В начале марта на реке сошел лед. Тающий снег стекал в нее, и местами она вышла из берегов. Вылезла первая трава. Ивы вдоль ручьев покрылись желтовато-зеленым кружевом. Проснулись после длинной спячки лягушки, наполнив непрерывным кваканьем берега и влажные овраги.
      Наступило время, когда в усадьбах варят сахар. У каждой фермерши на огне булькал горшок с сиропом. За отсутствием хозяйки в доме Шервудов сахар и сироп варила Летти, а Роксана наблюдала, помогая по мере сил. Она должна была снимать пену с кипящей сладкой жидкости и подкладывать дрова в огонь, разожженный под большим черным котлом.
      С раннего утра Малкольм был занят тем, что сверлил стволы молодых кленов и подвешивал ведерки под желобки, вставленные в просверленные отверстия. Гидеон относил наполненные сладкой жидкостью ведра к Летти и выливал их в приготовленный горшок.
      Заметив, что огонь ослаб, Роксана просунула под котел полено, отступила и вытерла рукой разгоряченное лицо. Она присела на колоду, думая о том, кто варит сахар у Хейлов. «Наверное, этим буду заниматься я, – подумала она. – Хорошо, что я научилась».
      Она презрительно улыбнулась. Леди Нелл не будет стоять на скотном дворе у горячего котла.
      Она видела эту женщину всего один раз, и, хотя Роксана передавала через Сета приглашение, Нелл ни разу не приехала к ним в усадьбу с ответным визитом. Сет извинялся и говорил, что сестра не выносит холода.
      – После того как мы поженимся, у вас обеих будет достаточно времени для визитов.
      Роксана помрачнела. Вытерпит ли она то, что эта женщина все время будет болтаться у нее под ногами? Уже достаточно того, что она не любит Нелл, но как смириться с тем, что к ней каждый вечер приезжает Келеб?
      Сначала она никак не реагировала на рассказы Гидеона о том, что Келеб довольно часто бывает у Нелл, только пожимала плечами. Но к концу зимы Келеб стал ездить к Хейлам все чаще и чаще, и ревность Роксаны разгорелась так, что она чувствовала себя больной физически.
      Вот и сейчас, злясь на себя за мысли о нем, Роксана поднялась, шагнула – и ее прошиб холодный пот, земля поплыла из-под ног. Она снова села, пытаясь подавить приступ тошноты. Постепенно вращение остановилось и желудок успокоился. Она достала из кармана платок и вытерла губы и лоб. Она нахмурилась. Приступ случился уже третий раз. Первый раз это произошло, когда Летти жарила солонину на завтрак. Тогда Роксана решила, что ее слабый желудок прореагировал на запах. Она думала, что мясо было старым и прогорклым, и больше не беспокоилась об этом. Второй раз, примерно неделю назад или чуть раньше, приступ случился снова, хотя ей было неясно, что его вызвало; ее тошнило все утро.
      И вот опять. Впервые она серьезно задумалась. И внезапно поняла, что месячные не пришли уже третий раз. Неужели… она ждет ребенка?
      Выглянула Летти и попросила, чтобы Роксана принесла дрова. Девушка заметила побелевшее лицо Роксаны и подошла к ней.
      Усевшись рядом с ней, Летти спросила:
      – Что случилось, Роксана? Тебе плохо?
      Роксана перебирала край фартука, избегая смотреть Летти в лицо.
      – Все хорошо, – пробормотала она. – Я перегрелась.
      Летти внимательно вгляделась в ее бледное лицо и издала тихий жалостливый звук. Она слишком часто видела это потерянное выражение на лице своей матери, чтобы не распознать его. Она положила свою грубую красную ладонь на скрещенные пальцы Роксаны и спросила:
      – Ты уверена в этом, Роксана?
      Она произнесла эти слова таким сочувственным тоном, что Роксана бросилась к ней в объятия и разрыдалась:
      – Летти, что же мне делать?
