- Я не имею права выдавать месторасположение этой скважины, - сказал Спарроу.
      - Что вы имеете в виду, капитан? - спросил Гарсия. - Не думаете же вы, что я...
      Взглядом Спарроу заставил его замолчать.
      - Мистер Гарсия, мы были курсантами, потом вы были главным механиком, а я - желторотым энсином. Но именно сейчас я не могу вам доверять, хотя мы давно и знаем друг друга. Офицера Безопасности заманили в ловушку и убили на борту моего судна. Тут же "восточные" напихали своих передатчиков. Кто-то это сделал. Так могу ли я быть спокоен?
      - Так точно, сэр. - Гарсия отвернулся к пульту локатора.
      У себя в мастерской Рэмси взял электронную лампу, которую перед тем осматривал. "Так вот каким образом они задействуют свои передатчики, думал он. - И это означает, что здесь есть и другие, готовые заработать в любую секунду".
      Его рука дрожала, когда он собирался вставить лампу в гнездо тестера. Внезапно рука его была отброшена в сторону, а в челюсть врезался кулак.
      - Ах ты, сволочь, шпион! - загремел Боннет. Он снова ударил Рэмси в челюсть.
      Тот, свалившись со стула, пытался объясниться:
      - Лес, я... Погоди...
      - Не собираюсь выслушивать твои оправдания, - прохрипел Боннет. Он ударил Рэмси локтем прямо в зубы, колено поднялось, чтобы пнуть в бок.
      "Боже! Он готов меня убить!" - мелькнуло в голове Рэмси. Он в отчаянии перекатился на спину, пытаясь дотянуться до горла Боннета. Но сильный пинок заставил его скрючиться от боли.
      Боннет приподнял электронщика и опять ударил его кулаком в зубы.
      - Да Господи! - простонал тот. - Не шпион я!..
      - Ты грязная, лживая змея...
      Боннет отступил на шаг, приподнял Рэмси под шею и снова заехал ему в челюсть.
      Рэмси чувствовал, как уходит сознание, и лишь беспомощно поднял руки, чтобы защититься. Удар в ухо. Рэмси почувствовал его, будто удар молотом и отключился.
      Голоса.
      Они приходили к Рэмси откуда-то из мрачной бездонной дыры. Он попытался было не обращать на них внимания, повернул голову. Боль пронзила все тело.
      - Мне кажется, он приходит в себя. - Гарсия.
      - Вот. Дай ему выпить. - Спарроу.
      - Зачем только переводить продукт? - Боннет.
      - Мне не нравится то, что ты натворил. - Спарроу.
      - Но я же говорил вам, капитан. Я своими глазами видел, как он вставлял эту лампу с шпионским передатчиком в гнездо и...
      - Откуда ты знаешь, что это был передатчик? Кто-то из вас наступил на нее и совершенно раздавил во время заварухи.
      - Шкип, все это выглядит чертовски подозрительно.
      - Подозрительно... перезрительно. - Гарсия.
      Рука под шеей. Что-то горько-кислое во рту, обжигающее глотку.
      Кашель. Горло перехватило.
      Рэмси поперхнулся. Началась рвота.
      И снова через силой разжатые зубы полилась жидкость. Рэмси весь дрожал, он попытался прилечь. Тело болело, будто одна сплошная рана.
      - Ты можешь говорить? - Спарроу.
      Рэмси открыл глаза. Спарроу наклонился над ним, придерживая ему голову.
      Рядом стояли Боннет и Гарсия.
      Рэмси попытался сфокусировать взгляд на окружающем: лазарет, лежанка, стол, аптечка первой помощи.
      Отвернуться от Боннета и Гарсии.
      Боннет смотрит исподлобья, зло, но чувствует себя не вполне уверенно.
      Гарсия же обеспокоен совсем мало.
      Одной рукой Рэмси ощупал челюсть - будто огненное копье впилось в голову.
      - Я... н... м...гу говорить быс...ро, - сказал он.
      Спарроу подложил ему под голову подушку.
