Шпоры - Очарование нежности

А вот в этом Трэй сомневался. Он знал, что будет на седьмом небе от счастья, если она согласится принять эту вещь.

Лэйси разбудило кукареканье петуха. По­вернувшись на спину, она сладко потянулась, вытянула руки из-под одеяла и тут же боязливо снова спрятала их. Ну и холод! Некоторое время Лэйси еще продолжала лежать, настраивая себя на то, чтобы выскочить из ласкового тепла постели и помчаться в гостиную разводить огонь в камине – она еще с вечера, как обычно, запаслась дровами.

Джейсон безмятежно похрапывал, пока хо­зяйка раздувала пламя из полузатухших угольков и затем клала на них мелкие щепочки. Когда огонь в камине как следует разгорелся, она встала спиной к нему. Ее взгляд упал на не­убранную, казавшуюся голой елку. Упавший на елку солнечный зайчик, казалось, обратился к ней: «Ну, что же ты? Укрась меня к праздни­ку!»

Мотнув головой, Лэйси отбросила в сторо­ну эту мысль, показавшуюся ей детским вздором и отправилась в кухню разжигать плиту и ставить воду для кофе.

Когда кофе был готов, из гостиной раздал­ся голос Джейсона Крэйна:

– Доброго вам утра, Лэйси. Как дивно пах­нет!

– Сейчас оденусь и буду совсем готова, – ответила она. Затем Лэйси вошла в гостиную. – Ну как? Хорошо вам спалось сегодня?

– Отлично, благодарю, – он сел на рас­кладушке. – Всего лишь раз проснулся. Мне кажется, кость моя понемногу срастается.

– Вот и хорошо. Не пройдет и двух не­дель, как доктор поставит вас на костыли, что­бы вы хоть немного могли передвигаться без посторонней помощи.

– От души надеюсь, что так оно и будет. Мне уже, честно говоря, не терпится снова вскочить на лошадь.

– И куда же вы на этой самой лошади отправитесь?

– Если бы я знал, – со вздохом ответил Джейсон. – Думаю, побуду в вашем Маренго несколько дней, а потом двинусь дальше.

– А вы никогда не подумывали о том, чтобы осесть твердо в каком-нибудь месте, так сказать, корни пустить? Как же это, должно быть, тоскливо все время переезжать из города в город и чувствовать, что ты никому не нужен. А что вы ищете, Джейсон?

– Я очень много думал, пока лежал здесь без дела. В основном, о тех ошибках, которые за свою жизнь понаделал. Сейчас мне уже со­рок и я принял решение, что в моей жизни должны быть перемены: я действительно дол­жен прочно обосноваться где-нибудь и зажить, как все люди. Вот серьезно подумываю о том, как бы приобрести небольшой салун. Полагаю, что это подошло бы мне больше всего, – он усмехнулся. – Ну а если перепившиеся ребята вздумают вдруг выяснять свои отношения, то не погнушаюсь ролью вышибалы.

– И у вас там непременно будут танцов­щицы и красавица-певица, верно? – стала поддразнивать его Лэйси.

По лицу Крэйна пробежала тень.

– Это уж точно! В особенности красавица-певица.

Когда молодая женщина причесывалась в своей комнате, она про себя от всей души пожелала, чтобы Джейсон встретил на своем пути певицу из салуна «Виски Пита» и увез ее с собой.

ГЛАВА 17

Был канун Рождества, и Трэй битых пол­часа не мог решить, что же написать на обер­нутой в белую бумагу коробке, которая лежала у него на комоде. Уголок коробки был красиво перетянут красной лентой, от чего подарок Лэйси выглядел очень торжественно.

Он уже успел прокрутить в голове, навер­ное, с дюжину вариантов текста, но все они казались ему лепетом подростка, делающего первый подарок своей подружке, хоть и выра­жали подлинные его чувства.

Трэй посмотрел в окно. Над пастбищем опускались сумерки. Наконец, в голове его воз­ник более или менее приемлемый текст и он вздохнул с облегчением. Трэй решил просто положить подарок под дверь коттеджа, в расче­те на то, что завтра Лэйси, по пути в сарай, обязательно его обнаружит.

