Горфлинг увидел приближение хуннули и почувствовал, что злость его возвращается. Он еще может стереть с лица земли этих людей и выбраться отсюда. Он резко послал молнию в сторону Этлона, надеясь застать вождя врасплох. К его великой ярости, огромный жеребец мужчины подставил удару свою мощную грудь.
      - Сдавайтесь, человечишки! Вам не удастся справиться со мной, - завыл горфлинг. - Я останусь здесь навсегда! Покуда здесь будут тела, которые можно завоевать. Никто еще не смог победить горфлинга из Сорса.
      - Ты забыл о Валериане, - напомнил ему Этлон, - и о Матре.
      Он метнул в чудовище голубой луч. Удар его не достиг цели, но его слова эхом пронеслись в голове Габрии. Как вспышка молнии, неясная мысль приобрела отчетливую форму.
      Она хлопнула рукой по тяжелому свертку за пазухой.
      - Вот оно! Ну конечно. Валериан знает! - закричала она. Браслет у нее на запястье запылал от внезапного разряда энергии.
      Этлон изумленно уставился на нее.
      - О чем ты говоришь?
      - Маска! - сказала она, стараясь говорить тише. - Этлон, Тэм, быстрее! Бегите в храм, к Сайеду!
      Девочке как раз удалось освободить ногу Эфера, и, хлопнув коня по спине, она поспешила выполнить приказание, оставив его с другими хуннули.
      Этлон все еще медлил.
      - Что ты собираешься делать?
      - Если Бранту удалось вызвать это чудовище из царства мертвых, значит, удастся и мне, - возбужденно ответила Габрия.
      - Еще одного горфлинга?
      - Конечно, нет! Я хочу использовать силу маски, чтобы вызвать Валериана. Если получится, он скажет нам, как избавиться от горфлинга.
      Этлон был ошеломлен простотой и дерзостью ее плана. "Мои Боги!" подумал Этлон. Не говоря ни слова, он направил Эуруса к храму.
      Габрия выпустила два быстрых удара в землю рядом со щитом горфлинга, подняв облако пыли и мелких комьев земли, и через кольцо камней рванулась к храму вслед за Этлоном.
      До того как горфлинг успел что-либо сообразить, Сайед приподнял щит, впустив Этлона и Габрию, и вновь сомкнул его вокруг всей группы, включая Нэру, Эуруса и жеребенка.
      - О боги! - воскликнул воевода Гутлак. - Я рад видеть вас, вождь.
      Остальные пленники смотрели на Габрию со смущением и надеждой. Она торопливо улыбнулась им и, вытащив сверток из-за пояса, вновь почувствовала в своих ладонях тяжесть священного золота. Повернувшись к Этлону, она сказала:
      - Я не смогу поддерживать щит, пока буду творить заклинание. Тебе, Сайеду и Тэм придется защищать нас.
      Он улыбнулся:
      - Я с радостью.
      Ее зеленые глаза вспыхнули:
      - Еще два месяца назад я не могла себе представить, что услышу от тебя такие слова.
      - Ты многому научила меня, - ответил вождь.
      Он подошел к Сайеду и Тэм поближе, они соединили свои силы и волю, чтобы удержать магический щит вокруг осажденной группы. Горфлинг яростно захрапел. Он участил свои удары, пытался пробить щит, но на этот раз три мага держали его твердо.
      Габрия скользнула на землю и подняла глаза на Нэру. Кобылица склонила голову к Габрии и тихо заржала:
      "В памяти моих предков Валориан был высоким темноволосым мужчиной, гордым, добрым и бесстрашным. Собери всю свою волю, направь ее на маску. Может быть, он услышит тебя".
      Колдунья склонилась над маской. Она не знала формулы заклинания для вызывания души из царства бессмертных, поэтому ей предстояло сейчас свое собственное. Она выпрямилась и положила маску на плоский каменный алтарь, что находился у восточной стены храма.
      Пленники наблюдали за ней со все возрастающим изумлением. По толпе людей, сгрудившихся на берегу, откуда было видно, что происходит в отрытом храме, пробежал вздох удивления.
