ГЛАВА 1

4 июля 1863 года два ужасных события до глубины души потрясли Серену Бэйн: Виксбург пал под натиском северян, и ее возлюбленный, Джереми Лэндри, был убит. Два дня восемнадцатилетняя девушка не поднималась с постели. Стояла невыносимая жара, в спальне было душно, но все окна и стеклянные двери оставались плотно зашторенными. Убитая горем, Серена не могла выносить солнечного света; яркие краски вокруг напоминали о том, что жизнь продолжается, и заставляли мириться с тем, что Джереми больше нет.

Серена равнодушно повернула голову и прислушалась к приглушенному голосу нянюшки Хесси. Старая негритянка и ее внук были единственными, кто остался на плантациях Бэйна после провозглашения Декларации Линкольна об освобождении рабов.

«Интересно, что сегодня ели эти „освобожденные рабы“? — глубоко вздохнув, подумала Серена. — И где спали ночью? Под дверями городских домов, в опустевших амбарах или в лесных пещерах?» Она печально покачала головой. Смогут ли в таких условиях выжить их дети?

Серена еще раз вздохнула, на этот раз с сожалением. Девушка знала, что не везде с рабами обращались так же хорошо, как на их плантациях. В отличие от других рабовладельцев, Бэйны не клеймили своих негров, заботились об их здоровье. Но Серене доводилось видеть исхудавших от голода и непосильного труда рабов, чьи спины были исполосованы рубцами от ударов хлыстом. Нянюшка рассказывала ей о несчастных женщинах и об издевательствах, которые им приходилось терпеть от своих хозяев.

Взять, хотя бы, Аиру, кузена Серены. Перед глазами девушки возникло его удлиненное, смуглое лицо. При молчаливом согласии двух семей Аира намеревался жениться на ней. При одной только мысли об этом Серену пробирала дрожь. По словам старой Хесси, появление Аиры на свет из чрева матери таило в себе что-то зловещее; создавалось впечатление, что надвигается страшная буря. С годами эти опасения подтвердились.

Серена мысленно перенеслась в тот день, когда праздновали его день рождения. Как бы знаменуя тот факт, что сын совсем скоро станет взрослым, отец подарил ему рабыню, прелестное существо, на год моложе своего нового хозяина. Серена нахмурилась, вспоминая об этом. Аира тотчас же потащил насмерть перепуганную девушку в свою комнату, заставив родителей покраснеть от смущения. Буквально через минуту оттуда послышались душераздирающие крики, которые были услышаны на лужайке, где беззаботно веселились молодые гости. Чувствуя себя крайне неловко, все поспешили разойтись. В последующие недели Аира так часто избивал рабыню и так жестоко насиловал ее, что отец решил покончить с этим и отобрал у него девушку.

Но за это время Аира успел ощутить пьянящее чувство власти над беспомощными женщинами. Он вошел во вкус и удовлетворял свою похоть, когда ему вздумается. Ни одна чернокожая рабыня, невзирая на возраст, не избежала этой участи. Прошло время, и на свет стали появляться дети с более светлым цветом кожи, чем у их матерей. В это трудно поверить, но, подрастая, девочки часто становились жертвами Аиры. Дядюшка Ньюкомб, сгорая от стыда за своего развратника-сына, старался как можно скорее продать рабынь-мулаток, чтобы хоть таким образом избавить их от печальной участи.

Слава Богу, подумала Серена, что договор между их семьями утратил свою силу. Так решил ее брат Дорн после смерти родителей. Узнав о том, что вытворяет Аира, он как можно деликатнее сообщил дяде Ньюкомбу, что о свадьбе не может быть и речи. Бедному дядюшке оставалось только согласно кивать в ответ. Аира же был взбешен до предела и продолжал упрямо настаивать на том, что они с Сереной поженятся, когда он вернется с войны.

Но кузен не пришел с войны. Губы Серены скривились в презрительной усмешке при воспоминании об их последней встрече, которая произошла почти год назад.

Девушка помнила все до мельчайших подробностей, так как в этот день получила письмо от Джереми. Клочок бумаги был торопливо исписан неровными буквами. Серена дважды перечитала письмо и поспешила в лачугу, где вырос Джереми. Ему было всего три года, когда умерла мать, и с тех пор они с отцом так и остались жить на краю болота.

Илай Лэндри, которого Серена теперь называла По, жадно впился глазами в прыгающие строчки. Его пятнистая собака обнюхала письмо и завиляла хвостом, уловив запах молодого хозяина.

Седовласый отец Джереми вернул Серене измятый листок, и, как это уже вошло в привычку, они стали вспоминать счастливые времена. Девушка так увлеклась разговором, что не заметила, как сгустились сумерки. Илай предложил проводить ее домой, но Серена решительно тряхнула золотистыми волосами и храбро произнесла:

— Не думаю, что на болоте меня подстерегает опасность.

Она бодро пересекла освещенную лужайку и ступила на узкую тропинку, идущую по краю болота. Вся ее смелость разом улетучилась, и девушка пожалела, что так легкомысленно отказалась от предложения По. Причудливые очертания кустов и деревьев пугали Серену, казалось, что за каждым кипарисом кто-то прячется, поджидая ее.

Прошла целая вечность, прежде чем впереди замаячил большой белый дом. Девушка с облегчением вздохнула, но в ту же секунду между соснами заметила всадника. Подхватив юбку, она бросилась бежать, что было мочи. Покрытая ракушечником дорожка похрустывала под ее ногами. Запыхавшись, Серена взлетела на крыльцо веранды. Топот копыт приближался. Девушка схватилась за медную дверную ручку и повернула ее. «Заперто!» Кровь пульсировала в висках, в голове шумело… Стучать было бессмысленно, всадник окажется здесь раньше, чем неповоротливый нянюшкин внук откроет ей. Серена в ужасе бросилась бежать вдоль веранды, моля Бога о том, чтобы были открыты стеклянные двери, выходящие на лужайку. К счастью, они легко распахнулись от ее неистового толчка.

Серена захлопнула за собой дверь и бросилась в гостиную. Натыкаясь на стулья, она метнулась к окну. Сквозь неплотно сдвинутые занавески была видна лошадь, которая переступала с ноги на ногу возле ступенек. От неожиданности девушка чуть не закричала.

Затаив дыхание, она наблюдала, как всадник, тяжело спрыгнув на землю, начал рыться в походной сумке. Достав оттуда бутылку, он приложился к горлышку и стал жадно пить. В этот момент луна осветила его лицо. Кузен Аира!..

Мысли путались у Серены в голове. Что он здесь делает? Опасен ли Аира? Она вспомнила, как его похотливые глазки не раз жадно шарили по ее телу. Сомнений не было: Аира хотел овладеть ею. При мысли об этом Серену бросило в дрожь.

Между тем, Аира отшвырнул пустую бутылку в благоухающие кусты роз и взбежал по ступенькам. Стряхнув с себя оцепенение, девушка пронзительно закричала. Она отчаянно звала на помощь нянюшку, совершенно забыв о том, то дверь заперта. Но стеклянные двери?! Может быть, они открыты?

Серена ринулась к ним, продолжая звать старую негритянку. От страха ее ноги стали как ватные. Казалось, что она еле передвигается по зыбучим пескам.

Непослушными пальцами Серена едва успела справиться с задвижкой, как Аира схватился за ручку двери с другой стороны. Девушка с ужасом уставилась в лицо своего кузена, в лицо маньяка, который не остановится ни перед чем. Их разделяла только стеклянная дверь, но это вселяло надежду на спасение. Серена перевела дух, вдруг произошло непредвиденное — Аира схватил плетеный стул и занес его над головой.

Боже! Он собирался разбить стекло! Куда же все-таки запропастилась нянюшка?! Серена снова хотела закричать, но события резко изменились. Неожиданно Аира опустил стул и, повернув голову, прислушался…

Со стороны реки, все нарастая, донесся топот копыт и лай собак. Вскоре показались смутные силуэты всадников. Когда кони свернули на аллею, ведущую к парадному входу, Аира грубо выругался и, пригнувшись, сбежал с крыльца. Пока Серена размышляла над его странным поведением, кузен быстро вскочил на понурого жеребца и, пришпорив его, рванул к болоту.

Едва Аира успел раствориться в тумане, как группа всадников, окруженная сворой собак, остановилась у крыльца.

Серена испуганно вздрогнула, услышав за спиной шепот нянюшки:

— Это союзники или конфедераты?

— Слава Богу, конфедераты.

Девушка узнала униформу южан и, распахнув двери, вышла навстречу генералу с седеющей бородой. Он заговорил с нею резким голосом.

— Добрый вечер, мисс! Извините за вторжение, но мы преследуем сбежавшего офицера по фамилии Ньюкомб. Собаки привели нас сюда. Вы видели его?

— Что натворила эта белая дрянь? — внушительная фигура Хесси заслонила собой Серену.

Нахмурившись, офицер устало взглянул на старую негритянку и неохотно ответил:

— Убил своего командира.

— О, Господи! — Кровь отхлынула от лица Серены, и она указала в направлении болота. — Если вы поспешите, то схватите его. Он только что ускакал.

Солдаты пришпорили коней и устремились вслед за собаками. Через некоторое время послышалась пальба и яростный лай, затем все стихло.

Серена и старая нянюшка напряженно ждали, что же будет дальше. Наконец, показались всадники. Они медленно ехали друг за другом. Впереди — генерал, а рядом с ним скособочился в седле связанный Аира.

— Слава Богу! — воскликнула Серена, втайне радуясь тому, что мир, наконец-то, избавился от Аиры Ньюкомба.

— Аминь, добавила Хесси. — Его повесят за убийство офицера

Звон посуды за дверью прервал воспоминания Серены. Вслед за нянюшкой Хесси в комнату ворвался поток солнечного света. Негритянка поставила поднос у ног молодой госпожи и взбила подушки.

— Давай, деточка, сядь. Нянюшка принесла тебе горячие лепешки и мед.

Серена приподнялась и, взглянув на поднос, поняла, как сильно она проголодалась. Девушка взяла теплую лепешку и с улыбкой поддразнила старую няню.

— Интересно, где это ты прятала мед?

Хесси нахмурилась и, укоризненно покачав головой, проворчала:

— Тебя следует отшлепать за такие слова. Подумать только обвинить свою нянюшку! Мистер Илай принес это лакомство сегодня утром.

Серена виновато вздохнула, лицо девушки стало печальным.

— Бедный По! Как он? С ним все в порядке? Хесси снова покачала головой в белом тюрбане.

— По очень плохо выглядит. Мистер Илай ужасно переживает, — немного подумав, она добавила. — Даже старый пес загрустил.

Серена почувствовала угрызения совести. Какая же она эгоистка! Замкнулась в своем горе… Девушка хорошо помнила, что всегда находила утешение у По Лэндри. Он постоянно твердил ей, что и Джереми, и ее брат Дорн вернутся с войны; и, хотя от Дорна нет никаких вестей, это вовсе не означает, что он убит. А теперь, когда По так нуждается в ней, она заперлась в своей комнате. Серена смахнула слезу и тяжело вздохнула.

Девушка вспомнила своих родителей. Они, наверняка, не одобрили бы то, что она позволила горю сломить себя. Бэйны никогда не сдаются, несмотря на обстоятельства!

Серена собрала остатки сил и решительно произнесла:

— Унеси поднос, нянюшка! Я оденусь и немного посижу на веранде, подышу свежим воздухом.

Хесси тяжело поднялась и широко улыбнулась, блеснув белыми зубами.

— Сделай так, дорогая! Пусть на твоих щечках опять заиграет румянец!

Серена натянула на себя чистое платье, впервые не заботясь о том, что оно уже давным-давно вышло из моды и даже мало ей; взяла щетку для волос с ручкой из слоновой кости и вышла на веранду.

Серена была так погружена в свои унылые мысли, что даже не заметила, как к крыльцу подъехал запыленный незнакомец и остановился, натянув поводья. Она вздрогнула от неожиданности, когда он, наконец, смущенно откашлялся и вежливо произнес:

— Прошу прощения, но я ищу Серену Бэйн. Какое-то время Серена ошеломленно смотрела на незнакомца, затем кивнула.

— Это я.

Юноша соскочил с седла и вручил ей конверт. Едва взглянув на испачканный и измятый квадратик бумаги, Серена тотчас же узнала размашистый почерк.

— Наконец-то! Письмо от Дорна!

Девушка проводила голодного незнакомца в пристройку, где находилась кухня, и торопливо вскрыла конверт. Дрожащими руками она вынула три листка бумаги и с нетерпением пробежала глазами по строчкам.

2 января, 1863 Орегон Т.

Дорогая сестра!

Прости, что не написал раньше, с тех пор, как я ушел на войну, произошло очень многое. Провоевав всего два месяца, я попал в плен. Шесть долгих месяцев пришлось провести мне в этом аду. Но вот однажды к нам пришел генерал-янки и пообещал свободу тем, кто в течение двух лет будет отвоевывать у индейцев западные территории. Нетрудно предположить, что я сразу же согласился.

Мой срок уже истек, но я решил остаться на Западе и обосноваться в Орегоне. Серена, если бы ты знала, какой это дикий и удивительный край! Миллионные стада крупного рогатого скота свободно пасутся на сочных травах. Когда-то их завезли сюда испанцы. Я успел здесь кое с кем подружиться и собираюсь всерьез заняться скотоводством. Думаю, после всего того, что случилось, на Юге для нас нет будущего.

И поэтому, дорогая Серена, собери как можно больше денег и при первой же возможности отправляйся на Запад. Ты всегда можешь встретить обоз, направляющийся туда. Посылаю карту, которую нарисовал старый следопыт. Много раз проделывал он этот путь и знает как свои пять пальцев каждую ложбинку, каждый брод.

Однако должен предупредить тебя — не отправляйся в путешествие зимой. Пережди эти месяцы в каком-нибудь укрепленном форте. Весной я буду ждать тебя за последним горным перевалом и проверять каждый обоз. Не представляю, когда ты получишь это письмо, но не переживай — я буду терпеливо ждать того дня, когда снова увижу твое прелестное личико.

Любящий тебя брат Дорн.

На последнем листке был нарисован план. Долины, реки и горы оказались сплошь испещрены линиями и стрелками, а родники и броды отмечены крестиками,

Серена окинула печальным взглядом поля, тянувшиеся до самого горизонта. В памяти всплыло то время, когда они были снежно-белыми от хлопка… Неужели ее брат совсем лишился рассудка, собираясь бросить все это?

«Я не оставлю эту землю, — решительно подумала девушка, сжав кулаки. — Не откажусь от своего наследства!»

Мысли о переезде не давали Серене покоя весь день. После смерти Джереми она ко всему потеряла интерес. Здесь ее ничего не удерживало… Уже ближе к ужину

Серена знала, что постарается присоединиться к Дорну, чтобы вместе с братом обживать дикую местность, которую он расхваливал с таким энтузиазмом.

Но где взять деньги? Вздохнув, она села за скудный ужин, который состоял из картофеля и пучка зелени. Совершенно очевидно, что Дорн не имел ни малейшего представления о том, какая бедность царит сейчас на Юге.

Покончив с едой, Серена взяла свечу и прошла в небольшой кабинет брата. Она решила посмотреть все его бумаги и счета, надеясь обнаружить хоть какой-нибудь источник дохода.

Единственное, что удалось выяснить за целый час работы, это то, что у них был запас хлопка, который не удалось продать из-за блокады. Серена улыбнулась. Если, наконец, настанет мир, они получат хоть какую-то прибыль.

Девушка взяла свечу, собираясь покинуть кабинет, но негромкий стук во входную дверь остановил ее. Поставив свечу на стол, она поспешила в гостиную и осторожно посмотрела в окно. Прошли те времена, когда дверь открывали по первому же стуку. Слишком много проходимцев появилось вокруг.

Илай Лэндри стоял на освещенном луной месте, чтобы Серена могла сразу же узнать его. «Он выглядит таким несчастным», — подумала она, отодвигая засов.

— Входи, По, — пригласила Серена и повела гостя в кабинет Дорна. Когда Лэндри сел, вытянув длинные ноги, она спросила: — Принести тебе чай из трав?

Илай слабо улыбнулся.

— Такие вещи я не переношу. Что мне действительно нужно, так это чашка хорошего кофе.

— Может быть, скоро мы сможем себе это позволить, — Серена ободряюще улыбнулась человеку, который мог бы стать ее свекром. — Надеюсь, блокаду когда-нибудь снимут и возобновят торговые отношения с Европой.

Горько усмехнувшись, она добавила:

— Хотя немногое мы сможем купить с нашими-то деньгами.

— Я никогда в жизни не воровал, но чашка дымящегося ароматного кофе была бы для меня сильным искушением, — пошутил По.

Некоторое время они помолчали, думая о своем, потом Серена тихо сказала:

— По, сегодня я получила письмо от Дорна.

— Это же чудесно, девочка! — лицо Лэндри посветлело. — Я знаю, как ты волновалась за брата. С ним все в порядке?

— Да, сейчас у него все хорошо. Правда, он был в плену у янки, а потом его послали воевать против индейцев. Дорн отслужил два года и решил остаться в месте, которое называется Орегон. Он даже собирается стать хозяином ранчо, — Серена помолчала и, глядя Лэндри в глаза, тихо добавила: — Брат хочет, чтобы я приехала к нему.

Для Лэндри это известие оказалось страшным ударом. Наконец, справившись с собой, он хрипло произнес:

— Я буду скучать по тебе, дочка, — немного помолчав, он спросил: — Когда ты собираешься отправиться в путь?

Серена опустила глаза.

— Не знаю, — она нахмурилась. — Дорн хочет, чтобы я выехала как можно скорее, но, хоть убей, понятия не имею, как это сделать. Конечно, мне приходилось слышать об обозах, но для того, чтобы присоединиться к ним, нужно очень многое: лошади, фургон и все необходимое для долгого путешествия, — девушка покачала головой. — Боюсь, что это невыполнимо, По!

Лэндри положил свою загорелую руку на изящные пальчики Серены.

— Я хорошо знаю тебя, дорогая. Ты справишься, — он посмотрел на мотылька, порхающего вокруг свечи. — Твоя сила и решительность очень помогли бы моему сыну, будь он жив…

Серена пристально посмотрела в полные страдания глаза Лэндри. Внезапно ее осенило:

— По, если мне удастся как-то все уладить, я хочу чтобы ты поехал со мной.

В его удивительном взгляде появилось оживление, но оно угасло так быстро, что Серена засомневалась — было ли это вообще или ей показалось?

Бедный фермер благодарно улыбнулся девушке, которую любил словно родную дочь.

— С твоей стороны очень благородно заботиться о старике, но без Джереми я буду только мешать.

— Ты не старик, — живо возразила Серена. — А кроме того, у меня есть свой интерес. Ты нужен мне, По. Ты и Дорн — это все, что у меня осталось, — она лукаво улыбнулась и поддразнила его: — А кто же будет править фургоном?

Илай Лэндри долго вглядывался в открытое лицо девушки, стараясь убедиться, насколько искренне она говорит. Наконец, смущенная улыбка тронула его губы.

— Мне было бы ужасно одиноко без тебя, — он крепко сжал ее руки. — Я с удовольствием поеду с тобой, дочка.

Серена улыбнулась, показав ряд ровных белых зубов, потом поднялась и обняла По за плечи.

— Спасибо! Большое тебе спасибо!

Илай был очень тронут таким проявлением любви. Охрипшим от волнения голосом он спросил:

— А ты имеешь хоть какое-то представление о том, как добраться туда… в случае, если мы все-таки поедем?

— Дорн прислал мне вот это, — ответила Серена и расправила на столе карту. Придвинув поближе свечу, она посмотрела на По, приглашая его.

Илай поднялся со стула и склонился над картой. Сдвинув брови, он водил пальцем по извилистому маршруту. Серена терпеливо ждала, когда По заговорит.

Наконец, Илай сел и достал из нагрудного кармана черную трубку. Набивая ее табаком, он задумчиво произнес:

— Судя по карте, нам лучше всего сесть на пароход и плыть по Миссисипи до Индепенденса, Миссури. На днях я слышал, что там собираются все, кто едет на Запад.

Лэндри чиркнул спичкой о подошву сапога и раскурил трубку. Удовлетворенно вздохнув, он продолжал.

— В одиночку отправляться нельзя. Чем больше повозок и людей, тем лучше. Я слышал, что чем дальше на запад, тем коварнее индейцы.

С губ Серены сорвался вздох облегчения. По поедет с ней! Он принял решение! Но ее лицо тут же приняло озабоченное выражение. Теперь остается только раздобыть деньги…

Наступило тягостное молчание, и только мотылек продолжал кружиться вокруг свечи. Затем, словно угадав невеселые мысли Серены, Илай придвинул поближе к ней свой стул:

— Если это хоть как-то поможет, я знаю, где достать пару лошадей. Не думаю, что им приходилось когда-либо тянуть фургон, но они этому быстро научатся.

Серена удивленно вытаращила на него глаза:

— Ты знаешь, что где-то есть лошади? Я думала, что моя маленькая кобылка Бьюти — единственная в округе, которую еще не успели съесть офицеры той или другой армии. Но где же они?

— О, это длинная история, — уклончиво ответил Илай, хитро взглянув на девушку карими глазами.

— Мне некуда спешить, — улыбнулась Серена и уселась поудобнее, — так что, давай, рассказывай…

Усмехнувшись, Илай неторопливо начал:

— Однажды утром я решил попытаться поймать пару-другую рыб в ручье, что впадает в болото. Мне пришлось провозиться почти час. Неожиданно возле болота разыгралось самое настоящее сражение. Я поспешил спрятаться от греха подальше и притаился за огромным кипарисом, ожидая, когда все закончится. Это происходило так близко, что мне были видны лица солдат. Бедные мальчики, синие и серые, они стреляли друг в друга, падали, убегали…

Лэндри на секунду закрыл глаза, как бы отгоняя от себя страшную картину, затем продолжил:

— Это было похоже на какой-то кошмар! В конце концов, сражающиеся стали удаляться от меня, и вот тут-то я заметил двух кавалеристов, которые, выстрелив друг в друга, рухнули замертво. Когда все стихло, мне оставалось только выскользнуть из укрытия, схватить под уздцы лошадей и удрать оттуда со всех ног, — он улыбнулся. — Я держу их в своем старом сарае и каждый день даю по охапке травы. Они упитанные, веселые и рвутся в путь!

Серена звонко рассмеялась.

— Ах ты, старый плут, По! Ты наживешь себе на войне целое состояние! — затем она снова стала серьезной. — Но это не решает проблему денег… — девушка задумчиво потерла рукой лоб. — Помоги мне сказать няне Хесси о письме Дорна. Я что-то боюсь… Не знаю, как она отнесется к тому, что хочет от меня Дорн…

Илай сочувственно потрепал Серену по руке. Он не сомневался, что она сама найдет правильное решение, поэтому просто закрыл за собой дверь, когда за спиной Серены раздался нянин голос:

— Расскажи-ка мне о письме мистера Дорна и о том, что он хочет от тебя!

— Ах, нянюшка! — огорченно вздохнула девушка. — Я не хотела, чтобы ты именно так услышала об этом…

— Какая разница в том, как я услышу? Рассказывай!

Серена нехотя взяла письмо брата и вслух прочитала его. Прежде чем она дочитала до конца, нянюшкины слезы радости о том, что молодой хозяин жив, превратились в причитания.

— Что случилось с мальчиком? — рыдала старая женщина. — Он хочет остаться в том диком краю и, мало того, хочет, чтобы ты поехала к нему! — ее тяжелая рука опустилась на плечо Серены. — Напиши, чтобы Дорн возвращался. Здесь его место. Напиши, что нянюшка будет как всегда заботиться о нем и о тебе, — залитое слезами лицо Хесси сморщилось. — Не знаю, что я буду делать без вас?!

Серена нежно обняла старую негритянку.

— Пожалуйста, не плачь, няня, — ласково уговаривала она. — Дорн все твердо решил, и уже ничто не заставит его изменить свои намерения, — девушка еще крепче прижала к себе плачущую Хесси. — Мы знаем, что на Юге для нас все кончено, нянюшка. В любой день у нас могут отобрать дом — с тех пор как началась война, я была не в состоянии платить налоги. Мне больше ничего не остается, как попытаться добраться до Дорна… и там начать новую жизнь.

Слезы продолжали струиться по лицу Хесси. В порыве отчаяния Серена предложила:

— Почему бы тебе с Джебом не поехать со мной и По Лэндри? Ты знаешь, что вам всегда рады.

Рыдания старой негритянки прекратились так быстро, что девушке показалось, будто нянюшка ждала именно этих слов. Вытерев слезы и высморкавшись в огромный носовой платок, Хесси грустно сказала:

— С большим удовольствием, моя девочка, если бы твоя няня была помоложе; но я уже слишком стара для того, чтобы переехать в другое место.

Серена нежно улыбнулась ей. Хесси взяла руки девушки и прижала к своей груди.

— Не беспокойся обо мне. Я найду себе работу.

— Я бы уехала с легким сердцем, если бы знала, что ты как-то устроилась. Несправедливо именно сейчас покидать тебя.

Старая негритянка еще раз сжала пальчики Серены и отпустила ее.

— Храбрая моя девочка! Делай то, что считаешь нужным.

На следующее утро Серена сидела на веранде, погруженная в свои невеселые мысли. Прошло некоторое время, прежде чем девушка заметила на дороге клубы пыли. Прищурившись, она разглядела пару гнедых, запряженных в легкую повозку, и щегольски одетого молодого человека. Он плавно подкатил к крыльцу и натянул поводья. Спрыгнув на землю, незнакомец неторопливо подошел к Серене и снял широкополую шляпу. Безупречный покрой его белого льняного костюма, а также головной убор говорили о том, что у него водятся деньги.

Слегка поклонившись, молодой человек, в присущей северянам манере, отрывисто спросил:

— Это плантации Бэйна? Имею ли я удовольствие разговаривать с Сереной Бэйн?

«Он приехал, чтобы повесить на дом табличку „продается“, — сказал Серене внутренний голос. Ее сердце бешено забилось; судорожно сглотнув, она сухо произнесла:

— Я Серена Бэйн.

Легкая улыбка тронула губы незнакомца — он уловил недружелюбие в голосе девушки.

— Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете к северянам, мисс Бэйн, — проговорил молодой человек, поднимаясь по ступенькам. — Но попрошу уделить мне всего несколько минут, если позволите. Я хотел бы кое-что обсудить. Это выгодно для нас обоих.

«Этот человек не похож на сборщика налогов, — Серена слегка нахмурилась. — Они не настолько вежливы. Тот бы уже разгуливал по всему дому, подсчитывая его стоимость». Девушка почувствовала, что мужчина выжидательно смотрит на нее, и хотя она с большим удовольствием прогнала бы его прочь, хорошее воспитание не позволило ей это сделать.

Серена пригласила гостя в дом, решив про себя, что не станет предлагать освежающих напитков. Она указала ему на стул, заметив при этом, что незнакомец с восхищением разглядывает мебель красного дерева и роскошный ковер на полу.

— Никогда не видел ничего более… — начал было он, но Серена резко оборвала:

— Вы, кажется, хотели кое-что обсудить со мной, мистер…

— Джон Трентон мое имя, мисс, — мужчина подался вперед и сказал: — Мисс Бэйн, федеральные власти заинтересованы в вашем хлопке. Теперь, когда блокада снята, мне поручено купить его по нынешней цене, что составляет значительную сумму.

Серена в изумлении приоткрыла рот и безвольно опустилась на стул. Она никак не ожидала этого. Неужели решатся все ее денежные проблемы? Ведь их склады доверху забиты хлопком…

Как бы уговаривая ее, Трентон с готовностью добавил:

— Мы платим в долларах янки, мисс Бэйн. Бумажными деньгами.

В каком-то оцепенении Серена подписала все необходимые документы и договорилась о встрече на следующий день.

Не успела коляска Трентона скрыться из виду, как девушка бросилась к болоту, чтобы сообщить По радостную новость.

ГЛАВА 2

Усталый жеребец перешел на шаг, как только почувствовал, что ослабли удила. Он кружил на одном месте уже около часа.

Джон Квейд, солдат Союзной Армии, натянул поводья и спрыгнул на землю. Джон совершенно заблудился в густом тумане. Теперь ему оставалось только ждать, когда он рассеется. Спрятав коня в густых зарослях, Квейд растянулся под огромным кипарисом.

— Упаси, Боже, от какой-либо армии поблизости, — пробормотал он, устраиваясь поудобнее и отгоняя москитов.

Откуда-то тянуло болотным запахом. «Что, интересно, я делаю в этом Богом забытом месте?» — вопрошал Джон зловещую тишину. Ему следовало бы остаться в своих северных лесах, где дует чистый и свежий ветер, который разгоняет в жилах кровь… Пусть эти задаваки-южане возятся со своими рабами сколько хотят!

Два года назад Джон Квейд из патриотических побуждений прибыл в Теннесси, чтобы присоединиться к старому сварливому генералу Гранту, который, по его мнению, был лучшим предводителем северян.

Всю зиму они провели в Теннесси. Голод и холодные дожди стали для новобранцев самым тяжелым испытанием. Ни разу за всю эту зиму Джон не наелся досыта, ни разу за все это время его одежда полностью не просыхала…

Но, наконец-то, настала весна, и в апреле их перебросили в местечко Шилоу, где произошло одно из самых кровавых сражений этой войны. Когда крепость была взята, Линкольн послал генерала Гранта к западу от Теннесси, где они разбили лагерь. Это была хоть какая-то передышка. Выпивки чередовались с пьяными драками, а у кого водились деньги, тот мог найти себе шлюху.

К следующей весне Гранту было приказано захватить Виксбург, хорошо укрепленную крепость конфедератов. С первых же майских дней они стали из пушек обстреливать город. Два месяца его защитники храбро сражались на крепостных стенах, но, в конце концов, их силы иссякли, и Виксбург пал.

Спустя два дня Джон решил, что уже достаточно навоевался и наголодался. Под покровом ночи улизнуть было нетрудно. Все так смертельно устали, что не обращали внимания на исчезновение или появление какого-либо из солдат. В лагере вряд ли стали бы поднимать тревогу, даже зная, что он собирается удрать. Исчезновение среди ночи солдат было делом обычным.

Но удача сопутствовала Квейду всего лишь пару часов. Густой туман окутал все кругом, и Джон сбился с пути. Он задумчиво провел рукой по отросшим черным волосам, на висках уже была заметна седина. Зевнув, Джон закрыл глаза и решил немного вздремнуть.

Через час его разбудила беспокойная возня жеребца. Он открыл глаза и улыбнулся — туман рассеялся и лишь кое-где еще висел клочьями.

Джон хотел было встать на ноги, но неожиданно услышал топот копыт. Припав к земле, он схватился за нож, понимая, что ружье здесь не годится, так как выстрел привлечет внимание.

Джон прищурил глаза и осмотрелся, но из-за густой травы ничего не увидел. Тогда он осторожно приподнялся, а затем рывком бросился за дерево — по хорошо утоптанной тропинке прямо на него ехал всадник.

И у человека, и у животного был такой усталый вид, словно они проделали трудный путь. Квейду показалось подозрительным, что всадник поминутно оглядывается, словно опасаясь преследования. Джон был совершенно сбит с толку. Что делает здесь в одиночку этот мятежный офицер?

Приготовив нож, Квейд решил оказать последнюю услугу армии северян. Он подождал, когда всадник пройдет мимо его, и вышел на тропинку. Сверкнуло лезвие ножа, и его острие уперлось в узкую спину южанина.

— Стоять!

Офицер напрягся, лошадь же по инерции продолжала движение. Квейд приготовился уже метнуть нож, если враг не выполнит приказ, но всадник так резко дернул поводья, что животное тонко заржало от боли.

«Я без малейшего сожаления воткну нож в этого бессердечного негодяя», — мрачно подумал Джон, глядя на запятнанные кровью шпоры.

Офицер повернулся в седле, его холодные узкие глаза нагло уставились на Квейда.

— Ну, синяя грудка, кажется, ты прихватил меня. Джон изучающе посмотрел на его тонкогубое лицо и перевел взгляд на рукав измятого мундира. Там, где должны находиться знаки различия, было невыгоревшее пятно ткани. Он вопросительно поднял бровь и, многозначительно уставился на южанина. Тот холодно выдержал его взгляд, затем зло передернул плечами.

— Да, — выпалил офицер. — В настоящее время я не в лучших отношениях с армией конфедератов!

Джон медленно провел пальцем по лезвию ножа, намеренно пугая незнакомца. У того на лбу выступили капли пота, а в глазах отразился такой ужас, что, с отвращением фыркнув, Джон убрал оружие. Он не мог хладнокровно убить такого труса, но все же у него было такое предчувствие, что подобное великодушие дорого ему обойдется.

Квейл свистнул своему жеребцу и, взглянув на белое как полотно лицо бывшего офицера, презрительно сказал:

— Ладно, убирайся ко всем чертям!

— Спасибо, янки, — с облегчением ответил тот. Квейд вскочил в седло.

— Мне тоже надоела война.

Понимающая улыбка искривила губы южанина, но он придержал язык, наткнувшись на тяжелый взгляд. Офицер молча проводил взглядом высокую широкоплечую фигуру Джона, но когда тот почти скрылся из виду, бросился вслед и крикнул:

— Мы могли бы пойти вместе, янки! Так у нас больше шансов пересечь страну и не быть пойманными!

Ни секунды не колеблясь, Квейд решительно отверг это предложение. Он не из тех, кто любит, чтобы ему дышали в затылок. Особенно, если человек сразу не понравился и не вызывал доверия.

Но, проехав ярдов двадцать и поразмыслив, Джон решил, что южанин должен прекрасно знать местность. Им можно воспользоваться, чтобы избежать возможных столкновений с войсками. Ну, а как только они выберутся из жуткого края, он сразу же распрощается с этим хорьком.

Джон осадил жеребца и подождал бывшего офицера. Когда же тот подъехал, он кивком головы указал на заляпанные кровью шпоры, прикрепленные к дорогим сапогам:

— Избавься от этих варварских штучек и — в путь. Узкие глаза южанина недобро сверкнули, но он опустил руку вниз, отстегнул шпору и отбросил ее в траву; то же самое было проделано и с другой стороны.

— Все равно от них никакого толку. Я не смогу заставить двигаться быстрее этот мешок с костями, даже если подожгу ему хвост, — произнес незнакомец и чопорно протянул руку. — Айра Ньюкомб.

Джон коротко пожал мягкую ладонь:

— Джон Квейд, — он посмотрел через плечо на восток. — Думаю, нам нужно найти какое-то убежище. С минуты на минуту могут начаться военные действия.

— В этом нет необходимости, — заносчиво проговорил Айра. — Я знаю эту местность так же хорошо, как дорогу к дому моей девушки. Ни янки, ни южные Джонни не увидят нас!

Джон посмотрел на него с нескрываемым презрением. Кажется, этот задавака начинает забывать, как еще пару минут назад дрожал от страха… Однако, Квейд промолчал и, придержав коня, пропустил Ньюкомба вперед.

Они спустились с крутого берега реки и несколько миль ехали по отмели, прежде чем углубиться в лес.

Все вокруг было сожжено. Безжизненные поля и обгорелые трубы, одиноко торчащие среди развалин, наводили тоску. Когда Ньюкомб проклинал на чем свет стоит синие мундиры, Джон не возражал ему. Он бы реагировал так же, если бы северные территории подверглись такому разорению.

Сначала между мужчинами завязалось какое-то подобие беседы: они поведали друг другу, кто из каких мест, посетовали на жару. Но солнце палило все сильнее; взмокшие от пота, бывшие враги уже молча продолжали путь, и лишь урчание их пустых животов нарушало тишину.

На закате, усталые и голодные, они увидели пустую лачугу и, не сговариваясь, пустили коней вскачь. Спрыгнув на землю у ограды небольшого садика, мужчины ринулись вперед, стараясь опередить друг друга.

На первый взгляд казалось, что здесь ничего не растет кроме травы и одуванчиков. Джон в отчаянии отшвырнул комок красной глины. Интересно, сколько времени можно выдержать без еды? Неужели придется еще одну ночь провести на голодный желудок? Вдруг он заметил краешком глаза налитой бок спелой клубники. Не веря в такую удачу, Джон опустился на колени и осторожно раздвинул зеленые листики. Когда рядом с ним оказался Айра, ему захотелось зарычать: «Это мое! Добывай себе еду сам!» Однако увидев, как Ньюкомб запихивает ягоды в рот вместе с листьями и стебельками, он не выдержал и расхохотался. Голод всех делает равными!

Когда от ягод не осталось и следа, мужчины обошли вокруг полуразрушенного строения.

— Не обрушится ли оно на нас, если мы здесь заночуем? — с сомнением в голосе спросил Джон, косясь на провалившееся крыльцо.

Ноюкомб без колебаний толкнул дверь, едва державшуюся на одной петле.

— Эти старые дома немного крепче, чем кажется на первый взгляд. Сначала их строили из бревен, а с годами работяги обшивали свои дома досками.

Осторожно ступая по скрипевшему полу, они осмотрели помещение. Две комнаты оказались совершенно пустыми, а в третьей валялись лишь дырявые корзины и бутылки из тыквы.

— Здесь мы спрячем лошадей, — решил Джон и пнул ногой весь этот хлам, проверяя, нет ли в нем змей или мышей. Но кроме пыли ничего не было.

Он вышел наружу и через несколько минут вернулся с охапкой сочной травы. Затем привел жеребца, расседлал его и насухо вытер тряпкой, которую всегда держал при себе для этих целей.

Тонкие губы Ньюкомба скривились в усмешке.

— Так ты избалуешь своего коня.

Джон бросил на него пронзительный взгляд.

— Тебе тоже следует немного поухаживать за своим. Если нам придется нестись во весь опор, он выдохнется через секунду, — загорелой рукой Джон погладил своего жеребца. — Джейк же в отличной форме. Ему не страшны никакие препятствия.

Ньюкомб снова усмехнулся, но все-таки сходил за своим усталым конем и принес ему травы.

Было уже совсем темно, когда Джон, выбрав себе комнату, улегся на полу. Он закрыл глаза и попытался уснуть. Сон почти сморил его, когда раздался голос Ньюкомба.

— Этот воздух напоминает мне ночи на плантации. Я брал с собой пару девушек-рабынь, и время пролетало незаметно…

Ответа не последовало, и Айра громко спросил:

— Ты когда-нибудь имел дело с рабыней, Квейд? Наступило долгое молчание, прежде чем Джон отрывисто сказал:

— Нет, никогда. Овладеть женщиной, которая боится сказать «нет» — это не по мне.

— Да ты что, янки?! Они только и ждут чтобы их изнасиловали. И, между прочим, в постели рабыни просто превосходны!

Собираясь поддразнить Ньюкомба, Джон простодушным тоном заметил:

— Тебе повезло, что негры получили свободу. Теперь, когда вернешься домой, ты сможешь жениться на какой-нибудь красивой негритянке.

В соседней комнате наступило тягостное молчание. Затем Айра со злостью произнес:

— Ты меня обижаешь, мистер. Это все равно, что ударить хлыстом…

«Ах ты, негодяй, — подумал Джон, — привык размахивать хлыстом, издеваясь над беспомощными рабынями!» Но вслух он с наигранным удивлением произнес:

— Не понимаю, что тут обидного? Ты сам только что заявил, что предпочитаешь чернокожих женщин. Что же я еще мог подумать?

Айра презрительно фыркнул:

— Только сумасшедшие северяне не знают, что белый мужчина никогда не женится на рабыне!

— Интересно, — протянул Джон, — а что же ты будешь делать, когда придется идти в какое-нибудь увеселительное заведение и платить за негритянку? Я слышал, что среди них встречаются нестоящие красотки. Это будет стоить тебе целое состояние.

— Я получу свое бесплатно, — самодовольно произнес Ньюкомб. — Свободные или нет эти черные девки, они побоятся отказать белому мужчине.

— Вместо удовольствия тебе могут выпустить кишки, — предостерег Джон.

— Ба! — снова фыркнул Айра. — Во всяком случае я уже выбрал себе невесту. Кроме того, что это самая красивая девушка во всем штате, она еще и девственница!

Джон зевнул.

— Счастливчик! И где же ты прячешь свою девственницу?

— Леди с Юга не нужно прятать. Она знает свое место и терпеливо ждет жениха. Кто бы ни зашел на плантации Бэйна, мисс Серена всегда дома и любезно примет гостей.

Джон покачал головой, сочувствуя незнакомой девушке. Знает ли она, за кого выходит замуж: за насильника чернокожих рабынь и жалкого труса?! Раздосадованный, Квейд ничего больше не желал слушать о Серене Бэйн и повернулся спиной к Айре Ньюкомбу.

На следующее утро Джона разбудил солнечный луч. Привык за годы войны просыпаться мгновенно, он тотчас же вспомнил, что привело его в эту лачугу, и проворно вскочил на ноги.

Ньюкомб все еще громко храпел в соседней комнате. Джон проверил жеребца и из любопытства стал рыться во всяком хламе. Большинство корзин оказались пустыми, но в некоторых были тряпки, кухонная утварь и поломанные детские игрушки. «Кто-то все это тщательно упаковывал», — подумал Джон, доставая со дна груды последнюю корзину. В его глазах появился интерес — она была достаточно тяжелой. Возможно, в корзине лежало что-то стоящее. Он отбросил в сторону старые газеты и обнаружил одежду. Почти все вещи оказались мужскими. Джон присел на корточки и стал вытаскивать, все подряд.

Минут через пять он удовлетворенно огляделся. Из всего этого барахла ему удалось отобрать две пары грубых домотканых штанов и две рубашки, выкрашенные краской, полученной из орехов, — это как раз то, что им нужно. Одетые как штатские, они не будут выделяться во время своего путешествия…

Джон вручил Айре одежду и приказал переодеться, но южанин неожиданно заявил, что его рабы выглядели лучше, и отказался примерить крестьянские вещи.

— Им не приходилось дезертировать, — с мрачным видом резонно заметил Джон.

Ньюкомб нехотя разделся и брезгливо натянул на себя чьи-то обноски.

— Ты выглядишь, как изнуренный непосильным трудом бедняк, — не смог удержаться от комментариев Джон. — Думаю, что этот наряд идет тебе больше, чем серый мундир конфедератов.

В глазах Кьюкомба зажегся недобрый огонек, но он сдержал свой гнев и молча перенес оскорбление.

Квейд от души потешался и над своим видом — руки торчали из рукавов, брюки тоже были слишком коротки. В общем, он выглядел еще хуже, чем конфедерат. Усмехнувшись, Джон поднял с пола их прежнюю форму и вышел наружу. Указав Айре на обмундирование, он предложил:

— Нам лучше закопать это. Если какая-нибудь из армий наткнется на него, они легко найдут нас.

На лице бывшего офицера отразилось смущение — ему следовало бы подумать об этом первому. Закончив седлать лошадь, он проворчал:

— Я как раз собирался заняться этим.

— Конечно, конечно, — согласился Джон, бросив на Ньюкомба презрительный взгляд.

Они положили одежду в небольшую ямку, а сверху набросали комки глины и камни; после этого вскочили на коней и тронулись в путь.

Прошло еще три дня. Они были похожи один на другой. По ночам Джон и Айра промышляли в садах, подстреливали в лесу мелкую дичь, спали в амбарах, а если таковых не встречалось у них на пути, то и просто на голой земле.

За время скитаний произошло то, о чем Ньюкомб и не догадывался: с каждым днем Джон старался уйти все дальше и дальше на север. Он не интересовался намерениями южанина, потому что ему это было совершенно безразлично. Джон хотел только одного — поскорее расстаться с Айрой Кьюкомбом и чувствовал, что ждать придется недолго. Окружающая природа и климат заметно изменились: воздух стал суше, ночи — холоднее. Со дня на день Квейд ожидал увидеть, наконец, знакомые места…

Неприязнь между мужчинами постепенно переросла во взаимную ненависть. Бывали дни, когда они не произносили ни единого слова; а если кто-то из них заговаривал, другой тут же находил в его высказываниях что-нибудь оскорбительное. По обоюдному молчаливому соглашению, они старались общаться только в случае крайней необходимости.

Наконец, наступил день, когда беглецы оказались на распутье: одна дорога вела прямо на восток, другая — на север.

Джон придержал коня, и Ньюкомб бросил на него вопросительный взгляд.

— По какой дороге ехать, янки?

— Выбирай какую хочешь, — равнодушно пожал плечами Квейд. — Здесь мы и расстанемся, южанин, — добавил он, направляя свою лошадь на север.

В глазах Ньюкомба появилось удивление, смешанное с отчаянием. Оглянувшись вокруг, он впервые за это время осознал, что местность ему совсем не знакома. Бесцветные глаза Айры гневно сверкнули — этот янки обвел его вокруг пальца! Внезапно к нему пришла блестящая мысль, и с наигранным добродушием он произнес:

— Может быть, я тоже поеду той же дорогой. Мне всегда хотелось побывать в этих местах. Как ты думаешь, мне там будут рады?

— Ты в своем уме? — Джон презрительно скривил губы. — Да местные жители съедят тебя на завтрак, — продолжал он потешаться над южанином.

Ньюкомб покраснел от гнева, но постарался ответить как можно высокомернее:

— Разумеется, это всего лишь шутка. У меня нет ни малейшего желания видеть ваши синие мундиры. И хорошо, что мы прощаемся навсегда.

— Да, конфедерат! — усмехнулся Джон. — Я это понял, когда сказал, что покидаю тебя.

В узких бесцветных глазах Ньюкомба полыхнула ненависть.

— Когда-нибудь мы еще встретимся, Квейд и рассчитаемся друг с другом. Я не забуду твои оскорбления, а ты заплатишь за каждое из них.

Он тронул коня, но Джон схватился за поводья и пригнулся к Айре. В его синих глазах плясали чертики, когда он доверительно произнес:

— Я хотел предупредить тебя насчет невесты, Серены Бэйн. Мне неприятно говорить от этом, но она уже больше не девственница.

Айра ошеломленно уставился на Джона, а тот, как бы с сожалением, кивнул.

— Боюсь, что это так, старина. Я как-то затащил ее в постель и хорошенько подготовил для тебя. Ты же знаешь все эти штучки, что проделывали для тебя рабыни? Так вот, твоя маленькая птичка неплохо порезвилась со мной. Тебе не придется ее ничему учить.

Ньюкомб продолжал тупо смотреть на него. Джон пришпорил Джейка и, немного отъехав, крикнул через плечо:

— Если появится малютка, обращайся с ним хорошо!

Дальше он ехал не оглядываясь, словно не желая иметь ничего общего со своим ненавистным попутчиком. Лицо Джона стало серьезным. Он понимал, что выходка была глупой, но надеялся, что теперь гордость не позволит Айре Ньюкомбу жениться на Серене Бэйн. Джон рассчитывал хоть таким образом спасти незнакомую девушку от этого подлеца и труса.

Жеребец скакал во весь опор, и уже через два дня они достигли подножия холма, за которым лежала долина Шейди. Джон поднялся на его вершину и долго смотрел на небольшое поселение внизу.

Ничего не изменилось: те же грубоватые постройки, разбросанные по склонам холма, те же побеленные пеньки по обеим сторонам извилистых дорожек, ведущих к торговым местам. Джон облегченно вздохнул. Именно сейчас ему было так необходимо что-то постоянное, не меняющееся с годами, то, на что можно опереться…

Лицо Джона смягчилось. Он любил этот дикий край и никогда не жалел, что оказался здесь. Воспоминания нахлынули на него. Джон мысленно словно вернулся на семнадцать лет назад…

Его мать, добрая и кроткая женщина, умерла, когда Джону было двенадцать лет. Предоставленный самому себе, без ласки и дружеских наставлений, он вырос своевольным и грубым. Его отец работал, не покладая рук, но едва сводил концы с концами. Однажды он решил, что не может больше выносить дикие выходки сына и ранним весенним утром отправил его к соседнему фермеру.

До шестнадцати лет Джон работал на хозяина, который был не прочь постегать его ремнем. Однажды ночью, когда все крепко спали, юноша собрал свои вещи и ушел, навсегда распрощавшись со штатом Нью-Йорк.

Спустя две недели усталый и голодный Джон стоял на вершине холма и смотрел вниз. Вдалеке он заметил дома и через час уже шагал по грязной извилистой улице, совершенно сбитый с толку, не зная, как ему жить дальше… Джон ни о чем не спрашивал редких прохожих, опасаясь, что они быстро распознают в нем беглеца и обратятся к властям.

Продолжая бесцельно брести вперед, юноша увидел высокого мужчину в штанах из оленьей кожи и в мокасинах. По одежде Джон принял его за охотника. На это указывало и кремневое ружье, болтавшееся за широкими плечами.

Должно быть, голод и отчаяние были написаны у Джона на лице, потому что незнакомец вместо того, чтобы пройти мимо, вдруг остановился и низким голосом произнес:

— Послушай, юноша, как насчет того, чтобы разделить ужин с одиноким человеком?

Джон и Сэм Додж сразу понравились друг другу, Сэм, действительно, оказался охотником, но он ставила капканы. За год, что они были вместе до того дня, как Доджа убили ножом в драке, Джон узнал все о капканах, лесных тропках и об индейцах. Тогда же он впервые познал женщину…

Это случилось вечером, сразу после ужина. Его новый друг подозвал местную шлюху и сказал:

— Поднимись с ним наверх и сделай из него мужчину.

У Джона от удивления глаза полезли на лоб, но он все же последовал за женщиной, правда, немного нервничая. Для своего возраста юноша был довольно рослым и крепким, а когда проститутка стянула с него домотканые штаны, из ее груди вырвался удовлетворенный смешок. Она прижалась к Джону, бормоча:

— Какой же он у тебя огромный… У большинства мужчин, сидящих внизу, они намного меньше, — женщина хитро подмигнула: — Ты его часто трогаешь, да?

От этих слов Джон покраснел — она попала в самую точку…

Проститутка научила Квейда всевозможным способам удовлетворения желания, которое постоянно терзало его молодое тело. Но она ничего не сказала ему о нежности и ласке, которые так необходимы, когда занимаешься любовью. И в тридцать четыре года Джон Квейд все еще ничего не знал об этом. Он спал с женщинами с полнейшим безразличием: они были лишь средством удовлетворения его желаний и ничего более…

Внезапно жеребец радостно заржал, вернув тем самым Джона к действительности. Он потрепал гриву лошади и направил ее вниз, в долину.

— Не только я рад возвращению домой, да? Глаза Джона весело блестели, когда он подъезжал к длинному зданию, в котором размещались таверна и магазин. Каждое заведение имело отдельный вход, а внутри они сообщались между собой еще одной дверью. Как и прежде несколько стариков сидели на крыльце, жевали табак и рассказывали свои бесконечные истории. Звон подков привлек их внимание; они прервали беседу и подняли на Джона выцветшие слезящиеся глаза.

Узнав его, старики заулыбались беззубыми ртами. Раздался хор голосов:

— Да это же Джон Квейд!

Джон спрыгнул на землю и поприветствовал каждого из них, осторожно пожимая узловатые пальцы. Он сам не ожидал, что будет так рад встрече. Старики буквально засыпали Джона вопросами о войне, и он терпеливо отвечал на каждый. Когда же один из старожилов предположил, что Джон, наверное, не прочь выпить, он догадался, что они хотят обсудить между собой все то, о чем услышали, и зашел в таверну.

Его заметили не сразу, и некоторое время Джон стоял в сторонке и с интересом разглядывал просторное помещение, в котором когда-то проводил многие часы.

Бен, хозяин заведения, облокотился на стойку, лениво болтал с четырьмя посетителями. В углу около открытого окна пять его девушек коротали время за игрой в карты.

Джон с удовольствием вдыхал ароматы спиртного и запах свежих опилок. Присутствие старых и преданных друзей наполняло радостью его сердце. Мрачные картины войны медленно уходили в прошлое. Джон едва сдерживался, чтобы не испустить восторженный вопль, но это испугало бы полусонную компанию.

Наконец, Бен выпрямился, чтобы взять бутылку и заметил его. С радостной улыбкой он пронзительно заорал:

— Джон, Боже мой! Давно ты здесь, старый волк?! Джон крепко пожал протянутую руку и широко улыбнулся в ответ.

— Я только что приехал, Бен.

Его тут же окружили. Мужчины хлопали Джона по спине, выкрикивая грубоватые приветствия; проститутки хихикали, стараясь пробраться поближе. Джон Квейд всегда был любимцем местных девушек, каждая добивалась внимания с его стороны.

— Девочки, не задушите Джона! — полушутя, полусерьезно одернул их Бен. — Дайте я налью ему выпить.

Джон взял стаканчик виски, опрокинул в себя янтарную жидкость и одобрительно причмокнул губами:

— Это не идет ни в какое сравнение с той дрянью, что пьют на Юге, — посетители одобрительно загудели, а Бен был просто польщен. Джон снова протянул ему пустой стакан: — Я бы выпил еще, если бы мне предложили!

Под общий хохот Бен откупорил новую бутылку.

— Ты приехал в отпуск, Джон?

— Нет, я вернулся насовсем, — после небольшой паузы ответил Квейд.

В глазах рыжеволосой красотки Джесси появилось беспокойство.

— Ты, случайно, не ранен, а, Джон? Джон обнял ее за худенькие плечи.

— Ранен только мой разум, Джесси. Я, в конце концов, понял, что вся эта стрельба совершенно бессмысленна.

Вокруг сочувственно закивали.

— Мы слышали, какие ужасные вещи творятся на войне, — подтвердил Бен.

Проститутки, которым не понравилось, что разговор принял такой мрачный оборот, опять затормошили Джона. По выражению его лица было видно, что и он не прочь переменить тему.

— Как ты там обходился без нас? — повисла на нем одна.

— Бьюсь об заклад, южные красотки не слишком жаждали впустить в свои постели синие мундиры, — поддразнивала другая.

Джон подыграл им:

— Я нашел нескольких, которые с удовольствием задрали свои нижние юбки.

Рука Джесси нежно погладила через брюки его мужское достоинство.

— Пойдем наверх, — прошептал она. — Я покажу тебе еще одну разницу между Севером и Югом.

Джон почувствовал прикосновение, но не возбудился. Прежний Джон Квейд не заставил бы себя просить дважды, а уже давно бы уложил худощавую проститутку, в постель. Но на этот раз он отклонил предложение рыжеволосой девицы, сославшись на усталость.

Джон с облегчением заметил, что солнце уже клонится к закату. Правда, ему хотелось попасть домой до темноты, чтобы хорошенько все осмотреть, ведь его так долго не было…

Когда Квейд вышел из таверны, на крыльце уже никого не осталось. Одни старики пошли в свои одинокие хижины, другие — к своим детям.

Его взгляд непроизвольно задержался на четырех бородатых, одетых во все черное мужчинах, которые шли от опушки леса по направлению к таверне. Проходя мимо, они коротко кивнули.

— Что за дела у этих церковников с Беном? — пробормотал Джон, садясь на лошадь.

Сайлас Хансен, главный среди них, никогда не упускал случая выступить против «вертепа», как он называл таверну Бена.

Джон, ухмыляясь, тронул жеребца. Старого Бена, судя по всему, ждет очередная головомойка.

ГЛАВА 3

Деньги, вырученные от продажи хлопка, помогли ускорить отъезд. Покупательная способность банкнот позволяла По торговаться. Серена с удовлетворением вспоминала, как текли слюнки у продавцов при виде наличных денег, и они отдавали товары за полцены.

Но самое лучшее — Серена довольно улыбнулась — это то, что на часть средств она купила небольшой домик для нянюшки Хесси и, десять акров плодородной земли. Старая негритянка была просто вне себя от радости, когда Лэндри выторговал у крестьянина еще и пару тощих мулов. По долго извинялся за их ужасный вид, но Хесси только замахала на него своими огромными руками:

— Не надо переживать за бедных животных, мистер Илай. Дайте мне месяц, и эти мешки с костями станут такими толстыми, что вы их не узнаете!

По щекам старой няни катились слезы. Она нежно обняла Серену.

— Тебе не нужно переживать за меня, девочка. У нас с Джебом все будет в порядке. Мы вспашем и засеем наши десять акров. Все будет прекрасно.

Слезы застилали глаза Серены, когда она вышла на веранду. Ей будет так не хватать преданной старой Хесси! Тяжело вздохнув, девушка опустилась в кресло-качалку. Интересно, удалось ли По достать фургон?

Пригревало солнце, и Серену одолела дремота. Голова девушки поникла, еще немного и она погрузилась бы в сладкий сон, но резкий скрип колес заставил ее вздрогнуть. Сначала Серена подумала, что ей только пригрезилась громоздкая повозка у крыльца. Но это был не сон. Перед девушкой, действительно, стоял огромный фургон. Большие куски парусины были укреплены на металлических дугах; все это находилось слишком высоко над землей и выглядело таким шатким, что, казалось, малейший ветерок легко опрокинет повозку.

Стоявший рядом с фургоном Лэндри весело спросил

— Ну, как ты его находишь?

Серена была так разочарована, что не смогла произнести ни слова. В голове билась одна только мысль:

«Как это сооружение выдержит две тысячи миль по бездорожью?»

— Фургон предназначен как раз для прерий, — защищая свое приобретение сказал Илай. — Я знаю, что он так не выглядит, но, поверь мне, это устойчивая и надежная повозка. А смешное покрытие, на которое ты так вытаращила глаза, защитит нас от ветра и дождя. В фургоне достаточно места для вещей, и есть укромный уголок, где ты будешь спать.

Илай подошел к задней части повозки, Серена нехотя последовала за ним, все еще сомневаясь в надежности этого сооружения. Но она молчала, не желая обижать По.

Лэндри откинул полог и отступил в сторону, чтобы девушка могла заглянуть внутрь.

— Смотри, все уже уложено. После того, как мы кое-что добавим, можно трогаться в путь.

Серена привстала на цыпочки, и ее взору открылась любопытная картина: по обеим сторонам прохода были аккуратно сложены тюки и корзины. Они доходили до самого верха. Для большей надежности их еще прихватили веревкой. В самом углу виднелся набитый соломой матрас с одеялом и подушкой, а на спинке сиденья висело маленькое зеркальце.

Нежная улыбка тронула губы Серены — добрый и заботливый По! Чтобы доставить ему удовольствие, она воскликнула:

— Господи, По! Да здесь целый магазин! Неужели все это нам понадобится?

— О, мисс! Этого еще недостаточно, — засмеялся Лэндри, поддавшись на уловку Серены. — Тебе следует помнить о том, то нам придется провести в дороге по меньшей мере шесть месяцев. Надеюсь, в пути мы найдем место, где сможем пополнить свои запасы.

— А что в этих тюках и корзинах? — поинтересовалась Серена.

Лэндри, набрав в легкие побольше воздуха, начал перечислять:

— Мука, сахар, бекон, кофе. Мешки и бочонки заполнены доверху. Кроме того, я взял веревку, топор, фонарь, нож для разделки дичи, которую надеюсь подстрелить по дороге. У нас есть еще молоток, пила и лопата.

Он остановился, чтобы перевести дух, затем продолжил:

— В корзине под сиденьем — оловянные тарелки и чашки, походная плита и запас семян, а снаружи я прикрепил точильный камень и плуг.

Серена улыбнулась.

— Судя по всему, здесь есть все, что нам нужно.

— Ну, не совсем. Я хочу, чтобы ты взяла также часы, свечи, таз, кувшин, кастрюли и кофейник. Нам еще понадобится много спичек и, разумеется, Библия. Это пока все.

Илай опустил полог и хорошо закрепил его. Затем, взяв Серену за руку, подвел ее к передней части фургона и, убедившись, что их никто не видит, осторожно приподнял ведерко с дегтем, которое висело прямо над колесом.

— Я приделал к нему потайное дно, — он указал на маленькую пружинку. — Здесь ты можешь спрятать деньги.

— По! — в голосе Серены слышалось одновременно удивление и одобрение. — Как это предусмотрительно с твоей стороны! Я все время думаю о том, куда спрятать столько денег? Нужно обязательно привезти их Дорну.

Лэндри серьезно кивнул:

— Перед отъездом там мы и спрячем деньги.

— А когда это произойдет? — задала Серена самый главный вопрос.

— Чем раньше, тем лучше. Нужно отправляться в путь, пока кругом полно корма для лошадей. Без еды они долго не протянут. Я уже заказал билеты на пароход. Как насчет завтрашнего утра?

Серена нерешительно улыбнулась и согласно кивнула. Все это было так неожиданно и так быстро… С трудом сдерживая слезы, она молча наблюдала, как Илай распрягает лошадей.

— Пускай переночуют у меня. Не хочу, чтобы в последний момент они попали в руки янки.

Удрученные предстоящей разлукой Серена и Хесси, не произнеся ни слова, собрали все необходимое, о чем говорил Илай. Когда они перенесли на веранду последнюю вещь, девушка повернулась к нянюшке и заставила себя улыбнуться:

— Есть еще кое-что, что нам обязательно нужно сделать, и тогда вы с Джебом можете спокойно переехать в новый дом.

— Что, дорогая? — мягко спросила Хесси.

— Подобрать мебель.

— Ах, девочка, не хочешь ли ты сказать…

— Как раз это я и имею в виду, — прервала ее Серена. — Бери все, что хочешь. Пусть будет у вас, чем достанется какому-нибудь янки. Я знаю, ты будешь бережно хранить наши старинные вещи.

Ближе к вечеру Серена и нянюшка помогли Джебу загрузить в повозку мебель. Больше всего пришлось повозиться с огромной кроватью с пологом. На губах Серены играла улыбка: старая негритянка очень тщательно выбирала мебель. Во всей округе Виксбурга вряд ли кто мог похвастаться подобной обстановкой. Злые языки еще долго будут судачить о безрассудстве Серены Бэйн!

Наступило время прощания. Оно было не долгим. Обе женщины уже выплакали свои слезы, поэтому они просто обнялись, и старая нянюшка сказала осевшим голосом:

— Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Серена долго смотрела вслед удаляющейся повозке, затем направилась к обсаженному миртом кладбищу, на котором лежали три поколения ее родственников.

Уже стемнело, когда она попрощалась с могилами родителей. Возвращаясь домой. Серена с болью подумала о Джереми. Где его могила? Она горестно вздохнула — частичка ее души навсегда останется с ним…

Пустой дом встретил Серену тишиной. Она тревожно прислушалась, словно надеясь на какое-то чудо, но напрасно…

— Я не смогу уснуть, — прошептала девушка, освещая путь дрожащим пламенем свечи.

Но усталость взяла свое, и Серена забылась тяжелым сном.

На рассвете ее разбудил стук в дверь. Взволнованная, в ожидании чего-то необычного, девушка поспешила открыть Илаю Лэндри. Возможно, Дорн прав в своем стремлении начать новую жизнь!

На крыльце рядом с Илаем, стоял его старый пес. Серена удивилась странному выражению лица По: он словно приготовился к обороне. Илай положил руку на голову собаки и тихо сказал:

— Я не смог его оставить, это мой друг.

Девушка поняла: он боялся, что Серена не захочет взять с собой собаку.

Она наклонилась и ласково погладила пса:

— Конечно, мы возьмем его, По. Он тоже член семьи.

Чтобы скрыть сворю радость, Лэндри грубовато приказал собаке:

— Ляг в сторонке и не путайся под ногами. От тебя никакого толку!

После этого он стал запрягать лошадь, бросив девушке через плечо:

— Принеси деньги и одевайся. У нас не так уж много времени.

Серена торопливо натянула через голову нижнюю юбку, затем надела розовое платье. Наскоро причесавшись, она побросала вещи в раскрытый саквояж. Когда были уложены последние два платья, девушка крепко стянула ремни и последний раз окинула взглядом комнату, в которой прошло ее детство. Серене едва удалось сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз. Подхватив саквояж, она почти побежала к двери, стараясь не смотреть по сторонам.

Лэндри сделал вид, что не замечает расстроенного лица девушки. Он помог ей взобраться на высокое сиденье, и сам уселся рядом. Повозка медленно тронулась с места. Лошади тихо ржали, непривычные к упряжи; кобыла Серены была привязана сзади фургона. Илай направил повозку к реке. Серена смотрела прямо перед собой, боясь оглянуться назад. По прекрасно понимал, что происходит в душе девушки, и ободряюще похлопал ее по колену.

Солнце припекло вовсю, когда они, наконец, проехав через город, подкатили к пристани на Миссисипи.

— Вот он, мисс, — Лэндри кнутом указал на пароход, который должен был доставить их до Миссури.

Серена с интересом посмотрела на огромное судно, ожидающее своих пассажиров. Из его сдвоенных труб вырывались клубы черного дыма.

Наконец, началась погрузка. Девушка со страхом наблюдала, как два огромных грузчика-негра и Лэндри уговорами и силой пытаются затащить лошадей на пароход. Животные нервничали, упирались; доски скрипели под тяжестью фургона, но в конце концов, дело было сделано.

Усталый, но довольный, Илай не спеша подошел к Серене.

— Поднимись на палубу и найди свою каюту, а я пока распрягу лошадей.

Девушка осторожно взошла наверх по узкой деревянной лестнице. Через несколько минут раздался колокол к отправлению. Застыв у поручней, она смотрела, как пароход медленно отходит от берега, рассекая носовой частью мутные воды Миссисипи, и унося ее, Серену Бейн, в неизведанное. Мисс Бейн выпрямилась, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Нужно смириться с тем, что эта часть ее жизни — в прошлом, и смело смотреть в будущее. Даст Бог, на Западе они еще будут счастливы с братом!

Жеребец Джона Квейда хорошо знал дорогу и быстро домчал хозяина до дома. С тихой радостью Джон смотрел на маленькую хижину, одиноко стоящую среди сосен и берез. Сколько раз он мечтал вернуться сюда, когда вокруг него свистели пули!

Вдоволь наглядевшись, Джон взошел на крыльцо и отворил дверь. В нос ударило пылью и затхлостью. Сразу чувствовалось, что в доме давно уже никто не жил. Джон заглянул внутрь и тут же отпрянул: летучая мышь с шумом вылетела в открытую дверь, едва не задев его. Квейд поспешно распахнул все окна, впуская свежий воздух. Затем он развел в камине огонь и бросил туда домотканые штаны, следом за ними полетели и туфли. Было очень мило со стороны старых друзей, что они не высмеяли его наряд, но, в глубине души, все, наверное, потешались над ним.

Джон достал штаны из оленьей кожи и с удовольствием натянул на себя, затем обулся в мокасины и в блаженстве прошелся по комнате.

Итак, о себе он позаботился! Теперь нужно навести порядок в доме. Меньше, чем через час пол был чисто выметен, кровать застелена свежим бельем.

Неожиданно в животе заурчало, и Джон бросил скептический взгляд на полку, где выстроились разных размеров бутылки из тыквы. Сохранилось ли там что-нибудь, и пригодно ли оно к употреблению? Джон снял бутылки с полки и тщательно осмотрел их содержимое. Нашлось немного муки, кофе и соли. Джон сходил к роднику за водой и поставил варить кофе. Затем он опять вышел из хижины и запер Джейка в сарае: в сумерках среди деревьев промелькнул волк. Вероятно, он бродит не один, и хищники могут позариться на жеребца.

Протянув к огню ноги, Джон не спеша попивал кофе, который был уже далеко не первой свежести. Да, завтра обязательно нужно будет пополнить запас продуктов. Он усмехнулся: в кармане — ни гроша. Придется просить, чтобы ему отпустили в кредит. Джон откинулся на спинку стула и, не отрывая глаз, наблюдал за игрой огня в камине. В его душе царили мир и покой… Дождавшись, когда потухнут последние угольки, Джон разделся и лёг в постель.

Первое утро в родном доме было ярким и свежим. Джон откинул одеяло и с наслаждением потянулся. Что значит хороший сон! Он чувствовал себя так, словно заново родился.

Не одеваясь, Джон вышел на крыльцо и огляделся. Под первыми лучами солнца на траве радужно переливались капельки росы, среди ветвей лиственницы кричали сойки.

Джон перевел взгляд на реку, которая, огибая поселок, извиваясь словно змея, текла по долине. Он подумал о Миссисипи, ее мутных водах, надеясь никогда больше не увидеть этой реки.

День обещал быть великолепным, и Джон решил сходить на охоту. На завтрак он выпил только две чашки подогретого кофе, что еще раз напомнило о необходимости зайти в магазин.

