Бриджит зажмурилась, словно, закрыв глаза, могла сделать вид, что это происходит не с ней. Наверное, я не должна стоять тут как вкопанная, пронеслось у нее в голове, и позволять Джерому делать все, что он захочет.

Немыслимо!

Она почувствовала прикосновение его губ, и у нее вырвался тихий стон.

Когда Джером отстранился, Бриджит снова застонала, на этот раз; как ни странно, протестуя против его сдержанности. Мысль, что он может ограничиться лишь беглым поцелуем, так ужаснула ее, что она поднялась на цыпочки и приникла к его губам.

На этот раз застонал Джером. И тут же его руки обвили талию Бриджит и, помедлив, опустились ниже. Теперь они стали неразделимым целым — грудь к груди, живот к животу, бедра к бедрам.

В это было невозможно поверить. Так же, как и в близость Джерома. Его тело… его жар… его губы, которые беспрестанно целуют ее. Бриджит даже не догадывалась, что поцелуй может вызвать такую волну наслаждения и желания.

Она хотела, чтобы Джером не прекращал целовать ее, она хотела всего его. Бриджит, страдая от этой муки, раскрыла губы ему навстречу, и еще одного приглашения ему не потребовалось.

Если раньше подобные попытки со стороны других мужчин вызывали у Бриджит лишь отвращение, то сейчас ее охватило безумное наслаждение. Она не могла утолить свой голод. Когда Джером попытался отстраниться, девушка сама стала целовать его с решимостью, которой потом изумилась.

Джером наконец нашел в себе силы прервать это безумие.

— Напомни мне, чтобы я никогда не целовал тебя на людях, — вздохнул он. Вот дьявольщина…

Бриджит с ним не согласилась. Дьявольщины: тут не было, скорее это был дар небесный.

— Поцелуй меня еще раз, Джером… — попросила она, поднимая к нему лицо.

И снова он откликнулся на приглашение. Бриджит закрыла глаза и только успевала время от времени короткими всхлипами вбирать в себя воздух.

— Господи, как я хочу тебя… — бормотал Джером, осыпая ее страстными поцелуями. — Скажи, что ты тоже хочешь меня, скажи, что все по-настоящему, Бриджит. Скажи же!

— Да-а… — Это было все, что она могла выдавить. У Бриджит кружилась голова и гулко колотилось сердце. — Да-а… — повторила она и снова растворилась в его поцелуях.

Джерома пронзил восторг, когда он услышал признание Бриджит и понял, что она готова сдаться. Ни у кого иного, торжествовал он, это не могло с ходу получиться! Она хочет меня, хочет с той же силой, как и я ее.

Его поцелуй был полон голодной настойчивости, и Бриджит отвечала с такой страстью, о которой можно было только мечтать.

Боже милостивый, сколько неутоленной чувственности в этом создании! восхищался Джером. В звуках, которые она издает. В том, как она прижимается ко мне всем телом.

Он мог лишь догадываться, что с ней будет, когда они окажутся в постели.

Одна только мысль об этом заставляла Джерома возбуждаться сверх всякой меры.

Продолжая целовать Бриджит, он подхватил ее на руки и зашел в ближайшую комнату. Краем глаза Джером заметил, что это спальня, и огромная кровать его более чем устраивала. Вместе с Бриджит он опустился на кремовое покрывало, стараясь не думать, что внизу осталась ее мать.

И скоро одних поцелуев оказалось недостаточно, Джером уже не контролировал себя, Бриджит, казалось, тоже.

Она не пыталась остановить его, когда он спустил с ее плеч бретельки топика, а затем и сам топик и перед его глазами возникли ее груди совершенной формы. Когда Джером целовал нежные розовые соски, которые отвердели и напряглись, Бриджит, постанывая, выгибалась под ним, растворившись в страсти.

— Тебе нравится? — спросил он, приподнимаясь на локте и глядя на Бриджит сверху вниз.

— Да… — выдохнула она, не отрывая от его лица широко раскрытых глаз.

