Глава 21

Вечером Мэтт заглянул в конюшню проведать вороного.

— Как? — спросил он у парнишки, расчесывавшего гриву жеребца.

— Неплохо, если учитывать, как над ним издевались.

— Его кормили?

— Да, Джейк дал ему овса, но немного, чтобы не стало хуже: в желудке жеребца давно не было ни крошки. Джейк попросил меня вымыть коня, а потом сам наложил заживляющую мазь на его исполосованную шкуру.

Мэтт посмотрел в карие глаза животного. Недавний затравленный взгляд бесследно исчез.

— Как себя чувствуешь, дружок?

В ответ раздалось тихое ржание. Мэтт погладил шелковистую звездочку на лбу коня.

— Хлыст больше никогда не коснется твоей шкуры, — пообещал он.

— Бог свидетель, этого жеребца очень часто били, — заметил, входя в стойло, Джейк. — На нем много старых шрамов.

«Нэту придется ответить и за это, когда он захочет попасть на небеса», — мрачно подумал Мэтт, а вслух спросил:

— Сможем мы взять жеребца с собой после аукциона?

— Если только будете ехать очень медленно, не спеша. Его нужно поберечь некоторое время. Он очень слаб и не сможет пока бегать.

Мэтт вернулся в гостиницу как раз к ужину. Питер и для него занял место за длинным столом. Отведав ростбифа, картофельного пюре с подливой, стручковой фасоли, салата из шинкованной капусты и пудинга друзья пошли в свой номер, мечтая побыстрее отправиться на боковую.

— Ты нашел Нэта? — ужа раздеваясь, спросил Питер.

Мэтт покачал головой, затем рассказал о жеребце.

— Хотя бы Нэт сгорел в аду! — в сердцах воскликнул Питер.

Через пару минут оба уже крепко спали.

На следующее утро Мэтта разбудил шум и возня внизу. Он потянулся за своими часами, лежавшими на маленьком прикроватном столике: половина седьмого.

— Просыпайся, Питер, — растормошил Мэтт напарника. — Давай позавтракаем и поспешим на аукцион. Торги начнутся через час.

Признаться, и Мэтт, и Питер немного волновались и нервничали. Никто не мог заранее знать цен на табак, которые менялись каждый год. Иногда рынок оказывался переполнен товаром, и фермеры не получали большой прибыли от выращенных тяжелым кропотливым трудом урожаев. А в иные времена, после чрезвычайно жаркого, засушливого лета, цены, наоборот, стремительно взлетали.

Большое значение имело, разумеется, качество табака. Впрочем, Мэтт не беспокоился на этот счет. У него был самый лучший табак во всем Теннесси, с более душистым листом, чем у остальных фермеров. Еще в 1610 году Джон Рольф привез первые семена в штаты из Тринидада. С тех пор они переходили из поколения в поколение, от отца к сыновьям. Мэтт великодушно поделился с Кэтлен своими семенами. Если цена окажется вполне приличной, они с Питером получат хорошее вознаграждение за тяжелый труд.

Впереди Мэтта и Питера выстроилась длинная вереница повозок: а у открытого навеса уже поджидали начала торгов покупатели и аукционист.

На табак первых трех фермеров, прибывших с другой стороны перевала, была предложена невысокая цена. Следующие три повозки, с низовья реки, оценили гораздо лучше. Когда настала очередь Мэтта везти под навес свой товар, покупатели заметно оживились: Мэтт пользовался славой фермера, выращивавшего превосходный табак. Аукционист поднял несколько стеблей с крепкими, хорошо сформированными листьями. Накал торгов сразу усилился, и Мэтт в конечном итоге получил за свой товар цену, которой не видал за все предыдущие годы.

Пока Мэтт дожидался чека от покупателя, выигравшего торги и теперь взвешивавшего купленный табак, Питер подогнал под навес свой груз. Покупатели снова навострили уши, заметив, что этот товар ничем не уступает по качеству предыдущему. С лица Питера не сходила широкая улыбка.

