Звезда под бичом

      - Верно, - сказал Тулук. - Это сокращает круг поисков, и мы можем ограничиться определенными источниками. Кое-где есть небольшие стада, содержащиеся для постановки телефильмов, но я думаю, что бич был изготовлен на одной из отсталых планет, где нет еще технологии для изготовления синтетического мяса и животноводством занимаются для обеспечения пропитания.
      - Это дело становится тем запутанней, чем глубже мы в него вникаем, сказал Мак-Кей.
      - У меня создалось такое же впечатление. Впрочем, на биче микроскопические частички кельфа.
      - Кельф! Вот откуда запах дрожжей!
      - Да, он довольно силен.
      - Что она могла делать с этим порошком для ускорения реакции? спросил Мак-Кей. - Никакой реакции после применения кельфа не было заметно, но это, конечно, ничего на значит.
      - Может, она с помощью него писала родовые знаки на панцире паленки?
      - Зачем?
      - Может быть для того, чтобы подделать их.
      - Возможно, - сказал Мак-Кей. - Это все?
      - Ну, мы начали с малого, но бич хранили в подвешенном состоянии, зацепив его за кусок железа или стали, вероятно, за гвоздь, вбитый в стену.
      - Железо или сталь? - спросил Мак-Кей. - Вы в этом уверены?
      - Анализ показал следы ржавчины.
      - Кто сегодня еще использует сталь?
      - На многих новых планетах она еще применяется. Известны даже местности, где строят с помощью этого материала.
      - Невероятно!
      - Мы тоже удивлены.
      - Вы знаете, - сказал Мак-Кей, - мы держим отсталые планеты под наблюдением, и на одной из таких планет я, кажется, и нахожусь.
      - Где вы?
      - Я не знаю.
      - Не знаете?
      Мак-Кей описал свое щекотливое положение.
      - Ваши внешние агенты идут ради вас на адский риск, - сказал Тулук. Я вам не завидую.
      - Я и сам чувствую, что оказался в незавидном положении.
      - У вас есть монитор. Я могу попросить тапризиотов определить ваше местопребывание. Распорядиться?
      - Вы знаете, что в таком случае надо иметь огромный текущий счет в банке, - ответил Мак-Кей. - Я думаю, эта ситуация - не такой крайний случай, чтобы идти на риск банкротства. Разрешите мне сначала попытаться идентифицировать это место собственными силами.
      - Итак, что я должен делать?
      - Вызовите Фурунео. Скажите ему, чтобы он дал мне еще шесть часов, а потом калебан должен доставить меня обратно.
      - Будет сделано. Сайкер сказал, что вы будете доставлены назад без использования прыжковых дверей. Калебан сможет отыскать вас везде?
      - Я думаю, да.
      - Сейчас вызову Фурунео.
      Мак-Кей брел уже почти два часа, когда, наконец, заметил дым. Из-за далеких туманно-голубых холмов в небо поднималась тонкая серая спираль.
      К тому времени Мак-Кею стало ясно, что его доставили в район, где легко умереть от голода и жажды, прежде чем обнаружишь цивилизованных разумных существ. Уныние и злость на самого себя охватили его и он проклинал себя за то, что воспользовался зейе-системой калебана, зная надежность взаимопонимания с этими существами. Неужели это конец жестокий результат маленького недоразумения?
      Идти!
      Он никогда не думал, что его безопасность будет зависеть От надежности ног.
      Он, казалось, приближался к дыму, хотя холмы оставались такими же далекими, как и прежде.
      Это казалось ему самой глупой ошибкой, которую он когда-либо совершал. Почему Эбнис выбрала это Богом забытое место для того, чтобы вести отсюда свою извращенную игру? Если это вообще было искомое место. Во всяком случае, во время бесконечных разговоров с калебаном, все говорило о неточности понимания.
      Мак-Кей, тяжело ступая, направился дальше, кляня себя за то, что не взял хоть немного воды. Сначала невыносимая жара в шаре калебана а, теперь - здесь. Горло словно жгло огнем. С каждым шагом из-под ног вздымалось маленькое облачко пыли. Насекомые гудели как вокруг трупа и пытались сесть на руки и лицо. Карман с приспособлениями оттягивал куртку. Мак-Кей был подготовлен ко всем возможным происшествиям, но только не к пешему переходу через пустынную степь какой-то отдаленной планеты.