Еще бы, сокрушенно подумал Джером, делая над собой усилие, чтобы не раздеть ее донага немедленно. Он сделал бы это с наслаждением, но останавливало то, что в любую минуту в комнату может войти леди Кариеса.

Однако отказаться от наслаждения, которое Бриджит откровенно предлагала, было выше его сил. Я вот-вот остановлюсь, пообещал себе Джером и, глядя ей в лицо, провел тыльной стороной ладони по налившимся грудям, отчего у Бриджит перехватило дыхание. Джером с ликованием заметил, что, стоит ему прикоснуться к соскам, как у Бриджит возбужденно раздуваются ноздри. Он зажал один сосок между большим и указательным пальцами и стиснул, отчего тот еще больше отвердел и возбудился.

Бриджит приоткрыла губы, и ее большие голубые глаза постепенно темнели от сжигавшего ее желания. Она с головой тонула в море чувственности, Джером не сомневался, что девушка без раздумий сделает все, что он попросит.

Всегда ли она реагирует с такой всепоглощающей готовностью? — подумал Джером. Впрочем, что с того, если даже и да? Ведь именно этого я и хотел от нее, разве не так? Заняться с ней сексом, тут же, немедленно, пока не получит удовлетворения сжигающее меня сумасшедшее желание. Какое мне дело до того, как она ведет себя с другими мужчинами? Вот уж что меньше всего мне нужно, так это привязаться к Бриджит Холлис!

— Бриджит! — донесся с лестницы голос леди Кариссы. — Ты наверху?

Выругавшись сквозь зубы, Джером отпустил Бриджит. Она села на кровати. Ей понадобилось всего несколько секунд, мрачно отметил он, чтобы прийти в себя, а ведь только что умирала от страсти.

Бриджит сидела прямо и напряженно и, отчаянно краснея, натягивала топик, чтобы прикрыть груди. Впрочем, торчащие соски все равно выдавали ее.

— Джером с трудом сдержал улыбку, увидев, как зарделась Бриджит. Похоже, даже самые раскрепощенные девицы смущаются, что родители могут застать их в пикантной ситуации. Неужели ее милая мамаша думает, что Бриджит остается невинной маленькой девочкой? Вот сэр Клемент наверняка не питал подобных иллюзий относительно своей дочери. Человек свободных нравов, он, безусловно, давно распознал в ней родственную и в этом смысле душу. Да и любому мужчине чувственность Бриджит бросалась в глаза.

Джером наблюдал, как с ее лица стремительно исчезало виноватое выражение, и с грустью отметил, что Бриджит избегает его взгляда. Он вдруг подумал, что румянец смущения удивительно красит ее, может, потому, что стоящая сейчас перед ним Бриджит не имела ничего общего с той раскованной жрицей любви, которая, страстно стоная и прижимаясь к нему, требовала все новых и новых ласк.

— Бриджит? — снова окликнула леди Кариеса, и на этот раз ее голос раздался из-за двери.

Бриджит, в последний раз страдальчески взглянув на смятое покрывало, вылетела на площадку.

— Я здесь, мама. Что-то случилось?

Девушка с трудом переводила дыхание и благодарила Бога, что мать окликнула ее, а не возникла на пороге спальни.

— Пришел Мэтт. Если мы понадобимся тебе, ты найдешь нас в заднем садике.

Джерому понравилось то, что ты ему показала?

— Более чем, — заверил Джером, выходя из спальни и вставая рядом с Бриджит.

Девушку окатило жаром с головы до ног: она-то понимала, о чем говорит Джером!

— Прекрасно! — Леди Кариеса улыбнулась и поплыла вниз.

Бриджит, оцепенев, продолжала стоять рядом с Джеромом, не в силах прийти в себя от смущения. Здравый смысл предупреждал ее: то, что она испытывала, лежа в объятиях Джерома, не имеет ничего общего с настоящей любовью.

В то же время ее необоримо влекло к этому мужчине. Что было очень странно. Когда он уложил ее на кровать, у Бриджит помутилось в голове. Она никогда не испытывала подобного наслаждения, хотя ее несколько смущало, что она совершенно не владеет собой.