— Ну, как, стоило ради этого потрудиться? — похлопал Питера по плечу Мэтт, когда негр выехал из-под навеса.

— Еще бы! В следующем году посажу табака в два раза больше!

Мэтт одобрительно улыбнулся:

— Пошли в банк, получим по чекам деньги и отправимся за покупками. Уверен, наши женщины ожидают, что мы приедем не с пустыми руками.

— Представляешь, впервые за нашу с Хэтти совместную жизнь я могу купить ей подарок, — взволнованно сказал Питер.

— Теперь все будет по-другому, — заверил его Мэтт, взбираясь в повозку. — Отныне ты многое сможешь купить ей. Давай-ка отгоним повозки на стоянку и прогуляемся до банка пешком.

Спустя час, уже с деньгами в карманах, они направились в самый большой магазин Нэшвилла.

— Видишь вон то красное платье? — Питер указал на висевшие на вешалках разноцветные наряды. — Это будет моим подарком жене. Моя истосковавшаяся по ярким сочным цветам Хэтти будет страшно довольна. Всю свою жизнь ей приходилось носить только невзрачную серую одежду.

Для Сэмми Мэтт выбрал в подарок маленький резиновый мячик, который умещался бы в его маленьких ладошках, и набор оловянных солдатиков. Следующей покупкой была голубого бархата шляпка для Полли. Сложнее всего оказалось выбрать подарок для Кэтлен. Внимание Мэтта привлекли ночные рубашки. Большинство из них были фланелевыми, с длинными рукавами и глухими воротничками. Но среди них он заметил несколько воздушных, ажурных, с более смелыми вырезами. Особенно ему понравилась одна: из чистейшего муслина, розовая, воздушная и полупрозрачная, она, несомненно, не скрывала бы прелестей женского тела. Мэтт не пожалел бы половины вырученных денег ради того, чтобы увидеть ее на Кэтлен. Но, увы, это было совершенно невозможно, и он купил Кэтлен коробку шоколадных конфет, а для Хэтти, в тон новому платью, выбрал пару красных чулок.

Кэтлен сидела на стволе свисавшего над водой ивового дерева и невидящим взглядом смотрела на середину реки, где, перебирая лапками, плавала стайка гусей.

Дольше обманывать себя было нельзя: она ждала ребенка. Нэт попользовался ею, а потом бросил, как двух других девушек с перевала. Ей тоже суждено родить ребенка до замужества.

Впрочем, Кэтлен не собиралась ни топиться в реке, ни бросать своего ребенка. Уж она-то как-нибудь справиться, сбережет малыша и с помощью Хэтти и Питера вырастит его.

При мысли об этих дорогих для нее людях на глаза Кэтлен навернулись слезы. Хэтти и Питер наверняка, придут в отчаяние, узнав о ее беременности. Они всегда были о ней такого высокого мнения. Ах, если бы не Нэт оказался отцом ребенка! Ведь Хэтти постоянно предостерегала ее, твердила, что ему нельзя верить.

По щеке Кэтлен скатилась слеза. А если ее будущий ребенок вырастит таким же, как Нэт. Конечно, она сделает все, чтобы этого не произошло. Но кто знает, удастся ли ей это.

Как же признаться во всем Хэтти и Питеру? Когда им сказать? Прямо сейчас, или пусть пребывают в неведении, пока окажется невозможным дольше скрывать свое положение? Кэтлен зачала в одну из августовских ночей, значит, ребенок родится в мае. У нее есть еще месяц или чуть больше, прежде чем беременность станет очевидной.

Кэтлен уронила голову на колени и горько зарыдала.

Мэтт назвал жеребца Смелым за его норов и волю к жизни. Однако он еще не совсем окреп, поэтому Мэтту и Питеру понадобилось лишних полдня, чтобы добраться до перевала. В полдень повозки въехали на пролегавшую по берегу реки дорогу, и до дома оставалось рукой подать. Мужчинам не терпелось вернуться к привычной работе на ферме.

Когда упряжка повернула у излучины реки, Мэтт радостно воскликнул:

— Смотри, Питер, вон Кэтлен сидит на толстом стволе ивового дерева, с которого ребятишки любят нырять в воду. Наверное, она ловит рыбу.