      Через некоторое время сквозь шум своих шагов и стук крови в висках, он услышал какой-то другой звук - тихий, неясный гул, словно удары по какому-то пустому, резонирующему телу. Казалось, его источник находится там, где дым поднимался в дрожащий воздух.
      "Это может быть естественный феномен, - сказал себе Мак-Кей. - Это может быть неразумная форма жизни. Дым может идти и от очага возгорания". Из предосторожности Мак-Кей достал из кобуры маленький излучатель и сунул его во внешний карман куртки, откуда его можно было выхватить в любой момент.
      Шум постепенно становился громче. Мак-Кей тяжело ступал по пыльной полевой дороге, поднимающейся на плоскую возвышенность. Солнце опускалось за горизонт. С тех пор, как он начал свое путешествие, светило прошло по небу, по крайней мере, пять своих диаметров.
      "Что, во имя всех чертей, что означает этот барабанный бой?" - думал Мак-Кей. Достигнув широкого хребта возвышенности, он остановился и взглянул на простиравшуюся вдаль плоскую низину с выкорчеванными кустарниками. Приблизительно в центре ее находилось около двух десятков круглых глиняных хижин с коническими, поросшими травой крышами, окруженных овальным забором из жердей и переплетенного колючего кустарника. Из дымовых отверстий на крышах большинства хижин и от костров снаружи поднимались вверх тонкие нити дыма и сливались в воздухе над поселком. Свободное от хижин пространство низины было усеяно коричневыми силуэтами животных.
      Темнокожие парни с длинными палками охраняли скот, видневшийся возле хижин; мужчины, женщины и дети занимались своими делами.
      Мак-Кею, чьи предки происходили с планеты Каолай и тоже были темнокожими, эти люди казались чем-то обеспокоенными. В нем пробудилась память предков, внося смятение в душу. Где же во Вселенной люди могли деградировать до таких примитивных условий жизни?
      То, что он видел здесь, было похоже на картину из ранней истории цивилизации Земли.
      Большинство ребятишек и многие из мужчин были обнажены. Женщины носили юбки из травы или лыка.
      Может быть, это какая-то секта, которая пропагандирует возвращение к древнему естественному образу жизни?
      Полевая дорога вела вниз в долину, проходила через проселок, выходила с другой стороны и исчезала за ближайшей возвышенностью.
      Мак-Кей пошел дальше. Он надеялся, что сможет получить воду у жителей деревни.
      Из самой большой хижины, расположенной в центре деревни, доносился барабанный бой. Возле этой хижины ждала двухколесная телега, запряженная четырьмя огромными рогатыми животными с хомутами на шеях.
      Мак-Кей, подойдя ближе, рассмотрел поклажу. Между двумя высокими бортами были беспорядочно навалены странные предметы - плоские пластины, свертки материи, жерди с металлическими наконечниками.
      Барабанный бой прекратился и Мак-Кей увидел, что его заметили. Дети, пронзительно визжа, бегали между хижинами и указывали на него. Взрослые выходили из низких входов в хижины или бросали свою работу и вставали. Все уставились на него.
      Над деревней повисла напряженная тишина.
      Мак-Кей вошел в деревню через брешь в колючей изгороди. Черные лица, лишенные всякого выражения, следили за каждым его шагом. Множество запахов ударило в нос. Запахи тухлого мяса, навоза, пота, древесного дыма и еще какой-то едкий смрад.
      Тучи насекомых роем летали над тягловыми животными, запряженными в телегу, которые лениво помахивали хвостами.
      Когда Мак-Кей подошел к центру деревни, из самой большой хижины вышел рыжебородый белый мужчина. На нем были шляпа с плоскими краями, запыленная черная куртка и бледно-коричневые брюки. В руке у него был бич того же типа, что использовал паленка. Увидев бич, Мак-Кей понял: он на правильном пути.
