– А что это? – спросила она, принюхиваясь.
      Мужчина усмехнулся:
      – Ты веришь в лекарство для любви?
      – О, нет, – состроила гримасу Джулиана.
      – Как может так ужасно пахнущая вещь вызывать любовь?
      – Я тоже всегда этому удивлялся, – Рос сел рядом с женой, – как бы тебе спалось с ними под подушкой каждую ночь?
      – Бог мой, я бы задохнулась, – хихикнула она.
      – Как и я, – грустно сказал он. – Зоэ была милой женщиной и хорошей женой, и мне бы не хотелось оскорбить ее память.
      Джулиана серьезно кивнула ему в знак согласия, помолчала и тихо спросила:
      – Мы оба немного виноваты, правда, Рос? Мы недостаточно любим себе подобных, я это имею ввиду.
      Затем она принялась наводить порядок по-своему. В воздух столбом поднялась пыль от неизвестных ей трав и коры, лежавших на полках. Мужчина выполнял тяжелую работу – переставлял мебель. Джулиана наконец управилась и осмотрела комнату. «Вот теперь совсем другое дело», – сказала она себе.
      На пустых прежде окнах появились изящные занавески, сделанные из широченной красной юбки. Вечером при свете свечи они придавали комнате особенно интимный вид. Кусок розовой сассафрасовой ткани стал скатертью. Корзиночка с дикими цветами в центре стола оживляла комнату. По бокам Джулиана поставила свечи в оловянных подсвечниках.
      Ее взгляд остановился на свадебном подарке Молли: пестрое стеганое одеяло и такой же плетеный коврик, расстеленный Джулианой у камина.
      Она довольно вздохнула. Комната приобрела привлекательность и уют, что всегда вызывало гордость мужа.
      – Ну что ж, – шептала Джулиана, бесцельно бродя, – теперь все сделано как надо. Чем бы заняться сегодня? Времени еще много. Рос пока обойдет всю гору, появится не раньше вечера.
      Прошлой ночью с гор приходила рысь и бродила вокруг дома. Рос взял ружье и направился на ее поиски. На двери конюшни остались следы ее когтей: голодный зверь пытался добраться до лошадей. Поспешно позавтракав, муж оставил ее одну.
      – Как мне убить время? – пытала себя Джулиана, поворачивая на вертеле большой кусок оленины.
      Капли сока, падавшие с мяса на раскаленные угли, шипели, наполняя дразнящим ароматом всю комнату. Джулиана щедро приправила мясо пряностями. Ей хотелось приготовить что-нибудь необычное. Картофель и каши уже надоели, а овощи еще не дозрели.
      Она отвернулась от огня и тут же вспомнила, как охотно поедали ягнята какие-то побеги в лесу. Женщина просто сгорала от нетерпения раздобыть пучок вкусной зелени к ужину.
      Стоя у стола, Джулиана раздумывала: что делать? Рос предупреждал ее не ходить в лес одной, он абсолютно не доверял индейцам племени Красного Пера.
      – Ты – лакомый кусочек для этих дикарей.
      Но женщина решилась. «Эта зелень растет совсем рядом с домом. И никакому риску я не подвержена».
      Она сняла с полки корзину, взяла небольшой нож и прикрыла за собой дверь. Немного постояв на крыльце, она понюхала только что распустившийся розовый куст, втягивая в себя его ароматную, терпкую свежесть.
      – Как сладко ты пахнешь, – Джулиана выпрямилась, вспомнив, как появился у них этот куст.
      Они поздно проснулись после первой брачной ночи. Их разбудили грубые голоса, доносившиеся с улицы. Джулиана приятно потянулась и положила голову на плечо Роса:
      – Что там такое?
      Он наклонился и поцеловал ее в обнаженную грудь.
      – А какое нам дело?
      Джулиана слегка покраснела, припомнив, как его поцелуи снова возродили в крови желание, и они использовали этот момент по-своему.
      Раздался голос Бэттла:
      – Эй, голубки, когда вы собираетесь вставать?
      Не обращая никакого внимания, они продолжали заниматься любовью. Рос, отдышавшись, посмотрел на лежащую Джулиану:
      – Я люблю тебя, дорогая. Ты – моя жизнь.