Мэтт приложил ладони к губам наподобие рупора:

— Эй, Кэтлен, как улов?

Кэтлен встрепенулась, с минуту растерянно смотрела в их сторону, затем слезла с дерева и помчалась к дому.

— Что с ней? — удивился Мэтт. — Уверен, она узнала нас.

— Сам не понимаю, — развел руками Питер.

— Пожалуй, я проеду с тобой до вашей фермы. Наверное, Кэтлен за что-то злится на меня. Нужно выяснить это, и все поставить на свои места.

— Вряд ли Кэтлен затаила на тебя обиду. Она очень высоко ценит тебя. Лучше приходи после ужина да захвати с собой ту большую коробку конфет, которую купил в подарок. Возможно, вечером Кэтлен будет в лучшем настроении. Последнее время с ней творится что-то неладное; то улыбчива и разговорчива, а то вдруг нахмурится и убежит к себе в комнату.

— Ну если ты считаешь, что так лучше, тогда увидимся вечером. Пока.

Попрощавшись, Мэтт свернул у развилки к своей ферме.

Глава 22

Мэтт сидел на нижней ступеньке крыльца и смазывал пружины ловушек. Вообще-то он не промышлял капканами, как это делали многие соседи, но иногда зимой расставлял ловушки, чтобы было чем заняться в унылые холодные дни.

Сейчас на перевале стояла мягкая, в меру прохладная погода, но все могло измениться буквально за одну ночь. А ночи последнее время были очень холодные, к утру перила ограды даже покрывались инеем.

Вдруг раздался взрыв детского смеха — это Сэмми гонял свой мячик. Взгляд Мэтта смягчился при воспоминании о том, как радостно засияли голубые глазки мальчонки, когда ему вручили привезенный из Нэшвилла подарок. Сэмми также настоял, чтобы взять мяч и солдатиков с собой в кроватку.

Отложив в сторону готовый силок, Мэтт потянулся за следующим. Мысли его снова вернулись к Кэтлен. Может, ее странное поведение объяснялось тем, что он взял к себе в дом Сэмми? А что, если Нэт все еще не безразличен Кэтлен и мальчик напоминает ей о нем?

Вчера вечером Мэтт ездил на ферму Барретов, желая отдать Кэтлен коробку шоколадных конфет. Было еще совсем рано, только начало восьмого, однако Хэтти, пряча глаза, сказала, что Кэтлен легла спать пораньше: у нее внезапно разболелась голова. Добрая женщине явно лгала, щадя его чувства, и теперь Мэтт точно знал: Кэтлен избегает встреч с ним.

«Но не может же она скрываться вечно», — подумал он, берясь за следующий капкан. Мэтт решил как-нибудь подкараулить Кэтлен и все выяснить.

— Смотри, Кэтлен, уж не Мейбелл ли Скот направляется к нам? — крикнула из кухни Хэтти.

Кэтлен поспешила из своей комнаты и выглянула через плечо подруги в окно.

— Интересно, что ей нужно? Прежде она никогда не приходила к нам в гости.

Между тем Мейбелл неуклюже слезла с седла, привязала свою клячу к столбу и зашагала к дому. Вздохнув, Кэтлен вышла на крыльцо.

— Доброе утро, Мейбелл, — поприветствовала она гостью, с удивлением глядя на ее сияющее лицо. — Как мило, что ты решила навестить нас. Хэтти только что заварила травяной чай. Сейчас попьем чайку с имбирным печеньем.

— Спасибо, с удовольствием. — Мейбелл любезно поздоровалась с Хэтти, затем сняла шляпку и приложила к мокрому лбу кружевной платочек. — Не думала, что сегодня будет так тепло, — сказала она, усаживаясь на придвинутый Кэтлен стул.

— Какой прелестный платочек, — заметила Кэтлен, устраиваясь напротив гостьи.

— Да, мне он тоже нравится, — жеманно улыбнулась та. — Мне его подарил мистер Стоунз. Этот платок привезен из самого Нью-Йорка, — важно добавила она.

