить данное утверждение. Рискнем?»
      На некоторое время Брениган снова умолк. Смутные воспоминания всплывали в его памяти, забытое чувство одиночества опять проснулось в его груди и ледяной рукой сжимало сердце.
      – Очень скоро наступает время, когда тебя нанимают только для того, чтобы убить: Ты делаешь свое дело и быстренько убираешься из этого места. И тебе приходится оглядываться на тот случай, если кто-нибудь еще решил сделать себе имя. А такие обычно находятся. И довольно быстро…
      Девлин почувствовал в темноте прикосновение ее руки. Она осторожно положила ладонь на плечо, а голосом попыталась выразить свое понимание и сочувствие.
      – Тебе не нравится это занятие, Дев?
      Он не ответил на этот вопрос, потому что и так уже много сказал. Ему хотелось забыть свою прежнюю жизнь и одновременно посмотреть, куда она его завела. Возможно, Брениган не был создан для той деятельности, которую ведет Такер и подобные ему, то есть занимать респектабельные должности, иметь семью и дом. Может быть, на это нет никакой надежды. Он – всего лишь наемный убийца и всегда им будет, пока кто-то не пристрелит его на улице.
      Вероятно, только так и может умереть Девил Кид.

* * *

      Анджелика не убрала руку с его плеча, пока не услышала ровное дыхание, известившее о том, что Девлин уснул. Только после этого своеобразного сигнала ее ладонь переместилась на собственную грудь, где беспокойное сердце отсчитывало мгновения жизни.
      Корралл не нравилось то, что она чувствует по отношению к Девлину Бренигану. Он – бессердечный убийца, ожесточенный и незнающий жалости, который нигде не задерживается надолго. Что касается женщин, то у него дурная репутация. Такой человек, как ее спутник, совершенно не нуждается в ее сочувствии.
      И все же сердце подсказывало обратное. Может, он и сильный, и высокий, и красивый… и отличный стрелок, но все-таки за таким прочным фасадом скрывается уязвимая и ранимая душа. Анджелика почувствовала это сегодня по его голосу. И она видела истинное его лицо, когда они жили у него дома.
      И Корралл поняла его чувства и переживания, потому что она сама точно так же попала в западню жизни, от которой хотела быть подальше.
      Она перевернулась на другой бок и обняла Робби.
      «Опасно вот так сопереживать с Девлином, подумала Анджелика. – Это может привести к тому, что мое сердце снова будет разбито. Нет, уж лучше помнить всегда, кем он являлся до знакомства со мною… Да и кроме Робби мне никто-никто не нужен. Так будет лучше. Правда, я не уверена, что такое возможно…»

      Ламар почувствовал, как у него между лопатками потекли струйки пота. Затем он выступит на лбу и над верхней губой, а потом рубашка под мышками станет совсем мокрой. Так случается всегда, когда он знает, что тесть не одобряет его поступков.
      Александр Венизелос стоял спиной к нему с бокалом бренди в руках.
      – Пенелопа несчастна, сынок. Почему ты не стараешься сделать все возможное для ее счастья? – спросил он Ламара и внезапно повернулся, сразу же вцепившись в него своими глазками-бусинками. – Я всегда полагался на тебя в том, что касается моей дочери. – Покачав головой, он добавил:
      – Хотя я никогда не понимал, что нашла в тебе моя Пенелопа, но именно тебя ей хотелось заполучить… А мне всего лишь нужно видеть выражение радости на ее лице… Ты должен… Нет, обязан сделать ее счастливой!
      Оруэлл постарался изобразить уверенную улыбку.
      – Сэр, я делаю все возможное.
      Кустистые брови Александра вопросительно выгнулись дугой, и он поинтересовался:
      – А разве детские приюты не переполнены? Ты не можешь найти одного-единственного ребенка, нуждающегося в доме и любящей матери?
      – Но вам бы не хотелось, чтобы ваш внук оказался первым попавшим, ведь так? Может быть, приюты и переполнены, но мне хотелось бы привести к нам в семью особенного малыша… С хорошими задатками, с красивой внешностью и отличными умственными способностями. Наш сын не может происходить из необразованной черни! Когда он вырастет, ему придется унаследовать все мое состояние…
      – И все мое, – перебил тесть, проведя указательным пальцем по кромке бокала с напитком, – но это произойдет еще не скоро.
      Ламар опустил взгляд на густой персидский ковер, покрывающий пол гостиной, стараясь изо всех сил не обращать внимания на пот, струящийся по позвоночнику.
      Как же он ненавидит и презирает этого человека! Ему всегда приходится кланяться и пресмыкаться, чтобы получить то, что ему принадлежит по праву, как зятю могущественного Александра Венизелоса. Разве недостаточно уже его женитьбы на дочери этого «денежного мешка», которая похожа на лошадь? Разве его вина, что Пенелопа не может иметь детей?
      – Возможно, ты и прав, – произнес Александр и прошел через всю гостиную к белоснежному дивану, сев как раз напротив Ламара. – Если бы она ждала своего собственного ребенка, это заняло бы девять месяцев, прежде чем моя дочь, а твоя жена взяла бы его на руки. Значит, у тебя еще есть немного времени. – Нахмурившись, он добавил:
      – Но поторопись, сынок, или мне придется задуматься о причинах твоего промедления.
      У Ламара в этот момент окончательно взмокла спина, а все тело напряглось: если тесть когда-нибудь узнает об Анджелике или любой другой женщине, с которой он переспал, то его жизнь не будет стоить и цента.
      Александр Венизелос – жестокий и безжалостный человек, чьей единственной слабостью является его дочь. Он ни на миг не задумается, отдавая приказ об убийстве любого, – даже если это его собственный зять – только бы достигнуть своей цели. Но в руках Пенелопы сей грозный делец превращался в воск. Он позволял ей все, чего только желала дочь.
      Семь лет назад Пенелопа увидела Ламара, который служил тогда клерком в одной из контор отца, и решила: «Я хочу, чтобы он стал моим мужем!» Александр сделал его таковым. Оруэлл и сам был не против. Он считал, что власть и богатство, которые придут к нему, когда свадьба состоится, стоят того, чтобы жениться на лошадеподобной дочке Венизелоса.
      Он и до сих пор так считает. Может быть, его не уважают, но зато боятся. Люди знают: лучше не становиться у него на пути. Ему никто не прекословит, потому что Ламар еще более безжалостен, чем сам Александр. Оруэлл быстро научился, как использовать власть и деньги, чтобы получать еще большие доходы и стать еще более могущественным. Даже его тесть не предполагает, насколько способным оказался его зять. Да, стоило жениться на Пенелопе, чтобы добиться всего этого.
      Кроме того, старик не собирается жить вечно. Когда он умрет, Денвер будет принадлежать Ламару Оруэллу. У него будут все женщины, которых он только пожелает, и можно будет не волноваться, что Александр узнает об этих шалостях. А если захочет, то сможет даже под благовидным предлогом куда-нибудь сплавить Пенелопу… А может, оставит ее здесь, в этом доме, одну, чтобы она мучилась, не зная, где муж проводит ночи…
      Но пока время не наступило; приходится быть осторожным.
      – Да, я тороплюсь, – ответил он, заставляя себя вновь сосредоточиться на разговоре и пытаясь скрыть свое волнение. – Я очень хочу дать Пенелопе ребенка, которого она должна иметь… Но мне хотелось бы, чтобы это был правильный малыш… В конце концов, Александр, она моя жена! Кто больше, чем я, желает ей счастья?!
      – Папа! А я и не знала, что ты здесь!
      Тот оглянулся в сторону дверей гостиной, откуда раздался этот радостный возглас. Весело улыбаясь, Пенелопа подошла к отцу и поцеловала его.
      – Папочка! Мы тебя так редко видим! Ламар внимательно посмотрел на них, отца и дочь, и сделал над собой усилие, чтобы не содрогнуться. Они так похожи, эти двое… Маленького роста, темноволосые, узколицые и с огромными носами. Но Пенелопа, в отличие от милого папочки, не была тучной. Наоборот, тощая и угловатая, как огородное пугало.
      Неожиданно в его памяти возник образ Анджелики, женщины настолько красивой, что о ней мог мечтать любой мужчина. Высокая и женственная… Ему когда-то казалось, что он с ума сойдет от желания обладать ею, пока не добился согласия стать его любовницей. Если бы она не вела себя так глупо, так легкомысленно, то осталась бы с ним даже после возвращения Александра и Пенелопы из Греции три года назад.
      С удивлением Ламар отметил про себя, что почти не вспоминал об Анджелике, пока требования его жены насчет ребенка не стали более настойчивыми.
      Из-за малыша ему и пришлось поехать к ней. Кстати, почему он должен брать чужого отпрыска, когда у него есть собственный сын? Но с момента свидания с Корралл проблема усыновления стала казаться второстепенной. Он желал ее! Анджелика могла бы вместе с ним вернуться в Денвер, стать его любовницей, жить в роскоши и даже иногда видеться с сыном. Но она не сумела понять всей мудрости такого решения. Вместо этого Корралл взяла малыша и сбежала с ним.
      Черт ее побери! Черт побери Анджелику! Как она смела отвергнуть его, его – Ламара Оруэлла?!
      Он сжал зубы, чувствуя, как волна гнева захлестывает возбужденный мозг. «Я найду ее во что бы то ни стало и покажу, как она заблуждается… Господи! Помоги мне преподать урок Анджелике, чтобы она не скоро забыла его!» – пронеслось в сознании Ламара.
      Пенелопа подошла к нему и села рядом, тем самым вернув его к реальным событиям. Взяв его руку, она улыбнулась, обнажая некрасивые зубы.
      – Оруэлл, ну скажи папе, что мы его так редко видим.
      Он приложил все силы, чтобы вместо гнева изобразить на лице искренность.
      – Да, это действительно так. Вы должны почаще приезжать к нам. Пенелопа скучает по вам.
      Александр кивнул и достал толстую сигару из жилетного кармана.
      – Хорошо. Я постараюсь.

* * *

      Дождь сплошным потоком лился со свинцового неба, превращая единственную улицу в Морган-Фоллз в море грязи. Слякоть и глина хлюпали под копытами лошадей, когда Девлин, Анджелика и Робби въезжали спустя неделю в маленький поселок.
      Анджелика чуть не расплакалась, поняв, что это и есть пункт их конечного назначения. Она так много ждала, рисуя себе Морган-Фоллз как настоящий город. На самом же деле местечко представляло собой небольшое селение: четыре некрашеных дома, мельница и два каких-то жилых строения.
      Город? Морган-Фоллз? Корралл вспомнила о рекламном объявлении, которое привело их сюда. Где же обещанные сказочные природные условия? Кому взбрело в голову, что эта чахлая деревенька должна стать самой перспективной в районе Вашингтона?
      Дождь поливал все сильнее.
      Девлин спешился напротив магазина. Вывеска в окне некрашенного никем строения извещала о том, что оно служит также и почтой.
      Анджелика спросила себя, сколько людей пользуется услугами этого представительства цивилизации, и пришла к неутешительному выводу.
      Брениган привязал поводья к торчавшему рядом с домиком столбу. Затем помог Корралл и Робби спуститься на землю. Взяв у нее мальчика, он, придерживая свою спутницу за локоть, повел ее к тротуару и навесу, защищавшему вход в магазин.
      Анджелика почувствовала, как холодная жидкая грязь просачивается в туфли. Промокшее насквозь платье липло к ногам, вызывая озноб. Когда она попыталась закутаться в накидку, по телу прокатилась волна дрожи.
      – Давай спросим, где здесь можно переночевать, – сказал Девлин, открывая перед ней дверь. – Нам просто необходим сухой угол с камином.
      Корралл взглянула на него и поняла, что Брениган промерз до костей, как Иона во чреве кита. Эти три дня он все чаще и чаще растирал больную правую руку, плотно сжав губы, но, несмотря на боль, каждый вечер, во время остановки на ночлег, продолжал тренироваться в стрельбе. Это служило постоянным напоминанием о том, что они не избежали опасности.
      Снова по телу прокатилась волна дрожи, когда она вошла в магазин. Мужчина, сидевший за прилавком, поднял на них глаза. Ему было где-то за пятьдесят. Лысина и очки с толстыми стеклами только подчеркивали его возраст. При виде незнакомых людей на лице заиграла гостеприимная улыбка.
      – Здравствуйте, кто бы вы ни были… Не совсем подходящий денек для путешествия. Проходите, мадам, и присаживайтесь около огня.
      Анджелика с чувством глубокой благодарности опустилась на стул рядом с похожей на горшок печкой, пышущей жаром, внутри которой уютно потрескивали дрова. Ей очень хотелось снять мокрую шляпу, но она помнила приказ Девлина держать волосы прикрытыми.
      Мужчина посмотрел на Бренигана и поинтересовался:
      – Парень, что я могу сделать для вас?
      – Нам бы место, где можно переночевать.
      – Вдова Брайтон, чей дом через дорогу, время от времени сдает свободную комнату. Конечно, к нам приезжают незнакомые люди не так уж часто, но Мэри всегда рада компании с тех пор, как ее дочь вышла замуж за моего сына и они переехали в свой дом. – Улыбнувшись, он добавил:
      – А вы куда путь держите?
      Девлин снял шляпу, и вода каскадом брызг полилась с полей на деревянный пол. Проведя рукой по мокрым волосам, он ответил:
      – Мы хотим обосноваться здесь, в Морган-Фоллз.
      – Ясно, – отозвался мужчина и крикнул:
      – Мод!.. Мод! Иди сюда.
      Через несколько секунд в магазин торопливо вошла невысокая, совсем седая женщина.
      – Мод, познакомься вот с этими людьми… Говорят, что собираются обосноваться в Морган-Фоллз.
      Снова взглянув на Девлина, он представился:
      – Меня зовут Бэрт Фарленд, а это моя жена – Мод.
      – Миссис Фарленд, – почтительно произнес Брениган и кивнул головой, – я Девлин Брениган… А вот моя жена Анджелика и наш сын Робби.
      – О, Боже! – воскликнула седоволосая женщина, удивленно раскрыв свои серые глаза. Вся ее фигура выражала смятение и ужас. – Бедняги! – с жалостью сказала она. – Вы только посмотрите на себя! Наверное, промерзли до костей? Бэрт, пойди к Мэри и скажи, чтобы приготовила комнату Роуз. Миссис Брениган, берите вашего мальчика… Мы сейчас подыщем вам что-нибудь теплое и сухое. Мужчины перенесут ваши вещи к Мэри… Пойдем. У меня есть горячий чай и вкусный суп, который согреет ваши желудки.
      Анджелика вопросительно взглянула на Девлина. Тот изобразил на лице подобие улыбки и поставил малыша на пол.
      – Иди с мамой, – тихо произнес он, выпрямляясь.
      Корралл с ребенком проводили в жилые комнаты в задней части магазина, где они смогли снять промокшую одежду. Анджелике приказали надеть ночную рубашку Мод, которая, правда, оказалась коротка ей и доходила лишь до середины икр. После чего «миссис Брениган» завернули в колючее, но теплое одеяло.
      – Я бы хотела оставить вас в нашем доме, но у нас нет свободной комнаты. Когда мы жили на ферме, здание было огромным… Конечно, ведь мы не могли жить в тесноте, потому что растили восьмерых детей. Наш третий сын, Джошуа, и сейчас обитает там со своей женой, Роуз, и ребенком… Господи! Как обрадуется она, узнав, что в городе будет проживать еще одна молодая мама! Да, я абсолютно уверена в этом…
      Беспрерывный поток слов Мод не прекращался, но Анджелика уже почти ничего не слышала. Постепенно ею овладела сильная усталость, она совсем сомлела от огня в камине и горячего чая, приготовленного приветливой хозяйкой.
      Вскоре Корралл уснула, свернувшись калачиком на узком диване.

* * *

      Девлин взглянул на Анджелику: каштановые волосы, впервые за несколько дней сухие, рассыпались по подушке на старом диване, длинные ресницы касались бледных щек. Она выглядела умиротворенной и очень, очень красивой.
      Бренигану так не хотелось будить ее.
      – Почему бы вам не оставить мальчика здесь, со мною? – послышался за его спиной тихий голос Мод. – Мы понравились друг другу… Он не будет для меня обузой: я ведь вырастила восемь своих. – Подойдя поближе, она продолжила почти шепотом, поглядывая на Анджелику:
      – Никогда не видела такой красивой женщины… Вы дадите ей возможность отдохнуть у миссис Брайтон, а завтра заберете Робби.
      Девлин подумал, что хорошо бы выспаться, не боясь быть разбуженным неугомонным двухлетним ребенком. Он, как и «его половина», мог бы как следует отдохнуть.
      – Ну, давайте… Вы перенесете свою жену к миссис Брайтон… Думаю, она даже не поймет, как попала туда, настолько устала, бедняжка. И скажите ей, что, если понадобится присмотреть за ребенком, я всегда к вашим услугам. О, Господи, здесь почти совсем нет детей, а мне так не хватает их… Вы заберете его утром.
      Брениган решил не возражать, тем более, это казалось просто бессмысленно. Кроме того, он так устал, что не мог найти причины, чтобы не согласиться На подобное предложение.
      Девлин осторожно взял Анджелику на руки и прижал к груди. Ее глаза на секунду открылись, но веки тут же опустились. Она так и не проснулась.
      – Мы уезжаем? – спросила Корралл сквозь сон, едва шевеля губами.
      – Нет, – так же тихо ответил он, – мы остаемся. Анджелика прижалась к нему и обхватила за шею руками.
      – Я рада, – проговорила она, глубоко вздохнув. Она выглядела невероятно прекрасно: мягкая и женственная, но в то же время – упрямая и гордая. Ему очень нравилось держать ее на руках. Когда Девлин поднял женщину, край одеяла откинулся, и его глазам открылось восхитительное зрелище: сквозь белую ткань ночной рубашки отчетливо вырисовывалась красивая полная грудь. Совершенно неожиданно Анджелика представилась ему обнаженной. С каким наслаждением целовал бы он эти роскошные полушария, слыша ее стоны восторга!
      Брениган почувствовал, как в нем разгорается огонь желания, и сразу же выбросил преступные мысли из головы: Корралл это бы совсем не понравилось. К тому же она не в его вкусе. Женщины Девила Кида отличались доступностью, свободным нравом, наличием макияжа и минимумом одежды.
      «А какой тип женской красоты подойдет человеку, которого знают как Девлина Бренигана?»
      Взволнованный этим непрошеным вопросом, он кивнул на прощание Мод и с Анджеликой на руках вышел в дверь, а затем направился к дому миссис Брайтон.

* * *

      Тепло… Как восхитительно тепло! А простыни на кровати… Настоящие простыни!
      Корралл понимала, что нужно вставать, но она еще не испытывала такого удовольствия с тех пор, как они выехали из Бойсе. Ей хотелось нежиться вот так, чувствуя себя в объятиях Девлина в полной безопасности, до тех…
      Она широко открыла глаза, ощутив, как у нее перехватило дыхание. Действительно… объятия Бренигана! Голова, покоится у него на плече, а грудь прижимается к его телу.
      Анджелика почувствовала, что у нее начинают полыхать щеки, когда осознала еще одну подробность этого пробуждения: ее нога лежит поверх его, и она ощущает тепло тела Девлина. И несмотря на чувство стыда и смущения, женщине до боли захотелось прижаться к нему так сильно и плотно, чтобы никакие силы на свете не могли разъединить их.
      Анджелика закрыла глаза, стараясь прогнать прочь незваные и пугающе ее желания.
      Брениган вздохнул и пошевельнулся, оказавшись еще ближе к ней. В висках у Корралл эхом отзывалось бешено бьющееся сердце. Она провела языком по сухим губам, хотела сглотнуть, но не смогла: пересохло в горле, казалось, все тело ноет от томления и желания.
      Анджелика не знала, сколько пролежала вот так, без движения, едва дыша, когда наконец поняла, что он не спит и смотрит на нее. Осознание этого пришло к ней задолго до того, как Девлин свободной рукой дотронулся до ее плеча, а затем медленно провел выше. Он прижал Анджелику к себе и коснулся женских губ.
      И тело – о, предатель! – ответило ему. Как тонущий человек, она прильнула к Бренигану, и ее губы раскрылись навстречу поцелую. Никогда еще Анджелика так остро не осознавала свои желания, как в это мгновение. Никого и никогда она еще не желала так страстно, как сейчас!
      Это неверно…
      Это безумство.
      Это реальность!
      Его рука соскользнула вниз, к ее груди. Анджелика застонала и откинула голову назад, открывая шею для поцелуев. Ей хотелось сбросить с себя тонкую ночную рубашку, чтобы полностью ощутить тело Девлина. Именно сейчас, пока не проснулся Робби и не…
      Робби!
      С неимоверной силой Корралл оттолкнула от себя Бренигана. Тяжело дыша и хватая ртом воздух, она села на кровати и быстро оглядела комнату.
      – Где малыш? – испуганно спросила Анджелика.
      – Он с миссис Фарленд, у нее дома, – спокойно ответил Девлин, тоже усаживаясь в кровати.
      Его рубашка расстегнулась до пояса, открывая смуглую грудь, покрытую черными волосками. Не сводя с нее сонных блестящих глаз, он провел рукой по спутанным волосам и сказал:
      – Он спал, и Мод предложила оставить его, чтобы ты смогла отдохнуть, – Девлин потянулся к ней.
      – Андже…
      – Нет! – Корралл вскочила с кровати, стянув одеяло, чтобы прикрыться. – Девлин Брениган! Не давай воли своим рукам!
      С ужасающей ясностью Анджелика поняла, что нисколько не боится его. Скорее, ее пугала собственная безрассудность; ему ничего не стоило заставить забыться ее, потерять над собой контроль. Так легко разжечь в ней страсть, которой Анджелика никогда раньше не испытывала, страсть, которую она не знала как сдержать. Корралл не может этого позволить, никогда!
      – Не подходи ко мне, – прошептала женщина дрожащим голосом и посмотрела по сторонам в поисках одежды. – Только не подходи.

      Удовлетворенно вздохнув, Мод Фарленд опустилась на стул на крыльце старого дома. Ей нравилось приходить сюда по воскресеньям, нравилось быть рядом со своей невесткой Роуз и присматривать за внучкой Кристин; нравилось сидеть на крылечке и вспоминать о прожитых годах. Множество образов прошлого – вот преимущество старости.
      Взгляд ее серых глаз скользил по земле, которую ее муж и сыновья годами расчищали и обрабатывали. То было в те времена, когда между Снохомишем и их ранчо не жило ни души, кроме индейцев. Только она, Бэрт и дети. Славные годы… Действительно, славные.
      Так нелегко оказалось покидать это место. Но ее муж твердо решил основать город и привести в него людей. Словом, благоустроить этот район. Поэтому он и Корд Брайтон, муж Мэри, расчистили четыреста восемьдесят акров земли, построили магазин, дом для Брайтонов и мельницу. Они расширили дорогу между Морган-Фоллз – поселок назвали в честь Моргана Фарленда, старшего сына, – и Снохомишем. После этого инициаторы землеустройства поместили рекламные объявления в газетах по всей стране, где рассказали о преимуществах данного местечка, расположенного неподалеку от Вашингтона.
      Мод только качала головой, чувствуя разочарование мужа. Она не понимала, почему народ не валит сюда валом. Ведь здесь так много земли. Все, что нужно, так это крепкая спина и море пота.
      Только посмотрите, чего добились Ларс Джонсон и его сын… А Ньютоны, у которых вообще нет сыновей? Мод усмехнулась, вспомнив пятерых дочерей этого семейства. Да, видимо, скоро у Ребекки и Томаса появятся пять зятей для подмоги, если судить по тому, как их девочки быстро превращаются в молодых и сильных женщин.
      Прошло два года с тех пор, когда Ньютоны приехали сюда. Четыре, как прибыли Джонсоны, а вот в городе так никто и не появился. Мод даже начала опасаться, что приезжих больше не будет.
      Но Бэрт Фарленд не относился к тому типу людей, которые быстро сдаются. Он продолжал рассылать рекламные объявления, агитируя переезжать в Морган-Фоллз. Даже после гибели Корда, который утонул в Снохомише два года назад, основатель селения продолжал верить, что люди приедут. Обязательно приедут… Хорошие люди, трудолюбивые и честные, доберутся до этих мест и будут кормить свои семьи. Они не станут уничтожать леса и выкачивать из земли ее богатства. Главное для новоприбывших мужчин, женщин и детей – пустить здесь корни, остаться навсегда в городке с названием Морган-Фоллз.
      – Вот видишь, Моди, – сказал ей Бэрт, как только появились Брениганы, – я же говорил тебе, что еще больше приедет… Только подожди. Город будет расти, как я и задумывал.
      При мысли о Анджелике и Девлине ее лоб пересекла морщинка. Очень милая молодая пара, но если верить Мэри Брайтон, то дела у них обстоят не так уж хорошо. Может быть, потому, что он работает до седьмого пота: с раннего утра и до позднего вечера? Так уже продолжается две недели, с самого их приезда.
      А может быть, все не так уж и плохо, и Мэри просто преувеличивает? Мод хотела надеяться на это, потому что молодая пара пришлась ей по душе. Когда она увидела Брениганов вместе в тот самый первый день, то сразу почему-то подумала о себе и Бэрте во времена молодости и влюбленности.
      – Мама Фарленд! – послышался молодой голос. Мод повернулась к дверям и посмотрела на свою невестку, державшую ребенка, которого она прижимала к выступавшему вперед животу.
      – Кристин проснулась и хочет к бабушке.
      – Ну, я же говорила! – ворчливо начала она и протянула руки, чтобы взять внучку, – что тебе нельзя поднимать ничего тяжелого. Ведь скоро рожать.
      Роуз, рассмеявшись, ответила:
      – А что я, по-вашему, делаю все время, пока вас здесь нет?
      Отдав Кристин Мод, она продолжила:
      – Мне бы хотелось услышать от вас, что вы никогда не поднимали своих детей в то время, как ожидали следующего.
      Седоволосая женщина усмехнулась при воспоминании о тех годах, когда рождались ее дети. Роуз права: женскую работу никто не станет выполнять, кроме самой хозяйки дома.
      – Почему бы тебе не разрешить мне взять сегодня Кристин с собою в город? – предложила Мод. – Твоя мать обрадовалась бы внучке… Кроме того, малышка могла бы познакомиться с мальчиком Брениганов. Думаю, их Робби не прочь поиграть с кем-нибудь… Мистер Брениган уехал на регистрацию документов о праве на участок, а миссис Брениган почти не выходит из твоей старой комнаты. – Печально покачав головой, она добавила:
      – Мне кажется, она чувствует себя ужасно одинокой и немного боится будущего… Я помню, как это бывает. Когда мы приехали сюда, мне тоже было страшно.
      Мод обвела глазами возделанные поля, вновь вспоминая те далекие времена.
      – Как ее зовут, мама Фарленд?
      – Что? – переспросила пожилая женщина, посмотрев на Роуз так, словно впервые ее увидела.
      – Миссис Брениган… Как ее имя?
      – Анджелика. Она и похожа на ангела. Насколько я могу судить, милая, но, по-моему, несчастная женщина. Мне бы хотелось помочь ей хоть чем-нибудь. Может быть, с ней проще будет подружиться, если со мной придет Кристин? – Покачав головой, Мод подумала и произнесла:
      – Я бы очень хотела видеть бедняжку счастливой.
      – Мама Фарленд, – тихо сказала Роуз, наклоняясь вперед и целуя свекровь в щеку, – знаете, какая вы замечательная?!

* * *

      Девлин ехал верхом по узкой дорожке. Он поднял воротник и наклонил голову вперед, защищаясь от холодного ветра, гнувшего ветки деревьев и кустарников вокруг него.
      Брениган пытался не думать об Анджелике, но его одиночество, наоборот, располагало к подобным размышлениям. Он не мог забыть тот момент, когда она просила не подходить к ней, не мог забыть холодной враждебности, с которой Корралл отнеслась к нему, когда пришлось отправиться похлопотать насчет участка. Эти безрадостные воспоминания оказались его единственными спутниками по дороге в контору по регистрации земельных сделок и обратно.
      Восемнадцать лет он прожил один, и ему не хотелось менять привычного уклада. Правда, Брениган желал бы забыть о Девиле Киде, отложив револьвер в сторону. Но не более того. Просто ему нравилось быть одному.
      Нет, конечно, ему хотелось бы снова повидаться со своими родными. Но это не значило, что он стремится стать частью большой семьи.
      Он? Фермер?
      Перед взором Девлина опять возник образ Анджелики… На этот раз она, наклонившись над столом, передавала кусочек хлеба Робби. Ее каштановые волосы рассыпались по плечам… Он вспомнил, как Корралл утром причесывается, как красивы ее большие темно-зеленые глаза и розовые губы после его поцелуя. Брениган почти слышал голос Анджелики, приглушенный, слегка охрипший.
      А затем пришло воспоминание о страхе, чисто женском страхе…
      «Только не подходи ко мне…»
      Кто он такой? Наемный убийца! Ему нечего предложить такой женщине, как Анджелика Корралл.
      Анджелика Брениган…
      Под этим именем ее знают в Морган-Фоллз. Господи, спаси!
      Он начинает желать, чтобы это стало правдой.

* * *

      Анджелика натянула одеяло на плечи Робби, затем наклонилась и поцеловала его гладкий лобик, который показался ей таким милым, что она улыбнулась. Даже трудно поверить, как еще час назад она отругала малыша за нехороший поступок: он бросил игрушку во внучку Мэри Брайтон.
      Корралл выпрямилась, подошла к окну и отодвинула присборенную розовую занавеску, чтобы посмотреть вниз, на грязную дорогу. Дождь прекратился. Сквозь облака начало просвечивать небо.
      «Из-за этого дождя любой бы потерял покой и почувствовал себя несчастным», – сказала она себе. Ее настроение сразу улучшится, как только выглянет солнце. Анджелика слишком долго не выходила из дома. Ей нужно просто шагнуть за порог, сделать что-нибудь, увидеть кого-либо.
      Естественно, Корралл волновала не только непогода и вынужденное затворничество. Ей не давало покоя то ледяное молчание, что установилось между ней и Девлином. За те две недели, прошедшие со дня приезда в Морган-Фоллз, они не обменялись и десятком слов. Он вставал каждое утро до рассвета и возвращался, едва держась на ногах от усталости, после заката. Миссис Брайтон берегла для него ужин подогретым, и Брениган съедал его один уже после того, как Анджелика и Робби уходили спать.
      Когда они оставались в комнате вдвоем, то избегали смотреть друг на друга. Если Девлин, проходя мимо, касался ее, Корралл отскакивала в сторону, словно ошпаренная. Они спали, повернувшись спина к спине, каждый – строго на своей половине кровати. Их комната превратилась в тюремную камеру, холодную, одинокую и тихую.
      Это сводило Анджелику с ума.
      Нужно, чтобы Брениган показал ей участок, который выбрал. В конце концов, это ее собственная земля. Она будет настаивать, чтобы он отвел ее на этот кусок земли, который нынче поехал регистрировать. Как только Анджелика увидит участок, поймет, что он существует, ей сразу станет легче. Может быть, тогда и найдется способ, как им жить в мире и гармонии.
      Корралл вздохнула. Возможно, разлука пойдет им на пользу, поможет ей разобраться в собственных чувствах.
      Закрыв глаза, она прислонилась лбом к холодному стеклу. Неудивительно, что Робби плохо себя ведет: большую часть времени напряжение в комнате стало почти осязаемым, его можно было почувствовать кожей. Малыш нервничает из-за ледяной враждебности Девлина и Анджелики.
      Не отдавая себе отчета, Корралл положила руку на сердце, будто хотела успокоить тупую боль в груди.
      Ей так хотелось, чтобы все происходило иначе. Она всей душой желала мира и дружбы. Зачем враждовать? Но как бороться с этим… чувством, которое Анджелика испытывает всякий раз, когда он приближается к ней, дотрагивается до нее, целует?!
      Сердце снова тревожно и гулко затрепетало, вырываясь из грудной клетки. Она беспомощно застонала, отошла от окна и бессильно опустилась в кресло.
      «Лучше ненавидеть друг друга, чем снова рисковать всем… Да, намного лучше, если мы будем холодными и безразличными», – решила с тяжелым вздохом Анджелика.

      – Я бы всыпала немного больше соли, – сказала Мод, передавая ложку Корралл.
      Та попробовала бульон и, кивнув головой, потянулась над плитой за банкой.
      – Скорее бы мужчины возвращались домой, – проговорила Мод, присаживаясь на стул. – Мне никогда не нравилось путешествие по реке… Я всегда волнуюсь, когда Бэрт отправляется в Сиэтл.
      А ведь ему совсем необязательно ездить туда самому. Все можно купить здесь, в Снохомише. – Она глубоко вздохнула. – Скорее всего, дело в том, что я скучаю по нему. Ничего страшного, если Бэрт и не побудет дома пару дней, но и без него как-то не так… Это со всеми, наверное, так после стольких лет жизни.
      Анджелика взглянула на женщину.
      – Мод, а сколько вы уже замужем?
      – Сколько? О, Господи, думаю, в марте следующего года будет сорок лет. Да-а-а… Даже самой не верится. Кажется, так недавно все это случилось…
      – Сорок лет?!
      – Угу, – засмеялась она. – Мне исполнилось шестнадцать, когда Бэрт пришел к моему отцу просить отдать меня замуж за него. Папа позвал меня и спросил, хочется ли мне этого. Я сразу же сказала «да» и ни разу в жизни не пожалела об этом. Даже в самые тяжелые времена. – Пристально поглядев на Анджелику, она добавила:
      – Бог свидетель, любовь помогает мужчине и женщине пережить любые горести и испытания, если это чувство живет в их сердцах.
      Корралл кивнула и тут же отвернулась, начав помешивать кипящий бульон.
      – Вам… вам повезло. Вы полюбили того человека, которого нужно. Так не всегда случается. Завидую вам…
      – Повезло? – со смехом перебила Мод. – Думаю, что везение не имеет к этому никакого отношения. Только Бог решает, подходят ли мужчина и женщина друг другу… Иногда мы слушаем его, иногда – нет. Но даже если и слушаемся, то не везение приносит супругам счастье, а тяжелый продолжительный труд.
      Она замолчала, и Корралл почувствовала спиной ее взгляд.
      – Но считаю, что ради любви и счастья стоит потрудиться… А, Анджелика?
      – Да, конечно, – еле слышно прошептала молодая женщина.
      Она услышала звук отодвигаемого стула и приближающиеся шаги Мод. Затем Корралл ощутила прикосновение ее руки к плечу.
      – Что бы ни беспокоило вас и вашего мужа, пора покончить с этим. Поверьте старой, повидавшей всякое на своем веку женщине: вы с Девлином сможете преодолеть все трудности, если, конечно, захотите. Когда он вернется из Сиэтла, вам нужно сесть и поговорить обо всем.
      Анджелика сглотнула комок горячих слез, подступивший к горлу. Ей хотелось возразить и сказать, что у них все в порядке, но она промолчала, даже если бы и смогла говорить в сей момент. На самом же деле с каждым днем положение в их «семье» становилось хуже и хуже.
      Над дверью зазвонил маленький колокольчик, прервавший затянувшееся молчание. Мод дружески похлопала Анджелику по плечу и вышла из кухни.
      Оставшись одна, Корралл положила ложку и, шмыгая носом, осторожно вытерла глаза. Как же глупо она себя ведет. С чего ей быть несчастной? Удалось сбежать из Вуд-Блафф… Ламар не знает, где она… Скоро появится дом и участок земли, где пройдут годы спокойной жизни… Робби счастлив и здоров. А Девлин выполняет ее требование и больше не прикасается, держась на расстоянии, как его и просили.
      Нет! У нее нет причин чувствовать себя несчастной!
      И все же… Анджелика несчастна.
      Она вспомнила о своей решительности, которая проявилась неделю назад, об уверенности и желании жить с Брениганом в мире и согласии.
      Но, к удивлению Анджелики, он и не собирался задерживаться здесь. Девлин заявил, что отправляется с Бэртом за провиантом… Сначала – в Снохомиш, а затем дальше – в Сиэтл. Он даже не потрудился сказать, сколько пробудет в дороге, а лишь сквозь зубы попрощался с нею. Словом, Брениган вел себя так, словно разговор на близкой дистанции является для него чем-то ужасным.
      Корралл попыталась рассердиться на него, но из этого ничего не вышло. Она попыталась забыть Девлина, и тоже потерпела неудачу. Наоборот, Анджелика думала о нем столь часто, что это вряд ли способствовало ее спокойствию…
      – Что-то здесь очень вкусно пахнет.
      Она почувствовала, как у нее захватило дух. Обернулась…
      – Дев!.. – только и смогла выдохнуть Анджелика.
      Он стоял без шляпы, черные волосы убраны со лба, – несколько секунд назад Брениган зачесал их рукой назад – на подбородке выступила семидневная щетина, а глаза налиты усталостью.
      Она скучала по нему.
      От осознания этого у нее заныло где-то глубоко в душе; именно в том уголочке, куда Анджелика не собиралась никого допускать.
      – Мы не ждали вас так рано, – тихо проговорила Корралл, чувствуя, как сжимается горло.
      Брениган пожал плечами.
      – Нам повезло. Мы достали все, что нам нужно, в первый же день прибытия в Сиэтл. Я хотел вернуться пораньше, но Бэрт отправился по магазинам, высматривая товары, которые можно продать здесь. – Бросив шляпу на стул, он на секунду умолк. – Завтра он с другими парнями собирается прийти на мой участок и помочь в строительстве дома. К субботе мы должны, по моим расчетам, съехать с квартиры миссис Брайтон.
      После этих слов Девлин сделал шаг вперед.
      Сердце Анджелики бешено забилось, как это случалось каждый раз, когда он приближался к ней; из-за этого она уже не могла рассуждать здраво.
      Еще один шаг… Брениган уже в нескольких футах…
      Он выглядит более усталым, чем ей показалось вначале. От недосыпания глаза покраснели, а тоненькие морщинки у глаз и на лбу стали намного глубже. Анджелике хотелось облегчить его утомление, хотелось…
      Совершенно неожиданно Девлин взял ее за руку и спросил:
      – Послушай, а если нам помириться? У Корралл зашумело в ушах.
      – Так не может продолжаться больше, – тихо добавил он.
      Она отчаянно пыталась подавить волнение.
      – Да, – нерешительно заговорила Анджелика, – не может… Мне… Мне бы хотелось надеяться, что мы будем друзьями.
      Улыбку Бренигана нельзя было назвать радостной, скорее, максимально сдержанной.
      – Хорошо. Друзьями так друзьями… Слегка сжав ее руку, он спокойно произнес:
      – Я подумал, может быть, ты захочешь съездить на участок сегодня днем… Тебе ведь хочется увидеть его? Мод с радостью присмотрит за Робби во время нашего отсутствия.
      – Да, – тихо ответила Анджелика, едва ли осознавая, о чем только что говорил Девлин. В данный момент ей хотелось лишь одного: пусть ее рука находится в его ладонях до конца жизни.

* * *

      Будущее с Анджеликой представлялось Девлину довольно туманным. Но сам он решил ничего не выяснять. У него нет прав на получение от нее большего, чем Корралл предлагает ему.
      И все же иногда, как и в эту секунду, Брениган понимал, что полтора года с ней – это слишком мало. Да и просто дружба его абсолютно не устраивала.
      Брениган оглянулся. Анджелика ехала позади него на поджаром гнедом жеребце; ее роскошные темно-каштановые волосы были спрятаны под простенькой шляпкой; она не сводила глаз с узкой тропинки. Свет и тени играли на лице женщины, мешая рассмотреть его полностью, но Девлину это и не требовалось: он прекрасно помнил ее красивые черты, помнил наизусть.
      Но Корралл обладала не только ослепительной по совершенству внешностью. Среди всех его знакомых особ женского пола она выделялась своим умом, волей и смелостью. Это особенно восхищало Девлина и привлекало в ней. Анджелика по своей натуре – борец, которого ничто не может сломить. С какими бы трудностями ни приходилось ей сталкиваться в жизни, Корралл спокойно справлялась с ними, демонстрируя силу воли и выдержку.
      Господи, как Брениган скучал по ней, когда находился с Бэртом в Сиэтле! Недели холодного безмолвия лучше, чем разлука с ней.
      И все-таки Девлину надо научиться не скучать по Анджелике; ведь весь остаток своей жизни придется провести без нее. Наступит день, когда он отправится в путь, и это время придет так быстро, что не успеешь оглянуться. У Корралл будут собственный дом, собственная ферма и первый урожай, и его присутствие рядом просто окажется ненужным. Тогда Брениган оседлает коня, махнет ей рукой на прощание – и уедет, а она останется вдовой Девлина. Все произойдет так, как и планировалось…
      Так и должно быть, потому что наемному убийце полагается одному бродить по свету. Такие люди и не помышляют об оседлом образе жизни на одном месте.
      Нравится ему это или нет, но он по-прежнему Девил Кид, килер и бродяга. Он снял кобуру с револьвером, постарался забыть многое… а сущность не изменил. Девлин пытался в последние недели время от времени отрицать это – результат оставался неизменным.
      Брениган знает, кто он на самом деле. Знает это и Анджелика.
      Он может сделать так, чтобы о Девиле Киде забыли. Скорее всего, до конца дней своих ему не придется ни разу выстрелить, не придется волноваться, что кто-нибудь попытается еще раз всадить пулю в его плечо. Но это совсем не значит ничего. Девлин – бывший разбойник, и от сего клейма не уйдешь.
      Разве можно что-нибудь изменить? Брениган слишком долго жил среди изгоев общества, далеко не лучшей части человечества. Он слишком долго зарабатывал себе на жизнь при помощи оружия, слишком долго наблюдал уродливость низших слоев общества, его самое дно.
      Черт побери! Только посмотрите на него! Истинная правда в том, что Девлин не похож на настоящего человека. Да и наемного убийцы – достойного килера – из него не получилось, несмотря на всю репутацию Девила Кида. У Бренигана не было в кармане и двух центов, когда Анджелика нашла его в ветхой лачуге Джейка. Он живет за ее счет с тех пор, как они встретились. Разве может Девлин надеяться на нечто большее? Что он может предложить такой независимой и самостоятельной женщине?
      Лучше уж подавить все смутные желания, пока они не приобрели конкретные очертания. Пусть его мечты останутся неясными и невысказанными. Это выход из создавшейся ситуации, выход для него и Анджелики.
      Они заключили перемирие, будут друзьями… Отлично! Ему нужен друг: у человека подобной профессии мало товарищей в жизни, поэтому не стоит отвергать даже одного.
      Девлин остановил коня и оглянулся, словно ожидая, что его спутница заговорит первой.
      Дорога стала шире, а лес реже. Анджелика поняла: они добрались до места.
      Когда ее жеребец поравнялся с клячей Бренигана, Корралл обвела взглядом узкую долину, простиравшуюся перед ней. От срубленных деревьев остались одни пни, как свидетельство их былого существования. Через весь участок расчищенной земли журчал прозрачный, как кристалл, ручеек, на дне которого виднелись гладкие камешки. Здесь, на зеленых склонах гор, даже воздух казался свежим и бодрящим. Она дома!
      – О, Девлин!..
      Анджелика проехала еще немного по склону, затем спешилась и пошла к центру расчищенного участка. За эти недели, когда она сердилась на него и относилась с холодной враждебностью, Брениган разыскал место и в поте лица трудился, чтобы построить ей дом и ферму, так желанную Корралл. Он много работал, а она… жестокая и бессердечная.
      – Удивительно, – прошептала Анджелика и, обернувшись, совершенно неожиданно почти наткнулась на Девлина.
      – Домик получится небольшим, – тихо произнес он, – две комнаты и мансарда. Но пол будет деревянный…
      – Не имеет значения, – успокоила его Корралл. – Как бы ни выглядело это строение, оно будет само совершенство. Ты так много сделал, а я… я… не…
      Она оборвала себя, так и не договорив.
      Девлин долго не сводил с нее пристального взгляда своих черных, как ночь, глаз. Сейчас он походил на охотника. Анджелика даже не знала, каким образом отреагировать на этот пристальный взор. В такие мгновения она чувствовала себя абсолютно беспомощной. Может быть, Брениган попытается обнять ее?
      Но выражение глаз изменилось, он резко повернулся, показывая жестом в сторону царственных елей.
      – Там кусты дикой ежевики и голубики… Значит, почва здесь хорошая. Конечно, я не очень-то хорошо разбираюсь в фермерских делах, но мне кажется, что мы… Словом, тебе лучше выращивать ягоды и продавать их заготовителям. Кроме того, Бэрт советует посадить капусту, горох, свеклу, лук и фасоль. Я посажу несколько яблонь… – «Я уже почти влюбилась в него», – неожиданно для себя подумала Анджелика. – До наступления зимы мне нужно построить стойло для лошадей… Считаю, что не помешает запланировать покупку одной-двух дойных коров. Бэрт говорит… молоко и масло, оставшиеся у нас, можно продавать ему в магазин.
      Каждый раз, когда Девлин вместо «мы» говорил «ты», ее пронзала острая, словно жало, боль. «Я люблю его и потеряю, как только истечет срок нашего договора», – снова мелькнула неожиданная мысль.
      – На следующей неделе я займусь выкорчевыванием этих пней, затем вспашу участок, чтобы можно было приступать к посадке. В этом году урожай обещает быть небольшим… Его едва хватит, чтобы нам прокормиться зиму, зато в следующем…
      «Меньше, чем через полтора года, он уедет… и я снова останусь одна…»
      Брениган поднял голову и посмотрел на облака, плывущие по небу.
      – О! Тучи собираются… Нам лучше успеть вернуться домой, пока не пошел дождь.
      «Я не хотела влюбляться в тебя… Почему ты заставил меня сделать это? Зачем?» – вопрос за вопросом задавала Анджелика самой себе.
      Девлин осторожно взял ее под руку и повел к лошади. Она еле переступала, чувствуя, как душа разрывается между желаниями сбежать от его прикосновения или, наоборот, броситься в объятия и прижаться к груди Бренигана навсегда.
      – Анджелика?
      Корралл ощутила в его голосе тревогу, но не осмелилась повернуться и посмотреть в требовательные мужские глаза.
      – Что-то случилось?
      – Нет, – отозвалась она, как никогда будучи благодарной годам, проведенным на сцене. – Все отлично, – дрогнувшим голосом добавила женщина.
      «Все, если, конечно, не считать того, что я люблю тебя, Девлин. Да, это не входило в мои планы… Никак не входило!»