      - Что вы делали в мастерской?
      Электронная лампа! Шпионский "маяк"!
      Рэмси через силу выдавливал слова:
      - Кажется, я выяснил, как включаются шпионские передатчики.
      Взаимный интерес в глазах Спарроу и Гарсии. Во взгляде Боннета уверенности все меньше.
      - Кто-то здесь, на борту? - спрашивает Спарроу.
      - Нет. И это очень важно... кап...тан. Не подымайте пер...ск..п.
      - Почему?
      - Через него идет сигнал.
      - В эфире полно сигналов. Так почему...
      - Тут совсем другое дело. Это вы подали мне идею. - Рэмси провел языком по губам, заставляя себя говорить разборчиво. - Попро...буйте по...нять. Резонанс. "Восточные" высылают гармонику сигнала, соот...ветствующую сигналу наших ламп "Л-4". Наверно, это как-то разрушает их, и наблюдается микрофонный эффект. Те лампы... что мы обнаружили, были только... усилители. И "Л-4" могут сейчас стать "маяками".
      - Но ведь мы же убрали все эти... усилители.
      - Если "восточные" пошлют сигнал на "Л-4", те возбудятся по обратной связи, - сказал Гарсия. - И никаких усилителей не будет нужно. Они устроят такой вой, что отовсюду будет слышно.
      - А при чем тут перископная камера? - спросил Спарроу. Но потом сам же и ответил: - Ну конечно, им надо получить от нас чистый, сильный сигнал, а кабель перископной камеры - единственная возможность не быть заглушенным нашим корпусом.
      Он покачал головой.
      - Уверен, что ты прав, и так оно и было...
      - Надо найти замену всем нашим "Л-4", - сказал Гарсия. - Это самое слабое место во всей нашей системе.
      - Как раз этим я и занимался, когда Лес на меня набросился, - сказал Рэмси.
      Боннет нахмурился.
      - Капитан, это может быть только уловка.
      - Ты уверен в этом, Лес? - спросил его Гарсия.
      - А ну всех вас к черту! - взорвался Боннет. - Еще вчера вы оба говорили мне, какой он подозрительный...
      - Мы поговорим об этом в следующий раз, - сказал капитан. Он повернулся к Гарсии. - Джо, а ты что думаешь?
      - Похоже на правду, капитан. - Гарсия стал загибать пальцы: - Первое: здесь все достоинства простоты; им надо знать лишь анодную частоту соответствующей лампы, и они уже могут ее разрушить. Второе: если вместе с этим появляется сигнал и усиливается всей нашей системой, у них появляются все основные элементы сонарной системы, а это позволяет им локализировать нас с высокой точностью. И ведь это очень трудно обнаружить! Их передача будет постоянно высылаться в эфир, мы каждый раз будем подымать перископную камеру, наши бортовые фильтры не будут автоматически отсекать этот сигнал, считая его "своим", значит безопасным, и на всех длинах будет раздаваться сигнал: "Вот они мы! Берите нас!"
      Даже Боннет кивнул, соглашаясь, когда Гарсия закончил.
      Гарсия посмотрел на Рэмси.
      - Ты тоже так рассуждал?
      - Да.
      - Возможно, мне удастся придумать какой-то заменитель лампе "Л-4", сказал Гарсия, - но спец по электронике у нас ты. Так как?
      - Схема лежит на столе в мастерской.
      - Лес, сходи посмотри, - приказал Спарроу. - Если она там будет, это еще одно подтверждение всей истории.
      Боннет вышел.
      Рэмси закрыл глаза, попытался сползти с подушки и растянуться на лежанке.
      - Пока лучше не надо, - сказал Спарроу. Он помог Рэмси сесть получше. Джо, придержи его, я посмотрю на его нос.
      Гарсия прижал руки Рэмси к кровати.
      Капитан осторожно прикоснулся к носу Рэмси.
      - Оооу! - Тот отдернулся.
      - Не похоже, что нос сломан, - сказал капитан. Затем он приподнял левое веко Рэмси и помахал рукой у него перед лицом. - Возможно, небольшое сотрясение мозга.