— Судя по всему, на перевале завязывается новый любовный роман? — лукаво спросила Хэтти.

Лицо Мейбелл порозовело от смущения и удовольствия.

— Да, — ответила она и вдруг выпалила: — Хирам просил моей руки.

Эта новость так ошеломила Хэтти и Кэтлен, что они едва расслышали следующие слова:

— Я хотела, чтобы ты, Кэтлен, была у меня на свадьбе подружкой.

Кэтлен еще секунду изумленно смотрела на Мейбелл, затем, опомнившись, проговорила:

— Да, конечно, с радостью.

— И когда же состоится это событие? — спросила Хэтти, все еще удивленно тараща глаза.

— Через четыре дня, в следующую субботу. Церемонию бракосочетания проведет в церкви преподобный отец Тернер, — сияя от счастья, ответила Мейбелл.

«Матерь Божья, — подумала Кэтлен. — Надеюсь, в лавке Стоунза найдется для меня что-нибудь подходящее». За Хэтти она не беспокоилась: у нее есть новое красное платье. Правда, ярко-красный — едва ли подобающий цвет для свадебной церемонии. Однако Кэтлен знала: ничто, кроме смерти, не заставит Хэтти отказаться от этого платья.

Допив чай и отказавшись от второй чашки, Мейбелл попросила, чтобы Хэтти отправила Питера известить соседей о предстоящей свадьбе. Затем она попрощалась и ушла.

Когда Мейбелл отъехала достаточно далеко, Кэтлен и Хэтти расхохотались.

— Не могу даже вообразить, что кто-то из мужчин отважился просить ее выйти за него замуж, — смеялась Кэтлен.

— Спорю на свое красное платье: Мейбелл так закрутила гайки, что бедняге просто некуда было деваться, — вторила ей Хэтти.

«По крайней мере, у нее появится муж», — с горечью подумала Кэтлен и тихо добавила:

— Пойду прогуляюсь.

Хэтти лишь сокрушенно покачала головой.

Управившись с капканами, Мэтт терпеливо ждал, когда тетушка Полли позовет его к столу. Он повернулся на стук копыт и увидел, как Кэтлен верхом на Снежке проскакала по направлению к церкви к кладбищу. «Интересно, куда она? — удивился Мэтт. — Навестить могилы деда с бабкой или же к водопаду? » Последнее время Кэтлен довольно часто наведывалась на его излюбленное место, и Мэтт решил отправиться следом. Если она окажется там, он спросит, почему ей не захотелось встретиться с ним вчера. Если же Кэтлен — на кладбище, то не стоит тревожить ее. Крикнув тетушке Полли, что скоро вернется, Мэтт помчался кратчайшим путем, через лес.

Кэтлен сидела у водопада на своем обычном месте, на плоском камне, склонив голову на колени. Каскад мельчайших брызг туманом висел в воздухе, едва не касаясь ее. «Она плачет или просто мечтает?» — предположил Мэтт.

— С тобой все в порядке? — тихо спросил он. Кэтлен испуганно вздрогнула и очнулась.

— Со мной все в порядке.

— Нет, меня не обманешь. — Мэтт присел рядом. — Ты плакала.

— Ты ошибаешься, — всхлипнула Кэтлен.

Мэтт мягко повернул к себе ее лицо.

— Ах ты, маленькая лгунья. Твои глаза опухли и покраснели. Ну-ка говори, почему ты плакала?

— Не могу. Мне так стыдно.

— Не представляю, чего тебе стыдиться. Ну же, расскажи, что произошло? — принялся ласково уговаривать Мэтт, обняв Кэтлен за плечи.

Не выдержав, Кэтлен уткнулась лицом в его грудь и зарыдала, ухватившись обеими руками за рубашку.

— У меня будет ребенок.

Мэтт словно окаменел, потом с трудом выдавил:

— Ты уверена?

— Да, — кивнула она с несчастным видом. — Где-то в мае у Сэмми появится братик или сестренка.