      Мужчина ждал у входа - угрожающе выглядевший тип со злыми глазами и тонкими губами в зарослях бороды и усов. Он взглянул на Мак-Кея, кивнул нескольким чернокожим, которые стояли слева от Мак-Кея, сделал жест в сторону повозки и снова обратил внимание на Мак-Кея.
      Два высоких чернокожих подошли к тягловым животным и поправили упряжь на их головах и шеях.
      Мак-Кей теперь мог рассмотреть груз телеги вблизи. Плоские пластины были изрезаны и разрисованы различными узорами. Они напоминали спинные панцири паленков. Внимание, с которым разглядывала его эта парочка, поправлявшая упряжь, ему не нравилось. Здесь таилась какая-то опасность. Мак-Кей опустил левую руку в карман куртки и нащупал трубку излучателя. Он чувствовал и видел жителей деревни, столпившихся вокруг. Спина зачесалась. Он почувствовал себя голым и беззащитным.
      - Я - Джой Мак-Кей, уполномоченный Бюро Саботажа, - сказал он, останавливаясь шагах в восьми от рыжебородого. - А вы?
      Мужчина сплюнул в пыль и пробормотал что-то похожее на "Добречер".
      Мак-Кей сглотнул. Он не нашел в этом ничего общего с приветствием. Странно, подумал он. Он не мог поверить, что существуют люди, чья речь была ему совершенно непонятной.
      - Я выполняю официальную миссию Бюро, - сказал Мак-Кей. - Сообщите об этом вашим людям.
      Бородатый мужчина пожал плечами и сказал:
      - Да'льдач.
      Кто-то позади Мак-Кея крикнул:
      - Крауликидо!
      Бородач взглянул в том направлении, откуда раздался голос, потом снова на Мак-Кея.
      Мак-Кей смотрел на бич. Мужчина держал его за рукоятку; конец бича волочился по пыли. Бородач уставился на Мак-Кея
      Мак-Кей спросил:
      - Откуда у вас бич?
      Мужчина взглянул на свою руку, сжимавшую рукоятку бича.
      - Бич? - спросил он. - Нужен для быков.
      Мак-Кей подошел ближе и протянул руку к бичу.
      Бородач медленно покачал головой, угрюмо взглянув на него. Реакция была недвусмысленной.
      - Мак-Кей, - сказал он. Потом постучал рукояткой о борт телеги и головой сделал знак садиться.
      Мак-Кей снова посмотрел на содержимое телеги. Это, несомненно, были предметы, сделанные вручную. Он знал, что на экзотических и декоративных вещах можно было заработать бешеные деньги. Всегда находилось множество людей, которым надоедали вещи, производимые конвейерным способом на заводах и фабриках. Ко если эти вещи были изготовлены здесь, в деревне, тогда это было похоже на подневольный труд. Или же здесь царило крепостное право. Игра Эбнис могла принять извращенные формы, но здесь, казалось, была изощренная и хладнокровная эксплуатация.
      - Где Млисс Эбнис? - спросил он.
      Этот вопрос вызвал неожиданную реакцию. Бородач вскинул голову и подозрительно уставился на него. Окружающие его люди испустили неразборчивый вопль.
      - Эбнис? - спросил Мак-Кей.
      - Сайасс Эбнис! - сказал рыжебородый.
      Толпа начала петь:
      - Эпа Эбнис! Эпа Эбнис! Эпа Эбнис!
      Бородач что-то проревел, и монотонное пение внезапно оборвалось.
      - Как называется эта планета? - спросил Мак-Кей. Он огляделся, заглядывая в темные лица. - Как называется эта деревня? Где она находится?
      Никто ему не ответил.
      Мак-Кей снова взглянул на бородача.
      Остальных обвел непреклонным, оценивающим взглядом. Затем кивнул сам себе, словно придя к какому-то решению. Бородач сказал:
      - Диспанг!