      - Как долго я был без сознания?
      - Где-то с час, - ответил ему Спарроу. - Ты...
      Вернулся Боннет, неся замасленный листок, покрытый рисунками. Он передал его Гарсии, который освободил руку Рэмси, чтобы взять бумажку.
      - Что ты на это скажешь, Джо? - спросил Спарроу.
      Тот молча изучал листок, кивнул и передал эскиз капитану.
      - Очень умно. Просто. Это будет работать, причем лампы здесь с другой анодной частотой.
      - Что это значит? - спросил Боннет.
      - Это значит, старик, что ты свалял дурака, - сказал Гарсия. - Говоря грубо, ты облажался.
      - Это действительно так? - В голосе Боннета звучало подозрение.
      - Говоря по-правде, мы все лажанулись, - сказал Гарсия. - А ты невольно стал инструментом нашего упущения.
      Боннет сверху вниз поглядел на Рэмси.
      - Если я был не прав, прошу прощения. - Он посмотрел на Спарроу, который все еще изучал схему Рэмси. - Но я оставляю право на собственное мнение.
      Спарроу отошел от кровати, посмотрел на Гарсию.
      - Джо, пусть он полежит несколько часов. Пошли, Лес. Нам надо наполнить нашего "слизняка" и поменять лампы. Не будем терять время.
      - Я вам не нужен, чтобы справиться с электроникой?
      - Посиди с ним. - Спарроу подошел к двери, последний раз изучающе поглядел на Рэмси и вышел. Боннет за ним.
      - Как ты считаешь, а смогут "восточные" нарушить работу наших "Л-4" без накачки через перископную камеру? - спросил Гарсия.
      - В свое время - да, - ответил Рэмси. - Они станут различными способами наращивать силу сигнала, чтобы получить ответ по обратной связи, путь даже и не усиленный, когда наш "Рем" всплывет на поверхность.
      - Умные гады, - пробормотал Гарсия. - А ты как это усек?
      - Это капитан подал мне идею, когда предложил смонтировать звук нашего винта.
      - И это навело тебя на мысль о резонансе?
      - Скорее о том, как построить сигнал с помощью гармоник.
      - Это то же самое, - Гарсия подошел поближе. - Парень, а здорово он тебя обработал.
      - Могу представить.
      - Это твоя вина.
      Рэмси повернул голову, чтобы взглянуть на Гарсию, скривился от боли.
      - Почему ты так считаешь?
      - Потому, что ты сам заставлял капитана подозревать тебя. Ты забыл об одной вещи: подозрительность заразительна.
      - Из-за давления у тебя перемешалось в голове.
      - А мне кажется, я знаю, к чему ты ведешь, - признался Гарсия. Наверное, ты хочешь вывести кэпа из равновесия.
      - Чушь! У тебя слишком разгулялось воображение.
      - Джонни, здесь мы все одинаковые. Время в подлодке тащится медленно. И воображение несется галопом. - Какое-то время он просто глядел в переборку. - Но ведь это проблема и капитана, правда?
      - Замечательный пример интуиции! - воскликнул Рэмси.
      Гарсия сделал вид, будто не расслышал.
      - Излишнее воображение, когда на наших плечах такая ответственность это слабость.
      Они услыхали, как "Рэм" дернулся, остановился.
      - Мы встали на скважину, - сообщил Гарсия. - Чтобы заполнить "слизняка", понадобится несколько дней, потом отправляемся домой.
      - Если бы это было так легко, - вздохнул Рэмси.
      Гарсия отвернулся от него, подошел к книжной полке, нашел книгу, какое-то время перелистывал ее и снова обратился к Рэмси:
      - Мне кажется, Джонни, тебе лучше прочесть вот это. Тут самый любимый фрагмент Сэвви Спарроу.
      Он вручил Рэмси Библию, указал на начало главы:
      - Исайя, глава двадцать седьмая, стихи первый и второй.
