- Они шикарно натаскали тебя для выполнения этого задания.
      "Черт, что он хотел этим сказать?" - подумал Рэмси.
      - Давай сюда! - прохрипел Спарроу.
      Рэмси навалился на ручку ключа. Внезапно задрай провернулся, головка сломалась. Рэмси взял молоток и пробойник и пробил кусок запора в тоннель.
      Спарроу вставлял ключ в головку уже другого запора.
      Рэмси глянул вверх, на экран. Реактор уже вернулся на свое основание, а Гарсия закреплял его новыми болтами.
      - Давай, давай! - поторопил Спарроу.
      Они сломали второй задрай, услыхали звон металла в тоннеле, когда упал ломик, оставленный Гарсией. Спарроу распахнул дверь настежь.
      Стрелка радиометра зашкалила.
      - Скафандр! - крикнул Спарроу и бросился к хранилищу.
      - Шкип! - Голос Гарсии в динамике. - Передайте моей жене, что теперь ей нечего бояться. Она поймет.
      - Обязательно, Джо.
      - Скажите, пусть она переедет куда-нибудь и сменит имя.
      - Зачем?
      Рэмси бросил капитану скафандр и стал одевать свой.
      - Джонни поймет.
      Спарроу влез в свой скафандр, поглядел на Рэмси.
      - Ты понимаешь?
      Тот лишь кивнул, так как не мог издать ни звука.
      Надев шлем, капитан сказал в свой микрофон:
      - Джо, мы взломали двери в тоннель. Я тащу шланг с моющим раствором и свежий скафандр. Выходи оттуда!
      - Я слишком "горячий", - ответил Гарсия. - Оставьте меня здесь.
      - Выходи, или я приду за тобой сам! - крикнул Спарроу.
      Рэмси подал капитану запасной скафандр, глянул на верхний экран. Там был Гарсия, сидящий на пластинах внутреннего покрытия отсека. Внезапно гигантский манипулятор над его головой рванул вниз. И тут же в интеркоме раздался голос Боннета:
      - Шкип, дистанционное управление манипулятором восстановлено. И я могу воспользоваться им, чтобы убрать оттуда этого придурка. Может, у него еще имеются какие-то шансы выжить, - Боннет всхлипнул.
      - Я пойду за ним, - сказал Спарроу.
      - Вы что, не поняли?! - крикнул Гарсия. - Оставайтесь на месте, шкип!
      - Я пошел, - повторил капитан. Он взял шланг с моющим средством за наконечник.
      Гарсия уже почти визжал:
      - Капитан! Я тот самый ваш шпион! Не валяйте дурака!
      - Ты инженер моей команды, - сказал Спарроу. Он прошел в тоннель, волоча за собой шланг и скафандр.
      - Вы не можете... - дошел до них голос Гарсии. После этого инженер замолк, скрючился и упал на пол.
      В машинном отделении, где оставался Рэмси, уже загорелись лампы, все четыре электромотора завели привычную песню. Ему показалось, как будто "Рэм" поднялся на ноги, услыхав чей-то приказ. Рэмси не мог оторвать взгляд от экрана. Громадная лапа манипулятора согнулась над лежащей ничком фигуркой Гарсии, осторожно сомкнула захват, перенесла тело в тоннель и принялась укладывать на место плиты покрытия.
      - Я схватил его, - сообщил Спарроу. Из тоннеля понеслись клочья пены.
      Рэмси боялся даже взглянуть на радиометр над дверью. Стрелку заклинило на красном поле. "Мы подхватили дозу, да ладно", - подумал он.
      Когда Рэмси пришел на центральный пост, Боннет уже стоял за штурвалом.
      - Мне помощь не нужна, - сказал он и прошел в заднюю дверь.
      Рэмси вернулся в машинное отделение по своим же мокрым следам. "Обнаженные душой, обнаженные телом, - думал он. - Сейчас мы всего лишь элементарная суть, квинтэссенция".
      Он подскочил к блоку управления на переборке и включил вентиляцию на полные обороты, чтобы убрать из воздуха радиоактивные ионы.
      - Джонни! - голос Спарроу.
      Тот ответил в свой ларингофон:
      - Здесь, капитан.