      Колдунья невидящим взглядом смотрела на камень. Легенда гласила, что после смерти душа Валериана поселилась в царстве богов. Разве может быть лучше место для встречи с духом, чем священный храм? Если где-нибудь на Равнинах Темной Лошади и есть место, где человек вплотную приближается к миру богов, то только здесь, в Тир Самод.
      - Амара, даруй мне силу, - взмолилась Габрия.
      С благоговейным трепетом она подняла золотую маску и повернула ее к солнцу, ощущая покалывание в ладонях.
      Габрия закрыла глаза. Звуки внешнего мира - проклятия горфлинга, шепот заложников за ее спиной, стук копыт десятков лошадей, бормотание реки уходили один за другим, пока на нее не опустилась плотная тишина.
      И в этой тишине она обратила свои мольбы к Валериану. Сосредоточив всю свою волю и желание, она обратила глаза к магической маске и воззвала к ее духу каждой частичкой своей души. Весь мир перестал существовать для нее, пока она погружалась в безграничную черноту, закрывшую для нее все земные чувства. И она вошла в эту тьму без страха, продолжая взывать к Валериану всем своим сердцем, душой и разумом.
      Габрия не чувствовала течения времени. Ее мозг сконцентрировался на образе мужчины, высокого и черноволосого, с твердым подбородком и взглядом орла. Она должна найти его. От него зависит безопасность и спокойствие всех людей на равнинах.
      Она не останавливалась ни на секунду. Где-то очень далеко впереди темноту внезапно прорезала полоска света. Габрия инстинктивно двинулась к ней, не отрывая глаз от ослепительной золотистой линии, наполняющей своей силой все ее существо. Ее вдруг окутала теплая пелена спокойствия и счастья.
      Маска в ее ладонях дернулась. Свет исчез, возвращались звуки реального мира. Габрия открыла глаза и удивленно посмотрела на маску.
      На нее глядела пара глаз такого чистого голубого света, какого она никогда не встречала раньше.
      Мертвая маска напряглась, снова дернулась, и губы ее вдруг растянулись в улыбке.
      - Я пришел, дочь моя. Как ты просила. - Золотое лицо заговорило голосом одновременно властным и добрым. Голос этот разнесся по всему острову и был слышен даже на дальних берегах.
      Габрия едва не выронила маску от удивления. Она и не представляла себе, как будет разговаривать с Валорианом, когда собралась вызывать его дух. Она лишь сфокусировала на маске свою энергию.
      Теперь она вновь подняла ее вверх. Напрашивался естественный вопрос, но она не осмеливалась спросить, на самом ли деле это воин-герой из клана далекого прошлого.
      Маска светилась чистым светом, тем самым, поняла Габрия, который она видела в темноте.
      - Я тот, кого ты звала. Я - дух мужчины, когда-то носившего имя Валериана.
      Габрию переполнило чувство радости и священного страха, в ней проснулось желание смеяться и плакать одновременно.
      - Я не могу поверить этому, - сказала она, стараясь унять дрожь в ладонях.
      - Твоя власть сильна, дочь моя. Тебе, должно быть, нужна моя помощь.
      - Простите меня, лорд. Я хочу спросить вас о том, что только вы можете мне поведать.
      - Я слушаю тебя. Но говори быстро. Я не могу оставаться в этом мире надолго.
      Габрия бросила быстрый взгляд на трех магов. Сайед заметно побледнел, но из последних сил держался, было очевидно, что он быстро устал. Лицо Тэм побелело, и Этлон, похоже, был вконец измучен. Поддерживать магический щит было трудной задачей, тем более под непрекращающимся огнем горфлинга.
      Она быстро повернулась к маске и внимательно посмотрела в бессмертные голубые глаза.
      - Мой лорд, один из мужчин Гелдрина вызвал горфлинга.
      - Как? - маска дернулась.
      - С помощью Книги Матры.
      - Следует очистить мозги людей от знаний такого рода. Где сейчас горфлинг?
      - Здесь. Завоевал тело этого мужчины и ворвался на сбор кланов. Лорд Валориан, я единственная, кто владеет магией в достаточной мере, но я не знаю, как уничтожить его.