А сейчас он, словно ребенок, едва освоив­ший азы каллиграфии, высунув от усердия язык, старательно выводил крупными, прописными буквами: «Счастливого Рождества, Лэйси. От твоего мужа». С футлярчиком в руке Трэй прошел в кухню. На Булла, оккупировавшего гостиную, он не желал обращать внимания. Не спеша, молодой человек надел куртку и шляпу и уже через пять минут галопировал вовсю в направлении коттеджа Джасперса.

Он остановил Принца в нескольких десят­ках ярдов от домика, там, откуда стал заметен свет на кухне. Спешившись, Трэй привязал поводья к дереву, а затем неторопливо напра­вился к коттеджу.

Занавески на окнах еще не были задерну­ты, и поэтому, стоя на крыльце, можно было видеть все, что происходило в гостиной. Лэйси сидела в кресле спиной к нему. Напротив нее, на чьей-то очень знакомой раскладушке, полу­лежал незнакомый мужчина. Пальцы ковбоя невольно сжали пакет с подарком. «Да, этот чертов приблуда, вероятно, и впрямь неотразим для женского пола», – не без зависти подумал он, рассмотрев незнакомца.

Трэй подошел поближе к окну, пытаясь разобрать, что тот говорит Лэйси. Слов он разобрать так и не сумел, а вот ее задорный смех услышал. Трэй не помнил, чтобы она так смеялась его шуткам или вообще в его присутст­вии.

Парень стоял в темноте и всем сердцем жаждал оказаться сейчас на месте того мужчи­ны, чьим остротам так самозабвенно смеялась его жена. Тяжело вздохнув, он положил короб­ку с жемчугом подле двери и незаметно уда­лился.

Усевшись на Принца, Трэй повернул коня в город. Да, ему необходимо было выпить в компании своих друзей, чтобы, развеять тоску, охватившую его при созерцании чужой идиллии. В таком настроении ему дома лучше не показываться, малейшая безделица может вывести его из себя и тогда, пиши пропало – он запросто сможет укокошить своего папеньку. Ведь именно по милости этого старого недо­носка Лэйси сейчас торчит в этом коттедже. Если б ее тогда, в самый первый день, радушно приняли на ранчо, все было бы иначе.

«Это было бы иначе, если бы ты не пота­щился перегонять скот от нечего делать и не вынудил бы ее один на один сражаться с этим старым, упертым быком», – эта мысль неотвязно грызла Трэя на протяжении всего его пути в Маренго.

Когда он вошел в салун, за стойкой сидело всего несколько человек из обычной компании его собутыльников. Только сейчас Трэй сообра­зил, что сегодня – канун Рождества и женатые ковбои проводят его в кругу родных и близких. Заказывая себе виски, он очень захотел быть одним из таких.

В последнее время Трэй убедился, что ему уже скучно проводить в шумной компании своих приятелей столько времени, сколько он проводил прежде; мало того, постепенно эта публика вообще перестала существовать для него. Но сегодня он в них нуждался – сегодня Трэй был согласен на любое общество, кроме общества человека, который произвел его на свет.

Вливая в себя алкоголь, который огненной волной проходил по его глотке, парень постепенно приходил к неутешительному выводу – даже самая развеселая попойка в компании его дружков ни в малейшей мере не сможет унять ту боль, которая пригнала его в это заведение. Пожалуй, здесь эта боль станет даже острее.

Он сделал знак Питу налить ему еще, удив­ляясь при этом, почему до сих пор нет его старого приятеля Мэтта. У него ведь семьи не было. «Черт бы его побрал, и где его только носит?» – Трэю сейчас как никогда нужен был этот человек – опытный и разумный, который выслушивал его всегда, с самого детства.

– Трэй, – обратился к нему Пит, затыкая бутылку с пробкой. – Больше я тебе не налью. Тебе далеко добираться, и я не хочу, чтобы ты свалился с лошади и замерз в каком-нибудь сугробе.

Молодой человек попытался возражать, до­казывать, что он якобы трезв, но вдруг Пит начал двоиться у него в глазах. Парень умолк, внезапно осознав, что выпил сегодня значительно больше, чем следовало.