      Мак-Кей наморщил лоб и выругался про себя. Это проклятое приключение приносит ему все новые затруднения! И не играло никакой роли, понимал он этих людей или нет. Он видел достаточно, чтобы требовать на этой планете полицейского расследования. Нельзя держать людей в таком примитивном состоянии. Несомненно, за всем этим стояла Эбнис. Бич, реакция на ее имя. Вся деревня провоняла жадностью. Эбнис. Мак-Кей смотрел на жителей деревни и видел у некоторых из них шрамы на руках, спинах и животах. Следы побоев бичом? Если это было так, тогда все деньги не спасут Эбнис. Самый мягкий приговор для нее - принудительное терапевтическое лечение, но на этот раз оно будет очень основательным...
      Что-то взорвалось в затылке Мак-Кея и толкнуло его вперед. Пошатнувшись, он увидел бородача, поднимающего бич, и длинный ремень из сыромятной кожи свистнул в воздухе. Что-то ударило сбоку по голове. Он попытался вытащить из кармана излучатель, но его мускулы больше не повиновались ему. Он зашатался. Кровавая вуаль застлала все перед глазами.
      Снова что-то ударило его по голове, оставив жгучий след на коже черепа. Он почувствовал, как кровь бежит по лицу и как он падает на пыльную почву.
      Он подумал о мониторе в черепе. Как только его убьют, один из тапризиотов где-нибудь обратит внимание и пошлет сообщение о критическом положении Джоя Мак-Кея.
      - Нет, я еще могу это использовать! - сказала темнота в нем.
      "Луна", - понял Мак-Кей. Этот светящийся предмет над ним должен быть Луной. Он осознал, что видит Луну уже некоторое время и почти совсем очнулся. Луна поднималась из черноты над очертаниями примитивных крыш.
      Итак, он все еще в деревне.
      Луна висела необычайно низко.
      В голове Мак-Кея болезненно застучало. Он хотел ощупать ее и заметил, что запястья и лодыжки привязаны к колышкам, вбитым в твердую почву. Он был распят на спине, как сухая выделанная шкура животного.
      Может быть, он находится в другой деревне?
      Он проверил крепость своих пут, пытаясь двигать руками и ногами. Но не смог ослабить ремни.
      Это было унизительно для него: распластаться на спине, раскинув руки и растопырив ноги.
      Некоторое время он наблюдал за незнакомыми созвездиями вверху. Где же он находится?
      Где-то слева вспыхнул огонек, какое-то время мерцал, потом превратился в оранжевый шар. Мак-Кей попытался повернуть голову в ту сторону, но замер, когда адская боль ударила вверх от туловища к затылку.
      Он застонал.
      Снаружи в темноте закричали животные. В ответ послышался хриплый рев. Затем снова воцарилась тишина. Потом снова рев. Новый шум в ночи привлек внимание Мак-Кея. Он услышал приближающиеся шаги.
      - Я слышал, как он застонал, - сказал мужской голос.
      Человек говорил на обычном галаксе. В ночи появились две тени и остановились возле Мак-Кея.
      - Ты думаешь, он очнулся? - это был голос женщины, измененный звукоисказителем, находящимся у рта.
      - Он дышит, как бодрствующий, - сказал мужчина.
      - Кто здесь? - выдавил из себя Мак-Кей. Каждое слово отдавалось в его голове адской болью.
      - Хорошо, что твои люди привыкли следовать инструкциям, - сказал мужчина. - Представь себе, ведь он пришел сюда совершенно свободно!
      - Как вы сюда добрались, Мак-Кей? - спросила женщина.
      - Пешком, - пробурчал Мак-Кей. - Это вы, Эбнис?
      - Пешком, - насмешливо повторил мужчина.
      Мак-Кей спросил себя, где он мог слышать голос этого мужчины. В этом странном акценте что-то было. Человек это или гуманоид? После некоторого размышления он решил, что только голос пан спехи мог выглядеть так по-человечески - потому что очертания его тела были похожи на человеческие.
      - Если вы меня сейчас же не освободите, - сказал Мак-Кей, - это для вас может иметь непоправимые последствия.
      Мужчина рассмеялся.
      - Мы должны знать точно, как вы сюда попали, - сказала женщина.
      - А какая вам разница?
      - Это может иметь решающее значение. Что если Фанни Мей нарушила наш договор?