      Валериан посмотрел на нее с состраданием.
      - Ни у одного человека не хватит ни сил, ни знаний заставить горфлинга пройти через узкие ворота между миром смертных и вечным миром.
      Габрия похолодела.
      - Но это необходимо сделать, - закричала она. - Как нам от него избавиться?!
      - Только одна вещь в мире способна открыть эту дверь и втолкнуть туда горфлинга.
      - Что?
      Маска обратила глаза к небу. Ответ был краток:
      - Власть молнии.
      Габрия открыла рот. Она была ошеломлена.
      - Молния? Но ведь никто не может распоряжаться подчиненным богам небесным огнем.
      - Ты - колдунья, дочь моей крови. Ты ведь путешествуешь с хуннули?
      Она кивнула.
      - Будь верхом, это защитит тебя. Они недаром несут метку белой молнии. Их предок, мой жеребец, стал первым из этой благородной породы именно с помощью молнии.
      - Лорд Валориан, - сказала Габрия, стараясь оставаться спокойной, - я не могу вызвать бурю. Откуда взяться молнии в такой безоблачный день?
      - Если с тобой больше одной хуннули, они вызовут шторм, а значит, и молнию.
      Золотистое сияние, исходящее от маски, начало таять, и голубые глаза потускнели. Прошло еще немного времени, глаза закрылись, маска стала почти такой же, какой была, когда Габрия нашла ее.
      - Валориан, мой лорд, - взмолилась Габрия, - как смогу я использовать силу молнии?
      - Я должен идти, дочь моя, - печально сказал Валориан. - Вызови молнию, чтобы отправить... его... обратно...
      Последние слова звучали глухим эхом, будто произносили их откуда-то издалека. Маска снова была твердой и безжизненной. Габрия не сводила с нее глаз и отчаянно пыталась вновь заставить его заговорить, но было слишком поздно. Валориан навсегда вернулся в свой мир.
      - Но я же не могу владеть молнией! - в отчаянии обратилась Габрия к безмолвным камням. Она знала, что ей никто не ответит, и медлить ей больше было нельзя. Силовое поле, защищающее маленькую группу, начало заметно слабеть. Сайед, похоже, готов был вот-вот свалиться на землю, зубы Этлона были плотно стиснуты.
      - Держитесь! - крикнула друзьям Габрия. - Нэра! - позвала она кобылицу. - Вели Королю хуннули вызвать шторм.
      "Мы никогда не вызывали молний, нашему поколению не приходилось этого делать, - ответил Король. - Но мы попытаемся".
      Кольцо черных лошадей резко подняло головы к небу. Хуннули на острове, даже жеребенок, присоединились к ним в их молчаливом заклинании воздуха. Только Нэра и Эурус не включились в этот призыв, решив, что важнее охранять всадников.
      Погода благоприятствовала шторму. Полуденный зной и сырой ветер уже начали сгонять пятна облаков на голубом небе, и темные полосы появились на дальнем горизонте.
      Когда хуннули, взирая на небо, сконцентрировали свою силу, темные облака начали приближаться, сбиваясь в тучи. Хуннули напряглись изо всех сил, но талант, унаследованный ими от предков, еще не отказался им служить.
      Небо постепенно темнело, где-то вдали послышались первые раскаты грома. Солнце затянули сердитые серые тучи, и в самой их сердцевине вспыхнула первая молния.
      Горфлинг поднял глаза к небу, и лицо его явственно исказилось страхом. Однако это продолжалось недолго, и он вновь вперил глаза в священное кольцо камней.
      - Габрия! - внезапно позвал Этлон. - Сайед потерял сознание. Щит прорван!
      Колдунья вскочила на спину Нэры как раз в тот момент, когда горфлинг возобновил атаку. С диким ревом Брант выпустил в вождя через появившуюся брешь удар голубого пламени.
      Этлон был слишком измучен, чтобы защищаться. У него лишь хватило сил спрятаться за Эуруса. Жеребец поднялся на дыбы, встретив удар плечом, но от этого резкого движения Этлон свалился на землю. Он ударился о камни и распластался недвижно.