      Рэмси начал читать вслух, сначала тихо, потом все громче:
      - "В тот день поразит Господь мечом своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямобегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище из моря".
      Гарсия продолжил по памяти:
      "В тот день воспойте о нем - о возлюбленном винограднике..."
      Рэмси следил по книге, потом покачал головой:
      - Но что это означает для него?
      - "...и убьет чудовище из моря", - процитировал опять Гарсия. Он взял Библию назад. - Сэвви Спарроу считает, что мы и есть левиафан, чудовище из моря.
      - Погоди, оставь мне это. - Рэмси взял книгу из рук Гарсии. - Думаю, я еще почитаю.
      - Только смотри, не заразись религией, - сказал Гарсия.
      - Не бойся. Мои преподаватели всегда говорили мне: если хочешь понять какой-то предмет, явление, изучай важнейшие источники. Этот будет для нашего капитана.
      - Для огромного множества людей, - неожиданно мягко заметил Гарсия. - А психолог, не проникшийся духом этой книги - как врач без инструментов. И, вдобавок, слепой, которого надо гнать.
      Рэмси глядел на Гарсию поверх раскрытой книги.
      - Ты когда уймешься?
      - Когда ты проснешься, - ответил Гарсия.
      Рэмси скрыл свое недовольство за толстым томом Библии, вновь открыл книгу на месте, указанном Гарсией, а потом уже позабыл о себе в ярости Исайи, скорби Иезекиля, громовых посланиях пророков.
      В холодных арктических водах за стенками "Рэма" заработали насосы, наконечники шлангов высасывали донный ил для балласта. Пластиковый "слизняк" начал раздуваться содержимым - нефтью, будто живое существо сосало яремную вену Земли.
      А стрелка таймера делала оборот за оборотом. Пятьдесят один час на скважине.
      "Слизняк" заполнен. Он растянулся позади "Рэма", переполненный содержимым, почти в милю длиной, поддерживая неустойчивый гидростатический баланс, позволявший барже плыть под водой.
      Рэмси с Гарсией вместе пришли на центральный пост. Спарроу с Боннетом уже были там.
      - Ты прав. Лучше, если мы... - согласился Гарсия с предыдущими словами Рэмси.
      - В чем прав? - спросил Спарроу.
      - Только что Джонни говорил, что компенсационная система "слизняка" будет терять балласт, если по пути домой мы будем погружаться слишком глубоко.
      - Он прав, - сказал на это Спарроу. - Но если мы не обеспечим компенсацию веса, "слизняк" прорвется.
      - И вся нефть выльется на поверхность, - добавил Боннет. - Вот будет весело, а?
      - Да, таким вот образом мы сможем ее потерять, - сказал Спарроу. Будем надеяться, что мы этого не будем пытаться сделать. - Он повернулся лицом к посту управления. - Лес, начинай подымать нас. На самой малой скорости. И заводи нас прямо в "кишку". Мы воспользуемся ею, чтобы прятаться как можно дольше.
      - Есть. - Руки Боннета легли на рычаги управления.
      - А вы не думаете, что врагам будет легче налечь на нас в таком месте? - спросил Рэмси.
      - Так мы же мертвые, ты что, забыл? - напомнил ему Гарсия.
      - Джо, станешь проводить вспомогательную локацию и держать нас точно по середине каньона, - приказал Спарроу. - Джонни, ты стоишь на главном локаторе и прослеживаешь вражеские сигналы. - Он воздел руки перед собой. - Господь был добр к нам, джентльмены. Мы возвращаемся домой.
      - Детская прогулка, - сказал Гарсия.
      - Ага, для безумцев и англичан, - поддержал его Боннет.
      Палуба "Рэма" накренилась вперед, какое-то время походила вверх-вниз. Очень медленно следующая за ними баржа оторвалась ото дна и последовала за буксировщиком. Они направились вниз, к "кишке".
      - Один градус вправо, - скомандовал Гарсия. - Так держать.
      - Так держать, - пропел Боннет.
