Дав клятву, Сэйт зашел в дом за фонарем. Мускулы на лице нервно дергались. Индианка обмывала тело старика, рядом лежало чистое белье.
      Сэйт закрыл за собой дверь и направился за сарай, где были привязаны пони. Старик любил бывать здесь, рассказывая, как его постоянным спутником здесь был ветер, который все время что-то нашептывал, играя ветками огромного кедра.
      По иронии судьбы старик незадолго до своей смерти рассказал ему, как вырыть могилу в замерзшей земле.
      – Сделаешь так, сынок. Сначала очисти снег, потом хорошо прогрей землю. Поддерживай огонь много часов, может быть, целый день. Это зависит от того, насколько будет промерзшей земля. Выкопай яму, потом опять согревай ее. И делай так, пока могила не будет готова.
      Сэйт взял лопату, стоявшую на крыльце и стал расчищать снег. Затем принес дрова, разложил костер.
      Через полчаса пламя ярко полыхало. Охотник услышал доносившуюся из дома длинную и тоскливую погребальную песню. Его охватила дрожь…
      Спустя какое-то время он набросил на плечи одеяло и сел ближе к костру. Голос индианки поднялся до пронзительного завывания. Сэйт поднял повыше воротник и стал думать о будущем.
      «Оставаться ли здесь, когда старика не стало? Жить здесь можно. Крепкий дом, хорошая охота, молчаливая, податливая индианка. Но…»
      Вдали послышался волчий вой, охотник тяжело вздохнул.
      «Неужели я проведу всю оставшуюся жизнь, как этот дикий зверь? Бродя по лесу и воя от одиночества и тоски?»
      Да, Сэйт был одинок. Даже постоянная болтовня старика не избавляла его от одиночества. «Может быть, настало время уйти в другое место? После того, как я разыщу Айка Дана, стоит найти жилье где-нибудь в деревне? Среди людей?»
      Огонь почти потух. Охотник начал копать могилу. Земля хорошо поддавалась. Оставалось прогреть совсем немного. За час он управится.
      Сэйт взял чашку с кофе, принесенную индианкой. Потом снова поставил ее. В тишине он вдруг уловил конский топот. Сэйт взял ружье, по телу прошла дрожь.
      – Дан уже здесь, чтобы закончить начатое им дело?
      Палец медленно поднял курок на длинном ружье, которое прошло с ним всю войну. Из леса показался человек на лошади, он вытянул вперед руки, показывая, что безоружен.
      – Я увидел огонь и подумал, может здесь найдется чашка кофе. Разрешите подойти?
      Охотник присмотрелся, заключив, что никогда его не видел. Он встал, держа ружье в руках.
      – Можешь подойти.
      Седок опустил поводья. Лошадь подошла ближе. При свете костра Сэйт присмотрелся к худощавому лицу. Человеку было около пятидесяти. Лицо открытое. Карие глаза внимательно на него смотрели. Человек выглядел обычным жителем этих мест.
      Незнакомец спрыгнул с лошади и посмотрел на выкопанную наполовину могилу.
      – Я смотрю, твой дом посетила смерть. Я, наверное, некстати.
      – Да нет, – быстро ответил Сэйт, – буду рад компании. – Он снова взял в руки чашку с кофе. – Держи.
      – Спасибо, – мужчина взял у него из рук чашку с горячим напитком, – чертовски холодно.
      Сделал несколько глотков и как бы невзначай спросил:
      – Кто-нибудь из твоей семьи?
      Сэйт отрицательно покачал головой.
      – Нет, это мой самый лучший друг.
      – Отчего умер? Несчастный случай или пневмония?
      Охотник сжал губы.
      – Один мерзавец тому виной. Выследил его на охоте и убил.
      – Подлый трус! – пробурчал незнакомец. – Ты, наверное, не знаешь кто он?
      – Это Айк Дан.
      – Что ты говоришь! Я его знаю, – от неожиданности у него выплеснулся из чашки кофе, – как тебе сказать, я с ним, правда, давно не разговаривал, но видел его. Вчера ночью он был в таверне. Разыскивал одного охотника, Магрудера. Сказал, что хочет его застрелить.