      Она дотронулась до его лица, разглаживая морщинки у глаз и пытаясь найти теплые слова. Ее спасли раздавшиеся снова громкие крики. Ругаясь про себя, Рос поднялся с постели и распахнул окно.
      – Мы скоро придем, – раздраженно крикнул он.
      Джулиана медленно обвела взглядом фигуру мужа: от широких плеч до узких бедер, какое удовольствие доставило это тело ей ночью и утром.
      Почему она не может признаться ему в любви?
      Она уже приготовила ответ, как перед глазами возникло виноватое лицо Сэйта. От неожиданности Джулиана потрясла головой, отгоняя его образ.
      – Я все-таки от тебя избавлюсь.
      Когда молодожены вышли во двор, их тут же разъединили.
      Мужчины потащили Роса в свою компанию, смеясь и хлопая его по спине.
      – Черт побери, Адамс, да ты выглядишь, как будто работал всю ночь.
      Джулиана отошла с женщинами в другую сторону. Они собрались, чтобы увидеть ее с мужем. Молодая женщина смущалась и краснела от их шутливых замечаний по поводу брачной ночи, не в состоянии привыкнуть к прямым; а иногда откровенно грубым манерам жительниц гор.
      Джулиана стояла, потупив глаза, а женщины смотрели на нее с симпатией.
      – Не обращай внимания на этих пустозвонок, – сказала одна из них, – им больше нечего делать, как чесать языки по каждому поводу, – хрипло засмеялась она.
      – Пошли к повозке. Мы привезли тебе подарки к свадьбе.
      Они с гордостью стали показывать их. В углу повозки лежал набитый соломой матрас, на котором они с Росом должны будут спать во время их путешествия домой.
      Затем Джулиана увидела большой кувшин с яблочным повидлом, потрогала тяжелое шерстяное одеяло и растрогалась до слез.
      – Я даже не знаю, как смогу расстаться с вами, мои дорогие.
      Их измученные заботами лица довольно заулыбались. Они подошли к ней поближе.
      – Жаль, что уезжаешь от нас, – мягко сказала мать восьмерых малышей. – Ты такая замечательная.
      Одна старушка, согнувшаяся от возраста и с трубкой в зубах, положила свою крючковатую руку па плечо Джулианы.
      – Если тебе будет очень одиноко, детка, только намекни своему великану. Он тебя любит по-настоящему. Это по всему видно. Он не станет тебя прижимать.
      Джулиана улыбнулась и вытерла ладонью бежавшие по щекам слезы. Она наклонилась вперед и поцеловала сморщенное лицо:
      – Спасибо, бабушка.
      Подошел Рос и стал рядом, женщины замолчали. Они видели, как счастлива Джулиана, и понимали, что ее муж будет беречь свою жену, сделает все, чтобы сохранить ее красоту и молодость. Ей не придется рожать каждую зиму.
      Широкая улыбка Роса покорила всех собравшихся. Он мягко сказал:
      – Дорогая, пора прощаться.
      Джулиана обняла и расцеловала каждую женщину, после чего Рос подсадил ее в высокую повозку. Когда он влез туда сам и взялся за поводья, она положила руку ему на плечо:
      – Ты не можешь немного подождать? – умоляюще спросила Джулиана, глядя на дорогу, ведущую к дому брата. – Джон и Молли еще не подошли. Я хочу попрощаться с ними.
      Рос накрыл своей тяжелой ладонью ее маленькую ручку.
      – Они не придут, дорогая. Они оставили вчера у Бэттла записку, в которой просили передать, что им будет слишком тяжело с тобой прощаться. Молли очень расстроена отъездом.
      На глаза Джулианы навернулись слезы. Рос нервно пробежал пальцами по ее коленям.
      – Я чувствую себя последним подлецом, отрывая тебя от друзей и родных.
      Джулиана быстро на него посмотрела. «Он и впрямь очень огорчен. Если бы я попросила его остаться во Впадине Индейцев, он, наверное, согласился бы ради меня».