Он отодвинул от себя стакан, допивать ко­торый ему, собственно, и не хотелось, и поднялся. Походка его была не очень ровной. Выйдя из салуна, Трэй пьяно огляделся по сторонам и направился к платной конюшне, где отдыхал, дожидаясь его, Принц. После двух неудачных попыток ему все же с грехом попо­лам, удалось взобраться на него и, натянув поводья, направить коня в сторону от города.

Свет в окнах коттеджа Лэйси неудержимо тянул Трэя снова заглянуть в окошко. Может быть, на этот раз ему повезет и он сможет увидеть ее родное личико. Привязав жеребца к тому самому дереву, к которому Трэй привязы­вал его по пути в город, он неслышно взошел на небольшое крыльцо.

Первое, что парень заметил, это то, что его подарок исчез. «Стало быть, Лэйси уже обнаружила его. Интересно, довольна ли она им? – гадал он. – А может быть, просто взяла да и швырнула его в огонь?»

Приглушенный смех, донесшийся из гости­ной, буквально заставил его припасть к стеклу. Занавески были на этот раз задернуты, но все же небольшая, с пару дюймов, щель оставалась.

Теперь в гостиной находились уже трое. Они ели какой-то пирог и смеялись. Трэю был ви­ден профиль Лэйси, и сломанная нога ее гос­тя. Он чуть подвинулся и увидел Мэтта. Тот тоже покатывался со смеху.

Ссутулившись, молодой человек повернулся и медленно спустился с крыльца. Он никогда в жизни еще не чувствовал себя настолько оди­ноким. Трэй готов был сейчас отдать все что угодно за то, чтобы сидеть за этим столом со всеми в уютном коттеджике у Лэйси. Глубочайшее уныние охватило его, когда он сел на жеребца и направился к дому.

Незадолго до того, как Трэй в первый раз заглядывал к ней в окно по пути в Маренго, Лэйси зажгла лампу и присела к камину рядом с раскладушкой Джейсона.

– Мэтт придет попозже, – сказала она, – и тогда мы вместе снимем пробу с того гоголь-моголя, который нам принесла сегодня Энни.

– Неужели она не догадалась плеснуть в него виски? – с надеждой спросил Джейсон.

– Думаю, что не догадалась, – разочаро­вала его молодая женщина. – Мне кажется, что она у себя спиртного не держит.

– Да, но вы-то держите, – резонно возразил он, хитровато улыбнувшись. – Может, все-таки залезете в неприкосновенный фонд Мэтта? Тогда мы оживим рождественское подно­шение Энни.

– А что? Мэтт будет в восторге! – Щеки Лэйси зарделись от удовольствия.

Мэтт Карлтон постучал в дверь, когда в жид­кий гоголь-моголь была добавлена изрядная пор­ция виски. Войдя в дом, он с улыбкой вручил хозяйке два пакета.

– Счастливого рождества, Лэйси!

– Спасибо, Мэтт, – поблагодарила его она, глядя на удлиненный плоский сверток, кото­рый тот держал под мышкой. – Ты и Джейсону решил преподнести подарок?

Карлтон покачал головой.

– Нет, Крэйн уже староват для рождествен­ских подарков. – Он улыбнулся лежавшему на раскладушке Джейсону. – Этот тоже тебе. Я нашел его под дверью. Чуть было не наступил на него.

Мэтт поднес сверток поближе к лампе и удивленно воскликнул:

– Да это, я вижу, Трэй постарался.

– Трэй? – изумленно ахнула Лэйси.

– Ну да, – улыбнулся Карлтон. – Черным по белому написано: «От твоего мужа». У тебя ведь нет другого мужа, я так понимаю. Разве только ты его где-то прячешь.

Он протянул ей пакет:

– Лучше возьми да разверни. Покажи нам, чем этот забияка решил тебя удивить.

Пока Лэйси дрожащими от волнения паль­цами разворачивала бумагу, Мэтт снял куртку и поздоровался за руку с Джейсоном Крэйном.

Оба с нетерпением ждали, что скрывается внут­ри.

– Пропасть мне на этом свете! – восхи­щенно воскликнул Карлтон, когда молодая женщина откинула крышку коробочки. – Он ей нитку жемчуга подарил!