      Мужчина качнул головой в сторону могилы.
      – Это он?
      – Нет, – мрачно усмехнулся Сэйт. – Магрудер – это я. Он убил моего компаньона.
      – Ты имеешь в виду старика Уоткинса?
      Охотник мрачно кивнул.
      – Мерзавец. В таверне его предупреждали, чтобы оставил старика в покое. За тебя они не боялись, сказав, что ты справишься с самим дьяволом.
      Он с сожалением покачал головой.
      – Этот негодяй ответил, что не уверен, сможет ли застрелить тебя и что у него есть другой способ навредить тебе.
      Мужчина допил свой кофе.
      – Ты понимаешь, что он имел в виду?
      Сэйт отрицательно покачал головой.
      – Кто знает, что может придти в голову такому человеку.
      – Да, я забыл представиться. Меня зовут Перкинс. Эйб Перкинс, – спохватился он.
      Охотник пожал холодную руку мужчины.
      – Я помогу тебе вырыть могилу.

* * *

      Небо порозовело.
      – Ну вот и все, земля готова принять моего старого друга, – Сэйт обернулся.
      Из дома донесся запах жареного мяса. Перкинс удивленно глянул на него.
      – У тебя есть еще партнер? – улыбнулся он. – Или индианка?
      Сэйт ответил улыбкой.
      – Индианка. Приличная женщина. Она очень любила старика.
      – Ты имеешь в виду?.. – спросил Перкинс.
      – Нет, не в том смысле. Как отца любила, она тяжело восприняла его смерть.
      Охотник взял ружье и лопату.
      – Бери фонарь. Посмотрим, что она приготовила на завтрак.
      Как обычно, молча, индианка едва кивнула головой, когда Сэйт представил ей Эйба Перкинса. Но она уже знала о прибывшем: стол был накрыт на двоих. По индейскому обычаю женщина никогда не ела вместе с Сэйтом и стариком Уоткинсом. Индианка взяла тарелку и пошла к камину.
      Охотник пригласил Эйба за стол, стараясь не смотреть на лежащее на кровати тело старика.
      – Угощайся, – он подвинул блюдо с жареным кроликом и картофелем ближе к гостю.
      Наступила тишина. Мужчины с жадностью ели.
      – Как ты думаешь, когда Айк заявится к тебе? – спросил гость.
      – Он уже был здесь, – Сэйт положил себе еще кусок мяса, – вчера днем.
      – Ну-у? Похоже, очень скучает по тебе.
      – Во всяком случае я не скучаю, – ухмыльнулся Сэйт. – Он уже получил мою пулю в руку.
      – Может, его подстрелить отравленной пулей и избавить мир от его присутствия? – спросил Перкинс и с благодарностью посмотрел на Утреннюю Росу, которая наливала ему кофе.
      Сэйт перевел разговор.
      – Куда ты направляешься, если это не секрет?
      – Нет, конечно. Я всюду уже побывал, – он отпил из чашки, – сейчас иду из Впадины Индейцев.
      – Да ну? – удивился Сэйт, – я как-то жил там, что нового в этой чертовой дыре?
      Перкинс сухо улыбнулся.
      – Как в дыре. По-прежнему. Но деревня разрастается. К зиме там появилось много новичков.
      – Ты, наверное, знаешь Бэттла?
      – Да! Толстяка, который содержит таверну? Мы с ним приятели. Он продает лошадей вновь прибывшим.
      – Ты не встречал там женщину по имени Бесси? Не помню, как ее фамилия.
      Гость засмеялся.
      – Бесси Оутс знают все. Она слишком высокого о себе мнения. Жила в доме, который оставил ей какой-то охотник, и пекла пироги на продажу, – Перкинс не заметил сурового выражения на лице Сэйта и продолжил, – такие, что невозможно есть. Она и не думала класть в них сахар. Но несмотря ни на что, строила из себя королеву. Все знают, что она ищет мужа, решив, что все забыли, какой была шлюхой у Бэттла.
      Помолчали. Охотник спросил.
      – Ну и как, удалось ей найти мужа?
      – Нет.
      Гость произнес это с видимым удовлетворением.