Солнце стояло уже почти над головой, когда Джон решил вернуться домой. На поясе у него болтались три пушистых тельца.

Он подходил к хижине, когда позади послышался какой-то шорох. Джон отбросил в сторону незаряженное ружье и, выхватив нож, резко повернулся… Перед ним стояла молодая индианка, и на ее губах играла невинная улыбка. Джон убрал нож, возмущенно выругался и спросил с негодованием:

— Ты преследуешь меня все утро, да, Нину? Девушка опустила глаза и кивнула.

— Зачем? Что тебе надо? — он вплотную подошел к ней.

— Я хочу опять быть твоей женой, — еле слышно ответила девушка.

— Черт возьми, Нину, ты никогда и не была моей женой. Две ночи, проведенные с мужчиной, не означают, что тебя можно назвать его женой.

Джон хорошо помнил, что как раз перед войной ему до смерти приелись проститутки Бена; он уже наперед знал каждое их движение и слово. Джон надеялся, что индианка внесет свежую струю в его жизнь, покажет ему в постели кое-что новенькое. Но после двух ночей, проведенных с нею, он убедился, что она ничем не отличается от Джесси и ее подруг, даже намного хуже их, так как совсем лишена интеллекта. С первого же дня Джона повергло в отчаяние невнятное мычание Нину и односложные ответы, когда он пытался поговорить с нею. На второй день Квейд вручил индианке немного денег и объяснил, что она больше ему не нужна.

Сейчас, глядя на Нину, он с удивлением заметил, что она очень похудела. Такая девушка не должна была голодать. Она молода и привлекательна, и Джон знал, что любой мужчина с радостью накормит ее, если индианка переспит с ним.

— Извини, Нину, — немного смягчившись, сказал Джон. — Но я не люблю, когда женщина путается у меня под ногами.

Девушка затеребила его рубашку.

— Нину не будет под ногами. Она будет в сарае, пока ты не позовешь ее.

Джон с досадой оттолкнул ее руки, чувствуя себя крайне неловко от этого умоляющего тона.

— Пойми, я не могу держать тебя в сарае как животное.

— Тогда я буду сидеть в уголке. Джон нетерпеливо покачал головой:

— Нину, мне не нужна женщина.

— Но ты же молодой мужчина. Даже Сайлас Хансен пристает ко мне с «этим» по два раза каждый день, а он уже старый.

Джон нахмурился и подозрительно посмотрел на девушку.

— Откуда ты знаешь Хансена?

— Я теперь живу с его семьей, — Нину сорвала листок, провела по нему ногтями, потом добавила. — Помогаю его жене и забочусь о детях.

Джон, глядя, как она нервно рвет на части листок, с некоторым сарказмом спросил:

— А что, старый козел удовлетворяет тебя? Хватает ли у него пороху?

Нину гордо вздернула подбородок:

— Я получаю достаточно удовольствия: сыновья Хансена тоже ложатся на меня.

«Так вот почему ты такая худая», — подумал Джон, но вслух сказал:

— Тогда не пойму, в чем же дело?

— Старуха Хансен. Она ревнует, заставляет много работать, иногда бьет.

Джон знал, что девушка говорит правду. Высокая, мужеподобная Берта Хансен была из тех женщин, которые ревнуют мужей ко всем молодым и хорошеньким девушкам. Кроме того, она явно подозревала, что Сайлас похотливо бегает к маленькой Нину.

Но это совсем не значит, что он, Джон Квейд, должен брать к себе каждую индианку, с которой плохо обращаются белые! Джон похлопал девушку по плечу:

— Ты уживешься с ними, Нину, или постарайся найти себе другого мужчину. Я в тебе не нуждаюсь.

Он притворился, что не замечает ее разочарования, когда индианка неохотно повернулась и пошла прочь.

По дороге к дому Джон продолжал размышлять над словами Нину. Хансен! Трудно себе представить его распевающим псалмы и забавляющимся с индианкой… Сыновья Хансена — это другое дело. Они сейчас в том возрасте, когда штаны сбрасывают в одно мгновение.

Вернувшись в хижину, Джон постарался выбросить из головы Нину и Хансенов, освежевал тушки белок, а мясо замочил в соленой воде, чтобы исчез неприятный привкус. «А теперь пора съездить в поселок за продуктами», — сам себе сказал Квейд.

Старики как обычно сидели на крыльце. Он тепло поприветствовал их и вошел в магазин. В полутемном помещении пахло кожей, сухофруктами и травами. От аромата яблок и груш текли слюнки, но все перебивал не очень приятный запах свежих шкур.

Старый Пит Джоунс, прихрамывая, вышел из задней комнаты и протянул руку.

— Рад твоему возвращению, Квейд, и тому, что ты цел и невредим.

Джон потряс худую руку.

— Хорошо быть дома. Пит.

— Да, конечно. Война — грязное дело. Кажется, ей не будет конца…

— Она не продлится долго. Юг голодает. Там едят только то, что удается вырастить, а это не много, — Джон усмехнулся. — Раз уж мы заговорили о еде, не мог бы ты отпустить мне в долг продукты, пока не начнется охотничий сезон? У меня совсем нет денег.

— Можешь об этом не волноваться, Джон, — замахал руками Пит. — Я много выручил за эти дни от продажи меха.

Он положил продукты в плотный бумазейный мешок, записал их стоимость в свою книгу расходов и произнес, вручая все Джону:

— Приходи, когда будет нужно, всегда рад помочь.

— Спасибо, Пит. Я ценю это.

Подхватив мешок, Джон прошел в таверну. Взгляд его сразу наткнулся на четырех, не похожих на других, посетителей. Возле самой двери сидел Сайлас Хансен и трое его последователей. Джон криво усмехнулся: казалось, они готовы были убраться отсюда в любой момент, если вдруг явится Сатана.

Квейд еще раз мрачно взглянул в их сторону, его так и подмывало поведать посетителям о рассказе Нину, но друзья позвали Джона к себе, освобождая место, и он передумал.

— Я выпью виски, Бен, если ты поверишь мне в долг до зимы, — улыбнулся Джон хозяину таверны. Раздался веселый смех.

— Присоединяйся к нам, Квейд! Половина поселка ждет начала охотничьего сезона и конца блокады, — загудели его приятели.

— Мой Бог, я уже начинаю думать, что мы так же бедны, как и южане, — сказал Джон, наблюдая, как янтарная жидкость наполняет стакан.

— С деньгами туго, — согласился Бен, грязной тряпкой вытирая стойку. — Жду — не дождусь, когда все образуется, — он налил себе немного эля и небрежно спросил:

— Пополнял свои запасы, Джон?

— Да, у меня все кончилось.

— Хорошо снова оказаться в родных краях, да?

— Конечно. Я даже не представляю себе, как сильно соскучился.

— Не думаешь уезжать опять?

— Нет, пока нет.

— Даже на короткий срок?

Джон недоуменно взглянул на старого друга. Затем, еле сдерживая все нарастающее раздражение, проворчал:

— Черт побери, Бен! Если ты хочешь что-то сказать, но не тяни. За мной следят? Меня ищут?

— Нет, ничего подобного, — попытался успокоить его Бен, но, оглянувшись по сторонам, придвинулся ближе и прошептал: — Видишь Хансена и его дружков?

Джон, нахмурясь, кивнул.

— Я заметил их, как только вошел, и вчера встретил здесь. Они, что, приходят выпить и развлечься с девочками?

— Не совсем, — фыркнул Бен. — Хансен расспрашивал о тебе.

Глаза Джона подозрительно сузились.

— Да? И что его интересовало?

— Ну, — пожал плечами Бен, — можно ли тебе доверять? Насколько ты честен? Что-то в этом роде. Джон со стуком опустил стакан.

— Какое им до меня дело? Особенно этой шавке, Хансену?

— Да ладно, Джон, не заводись, — Бен нервно передернулся. — Они хотят, чтобы ты кое-что для них сделал.

— Сделать что-то для этих греховодников? — ощетинился Джон. — Что, черт возьми, я могу для них? Подружить с Сатаной?

Пару минут Бен медлил, а затем выпалил:

— Они хотят, чтобы ты повел обоз в Орегон. Джон недоверчиво уставился на него.

— Правда, — подтвердил Бен, отбрасывая тряпку, которой он, наконец-то, закончил протирать стойку.

— Да за кого они меня принимают?! — воскликнул Джон. — Что я — жалкий сумасшедший, что ли? И скажи мне, ради Христа, зачем им понадобилось на край Земли?

— Это ты так считаешь. Край Земли! Они хотят всю эту землю! Любой, кто там обоснуется, сможет иметь все, что захочет, и поскольку Квейд продолжал странно смотреть на него, Бен примирительно произнес: — Я сказал им, что не знаю, заинтересуешься ли ты, но обещал поговорить с тобой.

С этими словами он отошел к посетителю, все еще искоса поглядывая на Джона. Вернувшись через минуту, Бен сказал:

— Знаешь, я тут подумал… Это должно быть очень увлекательно. Представляешь, ты сможешь проехать по неизведанным местам?!

— Ха! — фыркнул Джон. — И получить томагавком по голове? Ты знаешь, что индейцы сейчас на тропе войны? Они в бешенстве от того, что пытаются отобрать их землю.

— Да, ты прав, — согласился Бен, потом осторожно добавил. — Поэтому Хансен и хочет взять опытного проводника.

Джон взглядом дал понять, что не поддался на эту уловку.

— Забудь об этом.

Бен смущенно хохотнул:

— Но все же я советую подумать. Согласись, здесь тебе нечего делать до начала охотничьего сезона. А они обещали хорошо заплатить.

Этой ночью Джон долго не мог сомкнуть глаз, вспоминая разговор с Беном. Каждый раз, когда ему хотелось решительно отбросить идею о том, чтобы вести неопытных людей по диким местам, остро вставал вопрос о деньгах, которые можно было бы заработать. Мысль о том, как он набьет свой бумажник, занимаясь тем, что ему по душе, занимала Джона все больше и больше…

Но его неприязнь к Хансену! С ней-то что делать?!

ГЛАВА 4

Подъезжая к поселку, Джон увидел, что возле таверны стоят шесть фургонов. Вокруг них суетились мужчины и женщины, бегали дети.

В сотый раз Джон спрашивал себя, не совершает ли он величайшую в своей жизни глупость, соглашаясь на эту поездку? «Черт возьми, у меня нет даже карты», — пробормотал Квейд себе под нос. Никто из отъезжающих, включая его самого, ни разу не был западнее Мичигана; и хотя Джон достаточно хорошо знал северные леса, Запад мог оказаться совсем другим. Сумеет ли он так хорошо «читать» чужие места, как эти знакомые холмы?

Бен пытался приободрить его:

— Эй, Джон, да что там может быть такого особенного? Та же земля, небо, солнце и луна, дождь, жара и холод. Могу поклясться, солнце там тоже встает на Востоке.

«Ему легко говорить, — думал про себя Джон. — Он туда не поедет».

Когда, наконец, Квейд приблизился к фургонам, люди шумно приветствовали его, выражая этим свою радость и возбуждение от предстоящей поездки.

Краем глаза Джон заметил стоявшую в стороне индианку. Нину держала за руки плачущих детей. Мальчик лет семи, стараясь вырваться, сильно ударил ее ногой по голени, но Берта Хансен сделала вид, что ничего не происходит. Квейд нахмурился, однако вмешиваться не стал: предстоял долгий путь, и ему не хотелось начинать со скандала.

Он перенес свое внимание на мужчин.

— Все здесь? — поинтересовался Джон, спрыгивая с коня. — Мне кажется, что кого-то не хватает.

— Хансен и несколько мужчин спорят в таверне, — пояснил один бородач.

«Не хватало еще, чтобы Хансен в последнюю минуту все испортил», — с раздражением подумал Квейд.

— Чем он теперь недоволен?

Бородач оскалился.

— Наши шлюхи тоже хотят ехать с нами, да Хансен говорит, что грешницам не место в обозе. Он говорит, что Бог их не простит, и несчастья посыпятся на наши головы. Но поддержки у него маловато, мужчины сами хотят договориться с Богом.

У Джона потемнело от гнева лицо.

— Мало он прыгал на индианке, старый ханжа! Квейд ринулся к таверне. Все понимающе переглянулись, и никто не удивился, когда миссис Хансен отвесила Нину звонкую пощечину. Какая-то женщина не выдержала и хихикнула, услышав вопли Берты:

— Ты, потаскушка, не можешь даже детей утихомирить! Ничего ведь не слышно!

Нину молча отвела детей в сторону, а миссис Хансен с непроницаемым лицом уселась на высокое сиденье фургона.

Как только появился Джон, голоса в таверне немного поутихли. В глазах Бена мелькнуло облегчение. Вытирая рукавом вспотевший лоб, он горячо воскликнул:

— Может, ты разрешишь эту проблему, Джон? Квейд прислонился к стойке и обвел мрачным взглядом собравшихся, которые, судя по всему, разделились на два лагеря. Большинство мужчин, многие из которых были женаты, сгрудились позади проституток. Приверженики Хансена — меньше, чем одна треть от всего числа — отводили взгляды в сторону. Возможно, только боязнь того, что во время путешествия Хансен не будет оказывать финансовой поддержки, заставила их принять его сторону.

— Хорошо, — наконец, отрывисто произнес Джон. — В чем дело?

Все разом загалдели, стараясь перекричать друг друга. Джон дал им минуту пошуметь, затем направил ружье в потолок и нажал на курок. Стало тихо. Указав на Джесси, он приказал:

— Пусть первыми говорят леди. Что тебя огорчает, Джесс?

Прежде, чем рыжеволосая проститутка открыла рот, загремел голос Хансена:

— Леди! Ты называешь этих потаскух леди? Они хоть знают, что означает это слово?!

Джон взглядом призвал всех к молчанию, и Джесси, метнув на Хансена горящий взор зеленых глаз, начала:

— Мы с девочками тоже хотим ехать в Орегон. Но Хансен против этого, он заявил, что обоз не для таких, как мы. А я говорю, что никто не имеет права не пускать нас!

Джон повернулся к Хансену.

— Ну, что? Ты, действительно, возражаешь против того, чтобы эти женщины ехали с нами?

Хансен нервно теребил бороду, стараясь выдержать взгляд Квейда. Он подозревал, что охотник специально устроил эту дискуссию, чтобы показать, кто из них будет главным во время долгого путешествия в Орегон. Мысль о том, что можно потерять свое лидерство, придала Хансену храбрости, и он выпалил:

— Она сказала правду.

Наступила напряженная тишина. Все ожидали следующего хода Джона. Квейд хорошо понимал, что на карту поставлен его авторитет, и от того, как он выйдет из создавшейся ситуации, зависит, будут ли ему подчиняться в дальнейшем.

Не сводя с Хансена глаз, Джон спросил почти дружелюбным тоном:

— Не можешь ли объяснить мне, почему ты не хочешь, чтобы эти женщины ехали с нами?

Не догадываясь о том, что ему расставляют ловушку, Хансен осмелел:

— Ты удивляешь меня, Квейд! Ведь тебе хорошо известно, как развратничают эти аморальные женщины.

Джон молчал, вежливо слушая его. Хансен повысил голос, уже предвкушая победу:

— Я не хочу, чтобы они совращали наших юношей!

По комнате пронесся недовольный гул. Когда он затих, Джон вкрадчиво поинтересовался:

— Говоря о совращении молодежи, ты подразумеваешь, что эти леди могут кого-то затащить в постель? Твоих сыновей, например?

— Именно это я и имею в виду, — уверенным тоном произнес Хансен. — Мои сыновья должны избежать растления, в отличие от большинства присутствующих здесь.

Джон серьезно кивнул, словно соглашаясь с ним, и опустил глаза, чтобы скрыть лукавый огонек. Затем, как бы себе самому, он сказал невинным голосом:

— Полагаю, что слухи о том, что сыновья Хансена уже совращены хорошенькой индианкой, которая живет у них в доме, — сплошная ложь…

Смешки переросли в дикий хохот. Смущение на лице Хансена сменилось выражением гнева, когда он, наконец, понял, что попал в ловушку. Бросив на охотника взгляд, полный ненависти, Сайлас решительно направился к выходу. Его сыновья последовали за ним, едва сдерживая смех… Старший, высокий и сильный как взрослый мужчина, проходя мимо Джесси, не удержался и ущипнул ее за мягкое место. Она с воплем негодования бросилась следом.

Джон со смехом поймал ее за руку.

— Оставь его, Джесс. Со временем он превратится в твоего лучшего клиента.

Джесси скривила яркие губы:

— Возможно, ты и прав. Я чувствую, что старая леди Хансен скоро избавится от молодой индианки, и кто знает, не поскребется ли старый греховодник в одну из ночей в наш фургон.

Все засмеялись над колким замечанием Джесси, но Джон серьезно взглянул на нее.

— Еще ничего не решено, Джесс.

— О чем ты говоришь? — подбоченилась девушка, — Я думала, что ты выиграл спор с Хансеном?!

— Правильно! — закричали все. Джон хлопнул ладонью по стойке, призывая к тишине.

— Если у вас ничего не готово для путешествия, я не разрешаю вам ехать с нами.

— Мы все знаем! — взорвалась Джесси. — Мы не пиявки, Квейд. Девочки собрали деньги, купили фургон и четырех отличных мулов, — она потупилась. — Конечно, продуктов у нас не так уж и много, но мы решили, что мужчины об этом позаботятся, а нам придется позаботиться о них… Одним словом, будем жить как одна большая дружная семья, верно?!

Идея была принята с энтузиазмом. Джесси все рассчитала правильно. В таком длительном путешествии мужчины будут стараться получать удовольствия бесплатно, пусть же девушки по крайней мере будут сыты.

Джон согласно кивнул:

— Звучит необычно, но, если это устраивает одиноких мужчин, я не возражаю.

Холостяки радостно подталкивали друг друга локтями и хитро подмигивали, но среди женатых раздался недовольный ропот:

— А почему только холостые? Я тоже могу накормить кого-нибудь по такому случаю, — крикнул кто-то из них измененным голосом, чтобы снаружи его не узнала жена.

Остальные тоже настаивали на том, что нет веских причин для прекращения посещения проституток.

— Ну и ослы! — Джон потерял терпение. — Здесь ваши жены спокойно сидят дома в то время, когда вы болтаетесь неизвестно где. А в дороге? Мне совсем не хочется, чтобы каждую ночь они устраивали скандалы. Поэтому предупреждаю, если застану женатого мужчину в чужой постели, то немедленно выброшу его из обоза и объясню его жене, почему я это сделал.

Квейд обвел всех внимательным взглядом и дал приказ готовиться к отъезду.

Шум стоял невообразимый. Все, кто правил лошадьми, орали, что было мочи, на бедных животных, пытаясь выстроить их в одну линию. Заботливые матери загоняли детей в повозки. Джон носился взад-вперед, успокаивая, советуя и давая указания.

За исключением двух фургонов Квейд разрешил всем остальным ехать в произвольном порядке. Когда же они прибудут в Индепенденс, каждому будет определено место в обозе. Фургон Джесси он поставил предпоследним, а за ним пустил Джонса, у которого было двадцать голов скота.

Теперь этот человек неотступно следовал за ним, громко протестуя против такого решения.

— Мои животные окажутся без защиты, — пытался Джонсон перекричать шум. — Проклятые волки съедят их за несколько дней.

Пот ручейками стекал по лицу Квейда, соль разъедала глаза, он устало посмотрел на орущего Джонсона.

— Какого черта ты хочешь? Ехать впереди обоза, чтобы все остальные глотали пыль?

Джонсон глуповато улыбнулся и пробормотал:

— Я об этом не подумал.

— Сейчас никто из нас толком ничего не соображает. Не переживай, я пошлю тебе на помощь подростков.

Джон грустно посмотрел вслед удаляющейся квадратной фигуре Джонсона и подумал, что это лишь малая доля того, с чем ему придется столкнуться во время их долгого путешествия…

Наконец, фургоны выстроились в одну линию, лошади нетерпеливо переступали с ноги на ногу. Все молча ждали команды к отправлению.

Джона охватило непонятное волнение. Он приподнялся в стременах, взмахнул рукой и, немного подождав, звонко крикнул:

— Трогай!

Воздух тут же наполнился щелканьем кнутов, скрипом колес, криками, смехом. С общим шумом смешался лай собак: от протяжного воя чьей-то гончей до отрывистого тявканья маленькой собачонки проституток. Сквозь поднятую пыль Джон помахал на прощание провожающим и вяло улыбнулся, когда Бен крикнул вдогонку:

— Торопитесь, еще до ночи вас застанет дождь!

К концу дня предсказание Бена сбылось. Сгустились тучи, стало душно и, наконец, первая вспышка молнии осветила небо.

Они только что выбрали место для ночлега около быстрого ручья и собрались распрягать лошадей, как разразилась гроза. Страшной силы ливень обрушился на землю. Животные, ослепленные молниями, в испуге заметались. Труднее всех пришлось Джонсону со своим стадом: скот начал разбегаться в разные стороны и ему с большим трудом удалось собрать его в одном месте.

Тем временем с некоторых фургонов сорвало парусину. Женщины и дети залезли на металлические дуги и изо всех сил старались удержать куски материи. Драгоценные продукты не должны были промокнуть. Впереди их ждала долгая дорога, и, если что-нибудь случится с провизией, им придется вернуться обратно. Промокшие насквозь люди, наконец-таки, распрягли лошадей и укрыли их под густыми кленами.

Гроза прекратилась так же внезапно, как и началась, и лишь вдалеке еще слышались раскаты грома. Все облегченно заулыбались. Женщины поспешили в лес за сухими ветками, но хворосту набралось совсем немного, поэтому решили развести один большой костер.

К наспех приготовленному ужину позвали и Джона, но он вежливо отказался, сославшись на то, что его уже пригласили на другой конец обоза. Некоторые понимающе улыбнулись, другие же пренебрежительно фыркнули. Однако, когда оттуда стал долетать веселый смех, мужья начали бросать тоскливые взгляды в сторону красного фургона, а жены недовольно поджали губы…

Прошло пять дней. Однажды утром один из переселенцев привстал на подпрыгивающей повозке и, указывая куда-то пальцем, издал радостный пронзительный вопль:

— Вот он! Индепенденс! Прямо перед нами, в долине!

Резкий стук в дверь каюты заставил Серену испуганно вздрогнуть. За несколько долгих дней и ночей вынужденного безделья она словно погрузилась в состояние апатии: будущее пугало ее, воспоминания причиняли боль… С широкой улыбкой на обветренном лице вошел Илай Лэндри:

— Давай, дорогая, одевайся побыстрее. Скоро прибываем в Индепенденс. Мы причалим минут через двадцать.

Девушка постаралась воскликнуть как можно радостнее:

— Прекрасно! Не могу дождаться, когда, наконец, почувствую под ногами твердую землю. Я буду на палубе через десять минут.

Серена переоделась довольно быстро. На этот раз она выбрала голубое в цветочек платье. Сложив вещи в саквояж, девушка небрежно провела несколько раз щеткой по волосам и, вздохнув, убрала туалетные принадлежности в сумочку. На палубе она присоединилась к Лэндри, который с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим внизу.

— Вот, дорогая, это и есть наш отправной пункт. Серена посмотрела на город, вытянувшийся вдоль реки. Его неприглядный, убогий вид еще больше поверг ее в уныние.

— Он не производит впечатления, правда? — тихо промолвила она, придвигаясь поближе к Илаю, словно ища утешения.

— Да, с Виксбургом не сравнить, — согласился он, взглянув на ее мрачное лицо, и успокаивающе обнял за плечи. — Это всего лишь небольшой городишко, но зато очень важный. Посмотри на все эти перегруженные суда, на фургоны, съезжающие на берег! А пароходы все подходят и подходят, и на каждом — лошади с повозками!

От избытка чувств Илай так крепко сжал плечи Серены, что она протестующе отстранилась.

— Извини, дорогая, но я так счастлив, что вижу все эти фургоны! У нас будет к кому присоединиться!

Джон Квейд решительно направил жеребца к городу, к этому последнему островку цивилизации, от которого начиналась дорога на дикий Запад.

Через несколько минут он въехал на единственную, по всей видимости, улицу, и сразу же попал в самую гущу народа. Кого здесь только не было! Жители равнин, охотники, торговцы, картежники, скотоводы — все готовились отправиться в неизведанные края. Он почувствовал облегчение, когда в этой толчее заметил и представителей горных северных районов — бородатых молчаливых мужчин.

«Хорошо, что я разбил лагерь в двух милях отсюда, — пробормотал Джон, с трудом пробираясь сквозь толпу. — Мы бы уже давно потерялись в этой сутолоке».

Наконец, он выехал к реке и остановился, натянув поводья. Скрестив на груди руки, Квейд с интересом разглядывал тяжело груженую повозку на огромных колесах, которая как раз съезжала на берег. Высокий худощавый мужчина лет пятидесяти подстегивал лошадей.

Джон был озадачен тем, что он покрикивал на своих упитанных коней с южным акцентом. Мужчина вовсе не походил на плантатора, в его лице не было высокомерия, свойственного южанам. Что же здесь делает с такими холеными лошадьми этот человек?

Когда взмыленные кони оказались на берегу, и южанин тяжело спрыгнул на землю, Джон подъехал и поздоровался с ним. Затем дружелюбно поинтересовался:

— Вы, случайно, не на Запад собрались?

— Да, именно так, — вежливо ответил мужчина, вытирая вспотевшее лицо. — Не знаете, есть ли какие-нибудь фургоны, которые тоже направляются туда?

— Не знаю, как насчет других, — пожал плечами Джон, — но со мной шесть повозок, — указав на обоз возле реки, он продолжил: — Я уверен, что они тоже собрались в Калифорнию или Орегон. Здесь у всех одна дорога. Я хочу поговорить с проводниками, возможно, они тоже заинтересованы в том, чтобы объединиться. Чем больше нас, тем меньше неприятностей от индейцев. Вы присоединитесь к нам?

— Меня это вполне устраивает, — ответил южанин и протянул жилистую руку. — Лэндри. Илай Лэндри из Миссисипи.

Джон ответил крепким рукопожатием. Ему сразу понравилось открытое обветренное лицо Лэндри, на котором печальные глаза резко контрастировали с мягкой улыбкой на губах.

— Джон Квейд из Мичигана, — он усмехнулся. — Я думаю, мы найдем общий язык, а?

— Почему бы и нет, янки. Что касается меня, то я считаю, что война окончена.

— Полностью согласен. Много вас?

— Только я и девушка, — Лэндри повернулся и глазами указал на стройную фигуру на высоком сиденье. — Серена, познакомься с Джоном Квейдом, проводником обоза.

«Ну и красотка!» — с восхищением подумал Джон, взглянув на тонкие черты лица девушки в обрамлении золотистых локонов. Но заметив, какой ненавистью полыхнули зеленые глаза незнакомки, изменил свое мнение: «Высокомерная ведьма». Тем не менее ее тело притягивало его к себе словно магнит. Высокая грудь девушки казалась слишком пышной для такой тонкой талии.

— Мисс, — Джон слегка кивнул, еще раз скользнув по южанке взглядом, затем с деланным безразличием пожал плечами и отвернулся. От такой наглости Серена едва не задохнулась от возмущения, чем доставила Квейду огромное удовольствие. Он улыбнулся смущенному Илаю и предложил: — Пойдем со мной, поговорим с другими, Лэндри. Среди вновь прибывших могут быть южане. Они скорее послушают тебя, чем меня.

Илай с готовностью согласился, не желая упускать случая побыть в мужской компании.

— Я не долго, дорогая, — бросил он Серене, торопливо шагая за широкоплечим проводником.

— Это ты так думаешь, По, — пробормотала девушка. Она прекрасно поняла, чего добивался этот янки. Он нарочно увел По, чтобы оставить ее сидеть под палящим солнцем. А что еще было делать? Под ногами такая грязь, что даже не хочется ступать на землю…

— О, как я ненавижу этого человека! — в отчаянии прошептала Серена.

— Разве? — цинично спросил внутренний голос. — А почему же тогда твое сердце так бешено стучало, когда он смотрел на тебя своими холодными глазами?

Девушка пыталась убедить себя, что только ненависть к проклятым янки заставляла так сильно биться ее сердце. А что же еще?

Солнце уже начало садиться, когда, наконец, мужчины, сидевшие в тени огромного раскидистого дерева, стали не спеша подниматься и расходиться к своим фургонам. Послышалось щелканье кнутов и скрип колес.

Серена издалека наблюдала, как повозки покидают город. Проводник же в штанах из оленьей кожи, казалось, никуда не спешил, продолжая о чем-то разговаривать с По. ВOT уже полтора часа как Серена сидела одна. Ярость закипела в ней: она им устроит головомойку! Девушка собралась было спуститься с повозки, как мимо проскакал красивый черный жеребец, но всадник на нем даже не удостоил ее взглядом. В эту минуту Серена пожалела о том, что под рукой нет ружья: она бы с удовольствием прицелилась в эту гордо поднятую голову…

Подошедший следом Илай, начал что-то виновато бормотать насчет времени, но Серена не желала его слушать. Когда же он принялся расхваливать Джона Квейда, она еще больше нахмурилась и угрюмо уставилась в одну точку.

Холодное молчание Серены было истолковано Лэндри по-своему. Он решил, что северянин разбередил больную рану: девушка не может забыть, что пуля янки убила Джереми. Для Лэндри это тоже было нелегко, но проводник показался ему искренним и дружелюбным, возможно, и остальные в обозе такие же.

Но мысли Серены были не о погибшем возлюбленном. Она думала о человеке, который заставил так сильно биться ее сердце. Серена старалась отогнать от себя его образ: мускулистая фигура, обтянутая оленьей кожей, синие глаза с густыми ресницами… Нет, в который раз убеждала она себя, ее сердце может биться только от ненависти! Янки захватили их землю, перечеркнули все то, чем она раньше жила! Какие еще чувства может вызвать у нее этот мужчина?!

— Вот лагерь, Серена, — неожиданно прервал Илай ее беспокойные размышления.

Пока он привязывал капризных жеребцов к дереву, Серена равнодушно разглядывала фургоны, стоящие под дубами и кленами. Большинство, как и их собственный, были покрыты парусиной, но рядом стояли и совсем открытые. Она заметила даже двухколесные тележки. Что они собираются делать, если пойдет дождь? Серена подавила смешок. Путешественники…

Ее взгляд задержался на костре, у которого женщины готовили ужин. В это время Лэндри подошел к фургону и, обхватив Серену за талию, помог спуститься на землю. Девушка почувствовала, что все взгляды обратились в их сторону. На лицах появились неодобрительные улыбки.

— Они мне никогда не понравятся, — подумала Серена, с неприязнью глядя на невзрачную домотканую одежду северян и чувствуя нарастающее раздражение.

Она еще больше уверилась в этом, услышав, как одна из женщин сказала:

— Интересно посмотреть, как такая фифочка обойдется без своих негров!

Серена вся кипела от негодования. Как они смеют морщить свои носы? Чем эти женщины лучше? Она вскинула подбородок и с независимым видом уселась на камне. Кому нужно их одобрение?!

Илай осторожно дотронулся до плеча девушки.

— Я все сделал, Серена. Схожу поговорить с мужчинами, — он ободряюще улыбнулся. — Почему бы тебе не познакомиться с другими женщинами?

Серена все так же молча проводила его взглядом. Она не станет притворяться, что ей нравятся эти обитатели глухих лесов…

ГЛАВА 5

Джон проехался по разросшемуся лагерю и, подсчитав фургоны, присвистнул от удивления: их оказалось уже двадцать шесть да еще четыре тележки!.. Большинство повозок были внушительных размеров и в хорошем состоянии. Джон неукоснительно требовал, чтобы хозяева следили за исправностью своих фургонов, ведь если один из них выйдет из строя, это может на целый день задержать весь обоз.

Взгляд Джона упал на девушку с Юга. Какое-то мгновение он смотрел на ее красивое лицо, затем его глаза непроизвольно остановились на высокой округлой груди, видневшейся в вырезе платья.

Неожиданно мелькнула сумасшедшая мысль: что он почувствует, если прикоснется губами к этой упругой плоти? Джон тряхнул головой, отгоняя наваждение.

В его глазах зажегся насмешливый огонек. Размечтался! Да эта гордая красавица и на шаг не подпустит его к себе!

Но почему она сидит без дела, в то время как другие женщины так заняты? Почему не готовит для Илая ужин? Джон презрительно усмехнулся: очевидно, девушка настолько избалована, что никогда и ничего сама не делала… Трудно ей будет сойтись с другими женщинами. Северянки слишком прямолинейны и выскажут прямо в лицо все, что думают.

В Квейде боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ему хотелось проучить эту гордячку, а с другой — защитить. Внезапно Джон почувствовал на себе ее холодный, полный презрения взгляд, и гнев разгорелся в нем одновременно с желанием. Он подстегнул Джейка и направился к группе мужчин, очевидно, поджидающих его.

— Мне не нравится, что эта ведьма делает со мной, Джейк, — пробормотал Квейд. — Она может лишить меня покоя, а это мне сейчас совсем ни к чему.

Подъехав к переселенцам, Джон тут же включился в разговор. Судя во всему, с людьми ему повезло. Конечно, впереди еще долгий и трудный путь, и каждый по-разному может проявить себя, ведь многие из них раньше никуда не выезжали дальше своего дома.

— Мне кажется, что вы уже познакомились друг с другом, но прежде, чем разойтись по своим фургонам, я хочу познакомить вас с некоторыми правилами, — Джон сделал паузу, затем продолжил. — Их немного, но все они необходимы и требуют строгого выполнения. Прежде всего, скажу о фургонах. Ваши повозки должны быть в полном порядке, тогда мы сможем делать двенадцать — шестнадцать миль в день. Поэтому каждое утро смазывайте колеса. Полагаю, что все взяли с собой ведерко с дегтем?

Мужчины дружно закивали, и Джон перешел ко второму правилу:

— Что касается спиртного. Каждому мужчине полагается одна кварта (Кварта для жидкостей в США — 0, 946 л.) виски для медицинских целей. Замеченный в пьяном виде будет выброшен из обоза.

Квейд заметил одобрение в глазах Хансена и про себя улыбнулся: следующее правило вряд ли понравится старому распутнику. Не сводя с него взгляда, Джон продолжил:

— Теперь насчет женщин. Каждый женатый мужчина, которого застанут с чужой женщиной или с проституткой, тоже покинет обоз. Проститутки — только для холостяков, — Квейд сделал паузу и многозначительно посмотрел на мужчин. — С нами едут несколько незамужних белых женщин и одна хорошенькая индианка. И я считаю, что нет необходимости играть в пути скоропалительные свадьбы.

Некоторые из присутствующих принужденно засмеялись, так как уже выбрали себе молоденьких леди, с которыми можно было бы прогуляться в лесок. Хансен сразу понял, в кого нацелены слова Джона, и негодующе посмотрел на проводника.

Квейд усмехнулся и сказал:

— Ехать будем каждый день, останавливаясь только в случае рождения ребенка или похорон.

Хансен тут же вскочил на ноги и загремел:

— Я с этим не согласен. Среди нас есть глубоко верующие люди, и по воскресеньям мы должны отдыхать и проводить богослужение.

Джон сощурился от лучей заходящего солнца и изучающе посмотрел на «спасителя душ»:

— Ты хочешь сказать, Хансен, что не в состоянии молиться в фургоне или в седле? Я помню, в Библии сказано, что молитва — личное дело каждого. Бог не запрещает молиться даже в уборной.

Со всех сторон послышались одобрительные возгласы. Хансен не ожидал такой реакции, поэтому, не сказав больше ни слова и стараясь сохранять достоинство, зашагал прочь.

Глядя ему вслед, Джон подумал, что этот проводник еще не раз осложнит ему жизнь за время долгой дороги. Повернувшись к мужчинам, он пояснил:

— Я хочу, чтобы вы поняли, почему мы должны ехать и по выходным дням. Наш обоз тронулся в путь слишком поздно, и прежде, чем пойдет снег, нам нужно добраться до какого-нибудь укрепленного форта.

Квейд обвел взглядом посерьезневшие лица и неохотно признался:

— Я должен сказать вам еще кое-что. У меня нет карты, — предвидя упреки, он предупреждающе поднял руку. — Не пугайтесь! Я доставлю вас в Орегон. Карта лишь сэкономила бы время. Поэтому, если у кого-нибудь она есть, предоставьте ее в мое распоряжение.

Илай открыл уже рот, но его опередил человек из Иллинойса:

— Карты у меня нет, но мой кузен, который дважды проделал часть пути, говорил, что примерно миль сорок нужно идти до Санта-Фе, а там будет развилка с указанием на Орегон, — он пожал плечами. — Думаю, оттуда мы и пойдем на северо-запад.

— Это уже кое-что, — согласился Джон и вопросительно посмотрел на остальных.

— У Серены есть карта, Квейд, — наконец, подал голос Илай Лэндри. — Там все обозначено.

Джон чуть было не расхохотался. Надо же такому случиться, что из всех людей в лагере только у нее, которая так его ненавидит, есть карта!

Он усмехнулся:

— Ты думаешь, она даст мне ее?

— Конечно. Я передам тебе карту чуть позже.

— Буду очень обязан, — произнес Квейд с сомнением в голосе, зная, что вряд ли это произойдет. Он взглянул на заходящее солнце и предложил: — Идите к своим семьям и устраивайтесь на ночлег. После ужина поговорим.

Когда все разошлись, Илай подошел к Джону.

— Ты это хорошо придумал — взять с собой увеселительный фургон. Проститутки позаботятся об одиноких проказниках, и приличные женщины будут чувствовать себя спокойно. Шесть месяцев — долгий срок для мужчины.

— Хочу создать гармонию, — улыбнулся Джон, размышляя над тем, не имел ли Илай в виду, говоря о порядочных женщинах, свою попутчицу. Ну, уж за нее-то можно было не беспокоиться. Ее холодность оттолкнет любого, даже самого храброго мужчину. Когда они проходили мимо увеселительной повозки, из-под красной парусины вынырнула Джесси и дотронулась до руки Джона. Илай хитро подмигнул ему и загашал прочь.

Удивляясь самому себе, Джон раздраженно спросил:

— Чего тебе, Джесс?

— Ну… — Джесси замялась. — Я только хотела сказать, что ужин скоро будет готов.

Отводя в сторону взгляд, Джон солгал ей:

— Один из вновь прибывших уже пригласил меня поужинать со своей семьей, — он глуповато улыбнулся и повторил то, что сказал Илаю: — Знаешь, хочу создать гармонию.

— Надеюсь, что это так, — пробормотала Джесси и неожиданно переменила тему. А ты видел южную красавицу, которая присоединилась к нам?

Джон хитро посмотрел на девушку, в его глазах запрыгали чертики:

— Не уверен, что обратил на нее внимание.

— Брось Джон. Ее уже все заметили. У мужчин вовсю текут слюнки.

Проводник криво ухмыльнулся:

— В таком случае, я тоже должен взглянуть. В каком она фургоне?

Джесси стукнула его кулачком.

— Как будто ты не знаешь! Возможно, южанка и пригласила тебя на ужин. Наверное, с ними едет кухарка: молодая леди показалась мне совсем беспомощной…

— Да, она выглядит изнеженной, — мягко согласился Джон. — Интересно, что их связывает с Лэндри? Я не верю, что, они родственники. Илай всего лишь крестьянин, а девушка, судя по всему, из благородной семьи.

— Как бы там ни было, они очень близки. Он обращается с ней, как будто она — фарфоровая статуэтка, — Джесси решила подразнить Джона. — Я видела, что южанка наблюдала за тобой.

— Да? — удивился он. — Когда?

— Она стояла в тени деревьев, а ты обличал в это время Хансена. Судя по тому, как кривились ее губы, девушка о тебе не очень высокого мнения.

Джон усмехнулся.

— Да, можно сказать, что я ей не понравился. В его голосе было что-то странное, и Джесси подозрительно посмотрела на Квейда.

— Тебя это волнует?

— Да нет, возможно, она просто ненавидит всех янки.

— А мне кажется, что тебя это волнует, — Джесси хмыкнула. — Ты привык, что женщины увиваются вокруг тебя.

— Согласен с тобой, но ее отношение мне безразлично, потому что леди влюбится в меня к тому времени, когда мы приедем на место, — самодовольно заявил Джон.

— Ха, ты, действительно, так думаешь? — бросила ему вслед Джесси. — Вы совершенно разные!

— Но в постели мы будем просто мужчиной и женщиной, — возразил ей Джон.

Некоторое время Квейд бесцельно слонялся среди фургонов, стараясь выбросить из головы маленькую зеленоглазую ведьму. И почему его должно беспокоить то, что она может увидеть, как он ужинает с Джесси и ее девочками? Джесси права насчет того, что между ним и южанкой — огромная пропасть…

Лэндри подошел к фургону и нахмурился, увидев, что Серена так и сидит без дела возле угасающего костра. Она слабо улыбнулась Илаю и молча стала смотреть, как он бросает сухие ветки в тлеющие угольки. Когда костер снова разгорелся, Лэндри сел рядом с девушкой и произнес, показывая на других женщин, которые, весело переговариваясь, готовили ужин:

— Почему ты не подошла к ним, вместо того, чтобы проводить время в одиночестве?

— Я им не нравлюсь, — ответила Серена, по-прежнему глядя на огонь. — Кроме того, они действуют мне на нервы: говорят только о своих детях, о мужьях и об участках земли, которые у них будут.

Лэндри усмехнулся и ласково похлопал ее по руке:

— Это все, о чем эти женщины могут поговорить, Серена. До войны они и представления не имели о том мире, в котором ты жила. Их удел — нужда и работа, — он помолчал и серьезно добавил: — Поверь мне, это хорошие, достойные уважения люди, и ты с ними подружишься, если не будешь так неприступна.

— Я сказала тебе, По, — Серена нетерпеливо передернула плечами. — Я им не понравилась. Ты бы видел все эти взгляды, ухмылки, слышал бы их ржание! — она с раздражением разворошила костер. — Меня просто тошнит от них!

Некоторое время Илай молчал, потом нагнулся и, аккуратно поправив ветки, задумчиво произнес:

— Если все, сказанное тобою, — правда, я понимаю, почему ты так расстроена. Многое, конечно, объясняется их завистью, особенно со стороны одиноких женщин, — он печально посмотрел на Серену и мягко добавил: — Я думаю, милая, что главная причина все-таки в том, что они считают, что ты ничего не умеешь делать.

Заметив, что его слова причинили ей боль, Илай поспешил объяснить:

— Серена, не принимай все так близко к сердцу! Я-то знаю, что ты не лентяйка и даже работала на полях, чтобы прокормить себя и нянюшку с внуком. Но, понимаешь, дорогая, эти женщины свысока смотрят на тех, за кого мужчины выполняют работу. По их мнению, ты сама должна была развести костер, принести воды, приготовить еду.

— Да, северяне не слишком много требуют от своих женщин, — саркастически заметила Серена, глядя на пламя костра.

Лэндри рассмеялся, согласившись с тем, что южане воспитаны по-другому.

— Если ты постараешься, дочка, то быстро привыкнешь к походным условиям. Внимательно смотри, что я делаю, и постепенно всему научишься.

Серена гордо вскинула голову и ответила, что с радостью сделает все, о чем говорил Лэндри, но только, чтобы помогать ему. Ей безразлично, одобряют или нет ее поведение северянки!

Вздохнув, Илай поставил на огонь кофейник и стал поджаривать ломтики ветчины, успокаивая себя тем, что поведение девушки объясняется смертью Джереми. Со временем ей самой будет не хватать женского общества, всех этих пересудов, которые так любят представители слабого пола. Он был уверен, что Серена все-таки найдет общий язык с другими женщинами.

Все было быстро съедено, кофе выпито, когда Лэндри завел разговор о том, что обещал Джону:

— Квейд хочет взять на время твою карту, милая. Я сказал ему, что передам ее сегодня вечером.

Занятый костром Илай не видел, как напряглась Серена и какой холодный блеск появился у нее в глазах. Он подскочил от удивления, когда она тихо проговорила:

— Извини, По, но я оставила карту дома.

— Серена! — простонал Ландри. — Как ты могла забыть такую важную вещь?

Девушка неопределенно пожала плечами:

— Наверное, голова была занята совсем другим. А, кстати, что это за проводник, который пускается в путь без карты?

Лэндри не ответил на вполне справедливое замечание, а стал расспрашивать Серену, не помнит ли она какие-нибудь отметки на карте, но тут же замолчал, заметив ее почти торжествующий взгляд. Неужели так сильна ненависть этой девушки к северянам, что она даже злорадствует в такой ситуации?

Наступило долгое молчание, затем Илай тихо сказал:

— Возможно, война уже закончилась. Серена. Мы должны похоронить нашу ненависть и научиться прощать. Помни, что многие янки тоже погибли от пуль южан. И те, и другие должны примириться.

Серена в негодовании вскочила на ноги, глаза ее метали молнии.

— Ты уже забыл, По? — с вызовом спросила она. — Ты простил янки то, что они убили твоего сына? У тебя уже нет ненависти к тем, кто заставил нас покинуть свою землю?

Илай попытался утешить рыдающую девушку, но понял, что еще очень рано взывать к ее здравому смыслу: слишком свежи были нанесенные раны. Оставалась одна надежда на время…

Лэндри с озабоченным видом подошел к костру, возле которого собрались мужчины, и, подозвав к себе Квейда, сообщил ему неприятную новость. Илай почувствовал огромное облегчение, когда проводник кивнул головой и тут же перевел разговор на другую тему.

— Лэндри, твои лошадки не смогут постоянно бежать впереди нас. Главным образом, потому что это жеребцы, и они будут драться на каждом шагу. — Джон уперся ногой в ствол дерева и уставился куда-то в темноту. — Сможешь ли ты купить пару волов или мулов?

Илай с самого начала подозревал, что, в конце концов, встанет вопрос о его строптивых лошадях. Со стороны Джона было очень благородно поговорить с ним об этом с глазу на глаз.

Илай невесело рассмеялся.

— Я не могу себе позволить купить и пару шнурков. Деньги есть у Серены, и она обязательно даст их, если ей все толком объяснить. Кого ты посоветуешь: мулов или волов?

— Ну, — Джон задумчиво почесал затылок, — мулы, конечно, годятся, но я слышал, что индейцы очень любят этих упрямых животных и при первой возможности постараются украсть их. Волы медлительнее и глупее, но зато они самые сильные из всего крупного рогатого скота. Кроме того, волы меньше, чем лошади или мулы, впадают в панику.

Криво улыбнувшись, Квейд мрачно пошутил:

— В крайнем случае их всегда можно съесть как говядину.

Лэндри нервно хохотнул, надеясь, что им с Сереной не придется так голодать.

— Я шучу, Илай, — поспешил успокоить Джон, — но за волами тоже надо присматривать: их могут увести погонщики скота.

— Как ты считаешь, сколько волов мне потребуется?

— Твой фургон довольно большой. Я думаю, что четырех будет достаточно.

— Теперь вопрос о том, где их достать?

— Мы будем держать ухо востро. Может быть, кто-нибудь из обоза согласится продать пару-другую волов.

— Ладно, мне пора идти. Серена, наверно, уже изнывает от одиночества.

Джону хотелось спросить Илая: родственница ли она ему, но он не решился. Ох, эти гордые южане! Никогда не знаешь, как они воспримут твои слова?! «Ладно, со временем все выяснится», — подумал Джон, а вслух сказал:

— Нужно укладываться спать. В четыре утра весь лагерь должен быть уже на ногах.

Квейд отошел довольно далеко от костра, как вдруг услышал возбужденные голоса. Один принадлежал Илаю Лэндри, с которым они только что распрощались. Он остановился и прислушался.

— Ради Бога, Ньюкомб, о чем ты говоришь?! Серена никогда не собиралась выходить за тебя замуж! Ее брат, прежде чем уйти на войну, сказал, что она не должна делать этого.

Отношения между девушкой и Лэндри, наконец, перестали быть тайной для Джона, когда Илай язвительно произнес:

— Я еще скажу тебе кое-что, Ньюкомб. Серена полюбила моего Джереми еще совсем юной, и, что самое главное, когда Дорн уходил на войну, он разрешил Серене выйти за него замуж.

Образ Айры Ньюкомба отчетливо встал у Джона перед глазами. «Как этот негодяй нашел сюда дорогу?»

Квейд подоспел вовремя. Он схватил Ньюкомба за горло, когда тот уже был готов наброситься на Илая. Только когда Айра начал задыхаться, Джон отпустил его и сказал:

— Убирайся, Ньюкомб, твои дела с Лэндри закончены.

Удивлению Айры не было предела.

— Откуда, черт возьми, ты взялся, янки? А как же твои горы? — он подозрительно спросил: — Неужели ты путешествуешь с Сереной и этой «болотной крысой»?

— Я проводник обоза, так что можно сказать, что мы вместе. А ты собираешься присоединиться?

— Да. Здесь моя невеста, и я должен присматривать за ней.

Лицо Лэндри побагровела от гнева.

— Держись от Серены подальше! Только дотронься до нее хоть пальцем, и я всажу тебе нож в самое сердце!

Ньюкомб угрожающе шагнул в его сторону, но Джон встал между ними.

— Ты же слышал, Ньюкомб! Девушка не желает тебя знать. Держись от нее подальше.

Бросив на Джона ядовитый взгляд, Айра повернулся, чтобы уйти, но не удержался и бросил через плечо:

— Тебе не одурачить меня, Квейд! Я хорошо помню, что ты сказал мне при расставании, я буду следить за тобой.

Он скрылся за фургоном.

Немного помолчав, Илай спросил:

— Ты знал его раньше?

— Да, — ответил Джон и вкратце рассказал о том, как они встретились с Ньюкомбом и некоторое время вместе путешествовали.

— Серена говорила мне, что в последний раз, когда она его видела, Айру арестовали за убийство офицера. Не сдать ли этого негодяя властям, пока мы еще не отправились в путь? — предложил Лэндри.

Да, это было бы самое лучшее. От Ньюкомба ничего хорошего не жди, особенно после того, как Джон рассказал ему байку о том, что занимался с Сереной любовью. Он сделал большую ошибку… Но и сдать Айру властям Квейд тоже не мог, потому что и сам дезертировал, а Ньюкомб об этом прекрасно знал…

Джон снова подумал о Серене. Странно, почему его так взволновало то, что эта золотоволосая девушка любит сына Лэндри? Что с ним? Джону никогда раньше не нравились женщины подобного типа. Да он бы побоялся заняться с ней любовью, даже если ему и представилась бы такая возможность, из опасения причинить ей боль или сломать ее хрупкие косточки! Тем не менее Джону хотелось узнать эту странную утонченную леди с Юга как можно ближе…

Размышления Квейда были неожиданно прерваны Илаем. Тот покачал головой и шумно вздохнул:

— Хорошо еще, что я не сказал Ньюкомбу, что Джереми погиб перед тем, как сдали Виксбург.

При этих словах сердце Джона радостно забилось, хотя он и пытался убедить себя в том, что причиной тому было удивление. Во всяком случае, ему искренне хотелось этому верить…

Квейд пробормотал свои соболезнования и, неожиданно для самого себя, предложил:

— Может, мне стоит располагаться ночами возле вашего фургона?

Лицо Лэндри просветлело:

— Это было бы превосходно! Я как раз думал о тех двуногих шалопаях, которые шастают повсюду в неурочное время.

— Я уверен, что рядом со мной девушка будет в безопасности, да и собака защитит ее. А вот насчет сдачи Ньюкомба властям… Знаешь, Илай, давай подождем с этим. Лишнее ружье нам не помешает, а в случае чего, я его быстро вышвырну из обоза.

ГЛАВА 6

Джон проснулся, едва небо на востоке стало светлеть. Он ночевал под фургоном Лэндри, где устроился сразу же после того, как все в лагере улеглись спать.

Вокруг стояла тишина. Ночные звери уже вернулись в норы, а те, за кем они охотились, еще боялись выходить из своих укромных местечек. Джон пристально посмотрел на дно фургона, которое разделяло его и спящую наверху девушку. Сейчас там было тихо, но ночью он слышав как она ворочалась. Несколько раз до него доносились приглушенные рыдания. Наяву плакала девушка или во сне?

Скорее всего во сне, решил Джон. Серена Бэйн слишком горда, чтобы лить слезы. На людях она не показывает своего горя и только в уединении может оплакивать свою любовь.

Джон попытался вспомнить: любила ли его когда-нибудь так сильно хоть одна женщина? Горевала ли о нем? Он фыркнул, посмеиваясь над собой. Проститутки и индианки не любят. Они только предлагают свое тело. «Ладно, хватит этих рассуждений, — подумал Квейд, надевая мокасины. — Есть дела и поважнее». Сейчас для него самое главное — вытащить людей из-под теплых одеял.

— Это утро будет чертовски трудным, — пробормотал Джон, скатывая свои спальные принадлежности и перекидывая их через плечо.

Он аккуратно расправил на себе помятую одежду и собрался уйти, как вдруг его осенила отличная идея. В синих глазах зажегся озорной огонек. Джон поднял ружье и прицелился в небо. Палец проводника нажал на спусковой курок, и, прежде чем стихло эхо выстрела, тишину разорвал смешанный хор испуганных и разъяренных криков, лай собак и ржание лошадей. Шумно хлопая крыльями, вверх взмыла стая диких голубей.

Джон нырнул под фургон, сверкнув в полутьме белозубой улыбкой.

— Ну и шуму я наделал!

Выстрел заставил Серену подскочить на соломенном тюфяке. «Неужели опять война?!» — ужаснулась она. Однако раздраженное ворчание матерей, пытающихся успокоить своих детишек, вернуло ее к действительности. Снаружи послышался голос Илая:

— Ты проснулась, милая?

— Как тут не проснешься, — пробурчала Серена, — что за идиот выстрелил из ружья?

— Подозреваю, что это Квейд. Возможно, таким способом он дал нам понять, что уже четыре часа — время подъема.

— Очень похоже на этого дикаря.

— Ты не права. Квейд знает, что делает, — попытался защитить проводника Илай. — Кому это понравится каждое утро успокаивать детей и животных, а? Могу поспорить, что с этого дня все будут сами подниматься в четыре утра.

Когда Серена вышла из фургона, кругом уже вовсю разгорались костры. Поеживаясь от утренней свежести, она подошла к Илаю и стала внимательно наблюдать, как он крест-накрест укладывает поленья поверх сухих веточек перед тем, как разжечь огонь. Скоро ей придется все это делать самой, и девушка немного нервничала, спрашивая себя: справится ли она со своими обязанностями?

Илай ободряюще улыбнулся:

— Ты можешь умыться в ручье, а заодно принесешь воды для кофе.

Он пошел запрягать лошадей. Серена растерянно смотрела ему вслед, оказавшись предоставлена сама себе. Сумеет ли она приготовить еду на открытом огне? С чего начать? Девушка решила последовать совету Илая и принести воды для кофе.

Серена надеялась прийти к ручью первой, но там уже собрались женщины и дети. Одни умывались, стоя на коленях, другие наполняли чайники и ведра водой. Девушка хотела было повернуть обратно, но из лагеря доносился сочный баритон Илая, и она упрямо пошла вперед. Серена во что бы то ни стало решила приготовить завтрак для По, и эти невежественные северянки не смогут помешать ей!

Женщины встретили девушку удивленными взглядами, но молча посторонились, уступая место. Серена опустилась перед ручьем и до краев наполнила свое ведерко водой. Девушка хотела уже подняться, но перехватила насмешливые улыбки и решила доказать, что она такая же закаленная, как и они.

Серена зачерпнула рукой ледяную воду и умылась. От холода она чуть не задохнулась, но, зная, что на нее все смотрят, еще раз плеснула в лицо воды. Стараясь не стучать зубами, девушка не спеша вытерла лицо нижней юбкой. Взгляды женщин заметно потеплели. Что ж, если для этого требуется умываться ледяной водой, то она вполне может обойтись и без их снисхождения.

От росистой травы ноги Серены и юбки промокли насквозь. Дрожа от холода, девушка начала готовить завтрак. К приходу Илая все уже было готово.

— Ты прекрасно готовишь, милая, — похвалил он ее, с трудом разжевывая подгоревшую по краям, но непрожаренную посередине ветчину. Но кофе, действительно, оказался хорош, и Илай выпил целых три чашки.

Приготовления к отъезду были в самом разгаре, когда из-за вершины холма показалось солнце. Суетились матери, отыскивая своих детей; нервничали лошади, взбивая копытами пыль. Люди торопливо собирали свои пожитки и тушили костры.

Серена и Илай собрались в числе первых и теперь спокойно сидели в ожидании своей очереди в обозе. Джон как угорелый носился среди фургонов, выстраивая их в длинную линию. Он на ходу отдавал приказания мужчинам, успокаивал женщин.

Серена не могла оторвать глаз от широкоплечего всадника. Она чувствовала к нему какое-то смутное влечение, и это очень смущало ее. Неожиданно проводник подъехал к их фургону.

— Ты следующий, Лэндри, коротко распорядился Джон, даже не удостоив Серену взглядом. — Поторапливайся, ладно? Я хочу заставить шевелиться мулов Джесси.

Отрывистая команда Квейда окончательно вывела Серену из равновесия. Повернувшись к Илаю, она усмехнулась и холодным тоном, не терпящим возражений, произнесла:

— Некоторым людям власть ударяет в голову.

Джон напрягся, словно получил пощечину. Он подъехал совсем близко и наклонился к Серене. Девушка непроизвольно придвинулась к Илаю, но пальцы Джона как клещи сжали ее запястье. Закусив от боли губу, она молча ждала, что же этот синеглазый дьявол сделает дальше…

В этот момент что-то случилось с мулами Джесси, и Квейд резко отпустил ее руку. Серена потерла онемевшее запястье, провожая Джона растерянным взглядом.

Все ещё не придя в себя, она виновато посмотрела на Лэндри. Он предостерег ее:

— Серена, не дразни Джона Квейда! Он не из тех, кого можно оскорблять. На секунду мне показалось, что Джон вот-вот сбросит тебя с сиденья и хорошенько отшлепает. И я вряд ли смог бы помешать ему сделать это.

— Я не удержалась, По, чуть слышно сказала Серена. — Он действует мне на нервы, … отдавая приказы.

— Боже мой, Серена! Квейд — проводник! Это его обязанность! Представляю, что бы творилось, если бы каждый делал то, что ему вздумается… Да мы бы никогда не сдвинулись с места!

Серена с явной неохотой слушала его увещевания. В это время со стороны красного фургона донесся взрыв смеха. Девушка оглянулась через плечо. Илай проследил за ее взглядом и усмехнулся, увидев, как Джон в шутку отвесил Джесси звучный шлепок.

— Не замечаю, чтобы наш благородный проводник приказывал этим девицам, — съязвила Серена.

— А они и не нуждаются в его указаниях, — разоткровенничался Илай. — Они сами знают чего он хочет… и когда.

— Ты намекаешь, что он… — непроизвольно вырвалось у Серены. Она вдруг почувствовала, что ей не нравятся намеки Илая.

— Да, да, милая, — подтвердил Лэндри. — Особенно, это касается рыжеволосой Джесси.

Серена помолчала, прислушиваясь к себе. Почему ее так волнует, что Квейд спит с дюжиной проституток? Нет, он ровным счетом для нее ничего не значит! Девушка гордо вздернула подбородок.

— Меня это нисколько не удивляет, — в ее голосе слышалось презрение. — Я уверена, что приличные женщины даже не смотрят в его сторону.

Илай искоса взглянул на нее.

— Ты что, слепая, Серена? Да в обозе все одинокие девушки, включая и половину замужних, не сводят с проводника глаз. Черт возьми! Он может выбрать любую, — Лэндри указал кнутом на фургон впереди. — Посмотри, как индианка Хансенов пожирает его взглядом. Нетрудно догадаться, что она с радостью готова затащить Джона под одеяло.

Серена неохотно посмотрела на индианку. Она и раньше замечала, как Нину с жадным любопытством наблюдает за Квейдом; вот и сейчас ее черные глаза ловили каждое его движение.

— А что она делает в семье Хансена? Невеста одного из сыновей? — Серена решила продолжить разговор.

Илай громко рассмеялся.

— Где ты видела, чтобы священник позволил сыну жениться на индианке? По словам Хансена, девушка помогает его жене. Но по слухам, и он, и сыновья втихаря балуются с ней, — Лэндри придержал лошадей, успокаивая их, — но старая Хансен, видимо, что-то подозревает и зверски обращается с девушкой.

Словно в подтверждение его слов появилась Берта Хансен и со злостью вцепилась в длинные черные волосы Нину. Загремел ее мужеподобный голос:

— Иди и успокой детей, ты, никчемная потаскушка! Серена широко открыла от удивления глаза. Боже, даже с рабами так не обращаются! Она возмущенно повернулась к Илаю.

— Почему она позволяет так поступать с собой? Нину не рабыня и не слуга им. Почему индианка не уйдет от Хансенов?

— Наверное, чтобы не умереть с голоду. А может быть, ей нравится делить постель с этими святошами.

— Если причина только в этом, то индианке лучше перебраться в красный фургон позади нас. Она избавится от Берты Хансен и получит всех мужчин, которых захочет.

«Быстро Серена сообразила, что к чему», — подумал Илай и засмеялся:

— Прошлой ночью девушки были просто перегружены. Надо подбросить Джону идею насчет Нину. Серена пренебрежительно хмыкнула:

— Скорее всего, он заберет ее себе.

— Не думаю. Я заметил, что Джон избегает индианку. Кроме того, он предпочитает увеселительный фургон.

У Серены нервно дернулся уголок рта. Опять они вернулись к этим проституткам! Она с облегчением вздохнула, когда мимо промчался Квейд с криком: «Поехали!».

Двадцать шесть фургонов разных форм и размеров дружно тронулись с места.

Илай обхватил плечи Серены и бодро воскликнул:

— Вперед, Серена! Вперед, к новой жизни! Девушка широко улыбнулась. Может быть, в Орегоне ее ждет счастливое будущее!..

Серена повернулась к Илаю, чтобы сказать об этом, как слова замерли у нее на губах, а по спине пробежал холодок: в стороне она заметила знакомого всадника.

— По, — хрипло прошептала девушка. — Я только что видела Айру Ньюкомба. Это невозможно! Ведь его уже нет в живых!

Лэндри с беспокойством взглянул на испуганную Серену, сожалея, что не предупредил ее обо всем заранее. Пытаясь как-то успокоить девушку, он накрыл ладонью ее дрожащие руки:

— Возможно, ему удалось сбежать, дорогая. Я собирался тебе о нем рассказать, но хотел сделать это чуть позже, после того, как ты хорошенько выспишься, — Илай тяжело вздохнул. — У нас с ним уже была стычка.

Серена выжидательно посмотрела на Лэндри. Илай вкратце поведал ей о том, что произошло вчера вечером между ним, Ньюкомбом и проводником.

Серена слушала, холодея от ужаса… По могли убить! Даже сейчас ему грозит опасность, несмотря на все его уверения, что Джон Квейд сможет укротить Ньюкомба. Кузен Айра с упрямством слабого будет добиваться своей цели.

Серену удивляло его желание во что бы то ни стало жениться на ней. Конечно же, им двигала не любовь. Похоть тоже не подходит: ее можно удовлетворить с любой женщиной. Оставалась только одна причина. Очевидно, Айра каким-то образом узнал, что Серена продала запас хлопка и сделал вывод, что она везет с собой кучу денег.

Судьба посылала ей тяжелое испытание: мрачная тень ненавистного кузена будет преследовать их всю дорогу.

Резкий толчок вернул Серену к действительности. Индепенденс был уже далеко позади, дорога стала каменистой и неровной.

От утренней прохлады не осталось и следа. Солнце упорно поднималось все выше и выше в безоблачном небе. Из-за пыли, клубившейся вокруг фургонов, нечем было дышать. Стараясь спастись от нее, Серена зажимала рот и нос крохотным носовым платочком, но это не помогало. Мимо обоза проскакал Джон, советуя всем сохранять дистанцию:

— Вы задохнетесь от пыли, наступая друг другу на пятки!

При виде Джона Серена вспомнила про свою руку: на запястье отчетливо темнели следы от его сильных пальцев. «Он — грубое животное, и я ненавижу его», — пронеслось у нее в голове. Неожиданно для себя девушка натолкнулась на испытующий взгляд синих глаз Джона. В то же мгновение мир словно перестал для нее существовать…

Из сладкого плена Серену вызволил крик Джесси. Опасаясь, что Джон может что-то прочитать в ее взгляде, девушка быстро повернулась к Илаю и принялась бессмысленно болтать, чем вызвала его недоумение. Когда Джон пришпорил коня и направился к увеселительному фургону. Серена замолчала так же внезапно, как и заговорила, что еще больше озадачило Лэндри.

Было около полудня, когда в нескольких ярдах справа от обоза засверкал на солнце ручей. Все почувствовали облегчение. Пока дети плескались в воде, взрослые приготовили холодные закуски и напоили лошадей.

Серена расстелила на траве одеяло и разложила остатки завтрака. Илай быстро проглотил свою порцию, девушка же почти не притронулась к еде. Ей хотелось немного отдохнуть. От непривычки ныло все тело, особенно спина, и ко всему прочему разболелась голова.

Илай вернулся к лошадям, а Серена стала скармливать собаке остатки ветчины и хлеба. Она не заметила, как к ней подошел Джон и присел рядом. Девушка почувствовала его взгляд на своем лице, и первым желанием было — встать и уйти, но что-то словно приковало Серену к месту. По телу разлилось приятное тепло, когда Джон осторожно взял ее руку и большим пальцем нежно провел по синякам.

— Я совсем не хотел этого, — каясь, мягко произнес он, затем добавил: — Просто потерял над собой контроль, когда ты полоснула меня как бритвой своим острым язычком.

Пока Серена ошарашено смотрела на Джона, не в силах выдавить из себя ни звука, он поднес к губам ее руку и поцеловал запястье.

— Я прощен? — его глаза поймали взгляд девушки. Дрожь пробежала по ее телу, и Серена с трудом справилась с дыханием. Во взгляде Джона была только нежность, и девушка протестующе закрыла глаза. Никогда еще мужчина так властно не входил в ее жизнь…

Серена отдернула руку, щеки залились румянцем. Ну почему ее так влечет к этому ненавистному человеку! Сопротивляясь своему чувству, она открыла было рот, чтобы бросить ему в лицо что-нибудь едкое, но за спиной раздался голос Лэндри:

— Приготовиться к отъезду, Джон?

Проводник насмешливо улыбнулся Серене и одним махом вскочил в седло. С пылающими щеками девушка гневно смотрела ему вслед. Самоуверенный дьявол! Он всего лишь развлекается с нею!

Илай озабоченно взглянул на Серену:

— Мне кажется, ты перегрелась на солнце, дочка. Может, остаток дня тебе лучше провести в фургоне? Девушка отрицательно покачала головой.

— Там слишком душно, По, — она почувствовала острое желание настоять на своем, — и кроме того, я боюсь, что на меня что-нибудь свалится, — после короткой паузы Серена добавила: — Я посплю рядом с тобой на сиденье. По крайней мере, пока не спадет жара.

С минуту Лэндри размышлял над ее словами, затем кивнул и, подсаживая девушку в фургон, посоветовал:

— Надень свою шляпку.

Мысли о проклятом янки быстро улетучились у Серены из головы. Под палящими лучами солнца далеко вокруг простиралась неприглядная, изрытая оврагами, пустынная земля.

Спустя час местность стала ровнее, по обеим сторонам дороги потянулись нескончаемые пастбища. Временами встречались деревянные хижины, в дверях которых частенько стояли женщины. За подол платьев держались исхудалые ребятишки и безрадостно провожали глазами обоз. На скрип колес крестьяне на полях разгибали спины, а затем с безразличным видом возвращались к работе.

Возле одного дома Лэндри заметил свежий холмик земли и указал на него Серене.

— Могила ребенка.

Девушка испуганно вздрогнула. Тоска и безысходность витали над этими землями. «Господи, только бы место, куда мы едем, не оказалось подобно этому! Я просто не вынесу такого испытания», — в отчаянии думала Серена.

День уже клонился к вечеру, а дороге, казалось, не будет конца. Наконец, обоз въехал на большой луг и остановился возле реки. Когда Илай снял девушку с сиденья, она слабо улыбнулась:

— У меня такое ощущение, что голова сейчас отделится от туловища.

— Надеюсь, это не солнечный удар, — обеспокоено сказал Лэндри, вглядываясь в ее бледное лицо. Серена поспешила успокоить его:

— Это все тряска, По.

— Да, похожее ощущение было и у меня, когда мы плыли на пароходе. Знаешь, девочка, может, тебе будет удобнее ехать на своей кобыле? По крайней мере, часть пути?!

— Я уже думала об этом, — согласилась Серена, откинув назад густые тяжелые волосы и устало проводя рукой по влажному от пота лбу. Потом она посмотрела на свое запыленное платье, которое ей было уже тесновато. — Боюсь, что оно быстро порвется, если я буду в нем скакать на лошади.

Лэндри и сам видел, что платье, действительно, вот-вот разойдется по швам.

— Да, надо что-то придумать, а то скоро тебе нечего станет носить.

Серена ласково дотронулась до его руки.

— Не беспокойся об этом, По. Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к фургону. Ты занимайся своими делами, а я разведу костер.

В поисках сухих веток Серена отправилась в небольшой лесок. Пересекая луг, она вдруг на миг отрешилась от суеты, царящей около фургонов. Девушка с упоением вдыхала медовый аромат полевых цветов, слушала пение птиц… Но умиротворение на ее лице быстро сменилось выражением озабоченности, и через некоторое время она уже возвращалась обратно с охапкой хвороста.

Серена разожгла костер, и когда ветки весело затрещали, поспешила к реке за водой. Поставив вариться кофе, она осмотрелась. По соседству женщина собиралась печь хлеб. В глазах Серены появилась решимость: По будет сегодня есть настоящий хлеб! Она схватила деревянную посудину и полезла в фургон.

Муку Серена нашла быстро, но что еще нужно? Она в задумчивости грызла ноготь. Наконец, выбрав кое-какие продукты, девушка вернулась к костру. Исподтишка поглядывая на женщину, Серена решила в точности повторять все ее действия. Но это оказалось нелегко. Руки хозяйки мелькали так быстро, уверенно добавляя в муку то одно, то другое, что девушка не успевала следить за ее движениями. «На худой конец, я хоть знаю, что она там смешивает», — решительно подумала Серена, на глаз всыпая пекарский порошок и дрожжи. Довольно скоро комковатое тесто очутилось в походной духовке, и девушка, довольная собой, прикрыла металлическую дверцу за своим первым кулинарным изобретением.

В настоящих сумерках костры разгорелись еще ярче. В воздухе витали аппетитные запахи. «Что же еще приготовить на ужин?» — размышляла Серена, с отвращением глядя на оставшийся кусок ветчины. По, наверное, она тоже уже надоела, но не скармливать же ее собаке? Вздохнув, Серена приготовилась вонзить нож в розовое мясо, как вдруг ощутила чье-то присутствие. Неужели опять Квейд?

Действительно, бесшумной хищной походкой к костру приближался проводник обоза. Он внимательно посмотрел на девушку, обжигая ее синим пламенем своих глаз, затем произнес:

— Вот, возьми, Лэндри будет рад поесть свежего мяса для разнообразия.

Серена удивленно уставилась на Джона, который протягивал ей палку, с нанизанными на нее беличьими тушками. Нахмурившись, девушка демонстративно убрала руки за спину. В глазах проводника появилось нетерпение, и он еще настойчивее ткнул палочкой в ее сторону. По лицу Серены было видно, что она не примет подношения, но и Джон не собирался отступать. Они стояли, бросая друг на друга свирепые взгляды. Неизвестно сколько бы еще продолжался этот безмолвный поединок, но Серена не выдержала первой. Она вырвала у Джона из рук дичь и язвительно произнесла:

— Надеюсь, что Илай не подавится ими…

Квейд с шумом выдохнул сквозь стиснутые зубы.

— Удивительно, мисс Бэйн, как это вы еще не подавились своим язычком?! Лэндри следует задать вам в воспитательных целях хорошую трепку.

Серена вне себя от ярости сжала кулаки. Трепку? Ну, конечно же! Это как раз то, что этот дикарь сделает с любой женщиной, которая осмелится перечить ему! Серена собралась уже ответить Джону очередной колкостью, но он словно растворился в темноте.

— Проклятый янки! — прошипела она ему вслед и с отчаянием взглянула на тушки зверьков.

Серена понятия не имела, как их нужно готовить — повесить над костром? Изрядно помучившись, она все же приспособила белок над огнем. Отступив на шаг и любуясь на свою работу, девушка подумала, что все не так уж и трудно. Однако, через несколько секунд каркас из веток накренился, и тушки одна за другой упали в костер.

— О, нет! — в отчаянии воскликнула Серена, падая на колени и пытаясь вытащить из огня дымящийся ужин Илая.

«Будь он проклят! — думала она, глотая злые слезы. — Джон нарочно так поступил, зная, что я понятия не имею, что делать с этими несчастными существами». Серена испуганно вздрогнула, когда сзади неожиданно раздался чей-то вежливый голос:

— Могу я вам помочь, мисс Бэйн? Она беспомощно посмотрела на долговязого худощавого подростка и судорожно сглотнула, кивая в ответ.

— Я испортила ужин для По, — причитала Серена, вытирая глаза подолом платья. Она не могла спокойно смотреть на обугленные тушки белок, которые юноша отбросил на траву.

— Нет, еще не испортили, — заверил ее добровольный помощник и со знанием дела воткнул две рогатые палки по обеим сторонам костра. — Сейчас я немного почищу этих маленьких бестий, -сполоснув белок водой, юноша приподнял их: — Видите, совсем как новые! Серена благодарно, улыбнулась: ужин Илая опять занял свое место над костром.

— Кого я должна благодарить? — поинтересовалась она.

Подросток застенчиво покраснел.

— Мое имя Тод, но меня сюда послала мама, Нелл Симпсон. Она подумала, что вы, должно быть, не знаете, как готовить на костре мясо, — он улыбнулся. — Джону такая мысль просто не пришла в голову.

— Ха! — фыркнула Серена. — Я вообще сомневаюсь, что у него в голове есть какие-то мысли! Он слишком занят, чтобы думать. Ходит с важным видом, как петух в курятнике, и отдает приказы направо и налево.

Тод пожал плечами, затем миролюбиво сказал:

— Вы единственная женщина в обозе, которая плохо отзывается о Джоне, — он задумчиво уставился в землю. — Квейд такой мужественный и красивый, что другие женщины боятся с ним разговаривать и только с благоговением смотрят на него.

Серена сердито проворчала в ответ:

— Их можно пожалеть за никудышный вкус. Будем надеяться, что к тому времени, как мы приедем в Орегон, они научатся лучше разбираться в мужчинах.

Тод с недоумением взглянул на девушку и начал прощаться. Серена протянула ему тонкую руку.

— Еще раз спасибо, Тод, и поблагодари маму за ее заботу.

Наконец, вернулся Лэндри и уселся на край одеяла в ожидании ужина. Серена поставила перед ним тарелку с поджаренными белками, печеный картофель … и еще что-то непонятное. Илай вопросительно взглянул на девушку.

— Это печенье, По, — с воодушевлением пояснила она. — Попробуй!

Лэндри поднес ко рту бледно-желтый комочек, с трудом откусил, погрыз немного и разочарованно отбросил в сторону.

Серену охватило отчаяние.

— О, По, неужели оно такое ужасное? Она тоже взяла так называемое «печенье» и попробовала вонзить в него зубы.

— У нас еще осталась холодная кукурузная лепешка, — сказала девушка, отбросив несъедобный кусок в траву. Увидев, что даже пес не захотел его грызть, она окончательно расстроилась и залилась слезами.

— Успокойся, дорогая! — ласково погладил ее по спине Илай. — Главное, что ты старалась. Я умею печь хлеб и как-нибудь научу тебя. А теперь мне хочется попробовать свежатинки! — Он с жадностью вонзил зубы в сочное мясо и, съев с аппетитом целый кусок, поинтересовался: — Откуда у нас эти маленькие разбойницы? У тебя появился дружок?

Илай понимающе засмеялся, когда Серена буркнула в ответ, что никакого «дружка» нет.

— Думаю, это Джон подкинул тебе белок, — предположил он, допивая кофе.

— Я взяла их только потому, что он сказал, что они для тебя, — парировала Серена.

Лэндри примирительно закивал головой.

— Правильно сделала, милая. Ты же знаешь, что я обожаю белок, — он с тревогой посмотрел на ее тарелку. — Серена, почему ты не ешь мясо? Тебе оно обязательно понравится. Учти, нам целую зиму придется питаться дичью.

Девушка замотала головой:

— Я не смогу проглотить и кусочка.

— Сможешь, — Илай пододвинул к ней тарелку. — Давай, бери. Джон ничего не узнает.

Но Джон все-таки узнал. Он сидел около увеселительного фургона и с интересом наблюдал за происходящим у костра Лэндри. Джон хорошо представлял себе их разговор, так как жесты были достаточно красноречивы. Когда Серена, наконец, стала жадно обгладывать беличью ножку, он усмехнулся и пробормотал:

— Маленькая упрямая ведьма!

Квейд продолжал рассматривать южанку. Его глаза скользили по белой шее, округлой груди, виднеющейся в вырезе платья… Чувствуя, как внутри нарастает желание, Джон одернул себя:

— Занимайся своими девушками. Эта не для тебя. Тем не менее, он отверг молчаливое предложение Джесси, пробормотав, что хочет прогуляться. Джон торопливо зашагал прочь, криво улыбаясь и чувствуя на себе озадаченный взгляд проститутки.

ГЛАВА 7

Сизый дымок стоял над лагерем во время второй ночной стоянки. Утром они благополучно пересекли небольшую речку и теперь двигались в направлении Биг-Блу-Ривер. Последние несколько часов пути их преследовали индейцы, держась на некотором расстоянии от обоза. И сейчас, сидя у костра. Серена обеспокоено вглядывалась в темноту. Может, они рядом, наблюдают за ними, ждут, когда все уснут, чтобы проникнуть в лагерь и перебить переселенцев?

По старался ее приободрить:

— Не беспокойся! Индейцы следили за нами из любопытства.

Но встревоженные голоса матерей, укладывающих детей спать еще больше напугали Серену. Она поспешила подбросить в костер хворосту, и только когда пламя разгорелось ярче, девушка запоздало поняла, что тем самым привлекает к себе дикарей. Из страха быть похищенной, Серена схватила палку и стала тушить огонь.

Сегодня Илай опять отправился к месту сбора мужчин, и девушка нервно вышагивала вокруг фургона, ожидая его возвращения. Остановившись, чтобы смочить пересохшее от волнения горло, она увидела, что в ведре совсем нет воды. Путь к ручью был безопасен, а заодно Серена решила хоть таким образом «убить время».

Дорогу к воде преграждал фургон Хансенов. Серена нахмурилась: доверить подобным людям такое место! Они, наверняка, подслушивают разговоры женщин у ручья.

Серена обрадовалась, увидев у воды только одну фигуру. Это была молодая индианка Нину. Пламя костра на миг осветило ее, и Серена убедилась, что девушка, действительно, поразительно красива. Не удивительно, что старый Хансен и его сыновья не спускают с нее глаз.

Индианка стирала в ручье домотканую одежду. Она сосредоточенно терла песком чью-то рубашку, но, услышав шаги, подняла голову и улыбнулась. Серена приветливо кивнула в ответ и зачерпнула воды. Господи! Да она же ледяная! Должно быть, у Нину совсем окоченели руки!

— Не слишком ли поздно ты затеяла стирку? Мне кажется, что до захода солнца вода была хоть немного теплее.

Нину бросила тревожный взгляд в сторону фургона Хансенов.

— Одежда совсем не грязная, надевали только раз. Но «буйволица» говорит, что я не должна сидеть сложа руки.

Удачное, прозвище миссис Хансен рассмешило девушек, и хотя они изо всех сил старались сдержаться, Берта Хансен высунулась из повозки и окинула их холодным взглядом.

Серена прошептала:

— Это женщина — сущий дьявол! Нину серьезно кивнула.

— Все это семейство ужасное, но она хуже всех, и рука у нее самая тяжелая.

— Берта бьет тебя? — с негодованием спросила Серена. — Почему?

Нину едва слышно ответила:

— Думаю потому, что мистер Хансен больше не спит с ней, и она подозревает, что он ходит ко мне.

Серена вспомнила, что По как-то намекал на это, и, чувствуя отвращение к тучному священнику и жалость к девушке, она осторожно спросила:

— А он, действительно, … ходит к тебе? Краска смущения залила смуглые щеки девушки.

Она молча выжала одну рубашку и взялась за другую, потом тихо призналась:

— Мистер Хансен и его сыновья лежат и все время ждут меня…

Серена снова вспомнила слова По о том, что индианке, возможно, нравится внимание Хансенов. С минуту она рассматривала стройную фигурку, потом напрямик спросила:

— Почему ты живешь с ними, Нину, и терпишь подобное обращение?

Девушка горько усмехнулась.

— А куда мне еще идти? Индианка никому не нужна…

— Ты всегда можешь уйти к Джесси и ее девочкам. Я уверена, что она будет хорошо обращаться с тобой и никогда не ударит. По Лэндри говорит, что у Джесси доброе сердце, несмотря на острый язык.

Серена замолчала, обдумывая, как бы получше объяснить Нину, что ей придется делать в красном фургоне, и чуть было не рассмеялась над своей наивностью. Разумеется, индианка и без нее знает, чем занимаются в увеселительном фургоне. Серена только добавила для убедительности:

— По крайней мере, ты сможешь выбирать мужчин и получать за это деньги.

В глазах Нину появился интерес, но тут же пропал.

— Старый Хансен никогда не позволит мне уйти.

— Что значит — не позволит?! — сердито прошипела Серена. — Ты можешь идти, куда пожелаешь. Если хочешь, я отведу тебя к Джесси прямо сейчас.

Нину молчала, продолжая сосредоточенно оттирать песком домотканые брюки. Подождав немного. Серена поднялась и холодно произнесла:

— Очевидно, ты не считаешь свое положение слишком тяжелым.

Она наклонилась за ведром, собираясь уходить. Индианка решительно бросила стирку и вскочила на ноги. Серена, не говоря ни слова, протянула ей руку, и девушки направились к увеселительному фургону.

Неожиданно на их пути возникло препятствие: из темноты выдвинулась мужская фигура и преградила им дорогу. Глаза Серены испуганно округлились. Меньше всего она ожидала увидеть здесь кузена Айру. Он воровато оглянулся через плечо и с издевкой в голосе протянул:

— А я все время думаю, когда же, наконец, встречу тебя? Где это ты прячешься?

— Нигде я не прячусь, — резко ответила Серена и попыталась обойти Ньюкомба. — Мы спешим.

— Нет, моя маленькая кузина, — слабый на вид Айра схватил ее за руку с неожиданной силой. — Я думаю, нам нужно кое-что обсудить.

Он опять осторожно оглянулся, и Серена язвительно спросила:

— Боишься, что Джон Квейд увидит тебя со мной? Он же предупреждал тебя!

— Предупреждения проводника ровным счетом ничего для меня не значат, — прорычал Айра, буквально поедая глазами грудь девушки. — То, что он залезает на тебя каждую ночь, еще не означает, что ты принадлежишь ему.

Серена задохнулась от негодования… Он действительно, верит в то, что говорит, или только хочет причинить ей боль? Каковы бы ни были намерения Айры, Серена решила не обращать внимания на его слова и холодно произнесла:

— Будь у меня в руках ружье, я бы убила тебя!

— Кто много угрожает, тот вряд ли сможет серьезно навредить, дорогая кузина, — Айра посмотрел на индианку. — Кого мы видим! — он похотливо скользнул взглядом по ее стройной фигуре, потом запустил руку в штаны и стал с вызовом ласкать себя.

Серена с отвращением фыркнула, но индианка была вся поглощена созерцанием его набухающей плоти… Она, казалось, забыла, куда и зачем они идут. Изумлению Серены не было предела, когда девушка отодвинулась от нее и невнятно пробормотала:

— Может быть, Нину придет позже.

— О, Нину, ты маленькая глупышка… — принялась увещевать ее Серена, но вдруг увидела, что к ним приближаются Хансены. С отвращением взглянув на индианку, девушка подхватила ведро с водой и отправилась к своему фургону. Краем глаза она успела заметить, что кузена Айру как ветром сдуло.

— Трус! — фыркнула Серена. — А эта простушка…

Илай в одиночестве сидел возле угасающего костра, поджидая девушку.

— Я уже собирался идти тебя искать, — недовольно проворчал он и, зевнув, начал укладываться спать. Серена последовала его примеру, устроившись на соломенном тюфячке рядом с постелью Илая. Она уснула почти сразу, утомленная тревогами и переживаниями прошедшего дня.

На рассвете Серену разбудил жуткий крик; Лэндри тоже проснулся, сел и, склонив голову набок, прислушался.

— Кричат у фургона Хансенов, — сообщил он Серене и побежал в том направлении.

Серена бросилась следом и оказалась там одновременно с Джоном. Их взорам предстала молодая индианка в разорванной одежде, которая, съежившись, сидела возле колеса повозки. Всклокоченные волосы закрывали ее лицо. Рядом стояла миссис Хансен с кнутом в руке. Лицо ее было искажено от гнева. Мистер Хансен пытался урезонить свою жену, но она даже не обращала на него внимания. Неподалеку стояли сыновья, хмуро поглядывая на любопытных зрителей, которых собралось довольно много.

Джон обратился к Хансену:

— Что здесь происходит? — вопрос прозвучал как удар хлыста.

Хансен притворился, что не слышит, тогда проводник подошел к нему вплотную.

— Ответь мне, что случилось?

Священник весь напрягся и с ненавистью посмотрел на Джона.

— Ничего такого, куда бы ты мог сунуть свой нос, Квейд. Это семейное дело, и я сам с ним справлюсь.

Джон присел рядом с Нину и осторожно потрогал багровые рубцы на смуглом плече. Девушка испуганно вздрогнула и захныкала, ее глаза, казалось, остекленели от страха. Джон не мигая уставился на Хансена.

— Индианка не из твоей семьи, так что это и мое дело. Почему твоя жена избивала Нину?

Так называемый «спаситель душ» нервно пожевал губами и, бросив на членов семьи предостерегающий взгляд, с вызовом произнес:

— Она заставляла ее заниматься работой. Джон насмешливо взглянул на небо — было еще совсем темно:

— Что-то вы слишком рано начинаете заниматься делами. А? До рассвета еще целый час.

— Индианка не успела вчера закончить стирку, и миссис сказала ей сделать это утром, перед тем, как готовить завтрак.

В толпе послышался ропот, потом чей-то женский голос, скорее всего Джесси, предостерег:

— Не дай обмануть себя, Джон! Он заливает! Ее шумно поддержали. Квейд медленно поднялся на ноги, и сразу наступила такая тишина, что стало слышно, как в отдалении ухает сова.

— Ладно, Хансен, а теперь, говори правду. Девушку ведь избили не за это? — холодно спросил он.

Хансен облизнул пересохшие губы, собираясь ответить, но тут из фургона показался его самый младший сын, и все расставил на свои места.

— Мо била ее, потому что она лежала с По под нашей повозкой.

Повисло тягостное молчание, и только звонкий удар Берты Хансен по губам сына нарушил тишину. С громким воем мальчик упал на землю. На лицах собравшихся появились удовлетворенные улыбки. У Джона едва заметно дернулся уголок рта; стараясь перекрыть вопли мальчика, он громко сказал:

— Хансен! Я с самого начала предупреждал всех, — Квейд кивком головы показал в сторону, откуда они приехали. — Собирай свои вещи и убирайся!

Хансен недоверчиво уставился на него, потом, шагнув к Джону, завопил:

— Ты не можешь нас выгнать! Я же тебя нанял! Глаза проводника угрожающе сверкнули.

— То, что ты нанял меня, не дает тебе особых привилегий.

Давая понять, что разговор окончен, Квейд еще раз приказал священнику убираться и повернулся к Хансенам спиной. В этот момент из толпы послышалось предупреждение:

— Сзади, Квейд!

С искаженным от злобы лицом Сайлас Хансен бросился на проводника, но тот уже успел приготовиться. Отступив на шаг, Джон резко повернулся и схватил занесенную руку Хансена. От неожиданности оба свалились на землю.

Джон почти мгновенно вскочил на ноги, а Сайлас, ухватившись за молоденькое дерево, медленно поднимал свое тяжелое тело. Отдышавшись, он снова набросился на Квейда, тот не остался в долгу и нанес ему удар кулаком в подбородок. Лохматая голова священника резко откинулась назад, и Хансен снова рухнул на землю. Джон стоял над ним, с трудом переводя дыхание. Неожиданно опять раздался предупреждающий крик: с двух сторон на Квейда наступали сыновья Хансена. Времени на раздумье не было, и Джон, размахнувшись, вывел из строя младшего брата. Старший сражался как раненный зверь. Из его распухшего носа текла кровь, но, не обращая на это внимания, он пытался обхватить проводника сильными руками и свалить на землю.

Перепачканный кровью, в разорванной рубашке, Джон продолжал яростно драться. Серена, затаив дыхание, следила за ним. Она испытывала странные чувства каждый раз, когда Джон получал удар, что-то похожее на жалость. Забыв о том, что должна ненавидеть противного янки, девушка судорожно вцепилась в руку Лэндри.

— Почему ему никто не помогает? Он уже выдыхается! Несправедливо, что ему приходится драться одному против троих!

Илай с удивлением посмотрел на Серену. Его даже развеселили ее слова. Похоже, что мисс Бэйн не так уж плохо относится к северянину, как утверждает…

— Он наш руководитель, Серена, — пояснил Лэндри. — Сейчас на карту поставлен его авторитет, и Джон должен всем доказать, что, если понадобится, он сможет осилить любого.

Наконец, все с облегчением увидели, что драка подходит к концу. Младший брат уже лежал без чувств. Старший тоже получил мощный удар кулаком, что вызвало у зрителей одобрительные возгласы. Колени его подогнулись и он рухнул рядом с братом. В это время зашевелился главный виновник побоища, пытаясь встать на ноги.

Берта Хансен подскочила к мужу и рывком подняла его. Собравшиеся даже не пытались сдержать свой смех. Квейд устало вытер мокрое от пота лицо и коротко бросил:

— Грузите мальчишку в фургон и убирайтесь! С угрюмой враждебностью Хансены уставились на Джона. Миссис Хансен хотела было что-то сказать, но увидев вокруг себя недружелюбные, холодные лица, поджала губы и начала собирать пожитки, в то время как старший Хансен с сыном поволокли бесчувственного юношу к фургону. Через несколько минут Берта уже восседала на высоком сиденье, высокомерно поглядывая на женщин, которыми ей так нравилось помыкать.

Однако, зрители не спешили расходиться. Подталкивая друг друга локтями, они многозначительно посматривали на Джона, ожидая его реакции на то, что Хансен с каким-то тупым упрямством на лице приблизился к Нину.

— Пойдем, девочка! Мы сейчас уезжаем.

— Черт побери, Хансен! — взорвался Квейд, потеряв всякое терпение. — Грузи поскорее в фургон свою задницу и убирайся ко всем чертям!

Священник протестующе повернулся к нему, но, прежде чем успел что-то возразить, Берта Хансен тяжело спрыгнула с сиденья, хлопнула мужа по плечу и мрачно проговорила:

— Ты и твоя шлюха уже достаточно опозорили меня и детей. Выбирай: она или я!

Начало светать, когда фургон Хансена, поскрипывая, поехал прочь из лагеря. Всех удовлетворил такой исход дела; довольно улыбаясь, люди разошлись по своим местам. Теперь им долго будет о чем поговорить!

Серена видела, как Джон вместе с Нину подошел к Джесси. Она с интересом наблюдала, как Джесси, улыбнувшись, кивком головы показала на увеселительный фургон. Стоявшие рядом холостяки радостно скалились, довольные тем, что Нину с готовностью присоединилась к молоденьким проституткам.

«Вот так-то», — подумала Серена, направляясь к своему фургону. Пройдя несколько шагов, она заметила кузена Айру, который, прислонившись к дереву, задумчиво смотрел в землю. Наверное, размышляет о том, как бы ему переманить к себе индианку. Серена вздохнула, зная, что Нину ему не откажет: глупышка просто очарована ее кузеном!

Мысли об Айре и индианке разом вылетели у девушки из головы, когда она неожиданно наткнулась на Джона Квейда. Сильными руками он схватил Серену за плечи и остановил. В смятении от его прикосновения она попыталась вырваться, но Джон крепко держал ее.

— Не волнуйтесь насчет индианки, мисс Бэйн, — мягко произнес он. — У Джесси ей будет хорошо. После Хансенов жизнь там Нину покажется раем.

Зеленые глаза Серены вдруг полыхнули огнем.

— Не сомневаюсь, что и мужчинам тоже так покажется. Они набросятся на свежую плоть как свора голодных собак! А вы, скорее всего, будете вожаком?

— К черту твой острый язычок, — неожиданно проворковал Джон в самое ухо Серены, с силой прижимая ее к своей груди. Голова девушки запрокинулась назад, и когда ей показалось, что шея вот-вот сломается, Джон наклонился и нежно приник к ее губам. Мир словно перестал существовать для Серены! В висках стучало, тело горело… Никогда еще она не испытывала ничего подобного! Поцелуй Джона становился все более властным и жадным. Руки Серены против ее воли обвились вокруг его шеи; она прижалась к крепкому, мускулистому телу Джона, страстно отвечая на его ласки.

Где-то вдалеке послышался знакомый смех Илая и сразу же вернул Серену на землю. Она оторвалась от губ Джона и прерывисто прошептала:

— Отпусти меня…

Даже, если он и слышал ее, то никак не отреагировал, продолжая крепко прижимать к себе. Серена попыталась вырваться, но Джон еще сильнее обнял девушку, так что она почувствовала его твердую возбужденную плоть, и опять поцеловал ее.

Серена приказывала себе не поддаваться его страсти, но внезапно Квейд сам отпустил ее. От неожиданности девушка чуть не упала, но Джон вовремя поддержал ее за локоть. Жгучие слезы обиды выступили на глазах у Серены.

— Я ненавижу тебя! — прошипела она. — Ненавижу! Ненавижу!

— Нет, Мисс Южная Красавица, — мягко возразил Квейд. — Это ты себя ненавидишь за то, что так низко пала, желая, чтобы ненавистный янки оказался в твоих объятиях, или, возможно, желая… — он замолчал и, резко повернувшись, пошел прочь.

Серена чувствовала себя униженной; казалось, что даже его красивое тело насмехается над ней… Опять Джон играет ею, задевая внутри такие струны, о которых она сама и не подозревала. «Больше ему это не удастся!» — поклялась себе Серена, возвращаясь к фургону.

Девушка занялась привычными делами, но Квейд не шел у нее из головы. Ну почему, когда дело касается этого ненавистного янки, ее тело оказывается слабее разума?! Серена со стыдом вспоминала о том, что произошло сегодня утром…

Она как раз ставила на огонь кофейник, когда подошел Илай и протянул ей какой-то сверток.

— Костюм из оленьей кожи, — он широко улыбался. — Ты уже сегодня сможешь скакать на своей лошадке.

Серена осторожно развернула штаны и длинную рубашку и провела ладонью по бархатистой поверхности.

— Какие красивые, По! — воскликнула девушка. — Где ты это достал?

— Мне продала их миссис Нелл Симпсон. У ее сына Тода оказалась лишняя пара.

— О, я его знаю, — улыбнулась Серена. — Он помог мне справиться с белками, которых принес этот хлыщ, наш проводник. Кажется, Тод — приятный юноша.

— Да, впрочем, как и все дети Симпсонов. У Тода есть еще две сестры, младше его, и братишка лет пяти.

— Родители, должно быть, гордятся ими.

— Думаю, что отец гордился. Нелл сейчас вдова. Они из Кентукки. В пути мистер Симпсон скоропостижно скончался от укуса щитомордника: яд попал в вену и разнесся по крови. Он умер буквально за несколько часов.

— О, как это ужасно! — вскрикнула Серена. — Бедная миссис Симпсон и ее дети! — она задумчиво посмотрела на пламя костра, думая о том, какие еще беды подстерегают их всех в пути. — Но почему же она не вернулась назад, в Кентукки?

— Нелл — сильная женщина, а, кроме того, они вложили все свои деньги в фургон и мулов, так что волей-неволей ей приходится ехать вперед.

Они помолчали, затем Илай кивнул в сторону фургона.

— Иди, примерь обновку. Посмотрим, как тебе в этом наряде.

В тесноте фургона Серена с трудом стянула с себя узкое поношенное платье и облачилась в оленью кожу. Костюм сидел на девушке как влитой. Не слишком ли он ее обтягивает? Серена провела руками по бедрам. Кажется, нет. Если бы здесь было зеркало в полный рост, она бы увидела, что несмотря на то, что костюм сидел относительно свободно, он подчеркивал все достоинства ее фигуры, обрисовывая каждую выпуклость, каждый изгиб стройного тела. С удовольствием ощущая нежное прикосновение оленьей кожи. Серена с радостной улыбкой спрыгнула на землю.

Илай во все глаза смотрел на приближающуюся к нему девушку, в его памяти сразу ожила Элла Бэйн. У Серены была походка и фигура ее матери. Илай вздохнул: так же, как и на Эллу, мужчины будут бросать вожделенные взгляды на ее дочь…

Пожалуй, проводник не оберется хлопот! Еще не одна драка вспыхнет из-за гордой красавицы. Не пришлось бы Джону разогнать половину обоза, прежде чем они достигнут Орегона…

Илай так долго молчал, что Серена нахмурилась, что-то заподозрив.

— Костюм слишком обтягивает меня, да?

— Нет, дорогая, — поспешил успокоить ее Лэндри. — Он сидит на тебе так, как нужно. Оленья кожа должна плотно прилегать к телу, чтобы не цепляться за кусты.

— Даже не знаю…. — на лице Серены отразилось сомнение. — Мне кажется, нянюшка Хесси живьем содрала бы с меня кожу, увидев в этом наряде.

— Сейчас ты живешь в совершенно другом мире, дочка, — резонно заметил Илай, снимая с огня кофейник. — В дороге в таких штанах тебе будет очень удобно.

Тем не менее, Серена время от времени ловила на себе косые взгляды женщин и была больше чем уверена, что они перемывают ей косточки.

Джон сидел верхом на жеребце, ожидая, когда все приготовятся к отъезду. Неожиданно он заметил, что некоторые мужчины куда-то смотрят, раскрыв рты. Повернувшись в седле, проводник проследил за их взглядами и только тут впервые заметил Серену в ее новом наряде. Она как раз направлялась к своей кобылке. Округлые груди девушки подрагивали в такт движению ее длинных стройных ног. Горячая волна прокатилась по телу Джона, и против своей воли он почувствовал, что терзается жгучей ревностью…

Черт возьми! Квейд просто кипел от негодования: с таким же успехом Серена могла бы ходить обнаженной! Джон угрожающе посмотрел на мужчин, которые во всю таращили на девушку глаза, и с заметным раздражением в голосе крикнул:

— Поехали!

ГЛАВА 8

Прошел месяц. Обоз перешел вброд Вермилион и Биг-Блу и теперь двигался вдоль Литл-Блу. Над дорогой поднималась такая густая пыль, что каждое утро повозки менялись местами. Только увеселительный фургон, несмотря на постоянные жалобы Джесси, по-прежнему оставался в хвосте обоза.

Интересно, как там Нину? Серене очень бы хотелось это узнать. По крайней мере, девушка находится под защитой Джесси, и Айра еще не смог заполучить индианку. Со дня отъезда Хансенов Серена больше не разговаривала с кузеном, но несколько раз видела его издалека.

Если призадуматься, то и с проводником она еще не обмолвилась ни словом с того рокового утра. Но, к своему огромному неудовольствию, девушка постоянно о нем думала.

Вот и сейчас ее взгляд выхватил Джона из группы всадников, двигавшихся в нескольких ярдах впереди обоза. Серена пыталась убедить себя, что ее безрассудная страсть скоро пройдет, вряд ли это что-то более серьезное. Тем не менее, она решила покончить с этим раз и навсегда, опасаясь потерять контроль над своими чувствами.

Серена постаралась выбросить из головы Джона Квейда и стала с интересом смотреть по сторонам. Она скакала на Бьюти немного в стороне от обоза, поэтому пыль не мешала ей обозревать окрестности. Кругом было очень пустынно. Кто-то верно заметил, что между Литл-Блу и Платтом нет ни деревца.

Серена посмотрела на небо — ни облачка! Вот уже который день нещадно палит солнце. Как нужен дождь! Трава вся высохла, и у животных был такой изнуренный вид, что жалко смотреть.

Девушка взглянула на пса, который семенил рядом с Бьюти.

— Только ты у нас сытый и веселый, да, мальчик? В ответ он радостно завилял хвостом.

— Но почему ты не бежишь в тени нашего фургона, глупое животное? — ласково пожурила Серена собаку.

Позади послышался топот копыт. Оглянувшись, Серена увидела, что за ней скачет веснушчатая девушка лет четырнадцати. Поравнявшись, она приветливо и чуть смущенно улыбнулась и поехала рядом.

Серена ласково спросила:

— Ты дочь миссис Симпсон, если не ошибаюсь?

— Да. Я Сюзан. Ну и жара, правда? Трудно поверить, что утром были заморозки!

— Да. Октябрь еще только наступил, но скоро жди морозов.

— Вы такая красивая, мисс Бэйн, — неожиданно сказала девушка.

— Ну, что ты, Сюзан, — Серена вспыхнула от этого простодушного комплимента. — И ты тоже.

— Я — нет, слишком костлявая. Тод постоянно мне об этом напоминает.

— Дорогая, братья все такие: им просто нравится дразнить. Поверь, скоро ты превратишься в красивую молодую женщину.

От удовольствия девушка залилась румянцем и опустила голову.

Серене нравилось разговаривать с Сюзан, ей так не хватало общения. Женщины по-прежнему избегали ее. Некоторые замужние, правда, иногда кивали при встрече, но молодые, особенно одинокие, так и не изменили к ней своего отношения.

Размышления Серены были прерваны словами Сюзан:

— Мама говорит, хорошо, что проводник выбрал вас для себя.

— Что? — в изумлении уставилась на нее Серена.

— Она говорит, что другие мужчины будут держаться на расстоянии и не будут драться из-за вас.

Прежде, чем Серена успела возразить ей, девушка тронула коня; поспешно оправдываясь:

— Я лучше вернусь к своему фургону. Может быть, маме нужно помочь с братишкой Дэви.

Серена проводила задумчивым взглядом худощавую фигурку. С чего Нелл Симпсон это взяла? Ведь они с Квейдом последнее время даже не разговаривают?!

Серена так погрузилась в размышления над заявлением Сюзан Симпсон, что даже не заметила, как солнце скрылось за огромной черной тучей. Может, наконец, пойдет дождь?

Обоз остановился на ночлег. Переселенцы распрягали лошадей, когда стал накрапывать дождик. Сначала он только прибил пыль, а потом полил как из ведра. Испуганные животные беспокойно месили копытами грязь. Перекрывая конское ржание и крики мулов, по лагерю носился Джон Квейд, на ходу отдавая приказы.

Серену забавляла вся эта суета, но веселье быстро сменилось тревогой, когда дело коснулось ее собственных лошадей, которые пронзительно ржали и становились на дыбы. Илай с большим трудом справлялся с ними.

Девушка забросила свое седло в фургон, быстро привязала Бьюти и поспешила на помощь Лэндри, который ругал испуганных животных последними словами. Серена подпрыгнула, пытаясь удержать за голову жеребца, но чьи-то сильные руки обхватили ее за талию и отставили в сторону.

— Забирайся в фургон, пока не промокла до нитки! Джон Квейд! Серена твердо встретила властный взгляд его синих глаз, но она слишком замерзла, промокла и устала, чтобы спорить с проводником.

Стуча зубами и дрожа от холода, девушка забралась в фургон и стала рыться в сундуке с одеждой. Когда вернулся Лэндри, она уже была в платье из мягкой фланели с высоким воротом, а ее мокрый костюм из оленьей кожи сушился на спинке сиденья. Серена отвернулась, чтобы Илай тоже мог переодеться, затем перевесила фонарь и разложила еду, состоящую из холодной кукурузной лепешки и дикого меда.

— Конечно, это немного. По, но очень питательно, — улыбнулась она.

Илай согласно кивнул.

— Бывало и меньше, дочка!

Дождь лил сплошной пеленой. Но Илай, выкурив вечернюю трубку, набросил на плечи накидку, взял свернутый тюфяк и собрался уходить. Серена недоуменно уставилась на него.

— По, не будешь же ты спать в грязи и под дождем! Оставайся со мной, здесь достаточно места.

— Милая, я и не собираюсь спать в грязи и под дождем. Постелю брезент под фургоном, и там будет сухо и уютно. Я хочу быть поближе к лошадям, на случай, если они опять начнут безобразничать.

Через пару минут Серена потушила фонарь и растянулась на соломенном тюфячке. Ей забавно было слышать доносившийся из-под фургона храп Илая: он так крепко спит, что вряд ли проснется, даже если лошадь будет ржать ему в самое ухо.

Серена почти уснула, когда кто-то стал настойчиво скрестись у входа. Кто же это мог быть? Она придвинулась к длинному пологу и откинула его. Ее изумлению не было предела: на Серену смотрел Джон Квейд, который скорее походил в этот момент на озорного подростка. Сделав невинное лицо, он проговорил:

— Мне совершенно негде расстелить свои одеяла. Серена насмешливо спросила:

— А как же увеселительный фургон? Кажется, там тебе всегда рады?

— Не всегда, — возразил Джон, весело блестя глазами. — Сегодня у Джесси все переполнено: и внутри, и даже под фургоном.

Говоря это, он чихнул, и Серена немного смягчилась, но ровно настолько, чтобы предложить:

— Думаю, что ты можешь устроиться рядом с По.

— И слушать всю ночь этот храп? Тогда я вообще не усну!

— Ну, — пожала плечами Серена и стала закрывать полог. — Не знаю, что еще можно придумать. Джон придержал ее руку.

— Ты уверена? — он многозначительно указал глазами на соломенный тюфячок.

— Уж не хочешь ли ты спать со мной? — скептически спросила девушка, высвобождая руку.

Проводник склонил голову, как бы раздумывая над ее вопросом, затем произнес:

— Естественно, я бы с удовольствием лег с тобой, но меня устроит и твой фургон.

Серена почувствовала, как кровь бросилась ей лицо.

— Не переиначивай мои слова! Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду!

— Извини, — синие глаза Джона смотрели умоляюще. — Пожалуйста, разреши войти. Смотри, у меня с собой одеяла. Я не собираюсь ложиться в твою постель… без приглашения.

— А что другие подумают? — Серена почувствовала, что сдается.

— А они никогда и не узнают. Я уйду еще до тога, как кто-нибудь проснется.

— А По?

Джон усмехнулся.

— Илай спит как убитый. Его ничто не разбудит. Серена все еще в нерешительности смотрела, как Квейд мокнет под дождем. Джон притворно закашлялся.

— Я схвачу воспаление легких, и что потом? Умру, кто будет тебя охранять?

— О, ты не выносим! — Серена со вздохом уступила. — Но будь уверен, спать будешь на своих одеялах.

— Да, мисс, — покорно согласился Джон, проворно забираясь в фургон и сбрасывая накидку. — Я и не мечтаю о том, чтобы забраться к тебе в постель.

«Ха! — подумала Серена, укладываясь и поворачиваясь к нему спиной. — Не мечтаешь! Да ты просто возьмешь и залезешь, если это взбредет тебе в голову»

Серена закрыла глаза, удивляясь своему поступку. Не лишилась ли она разума, позволив этому… этому распутнику ночевать рядом с собой? Что, кстати, он там делает? Почему не укладывается? Серена подняла голову и посмотрела через плечо, затем быстро уткнулась в подушку: Джон раздевался. Она успела заметить обнаженные мускулистые ноги.

— Это так необходимо? — холодно спросила девушка.

Раздался хриплый смешок.

— Даже ради вас. Мисс Южная Красавица, я не буду спать в мокрой одежде.

Серена промолчала. «Мне не уснуть этой ночью», — с отчаянием подумала она, ощущая совсем рядом присутствие обнаженного мужчины.

Но усталость взяла свое, и скоро девушка унеслась в мир грез. Серене снилось, что губы Джона нежно целуют ее. Блаженное тепло разлилось по всему телу, горячей истомой отдаваясь где-то внизу живота. Искусные руки ласкали грудь… Она вздохнула, выгнула спину и оказалась в сильных мужских объятиях. Хриплый голос прошептал ее имя…

Серена очнулась. Увернувшись от губ Джона, она уперлась кулачками в широкую, волосатую грудь, нависшую над ней.

— Что ты делаешь?

Джон жадно смотрел на девушку в предрассветной полутьме, глаза его пылали страстью.

— Благодарю тебя за то, что ты предоставила мне крышу над головой, хотя и неохотно, — хрипло проговорил он.

Полусонное состояние мешало Серене дать ему отпор, и Джон снова приник к ее теплым губам. Руки девушки, вместо того, чтобы оттолкнуть, вдруг ослабли и нежно обхватили его широкие, гладкие плечи.

Серена даже не заметила, как Джон стянул с нее платье. Его губы покрывали поцелуями ее груди, язык нежно ласкал отвердевшие соски, мозолистая ладонь бродила по всему телу. Серена постанывала, теряя голову от удовольствия… Джон взял ее руку и положил на свою возбужденную плоть.

— Посмотри на меня, Серена, — уговаривал он — Почувствуй, как желание переполняет меня…

Повинуясь сладкому шепоту, пальцы Серены обхватили его твердую плоть. Джон со стоном впился в ее губы и, не в силах больше сдерживаться, осторожно раздвинул бедра девушки, собираясь войти в нее.

Преисполненная желанием, Серена была не готова к острой боли, которая неожиданно пронзила ее.

— Прекрати! — вскрикнула она. — Пожалуйста, не надо!

Джон взял в ладони ее лицо и нежно прошептал:

— Серена, ты девственница. Я ничем не смогу помочь тебе.

— Ты можешь остановиться! Я требую, чтобы ты перестал!

Джон расстроено вздохнул.

— Да, конечно, я могу прекратить, — он медленно поднялся и стал натягивать свою влажную одежду. Серена лежала, уткнувшись лицом в подушку. Джон опустился возле нее на колени и погладил по золотистым волосам. — Если ты дашь мне еще один шанс, я все сделаю, как надо. Следующий раз не будет больно.

— Следующего раза не будет! Никогда! Никогда! — слова заглушались подушкой, но смысл их был ясен.

— Извини, что причинил тебе боль, Серена, — пробормотал Джон и тихо вышел.

Он постоял возле фургона, стараясь успокоиться и остудить свое желание. Серена была его первой девственницей, и хотя у них ничего не получилось, Джон радовался. Он оказался у нее первым, не важно, что это длилось так недолго. У Серены до него никого не было…

Однако поразмыслив, Джон решил, что южная красавица, без всякого сомнения, теперь возненавидит его, и тяжело вздохнув, понуро пошел прочь.

ГЛАВА 9

Стояла середина октября. Обоз следовал вдоль Платта, широкой реки с песчаными берегами. На ночь теперь выставлялись часовые, а фургоны располагались по кругу, потому что начались территории индейцев. Переселенцам грозила опасность со стороны сразу нескольких племен. Пока же только одно небольшое племя издали наблюдало за передвижением обоза.

Настал день, когда они достигли места, где Платт делится на два рукава, и сравнительно легко перешли реку вброд. Обоз катил по Небраске, а впереди их ждали высокие скалистые горы, через которые еще предстояло перебраться. В настоящее время путешественники находились в пятидесяти милях от Ларами, и первое такое препятствие как раз возвышалось перед проводником.

Джон Квейд осадил беспокойного жеребца, с тревогой вглядываясь в покрытый кустарником склон. Он знал, что эта гора покажется муравейником по сравнению с теми, что ждут их впереди.

Но и она выглядела достаточно впечатляюще, чтобы заставить нервничать неопытного человека. Джон посмотрел через плечо на приближающийся обоз. Эти люди полностью полагались на него, и проводник решил, что самое лучшее — не дать им времени опомниться и испугаться.

Махнув рукой, Квейд направил обоз вверх по склону, а сам поскакал впереди. Щелканье кнутов и ободряющие крики помогали животным одолевать подъем. На полпути к вершине склон стал менее крутым, и подниматься было намного легче.

Тем не менее подъем длился почти час. Как бы в награду за это, вершина оказалась достаточно плоской и просторной, чтобы на ней смогли разместиться для небольшого привала все фургоны. Женщины занялись едой, мужчины протирали вспотевших лошадей, подростки приглядывали за скотом.

Серена, взяв свою тарелку, устало присела возле большого камня. Ей больше хотелось отдохнуть, чем есть. В последнее время нервы девушки были напряжены до предела. «Это все из-за него», — с горечью подумала Серена, наблюдая, как Джон, присев рядом с Джесси, торопливо поедает то, что она ему предложила. Затем он встал и с наслаждением потянулся. Глаза Серены словно магнитом притянуло к тому, что выступало у Джона ниже пояса. Штаны из оленьей кожи плотно сидели на проводнике, так что все его мужское достоинство было на виду.

Щеки Серены порозовели. Девушка вспомнила о той дождливой ночи, когда, поддавшись уговорам Джона, она ласкала его возбужденную плоть, и под ее рукой та разрослась до поразительных размеров… Руки и губы Джона разбудили в Серене желание ощутить внутри себя эту мужскую силу; она чувствовала, что только так сможет дать выход своей страсти…

Девушка содрогнулась, вспомнив, как это произошло. Да, она получила, что хотела и даже больше, когда Джон проник в нее, причинив неимоверную боль и оставив после себя на постели пятна крови.

Внезапно Серена заметила, что Квейд перехватил ее взгляд, и поспешно отвернулась.

«Чем вызваны эти темные круги под глазами, — глядя на Серену, думал Джон. — Она — нежное создание. Вероятно, длительное путешествие — слишком тяжелое испытание для нее?»

Джон и раньше спрашивал себя об этом, замечая следы усталости на красивом лице девушки. После той ночи он однажды пытался поговорить с Сереной, но натолкнулся на такой холодный, презрительный взгляд, что слова застряли у него в горле.

Что заставило его тогда остановиться? Никогда еще Джон так сильно не желал обладать женщиной. Раньше, с другими, ему бы и в голову не пришло не довести начатое до конца.

Но Серена была девственницей. Джон вспомнил, как пытался пробиться сквозь «преграду» и причинил девушке столько страданий. Он запоздало упрекал себя за это: для такого утонченного создания его «орудие» было слишком огромным… «Должно быть, я причинил Серене сильную боль, — думал Джон, сжимая кулаки. — Но еще можно все уладить». Он решил во что бы то ни стало извиниться и объяснить, что очень сожалеет о случившемся.

Серена сразу почувствовала, кто остановился возле нее, но не открыла глаза. Она знала, что если посмотрит на Квейда, то опять потеряет над собой контроль. Девушка безмятежно подставила лицо солнцу, с удовольствием ощущая, как свирепеет Джон.

Жеребец нетерпеливо переступал с ноги на ногу, седло раздраженно поскрипывало. Наконец, раздался насмешливый голос проводника:

— Забавляетесь, Мисс Южная Красавица? Понимаю…

Серена открыла глаза и отвернулась с отсутствующим высокомерным видом.

Уголок рта Квейда нервно дернулся. Он боролся с сумасшедшим желанием затащить эту гордячку в кусты и заняться с ней такой любовью, что после этого ее губки уже никогда не будут насмехаться над ним.

Но поскольку об этом не могло быть и речи, Джон решил словами сбить с Серены спесь.

— Итак, капризная леди, вы по-прежнему себя ненавидите?

Наконец-то, ее зеленые глаза в изумлении посмотрели на него.

— Ненавижу себя? Почему я должна это делать? Джон скользнул взглядом по ее стройной фигуре.

— Потому что одной дождливой ночью ты страстно желала янки, но оказалась неспособной завершить то, что начала, — он в упор посмотрел на нее. — И потому что в данный момент ты хочешь меня. Джон попал в самую точку. Серена вспыхнула и, сжав кулаки, хотела возразить, но он не дал ей такой возможности.

— Не отрицай! Я это знаю, потому что такое желание снедает и меня, — взгляд Джона упал на ее грудь. — Да, — хрипло пробормотал он. — Когда-нибудь мы снова будем вместе, и я сумею показать тебе, как это бывает прекрасно.

Словно зачарованная его вкрадчивым голосом, Серена молчала, отрицательно качая головой. Джон насмешливо улыбнулся, тронул жеребца и стал подавать команду к отъезду.

Лошади, мулы и волы устремились вниз, не требовалось даже подгонять их кнутом. В воздухе поднялась густая пыль, окутывая всех и вся.

Вместе с другими всадниками Серена ехала в нескольких ярдах впереди обоза. Она предоставила Бьюти право самой выбирать дорогу. Земля была сплошь усыпана камнями, и девушка очень переживала за По:

каждое утро ему приходилось сражаться с двумя строптивыми жеребцами. День ото дня они становились все непослушнее.

Серена попыталась отыскать глазами фургон, но в такой пыли это было бесполезно. Зато она с раздражением заметила, что жеребец Джона Квейда нагоняет ее. Конечно, девушка могла без труда увеличить расстояние между ними, но ей не хотелось утомлять свою взмокшую кобылку, и Серена лишь мягко уговаривала Бьюти двигаться вперед.

Всадники уже почти спустились к подножию горы. Серена ехала осторожно, с подозрением вглядываясь в поросшую кустами местность. Здесь, наверняка, были скрытые от глаз впадины, куда лошадь могла оступиться и сломать ногу.

Заботясь о безопасности Бьюти, Серена сильно наклонилась вперед, осматривая землю под копытами. Неожиданно слева от нее испуганно заржал, отпрянув в сторону, крупный жеребец. В ту же секунду Бьюти встала на дыбы, и Серена кувырком полетела на землю, успев заметить в траве гремучую змею. Отчаянный вопль Джона смешался с тревожными криками других всадников, когда стройное тело девушки мелькнуло в воздухе и упало возле огромного камня. Джон соскочил с седла и подбежал к Серене. Его поразило ее бледное лицо.

— Боже, — хрипло прошептал он. — Она мертва? Вне себя от страха Джон начал лихорадочно нащупывать пульс на руке девушки, с тревогой повторяя ее имя. Наконец, веки Серены дрогнули и медленно открылись. Джон почувствовал облегчение. Но когда она взглянула на него, не узнавая, он совсем обезумел и стал отчаянно звать на помощь. Однако всадники проносились мимо, не в силах остановить на склоне спотыкающихся лошадей. Глаза Серены закрылись, и Джон, подхватив девушку на руки, поспешил вниз, скользя на мелких камешках.

Подоспевшие на крик люди столпились вокруг Серены, которую он уложил в тени раскидистого дерева, и встревожено расспрашивали Джона о случившемся. Он посмотрел безумными глазами на их обеспокоенные лица.

— Не стойте так близко, черт возьми! Дайте ей воздуха! Принесите скорее воды!

Ему протянули полдюжины фляжек. Джон схватил первую попавшуюся и прижал к губам Серены. Вода стекала у нее по подбородку, но часть ее все же попала в рот. Девушка сделала глоток.

Фургон Лэндри третьим спустился с горы. Илая охватило мрачное предчувствие, когда он заметил собравшихся людей, а неподалеку — кобылку Серены, державшую на весу заднюю ногу. Лэндри выпрыгнул из фургона; перед ним расступились, давая дорогу, и он увидел Серену, безвольно поникшую на руках Джона. Опустившись перед ней на колени, Илай бросил на проводника встревоженный взгляд.

— Она жива, Лэндри, — поспешил успокоить его Джон, — но, должно быть, сильно ушиблась. Давай отнесем ее в фургон.

Илай бросился откидывать полог, а Джон бережно уложил бесчувственную девушку на соломенный тюфяк, на котором не так давно они пытались заниматься любовью. Серена тихо застонала, и Илай потрогал ее лоб.

— Да она вся горит, — пробормотал он, затем взглянул на проводника. — Отвернись, Джон. Я хочу раздеть ее и осмотреть.

— Прежде всего, проверь голову, Илай. Серена упала на камень, — посоветовал Джон и повернулся к выходу.

Женщины, толпившиеся возле фургона, вопросительно посмотрели на него. Грубым от отчаяния голосом Джон отрывисто бросил:

— Идите по своим делам! Лэндри о ней позаботится. Они возмущенно переглянулись, а одна, не сдержавшись, съязвила:

— Ты считаешь, что мы недостаточно хороши, чтобы дотронуться до Ее Величества?!

Квейд гневно посмотрел им вслед, помня, как холодно и высокомерно эти женщины обращались с девушкой.

— Они ей завидуют, — пробормотал он. — Да я в жизни не позволю им помогать моей Серене!

«Моей Серене?». Джон в растерянности провел рукой по волосам. Когда же он начал так думать? Наверное, с той минуты, когда похолодел от ужаса, не зная: жива она или мертва. Джон понял, что любит упрямую, своевольную южанку. Да, он по-прежнему страстно желает ее, но также и отчаянно любит…

Правда, шансов завоевать Серену у него столько же, как вслепую довести обоз до места назначения.

Квейд вздрогнул, услышав голос Илая:

— Джон, приведи Джесси. Боюсь, что у Серены поврежден череп.

Проводник с тревогой посмотрел на посеревшее лицо Илая и, проклиная все на свете, выскочил из фургона. Не прошло и пяти минут, как Джесси с саквояжем в руке оказалась возле Серены. Она приказала Илаю удалиться, что тот и сделал, стыдясь чувства облегчения, которое испытал: он больше уже не мог выносить стоны девушки, будучи не в силах помочь ей.

Все еще бледный от переживаний Лэндри подошел к костру, возле которого сгорбился Джон. После захода солнца осенний воздух быстро охлаждался, и Илай, протянув к огню озябшие руки, взглянул на притихшего проводника.

— Женщины бросают на нас любопытные взгляды. Скоро начнут разнюхивать: как там Серена? Лицемерки! Как будто это их интересует!

— Да, знаю. Лучше не обращать на них внимания. Может, они оставят нас в покое.

Это сработало. Женщины не приближались и довольствовались разного рода предположениями. Илай набил трубку, но не успел раскурить ее, как из фургона выпрыгнула Джесси.

— У девушки на голове шишка, но я уверена, что ничего не сломано. Ей очень больно, и мне пришлось дать немного настойки опия. Серена проспит всю ночь, но все же чуть позже я проведаю ее.

Илай сердечно протянул руку. — Не знаю, как и благодарить тебя, Джесси. Если я чем-нибудь могу помочь, только скажи!

У языкастой Джесси вдруг не нашлось слов: проститутке редко выражают признательность. Она улыбнулась и пожала протянутую руку.

— Мне уже пора возвращаться, а то девушки сами не догадаются приготовить ужин. Квейд тронул ее за локоть.

— Я провожу тебя до фургона, а то еще заблудишься.

Джесси рассмеялась, но Джон оставался серьезным. Возле увеселительной повозки он сжал ее плечо и сказал:

— Спасибо, Джесс. Я так тебе обязан. Джесси проводила Джона печальным взглядом.

— Ты, наконец-то, попался! — прошептала она, чувствуя комок в горле. Визгливый смех одной из девушек прервал ее размышления: скоро начнут приходить мужчины. Но поднимаясь в фургон, Джесси знала, что Джон никогда больше не появится у нее…

Когда Квейд вернулся к костру, Илай смущенно покачал головой.

— Кто бы мог подумать, что первой подругой у Серены Бэйн будет проститутка?

— Ей здесь лучше не найти, — Джон присел рядом. — Как она?

— Спокойна. Крепко спит.

Некоторое время Джон и Илай сидели молча, погруженные в свои мысли. Уже совсем стемнело, и так как никто из них не собирался готовить ужин, Илай поставил на огонь кофейник и достал из корзинки то, что осталось от завтрака. Мужчины уже собрались поужинать холодной лепешкой и бобами, как вдруг под чьими-то ногами хрустнула ветка.

С дымящимся котелком в руке к ним приближалась Нелл Симпсон.. Глядя, как покачиваются ее округлые бедра и колышется полная грудь, Илай ощутил уже почти забытое возбуждение.

— Здравствуйте, миссис Симпсон, — широко улыбаясь, он вскочил на ноги. — Вы принесли холостякам поесть?

От вдовы не укрылся возбужденный блеск в глазах Лэндри, и хотя тон ее был официальным, взгляд Нелл говорил совсем о другом.

— Мне известно, что ваша девочка лежит после несчастного случая, но так как я приготовила тушеного мяса больше, чем это нужно для моей семьи, то подумала, что, может, вы с Джоном не откажетесь от угощения.

— Конечно, нет, — воскликнул Илай, забирая из рук женщины котелок.

— Как она?

— Серена здорово ушиблась. На голове огромная шишка.

— Ей еще повезло, — сказала Нелл. — При таком падении она могла бы сломать себе шею или, по меньшей мере, повредить лицо обо все эти камни и кусты.

— Кое-кто был бы этому только рад, — горько усмехнулся Илай.

Лицо вдовы порозовело, оттеняя ее карие глаза и каштановые волосы.

— Не буду обманывать вас, мистер Лэндри, возможно, молодые и думают так, но только не я и некоторые женщины постарше, — она помедлила, затем с улыбкой добавила: — Если честно, то ваша девочка не оставляет другим никакого шанса завести дружка, мистер Лэндри.

Илай, соглашаясь, кивнул.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Серена — просто очаровательна, но другим нечего беспокоиться. Она все еще страдает по моему погибшему сыну, и сейчас ее никто не интересует. Но хотите знать, что действительно разозлило меня? — глаза Илая холодно блеснули. — Это то, что они с самого начала посмеивались и перешептывались у нее за спиной, потому что Серена во многом неопытна и слишком, на их взгляд, деликатна. Но позвольте мне заметить, то, что она получила такое воспитание, вовсе не означает что Серена ленива. Мой Бог! Я видел, как она работала под палящим солнцем не хуже любого раба, чтобы накормить голодных черных ребятишек, оставшихся без родителей. Если северянки считают, что им пришлось тяжело во время этой проклятой войны, то они не были на месте южанок!

Повисло тяжелое молчание, каждый думал о своих бедах. Потом Нелл сокрушенно произнесла:

— Вы правы, мистер Лэндри. Женщинам не следовало бы так себя вести. Многие из них уже изменили свое мнение и хотели бы подружиться с Сереной.

Не дождавшись от Илая ответа, Нелл примирительно добавила:

— Впереди еще долгая дорога. Я уверена, что мисс Бэйн со временем простит северянок и примет их дружбу. А сейчас мне нужно вернуться к своим детям, а то они подумают, что меня похитили индейцы.

Мужчины с интересом посмотрели ей вслед. Джон усмехнулся. .

— Я думаю, вдова Симпсон будет хороша в постели, — он сделал паузу, потом добавил: — Между прочим, она этого ждет от тебя.

Илай озадаченно хмыкнул:

— Я уже думал об этом, но у меня давно не было постоянной женщины. Нелл намного моложе и, пожалуй, захочет заниматься любовью каждую ночь… Джон снял с котелка крышку и одобрительно потянул носом, потом заметил:

— А что ты теряешь? Попробуй! Может, пороха у тебя больше, чем ты думаешь?!

Илай усмехнулся и быстро очистил тарелку от холодных бобов, чтобы затем положить на нее ароматное жаркое, и с аппетитом стал поглощать мясо и овощи.

— Боже мой! — подмигнул он Джону. — Кажется, я готов рискнуть. То, как Нелл готовит, уже стоит того, чтобы околачиваться возле ее фургона. Серена готовит отвратительно и вряд ли этому научится.

Глаза Джона потеплели при упоминании имени Серены. Ему было безразлично, умеет ли она кипятить воду. Если бы Серена Бэйн стала его женой, он бы не замечал, что ест…

ГЛАВА 10

Около восьми вечера Джесси опять подошла к костру.

— Как больная? — поинтересовалась она у Джона и Илая.

— Кажется, с ней все в порядке, Джесси, — ответил Лэндри, поднимаясь. — Хотя иногда она вскрикивает.

— Этого следовало ожидать: у Серены сильный ушиб головы, не говоря уже о паре синяков на ребрах. Джесси перевела взгляд на Квейда.

— В трех милях отсюда — охотничья стоянка. Тебе хотели сказать об этом раньше, но ты был занят Сереной, — она поднялась в фургон. — Почему бы вам вдвоем не сходить туда? Я побуду с девушкой.

В глазах Джона сверкнуло любопытство: может быть, кто-нибудь на стоянке знает, как добраться до Орегона? Пару раз дорога уже подводила его, и Квейд чудом избежал неприятностей.

Джон вопросительно посмотрел на Илая, и тот с готовностью кивнул.

Луна освещала им путь, и они без труда нашли на берегу реки две грубоватые постройки. Из той, что поменьше, доносился визгливый смех женщин. Мужчины понимающе переглянулись…

Подъехав поближе, Илай заметил и предупредил Джона:

— Здесь кляча Ньюкомба. Будь осторожен с этой змеей! Я заметил, какой ненавистью горят его желтые глаза, когда он смотрит на тебя.

— Да, знаю, как Ньюкомб ко мне относится, — ответил Джон, спрыгивая с жеребца.

Между постройками сновали охотники, в таких же куртках с бахромою на локтях как у проводника. Тут же крутились картежники в черных безукоризненного покроя костюмах. Особенно выделялись рослые жители гор, не привыкшие кому бы то ни было уступать дорогу и державшие себя крайне вызывающе. И среди этого грубого, жестокого мира мужчин атласными бабочками порхали проститутки…

Здесь же им встретились несколько мужчин из обоза, и Илай недовольно проворчал:

— Надеюсь, они не ввяжутся в какую-нибудь драку. От вида этого сброда у меня просто мурашки бегают по спине.

Джон сочувственно хмыкнул.

— Зайдем и пропустим по стаканчику, чтобы разогнать твоих «мурашек».

Длинное помещение с низким потолком тускло освещалось керосиновыми лампами; грязный пол под ногами был густо усыпан опилками, темные пятна на которых могли много поведать о пролитых здесь виски и крови…

Джон и Илай с трудом протиснулись к столику в углу. Хозяйка таверны тотчас же заметила новичков и, подхватив поднос, поспешила к ним. Привлекательная когда-то женщина вызывающе наклонилась к плечу Джона, показывая в вырезе платья свои груди. Ее густо накрашенное лицо расплылось в улыбке.

— Что я могу для тебя сделать, красавчик? Джон, привыкший общаться с проститутками, потрепал женщину по округлому заду:

— Ты могла бы многое для меня сделать, леди, но как насчет бутылки виски и пары стаканов?

Когда хозяйка удалилась, Илай подтолкнул Джона локтем.

— Смотри, Ньюкомб, вдрызг пьяный! Джон равнодушно посмотрел на Айру, который с наглым видом расталкивал посетителей у стойки.

— Да, действительно, он. Может, кто-нибудь всадит в него пулю…

Наконец, принесли бутылку, и Ньюкомб тут же был забыт. Квейд наполнил стаканы; неразбавленное виски обожгло горло, на глазах выступили слезы.

— Господи! — чуть не задохнулся Илай. Джон тоже с трудом перевел дыхание.

— Думаю, нам нужно к нему привыкнуть. Вряд ли теперь мы найдем что-нибудь другое.

Вторая порция пошла лучше, Джон собрался было налить еще, но его внимание привлекла возня около стойки. Он весь напрягся и зло выругался.

— Посмотри, Илай, — тихо проговорил проводник. — Нину отбивается от двух охотников на бизонов. Ньюкомб все-таки увел ее от Джесси!

Илай покачал головой.

— Серена говорила, что он обязательно это сделает. Думаешь, Айра позволит охотникам увести индианку?

— Конечно. Скорее всего, они ему уже заплатили. Лэндри недоверчиво уставился на Джона.

— Увидишь, — мрачно настаивал на своем проводник. — Айра сейчас как раз пытается договориться насчет комнаты, — сказал он, наблюдая, как буфетчик упорно мотает головой, отказывая Ньюкомбу.

Темнее тучи Айра, пошатываясь, возвратился к столику, за которым собралось несколько мужчин. Нину сидела на коленях одного из охотников, и тот открыто ласкал ее. Индианка умоляюще посмотрела на Ныокомба, но он лишь злобно ухмыльнулся и отвесил девушке звонкую пощечину.

Джон бессильно выругался, не имея возможности защитить Нину. Ему пришлось бы одному противостоять дюжине охваченных вожделением вооруженных мужчин. Джон не мог так рисковать, ведь от него зависела судьба многих людей, которых он должен был доставить в Орегон…

Среди охотников, сидевших за столиком, поднялся сердитый ропот.

— Кажется, назревает скандал, — проводник придвинулся к Илаю. — Глядя на их разъяренные лица, можно с уверенностью сказать, что сделка не состоялась.

Они наблюдали, как Айра безуспешно пытался прорваться сквозь кольцо плотно обступивших его разгоряченных охотников, затравленно оглядываясь по сторонам.

— Да, скоро он получит нож между ребер, а индианку заберут, — заметил Илай.

— Похоже на то, — согласился с ним Джон. Тем временем буфетчик, очевидно, привыкший к подобным сценам, принес тяжелое ружье и, щелкнув затвором, направил дуло на галдящих посетителей.

— Я зарядил эту штуку свинцом и гвоздями по десять пенсов, — гаркнул он. — Если вы сейчас же не разойдетесь, ваши задницы будут пришпилены к стене!

Нарушители спокойствия быстро смешались с остальными посетителями, и конфликт был исчерпан. Айра облегченно вздохнул, но неожиданно натолкнулся на взгляд Квейда, в котором сквозило удовлетворение. Слишком разозленный, чтобы скрывать свою ненависть, Ньюкомб двинулся в сторону проводника.

Джон вскочил, опрокинув стул. Его большие пальцы были угрожающе засунуты за пояс: в любую минуту Квейд был готов выхватить нож. В таверне стало тихо. Очередная потасовка? На лицах собравшихся появились ухмылки в предвкушении того момента, когда рослый проводник обоза раздавит этого клопа…

Айра в нерешительности остановился, заметив, как сильные пальцы Джона сжали рукоятку смертоносного оружия. От его воинственности не осталось и следа, когда янки презрительно спросил:

— Ты хотел мне что-то сказать?

Ньюкомб прекрасно знал, что у него не хватит смелости в открытую схватиться с проводником, и все присутствующие в таверне тоже понимали это… Казалось, что весь свой гнев он обрушит на индианку, которая, дотронувшись до Айры, робко спросила:

— Мы скоро пойдем?

К всеобщему разочарованию, Ньюкомб лишь свирепо взглянул на нее и сделал вид, что уступает просьбе девушки.

— В другое время, янки. Мы еще встретимся, не сомневайся…

— А я тем временем буду следить, чтобы ты не ударил меня в спину, — бросил ему вслед Джон.

Презрительно фыркая, посетители вернулись к выпивке и разговорам.

— Проклятая змея! — с отвращением произнес Илай. — Я надеялся, что он все-таки вынудит тебя покончить с ним. От Ньюкомба одни только неприятности!

«Да, — подумал Джон, — со временем я вышвырну его из обоза». Он успокаивающе улыбнулся Илаю.

— Не беспокойся! Я не спущу с него глаз, — проводник поднял бутылку. — А теперь, давай выпьем на дорожку!

Илай согласно кивнул и окинул внимательным взглядом таверну. Он сразу обратил внимание на одинокого мужчину, сидевшего к ним лицом. Тронув руку Джона, Лэндри прошептал:

— Вон тот джентльмен просто не сводит с тебя глаз. Джон бросил быстрый взгляд в сторону незнакомца, тот улыбнулся и кивнул ему. Мужчина почему-то сразу не понравился Квейду.

Это был высокий блондин с гладко выбритой квадратной челюстью, чуть поплотнее и постарше Джона.

— Судя по его одежде и ружью, я думаю, что он — владелец ранчо, — Лэндри допил виски и добавил. — Смотри, идет к нашему столику…

Когда незнакомец приблизился к ним и протянул для приветствия руку, Джон тоже поднялся и, скрывая беспричинную неприязнь, крепко пожал ее.

— Меня зовут Джован, Фостер Джован, — представился этот красавец и подсел к их столику. Когда Джон опять опустился на свой стул, Фостер продолжил: — Мне сказали, что тебя зовут Джон Квейд, и что ты проводник обоза, направляющегося в Орегон.

Джон молча кивнул. Фостер Джован облокотился на стол и коротко изложил свое дело.

— Я владелец ранчо в том же направлении и хотел бы присоединиться к вам. Учитывая опасность нападения со стороны индейцев, мои шансы добраться в одиночку не очень-то велики.

— Они по-прежнему охотятся за белыми? — нахмурился Джон.

— Да, и хуже, чем когда-либо. Начиная отсюда, вам придется пересечь территорию всех западных племен. Вожди знают, что большинство наших солдат отозваны на восток, поэтому индейцы смелее нападают на белых.

— Ты уже ездил этой дорогой? — небрежно спросил Джон, стараясь не выдать своей заинтересованности.

— Да, до границы Невада-Орегон. Мое ранчо — в Неваде.

Джон надеялся, что Фостер скажет что-нибудь еще, не желая признаваться в том, что у него нет карты, и поэтому два раза они чуть было не заблудились…

К облегчению Квейда Фостер продолжил:

— Мы проедем Небраску, и первым фортом на нашем пути будет Керни.

Илай сочувственно взглянул на Джона: бедняга, не много же он почерпнет из этих сведений… И угораздило Серену забыть карту!

Джован отодвинул стул.

— Ну, как? Могу я присоединиться к вам? У Джона не было, причин отказывать ему, и он довольно сдержанно произнес:

— Мы уезжаем послезавтра на рассвете. Владелец ранчо откланялся и ушел.

— Не понимаю, почему он мне не понравился? — вслух размышлял Квейд. Илай пожал плечами.

— Так иногда бывает. Мне этот человек тоже не слишком пришелся по душе. Джон допил виски и встал.

— Ладно, пора идти.

Серена проснулась и сразу поняла, что уже поздно. По утрам, обычно, не бывает так шумно, все еще ходят полусонные, а сейчас такое впечатление, что лагерь готовится к ужину. Болтовня женщин, смех и беготня детей… Что это? Неужели из-за нее обоз сегодня так и не тронулся в путь? Девушка почувствовала себя виноватой.

Ее пальцы осторожно нащупали шишку на голове. Ушибленное место еще болело. Джесси сказала, что переломов нигде нет, ребра, правда, отбиты, но целы. Джесси… Эта маленькая, похожая на рыжую собачонку проститутка оказалась одной из самых лучших женщин, которую Серена когда-либо встречала. То, что Джесси — проститутка, не имело большого значения. Еще в ранней юности Серена поняла, что женщина порой попадает в безвыходное положение. Не приходилось ли ей самой работать не покладая рук, чтобы прокормиться? Каждый выбирает свой путь…

Серена задумчиво уставилась в потолок. Джесси совсем не стыдилась того, как она зарабатывала себе на жизнь. Наоборот, очень даже откровенно говорила об этом, пересыпая свой рассказ шутками и подтрунивая над некоторыми клиентами.

Однако, в их общении было несколько напряженных моментов, когда дружеские отношения оказались под угрозой. Джесси как-то упомянула Джона, нахваливая его как искусного любовника и рассказывая о том, что он предпочитает в постели. Серена не выдержала и резко оборвала ее:

— Разве такой грубиян может быть хорошим любовником?

Девушка не смотрела на Джесси, но чувствовала на себе ее испытывающий взгляд и не удивилась, когда та спокойно возразила:

— Я понимаю. Серена, ты росла в окружении хорошо воспитанных южан, которые вели себя безупречно в отношении леди. Но не нужно сравнивать с ними Джона Квейда. Он — житель лесов, капканщик, и даже намного грубее большинства мужчин. Из женщин в его жизни были только проститутки и индианки, которые и не думали учить Квейда деликатному обращению. Джон может не знать язык цветов, но он прекрасно играет на струнах женского тела. И я уверена, что делает это гораздо лучше ваших южных джентльменов.

В душе Серена была полностью согласна с Джесси. Джон Квейд, действительно, знает, как разбудить женское тело и, кроме того, умеет быть нежным…

Серена вспомнила о Джереми и поняла, что он не идет ни в какое сравнение с Джоном. Теперь-то она знала, что принимала за любовь их крепкую дружбу. «Но, — подумала девушка, — сильное физическое влечение тоже не всегда означает любовь. Нет, надо держаться от Квейда подальше. Нужно быть холодной и равнодушной. Я не стану одной из его женщин!»

Фостер Джован прибыл в лагерь где-то после полудня. Пара черных мулов тянула его добротный фургон. Фостер свысока окликнул угловатого фермера, который смазывал колеса своей повозки:

— Где проводник?

Мужчина не спеша закончил работу и равнодушно взглянул на незнакомца, перекатывая во рту табачную жвачку. Потом он сплюнул коричневую жидкость, стараясь попасть в жужжащую возле его мула пчелу, и буркнул:

— Не знаю.

Прошло немало времени, прежде чем Джован наткнулся на Лэндри, болтающего с пышнотелой женщиной. Терпение его было уже на исходе.

— Где, черт побери, Квейд?

Громовой голос Фостера испугал мирно беседующую парочку. Илай гневно взглянул на владельца ранчо.

— Он ушел разведывать окрестности. Я вместо него. Чем могу служить?

— Прежде всего, вы могли бы указать, где расположиться на ночь, — в его голосе слышались нетерпеливые нотки. — Завтра утром мне предстоит ехать впереди обоза.

— Мистер, вы много на себя берете. Для начала Джон поставит тебя в середину. За исключением увеселительного фургона, все повозки каждый день меняются местами.

— Но я уже ездил этой дорогой, — вспыхнув, горячо запротестовал Джован. — И могу сам вести обоз!

Помня, как невзлюбил этого человека Джон, и сам все больше испытывая к нему неприязнь, Илай твердо ответил:

— И Джон может. Тебе придется глотать пыль вместе со всеми. Сердито хлестнув своих мулов, Фостер гордо удалился. Нелл Симпсон улыбнулась и одобрительно посмотрела на Илая.

Солнце стояло уже высоко, и в фургоне было душно. Заглянула Джесси и принесла Серене бульон из оленины. Девушка подкрепила свои силы и почувствовала непреодолимое желание вырваться отсюда на свежий воздух.

Неожиданно для Серены в фургон одна за другой стали заглядывать женщины. Все без исключения были приветливы, расспрашивали о здоровье. Они принесли желе и варенье, а одна даже подарила изящный букетик засушенных цветов.

Девушка вежливо принимала эти неожиданные знаки внимания, но все же держалась немного настороженно. Она хорошо помнила, как переселенки относились к ней раньше, и решила посмотреть, что же будет дальше…

Наконец, поток посетительниц иссяк, и Серена потянулась всем телом, разминая затекшие мышцы. Как скучно и как душно в этом фургоне! Она достала голубое поплиновое платье и, стараясь не задевать ушибленные места, натянула его на себя. У выхода Серена окликнула Илая.

Глаза Лэндри радостно заблестели, когда он увидел девушку на ногах, но в голосе слышалось беспокойство:

— Думаешь, тебе уже можно вставать?

— По, моя голова совсем не болит. А без свежего воздуха я могу потерять сознание.

— Ну, этого мы не допустим, правда? Давай, помогу спуститься, — Илай ласково улыбнулся. — У меня сегодня превосходный ужин: я зажарил самочку тетерева.

— Звучит заманчиво!

Серена устроилась поудобнее, и они принялись за еду. Ужин, действительно, был очень вкусным. Серена с блаженством откинулась назад… Попивая крепкий горячий кофе, она вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Опять этот Джон Квейд! Серена не отрывала глаз от костра, изо всех сил стараясь не смотреть в его сторону. Боже, что за мучение! Его взгляд прямо жег ей шею и, помимо своей воли, Серена все-таки повернула голову… Каково же было изумление девушки, когда вместо Джона она обнаружила за своей спиной высокого красивого блондина.

Фостер Джован издалека наблюдал за Сереной, будучи не в силах оторвать от нее глаз. Он подумал, что никогда еще не видел такой красивой девушки. Вот бы иметь такую жену! Она стала бы прекрасным украшением для его ранчо.

Незнакомка, наконец, обратила на Фостера свое внимание, и он решил подойти. Лэндри коротко кивнул ему, не вынимая изо рта трубки, как бы предлагая идти своей дорогой, но тот сделал вид, что не понял намека и с воодушевлением спросил:

— Ты не представишь меня своей дочери, Лэндри? Илай продолжал все так же молча попыхивать трубкой. Потом, чувствуя, что ставит девушку в неловкое положение, сплюнув в костер, проворчал:

— Серена, это Фостер Джован. Он сегодня присоединился к нам.

Сверкая белозубой улыбкой, Джован склонился перед девушкой и вежливо пожал ее руку. Глаза его восхищенно сияли.

— Счастлив познакомиться с вами, мисс Лэндри.

— Мисс Бэйн, — поправила Серена, улыбнувшись в ответ.

Фостер удивленно поднял бровь, и девушка кратко объяснила ему ситуацию. Серена и сама рада была пообщаться с джентльменом, причем привлекательным. Поэтому, не обращая внимания на сердитый взгляд Илая, она пригласила Джована присоединиться к ним.

Он с готовностью опустился рядом с девушкой, и Серена предложила ему выпить кофе. Ее очень позабавило то, что Фостер Джован словно невзначай попытался коснуться ее руки, когда Серена передавала ему чашку.

— Почему вы едете на Запад, мистер Джован? Он широко улыбнулся.

— Я не еду на Запад, мисс Бэйн, а возвращаюсь на Запад. Четыре года назад мне пришлось покинуть Новый Орлеан, чтобы осуществить свою мечту: стать владельцем ранчо. В мой родной штат я приезжал по делам.

Серена вся подалась вперед.

— Ну и как? Вы осуществили свою мечту, мистер Джован?

Фостер зарделся от удовольствия.

— Не хочу выглядеть в ваших глазах хвастуном, но у меня самые большие владения на Западе.

Серена удивленно подняла красиво изогнутые брови.

— 0? А у моего брата ранчо в Орегоне. Джован заинтересовался.

— В Орегоне? Где именно?

— Около Бейкера.

— Мое ранчо в Неваде, вблизи границы.

— Значит, мы соседи? — улыбнулась Серена.

— Дальние, — уточнил Фостер. — Расстояние между нами — примерно пятьдесят миль. Но ближе вы никого и не найдете.

Илай выбил трубку и тоже присоединился к разговору.

— Брат Серены считает, что иметь ранчо — выгодное дело. А ваше мнение?

— Лучшего занятия для мужчин не найти, — с готовностью согласился Джован. — Закончится война, и возникнет огромная потребность в мясе. За несколько лет скот расплодился на Западе подобно кроликам. Там их сотни тысяч, и все чертовски дикие. Задача состоит в том, чтобы согнать животных в одно место. За короткое время можно сколотить целое состояние!

— А люди, которые там живут, какие они? — не отступал Илай.

Джован на секунду задумался.

— За небольшим исключением, это грубый народ. Много преступников, дезертиров, есть охотники, капканщики. Большинство из них привыкло добиваться своего любыми средствами, — он не спеша — отхлебнул кофе. — На Западе нет законов, все решает оружие.

— А женщины? — заинтересовалась Серена, — Много их там?

На лице Джована появилось презрение.

— Немного, если не считать индианок. Вот тех там полно, — он опять скривил губы. — Многие мужчины зовут своих подруг «женами», но, я думаю, все изменится, когда начнут приезжать приличные женщины.

Илай неопределенно хмыкнул, а Джован продолжал разглагольствовать:

— Правда, на некоторых ранчо есть белые жены, но их не часто можно увидеть: приличная женщина должна сидеть дома.

Это утверждение весьма позабавило Серену. Оказывается, у Фостера Джована строгие представления насчет женщин. Что-то он скажет о ее дружбе с Джесси?

Тем временем владелец ранчо продолжал очаровывать Серену красочными описаниями Запада. Незаметно стемнело. Девушка просто не могла поверить, что время пролетело так быстро. Однако от нее не ускользнуло то, что Илаю не нравится Джован, и он почти не пытается это скрывать. Серена с трудом подавила смешок, когда Лэндри намеренно громко зевнул. Да, мистеру Джовану лучше понять намек, иначе По прямо скажет ему, что пора убираться…

Внезапно глаза Серены потускнели. Она заметила проводника, который вместе с Джесси совершал свой ночной обход по лагерю. Негромко переговариваясь, они переходили от повозки к повозке; иногда до Серены долетал их приглушенный смех.

Наверное, парочка только что из увеселительного фургона… Серена представила на миг, как руки Джесси обнимают широкие плечи Джона, и внутри у нее что-то защемило…

Она вздрогнула, когда Джован с плохо скрытой враждебностью произнес:

— Не думал, что наш проводник имеет дело со шлюхами. Впрочем, я знаю мужчин его типа: они получают любую женщину, которую только захотят.

Неожиданно для себя Серена возразила:

— Это вовсе не означает, что Квейд спит с ней. Проститутки едут с обозом, и он должен заботиться о них, как и о других.

Илай удивленно посмотрел на девушку. Неужели она защищает проводника?! В глазах Лэндри заплясали чертики: он решил подразнить ее.

— Я не уверен в этом…. — с сомнением произнес Илай. — Думаю, что найдется немало мужчин, готовых позаботиться о Джесси и ее девочках.

Он остался очень доволен, заметив, как гневно сверкнули глаза девушки.

Фостер Джован тоже был удивлен тем, что Серена защищает Квейда. Может, она влюблена в него? Джован нахмурился. Мысль о том, что возможность обладания красивой женщиной находиться под угрозой, заставила его действовать. Когда Джон вместе с Джесси направился к костру, Фостер намеренно придвинулся ближе к Серене.

Это не ускользнуло от Квейда, и он с притворным восхищением протянул:

— Ну, Джован! Да ты уже познакомился со своими соседями!

— Совершенно верно, — высокомерно подтвердил Фостер.

Джон перевел взгляд на Серену, медленно скользнув по ее телу синими глазами. У девушки просто руки чесались от желания запустить в него чем-нибудь, но Джон резко повернулся, и пара исчезла в темноте.

«Мне придется с ним не раз еще столкнуться», — подумал Джован.

Между тем Илай стал демонстративно готовиться ко сну, и Фостеру ничего не оставалось, как распрощаться. Он поднес к губам руку Серены.

— Надеюсь, мы с вами часто будем видеться, мисс Бэйн, — и уже тише добавил: — Мне хотелось бы узнать вас получше.

Серена улыбнулась.

— Конечно, будем, мистер Джован. Она проводила его долгим взглядом и вернулась к фургону.

— Кажется, они с Квейдом невзлюбили друг друга. Я права? — девушка сбросила мокасины и скользнула под одеяло.

— Между мужчинами это бывает довольно часто, — сонно ответил Илай. — Они как два петуха: каждый пытается вскочить на курочку.

«Интересно посмотреть, кто победит?» Серена закрыла глаза и почти сразу унеслась на крыльях сна…

ГЛАВА 11

Джон отдал приказ разведчикам осмотреть окрестности. Всадники, молодые крепкие мужчины, на которых проводник мог положиться, тут же умчались вперед. Джон надеялся, что и на этот раз их не подстерегают в пути засады индейцев, и разведчики доложат лишь о небольшой речке или крутом овраге…

Квейд мысленно поздравил себя с тем, что до сих пор все шло гладко, не считая скандала с семьей Хансенов и падения с лошади Серены. Он с удовлетворением огляделся: кругом было полно травы для животных, ручейков с чистой, прохладной водой и дичи.

Одно только омрачало жизнь Джона: появление в обозе Фостера Джована. Похоже, он положил глаз на Серену Бэйн, и она, кажется, тоже отвечает ему взаимностью. Пальцы Джона нервно сжали поводья. Женщины порой бывают так глупы! Красивое лицо, безупречные манеры, слащавые комплименты прямо-таки ослепляют их.

Черт возьми! Сотни раз Квейд твердил себе, что нужно забыть красавицу Серену, выбросить ее из головы! Не получается… Мысли о ней постоянно преследуют его, мешают спать по ночам. Стоит лишь издали увидеть эту гордячку, как кровь моментально закипает в жилах. Остается только надеяться, что когда-нибудь путешествие подойдет к концу, он возвратится на Север, и каждая миля, разделяющая их, будет постепенно вычеркивать Серену из его памяти…

Неожиданно внимание проводника привлекло какое-то движение на горизонте. Присмотревшись, он различил силуэты индейцев с перьями на голове, что означало готовность к войне. Джон не сомневался, что будь они поближе, он бы увидел и раскрашенные лица.

Квейд быстро сосчитал их. Двадцать. Интересно, из какого племени? «Идиот, какая разница? — одернул он себя. — Все они сейчас охотятся за бледнолицыми».

Джон натянул поводья и остановился у обочины дороги. По мере продвижения обоза он предупреждал всех об индейцах.

— Не пугайтесь, — успокаивал проводник, видя испуганные лица женщин и детей. — Их слишком мало, чтобы напасть на нас. Если заметите краснокожих, постарайтесь не обращать на них внимания и не показывайте, что боитесь.

Остаток дня Джон изводил себя сомнениями. Что, если он все-таки ошибается, и это только разведчики, а тысячи индейцев уже ждут сигнала к нападению?

Бронзовые силуэты упорно маячили в отдалении весь день. Ленч был торопливо съеден под их неусыпным наблюдением.

Наконец, ближе к закату солнца краснокожие исчезли из виду, но Джон сомневался, что они оставят обоз в покое. Он решил усилить охрану лагеря и расположить животных как можно ближе к фургонам.

Все шло своим чередом: горели костры, в воздухе разливались ароматные запахи готовящейся пищи. Дети, уставшие за целый день от духоты и тесноты фургонов, носились по лагерю как угорелые, путаясь у всех под ногами. Серена впервые подумала, что смех и беготня ребятишек вносят какую-то стабильность в их нелегкую походную жизнь.

Опустившись на колени перед костром, девушка подогревала бобы и поджаривала на сковороде кусочки окорока. Позвякивание шпор отвлекло ее от этого занятия. К костру приближался Фостер Джован, неся в руке небольшой котелок с крышкой. Он обратился к Серене с веселой улыбкой:

— Есть ли у меня хоть малейший шанс присоединиться к вам? Я принес свой ужин.

— Присаживайся, мы как раз собирались подкрепиться, — приветливо ответила девушка.

Илай в это время смазывал колеса повозки. Увидев владельца ранчо, он с раздражением хлопнул крышкой ведерка с дегтем. «Если Джован решил, что теперь будет постоянно с нами ужинать, — со злостью подумал Лэндри, — то я прямо в лицо скажу ему, что он здесь лишний». Илаю очень не нравилось, что Фостер Джован сближается с Сереной, поэтому он едва ответил на приветствие Джована, когда девушка позвала его есть.

Во время ужина Илай не проронил ни слова. Как только все было съедено и выпито по чашке кофе, он поднялся и мрачно бросил:

— Пойдем на совет, Джован. Тот искоса взглянул на Лэндри.

— Ты иди, — резко ответил Фостер. — Я скоро подойду.

Серена видела, как плотно сжались губы Илая, и поняла, что По не уйдет без незваного гостя. Нависло тягостное молчание. Наконец, Джован убедился, что его не оставят наедине с молодой леди. Внутри у него все просто кипело от негодования, но ему удалось выжать улыбку и пожелать Серене спокойной ночи. Шагая позади Лэндри, Джован злобно бормотал себе под нос:

— Старая болотная крыса! Тебе не удастся встать между мной и Сереной!

Девушка осталась у костра одна. Она сидела и прислушивалась к звукам ночи. Где-то поблизости возились куропатки, устраиваясь на отдых, вдали ухала сова… Но резкие, отрывистые крики койота испугали Серену, и она подсела поближе к огню.

Действительно ли, это были крики койота, или индейцы перекликались друг с другом? Фостер как-то упомянул, что краснокожие могут прекрасно подражать голосам животных и птиц. Может, они притаились и ждут удобного момента, чтобы напасть на лагерь?

Серена огляделась. Ей показалось, что женщины у соседних костров тоже чем-то встревожены, даже дети притихли и не убегают далеко от своих фургонов.

Она немного успокоилась, когда к костру подошла Джесси.

— Такое впечатление, что вокруг бродят привидения, заметила ее новая подруга, наливая себе чашечку кофе и усаживаясь рядом с Сереной.

— Я — просто комок нервов, — призналась девушка. — Ты думаешь, на нас нападут?

— Не знаю, — покачала головой Джесси. — Я не разбираюсь в индейцах. Те, что в Мичигане, были более или менее дружелюбны.

Она с удовольствием отхлебнула кофе, нахваливая его аромат.

— Ни одна из моих девушек не может сварить что-нибудь стоящее, — пожаловалась Джесси Серене. — Удивляюсь, как это мужчины продолжают еще заглядывать к нам?!

— Значит, девушки хороши в чем-то другом.

— Ха! — фыркнула Джесси. — Когда захотят! Эти неблагодарные ведьмы недовольны, что сейчас не получают денег за свои услуги. Появись еще один подобный фургон, и я бы осталась не у дел! — она потянулась и погладила пса. — Жаль, что ушла Нину. Она из тех редких женщин, кто получает удовольствие от своей работы. Ей удавалось обслужить вдвое больше мужчин, чем другим девушкам.

Джесси немного помолчала, затем добавила:

— Негодяй Ньюкомб тоже это понял, поэтому так жаждал забрать ее у меня. Жаль, — проститутка вздохнула. — Девушка долго не протянет в тех условиях. У нее не будет ни отдыха, ни еды.

Неожиданно Джесси резко переменила тему.

— А как твоя личная жизнь, дорогая? Мне кажется, что этот красавчик, владелец ранчо, положил на тебя глаз. Он еще не пытался затащить тебя в постель? Кстати, Фостер до сих пор не появлялся в нашем фургоне.

Первым желанием Серены было осадить Джесси за излишнее любопытство. Но зная, что эта маленькая рыжеволосая женщина отличается прямолинейностью, она сдержалась и шутливо сказала:

— Джован долго раскачивается, Джесси. Мы еще не зашли дальше рукопожатий. Мне кажется, он относится к тем мужчинам, которые считают, что жена не получает удовольствие от занятий любовью, а только терпит их.

Джесси щелкнула пальцами.

— Я не пожелала бы тебе этого. Такие мужчины ничего не понимают в женщинах. Не нужна мне сотня джентльменов, лучше дайте одного, но такого, как Джон Квейд! — она быстро допила кофе и поднялась. С забавной серьезностью на миниатюрном личике Джесси предложила — Послушай, милая, если Джован изменит свое мнение относительно постели, у меня есть средство, которое ты будешь пить каждый раз, когда…. — она пожала плечами, — ну, тебе понятно, что я имею в виду…

Серена почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Но прежде, чем она успела ответить, Джесси, немного смущенная тем, что заставила покраснеть юную леди, с улыбкой пожелала спокойной ночи и ушла.

Фостер Джован, который намеренно оставил свой котелок у костра Лэндри, чтобы еще раз увидеть Серену, появился как раз в тот момент, когда зеленое платье проститутки мелькнуло за углом фургона. На его лице читалось явное неодобрение; с досадой в голосе он произнес:

— Серена, мне не нравится видеть тебя в компании этой женщины.

Приветливая улыбка мгновенно исчезла с лица девушки.

— Эта женщина, Фостер, — холодно сказала она, — моя подруга. Она мне нравится, и я собираюсь продолжить нашу дружбу.

— Но это же проститутка. Серена! Леди не должна общаться с подобными женщинами. Девушка упрямо выгнула бровь.

— Кто сказал, что я леди?

— Не говори глупости, Серена. Да стоит только взглянуть на тебя, чтобы понять, что ты получила благородное воспитание.

— Никогда не суди о людях по внешнему виду, — глаза Серены опасно блеснули. — Тебе следовало бы лучше знать женщин. Джесси — больше леди, чем девяносто процентов переселенок в обозе. Она добрая, благородная, тактичная и честная. Джесси не скрывает, что получает от мужчин деньги за то, что спит с ними. Объясни мне, в чем разница между ней и твоими так называемыми «леди», которые часто залезают под одеяла вовсе не к своим мужьям?!

Джован нервно огляделся по сторонам, чувствуя, что восклицания Серены привлекают к себе внимание окружающих. Он придвинулся ближе и, поглаживая ее руку, примирительным тоном произнес:

— Ты права, Серена. Просто я никогда не думал об этом в таком свете.

— Извини, мне совсем не хотелось читать тебе проповедь, Фостер, — пожала плечами девушка.

Джован улыбнулся одними губами. Многому еще придется научить эту своевольную молодую женщину, но, когда она, в конце концов, станет его, то прежде всего порвет с Джесси. Не пристало жене Фостера Джована водиться со всякой дрянью…

Однако, на его лице не отразилось даже намека на подобные мысли. Он поднес к губам руку Серены.

— С этого момента я буду лучше относиться к Джесси. Друзья моей девушки — мои друзья.

«Его девушки? — Серена вырвала руку. — Не слишком ли он самонадеян?»

Она изучающе посмотрела на него и подумала, что Фостер хоть немного скрасил ее жизнь за прошедший месяц. Флиртуя с ним, Серена забывала о другом невыносимом человеке…

— Я буду рада, если ты станешь другом Джесси, — мягко сказала она, поднимая лицо для поцелуя.

Звук чьих-то шагов помешал слиться их губам: у костра неожиданно появились Джон и Илай. Вспыхнув, Серена натянуто улыбнулась, а Джован насмешливо взглянул на проводника.

— Вы не должны подглядывать за мужчиной, когда он ухаживает за своей девушкой.

Илай что-то недовольно проворчал, а Джон вопросительно посмотрел на Серену, ища подтверждения слов Джована. Но девушка была не в силах взглянуть на него и сидела, опустив голову. Тогда Джон молча повернулся и зашагал прочь. Илай бросил на Серену тяжелый взгляд и, что-то бормоча, поспешил за своим другом.

Джован почувствовал, что настроение девушки внезапно изменилось. Он попытался снова возобновить разговор, но Серена отвечала односложно, и, в конце концов, Джовану пришлось пожелать ей спокойной ночи и отправиться к своему фургону. Ничего, он еще поцелует Серену, когда она будет больше к этому расположена…

Не успел Джован скрыться из виду, как мысли о возможном нападении индейцев снова захватили Серену. Краснокожие где-то поблизости, наблюдают и ждут… Господи, как ужасно не видеть их!

Серена, обхватив руками колени, не отрываясь смотрела на фургон Нелл Симпсон. Может, По там? В последнее время он часто ходит к вдове…

Вскоре Серена заметила, что только она в лагере еще не спит. Девушка неохотно поднялась, забросала землей костер и залезла в фургон, позвав с собой собаку. Старый верный пес! Уж он-то не пропустит ни одного индейца, успокаивала себя Серена, устраиваясь на тюфячке.

Не успела она закрыть глаза, как послышались первые выстрелы. Серена лежала неподвижно, охваченная страхом, сердце ее бешено стучало в груди. Кругом раздавались испуганные крики детей, ржание лошадей, мычание скота… Пес выскочил из фургона и яростно лаял в темноте.

— О, По, где ты? — всхлипывала девушка. — Ради бога, будь осторожен!

Она подумала о Джоне. Наверное, он находился в самой гуще сражения… Нет, Джон мог быть только впереди, его прекрасное тело открыто всем пулям!

Серена уже представила Квейда лежащим на земле, с раной в груди, когда среди криков и выстрелов раздался его сочный, сильный голос:

— Женщины и дети! Ложитесь на пол фургонов! Убедившись, что Джон жив, она немного успокоилась и даже осмелела настолько, что приподняла полог и выглянула наружу. Сердце девушки учащенно забилось: несколько человек распластались на земле, и в темноте трудно было понять — белые это или краснокожие. То тут, то там раздавались выстрелы.

Когда пальба участилась и послышались вскрики раненых, Серена опустила полог и, обливаясь холодным потом, легла на постель, шепча молитву:

— Пожалуйста, Господи, пусть наши мужчины прогонят дикарей, и, пожалуйста, позаботься о По и Джоне!

Прошло несколько минут. Серена едва сдерживалась, чтобы не закричать от ужаса и неизвестности.

Девушка опять подползла к выходу и приподняла полог. Кровь застыла у нее в жилах от страха: из темноты кто-то смотрел на Серену. Но вот красивое мужественное лицо неизвестного осветилось улыбкой, и девушка с облегчением узнала Джона Квейда. Ее охватило дикое желание броситься ему на шею.

— О, Джон! Я так испугалась! — всхлипнула Серена, страстно желая, чтобы он забрался в фургон и прижал ее к своей груди. Однако, она не удивилась, что Джон не сделал этого. После того, что они с Илаем сегодня видели, а особенно, принимая во внимание слова Фостера, напрасно было ожидать от Джона проявления каких-либо чувств…

Но все же Серене показалось, что в глазах проводника промелькнула нежность, когда он тихо произнес:

— Теперь с тобой все будет в порядке. Они уже ушли.

— Кто-нибудь ранен? Убит? — со страхом спросила девушка. — Что с По? С ним все в порядке?

Это приятно удивило Джона: она даже не поинтересовалась, что с Джованом! Голос его заметно смягчился, и Квейд заверил Серену, что с Илаем все в порядке.

— Один человек из Мичигана ранен стрелой в плечо, еще у двоих — пулевые ранения. Кажется, угнана половина скота.

— А как индейцы?

— Шесть убито, много раненых. Не думаю, что это племя еще раз осмелится напасть на обоз. Сегодня нас проверяли. Вождь племени теперь знает, с кем имеет дело. Джон замолчал. Серена стала лихорадочно подыскивать тему для разговора, чтобы, пусть ненадолго, задержать проводника, но как назло в голову ничего не приходило. Наконец, она шепотом пожелала Джону спокойной ночи и вернулась на свой тюфячок. Господи, какое унижение — так желать этого человека!

Серена только закрыла глаза, как верный пес угрожающе зарычал, и в фургон заглянул Фостер. Но девушка притворилась спящей, и он ушел. Ей совсем не хотелось разговаривать с ним, да и По мог рассердиться, обнаружив здесь Джована в столь поздний час.

Серена из последних сил боролась со сном, надеясь дождаться Илая и поговорить с ним. Будь проклят Фостер Джован и его хвастливый язык! Однако, усталость взяла свое, и, свернувшись калачиком, девушка уснула с мокрыми от слез глазами.

А в это время Илай и Джон сидели возле общего костра.

— Ты собираешься провести со мной всю ночь? спросил проводник, подбрасывая в огонь хворосту. Можешь посторожить первым, но перед отъездом обязательно поспи хоть пару часов.

— Не беспокойся, — ответил Илай, задумчиво попыхивая трубкой.

Джон снова нарушил молчание.

— Как ты думаешь, это правда? Я насчет того, что мы сегодня видели: Серена и Джован, а?

— Вряд ли, — Илай вытащил изо рта трубку и задумчиво посмотрел на Джона. — Серена — очень упрямое создание и, кроме того, немного мстительна. Если уж она вбила себе в голову, что ее заигрывания с Джованом могут задеть другого мужчину, то способна притворяться.

Джон улыбнулся в темноте.

— Но это же может обернуться против нее самой.

— Может, если, конечно, она притворяется. Приподнятое настроение Джона мигом улетучилось. Он лег и мрачно уставился в звездное небо.

ГЛАВА 12

Уже неделю обоз ехал по Небраске. Наконец, впереди показался Ларами, первый настоящий форт, который встретился на их пути. Он стоял на холме, возвышаясь над вигвамами индейцев.

Джон осмотрелся: холмистую местность вокруг покрывали кедры и сосны. Вдали виднелось индейское поселение. Интересно, мирно ли они настроены?

Квейд устало вздохнул. Пройдено только шестьсот миль, остается — вдвое больше. Скоро Платт повернет к югу и понесет воды через Колорадо, оставляя путешественникам свой приток.

Обоз остановился примерно в четверти мили от форта. На лицах переселенцев было написано облегчение. Все-таки постоянная тряска под палящим солнцем, на жестких сиденьях фургонов начинала сказываться на измученных людях.

Илай спрыгнул на землю и бросил на Серену испытывающий взгляд.

— Джон говорит, что мы отдохнем здесь пару дней, — улыбаясь, сказал он. — Надеюсь, ты не будешь возражать?

— Конечно же, нет! Скоро я стану совсем кривоногой, проводя в седле столько времени!

Она уже собиралась расседлать Бьюти, но Илай попросил:

— Серена, я бы хотел взять твою кобылку. Мы с Джоном собираемся съездить в форт, узнать, где лучше расположиться обозу. Не хотелось бы седлать жеребца.

Серена с готовностью кивнула и с улыбкой наблюдала, как По и Джон, пустив лошадей галопом, скрылись из виду. Давно уже Илай не был так любезен с ней, с того самого вечера, когда застал ее с Фостером. Он стал таким отчужденным и холодным…

Несколько раз они даже ссорились из-за Джона. По упрекал Серену, что она никогда не приглашает проводника к их костру, а Джон Квейд — его лучший друг Боязнь потерять расположение По заставила девушку согласиться.

— Хорошо, пригласи его, По. Я постараюсь быть с ним повежливее, — предложила она.

После этого разговора Джон, действительно, несколько раз бывал у их костра, но из-за враждебных взглядов, которыми они обменивались с Джованом, обстановка всегда оставалась напряженной. С Сереной Джон разговаривал с прохладцей, практически не обращая на нее никакого внимания, и девушке было ясно, что приходит он исключительно ради По.

Постепенно промежутки между посещениями увеличивались. Так, наконец, Квейд совсем перестал появляться. По обвиняв в этом Серену, и сам стал уходить к Джону или вдове и пропадал там весь вечер. Серена была слишком горда, чтобы поведать ему о своих страхах и одиночестве, когда ее компанию составлял лишь старый верный пес. По не знал о том, что девушка запретила Фостеру приходить в его отсутствие, мотивируя тем, что это может бросить тень на ее репутацию. Если Джован и обиделся, то никак не показал этого. И, как ни странно, Серена чувствовала себя задетой его покорностью.

Во всяком случае, вечер за вечером она сидела в одиночестве у костра и давала волю своему воображению. Чаще всего Серене представлялись индейцы, притаившиеся в высокой траве, прячущиеся за каждым валуном, готовые в любой момент схватить ее…

Чья-то рука легла на плечо Серены, заставив девушку вздрогнуть от неожиданности.

— Вы витаете в облаках, мисс Бэйн, — рассмеялась одна из переселенок. — Я только хотела спросить, не знаете ли вы, когда можно будет разбивать лагерь? Мои дети уже проголодались.

— По и Квейд должны вернуться с минуты…. — начала девушка, но в этот момент увидела, что они галопом уже приближаются к фургонам. Едва всадники натянули поводья, как их тут же обступили со всех сторон.

— Нам нельзя разбивать лагерь на военной территории, — серьезно сказал Джон. — Но недалеко от форта есть небольшое поселение, специально предназначенное для таких переселенцев, как мы, — раздался одобрительный гул. Джон поднял руку, призывая к тишине. — Должен вам сказать, что это довольно шумное место, там сплошь и рядом — трактиры и игорные дома. Один из офицеров предупредил меня, что хозяева заведений как могут обдирают заезжих клиентов, так что будьте бдительны.

Внимательно оглядев всех, Джон добавил:

— Мы пробудем здесь пару дней, поэтому постарайтесь сделать все необходимое. В поселении есть кузнечная мастерская и почта, чтобы отправить письма. Можно купить и газеты, если вас интересует, как идет война.

На лицах женщин появились довольные улыбки. Почта — кусочек цивилизации! Можно отправить весточку своим близким! А что касается военных действий, то многие желали бы поскорее забыть об этом.

Когда через двадцать минут обоз въехал на единственную улицу поселения, приподнятое настроение Серены упало. Никогда еще ей не приходилось видеть такой нищеты и запущенности: покосившиеся дома с худыми крышами, многие даже без окон, кругом грязь и беспорядок. Куча любопытных высыпала из трактиров и притонов поглазеть на переселенцев.

— Какой у них неряшливый вид. Ни одного приличного человека, — вполголоса заметила Серена, задерживая взгляд на развязных, неопрятных женщинах. Многим, скорее всего, не было и тридцати, но смотрелись они просто ужасно…

Бьюти занервничала, когда толпа устремилась следом, норовя приблизиться к Серене. Ей вслед летели оскорбления проституток, а от жадных мужских взглядов и ухмылок по спине девушки побежали мурашки. Она с облегчением вздохнула, когда Джон, поравнявшись с нею, поехал рядом. Наконец, поселение осталось позади, и фургоны расположились на опушке леса. Целых два дня не нужно будет сновать туда-сюда, выстраиваясь в длинную линию!

Илай стал распрягать жеребцов, а Серена расседлала свою кобылку, потом они напоили лошадей у быстрого прозрачного ручья. На обратной дороге им повстречался Джон; от его огромного жеребца веяло жаром. Илай шутливо заговорил с проводником, а Серена лишь холодно кивнула. По с раздражением взглянул на девушку, но промолчал, потом отрывисто бросил:

— Пойду за хворостом для костра.

Серена посмотрела ему вслед и грустно вздохнула: опять она расстроила По. Девушка опустилась на траву и устало вытянула ноги. Жаль, что в их отношениях появилась трещина. Ведь По — ее самый близкий друг!

Размышляя об этом, Серена незаметно задремала. Ей опять приснился Джон Квейд. Его пальцы гладили шею, дотронулись до щеки, пощекотали нос… Серена уже поймала руку и хотела поднести к груди, но негромкий смех заставил ее открыть глаза.

Перед ней был улыбающийся Фостер Джован. Серена почувствовала разочарование, но, повинуясь какому-то внутреннему порыву, дала ему прочесть в своих глазах желание… Если Джован сможет понять, что она женщина из плоти и крови, жаждущая его ласки, то это положит конец ее неотступным мыслям о Джоне Квейде.

Наступило неловкое молчание. Серена знала, что Фостер понял, что означает ее взгляд, но ничем не выдал этого. Он нагнулся и что-то взял позади себя.

— Посмотри, что я принес для ужина, — Джован показал пару куропаток.

Сначала Серена почувствовала себя униженной, потом вся закипела от гнева. Что он за мужчина? Неужели у него вместо крови — вода? Джон Квейд не так бы ответил на ее призывный взгляд!

В этом-то вся и разница между двумя мужчинами, пыталась уговорить себя Серена. Фостер — джентльмен и никогда не воспользуется ситуацией, в то время как другой…. он как орел высматривает свою жертву и, не теряя ни секунды, хватает ее.

— Спасибо, Фостер, — Серена с трудом выдавила улыбку и грациозно поднялась на ноги. Джован широко улыбнулся в ответ.

— Пойду, ощипаю их для тебя.

Вернувшийся Илай неправильно истолковал замешательство и раздражение на лице Серены. «Девочка, — подумал он, — должно быть, убедила себя, что Джован — мечта всех женщин. Но настанет день, и она поймет, что тот мужчина — не мужчина, который не дает удовлетворения женщине. Ей нужен тот, кто весь свой джентльменский набор оставит за дверями спальни».

Илай с досадой бросил на землю охапку хвороста. Как бы ему хотелось, чтобы эта прелестная девушка убедилась в том, что Джован не способен отдать ей всего себя, прежде чем до нее дойдут слухи, что женщинам он предпочитает молодых индейцев, живущих у него на ранчо.

Солнце ушло за горизонт, и быстро стемнело. Вокруг костров раздавался смех, велись оживленные беседы. После ужина женщин ожидали магазины, а мужчины были не прочь очистить горло от пыли, пропустив в таверне стаканчик-другой. Прогулка в это убогое поселение вносила хоть какое-то разнообразие в их монотонную жизнь на колесах.

Всеобщее веселье захватило и Серену. Она пребывала в благодушном настроении и с улыбкой наблюдала, как Илай поджаривает на костре дичь. «Он очень изменился за последнее время, — подумала девушка, — и выглядит лет на десять моложе. Как это удалось Нелл Симпсон? Интересно, поженятся ли они?» Серена и сама не знала, как бы она отнеслась к этому. Девушка уже давно воспринимала По, как члена своей семьи.

«Даже если Нелл чем-то мне не понравится, я не подам вида, — великодушно решила Серена. — Сколько лет По без жены! Хорошо, что в его жизни опять появилась женщина. Конечно, хлопот с такой большой семьей будет достаточно и чужие дети не восполнят утраты Джереми, но все же облегчает скорбь».

После ужина Илай задымил трубкой и, немного погодя, предложил:

— Не желаешь прогуляться в эту чертову дыру? Серена лукаво улыбнулась.

— Я боялась, что ты не пригласишь меня.

— Не могу же я позволить тебе идти одной или с Джованом?! Молодая женщина должна заботиться о своей репутации, — серьезно ответил Илай.

Серена удивленно взглянула на него.

— Раньше тебя не волновало то, что я часто остаюсь с Джованом наедине, когда ты навещаешь вдову. Од ведь сотни раз мог воспользоваться ситуацией!

Глаза Илая весело заблестели.

— Неправда, Джован не оставался с тобой, мисс. Но даже если бы он и проводил с моей девочкой вечера, я бы не волновался. Фостер решил, что обязательно женится на тебе и поэтому, до поры до времени не будет переступать черту.

— Ради Бога, По! Может, я не права, но мне кажется, что ты хотел бы видеть меня замужем за проводником-янки?!

Губы Илая растянулись в улыбке.

— Да, тогда я был бы намного спокойнее. Мне не пришлось бы волноваться каждый раз, когда вы находитесь не в поле моего зрения.

Серена тут же прицепилась к его словам.

— Вот как! Это же твой лучший друг! А ты ему, оказывается, совсем не доверяешь?! Илай отвел взгляд.

— Я видел, как Квейд буквально пожирает тебя глазами. Не думаю, что он сможет также владеть собой как твой распрекрасный дружок Фостер. Но поведение Джона можно предсказать, он никогда не ловчит. Если Джон хочет тебя, он этого добьется. Поэтому я и приглядываю за ним.

— Поэтому, — съязвила Серена, — чтобы в твоей душе воцарилось спокойствие, мне нужно выйти за него замуж?!

— Не знаю, собирается ли Джон жениться, а вот ты можешь сильно навредить себе, — Илай искоса взглянул на девушку: — Если свяжешь с этим человеком свою жизнь, то пожалеешь уже через неделю, — он многозначительно кивнул на приближающегося к ним Джована.

Серена ничего не ответила, поскольку тот был уже совсем близко. Блеснув белозубой улыбкой, Фостер осведомился:

— Полагаю, Серена, ты хотела бы прогуляться в поселок?

Илай поднялся.

— Да, мы как раз и собирались туда, — произнес он, сделав вид, что не замечает, как недовольно нахмурился Джован.

Владелец ранчо согнул для Серены руку в локте и с наигранным воодушевлением произнёс:

— Тогда пошли!

Джон медленно ехал по узкой извилистой улочке, с трудом прокладывая себе путь среди подвыпивших мужчин и женщин.

Окрестные притоны были переполнены искателями приключений и развлечений. Взрывы смеха заглушали дребезжащие звуки расстроенного фортепиано. Открывающиеся в обе стороны дверцы таверны находились в постоянном движении: подозрительные личности то и дело шныряли туда-обратно. Глядя на все эти рожи, Джон нахмурился. Может, стоит сократить пребывание здесь? Его простые честные люди могут запросто пострадать от этих мошенников. Доехав до конца улицы, Джон, повернул назад. Неожиданно он заметил в толпе Серену и ее провожатых. Ему сразу бросилось в глаза, как Джован собственнически держит девушку под руку. Кровь закипела у него в жилах, и Джон придержал коня, чтобы немного остыть.

Троица подошла к таверне и, привлеченная каким-то шумом, заглянула в нее. Джон привязал коня и вошел следом.

Длинная, узкая комната была переполнена. Большинство посетителей толпилось у стойки. Окинув внимательным взглядом помещение, Джон сразу заметил Серену и Джована за столиком у двери. Где же Лэндри? Верный друг уже был рядом и, кивком головы указав на мужчин, сгрудившихся в конце стойки, мрачно произнес:

— Похоже, нас ждет здесь уголок Юга. Джон недоуменно поднял брови.

— Я тебя не понимаю…

— Они организовали что-то вроде торговли рабами, — неодобрительно буркнул Илай.

— Разве здесь есть негры?

— Нет. Не негры, … индианки и молодые индейцы.

— Не знал, что еще происходят подобные вещи. А кто же их продает?

— Иногда это делают собственные родители, но чаще всего, они взяты в плен другим племенем. Краснокожие знают, что переселенцам нужны рабочие руки, и за несколько долларов могут продать здоровую индианку. Эти люди привыкли к работе, и от них больше толку, чем от всех праздношатающихся у таверны.

— Если не считать…. — Джон вдруг оборвал себя на полуслове, заметив, кто выставлен на продажу.

Проследив за его взглядом, Лэндри воскликнул:

— Да это же Нину! Провалиться мне на этом месте, если не подонок Ньюкомб пытается ее продать!

Молодая индианка отчаянно вырывалась из цепких рук Айры. Одежда на ней была порвана, и упругие груди с темными сосками оказались выставлены на всеобщее обозрение. Похотливые взгляды мужчин только подогревали Ньюкомба, и он изо всех сил пытался сломить сопротивление девушки. Но едва ему удавалось поставить индианку на ноги, как она опять сползала вниз. Собравшиеся начали уже посмеиваться над его напрасными стараниями, и разъяренный Ньюкомб ударил Нину в челюсть. Индианка без сознания рухнула на пол.

— Ньюкомб! Мерзкое отродье! — загремел Джон на всю таверну, прорываясь к стойке.

От неожиданности Айра застыл на месте, глазки его испуганно забегали. Потом он начал медленно пятиться, но какой-то верзила подставил подножку, и Ньюкомб плюхнулся на пол. Проститутки, охочие до потасовок, старались протиснуться поближе, солдаты же, наоборот, поспешно отходили на безопасное расстояние.

Джон рывком поставил Ньюкомба на ноги и буквально пригвоздил к стойке.

— Не желаешь ли отведать моего кулака? — процедил он сквозь зубы.

Ньюкомб попытался увернуться, но Квейд ударил его в лицо, отшвыривая от себя.

— Убирайся отсюда, трусливый подонок! Если я поймаю тебя около обоза, то всажу нож в самоё сердце!

Вытирая кровь с разбитого носа, Ньюкомб злобно прорычал:

— Мы еще увидимся, янки! Тогда посмотрим, кто кого, — и он стал проталкиваться к выходу.

Джон опустился возле Нину и прикрыл ее грудь обрывками платья. Затем он поднял девушку на руки, раздумывая, что же с ней делать дальше? Неожиданно Джон натолкнулся на презрительный взгляд Серены и в замешательстве начал высматривать Лэндри, надеясь на его поддержку. Однако, его друг куда-то исчез. Тогда Квейд вручил индианку кому-то из обоза, попросив отнести ее Джесси, а сам подошел к стойке и заказал бутылку виски. Посетители опасливо косились на него, справедливо полагая, что острый нож на поясе проводника может быть таким же эффективным, как и его кулак.

Джон плеснул в стакан неразбавленного виски и, прищурив глаза, стал наблюдать за продолжающимся торгом.

Пожилая индианка пошла за десять долларов, а две молоденькие, лет по четырнадцать, были проданы за пятьдесят долларов каждая. Потом какая-то старая карга вытолкнула вперед подростка. Полуобнаженный индеец стоял как вкопанный, а уличная потаскуха скрипучим голосом расписывала его достоинства, поглаживая грубой ладонью бронзовую кожу юноши. Все это предназначалось для определенной части мужчин, которых в зале было не так уж и много.

У Джона пропал интерес к происходящему, и он украдкой покосился на столик у дверей. На лице Серены было написано явное неодобрение, что очень удивило Квейда: ведь такие вещи для южанки не в диковинку, у нее же самой были рабы! Но он изумился еще больше, обратив внимание на спутника Серены. Глаза Джована возбужденно горели, он просто не мог оторвать от юноши своего плотоядного взора…

Джон отказывался этому верить. Но вот владелец ранчо наклонился к Серене и что-то сказал. Девушка с улыбкой кивнула; Джован резко вскочил, задев соседний столик и опрокинув чей-то стакан. Он тут же выложил деньги, чтобы избежать ссоры, и ринулся к стойке.

Предположения Джона подтвердились. Юноша-индеец довольно улыбался, видя, как Джован торопливо рассчитывается со старой шлюхой, а затем охотно последовал за своим новым хозяином. Квейд был вне себя от возмущения, когда Серена с потрясающей наивностью приветливо улыбнулась подростку.

— Я больше не могу позволить этому педерасту увиваться вокруг Серены, — мрачно произнес у него за спиной Илай.

— Не волнуйся, дружище, — ответил ему Джон. — Я сам всажу в него нож, если дело зайдет слишком далеко.

Илай благодарно сжал плечо проводника.

— Мне нужно уйти, Джон. Я собираюсь повидаться с Нелл. Будь осторожен с Ньюкомбом: кажется, он что-то замышляет.

— Не беспокойся об этом, Илай, — слабо улыбнулся Джон и опять посмотрел в сторону торгов. Глаза его широко открылись от удивления. Там стояла белая женщина, еще совсем молодая и довольно миловидная. Ее овальное лицо обрамляли темно-каштановые волосы. Джон с удовольствием отметил красивые карие глаза и стройную фигуру незнакомки. Внезапно ему в голову пришла удачная мысль. Он решил с помощью этой женщины стереть насмешливую улыбочку с лица Серены Бэйн…

Квейд решительно подошел к буфетчику.

— Кто продает ее? — спросил он, кивая в сторону красотки.

— Она не для продажи, — сообщил тот. — Женщина работала на пожилого джентльмена, что стоит рядом с ней. Но на прошлой неделе его жена умерла, и он возвращается в Огайо. А женщина хочет добраться до Орегона и согласна работать на любого, кто даст ей место в обозе, — буфетчик хитро подмигнул. — Я бы нашел ей применение, а ты?

Джон пропустил это замечание мимо ушей и через плотное кольцо мужчин протиснулся к хорошенькой леди. Тронув за плечо пожилого джентльмена, он предложил:

— Мистер, я проводник обоза в Орегон. Эта женщина может работать на меня.

Мужчина с готовностью повернулся, и улыбка облегчения осветила его морщинистое лицо. Он вопросительно посмотрел на свою спутницу и, когда она согласно кивнула, бывший хозяин протянул Джону руку.

— Ее зовут Джейн Скотт, — представил он молодую женщину. — Она хорошая девушка и очень трудолюбивая. Надеюсь, вы не будете обижать ее, — мистер чмокнул мисс Скотт в щечку и ушел.

Джон посмотрел на приветливо улыбающуюся женщину и впервые ощутил весь груз ответственности, который он взвалил на свои плечи. Ради чего было сделано это? Зачем она ему? Черт! Ведь у него даже нет фургона! Джон снова почувствовал на себе презрительный взгляд Серены и совсем упал духом. Но вдруг его осенило: если ей это не нравится, значит он не совсем безразличен мисс Бэйн!

Торжествующая улыбка тронула губы Квейда. Теперь-то он отыграется за все эти месяцы мучений! Он найдет место для Джейн Скотт! Чувствуя на себе полный ярости взгляд Серены, Джон приподнял мисс Скотт и смачно поцеловал ее в губы. Но когда он поднял голову, чтобы бросить насмешливый взгляд на столик у дверей, там уже никого не было. Джон с досадой отодвинул от себя девушку и коротко сказал:

— Пойдем отсюда.

ГЛАВА 13

Джон пустил жеребца галопом. Джейн Скотт сидела сзади, обхватив его руками и прижавшись щекой к широкой спине проводника. Ее очень удивила внезапная перемена в настроении Джона, но она была уверена, что все уладится… в его постели.

Однако, уголки губ Джейн поползли вниз, когда проводник подвел ее к фургону, возле которого сидели мужчина и женщина.

— Илай, Нелл, это Джейн Скотт, приютите девушку пока у себя, ладно?

Все трое, раскрыв от удивления рты, уставились на Джона, но он, криво улыбнувшись, уже вскочил на коня и умчался прочь.

Вернувшись в лагерь. Серена пожелала Джовану и молодому индейцу Сато спокойной ночи и направилась к своему фургону. Ее, правда, немного удивило то, что Фостер уж слишком спешил сегодняшним вечером расстаться с ней.

Сняв свой охотничий наряд из оленьей кожи, Серена блаженно потянулась и с удовольствием провела ладонями по обнаженному телу. Мысли ее опять вернулись к Джону.

Итак, наш мужественный проводник нуждается в постоянном присутствии женщины! Очевидно, Джон уже устал от девочек Джесси, и поскольку он прекрасно понимает, что Серена Бэйн не собирается оказывать ему подобные услуги, то нашел себе такую, которая охотно это сделает.

«Хорошо, — подумала девушка. — Я даже рада». Она надела голубое платье и выпрыгнула из фургона, чтобы подогреть кофе, но образ темноволосой женщины опять возник перед ее глазами. Джон поцеловал незнакомку! Ну и пусть! Ей нет никакого дела до его поцелуев и женщин!

Серена прислушалась к топоту копыт. Вот и он, собственной персоной! Джон подъехал к фургону и спрыгнул на землю; взгляд его синих глаз обжег девушку.

Серена почувствовала, как ее охватывает возбуждение, но, вспомнив о том, что Квейд сегодня обзавелся женщиной, чтобы скрасить длительное путешествие, язвительно спросила:

— А где же твоя новая подруга? Только не говори мне, что ты уже устал от нее…

Джон улыбнулся и снисходительно погладил девушку по щеке.

— А где твой любитель индейцев? — насмешливо осведомился он. — Только не говори мне, что Фостер бросил тебя ради новой игрушки…

Серена не поняла его саркастических намеков и стала горячо защищать Джована.

— Как ты смеешь так говорить о Фостере! Он поступил благородно взяв к себе мальчика, у которого теперь будет еда и крыша над головой!

Джон изучающе посмотрел на девушку и тихо сказал:

— Серена, ты — маленькая глупышка.

— Это ты — глупец! — отпарировала она. — Взял на себя ответственность за незнакомую женщину… Ты даже не знаешь, куда ее определить. Какая тебе от нее польза? А может, она будет спать с тобой? Я думала, что девушки Джесси хорошо справляются с этим.

— Нет, девушки Джесси с этим не справляются, и Джейн Скотт тоже не будет, — Джон посмотрел на Серену долгим взглядом. — Хотя я очень негодую по этому поводу, Мисс южная Красавица, но боюсь, что только ты способна удовлетворить мои желания.

— Сумасшедший! — Серена возмущенно уставилась на Квейда. — Если ты хоть на секунду подумал, что я… что ты… — ее голос прерывался от волнения.

Между тем Джон медленно надвигался на девушку, и его взгляд весьма красноречиво свидетельствовал о его намерениях. Серена сделала шаг назад и уперлась спиной в фургон.

— Нет, нет… — отчаянно шептала она, пытаясь удержать Джона на расстоянии.

— Да, да, — проговорил он, обхватив ее за плечи.

— Я… не хочу тебя… — Серена почти задыхалась от его прикосновений.

— Нет, хочешь, продолжал настаивать Джон, расстегивая лиф платья.

Прохладный ветерок нежно ласкал обнаженные плечи и грудь девушки.

— Ты ошибаешься, — чуть слышно произнесла Серена.

— Я еще никогда не был так прав, — простонал Джон, захватывая губами ее сосок.

«Господи, неужели я, правда, хочу его?!» — пронеслось в голове Серены. Но когда рука Джона поползла вниз и дотронулась до пушистого холмика между ног, она поняла, что ничего в жизни не желала так сильно, как того, чтобы этот грубоватый мужчина страстно овладел ею…

Горячая волна желания затопила Серену. Она забыла обо всем на свете, ее даже не волновало, что в любую минуту их могли увидеть. Девушка вся трепетала от прикосновений Джона, желая, чтобы это блаженство длилось вечно.

Но вот Джон оторвался от груди Серены и впился в ее ждущие полуоткрытые губы. Она тоже обхватила его руками и прижалась к нему всем телом, явственно ощущая под оленьей кожей твердую мужскую плоть.

С ее молчаливого согласия Джон одной рукой расшнуровал рубашку и пробормотал:

— Прикоснись ко мне, Серена…

Девушка нежно провела рукой по его широкой груди. Она почувствовала, как бешено стучит сердце Джона, и осмелела. Нежные пальчики Серены нащупали сосок, затем она наклонила голову и коснулась его языком. Джон застонал от удовольствия.

Тяжело дыша, он подхватил девушку на руки и усадил на жеребца, потом сам рывком вскочил в седло. Серена была как во сне. Отъехав от лагеря, Джон остановил коня и отнес свою драгоценную ношу в густую, сочную траву. Там он опустился на колени и медленно раздел Серену.

Луна освещала прекрасное стройное тело девушки. У Джона захватило дух от этого зрелища. Он принялся неистово ласкать ее груди, заставляя Серену постанывать от сладкой пытки. Когда Джон начал осыпать поцелуями все тело, она не выдержала и стала расшнуровывать брюки из оленьей кожи. Джон с готовностью помог ей справиться с ними, и, наконец, его огромная возбужденная плоть оказалась в ладони Серены.

Сбросив остатки одежды, он вытянулся рядом с девушкой, обнял ее и некоторое время лежал неподвижно, наслаждаясь близостью упругого молодого тела.

Но Серена не могла больше ждать, все в ней взывало слиться с ним воедино… Рука девушки скользнула вниз, и нежные пальцы снова обхватили его возбужденную плоть. Джон чуть не задохнулся от этого прикосновения, едва сдерживаясь, чтобы не овладеть Сереной прямо сейчас, но решил не спешить, а предоставить ей самой право взять инициативу. Ему не хотелось все испортить как в прошлый раз.

Словно прочитав эти мысли, Серена стала осыпать поцелуями его шею, плечи, спускаясь все ниже и ниже… Джон уже начал терять над собой контроль.

— Господи, Серена, — выдохнул он. — Я не могу больше сдерживать себя!

Тогда она перевернулась на спину и призывно протянула к нему руки. Джон в ожидании застыл над Сереной…

— Люби меня, — прошептала девушка. — Я так долго ждала этого!

— Сначала опять будет больно, — предупредил Джон, пытливо всматриваясь в ее лицо. — И я не обещаю, что на этот раз смогу остановиться.

— Знаю, — сказала Серена, нежно обняв его шею. Руки Джона скользнули вниз и немного приподняли девушку, затем он медленно и осторожно вошел в нее. Серена задохнулась от боли, чувствуя, как его плоть проникает всё глубже и глубже…

— Может, остановиться? — с тревогой в голосе спросил Джон, молясь про себя, чтобы она сказала «нет».

Серена с трудом сдержала готовый сорваться с ее губ крик и молча погладила его по щеке. В глазах Джона появилось восхищение.

Серена понимала, что ему, может, впервые в жизни приходится быть таким нежным и осторожным, но боль становилась все нестерпимее, и девушка уже хотела сказать об этом, как вдруг теплая волна наслаждения затопила все ее тело, и она впервые испытала оргазм. Серена вцепилась в плечи Джона, чувствуя, как он толчками извергается в нее…

Потом они долго лежали, не разжимая объятий. Лицо Серены излучало блаженство. Сладко потянувшись, она выгнулась под его телом дугой, как вдруг почувствовала, что мужская плоть снова разрастается у нее внутри. Джон смущенно улыбнулся.

— Опять? — поддразнила Серена.

— Да! Снова и снова, — он убрал с ее лба влажные пряди волос. — А разве ты не хочешь?

Вместо ответа Серена призывно дотронулась рукой до того места, где мужчина исчезал в ее теле. Не дожидаясь повторного приглашения, Джон начал ритмично двигаться, и они опять унеслись на крыльях блаженства. Тишину ночи нарушало лишь их прерывистое дыхание и хриплые крики…

На этот раз они вместе пришли к завершению, одновременно испустив сладостный вопль, и, тяжело дыша, некоторое время молча лежали друг возле друга. Серена постепенно возвращалась на землю. Теперь она слышала ночные звуки, ощущала дыхание ночи, улавливала запах смятой травы…

— Серена, — тихо произнес Джон. — Я никогда не забуду эту ночь, даже если проживу еще сто лет.

«Господи! Что же я наделала?!» — Серена вдруг с ужасом осознала, что произошло. Она добровольно отдалась этому человеку, этому янки, зная, что он — известный соблазнитель, позволила пополнить собой бесконечную коллекцию его женщин!

Серена убеждала себя, что Джон только хотел доказать, что она ничем не отличается от Джесси и ей подобных… Мягкость и умиротворение исчезли с лица девушки, и под удивленным взглядом Квейда она снова превратилась в холодную и неприступную Серену Бэйн. Стараясь не смотреть ему в глаза, Серена холодно произнесла:

— А я это постараюсь забыть. И чем скорее, тем лучше!

Она резко села и потянулась за платьем. Пальцы Джона с силой сжали ее плечо.

— Хочешь сказать, что то, что произошло между нами, ничего для тебя не значит? Разве ты не получила наслаждение?

— Наслаждение? — Серена презрительно дернула плечом. — Ты, распутный дикарь! Разве изнасилование может доставить наслаждение?!

Оскорбленный до глубины души ее ложью Джон бешено сверкнул глазами и закричал:

— Ты лжешь! Ты сама попросила меня заняться с тобой любовью! И будь проклята твоя жалкая душа, если ты не содрогалась от удовольствия, которое получила! Ты была хуже проститутки, раздвигающей ноги для любого мужчины!

Серене еще никто не наносил подобного оскорбления. Сбросив с плеч его руки, она изо всей силы отвесила Квейду пощечину. Кровь бросилась Джону в голову, и он нанес ей ответный удар.

Серена в изумлении уставилась на него. Щека горела, но она, казалось, даже не замечала этого. Тяжело дыша, Джон произнес:

— Нравится тебе или нет. Серена Бэйн, но я вошел в твою плоть и кровь. Не успеет закончиться эта ночь, как ты снова будешь желать меня. Бог свидетель, я тоже хочу тебя, но всегда смогу удовлетворить свою потребность с моей новой женщиной, в то время как у тебя нет никого, кто мог бы остудить твою страсть.

— О, кажется, ты забыл про Фостера. У меня тоже есть запасной вариант, — не осталась в долгу Серена.

— Ха! — фыркнул Джон. — С этой стороны помощи не жди. Фостер может лишь держать за ручку да произносить пышные речи. Но если потребуется разжечь внутри тебя огонь, только я смогу это сделать. И, клянусь вам, леди, следующий раз вы ясно дадите понять, что от меня хотите.

Глядя на Джона ненавидящими глазами. Серена прошипела:

— Никогда, презренный янки, слышишь, никогда!

— Ты попросишь, — спокойно произнес Квейд, одеваясь, — Я даже могу тебя заставить умолять об этом.

Он зашнуровал брюки и вызывающе провел рукой по своему мужскому достоинству, насмешливо глядя на Серену, потом вскочил в седло и направил коня в сторону лагеря. Серена нервно пошарила вокруг себя руками, чтобы чем-нибудь запустить в эту ненавистную спину. Но нащупала лишь помятую ими траву и горько зарыдала от злости и отчаяния…

Джон Квейд понуро ехал на своем жеребце, ничего не замечая вокруг. Он искренне сожалел о брошенных в лицо Сирене оскорбительных словах и о том, что ударил ее.

ГЛАВА 14

Незаметно пролетели два дня. Все в лагере усиленно готовились к отъезду: мужчины ремонтировали фургоны, меняли подковы у лошадей, женщины стирали и чинили одежду. Илай и Серена большую часть времени посвятили пополнению своих запасов.

Наконец, форт Ларами и река Платт остались далеко позади. Обоз проехал уже триста миль. Неделю назад десять фургонов повернули на Калифорнию, а остальные продолжили путь вдоль реки Снейк.

Местность была ровной, и ехать стало намного легче. Единственную опасность для путешественников представляли огромные стада бизонов, которые могли в считанные секунды разнести весь обоз.

Прошла еще неделя, и наступило «бабье» лето. Стало жарко, как в середине июля, постоянно дул знойный, сухой ветер.

Серена, в запыленной влажной одежде, монотонно покачивалась на высоком сиденье фургона и чувствовала себя так, словно вся ее жизнь прошла на колесах; как будто не было ни плантации, ни войны, ни нежного юноши, который ушел воевать и не вернулся… Девушка с сожалением посмотрела на изношенный костюм из оленьей кожи. Неужели она когда-то носила красивые платья? Или все это было только во сне?

Серена лениво стеганула кнутом по мухе, севшей на вола, и сама вздрогнула от этого резкого щелчка. Путешественники по-прежнему опасались нападения индейцев. К счастью, после того случая, обоз не трогали, хотя он постоянно находился под наблюдением краснокожих. И это действовало всем на нервы, особенно матерям.

Еще одно обстоятельство осложняло жизнь переселенцев. Уже несколько недель не было дождей, все вокруг высохло. Куда подевалась сочная, зеленая трава? Местами она совсем выгорела, и малейшее дуновение ветерка поднимало пыльную бурю. Животные сильно похудели и выглядели совсем изможденными.

Серена потянулась за флягой, чтобы промочить пересохшее горло, но тут же вспомнила наставления По:

«Экономь воду. Серена! Неизвестно, что нас еще ожидает».

Вол, идущий впереди, мычанием требовал себе воды. Бедное животное! Конечно же, ему хотелось пить сильнее, чем ей. По приобрел этих терпеливых и выносливых тружеников вскоре после того, как обоз покинул форт Ларами. Бывший хозяин забыл поставить на ночь тормоза на фургон, и под утро тот скатился на дно глубокого оврага и разлетелся в щепки. Так шесть волов оказались не у дел. Хозяин продал их По, а сам продолжил путь, верхом на лошади.

Лэндри был очень доволен своим приобретением, подчеркивая тот факт, что в дальнейшем волы станут тянуть плуг на его участке земли. Смущаясь, он сообщил Серене, что по приезду в Орегон они с Нелл решили пожениться.

Илай также сказал, что не удивится, если Джон Квейд и Джейн Скотт последуют их примеру.

— Джейн — прекрасная женщина, — добавил он, — трудолюбива и, кажется, без ума от Джона. Она будет ему верной и любящей супругой.

При этих словах глаза Серены затуманились от слез, а сердце пронзила острая боль. На мгновение ей даже показалось, что в глазах Илая промелькнуло торжество, но она отбросила свои подозрения, когда он вполне искренне заметил:

— Ты была права, когда не хотела связываться с Джоном. Он слишком груб для тебя.

Серена даже не нашла, что ответить Лэндри. А По между тем еще не раз нахваливал Джейн Скотт, и для нее оказалось большим неудобством то, что эта женщина живет у Нелл Симпсон. Девушка не могла лишний раз навестить вдову, а ей так хотелось подружиться с будущей женой По!

Серена вспомнила, как Нелл впервые пригласила ее на ужин. Туда же пришел и Джон…

Пока Нелл и мисс Скотт хлопотали у котелков с едой, она беззаботно болтала с детьми. Неожиданно Серена почувствовала присутствие Квейда. Она украдкой взглянула на проводника, и сердце ее бешено застучало. Никогда еще Джон не был так хорош как сегодня, несмотря на грязную изношенную одежду и усталый вид. Как бы ей хотелось остаться с ним наедине! Ощутить нежное прикосновение его рук… Но Серена лишь холодно кивнула Квейду, всем сердцем надеясь, что эти мысли не отразились у нее на лице.

Джон преувеличенно вежливо поинтересовался:

— Мисс Бэйн, как ваши дела днем… и ночью?.. Койоты не зазывают? И все такое?

Она сразу уловила двойной смысл его слов. Джон ясно давал понять, что знает о ее бессонных ночах, о страсти к нему, и всегда готов удовлетворить желание Серены, если она позовет его…

Девушка с наигранным простодушием подняла на него глаза:

— У меня все прекрасно, мистер Квейд. И днем и ночью. Койоты меня ничуть не беспокоят. Я слышала, что остерегаться нужно двуногих зверей.

— Разве? — Джон налил две чашечки кофе и протянул одну Серене. Сделав глоток, он сказал: — Одного койота вы подпустили слишком близко. Сверкнув глазами, Серена тут же с готовностью отпарировала:

— Да, когда-то у какого-то форта, но потом научилась держаться от него подальше.

В глазах Джона мелькнуло восхищение. Серена с замиранием сердца ждала следующую реплику, но ее не последовало. Вместо этого Квейд одним глотком допил кофе и, повернувшись к внимательно наблюдавшей за ними Джейн Скотт, предложил:

— Давай прогуляемся перед ужином.

Его тон не оставлял никаких сомнений о целях этой прогулки. Однако, Нелл с удивлением посмотрела вслед удаляющейся парочке…

Серена тяжело вздохнула: Джон держит свое слово, ни разу не сказав, что хочет ее. Девушка успокаивала себя тем, что неоднократно ловила на себе его взгляд, когда Джон думал, что Серена этого не замечает. Значит, она не безразлична ему…

— Ладно, хватит о Джоне Квейде, — оборвала себя Серена, вытирая со лба капельки пота. Она так погрузилась в воспоминания, что совсем забыла о сегодняшнем дне и не заметила, что вокруг потемнело.

Мимо нее проскакал всадник, крича во все горло:

— Буря! Идет пыльная буря!

Серена посмотрела через плечо и в изумлении открыла рот: огромные желтые тучи песка неслись в направлении обоза. Девушка, оцепенев, с ужасом наблюдала, как они становились все больше и больше, катясь по земле словно громадное чудовище. Солнце совсем скрылось из виду. Опомнившись, Серена вскочила на ноги и подбадривающе закричала на волов. Вырванная с корнем сухая трава путалась у животных под ногами, мешая передвигаться, и они почти обезумели от страха.

Серена из последних сил пыталась справиться с поводьями, но волы с неожиданной силой рванули вперед, так что девушке показалось, что у нее сейчас оторвутся руки. Она закричала, стараясь перекрыть рев песка и ветра, как вдруг услышала совсем рядом голос Джона:

— Бросай поводья, Серена! Залезай в фургон и укройся с головой!

Серена впервые беспрекословно послушалась его приказа. Она бросила поводья и быстро перелезла через спинку сиденья. Схватив одеяло, девушка накрылась им с головой и распласталась на своем тюфячке, пытаясь сохранить какое-то равновесие в шатающемся из стороны в сторону фургоне. Ветер был таким сильным, что порой отрывал от земли задние колеса повозки.

Внезапно фургон сильно тряхнуло, и чье-то стройное тело вытянулось рядом с Сереной, сильные руки прижали ее к себе. Девушке не нужно было смотреть, кто это. Им мог быть только один человек. Буря свирепствовала вовсю, но фургон, наконец, остановился, потому что у волов уже не осталось сил бороться со стихией. Серена чувствовала возле себя крепкое тело Джона и с трудом удерживалась от желания приникнуть к его губам. Но мысль о том, что он только и ждет этого, остановила ее. Нет, больше она не будет унижаться!

Квейд дважды стряхивал с одеяла песок и опять торопливо укрывал девушку. Постепенно ветер затих, и буря прекратилась так же внезапно, как и началась, В наступившей тишине Джон разомкнул объятия и приподнял одеяло.

— Спасибо, что приютила меня, — сказал он и быстро выпрыгнул из повозки.

Серена едва сдержалась, чтобы не расплакаться. Лишь одна мысль утешала девушку: Джон заботился о ее безопасности, а не о Джейн Скотт!

Илай подскакал в тот момент, когда Серена опять усаживалась на сиденье фургона. Глядя на его запыленное лицо, девушка разразилась полуистеричным смехом. Илай подозрительно взглянул на нее, а, подъехав поближе, заметил на песке следы мокасин.

— С тобой все в порядке? — жестко спросил он. Почувствовав резкие нотки в его голосе. Серена подавила смех и утвердительно покачала головой. Лэндри проворчал:

— Я подумал, что длинноногий Квейд вынашивает кое-какие планы.

— Даже если это и так, то он держит их при себе, — сердито ответила девушка.

Илай спрятал улыбку. У него затеплилась надежда, что два этих упрямца когда-нибудь все же будут вместе.

В пятницу, рано утром, через неделю после пыльной бури Серена сидела перед костром, допивая вторую чашку кофе. Она очень любила эти часы. В лагере была обычная утренняя суета. Мужчины покрикивали на животных, женщины гремели посудой, а дети громким плачем выражали протест против столь раннего подъема. Однако, после плотного завтрака все успокаивались и терпеливо ожидали команды проводника к отправлению.

Серена нахмурилась. В последнее время девушка все чаще ловила себя на том, что с нетерпением ждет, когда прозвучит сочный баритон Квейда. Неужели даже звук его голоса так много для нее значит?! Она не должна думать о Джоне Квейде. Все его поведение говорило о том, что он потерял к ней всякий интерес. Очевидно, Джейн Скотт сумела затмить Серену Бэйн!

Сегодня Серена решила ехать вместе с Илаем. В последнее время они так редко виделись! По часто даже не ужинал с ней и возвращался, когда девушка уже спала.

Серена тяжело вздохнула. Она чувствовала себя такой одинокой! Фостер тоже уже давно не ужинает с ней вместе. Возможно, в этом есть и ее вина. Серена сама стала возражать против присутствия Сато. Она не могла без тошноты наблюдать, как индеец погружает свои пальцы в пищу, а поев, вытирает их, засовывая в подмышки. А этот мерзкий запах, который исходил от юноши! Как только Фостер находится с ним в одном фургоне?! Хотя Джован и уверял Серену, что Сато пахнет так от того, что смазывает волосы медвежьим жиром, по ее мнению, все объяснялось недостаточным использованием воды и мыла.

Серене никак не удавалось серьезно поговорить с Илаем. Разговор постоянно сводился к восхищению окружающей их природой. Действительно, было на что посмотреть: горы чередовались с равнинами, а в воздухе разносился аромат шалфея, ярко выделяющегося на фоне сосен и можжевельника.

Илай снова указал кнутом на причудливо изогнутую скалу:

— Смотри, еще одна.

Серена согласно кивнула. Сколько уже таких обветренных утесов встретили они на своем пути! Многие из них даже имели свои названия. Она с восхищением подумала о тех, кто впервые проложил этот путь. Какие это должны были быть мужественные люди!

Ворчание Илая вернуло девушку к действительности.

— Что случилось? — покосилась она на него.

— Все это, конечно, красиво, но я буду очень рад, когда мы выберемся отсюда.

И тут Серена впервые обратила внимание, по какой опасной дороге они едут: с одной стороны поднималась скала, а с другой был обрыв. Девушка вздрогнула от ужаса, что если волы испугаются? Она схватила По за руку.

— Помедленнее! Не позволяй им бежать!

— Не волнуйся! Они сами чувствуют, что здесь опасно!

Стиснув зубы, Лэндри с огромным трудом сдерживал животных. Над обозом повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь скрипом колес.

Наконец, дорога стала расширяться.

— Слава Богу! — в один голос воскликнули Илай и Серена. За последним поворотом перед ними открылась равнина, на которой Джон решил устроить привал. Илай указал Серене на остальные повозки: лошади и мулы чередовались с волами.

— Ну, Джон! — восхищенно сказал По. — Какой находчивый, а! Он специально так расположил животных», зная, что волы успокоят остальных.

Серена в ответ только хмыкнула и занялась приготовлением ленча.

Прошло еще три дня. Вокруг простиралась холмистая равнина, поросшая густой травой. После полудня переселенцы впервые заметили стадо бизонов. Обоз остановился, и все взгляды устремились на огромную черную массу на горизонте, совсем не похожую на клубы пыли.

— Они передвигаются в поисках новой травы, — прошептал Лэндри. Серена стояла рядом с ним, открыв от удивления рот, не в силах поверить своим глазам. Неожиданно она сжала руку Илая и воскликнула:

— По, с ними и домашний скот! Заслонив от солнца глаза, Лэндри пристально всматривался вдаль.

— Черт побери, если ты не права! — вскричал он. — Голову даю на отсечение, что индейцы угнали его у переселенцев. Возможно, есть и из нашего обоза. Помнишь, сколько животных исчезло той ночью?

Пока они это обсуждали, погонщик скота заметил глазеющих на стадо людей, что побудило мужчин к немедленным действиям. С ликующими криками, подняв ружья, они во весь опор поскакали в ту сторону. Послышались звуки выстрелов. Бойня началась…

Глаза Серены расширились от ужаса. Бедные, глупые, беззащитные создания! Почему они не спасаются бегством? Разве не понимают, что им грозит смертельная опасность?!

Серена уже почти теряла сознание от вида этого отвратительного зрелища, когда в стадо ворвался огромный жеребец Джона, и до девушки донесся звучный голос проводника.

— Хватит! Нам не нужно бессмысленное убийство! Раздалось еще несколько выстрелов, потом все стихло. Серена с облегчением опустилась на сиденье.

— Этот человек не перестает меня удивлять, — проговорила она, ошеломленно качая головой.

Илай Лэндри бросил на девушку раздраженный взгляд.

— Ты ни в чем ему не доверяешь, да. Серена? — ворчливо начал он. — Под его грубоватыми манерами скрывается человек, полный любви и сострадания к ближним. Он думал не только об этих несчастных созданиях, но и о том, что бессмысленная бойня лишит индейцев пропитания. Эти бизоны полежат под солнцем и протухнут, а зимой мясо для племени — это вопрос жизни и смерти.

Такая длинная горячая речь позабавила Серену. Раньше она никогда не слышала, чтобы По произносил подобные тирады. Но девушка была с ним полностью согласна: нападение на стадо могло только настроите западных индейцев против белых.

Как и предсказывал Лэндри, лишь половину убитых животных притащили к фургонам. И из этой половины были взяты только отборные куски. Под неодобрительным взглядом Квейда мужчины смущенно совали куски мяса своим женам.

Перед заходом солнца обоз остановился на ночлег, фургоны, как всегда, расположили по кругу. На кострах поджаривалось мясо, и в воздухе носились аппетитные запахи. После сытного ужина откуда-то появились скрипка и банджо; мужья подхватили своих жен и закружились в веселом танце. Пришла Джесси с девочками, и они все тут же были разобраны. Те мужчины, которым не хватило пары, обхватили друг друга за талию и тоже пустились в пляс, немало потешая зрителей.

Серена торопливо причесывалась внутри своего фургона. Может быть, Джон пригласит ее танцевать! Боже, как она надеется на это! Иногда желание оказаться в его объятиях было таким сильным, что пугало Серену. Казалось, наступит такой момент, когда она все-таки не выдержит, и сама пойдет к Джону…

«Ты еще больше раздразнишь себя, если пойдешь танцевать с ним», — говорил ей внутренний голос.

«Знаю, — соглашалась Серена. — Но ведь неизвестно, что за этим последует?» Она была уверена, что как только Джон обнимет ее, все остальное уладится само собой, он все возьмет в свои руки. Серена задрожала от возбуждения, представив, как Джон уводит ее в темноту, опускает на траву…

Весело напевая, она выпрыгнула из фургона и замерла: Джон и Джейн Скотт только что присоединились к танцующим. Серена словно приросла к месту, наблюдая за ними. Мисс Скотт, казалось, вся светилась от счастья, муслиновая юбка кружилась вокруг ее стройных ног, руками она обнимала Джона за шею. А Джои, будь он проклят, не отрываясь смотрел ей в лицо, улыбка готова была сорваться с его губ.

Серене хотелось плакать от отчаяния, и девушка полезла обратно в фургон. Она не собирается выставлять себя на посмешище! Неожиданно кто-то схватил ее за талию и поставил на землю.

— Ты ждала меня? — спросил смеющийся голос.

— Фостер! Напугал! — Серена улыбнулась, пытаясь высвободиться, но Джован притянул ее к себе и впервые поцеловал за время своего долгого ухаживания.

Серена удивленно спросила:

— И что все это значит?

Фостер ответил не сразу. Он подумал, что последнее время часто пренебрегал девушкой, пожалуй, так можно и потерять ее. С его стороны глупо рисковать подобным образом! Юношу-индейца легко заменить другим, а женщины, подобные Серене Бэйн, входят в жизнь мужчины один раз.

— Я не мог перед тобой устоять, Серена, — негромко произнес Джован. — Вот что это значит. Хочу, если позволишь, возобновить наши встречи.

Серена опустила глаза. Она не была уверена, нужно ли ей это. Последнее время начали налаживаться отношения с По, и Джесси стала чаще заглядывать… Но вот снова прозвучал веселый смех Джейн Скотт, и Серена ни о чем другом не могла больше думать.

Она отомстит! Она будет такой внимательной к Фостеру, такой нежной, что этот несчастный двуличный янки воочию убедится, что ее нисколько не волнует то, что он танцует с мисс Скотт!

Одарив Джована ослепительной улыбкой, Серена проворковала:

— Потанцуем?

Фостер с готовностью подхватил девушку и легко закружил в танце. Он намеренно делал широкие круги, заставляя сторониться другие пары, в том числе и Джона с Джейн. Они чуть было не сбили их с ног, но вовремя остановились. Серена удивленно взглянула на Джована, невинный вид которого не смог ее обмануть.

Джон пришел в ярость. Украдкой посмотрев на него, Серена поняла, что гнев проводника направлен на нее. Но почему? Неужели его глаза мечут молнии из-за того, что она танцует с Фостером?

Между тем Джован извинился, и Джон, сдержанно кивнув, опять перенес все свое внимание на Джейн.

Пары закружились снова. Серена всегда любила танцы и очень соскучилась по ним. Они с Джованом прекрасно двигались, и девушка вся отдалась во власть музыки, не замечая, что у мужчин просто текут слюнки при виде ее стройной фигуры, обтянутой оленьей кожей, а проводник обоза не сводит с нее глаз.

Но все это не ускользнуло от внимания Джейн Скотт! Она почувствовала, как напряглось тело Джона, а его голова постоянно поворачивалась в сторону южанки. В памяти всплыли слова Нелл Симпсон:

— Смотри, не влюбись в Джона, Джейн. Все знают, что он выбрал себе в жены Серену Бэйн. Поэтому холостяки только смотрят на нее. Их забавляет то, что Джован ухаживает за Сереной. Все уверены, что победа — за проводником.

Джейн упрямо сжала губы. Что может знать о любви Нелл Симпсон, даже собираясь замуж за Лэндри?! Тошно слушать, как тот ублажает ее по ночам!

Единственное, что утешало Джейн, это то, что Серена, по всей видимости, не догадывалась, какие на самом деле отношения у них с Джоном. Вероятно, южанка думает, что Джейн близка с Квейдом, и гордость не позволит ей принимать ухаживания проводника. И в конце концов, Джон останется с ней, Джейн Скотт

Снова заиграла музыка. Серена еще надеялась, что Джон все-таки пригласит ее, но ожидание оказалось напрасным: он танцевал только с Джейн Скотт.

Квейд украдкой наблюдал за Сереной, надеясь, что она даст понять, что хочет его. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы Джон знал, что ему делать. Он рассчитывал, что этим вечером все определится.

«Я ждал предостаточно», — подумал Джон, в нетерпении сжимая кулаки. Он видел, как Джован проводился Серену до фургона. «Если Фостер поцелует ее, я убью его», -пронеслось в голове Квейда.

Но владелец ранчо лишь приник губами к руке девушки и спокойно отправился к себе. Джон тут же сделал музыкантам знак заканчивать танцы; они охотней убрали инструменты и отправились спать. Все последовали их примеру. Притаившись в темноте, Джон стал ждать, когда лагерь погрузится в сон.

Серена достала из сундука длинную теплую ночную рубашку, которая спасала ее от ночной прохлады. Затем постелила на тюфяк еще одно одеяло и легла, укрывшись до самого подбородка. Но сон не шел. …Никогда больше Джон не будет сжимать ее в объятиях! Не удовлетворит свою страсть вместе с нею! Теперь у него есть Джейн Скотт… Серене хотелось завыть от отчаяния, как воет на луну старый пес По.

Постепенно она задремала. Неожиданно фургон качнулся — кто-то забирался внутрь. Серена испуганно открыла глаза, но чья-то рука зажала ей рот. Даже в темноте она сразу узнала, кто это.

— Чего ты хочешь? — прошептала девушка, когда Джон, наконец, убрал руку.

— И ты еще спрашиваешь?

— Да, я спрашиваю тебя об этом, — прошипела Серена. В ее памяти всплыл образ Джейн Скотт, танцующей с Джоном. — Почему ты не с мисс Скотт? Разве она не удовлетворяет тебя?

Послышалось шуршание оленьей кожи — Джон раздевался.

— Удовлетворить меня можешь только ты, Серена, — он вытянулся рядом с девушкой.

— Что ты делаешь? — яростно шептала Серена, упираясь в его грудь кулачками. — Убирайся из моего фургона! Я позову По!

— Ты не сделаешь этого, — пробормотал в ответ Джон, ловко стягивая с нее рубашку.

Серена пыталась сопротивляться, но прикосновение его возбужденной плоти лишило девушку последних сил. Она лишь смогла едва слышно прошептать:

— Нет, нет, нет…

— Можешь повторять сколько угодно, это уже ничего не значит. Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Почему ты боишься признать это? — он приник губами к ее груди.

— Я не хочу тебя, — настаивала Серена.

— Нет хочешь, маленькая упрямая лиса, — спорил с ней Джон, нежно лаская сосок.

Серена тихо застонала, теряя над собой контроль, и, обхватив его плечи, прижалась к нему всем телом.

Джон страстно поцеловал ее в губы и прошептал:

— Возьми меня, милая… Дай мне войти в тебя… Я так долго ждал этого!

Ладонь Серены нежно погладила его возбужденную плоть и направила в свое влажное лоно. Тела любовников страстно слились воедино, совершая медленные завораживающие движения. Джон не спешил. Он хотел, чтобы Серена навсегда запомнила эту ночь, уверенный в том, что никто кроме него, не сможет доставить ей истинное наслаждение. Эта гордячка будет принадлежать только ему, Джону Квейду.

Серена почти задыхалась в его объятиях, с ее губ срывались сладкие стоны, она была готова вот-вот взлететь на вершину блаженства. И Джон с готовностью помог ей в этом…

Он наслаждался сладостными содроганиями ее тела, по-прежнему оставаясь внутри Серены. Девушка лежала перед ним совершенно обессиленная, пытаясь справиться с дыханием, но Джон опять принялся неистово ласкать ее груди, вновь пробуждая желание. Горячая волна страсти затопила Серену, и она вся подалась ему навстречу, умоляя продлить это блаженство, желая, чтобы оно длилось вечно…

Приподнявшись на локтях. Серена, словно завороженная, наблюдала, как Джон снова и снова погружается в нее, и в ту же секунду испытала потрясающей силы оргазм, казалось, что жизнь покидает ее грешное тело.

На этот раз Джон не стал сдерживать себя и тоже забился в конвульсиях страсти, извергаясь живительной влагой в лоно Серены. Потом он опустился рядом, давая отдых своей возлюбленной. Впереди у них была долгая ночь любви!

Луна уже исчезла, когда изнуренные любовники слились воедино последний раз. В эту бурную ночь Джон уверенно вел за собой Серену, а она подчинялась ему охотно и страстно. Серена лежала, пресыщенная и усталая, слушала, как бьется его сердце и ждала признаний в любви. Хотя Джон и нашептывал ей нежные слова, восхищаясь тем, какая она хорошая ученица, он еще не сказал самого главного…

Секунды превращались в минуты, а Джон по-прежнему хранил молчание. Но вот он приподнялся на локте, и Серена замерла, в надежде услышать слова, которые найдут отклик в ее сердце. Джон нежно откинул со лба девушки влажный локон.

— Ты восхитительна, дорогая, — прошептал он.

Это было совсем не то, что она ожидала. Подобные слова мужчина может сказать любой женщине, которая доставит ему удовольствие в постели.

Серена почувствовала себя униженной и оскорбленной. Конечно, он не признается ей в любви, потому что любит не ее, а Джейн Скотт!

«Черт возьми, что заставило меня так сказать?» запоздало подумал Джон.

Но Серена уже высвободилась из его рук и резко села.

— Действительно, Квейд? Не думаю, что все прошло так уж хорошо. У меня бывало и лучше.

Ее слова прозвучали как пощечина. Но Джон быстро оправился, зная, что у нее нет другого мужчины, чтобы сравнивать с ним. С лукавым блеском в глазах он поинтересовался:

— Ты хочешь сказать, что вы с Джованом любовники?

— А ты как думал? — Серена набросила на себя рубашку. — Вы с Джейн не единственная пара на свете.

— Может быть, — согласился Джон, с сожалением наблюдая, как ее тело постепенно скрывается под теплой тканью. — Но ты не получаешь от Джована никакого удовольствия, потому что он не занимается с тобой любовью.

— О? Откуда тебе это известно? Ты что, подглядываешь за мной по ночам?

— Нет, за тобой не подглядываю, но, возможно, я проверял фургон Джована?!

— Не понимаю, что это доказывает? Ночь длинная… Ты тоже иногда спишь, но если мужчина захочет, то, …

— Давай не будем спорить, — Джон попытался обнять Серену. — Эти часы были такими чудесными… Почему бы нам не продолжить в том же духе до конца поездки?!

Серену охватил гнев.

— О, тебе, конечно, хотелось бы этого! Ты, бродячий кот! Ты все продумал, не так ли? Раз праведная мисс Скотт не собирается играть роль шлюхи, то ее должна сыграть я?! Можешь убираться ко всем чертям, Джон Квейд!

Ее голос становился все громче, и Джон встревожено вскочил на ноги. Если Илай застанет его в таком виде в фургоне, Бог знает, что может сделать вспыльчивый южанин! Возможно, он не застрелит Джона, но потеряет к нему всякое уважение: Илай Лэндри очень любит Серену Бэйн.

Джон торопливо натягивал свой охотничий наряд, а Серена уже почти кричала:

— Убирайся к черту из моего фургона! И не смей даже близко к нему подходить!

Джон поспешно уносил ноги, проклиная сам себя. Он так и не сказал маленькой злючке, как сильно любит ее…

ГЛАВА 15

Джон ехал далеко впереди обоза. Как могло произойти, что он сбился с дороги? Где река? В сотый раз твердил он себе:

— Черт, как бы я хотел иметь карту!

Прошло еще полчаса. Озабоченно сдвинув брови, Джон обдумывал различные варианты выхода из сложившейся ситуации. Может, прямо сейчас остановить обоз и послать людей на разведку в разных направлениях? Или, повинуясь внутреннему чутью, продолжать двигаться той же дорогой? Еще оставался наименее привлекательный вариант — спрятать свою гордость и спросить Фостера Джована.

Джон стиснул зубы. Последнее потребует от него собрать в кулак всю волю: он и так с трудом переносил Фостера, а просить его о помощи…

Но время шло, и Джон все больше и больше склонялся к тому, чтобы обратиться к Джовану за советом. Неожиданно жеребец ускорил шаг, и Джон облегченно вздохнул: видимо, конь почуял воду. Он предоставил ему полную свободу, и Джейк, повернув направо, сразу же поскакал в направлении, совершенно противоположном тому, которое выбрал Джон. Через несколько минут бархатистая морда лошади погрузилась в воды могучего Снейка.

Джон привстал на стременах, с тревогой всматриваясь в быстрое течение.

— Что-то ты мне не нравишься, дружище, — проворчал он. — И по словам Джована, славишься своими водоворотами.

Проводник повернул коня на берег. Да, это будет самая тяжелая переправа… Что если будут потери? Он посмотрел на длинную змейку обоза в полумиле отсюда: сегодня им предстоит покорить опасные воды Снейка.

Джон поднял ружье и выстрелил, как было условлено. Вдалеке послышались радостные крики, а через несколько минут измученные жаждой животные уже выстроились вдоль берега.

Выше по течению реки шумно плескались женщины и дети, взвизгивая от холодных брызг. Серена хотела было присоединиться к ним, но за спиной послышался топот копыт и предостерегающие возгласы:

— Женщины! Сейчас же уходите! Там водовороты! — зычному голосу Джона вторил Джован Фостер.

Матери, с застывшими от ужаса глазами, схватили ребятишек и поспешили на песчаный берег. У всех в голове бился один и тот же вопрос…

— Как же мы будем переправляться? — задала его какая-то бледная от страха женщина.

Джон внимательно посмотрел на взволнованные лица, немного дольше задержавшись на Серене. Она заметила беспокойство в его взгляде, но тон проводника был уверенным:

— Ничего страшного, леди. Но переправляться нужно будет быстро, заставляя животных двигаться как можно энергичнее.

Он повернулся к мужчинам.

— Нам предстоит тяжелое испытание. Все пройдет хорошо, если вы будете как следует подгонять своих лошадей и волов.

На лицах появились улыбки облегчения, но Джон предостерегающе поднял руку:

— Помните, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы животные двигались медленно, иначе можно потерять и их, и фургон.

Все согласно закивали, лишь владелец небольшого стада стал возражать против того, чтобы переправляться именно сегодня, предложил переночевать на этом берегу и дать отдых утомленному скоту.

Джон посмотрел на небо.

— Вообще-то я согласен с тобой: отдохнувшим животным будет легче справиться с течением, но, судя по облакам на горизонте, ночью возможен дождь. Тогда река выйдет из берегов, и мы застрянем здесь на неделю.

Все согласились с Джоном и стали обсуждать предстоящую переправу. Наконец, было решено, что часть мужчин доберется до противоположного берега верхом на лошадях и станет дожидаться остальных с веревками наготове. Если кого-то вдруг начнет затягивать в глубине, то есть шанс помочь выбраться; остальные всадники будут сопровождать фургоны, готовые в любой момент спасти людей.

Посерьезневшие переселенцы с тревогой смотрели на другой берег, думая о том, удается ли им добраться до него…

Не сговариваясь, женщины разом опустились на колени и стали горячо молиться, мужчины тоже склонили головы; Джесси и ее девушки, сцепив на груди руки, вместе ее всеми шептали давно забытые слова.

— Аминь! — прозвучало на едином выдохе. И те, кому выпало первыми пересекать реку, вскочили в седла и стремглав бросились в воду. Поднимая фонтаны брызг, лошади недовольно фыркали, но, подбадриваемые криками, энергично били копытами по воде. Вот, наконец, и берег! Теперь — очередь за фургонами…

Первый уже приготовился; глава семьи крепко держал поводья, а его жена и дети с расширенными от ужаса глазами сидели в задней части фургона.

Увидев, что все готовы, Джон поднял ружье вверх и нажал на курок. Испуганные животные, подгоняемые окриками и ударами кнута, ринулись в воду и поплыли, не успев даже опомниться. Рядом гикали всадники.

Серена сидела на Бьюти и, напрягая зрение, пыталась что-нибудь разглядеть, что оказалось совсем непросто из-за поднимаемых брызг. Но поскольку второй фургон тоже вошел в воду, она догадалась, что все прошло благополучно.

Еще четыре повозки, а с ними и фургон Джесся удачно перебрались на тот берег. Девицы так визжали от ужаса что это само по себе послужило дополнительным стимулом для мулов. Наконец, настала очередь Лэндри. Серена озабоченно оглядела их дом на колесах: смогут ли волы справиться с его весом и внушительными размерами?

Подъехал Джон и предупредил:

— Хлещи их кнутом, что есть мочи, По! Не давай им одуматься!

Он серьезно посмотрел на Серену. Ему хотелось сказать ей, как много она для него значит, предупредить, чтобы девушка была осторожной, но слова будто застряли у Джона в горле. Поколебавшись, проводник выстрелил из ружья.

Илай закричал не своим голосом, и перепуганные волы прямо-таки влетели в воду. По команде Серены Бьюти бросилась следом. От напряжения у девушки дрожали руки и ноги, она немного расслабилась, лишь когда почувствовала, что кобылка плывет.

До середины реки они добрались благополучно, но внезапно фургон накренился и застыл на месте. Все затаили дыхание. Илай отчаянно хлестал волов; бедные животные напрягались изо всех сил, и им удалось, в конце концов, немного протащить фургон, но все опять застопорилось.

От страха сердце Серены ушло в пятки. Собрав все свое мужество, она присоединила свои ободряющие крики к воплям других всадников и что есть мочи защелкала кнутом. Вращая глазами, совершенно обезумев от дикого шума и от невозможности сдвинуться с места, волы сделали еще один мощный рывок, и водоворот, наконец, выпустил свою добычу. Немного погодя изнуренные неравной борьбой животные выбрались на берег, из фургона потоком стекала вода.

Илай и Серена бросились друг другу в объятия, и в этот момент раздался чей-то крик:

— Квейд в опасности!

Серена посмотрела на реку, и словно ледяная рука сжала ее сердце: подводное течение затягивало огромного жеребца проводника. Джон погрузился по пояс, но старался удерживать голову Джейка над водой.

Девушка сначала оцепенела от ужаса. Затем, повинуясь какому-то безотчетному порыву, подбежала к Бьюти и вскочила в седло, готовая ринуться в воду. Сильная рука Лэндри удержала ее.

— Оставайся здесь, Серена, — твердо приказал он. — Ты только будешь мешать. Мужчины справятся сами.

— Но, По… — Серена попыталась вырваться.

— Послушай меня, мисс, — строго сказал Илай тоном, не терпящим возражений. — Слезай с лошади и успокойся.

Наступила напряженная тишина. Все с беспокойством наблюдали, как к Джону приблизились два всадника. Им удалось набросить веревку на шею лошади и плечи проводника. Теперь, даже если жеребец и утонет, то Джон будет спасен.

И человек, и лошадь отчаянно боролись с течением. Рывок за рывком всадники пытались вытащить их из водоворота. Наконец, общие усилия увенчались успехом. Жеребец выбрался из водяной ловушки и поплыл к берегу.

Едва копыта лошади коснулись земли, Джона окружили люди. Серена, забыв обо всем на свете, повинуясь только зову своего сердца, тоже побежала к нему навстречу, но на полпути резко остановилась: к Джону уже подошла Джейн Скотт. Она обхватила Квейда руками и прижалась к его груди. В этот момент Джон встретился взглядом с Сереной. Он весь напрягся, в глазах промелькнула досада. Серена решила, что это ей только показалось, потому что Джон тут же взял Джейн за подбородок и повернул к себе. Перед тем, как поцеловать мисс Скотт, он опять посмотрел на Серену, как бы наслаждаясь ее внутренней борьбой.

Серена закусила губу и опустила глаза, чувствуя на себе сочувственные и презрительные взгляды окружающих. Неожиданно возле нее оказался Илай и, схватив за локоть, негромко сказал, уводя прочь:

— Выше голову, мисс! Не показывай, что тебе больно. Не доставляй этого удовольствия завистливым ведьмам.

Слова Илая приободрили девушку. Она выпрямила спину и лучезарно улыбнулась своему верному другу. Однако позже, разводя огонь. Серена вновь стала думать об увиденном сегодня. Сомнений быть не могло: ей нужно смириться с тем, что Джон любит Джейн Смитт…

А Джон, заметив, что Илай уводит Серену, так резко оттолкнул от себя мисс Скотт, что она чуть не упала. Проклиная все на свете, он стал выбираться из толпы. Что заставило его так унизить Серену? Зачем понадобилось обнадеживать Джейн Скотт? Черт возьми, она теперь еще больше будет увиваться за ним…

Когда последний фургон переправился через реку, солнце почти село, и усталые люди стали разводить костры. Серена собиралась приготовить кофе, как вдруг с удивлением заметила, что к ним приближается Джон Квейд. Девушка сделала вид, что не замечает его. Джон молча начал помогать Илаю выносить из фургона промокшие вещи.

«Надо же иметь такую наглость! — думала она, сердито гремя посудой. — Он рисуется передо мной со своей женщиной, а потом как ни в чем ни бывало является к моему костру!» Серена сдвинула брови и собралась уже прогнать Джона, но встретив его взгляд, промолчала. О чем молили его глаза? О прощении?..

Она тут же отбросила эту мысль. Скорее всего, ей просто показалось.

Илай первым нарушил тягостное молчание.

— Твой тюфяк совсем испорчен, моя дорогая, — он извиняюще улыбнулся и отбросил его в сторону. — Даже если мы и высушим этот матрас, то вряд ли захочешь на нем спать: затхлый запах уже никогда не исчезнет.

Серена с безразличным видом пожала плечами, не желая поддерживать разговор. Тогда Илай повернулся к Джону и предложил теперь пойти и помочь Нелл Симпсон.

Серена по-прежнему, упорно не отрывала взгляд от костра.

После полудня Джон увидел впереди форт Холл. Он остановил обоз, а сам поскакал к военному поселению.

Шестеро солдат с офицером во главе выехали ему навстречу. Джона охватило беспокойство: неужели они не пропустят обоз? Он собирался объяснить, что люди устали, животные выбились из сил, всем необходим хотя бы двухдневный отдых…

Но проводник волновался напрасно. На лице офицера играла радушная улыбка. Подъехав поближе, он наклонился вперед и протянул руку.

— Добро пожаловать в форт Холл! Капитан Джордж Раш.

Джону понравилось его крепкое рукопожатие, и он улыбнулся в ответ.

— Джон Квейд, проводник обоза из Мичигана. Мы можем здесь остановиться?

— С удовольствием примем вас, — ответил Раш и указал большим пальцем через плечо. — Здесь вы можете оставить скот и фургоны, а лагерь разобьете внутри форта, — после небольшой паузы он поинтересовался: — Как долго вы пробудете с нами?

— Всего пару дней. Этого вполне достаточно, чтобы дать отдых моим людям и животным и починить фургоны.

— А куда вы направляетесь?

— В Орегон, недалеко от Бейкера. Офицер озабоченно нахмурился.

— Но вы же не собираетесь ехать туда — без остановки?

— Нет, — улыбнулся Квейд. — С нами много детей. До наступления зимы я хочу где-нибудь сделать стоянку.

— Кстати, по приметам индейцев, она уже не за горами, — предупредил Раш. — Они предсказывают раннюю зиму; что-то там… с корой деревьев, а у зверей больше меха… Вы могли бы остановиться в форте Бриджер. Старый Джим Бриджер создал там целое селение для переселенцев: магазин, таверна, несколько хижин…

— Вы меня очень обрадовали! Я давно беспокоился насчет зимовки, — с огромным облегчением произнес Джон.

Он вернулся к обозу и распорядился о двухдневном отдыхе. Все с удовольствием разминали затекшие ноги и осматривались по сторонам. Внутри форта стояли аккуратные постройки: казармы, квартиры офицеров — с одной стороны, фактория, кузнечная мастерская и еще два-три небольших домика — с другой.

Солдаты тоже вышли посмотреть на переселенцев. К удивлению женщин, среди них было много индейцев. Дети испуганно прижались к матери, прячась за их юбки. Джесси подтолкнула локтем Серену и прошептала:

— Если индейцы воюют против белых, то что они делают среди солдат?

— Хороший вопрос, — согласилась Серена, чувствуя, как по спине прошел холодок.

Им все объяснил хозяин магазина.

— Примерно в миле отсюда находится индейское поселение. И хотя сегодня эти люди сотрудничают с бледнолицыми, завтра могут попытаться убить их. Индейцы — странный народ!

Женщины согласно закивали, с тревогой поглядывая на плац, где переселенцы размещали животных и расставляли фургоны. Через полчаса мужчины устремились в таверну, все, кроме Фостера Джована, который отправился разыскивать Серену.

Его лицо стало мрачным, когда он увидел мисс Бэйн, сидящую под раскидистым деревом с Джесси и ее девушками. Их веселый смех привлекал внимание солдат, порядком изголодавшихся по женскому обществу.

— Почему она так упорно общается с Джесси? — процедил сквозь зубы Джован. — Все, наверное, думают, что она тоже проститутка!

Может, Фостер и заметил раздраженные взгляды, которые бросали на него девушки, когда он неожиданно прервал их непринужденный разговор, но лицо владельца ранчо оставалось непроницаемым. Лишь в его голосе слышались гневные нотки, когда он обратился к Серене:

— У нас есть по меньшей мере час до захода солнца, давай погуляем!

Серена недовольно поджала губы. «Видно, Джован никогда не смирится с тем, что Джесси — моя подруга. Не пойму, зачем я поощряю его ухаживания?» — размышляла она. Тем не менее, подавив вздох и через силу улыбнувшись, девушка поднялась и взяла Фостера под руку, но не успели они отойти, как Джован проникновенно произнес:

— Серена, выходи за меня замуж! И позволь сегодня же вечером объявить о нашей помолвке.

«Господи! Неужели он говорит серьезно?! — пронеслось в голове Серены. — Разве Фостер не понимает, что между нами нет ничего общего?»

Джован увидел, что его предложение поставило девушку в тупик и начал расписывать привлекательные, на его взгляд, стороны предполагаемого брака.

— Ты никогда не пожалеешь об этом, Серена. Поверь, я буду обращаться с тобой, как с королевой! Обещаю не докучать тебе и не принуждать слишком часто исполнять свой супружеский долг. Я только очень хочу сына.

Серена едва сдержалась, чтобы не крикнуть Джовану в лицо:

— Я вовсе не желаю, чтобы мне не докучали, а хочу, чтобы ты занимался со мной любовью так, словно не можешь насытиться мною, словно я — все для тебя в этой жизни, как это делал Джон…

Но Квейд никогда не говорил ей о любви или о браке…

Фостер же предлагает выйти за него замуж, а не просто зовет в постель. Да он и не пытался соблазнить ее! Может, это и есть любовь и уважение? Возможно, когда-нибудь их чувства достигнут такой же силы страсти, как было у нее с Джоном?

При мысли об этом Серена покачала головой. Нет, она никогда не выйдет замуж за Фостера, они такие разные. Своей холодностью он потушит пламя ее страсти.

Серена задумчиво покусывала нижнюю губу, стараясь подыскать подходящие слова для отказа. Наконец, она твердо посмотрела на Джована, который с надеждой ждал ее ответа.

— Мне трудно ответить тебе сейчас, Фостер. Я должна считаться и с мнением моего брата Дорна. Прежде чем выйти за кого-нибудь замуж, мне нужно получить его благословение.

Заметив, как окаменел Джован, Серена даже обрадовалась, что солгала ему. Судя по выражению лица Фостера, он явно не ожидал отказа и был очень раздражен этим, но и только. Если бы ее поступок причинил Джовану боль, Серена сумела бы найти какие-то слова утешения, но сейчас в этом не было необходимости.

Решительно тряхнув головой, она произнесла:

— Это единственный ответ, Фостер, который я могу тебе дать.

Владелец ранчо изо всех сил старался сдержать свой гнев. Что себе воображает эта девчонка? Неужели она считает, что слишком хороша для него? Ну, ладно, еще посмотрим…

Он с трудом выдавил улыбку.

— Конечно, я понимаю тебя, Серена. Однако, надеюсь, что со временем мы придем с тобой к соглашению.

— Но помни, Джован, что я не давала тебе никаких обещаний.

— Но ты также и не сказала категорическое «нет», — не сдавался Фостер.

Он обхватил Серену за талию и повел к форту, беззаботно болтая о своем ранчо, о красотах дикого Запада, не давая девушке вставить слово и вернуться к тому, о чем они только что говорили.

Наконец, парочка подошла к лагерю. Фостер нежно сжал ладонь Серены и сразу заторопился по своим делам. Девушка озадаченно посмотрела ему вслед: что-то здесь было не так… Вздохнув, она принялась хлопотать вокруг костра.

Хорошо, что ее руки сами справлялись с привычной для нее работой, потому что Серена думала совсем о другом. Она никак не могла избавиться от какого-то смутного предчувствия.

Джован появился через полчаса. С каким-то загадочным выражением лица он взобрался на огромный валун, призывая всех к вниманию. «Что он задумал?» — пронеслось в голове у Серены.

— Леди и джентльмены, — самодовольно проговорил он. — Хочу поделиться с вами своим счастьем.

Фостер сделал многозначительную паузу, подчеркивая важность своего сообщения. Убедившись, что все его внимательно слушают, он бросил на Серену быстрый взгляд и торжественно объявил:

— Между мной и мисс Бэйн достигнуто соглашение: после того, как я встречусь с ее братом, мы станем женихом и невестой.

Наступило гробовое молчание. Джон украдкой бросил взгляд на пылающее лицо Серены. Девушка готова была горячо возразить Фостеру, но тут же заметила Джейн Скотт, которая насмешливо улыбалась, нежно прильнув к Джону Квейду. В глазах мисс Скотт светилось торжество.

Серена медленно повернулась к костру и стала вытаскивать сковородку, которую выронила туда от неожиданности. Может и хорошо, что Джован солгал, успокаивала себя девушка. Теперь Джон будет держаться от нее подальше, и она выбросит из головы эту дурацкую идею о том, что они созданы друг для друга…

Мужчины пребывали в полной растерянности. На их взгляд, красавица Серена сделала неправильный выбор. Джон Квейд — вот отличный человек, не чета этому Джовану! Стараясь скрыть от Джона сочувственные взгляды, они неохотно поздравили Фостера.

Джейн Скотт сразу поняла, что происходит в душе Джона и, улыбнувшись, спросила:

— Может, пойдем поздравим счастливую пару? Джон раздраженно вырвал руку и, пробормотав, что его ждут дела, скрылся в наступающих сумерках.

Илай, с каменным выражением лица, бросил на Серену уничтожающий взгляд. Потом, взяв Нелл под руку, нарочно громко проворчал:

— Пойдем отсюда. Серена только что погубила себя. Девушка огорченно уставилась на пламя костра. Будь проклят Фостер! Из-за его лжи она может навсегда потерять По!

Но почему? Почему По так настроен против Фостера? Хотя Серена и не собиралась выходить за Джована замуж, но все же он нравился ей, она уважала его. У Фостера прекрасно шли дела на ранчо, и к Лэндри он относился с должным почтением. Тем не менее По невзлюбил Джована безо всяких на то видимых причин…

Серена задумчиво подкинула в огонь хворосту. Ну, конечно же! Как она сразу не догадалась! По хочет, чтобы Серена вышла замуж за Джона, которого он так превозносит. «О, я бы могла кое-что рассказать ему об этом распрекрасном Джоне, — злорадно подумала девушка. — Интересно, какую бы песню запел тогда По, услышав про похождения длинноногого хищника?!»

— Ты на меня очень злишься, Серена? — раздался позади нее голос Джована.

— Да, Фостер! — ответила, не оборачиваясь девушка. — Ты сказал всем вопиющую ложь.

— Я знаю это и прошу прощения, — Джован виновато присел рядом. — Когда я увидел, как Квейд пожирает тебя глазами, просто не понимаю, что на меня нашло, — он нежно дотронулся до ее плеча. — Я прощен?

Извинения Джована были так неожиданны, что Серена сразу не нашла, что и ответить. Она понимала его ревность к Джону. Не так ли сама чувствует себя по отношению к Джейн Скотт?

— Ты хочешь, чтобы я сказал всем правду? — спросил Джован, не дождавшись ответа.

Серена неопределенно пожала плечами.

— Какое это теперь имеет значение? Ведь между нами еще ничего не решено. Надеюсь, ты помнишь об этом?

— Да, Серена, — он потянулся к кофейнику. — Можно чашечку?

Серена молча кивнула. Лагерь постепенно затихал. Лишь где-то в темноте хрустнула ветка. Это Сато слонялся поблизости, ожидая своего хозяина.

ГЛАВА 16

Прошло еще шесть недель с того дня, как обоз покинул гостеприимный форт Холл. Стоял промозглый ноябрь. Джон Квейд очень надеялся, что скоро они доберутся до форта Бриджер.

Джон устало сгорбился в седле и поднял воротник от ветра. Какая унылая местность! Окружающая природа еще больше угнетала и без того уже издерганных людей. Участились скандалы и беспричинные ссоры. А вчера, ко всему прочему, пошел холодной дождь, грозящий перейти в снег.

Джон тяжело вздохнул. На его плечах лежало тяжелое бремя ответственности за многих людей. Справится ли он со всем этим?

Чуть поодаль, сгибаясь под порывами холодного ветра, скакала Серена. Последнее время она постоянно мерзла и с завистью смотрела на закаленных северянок. В то время как девушка куталась в одну шаль за другой, они ходили нараспашку, словно в их жилах текла самая горячая кровь.

Джон Квейд так же излучал здоровье и силу, расхаживая по лагерю подобно выносливому дикому зверю.

Серена неопределенно фыркнула, глядя, как Джон слился с жеребцом в единое целое. Хоть бы набросил что-нибудь! Единственное, что он сделал, чтобы защититься от холода — зашнуровал до самого подбородка рубашку из оленьей кожи!

Чем, интересно, заняты его мысли? Квейд всегда один. За всю дорогу, за исключением По, он так ни с кем и не сдружился.

Серену очень огорчало то, что они с Джоном еще никогда по-настоящему не разговаривали и почти не знают друг друга. Что между ними было? Или взаимные оскорбления, или объятия и поцелуй. Есть ли у них вообще что-нибудь общее, размышляла Серена, кроме безумного влечения друг к другу? Обладает ли Джон чувством юмора? Любит ли он детей, стариков, животных? Скрывается ли за его внешней грубостью доброе сердце? То, что Джон умеет быть нежным, Серена уже знала…

С губ девушки сорвался легкий вздох. Джон ни разу так и не подошел к ней со дня объявления той ложной помолвки. А По? Как редко она его видела! Обычно, только по утрам, когда Илай запрягал волов. Между ними по-прежнему были натянутые отношения.

Неожиданно Серена так резко натянула поводья, что кобыла недовольно фыркнула: к Джону подъехала Джейн Скотт.

Серена ласково потрепала лошадь по шее.

— Извини, Бьюти, — пробормотала она. — Я, наверное, совсем лишилась рассудка, постоянно думая об этом длинноногом волке, — девушка опустила глаза, чтобы не смотреть, как Джейн так и льнет к Квейду…

А тем временем Джейн, наткнувшись на ледяной взгляд Джона, запинаясь произнесла:

— Я… я подумала, не поехать ли мне с тобой рядом? Уставившись перед собой в одну точку, он холодно ответил:

— Ты бы лучше вернулась к Нелл. Уверен, что ей понадобится твоя помощь, когда мы разобьем лагерь.

Его слова прозвучали как пощечина: до остановки на ночлег оставалось еще, по крайней мере, два часа. Джейн растерянно посмотрела на Джона. Впрочем, ей самой следовало бы догадаться, что он не захочет ее общества. Не зря же Нелл Симпсон так странно взглянула на нее, когда Джейн попросила одолжить лошадь.

Мисс Скотт нехотя повернула назад, но, проезжая мимо, мстительно посмотрела на Серену.

Джон прислушался к удаляющемуся топоту копыт по влажной земле и подумал, что эта женщина становится все более навязчивой. Он знал, что она хочет только одного — выйти замуж. Джон мрачно улыбнулся. Да, не повезет тому, кому достанется мисс Скотт. Под внешней теплотой и мягкостью скрывается натура холодная и расчетливая. Джон уже дважды имел возможность в этом убедиться, незаметно наблюдая за Джейн.

Он подумал о Серене. Ни одна женщина не выдерживала с ней сравнения. Джон был готов раствориться в этой девушке без остатка… но тут его плечи печально опустились: Серена выйдет замуж за другого, и он никогда не будет обладать ею.

Правда, у Джона оставалось одно маленькое утешение. Джован никогда не сможет заменить его, когда дело дойдет до постели. В этом Квейд был абсолютно уверен. Потому что такая страсть как у них с Сереной бывает только раз в жизни!

Джон встряхнулся и расправил плечи, не нужно об этом постоянно думать. Он огляделся по сторонам. Серое небо стало почти черным. Мелкий дождик в любую минуту мог превратиться в снежную бурю.

— Кажется, мы в ловушке, — пробормотал Квейд, встревожено осматривая гранитные скалы по обеим сторонам дороги. Остается только двигаться вперед, невзирая на непогоду. Но, что, если дальше будет еще хуже? Если там они будут открыты всем ветрам? Однако, времени для раздумий не оставалось.

Едва Квейд отдал приказ остановится, как налетел ураган. Порывы ветра насквозь продували каньон, с неба сыпалась снежная крупа. Пурга так яростно набросилась на людей и животных, что, казалось, она готова все смести на своем пути.

Обезумевшие от ледяной атаки лошади вставали на дыбы, пытаясь вырваться на свободу, но спасения не было.

Жеребец Джона вел себя довольно смирно, пока в его ногах не запутался вырванный ветром куст травы. Он неожиданно встал на дыбы, и Джон едва смог удержаться в седле. С трудом успокоив коня, проводник снял с себя шарф и завязал им жеребцу глаза.

Не успел Джон перевести дыхание, как увидел, что Серену понесла кобыла. Он тут же с диким воплем бросился вдогонку, не замечая ничего вокруг. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Квейд схватил Бьюти под уздцы. Он быстро успокоил взбудораженное животное, и кобыла послушно встала рядом. Серена обрадовано повернулась к Джону в изнеможении прильнув к нему.

Глаза влюбленных встретились, и все вокруг словно перестало для них существовать. Джон крепко обхватил Серену за тонкую талию, по-прежнему не отрывая глаз от лица девушки, и перенес к себе на седло. Когда их тела коснулись друг друга, из его груди вырвался сладкий стон. Серена сквозь одежду почувствовала возле своего бедра возбужденную вздрагивающую мужскую плоть, и тотчас же сладкой болью отдалось у нее внизу живота.

«Я сейчас потеряю сознание», — подумала Серена, закрывая глаза и крепко обнимая Джона за шею. Он наклонился и страстно приник к ее губам.

— Боже мой, Серена, как я хочу тебя! — хрипло прошептал Джон. — Ночами я лежу без сна, думая только о тебе, мечтая хотя бы обнять тебя, — сквозь влажную одежду он чувствовал ее мягкие упругие груди, и его пальцы стали осторожно пробираться под шаль. — Я хочу прикоснуться к твоей коже…

— Да, да, — беспомощно простонала Серена, помогая руке Джона прокладывать себе путь. Ее ладонь тоже заскользила по его телу, опускаясь все ниже и ниже…

Отрешившись от всего мира они исступленно ласкали друг друга. Гневный окрик Илая Лэндри вернул их на землю. С трудом оторвавшись от Серены, Джон медленO снял девушку с седла, затем впрыгнул сам и поправил на ней одежду. И если Илай ожидал увидеть смущение или сожаление на лице Джона, то его постигло разочарование; оно выражало только бесстыдное желание.

Илай ошеломленно покачал головой и огляделся, не видел ли кто-нибудь еще эту сцену. Но все, слава Богу, были заняты борьбой со стихией. Он сурово посмотрел на Серену и скомандовал:

— Забирайся внутрь, пока ты совсем не замерзла. Джон молча подсадил девушку в фургон, привязал кобылу и вернулся к своему жеребцу. Вскочив в седло, он неторопливо двинулся вдоль обоза, проверяя, все ли в порядке.

Но мысли Квейда занимала Серена, девушка, которая подобно воску таяла в его руках. Черт возьми! Не может она любить Джована! Нужно отбросить свою глупую гордость и сделать шаг навстречу друг другу, иначе им никогда не видать счастья!

Сидя рядом с Илаем в самом конце обоза, Серена тоже думала о Джоне. «Конечно же, он не любит Джейн Смит, ведь Джон с такой страстью набросился на меня!» Она вспомнила его горячие поцелуи, и из ее груди вырвался тихий стон. Негромкий голос Илая заставил девушку вздрогнуть.

— Ты в порядке, дочка?

Первым желанием Серены было все рассказать Илаю, положить голову ему на плечо и поведать о своих сомнениях насчет Джонана. Она не любит Фостера. Она любит только Джона Квейда и хочет выйти за него замуж!

Серена покачала головой, этого нельзя делать. У нее не было уверенности, что По сразу же не пойдет к Джону и не начнет грозно допытываться о его намерениях в отношении Серены. Если это случится, она не сможет больше смотреть Джону в глаза.

Серена слабо улыбнулась и пробормотала, что все хорошо, просто она немного устала и замерзла.

— Единственное, чего я хочу — это согреться и поесть чего-нибудь горячего.

Илай отнесся с уважением к ее молчаливой просьбе — ни о чем не расспрашивать. Он обнял девушку за плечи и ласково прижал к себе.

— Надеюсь, что мое старое тело еще способно хоть немного согреть тебя.

Серена коротко рассмеялась, Илай с удовлетворением заметил, что ее щечки немного порозовели. И все-таки, сказал он себе, как-нибудь на днях придется серьезно поговорить с Джоном, хочет этого Серена или нет. Что бы ни произошло между ними, так дальше продолжаться не может. Они только губят себя!

Наконец, гранитные скалы остались позади, дорога пошла среди пологих холмов. Скоро впереди замаячил форт Бриджер, и радостные крики переселенцев огласили окрестности.

Обнесенная частоколом крепость издалека казалась совсем маленькой, виднелись разбросанные внутри крошечные здания. Как и во всех предыдущих фортах там, очевидно, были магазин, таверна, кузнечная мастерская. Переселенцы заметили также несколько строений казарменного типа. Над всем этим гордо реял звездно-полосатый флаг, при виде которого все сразу воспряли духом.

На шум прибывшего обоза из таверны вышли несколько мужчин, большинство, судя по их одеянию, — охотники. Они стали с интересом рассматривать женщин. Это напоминало Квейлу его недалекое прошлое, когда после охоты он расслаблялся выпивкой и развлекался с проститутками или индианками.

В форте опять оказались индейцы. Женщины и дети опасливо косились в их сторону: неужели теперь краснокожие будут встречаться им на каждом шагу?

Спрыгивая с коня, Джон тоже подумал об этом. В это время от группы мужчин отделился высокий худой человек лет пятидесяти и направился к проводнику.

— Джим Бриджер, — приветливо улыбнулся он бледно-голубыми глазами и протянул руку. — Добро пожаловать в форт Бриджер!

— Спасибо, — поблагодарил Джон и представился. — Мы очень рады, что оказались здесь.

— Ну, разумеется. Ведь из Канады движется ураган.

— Да, проезжая каньон, мы уже почувствовали на себе его дыхание.

— Через пару часов по-настоящему узнаете, что это такое! — усмехнулся Бриджер.

— С крышей над головой ураган не так страшен. Хорошо, что мы вовремя успели добраться до форта.

— Рады вас видеть. Здесь так одиноко зимой! Из-за снежных заносов мы, практически, бываем отрезаны от всего мира, — посетовал Бриджер.

— Но нас довольно много, — предупредил Джон, указывая на переселенцев, которые с беспокойством наблюдали за их беседой. — Сумеете ли вы разместить всех?

Бриджер махнул рукой.

— Не беспокойся. У меня для этого существует хорошо отлаженная система. Видишь те хижины? — он показал большим пальцем через плечо. — Они для семейных. Хижины, правда, небольшие, но зато прочные и с камином, — Бриджер повернулся направо. — А теперь взгляни на эти длинные постройки. Первая — для мужчин, старше пятнадцати лет, а вторая — для женщин.

Не успел Джон выразить свое удовлетворение, как среди переселенцев раздался недовольный ропот. Проводник раздраженно посмотрел на них. Неужели эти глупцы не понимают, как им повезло?

Но со всех сторон продолжали раздаваться возмущенные голоса. Женщины протестовали против того, что им предстоит жить под одной крышей с проститутками, а холостяки заявили, что Бриджер не имеет права забирать от них Джесси и ее девушек.

На худой шее Бриджера нервно задвигался кадык.

— Никакого распутства в моем форте не будет! От этого одни неприятности! — он резко повернулся к женщинам и проревел: — А что до вас, красотки, то можете расстелить свои одеяла в долине, прямо на снегу! Смею вас уверить, будет чертовски холодно!

Сверкнув глазами, Бриджер добавил:

— Здесь я хозяин и, черт возьми, мне устанавливать порядки! Или следуйте моим правилам или убирайтесь отсюда!

Джон подошел к Джесси, по лицу которой было видно, что она задета возмущением переселенцев, и ободряюще улыбнулся ей.

— Не обращай внимания, Джесс. Они сами не знают, чего хотят.

— Правильно, — поддержала его Серена, — Мы можем отделиться всемером, а остальные пусть горят ярким пламенем.

Джесси рассмеялась.

— А я и не обращаю на них внимания, — она хитро подмигнула. — По правде говоря, я даже благодарна старому козлу за его правила. Будет возможность отдохнуть и нарастить немного мяса.

Серена и Джон одновременно прыснули от смеха но, посмотрев друг на друга, смущенно замолчали: в их глазах опять горело желание…

— Пойдем, посмотрим наше жилище, Джесси, — пробормотала Серена, избегая понимающего взгляда подруги.

— Мне тоже нужно идти, — сказал Джон. — Интересно, где мы разместим скот?

Серена спиной чувствовала на себе взгляд Джона. Как бы ей хотелось броситься в его объятия!

Квейд догнал недовольного Бриджера.

— Джим, извини этих тупиц! Их не так уж и много среди переселенцев. В основном это достойные мужчины и женщины, от всей души благодарные тебе за гостеприимство.

Бриджер молча продолжал шагать дальше. Джон нерешительно поинтересовался:

— Куда мы можем определить животных? Казалось, что обозленный Джим Бриджер готов взять обратно свое приглашение, но Джон не отставал от него. Наконец, смягчившись, Бриджер тронул проводника за руку и указал на густой ельник.

— Вон за теми деревьями вы найдете укрытие и корм для скота, — потом быстро зашагал прочь.

— Огромное спасибо! — крикнул ему вслед Джон Квейд.

Он был очень доволен. На зиму у животных будет защита от дождя и снега и корм. Владельцев скота беспокоил лишь вопрос, сколько запросит за сено вспыльчивый Бриджер. Но чего бы это ни стоило, они были благодарны ему за помощь.

— Серена!

Девушка обернулась и увидела приветливую улыбку на лице Нелл Симпсон. Давно же они не виделись! Серена подхватила под руку Джесси, и они вместе зашли к вдове. Не успели женщины вволю наговориться, как появилась Джейн Скотт с охапкой белья. Как всегда не вовремя появляется эта леди!

Серена демонстративно повернулась к ней спиной в ответ на презрительный взгляд мисс Скотт в сторону Джесси.

— Итак, Нелл, у вас отдельные апартаменты! Теперь, ты, пожалуй, задерешь нос и не захочешь с нами знаться.

Нелл весело рассмеялась.

— Илай сказал то же самое, — потом уголки ее губ печально опустились. — Я бы хотела, чтобы мы были вместе. Знаешь, что я думаю? — покраснев от смущения, запинаясь произнесла женщина. — Я думаю… было бы хорошо, если… если бы мы поженились до наступления зимы.

— Не огорчайся, Нелл. По сможет по-прежнему приходить к тебе, — приободрила ее Серена. — Ты будешь готовить еду и…

Неожиданно в разговор встряла Джейн Скотт.

— Да, Нелл, тебе повезло. Как сказала Серена, ты каждый день сможешь встречаться с Илаем, в тепле, перед камином, — она запнулась, притворяясь смущенной. — А вот нам с Джоном теперь негде это делать. Ему, кстати, совсем не понравилось, как нас всех расселили. — Джейн с деланным простодушием взглянула на Серену. — Джон такой страстный… Он прямо не знает, как перенесет разлуку со мной на такой долгий срок!

Ослепленная ревностью, Серена даже не заметила, что Нелл скептически посмотрела на Джейн Скотт.

Негодяй! Все это время он морочил ей голову! Девушка едва сдерживала душившие ее слезы. Что ж, если ему мало одной женщины, чтобы удовлетворить свою похоть, да, именно похоть, другое слово подобрать трудно, то она даже рада, что Джон и не заикался о женитьбе! Любая, кто выйдет за него замуж, очень скоро обнаружит, что ей приходится делить его с каждой юбкой!

Кажется, Нелл что-то говорит?

— Я всегда рада тебя здесь видеть, Серена. Ты Илаю как дочь!

Девушка едва слышно прошептала:

— Спасибо, Нелл.

— И ты тоже, Джесси. Заходи в любое время, — Нелл проводила девушек до дверей.

— Эта стерва лжет! — воскликнула Джесси, направляясь к их временному жилищу.

Серена и рада была бы поверить ей, но вместо этого, тихо возразила:

— Думаю, что нет, Джесси. И, если ты не против, давай не будем больше говорить на эту тему.

Джесси сочувственно пожала ей руку, и они принялись с интересом рассматривать дом, в котором им предстояло провести всю зиму. Постепенно начали подходить другие женщины. Серена решительно толкнула дверь и застыла от неожиданности: на полу сидела мышь. Полдюжины девушек пронзительно завизжали, и испуганный зверек тут же скрылся в укромное место.

Наконец, все успокоились. Осмелев, девушки осторожно ступили на пол из сосновых досок. Длинная комната оказалась довольно мрачной. Когда глаза немного привыкли к темноте, Серена заметила огромный камин, который, по словам Бриджера, должен обогревать все помещение.

Вдоль стен тянулись двухэтажные деревянные кровати, а посредине комнаты был длинный стол со скамейками по обеим сторонам.

В самом конце помещения размещалась большая кладовая, возле которой стояла бочка с водой и небольшая деревянная ванна. Переселенки помоложе недовольно сгрудились около нее, охая, что им придется мыться и стирать в подобных условиях. А одна из девушек даже заявила, что привыкла купаться только в фарфоровой ванне. Другие, не имея ни малейшего представления о таких удивительных вещах, ни за что не хотели признаваться, что всю жизнь мылись в деревянных лоханях, и тоже начали возмущаться.

Серена с недоумением взглянула на нытиков и пошла посмотреть на постель. Она так намерзлась ночами в холодном фургоне, что кроме теплой кровати ее мало волновало все остальное.

Серена по-хозяйски похлопала по матрасу, набитому душистым сеном, затем скользнула рукой под шерстяное армейское одеяло и обнаружила там муслиновые простыни. Не оказалось только наволочек, но подушка выглядели совсем новыми. Сейчас девушка была очень рада и этому, хотя в недалеком прошлом спала на роскошной кровати с периной, на тончайшем белье. Она вернулась к остальным. И чем они недовольны? Неужели не понимают, как им повезло? А ведь многие из них жили в условиях, намного хуже, чем здесь.

Когда и Джейн Скотт принялась жаловаться на неудобства, Серена так стукнула по столу кулаком, что подпрыгнул деревянный подсвечник. Сразу наступила тишина.

— Женщины! Можно подумать, что раньше вы купались в роскоши! Вспомните, в каких условиях вам приходилось жить, и замолчите, ради Бога!

Многие смущенно потупили глаза: Серена попала в самую точку.

— Мисс Бэйн права, — поддержала ее молодая рослая женщина. — Вместо того, чтобы ныть, нужно все организовать.

— Например? — поинтересовался кто-то.

— Ну… — женщина погрызла ноготь. — Надо по очереди готовить пищу, разводить огонь в камине, мыть посуду, подметать пол. Конечно, каждая будет сама застилась за собой постель и стирать.

Увидев, что все согласно закивали, она достала из вещевого мешка бумагу и огрызок карандаша. Разорвав листок на небольшие полоски, женщина принялась старательно выводить на них печатными буквами имена.

Кто-то принес шляпу, и все по очереди стали вытаскивать свернутые трубочкой бумажки, а энергичная северянка выкрикивала при этом очередные обязанности. Тем временем высокая полноватая женщина из Огайо развела в камине огонь и зажгла свечи. Настроение женщин сразу же поднялось, весело переговариваясь, все дружно принялись за обустройство их временного дома.

Убрали кровати, одежду развесили на вбитые в стену крючки, и вот уже первые четыре переселенки приступили к своим обязанностям. Семь дней подряд им предстояло готовить пищу. Они тут же исследовали запасы кладовой, выяснив, что основных продуктов пока достаточно, но нет мяса. Решили обойтись без него. В это время в дверь постучали. На пороге стоял бывший клиент Джесси и, улыбаясь, протягивал ей большой кусок оленины.

— Старый Бриджер сказал отнести это вам, — Джесси поблагодарила и стала уже закрывать дверь, но мужчина быстро проговорил: — Мы будем скучать по тебе и девочкам, — и со значением посмотрел на нее.

Джесси приятно улыбнулась, и, не давая ему опомниться, захлопнула дверь. Да, видно им придется еще не раз отбиваться от непрошенных гостей, но уж она-то проследит, чтобы строгие правила Бриджера неукоснительно выполнялись!

После ужина все сразу же улеглись спать. Через несколько минут стало совсем тихо, только снаружи скрипели сосны да продолжала бесноваться пурга.

Удивительно, но сон не шел к Серене, хотя она думала, что после всей этой суматохи заснет, едва коснувшись головой подушки. Мысли девушки снова были о Джоне. Как же она ошибалась! Теперь не оставалось — никаких иллюзий относительно его чувств. Без сомнения, Джона влекло к ее телу, но Серена точно знала, что любит он Джейн Скотт и собирался жениться на ней…

Усталость все-таки взяла свое. С влажными от слез глазами Серена, наконец, унеслась в волшебный мир снов.

ГЛАВА 17

Пурга бушевала всю ночь. Когда утром Джон попытался открыть дверь, ему пришлось приложить для этого все свои силы. Он выглянул наружу и не поверил своим глазам: весь форт занесло снегом, лишь кое-где были видны окна да торчали трубы.

Джон принялся будить остальных, чтобы откопать домик женщин. Сами они ни за что не смогут открыть дверь и добраться до дров, чтобы растопить камин. Наверное, у них сейчас ужасно холодно. При мысли о хрупкой девушке с Юга глаза Джона засветились нежностью.

Полусонные мужчины взяли лопаты и неохотно вышли наружу, едва отвечая на приветствия мужей, которые уже вовсю раскидывали снег около своих хижин. Джону даже пришлось прикрикнуть, чтобы они расшевелились. Только к десяти часам утра удалось, наконец, проложить дорожку к домику женщин.

Переселенки шумно приветствовали своих освободителей. Широко распахнув дверь, они пригласили их зайти и выпить чашечку кофе.

— Вижу, что мы как раз вовремя, — заметил рослый молодой человек, указывая на последнее полено, догорающее в камине.

— А мы и не волновались, — кокетливо улыбнулась привлекательному холостяку миловидная девушка, — потому что знали: сильные руки наших мужчин справятся с любыми сугробами!

Но пыл ее несколько поостыл, когда она заметила, что он смотрит на Серену.

— Мисс Бэйн тоже не волновалась. Она знала, что проводник не даст ей замерзнуть.

Серена хотела было возмутиться подобным замечанием, но, поймав раздраженный взгляд Джейн Скотт, почувствовала удовлетворение.

Мужчины принесли дров, и огонь в камине заиграл веселее. Вот уже поставлена сковорода, разогревается жир, один за другим выпекаются блинчики. Немного погодя на столе появились кофе и патока.

— Садитесь и угощайтесь, — раздался чей-то веселый голос.

Мужчин не пришлось уговаривать дважды, скамейки тут же заскрипели под их тяжестью. Они принялись поглощать пищу с такой поспешностью, словно не ели целую вечность. Женщины понимающе переглянулись:

«Как это похоже на мужчин!» Они суетились вокруг гостей, то и дело подливая кофе, подкладывая блинчики.

Поначалу девушки Джесси тоже бросились обслуживать мужчин, но были остановлены холодными взглядами и презрительными замечаниями.

— Ваша помощь пока не требуется. Сейчас мы сами позаботимся о гостях. Приберегите свои услуги до той поры, когда вернетесь в фургон для развлечений.

Между тем мужчины обменивались шутками, говорили девушкам комплименты, в комнате воцарилась непринужденная праздничная атмосфера.

Серена с интересом наблюдала, как молоденькие девушки вовсю флиртовали с мужчинами, раздаривая улыбки направо и налево, и ведь совсем недавно под недремлющим оком своих матерей они могли лишь украдкой поглядывать на молодых людей. Потом ее взгляд упал на Джейн Скотт. Молодая женщина, игриво наклонив голову, с милой улыбкой на губах беседовала о чем-то с самым старшим из холостяков. Но почему Джон не пришел к ней?

Глаза Серены радостно заблестели. На этот раз мисс Скотт не удалось доказать всем, что она заполучила лучшего мужчину в обозе! Серена подтолкнула локтем Джесси.

— Посмотри, как Джейн Скотт обхаживает холостяка! Неужели она не боится, что зайдет Джон и увидит это?

Джесси равнодушно пожала плечами.

— Мне кажется, мисс Скотт жаждет чего-то романтического. Очевидно, наш проводник ничего не понимает в любви, — при этих словах она лукаво взглянула на подругу. — А ты как думаешь?

Серена смущенно опустила голову, чувствуя, как лицо заливается краской. Она вспомнила, что шептал ей Джон, сжимая в своих объятиях. «Он хорошо знает язык любви и умеет быть нежным!» — хотелось возразить Джесси.

Серена чувствовала на себе ее испытывающий взгляд и, пожав плечами, уклончиво ответила:

— Я никогда не задумывалась над этим. Джесси поспешила переменить тему:

— Что-то не видно твоего красавца, владельца ранчо. Как ты думаешь, где он?

— Раздувается где-нибудь от самодовольства, — рассмеялась Серена.

Она поднялась и подошла к окну. К их дому приближалась знакомая угловатая фигура Бриджера. Да, сейчас девушки лишатся своих ухажеров…

Джем Бриджер молча стоял на пороге, терпеливо ожидая, пока мужчины покинут помещение. Когда последний из них проследовал мимо, он вытянул шею, чтобы получше разглядеть — не остался ли еще кто-нибудь. Затем, не обращая внимания на разочарованные женские лица, так же молча закрыл за собой дверь.

Неделя шла за неделей, похожие одна на другую. Днем женщины занимались тем, что вялили оленину. Такое мясо было основной пищей индейцев в тяжелые зимние месяцы, из него готовили различные деликатесы. Джим Бриджер почти полдня провел у женщин, показывая, как все это делается.

Тонкие полоски мяса очень полюбились мужчинам, и они постоянно брали их с собой на охоту.

Когда для охоты становилось слишком холодно, мужчины играли в карты и строили планы на будущее. Холостяки часто поглядывали в окно на длинное строение всего в нескольких ярдах от них, подогреваемые рассказами женатых мужчин:

— Чем чаще я хочу на охоту, тем больше получаю удовольствия дома. Каждый раз, когда я приношу свежее мясо, в постели меня ждет отличное вознаграждение… — они лукаво поглядывали на тех, кто раньше громче всех хвастался, что в любой момент сможет заполучить любую из шести девушек Джесси.

Холостяки теперь оправдывались тем, что за это время девочки как следует отдохнут и, в конечном итоге, их ожидание оправдается.

Не подтрунивали только над Джоном Квейдом. Одни утверждали, что проводник ночами проникает в хижину вдовы и балуется там с Джейн Скотт, другие подозревали, что его ублажает красотка с Юга. Как бы там ни было, все сходились на том, что у Джона кто-то есть, потому что уж слишком спокойно он ко всему относился.

Долгими зимними вечерами, когда за окнами завывал ветер, а на стенах играли отблески огня, женщины рассказывали друг другу о своем прошлом: кто откуда родом, чем занимались раньше и многое другое. Однажды свою историю поведала и Джесси.

— Очевидно, многие из вас, юные леди, — начала она, — думают, что проститутками рождаются. Это неправда. Мы все когда-то были невинными девочками, которых любили матери. Не так далеко то время, когда и я считалась такой же уважаемой леди, как любая из вас в этой комнате.

Не отрывая взгляда от огня, словно в пламени скрывались страницы ее прошлого, Джесси продолжила рассказ; голос женщины то замирал, то звенел гневными нотками.

— Мое детство прошло в Огайо, в небольшом поселке. Это было беззаботное время, полное радости и любви… пока мне не исполнилось пятнадцать лет. В ту зиму моего отца застигла в лесу пурга, он простудился и через три дня умер от воспаления легких.

Джесси помолчала и горько усмехнулась.

— У нас была довольно большая ферма, и моя мать, мягкое и беспомощное создание, вскоре вышла замуж за человека, подобного проповеднику Хансену. С самого начала мы с отчимом не сумели найти общего языка. Думаю, я очень переживала, что мать так быстро вышла замуж, а моему отчиму не нравилось, что я сильно походила на своего отца. Он стал намекать, что пора бы мне и подумать о замужестве, и начал приглашать в дом различных мужчин, надеясь, что кто-нибудь из них попросит моей руки.

В глазах Джесси играли отблески пламени.

— Я, как могла, пыталась разочаровать их: постоянно хихикала, говорила слишком громко, ужасно одевалась, ходила непричесанная. Но вот однажды мой отчим привел в дом красивого мужчину с приятными манерами. И хотя ему было почти сорок, я согласилась выйти за него замуж. Зная друг друга всего лишь три дня, мы поженились и уехали в Новый Орлеан. Там мой муж снял для нас такую роскошную комнату, что у меня от изумления глаза вылезли на лоб. После ужина с бутылкой хорошего вина мы легли на огромную кровать, — Джесси сделала паузу и усмехнулась. — Не стану вдаваться в подробности того, что случилось потом — многие из вас еще слишком молоды, чтобы слышать это — но, леди, я могла бы рассказывать до утра и не упомянуть и половину того, чему научил меня муж в первую брачную ночь. Правда, он оказался подлецом, но такого человека как он потом я встретила всего лишь один раз.

Серена была уверена, что Джейн имела в виду Джона Квейда…

— Две недели я пребывала в состоянии блаженства, — продолжила Джесси, — почти не вылезая из постели. Но однажды утром проснулась одна. На подушке мужа лежала записка, из которой я узнала, что у него есть жена и трое детей, и он возвращается к ним. Муж сообщал также, что за комнату уплачено за неделю вперед, и надеялся, что я вернусь домой к матери. Да, крыша над головой у меня, действительно, была, но в кармане — ни цента… Первый день я проплакала, не думая о еде. Но на следующее утро от голода у меня кружилась голова. Я не имела ничего ценного, чтобы продать, и ничего не умела делать. Однако плотоядный взгляд портье подсказал мне выход из создавшейся ситуации. В отчаянии я вышла на улицу в поисках того человека, который заплатит мне за услуги. Благодаря мужу, я знала, как доставить удовольствие мужчинам, которых приводила в свою комнату. Мне хорошо платили и скоро я накопила достаточно денег, чтобы купить билет на пароход в Огайо. Джесси горько рассмеялась.

— Конечно же, муж моей матери, увидев меня, не запрыгал от радости. У него еще хватило наглости сказать, что надо быть осторожной с мужчинами. Потом он добавил, что я могу побыть с ними несколько дней, а затем должна уехать. Я ждала, что моя мать возразив ему, будет настаивать, чтобы я осталась с ней, но она молча сидела у окна и штопала носок этого негодяя…

— Я вскипела от негодования и послала всех к черту! Хлопнула дверью и отправилась в самый большой публичный дом в городе, — Джесси криво улыбнулась. — Думаю, что это была моя вторая ошибка, но тогда я мечтала только о том, как вернуться к матери… Как бы там ни было, я старалась вовсю и скоро стала одной из самых популярных девушек в доме. Но одно только стояло у меня как кость в горле: мадам забирала себе большую часть заработанных мною денег. Но я боялась, что потеряю работу и опять буду голодать, поэтому приходилось все терпеть. Но как я ненавидела каждый цент, исчезающий в ее бездонном кармане!

Понимаете, проститутки стареют очень быстро. Стоит потерять привлекательность, и тебя просто выбросят на улицу! Тогда придется самой искать клиентов и напиваться до бесчувствия, чтобы все забыть…

Я пробыла в этом доме уже шесть месяцев, когда случайно встретила двух охотников с Севера. За ужином один из них предложить поехать с ними в поселок, где я смогла бы заработать кучу денег, так как там осталась лишь пара состарившихся проституток.

— Идея мне понравилась, — Джесси улыбнулась своим девочкам. — И я уговорила еще пятерых самых симпатичных девушек поехать со мной. Мужское население поселка встретило нас очень сердечно, мы никогда не сидели без работы. Должна признаться, я была очень довольна. Когда Джона уговорили стать проводником обоза в Орегон, что-то подсказало мне взять девочек и отправиться с ним, — Джесси ослепительно улыбнулась и с воодушевлением добавила: — У меня тоже есть мечта — стать владелицей самого большого и красивого дома свиданий на Западе и найти свою любовь.

Джесси поднялась и направилась к своей постели. В комнате стояла тишина, некоторые девушки вытирали слезы, понимая, что с любой из них может случиться подобное. Этим вечером проститутки завоевали к себе уважение.

ГЛАВА 18

Наступили морозные дни. Северянки облачились в длинные шерстяные платья, поверх накинули шали из толстой пряжи и теперь чувствовали себя вполне уютно в продуваемой всеми ветрами комнате. А женщины из южных штатов постоянно жались поближе к огню и редко выходили наружу.

Серена не мерзла только благодаря теплому длинному нижнему белью, которое принес ей Тод, сын Нелл Симпсон. Она по достоинству оценила его преимущества, когда настала ее очередь ходить за дровами для камина.

Как-то декабрьским утром Джесси напомнила всем, что до Рождества осталась всего одна неделя.

— Давайте принесем елку и устроим праздник! — воскликнула какая-то пятнадцатилетняя девушка.

— Сначала нужно спросить разрешения старого Бриджера, — остудил ее пыл чей-то голос. — А то он придет и молча выбросит елку вон.

Серена решительно надела подбитый мехом жакет, который таинственным образом оказался однажды у нее на кровати и махнула рукой Джесси:

— Пойдем, Джесс, поговорим с Бриджером насчет елки!

К их удивлению Бриджер с воодушевлением встретил это предложение. Он не только согласился самолично доставить с холма большую елку, но и распорядился установить ее в самом большом зале форта.

— Чтобы все смогли порадоваться, — пояснил Бриджер. Он вручил также Серене мешочек с сухой кукурузой. — Моя матушка, бывало, нанизывала ее на нитку и украшала елку.

Серена в порыве благодарности чмокнула его в щеку и подавила смешок, заметив, что старый Бриджер покраснел от смущения.

Охваченные предпраздничным настроением девушки открыли свои сундуки и стали вытаскивать — кто с радостью, а кто и неохотно — разноцветные ленты и лоскутки. Послали сообщать о приготовлениях к Рождеству и замужним женщинам. Во второй половине дня все собрались в общем зале, где стояла елка.

Истосковавшись по обычным женским разговорам и сплетням замужние дамы с удовольствием расположились вокруг огня со своими взрослыми дочерьми и подругами. Они часто бросали взгляды на Джесси, видно, ее история передавалась из уст в уста…

И вот уже замелькали иголки в умелых руках, кусочки материи стали превращаться в звездочки, шары и другие украшения.

Из заходившейся в этом же помещении таверны то и дело заглядывали мужчины, с любопытством вытягивая шеи, но никто из них не посмел переступить порог, разделяющий две комнаты.

Серена и Джейн Скотт украдкой бросали взгляды в ту сторону, но ни одна не увидела того, кого хотела.

На второй день все украшения развесили на елке и на стенах зала. Последние дни перед Рождеством были очень хлопотными. Все женщины, за исключением Серены, готовили к празднику что-нибудь вкусное.

Задумчиво покусывая губы, Серена отрешенно смотрела в окно. Одна она не могла показать себя в кулинарном искусстве! Правда, девушку особенно не задевало, когда другие торжественно ставили на стол свои яства. Но четырехслойный шоколадный торт Джейн Скотт и ее постоянные едкие замечания заставляли Серену страдать.

— Что-то не видно вас у плиты, мисс Бэйн? Когда вы собираетесь продемонстрировать свое искусство?

Будь она проклята! Джейн Скотт, как и другие девушки, отлично знала, что Серена неважно готовит.

Мимо окна прошел огромный бородатый охотник; девушка помахала рукой в ответ на его приветствие. Недели две назад он нашел в дупле дикий мед, выкурил пчел и, смущаясь, преподнес лакомство Серене. Женщины добродушно поддразнивали девушку ее новым обожателем.

Не успел охотник скрыться из виду, как Серена вспомнила о конфетах, которые когда-то делала нянюшка Хесси. Для их приготовления как раз требовался мед! Она поспешила в кладовую, пытаясь вспомнить рецепт, искренне сожалея о том, что в свое время не уделяла этому внимания.

Все с интересом наблюдали, как Серена, вернувшись, разложила на столе необходимые продукты.

— Ну, ну… — насмешливо протянула Джейн Скотт, когда девушка достала чугунную сковороду и вылила в нее мед. — Кажется, наша южная красотка, в конце концов, собралась что-то сделать.

Джесси возмущенно подскочила.

— Замолчи! Или я заставлю тебя заткнуться!

Между ними встала молодая девушка.

— Почему ты не перестанешь цепляться к Серене, Джейн? Мы все уже устали слушать тебя.

— Правильно! Правильно! — раздались одобрительные голоса.

Презрительно фыркнув и вздернув подбородок, мисс Скотт уселась на свою кровать.

— Продолжай, милая! Теперь тебе никто не будет мешать, — кивнула Серена Джесси.

Девушка никогда еще так не волновалась. Под внимательными взглядами женщин она осторожно размешивала и взбивала золотистую жидкость, пытаясь вспомнить, что делать дальше: варить смесь, пока она не загустеет или заморозить?

Неожиданно Серена представила все так отчетливо, словно старая негритянка стояла рядом с ней. Она вспомнила, когда нужно снять сковороду с огня и как добавить грецкие орехи, чтобы они не опустились на дно. Наконец, Серена поставила все остывать. Женщины окружили ее с радостными улыбками. Одна лишь Джейн Скотт предпочла остаться на своем месте, обиженно надув губы. Раздражение мисс Скотт достигло предела, когда женщины попробовали конфеты и принялись расхваливать их. Джесси при этом заметила:

— Между прочим, Джон — сладкоежка. Ты не поверишь, но это, действительно, так. От твоих конфет ничего не останется, если он попробует их.

— Я думаю, что ее Джон тоже бы с удовольствием съел, представься ему такая возможность, — пошутила молоденькая девушка, хитро взглянув на Джейн.

Серена тоже не удержалась и покосилась на мисс Скотт: та была готова лопнуть от злости.

Наконец, наступило рождественское утро. Пока всё перебирали свои наряды и прихорашивались. Серена уныло сидела на кровати. Костюм из оленьей кожи совсем износился, а платья — уже малы.

Пробив воли ее глаза устремились в сторону Джейн Скотт. На ней было красивое голубое платье с оборками вокруг выреза и по краю коротких рукавов.

«Для таких рюшек у нее слишком короткая и полная шея, — подумала Серена. — Она похожа на одну из нянюшкиных курочек».

— Ты словно окаменела, — попыталась расшевелить ее Джесси. — Что за суровые мысли одолевают тебя? Серена подняла на нее грустные глаза.

— В этом зеленом атласном платье ты выглядишь очень привлекательной, Джесс. Тебе, видно, хочется очаровать того мужчину, о котором ты мне говорила?

Джесси польщено зарделась.

— Все достойные мужчины в нашем обозе уже заняты. Я начну поиски, когда обоснуюсь в Орегоне, — она недоуменно посмотрела на Серену. — Тебе не кажется, что пора переодеваться? Мы скоро выходим.

Серена уныло произнесла:

— Мне нечего надеть. Ни одно из моих платьев не подходит. Они просто расползаются по швам, с одним подобное уже произошло.

— Понимаю, — протянула Джесси и, схватив Серену за руку, подвела к проституткам, которые словно разноцветные птички весело щебетали в своих ярких нарядах. — У Долли — как раз твой размер и волосы такого же цвета, она с радостью одолжит тебе платье.

— Но, Джесси…

Серена попыталась возразить, но Джесси уже отвела Долли в сторонку, а через минуту на мисс Бэйн натягивали синее атласное платье.

Его покрой выгодно подчеркивал все достоинства фигуры: глубокий вырез, плотно прилегающий лиф и мягкие складки на бедрах. Джесси оглядела Серену со всех сторон и присвистнула:

— Вот так-так! Ты собираешься устроить потасовку среди изголодавшихся по женщинам мужчин? Кажется, Джону придется прихватить дубинку!

От этих слов Джейн Скотт прямо-таки задохнулась от ярости. Стараясь ударить побольнее, она с издевкой проговорила:

— Не стой слишком близко около своих подруг, мисс Бэйн — мужчины могут подумать, что ты — одна из них.

Джесси тут же отвесила мисс Скотт звонкую пощечину и в наступившей тишине отчетливо произнесла:

— Если ты посмеешь и на вечере оскорблять Серену, то глубоко пожалеешь об этом. Поняла? Держась рукой за щеку, Джейн вяло кивнула.

Наконец, женщины закутались в теплые шали и отправились на праздник. В руках они несли всякую всячину: индейку, отбивные, бобы в горшочке, картофель, чтобы запечь в камине, хлеб и всевозможные сладости, приготовленные заранее. Бриджер предупредил, что будет молитва, поэтому все, кроме Джесси и ее девушек, взяли с собой Библию.

Женщины по очереди заходили в зал. Серена сразу же заметила Джона. Прислонившись к камину, он с вожделением смотрел на нее. Серена ответила ему восхищенным взглядом и жадно оглядела его мужественную фигуру. В памяти всплыли их страстные объятия и поцелуи…

Серена направилась было к Джону, но в это время мимо нее пронеслась Джейн Скотт, едва не сбив девушку с ног.

— Джон! Как приятно видеть тебя! — воскликнула мисс Скотт и схватила его за руки.

«И что я себе вообразила? Взгляд Джона предназначался ей, женщине, на которой он собирается жениться».

Радостное настроение улетучилось. Ничего не видя перед собой, Серена направилась к столу расставлять блюда.

Но Джесси успела заметить, как Джон свирепо взглянул на Джейн Скотт и оттолкнул ее руки. Она тут же поспешила к подруге.

— Серена, Джона совсем не интересует эта ведьма, — прошептала Джесси, помогая накрывать на стол. — Она ему сама навязывается…

Джесси не договорила, так как перед ними возник Фостер Джован и с видом собственника обхватил Серену за плечи.

— Я искал тебя, — проворковал он. — И уже подумал, что ты не придешь.

Серена через силу улыбнулась Джовану. Она решила доказать Джону Квейду, что любима и не нуждается в нем.

Фостер не отходил от девушки ни на шаг. Сначала она надеялась, что он поможет заглушить боль, но Джован только мешал ей. Серене так хотелось, чтобы он хоть немного помолчал, хотя его слова почти не доходили до нее.

— Хочешь сидра? — предложил Джован.

— Да, пожалуй, — рассеянно улыбнулась Серена. Он ушел, а девушка, повернувшись в другую сторону, неожиданно натолкнулась на упругое мужское тело. Серена подняла голову, чтобы извиниться и встретилась с синими глазами Джона. Он скользнул жадным взглядом по ее лицу, задержался на губах, спустился к вырезу платья и опять посмотрел девушке в глаза.

— Мне нужно увидеть тебя, Серена, — хрипло проговорил Джон. — Наедине. Я сойду с ума, если не обниму тебя.

Серена посмотрела на него, молясь, чтобы Джон сказал, что Джейн Скотт ничего не значит в его жизни, и, запинаясь, спросила:

— А что… как насчет… Джейн? Внутри у нее все оборвалось, когда Джон, нетерпеливо нахмурившись, ответил:

— Мисс Скотт не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами… как и Фостер Джован.

Серена опустила ресницы, чтобы скрыть свою боль. Его слова практически означали: «Я люблю Джейн, а к тебе испытываю страсть». Она продолжала молча смотреть в пол.

— Серена, взгляни на меня! Скажи, что будешь ждать у дома для мужчин, когда начнутся танцы!

Внутри Серены закипали горячие слезы обиды. Она лихорадочно подыскивала для ответа резкие слова, но комок в горле не давал произнести ей ни единого звука.

Никогда еще Серена так не радовалась появлению Фостера. Он протянул ей чашку сидра, обнял за талию и так, чтобы услышал Джон, произнес:

— Пей и пойдем прогуляемся. Мне так много нужно сказать тебе.

Серена многозначительно посмотрела на Джована и в тон ему ответила:

— Я так хочу все это услышать, Фостер! Джон с шумом втянул в себя воздух, но посторонился и дал им пройти, бросив вслед:

— Не забудьте, что старый Бриджер не выносит распутства.

Серена с болью и гневом посмотрела ему в спину. К ней подошла Джесси.

— Я только что видела Джона. Он просто вне себя от ярости. Ты не знаешь причину?

— Кто его знает? Он же такой дикий! — безразличным тоном ответила Серена.

Но ее страдающий взгляд не смог обмануть Джесси. Она решительно подхватила подругу под руку.

— Пойдем, мы зажигаем свечи на елке! Нужна твоя помощь!

Они тут же удалились, не обращая внимания на Джована.

Весь вечер Серена высматривала Джона — и во время ужина, и позже — но его нигде не было. Когда раздались звуки банджо и скрипки, девушка решила хотя бы на время праздника выбросить из головы проклятого янки. Джован обиженно надулся, видя, что она танцует со всеми подряд. А Серена Даже не заметила, когда Фостер ушел с вечера.

Шум праздника остался далеко позади. Только снег поскрипывал под ногами Джона. Засунув руки в карманы, понуро опустив голову, он бродил по холмам, размышляя над необычным поведением Серены. Почему она вдруг стала такой холодной и отчужденной? Ведь в последнюю ночь все было так хорошо! Да, они не строили планов на будущее, но Джон считал само собой разумеющимся, что Серена думает то же, что и он насчет их совместной жизни.

Квейд замедлил шаг и посмотрел на холодную белую луну. Он обещал Илаю, что Фостер никогда не женится на Серене Бэйн.

До сегодняшнего вечера Джон был убежден, что до этого дело и не дойдет. Но увидев их вместе, он забеспокоился. Пройдет зима, где гарантия, что к обозу не присоединится человек в сутане и в один прекрасный день вдруг не обвенчает Серену с этим владельцем ранчо?!

— Я убью этого негодяя! — Джон в ярости сжал кулаки.

Мрачнее тучи вернулся он в свое временное жилище, в котором провел почти два месяца. Слабый огонь камина едва освещал большую комнату. В ней было довольно чисто, но чувствовалось, что здесь обитают одни мужчины: в воздухе стоял кисловатый запах давно не стираного белья и пота.

Джон растянулся возле очага и, опираясь на локти, задумчиво уставился на огонь. Он наслаждался одиночеством и представлял, как Серена сейчас танцует на празднике с Джованом и улыбается ему…

Нет, лучше уж лечь и попытаться заснуть, иначе, когда вернется Фостер, он за себя не ручается!

Джон поднялся и стал расшнуровывать мокасины, но тут его внимание привлекло какое-то шевеление в углу. Он присмотрелся и различил два обнаженных тела. Фостер Джован и молодой индеец Сато слились воедино, ничего не замечая вокруг. Они даже не слышали, как к ним подошел Джон. Прошло несколько секунд, прежде чем Джован открыл глаза и, наконец, заметил его.

— Наслаждаешься, Джован?

С виноватым и смущенным видом Фостер соскочил с мальчишки и, запинаясь, принялся оправдываться:

— Я… я понимаю… как это, должно быть, выглядит, Квейд, но этот негодник постоянно досаждает мне. Он приставал с этим с первого же дня, когда я купил его. Сегодня я решил уступить, чтобы он, наконец, отвязался, — Джован схватил брюки и стал судорожно натягивать их. — Я сделаю все, что ты захочешь, только не рассказывай никому об этом!

Праздник подходил к концу, скоро должны все вернуться. У Джона оставалось всего несколько минут, чтобы покончить с этим грязным делом, он положит конец отношениям между негодяем Фостером и Сереной!

— Что, например, ты можешь сделать? — поинтересовался Джон, сверля Джована угрожающим взглядом.

Фостер немного расслабился и примирительно предложил:

— Ну, я бы мог помочь тебе устроить свое ранчо, одолжил бы своих людей.

Джон просто кипел от злости. В голосе Джована появились умоляющие нотки.

— Тогда скажи сам. Что ты хочешь? Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джон заговорил. Твердо и четко изложил он свои требования:

— То, что я хочу — очень просто, Джован. Начиная с этой минуты, ты перестаешь даже думать о женитьбе на Серене Бэйн. Не обращай больше на нее внимания, а, когда настанет время покинуть обоз, уйди, не прощаясь.

Лицо Джована стало мертвенно-бледным. Он не испытывал к Серене страсти как к женщине, но хотел обладать ею как красивой вещью.

— Ты просишь о невозможном, Квейд! Это будет подло по отношению к леди!

Джон даже не повел бровью. Не пытаясь скрыть отвращения, он произнес:

— Ну думаю, что ей и другим понравится то, чем ты тут занимался. Вот это, действительно, подло по отношению к ней.

У Джована подкосились ноги, но он предпринял последнюю отчаянную попытку уколоть своего врага.

— Надеюсь, Квейд, ты не собираешься занять мое место? Ты ведь совсем не нравишься мисс Бэйн!

Если Джона и задели эти слова, то он не подал виду. Джован бросился вон из комнаты, следом за ним и Сато. Джон с наслаждением вытянулся на своей кровати.

— Боже, — прошептал он. — Как же я устал!

ГЛАВА 19

Февраль подходил к концу, и однажды ночью тяжелые капли дождя застучали по крышам. Снег начал стремительно таять, и скоро вокруг стояла одна вода. Потоп длился три дня и три ночи. Переселенцы смотрели на это со смешанным чувством. Скоро весна, и хотя все желали поскорее устроиться на новом месте, никто не стремился вновь столкнуться с трудностями походной жизни.

Воцарилась какая-то нервозная атмосфера, люди чувствовали беспокойство и неуверенность.

В один из таких дождливых дней Джон стоял, прислонившись к стойке бара, вполуха слушая воспоминания старого охотника о днях своей юности. Погруженный в мысли о Серена, он не сразу обратил внимание на белого и пятерых индейцев, вошедших в таверну. Однако высокомерный тон одного из посетителей показался ему знакомым, и Джон взглянул в его сторону.

Он с трудом узнал обрюзгшее, испитое лицо, но когда человек заговорил снова, сомнений не осталось — Айра Ньюкомб! Как здесь оказалась эта вонючая крыса? Где он провел зиму?

Джон тронул за рукав старого охотника, который продолжал что-то бубнить себе под нос, и негромко спросил:

— Вон там — белый с индейцами, ты видел его здесь раньше?

— А, этот! — старик презрительно фыркнул. — Он появился в начале осени и тут же связался с индейцами. У них где-то в горах хижина… и две индианки. Было три. Говорят, одна заболела, но этот дьявол продолжал насиловать ее, пока она совсем не испустила дух. Подлый ублюдок! Последнее время я его не видел. Должно быть, кончились запасы. А пока не выпал снег, компания появлялась каждую неделю, узнавая про обозы. Джон помрачнел.

— Он когда-нибудь говорил, почему его интересуют обозы?

— Да. Хвалился красавицей невестой, которая едет в Орегон с кучей денег. Говорил, что после женитьбы купит себе огромное ранчо.

Старик продолжал рассказывать, как хвастался Айра, но Джон уже не слушал. Нужно убираться отсюда, пока Ньюкомб не заметил его. Пусть думает, что в обозе никто не знает о нем, тогда Айра будет менее осторожным. Теперь Джон убедился, что подлый южанин не остановится ни перед чем, чтобы заполучить Серену.

После этого случая прошло еще две недели, но Ньюкомб так и не появился. Тем не менее, Джон решил постоянно быть начеку.

Когда прилетели дикие гуси и захлопали крыльями по воде, переселенцы стали готовиться к отъезду. Женщины стирали и гладили белье, упаковывали сундуки и корзины. Мужчины проверяли упряжь, смазывали колеса. Потом вместе — мужья и жены — составляли список всего необходимого и пополняли свои запасы.

Ветреным мартовским утром переселенцы собрались возле своих фургонов, готовые покинуть гостеприимный форт Бриджер и штат Вайоминг.

Джим Бриджер вместе с постоянными жителями форта вышел пожелать всем счастливого пути. Старый охотник беззубо улыбнулся Джону и, прощаясь, предложил:

— Квейд, если тебе не понравится Орегон, возвращайся сюда. Здесь полно дичи. Я покажу тебе все свои тайные места для капканов.

Выезжая из форта, Джон оглянулся на флаг, на котором выделялись двадцать четыре звезды, и вспомнил слова старика. Возможно, он и примет его предложение, если передумает возвращаться на Север.

«У меня еще будет время как следует все обдумать». Сейчас Джона волновал Айра Ньюкомб…

Стояла обычная весенняя погода. Постоянно дул порывистый влажный ветер: дождь то внезапно начинался, то так же неожиданно прекращался. Фургоны двигались медленно, увязая колесами в грязи. Люди чувствовали себя вялыми и разбитыми, дети постоянно капризничали.

Через месяц треть переселенцев свернула на дорогу, ведущую в Калифорнию, а те, кто продолжал двигаться вдоль Снейка, пересекая Айдахо, уныло размышляли: не ошиблись ли они, направляясь в Орегон. Уж очень унылая местность открывалась их взорам…

Джон напряженно всматривался вдаль. В последнее время становилось все труднее придерживаться нужной дороги. Иногда встречались какие-то перекрестки, повороты, и Джону приходилось выбирать правильный путь, повинуясь только собственному чутью. Кроме всего прочего, сильные дожди размыли дороги, сделали их почти незаметными.

Джон раскурил сигару. Конечно, можно было спросить Джована, но после того, что произошло в форте, он сделает это только в самом крайнем случае, ради спасения людей.

Выпустив колечко дыма и развернув жеребца, Квейд решил сначала посоветоваться с Илаем.

Серена ехала в нескольких ярдах позади Джона. Сколько воспоминаний пробуждала в ней его крепкая мускулистая фигура! Любовные сцены всплывали одна за другой, заставляя сладко замирать ее сердце. Но Серена чувствовала, что было что-то еще, кроме простого физического влечения к этому человеку. Одно только его присутствие успокаивающе действовало на нее. Ночная тьма и завывания койотов не казались такими пугающими, когда Джон находился где-то рядом.

Серена вздохнула и понуро опустила плечи. Что за ерунда… притворяться, что помолвлена с Фостером, чтобы досадить Джону. Это же просто смешно!

И Фостер будет огорчен, когда узнает, что она и не собирается выходить за него замуж. Хотя в последнее время у Серены было такое чувство, будто Джован ухаживает за ней только потому, что думает, что она ждет этого.

После того, как обоз снова тронулся в путь, Серена почти не видела Фостера. Казалось, что он избегает ее. «Возможно, Джован понял, что зря теряет время», — подумала девушка, наблюдая, как Джон приблизился к фургону По и поехал рядом.

Илай обнажил в улыбке крепкие зубы.

— Почему такой хмурый, сынок? Проститутки сменили занятие?

Джон слабо улыбнулся.

— Если бы так! Меня беспокоит дорога: ее совсем не видно, — он озабоченно почесал затылок. — Мне не хочется говорить тебе об этом, но я просто не знаю, что делать дальше.

Илай пытливо посмотрел на усталое лицо друга. Ответственность, которую он взвалил на свои плечи, уже начинала сказываться на нем.

— Не волнуйся, Джон, — мягко сказал Лэндри. — Я тебе уже говорил раньше, что, скорее всего, ты на правильном пути, иначе Фостер давно бы предупредил тебя.

— Может быть, ты и прав. Что ж, буду продолжать двигаться по солнцу.

За пару часов до захода солнца Квейд совершенно случайно снова нашел дорогу. Колея так глубоко врезалась в землю, что ее уже не размыть никаким дождям. Впрочем, Джон посмотрел на безоблачное небо — дождей и не ожидалось в этом пустынном краю.

Прошла еще неделя, обоз обогнул какую-то гору, и взорам переселенцев предстали бесчисленные стада бизонов. И хотя до вечера было еще далеко, фургоны поставили в кружок, чтобы весь скот оказался внутри. Никто не хотел рисковать своими животными.

Стоя рядом с Илаем и Нелл, Серена с тревогой наблюдала, как по направлению к обозу движется огромная черная масса.

— Как ты думаешь, По, сколько их?

— Тысяч пять. Может, и больше.

Клубы пыли вырывались из-под копыт животных и поднимались в воздух, почти заслоняя небо. Неожиданно над ухом Серены раздался раскатистый голос Джона.

— Вот это зрелище, да?

Сердце бешено забилось у нее в груди. Джон стоял так близко, что она чувствовала тепло его тела. Судорожно вздохнув, Серена посмотрела через плечо и встретилась с Джоном глазами.

— Да, — еле слышно ответила девушка.

— Хорошо, что ветер не в нашу сторону, — нервно засмеялась Нелл. — Иначе мы бы задохнулись от вони.

— Слава Богу, что бизоны не несутся на нас сломя голову, а то они разнесли бы весь лагерь, — поддержал ее По.

Впервые осознав, что эти на вид безмятежные животные могут представлять реальную опасность, Серена непроизвольно придвинулась ближе к Джону. Он тут же обнял ее за плечи и прижал к груди. Девушка опасливо покосилась по сторонам: не видит ли кто-нибудь? К ее великому облегчению, все следили за бизонами.

Не оборачиваясь, Илай с тревогой в голосе произнес:

— Джон, думаю, что дело принимает опасный оборот!

Переселенцы беспокойно загудели: бизоны были слишком близко. Прежде чем отойти от Серены, Джон шепнул ей:

— Пожалуйста, ночуй сегодня под фургоном.

Серена хотела отказать ему, крикнуть, что больше не позволит прикасаться к себе, но вместо этого лишь беспомощно кивнула. Проклиная себя за слабость, она растерянно смотрела ему вслед, сердце девушки готово было выскочить из груди то ли от боли, то ли от радости…

Стадо бизонов продолжало двигаться совсем близко от фургонов. Мужчины выставили ружья и, стреляя время от времени в воздух, удерживали бизонов на безопасном расстоянии. Казалось, поток животных никогда не иссякнет.

Издерганные люди наспех поужинали, даже не разжигая костров, нервно прислушиваясь к топоту копыт. Никто не пытался о чем-либо разговаривать в таком шуме.

Когда совсем стемнело. Серена сообщила Илаю на ухо, что собирается спать под фургоном.

— Только повесь вокруг одеяла, — посоветовал По, стараясь говорить погромче. — А то задохнешься от пыли.

Серена согласно кивнула и полезла в фургон. Через пару минут она спрыгнула на землю, держа в руках серые армейские одеяла.

Под фургоном девушка устроила уютное гнездышко, так развесив одеяла, чтобы не было ни одной щели, оставшиеся расстелила на земле. Скинув свой поношенный костюм из оленьей кожи, она вытянулась на шершавой поверхности, напрягая слух, в надежде услышать шаги Джона.

Серена так и не заметила, когда он появился: в кромешной тьме ничего не было видно. Она только почувствовала знакомый запах его свежего тела. Серена наугад повернула голову, и Джон тот час же жадно приник к ее губам. Девушка страстно обняла его за плечи, прижимаясь к нему всем телом. Джон с трудом оторвался от нее и хрипло произнес:

— Дай я сброшу все это, хочу почувствовать тебя всей кожей.

Серена скорее догадалась, чем услышала, как он нетерпеливо срывает с себя одежду. Она тихо застонала, когда Джон принялся неистово ласкать ее груди, нежно покусывая соски. Эти прикосновения разжигали огонь в жилах Серены. Она тоже стала нежно гладить его плечи, спину, грудь. Господи, как же Серена истосковалась по нему! Ее рука скользнула по гладкому упругому животу и осторожно погладила его возбужденную плоть.

— О, Боже! — Джон чуть не задохнулся. — Я так долго ждал, когда ты опять коснешься меня. Серена, о, Серена! — почти умолял он. — Ласкай меня, как только ты умеешь!

Следуя его желанию, она довела Джона до исступления; он тихо стонал, полностью отдавшись во власть ее нежных рук и губ. Потом настала очередь Джона. Он снова страстно приник к груди Серены, а его рука коснулась пушистого холмика внизу живота девушки. Желание Серены достигло предела. Она дугой выгнулась ему навстречу и прошептала:

— Пожалуйста, Джон, возьми меня, возьми прямо сейчас!

— О, Боже, да, да! — простонал он в ответ на ее просьбу.

Джон встал перед Сереной на колени, приподнял ее бедра и медленно вошел в нее. На мгновение он замер, наслаждаясь своими ощущениями. Серена, не в силах сдержать себя, вскрикнула, тогда Джон бережно опустил ее на одеяло и приступил к сладострастной пытке…

Тело Серены отзывалось на каждый его толчок, а сознание того, что вокруг находятся люди, ничего не подозревающие о том, что происходит под фургоном Лэндри, еще больше возбуждало ее.

Серена стонала все громче, пока, наконец, крик наслаждения не вырвался из ее груди; пальцы девушки с силой впились в плечо Джона, а по всему телу пробежала сладкая дрожь. Джон не заставил себя долго ждать и в то же мгновение стремительно низвергся в ее глубины.

В полном изнеможении он навалился всей своей тяжестью на Серену, пытаясь справиться с дыханием. Немного погодя Джон хотел было приподняться, но Серена игриво удержала его за узкие бедра.

— Зачем? — жарко прошептала она ему на ухо. — Ты же знаешь, что через некоторое время…

Они оба смущенно прыснули от смеха. Серена приподнялась на локтях и стала покрывать поцелуями шею и грудь Джона. Путешествуя губами по шелковистой поросли, она нашла упругий сосок и, дразня, укусила его.

Серена торжествующе засмеялась, когда почувствовала, что мужская плоть вновь разрастается у нее внутри. Она обхватила Джона ногами и стала ритмично двигаться. Серена меньше всего думала о собственном удовлетворении, страстно желая доставить наслаждение человеку, которого любила всем сердцем. На этот раз Джон не смог сдержать громкого стона, содрогаясь всем телом.

— О, милая, — наконец, сумел прошептать он. — Ты совершенно истощила меня. Дай отдохнуть хоть минутку! — улыбнулся Джон.

Всю ночь напролет Серена и Джон занимались любовью. Едва ли они осознавали, что по ту сторону их уютного маленького гнездышка мужчины по очереди охраняли лагерь, время от времени стреляя в воздух, стараясь сохранить дистанцию между фургонами и все еще движущимися бизонами.

Серена не помнила, когда они уснули. Открыв глаза, она поняла, что уже утро: вовсю светило солнце и стояла тишина. Джона рядом не было. Серена поспешно оделась, беспокоясь о том, что бурная ночь любви оставила свои следы на ее лице.

— А я как раз собирался будить тебя, — приветствовал девушку Илай, снимая с огня сковороду. — Вот, приготовил завтрак.

— Вижу, что наши гости уже ушли, — весело заметила Серена, запуская пальцы в спутанные волосы.

— Да, — мрачно ответил Илай. — Последних мы видели час назад.

— Такое впечатление, что ты недоволен этим. Что случилось? — удивилась Серена.

— Кое о чем мы не подумали. Бизоны совершенно не оставили травы для нашего скота. Нам придется проехать несколько миль, прежде чем мы найдем какой-нибудь корм.

«Еще одна проблема для бедного Джона», — вздохнула Серена.

Она подошла к костру и плеснула в лицо теплой воды, чувствуя себя совершенно разбитой. А ведь сегодня еще придется скакать на лошади!

Во время завтрака Серена то и дело посматривала по сторонам — нет ли где Джона? Она уже не могла не видеть его, не прикасаться к нему.

Серена съела все до последней крошки и допивала кофе, когда, наконец, увидела Джона. Он стоял в нескольких ярдах от фургона и тревожно всматривался вдаль. Девушка торопливо поставила чашку и подошла к нему.

— Доброе утро, — нежно коснулась она его руки. Джон повернулся и с улыбкой посмотрел на девушку.

— Доброе утро, моя дорогая. Ты выглядишь немного усталой.

— С чего бы это? — дразнили ее сияющие глаза. Затем, пытливо взглянув на Джона, Серена спросила:

— Что тебя беспокоит?

— Взгляни! Дороги как не бывало! Проклятые бизоны истоптали все на мили вокруг!

Серена не совсем понимала причину его раздражения.

— Дела так плохи?

— Не совсем. Будем двигаться на запад и рано или поздно выйдем на дорогу. Хуже всего то, что мы можем пройти мимо брода. А теперь, собирайся. Мы скоро отправляемся.

— Джон, я хочу… — Джон вопросительно посмотрел на Серену, но она помотала головой, как будто это было не важно, и, улыбнувшись, спросила. — Я увижу тебя этой ночью?

Глаза его сверкнули страстью.

— И не только этой. Я буду с тобой каждую ночь.

ГЛАВА 20

— Джован утверждает, что не имеет никакого представления, в каком направлении ехать.

— Он знает, Джон, — фыркнул Илай. — Этот негодяй мстит тебе из-за Серены.

Джон, соглашаясь, кивнул. Мужчины помолчали. Затем Лэндри поинтересовался:

— Что ты теперь собираешься делать, сынок?

— Мне остается только одно: разведывать местность. А сколько уйдет на это дней?..

— Мы должны ждать тебя здесь?

— Нет, продолжайте двигаться на запад. Вам обязательно нужно найти корм для скота. Я присоединюсь, как только смогу, и, дай Бог, принесу хорошие новости. Думаю отправиться на рассвете, — торопливо добавил Джон, заметив, что Серена забирается в фургон.

«Люби ее сегодня нежно и страстно, — сказал он себе. — Ведь предстоит разлука».

Вот уже три дня Джон, не переставая, вглядывался в бесплодную землю, в надежде отыскать дорогу. Вокруг него возвышались высокие горы, где обитали лишь круторогие бараны да орлы.

Притороченный к седлу мешок почти опустел. Даже если он ничего не найдет, голод заставит его вернуться.

После полудня Джон остановил жеребца и внимательно присмотрелся. Ну, наконец-то! Широкая улыбка осветила его лицо: потерянная дорога четкой линией убегала за горизонт.

Джон прикинул, что еще до наступления сумерек успеет присоединиться к обозу, но тут же с ужасом заметил, что с востока надвигаются черные тучи. «Нет только не это! Если дождь опять размоет следы, я пущу себе пулю в лоб!»

Дождь застал переселенцев в пути. Он обрушился внезапно, надвигаясь плотной стеной. Илай остановил обоз с подветренной стороны скал и первым делом распряг волов. Затем он соорудил для Серены навес, чтобы она могла развести костер из сухих веток, запас которых теперь постоянно имелся в фургоне.

Серена быстро сделала все, чему ее научил Илай, и, поставив на огонь кофейник, вытащила потрепанный листок бумаги. Последние два месяца она каждую ночь старательно изучала карту, которую когда-то прислал ей брат.

Серена знала, как трудно приходится Джону без карты, и давно уже мучилась от того, что солгала, сказав Илаю, что забыла ее дома. Но мысль о том, чтобы признаться, страшила девушку еще больше. Она не сможет вынести презрительного взгляда Джона!

Серена так погрузилась в рассматривание всех этих загадочных линий и черточек, что не услышала шагов. Кто-то присел рядом с ней. Девушка побледнела как полотно, увидев перед собой Квейда.

— Я думал, что ты, действительно, забыла карту дома… разве не это ты мне сказала, лживая…? — Джон больно схватил ее за руку.

Серена со страхом подняла голову и наткнулась на его холодный обвиняющий взгляд.

— Я давно хотела отдать тебе карту, но у меня не хватало смелости признаться, что сказала неправду. Но… — ее губы задрожали, — я решила, что если ты на этот раз не найдешь дорогу, то карта будет твоя.

— Ну, разумеется, — саркастически заметил Джон. — После того, как мы доберемся до места!

— Нет, Джон, ты ошибаешься. Я, действительно, … — Серена запнулась, не в силах вынести его презрительного, осуждающего взгляда.

Не сказав больше ни слова, Джон вырвал карту из онемевших пальцев девушки и исчез в темноте.

Он шел, не замечая дождя, ничего не видя вокруг, и думал только о том, как можно было так ошибиться в Серене Бэйн? Как она могла быть такой бесчувственной, подвергая опасности жизнь многих людей? Как он мог любить ее?

Джон направился к Илаю Лэндри. Тот подозрительно посмотрел на проводника.

— Что случилось, Джон? Ты не нашел дорогу?

— Нашел. Примерно в трех милях отсюда, — он вытащил из нагрудного кармана карту и раздраженно протянул другу. — Вот, что случилось. Она была с Сереной все это время. Я только что застал ее с ней, — Джон в ярости сжал кулаки, — и чуть было не ударил по лживому рту мисс Бэйн.

Илай сразу же узнал карту Дорна. Он был поражен и огорчен не меньше Джона, но все же попытался оправдать Серену.

— Постарайся не думать о ней слишком плохо. Я достаточно хорошо знаю Серену. Она никогда не сделает подлость! Вспомни, как Серена ненавидела янки в те дни, когда солгала тебе. Они убили ее любимого, взяли в плен брата, заставили покинуть родной дом, — Илай вернул карту Джону. — В тот момент ничто на свете не могло заставить Серену дать тебе карту.

Слова Илая не уменьшили гнев и обиду Квейда. Допустим, Серена могла так поступить в самом начале, но почему не дала ему карту позже? Ведь от этого зависела жизнь многих людей!

Не дождавшись от Джона никакого ответа, Илай заверил его:

— Я уверен, что во время нашего передвижения Серена постоянно сверялась с картой. Если бы ты попал в серьезную переделку, голову даю на отсечение, она обязательно отдала бы тебе ее.

— Сомневаюсь, — возразил Джон. — Во всяком случае, теперь мы никогда не узнаем об этом. Илай продолжал горячо защищать девушку.

— Ты, может быть, и не узнаешь, а мне не нужны доказательства. Несмотря на острый язычок Серены и поразительное упрямство, я не встречал более любящего и заботливого человека.

— Ха! — насмешливо фыркнул Джон.

Илай повернулся и быстро пошел к своему фургону. Он остановился неподалеку, в тени, наблюдая за Сереной. По решил, что не стоит упрекать девушку, видно по всему, она и так страдает. В конце концов, каждый может совершить ошибку.

Ливень оказался непродолжительным, но принес немало бед. Земля под ногами стала скользкой и опасной. Копыта животных то и дело разъезжались в разные стороны, увязая в жидкой грязи. Фургоны скользили, сворачивая с дороги. Много времени уходило на то, чтобы вытаскивать из грязи ту или иную застрявшую повозку…

Тем не менее, с картой в руках Квейду легче было вести обоз.

Но теперь другое обстоятельство доставляло проводнику немало тревог и волнений. Они пересекали очень опасную территорию. Этим утром, расставаясь с обозом, Джован Фостер сообщил Джону с нескрываемым злорадством, что на этой земле царит атмосфера грабежа и насилия.

— Для здешних индейцев нет ничего святого; они устраивают засады и нападают, обычно, в самых неожиданных местах. А уж тогда пощады не жди!

Вскоре переселенцы убедились в правдивости его слов. По пути им несколько раз попадались разграбленные фургоны, возле которых лежали мертвые мужчины, со снятыми скальпами, убитые лошади. Правда, не было видно женщин и детей, но, судя по разбросанным вещам и игрушкам, с ними обошлись не менее жестоко.

Джон посоветовал мужьям не отпускать далеко от себя жен и детей, и если вдруг они, не дай Бог, попадут в плен, то лучше уж застрелить их, чтобы избавить от издевательств.

Дважды переселенцы натыкались на тела убитых солдат. То, что здесь находились и военные, вселяло надежду и немного поднимало настроение людей. Но Джон прекрасно понимал, что если индейцы все-таки нападут на обоз, то вряд ли солдаты окажутся поблизости.

Пока все шло хорошо, но на вторую неделю Джон заметил на отдаленном холме одинокого воина-индейца, который наводил подзорную трубу на Серену. Очевидно, ее золотистые волосы были хорошо заметны издали и словно магнит притягивали к себе краснокожих. «А, может быть, это Ньюкомб или кто-нибудь из его шайки?» Джон знал, что Айра Ньюкомб скрывается где-то поблизости и лишь выжидает удобного случая для осуществления своих планов. Мотивы Ньюкомба Квейду известны. Деньги — вот что привлекает его куда больше, чем сама Серена.

Джон так и не сказал Лэндри, что видел Ньюкомба в форте Бриджер. К чему лишнее беспокойство? Он решил обо всем позаботиться сам и каждую, ночь, незаметно для Серены, устраивался поближе к фургону Илая.

После размолвки с Сереной из-за карты прошло немало времени. Чем больше Джон размышлял над словами Лэндри, тем больше убеждался, что его друг прав, что в гневе наговорил много резких и обидных слов, которые Серена ему никогда не простит. Да и Илай, скорее всего, тоже.

Джон опустил голову. «Слава Богу, путешествие подходит к концу, — уныло подумал он. — Я должен принять какое-то решение: или вернуться обратно на Север, или устроиться неподалеку от форта Бриджер. На Западе для меня нет будущего».

Джон заслонил глаза от солнца, пытаясь определить высоту горы. Предстоял очень трудный подъем.

За завтраком мужья делали вид, что их мысли заняты только едой, но жены замечали их тревожные взгляды в сторону громадного препятствия, которое им пред стояло преодолеть, и старались спрятать свои собственные страхи за разговорами на отвлеченные темы.

Серена ела, почти не чувствуя вкуса еды, и тоже не сводила глаз с горы. Неужели возможно на нее взобраться? Серена вздохнула. Скорее бы встретиться с Дорном и попытаться начать новую жизнь. Девушку охватила печаль. Раньше она часто мечтала об этом — построить дом, воспитывать детей… от Джона. Теперь, конечно, нечего и думать о таких вещах. Джон больше даже не посмотрит на нее.

Серена тяжело вздохнула. Ее ждет унылая одинокая жизнь без детей, без мужа, потому что она не представляла себе, что сможет влюбиться или выйти замуж за кого-нибудь, кроме Джона.

Девушка опять с беспокойством взглянула на гору. Словно угадав ее мысли, Илай успокоил Серену.

— Другие же одолели ее, дочка.

Она через силу улыбнулась, соглашаясь с ним, но на душе по-прежнему было неспокойно.

Наконец, приготовления к отъезду закончились. Хозяин фургона, которому предстояло первым начинать подъем, нервничал больше остальных. Раньше все завидовали тому, кто ехал впереди, сейчас всё обстояло иначе.

Серена сидела на Бьюти и вместе со всеми ожидала сигнала проводника к отправлению. Сегодня ей как никогда хотелось, чтобы Джон находился рядом. Глаза девушки затуманились от слез. Она знала, что мечтам ее не суждено сбыться.

Первый фургон начал медленно подниматься в гору, следом за ним с равными интервалами двинулись остальные. Дорога пролегала между кустов и камней. Приходилось огибать огромные валуны, пробираться по краю расщелин. Иногда животные спотыкались, пугая и без того уже напряженных до предела людей.

Неожиданно дорога стала опасно суживаться, проходя между отвесными скалами. Илай оглянулся, чтобы узнать, как там справляется позади него Джесси. За Нелл он не беспокоился: Джон обещал присмотреть за ней и за детьми. Мулы же Джесси были упрямы и непредсказуемы. Слава Богу, сегодня они вели себя так, как будто знали, что сейчас не время показывать характер.

Наконец, дорога стала понемногу расширяться, и Илай облегченно вздохнул, но в тот же момент заметил огромного медведя, который направлялся прямо к фургону Джесси.

Может, он их не видит, надеялся Илай, зная, что медведи близоруки. Вдруг зверь с ужасным ревом поднялся на задние лапы. Мулы, почуяв его запах, дико заржали и встали как вкопанные. Илай опасался, что Джесси, не долго думая, начнет стрелять из ружья, которое всегда было у нее под рукой. Даже если ей и удастся убить зверя, то эхо выстрела напугает лошадей. Страшно подумать, что тогда произойдет!

Но Джесси и сама все прекрасно понимала. Она быстро вскочила на ноги.

— Поезжай, Илай, дай мне дорогу!

Повинуясь его окрику, волы ринулись вперед. Проехав ярдов сто, Илай остановился и спрыгнул на землю, чтобы в случае чего перехватить мулов Джесси. Слава Богу, что поблизости не было Серены, а то она бы обязательно бросилась на выручку к своей подруге и могла бы только помешать ей.

Илай не сводил глаз с медведя, который продолжал стоять на задних лапах. В таком положении они, как правило, не набрасываются. Джесси тоже знала об этом. Она пронзительно закричала и хлестнула кнутом по спинам упрямых животных. В этот момент зверь опустился на передние лапы, но испуганные мулы уже неслись прямо на него. От неожиданности медведь отпрыгнул в заросли низкорослых елей.

Джесси с помощью Илая остановила повозку всего в нескольких футах от волов и с ликующей улыбкой посмотрела на него.

— Ты молодец, девочка, — похвалил Лэндри и снова забрался на сиденье.

Уже близились сумерки, когда обоз, наконец, достиг вершины горы. Здесь и разбили лагерь. Все очень устали и почти не разговаривали. Казалось, прошел не один день, а целая неделя. Слава Богу, завтра после спуска они доберутся до Орегона!

ГЛАВА 21

Серена допила кофе, поднялась и стала нервно расхаживать около фургона. Ей невыносимо больно было видеть, как у костра вдовы Симпсон рядом с Джоном сидит Джейн Скотт и заботливо подкладывает ему еду, подливает кофе. Напротив этой пары сидела другая: Нелл так же заботливо ухаживала за По. Все четверо казались очень довольными и смотрелись как одна семья.

Серена тоже могла бы сидеть с ними вместе. Нелл сама пригласила девушку, заметив, что нет смысла разводить два костра, не говоря уже о том, как скучай ужинать в одиночку. Но Серена сказала, что у нее разболелась голова, и своим кислым видом она может только испортить всем настроение. Серена ненавидела себя за эту ложь, но видеть презрительное выражение лица Джона было выше ее сил.

Илаи незаметно наблюдал за девушкой. Он понимал, что она все еще страдает и горячо желает помириться с Джоном.

Что-то негромко сказав Нелл, Илай поднялся и подошел к костру Серены. Там он уселся на камень и раскурил трубку, сквозь табачный дым продолжая наблюдать за девушкой.

Серена вздрогнула от неожиданности, когда По спросил:

— Ты собираешься ходить так всю ночь, милая? Глядя на тебя, у меня уже кружится голова.

Девушка тяжело вздохнула и присела с ним рядом.

— О, По, что мне делать? к Илай искоса посмотрел на нее.

— Ты о чем, дочка?

— Ты же знаешь, о чем я. Что мне делать с Джоном? — она с вызовом взглянула на По. — Я ведь люблю его!

Илай был очень доволен. Наконец-то, эта упрямая девчонка призналась, что неравнодушна к янки! Он похлопал ладонью по ее колену и мягко произнес:

— Я всегда думал, что ты любишь Джона… по крайней мере, надеялся на это. Он прекрасный человек, Серена.

— Я знаю, — тихо промолвила девушка, стараясь сдержать слезы. — Но, По, после того случая с картой он ненавидит меня: избегает встреч, не разговаривает со мной.

— Да, я это заметил, — согласился По. — Но и обратил внимание на то, что ты ведешь себя точно так же. А как же твои слова о том, что ты любишь его?

— Ради Бога, По, у меня еще есть гордость! — Серена недовольно взглянула на По. — Я не подойду к нему, пока Джон не даст знать, что простил меня. Ты не был у костра той ночью и не знаешь, как он со мной разговаривал, как смотрел на меня!

— А ты никогда не думала, что, возможно, Джон и от тебя ждет такого же знака, — Илай вопросительно поднял бровь. — Может быть, он сожалеет о своих словах, но боится, что ты не простишь его. Я же вижу, как Джон смотрит на тебя, когда думает, что никто этого не замечает. Мне кажется, он будет рад поговорить с тобой.

Во взгляде Серены затеплилась надежда. Илай предложил:

— Почему бы тебе не поговорить с ним?

— Даже не знаю, По, — Серена рассеянно откинула назад волосы. — Его неприязнь ко мне так очевидна. Думаю, ты ошибаешься относительно чувств Джона.

Илай ободряюще накрыл ладонью пальцы девушки.

— Есть только один способ все выяснить. И ты не должна откладывать это, дорогая. Джон собирается вернуться на Север.

Серене помешал ответить яростный лай собак. Пес Лэндри тоже угрожающе зарычал, глядя куда-то в темноту. Мимо их костра с фонарем в руке торопливо прошагал Джон. Илай преградил ему путь.

— Что случилось, Джон? Койоты?

— Возможно. Пойду проверю. Илай потянулся за ружьем.

— Я с тобой.

— Нет. Лучше останься здесь.

Илай немного поколебался, затем согласно кивнул, хотя по тону Джона подозревал, что дело вовсе не в койотах. Он повернулся к Серене спиной и незаметно проверил, заряжено ли ружье.

Фонарь раскачивался в руках Джона, и при его слабом свете ему удалось разглядеть на земле следы мокасин. Он тихо выругался. Следы были совсем свежие и вели к фургону Лэндри. Джон не сомневался, что их оставил один из индейцев Ньюкомба.

Квейд пошел по следу и заметил примятую траву. Очевидно, отсюда краснокожий наблюдал за Сереной, пока его не спугнули собаки.

Джон немного постоял, размышляя над сложившейся ситуацией, затем вернулся к фургонам.

— Я видел в кустах медведицу. Скорее всего, ту самую, которая напала на Джесси. Возможно, зверь голоден после зимней спячки, поэтому никто не должен отходить от костров.

Люди встревожено обсуждали сообщение проводника.

— Может, нам стоит всю ночь поддерживать огонь?

— Разве это удержит голодного зверя? — Я однажды слышал, что…

— Приглядывайте за детьми… Джон слышал обрывки разговоров, когда обходил лагерь. Собрав охрану, он выложил все на чистоту, но предупредил:

— Я не вижу смысла пугать женщин и детей, а вы держите ухо востро. Чуть что подозрительное — сразу стреляйте.

Серена видела, как Джон вернулся к костру Нелл, уселся на валун и протянул к огню ноги. У нее все просто перевернулось внутри, когда Джейн Скотт встала и чувственно потянулась всем телом, демонстрируя проводнику соблазнительные округлые формы. Джон улыбнулся ей.

Эта сцена не ускользнула от внимания Илая.

— Будь я на твоем месте, Серена, — он вытащил изо рта трубку, — то пошел бы прямо сейчас. Скажи Джону, что хочешь поговорить с ним, попроси его пройтись с тобой и выслушать твои объяснения.

— По, разве ты не видишь? Он слишком занят, чтобы говорить со мной, а тем более прогуляться.

— Серена, если ты, действительно, любишь его, попытайся. Вспомни, сколько раз ты сама отталкивала Джона. Может, и тебе не повезет на этот раз, но, по крайней мере, ему будет о чем подумать. Немного подождешь и снова сделаешь попытку.

Серена пристально смотрела в огонь. Илай прав. Сколько раз она пресекала попытки Джона к сближению! Между ними все время стояла ее непомерная гордость. Неужели это повторится снова?

Нет! Ей во что бы то ни стало нужно опять завоевать любовь и уважение Джона. «Я сделаю все, чтобы в его глазах появилась нежность», — пообещала себе Серена.

Она поднялась и нервно провела ладонями по бедрам. Лэндри ободряюще улыбнулся.

— Давай, милая, ты никогда не пожалеешь, что сделала первый шаг.

Серена слабо улыбнулась в ответ и медленно направилась к костру Нелл. И хотя до нега было не более тридцати футов, ей показалось, что она прошла сотни миль, прежде чем оказалась перед Джоном. Серена судорожно сглотнула, когда он без всякого выражения посмотрел на нее. Серену охватило отчаяние: Джон даже не пытался помочь ей! Губы девушки беззвучно шевелились.

Джейн Скотт злорадно захихикала, и злость придала Серене смелости.

— Джон, — тихо, но отчетливо произнесла она. Мне нужно поговорить с тобой. Ты не прогуляешься со мной?

Удивление в глазах Джона сменилось диким желанием. Черт возьми, как Серена хороша и привлекательна! Джон подтянул колени, чтобы скрыть свое возбуждение. Сегодня он должен забыть о своих чувствах и отказать ей. Поблизости бродят индейцы, нельзя рисковать, уходя в темноту.

Джон с трудом отвел взгляд от Серены и резко произнес:

— На сегодня я уже достаточно нагулялся. Нелл быстро отправила детей в фургон, и сама удалилась вместе с ними, но Джейн Скотт даже и не думала оставлять Серену наедине с Джоном. Напротив, она подсела к проводнику еще ближе. Серена хотела уже повернуться к ним спиной, но что-то удержало ее, и она решила сделать еще одну попытку.

Сдержав слезы, Серена с мольбой в голосе произнесла:

— Это очень важно, Джон.

На какую-то долю секунды лицо Квейда смягчилось, в синих глазах промелькнула нежность. Тем не менее, он холодно сказал:

— Я думаю, это подождет.

Задохнувшись от обиды и боли, Серена круто повернулась и бросилась прочь.

Джон боролся с желанием догнать ее и все объяснить. В это время из фургона выпрыгнула Нелл и посочувствовала девушке.

— Тебе не следовало быть с ней таким грубым и нетерпимым, Джон Квейд. Илаю это не понравится. А ты знаешь, как он любит Серену.

Но прежде, чем Джон успел как-то оправдаться, в разговор вступила Джейн Скотт.

— Почему это Джон не должен с ней так разговаривать? Кем она себя возомнила? Пришла и потребовала, чтобы он гулял с ней!

Нелл с раздражением взглянула на женщину. — А мне не показалось, что Серена требовала. Это больше походило на мольбу.

— Наверное, она просила впервые в жизни, фыркнула Джейн и презрительно передернула плечами. — Мисс Бэйн считает, что сможет заполучить любого мужчину в нашем обозе!

Нелл выгнула бровь.

— А разве это не так?

Гнев и ревность исказили привлекательное лицо Джейн. Оно стало даже уродливым. Мисс Скотт торжествующе заметила:

— Но с Джоном у нее ничего не вышло, не так ли? Нелл быстро взглянула на проводника и осталась довольна его мрачным видом. Сверкнув глазами, она спросила:

— Джон, это правда?

«Конечно же, нет, — подумал Джон, глядя в костер. — Это я потерпел крах». Впервые Серена сама подошла к нему. А ведь она такая гордая. Смел ли Джон когда-либо мечтать, чтобы любимая умоляла его?! Господи, как же он любит ее!

Джейн Скотт нетерпеливо дернула Джона за рукав и настойчиво потребовала:

— Скажи ей, Джон, скажи, что Серена Бэйн ничего для тебя не значит!

Квейд так посмотрел на нее, что у мисс Скотт слова застряли в горле.

— Женщина! — прогремел он. — Раньше я этого не замечал, но, оказывается, у тебя злой и склочный характер! Я не желаю, чтобы ты вообще упоминала имя Серены Бэйн!

Женщины притихли; одна выглядела очень довольной, другая же вся кипела от злости. Джон продолжал сидеть, уставясь в огонь. Образ Серены неотступно преследовал его. Боже! Как ему хотелось сжать ее в объятиях, покрыть поцелуями нежное лицо!

Через некоторое время Джон посмотрел в сторону костра Лэндри: Серены там еще не было. Его охватило беспокойство. — Неужели она ушла за пределы лагеря? Сердце Джона болезненно заныло, что-то подсказывало ему, что нужно отправляться на поиски Серены.

— Я вижу, что Серена еще не вернулась, — Джон присел рядом с Илаем.

— Нет, не вернулась, — Илай с упреком и даже с угрозой взглянул на него. — Я уже начинаю волноваться. Не знаю, что ты ей сказал, Джон, но спущу с тебя шкуру, если с Сереной что-нибудь случится.

— Не говори об этом раньше времени, — отрезал Джон, но в его голосе слышалось беспокойство. Он решительно поднялся. — Пойду осмотрю лагерь.

Квейд зажег фонарь и принялся переходить от костра к костру, расспрашивая о Серене, но никто ее не видел. Тогда Джон вышел за пределы лагеря и сразу наткнулся на следы девушки. Он с ужасом заметил, что они вели к тому месту, откуда собаки спугнули индейцев. Так и есть! Здесь следы Серены обрывались.

От страха за любимую сердце Джона готово было выскочить из груди. Подняв фонарь, он внимательно осмотрелся и заметил следы борьбы. Что случилось с Сереной? «Почему я не выслушал ее, — запоздало упрекал себя Джон. — Можно было приказать Джейн уйти и поговорить с Сереной наедине».

Джон сжал кулаки. Как он теперь посмотрит Илаю в глаза?

Но медлить было нельзя, и Джон решительно направился в лагерь. Наткнувшись на полный тревоги взгляд Лэндри, он выпалил:

— Серену похитил индеец, дружок Ньюкомба.

— Ньюкомба? Айры Ньюкомба? Ты хочешь сказать, что он здесь? Я считал, что Айра находится в тысяче милях от нас.

— Мне тоже так казалось, пока я не встретил его в форте Бриджер.

— Ты знал об этом и не сказал мне? Я тоже имею право знать о Ньюкомбе. Серена мне как дочь.

— Конечно, По. Мне следовало давно обо всем рассказать тебе, но я думал, что сумею справиться с ним сам и не стал волновать тебя. Это моя вина, что Серена забыла об опасности.

Илай открыл было рот, но Джон перебил его.

— Я найду ее еще до рассвета, По. Лагерь оставляю нa тебя. Утром спускайтесь вниз, — он не дал Илаю возразить и добавил: — Надеюсь, мы присоединимся к вам еще до того, как вы окажетесь в долине.

Джон крепко обнял Илая за плечи и поспешил к своему жеребцу.

Похититель Серены даже не пытался скрыть следы своего пони, и если бы это было днем, Джон быстро догнал бы его. Но стояла ночь, а гору окутывал легкий туман. И чем ниже спускался проводник, тем туман становился гуще, скоро Джон уже ничего не видел перед собой. Он ласково потрепал жеребца по гриве и предоставил ему полную свободу действий, зная, что умное животное само приведет его куда нужно.

Джон успокаивал себя тем, что пока Серена и индеец находятся в пути, страдания девушки не будут столь тяжелы.

ГЛАВА 22

Но Джон ошибался. Кроме жуткого страха, который никогда прежде ей не доводилось испытывать, у Серены сильно кружилась голова, к тому же индеец так крепко держал девушку, что у нее болело все тело.

Серена с ужасом вспоминала, как перед ней совершенно неожиданно оказался всадник и, не дав опомниться, схватил и перекинул ее через седло, зажав сильной рукой рот. Серена судорожно вцепилась в гриву пони, когда индеец галопом пустил его с горы.

Девушка давно потеряла счет времени. Наконец, пони перешел на шаг, устав от тяжелой ноши. Серене было жалко бедное животное, но она испытывала к нему благодарность за то, что тряска стала не такой мучительной.

Интересно, заметили ли в лагере ее исчезновение? По, наверно, с ума сходит от беспокойства. А Джон? Скорее всего, он будет рыскать по лагерю, думая, что Серена намеренно спряталась где-нибудь в укромном месте, чтобы заставить его поволноваться.

Но, в конце концов, Джон обязательно найдет ее, в этом Серена была уверена.

Пони споткнулся, вернув девушку к действительности. Она почувствовала, что совсем продрогла; густой туман окутывал землю, под одежду проникала сырость, кроме того, девушка задыхалась от тошнотворного запаха, исходящего от индейца.

Пони продолжал спускаться с горы. Серене хотелось плакать от отчаяния и бессилия. Что теперь будет с ней? От страха сердце бешено колотилось в груди.

Вдруг впереди показался огонь. Серена совершенно обезумела от ужаса, вспомнив рассказы о зверствах краснокожих.

Похититель приблизился к костру, возле которого, сидело четверо индейцев. Они с каменными лицами молча уставились на девушку. Сопровождавший Серену индеец спрыгнул с пони и, схватив ее за лодыжку, гортанно произнес:

— Я привез бледнолицую женщину. Серена испуганно вздрогнула, когда услышала знакомый голос.

— Спасибо, Та Сун.

— Кузен Айра? — ошеломленно спросила она, всматриваясь в темноту.

Сначала Серена ничего не могла разглядеть кроме кустов и валунов. Потом заметила какое-то шевеление и не поверила своим глазам: на виду у всех кузен Айра насиловал обнаженную индианку. Серена была настолько поражена, что не могла отвести взгляда от его содрогающегося тела. Очевидно, своими грубыми движениями Ньюкомб причинял индианке боль, потому что из ее груди вырывались жалобные сдавленные крики.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Айра в изнеможении навалился на бедную девушку. Серена заметила залитое слезами лицо молодой индианки.

— Изверг! — вскричала она, пытаясь высвободить ногу, чтобы наброситься на Айру. Серена готова была расцарапать лицо этому насильнику!

Но индеец крепко удерживал ее. Айра громко рассмеялся.

— Будь осторожна со словами, маленькая кузина, произнес он с угрозой в голосе, поднимаясь с истерзанной индианки. — Надеюсь, ты помнишь, что я не терплю оскорблений от своих женщин.

— А я не одна из твоих женщин, — парировала Серена.

— О, ты будешь одной из них и скоро научишься держать рот на замке!

Услышав эти слова. Серена совсем упала духом. Она молила Бога, чтобы появился Джон и освободил ее, или пусть смерть станет для нее избавлением от мучений. Неожиданно кто-то схватил Серену за другую ногу. Девушка обернулась и увидела Айру. Она поразилась, как он изменился, ничто не напоминало прежнего кузена. И в прежние времена лицо Айры было злым и малопривлекательным, теперь же в нем вообще не осталось ничего человеческого.

— Слазь, — приказал Айра, еще раз дернув девушку за ногу. — Предстоит важный разговор.

— Мне не о чем с тобой говорить, ты — жалкое подобие мужчины! — презрительно выкрикнула Серена, пытаясь освободиться. — Отвези меня в лагерь, и я забуду, что видела тебя… ради тети и дяди.

Не напоминай мне о них. Их давно убили наши собственные негры, — Ньюкомб хрипло рассмеялся. — Черные ублюдки думали, что это причинит мне боль.

Айра рывком снял девушку с пони и поставил перед собой. Краем глаза Серена успела заметить, что молодая индианка с трудом поднялась на ноги и поплелась к костру. «Возможно, и меня ждет такая же участь», — подумала она. Ей хотелось плакать, умолять этого бесчувственного человека отпустить ее, напомнить ему, что они родственники, что выросли вместе…

«Держи себя в руках, — приказал девушке внутренний голос. — Ты знаешь, что только зря потеряешь время. Не показывай, что боишься его». И хотя колени Серены дрожали от страха, она твердым голосом спросила:

— Чего ты надеешься добиться, Айра?

— Я хочу осуществить свою мечту, маленькая кузина, — Айра скривил губы. — Мы вместе проведем эту ночь, а завтра утром спустимся с горы и найдем священника.

— Ты сошел с ума! — возмутилась Серена.

— Сейчас посмотрим, сумасшедший я или нет, — фыркнул Айра и грубо схватил девушку за волосы. Он приблизил губы к ее лицу, и Серена почувствовала запах виски. Вне себя от страха и отвращения она попыталась вырваться, но Ньюкомб больно дернул ее за волосы, а другой рукой стал мять груди. Серена отчаянно рванулась и, наконец, освободилась из объятий кузена.

— Идиот! Джон Квейд убьет тебя за это!

— Ах, да, проводник обоза, твой любовник, маленькая кузина, — в глазах Серены мелькнуло удивление; омерзительно улыбаясь, Айра продолжил: — Да, ненаглядная Серена, я все знаю о твоем любовнике-янки. Первый раз он залез на тебя еще в Виксбурге. Ведь собака-янки лишил тебя девственности, не так ли? А это должно было достаться мне.

— Ты ошибаешься, Айра. Я никогда прежде не знала Джона и впервые увидела его, только когда мы с По Лэндри присоединились к обозу.

Гнев вспыхнул в узких глазах Ньюкомба. Значит, янки солгал! Ничего, он еще сведет с ним счеты. Но сначала нужно закончить дела с Сереной, Айра бросил на девушку похотливый взгляд.

— Итак, маленькая кузина, все-таки мне достанется твоя девственность. Давно я не испытывал такого удовольствия…

— Ты не посмеешь! — выпалила Серена. — У подножия горы, живет Дорн, и он убьет тебя за это!

— Ха, не убьет. Всю ночь я буду насиловать тебя, пока до краев не наполню своим семенем. А завтра утром, узнав, что ты, возможно, родишь ублюдка, твой праведный братец сам будет настаивать, чтобы я женился на тебе.

— Я никогда не буду с тобой жить! — с отвращением крикнула Серена.

— Меня это мало волнует. Я интересуюсь только деньгами, которые старая болотная крыса Илай припрятал для тебя.

— Ничто на свете не заставит меня выйти за тебя замуж, — сквозь зубы процедила Серена. Айра прижал девушку к дереву.

— Посмотрим! Если понадобится, я позову индейцев, чтобы они подержали тебя, но думаю обойтись и без них, чтобы не смущать мою маленькую кузину.

Не в силах сопротивляться, Серена только с ненавистью смотрела на Ньюкомба.

— Квейд убьет тебя! Он выследит тебя и всадит нож в твое гнилое сердце!

— Не старайся испугать меня, кузина. Даже если янки и попытается это сделать, он все равно не сможет найти нас в таком тумане. Кроме того, мои индейцы всегда настороже, — Айра плотоядно облизнул губы. — Так что я могу забавляться с тобой всю ночь.

Серена с ужасом смотрела на него и отчаянно качала головой. Она вскрикнула, когда Айра рванул на ней рубашку и грубо повалил на землю. Сопротивляясь из последних сил. Серена ударила своего мучителя в висок. Айра грязно выругался и, схватив ее запястья, завел руки за голову.

Серена отчаянно извивалась всем телом, но Ньюкомб навалился на девушку всей тяжестью и принялся покусывать ее нежные груди.

Сопротивление Серены возросло, когда она почувствовала, что он расстегивает свои брюки. Айра потянул руку девушки вниз к своей омерзительной плоти. Серена сжала кулак, отказываясь касаться органа, с помощью которого насиловали стольких женщин.

— Возьми его, не то… — подтверждая угрозу, Айра больно укусил ее сосок.

Серена с трудом сдержала стон и, подавляя тошноту, дотронулась до его плоти.

Господи! Где же Джон?!

Айра издал неприличный звук и приказал:

— Раздевайся!

Похолодев от ужаса, Серена трясущимися руками принялась расшнуровывать брюки. Она отвернулась от Айры и неожиданно совсем недалеко от костра заметила знакомую широкоплечую фигуру.

В душе Серены затеплилась надежда, но тут же угасла. Что, если Джон даже не знает, что она здесь и не подозревает, что происходит? Ведь из-за пламени костра ничего не видно… Серена понимала, что нужно как-то дать о себе знать. Притворяясь, что возится со шнуровкой, она заставила Айру поверить, что повинуется ему. Ньюкомб даже немного приподнялся, чтобы ей было удобнее раздеваться.

Времени на раздумье не оставалось. Несколько секунд — и это животное начнет насиловать ее. Глубоко вздохнув, Серена рывком подтянула колени и ударила Айру в пах. Взревев от боли, он откатился в сторону. Серена проворно вскочила на ноги и бросилась к костру.

Но Айра, прихрамывая, догнал девушку и схватил ее за волосы. Серена пронзительно закричала, и в тот же момент в свете костра появилась высокая фигура. Блеснуло лезвие ножа.

— О, Джон! — вскрикнула Серена, бессильно оседая на землю.

Нос Джона быстрее, чем его глаза и уши почувствовал присутствие людей. Обычно, индейцы курят смесь табачных листьев с корой деревьев, которую они называют «Кинникеник». Сколько раз Квейд вдыхал этот запах, когда краснокожие находились поблизости!

Джон поднял голову и еще раз принюхался. Сомнений не было: индейцы — где-то рядом. Он оставил жеребца в кустах и пошел на запах, прислушиваясь к каждому звуку. В нескольких ярдах за валуном горел костер. Около огня сидело шесть человек: индейцы и одна женщина. Неподалеку проводник заметил семь исхудалых пони.

Где же Ньюкомб и Серена? Спрятав фонарь, Джон подполз к индейцам и осторожно поднял голову. Краснокожие мирно сидели у костра. А вдруг это не те, кого он ищет? Может, это просто охотники? Ведь всадник даже не пытался скрыть свои следы.

Что делать? Неужели он потерял драгоценное время, идя по ложному следу? Джон собрался уже повернуть назад, как вдруг индейцы проявили похотливый интерес к происходящему у них за спиной.

Джон приподнялся на одно колено и приготовил нож. В это время из темноты метнулась к костру светловолосая фигура.

— Серена! — Джон оказался возле девушки в тот момент, когда Ньюкомб, схватив ее за волосы, пытался оттащить обратно.

Индейцы испуганно посмотрели на нового бледнолицего, но даже не шелохнулись.

Ньюкомб с проклятием отпустил волосы Серены и уставился на Квейда. Заметив направленный на него нож, он побледнел и умоляюще посмотрел на неподвижных индейцев. Джон хмыкнул.

— Не жди от них помощи, Ньюкомб. Они знают, что это драка между белыми, драка из-за такого пустяка как белая женщина, — затем спокойно добавил. — Сейчас ты умрешь, подонок. Когда приготовишься к этому, достань оружие.

Кровь отхлынула от лица Айры. Внезапно мелькнула надежда: пуля быстрее ножа! Трясущимися руками он начал вытаскивать револьвер, но как только показалось дуло, Джон метнул в ненавистного Ньюкомба нож.

Смертельно раненый Айра Ньюкомб схватился за грудь и удивленно посмотрел на Квейда. Потом ноги его подкосились, и он рухнул на землю. Тело Айры несколько раз дернулось и застыло навсегда.

Джон бросился к Серене. Она протянула руки и прижалась к нему словно испуганный ребенок. Джон не переставал настороженно посматривать в сторону индейцев. Кто знает, что у них на уме?

Индейцы о чем-то вполголоса совещались, не обращая внимания на Джона и Серену. Затем один поднялся и направился к ним. Краснокожий протянул Джону руку в знак мира, и тот пожал ее. Но Квейд облегченно вздохнул только тогда, когда все шестеро вскочили на пони и, не оглядываясь, исчезли в тумане.

Джон заботливо накинул на Серену свою куртку и негромко сказал:

— Нам нужно поскорее уходить отсюда. Я им все-таки не доверяю. Хотя они не за Ньюкомба, все равно могут вернуться и напасть на нас, — он внимательно досмотрел на девушку. — Ты сможешь идти?

Серена слабо кивнула, и Джон помог ей подняться.

— Побудь здесь. Я сейчас вернусь. Он подошел к безжизненному телу Айры Ньюкомба и выдернул нож. Серена содрогнулась, увидев, как с лезвия капает кровь. Пока Джон старательно вытирал о траву нож, девушка приблизилась к убитому. Противоречивые чувства охватили Серену. Глядя в лицо Айры, она не испытывала ненависти, но и жалости тоже не было.

Джон подтащил тело Ньюкомба к сосне.

— Надеюсь, до утра звери не разорвут его на части, а завтра я пришлю кого-нибудь закопать тело.

Он оглянулся: Серена присела у костра и грела озябшие руки над тлеющими угольками, плечи ее вздрагивали. Ужасная догадка промелькнула в голове Джона. Он опустился рядом и, взяв девушку за подбородок, заглянул ей в глаза.

— Серена, — его голос дрогнул. — Ньюкомб не… не… Серена покачала головой.

— Нет, Джон. Хотя ты чуть не опоздал. Джон прижал ее голову к своей груди и нежно погладил по волосам. Серена вытерла рукавом слезы. Джон помог ей встать и повел к жеребцу. Он хотел было подсадить девушку в седло, когда заметил, что конь хромает.

— Должно быть, попал ногой в расщелину, — Джон поднял копыто и при свете фонаря внимательно осмотрел его.

Серена ласково потрепала жеребца по гриве.

— Я думаю, мы все трое пройдемся пешком. Джон решил, что сейчас самое безопасное — спуститься вниз и подождать обоз у подножия горы. По мере продвижения туман становился все гуще, а валуны попадались все крупнее. Ко всему прочему фонарь замигал и погас совсем. Теперь они спускались в кромешной темноте. Серена буквально валилась с ног от усталости, и Джон заботливо поддерживал ее за талию.

— Все будет хорошо, моя дорогая. Я пущу жеребца вперед и стану держаться за его хвост. Джейк сам выведет нас.

Джон так и сделал. Серена, пошатываясь, ковыляла рядом. Внезапно он сжал плечо девушки, делая знак остановиться. Они прислушались. Поблизости кто-то бежал, слышалось чье-то тяжелое прерывистое дыхание.

Наконец, шаги затихли вдалеке. Это был индеец.

— Думаешь, он — один из тех? — прошептала Серена.

— Сомневаюсь, — спокойно ответил Джон. — Вряд ли кто-то из той шайки станет ходить поодиночке.

Жеребец продолжал вести их вниз. Где-то вдали перекликались волки, один даже выл поблизости. Конь нервно зафыркал, но не остановился. Джон постоянно оглядывался, прислушиваясь к звукам ночи. Неожиданно его лицо осветилось улыбкой: он различил тихие всплески воды.

— Серена! — Джон радостно обнял девушку. — Мы почти спустились. Река совсем близко.

Не успела Серена облегченно вздохнуть, как вдруг снова оцепенела от страха. Волки выли где-то рядом.

Джон тоже насторожился. Неужели звери почуяли их? Стараясь не напугать Серену еще больше, Квейд приготовил ружье.

Он попытался сосчитать горящие пары глаз вокруг них, которые надвигались все ближе и ближе. Жеребец нервно топтался на месте. Серена судорожно вцепилась в руку Джона, тяжело дыша от страха. Вдруг пальцы ее разжались, и девушка соскользнула на землю.

— Надеюсь, Серена в обмороке, — прошептал Джон. — Что ж, так она будет меньше страдать, если я не сумею разогнать стаю.

Он тщательно прицелился между двух светящихся точек и нажал на курок. Выстрел разорвал ночную тишину, и вслед за ним раздался визг раненого зверя.

Стая волков в испуге разбежалась. «Только бы они не вернулись опять», — подумал Джон, перезаряжая ружье. Он внимательно осмотрелся и, не веря себе, протер глаза: впереди светился огонек.

К Джон наклонился и потряс Серену за плечо. Она очнулась, растерянно уставившись на него.

— Что случилось?

— Все в порядке, — успокоил Джон, помогая девушке подняться. — Ты видишь там какой-то свет? Серена посмотрела по направлению его руки.

— Да. А вдруг это индейцы Айры?

— Не знаю, — Джон размышлял над тем, что для них хуже: краснокожие впереди или стая голодных волков позади. — Мы подойдем очень осторожно и все выясним.

Джон взял Серену за руку, а жеребца — под уздцы и решительно двинулся вперед.

Огонек оказался гораздо дальше, чем он предполагал. Спотыкаясь, они медленно приближались к цепи. Вот уже яркий квадрат света совсем близко.

— Это хижина, — с удивлением прошептала Серена.

— Да, — так же шепотом ответил Джон, — оставайся с жеребцом здесь, а я пойду проверю. Может, там кто-то есть.

Серена вздрогнула. Кто это мог быть? Дружелюбный охотник или хладнокровный убийца?

Джон осторожно приблизился к хижине, прошел вдоль стены и приник к окну. Хижина оказалась обитаемой, но в данный момент пустой. В камине еще догорал огонь. Кто мог жить в таком уединении? Скорее всего охотник. Джон вернулся за Сереной.

Войдя в хижину, девушка первым делом бросилась к камину. Джон подбросил в огонь хворосту, пламя разгорелось еще ярче, и от их влажной одежды повалил пар.

— Тебе нужно быстро раздеться и лечь в кровать, — Серена скинула с себя одежду, Джон подхватил ее на руки и уложил в постель, заботливо подоткнув одеяло.

— Я только пристрою жеребца и вернусь к тебе, — сказал Джон.

Серена сонно кивнула.

Позади хижины Джон обнаружил небольшой сарай. Его огромный жеребец едва поместился в нем. Расседлав уставшее животное, проводник подбросил ему охапку сена.

Едва держась на ногах от усталости, Джон поплелся к хижине. Плотно закрыв за собой дверь, он посмотрел на кровать: Серена уже крепко спала. Джон погасил в камине огонь и торопливо разделся. Сердце его учащенно забилось. Наконец-то, он обнимет свою любимую!

Но как только Джон вытянулся рядом с Сереной и прижал ее к себе, сон тот час же сморил его.

ГЛАВА 23

Джон пошевелился и открыл глаза. Яркие лучи солнца проникали в комнату сквозь небольшое окно. Серена еще спала. Он приподнялся на локте, любуясь ею. Сколько раз Джон мечтал вот так однажды утром проснуться рядом с Сереной! Интересно, мечтала ли об этом она? Он не был уверен, что прошлым вечером Серена хотела признаться ему в любви. Скорее всего, Лэндри настоял на том, чтобы девушка извинилась за карту.

Господи, какая же она нежная! Какая у нее атласная кожа! Глаза Джона светились любовью. Теперь ему было недостаточно владеть только телом Серены, он хотел завоевать ее любовь, познать ее душу. Или все, или ничего! Так больше продолжаться не может.

Серена что-то пробормотала во сне и еще ближе придвинулась к Джону. Одеяло соскользнуло с плеч девушки, обнажив ее упругие груди. От этого прикосновения, а еще больше от вида восхитительного женского тела у Джона разгорелось желание. Он попытался подавить его и уже собрался выбраться из постели подальше от соблазна. Но в тот же момент, словно почувствовав это, Серена закинула на Джона ногу и открыла глаза. Улыбаясь, она нежно смотрела на него.

— Ты хорошо спал? — спросила Серена чуть охрипшим после сна голосом, каждой клеточкой ощущая близость сильного тела Джона.

Он кивнул.

— А ты?

— Лучше, чем когда-либо. Я давно уже не чувствовала себя в полной безопасности.

Джон с трудом сдерживал себя. Еще минута и он; даже под угрозой смерти не сможет отказаться от обладания этой девушкой. — Ты отдохнула? — спросил Джон, почти не понимая, о чем говорит, думая только о том, как бы отвлечь себя от этого манящего тела.

Серена опустила ресницы, чтобы скрыть свое недоумение. Почему Джон такой сдержанный, такой вежливый? Не может быть, что он не возбужден так же, как и она. Если бы у нее хватило смелости проверить это! Серена снова посмотрела на Джона и немного успокоилась. По его лицу она поняла, что он хочет ее. Но откуда такая странная сдержанность?

А что, если Джон все еще не простил ее, и только его тело желает обладать Сереной? Может, сейчас он борется с самим собой? Интересно, что победит: тело или разум?

«Боже, пусть победит тело! Если мы еще раз займемся любовью, Джон вернется ко мне. Со временем я завоюю его уважение, а, возможно, и любовь».

Серена посмотрела в глаза Джона, и сердце ее упало. В его взгляде она прочла сомнение и напряженную сдержанность. Девушка бессознательно подняла руку и погладила Джона по щеке.

Джон больше не мог сдерживаться. Он с силой сжал Серену в объятиях и простонал ее имя. У Серены отлегло от сердца. Господи, как она соскучилась по его ласкам!

Джон приник к ее губам жадным поцелуем. И все повторилось вновь. Между ними уже установился своеобразный ритуал. Каждый знал, как лучше доставить другому удовольствие. Джон неистово ласкал груди Серены, она постанывала от наслаждения и, в свою очередь, нежными прикосновениями возбуждала его. Джон продолжал смаковать ее груди, словно не мог насытиться, потом опустился ниже, покрывая поцелуями все тело Серены. Она не выдержала и хрипло прошептала:

— Пожалуйста, дорогой, я не могу больше… Джон восхищенно посмотрел на Серену и навис над ней, едва касаясь своей возбужденной плотью ее лона.

— Чем я могу помочь тебе. Серена? — прошептал он, сгорая от желания. — Чего ты хочешь?

— Я хочу тебя, — она обхватила рукой дразнящую ее плоть. — Возьми меня!

— Как раз это я и собираюсь сделать, — прохрипел Джон, приподнимая бедра Серены и медленно погружаясь в ее сокровенные глубины. — О, Боже! — стон наслаждения сорвался с его губ.

Некоторое время Джон упивался восхитительными ощущениями, затем, чувствуя, что больше не в силах сдерживать себя, начал ритмично двигаться, стараясь не ускорять темп.

Теперь слышалось лишь их учащенное дыхание, да поскрипывание кровати. Потом хижина огласилась криками, и они вместе достигли вершины наслаждения.

Тяжело дыша, Серена и Джон лежали в объятиях друг друга. Но вот рука Джона опять коснулась тела девушки.

— Я хочу тебя, — прошептал он.

Джон прочитал в глазах Серены молчаливое согласие, и кровать снова протестующе заскрипела под ними.

Не в силах оторваться от любимой, Джон еще дважды овладел ею, и каждый раз она отвечала ему страстью, равной его собственной. Пламя желания пожирало их изнутри, они никак не могли насытиться друг другом.

Наконец, силы любовников иссякли. Джон в полном изнеможении вытянулся рядом с Сереной, а она прижалась к нему, сгорая от нетерпения услышать долгожданное признание в любви. Во время пылких любовных ласк он шептал ей много нежных слов, но ни разу не произнес «люблю»…

Джон продолжал молча смотреть в потолок. Неопределенность пугала Серену. Она вспоминала его недавнюю холодность, потом неожиданную безумную страсть. А что, если он испытывает к ней одно лишь вожделение? Серена сама обольстила его, ее тело получило то, что хотела. Очевидно, мечты о браке с Джоном, так и останутся мечтами…

Серена спрыгнула с кровати. Ей не хотелось, чтобы Джон увидел на ее лице отчаяние и растерянность. Серене не нужна была его жалость!

Она как индианка обернулась вокруг себя одеялом и подошла к окну. Перед девушкой открывался восхитительный вид. Хижина была расположена на небольшой лужайке. Слева до самого горизонта простирались поросшие елями холмы, справа серебрилась река.

— Как красиво! — восхитилась Серена. Стараясь не выдавать мучившие ее сомнения, она мягко сказала. — Орегон — красивая земля, тебе не кажется? Я уверена, что мне здесь понравится.

Джон по-прежнему молчал. Серена с надеждой взглянула на него через плечо. О чем он задумался? Неужели сейчас скажет то, чего она ждет с таким волнением?

Но Джон отвел глаза в сторону и пробормотал:

— Думаю, мои северные леса лучше. Вот и ответ. Серена, наконец, получила его. Джон собирается распроститься с обозом и вернуться к себе на родину… Все ее мечты рухнули. Серена опять повернулась к окну, чтобы ничем не выдать свою боль и отчаяние. «Я должна быть гордой, — твердила она себе. — Иначе я брошусь к нему на шею, умоляя любить и не бросать меня…»

Серена посмотрела в висящее около окна зеркальце и заметила темные круги у себя под глазами. Она смутилась. Подтверждение бурным любовным утехам, которым они с Джоном только что предавались, были налицо.

Девушка скользнула взглядом по полочке с бритвенными принадлежностями. «Очевидно, мужчина, живущий здесь, заботился о своей внешности, — подумала она и взяла бритву за серебряную ручку. — Интересно, какой он? Старый, молодой?»

Серена собралась уже положить бритву на место, когда пальцы нащупали гравировку на внутренней стороне ручки. Девушка повернула ее и не поверила своим глазам: на ручке были выбиты инициалы «Д. Б.» Серена в волнении подбежала к Джону, потеряв по дороге свое одеяло.

— Что случилось? — Джон испуганно приподнялся на локте.

Серена показала ему бритву.

— Ты не поверишь, Джон, но это бритва моего брата! Должно быть, это его хижина!

Джон удивленно взглянул на девушку и внимательно осмотрел ручку бритвы.

— Это маловероятно, Серена.

— Говорю тебе, это его бритва! Сколько раз я видела ее раньше на туалетном столике. Смотри, здесь есть зазубринка. Одна из наших служанок во время уборки уронила бритву.

— Хорошо, хорошо, успокойся, — Джон поймал руку Серены. — Но нужно учитывать и то, что твой брат мог потерять ее, проиграть в карты, в конце концов, бритву могли просто украсть.

— Возможно, — неуверенно промолвила Серена и, высвободив руку, принялась внимательно осматривать комнату, надеясь найти еще хоть какое-нибудь свидетельство, подтверждающее, что здесь живет Дорн.

Осмотр занял немного времени. В комнате ничего не было кроме кровати, небольшого стола, скамейки да кресла-качалки возле камина.

Ликование Серены угасло. Хотя она и была уверена, что это бритва Джона, слишком неправдоподобным казалось то, что в этой глуши они наткнулись именно на его хижину.

А что, если Дорн, действительно, живет здесь? Серена разочарованно осмотрелась. Придется привыкать к его маленькому жилищу. Ничего, это все пустяки! Со временем у Дорна будет отличный дом!

Мысли серены опять вернулись к Джону. Интересно, когда он собирается в обратный путь? Неожиданно, Джон тихо окликнул ее:

— Пожалуйста, подойди ко мне. Я хочу поговорить с тобой… хочу кое о чем спросить тебя. Серена медленно повернулась. Что он собирается сказать? О чем спросить? Она боялась, что и на этот раз ее надежды развеются как дым. Предложит ли Джон выйти за него замуж? Или он только хочет снова заняться с ней любовью?

Серена стояла, не в силах на что-то решиться, как вдруг услышала скрип колес. Девушка посмотрела в окно. Ошибки быть не могло, парой лошадей правил ее брат Дорн!

Забыв обо всем на свете и думая только о том, что через несколько минут она встретится с братом, которого не видела четыре года, Серена торжествующе воскликнула:

— Я оказалась права, Джон! Здесь живет мой брат! Я вижу его!

— Ты уверена? — скептически спросил Джон, садясь на кровати.

— Конечно! — Серена даже подскочила от волнения. Одеяло снова соскользнуло вниз, напомнив, что они с Джоном совершенно обнажены, а Дорн может войти в любую минуту.

Девушка стала натягивать свой костюм из оленьей кожи.

— Джон, вставай и одевайся! Что подумает брат, если увидит тебя в таком виде в постели? — она торопливо зашнуровывала рубашку. — Возьми одеяло и положи его возле камина, как будто ты спал там. Мой брат очень строго относится к таким вещам.

Джон изучающе взглянул на Серену. Интересно, как бы Дорн воспринял их брак: грубый охотник и его нежная сестренка… Илай как-то обмолвился, что Серене пришлось долго уговаривать Дорна, чтобы он согласился на помолвку с его сыном. Возможно, впоследствии брат и не разрешил бы ей выйти замуж за человека без средств.

Размышления Джона были прерваны скрипом подъехавшего фургона. Серена снова бросилась к окну. Комок застрял у нее в горле, когда она увидела поседевшую голову брата, глубокие морщины, избороздившие его лицо. Вот Дорн тяжело спрыгнул на землю и направился к хижине. Он уже поднимался на крыльцо, когда дверь распахнулась, и на пороге показалась Серена.

Дорн остолбенел и потряс головой, как бы отгоняя от себя видение.

— Дорн, Дорн, это я! — смеясь и плача, девушка бросилась ему на шею.

Старший Бэйн радостно засмеялся и сгреб ее в объятия. Затем, отодвинув от себя, обеспокоено взглянул на Серену.

— С тобой все в порядке? Илай Лэндри сообщил мне, что прошлой ночью тебя похитил индеец, а проводник обоза отправился на твои поиски.

— Да, Дорн, меня, действительно, схватил индеец и привез к кузену Айре.

— Айра? Этот негодяй! — прогремел Дорн и с силой сжал плечи Серены. — Он ничего с тобой не сделал… ну, ты понимаешь, о чем я?

При воспоминании об этом Серена побледнела.

— Если бы не подоспел Джон Квейд, то он…

— Ах, этот хорек несчастный! Я убью его и навсегда покончу с ним!

Серена ласково потрепала Дорна по щеке.

— Джон уже сделал это за тебя. Наш кузен никогда больше не причинит вреда ни одной женщине. Позже я расскажу тебе об этом, — она взяла брата за руку и подвела к Джону, который стоял возле камина, — а сейчас я хочу познакомить тебя с моим освободителем. Это Джон Квейд, наш проводник.

— Я твой вечный должник, Джон Квейд, — сказал Бэйн, протягивая руку. — Серена — это все, что у меня есть на земле. Она очень дорога мне.

Джону тоже хотелось произнести эти слова, но он лишь сухо ответил:

— Чрезвычайно рад, что подоспел вовремя. Ему показалось, что Бэйн как-то подозрительно посмотрел на кровать и на одеяло возле камина. Слава Богу, Серена вовремя отвлекла внимание брата.

— Где и когда ты видел По Лэндри, Дорн?

Дорн удивленно поднял брови.

— По Лэндри?

— Да, — серьезно кивнула девушка. — Мы очень сблизились с По за годы войны.

Брат внимательно посмотрел на Серену и сказал:

— Я видел Илая сегодня утром, когда он спускался с горы. Сейчас самое время для встречи обозов, Я уже неделю как нахожусь здесь. Один индеец утверждал, что на вершине горы видел много фургонов. Мне нужно было посмотреть, нет ли там тебя, — Дорн сел, протянув к огню ноги. — Когда Лэндри сообщил мне, что с тобой случилось, я сразу поспешил сюда, чтобы собрать моих людей и организовать поиски, — неожиданно брат переменил тему разговора. — Кстати, ты уже научилась готовить, сестренка?

— Да, благодаря По. Ты хочешь есть?

— Конечно, мы с Джоном не отказались бы перекусить. А потом он найдет Лэндри и успокоит его, да? Илай очень расстроен и собирается сам отправиться на поиски, как только спустится вниз с обозом. Мы договорились с ним встретиться у подножия горы.

Дорн достал из шкафчика бекон, яйца, масло, хлеб, и Серена начала сновать между столом и очагом, прислушиваясь к беседе мужчин.

— Откуда ты, Квейд? — поинтересовался Дорн.

— Из Мичигана. С самого Севера.

— Я знал некоторых людей из тех мест. Охотников. Джон улыбнулся.

— Это все, чем может мужчина заняться на Севере.

— Я понял, что ты тоже охотник?

Джон немного поколебался. Будет ли Дорн так же приветлив с ним, если он ответит «да»? Но затем с гордостью сказал:

— Да. С семнадцати лет.

Бэйн взглянул на его седые волосы и улыбнулся:

— Очевидно, это было лет семнадцать назад. Я прав?

Джон рассмеялся.

— Что поделаешь, седые виски выдают мой возраст!

— Как и мои морщины подводят меня, — Дорн помолчал, потом добавил: — Как охотника тебя должны заинтересовать здешние места. Тут полно бобров, а в Англии их мех пользуется большим спросом. Там просто помешаны на шляпах из бобра. На этом можно сколотить состояние.

Серена замерла, ожидая ответа Джона, но он сменил тему разговора.

— Твоя сестра рассказывала, что у тебя есть скотоводческая ферма.

Дорн широко улыбнулся.

— Да. Этой осенью у меня будет на продажу, по меньшей мере, тысяча голов.

— Так много? — удивился Джон. — А куда вы их повезете?

— Мы переправляем животных в Канзас, в Абилине — железная дорога.

— Как же тебе удается держать столько скота? — Джон попытался представить себе размеры такого стада. — Тысяча голов!

— Это капля в море, — Дорн сверкнул белыми зубами. — Здесь их бродит сотни тысяч, задача людей — только согнать скот в загоны.

— Но сколько же им нужно травы!

— Да, ты прав, — согласился Дорн. — Я владею десятью тысячами акров и еще делю ничейные земли с соседями, — он улыбнулся Серене. — Надеюсь, что скоро мы прикупим еще, да, сестренка?

Девушка оторвалась от сковородки.

— Я привезла тебе деньги, Дорн.

— Хочу охватить весь участок. Моя земля как раз граничит с рекой. Там есть хорошее место, где я построю наш дом, Серена, -Дорн поймал сестру за руку. — Он будет лучше, чем прежний. Обещаю, ты опять станешь хозяйкой поместья. Я окружу свою сестру роскошью, которая была у нее раньше.

Серена смущенно взглянула на Джона, пытаясь дать ему понять улыбкой, что не хочет становиться хозяйкой поместья, а мечтает выйти замуж за охотника.

Но Джон даже не улыбнулся ей в ответ, а только посмотрел на Серену, ничем не выдавая своих чувств.

Во время еды он избегал ее взгляда и разговаривал только с Дорном. Серена поняла, что Джон так и не скажет, ей того, что хотел.

Но почему? Может, она сказала или сделала что-то не так? Серена перебрала в памяти каждое свое слово и не нашла ничего, что могло бы оттолкнуть Джона. Скорее всего, он просто передумал и еще не готов отказаться от своей свободы.

Вскоре Джон поднялся из-за стола, заметив, что ему пора возвращаться к Лэндри. Серена почувствовала, словно ледяная рука сжала ее сердце. Она с трудом выдавила улыбку, когда Квейд, попрощавшись за руку с Дорном, повернулся к ней. Секунду он пристально смотрел девушке в глаза, затем пробормотал осевшим голосом:

— Береги себя, — и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Какое-то время Серена остолбенело стояла посреди комнаты, потом, всхлипнув, подбежала, к окну. Она увидела сквозь слезы, как Джон медленно спускается в долину.

Подошел Дорн и сочувственно обнял сестру за вздрагивающие плечи.

— Он тебе нравится, да? Серена кивнула.

— Я люблю его.

Ну почему Джон вел себя так, словно они просто знакомы, хотя всего час назад занимались любовью?

— А как же Джереми Лэндри? Я думал, ты любишь его.

— Я, действительно, любила Джереми, — вздохнула Серена. — Но это была первая любовь юной девушки, которой все видится в розовом свете. С тех пор я многое поняла. Настоящая любовь рвет тебя на части, — она помолчала. — А Джереми убили на войне, незадолго до того, как мы с По поехали на Запад.

— Это ужасно! — с сожалением воскликнул Дорн. — Ты, наверное, сильно переживала.

— Одно время, мне вообще не хотелось жить. Я работала с утра до вечера и все равно голодала. Если бы не твое письмо…

— Все позади, моя милая. Теперь мы заживем с тобой полнокровной жизнью. Ты выйдешь замуж, станешь растить крепких, здоровых детей.

— Нет. У меня никогда не будет детей, я никогда не выйду замуж…

— О! А что, если твой охотник думает иначе?

— Нет. Как только фургоны спустятся с горы, он отправится назад к себе на Север.

— Может быть, — Дорн задумчиво посмотрел на кровать. — Может быть… А сейчас, давай, все приберем здесь и вернемся на ранчо.

— А я думала, — это — твое ранчо.

— Нет. Это всего лишь моя пограничная хижина, место, где останавливаются пастухи, когда уходят слишком далеко от ранчо.

— Понятно, — рассеянно пробормотала Серена, хотя с трудом понимала, о чем шла речь.

ГЛАВА 24

Проводник чувствовал себя усталым и несчастным. Он пустил жеребца во весь опор, пытаясь выбросить из головы Серену Бэйн.

Джон считал, что поступил правильно, навсегда расставшись с ней. Ее брат ясно дал понять, что в будущем видит сестру вовсе не женой охотника.

«Серена возненавидит меня, как только ей надоест та жизнь, которую я смогу ей предложить», — пробормотал Джон себе под нос. Он пустил жеребца шагом, размышляя, куда теперь податься…

Может, вернуться домой или принять предложение старого охотника из форта Бриджер?

— Ладно, я решу это потом, — Джон подстегнул коня. — А сейчас нужно найти обоз. Илай, наверно, уже с ума сходит от страха за Серену.

Через полчаса жеребец взобрался на пригорок. Отсюда было хорошо видно, как внизу люди разбивают свой последний лагерь. А завтра они уже начнут выбирать себе участки земли.

— Удачи вам всем, — тихо пожелал Джон. Заслонив глаза от лучей заходящего солнца, он отыскал фургон Лэндри и заметил, что Илай машет ему рукой.

Джон поспешил вниз.

— Ты не нашел ее? — в голосе Илая звучали разочарование и страх.

— Успокойся, я нашел Серену, с ней все в порядке, — Джон спрыгнул с коня. — Она осталась со своим братом.

Сердце Илая радостно забилось. Но почему Джон говорит об этом с такой горечью? Он только хотел расспросить его, но Джон сам стал рассказывать о стычке с Ньюкомбом.

— Какое облегчение! — выслушав его, обрадовался Илай. — Серена — в безопасности, а с этим негодяем покончено навсегда, — он кивнул в сторону костра. — Давай перекусим что-нибудь.

Илай полез в карман.

— Вот твои деньги. Их принес мне один из людей Хансена.

Джон взял деньги, небрежно запихнул их в вещевой мешок и подсел к костру.

— Ну, что, сынок? Какие теперь у тебя планы? — поинтересовался Илай, протягивая Джону тарелку с жареной форелью.

— Когда поем, отправлюсь в обратный путь, — Джон с удовольствием вонзил зубы в хрустящую корочку. — Правда, я еще не решил: ехать ли мне домой или в форт Бриджер? Наверно, выберу форт. Мне там понравилось. Прекрасные места для охоты.

Наступило напряженное молчание. Затем Илай выпалил:

— Значит, ты сдаешься… без борьбы, да? Мне хочется поколотить тебя палкой, Джон, чтобы вправить мозги.

Джон нервно хохотнул, стараясь не встречаться взглядом с Илаем.

— Я не променяю на Серену свою свободу.

В глазах Илая появилось сомнение, потом они опять вспыхнули гневом.

— Послушай меня, ты, надутый щенок! Моя Серена стоит свободы любого мужчины. А если ты так печешься о себе, то ты и мизинца ее не стоишь!

Джону хотелось крикнуть: «Ошибаешься, Илай, я гостов продать душу дьяволу, чтобы навсегда остаться с Сереной!», но вместо этого он лишь пожал плечами.

— Я согласен с тобой, Илай. Серена — удивительная женщина, но…

Джон видел, что Лэндри весь кипит от гнева. Он знал, старик привязался к нему, и хотел расстаться ним по-хорошему.

— Илай, я сейчас уезжаю и не хочу, чтобы ты плохо думал обо мне. Я буду часто вспоминать тебя, ты — мой лучший друг.

— А ты — круглый дурак, — ответил Илай, протягивая Джону руку. — Но я тоже буду думать о тебе и сожалеть, что мой лучший друг оказался таким трусом, когда дело коснулось женщины.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и Джон вскочил в седло. Илай крикнул ему вдогонку:

— Джон, убежать — легче всего. Труднее остаться и доказать всем, чего ты стоишь!

Солнце клонилось к закату, поднялся ветер, стало прохладно. Джон поднял воротник и решил до наступления темноты найти себе место для ночлега. Вскоре он раскатал под скалой одеяло и мгновенно уснул с мыслью о Серене.

Джон проснулся на рассвете: голод ощутимо давал о себе знать. В поисках «завтрака» он углубился в лес, бесшумно двигаясь между деревьев, как и подобает истинному лесному жителю. Не прошло и пятнадцати минут, а к его ногам уже свалилась жирная белка. Джон убрал нож и поднял зверька.

Он направился к тому месту, где оставил свои пожитки и жеребца. Тишину леса нарушало только шуршание о траву его мокасин. Вдруг Джону послышалось угрожающее рычание волка. Он остановился и прислушался. Звук доносился откуда-то справа. Джон осторожно двинулся в ту сторону и, действительно, увидел огромного серого волка.

Хищник готовился на кого-то напасть. Его глаза горели зловещим огнем, с морды капала слюна, шерсть на холке вздыбилась. Еще немного и он прыгнет. Но на кого?

У Джона перехватило дыхание, когда он увидел старого и, очевидно, очень больного индейца, который еле держался на ногах, прислонившись к дереву, и обреченно смотрел на хищника. В его черных глазах было примирение со смертью. Джон напрягся и приготовил нож. Смерть настигла волка в прыжке, он судорожно дернулся и бездыханный упал на землю.

Секунду Джон помедлил, затем вытащил нож из узкой груди зверя и подошел к старику.

Он присел перед ним на корточки, с жалостью рассматривая изможденное морщинистое лицо, сплошь усыпанное прыщиками. Индеец весь горел. Очевидно, у него была оспа, очень опасная болезнь.

Бессознательным движением Джон потрогал следы оспы на своей левой щеке. Он переболел ею еще в раннем детстве.

— Ты болен, старый вояка, — мрачно промолвил охотник. — Почему же ты здесь совсем один?

— Я болен болезнью бледнолицых, — надтреснутым голосом ответил старик. — Обо мне некому заботиться, поэтому меня бросили здесь умирать.

— Да это не люди, а звери! — возмутился Джон.

— Нет, — индеец протестующе поднял руку. — Не вини их. Почему я, старик, стоящий уже одной ногой в могиле, должен заражать других людей, особенно молодых?

— Ладно, не переживай. Я в детстве переболел оспой, так что ты для меня не опасен. Побудь здесь, сейчас я приведу коня, накормлю тебя и попробую сбить температуру.

«И зачем я связался со стариком? Он только оттянет мой отъезд на недели, если не…» Погруженный в свои мысли Джон не слышал топота копыт, пока всадник не оказался совсем рядом. Джон поднял голову, и удивление на его лице сменилось выражением гнева. Очевидно, владелец ранчо Дорн Бэйн решил поторопить охотника оставить эти края и предупредить, чтобы он держался подальше от его сестры.

Но Бэйн натянул поводья и приветливо посмотрел на Джона.

— Итак, Квейд, вижу, ты решил остаться с нами?

— Не знаю, — протянул Джон.

— А я мог бы продать тебе мою хижину вместе с горным участком позади нее. Для охотника это идеальное место, там полно разных зверей.

— Почему же ты хочешь продать ее? — Джон подозрительно посмотрел на Бэйна.

— По двум причинам. Во-первых, хижина слишком маленькая. Если в ней собираются больше двух пастухов, всегда начинается спор: кому где спать. Очевидно, мне придется построить для них хижину вдвое больше этой и поставить несколько кроватей. А во-вторых, — продолжал Дорн, — я не хочу заниматься скотоводством в горной местности, поэтому эти участки мне не нужны.

Джон молчал, размышляя над словами Бэйна. Действительно ли, у Дорна были только эти причины? А Серена? Устоит ли он перед искушением увидеть ее?

Но о лучшем месте можно было только мечтать. Джон изучающе взглянул на Дорна и спросил:

— Сколько ты хочешь за этот участок? Ему на миг показалось, что в глазах Дорна Бэйна мелькнуло облегчение.

— По текущей цене за акр. За постройку не возьму ничего.

Джон ликовал. Он был уверен, что ему хватит денег, чтобы расплатиться с Дорном и еще останется для покупки капканов и прочего снаряжения.

— Когда я смогу туда перебраться? Бэйн пожал плечами.

— В любое время. Если хочешь, даже сегодня.

— Отлично. Я прямо сейчас отправлюсь туда, — глаза Джона сияли от радости. Дорн Бэйн улыбнулся.

— Прекрасно. Через пару часов я привезу тебе запас продовольствия, — он тронул своего крупного белого жеребца и, уже отъезжая, крикнул через плечо. — Его стоимость я приплюсую к цене за участок.

Джон усмехнулся, глядя ему вслед.

— Найдем ли мы с ним общий язык? — подумал он вслух.

Джон был так удивлен неожиданным предложением Бэйна, что на какое-то время забыл об индейце. Но вот он снова заботливо склонился над больным стариком.

— Как тебя зовут? — Джон потрогал его лоб.

— Красное Перо, — прохрипел индеец.

— Вот что, Красное Перо, как только я найду корешков и коры для твоего лечения, то сразу же заберу в свою хижину.

Старик по-птичьи скосил на Джона глаза, словно ожидая подвоха. Но убедившись, что белый человек говорит вполне искренне, согласно кивнул.

Джон провозился с индейцем до захода солнца. Он дал ему бульон из белки, напоил отваром из трав и кореньев, обтер тело старика ледяной водой из ручья, и тот, наконец, уснул.

На крыльце Джон обнаружил продукты, которые, должно быть, привез Бэйн, пока он устраивал в сарае жеребца.

Джон по-хозяйски расставил пакеты и банки по полкам, налил себе кофе и вышел из хижины. Он прислонился к дверному косяку и стал размышлять о своем будущем.

Незаметно стемнело. Джон вернулся в хижину и потрогал лоб индейца. Жар немного спал. Удовлетворенно кивнув головой, охотник растянулся на одеяле возле камина.

Квейд быстро и крепко уснул в мирной тишине своего нового дома.

ГЛАВА 25

Дом Дорна Бэйна был очень большим по сравнению с постройками других поселенцев. Он состоял из шести комнат и выглядел достаточно прочным, чтобы выдержать пургу и нападение индейцев.

Позади здания находились всевозможные постройки, включая огромный амбар. Примерно в полумиле от дома расположилось несколько хижин, в которых жили семьи работников ранчо. Строения содержались в чистоте и порядке, возле каждого домика был разбит фруктовый сад.

Стоя на крыльце дома, в котором она прожила уже четыре месяца, Серена думала о том, что ранчо похоже на маленький поселок. Если сосчитать всех, кто здесь живет, то наберется почти сотня.

Серене хотелось бы поближе познакомиться с некоторыми женщинами, но у нее совсем не было свободного времени. Каждое утро, семь дней в неделю, она вставала с восходом солнца и бралась за наиболее важные дела: то ли это была работа в саду, то ли стирка, а иногда ей приходилось помогать клеймить молоденьких бычков.

Серена тихо вздохнула. Охотно выполняя любую работу, она так уставала к вечеру, что засыпала почти мгновенно, тем самым избегая воспоминаний о Джоне.

Но днем ничто не мешало ей думать о нем…

Легкий ветерок донес до девушки аромат роз. Их кусты в изобилии были посажены вокруг дома. Брат выбрал для своего ранчо прекрасное место. Сочные травы покрывали холмы и луга, по долине протекала река, ландшафт украшали также сосны и ели.

Заслонив ладонью глаза от лучей заходящего солнца, Серена высматривала Дорна. Она заметила его верхом на мустанге в самом центре огромного стада бычков.

Согнать животных в такое стадо — работа для настоящих мужчин и искусных наездников. Похоже, что ее аристократичному брату нравилась эта грубая мужская жизнь. Целыми днями он пропадал в долине среди таких же наездников как и сам.

Много хлопот доставляли им волки. Они появлялись целыми стаями, нападая на отбившийся от стада молодняк или на уже ослабевших от старости волов.

Жизнь на ранчо стала захватывать и Серену. Она все реже вспоминала свои плантации, хотя и скучала по нянюшке Хесси. Только первое время ей казалось непривычным отсутствие чернокожих рабов, забавляла одежда ковбоев и их особый язык.

Порыв ветра растрепал волосы девушки и подхватил юбку, словно приглашая ее прогуляться. Серена спустилась с крыльца и подошла к клумбе, которую Дорн сделал специально для нее. Женщины-поселенки поделились с Сереной семенами, и теперь здесь пышно цвели хризантемы, циннии и еще множество других цветов, названий которых она даже не знала.

Девушка нагнулась, чтобы выдернуть какой-то сорняк, как вдруг услышала хруст гравия под чьими-то ногами. Она быстро сунула руку в карман, где, по наставлению Дорна, у нее всегда находился небольшой пистолет.

Помедлив, Серена оглянулась, и в тот же миг радостная улыбка осветила ее лицо.

— Джесси! — поспешила она навстречу подруге. Они обнялись, и Серена в сотый раз подумала, как круто изменилась жизнь Джесси после приезда в Орегон. Здесь она стала владелицей Дома свиданий. К своим пяти девушкам Джесси добавила еще трех мексиканок и двух индианок. Все они были молодые, привлекательные, и каждую ночь мужчины буквально осаждали «Дворец Джесси».

Хотя Джесси и не признавалась в этом, но она была очень довольна и счастлива тем, что многие поселенки приняли ее и даже приглашали в гости. Заведение Джесси пришлось здесь как нельзя кстати. Слишком много собралось в поселке одиноких мужчин и очень мало оказалось одиноких женщин.

— Мужчинам нужно где-то развлекаться, — рассуждали поселенки. — Да и мы меньше станем тревожиться за своих дочерей.

«Многие из этих юных особ, возможно, сами желали бы подвергнуться опасности со стороны мужчин», — усмехалась про себя Серена, слушая эти рассуждения.

Она проводила Джесси в прохладную гостиную и предложила подруге выпить холодного молока с имбирным печеньем и немного посплетничать.

— Согласна, — улыбнулась Джесси, снимая изысканную красную шляпку и кружевные перчатки в тон.

Она проследовала за Сереной на кухню, где та уже готовила поднос, и предложила:

— Может, останемся здесь? Тут даже уютнее, тебе не кажется?

— Хорошо, — согласилась Серена, придвигая стулья. Ей потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть к тому, что гостей можно принимать и угощать прямо на кухне. Поселенки обычно приходили к Серене с заднего хода и располагались здесь, рассказывая новости. Девушку удивляло, что у каждой из этих женщин в доме обязательно была гостиная. Но, насколько она знала, эти комнаты большей частью стояли пустые и предназначались только для торжественных случаев.

Серена наполнила стаканы отличным молоком от своей коровы, передала один Джесси и пододвинула к ней тарелочку с печеньем. Затем она откинулась на спинку стула и улыбнулась.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь.

Внешность Джесси за последние дни, действительно, поразительно изменилась. Особенно это было заметно по ее прическе. На голове исчезли всклокоченные рыжие кудри. Джесси теперь зачесывала волосы назад, укладывая их в аккуратный узел внизу на затылке.

И одеваться Джесси стала на редкость элегантно. Вот и сейчас на ней была черная юбка и белая блузка с широкими кружевами по вороту и низу рукавов. В свое время и Серена одевалась так, когда жила на плантациях… Отогнав прочь воспоминания она обратилась к подруге:

— А теперь выкладывай все новости и сплетни. Я уже две недели не была в поселке.

За милой болтовней время летело незаметно. Джесси сообщила, что еще две женщины из обоза находятся в положении, а у Нэнси Льюис произошел выкидыш;

слишком уж надрывалась она, работая в поле наравне со своим мужем.

— А Бекки Джеймс, оказывается, такая ленивая, — продолжала Джесси. — Ее дом — сущий свинарник. Бедный Том стал совсем худым, по всей вероятности, она к тому же и плохо готовит.

Серена сочувственно покачала головой, потом шутливо спросила:

— А как там наша старая подружка, Джейн Скотт? Как она себя чувствует в новом качестве? Джесси презрительно скривила губы.

— Не думаю, что леди в восторге от своего замужества. Она работает в магазине мужа. Складывается впечатление, что ее супруг приобрел себе бесплатную рабочую силу, а заодно и женщину для любовных утех.

Глаза Джесси удовлетворенно сверкнули.

— Ходят слухи, что жирный муж Джейн очень назойлив в этом отношении. Он домогается ее днем и ночью, а иногда даже закрывает магазин и уводит свою женушку в боковую комнатку. Представляешь? Теперь, думаю, эта высокомерная особа поняла, что значит быть проституткой!

— Но она же замужем? — озадаченно посмотрела на подругу Серена.

— Ну и что? Между ними нет и намека на любовь. Каждый из них ищет свою выгоду. Если Джейн платит своим телом за положение в обществе, то она ничем не отличается от моих девочек.

— В общем-то да, — неохотно согласилась Серена. — Если рассматривать с такой точки зрения, то ты права, — она серьезно взглянула на Джесси. — Выходит, за брачными узами скрывается множество проституток?

— Точно. Ты удивишься, Серена, когда узнаешь, как много таких женщин!

— А ты, Джесси? Ты смогла бы выйти замуж без любви? — немного помолчав спросила Серена.

— Конечно, мне хочется вести респектабельную жизнь, родить детей, но я все же не смогла бы выйти замуж без любви. Нет, никогда! Если муж не любит жену или она его, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Серена невидящим взором уставилась в окно. Джесси поняла, что она думает о Джоне.

Она ласково дотронулась до руки подруги и негромко спросила:

— А ты, Серена, вышла бы замуж без любви? Девушка молча покачала головой. По ее щеке скатилась слеза.

— Будь проклят этот Джон Квейд! — ударила Джесси ладонью по столу. — Я бы с удовольствием разбила его глупую голову!

Серена вытерла слезы.

— Это не поможет, Джесси. Он не любит меня.

— Ха! — фыркнула Джесси. — Да этот идиот просто с ума по тебе сходит!

В глазах Серены появилось замешательство.

— Если он меня так любит, то почему…

— Почему он уехал? — перебила его Джесси. — Кто знает? Кому известно хоть что-нибудь о Джоне Квейде? Я знакома с ним шесть лет и все равно не понимаю его. Но в одном я уверена: у него никогда не было такой женщины как ты. Мне кажется, он просто испугался. Джон понятия не имеет, как вести себя с леди.

Джесси встала, обошла стол и обняла Серену за плечи.

— Постарайся забыть его! Обрати внимание на тех, кто так жадно смотрит на тебя. Ведь среди них есть достойные молодые люди. Избавься от своей неприступности и холодности, которые удерживают их на расстоянии. Взять, к примеру, друга твоего брата, доктора Стивенса. У него довольно приятная внешность.

Серена только вяло улыбнулась в ответ и погладила маленькую ручку Джесси, лежащую у нее на плече.

Джесси взяла шляпку и тщательно устроила ее у себя на голове. Завязывая ленты под подбородком, она сказала:

— Пора возвращаться во «дворец» и будить девушек. Как только стемнеет, мужчины опять начнут ломиться в дверь.

Серена проводила подругу к легкому экипажу, ожидающему ее возле огромной ели.

— Подумай о том, что я тебе сказала, — Джесси взяла вожжи.

Серена опять только грустно улыбнулась ей в ответ. Она проводила взглядом коляску и, тяжело вздохнув, отправилась готовить ужин.

ГЛАВА 26

Благодаря стараниям Нелл, Серена уже умела довольно хорошо готовить. Вскоре по кухне поплыл аппетитный запах бифштекса и свежеиспеченных лепешек. Улыбнувшись, Серена вспомнила, как По приходилось терпеливо поглощать ее стряпню во время их долгого путешествия.

Нелл и По… Теперь они счастливы вместе. Правда, первое время По Лэндри приходилось очень туго: ни дома, ни денег. Все его имущество состояло из двух жеребцов да старой верной собаки. А кроме всего прочего, на нем лежала ответственность за любимую женщину и ее четырех детей!

Илай совсем было упал духом. Даже на работу его никто не мог нанять, все решали свои проблемы.

Однажды Лэндри зашел навестить Серену. И она, и Дорн сразу же заметили, в каком состоянии находится их друг. Наливая кофе, Бэйн посоветовал:

— Илай, тебе нужно подумать о крыше над головой.

— Да я только об этом и думаю, — тяжело вздохнул По.

Но брат Серены не унимался.

— Собери вместе несколько человек. Сначала постройте одну хижину, потому — другую. И не заметишь, как у вас у всех будет жилище.

Илай удрученно кивнул.

— Хорошая идея, Бэйн. Но кроме крыши над головой мне еще нужна еда, одежда для детей, обувь. Дорн отмахнулся.

— Для тебя это не проблема, — он замолчал, размешивая кофе. — В этом смысле тебе здорово повезло!

Серена и По в недоумении уставились на него. Наконец, Илай, не выдержав, спросил:

— Я что-то тебя не понимаю.

— Да, Дорн, объясни, что ты имеешь в виду? — добавила Серена.

Дорн хмуро усмехнулся.

— Я говорю о твоих жеребцах, Лэндри. Мне давно не приходилось видеть таких породистых лошадей! С этой парой ты мог бы развести отличный табун.

Серена подавила смешок, а Илай посмотрел на Дорна как на не вполне нормального.

— Возможно, ты не заметил, Дорн, — хохотнул он, — но оба этих породистых животных — жеребцы. Не думаю, что у них будет потомство…

— Мне это известно, — сухо ответил Дорн, — А заметил ли ты сотни тысяч диких лошадок, что носятся вокруг? Один из моих работников утверждает, что среди них есть и породистые, которые забрели сюда из Мексики. Они очень сильные и выносливые. Представляешь, какое будет потомство от твоих красавцев жеребцов и этих кобыл? Такие лошади всегда будут в цене, можешь мне поверить!

Слова Дорна Бэйна пробудили в Илае надежду и укрепили веру в свои силы.

— Пожалуй, ты прав, Бэйн, — он поднялся и протянул руку. — Я непременно займусь этим! Да и мои жеребцы ухе соскучились по подружкам!

— Увидишь, что я прав, — заверил его Дорн, провожая на крыльцо.

На прощание Бэйн пообещал Лэндри дать в помощь своих пастухов, чтобы заарканить диких кобыл.

Илай Лэндри с энтузиазмом принялся осуществлять свои планы.

Уже на следующий день закипела работа. Мужчины валили деревья, спускали в долину с гор бревна, кто-то пилил, кто-то строгал. Сначала построили хижину Лэндри. Никто не задавался вопросом почему именно он первым поселился в доме. Все без исключения уважали Илая за отзывчивое и благородное сердце.

Через неделю По перевез Нелл и ее детей в четырехкомнатный дом с огромным сеновалом, который мальчики сразу же облюбовали для сна. Одна за другой выросли и другие постройки. Когда был закончен последний дом, По и вдова Симпсон поженились.

Серена улыбнулась, вспомнив их свадьбу. На это первое большое празднество среди поселенцев были приглашены все. Дорн пользовался огромным успехом у молодых женщин: стройный, высокий, с задумчивым взглядом красивых глаз, а седина на висках только еще больше облагораживала его внешность. Он исчез со свадьбы после полуночи и не показывался на ранчо до самого утра.

Серена удивилась тому, что обрадовалась, вновь увидев всех женщин. Когда она сказала об этом Дорну, он ответил:

— Тут нечему удивляться. Вы провели вместе почти девять месяцев! Кроме того, сестренка, вам придется жить вместе и дальше, возможно, всю свою жизнь.

Это-правда, подумала Серена, накрывая на стол для ужина. Поселенцы жили как одна семья. Все помогали друг другу, чем могли, вместе делили и радость, и горе.

Помогли и По с его лошадьми. Большинство мужчин, особенно молодые, с радостью взялись за дело. Скоро у По оказался табун в сто голов, и он принялся тщательно выбирать кобылок для своих жеребцов.

Глаза Серены затуманились от слез. Может оказаться так, что только одна она не найдет себе спутника жизни, потому что единственный человек, за которого она бы вышла замуж, находился за две тысячи миль отсюда…

Часы в соседней комнате пробили шесть. Зевая, Серена вышла на крыльцо. Поджидая Дорна, она еще раз зевнула. Ей это показалось странным, ведь еще слишком рано, чтобы хотеть спать.

Последние две недели Серена ложилась в девять часов вечера и с трудом поднималась с постели в шесть утра. «Может, у меня сонная болезнь», — со смехом подумала девушка, прислоняясь к перилам.

Скоро наступит ночь. Солнце сядет за кромку леса, угомонятся птицы и звери, а она снова будет думать о Джоне… Появление Дорна прервало ее печальные размышления. Через силу улыбнувшись, чтобы брат ни о чем не догадался. Серена наблюдала, как он, отряхиваясь от пыли, идет к дому.

— Я чертовски устал и так голоден, что готов съесть одну из лошадей Илая, — шутливо сказал Дорн.

— А как насчет своего быка? — в том же тоне ответила Серена, отправляясь на кухню.

Брат и сестра завтракали, обычно, второпях, зато за ужином можно было обо всем побеседовать друг с другом. Это помогало Серене скрасить одинокие вечера, потому что Дорн часто отлучался по своим делам.

— Моим курочкам нужно соорудить на зиму что-то более теплое и надежное, — сказала Серена, когда Дорн немного утолил свой голод. — Эта проволочная сетка скоро уже не спасет их от волков и койотов.

— Ты больше заботишься о своих курочках да старом петухе, чем обо мне, — пошутил Дорн. — Тебя не волнует, что голодные волки стоят у меня поперек горла?

— Моя курочка стоит десяти твоих бычков!

— Ладно, ладно, построят тебе теплый сарай и обнесут его забором. — Дорн налил себе кофе. — Я ведь обожаю по утрам яйца с беконом!

— Ты только и думаешь о своем желудке, мой дорогой братец, — Серена шутливо дернула его за волосы, направляясь за пирогом.

— А еще я собираюсь… — Дорн замер на полуслове, услышав голос Илая Лэндри

— Я бы не отказался от чашечки кофе, конечно, если бы мне ее предложили.

— Заходи, По, — улыбнулась Серена. — Нелл не с тобой?

— На этот раз нет. Я оставил ее с детьми в поселке. Они делают покупки.

Дорн пододвинул ему стул.

— Присаживайся, Илай.

Серена поставила перед ним кофе и спросила:

— Как насчет пирога с ревенем? Он еще теплый.

— Даже не знаю, — притворно нахмурившись, покачал головой Илай, — стала ли ты лучше печь пироги, чем во время нашего путешествия? Серена шлепнула его по плечу.

— Попробуй, тогда поймешь! За разговором время пролетело незаметно. В комнате стало темно, и Серена зажгла лампу.

Илай изучающе посмотрела на девушку и сказал:

— Недавно я видел в поселке Фостера Джована и индейца Сато. Он, что, приезжал к тебе на ранчо? Серена покачала головой.

— Я не видела его с тех пор, как Джован покинул обоз. Ты знаешь, он даже не сказал мне «до свидания»!

— Наверное, это разбило твое сердце? — Илай сделал невинные глаза.

— Да, конечно, — в тон ему ответила девушка. — Я до сих пор переживаю.

— Я обязательно передам это Фостеру, если увижу его, — Илай отодвинул стул, собираясь уходить.

Серене вдруг стало грустно при мысли, что сейчас она опять останется одна.

— По, — Серена тронула его за рукав. — Если ты подождешь минутку, я переоденусь и поеду с тобой навестить Нелл и детей, а потом заеду к Джесси.

— Всегда рад тебе, дорогая, — ответил Илай.

Серена быстро убрала со стола тарелки и поспешила в спальню. Там она осмотрела свои платья и недовольно сморщила носик. Длинные пышные юбки мешали ей свободно двигаться, но по тому, как Дорн сказал сестре, что в магазине полно всевозможных тканей, она поняла, что он не одобряет ее охотничий костюм. Серена поняла намек с полуслова, накупила материала и с помощью Нелл сшила себе несколько красивых платьев.

Однако, несмотря на недовольство Дорна, когда приходилось садиться на Бьюти, девушка облачалась в любимую оленью кожу. Она не пользовалась дамским седлом, это было неудобно и опасно.

Серена сбросила платье и с удовольствием стала натягивать штаны из оленьей кожи, ощущая ее мягкое прикосновение к телу.

«Что такое?» Она удивилась, когда шнуровка не сошлась на талии. Серена дернула сильнее, не понимая, в чем дело.

Он се резких движений один шнурок порвался. «Неужели я поправилась? Вряд ли». Последнее время Серена так много работала, что, скорее всего, потеряла несколько фунтов. Тогда в чем же дело?

Она машинально провела руками по телу. Немного болят груди. Серена нахмурилась. Ладони скользнули по талии, затем погладили живот.

— О, у меня появилось брюшко, — пробормотала она, нащупав небольшую выпуклость. Вдруг ее словно поразило молнией. — Боже мой! Да я же беременна!

Серена уставилась в пол, подсчитывая срок. Четыре месяца! Какой ужас! Она только сейчас обратила внимание на свою фигуру. Как можно было раньше не замечать этого? У Серены и раньше нерегулярно шли месячные, поэтому она не придала особого значения их некоторой задержке. А тут еще устройство на новом месте, домашние заботы… Но ее фигура!

Стук в дверь заставил Серену вздрогнуть.

— Почему ты так долго? Поспеши, а то скоро все лягут спать, — нетерпеливо окликнул сестру Дорн.

Девушку охватила паника, теперь ей уже некуда идти!.. Она с трудом взяла себя в руки, подошла к двери и отказалась ехать в поселок, сославшись на сильную головную боль.

Едва мужчины ушли, рыдания вырвались у Серены наружу.

— Как же я ненавижу его за это! Как Джон мог быть таким беззаботным и уехать, оставив меня одну?!

Дав волю слезам, Серена немного успокоилась и призналась себе, что не только Джон виноват в том, что случилось. Лежа в темноте, она вспоминала часы, проведенные с ним наедине. Ее тело по-прежнему жаждало его…

ГЛАВА 27

Догорали последние звезды, небо на востоке чуть-чуть посветлело, но вокруг костра, перед которым сидел Джон было еще совсем темно.

Вчера он весь день преследовал двух волков и упустил их. Пришлось заночевать в лесу. Джон потянулся, чувствуя, как ноет от усталости все тело. Он бросил взгляд на одеяло возле костра и подумал, что стал уже слишком стар для таких дел. Если и в дальнейшем продолжатся дальние походы, ночевки на сырой земле, то все закончится ревматизмом, как у большинства охотников.

— И что это мне взбрело в голову, позволить Бэйну уговорить себя поймать хищников? — ворчал Джон. — Волки — умные животные, может пройти, по крайней мере, несколько дней, прежде чем я снова выслежу их, или они попадутся в капкан.

Джон хитрил, он прекрасно знал, почему сделал это. Когда на прошлой неделе к нему зашел Дорн Бэйн и пожаловался, что волки преследуют его стадо и уже зарезали несколько животных, и спросил, не сможет ли Квейд уничтожить их, то стоило охотнику увидеть глаза, так похожие на глаза любимой, как он тут же согласился.

Серена! Джон постоянно думал о девушке. Сколько раз он уже собирался приехать за ней на ранчо?! Слава Богу, здравый смысл одержал верх.

Джон сварил себе кофе и с наслаждением выпил его. Что может быть по утрам лучше, чем этот ароматный напиток?!

Солнце уже окрасило своими лучами вершину холма, когда он допил вторую чашку. Джон быстро собрал свои пожитки и проверил ружье. Поймает он сегодня волков или нет, но ночевать будет дома, решил про себя охотник. Пусть Бэйн сам гоняется за хищниками!

Но сегодня удача все-таки улыбнулась Квейду. На росистой траве он увидел отчетливые отпечатки следов зверей, ведущих вверх по склону. Ему опять повезло: навстречу дул легкий ветерок, отгоняя от волков запах человека.

Подъем оказался длиннее и круче, чем ожидал Джон. Охотник так увлекся преследованием, что чуть не наступил на гремучую змею, свернувшуюся клубком на камне.

Наконец, он добрался до вершины горы и с трудом перевел дух. Джон осторожно огляделся, надеясь увидеть хищников, и обнаружил едва заметную среди камней и кустов пещеру.

Он ни секунды не сомневался, что там и найдет их. Неожиданно из логова послышался писк. Черт возьми! Волчица, оказывается, недавно принесла потомство!

Что же делать? Многие охотники без колебаний убили бы ее и оставили бы волчат подыхать от голода, но Джон был не из их числа. Он с надеждой подумал, что волчица, скорее всего, не оставит детенышей и не покажется из пещеры.

Медленно и осторожно охотник приблизился к логову, вспоминая, сколько раз за свою жизнь ему приходилось смотреть в глаза дикому зверю перед решающей схваткой…

Джон остановился в трех ядрах от входа в пещеру, проверил ружье, потом приготовил нож и бросил внутрь логова увесистый камень.

Послышалось угрожающее рычание, затем появился внушительных размеров серый волк. Обнажив желтоватые клыки, хищник свирепо смотрел на Джона, готовясь к прыжку.

Квейд молниеносно вскинул ружье и выстрелил, даже не дав зверю подняться в воздух. Не успел он перезарядить ружье, как из логова показался второй волк, старый и седой, и тоже бросился на охотника.

Джон откинул бесполезное сейчас оружие и выхватил нож, но тут же упал, сбитый с ног зверем. Борьба была жестокой и короткой. Изловчившись, охотник воткнул нож в старого волка.

Несколько секунд горящие глаза хищника, не мигая Осмотрели на него, потом тело волка обмякло и, дернувшись, навсегда застыло. Не теряя времени, Джон выдернул нож из груди старого волка и вскочил на ноги.

Он снова услышал грозное рычание. Волчица! Вот с ней лучше не связываться, защищая волчат, она будет драться до последнего. Джон схватил ружье и бросился вниз по склону.