      Тэм, тоже измученная до предела, мысленно позвала хуннули, стоявших рядом с Эфером, и двое из них немедленно метнулись к Эурусу, чтобы защитить упавшего.
      Горфлинг отвернулся. Он не имел возможности приблизиться к бесчувственному вождю или Сайеду - их охраняли хуннули, но сейчас это уже не имело значения. Никто из них больше не доставит ему неприятностей.
      Габрия не выходила из храма. Она и Мэра прикрывали собой заложников. Она слышала, как за ее спиной лорд Уортэн и воевода Гутлак пытались успокоить взволнованных пленников. Габрия не сводила глаз с Бранта. По храму уже гулял, завывая, ветер; гром грохотал все ближе. Табун хуннули зашевелился, очнувшись от долгой неподвижности, и громким ржанием возвестил небу о своей победе.
      Горфлинг начал медленно двигаться к храму, его жестокие глаза не отрывались от лица Габрии и от ее лошади.
      Колдунья смотрела на него без страха, твердо и прямо, но не собиралась нападать. В ее мозгу стучала только одна мысль: сила молнии. Если она сможет использовать ее, как задумала, ей не придется пробовать что-либо еще. Она сидела верхом, чувствуя теплоту тела хуннули, пальцы ее скользнули по белой метке на черном плече Нэры.
      Как когда-то в Пра-Деш, когда Габрия сражалась с пламенем, пожирающим дворец мэра, окружающее колдунью поле магии усиливалось энергией шторма. Она знала, что эта дикая природная сила поможет ей, но ведь она так же могла поддержать и горфлинга. Быстрыми и точными словами она начала складывать заклинание в мозгу, ожидая лишь подходящего для поединка момента.
      Горфлинг тяжелой поступью приближался к ней.
      - Валериан ошибся. Колдунья, - прошипел он. - Ничто не может отправить меня обратно. Готовься к смерти!
      Габрия не ответила. Над головой ее сверкнула молния, и девушка почувствовала волну энергии в воздухе. Молнии были столь быстрыми, что ей пришлось действовать почти инстинктивно. Брант сделал еще один шаг вперед и поднял обе руки к небу.
      "Габрия!" - прозвучал к мозгу крик Нэры, и в тот же момент лошадь скакнула в сторону. Мощный удар Силы Трумиана расколол надвое камень на том месте, где они стояли. Горфлинг, видимо, тоже решил воспользоваться энергией разрядов.
      Габрия нагнулась вправо, чтобы избежать нового удара горфлинга. Еще удар, еще и еще! Они были быстры и горячи, от них веяло смертью, и Габрия никак не могла сосредоточиться на своем собственном заклинании. Колдунья не решалась воспользоваться защитой силового поля - она боялась тратить драгоценную энергию. Она могла рассчитывать лишь на собственную ловкость и поддержку лошади.
      Крупные капли дождя упали на теплые камни. Удар молнии расколол надвое толстое дерево неподалеку, и в ту же секунду раздался оглушительный раскат грома. Приближалась буря, настоящая буря, и Габрия знала, что у нее осталось совсем немного времени - пока молнии не стали ближе. Решающий момент еще не наступил.
      Горфлинг продолжал атаки. Кобылица металась то вправо, то влево, и Габрии стоило немалых усилий удержаться в седле.
      Горфлинг злобно расхохотался. Колдунье никогда не справиться с ним, потому что через несколько секунд она умрет.
      Габрия из последних сил старалась удержать равновесие. Она видела, что он отвел руки назад. В ту же секунду по телу ее пробежала волна электричества, и волосы на затылке встали дыбом. Она скорее ощутила, чем увидела, накатившую волну энергии и сосредоточила всю свою силу на самой высокой каменной колонне, справа от алтаря. Результат превзошел все ожидания. Девушка знала теперь только одно: свое заклинание.