      - Исключено, - фыркнул мужчина.
      - Почему же исключено? Без помощи калебана он не мог бы появиться здесь.
      - Может быть, есть еще один калебан?
      - Фанни Мей сказала, что их больше нет.
      - Я за то, чтобы сейчас же устранить этого проныру, - сказал мужчина.
      - А если у него есть монитор? - спросила женщина.
      - Фанни Мей сказала, что ни один тапризиот не сможет представить себе это место.
      - Но Мак-Кей же здесь!
      - И за то время, пока я нахожусь здесь, у меня уже была связь, сказал Мак-Кей. - Ни один тапризиот не сможет представить себе этого места? - переспросил он удивленно. - Что значит это утверждение?
      - У них не будет времени для того, чтобы отыскать нас или сделать что-нибудь для этого, - сказал мужчина. - Мы устраним вас.
      - Это будет не очень разумно, - сказал Мак-Кей.
      - Вы еще говорите о разумности? - спросил мужчина.
      Мак-Кей попытался разглядеть поподробнее их лица, но видел только черные силуэты.
      - У меня есть монитор, - сказал он.
      - Чем раньше, тем лучше, - сказал мужчина своей спутнице.
      - Убейте меня, и монитор сработает, - сказал Мак-Кей. - Тапризиоты отыщут это место и идентифицируют каждого, кто находится рядом со мной. Конечно, может случиться, что вы этого не понимаете, но вы должны знать.
      - Я дрожу от страха, - сказал мужчина.
      - Нужно выяснить, как он сюда попал, - настаивала женщина.
      - Какую роль это может теперь играть?
      - Дурацкий вопрос!
      - Итак, калебан нарушил договор, - равнодушно сказал мужчина. Теперь мы упрячем этого типа здесь, глубоко под землю, и инцидент будет исчерпан.
      - Или дело примет такой оборот, о котором мы даже и не подозреваем, ответила она.
      - Почему вы носите этот звукоисказитель, Эбнис? - спросил Мак-Кей.
      - Почему вы называете меня Эбнис? - ответила она вопросом на вопрос.
      - Вы можете изменить голос, но не в силах замаскировать ни свою извращенность, ни свой стиль, - сказал он.
      - Вас транспортировала сюда Фанни Мей? - спросился женщина.
      - Кто-нибудь говорил, что это невозможно? - возразил Мак-Кей.
      - Он храбр, - сказала женщина, хохотнув.
      - Это ему не поможет.
      - Я не верю, что калебан мог нарушить наш договор, - сказала она. Вспомни об условиях защиты. Вероятно, он отправил сюда Мак-Кея, чтобы избавиться от него.
      - Тогда, несмотря ни на что, и мы от него отделаемся.
      - Я так не думаю.
      - Ты знаешь, что мы можем это сделать.
      - Ты заставишь его страдать, а я этого не переношу! - вскричала женщина.
      - Тогда уходи и предоставь это мне.
      - Я не перенесу мысли, что он страдает! Как ты не понимаешь!
      - Он не будет страдать.
      - Это должно быть абсолютно надежно.
      "Никакого сомнения, это Эбнис", - думал Мак-Кей. Потому что он узнал ее отвращение к наблюдению чужих страданий. Но кто же второй?
      - Моя голова ужасно болит, - сказал Мак-Кей. - Вы знаете это, Млисс Эбнис? Ваши люди почти разрубили мне череп. Мой мозг - сплошная израненная масса.
      - Какой еще мозг? - спросил мужчина.
      - Мы должны вызвать врача, - сказала она.
      - Будь благоразумной, - резко ответил мужчина.
      - Ты слышал? У него болит голова!
      - Перестань, Млисс!
      - Ты упомянул мое имя, - сказала она.
      - Какое это имеет значение? Он все равно узнал тебя.
      - Что мы будем делать, если он ускользнет?
      - Отсюда?
      - Он же прибыл сюда, не так ли?
      - За это мы должны быть ему благодарны.
      - Он страдает, - сказала она.
      - Он лжет.
      - Он страдает. Я это вижу.