      Летти качала ее, словно ребенка.
      – Тише, тише, – приговаривала она.
      В конце концов, Роксана выплакалась и вытерла нос. Летти убрала волосы с ее лица и пригладила их.
      – Мне кажется, что мистер Совершенство решался только поцеловать тебя на ночь.
      – Это правда, – икая ей в плечо, подтвердила Роксана.
      Летти отодвинулась от Роксаны и посмотрела ей в лицо:
      – Ты хочешь сказать, что это не его ребенок?
      Роксана молча кивнула и снова расплакалась.
      На лице Летти отразился ужас:
      – Великий Боже, чей же тогда?
      Она помолчала, потом почти прошептала:
      – Ведь не этого чертова Эза?
      – Нет, нет. Не его.
      Летти встряхнула ее:
      – Ради Бога, чей же тогда?
      Роксана закрыла лицо руками и прорыдала сквозь сведенные пальцы:
      – Летти, это Келеб Коулмен. Этот ужасный охотник.
      Летти облегченно вздохнула, но потом спросила в изумлении:
      – Когда же?
      – В ту ночь, когда Эз напал на меня.
      Лицо Летти потемнело. Черт побери этих мужчин. Все они одинаковы. И Келеб был не лучше Эза. Что Эз начал, он закончил. Летти вскочила на ноги и закричала в голос:
      – Эти сукины дети – мужчины! Их надо всех повесить!
      Она остановилась, повернулась к Роксане и процедила злобно:
      – Мистер Шервуд отомстит этому мерзавцу. Он застрелит его – я сама скажу ему.
      Роксана тоже вскочила и схватила ее за руку:
      – Пожалуйста, Летти. Не надо ему говорить.
      – А что будет с тобой, детка? Что будет с ребенком? Чье он будет носить имя?
      Роксана, всхлипнув, вздохнула:
      – Ты забыла, что через месяц я выйду замуж.
      Летти опустила плечи и присела на колоду, на которой рубили мясо.
      – Я так надеялась, что ты не пойдешь замуж за эту бесчувственную ледышку. – Она отмахнулась от пчелы, потом расстроенно сказала: – Наверное, теперь придется.
      Гидеон появился на опушке, не замеченный женщинами. В каждой руке он нес по ведерку со сладким кленовым соком. Удивленный их волнением, он присел на ведра и стал наблюдать. На лице Летти было написано, что пришел конец света, Роксана плакала. И тут он обратил внимание на выражение лица своей кузины. В его глазах вспыхнула злость.
      Рокси была похожа сейчас на Белую Звезду – а эта скво была на пятом месяце беременности.
      Он выплюнул изо рта кленовую щепку и пробормотал:
      – Чертов Коулмен. Сделал Рокси незаконного ребенка.
      Однако вдруг он хитро усмехнулся. Он расскажет об этом Коулмену. Насколько он знает Келеба, тот не потерпит, чтобы его ребенка воспитывал кто-либо другой, тем более, если это будет сын. Тут он представил себе, что Сет воспитывает чужого ребенка, и громко рассмеялся.
      Женщины обернулись.
      – Гидеон, – вскричала Летти, – что такое, крадешься, пугаешь нас до смерти? Я чуть не умерла.
      – Я и не крался. Вы так были заняты разговором, что не заметили бы и конца света. Почему ты плачешь, Рокси?
      Роксана попыталась придумать ответ, но Летти вмешалась:
      – Она горюет по родителям.
      Гидеон сощурился и почувствовал разочарование и раздражение. Неужели они думают, что ему нельзя доверять? Ну, хорошо, пусть будет так, как они хотят, подумал он, вставая и потягиваясь.
      Он положил руку на плечо сестры и подбодрил ее:
      – Не волнуйся ни о чем, Рокси. Все будет хорошо, дай только время.