      В доме пахло свежеспиленным лесом.
      Одно из небольших окон выходило на запад, другое – на юг. В этот послеобеденный час поток золотистого солнечного света струился над верхушками кедров, растущих на границе их участка и, проникая через стекло, высвечивал на дощатом полу яркий квадрат.
      Анджелика медленно поворачивалась, стараясь разглядеть каждую, даже самую незначительную, деталь большой комнаты дома.
      С левой стороны каменного камина Девлин встроил очаг, в центре которого висел на железном крюке котел для приготовления пищи. Около решетки, на подставке, стояли черный чайник и темно-синий кофейник.
      В Вуд-Блафф у нее была кухонная плита, и, если не считать того, что ей пришлось разогревать пищу на костре по дороге в Морган-Фоллз, она никогда не готовила на открытом огне. Оставалось только надеяться на лучшее: ведь Анджелике придется научиться пользоваться очагом, чтобы они не умерли голодной смертью.
      Слева от камина находилась раковина, над ней Девлин гвоздями приколотил несколько полок, на которых располагались теперь белые и голубые чашки и кружки. Они не были новыми: некоторые выделялись отбитыми краями и трещинами. Но посуды хватало. Ее подарили им Бэрт и его жена.
      – О, Боже! – воскликнула Мод, увидев саквояж Анджелики. – Неужели это все, что у вас есть? Как же вы собираетесь вести хозяйство? Куда делись все ваши вещи? Наверное, многое пришлось оставить на старом месте? Вам пришлют их багажом, да?
      Корралл ничего не ответила и лишь покачала головой.
      – Бедняжка! Наверное, то, что случилось с вашими родителями на Востоке, оказалось суровым испытанием для вас? Ну, вот… Подождите-ка… Давайте я схожу и посмотрю на чердаке нашего дома… Думаю, принесу вам кое-что из кухонной утвари.
      Анджелика почувствовала, как благодарность переполняет ее душу. Причем не столько за экономию средств, – хотя она оценила и это – сколько за доброту и участие этой пожилой женщины. Приятно иметь такого друга.
      Затем взгляд Корралл упал на сидячую ванну, стоявшую в углу, справа от камина. Неожиданно для нее самой в воображении возник образ Девлина, погрузившегося в горячую воду; вокруг него клубами поднимается пар; его волосы слипшимися прядями закрывают лицо, а длинные ноги свисают по сторонам, когда он смывает грязь, пот и усталость проведенного в поле дня.
      Анджелика почувствовала, как начали гореть щеки, и повернулась спиной к предмету, вызвавшему столь грешные мысли.
      В центре комнаты располагался стол и деревянные скамейки. Здесь же приютился и старый, с высокой спинкой, стул, который тоже подарили Фарленды. На него сейчас как раз усаживал Девлин малыша.
      Неожиданно их взгляды встретились. В течение минуты он и она не решались ни отвести глаза, ни что-то сказать. Анджелике хотелось заговорить первой, чтобы прервать затянувшееся молчание, но язык отказывался поворачиваться: перед взором онемевшей женщины по-прежнему стоял Брениган с мокрыми от пара и вьющимися волосами. Наконец Девлин, не выдержав, проговорил:
      – Спальня вон там, через ту дверь…
      В его тихом голосе явно слышались нотки доброты и… По спине Корралл прокатилась волна дрожи.
      Она посмотрела на узкую створку посередине внутренней стены. В этот момент Анджелика почувствовала, что ее лицо не бледнеет, а заливается краской смущения еще больше.
      Корралл нерешительно обошла стол и остановилась перед закрытой дверью. Сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в воду, она положила ладонь на ручку и повернула ее.
      Анджелика знала, что увидит там кровать, достаточно большую для двоих, покрытую лоскутным стеганым одеялом. Но она очень боялась другого… Ее собственное воображение может нарисовать и иную картину.
      Так оно и случилось!
      Корралл представила, как он лежит в постели, укрытый до пояса одеялом и с открытой грудью, слегка заросшей черными волосами. Ей захотелось отбросить покрывало в сторону…
      Анджелика быстро закрыла дверь, ведущую в спальню, пока ее богатое воображение не разыгралось совсем.
      – Я, наверное, начну готовить ужин, – еле слышно пробормотала она, не осмеливаясь посмотреть на Девлина.

* * *

      Брениган закрыл ворота и пошел прочь от загона.
      Сумерки быстро спускались на землю, удлиняя тени и окрашивая небо в цвет вороненой стали. Из каменной трубы дома поднималась вверх ленточка дыма, иногда вспыхивая точками ярких искр.
      Ужин, наверное, уже готов. Анджелика скоро позовет его. Девлин почувствовал, как его охватывает благодатное спокойствие, совершенно неожиданное после стольких дней трудов и суеты.
      Он ощутил себя уставшим, почти изможденным, после этих недель, которые он провел в лесу, валя деревья, выкорчевывая пни, борясь с упрямой травой и сорняками. Даже его тело начинало протестовать, не справляясь с непривычными нагрузками.
      И вдруг Бренигану пришло в голову, что он доволен этой усталостью и рад ей, потому что душу переполняло чувство удовлетворения собственным трудом… Этот небольшой участок земли площадью не более нескольких акров возник только благодаря усилиям Девлина. Он вырвал его у дикой природы своими руками и мозолями, своим потом.
      Для того, чтобы очистить остальные сто шестьдесят «квадратов», потребуется несколько лет и масса усилий; нужно не позволить сорнякам, кустарникам и хвойным деревьям отвоевать у них этот кусок земли. Человек и окружающий мир всегда находятся в состоянии борьбы. Почва здесь плодородная, много осадков, и все же так просто ничего не вырастет, если не приложить руки.
      Брениган снова взглянул в сторону дома. Он построил его! Построил собственными руками! А ведь долгие годы они использовались в более разрушительных целях… Но на этот раз Девлин создал с их помощью нечто хорошее.
      Он посмотрел на свои грубые, в мозолях, ладони, которые не сжимали приклада оружия с тех самых пор, как они добрались до Морган-Фоллз, и ощущение покоя и удовлетворения усилилось еще больше.
      Уже много дней – а может быть, и недель – Брениган не вспоминал о раненом плече. Скорее всего, из-за боли во всех мышцах и суставах мысль о ранении отступила на задний план. Ничто больше не напоминало ему о прежней, разбойничьей жизни. Возможно, стало не так уж важно вспоминать об этом.
      Наверное, потому, что Девлин понял простую истину: можно построить новую линию существования. Возможно, он и Анджелика смогут забыть свое прошлое, возможно…
      Дверь дома распахнулась, и на болотистую землю Вашингтона хлынул поток желтого света. На пороге стояла Корралл, и ее черный силуэт четко выделялся на фоне входа в маленькое уютное строение.
      – Ужин готов, – тихо прозвучал женский голос.
      Для человека, перед которым блеснул луч надежды, эти простые слова оказались просто чудодейственным бальзамом.

* * *

      Горячие оранжевые языки пламени плясали за каминной решеткой. Анджелика склонилась над кипящим котлом, жар от горящих поленьев обдал ей лицо. Она почувствовала, как у нее от жары краснеют лоб и щеки. Влажные от пота завитки волос прилипли к вискам и затылку, а простенькое, коричневого цвета, платье взмокло под мышками.
      Девлин вошел в дом как раз в тот момент, когда Корралл снимала с огня кипящий котел. Ей ни за что не хотелось поворачиваться к нему, она знала, что выглядит ужасно.
      – Сегодня всего лишь тушеное мясо, – извиняющимся тоном сказала она.
      – М-м-м! Мое любимое блюдо.
      Анджелика услышала плеск воды – это Брениган принялся за умывание. Затем раздался звук отодвигаемой скамейки – мужчина уселся за стол.
      – Где Робби?
      – Он уже, наверное, спит… Слишком много впечатлений за сегодняшний день, мальчик утомился.
      Корралл протянула руку за глубокой тарелкой и положила в нее мясо, лук, морковь, картошку и сверху щедро полила бульоном. Затем, убрав со лба непослушные пряди, она повернулась и понесла к столу ужин.
      – Спасибо.
      В это мгновение их взгляды встретились.
      – Пожалуйста.
      – Выглядит довольно аппетитно.
      – Ничего особенного, просто тушеное мясо с овощами, – повторяясь, пояснила Анджелика.
      – Это мое любимое блюдо, – эхом, словно автомат, произнес Девлин, не сводя с нее глаз.
      Женщина отвернулась, напуганная тем, как сильно у нее забилось сердце, и смущенная блеском его глаз. Кроме того, Корралл саму поражала перемена, произошедшая в душе по отношению к Бренигану. Взяв в руки лампу, Анджелика тихо сказала:
      – Извини, пойду посмотрю, спит ли Робби.
      Закрыв за собою дверь в спальню, она прислонилась к ней спиной, борясь с внезапно подступившими к горлу слезами. Смахнув блестки влаги свободной рукой, Корралл поставила лампу на маленький столик и присела на кровать рядом с сыном. Она поправила одеяло на спящем малыше и почувствовала приближение нового приступа слез.
      – Робби, это не должно было произойти… Я не собиралась влюбляться в него! А теперь… «Я не собираюсь жениться ни на вас, ни на ком-нибудь еще», – передразнила Анджелика невидимого собеседника.
      Она закрыла глаза, а в ушах у нее эхом отзывались его протестующие слова.
      Девлин жил в одном доме с Корралл, даже в некотором смысле делил с нею постель, но не более того.
      Анджелика снова вспомнила слова Бренигана: «Я отвезу вас в Вашингтон, помогу устроиться там, а после этого отправлюсь своею дорогой. Обещаю вам это…»
      – Что же мне теперь делать? – спросила она себя, глотая слезы.
      «Слишком поздно сдерживать любовь к нему… Я пыталась – ничего не вышло. Люблю его… Мое сердце разбито… на этот раз навсегда! Я уже не та глупая девчонка, которая считала Ламара лучшим человеком на всем белом свете, которой льстили цветистые фразы и которую слепили дорогие подарки. Тот Оруэлл просто не существовал… Я выдумала его.
      Теперь все по-другому. Я люблю Девлина Бренигана, реального мужчину со всеми его достоинствами и недостатками. За два месяца нам многое пришлось пережить вместе, я видела его и в печали, и в гневе, и в радости… видела его в хорошем расположении духа, и ворчливым, недовольным всем происходящим. Понимала, как трудно Девлину скрыть от всех свою боль и обиду… Самое главное, теперь я знаю, каким он хочет стать, если только надежда и честь вернутся к нему, – размышляла она, склонясь над изголовьем спящего сына. – Девлину Бренигану нужна моя любовь… Неужели он собирается отказаться от нее без борьбы? А неужели я собираюсь снова спрятаться в скорлупу обид и ничего не предпринимать, как это случилось, когда Ламар привез меня в Вуд-Блафф? Выходит, мною не извлечен урок из собственных прошлых ошибок…»
      – Есть еще целый год, чтобы заставить Девлина полюбить меня, – произнесла Анджелика вслух, – и мне это удастся! Как только он поймет, то никуда не уедет.
      «Дев, я нужна тебе! Я сделаю так, что ты поймешь это!» – внушала Корралл себе, наклоняясь вперед и целуя сына в лобик.
      – Робби, твой папа останется с нами… Вот увидишь, обязательно останется.

* * *

      Анджелика уже долго не выходила из спальни. Так долго, что Девлин решил: «Скорее всего, она легла спать, даже не пожелав мне спокойной ночи… Черт, что же еще случилось?»
      И словно в ответ на его мысли дверь отворилась, и Корралл вошла в комнату. Она почти не смотрела на Бренигана, а сразу же принялась собирать посуду со стола, а затем понесла ее к раковине.
      «Она чертовски красива! Красива даже в этом невзрачном коричневом платье и с растрепавшейся прической. Ничто не может скрыть ее белой, как сливки, кожи, чувственных губ и сияющих изумрудных глаз, окаймленных длинными ресницами… Если припомнить, то я видел Анджелику даже в самых трудных ситуациях, но ни разу не мог подумать, что она некрасива. Не было минуты, чтобы я не желал эту женщину», – подумал Девлин, следя за каждым движением Корралл.
      Тот покой, что снизошел на него раньше, исчез бесследно. Непреодолимое желание встать и обнять ее произвело на него эффект, подобный удару в солнечное сплетение. Но Брениган знал: нельзя поддаваться импульсу. Он уже поступал так и получал достойную «награду» – ее гнев. Анджелике не по сердцу поцелуи Девлина. Если ему не хочется провести еще несколько недель в ледяном безмолвии, то лучше не забывать об этом.
      Некоторое время он обдумывал идею помочь Корралл с посудой, но потом отказался от нее. Если Девлин станет рядом с Анджеликой возле раковины, то увидит ее пышную грудь, почувствует запах духов… А это для него равносильно гибели. Чтобы не потерять надежду на лучшее, необходимо действовать осторожно.
      Надежду? Что он имеет в виду? Чего хочет от Анджелики Корралл? На что надеется в будущем?
      Девлин подумал о кровати, стоящей за дверью, и представил себе ее, раскинувшуюся поверх покрывала. Представил…
      – Я тут подумал… – быстро произнес он, пытаясь подавить огонь желания.
      Услышав его голос, Анджелика повернулась.
      – Я подумал, может быть… ты хочешь спать одна, – начал Брениган и, откашлявшись, продолжил:
      – Теперь ведь нам нет нужды притворяться и разыгрывать супружескую чету… Никто не узнает, как мы проводим ночь. Я мог бы соорудить для себя какую-нибудь койку…
      Корралл посмотрела прямо в его глаза. Казалось, она обдумывает и взвешивает каждое слово, прежде чем ответить. Наконец Анджелика покачала головой.
      – Нет, не нужно. Я доверяю вам, мистер Брениган, и не вижу особых причин менять что-либо. Тем более, до нынешнего дня мы чувствовали себя неплохо вдвоем на одном ложе, – тихо произнесла она и подумала про себя: «Только ты не знаешь, как мне приходилось тяжело… и неизвестно, насколько трудно будет теперь. Что-то изменилось, и я не знаю, права ли или нет, предлагая такой вариант».
      – Что ж, мне это подходит, – спокойно ответил Девлин, хотя в душе все горело от неясности сложившейся ситуации. – Думаю, нужно проверить лошадей в последний раз перед сном. Кажется, я забыл закрыть ворота загона…
      Брениган надеялся, что прохладный ночной воздух немного остудит его пыл. Если он пробудет на улице подольше, то Анджелика не станет его ждать и ляжет спать. Тогда и ему будет намного легче устроиться рядом с ней и заснуть.

* * *

      – Беллоуз, слушай меня внимательно… – Ламар, стоявший около стола из вишневого дерева, стукнул по столешнице костяшками пальцев и наклонился вперед. Он говорил тихим, но убедительным голосом. – Ты уже потерял несколько недель и потратил массу моих денег… А ведь я плачу тебе не за то, чтобы ты приходил сюда и докладывал: «Не могу найти ее». – Оруэлл прищурился и пристально посмотрел на сидящего напротив него человека. – Она должна быть найдена.
      – Да, мистер Оруэлл. Мы делаем все возможное для этого. Но нам потребуется много времени.
      Ламар выпрямился, пряча под маской спокойствия и невозмутимости свирепую ярость, бушующую в нем.
      – Скажи мне, что вам удалось узнать?
      – Видите ли, – начал Беллоуз, приземистый лысеющий мужчина в аккуратно отглаженном костюме, – мне кажется, она побывала в нашем городе, но не могу пока сказать об этом более уверенно. Женщина, по описаниям похожая на нее, по фамилии Брениган прибыла в Денвер дилижансом, на станции ее встречал муж. Это произошло на следующий день после отъезда мисс Корралл из Вуд-Блафф. С ней был маленький мальчик примерно такого же возраста, как вы говорили. Есть все основания полагать, что она путешествует под вымышленным именем. – Опустив глаза, он продолжил:
      – Но у меня нет полной уверенности… Пока нет. Кучер вспомнил эту женщину и описал внешность незнакомки. Он говорил, что у нее очень красивые темно-каштановые волосы… Подобных ему не встречалось. Кстати, по его же словам, муж поцеловал женщину так, словно они не виделись двести лет.
      Гнев все больше охватывал сознание Ламара, заставляя мысли этого человека идти – нет, бежать, нестись! – по замкнутому кругу: «Как она могла так поступить? Как посмела?! Уже то, что Анджелика забрала ребенка в самый нужный момент, возмутительно… А теперь еще выясняется причастность какого-то неизвестного мужчины ко всему происходящему! Ей не нужно вести себя подобным образом! Анджелика – моя женщина до тех пор, пока я сам не откажусь от прав на нее. Она принадлежит только мне! Я во что бы то ни стало заставлю заплатить ее за свои возмутительные действия. Нет таких людей, которые бы не повиновались Ламару Оруэллу! Это никому не сойдет с рук!»
      – На следующий день Брениганы сели в поезд. Я… следовал за ними до Айдахо.
      – Ага! Следовал за ними? Так почему же ты говоришь, что не можешь найти ее? Это была Анджелика или нет? Тебе удалось поговорить с нею?
      – Нет, мистер Оруэлл… Сам я там не присутствовал, но мой помощник прислал сообщение, где говорил о посещении Брениганом своих родных. Ему пришлось быть очень осторожным при расспросах… Мы не уверены, что «путешественники» все еще гостят у родственников мистера Бренигана, и пытаемся…
      Терпение Ламара лопнуло.
      – Мне не нужны ваши извинения! Я не хочу знать, что вы собираетесь делать, чтобы выполнить задание. Черт побери! Мне необходимы результаты! Я не желаю платить тебе за то, чтобы твою работу выполнял какой-то идиот! Ты должен найти ее! Понимаешь меня? Ты!
      – Да, мистер Оруэлл, мне все ясно.
      С этими словами Беллоуз поднялся из кресла. На этот раз он смотрел прямо в глаза Ламара.
      – Брат мистера Бренигана – судья, мистер Оруэлл… Довольно могущественный и знаменитый судья. Его власть почти безгранична! Он сможет добраться до Колорадо, если захочет. Полагаю, ему не очень-то понравится, что мы суем нос в дела его брата… Особенно, если окажется… Словом, вдруг его жена вовсе не мисс Корралл? Считаю, здесь следует соблюдать особую осторожность.
      Ламару захотелось что-нибудь разбить, раздробить на мелкие кусочки. А еще больше Оруэлл желал разнести голову Анджелике; схватить ее за горло и…
      – Сегодня я сажусь на поезд, следующий в Айдахо. Надеюсь, что на следующей неделе смогу доложить вам о чем-то более существенном.
      – Да, Беллоуз, сделайте милость, – произнес Ламар и опустился в кожаное кресло около стола. – И еще… Не разочаровывайте меня. Мне наплевать на то, какими способами вы станете действовать, чтобы найти Анджелику. Вы должны это сделать – вот и все!

      Анджелика прикоснулась рукой к пояснице и, потянувшись, прищурилась, всматриваясь в безоблачное небо. Она улыбнулась, предвкушая, что солнечный день должен стать вестником перемен к лучшему.
      Корралл услышала смех Робби и посмотрела в ту сторону, где в манеже, который смастерил Девлин, чтобы Анджелика могла спокойно работать, резвился ее сын. Сейчас малыш бегал по «дворику», как он сам его называл в шутку, пытаясь «спастись» от черно-белого щенка, подарка миссис Брайтон, который, высунув язык, несся за ним.
      – Вам понадобится собака для охраны дома, – сказала женщина, когда пришла к ним в гости накануне. – Кроме того, у каждого мальчика должен быть четвероногий друг. Отец этого щенка – лучшая охотничья собака в наших местах. Он тоже повторит славу папы, когда вырастет.
      Домино – Анджелика назвала так лопоухого несмышленыша из-за черно-белой окраски – схватил Робби за штанишки, мальчик не смог удержаться на ногах и упал носом в грязь. Через секунду щенок уже облизывал лицо своего юного хозяина языком.
      Корралл бросила мотыгу и направилась к лежащим на земле, ожидая услышать крики боли и протеста, но вместо этого раздался счастливый детский смех и тоненький лай его дружка.
      Она широко улыбнулась, чувствуя, как теплеет у нее на сердце. Анджелика приехала в Вашингтон, чтобы спастись от своего прошлого, и не ожидала найти здесь собственное счастье.
      Успокоившись, женщина повернулась в сторону дороги, ведущей из долины, мысленно спрашивая себя о времени возвращения Девлина из города. Он уехал довольно давно, но его, конечно, задержал Бэрт своей болтовней. Усмехнувшись, Анджелика подняла мотыгу и начала работать над бороздами огорода. Бэрт иногда бывал чересчур словоохотливым. Хорошо, если Бренигану удастся вернуться хотя бы до наступления темноты.
      Приятно осознавать себя частью общества, даже небольшого. Хотя она и выросла в актерской среде, но все же никогда ей не приходилось ни с кем оказываться в тесных взаимоотношениях. Возможно, потому, что у артистов никогда не бывало ничего постоянного: всегда новые города, новые театры, новые режиссеры и постановщики.
      А жизнь в Вуд-Блафф оказалась еще хуже. Там их с Робби презирали добропорядочные жители местечка. Она чувствовала себя одинокой и днем, и ночью. Корралл приходилось жить наедине со своим позором и быть наказанной тем будущим, что ждало ее сына.
      Но здесь ее и Робби – и, конечно, Девлина – приняли.
      Анджелика подумала о Бэрте и Мод, об их двух сыновьях, Моргане и Поле, которые работали на мельнице, о Джошуа и Роуз, проживавших на ферме Фарлендов со своей маленькой Кристин, вспомнила о Мэри Брайтон, матери Роуз. Все эти люди так много сделали, чтобы заставить Брениганов поверить, что они тоже часть их общества в Морган-Фоллз.
      Да, так оно и есть. Этот «город» – их дом.
      Их родной дом.
      Их общий родной дом!
      Анджелика подумала об этих трех днях, которые прошли с тех пор, как они перебрались в новый дом. Девлин счастлив здесь. Она прекрасно знает об этом. Кроме того, Корралл часто замечает, как Брениган смотрит на нее, словно хочет сказать нечто большее и личное, чем о раскорчевке пней на участке. Она понимала, что он желает ее. Это очень хороший знак. Мужчина должен это чувствовать. И когда наступит время, Девлин поймет, что любит Анджелику… Тогда он женится на ней, и Корралл охотно отдаст ему себя.
      Ее мало привлекало занятие любовью. Она очень быстро за время общения с Ламаром усвоила, что для женщины это не совсем приятное занятие. Но Анджелике хотелось, чтобы Девлин обнял и поцеловал ее, хотелось провести ночь в его объятиях и проснуться, ощущая под головой его плечо.
      Она вспомнила, как выглядит Брениган утром: кажется, что в нем уживаются два существа – сильный зрелый мужчина и только что начавший бриться юноша. Наверное, сон снимает маски людей. В утренние часы черты бывшего наемного убийцы исчезают, и она видит лишь лицо настоящего Девлина; ее тело неожиданно наполняет сладкая истома.
      – Джимми говорил мне, что у Девила Кида появилась ферма и жена. Честно говоря, я не поверил.
      Кид – фермер! Но вот, пожалуйста, хозяйство, а вот и верная супруга.
      Корралл тихо вскрикнула и стремительно повернулась на голос незнакомого ей человека. Тот даже присвистнул от изумления.
      – Да, я знал, что такой человек, как Кид, не станет жить абы с какой женщиной! Мэм, вы красавица! Настоящая красавица.
      Мужчина стоял перед ней в расслабленной позе, засунув большой палец за ремень с кобурой. Он курил сигару, а когда говорил, то обнажал ряд желтых зубов. Густая борода скрывала почти все лицо, но отчетливо выделяла его глаза, пустые и бездумные. Анджелика почувствовала, что все тело похолодело, несмотря на полуденный зной.
      – Простите, мадам. Я не хотел пугать вас, – извинился незнакомец и осмотрел двор. Заметив Робби, он произнес:
      – Какой симпатичный мальчик.
      – Кто вы? Что вам нужно?
      Тот неторопливо затянулся сигарой, затем медленно выпустил дым через нос и рот.
      – По правде говоря, я пришел повидаться с Кидом. У нас есть одно незаконченное дельце… А потом я сказал себе: «Мэрф, почему бы тебе не взглянуть на женщину, с которой, если верить Джимми, живет Девил? Сходи и посмотри, стоит ли она этого…» И, мадам, я должен признаться, что вы самая красивая пташка из всех виденных мною.
      Стараясь, чтобы голос не выдал ее испуг, Анджелика ответила:
      – Спасибо. Очень мило с вашей стороны… – Она отступила немного назад. – Думаю, Девлин с удовольствием съездит в город и навестит вас, мистер… – Она оборвала фразу в ожидании услышать имя незнакомца.
      – Мэрфи… Но можете называть меня просто Мэрф.
      Глубоко затянувшись последний раз, он отбросил сигару в сторону и, усмехнувшись, сказал:
      – Я с удовольствием подожду Кида здесь… в вашей чудесной компании.
      Корралл заметила, как его жадный взгляд скользнул по ее груди. Она ощутила его, как прикосновение раскаленных угольков костра. Ей даже на секунду показалось, что на ней нет никакой одежды, тело открыто и уязвимо. «А! Была не была?» – отчаянно подумала Анджелика и, гордо вскинув подбородок, произнесла:
      – Подождите, пожалуйста, мистер Мэрфи, если вам так хочется. Я уверена, Девлин скоро вернется.
      Женщина повернулась к нему спиной, стараясь подавить в себе непреодолимое желание броситься к огороженному забором «дворику» Робби.
      – Извините, я вынуждена вас покинуть. Мне нужно покормить сына.
      Анджелика пыталась идти ровно и уверенно, не замечая при этом, что перестала дышать. Она наклонилась через невысокое ограждение и подняла малыша, крепко прижала его к груди. Тот завертелся и закричал:
      – Домо! Домо!
      – Нет, мой сладкий. Домино придется остаться здесь.
      В этот момент Корралл почувствовала на своей руке цепкие пальцы Мэрфи.
      – Оставьте мальчика на улице. Не нужно, чтобы он путался у нас под ногами.
      Его ладонь, похожая на клешню, показалась ей петлей, которую затягивают у нее на горле. В голосе мужчины явно слышалась угроза. Анджелика прекрасно понимала, что он собирается с ней делать, и со все возрастающим страхом осознавала, какой удар готовится для Бренигана.
      «О, Боже! Помоги мне! Сделай так, чтобы он не убил Девлина», – мысленно взмолилась охваченная ужасом Корралл.

* * *

      Брениган спешился как раз в тот момент, когда Анджелика бросила тревожный взгляд через плечо на Робби; затем кто-то с силой втолкнул ее в дом.
      Он вытащил ружье, отпустил лошадь и внимательно осмотрел лес вокруг постройки: кроме коня, привязанного к толстой ветке кустарника, больше ничего подозрительного. Значит, ему придется иметь дело только с одним человеком.
      Девлина самого удивило, как спокойно и обстоятельно он размышляет. Удивило, потому что чувствовал, как холодная ярость охватывает все его естество. Брениган знал – больше всего его тревожит положение, в котором оказалась Анджелика.
      Стараясь держаться в тени деревьев, он шел широкими стремительными шагами, бесшумно продвигаясь к подветренной стороне дома. Жаль, что у него нет его надежного кольта. С ружьем Девлин не чувствовал себя так уверенно, как с револьвером.
      Если это отродье хотя бы притронется к ней… если чужак прикоснется к ней хотя бы пальцем, если он причинит ей неприятности…
      Брениган отогнал от себя тягостные картины, возникшие в воображении, и резко остановился. Затем, подождав мгновение, быстро вышел из-за деревьев и направился к дому. Прижавшись к бревнам сруба, прислушался, изнутри не доносилось ни единого звука.
      Девлин начал осторожно пробираться вдоль стены ко входной двери.

* * *

      Анджелика закрыла глаза, когда Мэрфи пальцем провел по ее щеке.
      – Да, я буду наслаждаться этим, – прошептал он ей на ухо.
      Пришелец силой заставил Корралл сесть на скамейку так, чтобы они расположились лицом ко входу. Затем он связал ей руки за спиной веревкой, которую прихватил крепким узлом к массивному деревянному столу. В сердце Анджелики загорелась искра надежды, когда Мэрфи не потащил ее в спальню. Но напрасно!.. Насильник не отступит от задуманного.
      – Да, конечно, ты понимаешь, что я собираюсь сделать… И тебе интересно, когда я начну заниматься этим… Что ж, мэм, так и быть, скажу вам: лишь только разберусь с Девилом Кидом, сразу же возьмусь за вас.
      Мэрфи положил ей руки на грудь, больно сжал нежное тело, затем наклонился и поцеловал. Анджелику чуть не вырвало от отвратительного запаха его рта. Она отдернула голову, пытаясь избежать его липких губ. Бандит притянул ее снова к себе, сжав при этом женские руки так сильно, что его ногти впились Корралл в кожу. Затем он с треском рванул ее платье на груди, обнажая тело женщины для своего обезумевшего взгляда.
      – Если ты будешь сопротивляться, то принесу сюда твоего щенка, – прорычал он. – Ты поняла меня? Желаешь оставить его в живых? Так делай так, как велю я!
      Анджелика от ужаса и бессилия заплакала.
      – Думаю, Кид должен появиться с минуты на минуту. Я видел, как он чесал языком с кем-то напротив магазина. Похоже, Девил собирается домой со своими покупками. Так что скоро откроется дверь и… Мы будем готовы встретить его, да, мэм?
      Мысли Корралл испуганно заметались, словно голуби при виде хищника. Паника охватила и душу, и сердце.
      «Робби…»
      «Девлин…»
      «Робби…»
      «Девлин… О, Господи! Дев…»

* * *

      Робби заметил его и взвизгнул от радости. Девлин прижал палец к губам мальчика, надеясь, что малыш поймет его жест, умоляя Бога, чтобы несмышленыш послушался.
      Он осторожно приблизился к окну. Увиденное заставило его вначале похолодеть, затем бросило в жар: связанная Анджелика в разорванном на груди платье испуганными глазами уставилась на входную дверь, а в затылок ей упирался ствол револьвера.
      – Папа! – закричал Робби, стараясь обратить на себя внимание.
      Впервые мальчик назвал его отцом, отбросив обычное «Блениган», но в этот момент Девлин не мог радоваться этому. Сейчас мешает любой шорох. Он затаил дыхание в ожидании и надежде…
      – Папа!
      – Кид, мне кажется, он зовет тебя… Положи ружье и входи. Я жду тебя вместе с твоей женой.
      Если бы под дулом кольта находилась не Анджелика, он бы попытался выстрелить в этого выродка. Ведь существует шанс быстро распахнуть дверь и успеть снести ему башку до того, как тот нажмет на курок. Но успех минимален, да и речь идет не о ком-нибудь, а об Анджелике. Кроме того, этот голос показался до боли знакомым. Да это же Райэн Мэрфи? Он убьет ее так же легко, как назойливую муху, надоевшую ему.
      – Мэрфи, я думал, ты мертв, – крикнул Брениган через окно, прижавшись спиной к стене.
      – Я тоже считал тебя покойником, Кид. Наверное, у меня сбился прицел… Клянусь! Тот выстрел был смертельным.
      – Так, значит, то твоя милость «угостила» меня свинцом?
      Рассмеявшись, бандит ответил:
      – Конечно, я! Ты абсолютно прав. Как же тебе удалось выжить?
      – Мне повезло… Мимо проезжал один мой старый знакомый, и ему удалось остановить кровотечение. Подоспел как раз вовремя… – При этих словах плечо Девлина снова начало наливаться болью. – Но я бы никогда не догадался, что ты решишься на такое, Мэрф, даже если бы знал о твоем существовании на белом свете. Вот уж не думал о тебе, как о трусливом зайце… Стрелять человеку в спину!
      – Бессмысленно разговаривать через дверь, – отозвался Мэрфи более серьезным голосом. – Входи в дом, Кид.
      Девлин шагнул на крыльцо, снял свой макинтош и повесил его на крючок около двери. Скорее всего, насильник не мог рассмотреть оружие, потому что кобура находилась под широкой рубашкой. Если Брениган остановится на пороге… если у него появится возможность… Нет! Не может быть никаких «если»! Ему нужен его револьвер… Необходимо заставить Мэрфи отвести ствол от затылка Анджелики… Только бы несколько мгновений!
      – Хорошо. Я кладу ружье и вхожу в дом. Не трогай женщину.
      Рассмеявшись, тот ответил:
      – Я не собираюсь причинять ей вреда, потому что она мне очень понравилась.
      У Девлина перехватило дыхание, а во рту появился привкус металла. Но затем опыт многих лет взял верх над разумом. Спокойствие вернулось к нему, рука стала твердой. Нервозность прошла.
      Брениган думал только об одном: «Райэн Мэрфи должен умереть, пока снова не прикоснулся к Анджелике».

      Корралл охватила дрожь, пришедшая откуда-то из глубины души и распространившаяся по всему телу. Страх пробирался по ее венам, леденя кровь. Слезы выступали на глазах и мешали смотреть. Ей ужасно хотелось вытереть их, хотелось увидеть, как Девлин входит в дом, хотелось запомнить его лицо, запомнить навсегда. Анджелика желала взглянуть в глаза Бренигана и сказать, что любит его. Сказать до того, как он умрет. И до того, как жизнь покинет ее тело.
      Девлин широко распахнул дверь. Солнечный свет залил комнату, не дав возможности в первые секунды увидеть его лицо. Постепенно Корралл начала различать неясные очертания фигуры Бренигана, небрежно прислонившегося левым плечом к косяку, а затем…
      Девлин, которого она знала, исчез. Стоявший у дверей человек был совсем другим. Его глаза ничего не выражали. Ни страха, ни сочувствия, ни гнева. Только в уголках рта играла неопределенная улыбка.
      «Дев, посмотри на меня! – кричало ее сердце. – Пожалуйста, посмотри на меня!»
      Но он не смотрел на Анджелику… Не смел?
      – Мэрф, как ты нашел меня?
      – А я и не искал… Думал, что ты мертв… Меня с Джимми Фостером наняли для одного дельца в Сиэтле. Мой напарник случайно услышал, как ты рассказывал кому-то о своем доме и жене. Он сразу же узнал твой голос. Правда, Джимми заметил, что если бы просто увидел твое лицо где-то в толпе, то не узнал бы. Честно говоря, для меня это тоже оказалось бы трудновато. – Райэн криво улыбнулся. – Я бы решился проститься со своей бородой, если бы мне попалась такая вот дамочка, чтобы согревать мою постель.
      Холодное стальное дуло револьвера скользнуло по щеке Анджелики. Даже в этот момент Девлин не взглянул на нее, не обратил внимания ни на секунду. А она так надеялась обменяться с ним тайными знаками любви!
      Почесав подбородок правой рукой, Брениган произнес:
      – Думаю, не стоит убивать меня из-за этого… Если тебе она нужна, можешь забрать ее. Я все равно собирался уезжать.
      Корралл не выдержала и тихо вскрикнула.
      Мэрфи довольно прищелкнул языком и придвинулся к женщине поближе. Она повернулась и подняла на бандита глаза. Тот широко улыбался, обнажая желтые острые зубы. Глазами Райэн пожирал ее лицо и грудь.
      Видела ли Анджелика боковым зрением, как Девлин сдвинулся немного с места, или это просто показалось ей?
      И вдруг… Маленькую комнату словно разнесло взрывом… В ушах Корралл зазвенело от выстрела. Что-то мокрое брызнуло ей на лицо, руки и грудь. Улыбка на лице Мэрфи сменилась выражением удивления, когда он повалился назад, прямо на камин. Анджелика повернулась и изумленно посмотрела на дырку во лбу бандита между ничего невидящими глазами, увидела, как алое пятно медленно расплывается на рубашке в области сердца вокруг второй раны.
      На секунду все стало неподвижным, застыло, окаменев. Корралл показалось, что ее собственное сердце тоже перестало биться. Наконец она смогла отвести взгляд от мертвого человека, и сразу же заметила кровь на руках. Грудь покрыта алыми пятнами. Анджелика знала, что и лицо забрызгано красной влагой. Везде – кровь Мэрфи.
      Она почувствовала, как горячий ком слез подступает к горлу и начинает душить, не давая дышать. Анджелика попыталась освободиться от веревок, которые стягивали запястья, держали в плену.
      – Подожди, не шевелись.
      Она не слышала, когда Брениган подошел к ней. Но он стоял рядом. Корралл не могла посмотреть на него, не хотела видеть Девлина или говорить с ним. Анджелика страстно желала сейчас одного: убежать и спрятаться, притвориться, будто ничего не произошло. Ей хотелось смыть кровь Мэрфи со своего тела. Этот запах бил в ноздри, вызывал тошноту.
      Как только Девлин разрезал веревку, она вскочила со скамейки, плотно прижала блузку к груди и бросилась вон из дома. Корралл бежала так быстро, словно за ней гнались все фурии мира, угрожая всевозможными карами. Она смутно осознавала, что Робби плачет, но понимала: сейчас ей не под силу успокоить ребенка.
      Анджелика споткнулась, но не упала, сумев удержаться на ногах.
      Она слепо продвигалась до самого ручья, на берегу которого бессильно опустилась на землю и разрыдалась так мучительно, что, казалось, разорвется грудь и горло. Это были слезы ужаса и облегчения.
      «Не нужно из-за этого убивать меня… Если она нужна тебе, можешь ее забрать…»
      Корралл вошла в воду и принялась смывать с себя кровь.
      «Если она нужна тебе, можешь ее забрать…»
      Девлин сказал так, чтобы спасти ей жизнь. На самом деле он, конечно, не думал подобным образом. Ее разум говорил об истинном положении дел, но сердце никак не хотело слушаться здравого рассудка. Нет, сначала Анджелике нужно очиститься от воспоминаний о Мэрфи, о его отвратительных ненавистных руках, которые хватали ее; забыть о том, как выглядит смерть, как она пахнет, как звучит в ушах.

* * *

      Девлину хотелось обнять ее, но Корралл сбежала, сбежала, словно он угрожал выстрелить в нее, как в Райэна Мэрфи.
      Брениган взглянул на труп наемного убийцы. Сей бандит – это самое худшее, что могло породить дно общества. Он мог убить человека, даже женщину, за чисто символическую плату. Например, за бутылку виски. Мэрфи всегда нравилось причинять людям боль и отправлять их на тот свет.
      Девлин сжал кулаки… Райэн собирался поиздеваться над Анджеликой. Он порвал на ней платье, притрагивался своими грязными лапами! О, Господи! Ему хотелось убивать Мэрфи снова и снова… снова и снова…
      Сон закончился. Девлин знал, что он не может длиться так долго, и понимал: невозможно сбежать от собственного прошлого. Если Райэн смог найти Девила Кида, то смогут и остальные. Например, Джимми Фостер. Бренигану придется отыскать его. А кто будет следующим? Он вспомнил выражение лица Анджелики. Она поняла, кто есть Девлин на самом деле, и презирала его.
      Брениган схватил Мэрфи за ноги и поволок вон, за дом. На душе было холодно и пусто.
      Ему придется отвезти тело убитого в Снохомиш и передать властям. Затем он должен найти Джимми. Иначе тот придет за своим компаньоном и найдет вместо него Анджелику.
      А после? После всего этого Девлин покинет Морган-Фоллз.
      За голову Мэрфи должны дать вознаграждение. На эти деньги он наймет рабочего, чтобы тот обрабатывал землю на ферме. В любом случае, денег хватит для уборки летнего урожая. Да ведь Девлин и не обещал оставаться так долго… Ну, а если ей этого недостаточно, то… это проблема Корралл, а никак не его.
      На душе так пусто!
      Ему придется покинуть ее. У Бренигана просто нет выбора. Даже если Анджелика не станет презирать его, все равно он не сможет оставаться здесь, рядом с ней: ведь присутствие Девила Кида опасно для Корралл и Робби. А если она и не возненавидела его сейчас, то обязательно сделает это, как только придет беда. Конечно, будет презирать, когда из-за него пострадают их невинные души.
      Брениган проклинал себя и надежду, мечты и планы на будущее. Он – то, что есть, и нужно быть круглым дураком, чтобы вообразить себе, – даже ненадолго – как меняется его характер и отношение к жизни.
      – Девлин?
      От ее чуть хрипловатого голоса заныло сердце. Нет, уж лучше ощущать пустоту. Она все-таки лучше боли, намного лучше.
      Брениган отпустил ноги Мэрфи и оглянулся.
      – Да?
      Анджелика стояла перед ним совершенно мокрая. Волосы прилипли к голове… Глаза стали еще больше, чем обычно, и казались немного мутными. Дрожащими руками она прижимала к себе плачущего сына.
      – Что ты теперь будешь делать?
      – Передам его властям. Расскажу о случившемся.
      – Но ты же не собираешься сказать им… Ты не должен говорить, что был Девилом Кидом.
      Девлин даже не понял, что просьба прозвучала в прошедшем времени. Он заметил только имя и произнес:
      – Если возникнет необходимость, скажу. Но тебе и Робби лучше не впутываться в эти игры. Давай все сохраним в тайне.
      Анджелика, не отрываясь, смотрела ему в глаза, ни разу не обратив внимания на труп.
      – Когда ты вернешься? – с тоской поинтересовалась она.
      Девлину хотелось обнять ее и не отпускать от себя ни на шаг, хотелось целовать до тех пор, пока не исчезнут воспоминания об этом ужасном для них дне. Если бы удалось вернуть иллюзию о переменах в собственной жизни!
      – Не раньше, чем найду его приятеля, – ответил он наконец, указывая не мертвеца.
      Анджелика открыла рот, собираясь что-то сказать, но потом махнула рукой и молча отвернулась.

* * *

      Корралл стояла на пороге дома с Робби на руках. Она смотрела, как Девлин садится в седло. Вот он развернул своего скакуна и посмотрел на нее.
      «Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Дев… Знаю, как тебе тяжело… Почему мне трудно сказать тебе, что все это не важно? Почему я не могу сказать о переменах, произошедших в тебе? Ты ведь уже не прежний Девил Кид, а я люблю тебя настоящего, такого, каков ты есть… Почему же я не благодарю тебя за спасение? Если бы не твоя смелость, не твое умение обращаться с оружием, неизвестно, каким бы образом сложилась моя жизнь и Робби да и твоя собственная…» – вихрем пронеслось в голове Анджелики.
      Брениган сдвинул шляпу на затылок, и она увидела его темные, наполненные отрешенностью глаза.
      – Все же я думаю, тебе лучше поехать в Морган-Фоллз и пожить там, рядом с Мод и миссис Брайтон. Может быть, мне не удастся скоро вернуться, – произнес Девлин.
      Покачав головой, Анджелика твердо ответила:
      – Я буду ждать тебя здесь. Никуда не поеду. – «Что произошло между нами? Почему бы нам не сказать друг другу слова, которые мы оба хотим услышать?»
      – Я отправлю сюда Бэрта и еще кого-нибудь из парней, чтобы они проследили здесь за всем, пока меня не будет.
      – Спасибо.
      «Возвращайся, Девлин! Возвращайся ко мне. Я люблю тебя!»
      Брениган развернул лошадь и, ведя в поводу скакуна Мэрфи с его телом, перекинутым через седло, поехал прочь из еще совсем недавно безмятежной долины.