– И какую роскошную! – прокомментиро­вал Джейсон, беря из рук слегка ошалевшей хозяйки коробку с драгоценностью. – Ему, од­нако, пришлось раскошелиться.

– Это уж точно, – согласился с ним Мэтт. Оба кое-что понимали в драгоценностях. Для Лэйси же главным было то, что ожерелье изумительное, и что Трэй в канун Рождества вспомнил о ней как о женщине.

Однако уже в следующую секунду она зада­ла себе вопрос: а что тогда сегодня отхватила его ненаглядная Сэлли Джо?

– Давай я помогу тебе примерить его, – предложил Мэтт.

– Нет, —Лэйси захлопнула крышку. – Хочу сначала посмотреть, что вы мне преподнесли.

Она потянулась к лежавшему на столе объ­емному свертку, который принес Карлтон.

Развернув коричневую бумагу, молодая хо­зяйка не удержалась от радостного восклицания: в свертке лежал синий шерстяной халат с начесом.

– Какая прелесть! – Она расправила халат и приложила его к щеке. – Какой же он мягкий и теплый! Теперь я могу выбросить ста­рый, принадлежавший еще Джасперсу. Ему давно пора на покой.

– Я об этом подумал давно, сразу же по­сле того, как увидел тебя в нем, – усмехнулся Карлтон. – От него еще десять лет назад сле­довало бы избавиться.

– Прошу простить меня, Лэйси, но у меня для вас ничего нет, – виновато признался Джейсон. – Но я от души желаю моей сиделке, которая меня так терпеливо выхаживает, всего самого, самого лучшего.

Она улыбнулась ему:

– Я вам, Джейсон, тоже желаю всего са­мого наилучшего.

Поднявшись, Лэйси прошла к себе в спальню.

– У меня ведь тоже есть для вас подарки, – сообщила она.

Через несколько секунд Лэйси вышла оттуда с двумя свертками и стала внимательно наблюдать, как мужчины разворачивают их, что­бы по выражению лиц узнать, понравилось ли им то, над чем она коротала не один зимний вечер.

По их растянувшимся в довольных улыбках физиономиям Лэйси заключила, что попала в точку. Для каждого из них она связала по теплому шарфу: для Мэтта – синий, а для Джейсона – красный.

– Ах вы, хитрюга маленькая! Как это вам удалось от меня утаить столько трудов? Я-то ведь круглыми сутками с вами. Я был уверен, что вы вязали только для Мэтта.

– Вашим я занималась днем, когда вы после обеда сладко похрапывали, – сообщила Лэйси.

– Должен заметить вам, леди, что я ни­когда не храплю, – Джейсон, свернув бумагу в комок, шутливо запустил им в хозяйку.

– А откуда вам это знать? – Лэйси верну­ла ему ком бумаги таким же образом.

– Да потому, что никто из моих обожа­тельниц никогда мне об этом не говорил, – при этих словах Крэйн слегка подмигнул Мэтту.

– Может, ваши обожательницы сами хра­пели еще громче вашего, поэтому и не слышали, – отпарировала женщина.

– Мне кажется, нам давно пора садиться и пить гоголь-моголь Энни, дорогая, острая на язычок мегера, – выбросил белый флаг Джей­сон.

– Гоголь-моголь Энни? – не понял Мэтт? – Мы его будем пить?

Рот его скривился.

– Я попробовал один раз – его пить невоз­можно.

– Нам удалось внести кое-какие измене­ния в рецепт этой дамы, – успокоил его Крэйн, когда Лэйси отправилась на кухню. Она тут же вернулась, неся в руках пирог и огульно раскритикованный Карлтоном напиток. Лэйси с Джейсоном не отрывали глаз от Мэтта, когда тот, откусив пирог и тщательно прожевав его, приложился к своей кружке с яичным напит­ком. Сделав глоток, он изумился:

– Не могу поверить, что Энни способна на такое.

– Она положила начало, – рассмеялся Крэйн. – А Лэйси довела дело до конца. Она влила в него с полбутылки виски, предназна­ченного лично вам.

Все трое дружно рассмеялись. Потом Мэтт вдруг насторожился:

– Мне показалось, что кто-то ходит по крыльцу.

Они замолчали, прислушиваясь:

– По-видимому, мне показалось, – и сно­ва приложился к кружке с даром Энни.