      - Мы еще должны благодарить нашу счастливую звезду, что "слизняк" может следовать за нами, - сказал Рэмси. - Если мы скребнем о стенку каньона...
      - Два градуса влево, - сказал Гарсия.
      - Два градуса влево, - подтвердил Боннет.
      Спарроу поглядел на Рэмси.
      - Ты что-то говорил?
      - Да так, слова.
      - Просто слова оставь для лагеря отдыха, - сказал Спарроу. Он повернулся спиной к Боннету. - Будем принимать тонизирующие таблетки каждые три часа, через час и с четырехчасовыми перерывами, пока не пересечем Северный полярный круг. Но сразу же докладывайте, если у кого-то появится реакция Ларсона.
      Боннет заметил:
      - Говорят, что эти таблетки гарантируют бессонницу на всю оставшуюся жизнь. Интересно, чего это туда сунули?
      - А вот я слыхал, что луна сделана из зеленого сыра, - ответил на это Гарсия.
      - Может, займетесь делом, джентльмены? - спросил Спарроу.
      Рэмси улыбнулся. Он чувствовал распространяющуюся жизненную силу экипажа, как сильный прилив энтузиазма. Он почесал еще саднящее место на челюсти, куда Боннет бил его, и подумал: "Я не ожидал, что со мной такое произойдет, но Катарсис Номер Один пришел и ушел. А я все еще жив. И Спарроу все еще функционирует".
      Капитан прокашлялся.
      - Как только мы выйдем из Норвежского бассейна, непосредственной опасности для нас уже не будет. Сейчас их поисковые группы станут следить за исландским проходом и не будут ожидать кого-то у себя за спиной. Наша главная задача - стеречься "восточных" подлодок и пройти через их заслоны. И у нас есть шанс проскочить.
      - Моя главная забота - умереть от старости, - сказал Гарсия.
      - Ты постареешь раньше времени, - ответил ему Боннет.
      - Один градус влево, - сказал Гарсия.
      - Один градус влево, - повторил Боннет.
      В подводном каньоне "Рэм" направлялся прямо на запад. У самого края Норвежского бассейна они вышли из "кишки" и прижались к самому разделу, идя курсом 276o. Дно все повышалось. Достигнув 200 фатомов, они свернули к югу, параллельно береговой линии Норвегии.
      Восемьдесят один час и пятьдесят восемь минут с момента отхода от скважины, в двух градусах от Северного полярного круга.
      - Сигнал! - воскликнул Рэмси и нажал на кнопку отключения двигателей. Я засек их на самом краю чувствительности локатора: это тридцать пять миль.
      - Продолжать движение, - приказал Спарроу. - Они слишком далеко.
      - Они идут из юго-восточного квадранта, направляются на запад, склоняясь чуть-чуть к югу, - сообщил Рэмси. - Если они будут поддерживать этот курс, то через минуту выйдут из зоны действия нашего локатора.
      - Ради своей же безопасности сделаем так: пять минут идем прямо к востоку, а потом восстанавливаем курс.
      Гарсия у штурвала подтвердил приказ. "Рэм" поменял направление.
      - Курс, расстояние и направление движения "восточных"? - спросил Спарроу через какое-то время.
      - Я потерял их, - ответил Рэмси.
      - Продолжать движение прежним курсом.
      Они вновь двигались параллельно норвежскому берегу, спустились к югу, потом курсом запад - юго-запад обогнули на большом расстоянии береговые следящие станции на южной оконечности Норвегии. Затем свернули к югу и опять на запад, чтобы обойти Фарерские острова. Теперь они находились на самом краю глубоководной впадины юго-восточнее Исландии.
      На вахте были Рэмси - у локаторов, и Спарроу - на руле.
      - Вы очень тщательно продумали этот бросок, - сказал Рэмси.
      - Не искушай судьбу, - ответил Спарроу. - Все еще может измениться.
      - Что заставляет моряков быть такими суеверными?
      - Сознание ограниченности нашей науки, - ответил Спарроу. - И еще жизненный опыт, говорящий, что удача действительно существует.