      Молния ударила в верхушку каменного столба, заполнив весь воздух разрядами энергии невиданной силы. Горфлинг вздрогнул и рванулся прочь, но Габрия, доверив свою безопасность хуннули, дернулась вперед, чтобы завладеть силой белого пламени. Почувствовав в следующий момент вспышку молнии, она поймала разряд и направила его прямо в свою протянутую ладонь. Габрия почувствовала, как сокрушительная энергия пронизала каждую клеточку, каждую косточку, каждый волосок на теле ее и хуннули, и увидела, как черная кобылица засветилась, испуская зеленовато-белое сияние. Огненный луч в руке Габрии оказался на удивление теплым и мягким на ощупь.
      Габрия нашла взглядом отступавшего горфлинга. Бело-голубой луч расколол воздух и поразил тело Бранта, вызвав страшной силы взрыв языков пламени, искр и режущего глаза света.
      В глазах у Габрии потемнело от боли. Она услышала нечеловеческий крик горфлинга, крик отчаяния и ненависти, заглушаемый страшными громовыми раскатами. В тот же момент ее и Нэру хлестнуло бумерангом вернувшимся разрядом молнии. Мэра зашаталась, и Габрия упала на холодную, мокрую землю.
      20
      На Габрию навалилась тишина, она ничего не сознавала, кроме непрекращающейся острой боли в глазах. Она попыталась открыть их и не увидела ничего, кроме черноты, перемежающейся огненно-красными пятнами. Она ослепла!
      Габрия заставила себя отогнать эту мысль прочь и прислушалась, что говорил ей в самое ухо чей-то мягкий голос. Она могла поклясться, что никогда не слышала его раньше, но этот нежный, спокойный тон был страшно знакомым.
      - Тэм? - прошептала она из темноты, окружающей ее. Она попыталась сесть, но каждая кость и мускул ее тела болезненно запротестовали.
      Тихий голос с чувством неподдельной радости ответил:
      - Да, леди, я здесь. Не двигайтесь. Вам придут на помощь.
      Габрия повиновалась. Она лежала на холодной и твердой земле, чувствуя, как по ее телу стекают струйки воды. Тэм прикрывала ей лицо, но Габрия не могла этого видеть.
      - Тэм, где горфлинг?
      - Он исчез, - возбужденно заговорила девочка. - Молния, которую вы поймали, разрушила его. Не осталось и кончика пальца.
      Габрия не смогла сдержать улыбку. Среди всего этого хаоса Тэм неожиданно обрела дар речи.
      К ним подошел еще кто-то, и знакомый голос сказал:
      - Дай-ка я помогу тебе, Габрия.
      Жрица Амары завернула колдунью в теплый плащ и помогла ей сесть.
      - Ты можешь подняться? - спросила жрица.
      Габрия проглотила подступивший к горлу комок тошноты и покачала головой. Боль пронзила ее мозг и желудок. Она дрожала всем телом, она была слепа и слаба, как новорожденный котенок.
      - Не двигайся и ничего не предпринимай, - приказала жрица. - Я найду остальных.
      Габрия услышала ее шаги, удаляющиеся к тому месту, где упал Этлон. Подошла Нэра и встала рядом. Тэм прикрыла голову Габрии капюшоном плаща.
      - Нэра, Этлон и Сайед серьезно ранены?
      "Они очень измучены, но все будет в порядке, я знаю".
      Габрия повернула к кобылице свои незрячие глаза.
      - Ты тоже устала? Твой голос слаб. С тобой ничего не случилось?
      "Я истощена. Сила, которая потребовалась, чтобы защитить нас от молнии, была даже больше той, которой я обладала".
      Девушка нащупала рукой сильную ногу лошади.
      - Спасибо, Нэра.
      Ржание Нэры напоминало смех.
      "Добрая была битва. Горфлинг ушел, а мы здесь все еще живы".
      Габрия вздохнула.
      - Что происходит вокруг? К Этлону и Сайеду уже позвали лекаря? Эфер сломал ногу. Кто-нибудь пришел ему на помощь?
      Тэм ответила, и ее юный голос дрожал от гнева:
      - Жрецы и жрицы не разрешают никому и шагу ступить на остров, но и сами не спешат помочь нам. Только у жрицы Амары из вашего клана хватило смелости прийти сюда.
      Габрия почувствовала, как в ней закипает обида. Она и ее друзья столкнулись лицом к лицу со смертью, а теперь, когда им нужна помощь, люди не спешат с ней. Тошнота отступила немного, и она выпрямилась.