      – Знаешь, как-то появилась молодая вдова с ребенком. Она приказала Бесси убираться из дома, сказав, что дом нужен ей, и принадлежит отцу ребенка.
      Перкинс продолжал рассказывать как ни в чем не бывало то, что несколько недель было на слуху у всей деревни.
      «Невозможно! Невероятно!»
      Охотник не мог поверить в услышанное. «Неужели Джулиана с сыном уцелели?»
      Сэйта охватило возбуждение и слабость одновременно. Дрожащим голосом он перебил его.
      – Опиши мне вдову.
      Перкинс удивленно замолчал. Затем посмотрел на Сэйта.
      – Ну… она очень красивая женщина. Я таких еще не встречал. Волосы как белое облако. А глаза, глаза сведут с ума любого мужчину. А тело… – он поднял голову, устремив взгляд к потолку, – даже сквозь одежду можно видеть…
      – Ладно! Я тебя понял.
      В комнате воцарилась тишина, лишь доносилось потрескивание дров в камине. Охотник молча посмотрел в чашку.
      Когда Сэйт наконец поднял глаза, Перкинс увидел в них дикую радость, все его лицо светилось.
      – После похорон я пойду в поселок.
      Мужчина внимательно посмотрел на его сияющее лицо.
      – Как я понял, ты знаешь эту женщину.
      Он широко улыбнулся.
      – Более того. Я – отец ее сына.
      – Черт тебя возьми. Есть же счастливчики, вроде тебя.
      – Я тоже так думаю, – ответил Сэйт, думая о том, как примет его Джулиана.
      Она слишком много выстрадала из-за него. Вполне вероятно, что она не пустит его на порог.
      Перкинс оторвал его от невеселых мыслей, наклонился к нему и сказал:
      – Магрудер, Айк Дан говорил, что собирается в поселок. Как ты полагаешь, не связано ли это с твоей женщиной?
      Охотник не мог встать. Он вспомнил слова Дана: «Скоро я заполучу ее, через пару недель. Вы еще не видали такой красотки».
      Очнувшись, он вскочил, как ужаленный, стул упал на пол.
      – Ты прав, Эйб. Это касается ее. Мерзавец знает, что я не переживу, если Джулиану продадут кому-нибудь.
      – Что ты собираешься предпринять? – Перкинс тоже поднялся. – Он тебя может опередить почти на день.
      – Знаю, – помрачнел Сэйт, – как только управлюсь здесь, сразу поеду в деревню.
      Он посмотрел в сторону кровати, затем снова перевел взгляд на гостя. На лице отразились муки внутренней борьбы.
      – Перкинс, я презираю себя за то, что обращаюсь с такой просьбой. Хочу попросить тебя похоронить старика. Ты видишь, что я не могу терять время.
      – Молчи, – сказал Эйб, – жизнь важнее смерти. Все будет сделано как надо. Не беспокойся.
      Охотник благодарно кивнул ему, повернулся к индианке, стоявшей за его спиной. На лице у нее было разочарование. Сэйт вздохнул. «Я совсем забыл о ней. Что делать? Ведь она была предана, исполняла все желания. Она заслуживает большего». Он снова посмотрел на Перкинса.
      – Эйб, чем ты собираешься заниматься? Какие планы? Или ты пойдешь еще куда-нибудь?
      – Черт возьми, не знаю, Сэйт. По правде говоря, надоело это шатание по свету. Мне уже за пятьдесят, старею, становится тяжело.
      – Понимаю, хотя мне еще нет сорока.
      Охотник перевел взгляд, окна скрипели от ветра.
      – У меня к тебе предложение, Эйб. Индианка – очень приличная женщина и мне бы не хотелось прогонять из дома. Ее быстро приберут к рукам мерзавцы из таверны. Используют и оставят без средств к существованию, как многих других. Ты произвел на меня хорошее впечатление. Если она тебе нужна, забирай ее, оставайся жить в доме старика. Капканы тоже оставляю тебе.
      Гость сразу ничего не понял. Но решительный взгляд охотника говорил о том, что предложение сделано серьезно.
      Спустя несколько секунд Эйб в знак согласия подал Сэйту руку, тот пожал ее в ответ.