Часов около десяти, когда гоголь-моголь был выпит, Карлтон объявил, что ему пора домой. Лэйси принесла его куртку и подала ему. Про­сунув руки в рукава, тот благодарно улыбнулся.

– Завтра, примерно в час, у нас рождест­венский обед, – напомнила она, закрывая за ним дверь.

Мэтт чмокнул ее в щеку, потом в ухо и, пожелав Джейсону доброй ночи, шагнул в темноту.

– Лэйси, ваш муж сделал вам действитель­но королевский презент, – сказал Джейсон, когда она вернулась в гостиную и принялась убирать со стола.

– Да, – согласилась она. Боясь, что Крэйн сейчас переведет разговор на Трэя и последуют вопросы, на которые ей до ужаса не хотелось отвечать, Лэйси поспешила прервать эту тему.

– Если вы ничего не имеете против, я от­несу посуду на кухню и пойду лягу. – Поджав губы, она извиняющимся тоном добавила: – Видимо, виски в голову ударило. Похоже, я не рассчитала свои силы.

Джейсон как-то очень понимающе улыбнул­ся. Нет, Лэйси не собиралась делать из него дурачка – она просто избегала говорить с ним о своем муже.

Прежде чем улечься в постель, Лэйси взяла нитку жемчуга с покрытого черным бархатом дна коробки и провела по ней пальцем. Она не могла понять, как это Трэй вспомнил о ней в канун Рождества.

Скорее всего, просто из чувства вины, за­ключила молодая женщина, задувая лампу и ложась.

Она лежала, уставясь во тьму и думала, что весной, когда сойдет снег, ей придется уехать отсюда. Трэй будет рад этому, так как она ис­чезнет с его глаз и у него с плеч свалится такая непосильная для него ноша.

ГЛАВА 18

Когда Трэй проснулся, было уже за пол­день. Голова его раскалывалась после вчераш­него, но он все-таки вспомнил, что сегодня Рождество и что на этот день у него намечены кое-какие дела.

Вчера, перед тем как заснуть, Трэй твердо решил, что сегодня с утра он отправится к Лэйси и будет ждать ее в сарае, пока она не придет туда доить корову и кормить птицу. Он должен заставить ее выслушать себя. «Нужно, в конце концов, объяснить этой дерзкой, упрямой дев­чонке, почему я поехал к Сэлли Джо».

Одевшись, Трэй пошел в кухню, поставил на плиту кофейник с водой и насыпал кофе. Дожидаясь, пока он будет готов, молодой человек вернулся в комнату, где тщательно побрил­ся и причесался.

Когда он вернулся в кухню, кофе уже был готов. Налив себе кружку дымящегося, ароматного напитка, Трэй уселся за стол и маленьки­ми глотками пил его до тех пор, пока не наста­ло время ехать к коттеджу старика Джасперса.

Восход солнца уже окрасил в темно-крас­ный цвет верхушки деревьев, когда Лэйси проснулась. «Вот и наступило рождественское утро, – подумала она без особого восторга. – И этот день будет таким же обычным, как и все остальные. Я займусь делами, потом приготовлю завтрак, потом мы с Джейсоном по­сидим у камина, может быть, почитаем вслух, а потом придет время рождественского обе­да».

Джейсон Крейн оказался жадным до чте­ния человеком и уже успел проглотить добрую половину книг отца Лэйси, которые они во­зили с собой в фургончике. Она, разумеется, прочла их все, некоторые даже по два раза, так что теперь в качестве чтения они для нее интере­са не представляли, но обсуждать их с Джейсо­ном ей очень нравилось.

И вообще, Лэйси открыла для себя в его лице очень неглупого интересного человека, ей даже однажды хотелось спросить у него, уж не учитель ли он. Но Крэйна словно окружала какая-то незримая непроницаемая стена, застав­ляющая окружающих воздерживаться от расспросов. Когда его нога срастется и он уедет, видимо и тогда Лэйси не будет знать о нем больше того, что знает сейчас.

Сунув руку под подушку, она достала нит­ку жемчуга. Перебирая ее пальцами, Лэйси думала о том, какой все же непредсказуемый человек ее супруг. «Ну почему ему вздумалось ошеломить меня таким дорогим подарком, если сердце его все равно принадлежит другой женщине?»