      Роксана удивленно взглянула на Гидеона. О чем он говорил – о ее родителях? Или он все же подслушал их разговор с Летти?
      Гидеон поставил пустые ведра под дерево.
      – Скажите дяде Малкольму, что я скоро вернусь, – прокричал он им, удаляясь в лес.
      Они смотрели ему вслед, и, когда он исчез за деревьями, Роксана повернулась к Летти:
      – Как ты думаешь, он слышал?
      Летти нерешительно отозвалась:
      – Не знаю, Рокси, но даже если и слышал, вряд ли он расскажет дяде.
      – Нет, я беспокоюсь не об этом. Я не хочу, чтобы он говорил Келебу.
      Гидеон прошел полпути к дому Келеба и приближался уже к холму, возвышавшемуся над домом Хейлов. Внезапно он уловил какое-то движение в сарае – там кто-то торопливо ходил. Он спрятался за дерево и стал наблюдать. Должно быть, это Нелл. Он уже пару дней не видел ее. И Сет всегда крутился рядом. Может быть, она собирается верхом, и Гидеон уговорит ее задержаться где-нибудь под деревом. Он ухмыльнулся.
      Приглядевшись, он разочарованно плюнул. На дворе был Сет. Он торопливо седлал коня.
      «Он куда-то торопится», – рассеянно подумал Гидеон, соображая, что еще лучше было бы взять Нелл прямо в постели, чем на твердой земле.
      Выбивая копытами комья грязи и мелкие камни, конь поскакал со двора. Сет повернул его к дороге, проходившей у реки.
      Гидеон подтянул штаны и пошел к дому. Вдруг слева от себя он услышал топот копыт. Он остановился и сердито повернулся. Кто-то еще дожидался отъезда брата Нелл.
      Гидеон узнал Зиба Стивенса. Великан несся через просеку на огромной лошади. Пнув камень, Гидеон проворчал:
      – Этот чертов сукин сын пробудет здесь весь день.
      Он вздохнул. В конце концов, его ждал Келеб.
      Подходя к хижине, Гидеон разглядел сквозь голые пока ветви, что Келеб греется на солнышке, усевшись на колоду. Вокруг него валялись капканы, и Келеб по очереди брал их в руки. Он смазывал механизм медвежьим жиром, чтобы убрать до следующей зимы. Если не обработать капкан, за лето, которое было влажным в этих краях, его съест ржавчина.
      Гидеон вышел на край небольшой просеки и выкрикнул приветствие. Подкрасться к Келебу незаметно было невозможно.
      Келеб поднял голову и улыбнулся:
      – Как дела, Гидеон? Я как раз собирался выпить чашку кофе. Пойдем, я тебя угощу.
      Кофе еще не остыл после завтрака. Утро выдалось теплым, и, налив чашки, они опять вышли на воздух. Они уселись, прислонясь к колоде.
      Сделав несколько глотков, Келеб посмотрел внимательно на Гидеона:
      – Что принесло тебя сегодня? Я думал, вы варите сироп и сахар.
      Гидеон быстро посмотрел на охотника, потом уставился в чашку. Он заморгал, засомневавшись, не напрасно ли приехал. Рядом с ним сидел его друг, которому он не очень-то хотел мстить, пусть и за Роксану. Он был уверен, что, если бы у Келеба был шанс, он, конечно же, женился бы на его кузине.
      Но, черт возьми, сказал голос внутри него, он взял Роксану силой. В конце концов, она не какая-нибудь потаскушка, которую можно использовать и бросить.
      Он несколько раз откашлялся и с притворной грустью сообщил:
      – Я только что узнал кое о чем, что произошло в нашем доме, и мне пришлось уехать.
      Он поднес чашку к губам, краем глаза наблюдая за Келебом. Келеб, наконец, не выдержал:
      – Ты расскажешь мне или так и будешь весь день пить кофе?