      Спарроу понизил голос:
      - Здесь ты ничем не поможешь, Джонни. Если ценишь свои мужские достоинства, убирайся от выхода из тоннеля. Джо "горячий". Слишком!
      - У меня есть двое детей, - ответил Рэмси. - Выносите его.
      - Он уже здесь.
      Безвольное тело Гарсии выползало из тоннеля, будто личинка насекомого из трещины в коре. Рэмси уложил его на полу. Спарроу помог ему.
      - Я пока только окатил его моющим средством, прежде, чем всунуть в свежий скафандр. Но все равно, он слишком "горячий".
      Рэмси наклонился, расстегнул молнию в передней части скафандра Гарсии. Капитан помог извлечь ни на что не реагирующее тело. Они затолкнули Гарсию в камеру антирадиационной обработки. Спарроу стянул с себя скафандр и тоже вошел в камеру. Рэмси забрал их скафандры, забросил их подальше в тоннель, потом стянул с себя свой и затолкал туда же. После этого закрыл дверь, посадив ее на болты торцевым ключом.
      Дверь в камеру антирадиационной обработки распахнулась настежь. Оттуда вышел голый Спарроу, волоча за собой Гарсию.
      - Мы заменим ему каждую капельку крови, - сказал капитан. - Заходи в камеру, только сначала сбрасывай одежду, а потом приходи в лазарет. - Он взял Гарсию за руки и стал подниматься на мостки, мышцы на спине и ногах напряглись под тяжестью груза.
      Рэмси сказал в свой ларингофон:
      - Лес, капитан несет Джо наверх. Помоги ему.
      Потом он сам забрался в камеру и включил программу обработки для средней степени зараженности. Тугие струи моющего средства, рассчитанные на человека в защитном скафандре, иглами били в его тело. Рэмси силой стащил с себя одежду и бросил ее в угол, отключил душ, вышел и пошлепал по мокрым следам.
      В лазарете Спарроу уложил Гарсию на кровать, прикрепил бутыль с плазмой и ввел в вену инженера гибкую трубку с иглой, отходящей от банки с плазмой. Сейчас капитан настраивал аппарат кровообмена, регулируя венозное и артериальное давление, скорость протекания крови и пережал предплечье Гарсии.
      Рэмси прошел к банку-хранилищу крови, проверил автоматические системы обращения и гемолиза крови, убедился, что те действуют.
      - Кровь готова, - доложил он.
      - Отлично.
      Спарроу подключил кровообменник в систему обращения, положил руку на вентиль.
      - Контролируй то, что мы будем из него выкачивать.
      Рэмси прошел к головной части устройства кровообмена, поглядел на отводы от руки Гарсии. Тот дышал очень медленно, сбивчиво, движения грудной клетки еле заметны. Кожа на лице и груди приобрела синюшный оттенок.
      Спарроу открыл систему кровообмена. Кровь из тела Гарсии стала стекать в покрытое свинцом хранилище устройства, в то время как взамен накачивалась консервированная кровь. Показатель уровня радиации у Рэмси сразу же зашкалило.
      - Капитан, зашкал по радиации.
      Спарроу дал знак, что понял.
      - Я могу использовать все?
      - Что вы имеете в виду?
      - Может случиться, что для нас крови уже не останется.
      Память Рэмси вернулась к радиометру над выходом из тоннеля, где стрелку зашкалило на красном поле.
      - Обойдемся плазмой, - ответил он.
      - Я так и думал. Рад, что ты согласился. - Он обошел кровать, отсоединил бутыль с плазмой от левой руки Гарсии. - Если нам понадобится, это все, что есть. И, скорее всего, она понадобится скорее мне, чем тебе. Ведь я же был в тоннеле.
      - Давайте оставим несколько смен крови для вас, - предложил Рэмси.
      - Но ты не сможешь...
      - Со мной все будет хорошо.
      Рэмси замолчал, следя за показаниями приборов. Стрелка показателя уровня радиации все так же была загнана вправо.
      - Я уже сделал уколы ему и себе. Теперь давай займемся тобой.