А вот Джером, похоже, не испытывал никакого смущения. Или неудобства.

Стоило леди Кариесе скрыться из виду, как он тут же развернул Бриджит и, снова заключив в объятия, стал целовать, пока у нее не закружилась голова.

— Ты всегда так ведешь себя с женщинами? — задыхаясь, спросила она, когда Джером наконец оторвался от ее губ.

— Как «так»?

— Ну… соблазняешь их.

Он расхохотался.

— Ну и ну, кто бы говорил! Я как-то не заметил, чтобы ты останавливала меня.

— Ты творил со мной нечто невообразимое, — вздрогнув, призналась она. — Я ничего подобного раньше не испытывала…

— В каком смысле?

— Во всех смыслах.

— Ммм… уточни… — пробормотал он, целуя ее шею.

— Может, это ты должен кое-что уточнить?

Джером отпрянул и внимательно посмотрел на Бриджит.

— О чем ты говоришь?

— Ты дал мне этот кредит лишь потому, что хотел уложить меня в постель?

— У меня есть шанс получить по физиономии, если я скажу «да»?

Бриджит отрицательно покачала головой.

— В таком случае, да. Поэтому. Частично.

И даже когда он сделал это ужасное признание, Бриджит не испытала к нему отвращения, напротив, убедилась в силе страсти, которую Джером питал к ней и которая противоречила его невысокому мнению о ней.

— С того момента, как в минувшую пятницу увидел тебя, я старался преодолеть это искушение, — признался Джером, кончиками пальцев погладив Бриджит по щеке. — И, может, мне повезло бы, не появись ты на той проклятой вечеринке, в том проклятом платье. Ты хоть представляешь, как сексуально выглядела? Тебе приходило в голову, что ты со мной делаешь?

— Н-н-ет…

Бриджит подобное в голову не могло прийти. Сегодня она впервые в жизни познала радости плоти, но теперь хоть имела представление, какой властью они обладают, если заставляют человека забыть обо всем.

— Поехали со мной. Сейчас же, — то ли предложил, то ли потребовал Джером.

— Сейчас?

— Да. Мы можем поехать ко мне, это недалеко. Там никого нет, мы будем одни.

Бриджит страстно хотела того же, но при мысли, как ее тело окажется во власти Джерома, как он лишит ее невинности и выяснит, что она была девственницей, ее охватила паника.

— Я… я не могу.

Бриджит вывернулась из его рук и попятилась. Джером недовольно нахмурился.

— Почему? Ты же говорила, что сама этого хочешь. Что вдруг с тобой случилось? Не начинай со мной эти игры, Бриджит, не заводи меня.

— Я не… я просто… Ты подавляешь меня. А я этого терпеть не могу!

Он вскинул бровь, и по губам его зазмеилась саркастическая усмешка.

— Ты хочешь, чтобы я истомился в ожидании?

— Я думаю, что мне самой надо переждать.

— Ах вот как…

Девушка не имела представления, что таила в себе эта реплика, но тем не менее при звуке голоса Джерома у нее по спине побежали мурашки.

— И ты еще называешь меня соблазнителем, — пробормотал он. — Хорошо, пусть будет по-твоему. В таком случае, когда ты появишься у меня?

Бриджит понимала, что просьба Джерома отправиться вместе с ним означала прямое приглашение в постель. Не стоит и сомневаться, она здорово завела его. Откровенно говоря, Бриджит хотела, чтобы Джером стал ее первым любовником, поскольку пришла к выводу, что ее ожидание чистой настоящей любви было всего лишь глупой романтической мечтой, подкрепляемой убеждением, что она отдастся мужчине лишь под влиянием исключительно глубокого и сильного чувства. Бриджит воспринимала это действо исключительно как акт жертвоприношения со своей стороны, не догадываясь, что оно может принести несказанное удовольствие.