      С той же притворной грустью Гидеон поставил чашку и, уткнувшись подбородком в колени, сообщил:
      – Я только что узнал, что Роксана ждет ребенка.
      Он увидел, как Келеб побелел, и ужасное выражение появилось в его глазах. Келеб со звоном поставил свою чашку и вскочил:
      – Я убью этого подонка!
      Гидеон спрятал свою радость – Роксана была отомщена. Охотник метался в агонии, его трясло. Гидеон встал и подобрал свое ружье. Поедет-ка он домой, пока дядя Малкольм не хватился.
      Но прежде чем уехать, он постарался нанести Келебу еще один удар:
      – Келеб, ты зря так злишься. Если подумать, то какая разница, – они все равно через месяц поженятся.
      Келеб опустил плечи, с шумом выдохнул и кивнул головой. Гидеон повернулся, но, пройдя с десяток шагов, снова остановился:
      – Когда я сюда ехал, видел старину Сета. Он собирался куда-то ехать и ужасно торопился.
      Келеб замер и перевел дыхание. Бросив на ходу: «Увидимся!» – он быстро скрылся в лачуге.
      Гидеон ошеломленно постоял минуту, потом пожал плечами и сказал сам себе:
      – Этот Келеб иногда такой странный!
      На некотором расстоянии от него Келеб заметил поднимавшийся в небо дым от костра. Он остановился и внимательно огляделся. Надо найти ориентиры: переехав через холм, он потеряет этот дымок из виду.
      Он отметил кленовую рощицу – на молодых деревьях только появились первые зеленые листочки. Высокие сосны – через несколько миль оттуда. И прямо перед тем местом, где он заметил дым, примерно в миле от него, – одинокая береза, растущая прямо посреди просеки. Дальше блестела река, и Келеб радостно понял, что Сет обосновался именно здесь.
      Со вчерашнего утра Келеб шел по его следу, выехав из дома через несколько минут после сообщения Гидеона. Съехав с главной тропы, Хейл старательно заметал след и для городского человека делал это совсем неплохо. Но Келеб, с которым в знании этой местности не могли сравниться даже индейцы, без труда отыскивал его.
      Однако из-за этой уверенности в собственных силах он чуть не потерял того, кого преследовал. Сегодня он проспал на час дольше рассвета и, выбравшись из-под одеяла, поспешил посмотреть на долину, где остановился на ночевку Сет, – чтобы обнаружить, что того уже нет. По отпечаткам копыт Келеб доехал до широкого разлившегося ручья. Там следы терялись. Неизвестно было, сколько Сет прошел по ручью, и, кроме того, Келебу было жаль вести коня по ледяной воде. Поэтому он поднялся на самую высокую вершину и стал терпеливо ждать, когда Сет разведет в полдень огонь. Три раза в день этот человек готовил себе еду. Келеб вполне обходился без этого.
      Припомнив все сделанные им приметы, Келеб сел на коня и, не выпуская из виду кленовую рощу, приблизился к ней, стараясь ехать по прямой. Длинные ноги коня легко преодолевали расстояние. Келеб на ходу достал из сумки сушеный початок и сосредоточенно грыз его. Он презрительно подумал, что прекрасно обходится и без горячей еды.
      Меньше чем через час он уже был у рощицы и объезжал ее. Он понял, что совсем недавно, может быть вчера, здесь стояли индейцы и собирали кленовый сок. Яма, в которой разводили огонь, была обложена камнями. Однако на многих деревьях надрезов не было; это заставляло предположить, что индейцы, возможно, вернутся сегодня. Что это за индейцы – дружественное племя или ренегаты, – он не знал.
      Теперь он держал путь к соснам, росшим в нескольких милях от этого места. Через некоторое время сквозь лес он разглядел небольшую группу индейцев. Трое мужчин ехали верхом на своих лохматых пони, а четыре скво брели рядом. За спиной у них висели всевозможные принадлежности для варки сахара. Под весом огромного узла одна из скво, молодая, согнулась почти до земли.