      – Отправляйся в поселок, приятель, и не волнуйся ни за что. С индианкой будет все в порядке, – он обнял за плечи Утреннюю Росу, – мы останемся с ней жить здесь до конца наших дней.

* * *

      Охотник ехал в поселок. Поперек седла лежало ружье старика Уоткинса, он то и дело оглядывался, уже прошло три часа как он в пути, но не встретил никого, кроме оленя, который рыл снег в поисках сухой травы. Сэйт воспользовался советом Перкинса.
      «Когда подъедешь к реке, не езжай вдоль нее, если даже увидишь там следы Дана. Сверни влево и уезжай напрямик. Там нет дороги, но ты выиграешь целый день пути и может быть у деревни нагонишь мерзавца».
      Эйб оказался прав. Он осторожно направлял лошадь, объезжая огромные валуны. Густо росли деревья, сквозь них было трудно пробираться. Сэйт приподнялся в седле, стараясь хоть немного размять тело. Лошадь с трудом взбиралась по каменистой горе.
      – Надеюсь, Перкинс знал, что говорил, – он одобряюще похлопал животное по спине, терпеливо преодолевающее снежный занос. – Не хватало еще здесь заблудиться.
      Темнело. Лошадь со всадником были уже у самого подножья горы, когда маленькое животное зафыркало и задергалось. Сэйт быстро соскочил.
      – Так и есть.
      Левую переднюю ногу лошади, как в капкане, зажало между двух камней. Если он не поможет ей, тонкая нога сломается. Он наклонился над упирающимся животным. В голове пронеслось две мысли: «Или пристрелить бедную лошадь, что ему очень не хотелось делать, или оставить на съедение волкам». Он осторожно взялся за ногу, ласково уговаривая потерпеть, и стал медленно, но решительно вращать ею. Наконец, удалось высвободить ногу, охотник перевел дыхание. Лошадь немного хромала. Сэйту пришлось идти пешком. Так или иначе маленькой мужественной лошадке требовался хотя бы небольшой отдых. Мужчина нахмурился. Он терял драгоценное время.
      В густом лесу темнело. Сэйт переехал огромный каменный шельф и остановился на ночевку.
      Быстро огородил место для ночлега: расстелил на снегу парусину, развернул постель. Затем достал сумку с провиантом. Еда уже вся застыла. Поев, он привязал лошадь рядом, уткнув ее морду в мешок с провиантом. Положил руку на ствол ружья. «Успею ли я добраться до Джулианы первым?»
      Три следующих дня ничем не отличались друг от друга. Сэйт ехал, все время находясь в напряжении. На четвертый день он определил по местности, что подъезжает к поселку. Небо покрылось облаками, поднялся ветер, резко похолодало. Вокруг были пещеры. Но ему совсем не хотелось провести там ночь. Дикие животные всех видов использовали их для жилья зимой. Охотник твердо сжал губы. Пожалуй, ледяной холод окажется страшнее любого зверя.
      Сэйт высматривал место для укрытия. Ветер бешено завывал, мороз крепчал, дыхание застывало в груди.
      Одна лишь мысль утешала его, что и Айк Дан был в таком же положении. Спустя минут десять он уже хотел завести усталое животное в пещеру, как вдруг увидел огонек у подножья горы. Сэйт потер воспаленные от ветра глаза и снова посмотрел в том же направлении. Сердце радостно забилось. Впадина Индейцев! Он даже не думал, что так близко от деревни. «Может быть Айк Дан уже там?!»
      Усталая лошадь посмотрела на хозяина, когда тот взялся за поводья и потянул ее за собой.

* * *

      Первое, что увидел охотник, осторожно подъехав к дому, где он жил совсем немного, это лошадь, привязанную под кедром. Она беспокойно перебирала ногами. Сэйт соскользнул на землю и подошел поближе к животному. Провел рукой по его шее и довольно улыбнулся, она была мокрой от пота: Дан опередил его ненамного.
      Охотник привязал свою лошадь неподалеку и стал осторожно подниматься на крыльцо, пробуя ногой каждую ступеньку, чтобы не затрещала под его ногами. Наконец, он взялся рукой за засов.