То, что она сегодня испытала с Джеромом, было чистым наслаждением. Ну, может, не столь чистым… но явно наслаждением — радостью, от которой Бриджит не могла отказаться. Однако вместе с естественным страхом перед таким серьезным решением присутствовало и опасение оттолкнуть Джерома, когда он выяснит, насколько она неопытна.

Бриджит догадывалась, что Джером считает ее большой любительницей постельных утех. Учитывая, где и как они встретились, и компанию, в которой она крутилась, его заблуждение можно понять. Девственность вообще стала редкостью, а легкие необременительные случайные связи — нормой. Юноши не скрывали, чего ждут от своих подруг: если не при первом свидании, то рано или поздно, но девушка будет спать с ними.

Джером взрослый мужчина, и ему нужны настоящие сексуальные отношения, знающая и опытная партнерша. И, если я ему откажу, он найдет себе другую женщину. Бриджит изумилась, поняв, какой горечью наполнила ее эта мысль.

— Так когда, Бриджит?

— В субботу вечером, — вырвалось у нее.

— В субботу вечером! Господи, до нее же целая вечность! Почему не сегодня?

— Ты не забыл, что вечером я должна работать? Каждый вечер, кроме уик-эндов, две недели подряд.

— Проклятье! Едва согласившись, я сразу понял, что твоя идея работать уборщицей никуда не годится! Слушай, а что, если я найму кого-то другого?

Тогда мы сможем вместе проводить вечера. Я дам тебе столько денег, сколько нужно.

— Нет.

— Почему нет? — раздосадованно осведомился Джером.

— Потому что я хочу сама зарабатывать средства к существованию. Достойным способом. Я тебе однажды уже сказала, что никогда не лягу в постель с мужчиной ради денег.

Значит, никогда, цинично подумал Джером. Сомнительно, чтобы она допустила меня до себя, не будь я тем, кто есть, — денежным мешком.

— Ты кроме того сказала, что тебя и на аркане не затащишь в мою постель, — сухо уточнил он, пытаясь уловить на ее лице признаки вины, увидеть любые доказательства, что Бриджит не столько испытывала к нему страсть, сколько преследовала меркантильные цели. К тому же, если она хотела его так сильно, как это демонстрировала, зачем оттягивать ту радость, что они могут подарить друг другу?

Но, по правде говоря, Джером сомневался, что ее просьба подождать была эротической игрой, которую Бриджит затеяла, чтобы испытать острое сексуальное возбуждение. Он-то знал, что такие игры женщины чаще всего ведут, желая продемонстрировать свою власть, а не ради удовольствия. Но Джерому было невыносимо тяжело томиться ожиданием, которое представлялось ему ямой, где он должен сидеть, пока не сделает все, что Бриджит заблагорассудится, лишь бы добиться освобождения.

А может, чертовка уже приступила к реализации плана «Б»? Впрочем, неважно, мрачно подумал Джером. Субботний вечер все расставит по местам.

Господи, как я его буду ждать!

— Думаю, пора показать тебе те вещи, ради которых ты и пришел, неожиданно сменила тему Бриджит и обеспокоенно добавила:

— То есть если ты в самом деле хочешь приобрести их. Или ты явился сюда лишь для того, чтобы соблазнить меня? Признавайся!

Соблазнять ее? — удивился Джером. Просто смешно! Я никогда еще не встречал женщин, которые бы столь стремительно воспламенялись. Господи, а как напрягались ее соски, стоило мне только коснуться их! Как она стонала!

Как извивалась! Черт побери, пора кончать с воспоминаниями или я уже сегодня окажусь в психушке, где и просижу до субботы!

— Ни в чем я не собираюсь признаваться, — проворчал он. — Надеюсь, ты тоже не собираешься пересматривать свое предложение, посчитав его ошибкой?

— Можешь не сомневаться! — заверила Бриджит.

— Тогда приступим, — буркнул Джером.

Поначалу Джерому было трудно следить за рассказом Бриджит, но постепенно бизнесмен в нем все же одержал верх над мужчиной. Полотна, которые показала ему Бриджит, действительно принадлежали кисти Гейнсборо и до последнего пенни соответствовали цене, которую она за них назначила, а может, стоили и побольше.