      Не слезая с коня и затаившись за большим камнем, Келеб думал, что с этими безответными бедняжками обходятся хуже, чем с животными.
      Когда последняя из скво исчезла за бугром, он отправился дальше. Под лучами солнца стало довольно тепло, и он расстегнул куртку и ослабил ворот рубахи.
      Келеб добрался до самых диких мест – почва была настолько каменистой, что землю здесь не возделывали. То и дело ему приходилось отклоняться от прямого пути, чаще всего объезжая лощины, а иногда и камни величиной больше его лачуги. При этом он не упускал из виду сосны и всегда возвращался к намеченному курсу. Наконец после полудня он добрался до них. Он остановил коня и облегченно вздохнул. До одинокой березы было рукой подать. Как он и думал, поблизости текла река, изгибаясь и закручивая водовороты.
      Из-за сошедшего за неделю снега вода вышла из берегов и была вдвое шире обычного. Келеб подумал, что сейчас ее не переплыть ни зверю, ни человеку.
      Стоя над рекой, он наконец разглядел дымок, поднимавшийся с другого берега. Для городского жителя Сет действовал весьма мудро, разбив лагерь у самой воды. Кроме того, река изобиловала рыбой.
      Келеб поднял поводья и двинулся дальше. Теперь он передвигался медленнее и осторожнее, из одного укрытия в другое, перед каждым таким переходом внимательно осматривая все вокруг.
      Еще не увидев лагеря, он уже слышал тихие голоса – мужской и женский. Он соскочил с коня и припал к земле. Он перебрался по-пластунски через низкий кустарник и полз по траве, пока не достиг невысокого, футов в пять, обрыва над берегом. Над головой плыл дымок от костра, снизу доносился дразнящий аромат готовящегося на костре мяса.
      Он лежал и слушал. Разговор затих. Он нахмурился. Неужели Сет услышал его и опять ускользнет? Келеб медленно поднял голову и плечи и свесился j вниз. Песчаный берег был шириной около восьми футов. Песчаная полоса не была особенно длинной: с двух сторон ее ограничивал подступавший к реке лес. Посередине этой площадки был разведен костер. Над ним был повешен горшок, в котором кипела похлебка.
      Келеб опустил голову. Эту стоянку разбивали не наспех, явно не Сет. Это был хорошо устроенный лагерь. По количеству золы Келеб определил, что кто-то стоял здесь уже довольно долго. Его дыхание участилось. Неужели он, наконец, что-то узнает, неужели у Сета здесь встреча с врагами?
      Вдруг он ощутил страх. Где же они? Может быть, наблюдают за ним, направив свои ружья прямо ему в сердце?
      Тишину нарушил звук топающих копыт. Келеб приподнялся снова, чтобы осмотреть лагерь. Сначала он ничего не заметил. Но когда снова услышал звук и обернулся на него, то в небольшой просеке, вырубленной среди кедров, увидел индейскую лошадку, топчущуюся на зеленом пятачке. Рядом с ней была привязана лошадь Сета, которая трясла головой и хвостом, отмахиваясь от весенних москитов, одолевавших ее.
      Холодок пробежал по спине Келеба. Он попался в ловушку. Сейчас его подстрелят как зайца. Он тут же назвал себя дураком и пригляделся к камню, наполовину скрытому за двумя деревьями. Там он заметил какое-то движение. Сдерживая дыхание, Келеб подобрался поближе – и выругался про себя.
      Лицом к нему стоял Сет Хейл, прислонившись к камню и спустив штаны до лодыжек. Он стоял широко, расставив ноги и положив руки на бедра. Перед ним на коленях стояла Белая Звезда.
      Келеб заморгал.
      – Я знал, что он спит с этой краснокожей шлюхой, – почти вслух произнес Келеб. – Это он сделал ей живот.