      – Дорогой, – виновато вздохнула она, – все, что я могу сделать, так это не показывать, как мне тяжело уезжать.
      Она схватила его за руку.
      – Рос, перестань винить себя. Если бы я не захотела с тобой ехать, я бы осталась. Поехали.
      Мужчина почувствовал облегчение. Это стало заметно по его лицу. Он быстро обнял Джулиану:
      – Спасибо, милая. Я уже стал беспокоиться. Эти твои слезы и вообще.
      Он стегнул лошадей, и они тронулись. К повозке были привязаны его жеребец и пони Джулианы. Она помахала провожающим ее женщинам, пока те совсем не скрылись за деревьями, и повернулась к мужу. Он придержал лошадей. Посредине дороги, почтительно, с чувством собственного достоинства стояли проститутки из таверны. Джулиана с удивлением посмотрела на них. Одна из них держала в руках колючий куст, корни которого были завернуты в холстину. Рос, который всегда держался с женщинами по-джентльменски, кто бы они ни были, широко улыбнулся им и снял шляпу.
      – Доброе утро, леди. Куда вы собрались в такой чудесный день?
      На их худых лицах расцвели улыбки. По-девичьи хихикая, они вытолкнули вперед ту, которая держала колючий куст.
      – Отдай его ей.
      Джулиана и Рос с любопытством наблюдали. Женщина робко подошла к повозке. Ее рыжие волосы красиво блестели на утреннем солнце. Чтобы разрядить обстановку, Рос дружелюбно спросил:
      – Что это у тебя, Рыжая?
      Стараясь не смотреть Джулиане в глаза, она отвела взгляд в сторону и подняла повыше свой куст:
      – Мы тут отрезали ветку от розового куста. Когда я уезжала из Вирджинии, мать подарила мне его на счастье. Я всегда вожу его с собой. И где бы его ни посадили, он везде хорошо приживается и цветет. Мы дарим его тебе, пусть его цветы радуют тебя.
      – И от него великолепный аромат, – добавила другая.
      Джулиана осторожно, обеими руками, взяла подарок. В ее глазах снова заблестели слезы.
      – Розовый куст, Рос, – прошептала она. – Ты только представь себе… здесь в глуши.
      Она внимательно посмотрела в усталые женские глаза, много повидавшие в жизни, и мягко сказала:
      – Рос посадит его около дома. Каждый раз, когда он будет цвести, я буду вспоминать вас. Большое спасибо.
      Женщины заулыбались. Когда они исчезли из вида, Джулиана положила голову ему на плечо и горько заплакала от жалости к ним, имеющим только розовый куст, расцветающий один раз в году.
      Сейчас, собираясь в лес, Джулиана вспомнила это прощание. У женщин была совсем нелегкая жизнь, вряд ли им придется долго прожить… да и сами они не очень этого хотели.
      Она быстро перешла поляну перед домом и углубилась в лесную прохладу. Почва была вязкой. Перед этим два дня шли дожди. Джулиана глубоко вздохнула запах мокрой земли и прелых листьев.
      Ступая по едва различимой тропинке, она вскоре услышала журчание ручья, струящегося между камней и исчезающего в глубокой расщелине. Как она и предполагала, нужная ей зелень густо росла под кружевом листьев, куда едва проникало солнце. Вскоре корзина была полна.
      Солнце пригревало все сильней, Джулиану стала мучить жажда. Она стала на колени, наклонилась к ручью, черпая из него обеими ладонями холодную свежую воду. Утолив жажду, она продолжала сидеть на корточках, думая, что ручей чистый и холодный настолько, что Зоэ держала подолгу в нем молоко и масло. Даже яйца очень долго оставались свежими, когда лежали на каменном уступе в воде. Джулиана встала, потянулась и подняла корзину с зеленью. Журчание воды расслабило ее, и она совсем забыла об осторожности. Она стояла и наблюдала, как медленно течет вода, и ей вовсе не хотелось возвращаться в дом, где ее ждали долгие часы одиночества. Джулиана решила пройтись по лесу. Расстояние оказалось длиннее, чем она рассчитывала, и когда она наконец очутилась на берегу Огайо, по лицу ее обильно стекал пот.