      - Удивляюсь, как это правительство еще не выдало нам на счастье кроличьи лапки?
      - Я постараюсь убедить тебя, когда...
      - Стая! - Рэмси немедленно включил звукоглушение. - Капитан, они идут прямо на нас!
      Спарроу нажал на сигнал тревоги.
      - Они идут справа по нашему следу на расстоянии пятнадцати миль.
      На полной скорости Спарроу развернул подлодку и баржу на северо-восток.
      В помещение центрального поста влетели Боннет и Гарсия.
      - На нас идет стая, - сообщил им Рэмси.
      - Вы оба, к штурвалу, - приказал капитан.
      Боннет с Гарсией встали на свои боевые посты. Боннет к штурвалу, Гарсия - к торпедному пульту. Спарроу подошел к Рэмси.
      - Глубина 800 футов, - доложил тот.
      - Мы еще можем все изменить, - сказал Спарроу. - Лес, погружение. Джонни, следи за атмосферой.
      Рэмси включил генератор ангидразы на одно деление.
      Палуба накренилась вниз.
      - Джо, докладывай уровень глубины, - приказал Спарроу.
      - Шесть тысяч восемьсот футов - давление 2880 фунтов на квадратный дюйм... 7000 футов и 3010 фунтов... 7500 и 3235... 8000 и 3440... 8500 и 3655...
      - В дрейф, - приказал Спарроу.
      Боннет заглушил двигатели.
      Гарсия продолжал докладывать:
      - 8600 и 3700... начались изменения свойств воды, капитан... 8700 и 3750... это на девять фунтов выше нормы...
      - Понял.
      - 8750 и 3780... это уже на восемнадцать фунтов выше нормы...
      - Понятно. Лес, выравнивай носовые рули глубины и переключи носовые телекамеры на главный экран.
      - Дно в сорока футах, - доложил Рэмси. - Стая быстро сжимает строй. Дальность - около одиннадцати миль.
      Большой экран у них над головами показывал светлое пятно, а потом совершенно неожиданно - донный ил.
      - Сначала опускай "слизняка", - приказал Спарроу.
      Боннет поднял носовые рули еще до того, как они почувствовали, что баржа за ними проехала по дну. "Рэм" опустился в ил на глубине 8800 футов. Манометр показывал давление 3804 фунта на квадратный дюйм: на двадцать больше, чем должно было быть на этой глубине.
      - До стаи девять миль. Они разворачиваются веером. Я насчитал шестнадцать кораблей.
      - Разворачиваются веером, - задумчиво повторил Спарроу. - Это означает, что они удивлены нашим...
      - Две подлодки направились к поверхности, - докладывал Рэмси. - Они посчитали, будто мы всплываем.
      - Давление тут больше обычного, - размышлял Спарроу вслух. - Это означает, что плотное холодное течение или слой над нами сбило их акустиков с толку. Пока они не обнаружат металл, мы в безопасности.
      - Если мы не взорвемся, - сказал Боннет.
      - Если у нас имеется ветчина, то есть и яичница с ветчиной, конечно же, если есть яйца, - сказал Рэмси.
      Гарсия захихикал.
      - Нам сейчас важнее всего расслабиться, - сказал Спарроу. - Нам не надо тех проблем, что были в прошлый...
      - Проблем-морблем, - перебил его Гарсия. - Все время только бу-бу-бу. Так он, может, псих... Может, ему захочется, чтоб мы делали тук-тук-тук... Джонни, я прав, а?
      - Джо, я приказываю тебе пойти со мной, - приказал Спарроу.
      У Гарсии покатились слезы.
      - Мне надо облегчить душу, - всхлипнул он. - Я хочу исповедаться, но никто из вас...
      - Пошли! - Спарроу схватил его за руку и потащил к задней двери.
      - Спокойней, капитан, - сказал Рэмси.
      Тот сделал глубокий вдох.
      - Правильно.