      Больше часа Келеб наблюдал, как Сет держит девчонку на коленях. Дважды за это время он получил удовольствие, при этом ни разу даже не похлопав ее в знак благодарности. Когда Сет, наконец, пресытился этим занятием, он злобно толкнул девушку ладонью в лицо. Она упала на спину. Сет завязал штаны и уселся на раскатанную постель, скрестив ноги и приказав:
      – Налей мне этого варева.
      Скво поспешила к костру, но ее руки дрожали от страха, и она расплескивала похлебку, которую наливала.
      «Господи Боже, да она боится его до смерти», – удивленно подумал Келеб.
      Сет, прищурившись, следил за девушкой, которая осторожно несла ему дымящуюся миску.
      Келеб наблюдал за сценой. Этот негодяй еще не закончил с ней, понял он.
      Белая Звезда робко поставила похлебку перед Сетом и тревожно ждала. Сет поднес мясо ко рту, прожевал его и ничего не сказал. Она с облегчением опустилась на землю рядом с ним, но, как только она устроилась, Сет неожиданно толкнул ее рукой в грудь. Она задохнулась и повалилась на спину, беспомощно выставив свой большой живот.
      По презрительному взгляду Сета было понятно, что вид девушки оскорбляет его. Он вдруг плюнул ей на живот. Белая Звезда приподнялась и широко раскрыла глаза:
      – Зачем ты плюешь на своего ребенка, – прошептала она. – Может быть, это сын.
      На покрасневшем лице Сета отразилась дикая ярость, и он отшвырнул прочь миску.
      – Краснокожая шлюха, мне не нужны твои полукровки, – сквозь стиснутые зубы прошипел он.
      На глазах у потрясенного Келеба Сет вдруг схватил девушку за ноги и начал бить кулаками по животу. Удары были направленными и тяжелыми.
      Белая Звезда закричала от страха и боли и попыталась увернуться от наносимых ударов. Тихий крик ее еще больше распалил обезумевшего Сета, и он обрушил на ее лицо и подбородок град ударов.
      Келеба тошнило. Он встал на колени и поднял к плечу ружье.
      – Этот ублюдок убьет ее, – пробормотал он.
      Он положил палец на спусковой крючок, но тут с реки донеслись приветственные крики. Келеб бросился на землю и, не шевелясь, всмотрелся в направлении реки.
      Вдоль берега скользило каноэ. В нем на коленях стояли двое – белый и краснокожий. Белый был английским офицером в красном мундире.
      «Отличная мишень», – подумал Келеб и опять положил палец на крючок.
      Заслышав возгласы, Сет сразу же прекратил избивать девушку и поднялся на ноги. Он прикрыл глаза от солнца рукой, потом бросился к каноэ и сел в него рядом с англичанином.
      Каноэ почти сразу же исчезло из виду, скрывшись за деревьями и кустарниками, окаймляющими берега. Ругаясь, изумленный Келеб вскочил на ноги и побежал вдоль скрывавших его зарослей, пытаясь разглядеть каноэ. Но каноэ как будто ушло под воду. «Черт возьми, – подумал он и прислонился к дереву, чтобы перевести дыхание. – Не понимаю, куда они могли деться так быстро».
      Оторвавшись от ствола дерева, он уловил вдруг отблеск на середине реки и, всмотревшись, понял, что каноэ направляется к противоположному берегу. Медные пуговицы на офицерском мундире сверкали на солнце.
      Он снова сердито выругался. Два дня преследований опять обернулись ничем. Он не узнал ничего, кроме того, что Сет связан с врагами, но это и так было ясно.
      Келеб наблюдал, как каноэ причалило к берегу и как навстречу прибывшим из леса вышло несколько человек. Из-за расстояния было невозможно определить, кто это – белые или индейцы. Правда, ему удалось разглядеть, что среди встречавших не было никого в красных камзолах.