Она уставилась на перекрытый балками потолок. С тех пор как Лэйси познакомилась с Трэем Сондерсом, все в этом человеке казалось ей перепутанным, странным, лишенным логики. Взять хотя бы то, как он вожделел ее, хоть и не любил. А эта их постоянная взаимная вражда с отцом?

Молодая женщина села на кровати и по­ставила ноги на пол. Нащупав ими теплые, удобные мокасины, она вдруг поняла, что уже ско­ро начнет считать дни и часы до того момента, когда снова можно будет отправляться в стран­ствие по дорогам. Ничего, кроме боли и уни­жений, Лэйси не испытывала с тех пор, как выскочила замуж за этого красавчика Трэя Сондерса.

Надев теплый мягкий халат, подаренный ей вчера Мэттом, она решила не снимать его до тех пор, пока не придет время приготовления праздничного обеда.

– Счастливого Рождества, Лэйси, – раз­дался голос Джейсона. Тот уселся на своей раскладушке и смотрел, как молодая хозяйка ловко орудует кочергой в камине. – Похоже, день обещает быть неплохим.

– И я того же мнения. Давно я не видела такого яркого солнца.

Как хочется весны! – сказал Крэйн, опи­раясь на локоть. – Жду не дождусь, когда, наконец, смогу усесться в седло и поскакать.

– И вы уже знаете куда?

Джейсон отрицательно покачал головой.

– Не могу этого утверждать. Вполне веро­ятно, что при выборе направления я целиком положусь на моего жеребца – пусть он решает, куда мне ехать. – Внезапно рассмеявшись, Крэйн добавил: – Это будет не в первый раз в моей жизни.

– Я тоже собираюсь уезжать, как только погода позволит, – сказала Лэйси, поворачиваясь спиной к огню.

Джейсон с изумлением посмотрел на нее:

– Куда это вы собираетесь ехать? И что вы собираетесь делать в этой жизни? Вы что, учи­тельница?

Ее явно позабавил этот вопрос.

– Нет, я не учительница. Просто до того, как выйти замуж за Трэя, мы с отцом странствовали по городам, продавая разные снадобья из лекарственных трав и кореньев. Когда отец умер, я тут же вышла замуж. Наш старый фур­гон и сейчас здесь, стоит в сарае. Разбогатеть я, конечно, не разбогатею, но на жизнь себе заработаю.

– Это весьма небезопасный способ добы­вания средств к существованию, Лэйси. Вы слишком привлекательны для того, чтобы од­ной разъезжать в фургоне. На дорогах всяких подонков хоть пруд пруди, не говоря уже о самых настоящих преступниках и сбежавших индейцах. Игрушечный револьвер, который вы носите у себя в кармане, вряд ли сослужит вам службу, если вы наткнетесь на банду.

– Вы, конечно, правы, но здесь я останусь лишь на самое необходимое для сборов время.

– А эти ваши странные отношения с му­жем… Неужели все это нельзя как-то… утряс­ти?

– Утрясать особенно нечего. – Молодая женщина повернулась к камину и уставилась на языки пламени. – Он влюблен в другую.

– А вы что, знаете это наверняка? Он ведь вон какую прорву денег ухлопал на подарок для вас. Что-то не похоже, чтобы голова его была занята другой женщиной.

– Да не обращайте вы внимания на день­ги! Он богатый владелец ранчо, и все эти расходы для него просто смехотворны.

Они замолчали. Лэйси уже собралась было пойти на кухню и заняться приготовлением обеда, как Джейсон снова заговорил:

– А как вы смотрите на то, чтобы ехать со мной?

– Как я на это смотрю? – она подошла к раскладушке Крэйна и села на нее: – Знаете, мне было бы намного легче, если бы вы были рядом.

– Мне кажется, это было бы неплохо. Как знать, может, каждый из нас, в конце концов, смог мы обрести то, что он искал.

– А что ищете вы, Джейсон? – Лэйси смотрела ему прямо в глаза.

– Кто его знает, – пожал плечами Крэйн. – Может, жену.