      - Валяйте, - Рэмси протянул левую руку, не отрывая глаз от приборов. Прошло уже три смены крови, но радиометр все зашкаливает. Капитан, я никогда не слыхал, чтобы...
      - Это декарбонизатор. Смотри, будет больно, - предупредил Спарроу. Он зажал руку Рэмси и ввел сыворотку в мышцу. - За Джо не беспокойся, он в Господних руках.
      - А разве все мы не в его руках?
      - Капитан! - Голос Боннета в интеркоме.
      Спарроу подошел к микрофону в стене, нажал кнопку.
      - Валяй.
      - Я только что протестировал реактор. Все действует нормально.
      - Курс на Чарлстон, - приказал Спарроу. - Полный вперед.
      - Есть. Как там Джо?
      - Пока еще рано говорить.
      - Скажите мне, если...
      - Скажем. - Спарроу отключился.
      Гарсия свернулся на кровати клубком, губы его шевелились, он покачивал головой из стороны в сторону. Внезапно он заговорил на удивление сильным голосом:
      - И все-таки я сделал это, Беа! Они давили на меня через детей, разве ты не поняла?
      Теперь, казалось, он прислушивался.
      - Больше я ничего сказать не могу! Меня застрелят!
      - Успокойся, Джо, - сказал Спарроу.
      Гарсия открыл глаза, закрыл, снова открыл. Он непонимающе уставился на Спарроу.
      - А где Беа? Они забрали ее?
      - С ней все будет хорошо, - успокоил его Спарроу.
      Гарсия весь затрясся.
      - Если бы мы могли куда-нибудь уехать и сменить имя. Это все.
      Он закрыл глаза.
      - Знаешь, где ты находишься? - спросил его Спарроу.
      Гарсия кивнул.
      - В кошмаре.
      - Он уже вышел из зашкала, - доложил Рэмси. - Но до возможности выздоровления еще далеко.
      - Спокойно, - заметил Спарроу. Он поглядел на показания прибора. Кровь сменилась восемь раз.
      - Осталось шестнадцать смен.
      Спарроу снизил скорость протока крови.
      - Оставили бы меня там, - сказал Гарсия.
      - Не дури, - перебил его капитан.
      - Меня готовили в диверсионной школе Буэнос-Айреса, - начал Гарсия. Двадцать лет назад. Потом я прибыл на место, встретил Беа. Я залег на дно. Успокоился. Меня научили, как маскироваться.
      - Тебе лучше не разговаривать, - сказал Рэмси. - Давление подымется.
      - Буду говорить. Шесть месяцев назад меня нашли, сказали: "Выполняй или же... дети..." Сами понимаете, я...
      - Понимаем, Джо, - сказал Спарроу. - Но сейчас, будь добр, полежи тихонько. Не трать силы.
      - Впервые в жизни я с кем-то, я кому-то нужен - вам и команде, по-настоящему нужен, - прошептал Гарсия. - Ну и, конечно же, Беа. Но это уже другое.
      - Тебе надо набираться сил.
      - Зачем? Чтобы Джонни-Безопасность мог вытащить меня на расстрел?
      - Я не из Безопасности, Джо.
      - Он из ПсиБю, - вмешался Спарроу. - Его послали насесть на меня.
      У Рэмси и челюсть отвисла.
      - Я заметил это в тот день, когда впервые спустились ниже предельной глубины, - сказал Спарроу. - Мне это стало понятно по тому, как он наседал на Леса.
      - Но он и из Безопасности тоже, - настаивал Гарсия.
      - Меня там лишь усыновили, - оправдывался Рэмси. - Я не мог...
      - Если проболтаешься, - погрозил Спарроу, - я тебя...
      - Я только хотел сказать, что не мог хорошенько расслышать, - сказал Рэмси. Он улыбнулся, потом снова нахмурился и поглядел на Гарсию. - Ты имел что-нибудь общее со смертью инспектора Безопасности?
      - Ничего. Бог мне свидетель.
      - А как насчет диверсий?
      - Это сделали мои старые "друзья", но только для перестраховки. - Он покачал головой. - Мне было поручено выдать расположение скважины, когда мы достигли бы ее. Я предложил, что сообщу тогда, когда мы уже будем в своих водах. Они до того собирались захватить нас в плен.