      Келеб уселся на корточки и вынул табак и трубку. – Мог ли офицер сам пройти через горы? – вслух подумал он. – Кто-то показал ему дорогу. Может быть, Сет Хейл?
      Келеб потряс головой. Только вчера Малкольм слышал на посту, что англичане убрались из их мест, что генерал Вашингтон привел тяжелую артиллерию к Бостону и вышиб оттуда Хоу. По слухам, вместе с Хоу ушло семь тысяч британских солдат и, следуя своей собственной воле, тысяча гражданских – роялистов.
      Говорили, что Вашингтон переводит генеральный штаб из Бостона в Нью-Йорк, где он будет дожидаться англичан и готовить весеннее наступление. Если все это правда, то зачем этот «красный мундир» рыщет по Кентукки?
      Что-то должно было произойти, и в это был замешан Сет Хейл. Келеб подумал о Нелл, о ее нежном теле – надо надеяться, она ничего не знает о делишках брата.
      Он вспомнил про Белую Звезду и выбил трубку.
      – Надеюсь, этот ублюдок не убил ее, – пробормотал он и повернул обратно в лагерь.
      Однако там он не обнаружил ничего, кроме обугленного дерева. Каким-то тайным образом скво удалось быстро свернуть лагерь и исчезнуть. Мгновение Келеб раздумывал, не догнать ли ее, чтобы выяснить, что она знает.
      Он поддел головешку и усмехнулся. Узнать что-либо у индейцев, если они сами не хотят этого рассказать, невозможно.
      Он поднялся на берег и нашел коня. Черная туча скрыла солнце. На севере собирались облака. Наверное, зарядит длинный холодный весенний дождь, думал он и вслух подгонял коня, хотя знал, что ему будет негде укрыться от дождя – впереди только лес.

      Днем дождь так и не собрался, лишь иногда моросил, омывая молодую зелень. Однако к вечеру он лил уже по-настоящему, и Келебу пришлось искать спасения под раскидистым кедром, плотные ветви которого не пропускали дождь. Пригнувшись, Келеб въехал под дерево, спешился и нашел сухое место.
      Расседлывая коня, он говорил ему:
      – Сегодня тебе придется обойтись без ужина, приятель, – он потрепал коня за ушами и добавил: – Нам не привыкать.
      Он раскатал постель у самого ствола, присел на нее и достал из кармана кусок вяленого мяса. Утолив голод, Келеб набил трубку и раскурил ее. Из леса не доносилось ни единого звука – лишь шум дождя. Он был таким умиротворяющим, что Келеб начал зевать. Он отложил трубку, свернулся под одеялом и через несколько минут уже спал.
      Сон его был прерывистым. Ему снилось, что за ним гнались Сет и сотни английских солдат. Ближе к рассвету ему явилась Роксана и прижалась к нему, и тогда, наконец, он заснул глубоко и спокойно.
      Проснувшись утром, Келеб никак не мог определить, который час. Дождь продолжал лить, небо было затянуто серыми тучами. Келеб полежал немного под намокшим одеялом, рассматривая сквозь ветви небо. Наверху, на ветвях кедра, мягко ворковали голуби.
      Он вздохнул, с неохотой думая о предстоящей дороге, и выполз из-под одеяла. Одежда была сырой, и Келеб почти сразу замерз. Он скатал постель, поискал в карманах еду, но нашел только несколько зерен сушеной кукурузы. Он отправил их в рот, оседлал коня и снова выехал под дождь.
      Он ловил каждый звук. В лесу полно ренегатов, каждый из которых готов вонзить белому человеку нож между лопаток.
      Дважды с вершин горы он видел реку. Она была широкой и с мрачным ревом несла свои воды. «Интересно, на каком берегу сейчас Сет Хейл, – подумал он. – Хорошо бы, чтобы он был уже на дне».