Столь же редкой была и старинная мебель, особенно ломберный столик восемнадцатого века орехового дерева с инкрустацией: на аукционе за него дали бы небольшое состояние. Разглядывая изумительной красоты вещицу, Джером даже смутился: имеет ли он право покупать раритет за столь ничтожную цену?

Тем не менее, когда он высказал свои опасения, Бриджит небрежно отмахнулась.

— Буду только рада, если выручу сумму, которую назначила. Кроме того, мне приятно думать, что вещи достанутся человеку, который может оценить их по достоинству. Я знаю, ты отнесешься к ним так же бережно, как и я, особенно к картинам.

— Они твои, Бриджит? — озабоченно спросил Джером. — А не матери?

— Все, что я сейчас показываю, принадлежит лично мне по бабушкиному завещанию. Мне не хотелось бы продавать вещи мамы, она и так уже потеряла достаточно.

Джером был тронут и в то же время озабочен, особенно когда увидел, что Бриджит сдерживает навернувшиеся на глаза слезы.

— Прошу тебя, если ты не хочешь продавать эти вещи, только скажи.

— Вопрос не в том, хочу ли я их продавать. Боюсь, что придется. В противном случае придется потерять дом, а я знаю, что мама этого не перенесет.

Нахмурившись, Джером размышлял, не водит ли она его за нос? Не намекает ли, что он может оказать ей существенную помощь? Может, играет на его симпатии к ней? Бриджит утверждает, что справится сама, но можно ли ей верить?

В памяти снова всплыл пресловутый план «Б». Богатый муж может решить все проблемы Бриджит. Джером испытал сильнейшее искушение предложить себя в качестве супруга, но, поскольку не исключал возможности, что она согласится, вслед за чем неизбежно последует очередной развод, он не проронил ни слова.

До чего мудро как-то сказал Джаспер: «Ты вовсе не обязан жениться на этой девушке»! Вот и буду следовать этому совету, решил Джером, остается лишь дождаться субботнего вечера. А тем временем я предложу ей право в будущем выкупить любую из этих вещиц, которые пока будут принадлежать мне в виде надежного залога.

— Бриджит, я…

— Пожалуйста, Джером, не делай никаких новых предложений, от которых мне придется отказываться! — фыркнула она. — Я беру у тебя кредит лишь потому, что знаю — я смогу расплатиться. И приняла твое предложение купить эти вещи, поскольку не сомневаюсь: ты делаешь хорошее капиталовложение. С твоей стороны нет никакой благотворительности, это взаимовыгодная сделка. Ты как-то сказал, что не признаешь простых и легких путей в жизни. Теперь я тебе верю. Смерть отца заставила меня многое понять в себе самой. Да, я была балованной девицей, которая родилась с серебряной ложкой во рту и с тех пор никогда с ней не расставалась. Я не знала, что такое семейный бюджет, мне никогда не приходилось зарабатывать на жизнь. Но я учусь. И научусь многому, если ты дашь мне такую возможность. Ты хочешь быть моим другом? Прекрасно, меня это устраивает. Хочешь быть моим близким другом? Отлично. Ручаюсь, что в постели ты великолепен. Но я не хочу быть у тебя на содержании и получать подарки. В этом я не нуждаюсь. Договорились?

Джером поразился силе ее чувств. Если сказанное Бриджит соответствует действительности…

— Поверь, меньше всего мне хочется взять тебя на содержание. И я не собирался предлагать тебе деньги. Позволь просто поблагодарить тебя.

Она настороженно взглянула на него.

— За что?

— За то, что ты дала мне приятную возможность приобрести столь уникальные вещи. Обещаю, что сберегу их, и, если когда-нибудь у тебя появится желание вернуть что-либо, они за ту же цену будут твоими.

Глаза Бриджит наполнились слезами. Джером не мог не растрогаться.

Оказывается, леди Холлис способна испытывать глубокие чувства! Он начал склоняться к мнению, что все ее действия продиктованы не эгоистическим желанием сохранить привычный удобный образ жизни, а искренней заботой о матери.