      Только сейчас она осознала, что же, собственно, совершилось. Гнев ее понемногу утих, когда она попыталась представить себе, как этот поединок выглядел со стороны. Они же все страшно напуганы.
      Габрия поняла, что имеет прекрасную возможность произвести нужное впечатление на упрямых и подозрительных скептиков. Они своими глазами видели всю жестокость горфлинга и злобу его магии. Теперь она может показать им и другую сторону магии: удовольствие победы и радость исцеления.
      Габрия, превозмогая боль, ухватилась за сильную ногу Нэры и, заставив себя подняться, оперлась на ее плечо. Холодный дождь хлестал ее по лицу, но они не обращала ни это внимания. Она собрала все силы, стиснула зубы, чтобы стоять прямо, но ее шатало, и она вцепилась руками в гриву Нэры.
      Сильная рука легла ей на плечи.
      - Ну пожалуйста, Габрия. Тебе нужен отдых.
      - Не сейчас. Где Этлон?
      - Я здесь, - голос Этлона был слаб, но тверд.
      Габрия вскрикнула от радости. Он медленно обошел большую кобылицу и приблизился к Габрии. Он хотел сказать что-то еще, но запнулся, заметив странное выражение ее лица. Ее глаза были закрыты, а голова склонена набок, словно ей стоило больших усилий слушать его.
      - Ты ранен?
      - Нет, только ударился головой, но чувствую себя скверно. - Он потер виски и посмотрел вокруг, полузакрыв глаза. - Что произошло?
      Ответила Тэм:
      - Колдунья уничтожила Бранта ударом молнии.
      - Боги мои! - воскликнул он.
      Перейдя реку, до них добрался Король хуннули, а с ним и весь табун. Черные их спины были мокрыми и блестящими от дождя.
      - Этлон, - прошептала Габрия, - помоги мне подняться.
      Он бережно помог ей сесть в седло и отступил на шаг назад, глядя, как тоненькая, высокая девушка обернула лицо к Королю.
      Черный жеребец тряхнул гривой:
      "Ты хорошо потрудилась. Колдунья".
      Габрия махнула рукой в сторону его табуна.
      - Спасибо за помощь. Я не могу выразить словами, как я вам благодарна.
      "Валориан должен гордиться тобой. - Он неожиданно приблизил к ее лицу свою большую черную голову. - Что с твоими глазами?"
      - Я ничего не вижу, - сказала она просто.
      Сердце Этлона упало.
      "Молния ослепила тебя".
      - Это излечимо? - спросила Габрия со слабой надеждой.
      Жеребец тихо фыркнул:
      "Возможно. Попозже".
      Она грустно кивнула и поспешила переменить тему.
      - А Эфер? Мы можем что-нибудь для него сделать?
      В ответ на этот Король наклонил голову: "Мы, хуннули, обладаем сильнейшим талантом в магии среди всех животных во Вселенной. Но здесь мы так же бессильны, как и любые другие лошади. Все ваши лекари не смогут излечить его сломанную ногу, и магия тут не поможет".
      Габрия чуть не разрыдалась.
      - Значит, мы должны освободить его от страданий?
      - Нет! - донесся из-за камней крик Сайеда.
      Юноша, с кровоточащим куском ткани на голове, пытался наложить повязку на покалеченную ногу лошади.
      Тэм побежала на помощь ему.
      - Вы не убьете его, - решительно сказал Сайед.
      - Сайед, у него сломана нога, - сказал Этлон, стараясь говорить как можно мягче. - Ты же знаешь, ни одной лошади не удавалось поправиться после такой травмы.
      - Одной удалось! Лучшей кобылице моего отца. Она сломала ногу во время состязания, и у отца не поднялась рука убить ее. Он подвязал ее ремнями, пока ее нога не зажила настолько, чтобы выдерживать ее вес. Это нелегко, но возможно. Пожалуйста, - Сайед почти кричал, - дайте ему шанс.
      Воцарилась долгая тишина.
      - Мы постараемся, - сказала наконец Габрия.
      "Благодарю тебя, Колдунья. Мы без страха оставим Эфера на твое попечение".