– Вам и правда нужна жена, – серьезно заключила молодая женщина.

– Согласен с вами. – Он стал смотреть в потолок. – И, надеюсь, я найду ее и очень скоро. Одиночество, знаете, вещь довольно скучная.

По пути в сарай Лэйси продолжала раз­мышлять над тем, что сказал ей Джейсон. Что можно было возразить ему? Действительно, все эти недели до его появления в коттедже Джасперса были для нее очень тоскливыми и одино­кими. «Но и он не заполнил пустоту в моей жизни», – думала Лэйси, открывая дверь и входя в маленький сарай. Он, конечно, был очень приятен в общении, как и Мэтт или Энни – о таких друзьях можно было только мечтать. И все же она не могла доверить им свое самое сокровенное – свои страхи, надежды и мечты. Нет, эти вещи доверяют лишь мужу. Будет ли в ее жизни мужчина, который действительно полюбит ее?

Когда Лэйси ставила на пол подойник, за сложенным в углу сеном вдруг метнулась чья-то тень. Она ахнула. Сердце ее заколотилось как бешеное.

– Кто здесь? – не помня себя от страха, выкрикнула Лэйси.

– Не пугайся, Лэйси. Это я – твой муж.

– Я чуть не умерла со страху! – Она пы­талась и не могла никак разнять сцепленные на груди руки.

– Прости меня, я не хотел тебя пугать. Мне нужно с тобой поговорить. Я не знал, как это сделать, поэтому решил подкараулить тебя в сарае.

– Так только трусы делают.

– Но ты же в дом меня не пускаешь.

– А как я могу пускать тебя в дом после того, что произошло?

– Я попытался объяснить тебе, почему должен был ехать, но ты не желала слышать никаких объяснений.

– И очень рада, что именно так поступи­ла. – Зеленые глаза Лэйси метали молнии. – Она ведь жива и здорова, не так ли? И все же ты три дня проторчал у нее. Объясни, почему, если ты утверждаешь, что она для тебя пустое место!

– Не знаю, насколько я глупее остальных мужчин во всем, что касается женского двуличия, – начал Трэй, – но именно столько мне понадобилось, чтобы понять, что она хитростью заманила меня к себе.

Он взял жену за подбородок и приподнял его. Теперь их взоры встретились.

–Клянусь всем на свете, что я к ней и близко не подошел. Я сказал ей, что отныне между нами все кончено.

Трэй взял Лэйси за плечи и легонько тряхнул:

– Я никогда ее не любил, Лэйси.

– Хотелось бы в это верить, – она смот­рела ему прямо в глаза и ждала, что сейчас, через секунду, он признается ей в своей любви.

Но этих слов не последовало.

–Ты должна в это поверить, Лэйси, – сказал Трэй, прижимая ее к себе. – Ты себе представить не можешь, как я мучаюсь от того, что мы не вместе. Я только об этом и думаю.

Сжав ее в объятиях, он страстно зашептал:

– Лэйси, ну, пожалуйста, позволь…

– Мне недостаточно того, что ты хочешь меня, – крикнула она. – Достаточно было в жизни тех, кто этого хотел.

Она стала вырываться, но Трэй продолжал ее удерживать. Он жаждал прильнуть своими горячими губами к ее лицу, шее, устам.

– Ради всего на свете, Лэйси, – умолял Трэй. Голос его стал хриплым. – Успокойся. Ты не представляешь, как ты меня мучаешь.

Лэйси перестала отбиваться. Она взглянула на его возбужденное лицо и покачала го­ловой.

– Да, да, – прошептал он и, не выпуская ее из объятий, снова взял за подбородок.

В следующее мгновение их уста слились в поцелуе.

– Ненавижу тебя, Трэй Сондерс, – только и смогла пролепетать Лэйси, расслабляясь и отвечая на его поцелуй.

Но больше всего в эту минуту она ненави­дела себя за то, что позволила ему расстегнуть куртку и забраться под нее. Когда Трэй поднял ее на руки, Лэйси уже была готова смириться с чем угодно и только уткнулась лицом в его шею.