      Анджелика отбросила назад выбившиеся ей на лоб пряди волос. В открытые двери подул освежающий ветерок, тут же растворившийся в жарком воздухе комнаты, в которой топилась печь.
      Глубоко вздохнув, женщина снова принялась месить тесто для выпечки хлеба. Вчера вечером она уже испекла несколько буханок; если Девлин вскоре не вернется, то они не понадобятся им с Робби. Но возня с печью и тестом хотя бы немного помогала отвлечься и скоротать медленно текущее время. Так она месила и пекла целыми днями.
      Бренигана нет уже целую неделю, но Корралл казалось, что прошла целая вечность. «Нашел ли он напарника Мэрфи? – спрашивала она себя. – Или тот вышел на него раньше? Да и жив ли Девлин вообще?»
      Анджелика старалась отогнать эти мысли, избавиться напрочь от них, но это оказалось не так легко, потому что в памяти вновь и вновь возникал тот кошмарный день. Она ни на минуту не могла забыть, как Мэрфи Райэн вышел из леса и перечеркнул все-все.
      Хуже всего приходилось ночью. Насильник и убийца приходил к ней в снах, протягивал свои грубые грязные руки, дыша в лицо. Снова и снова она слышала выстрелы, видела собственное тело, покрытое брызгами крови, замечала падение Мэрфи на пол и смотрела в его открытые, но ничего не видящие глаза.
      Анджелика застонала и отвернулась от стола, прижав руки к животу и пытаясь остановить тошноту, от которой все сводило внутри.
      Слегка пошатываясь, Корралл подошла к двери спальни и тихонько распахнула ее. Робби спал в своей кроватке, раскинув ручки и ножки, на лбу завивался локон каштановых волос.
      Ей вдруг захотелось стать маленькой, как ее сын, и научиться забывать все так же быстро. В тот ужасный день малыша так напугали выстрелы, что он рыдал без остановки, словно сам получил ранение. Но мальчик тут же успокоился, когда она взяла его на руки. Час спустя он уже снова весело играл со щенком.
      Как все было бы просто, если стать такой же, как Робби.
      Она закрыла дверь спальни и вышла из дома. Подставив лицо теплым ласковым лучам солнца, Анджелика вернулась к раздумьям о Девлине. Не переставая, она корила себя за нерешительность. Почему Корралл так и не сказала ему те слова, которые все бы могли изменить?
      Девлин прочел в ее глазах то, чего там на самом деле не было, вернее, предназначалось не ему. Анджелика должна была, но не посмела сказать о своей любви к нему. Больше ничего не имеет значения.
      «А если он никогда больше не вернется?» – с ужасом подумала она.
      Девлин обязательно вернется. Он так сказал и сдержит свое слово.
      «Ну, а если нет?»
      Он должен вернуться, вернуться, чтобы услышать ее признание в любви.
      – Анджелика!
      Женщина открыла глаза и увидела, как вниз по склону быстрыми шагами спускается Мод, размахивая над головой конвертом.
      – Письмо пришло сегодня утром… Бэрт занят в магазине, а мне так или иначе нужно повидать тебя и Робби. Вот я и решила поработать почтальоном, – выпалила миссис Фарленд, останавливаясь перед Анджеликой. Она вытерла лоб платком. – Господи, какой жаркий май. – Мод посмотрела на поле, расстилавшееся за спиной Корралл, и воскликнула:
      – Вы, наверное, заняты… У вас такой большой участок!
      Анджелика не слушала ее. Она не могла отвести глаз от конверта, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не выхватить его из пальцев пожилой женщины.
      – Где Робби?
      – Спит. Мод… письмо?
      – Ой, конечно! Я подумала, может, от вашего мужа… и касается того ужасного происшествия на прошлой неделе. Вот, дорогая, – проговорила женщина и протянула ей конверт.
      Анджелика никогда не видела почерка Девлина, но не сомневалась, что писал он. Каждый росчерк пера напоминал ей о его сильном, твердом и решительном характере.
      «Анджелике Брениган.
      Морган-Фоллз, Вашингтон…»
      Она дотронулась кончиками пальцев до слова «Брениган» и снова почувствовала тяжесть в животе.
      – Извините, – пробормотала Корралл и отвернулась от Мод.
      Прижав письмо к груди, она направилась в сторону ручья, ощущая, как бешено бьется ее сердце. Ноги налились свинцом, а глаза застилал туман.
      «Господи! Он не вернется».
      Но ведь Брениган обещал возвратиться, возвратиться обязательно. Когда? Он ничего не сказал определенного, лишь пробормотал: «Через некоторое время…» Значит, вернется вовремя.
      «Он не вернется!»
      Анджелика осторожно сломала печать и вытащила из конверта лист бумаги. С секунду она смотрела на белую поверхность так, словно перед ней оказалась ядовитая змея. Наконец, глубоко вздохнув, Корралл прочла:
      «Анджелика (не «дорогая Анджелика», а просто Анджелика), за поимку Райэна Мэрфи, живого или мертвого, полагается награда. Я распорядился, чтобы ее выплатили тебе. Бэрт Фарленд в курсе и поможет получить деньги у властей Снохомиша. Я предупредил их, что ты в скором времени обратишься к ним. На полученные средства найми рабочего для расчистки земли от леса. Не знаю, когда я смогу вернуться в Морган-Фоллз, Девлин».
      Больше она не может спорить с правдой жизни: он не собирается возвращаться. Брениган не смог написать об этом в письме, но так оно и есть. Он простился с надеждой на светлое будущее, которое им так нужно, и виновата в случившемся только она сама. «Это я вынудила Девлина поступить таким образом», – упрекала себя Анджелика.
      – О, Дев, прости меня, – тихонько прошептала она. – Ты уже не был тем наемным убийцей, что раньше, превратившись в мужчину, защищающего свою семью. Я должна… Я ведь могла заставить тебя увидеть это! Зачем, ну, зачем отпустила тебя? Ведь я люблю тебя!
      Анджелика снова перечитала письмо, затем положила его в карман юбки. Как ей хотелось сейчас разрыдаться, завыть от горя… Но нельзя позволить себе расслабиться! Может быть, позже…
      Она повернулась к Мод.
      – Вы правы, – сказала Корралл, подойдя поближе, – это от Девлина. Он не знает, когда вернется, и хочет, чтобы я наняла кого-нибудь для работы по хозяйству до его возвращения. Вы не подскажете, кто может согласиться помочь мне?
      Мод пристально посмотрела на свою собеседницу, прищурив глаза. Казалось, она насквозь видит душу Анджелики, даже невзирая на ее храбрый и решительный вид. Но, к счастью, миссис Фарленд ничего не сказала по этому поводу.
      – Я думаю, сын Ларса Джонсона может заинтересоваться вашим предложением… Бэрт разузнает. Если он не согласится, то, уверена, в Снохомише вы всегда сможете кого-то найти, – сказала она после небольшого молчания.
      – Наверное, я пойду с вами в город. Мне нужно обсудить одно дело с вашим мужем, – произнесла Анджелика и направилась в сторону дома. – Пройдите в комнату, посидите, пока я приведу себя в порядок и одену Робби, – предложила она Мод.
      Корралл, переодеваясь, решила, что выбросит тесто, потому что им больше не понадобится столько хлеба.

* * *

      Джимми Фостер никогда не считался умником, но все-таки ему следовало знать, что не стоит обманывать людей при игре в карты. Особенно, если поблизости нет Мэрфи, чтобы прийти на помощь в случае чего.
      Девлин опустил глаза вниз, на свежий холмик земли, где уже два дня покоилось тело Джимми. Когда Брениган впервые услышал о смерти Фостера, то на какую-то секунду даже не поверил этой новости.
      Теперь он абсолютно уверен, что оба – и Джимми, и Мэрфи – мертвы. Больше нет людей в Вашингтоне, с которыми он водил знакомства раньше. Может быть, умер и Девил Кид, исчез навсегда. Теперь Девлин мог бы…
      Он подавил в себе эту мысль, словно наступил на жука каблуком. Ему нужно уехать отсюда. У него нет возможности вернуться в Морган-Фоллз, потому что Анджелика не ждет его там.
      Брениган видел ее страх, понимал, что она думает о нем. Он не забыл отчужденность Корралл перед отъездом. Тогда молчание, как грозовая туча, нависало над ними. Нет, назад нельзя!
      Девлин вышел с территории кладбища, обдумывая дальнейшие действия: «Может, поехать в Айдахо? Но там меня ожидает масса вопросов… Мои родные просто не поймут, почему я оставил Анджелику. Они обязательно захотят узнать, что случилось, а я не смогу им солгать… Но ведь и правды тоже сказать не смогу… Может быть, попробовать отправиться в Калифорнию? А что я там буду делать?..»
      Брениган ощутил на бедрах тяжесть револьверов. Они казались массивнее любого бревна, которое ему приходилось тащить во время строительства дома.

* * *

      Торин Джонсон – чьи светлые волосы и бледно-голубые глаза говорили о его скандинавском происхождении больше, чем его имя, – скорее походил на взрослого мужчину, чем на мальчика, в свои шестнадцать лет, хотя по-прежнему краснел, когда смущался или волновался. Он напоминал массивную скалу своими мускулистыми плечами и широкой грудью под темно-зеленой рубашкой и возвышался на полголовы над отцом, Ларсом, которого никто не мог бы назвать маленьким. И у Торина, и у папаши были открытые, немного суровые лица, на которых постоянно таилась дружелюбная улыбка.
      Словом, Джонсоны понравились Анджелике с первого взгляда.
      – Я завтра с мистером Бэртом еду в Снохомиш, – сказала она юноше, когда тот согласился на ее предложение о работе. – Вы должны быть у меня на ферме в понедельник. Тогда и начнем…
      Слегка покраснев, Торин ответил:
      – Я могу начать работать и сейчас, миссис Брениган.
      Он произнес эти слова с сильным скандинавским акцентом, опустив глаза, и добавил, что до назначенного дня сумел бы многое сделать, так как никакой труд не утомляет его, а наоборот, приносит радость.
      – Спасибо, Торин. Но считаю, что нужно немного подождать. Три дня погоды не сделают.
      Анджелике не хотелось говорить ему об одном щекотливом обстоятельстве: она просто не знала, какая сумма ожидает ее в Снохомише. Не зная этого, нельзя помышлять о том, чтобы принять Торина в качестве рабочего. Ведь от личных сбережений Корралл почти ничего не осталось.
      Тихо вздохнув, она покачала головой и ответила:
      – Нет, все-таки лучше дождись моего возвращения.
      – Хорошо, я буду на вашей ферме в понедельник… Постараюсь прийти пораньше.
      Бросив мимолетный взгляд на Анджелику, юноша покраснел еще сильнее и быстро вышел из магазина, где на улице его ожидали отец и Бэрт Фарленд.
      – Хорошие они люди, эти Джонсоны, – заметила стоявшая за прилавком Мод после того, как дверь закрылась. – Мистер Джонсон не очень-то говорит по-английски, а Торин много занимался в школе в Айове, чтобы помочь своему отцу приобрести собственную ферму в этой стране, – говорила пожилая женщина, вытирая следы рук с прилавка полотенцем. – Сестра и мать Торина умерли от оспы несколько лет тому назад… Наверное, поэтому они и переехали в Вашингтон. Они бежали от воспоминаний…
      Анджелика посмотрела на мужчин, стоявших около магазина, и невольно спросила себя: «Неужели всех приводит на Запад одно и то же? Руководило ли всеми переселенцами желание скрыться от несчастий прошлого, когда они уезжали в далекие края?»
      – Я уверена, что вы поладите с Торином, – проговорила миссис Фарленд, отбрасывая в сторону полотенце и выходя из-за прилавка. – Он трудолюбивый мальчик и не станет увиливать от работы. Вы обязательно полюбите его. – Остановившись рядом с Корралл, Мод сказала:
      – Может быть, вам не будет так одиноко, если кто-то составит вам компанию на ферме.
      Анджелика даже не попыталась заговорить, не желая признаваться ни миссис Фарленд, ни себе в своем одиночестве. Все равно ведь Девлина не сможет заменить никто.
      – Я пойду домой. Спасибо за ваше согласие посидеть с Робби, пока будет длиться моя поездка в Снохомиш.
      С этими словами женщина повернулась и направилась к выходу.
      Взяв сынишку с высокого стула, стоявшего за столом, она, не останавливаясь, проговорила:
      – До утра.

* * *

      Корралл шла быстро до тех пор, пока поселок не исчез из виду. Наконец почувствовав, что совсем вымоталась, она остановилась и поставила Робби на землю.
      – О, малыш, твоя мама такая глупая… Как я могла допустить, чтобы такое случилось с нами?
      Взяв в ладонь маленькую ручку сына, Анджелика снова пошла вперед, стараясь приспособиться к короткому шагу мальчика.
      Она не замечала вокруг себя ничего: ни солнечного света, струившегося сквозь изогнутые ветви деревьев, ни шепота ветерка, гулявшего среди величавых елей, ни стрекотания сороки, пролетевшей над ней. Она не видела рыжевато-коричневого оленя, наблюдавшего за ее передвижением карими глазами. Не слышала Анджелика и шороха мелких зверюшек, пробиравшихся сквозь густые заросли.
      Как и обычно, она вернулась в мыслях к Девлину.

      Неизвестный салун в неизвестном городе…
      Девлин сидел в углу тускло освещенного зала. Компанию ему составляли бутылка виски и стакан. Лучших «собеседников» Бренигану и не требовалось.
      За соседним столом расположился старик с густой седой бородой и длинными, тоже седыми, волосами, спускающимися на воротник одежды. Как раз в тот момент, когда Девлин взглянул на него, незнакомец поднял голову. Он напомнил Бренигану изображение святого Николаса в книгах, которые ему читала мать на Рождество в далеком и прекрасном детстве. Старик улыбнулся, словно они дружили уже лет двести.
      Девлин слегка кивнул седоволосому и снова вернулся к виски. Он наполнил стакан до краев и, поглядывая на золотистую жидкость, подумал о забвении, которое вот-вот должно наступить.
      – Сынок, не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
      Брениган оторвал взгляд от бутылки и стакана и поднял голову. Незнакомец стоял рядом с его столиком, уже подставляя свой стул, чтобы присесть.
      – Мне кажется, сейчас тебе нужен друг, – предположил вслух старик, уставившись ни емкость с напитком, – виски вряд ли поможет в данный момент.
      – Кто ты? – недовольно проворчал Девлин. – Проповедник, что ли?
      Тот в ответ усмехнулся; при этом затряслась его белая борода, заколыхался тучный живот.
      – Меня еще никто не принимал за священнослужителя. Правда, пару раз меня называли назойливым стариком, сующим нос в чужие дела, но мне наплевать на это, хотя… скорее всего, они оказались правы.
      «Уходи, старая развалина, – с тоской подумал Брениган, – и дай мне спокойно напиться».
      Незнакомец молча кивнул, словно соглашаясь с его мыслями. После этого они долго сидели, не говоря ни слова; Девлин глазами ласкал виски, а его новый знакомый наблюдал за ним. Бренигану очень хотелось прогнать его, но что-то мешало ему. Может быть, сходство старика со святым Николасом?
      – Ты нездешний?
      Девлин даже не взглянул на говорившего: не хотелось поощрять его вопросы, не хотелось, чтобы тот разболтался, хотя не мешало бы узнать, в каких местах он оказался. Все еще в Орегоне или уже добрался до территории Калифорнии?
      – Меня зовут Мартин, но чаще называют Два Цента или Грош.
      Совершенно непроизвольно Брениган улыбнулся и переспросил:
      – Два Цента? Грош? Рассмеявшись, старик проговорил:
      – Понимаешь, кто-то однажды сказал, что все мое состояние не стоит и двух центов… С тех пор это прозвище прилипло ко мне. – Скрестив руки на столе, собеседник наклонился вперед. – Ну, а у тебя, сынок, наверное, тоже есть какое-то имя?
      «Что же мне сказать? – обреченно подумал Девлин. – Кто я? Брениган или Девлин Кид? Ведь мне и самому трудно определиться с тех пор, как я покинул Морган-Фоллз… Все время думаю об Анджелике и Робби, пытаюсь оправдать себя… О, черт! Зачем он пристает ко мне? Что ему нужно?!»
      – Наверное, я могу называть тебя Сынком, – прервал старик затянувшееся молчание.
      – Или еще как-либо… Мне все равно… – Девлин плеснул немного виски в опустевший стакан.
      – Ты знаешь, какие люди здесь толкутся? Те, кто не может справиться с собой. Значит, тебе тоже приходится убегать от себя?
      – Послушай, мистер, я сегодня не расположен к беседам… Если ты хочешь выпить, – пожалуйста, но после этого пошел прочь! Мне никто не нужен.
      – Нет, спасибо. Я не пью уже много лет, а сюда прихожу, чтобы просто поговорить с людьми. Но ты пей, не обращай на меня внимания.
      – Благодарю, – с иронией произнес Брениган. Он опрокинул содержимое стакана себе в рот и с удовлетворением почувствовал, как тепло стало распространяться по организму.
      – Должно быть, это необыкновенная женщина… Девлин ударил кулаком по столешнице. Бутылка зашаталась, но устояла.
      – Какая женщина?
      – Которой тебе сейчас так не хватает. Так, как ты, мужчина может выглядеть только в том случае, если сильно влюблен. Не удивляйся… В моем возрасте кое-что просто знаешь наверняка.
      Брениган потянулся к виски.
      – Она… стоящая женщина, Сынок?
      – Лучшая.
      – Тогда что ты здесь делаешь?
      – Я человек не ее круга… Из-за меня она попала в неприятную историю.
      – Так сказала тебе женщина?
      – Нет, но это правда.
      – Ты должен дать ей возможность сказать это самой… Быть может, она не согласится с твоими мыслями.
      Спиртное притупило сознание Девлина. Казалось, он уже не помнит тех разумных причин, по которым пришлось покинуть Вашингтон и Анджелику, так ему необходимую.
      – Сынок, – окликнул его старик, наклоняясь вперед, – я умею слушать.
      Девлин долго смотрел на своего собеседника. Неожиданно в памяти всплыли неясные образы Джейка и знакомых ковбоев; вспомнилась лачуга и виски, выпитое за время выздоровления после ранения в плечо. Тогда ему хотелось сбежать оттуда, хотелось начать новую жизнь. Старина Джейк дал Девлину шанс, послав к нему Анджелику с ее безрассудной мечтой о ферме в Вашингтоне.
      И вот Брениган здесь… Снова виски… Еще один старик слушает его и пытается помочь. Появилось непреодолимое желание выговориться, рассказать обо всем.
      – Меня зовут Девлин, – начал он тихим голосом, – но многие парни знают меня как Девила Кида.

* * *

      Анджелика сидела за столом и старательно выводила на листке бумаги колонки цифр.
      Как она ни пыталась экономить, но ее денег не хватит до следующей осени, хотя Торину платится едва ли половина того, что стоит его работа.
      Положив перо рядом с чернильницей, Корралл потерла глаза и снова погрузилась в невеселые думы. Не отсутствие средств приводило ее в отчаяние. Анджелика знала, что обязательно раздобудет их. Если понадобится, она будет шить вечерами. Бэрт часто ездит в Снохомиш… Можно будет договориться, чтобы через него продавать ее платья в одном из магазинов города.
      Нет, причина ее тревоги – не деньги. Все дело в пустоте и одиночестве, которые воцарились в доме после отъезда Девлина. Прошло уже две недели…
      Придет ли когда-нибудь облегчение? Или боль души никогда не покинет ее?

* * *

      Откинувшись на спинку стула, Грош гладил свою седую бороду и задумчиво поглядывал на Бренигана.
      – Значит, ты просто взял и уехал? Не захотел возвращаться? – спросил наконец Двухцентовик.
      – Рядом со мною она всегда бы находилась в опасности, – отозвался Девлин, бросая взгляд на бутылку и прикидывая, не выпить ли еще, но неожиданно понял: не хочется. Грош прав. Виски не поможет ему. – Мне казалось, что так будет лучше… – добавил он.
      – А разве после твоего отъезда женщина оказалась в безопасности? Послушай, тебе не приходило в голову, что кто-нибудь из твоих друзей пронюхает о ее местонахождении? Тот же Джимми, или как его там, мог сказать кому-либо о Морган-Фоллз и Девиле Киде, а его «дружок» проболтаться по пьянке еще кому-то… и так далее. Вдруг они станут искать тебя и обнаружат эту женщину в одиночестве? – Старик покачал головой. – Не думаю, чтобы она не пришлась им по вкусу… А если вам не удалось перехитрить того парня из Денвера? Прикинь, что может произойти в подобном случае.
      У Девлина защемило в груди. Он поднял голову, и их взгляды встретились. Брениган почти пожалел об оставшемся виски: «И почему я не напился?! Уж лучше быть пьяным, чем смотреть на него сейчас трезвыми глазами…»
      Грош поднялся и произнес с расстановкой:
      – Мне кажется, тебе нужно все взвесить и обдумать, Сынок. Ты должен разобраться в случившемся… Я очень надеюсь на твое благоразумие.
      С этими словами Двухцентовик покинул плохо освещенный зал салуна.

* * *

      Эти люди пришли к нему, их образы заполнили все уголки сознания Бренигана. Недруги и друзья… Те, с кем он познакомился на протяжении этих лет, те, на кого приходилось наводить ствол револьвера.
      Конечно, если учесть его неуемный характер, у него «накопилось» немало врагов. Впрочем, как и у любого наемного убийцы. Все они – жестокие и опасные люди, у которых напрочь отсутствует совесть или мораль. Все, что им нужно, – достигать желаемой цели любыми путями; этим подонкам наплевать, делают ли они кому-нибудь больно.
      Девлин представил себе самое худшее, на что способны его «товарищи по оружию», и понял, как поступят они с Анджеликой, если застанут ее одну. А если Грош действительно прав, и кто-либо еще, кроме Мэрфи и Джимми, знает о местонахождении Анджелики?
      «Я уехал, чтобы попытаться спасти ее, а получилось – подверг большей опасности… Нет, нужно вернуться! Я должен оставаться там до тех пор, пока не буду уверен, что никто не знает о месте, где скрывается Девил Кид. Мне просто необходимо знать, и не просто знать, а наверняка увериться: меня никто не ищет, а ей не нужно бояться ни своих врагов, ни Кида… Не важно, что Анджелика не хочет видеть меня. Она может презирать, бояться, даже ненавидеть… Но я останусь до той поры, пока не буду уверен, что она с Робби – в полной безопасности. А уж потом уеду, как и хотела Корралл… Но только тогда. И никак не раньше!» – вихрем пронеслось в его голове.
      Брениган встал так резко, что стул опрокинулся. Не подняв его, он широкими решительными шагами вышел из душного затхлого салуна.
      Девлин даже сам не подозревал о своем нынешнем превращении, но он стал человеком, который возвращается домой.

* * *

      Стоя на пороге своего дома, Анджелика смотрела на усыпанное звездами черное бархатное небо.
      С наступлением ночи поднялся ветер. Он стонал среди качающихся веток, обдувал ей щиколотки, поднимая вверх легкую ткань ночной рубашки.
      Корралл поежилась и натянула шаль на плечи, но не оттого, что показалось слишком холодно. Просто завывание ветра как нельзя лучше отражало ее одиночество, от которого становилось зябко и немного страшно.
      «Где ты, Дев? – с тоской подумала она. – Дует ли сейчас этот ветер там?»
      Анджелика прижала пальцы к губам и послала в темноту воздушный поцелуй.
      – Это тебе от меня… Пусть он вернет твое сердце домой. Мне так одиноко.
      Она вспомнила о времени, прожитом в его отсутствие, подумала о поле, расчищенном его руками, о посевной, которая началась при Девлине и окончилась после его отъезда.
      Грустные мысли роились в ее уме: «Да, я была права… Мне удастся справиться со всем этим хозяйством. Я могу сделать ферму процветающей, сумею воспитать своего сына и даже найду в этом некоторое удовлетворение… Но мне теперь недостаточно этого. Я хочу разделить свое счастье с Девлином. Мне просто нужно, чтобы он стоял рядом и обнимал меня за талию… я смогу положить голову ему на плечо… Как хорошо было просыпаться рядом с ним утром и встречаться взглядами!»
      Подождав еще минуту, Анджелика закрыла дверь и оглядела небольшую, но уютную комнату. На чем бы ни останавливался ее взгляд, все напоминало о Девлине. Его руки выстроили этот дом, смастерили скамейки и стол, сложили из камней камин, повесили полки. Он трудился в поте лица, чтобы построить жилище для нее и Робби; рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее. Это дом Бренигана. Такой же, как и ее, если не в большей степени. «Он вернется».
      Впервые после той минуты, как Корралл посмотрела вслед Девлину, ведущему в поводу лошадь Мэрфи, она поверила в счастливый исход.
      «Он должен вернуться!»
      Их свел вместе не просто случай. Их свела сама судьба. Его место здесь, рядом с ней и Робби.
      «Это его дом, а мы – его семья».
      Анджелика почувствовала, как на губах заиграла легкая улыбка.
      «Девлин сейчас ощущает то же самое», – подумала она, потушила лампу и пошла в темноте в спальню.

* * *

      Джонотан Беллоуз опустил розовую занавеску на окне и подошел к кровати. Сняв сюртук, он аккуратно повесил его на спинку стула. Так же тщательно сыщик обошелся с брюками.
      За всю свою сознательную жизнь он ни разу не лег спать, не убедившись, что к утру его костюм окажется в идеальном состоянии. Из-за этого Джонотан страшно не любил поездки, так необходимые в деятельности частного агента. «О, эти вечно грязные гостиничные номера и помятые брюки!» – с тоской подумал Беллоуз.
      Конечно, кто-то мог бы назвать Джонотана излишне щепетильным, хотя сам он предпочитал думать о себе, как об опрятном и холеном мужчине.
      Только один Бог знает, насколько трудно поддерживать подобную репутацию, когда живешь на чемоданах.
      Но в данный момент Беллоуз, кажется, достиг цели своего путешествия. Он узнал, где обитает Брениган со своею семьей. Завтра утром, отобедав еще раз у миссис Брайтон, он нанесет визит Анджелике Брениган.
      Пока сыщик находился в Бойсе, ему удалось так много узнать о семье Девлина, что теперь Джонотан мог любого убедить в своей близости к кругу Брениганов. Даже самого сына Морин Фостер… Как всегда, притворившись слегка рассеянным и немного шепелявя, Беллоуз без труда сумел выяснить все необходимое о Девлине и Анджелике, вплоть до мельчайших подробностей.
      Он надел ночную рубашку и забрался под одеяло, издав долгий усталый вздох. Хочешь не хочешь, а завтра нужно возвратиться на пароходе домой и отправиться в Денвер для доклада Ламару Оруэллу.
      О, Господи! Как Джонотан ненавидит этого человека! Беллоуз до сих пор не представлял себе, каким образом его угораздило попасть в зависимость от этого дельца. Он бы теперь отдал все на свете, только бы не заниматься грязной работой для зазнайки Оруэлла. О, Боже! Хоть бы это задание оказалось последним, самым последним.
      Закрыв глаза, он уже в сотый раз спрашивал себя, является ли найденная миссис Брениган на самом деле Анджеликой Корралл. Если это подтвердится, то пусть Господь отнесется к ней как можно снисходительней. Беллоуз прекрасно знал, на что способен Оруэлл. Хотелось надеяться на лучшее… А вдруг он идет по ложному следу?

      – Вот смотри, Робби, оно там, – наклонившись, Анджелика показала на рыжеватое яйцо, спрятанное в соломе. – Осторожнее! – предупредила она ребенка, когда тот потянулся вперед.
      Широко улыбаясь, малыш аккуратно положил хрупкую ношу в корзину, а затем взглянул на мать, ожидая ее одобрения.
      – Очень хорошо… Значит, сегодня утром – шесть яиц.
      – Шесть?
      – Давай посмотрим, есть ли еще.
      Нахмурившись, Робби с наисерьезнейшим видом задумался над этой проблемой. Он то надувал губы, то прищуривал глаза… Наконец, отрицательно качнув головой, ребенок произнес:
      – Нет, больше не видно.
      Его голосок звучал даже немного торжественно.
      – А я считаю, что еще несколько прячутся от нас. Поищем?
      Робби ответил улыбкой на улыбку и веселый вызов матери.
      – Давай! – закричал мальчик и, захлопав в ладоши, наклонился над соломенной подстилкой.
      – Доброе утро, миссис Брениган.
      – А… Доброе утро, Торин. Что-то ты сегодня рановато.
      – Хотелось бы начать пораньше: слишком много пней придется выкорчевывать. Я специально привел своих лошадей… Они сильные, и с их помощью легко будет справиться с этой работой.
      – Ты слишком много трудишься, Торин. Мне просто повезло, что я смогла получить твое согласие помогать на ферме. Без тебя ничего бы не сдвинулось с места.
      Юноша покраснел до корней волос и застенчиво опустил глаза.
      – Я делаю это с радостью, миссис Брениган. Мне нравится работать.
      – Ты завтракал? Робби и я как раз собираем яйца к завтраку.
      – Я поел перед уходом.
      – По-моему, этого недостаточно. Ведь верно? – приветливо поинтересовалась она.
      Судя по рассказам самого юноши, Анджелика давно уже поняла, что ни Торин, ни его отец не умели хорошо готовить.
      – Заходи в дом… Ты не должен работать на полупустой желудок. В твоем возрасте, когда человек продолжает расти и мужать, перед началом трудового дня просто необходимо плотно подкрепиться.
      Юноша еще сильнее покраснел, но согласно кивнул.
      Корралл в одну руку взяла корзину, а другой подняла Робби.
      – Может быть, пока я разогреваю сковороду, накормишь и напоишь моего коня? – предложила хозяйка.
      Торин что-то пробормотал в знак согласия и исчез за углом сарая. Анджелика мысленно улыбнулась. Она прекрасно понимала, что привлекает молодого человека. Ей были знакомы подобные взгляды еще до того, как пришлось выходить на подмостки сцены. Тогда у заднего входа все время толпились мальчишки, считавшие себя молодыми мужчинами и стремившиеся доказать это, но не знали, как поступать в подобных случаях. Правда, большинство из них не казались такими застенчивыми и воспитанными; им еще расти и расти до уровня Торина Джонсона. Анджелике не хотелось бы, чтобы о его первой любви у парня остались грустные воспоминания. Она надеялась не обидеть его даже ненароком.
      Меньше чем через час только крошки остались от жареного бекона, яичницы-болтуньи и толстых ломтей хлеба, испеченного ею самой. За все время завтрака Торин не проронил ни слова. После еды он поспешно встал из-за стола, вежливо поблагодарил Корралл и отправился на работу.
      Собирая грязную посуду, она задумалась о судьбе молодого человека. Есть ли в Морган-Фоллз ровесницы юноше? Должны быть… Ведь Мод однажды говорила о семье поселенцев, в которой одни дочери. Да, да… Точно! Ньюманы? Ньютоны? Верно! Ньютоны.
      Ну, а теперь ей только нужно устроить все так, чтобы Торин и девочки Ньютонов оказались в одном месте в одно и то же время. А дальше события станут развиваться естественным путем.
      Неожиданно ее лицо озарила улыбка.
      – Мы могли бы устроить танцы, – сказала вслух Анджелика, обращаясь к Робби, сидевшему на высоком стуле. – Вот будет здорово! Правда, малыш? Можно устроить настоящий сельский праздник с музыкой, угощением, а на него пригласить людей из окрестных поселков. Мод поможет нам… Ведь она знает всех в округе почти до самого Снохомиша.
      Корралл широко улыбнулась, чувствуя, как от волнения забилось сердце в ее груди.
      И почему ей раньше ничего подобного не приходило в голову? Торину это пошло бы на пользу. Да и Анджелике тоже. Она слишком много времени проводит в одиночестве, размышляя о Девлине и его возвращении. Сейчас просто необходимо сосредоточиться на каких-то других делах, чтобы не сойти с ума, постоянно обозревая дорогу, ведущую в долину. Может быть, Брениган задержится еще на месяц? Нужно постараться подружиться с соседями. Так будет легче скоротать время.
      Придерживая чайник полотенцем, она налила горячей воды в таз, стоящий около умывальника. Пока Анджелика мыла посуду и отскребала сковороду, в ее голове роились мысли о предстоящем празднике. Теперь Корралл не могла дождаться, когда закончится работа по дому. Тогда можно отправиться в Морган-Фоллз и все обсудить с Мод.
      Она не знала, что заставило ее оглянуться на дверь. Может быть, ржание коня в стойле или же настораживающий лай Домино, доносившийся с огороженного двора… Что бы это ни было, но Анджелика обернулась – и замерла как вкопанная.
      Корралл почувствовала, что волосы встают дыбом при виде незнакомого всадника, появившегося из лесной чащи и направлявшегося к их ферме.
      Она сбросила оцепенение, вызванное страхом, и, вытерев руки о фартук, направилась к двери. Проходя мимо вешалки, Анджелика попутно прихватила с полки ружье.
      Женщина остановилась на пороге, залитом лучами утреннего солнца, не сводя глаз с приближающегося незнакомца.
      Он тоже наблюдал за нею. Анджелика видела, как мужчина, появившийся из леса, переводил взгляд то на ружье, то на ее лицо. Затем незнакомец замедлил шаг своего скакуна, а потом и вовсе остановил лошадь, не доезжая до ступенек крыльца.
      – Доброе утро, мадам, – поздоровался он, снимая шляпу. – Вы, случайно, не миссис Брениган?
      Корралл в ответ лишь кивнула.
      – Слава Богу! А то я уж подумал, что снова свернул не туда… Мне очень трудно ориентироваться в незнакомом месте и находить дорогу со слов людей. Миссис Брайтон объясняла, как найти ваш дом, но…
      Водрузив свой черный котелок обратно на голову, он неуклюже спешился.
      – Ваш муж дома?
      Пузатый, невысокого роста, в помятом костюме, незнакомец выглядел вполне безобидно, но Анджелика не могла не вспомнить то недоброе предчувствие какой-то опасности, которое предшествовало появлению Райэна Мэрфи.
      – Сейчас его нет, но он должен скоро вернуться, – резко ответила она.
      Сделав шаг вперед, мужчина нервно указал на оружие в руках Корралл и произнес:
      – Миссис Брениган, это вам не понадобится… Уверяю вас. Я друг семьи мистера Такера Бренигана в Айдахо. У меня в Сиэтле были кое-какие дела… Кроме того, мне пришлось заехать в Снохомиш в связи со сделками по купле-продаже лесоматериалов. Мать мистера Бренигана попросила навестить вас по пути…
      Анджелика немного опустила ствол ружья, хотя приезжий и не убедил ее полностью. Может быть, это просто ловкий трюк, а сам он – дружок Мэрфи. Ну, тот самый Джимми.
      Посмотрев направо, Корралл с облегчением обнаружила, что к дому широкими шагами приближается Торин.
      – Миссис Фостер хотела узнать поподробнее, как вы тут устроились. Ей интересно побольше услышать о вас, о мистере Бренигане и… и…
      Мужчина замялся.
      – … о Бобби? Или… о Робби! – Он неуверенно улыбнулся. – Мать мистера Бренигана хотела бы знать, как поживает ее внук Робби.
      Анджелика почувствовала облегчение: человек вроде Джимми не может знать имен Морин Фостер и ее сына.
      – Робби в порядке, – ответила Корралл и опустила ствол ружья к земле. Она поставила ружье около стены дома, посмотрела направо и помахала Торину, давая понять, что все идет нормально. Тот остановился, словно не мог решить, возвращаться ему или продолжать двигаться к зданию. Анджелика снова взмахнула рукой, и юноша повернулся спиной, отправляясь назад, к дальнему краю поля.
      – Это ваш муж? – поинтересовался гость.
      – Нет, наемный рабочий, – ответила она, поворачиваясь лицом к собеседнику. – Простите, что встретила вас вот так, сэр, но у нас в последнее время появились некоторые проблемы… Заходите в дом, я угощу вас кофе. Вы сможете сами взглянуть на малыша и потом рассказать Морин, как вырос мальчик с тех пор… Господи, кажется, совсем недавно мы гостили в Бойсе!..
      – Спасибо, с удовольствием загляну в ваше жилище, – поблагодарил ее мужчина, снова снимая шляпу. – Позвольте представиться… Меня зовут Джонотан Беллоуз.

* * *

      Утро прошло в приятном общении с неожиданным гостем, который оказался отличным собеседником, и уже скоро Анджелика почувствовала к нему дружеское расположение.
      Джонотан рассказал ей, что Такер посвящает все свои силы и время тому, чтобы Айдахо получил статус штата. Мэгги и ее дети в полном порядке. Все хорошо и у Нила с Патрицией. Фиона ожидает к концу зимы появления еще одного ребенка. Муж Морин, Дэвид, немного приболел, но когда Беллоуз покидал Брениганов, уже начал выздоравливать.
      С его слов Анджелика легко представила каждого члена этого дружного семейства. На душе сразу потеплело. За то недолгое время, что Корралл провела в Айдахо, она успела полюбить Брениганов, Фостеров, Уиттьеров. Все они стали ее семьей. Конечно, это не совсем верно: Анджелика ведь только претворялась женой Девлина, но все же…
      – Насколько мне известно, вы являетесь профессиональной актрисой, миссис Брениган. Не скучаете без театра?
      Неожиданный вопрос Беллоуза заставил Анджелику вернуться к реальности, и она растерянно заморгала.
      – Скучаю ли я по театру? – переспросила женщина и на минутку задумалась, пытаясь воскресить в памяти волнение, которое испытывала перед премьерой, восторг, вызываемый аплодисментами зрителей, но сейчас это показалось лишь приятным сном. Та девушка, актриса Анджелика Корралл, была совсем другим человеком и мало походила на нынешнюю женщину-мать.
      – Нет, – тихо ответила она. – Мне больше нравится моя жизнь здесь, рядом с Девлином и Робби.
      – Что ж, вам повезло, – произнес Джонотан, поднимаясь со скамейки. – Простите меня, я и так отнял у вас слишком много времени… Да мне, кстати, уже пора и на пароход в Снохомише. Хочу поскорее оказаться дома, в Бойсе. – Гость погладил Робби по голове. – Чудный мальчик, миссис Брениган. Вы, наверное, очень гордитесь им?
      – Он и… его отец – это самое дорогое, что есть у меня в жизни, – почти шепотом ответила Анджелика.
      Беллоуз сдвинул брови, но тут же улыбнулся.
      – Да, да… Я понимаю… Передайте мистеру Бренигану, мне очень жаль… Хотелось бы повидать его. В следующий раз, когда будете гостить в Бойсе у родственников, обязательно загляните ко мне. Благодарю за гостеприимство.
      – Не за что, мистер Беллоуз. Я была рада познакомиться с вами.
      Она проводила его за порог, неся на руках Робби. Затем Анджелика отнесла ребенка в его «дворик» и обернулась, чтобы посмотреть, как гость отвязывает лошадь и садится в седло.
      Джонотан оглядел долину, потом снова бросил взгляд на женщину.
      – Боюсь, вам придется показать мне, куда ехать, – проговорил он, смущенно улыбаясь, словно извиняясь. – Я не помню, какой дорогой прибыл сюда.
      Корралл показала рукой в сторону тропы.
      – Вот сюда… Затем повернете направо… Таким образом вы очень скоро доберетесь до Морган-Фоллз.
      Приподняв котелок, ее новый знакомый произнес очередной комплимент:
      – Было приятно познакомиться с вами.
      – И мне тоже, мистер Беллоуз. Передавайте привет от нас миссис Фостер и всем остальным.
      – Конечно, конечно… Обязательно передам. До свидания!
      Посмотрев на Робби, он добавил:
      – Всего хорошего и тебе, сынок.
      Джонотан развернул лошадь и направил ее к краю поля.
      Когда он исчез в лесу, Анджелика вошла в дом, ощущая, что визит этого человека улучшил ее настроение. Ей по-прежнему хотелось отправиться к Мод, но сначала она должна вымыть посуду и накормить Торина обедом. Затем можно будет пойти в Морган-Фоллз и обсудить там подробности предстоящего сельского праздника.
      «Сначала я нашла семью, – неожиданно для себя подумала Анджелика, – а теперь приобрела друзей. Вот уж никогда бы не подумала, что моя жизнь может стать такой полной».
      Когда вернется Девлин, Корралл будет что рассказать ему.

      Мод Фарленд никогда не теряла времени попусту.
      Как только Анджелика рассказала ей об идее сельского праздника, старожил Морган-Фоллз тут же восприняла ее с энтузиазмом. Она сразу же созвала женщин поселка.
      Роуз Фарленд, Мэри Брайтон, Ребекка Ньютон и Корралл встретились на кухне у Мэри для обсуждения предстоящего события. Их уже ожидал первоклассный фруктовый пирог, густо покрытый кремом, который постепенно исчезал за разговорами.
      Для проведения праздника они выбрали амбар Ларса Джонсона. Это было самое большое помещение в Морган-Фоллз и совсем кстати располагалось на дороге, ведущей в Снохомиш, поэтому до него всем приглашенным будет одинаково удобно добираться.
      Бэрт Фарленд добровольно вызвался организовать музыкантов. Предполагалось, что большинство из них – его сыновья. Миссис Брайтон, чьи кулинарные способности никто не смел подвергать сомнению, взяла на себя обязанности по приготовлению блюд для праздничного стола. Те зануды, которых мало интересуют танцы, придут на веселье, чтобы набить себе живот чем-либо вкусненьким.
      После этого совещания всем показалось, что время понеслось вперед семимильными шагами. Пользуясь списком, который дала Анджелике Мод, составили и написали, а затем разослали приглашения. Дома Корралл снова принялась печь, но теперь уже не хлеб, а пирожки и булочки.
      Накануне праздника Анджелика оставила Робби у миссис Брайтон и отправилась на ферму Джонсонов в повозке Бэрта вместе с Мод, Роуз, Ребеккой и подругой Роуз из Снохомиша Эстер Плам.
      – Великолепная идея, миссис Брениган, – восхищенно произнесла гостья из Снохомиша, широко улыбаясь.
      Ребекка тоже согласно кивнула.
      – Я себе и не представляла, как мы сможем поближе узнать людей в округе… Наш дом – в глубине леса… Мои девочки считают, что мы живем на краю света. А вот теперь они смогут познакомиться с соседями.
      К их мнению присоединились все остальные женщины, тоже считавшие предложение Анджелики просто прекрасным. Автор идеи прямо-таки цвела от удовольствия.
      В отличном настроении они переступили порог амбара с метлами и вилами в руках. Повязав головы платками, женщины принялись мести и скрести пол. Вскоре лица у всех от пыли стали почти черными, но зато просторное помещение засияло той чистотой, что встречается только в доме очень аккуратной хозяйки. Позже, вечером, мужчины должны принести и установить здесь столы для множества блюд, приготовленных миссис Брайтон и другими женщинами.
      Когда Анджелика вернулась домой и уложила Робби спать, то почувствовала, что не в состоянии больше думать ни о чем, кроме постели. Даже мысли о Девлине не могли этим вечером прогнать тяжелую дрему, одолевавшую ее.

* * *

      – В чем дело, Моди?
      – Что? – переспросила женщина, оторвав взгляд от желто-оранжевых языков пламени в очаге.
      Бэрт улыбнулся и терпеливо повторил:
      – Я спросил, что случилось?
      Пожав плечами, Мод повернулась к нему.
      – Не знаю… Наверное, просто устала.
      – Ну, в этом сомневаться не приходится. Ты ведь хотела угнаться за молодыми. Повсюду бегом. Да и работали вы с самого восхода до заката. – Бэрт присел рядом с женой и погладил ее по спине. – Что ты так нахмурила лоб? Я же вижу – тебя что-то встревожило по-настоящему.
      Мод почувствовала, как в груди знакомо встрепенулось сердце. Погладив мужа по щеке, она положила голову ему на плечо.
      – Бэрт, как хорошо ты меня знаешь… Иногда, клянусь тебе, мне кажется, что ты читаешь мои мысли.
      – Наверное, так и должно быть. Мы ведь много лет прожили вместе.
      Да, действительно, очень много, и она ни на минуту не переставала любить его, даже в те мгновения, когда ей хотелось снять с Бэрта скальп за глупые фокусы.
      – Это не из-за детей? Роуз не больна? Мод отрицательно качнула головой.
      – Нет, у Роуз все в порядке. Я просто думала о Брениганах.
      – А-а-а, – с облегчением выдохнул Бэрт, и выражение тревоги покинуло лицо мужчины. Он хрипло рассмеялся. – Так ты хочешь и им успеть помочь? Да, Моди? – Муж понимающе потрепал ее по плечу. – Не можешь видеть, когда люди несчастны?
      Ткнув его локтем под ребра в ответ за ехидство, но не поднимая головы с его плеча, миссис Фарленд отозвалась:
      – Да, не могу.
      Бэрт откашлялся, пытаясь придать своему лицу серьезное выражение.
      – Не думаю, что ты сможешь что-либо сделать, пока парень в отъезде.
      – Я прекрасно понимаю это, – вздохнув, сказала его жена, – но Анджелика несчастна. Она все время пытается скрывать свою беду, но у нее такой странный взгляд… Смотрит на дорогу, словно надеется, что он вот-вот появится на своем коне. – Мод подняла голову и поймала понимающий и внимательный взгляд Бэрта. – Но, честно говоря, мне иногда кажется – она не верит в его возвращение. А может, Анджелика права?
      – Нет, в данном случае вы с ней ошибаетесь. Этот парень не из тех негодяев, кто бросает своих жен и детей. Я не знаю, почему Брениган задерживается, но уверен, что он скоро вернется. Могу даже поспорить… – Бэрт встал, помог подняться Мод. – Пора тебе спать ложиться. Не нравится мне твой усталый вид. А до завтрашнего праздника тебе надо отдохнуть как следует.

* * *

      Девлин, почти не останавливаясь нигде надолго, ехал уже целую неделю. Но завтра он должен быть в Морган-Фоллз, дома. Дома!
      Брениган не разрешал себе допускать даже мысли о том, что Анджелика могла быть в опасности за время его отсутствия. Он просто сосредоточился на поездке, стараясь как можно быстрее добраться до конечной цели своего стремительного путешествия.
      Девлин спешивался только на ночлег, когда становилось совсем темно, потому что скакать дальше становилось невозможно.
      С каждым днем он приближался к Морган-Фоллз, к Анджелике.