      - Как ты собирался сообщить им про нас? - спросил Спарроу.
      - Подключив сонар к специальным образом переделанной ламповой панели.
      - И когда же ты решил не сообщать им про скважину?
      - Я и не собирался _делать_ этого.
      Спарроу облегченно вздохнул.
      - Я приказал Беа взять детей и обратиться в Безопасность, как только мы выйдем в море, и с "Рэмом" нельзя будет связаться.
      Гарсия замолк.
      - Попробуй заснуть, - сказал Спарроу.
      Гарсия лишь фыркнул:
      - Джонни, что там показывает твоя стрелочка?
      Тот поглядел на капитана. Тот разрешающе кивнул.
      - Возможность смертельного исхода, - сказал Рэмси.
      - Возможность смертельного исхода, - повторил Гарсия.
      - Но уровень радиации в крови снижается.
      - Хочешь, мы закатим тебе сейчас повышенную дозу дефосфатов и декальциатов? - спросил Спарроу.
      Гарсия поглядел на него с иронией.
      - Хотите подольше потянуть эту глупую битву? - он усмехнулся. - Если хотите колоть, валяйте. Только лучше морфий, шкип. Дадите? - Его усмешка превратилась в ухмылку черепа. - Зачем вам возиться со мной?
      Спарроу вздрогнул, потом сделал глубокий вдох.
      - Для него это единственный шанс, - сказал Рэмси. - Если только можно назвать это шансом.
      - Ладно, - сказал Спарроу. Он подошел к шкафчику с лекарствами, отобрал шприцы и вернулся.
      - Морфий, - напомнил ему Рэмси.
      Спарроу поднял ампулу, показывая ему.
      - Спасибо вам за все, капитан, - сказал Гарсия. - Одна просьба: вы не присмотрите за Беа и ребятишками?
      Спарроу быстро кивнул, наклонился и сделал уколы: один, два, три.
      Они следили за тем, как действует наркотик.
      - В машине еще осталось восемь перемен крови, - сказал Рэмси.
      - Установи максимальную скорость прохождения.
      Рэмси отрегулировал вентиль.
      - А теперь, Джонни, я хочу услышать всю эту историю от тебя самого, сказал Спарроу, не отрывая взгляда от Гарсии.
      - В принципе, вам все уже известно.
      - Я хочу знать все детали.
      Рэмси подумал: "Выдерживать роль в стиле "плаща и шпаги" было бы смешно. Спарроу вычислил меня уже давно, скорее всего, виной тому Гарсия. Я же метался вслепую, не сознавая этого. Или сознавая?" К нему вернулось непонятное чувство опасности.
      - Ну? - настаивал Спарроу.
      Чтобы собраться с мыслями, Рэмси спросил:
      - Насколько подробно?
      - Начни с самого начала.
      Рэмси внутренне скрестил пальцы и подумал: "Вот он - кризис. Если Спарроу и вправду психически ненормален, он сорвется. Но рискнуть надо. Я не знаю, как много ему известно. Проколоться нельзя".
      - Начинай немедленно, - настаивал Спарроу. - Это приказ.
      Рэмси тяжело вздохнул и начал от звонка доктора Оберхаузена и совещания у адмирала Белланда в первом отделе службы Безопасности.
      - А эта телеметрическая аппаратура? - спросил Спарроу. - Что же она рассказала обо мне?
      - Что вы как бы часть подлодки. Вы реагируете не как человек, а будто один из механизмов или приборов.
      - Так я машина?
      - Если хотите - да!
      - А ты полностью доверяешь своей черной коробочке?
      - Выделения желез не умеют лгать.
      - Надеюсь, что это так. Но вот интерпретация может быть ошибочной. Не думаю, что ты правильно отградуировал ее, когда мы находились на глубине.
      - Что вы хотите этим сказать?
      - Ты помнишь тот день, когда чуть не сошел с ума у себя в мастерской?
      Рэмси вспомнил свои страхи, невозможность даже шевельнуться, успокаивающее влияние Спарроу. Он кивнул.
      - Как бы ты назвал это состояние?
      - Временный нервный срыв.
      - Временный?
      Рэмси удивленно поглядел на Спарроу.
      - А что общего здесь с нашей проблемой?
      - Мог бы ты сказать, что твое поведение на борту "Рэма" всегда было разумным?
      Рэмси почувствовал, как горячая кровь прилила к лицу.
      - Капитан, а какая машина вы сейчас?
      - Счетная, - ответил тот. - А сейчас послушай меня, слушай внимательно. Здесь, на подводных буксировщиках, мы, как человеческие существа, обязаны приспосабливаться к огромному психическому давлению, при том оставаясь дееспособными. Мы уже _адаптировались_. Одни в большей степени, другие в меньшей. Одни - по-своему, другие - как-то иначе. Но каким бы ни был способ адаптации, всегда остается одна проблема: с точки зрения людей, живущих давлением, наша адаптация не выглядит как нормальное поведение.
      - Как вы знаете об этом?
      - Уж знаю. Как ты сам наблюдал, моя личная адаптация машиноподобна. Рассматривая это в свете обычной человеческой нормальности, вы, психологи, даже придумали для подобной адаптации свой термин.
      - Расщепление психики, шизофрения.
      - Вот я и расщепил свою жизнь с точки зрения психики, - сказал Спарроу. - Во мне есть какая-то часть, можешь назвать ее цепью, схемой, которая поддерживает меня здесь, на глубине. Эта часть во мне верит в потусторонний мир, потому что он в ней имеется...
      Рэмси напрягся.
      - Но что не дает мне права всегда быть таким; таким, каким, я бываю здесь? - спросил Спарроу. Он потер длинными пальцами свою щеку. - Мне хотелось знать, почему я делаю, поступаю так, а не иначе. Поэтому я стал себя изучать, анализировать, рассчитывать поведение в каждом случае, который только мог представить. Я был совершенно безжалостен к самому себе.
      Он замолчал.
      Заинтригованный его словами, Рэмси спросил:
      - И?
      - Я понял, что я псих, - ответил Спарроу. - Но мое безумие проявляется так, чтобы наилучшим образом приспособиться к своему миру. Это приводит к тому, что мир делается "психованным", а я нормальным. Не психически здоровым, не здравомыслящим. Нормальным. Приспособленным.
      - Так вы говорите, что мир шизоиден, расщеплен, фрагментарен?
      - А разве это не так? - спросил Спарроу. - Где в нем не разрушенные полностью коммуникативные связи? Покажи мне полнейшую социальную интеграцию.
      Он медленно покачал головой в жесте отрицания.
      - Все это давление, Джонни.
      Рэмси на мгновение отвлекся, чтобы поглядеть, как идет кровообмен в теле Гарсии. Он посмотрел на инженера, лежащего под действием наркотика. Лицо у того расслабилось, стало спокойным и миролюбивым. На какое-то время для него давление исчезло.
      - Мы расцениваем психическое здоровье, как нечто утопическое, продолжил Спарроу. - Ничто не давит. Ничто не мешает твоему выживанию. Вот почему мы испытываем мечтательную ностальгию по старым добрым Южным морям. Минимум усилий для выживания. - Он снова покачал головой. - Каким бы ни было давление, какой бы ни была адаптация к нему, вашей наукой она всегда определяется как нездоровая. Иногда я думаю, что в этом лежит истинное объяснение евангельской фразы: "Дети наследуют им". Как правило, у детей нет комплексов давления и выживания. Ergo: они более здоровы психически, чем взрослые.
      - У них есть свои проблемы, свои давления и прессинги, - возразил Рэмси.
      - Совершенно иного плана, - ответил Спарроу. - Он наклонился, пощупал пульс Гарсии. - Сколько еще крови осталось?
      - На две перемены.
      - Уровень радиации?
      Увидав показания, Рэмси даже недоверчиво дернул головой.
      - Пятьдесят на пятьдесят.
      - Он будет жить, - сказал Спарроу. В его голосе звучала абсолютная уверенность, даже непререкаемость.
      Рэмси почувствовал смутное раздражение.
      - Черт побери, почему это вы так уверены?
      - Ты будешь удивлен, когда получше присмотришься к счетчику.
      - Чудо, что он вообще так долго протянул. - Вопреки намерениям, в голосе прозвучало раздражение.
      - Правильно, чудо, - согласился Спарроу. - Послушай меня, Джонни. Вопреки всей вашей медицине, всей вашей науке, есть нечто, что люди частенько отказываются признать.
      - Что именно?
      Сейчас его голос был уже откровенно враждебным.
      - Это подобно тому, как иметь Бога в душе, быть в согласии с миром. Действительно, это связано с чудом. Но все довольно просто. Ты входишь в... ладно, в фазу. Механистически можно описать это и так. Ты сливаешься с волной, вместо того, чтобы ее ломать.
      В голосе Спарроу появилась нотка спокойной отрешенности.
      Рэмси сжал губы, чтобы не выпалить свои мысли вслух. А над всем этим его психологическое образование и подготовка уже сортировали данные: "Религиозный фанатизм. Фрагментация. Непоколебимая уверенность в своей правоте. Весьма высокая возможность диагноза: параноидальный тип".
      - Твоя личная адаптация продиктована твоей подготовкой психолога, сказал Спарроу. - Твоя функция: сохранять возможность действовать. Назовем это нормой. Ты веришь, что я психически нездоров, и в твоем понимании этот диагноз будет абсолютно верным. Таким путем ты наверху, ты управляешь процессом, контролируешь его. Это твой личный путь выживания. Ты можешь направлять меня и управлять мною как истинным животным, каким я и являюсь, но _это я_ выведу тебя туда, где давление уменьшается.
      - Это бессмыслица, - рявкнул Рэмси. - Психологический нонсенс! Вы даже понятия не имеете, о чем говорите!
      - Если твой диагноз точен, каким тогда представляется тебе направление моей жизни? - спросил Спарроу.
      Прежде чем подумать и остановиться, Рэмси выпалил:
      - Вы совершенно сходите с ума! Совершенно!
      Внутри у него что-то оборвалось.
      Спарроу засмеялся, покачал головой.
      - Нет, Джонни. Я вернусь туда, где давление меньше. Вздохну полной грудью. Сыграю в покер по маленькой в "Гарден Гленн". Нажрусь раз или два, потому что от меня этого ждут. Еще раз переживу медовый месяц с женой. А она будет со мной мила. И будет сильно сокрушаться из-за того, что подгуливает, пока я далеко от дома. Это ее личная адаптация. Меня это уже не волнует.
      Рэмси уставился на него.
      - Ну и, конечно же, будет масса новых удивлений. Зачем это все вокруг? Что представляем собою мы - человеческие животные? Есть ли смысл во всем этом? Но у меня очень крепкие корни, Джонни. Я уже видел чудеса. - Он склонился над Гарсией. - Мне известны последствия событий еще до того, как те произойдут. Это дает мне...
      На аппарате искусственного кровообращения загудел сигнал. Рэмси отключил перекачку крови. Спарроу обошел кровать, отсоединил венозные и артериальные иглы.
      - Шестьдесят на сорок, - сообщил Рэмси.
      - Через двадцать два часа мы будем в Чарлстоне, - сказал Спарроу и поглядел на Рэмси.
      - Что ты собираешься рассказать парням адмирала Белланда про Джо?
      - Не могу вспомнить ничего такого, что я мог бы рассказать им про Джо.
      Губы Спарроу медленно растянулись в улыбку.
      - Вот это и есть нормально, - сказал он. - Не разумно, но нормально.
      Рэмси только засопел. "Почему я так раздражен?" - спросил он у самого себя. А его подготовка психолога тут же подсунула ответ, от которого нельзя было отмахнуться: "Потому что не повернулся лицом к чему-то в самом себе. Существует нечто, чего я не хочу видеть".
      - Давай поговорим о Хеппнере, - предложил Спарроу.
      Рэмси чуть не заорал: "Господи! За что?!!"
      - Он тоже пришел к мысли о психической нормальности, - продолжил Спарроу. - И однажды ему стало ясно, что я не совсем психически здоров. Тогда он стал размышлять дальше: а что такое психическое здоровье? Он рассказывал о некоторых своих мыслях. Внезапно он открыл, что не может дать этому определения! И это привело его к тому, что сам он посчитал себя несколько тронутым.