      Река была спокойной и плавно текла, словно приглашая в прекрасное путешествие.
      – Что же, я так и сделаю, – сказала она вслух, – если пойду вдоль реки, то не заблужусь.
      Берег оказался заросшим, и Джулиана шла легко, прислушиваясь к слабому журчанию воды. В одном месте ей пришлось отклониться от берега, чтобы обойти густые заросли камыша, которые глубоко врезались в берег. Она посмотрела на высокие, гибкие растения, вспомнив, что летом индианки собирают тростник и плетут из него корзины, а зимой продают их в деревнях. «Зоэ, наверное, тоже заготавливала тростник», – подумала она. Джулиана подошла к большому топкому месту на мелководье и узнала его. Сюда любили приходить медведи, и она решила, что лучше побыстрее уйти отсюда. У нее не было желания повстречаться с одним из них, особенно если это мать с детенышем.
      Полуденное солнце хорошо припекало, и женщине стало жарко. Когда она вернулась на то место, откуда начала свое путешествие, снова склонилась к воде и обдала холодной водой лицо и шею. Вытерлась и вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Она медленно встала, оглянулась и затаила дыхание. В нескольких футах от нее стоял дикий невзрачный пони, на котором сидела индианка. Джулиана заслонилась рукой от яркого солнца и увидела знакомое лицо, полное скрытой угрозы.
      – Докси, – выдохнула она.
      Молодая индианка промолчала, продолжая уничтожать ее взглядом. Джулиана в конце концов рассердилась и твердо поджав губы, резко спросила:
      – Почему ты следишь за мной? Что ты здесь делаешь?
      Какое-то мгновение молчание продолжалось. Затем ненавистным голосом Докси заговорила.
      – Это моя земля. Я живу здесь. А что ты тут делаешь?
      Джулиана размышляла о том, к какому племени принадлежит индианка и может они родственники с бывшей женой Роса? Она решительно подняла голову и раздраженно ответила:
      – Я тоже живу здесь.
      Докси недовольно фыркнула. Подозрительно глядя на Джулиану, она коротко бросила:
      – Где?
      – Не твое дело, – сердито сказала Джулиана.
      «Но я чувствую, что ты пойдешь за мной из простого любопытства», – подумала она про себя, взяла корзину и холодным тоном сказала:
      – Если тебе интересно это знать, я живу в доме, который стоит за твоей спиной.
      Индианка повернула голову и посмотрела сначала назад, затем снова на Джулиану.
      – А, так ты жена Роса Адамса.
      Она кивнула в ответ.
      Опять воцарилось молчание. Докси изучала полнеющую фигуру Джулианы, которая проходила перед ней, направляясь к дому.
      – Когда собираешься рожать? – вдруг спросила она.
      – В августе.
      – Кто отец?
      – Ах ты, дрянь, – от оскорбления пальцы Джулианы впились в ручку корзины.
      «Она специально издевается надо мной, а я не могу ей даже ответить».
      Спокойным и ровным голосом, насколько ей это удавалось, Джулиана сказала:
      – Мой муж, конечно.
      – Рос Адамс?
      – Нет! Мой погибший муж, – ей хотелось добавить кое-что еще, но индианка, едва улыбаясь, скептически заметила:
      – Ты лжешь.
      – Что?! – глаза Джулианы горели возмущением, она сделала шаг в сторону женщины и медленно спросила, – что ты хочешь этим сказать?
      Докси не обратила никакого внимания на гнев женщины, ослабила поводья и нагнулась к ней. Как бы говоря самой себе, она сказала:
      – Судя по твоему животу, ты должна родить в сентябре, а не в августе.
      Черные глаза Докси в упор смотрели на пылающее лицо Джулианы.
      – Если я правильно понимаю, – усмехнулась Докси, – когда ты забеременела, твоего мужа не было в живых.
      Джулиана стояла, как будто пригвожденная к земле, стараясь сохранять самообладание. Как ей хотелось ударить по краснокожему лицу эту ненавистную дрянь.
      Она было открыла рот, чтобы ответить, но последовал еще один вопрос, такой же быстрый и резкий:
      – Как долго ты спала с Адамсом, до того как умерла его жена?