* * *

      Платье было простым, ситцевым, светло-желтого цвета, с короткими рукавами, круглым декольте, приталенное и с пышной юбкой. Оно всегда считалось самым любимым: может быть, из-за цвета, оттенявшего её красоту еще ярче… Словом, нет ничего лучше этого наряда для сельского праздника.
      Анджелика потратила массу времени на прическу. Сегодня вечером скучный пучок на затылке не пойдет. Вместо этого она зачесала волосы наверх, взбив их в пышную башню, заколола шикарные локоны шпильками, а по бокам украсила голову дикими цветами.
      Отступив немного назад от маленького зеркала, Корралл улыбнулась. Улыбнулась, как молодая красивая и беззаботная женщина. Теперь она готова к вечеринке. Анджелика уже давно не чувствовала себя так легко и весело.
      – Ну, а ты что думаешь? – спросила она своего сынишку, повернувшись к нему.
      Сидевший на постели Робби захлопал в ладоши, будто вознаграждая ее аплодисментами за труды.
      Корралл сделала реверанс и жеманно произнесла:
      – Спасибо, сэр.
      Неожиданно в дверь постучали. Малыш тут же сполз с кровати, а Анджелика, схватив с крючка шаль, бросилась открывать.
      – Торин?! – удивленно воскликнула она, когда увидела на пороге парня. – Что ты здесь делаешь?
      Он зачесал свои светлые волосы назад и надел белую рубашку с жестким воротником. Его выходные брюки поддерживали новые подтяжки. На щеках юноши играл яркий румянец смущения.
      – Я думал, что вам не совсем удобно идти на праздник одной.
      – Торин, – тихо проговорила женщина, тронутая заботой этого мальчика, – как мило с твоей стороны.
      – Тори! Тори! – радостно закричал Робби и протянул руки, ожидая, когда его большой друг поднимет его. Юноша не обманул порыва малыша.
      Анджелика взяла корзину со сладостями и оглянулась.
      – По-моему, я ничего не забыла. Что ж, пошли.
      В компании Торина дорога до фермы Джонсонов не казалась ей долгой. Теперь она уже не чувствовала необходимости обязательно завести с юношей разговор. Корралл просто шла и наслаждалась его дружеским молчанием, довольная тем, что рядом – друг.
      Но присутствие молодого человека напомнило ей о том, из-за чего, собственно, она и затевала этот праздник. За последние несколько дней Анджелика встречалась со всеми дочками Ребекки и была уверена: любой из них может понравиться Торин Джонсон. Девочки Ньютонов так же вполне могут привлечь внимание юноши своей красотой. Ну, а если никто из них не понравится парню, то из Снохомиша должны приехать и другие юные красавицы.
      Выйдя с лесной тропинки на главную дорогу, они услышали позади громкий смех и оглянулись. За ними ехала крытая повозка Ньютонов, и вся семья оказалась в сборе: Тэд, Ребекка и их дочери.
      «Лучше и не придумаешь», – довольно решила Анджелика и помахала им рукой.
      Их пригласили сесть в конце длинной повозки вместе с девушками. Корралл сразу же согласилась, испытывая радость от того, что наконец сможет освободиться от корзины с выпечкой, а еще больше ее радовала возможность познакомить Торина с дочерьми Ньютонов. Она вскочила на повозку и уселась на край, свесив ноги. Юноша устроился рядом, держа на руках Робби.
      Молчание скоро сменилось веселым шумом голосов и смехом. Анджелика почувствовала, что все пять девушек с интересом смотрят на Торина, и взглянула на него. Молодой человек тоже заметил эти любопытные и изучающие взгляды. Его розовое лицо стало просто пунцовым.
      Чем ближе они подъезжали к ферме Джонсонов, тем больше становилось народу на дороге. То тут, то там люди приветствовали друг друга; незнакомых представляли окружающим и тем, кто жил в поселке с давних пор. Дети спрыгивали со своих повозок и бежали к своим друзьям. Некоторые ехали верхом, многие шли пешком.
      Анджелике начало казаться, что весь Снохомиш в полном составе решил прийти к ним на праздник. Хоть бы Мэри Брайтон приготовила достаточно кушаний!

* * *

      Девлин наблюдал за шествием людей. Они все сворачивали с главной дороги и направлялись к дому с амбаром в четверти мили отсюда. Он никак не мог понять, что привело их сюда. Видимо, причиной этого являлся праздник, если судить по нарядной одежде собравшихся.
      И вдруг он услышал ее смех, от звука которого у него бешено забилось сердце. Анджелика в безопасности! Ничего страшного не произошло за время его отсутствия.
      Брениган отыскал ее взглядом. Корралл красовалась в желтом наряде, ее волосы украшали, под стать платью, желтые цветы. Она одновременно напоминала и девушку, и женщину. Улыбаясь, Анджелика оживленно разговаривала с людьми вокруг, то и дело поглядывая на молодого человека, сопровождавшего ее.
      Еще одна повозка свернула с главной дороги, и Брениган потерял ее из вида. Чувство радости и облегчения исчезло, уступив место раздражению. Он несся к ней во весь опор несколько дней подряд, хотел убедиться в безопасности Робби и Анджелики… А она едет себе спокойненько на вечеринку и не скучает в его отсутствие… Может быть, Корралл даже радовалась отъезду Девлина?
      «Черт возьми! А что ты еще хотел?! Думал, она станет скучать по тебе? Да ты всего лишь разбойник, наемный убийца, – с тоской и злостью на самого себя подумал Девлин. – Ты всю свою жизнь оставался килером… Анджелика просто предложила работу. Вот и все. Она меня наняла как работника и никогда не принадлежала мне… Я же бросил их, уехал! Наверное, кто-то занял мое место…»
      Брениган направил коня назад, в тень деревьев, чтобы подождать, пока дорога снова опустеет. Когда все люди скрылись под крышей огромного амбара Джонсонов, он отправился в сторону своего дома, стараясь не думать о том, как прекрасно выглядела Анджелика в нарядном желтом платье, и о том блондине, что сидел рядом с ней.

* * *

      У Корралл заболели даже мышцы лица: так много она улыбалась сегодня. Анджелика танцевала до тех пор, пока не начала валиться с ног от усталости; ела до такой степени, что платье готово было лопнуть по швам. От множества людей и лиц у нее кругом шла голова.
      Мод обняла ее за плечи.
      – Анджелика, все идет просто великолепно. Ты должна гордиться… Именно благодаря твоим стараниям праздник удался, да и люди почувствовали, что у них есть радушные соседи.
      Похвала этой пожилой женщины согрела душу Корралл.
      – Кажется, наши молодые леди открыли для себя Торина, – добавила Мод шепотом.
      Корралл проследила глазами за взглядом миссис Фарленд: неподалеку расположилась группа девушек, среди которых стояли старшие дочери Ньютонов, Каролина и Юнис, а также Росс и Лаура Джейн Смит из Снохомиша. Перешептываясь и хихикая, они то и дело украдкой поглядывали на Торина. Тот прислонился спиной к стене амбара, засунув руки в карманы, и усиленно изучал рисунок трещин на полу.
      – Почему он не танцует? – тихо поинтересовалась Анджелика.
      – Скорее всего, мальчик просто не знает, как это делается. Ведь Торин и его отец не ходят по вечеринкам. Они очень милые, но немного замкнутые. Юноша ни с кем не общается. – Мод пожала плечами. – Матери у него нет, а кто еще мог бы научить его этому нехитрому искусству? Конечно, не отец.
      – Я как-то не подумала…
      – Не волнуйся, все будет в порядке.
      Мод перешла к другой группе женщин, оставив Анджелику наедине со своими мыслями.
      Идея о сельском празднике пришла в голову Корралл только потому, что ей хотелось, чтобы Торин смог познакомиться с девушками своего возраста. Если он будет все время стоять один из-за неумения танцевать, то ничего хорошего не выйдет, хотя юные особы и обратили на него свое внимание. По крайней мере, Анджелика представляла себе все несколько иначе.
      «Возможно, я придумаю, как спасти мальчика», – подумала она, поднимая подбородок и расправляя плечи, и направилась к одиноко стоящему Торину.

* * *

      Девлин не собирался бриться и переодеваться в чистую одежду, как и не хотел снова садиться в седло, чтобы вернуться к амбару.
      Но ведь он и не думал, что на него так подействует пустота дома. Разыгравшееся воображение снова и снова воссоздавало сияющий образ Анджелики, рисуя ее желтое платье и ослепительную улыбку.
      Брениган развернул лошадь и галопом отправился к амбару Джонсонов.
      Не успел Девлин спешиться, как вновь увидел ее. Она стояла, освещаемая бледным светом полной луны, а рядом – тот молодой человек, который ехал с ней в повозке.
      Брениган смотрел, как Анджелика взяла правую руку парня и положила себе на талию, и свою ладонь устроила на его плече. Их головы одновременно склонились, почти соприкасаясь, когда они смотрели вниз и начали неловко передвигаться по утоптанной земле.
      – Торин, нет…
      Ее голос, такой легкий, счастливый и звенящий, донесся до него, преодолевая невидимую стену холодного ночного воздуха; до боли знакомый голос, который не покидал Девлина даже в снах.
      – Это же так просто. Не забывай считать в уме.
      Брениган, не отдавая себе отчета, шагнул вперед. Неожиданно оказалось, что он стоит у нее за спиной. Девлин протянул руку и коснулся женского плеча.
      – Может быть, если бы он смотрел на нас, ему стало бы понятнее?
      У Анджелики перехватило дыхание. Она резко обернулась. Перед ним в лучах лунного света появилось ее лицо с широко открытыми зелеными глазами. Он с замиранием сердца внимательно наблюдал, как самые различные чувства сменяли друг друга, изменяя красивые и дорогие черты, и чувствовал себя несчастным, потому что не мог точно определить происходящее в ее душе.
      Но это не столь важно. По крайней мере, сейчас. В данную минуту ему больше всего на свете хотелось обнять Анджелику.
      – Ты должен делать это вот так, – произнес Девлин, не сводя глаз с молодой и прекрасной женщины. С этими словами он осторожно обнял ее, словно она была сотворена из чистейшего хрусталя.
      Брениган остро ощущал тепло женской руки в его ладони, ее грудь, бурно вздымавшуюся так близко, и даже замечал пульсирующую синюю жилку на шее Анджелики. Они кружили по двору амбара, повинуясь ритму доносившейся музыки, но на самом деле Девлин не слышал ни единого звука. Он не видел ничего и никого, кроме Корралл, приподнятых вверх уголков ее продолговатых темных глаз, сияния лунного света на волосах женщины. Облако аромата духов Анджелики окутало Бренигана, унося в небесные выси.
      Завтра ему придется признаться себе, что все это – лишь плод его разыгравшегося воображения, а сам он – только временный гость на шумном празднике жизни.
      Но сегодня вечером, пусть даже на один-единственный миг, Девлину хотелось верить в реальность происходящего.

* * *

      «Он вернулся, вернулся ко мне!» – пело от радости сердце Анджелики, когда она ловила его взгляд, который словно ласкал ее. Корралл хотела, чтобы музыка никогда не кончалась, а он – никогда не выпускал ее из своих крепких объятий.
      Но чарующие звуки все-таки стихли, и Девлин разжал кольцо рук.
      С секунду он стоял и смотрел ей в глаза. Анджелике хотелось приблизиться к нему, прижаться… Вся сущность ее души стремилась к этому, но она не знала, как сказать о возникшем чувстве. Корралл ощущала себя смущенной и неуверенной, словно школьница, переживающая первую безответную любовь. Отстранившись от нее, Девлин поинтересовался:
      – Ну, что, помогло?
      Анджелика вспомнила о присутствии юноши.
      – Я Девлин Брениган, – представился он и протянул молодому человеку руку.
      – Торин Джонсон, сэр, – пробормотал тот в ответ, пожимая мужскую ладонь.
      – Спасибо за разрешение станцевать с моей женой.
      Анджелика, удивленная резкостью его голоса, бросила на него быстрый изучающий взгляд. Ей даже на секунду показалось, что она ошиблась. Корралл не могла поверить – Девлин ревнует ее к Торину, к этому милому мальчику, только из-за танца?.. Да нет! Такого просто быть не может! И все-таки в душе Анджелики шевельнулась надежда. Если Брениган испытывает подобное чувство, значит… может быть…
      – О, Боги! Девлин, это ты?! – Бэрт неторопливо, легкой походкой вышел из амбара и направился к ним по тропинке желтого света, падавшего из распахнутых дверей строения. – Как я рад твоему возвращению! Мы уж начали волноваться! – радостно проговорил старик, подхватывая под руки Бренигана и Анджелику. – Скорее пойдем к нам! Давай я тебя познакомлю со всеми, пока наша веселая компания еще не совсем выпустила пар.

      – Бэрт, – окликнула Корралл мужчину и слегка потрепала его по плечу, – ты не видел Робби? Его нет с остальными детьми… Нигде не могу найти его.
      Тот, видимо, понял, что молодая женщина готова впасть в панику, поэтому обнял ее за плечи и прижал к себе.
      – Не беспокойся, Анджелика. Малыш совсем вымотался, и Мод отвела его к нам… Уложила мальчика спать… Кстати, она сказала, что и сама устала. Ты танцевала с Девлином, и моя жена попросила сказать вам об этом, да я совсем забыл.
      Корралл облегченно вздохнула.
      – Слава Богу, – прошептала она обессиленно, – а то уж я подумала…
      – Прости, что мне пришлось заставить тебя поволноваться.
      – Все нормально, – проговорила Анджелика и радостно улыбнулась. – Теперь-то я знаю – все в порядке… Мы заберем его по дороге домой.
      – Что ты! Пусть малыш остается у нас на всю ночь. Я сам привезу его завтра утром. Честно говоря, Мод очень нравится проводить время с Робби. Мне думается, он заполняет пустоту, которая образовалась из-за того, что внуки не живут вместе с нами.
      – О, Бэрт, я даже не знаю…
      – Ты бы этим очень уважила меня… Кроме того, если мы пойдем забирать мальчика, то обязательно разбудим Мод. А она так устала, что мне не хотелось бы это делать. Да и тебе тоже, да?
      Анджелика посмотрела на хитро улыбающегося Фарленда, покачала головой и ответила:
      – Ну… хорошо.
      «Как можно спорить с ним? – пронеслось в ее голове. – С самого первого дня их приезда Мод и Бэрт так много нам помогают… Они такие радушные и гостеприимные. Нет, ему просто невозможно отказать».
      – Анджелика! – окликнул ее Девлин, торопливо направляясь к ней. Нахмурившись, он резко произнес:
      – Я спросил у Ньютонов, но они не видели Робби. Нам лучше…
      – Все в порядке. Мальчика забрала Мод. Корралл видела, как тревога покидает его, и понимала: она еще сильнее любит его за эту заботу о ее сыне.
      – Вот что я вам скажу, – начал Бэрт, снова взяв их под руки, и повел из амбара в темноту улицы, – отправляйтесь-ка вы домой… Уже поздно, а вам еще предстоит долгая дорога.
      – Но, мистер Фарленд, – принялась возражать Анджелика, – я должна помочь с уборкой…
      – С тебя и так хватит. Тем более, если учесть мой промах с Робби. Мы уж как-нибудь справимся и без вас… Ну, все. Идите.
      У дверей старик легонько подтолкнул их в спины. Корралл и Брениган, улыбнувшись, посмотрели друг на друга.
      – Что ж, – проговорил Девлин, – думаю, нам не стоит возражать.
      – Конечно. Я полностью согласна с тобой.
      – Признайся, все это устроила ты? Я имею в виду сельский праздник.
      – Не только я… Все помогали.
      Слегка понизив голос, Брениган произнес:
      – Как все здорово! Я отлично провел время!
      У Анджелики екнуло сердце, словно они снова закружились в танце, и она чуть слышно прошептала:
      – Я… тоже…
      – Уже поздно. Пора отправляться домой. Корралл лишь кивнула, не в силах вымолвить хоть слово.
      – Устала?
      – Немного.
      – Ну… пойдем?
      Девлин взял ее под руку и повел к месту, где привязал своего коня. Возле гнедого он остановился, обнял Анджелику за талию. Она почувствовала, как бешено забилось сердце, когда Брениган бережно взял ее на руки и посадил в седло. Какое-то мгновение он не отпускал руки, и их взгляды встретились.
      Ей так много нужно сказать ему. Так много! Но сейчас она не могла говорить. До этого ли?! Хорошо хоть, что дыхание не совсем перехватило.
      Через несколько секунд руки Девлина соскользнули с ее талии, он повернулся спиной и взял поводья. Не говоря ни слова, Брениган повел скакуна по дороге, залитой потоками лунного света.

* * *

      Брениган никогда не обращал внимания на свои чувства и ощущения. Уже в течение многих лет он спокойно оценивал собственные мысли и эмоции, давно перестав быть тем горячим и опрометчивым юношей, что покинул Джорджию тогда, в шестьдесят девятом. Девлин стал мужчиной, способным освободиться от своих ощущений. И это умение не раз спасало ему жизнь.
      Но рядом с Анджеликой он почувствовал, что не может полностью отрешиться от нахлынувших чувств, которые завладели им в присутствии этой удивительной женщины. Брениган никак не мог привести мысли в порядок, если это можно было назвать процессом мышления.
      Стараясь успокоиться, он напомнил себе: «Я вернулся, чтобы продолжить начатую работу и защищать Анджелику от таких людей, как Мэрфи, которые ищут меня и могут причинить ей немало зла. Только по этим причинам мне приходится находиться здесь… Когда мне станет ясно, что Корралл – в безопасности и моя задача выполнена, я сразу же отправлюсь в путь».
      Девлину почти удалось убедить себя по дороге в Морган-Фоллз в этом. Он выполнит задуманное с той холодной выдержкой, с какой исполнял любую трудную работу, для выполнения которой его нанимали.
      Но оказалось достаточно лишь одного взгляда на Анджелику, чтобы уверенность Бренигана рассеялась как дым. С него было довольно лишь секунду подержать ее на руках, как все безразличие, внушенное себе по дороге к дому, растаяло, словно мираж в пустыне.

* * *

      Видя перед собой спину Девлина, когда тот вел коня вниз по спуску в долину, Корралл почти физически ощущала, как он возводит между ними глухую стену, отдаляясь от нее.
      «Нет! Не хочу! – с тревогой подумала она. – Ты не оставишь меня снова одну, Девлин Брениган».
      Когда он остановил коня перед домом и повернулся к ней лицом, Анджелика попыталась заглянуть ему в глаза, но в темноте ничего не смогла увидеть. Помедлив мгновение, Девлин положил руки ей на талию. Когда он приподнял ее с седла, женщина прислонилась к нему и оперлась на его плечи. Она не отстранилась, почувствовав под ногами твердую землю, и продолжала смотреть на Бренигана.
      – Почему ты вернулся, Дев? – спросила Корралл более глухим, чем обычно, голосом. В повисшем молчании она проклинала ночь, которая прятала от нее его черные глаза. – Дев?
      – У меня здесь есть работа… Не волнуйся, Анджелика, я не собираюсь оставаться дольше, чем необходимо. Мне только нужно убедиться, что ты и Робби находитесь в безопасности, а дела на ферме не требуют моего вмешательства… После этого я уеду, как и обещал. – Он отступил на шаг от нее. – Мне нужно отвести лошадь в стойло. Это займет достаточно времени… Не жди меня, ложись спать.
      Корралл почувствовала порыв холодного ночного ветра, кожа стала «гусиной».
      «Нет, Девлин Брениган! Ты так легко не отделаешься от меня! Во всяком случае, на этот раз…»
      Анджелика вошла в дом, ощущая небывалую уверенность в собственных силах.

* * *

      Девлин позаботился об обеих лошадях. Он положил им побольше сена, проверил ворота, даже починил провисшую балку в навесе. Брениган не пытался анализировать события и причины, по которым старался избежать общения с Анджеликой после проведенного вместе с ней вечера, после того, как держал ее в объятиях, когда они танцевали в амбаре Джонсонов, после представления его всем новым знакомым, приехавшим из Снохомиша, в качестве ее мужа. Он просто знал, что ему нужно держать и сохранять дистанцию между ними, пока к нему не вернется прежнее душевное равновесие.
      В конце концов, у Девлина уже не осталось ни малейшего повода, чтобы не вернуться в дом: все дела около лошадей оказались закончены. К тому же, по его мнению, Корралл должна к этому времени уснуть.
      Брениган почувствовал неимоверную усталость, вместе с которой пришло и облегчение. Теперь он сможет заснуть, не думая об Анджелике, не обращая внимания на лежащую рядом женщину. Девлин очень надеялся, что так оно и будет на самом деле.
      Подойдя к дверям, он заметил через окно, как в камине тлеет огонь. Остальная часть дома погрузилась в темноту. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь кваканьем лягушек.
      Не подозревая ни о чем, Девлин распахнул дверь – и замер на пороге.
      Она стояла перед полупотухшим камином в легкой ночной рубашке, которая в свете пламени казалась тонкой газовой паутинкой; сквозь нее четко вырисовывались соблазнительные изгибы ее женственнейшего тела. Под прозрачной тканью ничего не было. Темный силуэт женщины четко выступал на фоне золотистого пламени за спиной. Волосы волнами ниспадали ей на плечи и струились вниз по изгибу позвоночника, отливая теплым темно-красным светом.
      Брениган никогда еще в жизни не видел более красивой женщины, никого не желал сильнее, чем ее. Это чувство начало медленно разрастаться в нем, дюйм за дюймом отвоевывая его тело, пока не поглотило целиком.
      – Анджелика, – прошептал Девлин глухим голосом.
      «Надень что-нибудь! – протестовал разум изо всех сил, когда он попытался вспомнить все те причины, по которым не мог допустить, чтобы произошло неизбежное. – Надень, пока я не сделал то, о чем мы не раз пожалеем потом».
      Корралл двинулась к нему. Ее босые ноги бесшумно и осторожно ступали по некрашеным половицам. Девлину неожиданно пришла в голову мысль, что даже ступни Анджелики, изящные и красивые, воспламеняют его не меньше, чем тело. Не отрывая от него взгляда, она остановилась. Какое-то мгновение они оба не двигались, почти перестав дышать. Затем Корралл, приподнявшись на цыпочки, обвила шею Бренигана руками.
      – Анджелика, ты просто не понимаешь, что делаешь…
      Он чувствовал кожей ее теплое дыхание.
      – Нет, Девлин, ты ошибаешься… Я все прекрасно понимаю…
      Когда прозвучали эти слова, губы женщины почти коснулись его губ. Услышав ее хрипловатый голос, Брениган почувствовал, как желание сопротивляться бесследно исчезает. Он протянул руки и прижал Анджелику к груди, затем с жадной страстью, почти яростью, поцеловал ее; провел руками по изгибу женской спины, потом опустил ладони еще ниже.
      «О, как ты не права!.. Просто не понимаешь, что творишь, – молнией сверкнуло в сознании Девлина. – Да и я тоже… Но назад пути нет».
      Он взял в ладони лицо Анджелики и стал нежно и осторожно целовать его. Остановиться уже не было никакой возможности. И теперь, когда Девил осознал это, ему захотелось насладиться каждым мгновением их любви. Брениган страстно желал, чтобы очередное прикосновение рождало удовольствие не только в нем, но и в ней.
      Они одни… У них впереди вся ночь… И он постарается превратить эти несколько часов в волшебный миг любви.
      Но это сейчас, а завтра… Завтра – будь, что будет.
      Корралл почувствовала, что в нем произошла какая-то перемена, и на секунду испугалась: «А вдруг Дев отвергнет меня?!»
      Но Брениган не собирался отпускать ее. Его поцелуи стали еще нежнее, мягче, медленнее. Словно отвечая на эти ласковые прикосновения, ее тело расслабилось и уподобилось воску в сильных мужских руках. Она ощутила острейшее до боли желание прижаться к нему еще сильнее, слиться с ним воедино. Такого Анджелике никогда не приходилось испытывать. Это и пугало, и волновало до глубины души.
      Тело женщины снова почувствовало трепещущие мужские руки. Когда Девлин прикоснулся к ее груди, она услышала тихий приглушенный стон и с удивлением поняла – это ее невольный возглас. Его нежные ласки вновь и вновь заставляли стонать Анджелику.
      Руки Бренигана начали медленно продвигаться вверх, расстегивая на своем пути одну за другой крошечные пуговицы на ночной рубашке Корралл. Наконец она ощутила прохладу ночного воздуха, когда Девлин стянул одеяние с ее плеч и тонкая ткань легко соскользнула вниз, едва касаясь рук, плеч и бедер Анджелики, упав, словно белое облако, на пол около ног.
      Он отступил на шаг назад. В отблесках пламени ей было хорошо видно его лицо. Корралл заметила, как горят желанием черные глаза Девлина. Словно огнем, выжег он взглядом полосу на ее теле, оглядев с ног до головы. Анджелика с восторгом ощутила, что пьянеет от «прикосновения» этих дорогих ей глаз.
      – Ты похожа на ангела, – чуть слышно прошептал Брениган, – Анджелика.
      Она не стыдилась своей наготы. Его взгляд не вызывал в ней ни малейшего стыда. Корралл впервые ощущала собственную красоту. Она действительно почувствовала себя ангелом.
      Неожиданно для самой себя Анджелике захотелось увидеть его тело целиком. Она желала видеть его нагим и знала, что в этом нет ничего постыдного. Корралл хотелось разглядеть каждый дюйм тела Девлина, узнать его, как свое собственное; хотелось просто любоваться им.
      Анджелика начала возиться с пуговицами рубашки Бренигана. Казалось, ее пальцы не способны выполнить даже такое простое действие. Появилось страстное желание просто сорвать одежду.
      – Давай я помогу тебе, – проговорил Девлин одновременно весело и возбужденно.
      Общими усилиями была снята рубашка, затем брюки и все остальное. Ей почему-то казалось, что он слышит, как сильно бьется ее сердце.
      «Как он красив», – подумала Анджелика, не отрывая глаз от широкой мужской груди и узких бедер.
      Корралл поразило это открытие. По крайней мере, она и не подозревала, что все так может быть. Подобные чувства были для нее за семью печатями. Сейчас Анджелика ощутила, что ее влечет к нему, и она уже не сможет остановиться, даже если бы захотела сделать это.
      Услышав его стон, женщина почувствовала, как внутри у нее все загорелось от мучительной жажды, утолить которую мог только Девлин. В это мгновение их тела соприкоснулись, а губы слились в поцелуе, обманчиво спокойном и сдержанном, потому что на самом деле каждый пил из чаши, доверху наполненной бурлящей страстью. В душе Анджелики все сильнее разгоралось пламя, способное в любую минуту перерасти в ураган огня, который, выйдя из-под контроля, мог снести все на своем пути.
      – Девлин, – со стоном выдохнула она имя своего возлюбленного.
      Не переставая целовать, Брениган поднял ее на руки и, нежно прижимая к груди, понес в спальню сию драгоценную ношу.
      Он осторожно положил Анджелику на кровать и прилег рядом. Снова его руки принялись ласкать женское тело в упоении неистовой страсти. Наконец Корралл почувствовала, что ее желание достигло апогея, и выкрикнула имя Девлина, будто умоляя спасти от испепеляющего огня, полыхавшего внутри. Она вся выгнулась, стремясь к нему, и их тела слились в едином порыве страсти так стремительно, что у обоих перехватило дыхание.
      На какую-то долю секунды влюбленные замерли неподвижно. Казалось, сама Земля стоит на месте, но мгновением позже их подхватил и закружил водоворот страсти.
      Они повиновались старому, как мир, ритму, который всегда остается таким же свежим и первозданным, словно первый весенний цветок. Каждый нюанс ощущений, звуков, запахов становился для Анджелики откровением. Но вскоре она перестала это осознавать. Теперь Корралл могла только чувствовать. Наконец на черном небе бушующей страсти сверкнула молния, и они одновременно испили из чаши сладчайшего неземного наслаждения.

* * *

      Изможденный и в то же время счастливый, Девлин прижал ее тело к своей груди. Она положила голову ему на плечо, он уткнулся носом в щеку Анджелики. Ее волосы щекотали его лицо, а их запах напоминал о горных потоках и полевых цветах.
      «Как же я мог допустить, чтобы это случилось? – подумал Брениган. – Что бы между нами ни произошло сейчас – мы слишком разные люди… Она просто одинока в данный момент… Может быть, Анджелика испугалась, что я уеду и какой-нибудь негодяй, типа Мэрфи, снова появится, чтобы угрожать ей? Возможно, так она хочет удержать меня? А вдруг я и на самом деле не безразличен ей?.. Но это не имеет никакого значения. Я не могу остаться даже ненадолго… Не хочу ранить ее душу! Девил Кид не может жить рядом с настоящим ангелом».

      Анджелику разбудил стук дятла и заливистый лай Домино. Вдали слышались трели какой-то певчей птицы. Она блаженно улыбнулась, чувствуя себя причастной к пробуждающейся природе.
      Спустя секунду ее улыбка растаяла, а сердце бешено заколотилось: шестое чувство подсказало, что он смотрит на нее. Корралл открыла глаза и встретилась с его взглядом.
      Девлин лежал, слегка приподнявшись на локте, его черные волосы прядями спадали на лоб. Щеки и подбородок покрывала темная колючая щетина. Его рот искривился в насмешливой гримаске, а глаза выглядели холодными и чужими.
      Анджелике вдруг стало страшно.
      Повернувшись к ней спиной, Брениган сел и опустил ноги на пол.
      – Я не должен был допускать ничего подобного, не собирался заниматься с тобой любовью… Ведь не за этим же я ехал сюда.
      Корралл тоже села, прижав одеяло к груди. Она протянула руку, стремясь дотронуться до него, но так и не коснулась.
      – Тогда… зачем же… ты вернулся, Девлин? – с трудом произнесла Анджелика, надеясь услышать хоть что-то обнадеживающее, но…
      – Потому что мне дали понять: мой отъезд создает угрозу твоей безопасности… Я не знаю точно, единственные ли Джимми и Мэрфи, кто увидел и узнал меня. Может быть, есть и другие… Кроме того, Оруэлл может по-прежнему искать тебя и Робби. Мы здесь живем еще совсем немного, а Ламар – не из тех, кто быстро сдается… – Он провел рукой по волосам. – Ты наняла меня для выполнения определенной работы, вот ею я и займусь.
      – Значит, ты приехал, чтобы довести обещанное до конца? И только поэтому? – подавленно поинтересовалась Анджелика, слыша свой голос словно издалека.
      Девлин ответил не сразу.
      – Я еще никогда не обманывал своих хозяев. У тебя мне пришлось взять деньги… Значит, я не уеду, пока не выполню всю работу.
      Сердце Анджелики как-то странно заныло.
      – А… понимаю… Я восхищаюсь вами, мистер Брениган.
      – Послушай, – заговорил Девлин, бросив на нее быстрый взгляд, – в том, что случилось сегодня ночью, виноват только я. Обещаю, что больше никогда не потеряю головы.
      На этот раз она не убрала руку, а, наоборот, положила ладонь ему на плечо.
      – Дев, твоей вины тут нет. Я сама этого хотела, хотела, чтобы ты остался. Мне и сейчас невозможно отказаться. Неужели ты не видишь?
      Брениган резко дернул плечом и встал. Не говоря ни слова, он быстро оделся. Анджелика не сводила с него глаз, чувствуя, как растет ее тревога. Набросив одежду, Девлин оглянулся, пронзив Корралл взглядом.
      – Анджелика, давай поговорим честно… Я – всего лишь наемный убийца, и так будет всегда. Ты это прекрасно понимаешь… Кроме того, я волк-одиночка. У меня нет привычки долго жить на одном месте. Тем более, я уверен, что не создан для фермерской жизни. Поэтому не собираюсь оставаться здесь даже то время, о котором мы договаривались ранее.
      Она покачала головой, делая попытку возразить, но он перебил ее.
      – Анджелика, я лгал тебе. У меня и в мыслях не было дожидаться урожая следующего года… Рассчитывал найти кого-либо себе на смену, как только залечится моя рана. Теперь плечо и рука в норме…
      – Но ты ведь не обманываешь своих хозяев, тихо произнесла она, напоминая о только что сказанных словах, – и вернулся, чтобы закончить начатую работу.
      Девлин, словно не расслышав ее, продолжил:
      – Я по-прежнему отлично стреляю навскидку. Ты сама это видела, когда я убил Мэрфи. На твоих глазах убили человека… Сколько раз ты еще хочешь наблюдать подобную картину, Анджелика?
      Корралл съежилась, мысленно представив себе эту сцену, вызванную его жестокими словами. Дальнейшие фразы Девлина подняли в душе женщины бурю отвращения.
      – Я собираюсь остаться здесь на некоторое время и проследить за порядком, потому что не хочу нести ответственности в случае чего… Вдруг с тобой произойдет нечто непредвиденное? А потом я уеду. Надеюсь, это понятно? – Сделав шаг вперед, он повысил голос. – Ты… понимаешь меня, Анджелика? Я не собираюсь оставаться здесь!
      – Но ты не понимаешь, – осторожно возразила она, не обращая внимания на слезы, катившиеся по щекам, – меня не интересует твое прошлое. Мне нужен ты сам! Именно ты…
      – Не говори ничего больше! – резко оборвал Девлин. – Я не хочу сказать, что не испытал удовольствия этой ночью. Не секрет, что мне хотелось обладать тобой с самой первой минуты, когда увидел тебя в хижине Джейка. Да и любой смертный на моем месте поступил бы точно так же… Но даже твое тело не способно удержать меня здесь. Ты думаешь, я хочу гнить в этой канаве всю свою жизнь? В мире так много интересного и так много женщин, которые захотят согреть меня…
      Брениган увидел, как она открыла рот в немом крике, как вздрогнула всем телом, словно он ударил ее. Не в состоянии больше выносить собственную жестокость, Девлин развернулся и широкими шагами вышел из дома, захлопнув за собою дверь. Он, не останавливаясь, шел через все поле, пока не достиг опушки леса. Только в этот момент Брениган понял, что дрожь сотрясает все его тело; он опустился на пень и закрыл лицо руками.
      «Я должен был сказать это, чтобы остановить ее, – с горечью подумал Девлин. – Ведь она хотела сказать, что любит меня. Если бы Анджелика произнесла эти слова… Не знаю, как бы я поступил… Не знаю, не знаю… А… может быть… и знаю, но…»

* * *

      «Даже твое тело не может удержать меня здесь».
      Анджелика содрогнулась, когда эти слова вновь прозвучали у нее в голове.
      «Даже твое тело не может удержать меня здесь».
      Свернувшись калачиком, она натянула на голову одеяло, чувствуя, что ей хочется заснуть и никогда больше не просыпаться.
      «Даже твое тело не может удержать меня здесь».
      Анджелика вспомнила людей из Вуд-Блафф, презиравших ее, избегавших общения с ней, словно с прокаженной. Они называли Корралл шлюхой, потому что у нее был сын, но отсутствовал муж.
      Затем эти лица исчезли, а появились новые – лица друзей из Морган-Фоллз. Но можно ли теперь считать их таковыми? Они знают, что сделала Анджелика, знают, кто она на самом деле.
      «Шлюха… Падшая женщина… Актриса… Никогда не считалась настоящей леди…»
      Ну как же она могла так заблуждаться? Как могла отдать свое сердце и саму себя Девлину? Неужели у нее нет гордости? Нет стыда?
      «Но я люблю его, – подумала Анджелика, – и надеялась на ответное чувство».
      Однажды уже случилось подобное.
      «На этот раз все происходило по-другому…»
      А так ли это?
      «Ведь это Девлин, а не Ламар». Но он отверг ее, как и Оруэлл когда-то. «Он не такой, как Ламар… Брениган ни в чем не походит на него».
      В груди снова заныло сердце.
      «Я ему не нужна… Он не любит меня».
      Ей хотелось умереть.
      «О, Боже! Помоги мне! Так хочется умереть…»

* * *

      Девлин набросился на дерево со всей яростью, что скопилась в его душе. Снова и снова он взмахивал топором, вгрызаясь в сердцевину ствола. Щепки летели в разные стороны, пот струился по спине, собирался бусинками на лбу. Все его мышцы горели, а тело ныло от усталости, но Брениган упорно продолжал работу; если остановиться, то снова начнешь думать. А Девлин не хотел думать, не хотел вспоминать.
      Если он думал о прошедшей ночи, об изумленных глазах Анджелики, ее стонах восторга, слетавших с чувственных женских губ, о гладкой молочной коже или о ее роскошных рыжеватых волосах…
      Если он начинал вспоминать о том, как Корралл отдалась ему…
      Если он думал, что она заставляла его чувствовать не только прошедшей ночью, но и все это время, когда приходилось быть вместе или вдали от нее…
      Если он вспоминал о том, как жестоко прервал ее объяснение в любви…
      Если он начинал думать о…
      Девлину казалось, что он вот-вот сойдет с ума от все этих многочисленных «если». Поэтому он продолжал работу, продолжал рубить деревья, не обращая внимания на палящее солнце, на время, на пустоту, обволакивающую его сердце.

* * *

      Анджелика заставила себя встать с постели. Она не знала точно, сколько пролежала, пытаясь уйти от реальности. Ее голова разламывалась, все тело ныло, но эта боль не могли сравниться с болью в сердце женщины.
      Корралл налила в таз воды и умылась, прежде чем надеть чистую блузку и юбку. Сложнее оказалось заставить себя поднять руки и тщательно расчесать спутавшиеся волосы. Наконец она решила стянуть их в тугой узел на затылке.
      Выйдя за порог, Анджелика с удивлением обнаружила, что солнце уже на западе. Неужели она пролежала в постели целый день?
      Услышав стук топора, Корралл посмотрела в ту сторону и увидела Девлина. Она наблюдала, как он поднимает и опускает тяжелое лезвие на ствол дерева. Поднимает и опускает… Поднимает и опускает… Поднимает и опускает…
      Сердце забилось сильнее, словно вторя ритму работы Бренигана. Анджелика закрыла глаза и глубоко вздохнула.
      Она сможет пережить это: ведь ей приходилось попадать в подобную ситуацию… Тогда Корралл выжила. Значит, и сейчас все обойдется.
      Расправив плечи и гордо подняв голову, она направилась через поле к Девлину. Ее нос щекотал запах свежевспаханной почвы, едкий и теплый, смешанный с ароматом величественных кедров. Ноги женщины неслышно ступали по рыхлой земле.
      Анджелика уже подошла близко к работающему мужчине, когда тот увидел ее. На секунду Брениган замер, их взгляды встретились, затем он перевел глаза на дерево и опустил топор. Потом он неторопливым рассчитанным движением достал платок из кармана и вытер лоб. Его обнаженная грудь блестела от пота, отчего мышцы выступали еще рельефнее под темной кожей.
      В воздухе повисло напряженное молчание невысказанных чувств. Анджелика смотрела на него и видела, как он старается не встретиться с ней глазами. На мгновение Корралл почти возненавидела Девлина. Почти…
      – Бэрт уже должен был привезти Робби, – наконец проговорила она. – Но его все нет и нет… Пойду схожу за ним.
      Брениган, не оборачиваясь, кивнул.
      Анджелика подождала, не ответит ли он, еще надеясь на что-то.
      Девлин поднял топор над головой и изо всей силы нанес удар по стволу дерева.
      Корралл, окончательно сломленная, отвернулась и побрела прочь.

* * *

      – Мод здесь нет, – сказал Бэрт Анджелике. – Мэри Брайтон заболела. Наверное, переутомилась, столько готовя к вчерашней вечеринке. Она ведь намного старше тебя.
      Корралл не чувствовала себя младше Мэри. Ей казалось, что она как-то сразу постарела.
      – А сегодня утром пришла Роуз и попросила Мод помочь. Мне надо было уже давно отвезти Робби к вам, но, признаться, мы с парнем неплохо провели время.
      Анджелика хотела наклониться и взять мальчика на руки, но передумала. Он уже такой большой, его тяжело носить. Тем более, сегодня на это просто нет сил.
      – Передайте Мод мою благодарность за ночь, проведенную с Робби.
      Бэрт неуверенно положил ей руку на плечо.
      – Анджелика, с тобой все в порядке?
      – Конечно. Все отлично, просто я немного устала.
      Несколько секунд она обдумывала, не спросить ли ей у Бэрта, как заставить Девлина полюбить ее, но потом поняла, что не сможет сделать этого. Анджелика никогда не позволит себе признаться во всем Фарленду, да и не только ему; ей придется очень туго, если Брениган оставит Морган-Фоллз навсегда.
      – Ну, я думаю, наши женщины оказались вчера на высоте. Естественно, ты должна чувствовать усталость, как и моя Мод. Она бы еще лежала, если бы не болезнь Мэри. – Он дружески похлопал Корралл по плечу. – Иди-ка домой да отдохни хорошенько.
      Анджелика кивнула и, взяв Робби на руки, предложила:
      – Пойдем, сынок.
      – Пока! Пока! – весело крикнул мальчик Бэрту.
      – Пока, малыш! Надеюсь, ты скоро вновь навестишь нас.
      Сквозь все более возрастающий гул в голове где-то далеко зазвенел колокольчик на дверях магазина. Анджелика посмотрела на уходящую вдаль дорогу, по которой предстояло идти домой, и та показалась ей почти бесконечной.
      Превозмогая себя, она сделала первый шаг.

* * *

      Джонотан Беллоуз жил в милом двухэтажном особняке на одной из тихих улочек Денвера. У него не было особенных капиталов, но существовал он, как говаривал сам, «в достатке». В принципе, ему нужно от жизни не так уж много.
      Джонотану нравилась работа, и за эти годы удалось создать репутацию первоклассного сыщика, которой он очень гордился. Беллоуз держал повара и экономку, следившую за порядком в его доме. Он являлся членом клуба, где находил приятных для себя собеседников и возможность развлечься.
      А еще сыщик гордился своим крепким здоровьем. Он никогда не болел, а болезни считал порождением слабого духа и еще более – скудного ума. Беллоуз не раз говорил своей экономке: «Болезнь – это отговорка для лентяев и бездельников».
      Поэтому прислуга всполошилась, когда пришлось вызвать врача по прибытии Джонотана из Вашингтона.
      – Доктор Хортон, простите, что я беспокою вас в воскресенье, но просто ума не приложу, как мне быть. – Миссис Ходжкисс сжала руки и пошла вверх по лестнице. – Мистер Беллоуз ни разу не приглашал врача за то время, как я работаю у него. Но ведь вы посещаете один и тот же клуб…
      – Ничего страшного, я счастлив заглянуть к нему. Зная его мнение по поводу моих пациентов и их заболеваний, я очень хочу увидеть, что заставило Джонотана слечь в постель.
      Когда они остановились перед дверью спальни, доктор похлопал экономку по плечу.
      – Подождите здесь, пока я осмотрю его. Если понадобитесь, то вас позовут.
      – Да, сэр, конечно.
      В ожидании врача миссис Ходжкисс убрала в коридоре перед спальней хозяина. Она слышала, как тикают старинные дедовские часы у лестницы, и ей казалось, что время почти остановилось. С каждой минутой ожидания ее тревога возрастала все сильнее.
      Опасения укрепились, когда дверь отворилась и появился медик, на лице которого явно читались следы тревоги и обеспокоенности.
      – Ну, что, доктор Хортон? – взволнованно поинтересовалась женщина.
      Прежде чем посмотреть на нее, мужчина снял очки, задумчиво протер стекла носовым платком.
      – Думаю, это тиф, миссис Ходжкисс. У экономки перехватило дыхание.
      – Я пришлю к вам сестру для ухода за ним. Вылейте вон все молоко, что есть у вас в доме. Оно может быть заражено. Мне также нужно знать, где вы купили его, чтобы иметь возможность локализовать источник распространения болезни.
      – Но мистер Беллоуз не пил молоко! Он вообще ничего не ел. Когда хозяин вернулся, то сказал, что у него нет аппетита, и сразу же лег спать. Я даже не успела подать его вечерний чай.
      – Приехал? Откуда?
      – Точно не знаю, сэр. Кажется, он упоминал Вашингтон. Мистер Беллоуз никогда мне ничего не рассказывает. Вы понимаете, его работа требует определенной секретности… Некоторое время он отсутствовал… Мог побывать не только в Вашингтоне.
      Доктор задумчиво нахмурил брови.
      – Он… ехал поездом?
      – Скоро всего.
      – О, Господи! – со вздохом произнес мистер Хортон. – Он мог подхватить болезнь где угодно! В Вашингтоне или вообще у уличного продавца на любой станции. – Доктор снова вздохнул и пристально посмотрел на экономку. – Беллоуз хорошо отзывался о вас, миссис Ходжкисс. Он говорил, что вы превосходная хозяйка. Я хочу, чтобы вы доказали это. Нужно вычистить этот дом вдоль и поперек, а перед тем, как прикасаться к еде, мойте обязательно руки. Это касается и всех остальных работающих здесь. Пищу прошу хранить в ящике со льдом, воду обязательно кипятить! И никого не впускайте в дом, кроме сестры и меня.
      – Хорошо, доктор.
      – Я скоро вернусь вместе с сестрой.
      – Могу ли я… Могу ли я что-нибудь сделать для мистера Беллоуза? – нерешительно спросила миссис Ходжкисс, когда врач уже спускался по лестнице.
      Оглянувшись, доктор ответил:
      – Если вы верующий человек, то я предлагаю вам помолиться за него.