      Заметно подросший малыш ползал по полу в спальне. Джулиана нянчила трехмесячную дочь и с грустью наблюдала за сыном. Когда мальчик сердился, он становился похож на отца еще больше: те же надутые губки и нахмуренные брови.
      Она протянула ему руку.
      – Идем сюда, Нат, поздоровайся со своей маленькой сестрой. Она сейчас кушает.
      Сестричка ему нравилась. Малышка была похожа на куклу. Мальчик внимательно посмотрел на нее.
      Он потрогал мать за руку и грустно спросил:
      – Где наш папа? Он скоро придет домой?
      Джулиана подавила вздох. Ее всегда страшил этот вопрос. Натан рос смышленым мальчиком, слышал, как об отце говорили взрослые, и ему хотелось видеть того, на кого он был так похож.
      Что она может ему ответить? Она подхватила сына свободной рукой и посадила рядом.
      – Натан, твой отец – охотник. Ты ведь знаешь, что такое охотник, правда?
      Мальчик гордо кивнул головой.
      – Ну вот, а охотники ходят далеко в лес и ставят там капканы, чтобы ловить зверей. Иногда им приходится быть там очень долго, – она поцеловала сына в курчавую головку. – Нам надо немного потерпеть.
      Она подняла голову и посмотрела в его голубые глаза.
      – Понимаешь?
      – Да-а… – протяжно ответил Натан, чувствовалось, что он в чем-то сомневается.
      «Конечно, ты многого не понимаешь, милый». Она снова опустила сына на пол и пошла к колыбели с уснувшей дочкой, затем постояла немного посреди комнаты и медленно пошла к окну.
      – Где ты, Сэйт? – прошептала она. – Может, тебя нет в живых, как думает мой брат?
      Джон как-то обмолвился об этом и намекнул, что детям нужен отец. Джулиана упрямо поджала губы и промолчала. Джон пробурчал в ответ, что она глупая женщина, потому что так долго ждет того, кто, ведя дикий образ жизни, мог давно погибнуть.
      «Нет, он жив», – она чувствовала это всем сердцем. Женщина вздохнула и посмотрела в окно. Зимнее солнце пыталось пробиться сквозь серые облака. Наверное, погода изменится, подумала она и пошла к приветливо горевшему камину. «В доме тепло и уютно», – думала Джулиана, усаживаясь в качалку и беря в руки наполовину связанный свитер для мальчика.
      Она вздрогнула, когда Агги заговорила с ней.
      – Миссис Немет приехала. Я согрею кофейник.
      От кофе женщина отказалась. Она приехала для того, чтобы взять с собой малышку и понянчить ее для практики дома. Через пять месяцев у Молли будет свой ребенок.
      – Она завтракала дома, – засмеялась Джулиана и пошла в спальню.
      – И я с тобой, – Натан уцепился за ее юбку.
      Молли опустилась перед мальчиком на корточки:
      – Я заберу сестричку, чтобы мама немного отдохнула и побыла с тобой. Хорошо?
      В ответ малыш кивнул головой. Спустя некоторое время Молли взяла завернутую в одеяло девочку из рук Джулианы.
      – Мальчику нужен отец, – сказала она, открывая дверь.
      – Молли Немет, не издевайся, – закрывая за ними, зашипела на нее Джулиана.
      С минуту она стояла, покачивая головой и с улыбкой на губах. Потом закатала рукава. Подошло время ставить пироги. К шести часам придут покупатели.
      Она положила на краешек стола кусочек теста для ребенка и занялась работой. Индианка сидела у камина и вязала. Каждый занимался своим делом. В комнате было уютно и тихо.
      – Все, закончила, – удовлетворенно сообщила женщина, ставя в печь последний пирог.
      Часы пробили четыре.
      – Пора доить корову, – сказала индианка, отложив спицы. – Ты устала. Я сама подою.
      – Да нет, спасибо, Агги, – Джулиана набросила на плечи шаль и взяла бадью для молока. – К тому же у тебя слабые легкие, еще простудишься.
      Она вышла на крыльцо. От морозного воздуха у нее перехватило дыхание. Джулиана посмотрела на серое небо, покрытое облаками до самого горизонта.