Джером ничего не сказал, лишь мягко положил руку девушке на плечо, нагота которого продолжала волновать его и пробуждала желание снова заключить Бриджит в объятия.

— Прости, — сказала она, тыльной стороной ладони смахивая слезинки. — Я вовсе не плакса. Огромное спасибо тебе за это предложение. Вот от него я не могу отказаться. Ты совершенно прав, эти вещи в самом деле уникальны.

У Джерома болезненно сжалось сердце, когда он подумал, что самое уникальное сокровище, которым ему хотелось бы обладать, это Бриджит Холлис.

Оставалось лишь надеяться, что цена за обладание им будет не слишком высока.

— О нет! — только и смогла выдохнуть Чарити, когда Бриджит по телефону изложила ей сильно отредактированную версию событий дня. — Не могу поверить!

— Но ты же сама сказала, что Джером первым обратил на меня внимание, возразила Бриджит.

— Да не об этом речь, дуреха! Не могу доверить, что ты сама в него втюрилась.

— Понимаю. Мне самой трудно в это поверить. Он только что ушел, и я просто должна с кем-то поделиться. Маме я ничего не могу рассказать, к тому же она все еще беседует с Мэттом.

— С каким Мэттом?

— С нашим садовником.

— Ты вроде сказала, что садовника вы себе не можете позволить.

— Мы и не можем, но Мэтт настаивает, что готов работать и бесплатно.

Говорит, что денег ему не нужно, а без работы он просто не знает, куда деться. Мне кажется, он сильно привязан к моей матери. Он вдовец. Я думаю, Мэтт маме тоже нравится. Ладно, хватит о них, я звоню, чтобы поговорить о Джероме и себе. Мне нужен твой совет. Чарити, я встречаюсь с ним в субботу вечером, но у него крыша поедет, когда он поймет, что я девушка.

— Господи, ты собираешься на первом же свидании переспать с ним?! Неужели мы говорим о тебе, Брайди, а не обо мне?

— Да, — вздохнула Бриджит, — именно обо мне.

Она знала, что, несмотря на все свои принципы, не сможет противостоять Джерому, если тот изъявит желание заняться с ней любовью. А он изъявит, в этом-то она не сомневалась! Сегодня он приглашал ее к себе отнюдь не для того, чтобы поиграть в шахматы!

— Боже, что он с тобой сегодня сделал? Заколдовал или…

Может, и в самом деле заколдовал, подумала Бриджит. Этот человек вскружил мне голову, полностью подчинил своей власти. С тех пор, как он четверть часа назад покинул мой дом, я не перестаю думать о нем.

— Он вовсе не таков, каким, я его считала, — попыталась объяснить она подруге. — Он… он… — Бизнесмен, — сухо уточнила Чарити. — Никогда не забывай об этом. И о том, что он был женат на самой большой шлюхе со времен Иезавель. Во всяком случае, так мой отец считает. Я-то сама ее не знала. Отец говорит, что Джером обжегся на сто лет вперед. Джером не женится на тебе, Брайди.

— Да я и сама не хочу, чтобы он на мне женился!

Бриджит не кривила душой, такая мысль даже не приходила ей в голову.

— Не забывай, что ты разговариваешь со мной, дорогая, а уж я-то тебя знаю. Если этот мужик так запал тебе в душу, то ставлю последний пенни, что ты в него влюбилась. А когда ты преподнесешь ему свою невинность… Считай, твоя песенка спета. Особенно если он докажет тебе, что является хорошим любовником, в чем я, впрочем, сильно сомневаюсь.

— Он будет хорошим любовником, — с некоторой обидой ответила Бриджит, вспомнив, что Джером творил с ней в спальне.

— Силы небесные, да что же такое он с тобой сегодня сделал?! Откуда такая уверенность? Поверить не могу! Стоило мне пошутить, как выяснилось, что ты готова отдаться этому хладнокровному исчадию ада!

— Джером вовсе не хладнокровный.