      Девлин посмотрел на свежевспаханный участок в ожидании уже знакомого чувства удовлетворения, но оно так и не пришло. Чтобы он ни делал с тех пор, как бросил в лицо Анджелике те жестокие слова вчера вечером, ничего не доставляло ему удовольствия.
      Сегодня Брениган не видел ее и не разговаривал с ней. Вернувшись вчера от Фарлендов с Робби, Анджелика посадила малыша играть во дворе, а сама ушла в спальню. Позже, когда Девлин открыл дверь, намереваясь положить ребенка спать, она еле слышно попросила оставить ее в покое и уйти. Так что ему пришлось переночевать с Робби под звездами на импровизированной постели.
      Вспомнив те ночные ощущения, когда малыш спал, прижавшись к его спине, Девлин оглянулся и посмотрел на дворик, где мальчик играл со своим щенком. Это зрелище заставило его улыбнуться.
      Ребенок заметил, что за ним наблюдают.
      – Папа!
      В сердце мужчины шевельнулась гордость собственника: «Папа… Отец Робби Бренигана… Звучит, ей-Богу, здорово! Если бы это еще было и правдой…»
      – Папа! – крикнул мальчик и подбежал к ограде, хохоча над Домино, путавшимся у него под ногами.
      Девлин оставил коня в поле с привязанными к плугу вожжами и направился к заборчику, за которым малыш находился в относительной безопасности. Перегнувшись через невысокое ограждение, он поднял Робби на руки, вызвав восторженные возгласы мальчика.
      – Да, парень, твоя мама, наверное, сильно разозлилась… Боюсь, что виноват во всем только я.
      Нет, это даже не предположение. Девлин уверен в причине ее несчастья. Он ранил ее так сильно, как только смог, надеясь защитить самого себя.
      – Понимаешь, у меня не было выбора. Я должен доказать ей, что не собираюсь оставаться здесь и не могу стать ее мужем. Мне нельзя быть твоим отцом… В конце концов, так будет лучше. – Он покачал головой и снова взглянул на дом. – Я могу понять, почему она не хочет видеть меня после сказанного, но на нее абсолютно не похоже, чтобы вымещать злость на тебе. Думаю, мне нужно переговорить с ней до того, как мы умрем от моей «прекрасной» стряпни.
      Робби так торжественно кивнул, словно понял все, о чем говорил Девлин.
      Неожиданно Брениган услышал стук копыт и увидел коня Джонсонов. Торин, не сбавляя хода, скакал вниз по склону холма; на секунду Девлин даже испугался, что всадник свернет себе голову.
      Но, несмотря на некоторую неуклюжесть лошади, она на ногах держалась очень крепко. Конь в целости и сохранности доставил хозяина, спустившись вниз по склону долины, затем пронесся по просеке и остановился неподалеку от Бренигана, подняв в воздух веер пыли.
      – Торин, что случилось?
      – Мистер Девлин, у нас беда в Морган-Фоллз! – выкрикнул запыхавшийся юноша. – Миссис Брайтон… Миссис Фарленд…
      – Что? Что случилось с ними?!
      – Они больны! Мистер Фарленд узнал, что в Снохомише – эпидемия тифа, и он думает, что…
      Девлин быстро опустил мальчика на землю, за заборчик, и бросился в дом. Он не шел, а бежал, летел по воздуху. Брениган распахнул дверь так, что та с грохотом ударилась о стену, и рванулся в спальню.
      – Анджелика!
      Бледный свет проник в спальню.
      – Анджелика! – позвал он еще раз и замедлил шаг, пытаясь подавить росший в душе панический страх. Девлин вдруг понял, что сейчас увидит, еще даже не доходя до постели. Отвернув одеяло с ее лица, он дотронулся до лба Корралл и тут же отдернул руку, словно обжегся.
      Тело женщины пылало.
      Анджелика пошевелилась. Ее глаза, горевшие лихорадочным огнем, встретились с его взглядом.
      – Робби? – прошептала она хриплым голосом.
      – С ним все в порядке, не волнуйся.
      – Моя голова… Так больно…
      – Я знаю.
      Корралл снова бессильно прикрыла глаза.
      Девлин пристально посмотрел на нее: бледная, маленькая, беспомощная… Неожиданно он тоже почувствовал себя абсолютно беспомощным.
      – Мистер Брениган!
      Он оглянулся и увидел на пороге Торина, державшего за руку Робби.
      – Стой там! Не входи! – Направившись к ним, Девлин жестко приказал:
      – Вынеси малыша на улицу!
      Юноша взял мальчика и попятился из дома. Оказавшись на воздухе, Брениган спросил у Торина:
      – Значит, и миссис Брениган… тоже?
      – Да.
      – Тиф?
      – Да.
      – Что ж… – Девлин видел эту болезнь раньше. На его глазах несколько его товарищей умерло от тифа, да и сам он чуть не отправился на тот свет. – Послушай, Торин, отвези Робби к себе. Если нам повезло, то он еще не заразился.
      – Я помогу, мистер Брениган. Могу…
      – Да нет, ты не поможешь… Я уже переболел тифом в свое время, поэтому мне можно не опасаться, а вот тебе… Ты с Робби и отцом должен не выходить никуда из дома и никого не впускать. Когда опасность минует, я приеду за ребенком. – Девлин бросил прощальный взгляд на Робби. – Позаботься о нем, пожалуйста…
      – Конечно, сэр.
      – Если в Морган-Фоллз приедет доктор, пришли его сюда.
      – Хорошо, сэр.
      Прижав малыша к своей широкой груди, Торин подошел к лошади. Забравшись в седло, он попытался взглядом выразить то, что не мог сказать словами: «А вы позаботьтесь об Анджелике».
      Девлин все понял и ободряюще кивнул.
      – Не переживай. Я постараюсь.

* * *

      – Как это он не может меня видеть?! – воскликнул Ламар. – Да Джонотан сам послал мне сообщение, что у него имеется важная информация для меня!
      Словно в доказательство своих слов Оруэлл помахал листком бумаги, который ему вручили дня два назад в офисе.
      – Простите, сэр, – ответила экономка, – но мистер Беллоуз не встает с постели. Его нельзя беспокоить.
      Ламар оттолкнул женщину и шагнул за порог. Он не собирался больше ждать, когда ему позволят войти. В записке говорилось, что у Джонотана есть сведения о мальчике, которого Оруэлл хотел усыновить. Это могло означать только одно: сыщик отыскал Анджелику с малышом.
      – Я займу всего одну минуту.
      – Сэр! – воскликнула миссис Ходжкисс и перегородила дорогу Ламару. Она положила руки на свои пышные бедра и выставила вперед высокую грудь, будто таранное устройство. Ее лицо открыто говорило о ненависти к Оруэллу. – Вы не понимаете… Жизнь мистера Беллоуза находится под угрозой. У него тиф.
      Страх ледяными щупальцами сковал сердце Ламара. У него тут же всплыли в памяти забытые воспоминания детства о прокатившейся по городам эпидемии, которая унесла жизни целых семей. На его глазах умирала медленной и мучительной смертью его мать. Тогда же он потерял и своих двух сестер. Холера, желтая лихорадка, оспа, тиф… От одних только слов Ламара прошибал пот, холодный пот.
      – Я скажу мистеру Беллоузу о вашем визите, когда он придет в себя.
      Оруэлл попятился к выходу, и экономка захлопнула перед его носом дверь. Он уставился на нее, ожидая, когда воспоминания покинут разыгравшееся воображение. Ламар презирал себя за то, что попал под их власть, и бессознательно сменил страх на гнев.
      Черт бы побрал этого Беллоуза! Неужели не мог подождать хотя бы один день со своим тифом?! Это теперь сильно осложняет дело. Ему нужны сведения об Анджелике. Болезнь может не пройти и через месяц, если вообще не закончится смертельным исходом. Не дай Бог! Ведь придется все начинать заново.
      Выругавшись себе под нос, Ламар оглядел улицу. Беллоуз во что бы то ни стало должен выздороветь, потому что Оруэллу нужно узнать все об Анджелике и ее щенке. Он должен найти ее и забрать мальчишку. Это научит Корралл, как становиться на пути Ламара Оруэлла. А после завершения операции Пенелопа и ее папаша отстанут от него.
      Ламар снова выругался, когда вспомнил о своей жене, похожей на лошадь. Ему не нужно было намекать, что он нашел подходящего ребенка. Она теперь не отстанет, пока не увидит малыша. Дорого Ламару все обойдется, если Беллоуз не придет в себя как можно быстрее.
      Оруэлл надвинул шляпу на глаза и пошел к экипажу, проклиная судьбу, которая, казалось, все время строит ему козни.

* * *

      Девлин накрыл дрожавшую Анджелику еще одним одеялом. Несколько минут назад он промокнул ей лоб, когда она пожаловалась на невыносимый жар. Брениган понимал, что период болезни, при котором озноб сменяется жаром, только начался. По опыту он знал: в течение следующей недели положение будет лишь ухудшаться. Температура поднимется до критической отметки, и голова начнет болеть до умопомрачения.
      Девлин сидел на стуле рядом с кроватью. Он взял ее руку и легонько сжал, боясь причинить боль, затем с нежностью погладил тыльную сторону ладони, загрубевшую от постоянной работы в поле.
      – Ты слишком красива для подобных условий, – тихо сказал Брениган, не отрывая взгляда от бледного лица женщины. – Тебе нужен богатый муж…
      Респектабельный, занимающий высокое положение в обществе, чтобы ты могла гордиться им. У тебя должен быть красивый дом со множеством слуг… Зачем тебе наемный убийца? Жизнь с ним – не сахар. Тебе пришлось бы все время бороться за существование на этой жалкой ферме, проживая в скромной лачуге, каждый день опасаясь угрозы со стороны таких людей, как Мэрфи. Ты заслуживаешь большего, мой ангел, заслуживаешь самого лучшего, что есть на этом свете.
      Девлин вспоминал, как выглядела она в ту ночь, на празднике. Веселая, оживленная… Он услышал ее голос, которым Анджелика произносила его имя, когда они занимались любовью. Стоны восторга эхом звучали у него в голове. Как за два дня могли произойти такие перемены?
      Корралл открыла глаза, но Девлин знал, что она не видит его. Ее взгляд бессознательно блуждал по комнате. Брениган склонился над нею и тихонько позвал по имени, женщина даже не взглянула на него и, скорее всего, не услышала.
      Ее глаза снова закрылись. Девлин подумал, что она опять заснула, и отпустил руку Анджелики, затем накрыл женщину одеялом, осторожно подтянув его до подбородка. После этого он встал и направился в сторону дверей в комнату.
      – Я люблю тебя.
      Брениган замер, обернулся… Его глаза отыскали лицо Корралл в надежде… Она лежала совершенно неподвижно.
      Неужели ему показалось, что Анджелика прошептала эти слова? Возможно, Девлину давно хотелось услышать их, потому что может оказаться поздно.
      – Ангел мой, – прошептал он, склоняясь над нею. – Ангел мой!
      Анджелика не шелохнулась, не подавая признаков того, что слышит эти слова.
      – Ангел мой, я люблю тебя.
      Осознав сказанное, Девлин изумился: «А может быть, я знал об этом много раньше?!»
      Да, он знал, что любит ее. Просто его потрясло признание самого факта. Брениган приложил массу усилий, стараясь игнорировать собственное чувство. Он бросил Анджелику, чтобы только не признаваться себе в этом. Девлин швырнул ей в лицо жестокие, оскорбительные слова, только бы не смотреть правде в глаза.
      – Я тоже люблю тебя, ангел мой.
      Во второй раз это получилось намного легче. Но Девлин знал, что при других обстоятельствах он никогда не произнесет свое признание вслух, не скажет ей о своих чувствах. Иначе случится несчастье. Анджелика заслуживает респектабельного, богатого мужа и красивый дом… И когда-нибудь все это будет у нее, только ему нужно держаться подальше.
      Сейчас Девлин останется с ней, будет бороться за жизнь любимой женщины. Но он не останется с ней…
      Анджелика застонала и начала метаться на постели, сбросила одеяло на пол.
      Бренигану не было нужды дотрагиваться до ее лба, чтобы убедиться в повышении температуры. Зная, как поступать в подобном случае, он взял ведро и пошел за холодной водой к ручью.

      К концу недели температура у Анджелики поднялась настолько, что стала вызывать серьезные опасения. Девлин не наблюдал никаких признаков понижения.
      Губы Корралл пересохли и потрескались, из носа часто шла кровь. На коже выступили красные пятна, обозначая места, где тиф поразил кровеносные сосуды. Ее мучила постоянная жажда, а низкий прелестный голос превратился в слабый хрип.
      Девлин покидал свой пост у постели Анджелики только в случае крайней необходимости. Он кормил лошадей, бросал кое-что Домино и снова шел за водой, чтобы охладить пылающее тело женщины. Брениган часто забывал поесть и вспоминал об этом лишь тогда, когда желудок начинал болезненно бурчать.
      Все свои силы Девлин сосредоточил на борьбе с коварным «противником», который атаковал тело Анджелики, нанося удар за ударом, покушаясь на ее жизнь. Он постоянно разговаривал с ней, несмотря на ее полубессознательное состояние, напоминал Корралл о стойкости. Брениган говорил о необходимости борьбы, о Робби, о том, как здорово наблюдать за его взрослением. Он не прекращал эти беседы до тех пор, пока его голос не терял силу, но, отдохнув, снова бросался в океан разговоров.
      – Держись, Анджелика. Ты ведь смогла преодолеть все преграды на своем пути… Тебе удалось победить Ламара. Он никогда не найдет тебя и Робби. Ты и надо мною взяла верх. А теперь тебе нужно победить тиф. Продержись еще немного, пожалуйста, продержись.

* * *

      Желтый солнечный свет окутал безмятежную долину. Лучи сверкали на голубой поверхности ручья. Солнышко грело жирную темно-коричневую почву. Огромные деревья отбрасывали тени на зеленый папоротник и яркие полевые цветы, росшие на краю владений Брениганов.
      Но Девлин не замечал ничего, машинально бросая охапки сена в загон. Мыслями он не расставался с Анджеликой, лежащей в доме.
      Сколько еще ее тело сможет выдерживать такую высокую температуру? Она сильно ослабла, а до выздоровления так далеко…
      Закрыв глаза, Брениган прислонился к ограде. Дважды в своей жизни он сталкивался с тифом. В первый раз он сам им болел. Об этом моменте Девлин ничего не помнил, если не считать тех секунд, когда ему казалось, что лучше умереть, чем так мучиться. Во второй раз, в Чикаго, он тогда занимался продажей скота для своего хозяина… Первым заболел покупатель… Доктор, оказывавший помощь жертвам эпидемии, сказал Бренигану, что у него иммунитет к тифу, потому что он уже переболел им.
      Девлин не смог забыть, как все это было. Он видел, как мужчины и женщины, молодые и старые, то горели от жара, то тряслись от озноба на протяжении всей болезни. На его глазах многие уходили в мир иной. Если высокая температура не падала долгое время, то они всегда умирали. Всегда!
      – Мистер Брениган!
      Обернувшись на крик, Девлин увидел, что к нему подъезжает Торин. Юноша спешился, взглянул на дом, потом снова на хозяина.
      – Мистер Брениган… она…
      – Держится.
      – Мы получили известие от доктора… Он не сможет приехать в Морган-Фоллз, так как в Снохомише очень много больных.
      Девлин отошел от загона и прищурился: яркое солнце слепило его.
      – А как там миссис Фарленд и миссис Брайтон? Кто-нибудь заболел еще?
      – Нет, никто, – произнес Торин и опустил глаза. – Миссис Брайтон умерла вчера ночью.
      Брениган почувствовал острую боль в груди. Да, беда всегда мчится на лихом скакуне.
      Перед его взором предстала та пышная, с розовыми щеками, женщина, что радушно пригласила их в дом и обращалась с ними, словно с членами ее семьи, а не с постояльцами. Ей, наверное, не исполнилось и пятидесяти. Теперь ее больше нет.
      – С Робби все хорошо, – добавил Торин, – папа присматривает за ним… Я подумал, что нужно приехать к вам и сделать хоть что-то в поле. Иначе вы все запустите. – Он решительно взял поводья. – Я позабочусь о вашей ферме, пока вы ухаживаете за женой.
      «Ухаживаете за женой… ухаживаете за женой…»
      Тиф убил миссис Брайтон.
      «Ухаживаете за женой… ухаживаете за женой…»
      Он не позволит болезни отнять у него Анджелику.
      Девлин кивнул, развернулся и направился к дому. Он и так уже слишком долго не находился с нею рядом.

* * *

      В театре стояла невыносимая жара. Текст совершенно выпал из памяти. Режиссер что-то говорил приглушенным голосом, но она не могла разобрать, о чем идет речь, хотя напрягалась изо всех сил.
      Неожиданно зал опустел, и Анджелика осталась на сцене одна. Звуки ее шагов отзывались около балконов, возвращались к ней, словно призраки актеров, ушедших с подмостков. Страх сжал сердце, мурашки пробежали по спине…
      «Я же говорил тебе, что ты не сможешь уйти от меня!»
      Корралл пыталась кричать, но голосовые связки словно одеревенели. Она хотела бежать – и не смогла, будто кто-то приколотил ее туфли к полу огромными гвоздями. С бьющимся сердцем, замирающим от ужаса, Анджелика наблюдала, как Ламар идет по огромному пространству сцены. Там, где должно находиться его лицо, угадывалось только черное пятно. Но она знала – это он. Корралл чувствовала его, ощущала зло, переполнявшее душу Оруэлла.
      – Анджелика! Я никогда не выпускаю своего из рук! Я же говорил тебе об этом… Почему ты не послушала меня? Почему?!
      «Робби!»
      – Ты его больше никогда не увидишь, потому что недостойна быть матерью! У тебя нет мужа… Посмотри на себя… Никто не может любить тебя! Никто!
      Раздался издевательский смех Ламара.
      «Нет!.. Нет… Это неправда! Девлин любит меня… Робби не может жить без моей любви… Неправда!.. Неправда!..»
      Смех не прекращался, раздаваясь все громче у нее в ушах, колотясь в черепной коробке. Смех… Смех… Смех…
      «Прекрати! Пожалуйста, прекрати!»

* * *

      – Пожалуйста, прекрати…
      Анджелика произнесла эти слова так тихо, что он едва смог их расслышать. Девлин склонился над ней и увидел, как из глаз женщины заструились потоки слез.
      – Пожалуйста, прекрати…
      – Анджелика, – позвал Брениган, убирая с лица Корралл темные локоны волос, – все хорошо, ангел мой, я здесь… Здесь, с тобой. Никто не сможет повредить тебе. Все в порядке…
      – Пожалуйста, – тоненьким голоском умоляла она.
      Бессильный что-либо сделать, Брениган продолжал шептать ласковые слова наперекор всему, надеясь, что Анджелика услышит его.

* * *

      Пальцы Мэрфи железными тисками сжали ей руки. Затем насильник разорвал на ней платье и стал пожирать глазами ее грудь. Она пыталась закричать, но снова не смогла издать ни звука; хотела убежать, но почувствовала веревки, крепко опутавшие тело. Корралл не могла даже пошевелиться.
      И вдруг раздался взрыв. Девлин спас ее! Он пришел вовремя!
      Неожиданно Анджелика поняла, что все кругом в крови. Алая влага покрывает ее тело, платье, струится вокруг ног, стекает по лицу, ослепляя и заволакивая глаза красной пеленой.

* * *

      Корралл смотрела на Девлина, ее глаза горели паническим страхом.
      – Кровь! – выкрикнула она. – Кровь! Сотри кровь… Пожалуйста, сотри ее с меня…
      – Анджелика, никакой…
      – Ты застрелил Мэрфи… Ты застрелил его…
      Так же внезапно, как проснулась, Корралл снова впала в забытье. Она закрыла глаза, тело стало неподвижным. Девлину осталось лишь воспоминание об ужасе, отразившемся в ее глазах, воспоминание об ужасе, причиной которого являлось совершенное им убийство.

* * *

      Дни слились в единую однообразную череду.
      Брениган неусыпно дежурил у кровати Анджелики, покидая свой пост только в случае крайней необходимости или когда что-либо требовалось для больной. Он часто менял постель; ему приходилось кипятить простыни, чтобы простерилизовать материал. Только после такой обработки Девлин вывешивал их на солнышко для просушки.
      Он приготовил мясной бульон, пытаясь вызвать в ней желание поесть, но все оказалось тщетно.
      Брениган обмывал ее горячее, покрытое розовыми пятнами тело, всегда помня, каким живым оно было еще совсем недавно.
      По мере повышения температуры бред сменился мертвенным спокойствием и неподвижностью. Иногда Анджелика узнавала его, но чаще – нет. Ее мучили ужасные кошмары. Лицо Корралл отражало те страхи, что терзали душу, когда она металась в бреду.
      Иногда Девлину хотелось схватить Анджелику и кричать на нее до тех пор, пока она не проснется; хотелось заставить ее прекратить мучить его и поправиться.
      Иногда ему казалось, что он умрет, не выдержит вот так просто смотреть, как жизнь покидает тело Корралл.
      Но Брениган всегда помнил, что любит ее.

* * *

      Открыв свои затуманенные лихорадкой глаза, Анджелика поняла, что ОНА ждет ее. Черный призрак тенью стоял в дальнем углу комнаты. Возможно, ОНА надеялась спрятаться там от своей жертвы до поры до времени, а потом застать ее врасплох. Но болезнь не притупила чувства Корралл. Даже если бы зрение изменило ей, она бы все равно почувствовала присутствие Смерти, зная об охоте за ее душой.
      Несмотря на боль, Анджелика повернула голову на бок и нашла взглядом Девлина, который – она прекрасно помнила об этом – всегда находился рядом. Когда бы Корралл ни открывала глаза, он всегда рядом. Свесив голову на грудь, Брениган сидел с закрытыми глазами, и она понимала, что мужчина забылся сном изнеможения.
      «О, Боже, как я люблю его!»
      – Дев? – прошептала больная, еле шевеля потрескавшимися губами.
      Он тут же поднял голову.
      – Робби?
      Склонившись над ней и лаская ее взглядом, Девлин ответил:
      – С ним все в порядке. Он у Джонсонов.
      – Позаботься о нем вместо меня.
      – Конечно. Ты же знаешь, что я не брошу его. А ты сама уже скоро поправишься.
      Краем глаза Анджелика уловила, как тень сдвинулась с места. Раздался еле слышный шорох черноты. Смерть вышла из своего убежища.
      Корралл взглянула на такое родное и дорогое ей лицо Девлина.
      – Это ОНА пришла за мною, – еле слышно произнесла больная. Ей хотелось поднять руку и дотронуться до него, но не хватало сил. – А я еще не готова ко встрече с НЕЙ.
      – К чему, Анджелика? К чему ты еще не готова? Девлин положил на лоб Корралл мокрое холодное полотенце.
      Она снова взглянула в угол комнаты.
      – К смерти.
      Темный призрак подошел еще ближе.
      – Видишь ЕЕ? В углу… ОНА ждет меня… Так темно…
      – Нет, нет, ангел мой! Я не вижу ничего страшного… Послушай меня… Ты скоро поправишься! Ты не умрешь!
      Смерть сделала еще один шаг вперед.
      «Господи! – взмолилась Анджелика. – Я так устала! Все тело болит. Нет даже сил держать веки открытыми… Так печет… Господи! Помоги!»
      – Я… люблю тебя. Мне… так хотелось… быть для тебя… женой. Так… хотелось… – она глубоко и тяжело вздохнула. – Ты бы… женился… на мне, Дев?

* * *

      – Анджелика! Анджелика! – крикнул Девлин и начал трясти ее за плечи. – Посмотри на меня, мой ангел!
      Ничего… Даже веки не дрогнули.
      Брениган посмотрел в темный угол комнаты, почти готовый увидеть там призрак смерти, как она и сказала. Но там, кроме темноты, ничего не было.
      Он снова взглянул на Анджелику, и его сердце чуть не остановилось. Она казалась пугающе неподвижной. Девлин даже не мог определить, дышит ли Корралл.
      – О, Господи! Нет! – прошептал он. – Боже праведный! Нет! Не дай ей умереть! Я сделаю все для тебя… Все, что ты хочешь… Все… Пожалуйста, Господи, не дай ей умереть.
      Брениган притянул Анджелику к себе и прижался губами к щеке женщины, а грудью – к ее груди.
      – Я женюсь на тебе, ангел мой, если ты этого хочешь… Только не умирай! Не умирай…
      Положив голову Анджелики себе на плечо, он закрыл глаза.
      – Господи! – продолжал молиться Девлин. – Если ты дашь силы ей выжить, я сделаю все, что она только пожелает… Я буду фермером… стану мужем… и буду заботиться о ней. Никогда не оставлю ее… Я обещаю! Только, пожалуйста, не дай умереть Анджелике!
      Горло перехватило.
      – Я знаю, у меня нет никакого права просить тебя… Кто я такой, чтобы ты услышал мою молитву?! Но, Господи, попытаюсь сделать все возможное, чтобы измениться, если именно этого ты ждешь от меня… Только не забирай Анджелику!
      Наверное, это безумие, но Девлину показалось, что он слышит чей-то едва уловимый шепот. Когда Брениган открыл глаза, в дальнем углу по-прежнему царила темнота.
      Но затем он услышал вздох Корралл.
      Уложив ее снова в постель, Девлин прижался лбом к одеялу на груди Анджелики и впервые с тех пор, как выбрался из коротких детских штанишек, расплакался.

      Проснувшись, Анджелика поняла, что голодна, как волк зимней порой. В открытую дверь она видела Девлина, что-то готовившего на кухне. Солнечный свет вырисовывал яркие квадраты на полу. Солнечный свет, а не сумрак рассвета.
      Почему он не разбудил ее раньше? Почему Девлин не поднял ее, чтобы она приготовила завтрак до его ухода в поле?
      Отбросив одеяла, Анджелика тут же вскочила – и упала на пол, как подкошенная, издав при этом возглас удивления. На пороге появился встревоженный Брениган.
      – В чем… – начал он и бросился к ней. – В чем дело? Что ты собираешься делать? – Мужчина взял больную на руки и прижал к груди. – Почему ты не позвала меня, если тебе что-то нужно?
      Корралл взглянула в его строгие глаза.
      – Я голодна… Мне показалось, что удастся что-нибудь приготовить по-быстрому…
      Анджелика замолкла, не осмеливаясь продолжать, так как Девлин грозно нахмурился.
      – Господи! Ты даже не представляешь, насколько больна! – серьезно сказал он и бережно положил изможденное хрупкое тело на кровать.
      – Больна?!
      Корралл, задавая этот вопрос, удивленно выгнула брови.
      Наморщив лоб, она сосредоточилась, и к ней потихоньку стали возвращаться смутные воспоминания о прошедших днях. Вот возник образ Девлина, сидящего у ее кровати; он уговаривает поесть, подносит к губам чашку с горячим бульоном, прикладывает ко лбу Анджелики холодное мокрое полотенце. Девлин…
      А потом Корралл вспомнила еще кое-что… За ней приходила Смерть, а Брениган прогнал ее. Это помнилось довольно смутно, все образы словно расплывались в тумане. Но в глубине души жила уверенность: все это – истинная правда.
      Анджелика внимательно посмотрела на Девлина. Она сразу же отметила тени под глазами, лохматые волосы, глубокие морщины на лбу. Неужели он действительно выглядит старше или просто устал? Нет, ни то ни другое… Что-то еще… Что-то изменилось в нем, но что?
      «Глаза, – наконец поняла Корралл, – глаза!»
      Что случилось с ними? Они были утомленными, покрасневшими, словно Девлин не спал много дней подряд. Но дело совсем не в этом. Тогда в чем? Что случилось с его взглядом?
      Глаза Бренигана смотрели на нее с любовью!
      Сердце у Анджелики встрепенулось, замерло, а затем бешено забилось от простой радости этого открытия.
      Девлин научился любить ее!
      Выпрямившись, он осторожно укрыл больную одеялом.
      – Не вставай… Лежи спокойно, а я принесу тебе что-нибудь поесть.
      Она улыбнулась и кивнула.
      – И не пытайся прийти мне на помощь. Анджелика помотала головой и заулыбалась еще шире.
      Девлин не сводил с нее глаз еще минуту, очевидно, удивленный ее странной реакцией.
      – Не вставай, – повторил он, словно хотел убедиться в женской покорности. Затем повернулся спиной и отправился на кухню.
      Корралл закрыла глаза, чувствуя себя совершенно обессиленной. Но ей не хотелось так быстро засыпать, потому что в душе поселилась радость: Девлин любит ее.
      Сколько? Сколько дней он уже любит? Недавно? Или это жило в нем очень давно? Признался ли Брениган себе в собственных чувствах? А может, продолжает отрицать такую возможность?
      Анджелика снова задумалась о своей болезни. Неужели так долго она пролежала без памяти? Значит, все время рядом находился Девлин? Выходит, это он с такой заботой и нежностью ухаживал за ней? Или это просто иллюзия? Болезненный бред? Чем глубже она старалась проанализировать произошедшее, тем труднее становилось сосредоточиться на решении данной задачи.
      Когда Брениган вошел в спальню с подносом в руках, Анджелика уже крепко спала.

* * *

      Насвистывая, Девлин занимался обычной вечерней работой, мысленно находясь рядом с Корралл. Он никак не мог поверить произошедшим с ней переменам. Еще три дня назад ему казалось, что Анджелика потеряна безвозвратно. Сегодня же она сидела на кровати почти целый час; съела четыре чашечки супа и выпила два стакана молока, все время сетуя на то, что лучше бы вместо всего этого попробовала жареного цыпленка с картошкой; даже попросила его помочь ей вымыть волосы. Брениган пообещал, что сделает это утром.
      Вдруг Домино выскочил из-под навеса. Взмахивая ушами и грозя открытой пастью, щенок пробежал мимо него, затем развернулся и набросился с заливистым лаем и рычанием на брюки Девлина.
      Брениган усмехнулся и, наклонившись, поднял повизгивающую собачонку.
      – Скучаешь по Робби? Да, парень? – спросил его мужчина, потрепав за уши. – Я тоже… Может быть, Торин сможет уже привезти мальчика?
      В этот момент Девлин понял, как часто Анджелика за эти несколько дней спрашивала о сыне. Он, видимо, не обращал внимания на вопросы выздоравливающей, потому что хотел, чтобы она побыла с ним наедине подольше. Ведь Брениган чуть не потерял ее.
      Девлин поднял глаза, наблюдая за тем, как заходящее солнце раскрашивает облака в различные оттенки оранжевого, розового и лилового. Вечерний воздух стал холоднее, тени на вспаханной земле Брениганов удлинились.
      Он повернулся и посмотрел на дом, думая о том, помнит ли Анджелика, что она говорила, когда тиф выматывал ее душу перемеживающимся жаром и ознобом. Не забыла ли Корралл о своих словах – признаниях в любви? Ведь она говорила, что хочет стать его женой… Это действительно правда или то был просто горячечный бред?
      Жаль, но Девлин не знает этого.

* * *

      Анджелике начинало надоедать вынужденное безделье. Хотелось встать с постели, делать все самой, самостоятельно, без помощи Девлина, умываться и одеваться. Она очень стремилась причесаться, чтобы выглядеть для него прежней привлекательной женщиной.
      Ну, а если говорить честно, то Анджелике хотелось снова увидеть Бренигана рядом с собой, хотелось его объятий, хотелось разделить с ним тепло его тела, устроившись поудобнее на мужском плече. Хорошо бы почувствовать дыхание Девлина на волосах и услышать, как он шепчет ласковые слова.
      Анджелика хотела его, хотела Девлина Бренигана… Да, она страстно желала этого мужчину и не скрывала этого. Как хочется прикоснуться к нему, стать его частью, почувствовать…
      Корралл ощутила, что ее щеки начинают гореть. Сейчас, как никогда раньше, перед внутренним взором предстала ночь их первой любви. Часто, когда Анджелика ловила на себе его взгляд, которой сиял чувством к ней, ее наполняло такое сильное желание, такое пьянящее, что становилось даже больно. Но она прекрасно понимала: у нее просто не хватит сил. И все-таки страсть жила в душе Корралл, несмотря на слабость и недомогание.
      «Даже твое тело не может удержать меня здесь».
      Эти слова еще раз эхом прозвучали в сознании, но в них уже не было той кинжальной остроты, пронзившей ее, когда она впервые услышала их. Фраза потеряла способность причинять боль, так как теперь Анджелика знала: Девлин не думал так на самом деле, он произнес ее из-за собственного страха, неуверенности или сожаления. Хотя… не эти ли слова сейчас являются причиной того, что Брениган не признается в любви к ней?
      Жаль, но Анджелика не знает, что сказать ему в данный момент. Как отблагодарить его за все сделанное? А ведь так хочется, чтобы Девлин знал, что она любит его и хочет быть с ним всегда. Как ей вытащить из него это признание?
      Вздохнув, Корралл закрыла глаза. Она слишком устала, чтобы решать возникшую проблему. Пока достаточно того, что ей известно о его чувстве к ней. Позднее Анджелика постарается, чтобы Брениган произнес эти слова. В конце концов, у них впереди вся жизнь. В это она верила всей душой, всем любящим сердцем.

* * *

      Прошло три дня…
      Девлин вынес Анджелику на улицу и усадил на одеяло, расстеленное около журчащего ручья. Затем, не говоря ни слова, он оставил ее, а сам решительными шагами направился в дом.
      Корралл повернула лицо к солнцу, наслаждаясь живительной жизненной силой, что струилась вместе с его лучами. Казалось, она не чувствовала этого тепла уже целую вечность. Анджелика впитывала эту энергию каждой клеточкой тела и испытывала неземное наслаждение, вдыхая свежий горный воздух.
      Посмотрев на платье, Корралл молча взгрустнула о том, как плохо сидит оно на исхудавшем теле. От нее прежней почти ничего не осталось. Анджелика представляла собой лишь груду костей. Когда она впервые глянула вчера на себя в зеркало и увидела провалы под глазами, неживые волосы, а вместо щек – впадины, то просто испугалась. Только теперь до нее дошло, насколько близко прошла Смерть со своею косой.
      Но сегодня нельзя позволять себе такие мрачные мысли. Она не умерла. Она живет! А Девлин – рядом с ней. Он любит ее. Кроме этого ничего не имеет значения.
      Анджелика посмотрела на дом, не понимая, куда пропал Брениган и что он затеял. Может быть, готовится какой-то сюрприз? Ей доставляло удовольствие читать в мужских глазах волнение.
      В это время из дома вышел Девлин. В одной руке он держал черную кастрюльку и скатерть, а в другой – корзинку. Конечно, она знала, что сейчас произойдет. Еще в постели Анджелика уловила аппетитные запахи, доносившиеся из кухни. В животе у нее забурчало.
      Она улыбнулась, когда Брениган подошел поближе.
      – Жареный цыпленок? – поинтересовалась Корралл.
      – Жареный цыпленок, – ответил он и поставил кастрюлю на землю рядом с одеялом. – Правда, боюсь, он не совсем удался.
      – А я уверена – он превосходен.
      Девлин присел рядом и расстелил скатерть, на которую поставил металлический сосуд с неровными кусочками курятины. Большинство из них, скорее всего, были недожарены, хотя на некоторых все-таки присутствовала аппетитная темно-коричневая корочка, которой просто не хватило времени дойти до кондиции.
      Анджелика подняла глаза с многострадального цыпленка на Девлина. С минуту они смотрели друг на друга, а затем она расхохоталась. Как Корралл ни пыталась, но остановиться не могла. Она даже стала прикрывать рот ладошкой, чтобы прекратить смех.
      Девлин недоумевал и казался обиженным.
      – О, Дев, прости, – наконец удалось произнести ей, хотя приступы смеха накатывали с новой силой. – Ты так старался, чтобы приготовить это блюдо. Я знаю, но…
      Она снова постаралась подавить рвущийся на волю смех.
      – Я вижу, – сдержанно сказал Брениган, – что ты не особо высокого мнения о цыпленке… Может быть, это тебе больше понравится…
      Он откинул салфетку с корзинки, и ее взору предстало обуглившееся печенье.
      Анджелика сделала над собой усилие. Бог свидетель, но взрыв хохота не удалось предотвратить. Она взяла одно твердое, как камень, и черное, словно сажа, печенье и положила его на раскрытую ладонь.
      – Мне кажется, что я скоро потеряю свое место повара на ферме Брениганов, – медленно произнес Девлин, подозрительно поглядывая на Анджелику.
      Не будучи уверенной в своей правоте, она как можно спокойнее сказала:
      – Если, конечно, не считать тех случаев, когда нам захочется супа. Его ты готовишь просто прекрасно. Честное слово!
      – Да, но тебе не нравится ни мой цыпленок, ни печенье, приготовленное мной.
      Теперь Анджелика больше не сомневалась, что Девлин улыбнется.
      – Что ж… В принципе, я ожидал этого.
      Их взгляды одновременно упали на невкусные блюда, и также одновременно они разразились смехом, который не прерывался до тех пор, пока по щекам Корралл не потекли слезы, а глаза Бренигана не начали блестеть от веселья.
      – Этот чертов камин, – наконец проговорил Девлин. – Как тебе вообще удавалось приготовить что-то съедобное со времен нашего переезда сюда?
      Анджелика беспомощно покачала головой, мысленно представляя себе, как он вытаскивает из духовки обуглившееся печенье.
      – Вот что я тебе скажу… С первой же выручки покупаем плиту. Думаю, нам нужно нанять лесорубов… Ну, пару парней Бэрта, которые работают на лесозаготовках около реки. Может быть, они согласятся заняться нашим участком. Рабочие расчистят землю под поле куда быстрее меня одного, а мы получим немного денег от продажи леса. Вполне возможно, у нас ничего не получится с покупкой, но попробовать стоит.
      Анджелика перестала смеяться. Она смотрела на него со странной отрешенностью, пока до нее постепенно начал доходить смысл его слов. Девлин говорил о НИХ, о том, что ИМ следует делать на ферме, о покупке плиты следующим летом. Он говорит… Значит, Девлин остается?!
      Брениган вытянулся на одеяле и лег, положив одну руку себе под голову. Его взгляд устремился в небо.
      – К будущему году нужно расширить дом… Робби очень быстро растет… Ему скоро понадобится собственная комната.
      – Угу.
      – Скорее всего, прорежем двери в южной стене и сделаем пристройку. Как ты считаешь?
      – Да, – только и смогла произнести Анджелика. В этот момент она почувствовала легкое головокружение, поэтому ничего более глубокомысленного не пришло на ум.
      Корралл прилегла на одеяло рядом с Девлином.
      – Хорошо, да? Тепло, но не жарко.
      – Да, – снова прошептала она.
      – Посмотри во-он туда… Видишь? Анджелика взглянула вверх и заметила большого сильного орла, который парил над ними, расправив огромные крылья. Величественная птица кружила над верхушками деревьев то поднимаясь, то опускаясь.
      Те же самые движения повторило сердце, когда Девлин положил свою руку ей под голову и бережно прижал ее к себе.

* * *

      Джонотан Беллоуз вошел в кабинет под аккомпанемент громких протестов экономки.
      – Вам нельзя так много работать! Доктор приказывал вам оставаться в постели, а я вижу вас уже второй день подряд за своим столом с бумагами. Если бы не этот противный мистер Оруэлл…
      Сыщик решительно прикрыл дверь.
      Женщина, сидевшая в кресле напротив его стола, не повернула головы и никоим образом не дала понять, что услышала шаги Беллоуза и разговор с миссис Ходжкисс.
      Пройдя по комнате, он одернул полы своего шерстяного сюртука, хотя знал, что невозможно исправить что-либо в том, как одежда сидит на нем. За время болезни Джонотан потерял слишком много в весе, и теперь его дорогой, изготовленный на заказ наряд болтался на теле, как на вешалке.
      Ему не понравилось, что пришлось появляться в таком виде перед мистером Оруэллом, когда тот приходил его навестить позавчера. Тем более, это не импонировало сейчас, при появлении нового клиента.
      Прежде чем сесть в свое кресло, Беллоуз внимательно рассмотрел расположившуюся перед его столом женщину. Ее лицо скрывала густая темно-синяя вуаль и поля модной огромной шляпы. На ней было шерстяное, золотисто-коричневое, полосатое платье, верх которого украшал высокий воротник. Руки женщины обтягивали первоклассные лайковые перчатки.
      – Спасибо, мистер Беллоуз, за ваше согласие принять меня, – вежливо проговорила дама и выпрямилась. – Ваша экономка сказала, что вы недавно оправились после болезни… Я бы не стала настаивать на встрече, если бы речь шла не о столь важном деле.
      – Все в порядке, миссис… – Сыщик вопросительно повысил голос.
      – Мисс Пэн, – с готовностью ответила незнакомка.
      Беллоуз записал имя на листке бумаги.
      – Чем же я могу помочь вам, мисс Пэн?
      Дама опустила руку в синий бархатный ридикюль и вытащила конверт. Наклонившись вперед, она подтолкнула его к Джонотану. Тот взял запечатанный пакет и открыл. В нем лежали деньги.
      – Здесь две тысячи долларов, мистер Беллоуз, в качестве предварительного гонорара за ваши услуги. Я заплачу вам еще две, если вы можете сообщить мне определенную информацию… Могу доплатить еще и сверху, но вы должны узнать абсолютно все, что меня интересует…
      Джонотан с трудом перевел дыхание.
      – Какие же сведения вам так необходимы, мисс Пэн?
      – Мне хотелось бы знать все об Анджелике Корралл.
      Беллоуз посмотрел вниз, на деньги, и почувствовал, что во рту пересохло.
      – Что вы имеете в виду под словом «все»?
      – Я хочу знать ее прошлое, получить данные о семье Корралл и сведения о детских годах. Мне необходимо знать, чем она занималась, когда жила в Денвере несколько лет тому назад. Куда Анджелика направилась, покинув наш славный город? Что она делает сейчас? – Женщина затянула шнурок на ридикюле. – Я хочу знать о тех людях, которые встречались в ее жизни, о друзьях и о родных… – Дама на секунду умолкла. – Мне нужны сведения о мужчинах Корралл.
      – Видите ли, я…
      Мисс Пэн не спеша поднялась из кресла.
      – У меня есть все основания полагать, мистер Беллоуз, что вы – единственный человек, который сможет сообщить мне подобные сведения. Я также не сомневаюсь в вашей честности: никто не должен знать о моем визите к вам.
      – Конечно, конечно, мисс Пэн… Но я не уверен, следует ли мне…
      – Сэр, обещаю вам, что не причиню Анджелике Корралл ни малейшего вреда. Мне просто нужно знать – и все.
      – Ну, я…
      – Если я останусь довольна вашей работой, мистер Беллоуз, то вознаграждение будет очень щедрым. Я дам вам знать, как найти меня. До свидания, сэр.
      Не оглядываясь, она величественно покинула кабинет.
      Джонотан перевел взгляд с дверей на пакет на столе. Две тысячи долларов! И ему еще дают возможность не согласиться… Что же так интересует эту мисс Пэн, если она готова платить такие деньги? Почему именно Анджелика Корралл?
      Беллоуз вытащил зеленые банкноты из конверта, развернул их веером между пальцами. Нужно найти какое-то логическое объяснение происходящему. Если как следует подумать, то истина обнаружится. В этом он уверен.
      Неожиданно Джонотан понял, почему эта женщина пришла именно к нему. Он осознал это настолько ясно, словно она не скрывала свое лицо под густой вуалью. Теперь все стало на свои места.
      Беллоуз вспомнил о не совсем достойных поручениях, которые приходилось выполнять для Ламара Оруэлла за эти годы, и подумал, как часто собирался сказать этому человеку, что не может на него больше работать. Эти деньги и информация, необходимая представительной женщине…
      Джонотан усмехнулся.
      – Что ж, «мисс Пэн», кажется, вы наняли для себя детектива? Похоже, я понимаю, что вы хотите знать. – Засунув деньги обратно в конверт, он положил его в карман сюртука и поднялся из кресла. – Хочешь не хочешь, но невольно испытываешь жалость даже к такому проходимцу, как Ламар Оруэлл.

      Робби вырвался из рук Торина, как только его ножки коснулись земли.
      – Мама! Мама!
      Он побежал по траве неровными маленькими шажками и бросился в распахнутые для него руки матери.
      – О, Робби! – вскрикнула она, прижимая сына к груди. – Я так скучала по тебе!
      – Я тоже… скучал, – сообщил малыш в ответ.
      – Дай же я посмотрю на тебя, – с этими словами Анджелика слегка отстранила ребенка и внимательно обвела взглядом его личико, отмечая самые незначительные изменения, которые способен уловить только женский глаз после разлуки с сыном. – О, какой ты стал большой!
      Девлин вышел из дома, остановившись за спиной Корралл.
      Мальчик сразу же переключил свое внимание на этого высокого человека.
      – Папа! – с этим криком Робби тут же рванулся к нему.
      Анджелика неохотно отпустила сына, и Девлин мгновенно подхватил малыша и подбросил высоко над головой.
      – Дом Тори, – произнес Робби, показывая на юношу. – Я жил в доме у Торина.
      – Я знаю, – мягко ответил Брениган, крепко прижимая ребенка к себе.
      Корралл повернула голову и увидела, что к их дому направляется и сам виновник переполоха. Красный от смущения, не поднимая глаз от земли, Торин остановился, не доходя нескольких ярдов до счастливого семейства.
      – Как ваше здоровье, миссис Брениган?
      – Спасибо, все хорошо.
      – Мы с отцом молились за вас. – Юноша снова густо покраснел. – Я очень рад за вас.
      – Торин! – позвала его Анджелика и протянула ему руку. Она терпеливо подождала, пока юноша наберется мужества и примет ее. – Вряд ли я смогу полностью тебя отблагодарить за заботу о моем Робби. Если бы с ним что-то случилось… – Она крепко сжала его ладонь. – Ты мой самый дорогой друг! Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня. – Корралл посмотрела на малыша и Девлина. – Да и для всех нас.
      Лицо Бренигана озарила нежная улыбка. Торин вытащил руку из ее ладони и отступил назад, снова уставясь в землю.
      – Ты не знаешь, как обстоят дела у миссис Фарленд? – поинтересовался Девлин, передавая мальчика Анджелике.
      – Мистер Фарленд сказал, что ей намного лучше. Роуз Фарленд осталась в городе, чтобы помочь присматривать за ней, но миссис Фарленд говорит, в этом нет никакой необходимости. Она постоянно напоминает Роуз о предстоящих родах…
      Корралл с грустью покачала головой. Бедная Роуз. Потерять свою мать, чуть не лишиться свекрови… А ведь ей, действительно, скоро рожать. Как жаль, что она не сможет ничем помочь будущей матери.
      – Мне нужно сходить навестить Мод. Ей, наверное, необходима наша поддержка, – задумчиво проговорила Анджелика.
      Девлин положил руку на женское плечо.
      – Только не сейчас. Тебе самой нужно набраться сил.
      У Нее от нежности защемило сердце. Если бы здесь не было Торина, Анджелика обязательно бы спросила, любит ли он ее. Она устала ждать от Девлина признания. Корралл еще узнала бы, решил ли Брениган жениться на ней.
      «Я женюсь на тебе, ангел мой… если ты этого хочешь. Только не умирай».
      Иногда эти слова начинали эхом звучать у нее в голове. Она могла даже поклясться, что он говорил их на самом деле, когда болезнь свалила ее, но тут же начинала сомневаться: вдруг это только сон, болезненная фантазия. Все дни, проведенные в постели в тисках лихорадки, оказались покрыты туманом забвения. Теперь очень трудно отделить сны и кошмары от реальной жизни.
      Анджелике нужно удовлетвориться сознанием того, что ей известно о его любви. Но она не могла. Ей хотелось большего: все – навсегда.