Мэтт порывисто притянул Кэтлен к себе, не замечая, что слезы насквозь пропитывают его рубашку.

— Что же мне делать? Как сказать об этом Питеру и Хэтти? Они ужасно разочаруются во мне, — тихо простонала Кэтлен.

— Не говори им пока ничего. — Мэтт рассеяно поглаживал Кэтлен по спине, пристально глядя на низвергавшийся со скалы водопад. — Я что-нибудь придумаю.

Кэтлен подняла голову:

— Я не собираюсь избавляться от ребенка, если ты это имеешь в виду.

— Боже правый, конечно же, нет! — с пылом возразил Мэтт, снова притягивая Кэтлен к себе. — Я никогда в жизни не предложил бы тебе такого.

Наконец Кэтлен немного успокоилась и лишь иногда продолжала всхлипывать.

— Ополосни лицо, а потом возвращайся домой, — посоветовал Мэтт. — Я заеду через несколько дней и что-нибудь предложу.

— Что бы я делала без тебя? — вздохнула Кэтлен.

— Уверен, ты прекрасно справилась бы со всем сама. — Мэтт помог Кэтлен спуститься с камня и игриво ущипнул за кончик носа. — А теперь ступай, плесни на лицо холодной воды. Ты же знаешь остроглазую Хэтти. Нельзя, чтобы она догадалась, что ты плакала.

Кэтлен лишь слабо улыбнулась в ответ. Когда Мэтт уехал, она опустилась на колени у края водопада и зачерпнула ладонями воду.

Так крепко Кэтлен не спала уже много ночей. После того как Мэтт предложил свою помощь, ее страх и отчаяние рассеялись, словно дым. Она ни разу не задумалась, каким образом Мэтт все уладит, но была уверена: он непременно найдет какое-то решение, обо всем позаботится.

Кэтлен снова ощутила себя беззаботной. Она вошла на кухню с сияющей улыбкой и пребывала в бодром, приподнятом расположении духа на протяжении всего завтрака и потом, когда помогала Хэтти мыть посуду. Все утро, застилая постель, наводя порядок в доме, Кэтлен напевала куплеты из разных песен.

Она нарезала яблоки для пирога, рассуждая о том, что вряд ли ей удастся найти в городке красивое платье к церемонии бракосочетания, как вдруг увидела в окошко матушку Хиггинс, которая верхом на муле направлялась к их дому. Хэтти поспешила навстречу, помогла почтенной старушке спуститься на землю и поддержала на ступеньках высокого крыльца.

— Спасибо, — кивнула матушка Хиггинс. — Сегодня утром мой ревматизм дал о себе знать сильнее обычного. И так каждый раз при смене погоды. Зимой же я вообще страдаю ужасно.

— Вам нужно сесть поближе к очагу и хорошенько согреться. — Хэтти сняла с плеч старушки ветхую шаль. — Я приготовлю вам горячий кофе.

— Это должно сразу подействовать. Только плесни-ка в кофе побольше виски, если, конечно, оно у тебя найдется.

Кэтлен с Хэтти, улыбаясь, переглянулись.

— Что же вас заставило выбраться из дома в такой холодный день? — спросила Хэтти.

— Две вещи. — Матушка Хиггинс поудобнее устроилась в кресле, поставив ноги на уступ камина. — Я хотела сообщить вам, что хижина стариков Тайлеров сгорела прошлой ночью.

— Неужели?! — в один голос воскликнули Кэтлен и Хэтти. — Как это произошло?

— Те, кто верят в сказки о духах и привидениях, утверждают, будто Тайлеры восстали из мертвых и сами подожгли свой дом. А более здравомыслящие люди считают, что пожар, скорее всего, произошел из-за неосторожного обращения со спичками подростков, забравшихся в заброшенный дом и распивавших там самогон. Признаться, я тоже склоняюсь к этой мысли.

— Я рада, что он сгорел. Может, теперь кончатся все эти сказки о привидениях, — заявила Хэтти.

— Вряд ли. Думаю, теперь начнут пересказывать друг другу еще более дикие истории, чем раньше.