      - Что, если мы доставим его к врачу, Млисс? - сказал мужчина. - Что, если мы это сделаем, а он ускользнет? Этот агент Бюро, знаете ли, продувная бестия.
      Молчание.
      - Нет другого выхода, - сказал мужчина. - Фанни Мей направила его сюда, и мы должны его уничтожить.
      - Ты сводишь меня с ума! - закричала она.
      - Он не будет страдать, - успокаивающе сказал мужчина.
      Молчание.
      - Я не понимаю тебя, - сказал мужчина.
      - Не будет?
      - Разве я тебе этого не говорил?
      - Я пойду, - сказала она. - Я не хочу знать, что с ним произойдет. Ты никогда мне об этом не расскажешь, Чео? Ты меня слышишь?
      - Да, моя дорогая, я слышал тебя.
      - Он меня разрежет на мелкие кусочки, - сказал Мак-Кей. - И я все время буду визжать от боли.
      - Заставь его замолчать, Чео! - истерически закричала она.
      - Пойдем, дорогая, - сказал мужчина. Он положил руку на ее плечо. Теперь пойдем.
      - Эбнис! - в отчаянии простонал Мак-Кей. - Он причинит мне ужасную боль! Он будет меня истязать. Вы знаете это?
      Она задрожала, когда мужчина повел ее прочь.
      - Пожалуйста... пожалуйста... - умоляюще повторяла она. Звук ее рыданий затерялся в темноте.
      - Фурунео! - подумал Мак-Кей. - Не мешкайте же! Заставьте калебана перенести меня! Я хочу убраться отсюда! Сейчас же!
      Он со всей силы рванул путы. Сыромятные кожаные ремни растянулись до предела. Колышки же не подались ни на миллиметр.
      "Быстрее, калебан! - думал Мак-Кей. - Не допустите моего убийства. Вы же говорили, что чувствуете со мной сродство".
      Спустя множество часов, после вопросов, контрвопросов и бесполезных ответов Фурунео доставил сюда своего ассистента, который взял на себя охрану калебана. По просьбе Фурунео калебан открыл проход, и он вышел отдохнуть на лавовый блок. Снаружи было холодно, особенно после жары в шаре калебана. Ветер улегся, как обычно, перед наступлением вечера. Прибой все еще бился о внешние рифы и клокотал у скалы под шаром. Но наступило время, когда только отдельные брызги и клочья пены смачивали поверхность лавового блока.
      Фурунео пока еще не выяснил, почему калебан поддерживал внутри шара такую высокую температуру. Он дышал на ладони и мерил шагами лавовый блок взад-вперед. Он смотрел на заходящее солнце; едва оно исчезло за горизонтом, холодный воздух устремился вниз, к морю.
      "Я или замерзну, или испекусь, - грустно подумал Фурунео. - Мне нельзя загнуться здесь!"
      В этот момент Тулук с помощью тапризиота, обслуживающего Бюро, установил с ним контакт. Фурунео, который только что собирался перейти на другую сторону лавового блока, чтобы найти защищенное от ветра местечко, почувствовал взрыв в гипофизе. Он опустил поднятую для шага ногу, погрузил ее по щиколотку в лужу и утратил ощущения. Теперь мысль и вызов были для него всем.
      - Вызывает Тулук. Я говорю из лаборатории, - сказал его абонент. Извините за беспокойство.
      - Я надеюсь, что вы не заставите меня долго стоять в холодной воде, сказал Фурунео.
      - Ну, здесь для вас еще больше холодной воды. Сообщите дружественному калебану, что он должен доставить Мак-Кея обратно через шесть часов после отправки. С тех пор, как Мак-Кей отдал этот приказ, прошло четыре часа пятьдесят одна минута. Остался один час девять минут. Сверьте ваши часы с моими и установите будильник.
      Фурунео возмущенно фыркнул.
      - Где он находится?
      - Он не знает. Куда отправил его калебан? У вас есть идея, как это узнать?
      - Это можно сделать только с помощью связей, - сказал Фурунео.
      - Это точно? Что же это за связи?
      - Когда я узнаю, вы будете первым, кому я об этом расскажу.