      Король тряхнул головой и заржал так громко, что задрожали камни. Лошади склонили головы, прощаясь с четырьмя магами равнин, и одна за другой вслед за Королем вошли в реку, затем, выбравшись на берег, направились на восток, в свой горный дом.
      Грохот их копыт по земле был заглушен грохотом грома, но их удивительное появление осталось в памяти кланов на долгие годы. Нэра, Эурус и жеребенок ржанием попрощались с ними.
      Пальцы Габрии перебирали гриву Нэры, по щекам ее струились слезы. Она не видела ухода хуннули, но сердце ее разрывалось от боли расставания. Она резко тряхнула головой, чтобы успокоиться. Боль снова резанула ее по глазам, и она охнула.
      - В чем дело? - спросил обеспокоенный Этлон. - Ты и вправду ослепла?
      Габрия улыбнулась:
      - Ничего. Это пройдет. Ты сможешь ехать верхом?
      Он внимательно посмотрел на нее и покачал головой. Он не удовлетворился ее уклончивым ответом, но решил не тревожить ее и сказал:
      - Да.
      - Тогда поехали. Тэм, Сайед, догоняйте. Нам нужно объехать кланы.
      Этлон с трудом взобрался на Эуруса, Тэм оседлала жеребенка.
      - Жрица, - крикнула Габрия, - принесите, пожалуйста, маску.
      Жрица Амары направилась к храму.
      Навстречу ей вышли восемь пленников горфлинга и остановились напротив колдунов. Гутлак с уважением приветствовал вождя, лорд Уортэн подошел к Габрии.
      - Спасибо вам, леди, - сказал он с неподдельной признательностью. - Нам можно уйти?
      Она лишь кивнула.
      Восемь человек пошли к реке. Сначала они шли медленно, затем чувство радости и освобождения прорвалось наружу, и они побежали к другому берегу, шлепая по мутной воде, где были встречены с распростертыми объятиями членами своих семей.
      Жрица Амары отыскала золотую маску Валериана, оставленную на каменных плитах храма. Когда тяжелое золото оказалось у нее на ладонях, руки ее задрожали. Она осторожно принесла ее Габрии.
      - Воистину, - сказала она, и в голосе ее звенело торжество и радость, тебе покровительствует Амара. Поезжай, Колдунья. Кланы ждут.
      Жрица подняла маску над головой, на вытянутых руках, и запела гимн благодарности Богине Матери.
      Любопытные люди, все еще толпившиеся на берегу, не вполне понимали, что творится на острове. Ими было увидено и услышано много странных вещей, вещей, одновременно ужасных и удивительных. Брант, или кто бы то ни был, казалось, исчез, осталась четверка магов, все они были живы и здоровы; целый табун хуннули с почестями попрощался с ними на глазах у всех; заложники были свободны; а теперь жрица воспевала заботу Богини Матери.
      Люди не знали, что и подумать. Этот поединок добра и зла, смелости и жестокости, уважения и презрения был выше их понимания. Магия была заклеймена как всеобъемлющее зло, разложение и ересь. Многие уже склонялись признать Габрию своей, но как быть с остальными тремя колдунами, двумя мужчинами и ребенком, так же, как и Габрия, рисковавшими жизнью, чтобы спасти их всех? На поверку магия оказалась не тем, чем ее так долго стремились представить. Чувства путались.
      Четверо всадников и четыре хуннули брели через реку. Они шли очень медленно, потому что Нэра и Эурус поддерживали Эфера, и у сбитых с толку людей было достаточно времени, чтобы рассмотреть всю группу. Никто так и не решил, кричать ли им "Ура!" или швырять в них камнями.
      У берега, около рощи Совета, хуннули остановились. Они стояли перед стеной людей, по колено в бурной воде, гривы их стали тяжелыми от дождя и прилипли к черной шерсти.
      Вожди и маги молча смотрели друг на друга, и тишина эта, казалось, никогда не кончится. Грохот грома уходил дальше к востоку, небо начало светлеть, и сильный ливень перешел в моросящий дождик.