— Вы сказали, что приехали по двум причинам, — напомнила Кэтлен.

Матушка Хиггинс улыбнулась беззубым ртом.

— Как вам новость о предстоящей свадьбе тощей Мейбелл и толстяка Хирама, а? По-моему, ее смело можно ставить на первое место. Женщины даже не знают, какая из этих новостей больше достойна пересудов. Такое впечатление, что их языки связаны посередине, а два других конца трещат без умолку.

— Перед вашим приездом мы как раз говорили о свадьбе. По просьбе Мейбелл, Кэтлен будет подружкой невесты, но ее беспокоит, что в магазине Хирама не найдется подходящего платья.

— Да, в его лавке вряд ли есть красивое платье, — согласилась матушка Хиггинс. — Стоунз в основном торгует тканями: грубой холстиной и ситцем.

— Этого-то я и боялась, — вздохнула Кэтлен. — Именно теперь, когда я могу позволить себе купить приличное платье.

— Я знаю, где ты могла бы приобрести действительно дорогой красивый наряд. Вот только захочешь ли ты иметь дело с этой портнихой? — произнесла матушка Хиггинс.

— Мне безразлично, кто она, — пожала плечами Кэтлен. — Мне нужно красивое платье.

— Эта швея — вдова. Она живет на окраине Городка и шьет платья для Руби и ее девушек. Если ты отправишься к ней прямо сегодня, возможно, твое платье будет готово к свадьбе.

— Что ты об этом думаешь? — Кэтлен вопросительно посмотрела на Хэтти. — А почему бы и нет? Если эта вдова шьет для шлюх, вовсе не значит, что она тоже шлюха.

— Совершенно верно, — согласилась матушка Хиггинс. — Берта Харт — очень порядочная женщина. Она регулярно посещает церковь.

— Заказывает ли у нее наряды кто-нибудь с перевала? — спросила Кэтлен.

— Что ты, милочка! Нашим женщинам такие платья просто не по карману. Берта использует очень дорогие ткани: шелка, муслин, батист, бархат. Думаю, тебе очень подойдет голубой бархат. Он будет великолепно сочетаться с твоими голубыми глазами.

Отодвинув в сторону миску с яблоками, Кэтлен решительно поднялась из-за стола:

— Приведу в порядок прическу и немедленно отправлюсь к портнихе.

Вскоре Кэтлен уже ехала по безлюдной, размытой дождем улице Городка. Навстречу ей попался с трудом передвигавший ноги старик, у которого она поинтересовалась, где живет вдова Харт. Тот указал тростью в сторону окраины.

— Ее дом вон там, за деревьями. — Сплюнув на землю, он плотоядно посмотрел на Кэтлен. — Ты новая девочка Руби?

Даже не удостоив ответом старого развратника, Кэтлен поскакала в указанном направлении. Она почти сразу нашла спрятавшийся среди сосен домик портнихи и не успела постучаться, как дверь перед ней сама распахнулась. На пороге возникла внушительных размеров женщина, та самая, которая когда-то разговаривала с Мэттом на крыльце публичного дома.

Руби Джетри, — а это была именно она, — приветливо улыбнулась:

— Очевидно, ты мисс Кэтлен Баррет, знакомая Мэтта?

— Да, — ответила Кэтлен, решив про себя, что без грима Руби выглядит как любая порядочная женщина.

— Как малыш Сэмми? Мы с девушками скучаем по нему.

— У него все отлично. Сэмми просится к вам в гости, и Мэтт скоро привезет его сюда. После сбора табака у него стало больше свободного времени.

— Мэтт — прекрасный человек. Думаю, он будет малышу хорошим отцом, — заявила Руби и, не дав Кэтлен возможности согласиться с ней, живо добавила: — Я должна идти. Скоро проснутся мои девушки и потребуют свой обед.

Руби величественно удалилась. Только теперь Кэтлен заметила маленькую женщину. Любезно улыбнувшись, та пригласила гостью в дом.

— Полагаю, что вы хотите заказать у меня платье? — спросила вдова, предложив Кэтлен стул.