      - Я думал, что вы это уже знаете, Фурунео.
      - Ну хорошо. А теперь позвольте мне вынуть ногу из воды. Вероятно, она уже основательно промерзла.
      - Вы можете точно определить время возвращения Мак-Кея?
      - Конечно! Надеюсь, калебан по ошибке не отошлет его домой.
      - Как это?
      Фурунео рассказал о своем приключении.
      - Звучит путано, - сказал Тулук.
      - Я рад, что вы хоть настолько поняли меня, - ответил Фурунео. - Я было подумал, что вы не восприняли нашу проблему достаточно серьезно.
      - Не каждый впадает в свои собственные заблуждения, - сказал Тулук.
      - Вы не хотите закончить и позволить мне вынуть ногу из холодной воды?
      - У меня сложилось впечатление, что вы устали, - сказал Тулук. Отдохните.
      - Если смогу. Мне кажется, я не смогу заснуть в шаре калебана, в его передвижном доме. Потому что, когда я проснусь, я буду вполне готов для пиршества каннибалов.
      - Ваши люди тоже иногда выражаются в вашем отвратительном стиле, сказал врайвер. - Но, несмотря ни на что, вы все же должны какое-то время поспать. Мак-Кей может настоять на пунктуальности.
      Было темно, но ее мрачные мысли не нуждались в свете. Проклятый Чео! Дурак, садист! Было ошибкой финансировать его хирургическое вмешательство. Почему он не хотел остаться таким, каким был, когда они познакомились? Таким экзотическим, таким волнующим. Но он был все еще полезен. И он первым увидел великолепные возможности ее открытия.
      Она вздохнула.
      Ее комнаты находились на верхнем кольцевом этаже башни, которую она построила на этой планете, хорошо зная, что ее убежище находилось вне сферы коммуникаций, за исключением связи при посредничестве одного-единственного калебана. Да и тому оставалось прожить уже совсем немного.
      Но как попал сюда Мак-Кей? И что же он имел в виду, утверждая, что получил вызов через одного из тапризиотов? Фанни Мей солгала? Существовал еще один калебан, который мог найти это место? "Нет", - сказала она себе. Этот мир был местом, ключ к которому находился только в одном мозгу, в мозгу мадам Млисс Эбнис.
      Чтобы сделать это место абсолютно надежным, безболезненная смерть пришельца была вполне оправданна. Существует только одна дверь, и смерть закроет ее. Выжившие, подобные ей самой, и дальше будут жить здесь в счастливом уединении...
      Она встала и начала ходить по комнате взад-вперед. Ковер из драпа ласкал ее ноги. Веселая улыбка появилась на лице.
      Несмотря на возникшие осложнения, она должна ускорить бичевания. Фанни Мей должна исчезнуть так скоро, как только возможно. Убийства без жертв, к несчастью, не бывает: это был аспект, который она все еще находила неприятным.
      Но нужно было поспешить.
      Фурунео в полудреме прислонился к внутренней стенке шара калебана, проклиная жару. Посмотрев на свои часы, он увидел, что осталось еще около часа до возвращения Мак-Кея.
      Он не знал, сколько прошло времени, когда за гигантским "половником" калебана распахнулась туманная труба прыжковой двери. В отверстии появилась голова и голые плечи Млисс Эбнис.
      Фурунео оттолкнулся от стены и помотал головой, чтобы прийти в себя. Дьявольская жара!
      - Вы Алихино Фурунео, - сказала Эбнис. - Вы меня знаете?
      - Знаю, - Фурунео недоверчиво уставился на нее. - Вы здесь для того, чтобы бичевать этого несчастного калебана? - Он нащупал в своем кармане голографическую камеру и уже хотел приблизиться к прыжковой двери, как поручил ему сделать Мак-Кей.
      - Не вынуждайте меня закрывать эту дверь, - сказала она. - Я хочу немного поговорить с вами.
      Фурунео помедлил, потом спросил:
      - О чем вы хотите со мной поговорить?
      - О вашем будущем, - сказала Эбнис.