      – Кажется, опять будет буря, – отметила женщина и сошла на тропку, расчищенную Немасом до самого амбара, – хоть бы Молли возвратилась с девочкой раньше, чем начнется буран.
      Джулиана подоила корову, накормила животных и пошла в дом. Ветер набирал силу. Облака сгущались. Она всматривалась в надвигающуюся темноту.
      – О, боже, – прошептала она, – скорее бы Молли возвратилась домой.
      Джулиана открыла дверь. Ее встретила индианка с глазами, полными ужаса, она стояла у камина, прижимая руки к животу.
      – Агги, что с тобой? Ты сейчас упадешь.
      Женщина в ответ молча открыла и закрыла рот. Раздался чей-то трескучий смех. Джулиана быстро обернулась, да так и осталась на месте с расширенными глазами.
      Недалеко от двери, прислонившись спиной к стене, стоял незнакомый мужчина.
      – Кто вы? Что вам надо? Сейчас придет мой муж.
      Мужчина снова рассмеялся.
      – У тебя нет никакого мужа, мисс.
      Он скривил толстые губы в улыбке, оттолкнулся от стены и пошел к ней. Джулиана бросила взгляд на Агги, словно спрашивая, где Немас. Индианка едва кивнула на дверь спальни.
      – Не ищи у шлюхи помощи, – неправильно истолковал Дан их тихое перешептывание.
      – Не смей ее так называть, мерзавец, – что-то подсказывало Джулиане завести с ним разговор, не дать подойти к Агги.
      – Она – шлюха, – повторил Дан, наблюдая, как женщина пятится от него в сторону индианки, которая оставалась стоять на том же месте.
      – Не прошло еще и полгода, как она последний раз спала со мной, – ухмыльнулся он, – стоило немного проучить ее, как она сделала все, что я хотел.
      Мужчина самодовольно облизнул губы.
      – На следующий день ты могла говорить только шепотом, верно, шлюха?
      Джулиана лихорадочно думала, как ей поступить.
      – А-а, значит, это ты довел ее до того состояния, в котором я увидела ее первый раз?
      Индианка скривилась от стыда и дикой злобы. Она кинулась на него и вонзила ногти обеих рук в лицо. Тот взвыл от боли и злости и прежде, чем Джулиана поспешила на помощь, Дан ударил напавшую на него Агги. Женщина, ударившись головой об угол камина, упала на пол, Джулиана наклонилась над безжизненным хрупким телом. Из ушей и ноздрей хлынула кровь. Стеклянными глазами индианка смотрела в потолок.
      – Зверь! Ты убил ее!
      Толстяк безразлично пожал плечами.
      – Ну и что? Она всего лишь шлюха, и никому не нужна.
      – Мерзавец, она нужна мне, – закричала Джулиана, поднимаясь на ноги, – она была моей подругой.
      Женщина толкнула стол так, чтобы тот оказался между ними.
      Дан разозлился, наблюдая за ее действиями, но решил сдержаться и добавил:
      – Это был несчастный случай. А теперь иди сюда, поговорим по-хорошему, детка. Ты ведь вдова, долго живешь без мужа и тебе было, наверное, очень скучно без мужчины.
      – Это ты – мужчина? – фыркнула с отвращением Джулиана. – Ты – мерзкий трус и негодяй.
      Взбешенный Дан перегнулся через стол так быстро, что Джулиана резко отпрянула назад, налетела на стул и упала навзничь. Она слышала, как его шаги приближаются к ней. Раздался далекий собачий лай.
      «Хозер! Выбрал время, когда охотиться, – молча укоряла она собаку, – и Немас, Немас тоже именно в этот день пошел навестить своих».
      Джулиана постаралась подняться на ноги. В этот момент толстые пальцы мужчины схватили ее за шею, она рванулась из его рук, но было поздно. Пуговицы разлетелись по полу.
      – Ты нравишься Айку. Ты очень даже ничего. Как эта шлюха, – проговорил Дан, обнажив прокуренные зубы.