— Да, мне необходимо платье к свадьбе моей знакомой, мисс Мейбелл Скот. Свадьба в субботу. Вы сможете сшить мне платье к этому времени? Я знаю, срок очень маленький.

— Вам повезло: я только что закончила платья для девочек Руби и, наверное, успею сшить вам наряд, если возьмусь сегодня же. Я предложу вам несколько фасонов и покажу ткани, которые есть у меня сейчас.

— Отлично! — облегченно вздохнула Кэтлен и рассмеялась. — А то я боялась, что подневестнице придется стоять рядом с невестой у алтаря в простом ситцевом платье.

— Мисс Скот это наверняка не понравилось бы, — улыбнулась вдова.

Кэтлен выбрала модель с глубоким декольте, длинными узкими рукавами, облегающим фигуру корсетом и пышной, изящно драпированной юбкой. Воспользовавшись советом матушки Хиггинс, она предпочла для своего платья мягкий голубой бархат.

— Вы сделали чудесный выбор: и ткань, и фасон весьма удачны, — одобрительно улыбнулась миссис Харт. — Позвольте мне снять с вас несколько мерок. Я приступлю к раскрою немедленно.

По дороге домой Кэтлен охватило уныние. Доведется ли ей когда-нибудь испытать приятные волнения, связанные с приготовлениями к ее собственной свадьбе?

Глава 23

Холодный ветер, весьма необычный для середины октября, раскачивал ветви высоких сосен. Старожилы предсказывали суровую зиму и, наверное, были правы, рассуждал Мэтт, продвигаясь верхом вдоль берега реки.

Местные жители основывали свои пророчества на том, насколько тверда шелуха зерновых, насколько пушист хвост белки, и как рано она начинает запасаться на зиму орехами. Были и такие, кто предвещал характер зимы по числу бревнышек в хатках бобров и густоте шерсти домашнего скота и собак. Некоторые заявляли, что в этом году грядет очень суровая зима, так как в домах развелось слишком много пауков, а бабочки исчезли раньше обычного. Матушка Хиггинс клялась, что, если до середины ноября ударят морозы, жди лютых холодов.

Признаться, Мэтт удивлялся нелепости иных предсказаний, но всегда с уважением относился к тем, которые не были лишены здравого смысла. Он сам, например, давно заметил, что чем жарче лето, тем холоднее будет зима. Если же лето было засушливым, то зимой недостаток осадков сполна возместится обильными снегопадами.

Подстегнув жеребца, Мэтт переключил свои мысли на завтрашнее событие — свадьбу Мейбелл. Именно поэтому он и скакал сейчас в Городок: к этому торжеству ему была необходима пара новых ботинок. Поначалу Мэтт попробовал начистить старые, но они так износились, что на них так и не удалось навести глянец. А ему хотелось хорошо выглядеть в столь знаменательный для Мейбелл день, возможно, самый знаменательный в жизни старой девы. Мэтт так старался не только ради Мейбелл, но и ради Кэтлен.

Впервые в жизни он был бы рад позаимствовать непринужденные манеры и легкость в общении с женщинами, присущие его сводному брату, а также неистощимый запас сладких речей Нэта. Тогда ему удалось бы без труда добиться Кэтлен. Но, возможно, ее беременность все упрощает? А если попросить Кэтлен стать его женой?

Конечно, этот план был несколько необычным, но мог отлично сработать. Если бы они поженились, у него оказалось бы сколько угодно времени, чтобы завоевать ее сердце. Уже подъезжая к Городку, Мэтт окончательно решил по возвращении домой попросить руки Кэтлен.

При виде своего клиента добряк Хирам расплылся в улыбке.

— Доброе утро, Мэтт.

— Доброе утро. Думаю, ты с нетерпением ждешь завтрашнего дня?

— Да, но я все же немного нервничаю. Ведь это нелегкий шаг для человека в пятьдесят четыре года, из которых пятнадцать лет я провел в двух комнатах над магазином. Даже не представляю, каково это быть женатым и жить в обычном доме. Наверное, рядом с Мейбелл придется следить за своими манерами, например, сдерживать себя, когда хочется икнуть и тому подобное.