— Она уже его защищает… — проворчала Чарити. — А еще вчера ненавидела!

— Я ошибалась на его счет.

— А может, и нет.

— Я-то думала, что ты за меня порадуешься. Ты же мне целую вечность долбишь, чтобы я занялась сексом.

Чарити молчала.

— И я не влюблена в него! — настаивала Бриджит.

— Мда-а…

— Вижу, что нет никакого смысла спрашивать у тебя совета! — буркнула Бриджит и повесила трубку.

Телефон через секунду зазвонил, и она неохотно ответила, поскольку мать по-прежнему была в саду с Мэттом.

— Прости, — сказала Чарити, — я сущая дрянь, но не хочу, чтобы тебе было плохо. Понимаешь, я знала, что извожу тебя насмешками относительно настоящей любви, которую ты продолжаешь ждать, но в глубине души считала, что это очень трогательно.

Бриджит разразилась слезами, почувствовав поддержку.

— Не плачь, дорогая! — взмолилась Чарити. — Прошу тебя, не плачь!

Бриджит быстро взяла себя в руки. Сегодня она плачет уже в который раз.

Да, денек выдался не из легких. Слишком много эмоций. Сначала она оплакала расставание с дорогими сердцу вещами, а теперь проливает слезы, прощаясь с романтическими грезами.

— Со мной все в порядке. — Она шмыгнула носом. — Правда.

— Нет, не в порядке, — возразила Чарити. — В последнее время тебе пришлось нелегко, и ты заслуживаешь радостей. В любом случае встреться с Джеромом и, если хочешь, ложись с ним в постель. Только не обрушивай на него все запасы нежности своего сердца, оставь что-нибудь в резерве. Ты не создана для случайных связей, Брайди, в противном случае ты бы давно пустилась во все тяжкие.

— Он, наверное, не захочет иметь со мной дела, узнав, что я девушка. Бриджит всхлипнула.

— Далеко не уверена, — последовал сдержанный ответ Чарити. — Он может захотеть тебя еще больше.

— Да? А я думаю, он возьмет ноги в руки.

— Почему?

— Потому что факт моей девственности в прах разнесет все его представления обо мне. Не говоря уж о его ожиданиях. В прошлую пятницу, когда я пришла в банк, Джером осудил мое поведение, но в то же время я видела, что его тянет ко мне. Он был убежден, что я отлично знаю, как попасть в спальню к мужчине, как окрутить его. Он уверяет, что хочет быть со мной в друзьях, но я думаю, что ему нужно совсем другое. В общем-то для этой цели ему подошла бы любая молодая женщина, просто я попалась под руку!

— Ммм… Может, ты и права.

— Я более-менее представляю, что делать в самом начале, поскольку прочитала достаточно литературы на эту тему. Но когда дойдет до самого главного, никакая теория не поможет. Я не хочу, чтобы Джером понял, что я никогда этим не занималась. Как бы мне выкрутиться?

— Ну, дорогая, даже не знаю…

— Как это было у тебя?

— Чертовски больно.

— О Боже!

— Но у меня есть знакомая, — поспешила обнадежить подругу Чарити, которая клянется, что в первый раз все прошло как нельзя лучше. Никаких болей.

— Чарити, а что, если просто выложить ему всю правду?

— Может, оно и к лучшему.

— А тебе не кажется, что тогда он возьмет и просто выставит Меня?

— Мне кажется, он крепко задумается.

— Отлично! — воодушевилась Бриджит. — Этого-то мне от него и надо! Мне хочется, чтобы он изменил мнение обо мне.

— То есть по достоинству оценил бы тебя?

— Да.

— О Господи…

— Я вовсе не влюблена в него! — с отчаянием выкрикнула Бриджит.

— Это я уже слышала, — проворчала Чарити.

— Никто мне не верит! — простонала Бриджит.

— Я верю. А теперь вешай трубку, дорогая, а то опоздаешь на работу, уже половина пятого. Ты же вроде говорила, что тебе надо быть на месте к шести?

— Да, но тут недалеко.