      Сердце бешено колотилось у нее в груди. Мужчина встал на колени и стал расстегивать на поясе широкий ремень, несколько замешкавшись с замком. Джулиана боролась с собой: если она потеряет сознание, все кончится для нее плохо. Она собрала последние силы и вместо того, чтобы закричать от страха и беспомощности, вцепилась руками в ненавистное толстое брюхо. Дан снова завыл от боли и на долю секунды ослабил пальцы. Женщина вырвалась и поползла к двери, но он опомнился и успел снова схватить ее. Подтянул к себе и перевалился на нее толстым телом.
      Они катались по полу в разные стороны, ударяясь о стулья и стол. Джулиана защищалась из последних сил: царапаясь и хватая его за волосы. Но чувствовала, что уже бороться больше не может.
      Застывшими от ужаса глазами она увидела, как незнакомец занес свой огромный кулак над ее головой и поняла, что вряд ли сможет избежать удара. Теряя сознание, Джулиана заметила, как с треском открылась дверь. Последнее, что ей запомнилось – была чья-то фигура.

* * *

      Сэйт молнией метнулся по комнате. Диким взглядом он осмотрел простертую на полу любимую женщину, затем увидел толстяка с поднятой над ее головой рукой.
      «Что с ней? Жива ли она? – его прошиб холодный пот. – Неужели я опоздал?»
      Он посмотрел на Дана устрашающим взглядом, сомнений больше не было.
      Негодяй сделал попытку встать, но не успел. Гибкое, мускулистое тело Сэйта обрушилось на него. Под ним был человек, которого он ненавидел больше всего на свете. Охотник раз за разом наносил удары по заплывшему жиром лицу, на губах Айка выступила кровавая пена.
      Дан делал слабые попытки ответить на удары, отчаянно ругаясь.
      «Почему я не убил его сразу, как только вошел? – думал Сэйт, – теперь это будет сделать трудней».
      В спальне испуганно заплакал ребенок. Охотник на секунду отвлекся, повернул голову к комнате, где плакал его сын. Их разъединяла дверь.
      Айк Дан тут же воспользовался моментом и попробовал дотянуться до ножа. Сэйт моментально ухватил его за запястье и, напрягшись, развернул лезвие ножа в сторону Дана.
      Раздался вопль: лезвие вонзилось прямо в грудь. Он дернулся, и его огромное тело упало.
      Сэйт вытер рукавом потное лицо и встал. В это время открылась дверь и в комнату вошла Молли с ребенком на руках.

* * *

      Джулиана пришла в себя. В камине потрескивали дрова. Она лежала на кровати, накрытая легким одеялом.
      – Почему она лежит здесь?
      До нее донесся голос ребенка и мужской смех.
      «Бедняжка Агги, и этот мерзавец… И потом… кто-то вошел. Кто мог прийти на мой крик?» – соображала она, поднявшись на локте.
      У нее забилось сердце: Сэйт. Он вернулся, сидит на полу и играет с сыном. Его лицо выражало одновременно любовь, гордость, счастье и полное удовлетворение.
      Слезы радости хлынули из глаз. «Я знала, что он услышит о нас и найдет нас». Она жадно смотрела на его поджарое сильное тело, принесшее ей столько наслаждения. Слава богу, ему понравился сын. И ребенок с огромным удовольствием играл с ним.
      – Тебе нравится мой щенок? – он подтолкнул меховую, потрепанную игрушку к отцу.
      К смеху Сэйта присоединился женский голос, она повернула голову туда, где сидела Молли с девочкой на руках.
      «А как ему дочь?» – подумала Джулиана и стала вставать, чем обратила их внимание на себя.
      Сэйт медленно поднялся. Воцарилась тишина. Они молча смотрели друг на друга из разных концов комнаты. «Постарел», – пронеслось в голове у Джулианы.
      На лице пролегли глубокие морщины, которых не было раньше.
      Женщина поняла, что он не знает, как ему поступить. Примет ли она его сейчас или будет обвинять в том, что одна воспитывает его детей.
      Джулиана неуверенно улыбнулась ему, в глазах Сэйта вспыхнула надежда. Он подошел к ней и остановился у кровати.
      – Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он. Взгляд смущенно ласкал ее.
      Как и раньше, она ощутила дрожь.
      – Такое чувство, что мне перебили все кости.