— Определенно придется, — усмехнулся Мэтт. — Такие вещи оскорбляют наших чувствительных дам. Мейбелл запросто отправит тебя в амбар, если, конечно, она еще не успела тебя перевоспитать.

Лицо Хирама утратило первоначальную веселость.

— Надо думать, — протянул он. Мэтт про себя посочувствовал добродушному толстяку.

— Не найдется ли у тебя в магазине пары выходных ботинок? Мне они крайне нужны к завтрашнему торжеству. Хочу постараться выглядеть наилучшим образом, иначе Мейбелл не пустит меня в церковь.

— Да, ты прав, — кивнул Хирам. — Мейбелл — исключительная женщина. Ей хочется, чтобы все было безупречно.

Судя по тону, в будущей семейной жизни Хирам собирался во всем подчиняться жене. Впрочем, этот разговор несколько озадачил Хирама, но Мэтт надеялся, что лавочник все-таки не передумает жениться.

Мэтт примерил три пары ботинок. Последние пришлись ему впору.

Заворачивая покупку, жених сообщил:

— Я получил письмо на твое имя. Его прислали из какой-то юридической конторы Нэшвилла.

В дальнем углу магазина часть помещения была отгорожена. Над дверью красовалась вывеска: «Почтовое отделение Соединенных Штатов». Тяжелой, переваливающейся походкой Хирам пересек комнату и передал Мэтту сверток с покупкой, затем скрылся в комнатке, куда доставлялась вся корреспонденция.

В левом углу длинного белого конверта значилось: «Брок и Кроуфорд, поверенные в делах». Немного нервничая, Мэтт дрожащими пальцами распечатал письмо. Может, это имеет какое-то отношение к Нэту? Он пробежал глазами короткое послание, затем перечитал его уже более внимательно.

Уважаемый Мэттью Ингрэм!

Двадцать третьего сентября, я составил завещание вашего брата, Нэта Стритера. Как опекун своего сына, Сэмюэля Стритера, он просит Вас распоряжаться наследством его сына до достижения им совершеннолетнего возраста, а также завещает ему дом с мебелью и приличный счет в банке. Ваш брат просил, чтобы после его смерти, вы, как единственный родственник и брат, позаботились о похоронах. Сегодня утром меня известили, что Нэт Стритер находится при смерти. Вам необходимо как можно быстрее приехать в Нэшвилл и встретиться со мной в моем офисе.

С уважением, Энос Кроуфорд.

Мэтт вложил послание обратно в конверт, но, встретив вопросительный взгляд Хирама, отрывисто бросил:

— Это известие о том, что Нэт умирает.

Не дожидаясь дальнейших расспросов, Мэтт быстро вышел из магазина. Вскочив в седло, он пустил Сатану во весь опор, так что комья земли полетели из-под копыт жеребца. «Что это нашло на Нэта? — удивился про себя Мэтт. — Может, он чувствовал приближение смерти и страшится неизвестности? Или надеялся этим великодушным жестом искупить грехи порочной, распутной жизни, которую вел здесь, на земле?»

Мэтт подстегнул коня. Ему хотелось как можно быстрее попасть в Нэшвилл, поговорить с Нэтом, пока тот еще жив.

Оказавшись дома, Мэтт на ходу передал Полли письмо и сразу направился в свою комнату. Бросив в дорожную сумку чистое белье и белую рубашку, он надел костюм, новые ботинки. Тетушка Полли попыталась обсудить с ним удивительные новости из Нэшвилла, но Мэтт обещал все рассказать по возвращении.

— И когда это произойдет?

— Через неделю, не раньше, — последовал краткий ответ.

Лишь к полудню изнуренный Сатана доставил Мэтта в Нэшвилл. Он направил скакуна к деловому центру города и без труда отыскал здание, в котором размещалась нужная юридическая фирма. Привязав жеребца к металлической ограде, Мэтт отряхнул одежду, вытер платком запылившиеся ботинки и, глубоко вздохнув, вошел внутрь здания.