      - Я сам пойду, - сказал Гарсия. - Не буду сопротивляться. Я не хочу доставлять неприятностей. Я и так их доставил уже много. Чудовищных неприятностей. Меня никогда не простят. Никогда.
      Он направился к двери, бормоча под нос:
      - Никогда... никогда... никогда...
      - Каркнул ворон: "Никогда", - сказал Рэмси. С отсутствующим видом он потер все еще саднящую челюсть.
      - Теперь кое-что становится ясным, - сказал Боннет.
      - Что именно?
      - Насчет пробивателя голов. Тебя к нам заслало ПсиБю.
      - Только не ты, Брут, - вздохнул Рэмси.
      - Точно, все сходится, - сказал Боннет. - Хепп тронулся, вот они и наслали тебя на нас, чтобы выяснить почему.
      - Чего?
      - Точно. Ты хочешь знать, кто из нас будет следующим.
      - Им буду я, если еще немного послушаю твою чушь. Я...
      - Или же ты шпион, - сказал Боннет. - Хотя, догадываюсь, ты не из них.
      - Ради Бога!..
      - Я попытаюсь объяснить, - сказал Боннет. - Это не просто. Я, вообще-то, терпеть не могу головокопателей. Вы все, психдоктора, одинаковые. Исключительно... всезнайки. На каждый случай имеется объяснение: религиозность - это проявление глубинных комплексов, которые...
      - Да заткнись же ты! - вспыхнул Рэмси.
      - То, что я пытаюсь сказать, чувствуется лучше, чем могу тебе вталдычить. Можешь назвать это своеобразным успокоительным. Иногда случалось держать врага в руках. Он напоминал мне насекомое, которое я мог раздавить.
      - Ну и?
      - Ну и. Я никогда не ловил врага... вот этими руками. - Он поднял руки и помахал в воздухе кистями. - Но именно здесь... я кое-чему выучился.
      - Чему, конкретно?
      - Это может прозвучать глупо.
      - Скажи уж как-нибудь.
      - Может, не надо?
      - Тебе очень важно сформулировать эту мысль, сосредоточиться на ней, сказал Рэмси. При этом он думал: "Неважно что я сейчас делаю. Сейчас я выступаю в роли психоаналитика!"
      Боннет вытер руки о футболку, поглядел на пульт управления.
      - Когда ты встречаешь своего врага и распознаешь его, касаешься его, ты вдруг понимаешь, что он похож на тебя: возможно, он даже часть тебя. - Он замотал головой. - Нет, не могу сказать правильно.
      - Попробуй.
      - Не могу.
      Боннет свесил голову и уставился в пол.
      - На что это похоже? Попытайся сравнить с чем-нибудь.
      Очень низким, почти неслышным голосом Боннет сказал:
      - Ну, это вроде того, когда ты - маленький, слабый пацан на детской площадке. И вот когда старший парнишка шлепает тебя, тогда все в порядке, он тебя заметил. Это значит - ты живешь. И это гораздо лучше, чем когда тебя совсем не замечают. - Он поднял голову и посмотрел на Рэмси. - Или еще, когда ты с женщиной, и она глядит на тебя, и ее глаза говорят, что ты мужчина. Ага, именно так. Когда ты и вправду живешь, другие знают об этом.
      - А что это имеет общего с врагом в твоих руках?
      - Он живой, - ответил Боннет. - Черт побери, парень, он живой, и у него такая, как и у тебя жизнь. Каждый из нас - враг. - Голос Боннета становился все уверенней. - Каждый для другого и для самого себя. Я вот что имею в виду: я - одно целое со своим врагом. Пока я не хозяин своему врагу, я всегда проигрываю.
      Рэмси удивленно глядел на Боннета.
      - Ты можешь объяснить мне ход моих размышлений?
      Рэмси отрицательно покачал головой.
      - А почему нет? Я чувствую эти вещи, как и всякий иной. Потому что я скрываю эти чувства дольше. Но кто я такой, чтобы это скрывать? - Боннет презрительно усмехнулся. - Я! Вот кто.