* * *

      Девлин стоял за спиной Корралл, когда та укладывала сына в постель. Она наклонилась и поцеловала мальчика в лобик, убрав пряди волос.
      – Спокойной ночи, радость моя, – прошептала Анджелика. – Мама любит тебя.
      – Спокойной ночи, мамочка, – проговорил Робби и выжидательно посмотрел своими темными глазками на Девлина.
      – Спокойной ночи, сынок.
      – Спокойной ночи, папа, – тихо и ласково сказал мальчик, перевернулся на другой бочок и закрыл глаза. Через мгновение он уже крепко спал.
      У Бренигана сжалось сердца. Он не мог бы любить Робби больше, чем сейчас, даже если бы тот был его собственным сыном.
      – Спокойной ночи, сынок, – прошептал еще раз взволнованный мужчина.
      Девлин посмотрел на Анджелику и удивился тому, как она красива даже после такой серьезной болезни. Ее темные, с рыжеватым отливом волосы ниспадали роскошными волнами на плечи и спину. Цвет лица абсолютно безупречен, только немного бледный. Изумрудные глаза снова заискрились с тех пор, как вернулся сын. И все же он видел, что Корралл еще очень слаба.
      – Тебе пора спать, – тихо сказал Девлин. – У тебя оказался достаточно напряженный день.
      Она повернулась к нему и внимательно взглянула в его глаза.
      – А ты?
      – Дам корм лошадям и тоже лягу. – Отойдя от Анджелики на несколько шагов, Брениган добавил:
      – Я постараюсь не разбудить тебя, когда вернусь.
      После этих слов он решительно вышел из спальни.

* * *

      Вечерний воздух приятно холодил голову, небо очистилось от туч, и его усеяли звезды. Над верхушками деревьев висела луна.
      Девлин засунул руки в карманы и быстро направился к навесу. Он никак не мог объяснить свой неожиданно возникший панический страх, охвативший его только что в спальне. Просто испугался…
      «Нет, неправда, – подумал он, опершись на ограждение загона для лошадей. – Я могу объяснить… Испугался, потому что стал говорить с Анджеликой, думать о будущем, не представляя его без нее. Но она ведь больше не сказала мне, что любит меня, не дала понять, чтобы я остался с ней после истечения срока их договора. Я поклялся Богу сделать все для нее… А если Анджелика захочет, чтобы мы расстались?»
      Он вспомнил о том кошмаре, когда она бредила – и вспоминала Мэрфи. У него в ушах до сих пор звучит ее мольба стереть с нее кровь. В тот момент Анджелика смотрела на Девлина с невыразимым ужасом в глазах.
      «Ты застрелил его».
      Бренигану тогда пришло в голову, что она, наверное, ненавидит его и не захочет больше видеть. Он – только наемный убийца, его место среди подобных ему, а не рядом с такой женщиной, как Анджелика. Ощутив волну стыда, накатившую на него, Девлин опустил голову. «Да, я считал, что она станет ненавидеть меня… Но вместо этого, некоторое время спустя, Анджелика посмотрела на меня и сказала о своей любви… Даже спросила, не женюсь ли я на ней… О, Господи! Она ведь заставила меня поверить, пусть даже ненадолго, в лучшее будущее, сумела убедить забыть о своем прошлом. Я даже поклялся Богу измениться, стать тем, кем Анджелика хочет видеть меня, только бы он не позволил ей умереть.
      «А вдруг я не смогу выполнить обещанное? – с тревогой и тоской размышлял Девлин. – Может быть, она уже поняла это, и я не нужен ей? Но может… А если Анджелика только бредила, и ей казалось, что она разговаривает с кем-то другим? И все слова предназначались не мне, а совсем другому человеку?» Он отвернулся и посмотрел на поле. Ему нужно это, нужно, чтобы Анджелика стала его женой, а Робби – сыном.
      Девлин оглянулся на дом, из окон которого струился бледно-желтый свет. Там сейчас…
      «Нет, я не трус. Никогда в жизни не избегал трудных ситуаций, и в данный момент не собираюсь этого делать. В этой схватке мне не понадобится оружие, а поэтому я не уверен в себе… Но ни за что не сдамся! Нет, нужно все-таки попытаться… Я люблю тебя, Анджелика, люблю, если ты, конечно, позволяешь мне это», – подумал Брениган и решительно направился к дому.

* * *

      После того, как Девлин неожиданно вышел из дома, Корралл присела на край постели и взглянула на спящего сына, раскинувшегося в своей кроватке.
      Там во время ее болезни спал Брениган. Теперь он постелил себе на полу. Казалось, Девлин делает все, чтобы избежать ее.
      Неужели Анджелика ошиблась в его чувствах к ней?
      «Нет, – ответила она про себя, – я не могла ошибиться».
      Корралл встала и подошла к импровизированной постели Бренигана, решительно наклонилась и подняла одеяло и подушку. Затем она вернулась к своей кровати и бросила вещи поверх покрывала.
      «Мы поговорим об этом сегодня вечером», – подумала она. Больше Анджелика не будет размышлять над тем, что он имел в виду, когда пытался что-то сказать.
      Корралл услышала, как вошел Девлин и закрыл за собою дверь. Она опустилась на край кровати, почувствовав вдруг себя слабой и неуверенной. Анджелика выставила вперед подбородок, скорее стараясь придать себе мужества, чем воздействовать таким образом на Бренигана. Он остановился в дверях и посмотрел на нее.
      – Я думал, что ты спишь.
      – Как видишь… Мне нужно поговорить с тобой.
      – И мне тоже.
      Анджелика сжала руками спинку кровати и нерешительно начала:
      – Девлин, я…
      – Анджелика, я…
      Оба одновременно замолчали.
      – Дай мне сначала сказать, – произнес Брениган тихо, – или я никогда не смогу этого сделать.
      У Корралл пересохло во рту, и она с трудом прошептала:
      – Хорошо.
      Девлин шагнул в комнату. Он решительно сжал губы и широко расставил ноги. Казалось, он готовится отразить атаку какого-то невидимого противника.
      – Анджелика, ты знаешь, что я собой представляю… Ты сама все видела. Оружие многие годы составляло одно целое со мной, являясь средством к существованию. Могу заметить: у меня никогда не было проблем с законом, но от этого содеянное не меняет своей сути. Ты наняла меня, чтобы защищать тебя и Робби, отвезти вас сюда и помочь вам устроиться здесь, но из-за меня вы подвергаетесь опасности…
      – Девлин, это…
      Тот жестом остановил ее.
      – Дай мне договорить.
      Она послушно кивнула, испытывая страх перед тем, что он собирался сказать.
      – Я не могу предположить, когда к нам «пожалует в гости» какой-нибудь человечек, желающий свести со мною счеты или завоевать репутацию отличного стрелка. Это делает мое будущее непредсказуемым. – Девлин сделал еще один шаг вперед и понизил голос. – У меня… Я прожил жестокую жизнь, ангел мой, совершил много чего, о чем даже упоминать не хочется… Неизвестно, могу ли я предложить что-то хорошее другим людям, или во мне уже не осталось ничего человеческого. Сердце Корралл начало гулко стучать.
      – Я пытался оставить тебя однажды, но сейчас дело обстоит так, что мне хотелось бы остаться. Бог свидетель, ты, возможно, хлебнешь горя, если позволишь мне это сделать. Вероятно, тебе придется пожалеть об этом, потому что я не знаю, смогу ли измениться, стану ли тем человеком, который подходит тебе. Все может закончиться тем, что я окажусь причиной твоего горя…
      Анджелика встала.
      – Девлин, о чем ты говоришь? Никак не пойму.
      – Я… Я прошу тебя стать моей женой… если, конечно, подхожу тебе.
      – Что?! – еле слышно прошептала Корралл, у которой от волнения перехватило горло.
      – Что?! – эхом повторил Девлин.
      Казалось, они целую вечность не сводили глаз с друг друга. Оба затаили дыхание и не шевелились. Сердце Анджелики почти не билось, пока она ждала ответа.
      Совершенно неожиданно, потому что Корралл не заметила, как он шагнул к ней, она оказалась в его объятиях. Анджелика почувствовала поцелуй на своих волосах, и Девлин зашептал ей на ухо слова, которые она так долго ждала.
      – Я люблю тебя, ангел мой… Я люблю тебя.

      Анджелика еще никогда не чувствовала себя такой несчастной, как сейчас.
      Так как все знакомые в Морган-Фоллз думали, что они женаты, она с Девлином не могла пойти к священнику для венчания. Брениган считал невозможным сделать это и в Снохомише. Им нужно ехать в Сиэтл, где их никто не знает.
      А пока он снова устроил себе постель на полу.
      – Может быть, я и забыл однажды, – проговорил он, несмотря на ее возражения, – но мать меня воспитала джентльменом и всегда учила относиться к женщине, как к леди. С этого момента, Анджелика, у нас все должно быть иначе… Я не лягу в твою постель, пока мы не станем мужем и женой.
      Девлин озорно усмехнулся и притянул ее к себе.
      – Если я лягу рядом с тобой, дело не ограничится одним только сном.
      Когда Корралл вспоминала потом, как Брениган поцеловал ее тогда, в ней тут же пробуждалось желание.
      Неподобающее леди проклятие сорвалось с губ, когда Анджелика шла по тропинке, ведущей от фермы до главной дороги. Если они в ближайшее время не отправятся в Сиэтл, ей снова придется соблазнить его, как и в прошлый раз. К черту воспитание Девлина, к черту рассуждения о том, что правильно или неправильно. Или Брениган займется с нею любовью, или она начнет реветь, словно безумная.
      Анджелика удивлялась, как ясно она помнила их ночь любви. Даже тифозная лихорадка не смогла разрушить эти воспоминания. Лучше бы напрочь забыть тот счастливый момент: мучительно ждать, когда ты знаешь, от чего тебя удерживают.
      Усилием воли Корралл отбросила эти мысли.
      Она принялась думать о том, как приятно идти по тропинке, чувствуя, что с каждым шагом набираешься сил. Последнее время ее аппетит возрос. Анджелика ела за троих, но все равно чувствовала себя голодной. Скоро она пополнеет, и платья снова станут как раз. А вообще, если она не научится себя контролировать, то вряд ли влезет в них через пару недель.
      Корралл улыбнулась, подумав, понравится ли Девлину пухленькая женушка. Но тут же покачала головой, стараясь прогнать мысли о нем. На этот раз она перенеслась в Морган-Фоллз. Ей очень хотелось увидеть Мод после долгой разлуки. Торин привез Анджелике утешительные новости о здоровье миссис Фарленд, но хотелось бы повидаться. Ей до сих пор была невыносима мысль о смерти Мэри Брайтон. Может быть, из-за того, что Корралл не смогла пойти на похороны, чтобы проститься, как полагается?
      – Миссис Брениган! Анджелика!
      Услышав крик, она остановилась как раз там, где тропинка пересекалась с главной дорогой. Посмотрев направо, Корралл увидела Ребекку Ньютон со своей дочерью.
      – О, дорогая, как мы волновались, когда узнали о твоей болезни. Очень радостно видеть тебя снова здоровой.
      – Спасибо, миссис Ньютон.
      – Слава Богу, что ваш муж вернулся вовремя. Страшно подумать, если бы вы остались одна в таком положении и за вами некому было бы ухаживать. Хвала Господу, эпидемия прекратилась. Я слышала, в Снохомише многие умерли от тифа. Так что нам еще повезло. Мы только от миссис Фарленд… Относили кое-что из запасов Каролины. А вы, видимо, к ней? Хотите навестить?
      – Да. Как она?
      – Я глазам своим не поверила. Миссис Фарленд сильно похудела, а так и не скажешь, что она болела. Думаю, мистеру Фарленду трудно будет убедить ее остаться дома и не работать в магазине. – Она прикоснулась к плечу Анджелики. – Да и вы тоже похудели, моя дорогая. Помните, что худоба не идет на пользу. Нужно заботиться о себе.
      – Да, да, обязательно.
      – Миссис Брениган, – обратилась к ней Каролина.
      Анджелика взглянула на рыженькую девушку.
      – А Торин Джонсон все еще работает у вас? Спрашивая об этом, Каролина взглянула на Корралл из-под опущенных ресниц, видимо, испытывая неловкость из-за своего интереса к молодому человеку.
      – Да, несколько дней в неделю.
      – Когда вы… Когда вы увидите его, скажите ему, пожалуйста, что я… передавала привет. Мы ведь не виделись с ним с того самого сельского праздника.
      Анджелика улыбнулась.
      – Обязательно передам.
      У Ребекки озорно заблестели глаза, когда она посмотрела на свою дочь, а потом перевела взгляд на Корралл.
      – Ну, нам пора. Берегите себя. Да, и приходите к нам с мужем в гости, как только сможете.
      – Спасибо.
      С этими словами они расстались, и вскоре обе женщины уже скрылись за поворотом.
      «Значит, – подумала Анджелика, – моя идея о сельском празднике не была напрасной. Торин понравился, по крайней мере, хоть одной леди. Можно дать юноше какое-нибудь поручение, чтобы он попал на ферму Ньютонов».
      Корралл улыбнулась. Интересно, все ли влюбленные женщины автоматически становятся свахами?

* * *

      – В Сиэтл? – переспросила Мод. – Когда?
      – Я еще точно не знаю. Как только появится такая возможность, – ответила Анджелика и налила себе еще чая. – У Девлина есть там дела, и он не хочет оставлять меня одну дома. По крайней мере, сейчас.
      Мод кивнула.
      – Да, лучше ему этого не делать. Да и в прошлый раз он так долго отсутствовал…
      – Мы так отстали за время моей болезни! Нам еще нужно расчистить довольно большой участок земли. Девлин говорит, что это надо сделать до наступления зимы, иначе нам не хватит урожая следующего года. – Анджелика вздохнула. – Может быть, поездку в Сиэтл придется отложить до осени.
      Мод сосредоточенно рассматривала остатки заварки в своей чашке, казалось, что-то обдумывая. Затем она подняла глаза и, наклонившись вперед, нерешительно сказала:
      – Анджелика, я нисколько не сомневаюсь, что мой Бэрт посмеялся бы над моими словами… Клянусь, я всегда старалась не совать нос в чужие дела. Пыталась не делать этого и в отношении к вам с Девлином, но я бы сказала неправду, если бы отрицала, что у тебя с мужем все в порядке. – Корралл молча слушала пожилую женщину. – Мне кажется, за эту поездку в Сиэтл вы с ним должны все наладить. Это нужно сделать поскорее. Хозяйство никуда не денется, а вам нужно думать о своей семье и о будущем.
      «Мод, вы даже не представляете, насколько правы, – подумала Анджелика. – После этой поездки я стану миссис Брениган, и больше не будет этой лжи».
      – Но вам совершенно не нужно тащить с собой ребенка, – продолжила миссис Фарленд. – Почему бы вам не оставить его со мною? Тогда бы вы с Девлином смогли бы отдохнуть, устроить себе настоящий праздник.
      – Нет, Мод, я не могу этого сделать.
      Ее собеседница невольно сощурила глаза.
      – Но почему?
      – Но вы же болели…
      – А ты? Думаешь, если я старше, то мне уже никогда не поправиться? Я присматривала за Робби и раньше, так что смогу это сделать снова.
      – Но сейчас у вас много других проблем. У Роуз скоро появится ребенок… Ей понадобится ваша помощь. Я не могу навязывать вам…
      Мод повернулась и крикнула:
      – Бэрт!
      Ее муж тут же появился на пороге.
      – Скажи сам Анджелике… Мы ведь хотим, чтобы Робби побыл у нас, когда Брениганы поедут в Сиэтл. Мне кажется, она сомневается в моих силах, считает, что я не могу присматривать за ребенком.
      Корралл оказалось трудно спорить с Мод. Дело было даже не в решительности женщины, которая настаивала на своем. Просто Анджелике самой больше всего на свете хотелось провести наедине с Девлином несколько дней. Пусть это будет их медовый месяц. Она очень любит своего сына, скучает по нему, но как чудесно не делить Бренигана ни с кем в первые мгновения после их женитьбы. Даже не верилось, что ее тайное желание вот так легко исполняется, словно судьба дарит Корралл такую возможность.
      – Анджелика, с ней спорить бесполезно, – заявил Бэрт с хитрой улыбочкой на лице, – я не верил, что такое возможно, но, глядя на Мод, вижу: к ней возвращаются ее прежние силы… Она становится в два раза упрямее, чем была до болезни. Так, наверное, тебе лучше привезти сюда сына и отправиться в Сиэтл, потому что моя жена все сделает по-своему, наперекор нашим уговорам.
      Корралл почувствовала угрызения совести: ведь она обманывает симпатичных ей людей. Конечно, Анджелика не причиняет им горя, умалчивая обо всем, и вскоре все будет как надо. Ведь она едет в Сиэтл, чтобы стать миссис Брениган.
      – Что ж… – тихо проговорила Корралл, – если нет смысла спорить, то…
      Мод откинулась на спинку стула, в крайней степени довольная своей настойчивостью.
      – Я знала, что ты поймешь. Это единственное разумное решение. Приводи к нам Робби – и можешь ехать. А мы проследим и за порядком на ферме.

* * *

      Ламар отдернул прозрачную занавеску окна и посмотрел вниз, на оживленную улицу Денвера. Он скрипнул зубами от злости и пошел обратно к столу.
      «Почему я должен иметь дело с одними идиотами и дилетантами? – с тоской подумал Оруэлл. – Почему никто не может ответственно подойти к выполнению задания? Взять, например, Джонотана Беллоуза… Где носят его черти, когда он так необходим сейчас?! Сначала сыщик чуть не умер от тифа… В таком случае, мне пришлось бы начать все с нуля, наняв нового человека. Но затем Джонотан быстренько доложил о том, что Анджелика со своим мужем и сыном живет в какой-то богом забытой дыре под названием Морган-Фоллз… А где он сейчас? Почему исчез из города? Когда я вернулся к нему, чтобы дать дальнейшие инструкции, его экономка сообщила, что ее хозяин отправился по делу другого клиента…
      Другой клиент! Нет, вы только представьте себе! Этому кретину нечего брать других поручений. Я плачу ему столько, сколько он не стоит. Поэтому Беллоуз должен всегда быть в моем распоряжении! – Ламар снова скрипнул зубами. – Черт бы побрал эту Анджелику! Будь она проклята за все те проблемы, с которыми мне пришлось столкнуться после ее побега. Корралл – моя женщина! Я не собираюсь отдавать ее кому бы то ни было. Анджелике следовало бы помнить об этом… Разве не сам я привез ее в Вуд-Блафф? Значит, она должна была оставаться там!
      Дура! – Ламар со злости смахнул на пол со стола все письменные принадлежности. – Какие они все идиоты!»
      Откинувшись на спинку кожаного кресла, Оруэлл мысленно вернулся к своей жене. При таком количестве проблем ему приходилось еще разбираться и с Пенелопой. Она его просто с ума сводит этим ребенком, которого они собираются усыновить.
      Ламар попытался расслабиться, закрыл глаза, начал массировать виски. Остается только одно – заняться решением всех задач самому. Кроме Беллоуза, доверять некому. Действовать нужно с чрезвычайной осторожностью. Чем меньше людей знают об этом деле, тем лучше. Оруэлл не может рисковать. Нельзя допустить, чтобы Александр узнал об Анджелике и ее отпрыске. Старик не умеет прощать и никогда не потерпит преступного поведения своего зятя.
      Как было бы все просто, если бы Александр умер. Ламару досталось бы все состояние Венизелосов. Согласно завещанию тестя, богатство, безусловно, достанется только ему. А когда это случится, Ламару не придется уже волноваться о том, что Пенелопа узнает об Анджелике или какой-нибудь другой женщине. Черт побери, Оруэлл оставит свою жену гнить в своем доме.
      Если бы Александра не окружали преданные ему люди, можно бы было попытаться ускорить его кончину. Но Ламар уже давно осознал: лучше не торопиться и играть роль любящего и верного мужа уродливой дочери старика. Так будет разумнее во всех отношениях.
      А пока… У него в Вашингтоне есть небольшое дельце, которым нужно срочно заняться.

      Рассвет только еще забрезжил, и небо оставалось серым.
      Анджелика в последний раз крепко прижала к себе Робби и передала его Мод.
      – Веди себя хорошо, – крикнула она, уже поднимаясь по трапу парохода «Сара Джейн». – Мама тебя очень любит и скоро вернется.
      – Анджелика, – попытался успокоить ее Девлин, – мы же уезжаем ненадолго. Мальчик просто не успеет соскучиться по нам… Мод начнет кормить его вкусными сладостями и баловать подарками, как она это обычно делает, и он даже не вспомнит о нас.
      – Я знаю, – отозвалась она и посмотрела на него, – просто мы не разлучались, и мне очень трудно оставить его здесь.
      – Но мы же можем взять Робби с собой! Хотя Анджелика безумно любила Девлина, но после этих слов это чувство вспыхнуло в ней с новой силой. Покачав головой, она ответила:
      – Нет, думаю, в этот раз нам лучше побыть наедине.
      Услышав последнюю фразу, Брениган обнял ее за плечи. Корралл почувствовала, как ее затягивает круговорот его красивых глаз. Тело тут же отозвалось на мужскую ласку; сердце бешено забилось, колени подкосились.
      – Да, – чуть хрипловатым голосом ответил он, – лучше, если в этот раз мы будем одни.
      От его невысказанного обещания того, что ее ждет после обручения, по телу пробежала волна трепетной дрожи. Анджелика умирала от нетерпения побыстрее добраться до священника в Сиэтле. Но, в любом случае, нужно запастись терпением.
      Со скрипом и шумом убрали трап, пароход дал гудок, извещая о своем отплытии из Снохомиша. Анджелика вздрогнула и бросила прощальный взгляд на троих людей на берегу.
      – Счастливого пути! – крикнула Мод, помахав свободной рукой. – Ни о чем не волнуйся. У нас все будет в порядке.
      За ее спиной Бэрт тоже махал им на прощание. К Анджелике уже снова вернулось самообладание, и она тоже взмахнула рукой на прощание.
      – Мы вернемся через неделю, – крикнула Корралл. – Спасибо за то, что присмотрите за Робби.
      Ответ Мод заглушили пароходный гудок и шум бурлящей реки. Анджелика с трудом смогла разобрать последние слова.
      – За нас не беспокойтесь… Отдыхайте в свое удовольствие.
      Корралл еще раз взмахнула рукой перед тем, как судно повернуло вместе с рекой и пристань исчезла из вида. Как это ни глупо, но она почувствовала, что у нее сжало горло и в глазах заблестели слезы.

* * *

      Девлин растерялся, не зная, как поступить: она казалась такой растерянной.
      В его душе снова ожили прежние сомнения, и ему пришла в голову мысль, что Анджелика может передумать по поводу своей свадьбы. А вдруг Брениган не сможет сделать ее счастливой, и Корралл всю оставшуюся жизнь станет сожалеть о решении выйти за него замуж?
      Девлин крепче обнял женщину за плечи, боясь, что она может вырваться из его объятий, как будто он в любую минуту потеряет ее.
      Анджелика вскинула голову и взглянула на него. Ветер играл выбившимися из прически каштановыми прядями ее волос. Они резко выделялись на фоне молочно-белого лица, рассыпаясь по плечам. Корралл грустно улыбалась.
      – До этого лета я никогда не расставалась с Робби, пока не заболела так, что не могла присматривать за ним. Странно оставлять его без видимых на то причин, – пояснила она. Затем Анджелика прижалась к нему всем телом. – Я люблю тебя Девлин и надеюсь на быстрый ход «Сары Джейн».
      Слова любви, казалось, застряли у Бренигана в горле, сдерживаемые сомнениями, но руки прижали ее еще сильнее, и он поцеловал Корралл в лоб.
      – Я тоже надеюсь на это, – эхом отозвался Девлин.

* * *

      Анджелика сбилась со счета, пытаясь заметить все лесозаготовительные лагеря, которые попадались им на пути. Время от времени сквозь пыхтение парохода и плеск воды слышались звуки пил, стук топора или мощный треск, раздававшийся, когда еще одна пихта валилась на землю.
      Стоя на палубе, она смотрела на бесконечные просторы зеленого моря возвышающихся деревьев.
      – Они все их срубят? – поинтересовалась Корралл вслух.
      – Вряд ли такое возможно даже за время всей жизни, – ответил Девлин. – Ни мы, ни наши дети, ни внуки этого не увидят.
      – Кажется, нет конца-краю лесу…
      – Все когда-нибудь да кончается.
      «Только не моя любовь к тебе», – подсказало ей сердце.
      Будто прочитав мысли Анджелики, он прижал ее крепче к груди и взял за руку. Хотя Корралл не смотрела на Девлина, она знала, что он любит ее каждой частичкой своего тела.
      – Дев, давай не будем вырубать все деревья на нашем участке. Мы должны оставить несколько… для красоты.
      – Когда мы вернемся, ты отметишь те сосны, которые нравятся тебе. Наши дети будут смотреть на них и говорить: «Наша мама оставила их, чтобы мы наслаждались красотой природы».
      Анджелика с сомнением посмотрела на него.
      – Ты смеешься надо мною?
      – Нет, – ответил Брениган уже без насмешливой улыбки. Погладив ее по щеке, он добавил:
      – Я хочу того же, что и ты. Но больше всего мне нравится смотреть на тебя. Ты красивее тысячи акров кедра, а стоишь еще больше.
      Анджелика покраснела от удовольствия, чувствуя, что не может больше думать о лесе.

* * *

      Несколько часов спустя Анджелика увидела то, что ошибочно приняла за Тихий океан.
      – Это совсем не так, миссис Брениган, – пояснил капитан. – Чтобы добраться до океанского простора, нам нужно пройти по этому водному пути и войти через пролив. – Жестом он указал направление движения. – Тогда бы завтра мы смогли увидеть волны Тихого океана.
      Корралл про себя подумала, что, может быть, все так и обстоит, по словам капитана, но для нее это почти море. Тем более, плавание перестало быть таким спокойным, как на реке. Теперь уже пароход качало и подбрасывало на вздымающихся волнах.
      Вскоре для Анджелики стало очевидно, что она гораздо лучше чувствует себя в седле, – хотя ее и не назовешь прекрасной наездницей – чем выносит морскую качку.
      Наконец сквозь сумеречную мглу показались огни Сиэтла.

* * *

      Столовая отеля сверкала хрусталем люстр и белизной скатертей; на каждом столе поблескивали бокалы и изысканный фарфор с золотистой каемочкой.
      Анджелика остановилась на пороге великолепного зала и сжала руку Девлина. Он предупреждал ее, чтобы она надела что-нибудь особенное для сегодняшнего вечера, но увиденное превысило все ожидания.
      – Дев, – с тревогой в голосе прошептала Корралл, пытаясь скрыть замешательство от метрдотеля, – мы не можем позволить себе быть здесь.
      – Сегодня – особый вечер. Мне кажется, надо разрешить себе немного расточительности.
      – Здесь я чувствую себя неловко.
      – Почему? – поинтересовался он, нежно посматривая на нее.
      – Я просто…
      – Анджелика, перестань. Идем…
      Она почувствовала у себя на спине его твердую руку и решила: сопротивляться бесполезно.
      Анджелика надела свое самое лучшее платье, но одного взгляда на зал оказалось достаточно, чтобы понять – оно давно вышло из моды. Она уже не могла вспомнить, когда в последний раз облачалась в этот желто-коричневый вечерний наряд из шелка и сатина. Турнюр был слишком маленьким, а шлейф – слишком длинным. Но это единственная вещь, которую Корралл купила по приезде в Денвер в восемьдесят первом. А теперь она чувствовала…
      – Ты самая красивая женщина в этом зале, – сказал тихо Девлин, отставляя стул из-за стола. – Думаю, что смог бы стукнуть пару человек лбами, судя по тому, как некоторые мужчины таращатся на тебя и сожалеют: «Ну почему она с ним, а не со мною?»
      Анджелика оглянулась, но не обратила внимание на мужчин, а заинтересовалась женщинами: они все с восхищением смотрели на ее спутника. Корралл неожиданно захотелось выцарапать им глаза.
      Посмотрев снова на Девлина, садившегося напротив, Анджелика подумала: «Действительно, почему бы женщинам не обратить на него внимания? Им просто трудно не залюбоваться».
      Костюм подчеркивал безупречно широкие плечи и грудь Бренигана; он оказался на полголовы выше остальных представителей сильного пола в зале, но на нем не было ни грамма жира. Девлин весь так и светился здоровьем, жизненной силой, не говоря уже о мужественности. А ведь она даже не отметила его красивую внешность.
      Вдруг Анджелика вспомнила, каким увидела Бренигана в лачуге Джейка. Он казался таким неопрятным, таким… грубым. Лицо бледное и худое, с чахлой черной бороденкой. Все движения скованы, плечи сгорблены, как у старика. Выражение глаз тупое от боли и алкоголя. Девлин показался ей мужчиной, на которого она на улице не обратила бы даже внимания. В тот момент Анджелика начала сомневаться в совете Джейка: ей казалось, что он не подходит для задуманного рискованного предприятия. Наверное, Корралл оказалась слепа в тот момент.
      Девлин наклонился вперед.
      – О чем ты задумалась? – поинтересовался он. Анджелика вздрогнула и переспросила:
      – Что? А… Так, ни о чем.
      Она почувствовала, как краска стыда заливает лицо.
      – Так-таки и ни о чем? – спросил Брениган, подозрительно улыбаясь.
      – Ну, хорошо… если хочешь знать, мне показалось, что ты вызывающе красив, а некоторые женщины просто пожирают тебя глазами… Придется кому-то из них немного попортить прическу.
      Девлин чуть не расхохотался во весь голос.
      – Интересно было бы поглядеть. Сомневаюсь, что какая-нибудь леди поднимала скандал в этом ресторане.
      Анджелика нахмурилась и покачала головой, стараясь отогнать мысли из прошлого, которые нахально беспокоили ее.
      – Вот уж не знаю, с чего ты решил, что я леди, Девлин Брениган.
      Он выпрямился, когда заметил приближающегося к ним официанта, и заказал дорогой ужин: ростбиф, сладкий картофель, молодой горошек, овощи… Напоследок – бутылку шампанского.
      Как только человек удалился, Девлин продолжил прерванный разговор:
      – Я понял, что ты леди, как только впервые увидел тебя, Анджелика Корралл. Никогда не встречал такой благородной женщины… Это живет в твоей душе.
      – Настоящие леди не становятся актрисами, мистер Брениган, и не ездят по всей стране, живя на чемоданах. Они не видят того, что пришлось пережить мне, и не делают подобных моему поступков. Настоящие леди не заводят романов с женатыми мужчинами даже случайно и не бросают все ради них. И у них никогда не рождаются незаконные дети.
      – Выходит, эти женщины никогда не ошибаются? – спросил он, глядя ей прямо в глаза. – Ты это пытаешься мне втолковать? Ангел мой, ты не права. В этом зале нет человека, который бы не сделал в жизни того, о чем не сожалеет… Но от этого они не становится какими-то другими.
      Анджелика покачала головой.
      – Скажи мне, пожалуйста, ты бы изменила все, если бы могла? Изменила, чтобы Робби никогда не родился?
      Ее ответ прозвучал мгновенно и решительно.
      – Ни за что!
      – И я тоже. – Он крепко сжал ее ладонь. – Расскажи мне о рождении нашего сына. Ведь отец должен знать все-все о своем ребенке.
      Его слова заставили Анджелику некоторое время бороться со слезами. Все оказалось тщетно, и она просто позволила им катиться по щекам, чувствуя, что любит Девлина еще больше.

* * *

      Девлин слушал рассказ Корралл о том, как она провела несколько месяцев в одиночестве и страхе до рождения Робби, и удивлялся сам себе: он ожидал, что будет ревновать, поскольку Анджелика любила Ламара, но теперь все начало казаться далеким и нереальным. В ее взгляде осталась только любовь к нему.
      Брениган боялся только одного – потерять эту удивительную женщину, лишиться расположения и благосклонности Корралл.
      – Не знаю, чтобы я делала без Мариллы. Все остальные сторонились меня, словно прокаженной, а она относилась ко мне очень хорошо с самого начала. Джексон была со мною в ночь, когда родился Робби. – Она выпила глоток шампанского. – Никогда не забуду той минуты… Я впервые увидела своего малыша… Мне казалось, что он самый красивый ребенок на свете, хотя выглядел Робби невзрачно: весь красный и сморщенный, а кричал так, словно его убивали. Мне же эти крики напоминали красивейшую мелодию… Жаль, тебе не пришлось услышать его в этот момент.
      – Мне тоже, – отозвался Девлин, с удовольствием рассматривая ее лицо во время рассказа.
      – Я взяла его на руки и поняла: ничего больше в мире не имеет значения, кроме малыша. Мальчика назвала в честь моего дедушки, Роберта Трэнта. Медальон моей мамы сохранил миниатюры бабушки и его…
      Она на минуту задумалась, а потом сказала:
      – Когда Робби вырастет, он поймет, что происходит из семьи, в которой все любили друг друга, и ему можно идти по улице с гордо поднятой головой.
      Девлин пожалел о своей идее привести Анджелику сюда. Лучше бы он нашел священника, вытащил его из постели, если бы это понадобилось. Тогда бы не пришлось ждать до завтра. Ему хотелось оказаться сейчас с ней наедине в номере отеля. Он бы обнял Анджелику, поцеловал, заставил бы забыть все несчастья прошлого времени.
      Но Бренигану пришлось ограничиться одним лишь любящим взглядом.
      – Он будет гордиться уже тем, что он – твой сын, – тихо произнес Девлин, а сам подумал: «Боже, не дай мне принести ей ничего, кроме счастья».

* * *

      Корралл уже успела забыть о шуме, сопутствующем цивилизации. Она привыкла к пению птиц и шепоту ветра среди крон деревьев, вершины которых подпирали небо.
      Еще до рассвета ее разбудил стук колес экипажа по мостовой, и теперь Анджелика лежала, уставясь в потолок и обдумывая предстоящий день.
      День ее свадьбы.
      Корралл все еще не могла привыкнуть к этому. Ей ни во что не верилось: ни в предложение Девлина стать его женой, ни в признание Бренигана в любви, ни в путешествие по реке, ни во вчерашний ужин. Она боялась, что все это окажется всего лишь сном. Разве может быть человек настолько счастлив?
      Словно уберегая Анджелику от подобной судьбы, ее память тут же пробудила в сознании образ Ламара. Она вспомнила свое отчаяние, унижение, когда он отвез ее в салун к своей бывшей любовнице и бросил там без всякой надежды на лучшее. Корралл вспоминала о тех сумрачных днях угнетенности и безнадежности…
      Анджелика была такой юной, такой глупой. Тогда ей казалось, что жизнь кончена, и теперь она не поверит ни одному мужчине, а не то что влюбится в кого-то.
      Неприятные воспоминания тут же сменились чувством триумфа.
      Она победила Ламара. Он взял ее невинность, а затем бросил один на один с жестокой действительностью. Но Анджелика сумела выстоять. У нее есть сын, есть дом и… Девлин!
      Девлин!..

* * *

      Брениган не спал всю ночь.
      Каждый раз, когда он закрывал глаза, невольно вспоминались причины, по которым ему нельзя жениться на Анджелике. Перед внутренним взором Девлина представали лица людей; с ними он расправился за все эти годы. Большинство из них оказывались жестокими, опасными и страшными людьми. Он вспоминал случаи, когда приходилось прибегать к оружию, раня и убивая направо и налево.
      Брениган припомнил тех продажных женщин, что согревали его постель. Ни одна порядочная дама не взглянула бы на него дважды.
      Но самое худшее из воспоминаний, мучившее Девлина снова и снова, – лицо Анджелики, искаженное ужасом и забрызганное кровью, когда она смотрела на безжизненное тело Мэрфи.
      Он поклялся перед Богом, что если Корралл выживет во время болезни, то ему придется стать другим человеком. Но как изменить собственное прошлое? Каким образом не дать Анджелике узнать того мужчину, каким Девлин являлся на самом деле?

      Она распахнула дверь номера еще до того, как Брениган успел постучать. Ее глаза тут же заблестели, а ни лице засияла улыбка.
      – Я… Я уже было собралась к тебе, – прошептала Анджелика, отступая назад. – Ты немного опоздал.
      Корралл выглядела такой красавицей, что он почти позабыл свою речь, которую репетировал все утро. Сегодня она надела темно-зеленое платье, прекрасно гармонировавшее с ее глазами. Блестящие волосы собраны в прическу и спрятаны под маленькой смелой шляпкой, украшенной пером страуса.
      Анджелика протянула руку, чтобы взять свой ридикюль в тон головного убора.
      – Я готова.
      – Подожди, Анджелика. Пока мы не вышли…
      – Если вы, мистер Брениган, хотя бы на минуту сомневаетесь в правильности своего выбора, то подумайте сейчас как следует, – заявила Корралл и еще ослепительнее улыбнулась ему. – Это мой свадебный день, и я собираюсь получить удовольствие от каждой его секунды.
      Она взяла Девлина под руку и повела к двери.
      Брениган понимал, что Анджелика шутит, не догадываясь о его намерении дать ей последний шанс передумать. Он долго размышлял над этим и пришел к выводу: его обязанность – помочь понять Корралл, кто есть на самом деле Девлин Брениган.
      «Я совсем не тот человек, который изображает будущего мужа, не тот, что построил ей маленький домик, а затем притворялся фермером, отнюдь не тот, кого ты создала в своем воображении, пока мне пришлось ухаживать за тобой во время болезни, – кричала душа Девлина. – Я – только наемный убийца, отличный стрелок. Если ты выйдешь за меня замуж, то однажды поймешь, что не можешь любить подобного человека. Ты ведь будешь жить в постоянном страхе…»
      Но, взглянув на поднятое вверх лицо Анджелики, увидев, как светятся глаза женщины, тут же забыл обо всем. Просто он любит ее, любит против собственной воли…

* * *

      На безупречно голубом небе ни облачка. Дует свежий ветерок, унося все звуки. Анджелика и Девлин прогуливаются по тротуару.
      Корралл снова отметила про себя, как необычна для нее городская суета, и удивилась тем изменениям в своей душе, которые произошли за время жизни в Морган-Фоллз. Можно подумать, что она никогда не жила в городе, хотя провела почти всю свою жизнь в шумных портах и процветающих столицах штатов. Когда-то ей нравилась их оживленная сутолока, но теперь – нет. Сейчас хотелось спокойствия и умиротворения скромного поселка и той тишины, что окружала в Морган-Фоллз.
      Анджелика искоса посмотрела на Девлина, и ее сердце болезненно сжалось. Она попыталась сделать вид, будто ничего не поняла, притворилась, словно ничего не заметила, но каким-то шестым чувством поняла: Брениган пришел сказать, что не может жениться на ней. Причем он любит ее, но, скорее всего, Девлин испугался будущей оседлости. Его снова потянуло куда-то. Может быть, в нем проснулся дух бродяжничества?
      – Черт возьми! Кид, ты ли это?! Разрази меня гром, если я ошибаюсь! Что ты делаешь здесь?
      Анджелика почувствовала, как Брениган весь напрягся, прежде чем остановиться и оглянуться на дверь салуна. Она повернулась и тоже посмотрела в ту сторону.
      – У-у-у! – рыжебородый мужчина издал долгий, полный восхищения звук, оглядев Корралл. – Думаю, это и есть ответ на мой вопрос. Кид, твой вкус в отношении женщин, как всегда, безупречен.
      В воздухе запахло паленым, когда Девлин притянул Анджелику к себе и слегка закрыл ее собой.
      – Слушай, может, отведешь меня туда, где водятся такие? Вдруг там остались подобные красотки? Я бы не отказался…
      Рука Бренигана потянулась к бедру, но не нашла кобуры и вернулась пустой. Корралл почувствовала его раздражение. Она видела, как побледнел мужчина, словно заглянул в глаза самой Смерти.
      Через секунду пальцы Девлина вцепились в рубашку незнакомца и подняли его над землей.
      – Ты мне не понравился, Перкинс, когда мы гнали скот… А теперь, когда ты так разговариваешь с моей женой, нравишься еще меньше.
      – С твоей же… женой?! – прохрипел мужчина, кося глаза на Анджелику.
      Девлин сдавил его горло так, что тот начал задыхаться. После этого он ударил его и бросил на стену салуна.
      – Да, представь себе… С моей женой! Корралл заметила, что незнакомец покраснел от натуги, пытаясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Когда ей показалось, что Брениган не собирается опустить мужчину на землю, Анджелика сделала шаг вперед и положила руку на плечо Девлина.
      – Оставь его, – тихо произнесла она.
      Он повернул голову, чтобы посмотреть на Корралл. Его лицо перекосило от ярости, а глаза налились злостью.
      – Вот… Видишь, что тебя ждет? Люди, подобные ему, подумают… – Девлин неожиданно осекся, не решаясь сказать вслух то, что они оба знали. – Раз ты моя жена, то…
      – Прошу тебя: поставь его на землю, – повторила Анджелика. – Это все не важно.
      – Не важно?! – воскликнул Брениган и повторно бросил Перкинса на стену салуна. Затем он схватил ее за руку и потащил вперед по улице. Девлин говорил теперь потише, но это не могло замаскировать его ярости. – Не важно, что он думает о тебе, как о шлюхе, которых видит в салунах?!
      – Но обо мне думали так и раньше, – напомнила она с осторожной настойчивостью, не опуская головы и не сводя с него глаз. – То, что думает этот мужчина, – ерунда. Ты ведь научил меня, Дев, чувствовать себя настоящей леди, постоянно повторяя об этом… Ты действительно так думал?
      Брениган замер, как вкопанный. Прищурившись, глянул на нее сверху.
      – Неужели ты не пожинаешь произошедшего? А если бы Перкинс не был никчемным бродягой, лоснящимся от похоти? Вдруг он является неплохим стрелком и захочет свести счеты?
      Теперь обе ее руки оказались в железных тисках его ладоней, и он рванул Анджелику к себе.
      – Тебя могли обидеть, могли сделать все, что угодно… лишь только потому, что ты шла со мною по улице! А у меня нет с собою револьвера, чтобы защитить твою честь. В следующий раз нам просто может не повезти…
      Корралл смотрела на него бесконечно долго, не говоря ни слова. Постепенно она начала понимать все. Именно это не давало Девлину покоя вчера вечером и сегодня утром. Об этом он пытался говорить с ней, когда делал предложение.
      – Это из-за Мэрфи? Брениган промолчал.
      – Это из-за Мэрфи и всех тех, с кем ты познакомился с тех пор, как покинул Джорджию и научился стрелять?
      Девлин разжал руки и отступил немного назад. Он смотрел на нее недоверчиво, со смешанным чувством гнева и тревоги, словно пугаясь ее слов.
      Собственный гнев застал Корралл также врасплох, как и Бренигана. Уперев руки в бедра и гордо выпятив подбородок, она решительно приблизилась к нему вплотную.
      – Интересно, откуда у тебя такая репутация в отношении женщин, если ты ни черта не знаешь о них? Ты что, Девлин Брениган, думаешь, я подожму хвост и убегу?! Ведь это я тебя искала, помнишь?
      Наняла тебя, чтобы добраться до Вашингтона… Нам обоим нужна новая жизнь, чтобы стать другими людьми. И мне наплевать на то, что думает обо мне какой-то тип! – При этом Корралл кивнула в сторону салуна. – Самое главное, как ты относишься ко мне!
      С каждым словом Анджелика волновалась все больше. Она сделала еще один шаг вперед и оказалась лицом к лицу с ним. Ей даже пришлось отклониться назад, чтобы посмотреть Девлину в глаза.
      – Девил Кид не кажется настолько знаменитым… Может, по прошествии какого-то времени его и забудут… А Девлину Бренигану не нужен револьвер для присмотра за своей фермой. Если возникнут проблемы, то мы будем решать их вместе! Давай поженимся и отправимся туда, где наш дом.
      На глазах у всех, кто оказался в то утро на улице, Девлин притянул ее к себе и страстно поцеловал. Шум улицы стих. Солнечный свет, казалось, окружил их спасительным золотым коконом. Анджелика почувствовала, как вся тает, воспламеняется от прикосновения его губ.
      Подняв голову, Брениган улыбнулся той дьявольской улыбкой, от которой у нее начинало колотиться сердце, которой он одарил ее в их самую первую встречу.
      – Только так тебя можно заставить замолчать, – пояснил Девлин.
      – Поцелуй еще раз, пока снова не начала болтать, – попросила Корралл глухим от волнения голосом.
      Брениган повиновался ей без всяких возражений.

* * *

      Священник оказался худым, как жердь, лысеющим, с бачками, похожими на баранью отбивную. Его жена – маленькая и полная. Они оба внимательно и строго рассматривали пару и наверняка бы напугали менее решительно настроенных влюбленных.
      Но Девлин и Анджелика были сделаны из более прочного материала.
      – Брак является почетным состоянием и требует обдуманного и взвешенного решения…
      Брениган смотрел в ее изумрудные глаза и молил Бога, чтобы Корралл не подумала никогда о скоропалительности его решения.
      – Если кто-нибудь знает причины, по которым эти двое не могут соединиться…
      Девлин знает множество причин и уже пытался объяснить их Анджелике, но она и слушать ничего не хочет.
      – Берешь ли ты эту женщину в жены, чтобы обладать ею…
      «О, Господи! Да, я хочу обладать ею, любить ее и лелеять!»
      – …Пока смерть не разлучит вас? «Разлука с Девлином – это и есть смерть», – подумала Корралл, улыбнулась и ответила: – Да.
      Она едва выдохнула это слово, но знала, что Брениган услышал ее.
      – Объявляю вас мужем и женой.
      Оба стояли, не двигаясь, завороженные значимостью момента.
      Наконец Девлин обнял ее и прошептал: «Миссис Брениган». Затем приблизил свои губы к ее устам. Он целовал Анджелику, а она спрашивала себя, есть ли на свете два других более красивых слова.