      Габрия ничего не видела, но чувствовала напряжение и смущение людей настолько отчетливо, будто смотрела им в лицо. Она всегда надеялась убедить Совет отменить закон о колдовстве, но никогда не думала, что все это зайдет так далеко.
      Она слышала, как чей-то голос произнес:
      - Добро пожаловать в Совет, лорд Этлон. Простите, что я не имел возможности приветствовать вас раньше.
      Габрия узнала голос: это был лорд Хилдор, вождь Вилфлайинга.
      Его спокойный дружелюбный тон частично рассеял напряжение. Вожди посторонились, давая дорогу хуннули, каждый спешил приветствовать магов. Толпа людей разделилась на говорящих и наблюдающих, и никто не спешил вернуться в кланы.
      Со вздохом облегчения Ша Умар подошел к Нэре и помог Габрии спешиться. Как и остальные, он обратил внимание на ее закрытые глаза, но ни о чем не спросил ее, лишь крепко взял ее за руку и повел к шатру Совета. Остальные последовали за ними.
      Сесен, Валар и Кет уже приехали и ждали в шатре. Трое воинов отсалютовали колдунам с явным удовольствием встречи. Пирс, сообщил Габрии Сесен, уже начал работу со своими целебными камнями.
      Охрана Этлона водрузила над шатром одиннадцатое, золотое, знамя.
      Битва с горфлингом была выиграна, но битва с законом только начиналась. Этлон и Габрия хорошо знали, что люди кланов слишком упрямы и что неприязнь к магии стала неотъемлемой частью их жизни. Они могут быть очень признательны за избавление от горфлинга, но они не забудут двухсот лет ненависти и подозрительности.
      У входа в шатер стоял лорд Ша Умар, уже долгие годы бывший председателем Совета. Он поднял руку, утихомиривая шум.
      - Завтра, если лорд Кошин и лорд Этлон будут в состоянии, мы начнем заседание. Лорды, в этом году у нас огромное количество вопросов, требующих немедленного решения.
      Предложение Ша Умара было встречено шумом.
      Он продолжал:
      - Если вы не возражаете, я бы хотел созвать вас всех на митинг, на специальный митинг, посвященный искусству колдовства. Леди Габрия, Турик, Тэм приглашаются особо.
      Вожди с готовностью закивали. Дело было решенным. У Габрии словно гора с плеч упала. Она обвила руками шею Нэры и зарылась лицом в ее теплую гриву.
      Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда чей-то голос рядом произнес:
      - Леди Габрия? Лорд Кошин просил передать вам вот это. Он думает, что это может вам понадобиться.
      Она почувствовала, как в руку ей скользнул тяжелый кожаный сверток.
      - Он пришел в себя? - спросила она.
      - Совсем недавно. Лекарь Пирс сказал, он будет... - голос воина Дангари смолк, на лице его появилось выражение страха и смущения.
      Почувствовав это, Габрия рассмеялась.
      Ей не пришлось долго ломать голову над содержимым свертка. Пальцы ее сжимали древний фолиант. Книга Матры наконец-то была в ее руках.
      Вожди тоже узнали этот переплет и теперь опасливо на него косились. То была книга, уже многие годы служившая причиной раздоров и смертей. Они гадали, что будет делать с ней Габрия.
      - Спасибо, - сказала Габрия воину. - Вас не затруднит передать это лорду Ша Умару? Пусть книга будет у него, до тех пор пока Совет не решит, что с ней делать.
      Ша Умар, пожав плечами, встретил усмешку Этлона и передал книгу своим охранникам.
      Отдав Книгу Матры Ша Умару, Габрия отправилась искать Пирса. Она нашла его, помогающего раненым, пострадавшим от магических ударов Бранта. Пирс как раз закончил пользовать целебным камнем очередную жертву и разговаривал с родственниками, когда увидел Габрию. Ему было достаточно одного взгляда на нее, чтобы понять, что с ней. Он взял ее за руку и отвел в свой вновь возведенный тент.
      Проснувшись на следующий день, Габрия вновь ощутила страх. Мир вокруг нее был все так же погружен во тьму. Пальцы ее потянулись к глазам и нащупали повязку вокруг головы.