      – Мерзавец, – глаза мужчины сердито сверкнули.
      Она заплакала.
      – Я любила Агги. Мы с ней так подружились, пока индианка жила у меня.
      – Молли уже рассказала, – Сэйт помолчал. – Я положил пока оба тела в амбар. Подумал, что ребенку лучше не смотреть на них…
      – Ты говоришь «оба»? Хочешь сказать, что…
      Охотник сверкнул глазами.
      – Этот подлец больше не будет беспокоить женщин и убивать беспомощных стариков, – мрачно закончил он.
      Заплакала девочка. У Сэйта смягчился взгляд, он посмотрел на Молли, держащую ребенка и усмехнулся:
      – У вашей дочери здоровые легкие, миссис Адамс.
      – Да, – согласилась женщина и встала со стула, – бедняжка хочет есть.
      Мужчина понимающе кивнул и вдруг спохватился. Молли подошла к кровати и положила девочку рядом с Джулианой.
      Он с удивлением смотрел, как Джулиана начала кормить Нему, и глубоко вздохнул, когда увидел, что дочь как две капли воды похожа на мальчика и на него самого.
      По лицу прошел нервный тик, он что-то пробурчал и выбежал из дома.
      – Сэйт! – крикнула ему вдогонку Джулиана.
      По ее лицу потекли слезы. Молли обняла невестку, начав успокаивать.
      – Дорогая, он вернется. Вот увидишь, ему надо немного побыть одному, – она взяла девочку на руки, – эта малышка совсем сразила его.
      – Да, наверное, – согласилась женщина. – Он только что познакомился с сыном, а тут еще и дочь, да такая похожая на него. Как ты думаешь, он останется с нами? – с надеждой в голосе спросила Джулиана.
      – Да, – подумав, ответила Молли. – Но он всегда будет таким, дорогая, дерзким и необузданным. Фермера ты из него не сделаешь. Тебе нужно с этим смириться.
      – Я знаю, Молли, – ответила Джулиана. – Я и не буду делать из него фермера. Я люблю его таким, какой он есть, диким и необузданным.
      – Ну что же, тебе видней, – усмехнулась женщина, взяла со стула одежду и стала одеваться, – только не позволяй его необузданности опять вырваться на свободу, прежде чем вы обвенчаетесь. А не то скоро будешь нянчить еще одного ребенка.
      Джулиана улыбнулась, когда за невесткой закрылась дверь. Она перепеленала девочку и положила ее в кроватку, затем застегнула платье.
      Джулиана раскладывала на столе пироги. Все ее мысли были о Сэйте. «Вернется ли он? А если – да, то надолго ли? Или снова все окончится пылкой близостью между ними и он исчезнет? Неужели Бесси права в том, что семья не для него?»
      Но он с такой любовью смотрел на сына. Нет, из него получится неплохой отец.
      Раздался стук. Пришли покупатели. Она заставила себя улыбнуться и пошла открывать дверь.

* * *

      Снегопад прекратился. На безоблачном небе ярко светила луна. Сэйт бродил по лесу, ругая себя последними словами.
      «Что Джулиана должна думать о нем! – он пнул ногой дерево, – с двумя детьми на руках, без всякой помощи с его стороны. А всякие сплетни? А мужчины? Как могли они относиться к ней?»
      – Я их убью, – бормотал он, идя по дороге, пока не налетел на идущую домой Молли.
      Добрая женщина увидела его расстроенное лицо и ее охватила жалость. Она поняла, что он страдает, но не подала вида и холодно произнесла:
      – Надеюсь, Джулиана не останется сегодня ночью одна, – и посмотрела прямо ему в глаза. – А также надеюсь, что не останется с третьим ребенком на руках.
      Сэйт молча выслушал упреки. Дрожащим голосом он сказал:
      – Если Джулиана согласится, мы завтра поженимся, миссис Немет.
      Его ждало разочарование. Молли промолчала. Она посмотрела на него долгим, испытующим взглядом, повернулась и пошла по тропинке домой. Мужчина посмотрел ей вслед и побрел к дому.
      Минут через двадцать, выйдя из леса, он остановился. По двору топталось не менее дюжины мужчин.