* * *

      Брениган раздевал ее при свете белого дня.
      Еще совсем недавно Анджелика возмутилась бы при одной мысли о занятии любовью в это время. Но тогда она не могла испытывать такого нетерпения; сейчас же невозможно ждать конца дня и захода солнца.
      Да и никогда ей не приходилось испытывать такой бурной страсти.
      Анджелика любовалась его телом, снова и снова удивляясь красоте Бренигана. На плечах, животе и бедрах выступали твердые, словно камень, мышцы. Если бы Девлин захотел, то смог бы переломить ее пополам. Но он не вызывал в Анджелике страха.
      Сначала они утолили свою жажду, как и должно быть, когда два живых и любящих существа истосковались друг по другу.
      Удовлетворив пыл, Девлин и Анджелика лежали в объятиях друг друга, нежно предаваясь ласкам, пока желание вновь не разгорелось. На этот раз они делали все более спокойно, получая иное, но не менее приятное удовольствие.
      Время потеряло свой смысл. Мир перестал существовать для них.
      Только Анджелика и Девлин!
      Только это имело значение.

      Свет полуденного солнца струился в окно в задней части дома. Остановившись на пороге магазина, Мод наблюдала за тем, как Кристина и Робби играют с кубиками в центре комнаты на лоскутном коврике. Сейчас между ними царил мир и покой – их животики недавно наполнились вкусным обедом.
      Мод удовлетворенно вздохнула, прошла в комнату и села в кресло.
      – Мама, устали? – спросила Роуз, которая расположилась в кресле-качалке, поставленном Бэртом у двери, поближе к послеобеденному легкому ветерку.
      – Немного.
      Посмотрев, как поморщилась ее невестка, когда наклонилась, чтобы поднять куклу Кристины с пола, она участливо сказала:
      – Тебе лучше прилечь. Ты слишком много работаешь, Роуз.
      – М-м-м, – неразборчиво пробормотала молодая женщина и, закрыв глаза, снова откинулась на спинку кресла.
      – На севере селится еще одна семья… Их фамилия Орсон… Он сейчас как раз закупает себе провиант в магазине. Красавец. Золотистые волосы, а глаза – самые голубые из всех, что мне приходилось видеть. Даже более яркие, чем у Торина. Но мне кажется, что мистер Орсон никогда раньше не ходил за плугом. Он, скорее, похож на щеголя. Да и руки у него гладкие, словно шелк. Мы даже и не знали о его прибытии со всею семьей. – Мод кивнула головой в подтверждение собственной мысли. – Совсем не так, как было с Брениганами. Они приехали промокшие… добираясь верхом от самого Орегона вместо того, чтобы приплыть по реке. Не могу понять подобную глупость…
      – М-м-м…
      – Думаю, мистер Орсон уже познакомился с Брениганами. Они ведь соседи. Кстати, он спрашивал о них… Интересовался, когда вернутся, и расспрашивал о Робби. – Миссис Фарленд посмотрела за порог, на улицу. Солнечный свет окутал желто-золотистым покрывалом прогретую землю, а летние ароматы заполняли комнату. – Я надеюсь, что Анджелика хорошо отдохнула и все ее желания сбылись… Никогда раньше не встречала более подходивших друг другу людей, чем они… Да и более влюбленных… – Она улыбнулась и взглянула на Робби. – Может быть, у мальчика скоро появится сестра или брат. Тогда у твоего будущего ребенка будет компаньон по играм. Да, дети всегда хорошо… И чем больше, тем лучше.
      Роуз усмехнулась и открыла глаза. Она посмотрела на Мод, поглаживая одной рукой свой огромный живот.
      – Мне кажется, вы уже забыли, как это делается на самом деле, – предположила молодая женщина и невесело улыбнулась.
      – Нет, я не забыла… Помню все свои роды. Морган, мой первенец, появился на свет легче остальных. За ним Джекоб… То оказались самые трудные роды. Видимо, он был упрямым еще до своего рождения. Рут и Наоми родились совсем крошечными, словно две фарфоровые куколки. После моих мальчишек с ними все прошло, как по маслу. – Мод улыбнулась, полностью поглощенная своими воспоминаниями. – А твой муж, Джошуа… О, Господи! Я думала, пока носила его, что никогда не смогу вдохнуть полной грудью.
      – Мама? – Они посмотрели в глаза друг другу. – Знаете, как я рада вашему выздоровлению? Ведь вы могли уйти с моей матерью… – Взгляд Роуз затуманился при воспоминании о понесенной потере. – Я очень люблю вас.
      Мод сглотнула комок, подступивший к горлу, снова ощутив боль утраты, но понимала, что молодой женщине сейчас еще труднее.
      – Девочка моя, я тоже люблю тебя. – Миссис Фарленд закашлялась и стала суетливо копаться в корзине с шитьем. – Бог знает о моей неготовности прийти к нему… Наверное, он не хотел, чтобы я доставила ему неприятности и лишние хлопоты. Мне бы не хотелось спрашивать, почему Господь не взял меня… Значит, я еще увижу несколько внуков…
      Обе женщины обменялись грустными понимающими улыбками. Затем установилось продолжительное дружеское молчание. Роуз смотрела, как играют дети, а Мод продолжила штопку.
      – Мама?
      Миссис Фарленд подняла глаза, удивившись тону голоса невестки.
      – Мне кажется, одного из них ты увидишь очень скоро.
      – Что?
      Глаза Роуз расширились от боли, и она издала чуть слышный стон.
      – Еще одного внука, – наконец выдохнула молодая женщина.
      – О, Боже! – воскликнула Мод и вскочила из кресла. – Бэрт, скорее сюда!
      На пороге появился ее муж, из-за его плеча выглядывал мистер Орсон.
      – Ну, что ты уставился?! – крикнула она Бэрту. – Отнеси Роуз в спальню. У нее роды начинаются.

* * *

      – Она все узнает, – прошептала Анджелика, прижимаясь к Девлину. – Мод только взглянет на меня – и поймет…
      Его тело согревало женщину приятным теплом. Перебирая волосы жены пальцами, Брениган спросил:
      – Что поймет?
      – Про наш медовый месяц. Он тихо рассмеялся.
      – Жаль, нам нельзя задержаться здесь. Дни пролетели так быстро, а я ведь и Сиэтла не видела.
      Девлин снова рассмеялся.
      – Да ты вообще ничего не видела, кроме этого номера, – заключил он. – Нужно будет когда-нибудь приехать еще раз посмотреть город.
      – Знаешь, я чувствую себя виноватой.
      – Почему? – удивился Брениган, и она ощутила у себя ни лице его дыхание.
      – Потому что очень скучаю по Робби. Девлин повернул ее на спину, а сам лег, немного приподнявшись над ней на локтях.
      – Он будет с нами всю оставшуюся жизнь. А эти дни принадлежали нам по праву.
      Анджелика улыбнулась, ощутив дивное тепло, разливающееся по венам. Ее не переставал удивлять и восхищать муж – своим голосом, прикосновением, особым ароматом тела. Она обнаружила, что ей нравится смех Девлина, который часто раздавался в эти дни. Анджелике нравилось, как сливаются их тела. Казалось, они просто созданы друг для друга.
      Однажды, когда она лежала ночью и слушала, как Брениган тихонько дышит рядом с ней, ее удивило, что когда-то его лицо показалось жестоким, замкнутым и таящим опасность. Анджелика наслаждалась тем, что он заставлял ощущать ее своим телом, когда они занимались любовью, отдавая прекрасное чувство друг другу, делясь им между собой.
      Она не могла налюбоваться его глазами, темнеющими от страсти, загорающейся в нем, когда Девлин смотрел на нее.
      Брениган и сейчас желал Анджелику. Об этом красноречиво говорил его взгляд. Лишь только мужские губы прикоснулись к ее устам, как тут же она почувствовала его твердую плоть.
      Анджелика вздохнула, но то был вздох довольного и молчаливого согласия, сопровождавший отклик женского тела. Пароход отходит через два часа… Нет смысла ехать в порт заранее…

* * *

      У Девлина на лице постоянно сияла улыбка. Даже если он проживет до ста лет, то все равно никогда не узнает, что позволило ему завоевать любовь Анджелики.
      Пароход шел вверх по реке, а Брениган все стоял на палубе, облокотившись на ограждение и размышляя над своей счастливой судьбой. Проведя четверо суток в объятиях своей жены, он теперь не может представить себе жизнь, в которой ее нет.
      Он подумал о Девиле Киде, о том, как тот автоматически тянулся к револьверу, как за каждым углом ожидала опасность… Девлин вспомнил себя раненого, с похмелья, открывшего дверь лачуги Джейка на настойчивый стук Анджелики. Казалось, сейчас Брениган размышляет совершенно о другом человеке, которого совсем почти не знает.
      Да, он сделал это… забыл свою прежнюю жизнь, стал иным. Теперь Девил Кид – Девлин Брениган.
      Девлин с удовольствием вдохнул свежий воздух, радуясь освобождению от прошлого.
      – Мы уже почти дома, – тихо сказала Анджелика, став рядом с ним. Она взяла его под руку и положила голову на мужское плечо.
      Сейчас он связан с другим человеком, а чувствует себя свободным, как никогда в жизни. Девлин с улыбкой произнес:
      – Да, мы почти добрались…
      – Жаль, что я не могу сейчас сказать еще кому-либо, насколько чувствую себя счастливой. Хотелось бы рассказать о священнике с суровым лицом и его жене… Огромное желание поделиться с кем-то своими чувствами и ощущениями… Господи! Как же я люблю тебя!
      Поцеловав Анджелику в макушку, Брениган проворчал притворно-сердито:
      – Можешь обо всем рассказать мне.
      Она насмешливо улыбнулась: они прекрасно понимали друг друга.
      – Ты же понимаешь, что я имею в виду.
      – Конечно, – ответил Девлин, обнимая жену за плечи. – И все-таки, поделись…
      – Никогда, мистер Брениган, даже если вы попытаетесь заставить меня, применив силу… Все равно вы не услышите ни слова.
      – А какую силу вы имеете в виду, миссис Брениган?
      Анджелика смущенно покраснела, а Девлин расхохотался, потому что понял ход ее мыслей.
      Его смех эхом отозвался среди деревьев, растущих по берегам реки, и вернулся к нему вместе с ветром. Бренигану казалось, что весь мир радуется вместе с ним.

* * *

      Позже Анджелика все время спрашивала себя, почему она не догадалась, почему сердце не предупредило ее об опасности по приезде в Морган-Фоллз. Мать ведь обязана чувствовать такое.
      Она поняла, что что-то произошло, когда они вошли в магазин.
      – Бэрт, что случилось?
      Старик посмотрел на нее, затем – на Девлина. У Анджелики от страха по спине пробежала дрожь.
      – Я спрашиваю, что произошло?
      – Анджелика, я… – неуверенно начал Фарленд, в отчаянии поднял плечи и беспомощно пожал ими.
      Она сжала руку Девлина мертвой хваткой.
      – Робби… Что с ним?
      «Он болен? Тиф? Или упал и поранился?» – мелькнуло у нее в голове, пока не раздался запинающийся голос Бэрта.
      – Он исчез… Мы не можем найти его, – взглянув на Девлина, он добавил:
      – Мы обыскали всю округу.
      Анджелика не слышала, как выкрикнула имя сына. Ее тут же поглотила темнота, и она упала без сознания.
      Когда женщина пришла в себя, то лежала уже на кровати Мод, а вокруг плыли озабоченные лица.
      – Робби! – позвала она, пытаясь сосредоточить взгляд на ком-то одном.
      – Это моя вина, – послышался голос миссис Фарленд, – моя вина… Дети играли… Потом у Роуз начались роды и Бэрт отнес ее в спальню. Я отправила мужа за Джошуа… Слышала, как детишки смеялись и решила: ничего с ними страшного не произойдет, если они побудут немного одни. У невестки начались схватки, и я не могла оставить ее в таком состоянии. Мне казалось… Я думала…
      – Мальчик исчез, – договорил за жену Бэрт, потому что она не могла этого сделать. – Мы искали его всю ночь и все утро, но тщетно… Нигде нет.
      «Этого не может быть! Не может быть!»
      Анджелика села на кровати. У нее закружилось перед глазами. Она закрыла их, пытаясь изо всех сил снова не потерять сознание.
      – Робби где-то на улице? – спросила она и протянула руку, чтобы коснуться ладони Девлина. – Дев, – позвала Анджелика голосом, полным беспомощности.
      – Не беспокойся, ангел мой, мы найдем его, – ответил ее муж и, не выпуская женской руки, обратился к старикам, стоящим по другую сторону кровати:
      – Расскажите мне все, до последней детали… Торин был в магазине? Может, мальчик пошел с ним? Ему ведь всегда нравилось быть со своим другом… Робби увидел его и…
      Бэрт покачал головой и категорически отверг это предположение.
      – Никто из Джонсонов здесь не появлялся уже несколько дней. Со вчерашнего утра в магазине полное затишье. Если, конечно, не считать того парня, что приехал недавно. Ну, вы знаете, он поселился к северу от вашей фермы… Его зовут… Кажется, мистер Орсон.
      – К северу от нас? Вот не знал, что там кто-то живет.
      – Да? А он вел себя так, словно вы давно знакомы… Во всяком случае, новичок приходил в магазин, когда Мод позвала меня помочь отнести Роуз в спальню. Мне кажется, Орсон ушел, увидев, что всем не до него. Наверное, скоро вернется…
      – Op-сон, – медленно и раздельно произнес Девлин, будто стараясь представить себе этого человека. – Вы уверены, что именно так он представился? Как выглядит этот приезжий?
      Пока Бэрт описывал незнакомца, Анджелика не сводила глаз с Бренигана, почти не слушая говорившего. Затем она ощутила, как воздух между ними стал накаляться. Женщина так и похолодела, прочитав мысли своего мужа, будто собственные.
      – Ламар? – нерешительно произнесла она. Девлин тут же попытался успокоить ее.
      – Я с Бэртом поеду к северному краю нашего участка… Уверен, мистер Орсон не сможет нам сказать ничего утешительного.
      Но Анджелика все поняла. Оруэлл говорил ей, что не выпускает из рук своего; причем нужно это ему или нет. Он всегда получает искомое. Ему нужен Робби, и Ламар приехал за ним.
      Любовь заставила Корралл забыть об опасности, потерять бдительность. Она позволила себе думать, что все в порядке, ее уже никто не ищет. Анджелика пыталась обмануть себя и Девлина, полагая, – прошлое можно забыть.
      Что ж… Может быть, его прошлое и не вспоминается, но только не ее.
      Она ни за что не должна была оставлять Робби в Морган-Фоллз. Мальчика нельзя отпускать от себя даже на секунду! Да что теперь говорить?! Это вина самой Анджелики, только ее. Так хотелось выйти замуж за Девлина, чтобы он принадлежал целиком ей, хотелось лежать в его объятиях и часами заниматься любовью с ним… Эти желания поглотили все остальное. Анджелика даже забыла о собственном ребенке.
      Она взглянула в глаза Бренигану и увидела в них отражение всех своих мук и сомнений. Анджелика отметила его страх, муки и чувство вины. Ей стало ясно одно – Девлин страдает точно так же, как и она.
      – Он увез нашего сына, – прошептала Корралл, сильно сжав его ладонь, пытаясь найти у него силы для себя или, может быть, поделиться чувствами с ним. – Дев, Ламар увез нашего сына…

* * *

      Брениган остановился на пороге их дома и принялся затягивать на талии ремень для кобуры. Затем точным рассчитанным движением он вложил оружие на место. Лицо сразу стало непроницаемым и холодным, словно гранит.
      Анджелика взглянула на мужа и почувствовала его ледяную ярость.
      – Я еду с тобой, – решительно произнесла она. Брениган, не глядя на жену, отрезал:
      – Нет, ты не поедешь!
      – Но я должна быть с тобой. Мне нужно находиться рядом, когда ты найдешь Робби. Я буду нужна ему… Ведь произошедшее может напугать мальчика.
      – Ты останешься здесь. Так безопаснее. Анджелика упрямо выставила подбородок, выпрямила спину и резко заявила:
      – Если ты не возьмешь меня с собой, я поеду сама. У Ламара нет никакого права на Робби. Он никогда не признавал его своим сыном. Закон не может позволить ему просто приехать и забрать мальчика у меня. Оруэлл не имеет на это ни малейшего права.
      Девлин выпрямился и повернул к ней голову. Его глаза безошибочно говорили о том, что он собирается убить похитителя.
      – Анджелика, неужели ты думаешь поступать по закону, который полностью принадлежит Ламару Оруэллу? Когда ты имеешь столько денег, то и решаешь, что правильно, а что – нет… Закон не открывает глаз до тех пор, пока ты не разрешишь ему сделать это. Ламар будет творить все, черт возьми, что заблагорассудится, пока я не остановлю этого подлеца. Ведь именно для этого ты и наняла меня в свое время, помнишь?
      – Он забрал у меня сына! – крикнула разгневанная женщина. – Я не могу позволить отобрать и мужа в придачу!
      Не сказав больше ни слова, Брениган отвернулся и стал пристегивать вторую кобуру.
      Анджелика вздохнула. Когда она заговорила, ее голос звучал намного тише, в нем уже не слышалось панических ноток.
      – Да, ты прав. Закон на стороне Ламара. Но если ты станешь преследовать его с оружием в руках, он позаботится, чтобы тебя просто-напросто повесили. Повесили без всякого суда и следствия. У тебя не будет ни малейшего шанса. – Жена подошла к нему совсем близко. – Ты больше не Девил Кид! Ты – мой муж и отец Робби. Я еще не знаю как, но мы вернем нашего мальчика без помощи оружия. И сделаем это вместе.
      Брениган снова выпрямился и посмотрел ей в глаза.
      – Ламар не увидит меня на виселице. Я собираюсь найти его до того, как он узнает о моем существовании, до того, как Оруэлл заподозрит, что кто-то хочет вернуть Робби домой.
      – Тогда тебе лучше научить и меня стрелять, – бросила Анджелика с вызовом. В ее голосе снова прорезались гневные нотки. – Я хочу быть рядом с тобой! Если нет другого выхода, то мне хочется помочь тебе… И ты не сможешь остановить меня!
      – Но, Анджелика…
      – Мы попусту теряем время. Или ты берешь меня с собой, или я еду одна! Правда, следом за тобой…
      Они стояли и смотрели друг другу в глаза, молча соревнуясь в упрямстве и своеволии.
      В конце концов Девлин издал вздох поражения.
      – Хорошо, ангел мой. Поехали вместе.

      Выкрасть это маленькое отродье оказалось очень легко.
      Ламар откинулся на плюшевое сиденье в своем личном вагоне, затянулся дорогой сигарой и выпустил дым вверх, образовав маленькое облачко.
      Он с улыбкой вспомнил о том, как ему повезло… Оруэлл стоял в магазине и разговаривал с тем старым идиотом, что владел мальчишкой, и пытался узнать, куда отправилась Анджелика со своим мужем и когда они вернутся. Он даже не предполагал о близости предмета своих поисков. А Робби в это время играл в комнате.
      Потом та женщина начала рожать. Ламар стоял на пороге и смотрел на суетящихся людей, не веря в такую удачу. Он тут же выскользнул на улицу и принялся ждать у черного хода, пока уже никто не мог увидеть, как похититель пробрался в помещение и вышел оттуда с Робби на руках. Благодаря хлороформу ребенок не шелохнулся до самого Портленда, где они благополучно сели на поезд, следующий в Колорадо.
      – Мистер Оруэлл!
      Он оглянулся и посмотрел на стройную блондинку, стоявшую на пороге купе.
      – Малыш спит. Вам что-нибудь нужно? Ламар нанял Сюзанну Вагнер в Портленде. Ведь кому-то необходимо присматривать за Робби в дороге. Она безупречно подходила для такой работы: молода, бедна и нуждается в деньгах, которые он предложил ей. А главное, девчонка не задает лишних вопросов. Сюзанне просто нужно немного заработать, чтобы добраться до своей сестры в Коннектикуте.
      Посматривая на Вагнер, Ламар сейчас осознал еще одну причину, по которой нанял ее. Путешествие от Портленда до Денвера долгое и утомительное. Сюзанна, конечно, не красавица, но достаточно привлекательна, чтобы скоротать с ней время, если, естественно, найти правильный подход. У нее такие большие и невинные глаза, что вряд ли у него возникнут какие-то проблемы.
      – Да, проходи и присаживайся. Я не хочу скучать в одиночестве до наступления ночи, – произнес Оруэлл и, улыбнувшись, показал на место напротив.

* * *

      Анджелика невидящими глазами смотрела в окно. Но ей не было никакого дела до пейзажа, пролетавшего мимо. Ночь черна, отражая, словно в зеркале, происходившее в ее душе. Там тоже темно и пусто.
      Рядом с ней пассажиры ерзали на сиденьях, пытаясь устроиться поудобнее. Более удачливые уже начали похрапывать. Она же не могла уснуть, как ни старалась.
      Анджелика знала, что Девлин тоже не спит. Он сидел рядом с ней, скрестив руки на груди и свесив голову. Брениган терпеливо ждал, словно змея, свернувшаяся кольцом, когда можно будет ужалить, применить свой смертоносный яд.
      Они почти не разговаривали с тех пор, как выехали из Морган-Фоллз, Ей трудно думать еще о чем-то, кроме Робби. Плачет ли он сейчас по своей мамочке? А вдруг мальчик чем-то разгневал Ламара? Анджелика хорошо помнит внезапные и жестокие вспышки гнева этого человека. Сможет ли Оруэлл причинить боль сыну, если тот выведет его из себя?
      «Пожалуйста, не плачь, Робби. Мама едет к тебе… Мама едет…»
      Ожидание парохода, следующего из Снохомиша, оказалось особенно невыносимым. Время же до поезда, идущего на восток, в Портленд, показалось целой вечностью. Да и сам состав еле полз, а не летел вперед. Анджелике хотелось пойти к машинисту и попросить прибавить ходу. Им ведь нужно торопиться.
      И все же она понимала: нужно благодарить Бога уже за одно то, что они находятся в вагоне. Если бы не деньги, данные Фарлендами, им не пришлось бы путешествовать на пароходе и по железной дороге. Только лошади… Понадобилось бы несколько недель, чтобы добраться до Денвера, и еще столько же они бы потратили на поиски Робби.
      Анджелика закрыла глаза, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу. В сотый раз после их отъезда из Морган-Фоллз она принялась казнить себя за собственную беспечность. Корралл должна была догадываться об опасности, зная прекрасно, что за человек этот Ламар Оруэлл. Как она могла забыть свое бегство из Вуд-Блафф?
      Из груди Анджелики вырвался еле слышный стон.
      «Робби у Ламара… Робби у Ламара…»
      – Все будет хорошо, – тихонько произнес Девлин, обнимая ее за плечи и прижимая к себе. Он гладил жену по голове, словно маленького ребенка, пытаясь отогнать от нее все страхи. – Обещаю тебе, все будет хорошо.

* * *

      Когда Анджелика перестала дрожать, Брениган продолжал ласково поглаживать ее, думая о тех обещаниях, что дал с тех пор, как встретил эту удивительную женщину.
      Он поклялся привезти ее в Вашингтон целой и невредимой и остаться с ней на полтора года, но нарушил это, отправившись в Калифорнию после убийства Мэрфи.
      Он пообещал Богу жениться на Анджелике, если только она останется в живых после тифа, пообещал стать тем человеком, которым виделся ей… Хотел сделать счастливой жизнь этой женщины… Но и эти обещания неоднократно пытался нарушить. Только благодаря упорству Анджелики Брениган прошел через все это. Почему-то в нем жила уверенность, что однажды Корралл пожалеет об этом.
      Но теперь… Девлин обещал найти Робби, привезти его домой, чтобы возвратить события на круги своя…
      А если… Если ему не удастся вернуть малыша матери в целости и сохранности?
      Девлин прикоснулся губами к волосам Анджелики и прошептал:
      – Я сдержу свое обещание, чего бы мне это ни стоило. Постараюсь не подвести тебя, ангел мой.

* * *

      Пенелопа проводила гостя до дверей и посмотрела, как мужчина торопливо прошел по дорожке в сторону улицы. У железных ворот он повернулся и приподнял шляпу в знак прощания, открывая лысеющую макушку.
      – До свидания, мисс Пэн, – проговорил человек, криво усмехаясь, когда выговаривал это имя.
      Затем он вышел из ворот и скрылся за высокой зеленой оградой, закрывавшей особняк Оруэллов от пыльной улицы.
      Ее нисколько не удивила та новость, что принес Джонотан Беллоуз, хотя, видимо, его и изумило то спокойствие, с которым она выслушала его сообщение. Конечно, сыщик не знал, сколько еще любовниц имелось у ее мужа. А Пенелопа была в курсе. Она всегда имела сведения о похождениях Ламара.
      Можно бросить мужа… У нее денег более чем достаточно, чтобы жить в свое удовольствие. Но проблема в том, что ей нужен Ламар. Нужен всегда, несмотря на жестокую правду жизни.
      Пенелопа закрыла дверь и вернулась в гостиную, шурша шелковыми юбками; остановилась перед зеркалом и оценивающе взглянула в него.
      Она просто уродлива.
      Еще девочкой мать успокаивала ее, говоря, что с возрастом несоразмерные черты лица станут меньше, но этого не произошло. Огромный длинный нос, широкий рот и плоский лоб росли вместе с нею. У Пенелопы никогда, даже в молодости, не случалось поклонников. Ее никто не поджидал у крыльца, никто не пытался поцеловать тайком во время котильона.
      Ламар же, напротив, оказался сногсшибательно красив. Женщины быстро попадали под его влияние, и он знал, как пользоваться своим обаянием, чтобы добиться у них успеха. Когда ее отец впервые привел в дом импозантного мистера Оруэлла, Пенелопа тут же решила: он станет мужем для нее. По его глазам она поняла, что Ламар тоже хочет того, чем обладает потенциальная жена. Богатство! Вот самое главное для него в жизни.
      Пенелопа поняла – эта сделка выгодна для них обоих.
      Она отвернулась от зеркала и обвела комнату взглядом. Здесь полно ковров, красивой мебели и произведений искусства со всего мира.
      Ей пришлось годами украшать это помещение, превращая его почти в музей. Но этот особняк не стал для нее настоящим домом. Для такого поворота нужен ребенок.
      Возможно, если бы Пенелопа зачала собственного малыша, то никогда бы не узнала о существовании мисс Корралл и ее сына. Не узнала бы и никогда бы не поинтересовалась ими. Конечно, она получила сведения о красивой актрисе, ставшей любовницей мужа, но о ребенке услышала всего лишь несколько месяцев назад.
      Пенелопа любовно погладила мраморную каминную полку и прошла через всю комнату к окну, отодвинула в сторону прозрачную голубую занавеску и посмотрела во двор.
      Чрезмерная уверенность в себе – вот, пожалуй, самое слабое место Ламара. Он никогда не мог поверить, что кто-то может оказаться умнее его. Оруэлл считал: она некрасива – значит, обязательно должна быть глупа. Неужели только он способен мыслить?
      Пенелопа покачала головой и улыбнулась. Скорее всего, именно его дерзость и привлекала ее. Иногда она удивлялась тому, что старается удержать Ламара. Или некрасивая женщина хотела иметь в качестве кавалера самого красивого мужчину в Денвере?
      Возможно, и так… Но не исключено, что она любит его, несмотря на все недостатки. Какой бы ни была причина, Пенелопа во что бы то ни стало не должна потерять Оруэлла.
      – Бедный Ламар, – сказала она вслух, – он думает оставить меня, лишь только дождется смерти папы. Глупец! Глупец, потому что недооценивает Пенелопу Венизелос Оруэлл.

* * *

      Ламар стиснул зубы, когда экипаж проехал под аркой и направился к подъездной аллее. Наконец-то дома!
      Ему до смерти надоел этот противный мальчишка, который все время ныл и звал маму. Сюзанна постоянно качала его, напевала ему что-то, кормила сластями, но ничто, казалось, не могло успокоить этого маленького плаксу. Теперь он сможет отдать ребенка Пенелопе и забыть, как он выглядит.
      Черт побери! Если его жене не понравится малыш, то пусть она пеняет на себя. Ей нужен был ребенок – он дал его. В своем выборе Оруэлл руководствовался логикой. По крайней мере, Робби имеет полное право носить его фамилию, хотя он и незаконнорожденный. Все-таки лучше уж взять и усыновить его, чем растить чье-то отродье.
      Мальчишка снова начал ныть, и Ламар заскрипел зубами. Понравится этот щенок Пенелопе или нет, но, в любом случае, пусть она не показывает его ему на глаза. Иначе Оруэлл сделает так, чтобы это чудовище навсегда перестало хныкать.
      Подъехав к дому, Ламар выглянул из окошка экипажа и тихонько простонал: коляска Александра у крыльца. Только этого и не хватало для полного счастья! Сегодня он не в том настроении, чтобы подыгрывать старику. Ему уже надоело до смерти изображать из себя безумно влюбленного мужа своей похожей на лошадь благоверной.
      Кроме того, его ожидает работа. Прежде всего нужно сказать своим людям, чтобы те внимательно проследили, не сойдет ли с поезда зеленоглазая красотка с каштановыми волосами. Он знал, она отправится следом за ним. Даже рассчитывал на подобный шаг со стороны Анджелики. Вот почему Ламар не стал маскироваться, когда приехал за мальчишкой. Ему хотелось, чтобы она догадалась, кто он и зачем появился в Морган-Фоллз.
      Злобная усмешка исказила лицо Оруэлла. Нужно наказать своевольную Анджелику Брениган, но ему хотелось, чтобы это произошло на его территории. Это будет ей уроком! Она узнает, как не повиноваться ему!
      Да, Корралл непременно станет преследовать его, и нельзя не оказать этой женщине – или ее мужу – должного приема.
      У Ламара уже есть план для них обоих.
      Вполне определенный план.

      – Девлин Брениган? Муж Анджелики? – переспросил Оруэлл, улыбаясь человеку, стоявшему перед ним в его кабинете. – Вы уверены, что он и есть знаменитый Девил Кид?
      Дункан, не торопясь, расправил перчатку с выражением глубокого безразличия.
      – Да, мистер Оруэлл, уверен.
      – Не могу поверить в это! Как вам удалось узнать?
      – Нелегко… Пришлось уговорить Мариллу сказать мне то, чего она не договорила вам, – пояснил мужчина, улыбаясь при этом, довольный, видимо, своей работой.
      – Например… о старом горнорабочем, заходившем в гости к мисс Корралл, и его друзьях.
      Дункан пожал плечами.
      – В таком маленьком городе, как Вуд-Блафф, люди все видят и замечают. Я навел кое-какие справки… и получил искомое.
      Ламар взял со стола графин и снял хрустальную крышку.
      – Выпьете со мною, Дункан? Я думаю, это дело стоит отпраздновать.
      – Нет, спасибо, мистер Оруэлл.
      Богач посматривал на бренди, налитое в стакан, проигрывая варианты и наслаждаясь каждым возникающим в уме сценарием.
      – Наемный убийца… Ну, ну, – пробормотал он задумчиво в то время, когда план начинал принимать конкретные очертания. – Такой человек, как Александр, вряд ли сможет взять верх над профессиональными стрелками, так ведь?
      – Конечно, сэр.
      – Согласен! Я не сомневаюсь, что он никогда не держал в руках оружие и не знает, как обращаться с ним.
      Ламар сделал глоток, наслаждаясь вкусом дорогого напитка.
      Дункан некоторое время молча смотрел на своего работодателя, а затем поинтересовался:
      – Что вы хотите от моих людей?
      – Нужно, чтобы они следили за каждым прибывающим поездом… Анджелика со своим стрелком будут в одном из них. Могу держать пари… Когда они выйдут на перрон, их должны встретить стражи порядка. Ваши люди должны играть роли совершенно безупречно: вдруг рядом окажутся свидетели… – Ламар постучал пальцами по краю стакана. – Отвезите мисс Корралл в Чемберлен и держите ее там под замком. Пусть за ней присмотрит одна из девушек Келли, даст ей все необходимое. А Бренигана отвезите в тюрьму… в Тоукэн-Майи. Там уже несколько лет нет ни души, так что вряд ли его обнаружат до тех пор, пока мистер Наемный Убийца не понадобится нам.
      – А потом?
      У Ламара возникло состояние, близкое к эйфории. Благодаря этому и еще бренди по его телу разливало тепло и чувство удовлетворения. Он торжествующе улыбнулся.
      – А потом… мой тесть случайно вступит в перебранку с незнакомцем. Со знаменитым наемником… Позже, в тот же день, Александра застрелят на улице, но его убийцу удастся задержать. – Оруэлл посмотрел в глаза Дункана. – Девила Кида, конечно, повесят за совершенное преступление. Моя жена будет очень расстроена, и я уговорю ее отправиться в путешествие, чтобы развеяться от мучительных воспоминаний. Возможно, придется подбросить ей идею об остановке в Греции, чтобы навестить родственников.
      Дункан взял шляпу.
      – Мне определенно нравится, как вы мыслите, мистер Оруэлл.
      Кивнув на прощание, он вышел из кабинета.
      – Мне тоже импонирует ход моих мыслей, – усмехнувшись, проговорил Ламар. – Очень-очень импонирует.

* * *

      Июльское солнце жарко палило в небе Денвера. Проезжающие экипажи и повозки поднимали облака пыли с пересохшей земли.
      Анджелика прищурилась от яркого полуденного света, когда сошла с поезда. Пот струйками катился по позвоночнику и груди. Пряди влажных волос прилипли к шее. Девлин взял ее под руку и предложил:
      – Сначала мы возьмем номер в гостинице, а потом я все разузнаю.
      – Но я хочу пойти сразу к Ламару! Нужно забрать Робби.
      – Ангел мой, будь благоразумной девочкой, – с нежностью отозвался он. – Оруэлл не для того проделал длинный путь до Вашингтона, чтобы отдать тебе сына по первому же требованию. Нам предстоит убедиться, что мальчик находится в его доме, прежде чем отправимся на переговоры. Иначе можно потерять нашего малыша.
      Анджелика понимала, что муж прав. Но ей нужен ее Робби, и она не желает быть пай-девочкой: хотелось броситься к похитителю и потребовать выдачи ребенка.
      – Пойдем… Нам стоит перекусить, да и я должна привести себя в порядок.
      Несколько месяцев назад Анджелика доверилась Девлину, хотя и не знала его. Сейчас же она любит его. Значит, ему нельзя не доверить совершить то, что выглядит вполне правильно.
      – С чего начнем? – поинтересовалась миссис Брениган, когда они повернули за угол вокзала.
      Совершенно неожиданно на их пути возникли несколько человек с оружием в руках. Их одежду украшали значки полицейских. Анджелика вскрикнула от испуга и схватила мужа за руку.
      – Эй, парни! Какой сюрприз! Думаю, это мистер Брениган собственной персоной, – проговорил мужчина, ближе всех стоявший к женщине, и сплюнул на тротуар, – который ведет себя не слишком умно для человека, находящегося в розыске.
      Девлин прищурил глаза, не двигаясь и не произнося ни слова.
      – Кид, только без глупостей, а то твоей леди может быть несладко. Просто тихо и спокойно иди вместе с нами.
      – Дев?! – обратилась к нему Анджелика, увидев его немного отрешенное лицо.
      – Мадам, вам лучше помолчать. Нехорошо вступать в близкие отношения с наемником-убийцей.
      Она содрогнулась, все тело одеревенело от ужаса: «Девлин ведь предупреждал меня, что закон служит Ламару Оруэллу…»
      Она повернулась и посмотрела на мужчину напротив, надеясь, что совершается какая-то чудовищная ошибка.
      – Шериф, вы взяли не того человека. Моего мужа не разыскивают.
      – А у меня есть документ, который говорит об обратном. Девлин Брениган, известный под именем Девила Кида, – что, Кид, думал обхитрить всех? – разыскивается за убийство. Кажется, он прихлопнул респектабельного господина… Весь город возмущен. Венизелос не был вооружен. Этот чертов Кид выскочил из темного переулка и хладнокровно убил его. Насмерть.
      Анджелика быстро оглядела стоящих мужчин. Ее почти парализовали их жестокие непреклонные лица. Эти люди – явно не правдоискатели.
      И все же нужно попытаться убедить незнакомцев в ошибочности обвинения.
      – Ложь! Девлин не мог стрелять в безоружного человека.
      – Род, – обратился шериф к одному из своих помощников, – проводи леди в отель.
      Тот протянул руку к Анджелике. Девлин стал между ними.
      – Не дотрагивайся до нее или…
      Но договорить не удалось. Его ударили рукоятью револьвера по голове.
      Анджелика вскрикнула, увидев, как Брениган упал лицом вперед на землю.
      – Уведите ее отсюда, – крикнул шериф Роду. – Поднимайте Кида и пошли, – приказал он остальным.
      Миссис Брениган не успела и рта раскрыть, как ее схватили и затолкали в стоявший неподалеку экипаж. Она попыталась выбраться через противоположную дверь – неудачно; через секунду нос и рот оказались закрыты тряпкой. Анджелика еще пыталась сопротивляться, но сладкий запах душил ее, и вскоре все погрузилось в полную темноту.

* * *

      Не зная, что они сделали с его женой и куда отвезли ее, Девлин не мог выносить свое заточение, которое показалось ему теперь в тысячу раз труднее, чем когда-то предполагалось.
      Брениган ходил из угла в угол крошечной камеры, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на узкую полоску света, пробивающуюся из-под дверей его узилища, затем сжимал решетку в беспомощном отчаянии и снова принимался за ходьбу. Иногда он прикасался к затылку, ощупывая запекшуюся на ране кровь и стараясь не обращать внимания на боль в шее и плечах.
      Девлин проклинал себя за беспечность, за глупость в столь серьезной игре. Проклинал за тысячу вещей, которых не сумел предусмотреть, но все это не могло изменить ситуации, возникшей в данный момент.
      Брениган снова остановился и посмотрел на дверь. Оттуда не доносилось ни звука. Где же он находится? Это место не похоже на городскую тюрьму Денвера. Здесь только одна камера, пропахшая плесенью и заброшенностью. За стенами не слышно городского шума. Нет, это явно не Денвер.
      Он еще раз прошелся по тесному помещению. Что это за свет? Дневной или отблеск от фонаря? Девлин даже не мог определить, что сейчас за стенами его камеры – ночь или день. Да это и не важно. Его интересовало только одно: куда отвезли Анджелику и все ли с ней в порядке. Брениган остановился и крикнул:
      – Эй, там!..
      Естественно, ответа не последовало.
      Может быть, его бросили одного? Возможно, охраны нет вообще. Если бы удалось открыть дверь камеры…
      Глаза Девлина уже привыкли к темноте. По крайней мере, он мог видеть, что эти люди не оставили ему ничего напоминающего какое-то орудие труда. Не было даже койки с железными ножками. На деревянном полу валялся лишь один тюфяк. Не оставили и ведра с водой.
      Брениган вцепился в решетку, тщетно пытаясь вырвать ее. В груди кипело от гнева.
      Если только Оруэлл посмеет тронуть Анджелику, если только хоть кто-то из его компании прикоснется к ней – он убьет всех. Даже голыми руками, но Девлин сделает это!

* * *

      Ламар ужинал с Пенелопой, когда дворецкий принес ему записку от Дункана. Он быстро пробежал глазами текст, затем перечитал помедленнее, упиваясь содержанием. Оруэлл безуспешно пытался скрыть удовлетворение, испытываемое в этот момент. Наконец он сложил бумагу и положил в карман жилета.
      – Хорошие новости, дорогой? – поинтересовалась жена.
      – Что? А, да. Только что узнал о грузе, которого давно жду. Он прибыл в Денвер немного раньше предполагаемого срока.
      – Отлично, – улыбнулась она.
      «О, Господи! Как ненавистен ее вид! Не могу выносить голос своей благоверной! Не переношу, когда она называет меня «дорогой»… Боже, почему Пенелопа так глупа? Ее легко обмануть… Она даже верит, что я люблю ее», – мелькнуло в голове Ламара.
      – Я говорила тебе о сегодняшнем вечере? К нам должен приехать папа.
      «Черт подери! Я только что заполучил Анджелику! Нужно срочно повидать ее. Господи, как хочется раздавить Корралл, заставить пожалеть о побеге! А вместо этого придется изображать из себя гостеприимного хозяина…»
      – Он так волнуется из-за того, что стал дедушкой.
      Ламар наклонил голову и ничего не сказал.
      – Да и я тоже переволновалась… Теперь в нашей семье появился Робби. Мне бы очень хотелось, чтобы ты проводил с ним побольше времени. Мальчик должен узнать отца поближе. Кажется, тебе так и не удалось заглянуть к нему после приезда…
      Пенелопа задумчиво потерла подбородок и добавила:
      – Знаешь, дорогой, Робби чем-то похож на тебя. Рука Ламара с вилкой замерла в воздухе на полпути ко рту. Он быстро опустил глаза и уперся взглядом в стол из красного дерева.
      – Его подбородок и, пожалуй, нос… – продолжала Пенелопа, не поднимая глаз от тарелки. – И он такой воспитанный. – Она печально покачала головой. – Но малыш все время зовет маму и папу. Как трагично, что они умерли так внезапно.
      – Да, – произнес Ламар и снова принялся жевать, хотя аппетит пропал напрочь, – трагично.
      – Уверена, что если бы смогла, то привезла бы его родителей, чтобы Робби не скучал так по ним. Да, я бы сделала это, потому что очень люблю его. Наверное, у меня возникли бы такие же ощущения, если бы исчез или умер мой отец.
      Больше всего на свете Ламару хотелось, чтобы жена замолчала.
      – Дорогой?
      Он не ответил.
      – Ламар?
      Подавив стон, Оруэлл поднял взгляд на Пенелопу.
      – Ты же знаешь, как я люблю тебя. Мне бы очень не хотелось, чтобы между нами стояла какая-то тайна. Моя цель – долгая жизнь рядом с тобой.
      – Пенелопа, разумеется, я хочу того же. Дворецкий снова появился на пороге.
      – Извините, мадам, но приехал ваш отец. Он пошел в, детскую.
      – Спасибо, Гаррисон. Скажите папе, что мы скоро присоединимся к нему.
      – Хорошо, мадам.
      «Да, видимо, этого не избежать. Придется провести вечер дома… Нужно ждать до утра, прежде чем я увижу Анджелику…»

* * *

      Комната, в которой миссис Брениган проснулась утром, оказалась просторной и хорошо проветренной. Деревянный пол, натертый до зеркального блеска, покрывали персидские ковры. Рядом с камином стояли роскошные кресла. В одну из стен встроен книжный шкаф размером от пола до потолка со множеством книг в дорогих кожаных переплетах. Около стены, напротив остроконечного окна, стоит кровать с пологом на четырех столбиках, задрапированная балдахином с прозрачной занавеской. Единственное, что портило вид на безупречно подстриженную лужайку и парк, – решетка на окне двухэтажного особняка. Словом, великолепная тюрьма.
      Анджелика стояла и смотрела на садовников, ухаживающих за роскошными клумбами. Она уже пыталась звать их на помощь, но они или не слышали, или делали вид, что ничего не происходит.
      Миссис Брениган постаралась вспомнить, как оказалась здесь, но все скрывалось за мрачной завесой беспамятства. Она смутно помнила, что пару раз приходила в себя; ее нос тут же закрывали тряпкой, пропитанной чем-то тошнотворным, – сразу же навалился сон и отупение.
      Но одно Анджелика помнила хорошо: удар прикладом револьвера по голове Девлина. Она не могла забыть, как муж упал на землю, словно подкошенный. Снова и снова всплывала перед глазами эта сцена. Жив он или нет?
      В замочной скважине повернулся ключ…
      Анджелика обернулась и не без удивления увидела входившего Ламара.
      – О! Как я рад видеть тебя! – Он оглядел ее оценивающим взглядом. – Что-то ты неважно выглядишь… Надеюсь, мои люди не переусердствовали? Они не причинили тебе вреда?
      – Что ты сделал с Девлином?
      – Ты имеешь в виду того наемного убийцу, за которого вышла замуж? Скорее всего, его будут судить за… – Оруэлл усмехнулся и направился к ней. – Очень плохо, что ты сбежала в Вашингтон, моя дорогая Анджелика. Зачем же усугублять собственные ошибки, выходя замуж за преступника, находящегося в розыске? – Он погладил женщину по щеке. Она отстранилась от него.
      – Ты же знаешь, он не преступник. Девлин никого не убивал. Его не было в Денвере… Мы только успели сойти с поезда… – Ламар будто и не слышал ее.
      – Надеюсь, тебе нравится эта комната? – поинтересовался он, оглядываясь по сторонам. – Теперь она твоя.
      – Ты не можешь держать меня здесь, если я не хочу этого! – крикнула Анджелика, сжав ладони; таким образом она пыталась вернуть самообладание. – Верни мне моего сына и отпусти мужа! Мы уедем и забудем о произошедшем.
      Оруэлл рассмеялся.
      – Ты так и осталась такой же восхитительно наивной, дорогая Анджелика. Наверное, это особенно привлекало меня… Нельзя было оставлять тебя в Вуд-Блафф надолго.
      Ламар прошел к креслу у камина.
      – Думаю, тебе понравится этот дом. Я позабочусь, чтобы тебе не пришлось испытывать одиночество. Конечно, мне трудно навещать вашу милость, пока отец моей жены не отошел в мир иной, – сейчас я не могу рисковать – но это случится уже скоро… Тогда я смогу делать все, что только захочу.
      Оруэлл замолчал и смахнул с брюк невидимую пылинку.
      – Ты имеешь в виду, чтобы я снова стала твоей любовницей? – испуганно прошептала женщина. – Но я же замужем!
      – Моя дорогая, небольшая формальность – и ты вдова. Видишь ли, твоего мужа будут судить за убийство Александра Венизелоса, моего почтенного тестя. Его, без всякого сомнения, признают виновным и, естественно, повесят. И тогда мы оба с тобой обретем свободу. Очень скоро нам будет хорошо, как в старые добрые времена.
      Анджелика бросилась на него в порыве ярости так внезапно, что это застало его врасплох. Она успела несколько раз ударить Ламара, прежде чем он сумел нанести мощный толчок, от которого женщина рухнула на пол. Когда мучитель приблизился к ней, Анджелика приподнялась на локти и приготовилась к сопротивлению.
      Он наклонился, поглаживая поцарапанную щеку, и бросил на нее испепеляющий взгляд.
      – Ты пожалеешь о сделанном, миссис Брениган! Ох, пожалеешь…
      – Никогда! – отозвалась она дрожащим от ненависти голосом. – Я никогда не пожалею, а вот тебе уж точно придется плохо… Клянусь!
      – Кажется, раньше ты вела себя более пристойно, дорогуша. Может, ты и была обыкновенной актрисой, но всегда умела притворяться настоящей леди. – Ламар решительно направился к выходу. – Вот во что ты превратилась, пожив в глуши с бандитом. В следующий раз я постараюсь напомнить тебе о правилах поведения в обществе.
      Дверь захлопнулась. Анджелика услышала, как в замочной скважине повернулся ключ. Она легла на живот и горько разрыдалась.
      – О, Ламар, ты еще пожалеешь об этом! Господи, помоги мне! Умоляю! Помоги…

      Два, а может, и три дня никто не появлялся.
      Девлин уже начинал подумывать, что его не собираются вешать или расстреливать. Они, скорее всего, решили заморить его голодом до смерти.
      Кажется, наступил вечер, когда за дверью послышались какие-то звуки. Неожиданно камеру залил яркий поток света. Брениган встал, прищурился и закрыл глаза ладонью.
      На пороге стоял какой-то человек.
      – Вот… Принес тебе кое-что поесть, – услышал Девлин его голос.
      Затем раздались звуки шагов по деревянному полу; послышалось, как поднос подсовывают под решетчатую дверь его камеры.
      Не успел Брениган привыкнуть к свету, а человек уже ушел, хлопнув дверью и оставив его снова в темноте.
      Запах пищи заполнил маленькое помещение, и у узника засосало под ложечкой. Он ощупью пробрался к железной решетке, нащупал рукой еду и начал есть, не обращая внимания на вкус. Девлин просто запихивал все в рот и запивал крепким кофе, тоже оказавшимся на подносе.
      Покончив с обедо-завтрако-ужином, Брениган прислонился к стене и заставил себя поразмыслить. После нескольких дней, проведенных без пищи и воды в кромешной темноте, мучимый сомнениями о судьбе Анджелики и Робби Девлин почувствовал, как потихоньку начинает сходить с ума. Но он прекрасно знал, что не может позволить своему мозгу погрузиться в такой пленительный океан, как безумие. В следующий раз, лишь только откроется дверь, нужно быть наготове. Брениган должен придумать, как сбежать отсюда.
      Сделав глубокий вдох, он приказал себе: «Сосредоточься! Если это не городская тюрьма, то можно спокойно держать пари, что люди, которые держат меня здесь, – вовсе не стражи порядка. Выходит, они – просто слуги Ламара, а весь «арест» – обыкновенный спектакль, сыгранный, чтобы ввести в заблуждение возможных свидетелей… Но почему меня не убили сразу? Зачем оставили в живых? Очевидно, я нужен Оруэллу».
      Какова бы ни была причина, он благодарен за нее. Значит, у него есть немного времени. Может быть, удастся сбежать.