      Дождь усиливался. Сильный, холодный ветер дул прямо в лицо. Келеб устал и проголодался, но старался не думать о еде. Конь одолевал милю за милей. Уже перед закатом Келеб доехал до знакомой ему местности. Он облегченно вздохнул. Дом Малкольма был через два холма отсюда. Он остановится там. Мысль о теплой еде и горячем кофе заставила его распрямить спину.
      Съехав вниз, к усадьбе Малкольма, он разглядел тусклый огонек, мерцавший в полутьме. Келеб воспрянул духом – в доме горели свечи.
      Кто-то прошел с фонарем вдоль сарая и завернул за него. Услышав ругательства Гидеона, Келеб фыркнул. «Наверное, корова опрокинула ведро с молоком», – подумал он.
      Келеб остановил коня у забора и спешился. Перегнувшись, он открыл ворота ограды, которая была поставлена по настоянию Роксаны. Девушка заявила, что не потерпит, чтобы на крыльце кудахтали куры.
      Келеб вошел в дом, как это было принято здесь у соседей, без стука. Он тихо закрыл за собой дверь и посмотрел на очаг.
      Роксана не слышала, что кто-то вошел, и сидела перед огнем на коленях. Она что-то варила в котелке, и от запаха еды рот Келеба наполнился слюной. Охотник смотрел на ее склоненную голову и золотистые волосы, и сердце его бешено стучало.
      «Я забыл, как она прекрасна», – вздохнул он.
      Из спальни появилась Летти, но он вовремя поднес руку к губам. Девушка неприязненно посмотрела на него, но ничего не сказала и подошла к столу.
      Ее взгляд озадачил Келеба. Откуда такая перемена? Раньше Летти была с ним приветливой.
      С его мокрой одежды на пол струями стекала вода, в мокасинах хлюпало. Роксана оглянулась через плечо и в смятении вскочила с колен.
      – Вы? – задохнулась она. – Что вам нужно?
      Келеб чуть было не ответил: «Ты!»
      Она прочитала его мысли, отвернулась, положила крышку на горшок и резко произнесла:
      – Дядя Малкольм и Гидеон в сарае. Идите туда, если вам нужно поговорить с ними.
      – Я могу подождать, – пробормотал он, подходя к ней.
      Она начала пятиться, тихо вскрикивая:
      – Отойди от меня, ты… дикарь… охотник. Я позову дядю Малкольма.
      – Успокойся, Роксана. – Он холодно улыбнулся. – Я не трогаю чужих женщин. Я хотел согреться.
      Он сел на колени перед очагом и взял кофейник.
      – У тебя найдется чашка кофе для дикого охотника?
      Роксана покраснела. Нельзя быть такой негостеприимной. Даже индеец, забредший в их дом, всегда найдет здесь еду и питье. Она подошла к столу, чтобы взять чашку с накрытого к ужину стола. Когда Роксана подавала ему чашку, их руки соприкоснулись, и Летти, которая не отрывала от них глаз, не могла сказать, кто из них двоих был больше взволнован этим прикосновением.
      Келеб отхлебывал горький обжигающий напиток и оглядывал Роксану.
      – Мне кажется, ты поправилась, – протянул он.
      Глаза Роксаны вспыхнули, но тут же она решила, что не позволит ему расстраивать себя, и она повернулась к нему спиной.
      Келеб вспомнил, почему она потолстела, и, разозлившись, продолжил мучить ее. Он задержал взгляд на ее груди и стал ее рассматривать.
      – Да, – протянул он, – да, и в груди ты как-то раздалась. Я не припомню, чтобы твои прелести так выдавались из платья. Теперь они не поместятся в ладонь.
      Она резко повернулась к нему, подняв руку для пощечины. Но он перехватил ее. Тихо усмехнувшись, он спросил:
      – И когда же свадьба?
      Роксана высвободила руку.
      – Скоро.
      Она подошла к очагу и уставилась на огонь, стараясь унять дрожь. Келеб недолго смотрел на ее неподвижную спину, потом сказал: