- Знаю-знаю, - со вздохом сказал Перуджи.
      - С тобой все в порядке? - поинтересовался Джанверт. - Тебе бы не мешало немного подкрепиться. Возможно, тот укол, который она вколола тебе...
      - Со мной все в порядке!
      - По твоему виду этого не скажешь. Мы не знаем, что было в той субстанции, которая она использовала для возбуждения тебя прошлой ночью. Может, тебе лучше пройти обследование, а мы пришлем запасную команду?
      - Да пошел ты!.. - пробурчал Перуджи.
      - Почему же ты не отказался от всего этого удовольствия? - спросил Джанверт.
      - Я же сказал тебе: заткнись! Со мной все в порядке. Я приму душ и буду готов. Нам надо выяснить, как ей удалось это проделать.
      - Я бы хотел первым это узнать, - язвительно заметил Джанверт.
      "Идиот! - мелькнула гневная мысль. Перуджи потер голову. - Боже, как же трещит голова... и ноет в груди!" - Ему придется выполнять эту работу, такую повышенно чувствительную, и только этот идиот за спиной! Но теперь слишком поздно что-либо менять. Перуджи почувствовал, что его рука дрожит, касаясь лба.
      - Ты все еще там? - спросил Джанверт.
      Перуджи вздрогнул при этих словах.
      - Да.
      - Вот будет весело, если окажется, что этот "Проект 40" состоит всего лишь в получении такого возбуждающего?
      Коротышка просто невыносим! Он делал все прямо противоположное тому, в чем нуждался Перуджи именно сейчас. В голосе Джанверта вне всякого сомнения звучало злорадство, как и не было сомнений в ненадежности этого человека. Впрочем, разве можно что-то изменить? Команды разбросаны по всему району. А он должен быть на этой проклятой ферме уже через два часа. Он не знал, каким образом ему это удастся сделать, но он должен! Всего лишь на секунду он задумался, а не скрывается ли в этой циничной болтовне Джанверта какая-либо крохотная доля правды. Что же содержалось в том препарате? Господи! Если бы ему удалось это выяснить, то это принесло бы ему денег больше, чем разработка десяти новых металлургических процессов!
      - Ты чертовски долго думаешь над вопросами, - заметил Джанверт. - Я пришлю Кловис, чтобы она приглядела за тобой. Она когда-то была медсестрой и...
      - Она останется вместе с тобой! Это приказ!
      - Эта дамочка, наверное, не просто зарядила тебя в постели, но и еще чертовски много... - никак не мог согласиться Джанверт, однако Коротышка перебил его, но в его голосе чувствовалось нечто похожее на панику:
      - Не было никаких "и", черт побери!
      Ночь, проведенная вместе с Фэнси, изменила многие представления Перуджи, в том числе и о женщинах.
      - Мне совсем не нравится твой голос, - сказал Джанверт. - Сэмпсон все еще поблизости?
      - Я отослал его обратно к тебе.
      - Фургон еще не прибыл. Что, если мы...
      - Ты свяжешься с ними так, как я тебе велю и где мне это нужно! Ты слышишь меня, Коротышка?
      - Но тогда вы останетесь один в городе. У них будет там своя команда, а у вас нет.
      - Они не посмеют напасть на меня!
      - Мне кажется, вы ошибаетесь. Я думаю, они уже, возможно, напали на вас. Может быть, весь этот город в их руках. Шериф уж точно, черт побери!
      - Я приказываю тебе оставаться здесь вместе со всей своей командой, сказал Перуджи.
      - Мы могли бы за два часа доставить вас в клинику в Портленд на обследование, - предложил Джанверт. - Я собираюсь позвонить...
      - Я приказываю тебе не связываться с центром, - сказал Перуджи.
      - Мне кажется, у вас повредился рассудок. В клинике вас обследуют и узнают, что же именно в вас впрыснули.
      - Вряд ли. О Господи! Она сказала, что это были... гормоны или что-то вроде того.
      - Вы верите в это?
      - По-видимому, она говорила правду. На этом все. Выполняй мои указания. - Перуджи уронил руку на кнопку отключения связи услышал щелчок, когда перестал работать передатчик.
      "Дьявольщина! На каждое движение понадобилось столько проклятой энергии!"
      С огромным трудом он отставил в сторону передатчик и прошел в ванную комнату. Холодный душ. Вот, что ему необходимо! Только бы ему полностью прийти в себя. В ванной все еще поблескивали капельки, оставшиеся после купания Фэнси. Он шагнул под душ, держась одной рукой за трубу, а другой нащупывая кран. Холодная вода. Он включил ее на полную мощность. При первых же капельках обжигающе холодной воды он почувствовал резкую боль в голове и груди. Шатаясь, он вышел из-под душа, хватая ртом воздух, не закрыв воду. Он вывалился из ванной, оставляя мокрые следы на полу, опрокинул остатки кофе со столика, но даже не заметил этого. Постель! Побыстрее в постель! Он бросил свое мокрое тело на постель, перевернулся на спину. В груди полыхал огонь, кожа покрылась мурашками от озноба. Было так холодно! Он выгнул спину, пытаясь завернуться в простыню, однако пальцы его вдруг разжались, и рука упала на край постели. Он умер еще до того, как его обмякшие пальцы коснулись пола.
      Из записей Нильса Хелльстрома:
      "По широко распространенному во Внешнем мире мнению,
      невозможно бороться против любых проявлений природы.
      Необходимо понять, что мы приспосабливаемся к уже
      существующие формам, изменяющимся по мере того, как наше
      влияние на эти жизненные процессы приводит к неизбежным
      изменениям. Способ борьбы диких Чужаков из Внешнего мира
      многое проливает на свет. Противопоставляя себя мощному
      проявлению существующей жизни, дикие невольно заставляют
      усиливать защиту своих противников. Яды Чужаков вызывают
      мгновенную смерть для большинства насекомых. Но те, кто не
      погибает, вырабатывают иммунитет - невосприимчивость к
      ядам, не приносящему организму вреда. Возвращаясь в чрево
      земли, выжившие передают этот иммунитет новым поколениям".
      "Спокойная и деловая атмосфера Улья всегда так успокаивает, когда возвращаешься из Внешнего мира", - подумала Фэнси. Она восхищалась той ловкости, с которой ее друзья-работники занимались каждый своим делом, без суеты, со спокойствием людей, знающих, что они делают. Даже эскорт, сопровождающий ее по знакомым галереям и подъемникам был проникнут этим духом. Но для нее эти люди отнюдь не были захватчиками. Это были ее знакомые. Как хорошо временами выбираться из Улья, но куда лучше возвращаться обратно. Особенно сознавая, что она пополнит генные запасы Улья после этой последней ночной вылазки. Улей успокаивал ее душу и тело сейчас одним лишь тем, что окружал ее со всех сторон.
      Чужаки тоже могут быть славными парнями; особенно дикие мужчины. В свои пятьдесят восемь лет Фэнси принесла Улью уже девять детей, рожденных от отцов-Чужаков - заслуга необычайной плодовитости ее тела. Это был ее огромный вклад в генный пул. Она понимала генные пулы точно так же, как насекомых. Она была специалисткой. Мужчин-Чужаков и муравьев она любила больше всего.
      Иногда, наблюдая в лаборатории за муравьиной колонией, Фэнси чувствовала, что, возможно, и ей представится возможность основать свою собственную колонию, где она будет самой главной, может, даже станет праматерью. Но может понадобиться время на химическую акклиматизацию, чтобы они приняли ее к себе. В своем воображении она представила эскорт, сопровождающий ее сейчас в глубь Улья, как свою королевскую стражу. Она станет муравьиной королевой. И, что самое странное, муравьи, похоже, действительно принимали ее. Муравьи, москиты, другие самые разные виды насекомых не выказывали никакого беспокойства, когда Фэнси вторгалась в их владения. Когда она поняла это, вот тогда и разыгралось у нее воображение, и уже совсем легко было представить Улей своей собственной колонией.
      И так сильно погрузилась она в свои фантазии, что когда эскорт доставил ее к Хелльстрому, Фэнси сперва одарила его королевским снисходительным взглядом, не заметив того состояния, в котором он находился.
      Хелльстром обратил внимание, что на ней все еще меховое пальто, которое она взяла со склада, и, похоже, она очень гордилась собой. Кивком он отпустил стражников. Они отошли подальше в глубину комнаты, но оставались настороже, внимательно наблюдая за ними. Приказания Салдо были точны насчет этого. Многие работники Службы Безопасности признали Салдо обладающим качествами, которые требовали повиновения. В этой комнате в святая святых Службы Безопасности, по крайней мере половина работников чувствовала необходимость точного и беспрекословного подчинения.
      - Ну, Фэнси, - сказал Хелльстром; хотя он и был уставшим, но намеренно придал своему голосу нейтральные нотки.
      Рядом с Хелльстромом стоял стол, и Фэнси, опершись на него, улыбнулась ему.
      Хелльстром отодвинул стул и тяжело опустился на него с выражением признательности на лице. Он посмотрел на молодую женщину.
      - Фэнси, постарайся объяснить мне, чем, по-твоему, ты занималась прошлой ночью.
      - Я просто провела ночь, совокупляясь с этим вашим опасным мистером Перуджи, - ответила она. - Он почти такой же опасный, как и любой другой Чужак-мужчина, с которым я встречалась.
      - Ты взяла вещи со складов Улья, - сказал Хелльстром. - Расскажи мне об этом.
      - Только это пальто и шприц, чтобы ввести ему гормоны наших мужчин, произнесла Фэнси. - Я вколола их ему.
      - Он отреагировал?
      - Как обычно.
      - Ты и раньше занималась этим?
      - Много раз, - ответила молодая женщина. Хелльстром вел себя так странно.
      Хелльстром кивнул про себя, пытаясь прочесть, не скрывается ли за этими ответами Фэнси подтверждение его подозрений, что ее действия неосознанно выражали самые насущные нужды Улья. Да, пополнение генофонда идет на пользу Улью; и поступление генов Перуджи можно только приветствовать. Но она выдала один из самых ценнейших секретов Улья этим Чужакам из Внешнего мира, рисковала открыть Чужаку то, что Улей владеет глубокими познаниями в механизме действия человеческих гормонов. По ее нынешнему признанию она сама делает это уже не в первый раз. Если Чужакам станет известно кое-что из того, что может делать Улей с химизмом людей...
      - Ты обсуждала когда-либо это с кем-нибудь? - спросил Хелльстром. Конечно, должны же быть какие-то обстоятельства, объясняющие это ее поведение.
      - Я беседовала об этом со многими женщинами-матерями, - ответила Фэнси. "Что же это так тревожит старину Нильса?" Она лишь теперь заметила его крайнее напряжение.
      - С женщинами-матерями, - повторил он.
      - Конечно. Многие из нас используют гормоны, когда мы выходим во Внешний мир.
      Хелльстром в шоке только и мог что молча покачивать головой. "Благословенная праматерь! И никто из ведущих специалистов даже не подозревал об этом! Что же еще такого, о чем никто не подозревает, может твориться здесь, в Улье?"
      - Друзья Перуджи захватили велосипед, - сказал Хелльстром.
      Молодая женщина посмотрела на него, не понимая.
      - Велосипед, который ты взяла, когда тайком выбралась в город, объяснил Хелльстром.
      - О-о-о! Работники, взявшие меня, были так настойчивы, что я забыла обо всем.
      - И взяв этот велосипед, ты вызвала кризис, - продолжил Хелльстром.
      - Почему это?
      - Ты не помнишь, откуда у нас этот велосипед?
      Она приставила руку к губам, внезапно все поняв. Когда она брала велосипед, в мыслях у нее было, как бы побыстрее попасть в город. Да еще известная толика гордости за то, что делает. Она одна из немногих работников знала, как ездить на велосипеде. Она демонстрировала эту свою способность перед инженерами неделю назад и даже научила одного из них ездить на нем. Воспитанный в ней Ульем защитный инстинкт теперь начал проявляться во всю силу. Если этот велосипед свяжут с парой, отправленной в чан...
      - Что я могу сделать, чтобы вернуть его? - спросила Фэнси.
      "Такова она, Фэнси, - подумал Хелльстром, увидев ее реакцию, когда она осознала, что натворила, - я могу лишь восхищаться ею".
      - Пока что я не знаю, - ответил он.
      - Перуджи должен сегодня прибыть сюда, - сказала она. - Могу я потребовать, чтобы он вернул его мне?
      - Уже слишком поздно для этого. Его увезли на самолете. Что означает, что у них возникли подозрения.
      Она кивнула. Отпечатки пальцев... Серийный номер. Она знала обо всем этом.
      - Лучше всего, если мы будем отрицать, что этот велосипед был у нас когда-либо, - произнесла молодая женщина.
      - И не сообщать, кто мог видеть тебя на нем, - заметил Хелльстром, с грустью подумав: "Лучше всего отрицать вообще существование Фэнси. У нас есть другие, похожие на нее лицом и фигурой. Возможно ли, чтобы ее отпечатки пальцев стояли на документах, которые она подписала как Фэнси Калотерми? Нет, вряд ли, ведь прошло столько времени".
      - Я совершила ошибку, да? - спросила Фэнси, начиная постигать сложность проблемы, которую она сама создала.
      - Ты и другие женщины совершали ошибку, когда выносили гормоны со складов Улья во Внешний мир. И ошибкой было брать этот велосипед.
      - Велосипед... теперь я понимаю, - призналась она. - Но гормоны лишь служили гарантией оплодотворения.
      Даже когда она говорила, честность, воспитанная Ульем, заставляла Фэнси признаться самой себе, что это до конца не оправдывает, почему она и другие женщины использовали подобным образом запасы Улья. Сначала это был просто эксперимент, потом она с восхищением обнаружила, сколь восприимчивы и впечатлительны оказались Чужаки-мужчины. Она поделилась этим открытием с несколькими сестрами, которым пришлось придумать собственные истории для удовлетворения излишнего любопытства Чужаков-мужчин. Наркотик, который они крали, был очень дорогим. Возможно, они больше не смогут достать его. Лучше воспользоваться им, пока он у них есть.
      - Ты должна назвать имена всех женщин, кто знает эту твою уловку, сказал Хелльстром.
      - О, Нильс!
      - Ты должна это сделать, и ты знаешь об этом. Вы все дадите нам подробный отчет, касающийся реакции Чужаков-мужчин, насколько любопытны они были, кто они и сколько раз вы посещали склады Улья с подобной целью все!
      Она удрученно кивнула. Конечно, это придется сделать. Развлечение кончилось.
      - На основе этих данных мы сможем провести во Внешнем мире несколько экспериментов, которые будут осуществляться под полным нашим контролем и наблюдением, - продолжил Хелльстром. - Вот поэтому ты должна быть точна в деталях в своем отчете. Все, что сможешь вспомнить, будет иметь огромную ценность.
      - Да, Нильс.
      Теперь Фэнси чувствовала раскаяние, но внутри себя возликовала. Возможно, развлечение еще не кончилось. Контролируемые эксперименты означают дальнейшее использование принятых в Улье методов на Чужаках. А кто лучше подходит для участия в подобном проекте, как не те, кто уже испытал такую тактику?
      - Фэнси, Фэнси, - покачал головой Хелльстром. - Улей еще никогда не был в такой опасности, а ты продолжаешь играть в свои игры.
      Она обхватила себя руками.
      - Почему? - спросил Хелльстром. - Почему?
      Фэнси лишь молчала.
      - Мы, возможно, даже будем вынуждены отправить тебя в чан, - продолжил Хелльстром.
      Ее глаза расширились в тревоге. Она выпрямилась, глядя прямо в лицо Хелльстрому. Чан! Но она еще так молода! Ее ждут впереди еще долгие годы работы в качестве матки Улья! И им понадобятся ее способности и умения обращаться с насекомыми. Не было никого лучше нее в этом! Молодая женщина уже хотела было привести эти аргументы, однако Хелльстром прервал ее:
      - Фэнси! Улей прежде всего!
      Его слова потрясли ее, и она вдруг вспомнила то, о чем хотела сама напомнить Хелльстрому. Разумеется, Улей прежде всего! Неужели он считает ее моральной отступницей?
      - У меня есть еще кое-что, - сказала она. - Это может оказаться важным.
      - Да?
      - Гормоны очень сильно подействовали на Перуджи. В один из моментов ему показалась, что я задала ему вопрос. На самом деле я не задавала, но когда я поняла, что он говорит, то я начала их задавать. Он еще не полностью пришел в себя, просто реагировал. Мне показалось, что он говорит правду.
      - Что же он сказал? Давай побыстрее!
      - Он сказал, что приехал предложить тебе сделку. Он сказал, что после изучения найденных ими документов по "Проекту 40" - ты понимаешь - они считают, что мы разрабатываем новые способы литья металлов. Сталь и тому подобное. Он сказал, что новое крупное открытие в металлургии будет стоить миллиарды. Не всегда были понятны его слова, но вот в чем была их суть.
      Хелльстром после этого ее признания пришел в такое возбуждение, что ему захотелось вскочить и обнять ее. Да, она была настоящим работником Улья!
      В этот момент в комнату вошел Салдо, и Хелльстром почти крича объяснил ему то, что только что узнал. Открытие Фэнси давало им выход: это коммерческое вторжение! Это подтверждало познанные Ульем инстинкты Чужаков из Внешнего мира, глубоко укоренившиеся в них. Необходимо немедленно сообщить в лабораторию. Это может даже помочь им в их исследованиях. Дикие Чужаки иногда представляли проблему в новом ракурсе.
      - Я помогла Улью? - спросила Фэнси.
      - Да, и очень!
      Салдо, остановившийся, чтобы сказать несколько слов одному из наблюдателей, сидевшему за консолью, бросил взгляд на Хелльстрома и покачал головой. Значит, Перуджи еще не приехал. Салдо должен был сообщить об этом сразу же.
      Теперь Хелльстром хотел, чтобы Перуджи приехал на ферму.
      Металлургия! Изобретения! Все эти таинственные намеки теперь прояснились.
      Фэнси все еще стояла у стола и наблюдала за Хелльстромом.
      - Перуджи сообщил еще что-нибудь? - спросил Хелльстром.
      - Нет. - Молодая женщина покачала головой.
      - Ничего об Агентстве, пославшем его, правительственном Агентстве?
      - Ну, он говорил что-то о каком-то человеке, которого называл Шеф. Он ненавидит Шефа. Он ужасно ругался.
      - Ты чрезвычайно помогла, - сказал Хелльстром, - но теперь тебя надо спрятать.
      - Спрятать?
      - Да. Ты помогла во многих отношениях. Мне даже теперь все равно, что ты крала гормоны со складов Улья. Ты просто напомнила нам, что у нас то же самое химическое строение тела, что и у Чужаков. Конечно, мы в каких-то отношениях изменились за триста лет, потому что работали с генами, но... Он одарил ее ослепительной улыбкой. - Фэнси, не делай теперь ничего, не проконсультировавшись заранее с нами.
      - Хорошо. Обещаю.
      - Очень хорошо. И Мимека тоже была одной из женщин-матерей, которым ты сообщила о своей уловке?
      - Да.
      - Превосходно. Я хочу, чтобы ты... - Он остановился на несколько секунд в нерешительно, глядя на ее бледное лицо, выражавшем ожидание. - Есть шанс, что из этой последней ночной вылазки ты вернулась, добившись успеха, то есть беременной?
      - Очень даже большой шанс. - Она вся так и светилась от радости. - Я как раз на самом пике цикла. Я же прекрасно разбираюсь в подобного рода вещах.
      - Посмотрим, подтвердят ли это лабораторные анализы, - сказал Хелльстром. - Если они дадут положительный результат, скучать в укрытии тебе не придется. Тогда направляйся в Центр Беременности, скажешь им, что это мой приказ. Однако не впадай в спячку, пока мы не пришлем кого-нибудь, кто запишет твои показания относительно использования возбуждающих гормонов на Чужаках.
      - Хорошо, Нильс. Я сейчас же отправляюсь в лабораторию.
      Она повернулась и торопливо пошла по комнате, и несколько работников наблюдали за ее уходом. От нее, вероятно, все еще исходит слабый запах возбуждающего средства. Хелльстром был слишком занят, чтобы обратить на него внимание. "Нет, - подумал Хелльстром, - она в самом деле сумасбродка. Что же они получили в ФЭНСИ-линии?"
      Дойдя до ниши Хелльстрома, Салдо тоже наблюдал за уходом Фэнси.
      Хелльстром потер подбородок. Когда он был в Улье, он в основном пользовался средством, подавляющем рост волос, но все равно борода местами проглядывала. Ему нужно побриться и обязательно до прихода Перуджи. Внешний вид имеет важное значение при общении с Чужаками.
      - Так значит, металлургия и изобретения?
      Когда Салдо шагнул к нему, Хелльстром рассеянно спросил:
      - Что тебе надо?
      - Я слушал, пока вы говорили с Фэнси, - ответил Салдо.
      - Ты слышал, что она сказала о Перуджи?
      - Да.
      - Ты все еще считаешь, что ошибкой было позволять ей выходить из Улья? - спросил Хелльстром.
      - Я... - Салдо махнул рукой.
      - Это Улей управлял ею - даже не мы, - заметил Хелльстром. - Весь Улей реагирует, как единый организм, или же посредством одного из нас. Запомни это.
      - Если вы так считаете, - сказал Салдо. Однако по голосу его нельзя было сказать, что он убежден в этом.
      - Да, я так считаю. Да, и когда будешь допрашивать Фэнси, я хотел бы, чтобы ты был мягок с ней.
      - Мягок? Она подвергла...
      - Вовсе нет! Она показала нам путь к спасению. Ты будешь мягок с ней. И с остальными женщинами, имена которых она назовет.
      - Хорошо, Нильс. - Самому Салдо эти приказы казались лишенными здравого смысла, однако он не мог открыто выказать неповиновение руководителю Улья.
      Хелльстром встал, обошел стол и пошел к выходу.
      - Вы будете у себя, если мне понадобится найти вас? - спросил Салдо.
      - Да. Свяжитесь со мной сразу же, как только появится Перуджи.
      Из мудрости Харла:
      "Выступая против Вселенной, вы можете уничтожить себя".
      Вместо того чтобы прямиком направиться к себе, Хелльстром свернул налево в главную галерею, к которой примыкал Центральный пост Службы Безопасности, потом еще раз налево, и в конце коридора, когда подошла кабина, он вошел в открытый проем экспресс-лифта. Он выпрыгнул из движущейся кабины на пятьдесят первом уровне в другую широкую галерею; здесь было поспокойнее, чем на верхних уровнях; и из-за царившей здесь тишины, несмотря на все-таки непрекращающуюся деятельность, казалось, что стены обиты мягким материалом, да и сами работники двигались с кошачьей мягкостью и с молчаливым сознанием важности выполняемых ими даже второстепенных задач.
      Хелльстром пробирался по коридору, стараясь не мешать им, и только когда вошел в арку, ведущую в лабораторию "Проекта 40", задумался над тем, что же ему говорить специалистам.
      "Чужаки из Внешнего мира думают, что речь идет об изобретении в сфере производства таких металлов, как сталь. У них создалось это впечатление после изучения страниц 17-41 Отчета ТРЗ-88а. Вероятно, они подумали о наличии проблемы перегрева, ознакомившись только с этим крохотным фрагментом отчета".
      Да, именно так. Достаточно краткий, чтобы удовлетворить характерное для физиков-исследователей нетерпение, но содержащее при этом существенную информацию вместе с его собственными заметками.
      Хелльстром остановился прямо в дверном проеме лаборатории, имевшей куполообразную форму, ожидая перерыва в работе. Никому не было позволено врываться сюда, если только не по делу чрезвычайной важности. Специалисты этой лаборатории были известны своей вспыльчивостью.
      Несмотря на достаточный опыт работы с физиками, занимавшимися в Улье исследовательскими работами, чтобы не обращать внимания на странности их поведения, Хелльстром часто ловил себя на мысли, какой переполох среди диких ученых Внешнего мира произведет это семейство, если они покинут Улей.
      Двадцать из них работали с массивным цилиндрическим предметом, располагавшемся в ярко освещенном центре лаборатории, и каждый имел мускулистого симбиота. Эти физики-исследователи имели особую ценность для Улья, и с таким трудом удалось вырастить их и еще сложнее поддерживать потом их жизнь. Их гигантские головы (пятнадцать дюймов от линии белоснежных волос до основания безволосого подбородка, лоб одиннадцати дюймов шириной, нависающий над выпученными голубыми глазами с поразительно блестящими черными зрачками) требовали императорских родов для каждого из них. Ни одна из женщин не смогла родить больше трех - последующие попытки заканчивались лишь многочисленными абортами на ранней стадии беременности, и смерть матери во время родов этих особо ценных специалистов была обычным делом, однако Улей охотно платил такую высокую цену: они бесчисленное количество раз доказывали, что цена была заплачена не напрасно, и явились основной причиной прекращения многовековых, осуществляемых в строжайшей тайне миграций первых колонистов. Во что бы то ни стало необходимо было скрывать их от Чужаков из Внешнего мира. Как и работа, которой они занимаются, - еще одно свидетельство их отличий от Чужаков Внешнего мира. Раздвоенный прут с оглушающим действием - только один из многих предметов, созданных ими. Они дали улью электронные приборы, обладающие высокой надежностью, миниатюрные и мощные одновременно. Они изобрели новейшие пищевые добавки, благодаря которым поведение бесполых работников стало более уравновешенным.
      Исследователей-физиков мгновенно можно было узнать. Помимо огромной черепной коробки, их генетическая линия несла характеристики, которых нельзя было отделить от искомой специализации и которые еще больше подчеркивали их отличие от исходной дикой формы. Ноги их представляли обрубки, и за ними необходим был постоянный уход бледнокожих, мускулистых бесполых работников, выращенных специально для этого и отличавшихся сговорчивостью. Из-за бесполезных ног специалистов перемещали с места на место на тележках или же переносили на руках. Руки у них были нормальными, но слабыми и тонкими, с длинными изящными пальцами. Генетически эти специалисты тоже были стерильными, и на них заканчивался их род. Из-за требований полного подчинения организма нуждам интеллекта они не могли на химическом уровне регулировать свои эмоции, ввиду чего отличались повышенной нервозностью и раздражительностью в своих отношениях с другими работниками. Даже их симбиоты-помощники подвергались таким нападкам. Однако друг к другу они относились с мягкостью и взаимным уважением, особенность характера, которую Улью удалось взрастить в них после нескольких конфликтов, снижавших полезность первого выращенного семейства этих специалистов.
      Один из них, так увлеченных своей работой, наконец остановился и посмотрел через всю лабораторию на Хелльстрома. Работник просигналил на языке жестов Улья: "Торопимся". Жест, направленный в сторону трубчатой конструкции, ясно указывал: "Не задерживайте работу". Потом повторил этот же знак у смуглого лба, с той же ясностью передававший: "Ваше присутствие мешает мне думать".
      Хелльстром торопливо пересек комнату. Он узнал этого специалиста женщину, одну из самых старших в своем семействе, с многочисленными шрамами, оставшимися после не слишком удачно проведенных экспериментов. За ней ухаживал бледнокожий, с покатыми плечами и подавленными инстинктами пола работник-мужчина, имевший выпирающие на руках и торсе мышцы. С трусливой робостью он наблюдал, как Хелльстром быстро излагал суть дела на языке жестов Улья.
      - Какое нам дело до того, что полагают Чужаки? - требовательно спросила специалистка.
      - Им удалось лишь по этим нескольким страницам понять, что мы столкнулись с проблемой перегрева, - просигналил Хелльстром.
      Потом она произнесла вслух, сознавая, что голос может передать ее гневное раздражение:
      - Ты считаешь, что Чужаки могут чему-нибудь научить нас?
      - Мы часто учимся на их ошибках, - заметил Хелльстром, намеренно не замечая ее гнев.
      - Помолчи несколько секунд, - приказала она и закрыла глаза.
      Хелльстром знал, что в данный момент в ее сознании проносятся страницы, новые, полученные за это время данные, соотносясь с ошибочным предположением Перуджи.
      Вскоре она открыла глаза и сказала:
      - Уходи.
      - Это помогло тебе? - спросил Хелльстром.
      - Да, - ответила она. Досадуя на себя, что пришлось выдавить из себя это признание, добавила затем с новой вспышкой раздражительности: Очевидно, ваш тип может случайно научиться чему-то ценному - когда вам представляется счастливый случай!
      Хелльстрому удалось сдержать улыбку и, повернувшись, он пошел обратно к выходу из лаборатории. Казалось, что рабочий ритм, пока он шел, нисколько не изменился, однако, когда он на пороге бросил взгляд назад, он увидел, что несколько специалистов собрались в кучку и о чем-то переговаривались, быстро сигнализируя руками на языке жестов Улья. Хелльстром знал, что эти исследователи создали свой собственный язык, который использовали только в разговорах между собой. За очень короткое время они рассортируют новые данные и введут их в свой проект.
      Неофициальный меморандум в адрес правления Агентства:
      "УНИЧТОЖИТЬ ПРИ ПРОЧТЕНИИ.
      Нам была представлена лишь часть документов по делу
      Хелльстрома. Они ведут двойную игру. Наш другой источник
      сообщает, что в бумагах, скопированных в МТИ, было еще по
      меньшей мере три страницы. Все говорит о том, что в
      "Проекте 40" разрабатывается новый и гораздо более дешевый
      способ производства стали и что это никакое не оружие. И
      как я постоянно повторяю вам, я знал, что эта парочка
      однажды попробует что-нибудь в этом роде. Так и
      случилось!"
      Отчет Мимеки Тиченам об использовании запасов Улья во
      Внешнем мире:
      "Через несколько секунд после инъекции нашего
      возбуждающего препарата кожа Чужака-мужчины становится
      теплее на ощупь и слегка краснеет. Это похоже на реакцию
      мужчин Улья, но более ярко выраженную и протекающую
      быстрее: длится от пяти до десяти секунд. После этого
      различия становятся более заметными. Иногда в первый
      момент мышцы Чужаков твердеют, по-видимому, в результате
      шока, отчего они становятся совершенно неспособными
      двигаться, пока не начинается действие возбуждающих
      гормонов. Но подобное случается далеко не со всеми
      Чужаками-мужчинами. Почти сразу же после покраснения кожи,
      а иногда и одновременно с этим, у мужчины наступает
      сильная эрекция, никогда не пропадающая после первого
      оргазма. Шестикратный непрерывный оргазм не является
      чем-то исключительным. Однажды случился даже
      тридцатиоднократный. Все это время мужчина выделяет
      отвратительно пахнущий пот, что было характерно для всех
      случаев и что чрезвычайно возбуждало меня. Словно он
      убыстряет и усиливает весь спектр женских реакций. Этот