* * *

      Ламар в ярости ударил по столу кулаком так, что чернила выплеснулись на роскошную столешницу. Он громко выругался и быстро отодвинул стул, чтобы не испачкать костюм.
      Дверь кабинета открылась, и на пороге появился худощавый, нервного вида молодой человек.
      – Мистер Оруэлл, что…
      – Уберите это! – крикнул разгневанный Ламар своему секретарю.
      Калвэр послушно кивнул.
      – Одну минуту, сэр.
      – Я буду в клубе «Кэттлмэн».
      – Хорошо, сэр.
      Оруэлл быстро покинул кабинет, бросая на всех, кто осмеливался попасться ему на глаза, свирепые взгляды.
      Все должно произойти очень четко, ведь план просто элементарен. На улице ночью к его тестю приблизится незнакомец… Раздастся выстрел, но убийцу должны успеть схватить. А дальше – немедленный суд и виселица. Но если все так просто, то почему ничего не получается?
      Девил Кид гниет в камере на старой заброшенной шахте… Теперь Оруэллу нужно содействие Александра. Ему необходима всего одна ночь, всего один маленький шанс. Но обстоятельства складываются не в его пользу: за последнюю неделю тесть ни разу не пошел в свой клуб. Да и вообще Александра невозможно стало застать в одиночестве. Его постоянно окружают какие-то люди.
      Ламар вспомнил об Анджелике и снова выругался. Она ждет в поместье Чемберлен, а у него нет возможности выбраться к ней.
      Целую неделю они наносили визиты и принимали у себя гостей в соответствии с задумкой Пенелопы. Александр тоже постоянно находился с ними. Пока этот старый козел жив, Оруэлл связан по рукам и ногам.
      «Но, черт побери, я все равно исполню свой план! – подумал Ламар. – А когда тесть будет мертв, унаследую его огромное состояние! Вот тогда я и нанесу визит прекрасной мисс Корралл, то есть вдове Бренигана. Нужно будет преподать ей урок подчинения, который пришлось отложить почти на три года. Тогда она была наивной… Достаточно нескольких туманных обещаний и… Но так происходило в прошлом, а вот сейчас…»
      Нахмурившись, Оруэлл вспомнил, как Анджелика набросилась на него. Теперь она уже не такая сговорчивая.
      Да, ему есть чему научить ослушницу. И первым делом нужно показать, что никто не смеет не повиноваться Ламару.
      Никто!

* * *

      В висках Девлина громко стучало, сильно болел живот. Казалось, он прилип к позвоночнику. Видно, наступила пора хоть чем-то наполнить желудок.
      В течение последних дней его тюремщик приносил пищу один раз в день. Но ее хватало только для того, чтобы не умереть с голоду.
      Неужели они точно так же поступают с Анджеликой? Не причинили ей вреда?
      Брениган закрыл глаза, пытаясь заставить себя подумать о другом, сосредоточиться на мысли, как обхитрить охранника. Ведь нужно усыпить его бдительность и заставить открыть дверь камеры. Если же он будет продолжать думать об Анджелике, мысленно представляя себе, что жена голодает или страдает, то просто сойдет с ума.
      Девлин принялся мечтать о том, что вышел на свободу и встретился с Ламаром. Тогда уж этот трус не скроется от него нигде. Сей негодяй выкрал Робби, затем – Анджелику… Брениган не успокоится, пока не сведет счеты с ним.
      Услышав голоса за дверью, он открыл глаза. Сначала люди обменялись вполголоса какими-то фразами, затем последовал возглас удивления. Что-то шумно упало на пол. Внезапно камеру озарил яркий свет.
      Девлин выпрямился и закрыл лицо руками.
      – Мистер Брениган? – обратился к нему женский голос.
      Он, опираясь на решетку, встал на ноги.
      – Кто это?
      – У нас нет времени на объяснения, мистер Брениган. Пойдемте. Мы должны поторопиться. Не дай Бог, если появятся те, остальные…
      Девлин услышал, как повернули ключ, и решетчатая дверь отворилась Он пошел вперед, слегка покачиваясь на ходу.
      – Мистер Брениган, вы ранены? Можете ехать верхом?
      – Да, могу, – процедил Девлин сквозь плотно сжатые зубы.
      Женщина взяла его за плечо.
      – Тогда пойдем… Лошади ждут на улице.
      С этими словами она потянула его вперед. В следующей комнатушке на полу без сознания валялся охранник. Около входа в здание двое всадников, сидя в седлах, внимательно следили за окрестностями.
      – Садитесь на лошадь, – сказала незнакомка, отпустив его плечо и взяв поводья. – Когда мы окажемся в безопасности, я все объясню.
      «Может, это ловушка?» – подумал Девлин, взглянув на женщину и ее компаньонов. Возможно, для этого и держал его Ламар здесь… Брениган вдохнул свежий воздух, чтобы в голове немного прояснилось.
      Сейчас у него нет сил оказать сопротивление ей и этим двум мордоворотам. Тем более, у одного из них на луке седла лежало ружье, правда, ствол оружия направлен вовсе не на Девлина. Если бы оказаться рядом с ним, выбить из седла и завладеть смертоносной игрушкой раньше, чем второй…
      – Мистер Брениган, прошу вас… Нам нужно ехать. Мистер Шульц, ваш страж, имеет обыкновение ходить в салун «Красная птица» каждый вечер около семи. Когда он не появится там сегодня, его друзья прибудут сюда. А встреча с ними нежелательна… Если они узнают, кто помог вам бежать, то мы уже не успеем найти вашу жену.
      Интуиция подсказывала, что ей можно доверять. Да у Девлина просто нет другого выхода. Кроме того, эта женщина что-то знает об Анджелике. Что именно? Нужно выяснить. Может, она является единственным человеком, способным помочь ему в сложившейся ситуации. А потом уж Девлин постарается разобраться, кто она и почему содействует ему.
      Стараясь не обращать внимания на боль в висках, Брениган направился к предназначавшемуся для него скакуну. Сев в седло, он произнес:
      – Ну, что ж, поехали.
      По холмистым окрестностям разнесся гром от подков скачущих лошадей, когда они покинули заброшенную шахту.
      Девлин не имел ни малейшего представления, сколько времени было проведено в дороге, но когда путники сбавили скорость, окоротив своих коней, солнце уже стояло над зазубренным краем Скалистых гор. Они съехали с дороги и направили лошадей через стремительный бурлящий поток. Достигнув его середины, поехали вниз. Только спустя час, когда наступили сумерки, путники выбрались на берег и направились к еще одной заброшенной шахте.
      Обернувшись, женщина бросила через плечо:
      – Мистер Брениган, здесь мы сможем перекусить. Пока вы будете есть, я постараюсь все объяснить.
      – Сначала скажите, кто вы?
      Она отрицательно качнула головой.
      – Просто друг.
      Девлин не двигался. «Я совсем не знаю ее, – мелькнуло в глубине сознания. – Тогда почему она помогает мне? Зачем рискует своей жизнью, освобождая меня из тюрьмы? Как незнакомка узнала о моем местонахождении?»
      – Мистер Брениган, мы с вами оба любим одного человека, которому Ламар старается причинить боль и вред… Я не могу допустить этого! Да и вы тоже… Мы должны действовать сообща.
      Спешившись, женщина добавила:
      – Проходите в дом, и я сообщу вам план, который, надеюсь, поможет найти Анджелику.
      По-прежнему не двигаясь, Девлин повторил свой вопрос:
      – Кто вы?
      – Вы можете называть меня мисс Пэн.

* * *

      В особняке Оруэлла в этот вечер собралось много людей. Они ели, пили, разговаривали и смеялись. Все было залито светом люстр и свечей в красивых подсвечниках. Музыканты играли на балконе в холле, а пары кружились в вальсе в огромном зале.
      Ламар стоял у раскрытого окна, надеясь уловить хотя бы дуновение прохладного ветерка. Теперь он презрительно рассматривал гостей, перед которыми разыгрывал роль гостеприимного и радушного хозяина.
      Это в большинстве своем оказались знакомые Александра, но многие пришли и из-за Оруэлла, потому что боялись его самого и его власти. Ему нравилось наблюдать, как они кланяются и пресмыкаются перед ним. Он не забыл еще те дни, когда приходилось повиноваться капризам других. Из них остался только его тесть, но и тот скоро исчезнет.
      Краем глаза Ламар заметил, как в зале мелькнуло желтое яркое пятно. Повернулся и увидел, что появилась Пенелопа. Она остановилась, осматривая скопление людей. Увидев мужа, женщина улыбнулась.
      «О, Боже! Как она уродлива! – пронеслось тут же в голове Оруэлла. – Тощая… В своем желтом платье моя жена напоминает стебель зрелой кукурузы. Лицо раскраснелось, словно она бежала… Только подумать, сколько лет мне приходится показывать ей свою привязанность! Когда только я избавлюсь от нее?! Лишь бы поскорее… Тогда в моем распоряжении окажется целый город красивейших женщин, которые жаждут общения со мною. Но начну я с Анджелики!»
      Пенелопа шла через зал, на ходу раскланиваясь с гостями, но не останавливаясь. Наконец она добралась до него.
      – Ламар, извини за опоздание… Я была в детской, у Робби. Он самый замечательный ребенок на свете. Никак не могу расстаться с ним.
      Оруэлл больше не мог слышать разговоров об этом щенке.
      – Знаешь, что предлагает отец?
      Пенелопа повернулась и помахала рукой Александру.
      – Он считает, нам нужно отправиться в путешествие по Греции, чтобы показать родственникам своего внука… Правда, чудесная идея?
      – И сколько вы будете отсутствовать?
      – Но папа хочет, чтобы и ты поехал вместе с нами. Тебе пора познакомиться с нашими родными. Особенно с папиным братом, Джорджем. Тебе обязательно понравится дядя Джордж… Он совсем не похож на отца.
      Ламар сделал глоток бренди и возразил:
      – Боюсь, это просто невозможно. Кто-то должен остаться здесь, чтобы следить за делами. Между предприятиями твоего папы и моими капиталовложениями…
      – У отца много способных служащих… Бизнес Венизелоса будет процветать даже без твоего присутствия. Папа не глуп… Он просто молодец! После его смерти мне не придется бедствовать.
      Ламар взглянул на жену, разозленный ее тоном превосходства, которым она вела разговор, и раздосадованный словами Пенелопы. Но он быстро сумел подавить в себе ярость, так что никто ничего не заметил. Да и зачем ему волноваться? Александр умрет… Тогда Оруэлл и отправит благоверную в Грецию, Европу, хоть к черту на кулички. Как только Ламар избавится от нее, ему на все будет наплевать.
      Похлопав мужа по плечу, Пенелопа сказала:
      – Подумай об этом. Это самое лучшее, что можно предпринять нам в данный момент.
      Она улыбнулась в последний раз, показав свою огромную, как у лошади, челюсть. Затем женщина повернулась и медленно пошла по залу, приветствуя своих многочисленных гостей.
      Ламар проглотил остатки бренди и сжал бокал так сильно, словно хотел раздавить его.
      «Нужно сделать так, чтобы Александр остался один. Тогда Дункан расправится с ним, – в очередной раз задумался Оруэлл. – Все остальное не представляет сложности: всего несколько тщательно подобранных свидетелей, затем – судья, чем-то обязанный мне. Никто не станет докапываться до сути! Пусть этот Брениган хоть заклянется в своей невиновности… Но, черт побери, как я устал ждать! Нужно что-то делать… И как можно скорее!»

      Рассвет забрызгал розовой краской серо-голубое небо с рассыпавшимися то тут, то там облаками.
      Из своего окна Анджелика наблюдала, как с восходом солнца блекли изысканные тона. Небесный свод стал лазурным, на его фоне четко вырисовывались белоснежные тучки. Она смотрела на эту красоту, но не видела ничего, а просто отмечала, что начинается еще один день ее заключения, еще один день неизвестности. Что же случилось с Девлином и Робби?
      Женщина даже не повернулась, когда услышала шум открываемой двери. Это просто горничная принесла на подносе завтрак.
      Эмма Келли – молодая, дружелюбная и простоватая особа, к которой затворница уже успела привыкнуть. Она входила в комнату Брениган шесть раз в день: три раза, чтобы принести пищу, и три, чтобы убрать грязную посуду. Анджелика мерила время ее приходами и уходами.
      Однажды ей даже удалось оттолкнуть Эмму и выбежать из своей роскошной «клетки», но оказалось, что вход в дом охраняет один из лакеев Ламара. Достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы понять, какая судьба ожидает рвущегося к свободе.
      – Доброе утро, мисс Корралл, – поздоровалась с ней Келли, радостно улыбаясь.
      – Доброе утро, Эмма, – ответила пленница, сжав руки. – Но прошу вас: не забывайте – меня зовут миссис Брениган, – сказала она, понимая, что горничной запретили называть ее настоящее имя. Это была часть издевательства над ней, которое организовал Ламар.
      Как и следовало ожидать, Эмма сделала вид, будто не слышит слова несчастной затворницы.
      – Я принесла вам, мисс Корралл, сегодня нечто особенное.
      – Оставь… Поем позже.
      – Я не имею в виду какое-то особенное блюдо. Анджелика посмотрела через плечо на Келли, которая осторожно опускала поднос с блестящим серебряным кофейником и фарфоровой посудой на стол. Она знала, что на тарелках – вкусное мясо, яйца, хлеб, но аппетит давно уже пропал напрочь.
      – Вот что я вам принесла, – произнесла Эмма и достала небольшую коробочку из кармана платья.
      – Что это? – поинтересовалась Анджелика.
      – Думаю, вам следует открыть и посмотреть самой, – ответила горничная, улыбаясь и поблескивая глазами.
      «Если это не сообщение о моем муже или сыне, то мне просто-напросто наплевать», – безразлично подумала Анджелика.
      – Кто прислал это?
      – А вы как думаете? – хихикнув, переспросила Келли.
      – Эмма, вы можете взять принесенное себе. У той даже дыхание перехватило.
      – Мисс Корралл, вы даже не знаете, что там! Это же от мистера Оруэлла.
      – Скорее всего, нечто блестящее и со множеством бриллиантов; судя по форме коробочки, конечно, браслет. Ламар всегда неравнодушен к таким игрушкам. – Она прислонилась щекой к холодному оконному стеклу. – Что бы там ни было, можете забрать себе. Я ничего не скажу ему. Вернее, будем считать, что выбросила его в ночной горшок. Не беспокойся… Неприятностей у меня не будет.
      – Мисс Корралл…
      – Меня зовут миссис Брениган, Эмма. Миссис Девлин Брениган.

* * *

      Утро являлось любимым временем суток Ламара в доме Оруэллов. Его уродливая жена никогда не завтракала вместе с ним, а делала это только в своей спальне. Он мог наслаждаться едой, не видя перед собой Пенелопу, не слыша ее болтовни. В это время можно не думать о тяготах жизни, с которыми Ламару приходилось мириться, чтобы достичь исполнения своих желаний.
      – Простите, сэр.
      Оруэлл поднял глаза на дворецкого.
      – Пришел мистер Дункан, сэр. Он ждет вас в кабинете. Говорит, у него срочное дело.
      Ламар встревожился. Он вытер рот салфеткой, аккуратно положил ее рядом с тарелкой и встал из-за стола. Оруэлл старался скрыть напряжение под неторопливой выдержанной походкой, которой он вышел из столовой и проследовал в кабинет.
      При виде хозяина Дункан повернулся к нему. Ламару оказалось достаточно одного взгляда, чтобы понять: произошло нечто из ряда вон выходящее.
      Прежде чем начать разговор, он плотно прикрыл двери.
      – Итак… Что случилось, Дункан?
      – Брениган! Он сбежал. Шульц сказал, что к нему на шахте пришел какой-то незнакомец… Пока охранник разговаривал с ним, кто-то ударил его сзади по голове. Когда он пришел в себя, узника уже и След простыл.
      Оруэлл в ярости стукнул по столу, на котором стояли бесценные статуэтки. По комнате в разные стороны полетели осколки стекла и фарфора.
      – Я… Что вы за дурак?! Почему его охранял один человек?! – заорал Ламар, сбросил на пол бумаги и отставил стул к стене. Затем он прямо-таки подлетел к Дункану. – Черт побери! Найдите Бренигана! Любой ценой! Немедленно!
      – Слушаюсь, сэр!
      Мужчина надел шляпу и повернулся к выходу. Не успел он протянуть руку к двери, как она распахнулась, и на пороге появилась Пенелопа в одной ночной рубашке. Ее лицо казалось безумным. Рассыпавшиеся по плечам волосы только подчеркивали безобразность жены Оруэлла.
      У Ламара все сжалось внутри при одной только мысли, что она могла услышать его слова.
      – О, Оруэлл! – закричала Пенелопа, вбегая в кабинет. – Случилось ужасное! С папой…
      – Что с ним?!
      – Его застрелили. Кто-то поджидал его допоздна у крыльца дома. Он… Он мертв. – Она подошла к нему, по ее лицу потоком струились слезы. – О, Ламар, папа мертв… Что же я буду делать без него? – сквозь всхлипывания произнесла убитая горем женщина. – Не понимаю, зачем кому-то понадобилось убивать его…
      Неожиданная новость лишь на секунду ошеломила Оруэлла. «Интересно, кто же опередил меня в сем мероприятии? Но все это не важно, – заработал изворотливый и хитрый ум Ламара. – Именно Девлин Брениган ответит за случившееся».
      Он подавил довольную улыбку и принялся поглаживать жену по голове, стараясь успокоить.
      – Я помогу тебе… Все будет хорошо. Ламар взглянул на Дункана и приказал:
      – Немедленно займись делом, о котором мы говорили.
      – Сейчас же, мистер Оруэлл, – ответил мужчина и, выйдя, плотно прикрыл за собою двери.
      – Успокойся, Пенелопа. Я все сделаю и прослежу, чтобы справедливость восторжествовала. Твой отец будет отомщен.
      Больше он уже не мог скрывать улыбки: «Наконец-то свободен! Александр мертв… А мне даже не пришлось организовывать нападение на него. Как все удачно сложилось!»

* * *

      Девлин сжал в руках поводья, когда заметил Ламара, въезжающего в ворота. Его так и подмывало броситься за ним, но осторожность пресекла этот мгновенный порыв.
      Убедившись, что никто не следит за ним, Брениган надвинул сомбреро на глаза, вжал голову в плечи и направил своего коня ровным неспешным шагом вперед. Несмотря на внешнее безразличие, он не спускал глаз со своей добычи.
      На окраине города Ламар повернул скакуна в сторону небольшого, но презентабельного особняка. Девлин неторопливо проехал поворот к зданию, спешился и отвел коня в заросли местного кустарника.
      Затем Брениган стал осторожно пробираться к дому, держась в тени деревьев. По словам мисс Пэн, сегодня утром Ламар должен был отправиться навестить Анджелику. Если она права, то его жена находится в этом особняке. У Девлина похолодело внутри: а вдруг сейчас Ламар домогается миссис Брениган?
      «Не торопись, – напомнил он себе. – Ты должен двигаться медленно, осторожно… Нельзя рисковать – ведь сейчас ты рядом с ней».
      «Вы должны пообещать мне одну вещь, – эхом прозвучал у него в голове голос мисс Пэн. – Вы не причините мистеру Оруэллу ни малейшего вреда. Предоставьте мне право наказать его».
      Девлин нащупал пальцем курок револьвера у себя на бедре. Вчера он с легкостью поклялся ей, но теперь оказалось, что не так-то просто сдержать собственное слово. Особенно, если Оруэлл тронет Анджелику.

* * *

      Она видела, как Ламар подъехал к дому, и приготовилась встретить его. Миссис Брениган уселась спиной к окну, зажав в кулаке вилку. На ней было то же самое платье, что и неделю назад. В нем она сошла с поезда в Денвере.
      Анджелика категорически отказывалась от всех нарядов, которые присылались ей. На этот раз она решила не попадаться на удочку из-за дорогих подарков. Он не сможет купить ее расположение, потому что нет больше той наивной девочки, с которой Оруэлл познакомился три с лишним года назад.
      Анджелика с гулко бьющимся сердцем ожидала визита Ламара, гадая, что ей уготовано на сей раз. Удался ли план Оруэлла с судом над Девлином за фиктивное убийство? Может быть, ее мужа уже нет в живых? Она поборола подступившую к горлу тошноту, подумав: «Я ни за что не уступлю ему! Ни сейчас!.. Ни после!.. Вообще никогда!»
      Щелкнул замок.
      Повернулась ручка. Открылась дверь.
      На пороге стоял улыбающийся Ламар.
      – Анджелика, – весело обратился он к ней. Но, взглянув на лицо женщины, нахмурился. – Почему ты в этом грязном платье? – грозно спросил Оруэлл.
      Она молчала.
      – Где те наряды, что я присылал тебе? – продолжал он, прикрыв дверь за собою.
      – Они не нужны мне.
      Ламар усмехнулся краешком рта.
      – Дорогая моя, ты не понимаешь одного – это нужно мне. Я хочу, чтобы ты переоделась.
      – Нет!
      – Анджелика, – пробормотал он и сел в кресло рядом с дверью, – мне кажется, нам требуется кое-что прояснить. Я считаю, что избаловал тебя, когда ты жила в «Виндзоре»… Но больше так не должно продолжаться. Обычно я веду себя довольно благоразумно… Ты знаешь об этом… Я ведь хорошо с тобой обращался, не правда ли? – Ламар подождал ответа, но тщетно – женщина молчала. – Анджелика, я не жду от тебя многого. Лишь бы иногда ты дарила мне приветливую улыбку… Мне бы хотелось видеть тебя красивой и хорошо одетой… Я хочу, чтобы ты по собственной воле ложилась со мною в постель, если, конечно, мне понадобится это. Неужели мои требования чрезмерны?
      Женщина сглотнула слезы негодования, обжигавшие ей горло и глаза.
      – Я никогда не лягу с тобой по собственной воле! Господи, как это противно!
      Ламар прищелкнул языком и покачал головой. Не говоря ни слова, он встал с кресла, закрыл дверь на ключ и положил его в карман сюртука. Не сводя с Анджелики глаз, Оруэлл снял верхнюю одежду, повесил ее аккуратно на спинку кресла.
      Она перебралась к противоположному краю кровати, чувствуя боль в правой руке, которая продолжала сжимать вилку.
      – Анджелика… – проговорил он тихим и ласковым голосом, – помнишь, как нам было хорошо вместе?
      Она гордо вскинула голову, выражая этим жестом полное презрение к этому человеку.
      – Хорошо было только тебе! Я же не осознавала этого, потому что ты никогда не являлся настоящим мужчиной. Ламар Оруэлл, у тебя ведь и понятия нет, как нужно любить женщину! Теперь-то я понимаю! Лучше уж отдаться последнему пьянице в этом городе, чем спать с тобой! Уверена, мне будет приятнее…
      Анджелика ожидала, что оскорбительные слова вызовут в нем гнев. Тогда он попытается ударить ее. Но нельзя было предугадать этого холодного блеска беспощадных глазах Оруэлла. Его спокойствие пугало Анджелику больше, чем ярость.
      – Дорогая моя, ты совсем забыла, где находится твой сын, – напомнил Ламар тихим голосом. – Он ведь в моем доме… Под моим покровительством… Никто даже не догадывается о твоем существовании. Ты забываешь, что стоит мне захотеть, как я могу пойти и просто удушить его прямо в кроватке. А я захочу сделать это, если ты не согласишься слушаться меня…
      – Ты… Ты… не посмеешь! – в ужасе прошептала бедная женщина.
      – Хм… Не посмею? Лучше не испытывай моего терпения. Снимай платье!
      Ламар начал снимать подтяжки.
      – О… нет…
      – Снимай его, Анджелика, или ты больше никогда не увидишь своего сына. Я устал пререкаться с тобой… Делай, что я говорю!
      – Не могу… Прошу тебя…
      – Ты что? Думаешь о своем муже? – рассмеялся Оруэлл, расстегивая рубашку. – Не теряй зря времени! Он, скорее всего, уже болтается в петле.
      Анджелика прижалась к стене. Зубья вилки впились ей в тело сквозь корсаж, но она не чувствовала боли.
      – Ламар, я прошу тебя…
      Он сбросил рубашку и направился к кровати, на которой сжалась несчастная жертва его вожделения.
      – Может быть, ты предпочитаешь, чтобы я раздел тебя? Что ж, с превеликим удовольствием.

      Девлин завязал платок вокруг головы девушки аккуратным узлом на затылке.
      – Простите, мисс, – прошептал он, увидев ее испуганные карие глаза. – Я освобожу вас, как только появится такая возможность.
      Брениган проверил еще раз веревки, которыми связал девушке руки и ноги, затем проделал то же самое с лежащим на полу мужчиной. Удостоверившись, что никто из них не сможет освободиться, он вышел из чулана.
      Девлин вытащил из кобуры револьвер и стал осторожно пробираться по дому, охваченному тревожной тишиной. Не обнаружив никого на первом этаже, он поднялся по лестнице, поминутно останавливаясь при каждом скрипе половиц. Никто не вышел, чтобы задержать его. Брениган уже начал сомневаться, что Ламар вообще входил в здание, о присутствии Анджелики также ничего не говорило. А вдруг ее нет здесь? Неужели ловушка? А если Оруэлл знал, что его преследуют? Он привел охотника за собой, а сам вышел через черный ход…
      Но неожиданно из-за следующей двери послышались чьи-то протесты.
      – Черт побери! – раздался мужской голос. – Черт тебя побери!
      Раздался резкий звук, и женщина вскрикнула от боли.
      У Девлина все внутри закипело от злости. Не проверив даже, заперта ли дверь, он выбил замок правой ногой, ощущая, как гнев придает ему невиданную силу. Раздался треск дерева, и Брениган ворвался в комнату, держа оружие наготове.
      Анджелика, не веря своим глазам, прошептала его имя. Он едва взглянул на нее, тут же переведя глаза на Ламара, но каждая деталь отпечаталась в памяти навечно, словно выжженная огнем.
      На ее щеке остался красный след от руки Оруэлла. Лицо бледное и изнуренное, слезы текут ручьями. В одной ладони Анджелика сжимала вилку, другой – упиралась в стену. Платье было порвано на плече. Спутанные волосы спадали на спину беспорядочными прядями. Он даже заметил ее ноги – на них отсутствовала обувь.
      В следующее мгновение Девлин заметил струйки крови, стекающие по лицу Ламара. Под левым глазом насильника чернело несколько дырочек. Брениган, увидев его обнаженный торс и свисающие подтяжки, сразу все понял.
      – Ах ты, пес паршивый! – прорычал Девлин низким, полным ярости голосом. Затем он поднял револьвер и навел ствол как раз между глаз Ламара, отметив про себя, как у негодяя выступили капельки пота на лбу и забегали глаза.
      – Дев! – сквозь слезы закричала Анджелика. – Дев, не делай этого!
      Но он не хотел слушаться ее, потому что жаждал мести. Вот уже несколько дней подряд Брениган только и мечтал об этом. Хотелось убить человека, причинившего боль и страдания его жене, его ангелу. И Девил Кид знает, как совершить акт возмездия. Это у него получается прекрасно.
      – Дев, он безоружен… Если ты убьешь его, то он победит… Ламар сделает из тебя хладнокровного убийцу! Они повесят тебя! Все пойдет по придуманному им плану.
      – Но он не заслуживает ни секунды жизни! Посмотри, что наделал этот ублюдок с тобой!
      Краем глаза Брениган отметил, что Анджелика встала с постели. Вилка со звоном вывалилась у нее из рук, когда она направилась к нему.
      – Дев, поверь, он ничего не успел сделать… Ты пришел вовремя… Уберег меня, как и обещал.
      Он на секунду взглянул в умоляющие глаза жены, разрываемый между жаждой мести и еще большим желанием быть тем, кем она хочет видеть его.
      – В любом случае тебя повесят, Кид, – с усмешкой проговорил Ламар, видя колебания Девлина. – У меня есть свидетели, которые заявят, что ты убил моего тестя. Тебе не выбраться живым из города. Девила Кида уже ищут везде!
      «О, Господи! Как мне хочется спустить курок, избавив мир от этой кучи дерьма, от этого смрада, – мелькнуло в сознании Бренигана. – Я должен быть абсолютно уверен, что подонок Ламар Оруэлл никогда не причинит зла ни Анджелике, ни Робби, ни кому-то еще».
      Она осторожно дотронулась до левого плеча Девлина.
      – Успокойся… Ты ведь больше не Девил Кид. Тот наемник исчез в Вашингтоне. Теперь ты – Девлин Брениган, а он не стреляет ни в кого. Мы найдем честного адвоката и поручим ему разобраться в этом деле. Прошу тебя, Дев! Ради меня, ради Робби… – Она на мгновение умолкла. – Ради всех нас!
      Брениган посмотрел в ее глаза и увидел в них столько любви, что это потрясло его до глубины души.
      «Да, для нее я действительно не Девил Кид… Даже сейчас, когда меня переполняет гнев, с оружием в руках, готовый убить… Анджелика видит во мне только Девлина Бренигана, фермера, человека, построившего маленький домик в долине неподалеку от Каскадных гор, который расчистил поле, вспахал его и засеял… – подумал, постепенно остывая, Девлин. – Она видит во мне только человека, любящего свою жену и сына».
      Каким-то чудом он сумел рассмотреть себя глазами Анджелики и понял – все правда. Он больше не Девил Кид, который наконец-то умер.
      Брениган опустил ствол револьвера.
      – Спасибо вам, а то я уж испугалась, что вы забыли о нашем уговоре.
      Он обернулся на голос и удивленно воскликнул:
      – О, боже! Мисс Пэн!
      – Пенелопа! – послышался крик Ламара.
      Анджелика сжала руку Девлина, когда в комнату вошла женщина и направилась прямо к Оруэллу.
      Покачав головой, вошедшая взглянула в полные удивления глаза Ламара.
      – Мой дорогой, ты уже делал ошибки, но это… Я не ожидала такого. Боюсь, нам многое придется обсудить по приезде домой.
      «Дорогой»? Девлин удивился такому обращению. Он и не подозревал, что они знакомы и, скорее всего, являются мужем и женой. Зачем же тогда эта женщина помогала ему? Зачем спасла его, зная, что он захочет убить Ламара?
      Лицо Оруэлла исказила гримаса ненависти и отвращения. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но, взглянув на порог, тут же сжал челюсти.
      – Правда, удивительно, Ламар? – спросила Пенелопа, оглядываясь на троих мужчин, входящих в комнату.
      Двоих, тех, что повыше, Девлин узнал сразу – это они спасли его вчера. Эти мужчины оказались вооружены. Третий – самый старший по возрасту – казался точной копией Пенелопы. Брениган предположил – это ее отец; его догадка подтвердилась немного позже.
      – Папу не убили, – сказала «мисс Пэн» мужу, – да и вообще в него никто не стрелял. Ты должен испытывать облегчение, потому что в завещании он все отписал мне, а когда я уйду в мир иной – при условии, что у меня не будет детей, – все перейдет моему дяде… Дяде Джорджу, проживающему в Греции.
      В другое время над удивлением и изумлением Ламара можно было бы посмеяться; сейчас же Девлин почти пожалел этого негодяя. Почти, но не совсем…
      Пенелопа снова взглянула на мужа и сказала:
      – Кстати, у меня имеется и неприятная новость… Я даже не могу дождаться, пока мы приедем домой, чтобы сообщить тебе ее. Так вот… Из банка получено уведомление… Ты часто говаривал, что моя голова не предназначена для бизнеса, и я не собираюсь претендовать на правильность понимания, но… мне кажется, в нем извещается о нашем разорении. Твои инвестиции прогорели! Наших денег больше не существует. Если бы не папа, мы оказались бы на улице в нищенском состоянии. У нас с тобой нет ни гроша!
      – Нет! Это ложь! – воскликнул Ламар, в упор глядя на своего тестя. Неправда… Кто-то лжет… Нас обманули! Это просто невозможно, Александр…
      Постепенно возражения стихали, так как Оруэлл стал осознавать случившееся.
      – Не волнуйся, дорогой, – успокоила его Пенелопа и поцеловала в щеку, – к тому времени, когда мы вернемся через год-два из нашего путешествия по Греции, можно будет начать все с самого начала. Папа будет внимательно следить, как ты ведешь дела. Правда, папочка?
      – Можешь быть уверена в этом, доченька, – отозвался Александр, посматривая на зятя серыми, как сталь, и холодными глазами.
      – Ну, а теперь, – продолжила Пенелопа, – одевайся. Ты же не станешь выходить на люди в таком виде. Это так не похоже на тебя.
      Отвернувшись от мужа, она подошла к Анджелике и Девлину. Ее лицо сразу смягчилось, женщина осторожно поднесла руку к следу от удара, но потом передумала и опустила ее.
      – Простите, миссис Брениган, – прошептала Пенелопа, – мне стоило поторопиться. Это моя вина.
      Анджелика растерялась. Она догадывалась, насколько стало больно этой некрасивой женщине, когда пришлось узнать о неверности Ламара, и возненавидела себя за ту роль, что пришлось сыграть в судьбе Пенелопы.
      О, этот Оруэлл с его вечными обманами и злостью!
      «Мисс Пэн», словно прочитав ее мысли, произнесла:
      – Милая Анджелика, вы оказались не первой его любовницей и не последней… Правда, мне кажется, самой наивной из всех. Я знала еще до замужества, что представляет из себя мой муженек. А вы и не догадывались о сущности Оруэлла… Если бы я не поехала с папой в Грецию, а осталась бы здесь… – Она не договорила и пожала плечами.
      – Но я действительно не знала о вашем существовании!
      – Знаю… Вы ни в чем не виноваты, – успокоила ее Пенелопа и, посмотрев на дверь, добавила:
      – Коллин, ты здесь?
      В помещение вошла женщина в белом головном уборе. На руках она держала… Робби.
      Анджелику охватила такая дрожь, что она не смогла устоять на ногах. Пришлось прислониться к Девлину, чтобы не упасть на пол.
      – Сынок! – дрожащим голосом выдохнула она. – Робби!
      – Мамочка! – закричал малыш, вырываясь из рук няни, и бросился к ней.
      Анджелика упала на колени и обняла сына, заливаясь счастливыми слезами. Она почувствовала, как Девлин сжал ее плечи руками и опустился рядом.
      Пенелопа грустно улыбнулась.
      – Жаль, что он не мой сын, миссис Брениган. Вам повезло: у вас любящий муж и прекрасный ребенок. – Затем она перевела взгляд на Девлина. – Отвезите их обратно в Вашингтон, мистер Брениган. Здесь вам больше делать нечего. Мой муж больше не станет беспокоить вас.
      Девлин приподнял голову жены и заглянул в ее прекрасные глаза.
      – Она права, ангел мой. Ферма ждет нас. – Он нежно поцеловал ее. – Бери сына и… поехали домой.
      Неожиданно муки пережитого за эти несколько дней потеряли свою значимость и показались не более чем дурным сном. Ничто не имело в мире большего веса, чем то, что они теперь вместе, все трое. Прошлое забыто. У Робби есть отец и честное имя. Анджелика – больше не презренная женщина, терзаемая стыдом за свои вчерашние ошибки. Девил Кид ушел в область мифов и преданий.
      Перед Брениганами открывалось новое будущее – ясное и чистое, полное приятных ожиданий и сюрпризов.
      – Да, – прошептала Анджелика, – да… Поехали домой.

       Вашингтон, октябрь 1886 г.
 
      Порыв ветра поднял и закружил красно-желтые осенние листья. Над головой по чистому голубому небу летели на юг стаи гусей.
      Анджелика прислонилась к дверному косяку, вдохнула ядреный осенний воздух и с удовлетворением выдохнула. Воспоминания о произошедшем за эти полтора года быстро промелькнули в ее сознании, словно осенняя листва, подхваченная порывистым ветерком.
      Девлин… Девлин в лачуге Джейка… Девлин, ухаживающий за ней во время болезни… Девлин в день их свадьбы… Девлин, ласкающий ее…
      Воспоминания промелькнули и снова спрятались в потаенный уголок сердца женщины, где собраны все радости, подаренные жизнью.
      Как давно это было, когда Корралл пришла к раненому наемному убийце, чтобы заключить с ним сделку в тот памятный день. Полтора года… Кажется, давно, но время пролетело незаметно.
      Она услышала смех – смех Девлина и Робби – и повернулась в ту сторону. Ее взору предстало прекрасное зрелище.
      Мальчик ехал верхом на коне, которого они купили у Джонсонов прошлой весной специально для пахоты. Маленькие ножки ребенка свешивались с широкого крупа лошади. Девлин сидел за ним, не поддерживая Робби и позволяя ему ехать самостоятельно, но готовый при первой же необходимости помочь малышу. Домино бежал рядом, высунув язык, отчего казалось, что пес улыбается.
      – Мама, посмотри на меня!
      – Вижу, Робби.
      Брениган наклонился вперед.
      – Хорошо, останавливайся, сынок… Просто медленно потяни на себя поводья… Вот так…
      Карие глаза ребенка сверкнули от волнения, когда ему удалось остановить коня. Он победоносно взглянул на мать.
      Анджелика захлопала в ладоши.
      – Ты будешь таким же хорошим наездником, как и твой отец. – Она пошла им навстречу. – Ездишь уже лучше меня.
      – Папа говорит то же самое.
      Анджелика бросила на Девлина притворно-гневный взгляд. У него хватило ума изобразить из себя виноватого.
      – Сынок, некоторые вещи должны оставаться только между нами, мужчинами, – тихонько прошептал Брениган на ухо Робби. – Тебе стоит запомнить это правило.
      Миссис Брениган рассмеялась и возразила:
      – А может, это тебе стоит поменьше болтать языком?
      – Да, ты права, – ответил Девлин и, перекинув ногу, спешился, затем подхватил Робби, когда тот попытался повторить его маневр.
      Анджелика провела ладонью по спутанным волосам мальчика.
      – Сынок, займись Леди и ее щенками, пока не стемнело. Я оставила остатки еды на столе… И налей им воды.
      Малыш мгновенно бросился выполнять задание матери. Домино помчался вслед за ним, как и раньше, когда был щенком.
      «Как быстро растет мальчик», – подумала она и почувствовала, что Девлин обнял ее за талию и поцеловал. Анджелика склонила голову на бок, ощущая приятную дрожь в спине.
      – А меня чем будешь потчевать? – прошептал Брениган ей на ухо. – Я ведь тоже проголодался.
      – Может быть, у меня и есть что-то для тебя, – рассмеялась Анджелика. – Только это будет немного попозже.
      Девлин выпрямился.
      – Хорошо… А сейчас я займусь лошадью… Умоюсь потом.
      Он уже пошел по своим делам, когда жена окликнула его.
      – Дев?
      – М-м-м? – промычал Брениган, оглядываясь.
      – Так… Ничего… Пойду готовить ужин. Анджелика торопливо вошла в дом, чувствуя, что ведет себя глупо. Она так и не поняла, почему ее язык словно прилип к небу. В душе накопилось много чего, чем хотелось бы поделиться с мужем, но слова будто пропали.
      Ведь хотелось сказать ему о своей радости от их совместной жизни, хотелось поговорить о доме, об их семье.
      Так хотелось, чтобы Девлин понял ее, узнал, что ощутила она, когда влюбилась в него.
      А самое главное – Анджелика осознала, что настоящий дом – это не бревенчатый сруб, поставленный на земле Вашингтона, а то место, которое нашлось для нее в сердце Девлина.

* * *

      После того, как она уложила спать Робби в его комнате – той комнате, что пристроил ее муж прошлой весной, – в зал вошел Девлин и остановился на пороге их спальни. Брениган остановил взгляд на фигуре жены и почувствовал, как тепло разливается в его душе.
      Анджелика сидела на стуле возле кровати. Она надела белоснежную ночную рубашку, которая покрывала ее с головы до ног.
      Девлина почему-то поразило, как женщина, так благопристойно одетая, может выглядеть такой удивительно соблазнительной.
      Она о чем-то задумалась, склонив голову, и машинально заплетала косу. «Как хорошо я знаю ее и понимаю, что хотела сказать мне Анджелика там, на улице… Но ведь я чувствую то же самое!.. Эта женщина изменила мою жизнь, – подумал Брениган, продолжая рассматривать свою жену. – Она так красива… И не только из-за выразительных зеленых глаз и роскошных каштановых волос… Анджелика прекрасна той красотой, что идет изнутри. Добрая, чистая, искренняя… Как ангел… Мой ангел!»
      Девлин прошел К ней и присел рядом, прямо на пол. Он положил свои руки на ее ладони и отвел их от волос, затем распустил ее косу и расправил пряди по плечам. Посмотрев в бездонные глаза Анджелики, он тихо произнес:
      – Урожай собран, миссис Брениган. Она молча кивнула.
      – И неплохой… Гораздо лучше, чем я предполагал, когда мы обосновались здесь.
      – Я знаю, – прошептала Анджелика.
      Девлин погладил ее руки, посадил рядом с собою и прижался к ней всем телом, уткнувшись носом в волосы жены, вдыхая аромат женского тела.
      – Миссис Брениган, мне не хотелось бы нарушать обещаний, данных вам, но одно я так и не сдержал…
      – Какое же? – тихо спросила Анджелика.
      – Я не уезжаю, хотя урожай собран, а полтора года пролетели. Но мне хотелось бы остаться здесь навсегда.
      Он взял ее голову в свои ладони и посмотрел в ее блестящие зеленые глаза, которые говорили лучше любых слов о любви и обожании.
      – Я дам тебе еще одно обещание, которое постараюсь сдержать во что бы то ни стало.
      Анджелика улыбнулась ему, прямо-таки светясь доверием и счастьем.
      – Ангел мой! Обещаю любить тебя всегда. Всегда… Вечно…
      Женское сердце переполнилось невыразимой радостью. Она поняла, что Девлин увидел в ее глазах любовь к нему.
      Анджелика осознала: Бренигана тоже волнуют воспоминания о тех радостях, которые появились в их жизни. Они так же бесценны для него, как и для нее.
      Она потянулась к нему, и Девлин поцеловал свою жену. Оба почувствовали, как огонь желания начинает разгораться в их крови. Анджелика начала таять, как горящая свеча.
      Так она чувствовала себя всегда, когда Девлин целовал ее.
      И так будет всегда.
      Завтра Анджелика обязательно Девлину о следующем урожае, который они должны вырастить и собрать.
      Завтра она скажет ему, что у них будет еще один Брениган.
      А сегодня…
      Сегодня ночью Анджелике хочется упиваться обещанием Девлина любить ее всегда-всегда. Любить вечно.