— Не забывай, что как раз самый разгар часа пик. Его там вечером не будет?

— Ты имеешь в виду Джерома?

— Кого же еще?

— Не думаю. В конце дня он уходит. А что?

— Такие, как он, всегда засиживаются допоздна. А если их интересует уборщица, то могут и еще дольше задержаться.

— У тебя какое-то извращенное мышление! — фыркнула Бриджит.

— Ага. Учти, что я всего лишь юная леди. А теперь представь, о чем думает тридцатипятилетний мужчина. Что ты собираешься надеть?

— Мне выдадут комбинезон.

— Годится. До прелестей девушки в комбинезоне добраться нелегко.

— Не хочу больше выслушивать твои гнусные намеки!

— Ладно, но только не говори потом, что я тебя не предупреждала.

— И не собираюсь!

— Завтра позвоню. Я валюсь с ног, пойду отдохну.

— Давай, набирайся сил. Ты еще поможешь мне продать машину.

— Продать машину? Но как же жить без нее? Брайди, я не верю, что машина тебе не нужна.

— Нужна, но не такая дорогая, как моя. Я собираюсь обменять ее на что-нибудь попроще и получить разницу. Ты не представляешь, какая дорогая жизнь, Чарити.

— Завтра расскажешь.

— Только не звони раньше полудня. Чувствую, что сегодня вечером я буду совершенно вымотана.

— Ммм… — сладострастно промурлыкала Чарити.

— Прекрати! — взорвалась Бриджит и бросила трубку.

Джером поехал домой и долго не вылезал из душа, прохладная вода которого остудила кровь и умерила жар страстей. Потом растерся жестким полотенцем, накинул халат и отправился готовить чай и что-нибудь перекусить. Включив телевизор, он уселся перед ним с тарелкой посмотреть пятичасовые новости.

На экране появилась хорошенькая дикторша с обаятельной улыбкой. Но ей было далеко до Бриджит, лицо которой в тысячу раз красивее… а фигура — в миллион. Джером был не в состоянии забыть ее упругие груди с розовыми сосками, то, с какой готовностью они отзывались на его прикосновение.

Лежащая на атласном покрывале полуобнаженная Бриджит, испускающая сладострастные стоны, возникла перед его мысленным взором будто живая.

Джером с силой выругался. Он прилагал титанические усилия, стараясь не думать о Бриджит, но ее облик снова и снова всплывал в памяти, терзая тело и душу. Его тянуло приехать в офис, увидеть ее во плоти. К тому же у него есть масса убедительных причин заскочить сегодня на работу.

Он представил, как обращается к Бриджит, входя в кабинет:

— Надо еще поработать. Слишком много времени потерял днем.

Джером насмешливо улыбнулся. Легко вообразить, что бы она сказала, признайся он, о чем на самом деле думает: не могу дождаться субботнего вечера, дорогая. Не устроиться ли нам на столе для заседаний?

Нет.

Так она ответит.

Джером старался не попадать в ситуации, в которых приходилось признавать себя побежденным. Или дураком. Из чего следовало, что ему оставалось лишь терпеливо дожидаться вечера субботы, после чего сделать очередной ход.

Скрипнув зубами, он встал, выключил телевизор, заставив исчезнуть обаятельную дикторшу, и отправился в кухню, чтобы налить себе еще чаю.

Бриджит хотелось плакать. Она уже пятнадцать минут торчала в пробке, хотя до здания «Логан корпорейшн» оставалось каких-то двести ярдов. Пару раз она с трудом преодолевала искушение бросить машину и добраться пешком. Но разве она могла себе позволить так рисковать? Завтра ей предстоит продать эту красивую игрушку, за которую дадут больше, чем за две недели работы уборщицей.

Настойчивое желание Бриджит подзаработать уборкой помещений диктовалось не столько острой необходимостью, в чем она убеждала мать и Чарити, сколько гордостью и упрямством. Бриджит хотела доказать Джерому, что леность ей отнюдь не свойственна, что она не боится тяжелой работы. И надо же в первый день опоздать! Черт, черт и еще раз черт!