Охотник не останавливался, пока не добежал до затухающего костра. Тяжело дыша, Джон прислонился к дереву. Волчицы не было.

«Я не стану убивать ее», — решил Джон и отправился домой. Из всех диких зверей он больше всего любил именно волков и всегда внутренне протестовал против хладнокровного убийства этих отважных хищников.

Наконец, на опушке леса показалась его хижина. Джон очень гордился своей собственностью. За четыре месяца он многое переделал в ней, пристроил еще две комнаты по обеим сторонам.

Глядя на свое жилище, Джон вдруг понял, что затеял все это ради Серены. Полы он отшлифовал так, что ни одна заноза не сможет впиться в ее нежные ступни, а плотно подогнанные окна предохранят от сквозняков это хрупкое создание с Юга…

Черт возьми! Неужели ему суждено до конца своих дней мечтать о Серене? Понурив голову, Джон ступил на крыльцо.

В хижине он обнаружил Красное Перо, который что-то сосредоточенно помешивал в котелке.

Индеец оправился после своей болезни и уже мог передвигаться по дому. Он выглядел очень старым, седые волосы спускались на плечи, обрамляя высохшее морщинистое лицо.

Между мужчинами установились теплые дружеские отношения. Они понимали друг друга с полуслова. Войдя, Джон весело крикнул с порога:

— Я умираю от голода! С самого утра ничего не ел!

— Иногда полезно поголодать, испытать жажду, попасть под дождь. Как еще человек может проверить себя, испытать свои силы? — философски заметил индеец.

Нежное жаркое было быстро съедено, и оба задумчиво уставились в огонь. Старик не спеша попыхивал трубкой, а Джон в языках пламени видел Серену…

Красное Перо первым нарушил молчание.

— Ты когда-нибудь был женат, Квейд? У тебя есть дети? Ведь ты уже не молод.

Джон отвел взгляд, чтобы скрыть боль, но индеец терпеливо ждал ответа.

Наконец, Джон негромко произнес:

— Нет, я никогда не был женат и у меня нет детей. Снова наступило молчание. Затем Красное Перо заговорил опять.

— Тебе нужна женщина. Я знаю одну белую леди, которая сумела бы облегчить твои ночные страдания, помогла бы скоротать долгие зимние вечера. Тогда тебе не придется так часто ставить капканы.

— Спасибо, друг, — усмехнулся Джон. — Но у меня нет ни малейшего желания спать со шлюхой.

— Но она не шлюха. Она молода и красива, — индеец помолчал и нахмурился. — Правда, у нее есть один недостаток — слишком острый язык.

Джон подозрительно посмотрел на него.

— Откуда ты знаешь белую женщину? Она одна из ваших пленниц?

Глаза старика гневно сверкнули.

— Если бы эта женщина жила в племени, она бы принадлежала вождю, и он, не задумываясь, убил бы тебя, попытайся ты отнять ее у него.

— Ладно, не горячись, — Джон примирительно поднял руку. — Где же находится эта женщина с острым язычком?

— Ехать до нее полдня. Она живет со своим братом.

— Откуда ты знаешь Серену Бэйн? — сорвалось у Джона с языка.

— Впервые я увидел женщину с золотыми волосами, когда она возилась в саду. Мы с ней немного поговорили, и я даже кое-что ей посоветовал.

— А потом вы встречались?

— Да. Я несколько раз издали наблюдал за ней. Она очень красивая. А когда двигается, занимаясь хозяйством, напоминает мне гибкую лозу, которую раскачивает ветер.

Джон закрыл глаза, представляя грациозные движения Серены…

Он откинулся на спинку стула и спросил:

— А интересуются ли ею другие мужчины, или она только тебе приглянулась?

В глазах индейца появились озорные искорки.

— Она редко бывает одна. Из поселка часто приезжают мужчины, пастухи стараются найти какой-то предлог, чтобы побыть с ней, — Красное Перо неторопливо выбил свою трубку и продолжил. — Поэтому тебе не следует слишком медлить, не жди, пока пройдет много лунных дней. Поезжай к ней на ранчо!

Джон посмотрел на старика и с горечью произнес:

— Мне не стоит ехать, друг мой. Молодая леди не для такого дикаря как я. Когда-нибудь она встретит достойного мужчину и выйдет за него замуж.

Красное Перо протестующе воскликнул:

— Ей не найти лучше тебя, Квейд! Ты будешь глупцом, если не попытаешься жениться на ней!

В ответ Джон только сухо рассмеялся. Старик еще не знаком с братом Серены и не знает его планов относительно своей сестры…

Красное Перо поднялся и, расстелив возле камина одеяло, проворчал:

— Спокойной ночи, Квейд.

Но Джон долго еще не мог уснуть. Перед ним стояло лицо Серены, такое красивое, такое любимое… Интересно, кто из ее поклонников завоюет это гордое сердце?

ГЛАВА 28

Серена бросила в корзинку последнюю горсть бобов и устало разогнулась. На грядках почти ничего не осталось. Она подумала, что будет скучать по свежим овощам, которые собирала здесь все лето.

А вот бобов заготовлено много. Стручки, натянутые на нитки, уже сушатся на чердаке. Зимой нужно будет только опустить бобы на ночь в соленую воду, чтобы они разбухли и стали пригодны для еды.

«Скоро и я увеличусь до ужасных размеров», — горестно подумала Серена. Господи, как же она устала и физически, и морально! Днем Серена пыталась работой отвлечь себя от невеселых мыслей. А ночью она лежала без сна, задавая один и тот же вопрос: «Что мне теперь делать?»

Ответ был один и тот же. Ей ничего не оставалось, как родить ребенка, внебрачного ребенка. Его отец находился за две тысячи миль отсюда, но, даже если бы он жил рядом, она никогда бы не пошла к нему и не сказала: «Ты должен жениться на мне, потому что я жду от тебя ребенка».

О, Джон обязательно бы женился на ней, Серена прекрасно знала об этом, ведь Джон Квейд — благородный человек. Он сам бы настоял, чтобы ребенок носил его фамилию.

Серена покачала головой, отгоняя эти никчемные мысли. Зачем попусту терять время, мечтая о том, чему никогда не суждено сбыться…

Она больше не увидит Джона и не узнает, как бы он отнесся к своему будущему отцовству.

Интересно, а что подумает или скажет Дорн, когда узнает, что его сестра ждет внебрачного ребенка? Сможет ли он понять ее? Серена не могла дать ответа и на эти вопросы. Может быть, оно и лучше, что Джона нет рядом.

А По! Он глубоко разочаруется в ней и Джоне. Илай всегда был о Квейде очень высокого мнения.

Остаются еще люди в поселке. Будут ли они перешептываться и хихикать у нее за спиной, когда она больше не сможет скрывать свое положение?

Хватит об этом! Серена до боли прикусила губу. Солнце скоро сядет за ели, а у нее еще столько дел.

Лучи заходящего солнца проникли через окно кухни и позолотили волосы Серены. Она поставила в духовку кукурузный хлеб, добавила овощей к мясу, которое тушилось в горшочке. Девушка постояла в раздумье, вспоминая, что еще нужно сделать? Ах, да, белье! Все сегодняшнее утро она посвятила стирке и теперь поспешила к натянутым между сосен веревкам. Собирая в корзину пахнущее свежестью белье, Серена подумала, что завтра ей будет, чем заняться. Не меньше половины дня уйдет на то, чтобы перегладить все это.

Девушка занесла корзину на кухню, поставила в укромное место, затем сняла с огня жаркое и вышла на крыльцо.

Скоро должен подъехать Дорн. Последнее время он со своими помощниками занимался тем, что выкорчевывал кусты, освобождая землю под пастбище. Серена всегда беспокоилась, когда брат куда-то уезжал. Вдруг на него налетело дикое стадо?

Слава Богу, вдали заклубилась пыль. Один всадник отделился от остальных и помахал ей шляпой. Серена подхватила юбки и бросилась ему навстречу.

Дорн радостно сгреб ее в свои объятия, но заметив темные круги под глазами, обеспокоено спросил:

— У тебя все в порядке, детка?

— Конечно, — через силу улыбнулась Серена. — И перестань называть меня деткой. Лицо брата стало серьезным.

— На следующей недели мы повезем скот, поэтому ты будешь ночевать у Джесси. Я не могу позволить тебе оставаться здесь одной на такой долгий срок. Серена не смогла сдержать смех.

— Представь выражение лица нянюшки Хесси, если бы она узнала, что я собираюсь ночевать в увеселительном заведении!

— Ш-ш-ш! — притворно испугался Дорн. — Вдруг она почувствует это и заколдует меня, сделает, например, так, что я сломаю ногу и останусь с тобой?!

«Что бы подумала нянюшка, если бы узнала, что ее Серена ждет ребенка даже не будучи замужем?»

— Давай скорее ужинать, — бросил через плечо Дорн и пошел на крыльцо умываться.

«Да, скоро станет совсем холодно, чтобы пользоваться умывальником на улице», — подумала Серена, ставя на стол жаркое и кукурузный хлеб.

Между тем Дорн сел за стол и, не отвлекаясь на разговоры, принялся усиленно работать челюстями. Утолив, наконец, голод, он налил себе кофе. Интересно, поедет брат в поселок или сегодня он слишком устал? Серене нужно было срочно повидаться с Джесси и спросить у нее совета. Хотя, что теперь можно посоветовать? Скорее всего она найдет у подруги лишь поддержку и утешение.

— Пойду искупаюсь в реке и переоденусь, — поднимаясь, объявил Дорн. — Потом побреюсь и посмотрю, какой переполох поднимется среди женщин.

— Я поеду с тобой, — обрадовалась Серена. — Мне хочется поболтать с Джесси.

— Тогда поторопись. Полагаю, мне нужно приготовить коляску, чтобы тебе не пришлось надевать свой любимый костюм из оленьей кожи. «Если бы ты только знал, дорогой братец, что этот наряд мне уже больше не подходит», — подумала Серена, провожая его задумчивым взглядом.

К тому времени, как Дорн искупался и запряг лошадей, Серена стояла на крыльце. Она успела навести порядок на кухне, переодеться в свежее голубое платье и до блеска расчесать свои прекрасные золотистые волосы.

Подсаживая сестру в коляску, Дорн ворчливо заметил, что она слишком быстро набирает вес. Серена предпочла оставить его замечание без ответа.

Ночной воздух был холодным, уже чувствовалось дыхание осени. Серена вспомнила другую осень, перед войной. Сколько всего произошло с той поры, как круто изменилась ее жизнь!

Интересно, закончилась война или нет? Газеты сюда не доходили, но все, кто проезжал мимо, что-нибудь о ней да рассказывали. Однако, все еще не было упоминания о соглашении между штатами.

Размышления Серены прервало завывание одинокого волка на полную луну. Дорн недовольно пробормотал:

— Убирайся отсюда, оставь мое стадо в покое!

Наконец, за деревьями показались огни поселка, который за короткий срок превратился в настоящий уголок цивилизации. Сначала здесь были только магазин, дом свиданий Джесси и кузнечная мастерская. Через месяц прибыл еще один обоз, и появилась таверна, а доктор Сандерс повесил на свою дверь табличку.

К концу лета поселок уже ничем не напоминал то убогое поселение, которое представлял в недалеком прошлом. В нем открылся банк, ресторан, гостиница, магазин, дом свиданий Джесси и кузнечная мастерская. Некоторыми владели две сестры — старые девы.

Дома поселенцев расположились на холме. Аккуратные, с красивыми ухоженными цветочными клумбами под окнами они просто радовали глаз. Здесь же неподалеку находились церковь и школа.

Заведение Джесси стояло в некотором отдалении от домов и общественных зданий. Большинство ее посетителей были грубы, нетрезвы, частенько затевали пьяные драки, а маленькой мадам хотелось оградить растущий город от шума и вульгарных выражений.

По соседству с Домом свиданий Джесси находилась только лесопилка. Днем здесь постоянно кипела работа. Переселенцы постоянно прибывали, поэтому лесоматериалы были нарасхват.

Дорн остановил коляску перед заведением маленькой мадам. На второй этаж, где находились небольшие комнатки, с разных сторон вели две лестницы. Одна из них предназначалась для тех, кто хотел скрыть свои посещения этого дома.

Сама Джесси жила на первом этаже. Все окна были ярко освещены, что очень удивило Серену.

Не успел Дорн постучать, как дверь сама распахнулась и на пороге возникла бледная встревоженная Джесси.

— Слава Богу, Серена! Я уже хотела послать за тобой! — она торопливо схватила девушку за руку. — Здесь Джон. Он тяжело ранен, дорогая!

ГЛАВА 29

Три дня Джон и Красное Перо провели в горах, выбирая, где лучше поставить капканы.

— Есть одно место, которое я хочу тебе показать, — сказал старый индеец. — Там мы еще ни разу не были.

Джон согласно кивнул и с готовностью направил жеребца за пони, на котором ехал старик. Красное Перо прожил в этих местах всю жизнь и, должно быть, знал каждую пядь этой земли. Наконец, они подъехали к небольшой речушке.

— Ни в одной другой речке поблизости не водится столько бобров как здесь, — с гордостью сказал индеец и добавил: — Нужно напоить лошадей.

Жеребец и пони жадно приникли к воде, а Джон со стариком присели на камень, наслаждаясь тишиной и покоем. Но солнце уже начало клониться к закату и, чтобы ночь не застала их в лесу, они двинулись в обратный путь.

На этот раз впереди ехал Джон. Его жеребец петлял между соснами, уверенно ведя к дому.

Неожиданно в нескольких ярдах впереди замаячили два всадника: белый человек и молодой индеец. Джон даже подскочил от удивления, когда узнал красивого белого жеребца, на котором ехал мужчина.

«Джован! Что, интересно, он тут делает?»

Джон пустил своего коня галопом, и всадники встревожено обернулись. На лице Джована отразились удивление, опасение и даже некоторый вызов. С очевидной враждебностью он протянул:

— А, Квейд! Вижу, что ты все еще в Орегоне! А я думал, ты вернулся на Север. Все еще добиваешься Серены Бэйн?

— Тот же вопрос я могу задать и тебе. Чем иначе можно объяснить твое присутствие здесь?

Джован не выдержал презрительного взгляда Джона и отвел глаза.

— Это не твое дело. Я еду в заведение Джесси. У меня уже давно не было белой женщины. Джон усмехнулся.

— Кого ты хочешь обмануть, Джован? — он многозначительно кивнул в сторону молодого индейца. — Мы оба прекрасно знаем, что тебе не нужны проститутки.

Указав большим пальцем через плечо, Квейд решительно потребовал:

— Вот что, Джован, разворачивайся и отправляйся туда, откуда пришел. Иначе очень пожалеешь, если не сделаешь это.

Джован сжал поводья.

— Ты собираешься меня шантажировать?

— Возможно, но что я, действительно, сделаю, так это всажу тебе пулю в живот и отправлю к праотцам, если узнаю, что ты обхаживаешь Серену Бэйн.

Видя, что Квейд не шутит, Джован с деланным безразличием пожал плечами.

— Ну, если ты так настаиваешь, я могу вернуться к индианкам и подождать, пока в наши края не прибудут белые женщины.

— Безусловно, — саркастически заметил Джон, провожая его взглядом. — Ты слышал? — спросил он старого индейца.

— Да. Этот человек затаил на тебя зло. Ты его видишь не в последний раз. Будь осторожен! Такие люди стреляют в спину.

Не отвечая, Джон смотрел в том направлении, куда скрылись всадники. В лесу стояла мертвая тишина, но его не оставляло ощущение, что за ним следят. Через некоторое время Красное Перо нарушил молчание.

— Что теперь собираешься делать?

Поедем домой, но я хочу, чтобы ты поглядывал по сторонам. Не думаю, что Джован что-нибудь предпримет, а впрочем, все зависит от того, насколько сильно он желает заполучить Серену Бэйн.

Они тронулись в обратный путь. Красное Перо держался в нескольких ярдах позади Джона, цепким взглядом ощупывая лес. Он кивнул, когда Джон указал ему на следы куропаток, и молча свернул в сторону.

Неожиданное появление Квейда на лужайке спугнуло птиц, и они с шумом поднялись в воздух. Охваченный охотничьим азартом, Джон вскинул ружье и уже приготовился нажать на курок, но не успел.

Совсем близко от него в землю ударилась пуля. Жеребец испуганно заржал и встал на дыбы. Джон соскользнул с седла и, лежа в высокой траве, приготовил нож. Если вдруг появится Джован, он окажет ему достойную встречу!

Приподняв голову, Джон осторожно огляделся. Он сразу заметил полуобнаженную фигуру Сато, который перебегал от дерева к дереву, прячась за стволами.

Джон разгадал намерения индейца: тот хотел подобраться сзади к врагу своего хозяина.

— Я перехитрю тебя, — пробормотал Джон.

Используя прием индейца, он тоже стал перебегать от дерева к дереву, пытаясь обойти его. Внезапно зазвенела стрела, и в голове Джона словно вспыхнула яркая молния. Колени подогнулись, ему показалось, что земля поднялась и ударила его. Кровь заливала лицо. Сознание Джона затуманилось, и все вокруг исчезло во мраке.

Солнце уже почти село, когда Джон, наконец, открыл глаза и увидел над собой обеспокоенное лицо старика. Голова Квейда, казалось, раскалывалась от нестерпимой боли, он тихо застонал. Красное Перо с тревогой произнес:

— Ты тяжело ранен, друг мой. Я испробовал все, что знал, но этого недостаточно. К кому я могу отвезти тебя?

— Отвези меня… в заведение… Джесси, — прерывающимся голосом ответил Джон. — Ты… знаешь… где это?

— Знаю, — кивнул индеец. — Публичный дом.

Жеребец недовольно фыркал, чувствуя запах крови, но стоял смирно, пока Джон при поддержке старика пытался взобраться в седло. Ему удалось это только с третьей попытки.

Он смутно осознавал происходящее, почти теряя сознание от потери крови. Наконец, Красное Перо вскарабкался на жеребца позади Джона, и они медленно двинулись в поселок к Джесси.

ГЛАВА 30

Вне себя от ужаса, Серена проследовала за Джесси в затейливо обставленную спальню. Ей стало еще страшнее, когда обычно невозмутимая маленькая мадам принялась сбивчиво, объяснять, что ей никак не удается остановить кровь.

— Я уже послала за доктором, — испуганно пролепетала она.

Серена склонилась над Джоном и нежно погладила его по щеке. «Господи, он выглядит таким беспомощным, — подумала она. — А какой бледный!» Ее глаза остановились на пропитанной кровью повязке на его голове.

— О, Джесси, — прошептала Серена. — Скажи мне, он будет жить?

— Конечно, — уверенно произнес сзади Дорн, пододвигая сестре стул и бережно усаживая ее. — Такие мужчины как Джон Квейд так легко не сдаются. Могу поспорить, даже сейчас он продолжает бороться.

— Джон потерял очень много крови, Дорн, — обеспокоено заметила Джесси, но встретив предостерегающий взгляд Бэйна, торопливо добавила. — Доктор придет с минуты на минуту и сделает все необходимое, чтобы поставить этого непоседу на ноги.

В это время дверь в спальню распахнулась, и все глаза устремились на высокого угловатого мужчину с маленьким черным чемоданчиком в руке.

— Добрый вечер Бэйн, Джесси, — кивнул он, не сводя с Серены восхищенного взгляда.

— Доктор Сандерс, даже не верится, что вы, наконец-то, познакомитесь с моей сестрой, — сказал Дорн. — Серена, познакомься с Робертом Сандерсом.

Серена коротко кивнула, беспокоясь лишь о том, чтобы доктор как можно скорее занялся Джоном. Она поднялась, уступая ему стул.

Когда Сандерс привычными движениями начал разматывать повязку и ощупывать голову Джона, Серена, не в силах смотреть на это, направилась к небольшому камину. Слезы застилали ей глаза, и она чуть не наткнулась на старого индейца.

— Прошу прощения, — пробормотала девушка, усаживаясь в кресло-качалку.

Интересно, что делает здесь этот старик? Она стала украдкой разглядывать неподвижно сидящего индейца и заметила, что в одной руке у него зажат священный талисман.

Серена вздрогнула, испугавшись свирепого выражения лица божества, вырезанного на дереве. Индеец же решил, что ей холодно и подбросил в огонь полено. Серена поблагодарила старика и, не удержавшись, спросила:

— Это ты привез сюда Джона? Ты его друг?

— Да, я привез сюда Джона. Я его друг, — невозмутимо ответил краснокожий.

Девушка вся подалась вперед.

— Ты давно знаешь Джона?

— Я знаю Квейда несколько лун.

Это значит несколько месяцев? Неужели Джон живет с индейцами, спит с молоденькими индианками? Серена почувствовала укол ревности, даже мысль об этом пугала ее.

Серена изучающе посмотрела на старика и, тщательно продумав, задала следующий вопрос:

— Скажи, где охотник построил себе хижину? Далеко отсюда?

Она уже ничуть не удивилась, опять получив замысловатый ответ.

— От хижины Квейда до твоей долины — четыре эха.

«Чтоб тебе провалиться, хитрый дьявол», — в сердцах подумала девушка. Но теперь ей, по крайней мере, было известно, что у Джона где-то есть свое жилище… где бы оно ни находилось. Серена решила сменить тему.

— Я давно не видела тебя на ранчо и уже стала думать, что с тобой что-то случилось.

— Я помогал Квейду.

— О? — она вопросительно взглянула на старика.

— Да.

Его односложный ответ отбил у Серены всякую охоту продолжать разговор. Наступило молчание. Некоторое время девушка не отрываясь смотрела на огонь, боясь взглянуть на кровать, где лежал Квейд.

Неожиданно индеец первым нарушил молчание.

— Я вижу, ты ждешь ребенка. Он от Квейда? Раскрыв рот Серена ошеломленно уставилась на старика. Господи, как он узнал, что она беременна, ведь об этом известно только ей?

«Скорее всего, индеец лишь предполагает», — постаралась успокоить себя Серена, бросив быстрый взгляд через плечо на тех, кто стоял у кровати Джона. К ее большому облегчению никто даже не обратил внимания на вопрос старика, все были заняты раненым.

— Не знаю, почему ты решил, что я жду ребенка? — прошипела Серена, непроизвольно прикрыв ладонью живот.

— Я увидел это не там, — многозначительно произнес индеец, кивая на ее живот. — Я прочитал это в твоих глазах.

Серена хотела возразить, но передумала: к чему было лгать ему?

— Да, я, действительно жду ребенка, — с вызовом ответила она.

Ни один мускул не дрогнул на лице индейца, но по тому, как расширились зрачки его глаз, стало понятно, что он доволен ее признанием.

— Квейд знает?

— Почему ты настаиваешь на том, что отец моего ребенка — Джон Квейд? — возмутилась Серена.

— По двум причинам. Во-первых, ты не из тех женщин, которые отдают свое тело кому попало. Ты должна любить того, кого пускаешь к себе в постель. Во-вторых, Квейд — как раз тот мужчин, который тебе нужен. Я заметил, как ты смотрела на вето.

Серена поняла, что спорить со стариком бесполезно, но ей нужно было обязательно обсудить с ним одно важное дело.

— Красное Перо, — медленно начала она, взвешивая каждое слово. — Есть причины, по которым я не могу сказать Джону, что жду от него ребенка. Поэтому прошу тебя не сообщать ему об этом, — в ее голосе была мольба.

Индеец нахмурился, и Серена испугалась, что он откажет ей. Но Красное Перо, покачав головой, недовольно кивнул.

— Как хочешь! — и с упреком взглянул на девушку. — Ты очень несправедлива к нему. Каждый мужчина имеет право знать, что станет отцом. Не только ты одна участвовала в создании ребенка.

Старик, очевидно, и не ждал ответа на свое замечание, потому что, не обращая ни на кого внимания, улегся прямо на полу перед камином и тут же уснул.

Серена с тревогой взглянула на часы. Уже двадцать минут как доктор Сандерс не отходит от Джона. Удалось ли ему, наконец, остановить кровь? Господи, почему они там так долго?!

Серена вскочила и испуганно вскрикнула, когда чья-то рука опустилась ей на плечо.

— С ним все в порядке, милая, — поспешил успокоить сестру Дорн. — Но на рану нужно наложить швы, и тебе придется помочь нам с Джесси держать Джона.

— О, нет! Я не смогу, Дорн! — в ужасе отпрянула Серена. — Я не выдержу, когда доктор…

— Серена, — удивленно перебил ее брат. — Первый раз вижу тебя в таком отчаянии. Я хорошо помню, как хладнокровно ты лечила наших негров, их ожоги, порезы, ушибы. Откуда сейчас такая слабость? Разве только… — Дорн взял девушку за подбородок и заглянул в глаза. — Ты все еще любишь Джона? Ведь в этом все дело, Серена?

Она только молча кивнула. По щекам катились слезы. Дорн ласково взял руки сестры в свои.

— Так это еще один повод, чтобы помочь нам. Если боишься, можешь не смотреть. Все, что от тебя требуется — это сесть на его ногу. Постарайся держать Квейда как можно крепче.

Серена судорожно сглотнула и кивнула Дорну.

Они подошли к кровати, на которой лежал раненый. Джесси ободряюще улыбнулась подруге, и Серена, собравшись с духом, осторожно села на ногу Джона, упираясь руками ему в бедро.

Сначала Джон был неподвижен, но с первым уколом иглы заметался, пытаясь вырваться из крепких рук Дорна и сбросить тяжесть со своих ног. Однако скоро он опять потерял сознание, и доктор Сандерс, облегченно вздохнув, быстро закончил работу, выпрямился и принялся укладывать в чемоданчик сверкающие медицинские инструменты.

— Все будет в порядке, — заверил он. — Этот человек сильный и выносливый, как молодое крепкое дерево. Но некоторое время раненого будет мучить сильная головная боль, и, вероятно, поднимется температура.

Затем ни к кому конкретно не обращаясь, Сандерс добавил:

— Оставляю настойку опия. В случае необходимости дайте ему сорок капель на стакан воды.

Он подхватил чемоданчик и направился к двери. Дорн и Джесси пошли его провожать.

— Ваша сестра — очень красивая девушка, Бэйн, — долетели до Серены слова доктора Сандерса. Серена нежно провела рукой по щеке Джона.

— Как будто я заинтересуюсь им, верно, любимый? — прошептала она. — Мне никто не нужен кроме тебя.

Серена задумчиво посмотрела на лежавшего без сознания Джона. «Возможно, Красное Перо прав. Мне следует сказать тебе о нашем ребенке. Вспомни, как нам было хорошо вдвоем! Может быть, придет время, и ты еще скажешь, что любишь меня».

Так Серена безмолвно разговаривала с Джоном, пока в комнату с подносом в руках и перекинутым через руку халатиком не вернулась Джесси.

— Я принесла тебе кофе, — сказала она, протягивая подруге чашечку.

Джесси поставила на столик возле кровати стакан воды, пузырек с настойкой опия, положила ложечку.

— Халатик тебе дала Кейт, — прошептала она.

— Поблагодари ее за меня, — улыбнулась Серена, принимая из рук Джесси что-то прозрачное ярко-красного цвета.

Джесси хихикнула.

— Если бы у Джона сейчас не было жара, даю голову на отсечение, при виде тебя в этом халатике, кровь закипела бы у него в жилах. Переоденься и выпей кофе. Тебе предстоит трудная ночь, — она озорно сверкнула глазами. — Я бы предложила сменить тебя, но знаю, что это будет лишь напрасная трата времени и слов.

— Ты права, — грустно улыбнулась Серена, затем спросила: — А куда, интересно, подевался мой брат?

— О, он… — замялась Джесси.

— Не волнуйся, Джесси, — поспешила прийти на помощь подруге Серена. — Кажется, я догадываюсь, где он может быть. Если ты случайно увидишь его, скажи, что я останусь здесь до утра.

Джесси ушла, и Серена, наконец-то, оказалась с Джоном наедине. «Не считая этого краснокожего дьявола, — досадливо поморщилась она. — Но его, судя по всему, и пушками не разбудишь!»

Серена сняла с дивана яркий плед и заботливо укрыла им старика. Джесси, вероятно, хватит удар, когда она увидит это. Мысль об этом позабавила девушку и она улыбнулась.

Джон по-прежнему оставался неподвижным. Серена осторожно присела на стул возле кровати, и ее ночное дежурство началось.

Часы пробили дважды, когда Джон неожиданно заметался, пытаясь поднять голову. Серена поднялась и ласково прижала его к подушке.

— Тебе нужно лежать спокойно, — уговаривала она, — иначе опять пойдет кровь.

Казалось, Джон узнал ее голос. Он с трудом открыл глаза и попытался сосредоточить на ней свой взгляд, но ему это не удалось.

— Все хорошо, любимый, — прошептала Серена, нежно гладя его по щеке. — Завтра ты сможешь меня увидеть.

— Завтра… — в забытьи повторил Джон и вдруг застонал от боли.

Его руки потянулись к повязке, готовые сорвать ее. Серена с большим трудом справилась с ним, а затем стала торопливо отсчитывать в стакан с водой сорок капель обезболивающего средства. Руки девушки тряслись от волнения, она постоянно сбивалась со счета. Наконец, размешав ложечкой содержимое, Серена села на край кровати.

— Выпей, Джон, — уговаривала девушка, осторожно приподнимая его голову. — Боль сразу отпустит тебя.

Она оказалась совершенно не готова к тому, что последовало дальше.

Джон неожиданно выбил стакан у нее из рук и крепко схватил за заняться. Не успев опомниться, Серена оказалась прижатой к его груди.

«О, Боже! — испугалась она. — Он же сам не понимает, что делает! И может навредить себе!»

Серена попыталась осторожно высвободиться, ласково увещевая любимого:

— Отпусти меня, Джон, ты делаешь мне больно… Тебе нужно лежать спокойно…

Но Джон только еще сильнее прижал ее к себе, бессвязно бормоча:

— О, Серена… ты разрываешь мое сердце!.. Серена поняла, что вырываться бесполезно и замерла на груди любимого. Его отросшая щетина больно впивалась в ее нежную щеку, но Серена не обращала на это внимания.

Внезапно на Джона накатила новая волна боли. Застонав, Джон нетерпеливо оттолкнул девушку от себя, словно она была причиной его неимоверных страданий, Серена терпеливо встала, чтобы снова приготовить лекарство. Налив из кувшинчика воды, она отсчитала капли. И тут ей пришла в голову мысль обратиться за помощью к старику.

От соприкосновения Красное Перо тотчас же открыл глаза и по-птичьи уставился на Серену.

— Мне очень нужна твоя помощь, чтобы дать Джону лекарство. Он выбивает его у меня из рук. Ты не мог бы подержать Джона?

Похрустывая суставами, старик медленно поднялся на ноги и поплелся за Сереной к кровати. Девушка хотела сама приподнять голову раненого, но индеец остановил ее:

— Твои прикосновения возбуждают его.

Серена вспыхнула от смущения. Действительно ли, этот старый ворон спал или же он наблюдал за ними? Она с удивлением наблюдала за тем, как Джон послушно пил настойку из рук индейца. Реакция наступила мгновенно: тело Джона расслабилось. Боль, по-видимому, отступила, но теперь его стали мучить сны. Джон бредил.

Мелькали имена Хансена, По, Джесси; он часто упоминал Серену. Когда же Джон заговорил о Джоване Фостере, в его голосе зазвучали гнев и угроза.

— Это сделал Джован, — пояснил Красное Перо.

Фостер Джован выпустил стрелу? — изумленно воскликнула Серена. — С трудом могу в это поверить.

— О, нет, не его рука сделала это, — покачал головой индеец. — Молодой краснокожий ранил Джона после того, как Джован промахнулся из ружья.

— Но как Фостер оказался здесь? Он ведь живет далеко отсюда?!

— Квейд ничего не сказал мне об этом, но он приказал Джовану держаться от тебя подальше, а если тот ослушается, пустить ему пулю в живот. Видишь, чем все закончилось.

Пока Серена обдумывала рассказанное индейцем, Джон совершенно отчетливо спросил:

— Серена, как ты могла спрятать от меня карту?! Девушка сочувственно посмотрела на него.

— Джон, — нежно проговорила она. — Я же все объяснила тебе, неужели ты ничего не помнишь?

Серена взяла его руки в свои, и прижала, к груди. Неожиданно Джон рванулся и дико закричал, отталкивая ее:

— Исчезни из моей жизни, Серена Бэйн! Ты не нужна мне! Я не хочу тебя!

От толчка она тут же упала на пол и сидела возле кровати бледная, оглушенная…

Красное Перо помог ей подняться.

— Не обращай внимания, он сам не знает, что говорит, — Серена никогда не слышала, чтобы голос старика звучал так мягко. — Ты же видишь, у него жар.

Серена вытерла слезы и сокрушенно покачала годовой:

— Нет, Красное Перо, не успокаивай меня. Джон говорит правду. Я ему, действительно, не нужна… Только я нуждаюсь в нем и хочу его. Может, это даже к лучшему, что теперь я знаю, как Джон относится ко мне…

Судорожно вздохнув. Серена собрала свою одежду и скрылась за ширмой.

— Ты посидишь с ним. Красное Перо? Я ужасно устала, поеду домой и хорошо высплюсь.

Старый индеец согласно кивнул, затем с надеждой в голосе поинтересовался:

— Ты вернешься завтра? Квейд должен прийти в себя.

Серена взялась за дверную ручку, с жалостью посмотрела на расстроенного старика и покачала головой.

— Нет, Красное Перо, я не вернусь.

ГЛАВА 31

Во сне Джон продолжал беспокойно метаться и стонать. Чьи-то заботливые руки постоянно сжимали его пальцы, не давая им сорвать с головы повязку. Но даже находясь в забытьи, Джон чувствовал, что это не те руки, что успокаивали его раньше.

Солнце уже осветило вершины гор, когда Джон, наконец, очнулся с именем Серены на губах. Открыв глаза, он увидел над собой сияющее лицо Джесси.

Джон облизнул пересохшие губы и прохрипел:

— Привет, Джесс…

— Привет, бродячий волк! — Джесси озабоченно потрогала его лоб. — Жара уже нет. Ну, как твоя голова? Джон слабо улыбнулся.

— Кажется, будто она отделилась от тела.

— И не удивительно! Благодаря этому хорьку, Сато, у тебя в голове глубокая рана.

Джон вопросительно поднял бровь, и Джесс пояснила.

— Твой надменный старый дружок, наконец, соизволил объяснить мне, что же случилось. Но для этого мне пришлось целый час выспрашивать его!

— Да, он такой, — уклончиво ответил Джон. Джесси продолжала болтать.

— Он сказал, что негодяй Джован пытался убить тебя.

Глаза Джона полыхнули огнем. Фостер Джован! Он сам решит судьбу этого ублюдка, когда залечит свою рану!

Заметив, как разволновался Джон при упоминании имени Джована, Джесси решила больше не докучать ему расспросами. В конце концов, Квейд сумеет разобраться со своим врагом. Улыбнувшись, она переменила тему разговора:

— Держу пари, что ты голодный как волк! Твой старый индеец утром принес пару белок, а моя кухарка по его указанию приготовила из них бульон. Может, выпьешь чашку?

Джон криво ухмыльнулся.

— Мне этого будет мало.

Джесси радостно улыбнулась и встала.

— Прекрасно! Твой аппетит говорит о том, что ты на пути к выздоровлению!

Она собралась уже выйти за дверь, как ее остановил вопрос Джона:

— Скажи, Джесс, Серена была здесь прошлой ночью?

— Почему ты спрашиваешь об этом? — уклонилась от ответа Джесси.

Джон неопределенно пожал плечами:

— Мне показалось, будто она говорила со мной, прикасалась ко мне…

— Должно быть, тебе это приснилось. Ты ведь почти всю ночь бредил!

Джон разочарованно вздохнул. Значит, Серена ему только приснилась…

«Надо было все рассказать ему, — запоздало подумала Джесси. — Ладно, успеется, пускай сначала поест».

— Как вкусно пахнет, Джесс, — потянул Джон носом воздух и оживился.

— Да, но как же ты собираешься есть? Ты сможешь держать в руке ложку или мне… Но Джон не дал ей договорить.

— Тебе вовсе не нужно кормить меня с ложечки! — резко оборвал он. — Если ты немного приподнимешь мне голову, я просто выпью его!

— Ох уж, эта твоя гордость! — фыркнула Джесси, взбивая еще одну подушку и подкладывая ее Джону под голову. — Но тут тебе придется некоторое время пользоваться услугами сиделки.

Джон скептически усмехнулся.

— Ты думаешь? Помнится, моя голова выдерживала еще и не такое!

Джесси с удовольствием наблюдала, как он с жадностью опустошил целую чашку бульона.

Неожиданно дверь распахнулась и на пороге возник Илай, Он внимательно посмотрел на Джона и укоризненно покачал головой.

— Итак, Джон, ты все-таки остался! Да к тому же еще и ранен! Ну, как ты себя чувствуешь, мой мальчик?

Джесси с трудом подавила смешок. Тридцатишестилетний мальчик!

Джон усмехнулся.

— Кроме ужасной боли, Я чувствую себя полнейшим идиотом, потому что позволил какому-то подростку почти убить себя!

— А ему помогал некий владелец ранчо, — сухо заметил Илай с холодным блеском в глазах. Джон удивленно взглянул на друга.

— О, кажется, ты уже все знаешь?! Кто рассказал тебе? Красное Перо?

— Я не знаю такого. Серена сообщила мне об этом, — холодно ответил Илай, изучающе глядя на Джона.

Квейд тяжело задышал и с упреком бросил Джесси:

— Тебе не кажется, Джесс, что у тебя стала появляться склонность к дурным поступкам?

Маленькая мадам смущенно покраснела и запинаясь произнесла:

— Я… собиралась сказать тебе, что… Серена была здесь ночью, Джон, но хотела… чтобы ты… сначала поел.

— Да, конечно, — проворчал Джон, — ты заботилась о моем здоровье!

Он выжидающе посмотрел на Джесси, ожидая дальнейших объяснений, надеясь, что ее слова успокоят его сердце.

Но молчание затягивалось.

— Серена сидела со мной ночью? — хрипло спросил Джон, намереваясь выяснить все до конца. Джесси, наконец, сдалась.

— Да, по словам старого индейца, она провела здесь почти всю ночь. Я как раз собиралась сменить ее, но Серена уже успела уйти.

Джон посмотрел ей прямо в глаза.

— Она вернется, Джесс?

— Честное слово не знаю, Джон, — взмолилась Джесси. — Я же сказала, что не видела, как она уходила. Красное Перо в это время находился здесь, но он куда-то ушел.

Джон обратился к Илаю.

— Серена, случайно, не говорила тебе, придет она ко мне еще или нет?

Илай грустно посмотрел на него, покачал головой и с упреком сказал:

— Она плакала. Ты опять, как всегда, обидел ее? Джон чуть не задохнулся от возмущения.

— Конечно же нет! — он рванулся вперед, но тут же со стоном откинулся на подушки. — Я даже не был уверен, что Серена, действительно, была здесь. Мне казалось, что я вижу чудесный сон.

Заметив, как лицо Джона исказилось от боли, Джесси заботливо накапала ему в стакан несколько капель настойки опия.

— Выпей, Джон. Не слишком ли много волнений на сегодня?

— Да, конечно, Джесси, — заторопился Илай. — Тебе нужно поспать, сынок, — он потрепал Джона по плечу. — Я приду завтра, и мы еще обо всем поговорим.

Когда Илай вышел, Джесси осторожно поправила подушки и тихо спросила:

— Какая разница, Джон, придет сюда Серена или нет?

Джон молчал, но Джесси продолжала настаивать. Наконец, он с трудом выдавил из себя:

— Наверное, никакой…

— Так я и думала, — выпалила Джесси. — Я сейчас поеду на ранчо проведать Серену и скажу ей, чтобы она не теряла зря время, навещая тебя.

Хлопнув дверью, Джесси услышала, как Джон прокричал вдогонку:

— Черт бы тебя побрал, Джесс! Не суй нос не в свое дело! Серена так и не уснула этой ночью. Вволю наплакавшись, она с горечью размышляла о своем будущем ребенке. А вдруг сын или дочь возненавидят ее за то, что поддавшись своим чувствам. Серена лишила их отца? А что, если…

Эти невеселые думы были прерваны появлением Джесси. Серена еще издали узнала знакомую фигурку верхом на лошади.

Девушка через силу улыбнулась, стараясь казаться бодрой, и спросила:

— Что принесло тебя в такую рань, Джесси?

— Я разыскиваю того, кто похитил мою лошадку, — Джесси улыбнулась и испытующе взглянула на подругу. — Мне сказали, что на ней ускакала какая-то длинноногая блондинка. Ты ничего не знаешь об этом?

Серена всплеснула руками.

— О, Джесси! Ради Бога, извини, что без разрешения взяла твою кобылу. Я собиралась отослать ее обратно с одним из своих пастухов.

Но Джесси не так-то легко было провести. Она примирительно обняла подругу за плечи и, входя с ней на кухню, произнесла:

— Ерунда! Я не из-за этого приехала сюда. Мне хочется выяснить, почему возникла такая необходимость в три часа утра одной возвращаться на ранчо? Между прочим, это очень опасно! Кругом полно волков, не говоря уже о двуногих хищниках…

Серена с деланным безразличием улыбнулась и как можно беззаботнее ответила:

— Джон крепко спал, и я подумала, что могу ехать домой.

Джесс мягко дотронулась до руки подруги, останавливая ее.

— Мы обе знаем, что ты лжешь. Серена, я выпью кофе, а ты мне расскажешь всю правду.

Она по-хозяйски налила себе ароматного напитка и приготовилась слушать.

— Итак, без уверток и отговорок скажи мне, что такое сделал или сказал Джон, что заставило тебя, сломя голову, среди ночи броситься прочь из моего дома?

— Но, Джесси, — попыталась выкрутиться Серена, — не могу понять, почему ты думаешь, что Джон как-то связан с моим уходом? Я только хотела…

— Ничего ты не хотела, — сердито стукнула кулачком по столу Дхесси. — Все, что тебе нужно — это Джон Квейд. Что же все-таки произошло ночью? Предупреждаю, я не уйду, пока не добьюсь правды!

Серена хотела было сказать своей беспокойной подруге, что она ошибается, но неожиданно для себя самой горько разрыдалась. Уткнувшись лицом в ладони и всхлипывая, девушка, наконец, поведала о том, что случилось, закончив словами, которые ей бросил Джон.

— О, моя дорогая! — Джесси подошла и, ласково обняла подругу за плечи. — Не принимай все так близко к сердцу. У него ведь был жар!

— Нет, Джесси, это правда! — закричала Серена. — В бреду или в сильном опьянении люди всегда говорят правду. — А она в том, что хотя Джона Квейда и влечет к моему телу, он не любит меня!

Серена немного помолчала, потом выпалила:

— Джесси, я жду от Джона ребенка. Ошеломленная, Джесси не могла вымолвить ни слова. Наконец, она спросила:

— Давно?

— Думаю, около четырех месяцев. Джесси заметалась по кухне.

— Надо было сразу же сказать мне об этом! Сейчас уже слишком поздно давать тебе что-нибудь выпить!

— Успокойся, Джесси, сядь. Я не причиню вреда ребенку Джона, — тихо казала Серена.

Дхесси вздохнула и откинулась на спинку стула.

— Нет, конечно же, нет, — она с жалостью посмотрела на бледное лицо девушки. — Тебе нужно обо всем рассказать Джону. Несмотря на все его недостатки, он благородный мужчина и обязательно женится на тебе.

Серена отвела в сторону взгляд.

— Но только не таким способом. Когда Джон поправится, он может отправляться туда, где находился все это время и по-прежнему оставаться в счастливом неведении, — она взглянула на подругу. — А кстати, ты не знаешь, где он живет?

Джесси как-то странно посмотрела на подругу и нервно рассмеялась.

— Боюсь, что это тебя совсем доконает, но по словам старого индейца, они с Джоном обосновались на другом конце долины, — она наклонилась вперед и проникновенно добавила. — Кажется, твой братец продал Джону хижину вместе с прилегающими к ней землями.

Джесси ожидала, что Серена сейчас взорвется от негодования, но вместо этого девушка дрожащим голосом произнесла:

— Как Дорн мог скрывать все от меня, зная, какой несчастной была я все это время?!

— Не знаю, милая, — ответила Джесси, глядя в окно. — Впрочем, почему бы тебе не спросить об этом у него самого? Он как раз приближается к дому.

— О, разумеется, я спрошу его, — Серена даже вскочила на ноги. — И пусть Дорн ответит на все мои вопросы!

— Мне лучше поскорее убраться отсюда, — протянула Джесси, направляясь к двери. — Я заеду на следующей неделе проведать тебя.

Серена рассеянно кивнула.

— Что случилось? — нахмурился Дорн, заметив выражение ее лица.

— Почему ты продал Джону Квейду свою хижину? — сразу перешла в наступление Серена.

— Значит, тебе все-таки стало известно об этом? — с виноватым видом произнес Дорн.

— Да. И я хочу услышать, почему ты сделал это?

— Послушай, Серена, — Дорн бросил на стул шляпу. — Когда я понял, что ты, действительно любишь его, то постарался сделать так, чтобы Джон остался поблизости. Если вам суждено быть вместе, то рано или поздно это произойдет.

— Но, Дорн, я хорошо помню, как ты дал понять Джону, что твоя сестренка слишком хороша для него?!

— Ошибаешься! Я только хотел проверить искренность его чувств. Извини, Серена.

— Не вини себя, Дорн. Джон Квейд никогда я не думал жениться на мне.

ГЛАВА 32

Джон сидел на балконе второго этажа заведения Джесси. Приятное тепло погожего осеннего дня располагало к дремоте. Он расслабленно откинулся на спинку стула, положив на перила балкона длинные ноги.

Впервые за две недели ему позволили выйти на улицу, и Джон чувствовал себя человеком, которого только что освободили из заточения.

Рана на голове постепенно затягивалась, и Джон уже начинал тихо ненавидеть уютную спальню Джесси. Матрас казался ему слишком мягким, духи маленькой мадам и ее девочек вызывали головокружение и тошноту. Как он соскучился по чистому горному воздуху!

Но Джон никому не жаловался. Это было бы слишком несправедливо по отношению к Джесси и ее девочкам. Ведь они так заботились о нем! И даже предлагали переспать с ним. Джон криво усмехнулся. На свете существовала единственная женщина, с которой он хотел бы разделить постель, но она так и не приходила… Джон постоянно с надеждой смотрел на дверь, ожидая ее.

Каждую ночь Джон ворочался без сна на мягкой постели, задавая себе один и тот же вопрос: почему не вернулась Серена? Ведь была же она с ним в ту ужасную ночь?!

После того, как сознание Джона немного прояснилось, он отчетливо вспомнил, как нежно прикасалась к нему его возлюбленная. Так ласкали Джона только в детстве, когда мать успокаивала сына после очередной драки с мальчишками…

Почему же Серена совсем забыла его? Даже ее имени не упоминали в присутствии Джона. По Лэндри никогда теперь не говорил с другом о ней. И Джесс хороша! Хоть бы словечком обмолвилась о Серене! А уж ей-то прекрасно известно, что Джону хочется поговорить о ней, что у него накопилась тысяча вопросов!

Внутренний голос с издевкой произнес:

— Ты мог бы и сам спросить Джесси о Серене, если бы не твоя проклятая гордость. Доктор Сандерс, например, не стесняется говорить о ней. А потом, вспомни кое-что. Не ты ли сам решил четыре месяца назад, что Серена не для тебя?

Но Джону не понравился последний вопрос, и он вернулся к Сандерсу. Джон хорошо помнил, как проверяя швы у него на ране, доктор заявил Джесси.

— Мисс Бэйн — самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Джесси бросила внимательный взгляд в сторону Джона и подхватила:

— Да, разумеется, Серена очень красива.

— Думаю, кто-нибудь уже приглядел ее для себя? — продолжал Сандерс выведывать подробности.

Словно не замечая гневных взглядов Джона, маленькая мадам ответила беззаботным тоном:

— Насколько мне известно, у нее никого нет, — потом простодушно посмотрела на Джона и сладким и голосом промолвила: — Джон, ты не знаешь, положил ли кто-нибудь глаз на Серену Бэйн?

— Наша Серена очень разборчива. Она не обратит свoe внимание на кого попало. Ее избранник должен быть достойным во всех отношениях, — Джесси опять обратилась к Квейду. — Ты не согласен со мной? Думаю, Серена так легко никому не отдаст свое сердце. Правда, Джон?

Зато доктор Сандерс остался очень доволен сообщением Джесси.

— Я тоже довольно привередлив относительно слабого пола. Может быть, мы с мисс Бэйн найдем общий язык и сумеем обнаружить друг в друге то, что так тщательно пытаемся найти. Он закрыл свой черный чемоданчик и, немного подумав, добавил:

— Вообще-то, мы с Сереной — люди одного круга… Надеюсь, у нас с ней будет много общих интересов;

Сандерс попрощался, но у самой двери задержался и как бы невзначай поинтересовался у Джесси:

— Мисс Бэйн живет на ранчо со своим братом?

— Да, — с готовностью подтвердила маленькая мадам. — Вы собираетесь навестить ее?

— Думаю, что можно попробовать. А что, это совсем неплохая идея, а?

Джесси была само обаяние, когда воскликнула:

— Прекрасная идея! Правда, Джон? Уверена, что ты будешь рад услышать, что Серена, наконец-то, найдет себе достойного человека и создаст семью.

Она выпорхнула из спальни вслед за доктором Сандерсом, а Джон просто кипел от негодования. Ему хотелось свернуть ее тонкую шею, за все издевательства над ним!

Он с большим трудом взял себя в руки, заставив не думать о Сандерсе и Серене, и стал размышлять о начинающемся сезоне охоты.

Теперь Джон точно знал, где можно поставить капканы на бобров. Мягкий и красивый мех этих животных сейчас пользовался большим спросом у состоятельных людей Европы и Америки. На этом можно было неплохо заработать, если поставить дело на широкую ногу.

Потом Джон вспомнил про Красное Перо. Старик не появлялся вот уже несколько дней, и Квейд начал даже скучать по нему. Одно его присутствие действовало на Джона лучше любого лекарства. Старый индеец мог часами сидеть, не произнося ни одного звука, но мужчины и без слов понимали друг друга.

Незаметно для Джона его мысли вернулись к Фостеру Джовану. Он много передумал за эти дни и пришел к выводу, что не станет преследовать этого подонка. Вряд ли теперь Джован осмелится еще раз появиться здесь. Самому Джону никогда не нравился призыв «око за око», он не был сторонником сведения счетов. В конце концов, со временем все станет на свои места, и Джован обязательно получит по заслугам.

Цоканье копыт под балконом заставило Джона выглянуть на улицу. Вся его дремота и праздные размышления разом улетучились. По направлению к доку Джесси в легкой коляске ехала Серена.

Джон разочарованно вздохнул. В это время через открытое окно до него донеслась болтовня проституток. Прозвучало имя Серены, и Джон навострил уши.

— Ой, девочки, только что проехала Серена! Смотрите, смотрите, какими взглядами провожают ее мужчины! А между прочим, она заметно поправилась.

— Я видела ее в прошлое воскресенье, — подключился другой голос. — Она разговаривала возле церкви с доктором Сандерсом.

— А я видела, как они ужинали вместе, — встрял еще один голос. — Беседовали голова к голове, интимно так…

Кто-то из девушек разочарованно заметил:

— Кажется у них с Джоном все кончилось. А жаль! Какая хорошая получилась бы пара. Она такая красивая, нежная, а он…

— А он — дурак!

Наступила тишина. Очевидно, девочки покинули комнату.

Джон невидяще уставился перед собой. Что ж! Вот он и получил ответ на все свои вопросы…

Джон не заметил, как наступили сумерки. Он знал, что не сможет находиться так близко от Серены, зная, что она принадлежит другому мужчине, ложится каждую ночь с ним в постель, занимается любовью… Нет, это было бы выше его сил!

Размышляя таким образом, Джон принял решение. Зиму он как-нибудь проведет здесь. Возможно, снова вернется к виски и проституткам. Что еще ему остается?!

А весной он собирался уехать в родные северные леса. Может быть, там ему удастся обрести покой и навсегда забыть Серену. Джон очень надеялся на это.

Понурив голову, он спустился на первый этаж в комнату Джесси, окончательно решив завтра же вернуться в свою хижину. Хватит ему прохлаждаться здесь.

Джесси сидела за столом, медленно режа на кусочки бифштекс и с наслаждением отправляя их в рот. Она бросила быстрый взгляд на Квейда, но ничего не сказала, ожидая, что он первым нарушит молчание.

Сегодня вечером Джон был необычно спокоен и молчалив, и Джесс, кажется, догадывалась, в чем тут дело. Она заметила его на балконе, когда девочки болтали о Серене. Конечно же, он все слышал.

Неожиданно для нее Джон решительно произнес:

— Утром я возвращаюсь к себе, Джесс.

— Ну, останься еще немного. Ты такой бледный! Мне кажется, ты сам не понимаешь, как много крови потерял. Когда старик притащил тебя ко мне, твоя жизнь буквально висела на волоске! Я думала, что в тебе вообще уже не осталось ни капли крови.

— Отвары, которые готовит индеец, и о которых ты говоришь с таким пренебрежением, восстанавливают мои силы быстрее, чем все эти лекарства, которыми пичкает меня ваш разлюбезный доктор.

Джесси понимающе посмотрела на Джона.

— Тебе не нравится доктор Сандерс? Джон пожал плечами.

— Он мне совершенно безразличен.

— Сандерс хороший знающий врач, — возразила Джесси.

— Возможна Джесси занервничала.

— Признайся честно, Джон, ты ревнуешь? Ведь Сандерс ухаживает за Сереной? Джон взорвался.

— Да, да! Я бы с огромным удовольствием всадил в этого докторишку свой нож!

— Но, черт побери! — воскликнула Джесси. — Почему же тогда ты не борешься за Серену?! Джон криво усмехнулся.

— А как я могу бороться? У меня что, есть большой дом как у вашего любезного доктора? Или ранчо? Что я могу предложить Серене? Хижину в лесу? И не забывай, что братец Дорн вряд ли обрадуется шурину — капканщику.

— Ты несправедлив к Бэйнам! — горячо возразила Джесси. — Никто из них не держится за деньги. И если Сандерс завоюет руку и сердце Серены, значит он достоин этого.

Джон упрямо покачал головой.

— Послушай, Джесс. Ты можешь сколько хочешь заблуждаться насчет южан, но уж я-то знаю их достаточно хорошо. Все они очень гордые и независимые. А уж высокомерия в них — хоть отбавляй!

Джесси поняла, что спорить с ним бесполезно.

— Я буду скучать по тебе, — она грустно улыбнулась.-Береги себя и навещай нас как можно чаще.

Серена вышла на крыльцо и зажмурилась от яркого солнечного света. «Еще один прекрасный солнечный день», — подумала она, спускаясь с крыльца и направляясь к курятнику кормить своих подопечных.

Серена отпирала калитку, когда неожиданно позади нее раздался звонкий голос подруги. Девушка быстро обернулась и радостная улыбка осветила ее лицо.

— Джесси! — вскричала она. — Я даже не слышала, как ты подъехала. Что привело тебя так рано?

— Просто захотелось поболтать, — весело ответила Джесси, спрыгивая с седла и забрасывая поводья на гриву лошади. — Что-то я устала от своих девчонок. Серена торопливо насыпала корм кудахтающим курам, и они прошли с Джесси на кухню. Она налила две чашечки кофе и вопросительно посмотрела на подругу.

— Что все-таки привело тебя ко мне в такую рань? Джесси не спеша добавила в кофе мед и теперь сосредоточенно размешивала его ложечкой. От ее внимательного взгляда не ускользнули круги под глазами Серены и горькая складка у рта. Черт бы побрал Джона Квейда! Джесси попыталась выдавить улыбку.

— Обыкновенное любопытство, ничего больше. Кстати, что это я слышала о тебе и докторе Сандерсе?

— Обо мне и о докторе? — смутившись, переспросила Серена. — А что ты знаешь?

— Мне известно, что вы вместе ужинали, а в воскресенье были в церкви.

— Должно быть, это сплетни твоих девочек. В церкви мы с ним сидели в разных местах, а после службы лишь перекинулись парой слов.

Она на секунду задумалась, вспоминая.

— А насчет обеда, не ужина, заметь, а обеда, получилось так, что он сам подсел ко мне, когда я уже заканчивала есть, и мы только вместе выпили кофе.

Джесси тоже рассмеялась.

— Ну и сплетницы! Придется им укоротить языки, — она серьезно посмотрела на Сере ну. — Ты хоть понимаешь, что Сандерс начал ухаживать за тобой? Может быть, тебе стоит обнадежить его? Если вы поженитесь, это сразу решит все твои проблемы.

— Джесси! — возмутилась Серена. — Я никогда не стану навязывать другому мужчине своего ребенка!

— А я не говорю, что Сандерса нужно обмануть. Скажи ему о ребенке. Сандерс просто без ума от тебя. Он женится в любом случае.

— Джесси, я прекрасно знаю, что люди вступают в брак по различным причинам. Но я это сделаю только по любви. Кроме того, я серьезно сомневаюсь, что смогу лечь в постель с кем-нибудь, кроме Джона.

Джесси ласково погладила подругу по руке.

— Итак, это значит, что Джон Квейд навсегда покорил твое сердце?

Серена согласно кивнула, смахнув непрошенную слезу.

— Да, черт его побери! И с каждым днем я люблю его все сильнее.

Наступило молчание. Слышно было только тиканье часов да треск поленьев в камине. Неожиданно Джесси воскликнула:

— Ради Бога, Серена! Если все это, действительно, так серьезно, то почему ты не признаешься Джону, что любишь его и собираешься через пять месяцев родить от него ребенка? Что тебе мешает это сделать?

Серена испуганно посмотрела на нее.

— Джесси, ты с ума сошла! Я никогда не сделаю этого, тебе ведь известно, как он ко мне относится.

Но Джесси не отступала, она решила во что бы то ни стало помочь подруге.

— Если ты хочешь пойти с ним к алтарю, то сделаешь это. Между прочим, весной Джон собирается вернуться домой на Север.

Джесси подсела к Серене поближе, обняла ее за плечи и доверительно сказала.

— Послушай меня, моя дорогая. Я знаю Джона Квейда очень давно, и поверь, за все эти годы ни разу не замечала, чтобы он был в кого-то влюблен. Женщины очень мало значили в его жизни. Но ты… Я же вижу, Джон просто становится сам не свой, когда оказывается с тобою рядом. Да он с ума по тебе сходит! Но гордый как Люцифер. Представляешь, Джон вбил себе в голову, что он тебе не пара и не сможет обеспечить для тебя такую жизнь, к какой ты привыкла.

Серена поднялась и в волнении подошла к окну. Может быть, Джесси права? Возможно, Джон, действительно, любит ее, но не решается признаться в этом? Он ведь такой гордый. Серене так хотелось верить тому, о чем говорила Джесси, но она даже боялась надеяться на это. Сколько раз ее постигало разочарование…

— Ну, Серена, — не унималась Джесси. — Ты должна сама сделать первый шаг, а то будет поздно.

— Я не знаю, Джесси, — вздохнула Серена. — Мне нужно все хорошо обдумать.

Джесси нетерпеливо стукнула кулачком по столу.

— Ты не можешь слишком долго обдумывать это, Серена! Скоро наступит зима, хижину Квейда занесет снегом, и ты вообще не сможешь увидеть его. А весной он уедет на Север!

Джесси не могла подобрать бы более убедительных слов. Ее фраза «ты вообще не сможешь увидеть его» оказалась убедительнее самых веских аргументов.

Серена решительно посмотрела на подругу.

— Хорошо, Джесси, я сделаю это. И, дай Бог, чтобы мне повезло. А иначе… — она замолчала, не в силах закончить фразу.

ГЛАВА 33

В последний день октября выпал снег. Спустя каких-то два часа все вокруг было укрыто тонким белым покрывалом.

Джон в задумчивости стоял на крыльце с чашкой дымящегося кофе в руках. Снежинки путались у него в волосах, таяли на длинных ресницах. Но Джон, казалось, не замечал этого.

Вот и зима не за горами, а там и весна…

Он вернулся в хижину и поставил на стол пустую чашку. Постояв у окна, Джон рассеянно опустился в кресло-качалку возле камина.

Красное Перо понимающе посмотрел на друга, вытащил изо рта трубку и сплюнул в огонь.

— Снег перестал, — проговорил он ровным голосом. — Но это только предупреждение перед большим снегом.

Джон что-то проворчал в ответ, не понимая, к чему клонит старик. А Красное Перо продолжал, не мигая, смотреть на него.

— Тебе лучше съездить на ранчо прежде, чем задует Большой Белый Ветер, Февраль не так далеко. Ты не должен терять время.

Джон с раздражением взглянул на индейца.

— Опять твои загадки? Почему это я должен обязательно ехать на ранчо? И при чем здесь февраль?

Красное Перо все так же невозмутимо смотрел на него и молчал. Потом безо всякого выражения произнес:

— На ранчо живет Серена Бэйн. В феврале у нее от тебя родится ребенок. Ты должен поехать к ней и сказать, как сильно любишь ее.

Джон недоверчиво спросил:

— С чего ты это взял? Тебе об этом пропел ветер? Если так, то ты услышал довольно нелепые вещи.

— Серена сама сказала, что это правда. Я спрашивал ее об этом.

Джон ошеломленно уставился на друга.

— Почему же ты не рассказал мне об этом раньше?

— Серена взяла с меня обещание молчать об этом. Она сказала, что не хочет тебя, пока не убедится, что ты, действительно, любишь ее. Однако Серена знает, что ты не любишь ее.

Джон вскочил на ноги и в волнении заходил по комнате.

— Что за бред ты несешь? Откуда она может это знать?

— Из тех слов, что ты сказал ей той ночью, — так же невозмутимо ответил старик.

— Ради Бога, Красное Перо, что я такое сказал той ночью? — Джон впился в него взглядом, ожидая услышать самое худшее.

— Ты сказал, что она не нужна тебе, сказал, чтобы она навсегда исчезла из твоей жизни.

— Как ты думаешь, друг, Серена простит меня, ответит на мои чувства?

— Да, — кивнул индеец. — И это не ветер пропел мне.

Джон, схватил свою куртку и бросился к двери.

— Я вернусь, когда уговорю мисс Серену Бэйн стать моей женой! — на ходу крикнул он.

Красное Перо кивнул.

Серена стояла возле открытой двери кухни, грустно глядя в сторону долины. Хорошо, что перестал снег.

Завтра она обязательно пойдет к Джону и во всем ему признается. Слова Джесси «когда выпадет снег, ты его больше не увидишь» постоянно вертелись у Серены в голове.

Серена вернулась на кухню и зажгла лампу. Положив в тарелку ароматное дымящееся жаркое, она, вздохнув, села за стол. Сегодня ей придется ужинать в одиночестве. Дорн вернется только завтра.

Внезапный стук в дверь испугал ее. От неожиданности Серена даже выронила вилку и замерла, прислушиваясь, не повторится ли он опять. Все-таки страшно находиться одной в таком большом доме.

Стук повторился. Девушка поднялась, в нерешительности постояла, затем осторожно подошла к двери.

Дрожащим от волнения голосом она тихо спросила:

— Кто там?

И почувствовала, как слабеет при звуке такого знакомого голоса.

— Серена, открой, это Джон.

— Джон! — прошептала девушка, распахивая дверь. Несколько мгновений они не отрываясь смотрели друг на друга…

Серена надеялась, что Джон не замечает, как взволнованно вздымается ее грудь, а Джон не хотел, чтобы эти зеленые глаза видели, что он немного дрожит…

— Ты не впустишь меня? — наконец, хрипло спросил Квейд.

Серена поспешно отступила в сторону.

— Да, конечно. Я как раз собиралась поужинать. Жаркое из говядины. Ты будешь?

— Охотно, — Джон улыбнулся, прислонил ружье к стене и снял куртку.

— О, ты стала намного лучше готовить, — похвалил ее стряпню Джон, проглотив первый кусочек. Серена смущенно опустила ресницы.

— Спасибо Нелл. Это она давала мне уроки, — тихо промолвила девушка.

— Кажется, они с Илаем счастливы вместе, — сказал Джон, с аппетитом уплетая жаркое.

— Да, счастливы. Нелл и ее дети облегчили По боль утраты сына.

— А ты очень любила сына Илая, Серена? — неожиданно спросил Джон.

Серена удивилась, что он знает и об этом, но не подала виду.

— Я думала, что очень люблю Джереми. Однако позже поняла, что это была только дружба, а не любовь.

— Как же ты это узнала?

Их взгляды встретились. Каждый хотел получить ответ на свой вопрос. Серена первой опустила глаза и тихо сказала:

— Мне помог один человек. Джон накрыл ладонью ее руку и с надеждой в голосе спросил:

— Могу я надеяться, что этот человек — я?

— Если я скажу «да», Джон, это будет для тебя что-нибудь значить?

— Я люблю тебя. Серена! Не заставляй меня страдать, скажи «да»!

Наконец, Серена улыбнулась, смахнув счастливую слезу.

— О, Джон! Ты, действительно, любишь меня? Я так долго ждала от тебя этих слов!

Они бросились друг другу в объятия.

— Я так давно люблю тебя!

Их губы слились в упоительном поцелуе.

Потом Серена спросила:

— Почему же ты так долго не говорил, что любишь меня? Все это время я жила как в аду.

— Я побаивался тебя, — смущенно признался Джон. — Впервые увидев тебя, когда ты с таким высокомерным видом сидела в фургоне, я совсем потерял голову и лишился рассудка, — он ласково улыбнулся. — В твоих глазах горела ненависть к проклятому янки, но я решил, что эта заносчивая леди когда-нибудь родит мне ребенка. И, знаешь, что? — Джон взял Серену за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза. — Всякий раз, когда предоставлялся случай, я старался изо всех сил, чтобы ты забеременела.

— Джон! Что ты такое говоришь?! — Серена хотела возмутиться, но ее разбирал смех. — Ну почему нельзя было просто попросить меня выйти за тебя замуж?

— Не знаю, — вздохнул Джон. — Каждый раз, когда я собирался с духом, чтобы сказать тебе об этом, у нас все заканчивалось ссорой. Потом я познакомился с твоим братом и понял, что в его планы не входит человек, который зарабатывает себе на жизнь охотой…

— Ты ошибаешься насчет Дорна, — перебила Серена. — Он только проверял тебя. Дорн хочет, чтобы я была счастлива с тем, за кого выйду замуж.

— Надеюсь, что это так, потому что я собираюсь как можно скорее жениться на тебе. И нравится Дорну или нет, а я стану его зятем. А теперь… — глаза Джона возбужденно вспыхнули. — Я жду твоего ответа. Ты сделаешь меня счастливым?

— Да! — выдохнула Серена, прижимаясь к нему.

Серена умиротворенно лежала рядом с Джоном. На ее губах блуждала счастливая улыбка. Наконец-то, она знает, что Джон Квейн любит ее.

Услышав ее плач, Джон сел на кровати и стал возиться с лампой. Наконец, загорелся свет, и он с беспокойством посмотрел на Серену.

— Я причинил тебе боль? Навредил ребенку? Серена замерла от неожиданности.

— Откуда ты знаешь о ребенке?

— Красное Перо сказал мне об этом.

— Красное Перо? — растерялась Серена. — Но он же обещал мне, что…

— Что ничего не расскажет, — продолжил за нее Джон. — Но он видел мои страдания, и в отличие от одной бессердечной леди, считает, что я имею права знать, что стану отцом.

— Я тоже так думала, — виновато вспыхнула Серена, — но боялась, что ты рассердишься и подумаешь, что тебя пытаются заманить в ловушку…

— О, Господи, Серена! — Джон откинулся на спину и нежно привлек ее к себе. — Сколько недоразумений! Нужно как можно скорее покончить со всем этим. Мы не можем позволить нашему маленькому сыну расти среди вечно ссорящихся родителей!

— Или нашей маленькой дочке, — Серена осторожно погладила свой живот.

Джон улыбнулся. Серена, как всегда, верна себе: не может не возразить ему!

Но кто бы у них не родился, он будет нежно любить этого малыша и заботиться о нем…