      - Так? - прошептал Рэмси.
      - Он подал рапорт о переводе из службы подводных буксировщиков. Мне он подал прошение об уходе, когда вернемся на берег. Это было в тот последний наш поход.
      Рэмси сказал:
      - И он поплыл сам.
      Спарроу кивнул:
      - Он сам себя уговорил, что у него нет якоря, нет точки отсчета, куда можно было бы плыть.
      Рэмси чувствовал внутреннее возбуждение, как будто находился на пороге великого открытия.
      - И поэтому, - продолжал Спарроу, - мне следует готовить нового офицера-электронщика. Тебе надо возвращаться в ПсиБю, где находятся твои корни. Там тот океан, в котором ты знаешь пути.
      Рэмси уже не мог сдержаться, чтобы не спросить:
      - А как вы определяете душевное здоровье, капитан?
      - Возможность плавать, - ответил Спарроу.
      Рэмси почувствовал холодный шок, будто его внезапно кинули в ледяную воду. Изо всех сил он заставлял себя дышать нормально. Голос Спарроу доносился до него как бы с огромного расстояния:
      - Это означает, что душевно здоровый человек понимает течения, он знает, что надо делать в различных водах.
      Рэмси слышал тяжелые удары грома, совпадающие с прозаичным, сухим тоном Спарроу:
      - А психически больной похож на тонущего. Он падает вниз, барахтается, он... Джонни! Что случилось?
      Рэмси слышал слова, но они теряли для него смысл. Комната превратилась во вращающуюся центрифугу, в которой он был на краю... быстрее... быстрее... быстрее... Он ухватился за аппарат искусственного кровообращения, не удержался и свалился на пол. Какая-то часть его самого чувствовала чьи-то руки на лице, пальцы, нажимающие на глазные яблоки.
      Гремящий голос Спарроу, будто из трубы:
      - Обморок!
      Бум! Бум! Бум! Бум!
      шаги
      хлопание двери
      звон стекла
      Он плыл в желеобразном гамаке, сковывающем все его тело. Перед глазами открылась миниатюрная сцена. Спарроу, Гарсия и Боннет стояли плечом к плечу, кукольные фигуры, освещенные миниатюрной, лилипутской рампой.
      Марионетки.
      Пустым, монотонным голосом миниатюрный Спарроу сказал:
      - Я коммандер, подводник, портативный, модель I.
      Миниатюрный Гарсия сказал:
      - Я офицер-инженер, подводник, портативный, модель I.
      Миниатюрный Боннет сказал:
      - Я первый офицер, подводник, портативный, модель I.
      Рэмси попробовал было что-то сказать, но губы его не слушались.
      На кукольной сцене Спарроу сказал:
      - Я ненормален, ты ненормален, он ненормален, мы ненормальны, они ненормальны.
      Гарсия сказал:
      - К сожалению, должен рапортовать о повреждении составных частей: самого себя.
      Боннет сказал:
      - Этот Рэмси - катализатор.
      Спарроу сказал:
      - Я не могу помочь тебе; он не может помочь тебе; мы не можем помочь тебе; они не могут помочь тебе; ты не можешь помочь себе сам.
      В это время лилипутский Гарсия растворился, оставляя Боннета и Спарроу одних в пространстве. Из пустоты донесся его голос:
      - Сожалею, что не могу поблагодарить тебя лично.
      Боннет сказал:
      - Мое поколение не верит в вампиров.
      Рэмси снова попытался заговорить, но не смог издать ни звука.
      Спарроу и Боннет заговорили в унисон:
      - Успокойся... успокойся... успокойся... успокойся...
      Все слабее
      слабее
      слабее
      Голос Гарсии был уже слабеньким-слабеньким эхом, едва различимым сквозь ритм ударов.
      глубокая, всеокутывающая темнота
      темнота, окружающая плод в материнском лоне
      Рэмси почувствовал движение, жужжание: электромоторы. Голос Боннета: "Кажется, он приходит в себя".
      Спарроу: "Ты слышишь меня, Джонни?"
      Сам он не хотел отвечать. Это требовало энергии. Для этого необходимо было взять мировую субстанцию. Но годы тренинга психолога вдруг сказали ему: "Ты лежишь в позе зародыша".
      Спарроу: "Давай попробуем его распрямить. Это может помочь".
      Боннет: "Сообщите ему об этом как-нибудь помягче, капитан".
      Руки хватают его за лодыжки, за предплечья, пихают на какие-то сдутые мячи. Он хочет сопротивляться, но мышцы будто из ваты.
      "О чем сообщить помягче?"
      В голосе Спарроу настойчивость: "Джонни!"
      Рэмси смочил спекшиеся губы непослушным языком. "О чем сообщить помягче?" Голос его прозвучал слабо-слабо:
      - Да...
      - Открой глаза, Джонни.
      Он послушался и глянул прямо в переплетение труб и воздухопроводов. Центральный пост. Рэмси почувствовал, что Спарроу рядом, повернулся к капитану. Тот глядел на него сверху, с беспокойным напряжением на вытянувшемся лице. Боннет на своем посту, спиной к ним.
      - Как... как...
      Рэмси попытался прочистить горло.
      Спарроу объяснил:
      - Мы принесли тебя сюда, чтобы присматривать. Мы уже почти в Чарлстоне.
      Рэмси чувствовал живой ритм подводной лодки, моментально вжился в него. "О чем сообщить помягче?" Но он спросил не о том:
      - Что произошло?
      - На тебя что-то подействовало, - ответил Спарроу. - Может, это декальцифицирующий укол. Но может, это как-то связано с нашими сверхперегрузочными погружениями, реакцией на ангидразу. Как ты себя чувствуешь?
      - Паршиво. Как там Джо?
      Похоже, Спарроу было очень трудно выдержать внутреннее смятение. Он сделал глубокий вдох.
      - У Джо перестали вырабатываться красные кровяные тельца. Мы ничего не смогли сделать.
      "Вот и прошло твое чудо", - подумал Рэмси и сказал:
      - Извините, капитан.
      Спарроу прикрыл глаза рукой.
      - Может, это и к лучшему. - Он вздрогнул. - Ты тоже был...
      - У меня на экране что-то есть, - доложил Боннет. Он подключил цепи системы опознания "свой-чужой", проверил их. - Это монитор, один из наших. Быстро идет.
      Спарроу крутнулся, подбежал к переговорному пульту, проверил релейные цепи.
      - Мы уже достаточно близко для голосовой связи?
      Боннет изучал показания приборов.
      - Да.
      Спарроу повернул регулятор, включил микрофон.
      - Это Умелый Джон. Повторяю. Это Умелый Джон. У нас полный "слизняк". Один член экипажа погиб от радиации. Просим разрешения на заход в Чарлстон. Прием.
      В динамике возник нечеловеческий голос, сопровождаемый искажениями и модуляциями.
      - Привет, Умелый Джон. Ты слегка "горячий". Остановись для дозиметрической проверки. Прием.
      Боннет отжал рычаг, и они снизили скорость.
      Со своего места на раскладушке Рэмси мог видеть экранчик осциллоскопа: зеленые мигающие линии вытягивались все сильнее по мере приближения монитора.
      Вновь в динамике возник прежний нечеловеческий голос:
      - Монитор Умелому Джону. Можете проходить. Спускайтесь на входную глубину. Мы станем сопровождать вас с фланга. Прием.
      Боннет прибавил мощности. "Рэм" устремился вперед.
      - Подключи носовые камеры, - сказал Спарроу.
      Большой экран над локаторным пультом ожил. Зеленая вода и пришедшая случайно помощь.
      Спарроу повернулся к Рэмси.
      - Скоро мы отдадим тебя в хорошие руки, Джонни.
      У Рэмси было странное смешение чувств. Он попытался представить Чарлстонский входной тоннель - черную дыру в стене подводного каньона. Мысли его расползлись в разные стороны. "Почему так произошло?" - спросил он сам себя. Потом: "Что сообщить помягче?" Какая-то часть внутри него пыталась оставаться в боевой готовности, делать клинические заключения: "Тебе не хочется возвращаться. Еще недавно ты хватал пантеру за хвост, помнишь? Очень интересно!"