      Теперь Джулиана в упор смотрела на индианку. Казалось, все вокруг нее потемнело, сердце бешено заколотилось в груди.
      – Я никогда не спала с Росом до нашей свадьбы, – медленно, с едва сдерживаемой яростью, произнесла она.
      Докси посмотрела сверху на разъяренную женщину и поняла, что та говорит правду. Ее глаза сузились: «Сэйт Магрудер! Как это до меня не дошло раньше?» Ее черные глаза хитро сверкнули. «Эта бледнолицая не знает правды. Как хочется все сказать, чтобы исчезла ее презрительность. Мне бы это доставило большое удовольствие, но я повременю. Если Магрудер узнает, что выдала его секрет Джулиане, он убьет меня. Да, я подожду, но придет час и они оба узнают об этом. И это вряд ли их сблизит. Надо сказать вождю, что жена Роса Адамса ждет ребенка».
      Индианка снова перевела взгляд на женщину.
      – Значит, ты встречалась с мужем до вашей свадьбы, – многозначительно сказала Докси. – Вождю Красное Перо будет интересно узнать эту новость.
      Не дожидаясь ее ответа, Докси ударила пони и поскакала. Но прежде, чем исчезнуть за излучиной реки, она обернулась и крикнула:
      – Магрудер живет сейчас в нашем лагере, он спит со мной…
      Джулиана испытала такую боль, словно ее ударили, она так и застыла на месте, глядя вслед индианке. Теперь ей стала понятна враждебность Докси. Та любила Сейта. Появление Джулианы вблизи индейского лагеря обеспокоило ее.
      Ее охватила жгучая ревность. Она бросилась на землю и горько зарыдала. «Сэйт лгал мне. Он и раньше лгал мне». Она плакала до тех пор, пока не почувствовала, что чьи-то руки мягко легли ей на плечи.
      – Джули, девочка, что такое? Почему ты плачешь? – встревоженно спросил Рос, заключая ее в объятия.
      – О, дорогой, – она обхватила его руками. – Как хорошо, что ты вернулся.
      Он погладил ее вздрагивающие плечи, отвел со лба волосы.
      – Все хорошо, дорогая, – успокаивал он ее.
      Когда женщина немного успокоилась, Рос мягко спросил:
      – Расскажи мне, что тебя так расстроило?
      Останавливаясь, прерывающимся от слез голосом, и стараясь не произносить имени Докси, Джулиана рассказала ему о своей встрече с молодой индианкой. Слезы опять посыпались градом из ее глаз.
      – Она сказала, что вождю будет очень интересно узнать о моей беременности.
      Рос положил голову Джулианы себе на плечо, и она не увидела его встревоженного лица. Племя будет настроено против него. Теперь он не должен уходить далеко от дома, нужно всегда быть настороже.
      Обняв жену за талию, Рос повел ее к дому.
      – Пойдём, здесь жарко. Теперь ты видишь, что не должна была уходить из дома, – спокойно сказал он.
      – Можешь больше не волноваться, Рос, – ответила Джулиана твердым голосом. – После сегодняшнего случая я никогда не выйду.
      Он улыбнулся и чмокнул ее в макушку.
      – Рад это слышать.
      – Рос, нам не опасно здесь оставаться? Может быть, стоит перебраться к Джону и Молли, пока не появится ребенок?
      Рос знал, что рано или поздно последует такой вопрос. Было естественно, что происшедшее очень встревожило Джулиану.
      – Она не знала, что Красное Перо больше предостерегает, чем осмелится что-то предпринять. Все будет в порядке, дорогая, – он еще крепче обнял ее. – Красное Перо очень долго все обдумывает, прежде чем начать свои действия. Пока он что-либо решит, наступит зима. Его племя довольно ленивое и никогда ничего не предпринимает зимой. Они будут так заняты добычей пищи, что им некогда будет думать о чем-то другом, – заверил ее Рос.
      Они поднялись на крыльцо, мужчина открыл дверь.
      – Поэтому не думай о нем. Все будет хорошо.

ГЛАВА 16