      Фурунео посмотрел ей в глаза. Пустота, царящая в них, оттолкнула его. Эта женщина была одержимой.
      - О моем будущем? - переспросил он.
      - Будет ли у вас вообще будущее или нет.
      - Ваши угрозы не могут на меня повлиять, - сказал Фурунео.
      - Чео сказал мне, - продолжала она, - что вы будете полезны для нашего проекта.
      Не в силах обосновать свое убеждение, Фурунео понял, что это была ложь. Смешно, как она сама себя выдала. Ее губы дрожали, когда она произносила это имя - Чео.
      - Кто такой Чео? - спросил он.
      - В настоящий момент это неважно.
      - Что это за проект?
      - Выживание.
      - Великолепно, - сказал он. - Что еще новенького? - Он спросил себя, что она будет делать, когда он достанет камеру и начнет съемку.
      - Мак-Кея ко мне послала Фанни Мей? - спросила она. Фурунео видел, что ответ на этот вопрос был для нее очень важен. Мак-Кей, похоже, уже начал действовать.
      - Вы видели Мак-Кея? - спросил он.
      - Я отказываюсь отвечать на вопросы о Мак-Кее, - ответила она.
      "Абсурдный ответ", - подумал Фурунео.
      Эбнис смотрела на него, поджав губы.
      - Вы женаты, Алихино Фурунео? - спросила она.
      Он наморщил лоб. Вероятно, у нее есть свои соображения. Какова ее цель?
      - Моя жена мертва, - сказал он.
      - Как печально, - пробормотала она.
      - Думаю, я прав, - сердито сказал он. - Нельзя жить только прошлым.
      - О, тут вы можете ошибаться, - сказала она.
      - На что вы рассчитываете, Эбнис?
      - Вам уже шестьдесят семь лет, не так ли?
      - Зачем спрашиваете, если знаете?
      - Вы еще не стары, - сказала она. - Вы выглядите намного моложе. Я могу поспорить, что вы настоящий мужчина, не чурающийся всех радостей жизни.
      Она хочет подкупить его? И что же она может предложить ему? Саму себя? Она была чрезвычайно привлекательной женщиной, однако он находил затруднительным признать это. Ситуация не совпадала с ее поведением.
      - Скажите, наконец, чего вы хотите? - грубо спросил Фурунео. Он удивился, что, несмотря на жару, его знобит.
      - Фанни Мей, покажи ему, - сказала Эбнис.
      Туманная труба прыжковой двери замерцала, закрылась и открылась снова, но Эбнис в ней больше не было. Фурунео с высоты птичьего полета глядел вниз на залитый солнцем тропиков берег моря. В двадцати метрах от песчаной полосы берега на набегающих волнах океана покачивалась моторная яхта. На ахтердеке, лежа на надувном матрасе, грелась на солнце молодая девушка.
      Фурунео замер, не в силах шевельнуться. Девушка подняла голову, посмотрела вниз, на поверхность моря, потом снова опустилась на матрас.
      Голос Эбнис донесся сверху, очевидно, из другой прыжковой двери прямо над ним, но он не мог отвести взгляда от сцены, которая так сильно врезалась в его память.
      - Она вам знакома? - спросила Эбнис.
      - Это Мада, - прошептал он.
      - Точно.
      - О, Бог мой! - снова прошептал он. - Когда вы это засняли? Это... Это наше свадебное путешествие. И я помню еще один день. Два моих друга и я уплыли от яхты, а она не умела хорошо плавать и осталась на борту.
      - Итак, вы не сомневаетесь в подлинности этой сцены?
      - Нет, - пробормотал он. - Почему вы уже тогда засылали к нам своих шпионов?
      - Не было никаких шпионов. Если хотите - эти шпионы мы сами: вы и я. Это происходит сейчас.
      - Невозможно! Это происходило почти сорок лет назад!
      - Не кричите так, или она вас услышит!
      - Но как она может меня услышать! Она мертва...
      - Это происходит сейчас, говорю вам! Фанни Мей?
      - В личности Фурунео содержится концепция, что "теперь" относительное понятие, - сказал калебан. - Предметы на сцене истинны.