Он положил ее на ароматно пахнувшее сено, торопливо разделся и склонился над ней. В следующую секунду Лэйси, закрыв глаза, по­чувствовала, как его шершавые сильные ладони скользнули вверх по ее бедрам, взбивая вверх платье. Она, протестуя, вскрикнула, но губы Трэя тут же заглушили ее протест, а его рука все там же, у нее под одеждой, двинулась еще выше, пока не коснулась ее груди. И тогда вместо возмущенного возгласа с губ Лэйси со­рвался стон наслаждения, и она почти против своей воли обняла мужа и потянула к себе…

Трэй осторожно лег на нее. Сквозь шум крови в ушах до него донесся тихий стон любимой, а потом он уже ничего не помнил, кро­ме гулкого стука сердца, ее вскриков и восхитительного ощущения полета, прервавшегося ослепительной вспышкой неземного наслажде­ния. Внезапно Трэй понял, что думает о ребен­ке, который может у них появиться. И мысль об этом вдруг страшно обрадовала его, ведь это будет их общий ребенок! И Лэйси теперь всегда будет с ним рядом…

Трэй продолжал гладить миниатюрное тело жены, ставшее ему знакомым и дорогим.

– Видишь, какая маленькая, – усмехну­лась молодая женщина, когда ладонь Трэя легла на ее грудь.

– Мне больше и не надо, – счастливо улыбнулся он. Трэй прильнул губами к ее соску и ласкал его языком до тех пор, пока тело ее не ответило, изогнувшись в сладостной судо­роге.

– Еще? – прошептали ее губы.

– Еще! – взволнованным шепотом отве­тил он и лег на нее. – Еще, и еще, и еще – я никогда не устану от тебя!

В следующие четверть часа Лэйси успела дважды, побывать на пике блаженства, в то время как Трэй всего лишь раз. Когда он, вконец обессиленный, лежал на ней, обдавая ее своим жарким дыханием, она сказала:

– Ты знаешь, мне надо все-таки сделать то, зачем я сюда пришла и вернуться в дом. А то Джейсон забеспокоится.

Тело Трэя напряглось, и он, поднявшись на локте, пристально посмотрел на нее. Лицо его было серьезным.

– Что значит «забеспокоится»? – холодно спросил Трэй. – С чего бы это ему беспокоить­ся, сколько ты пробыла в сарае и чем ты здесь занимаешься?

Лэйси выдержала этот взгляд и с вызовом посмотрела на него.

– Мы с Джейсоном стали добрыми друзь­ями. И вполне естественно, что он будет волноваться, если меня долго нет. Может быть, со мной что-то случилось. – После краткой паузы она добавила: – Есть два человека, которые обо мне заботятся.

– То есть ты хочешь сказать, что я о тебе не забочусь?

– А ты считаешь, что заботишься?

– Конечно, забочусь. Всегда и все время.

– Да уж! – с упреком произнесла Лэйси. – Как, например, тогда, когда ты сорвался с места и помчался к своей любовнице, бросив меня здесь одну.

– Я думал о тебе. Ты у меня просто из головы не выходила.

– Могу себе представить, что ты делал тогда, когда все же выходила, – фыркнула она.

– А тогда я спал, черт возьми! Но в снах моих ты не оставляла меня.

Лэйси с легким изумлением покачала голо­вой.

– Ты лжешь с той же легкостью, что и любовью занимаешься. – Она оттолкнула мужа. – Отойди, медведь ты этакий, и чтобы духу твоего здесь не было. Не сомневаюсь, что Сэлли Джо уже рвет и мечет из-за того, что ты так подзадержался у меня.

И, прежде чем Трэй успел что-либо пред­принять, Лэйси вскочила на ноги, одернула платье и поспешно затянула пояс. Надев на себя куртку, она насмешливо бросила ему:

– Счастливого Рождества, дорогой муже­нек!

Трэй глядел, как жена с подойником в руке отправилась в коровник. Он не знал, чего ему сейчас хочется больше – взять ее за плечи и трясти до тех пор, пока она не поверит в то, что у них с Сэлли Джо все кончено, или же завалить снова на сено: «Вот тогда уж точно поверит!»

Но Трэй Сондерс не стал делать ни того ни другого. Напяливая на себя одежду и надевая ботинки, он был полон решимости рано или поздно доказать Лэйси, что любит, ее по-настоящему.