      - Почему ты выкладываешь мне все это?
      - Я нашел того, кому могу высказаться. Но этот кто-то, в силу профессии, должен будет заткнуть рот, потому что...
      - Подожди. - Взгляд Рэмси, отвлекавшийся от приборов не более, чем на пару секунд, успел уловить резкий сигнал. - Акустический разведывательный взрыв. И еще один. Если они рванут бомбу рядом с нами, корпус лопнет, как нарыв на пальце - толстом металлическом пальце.
      - Они не могут искать нас здесь, на глубине.
      - Не рассчитывай на это. Еще од...
      - Что здесь происходит? - Спарроу, пригнувшись, вошел в помещение центрального поста.
      - Акустические разведбомбы, - доложил Рэмси. - "Восточные" выслеживают звуковое отражение металлического хвастуна с табличкой "Фениан Рэм".
      Спарроу подошел поближе и стал рядом с ним.
      - Одна же подлодка прет прямо на нас.
      - Мы его быстренько, - ответил Рэмси. Он положил руку на тумблер залпового антиторпедного огня.
      - Оставь, они не станут тратить "рыбку", чтобы просто устроить взрыв.
      - Он в миле от нас, на глубине в шесть тысяч футов. Вот, выслал следующую разведбомбу.
      Все почувствовали снаружи глухой удар, срезонировавший в корпусе.
      - Если что-нибудь из нашего подвесного снаряжения бабахнет, нас вскроет как...
      - Лес, мы все читали руководство по эксплуатации, - сказал Спарроу. Он отвернулся, склонив голову. - Боже, мы, не имеющие права просить, молим о твоем милосердии. Ты сделаешь это... Что такое?
      - Он отвернул.
      - Боже, не отворачивай от нас лица своего...
      - "Восточный" подводный корабль. Он повернул в другую сторону.
      Спарроу поднял голову.
      - Спасибо тебе, Господи. - Он поглядел на Боннета. - Я ввел Джо успокоительное. Иди к нему, посиди там.
      Боннет пошел в лазарет.
      Спарроу снова занял место рядом с Рэмси.
      - То, что ты сделал для Леса - доброе дело.
      Рэмси застыл.
      - Я стоял за дверью, пока он снимал тяжесть со своего сердца. Вы более глубокий человек, Джонни, чем я ожидал.
      - О, да ради Бога!
      - Да, именно, ради Бога. Вы очень скользкий и верткий тип.
      Рэмси закрыл глаза. Внутренне он был доведен до предела. "Я папаша-исповедник, хочу я того или нет", - подумал он. Затем открыл глаза и сказал:
      - Боннет уже не грудной ребенок.
      - Я проплавал с Джо уже несколько лет, - сказал Спарроу. - Не раз видел его пьяным. Действие давления ничем не отличается от действия спиртного. Он не из тех, кто себя оговаривает. Так что могут быть сделаны неправильные выводы...
      - Он говорил только лишь о...
      - Его душа в смятении, - сказал Спарроу. - Он нуждается в таком, как вы, исповеднике. Пусть даже вы сами, ребята, и не считаете себя странствующими священниками...
      - Подобное я уже слышал, - ответил Рэмси и внезапно понял, что и сам начинает исповедоваться.
      - Всегда следует иметь выход с другой стороны, Джонни, - улыбнулся капитан. - Всегда надо продумать безопасный путь для отступления. Джо ненавидит тебя сейчас именно потому, что не желает себе признаться, как сильно он нуждается в тебе.
      Рэмси подумал: "Интересно, кто здесь доктор, а кто пациент?"
      - Капитан, вы хотите внушить мне, что я вкладываю свою лепту в религиозные игры?
      - Здесь не может быть речи о мелких ставках, - ответил на это Спарроу.
      - Н-да, догадываюсь, что вы правы, - согласился с ним Рэмси. Его губы сами собой сложились в улыбку. - У психоаналитиков есть такая шуточка: "Женюсь сразу же, когда закончу анализировать". А анализ никогда не заканчивается. - Про себя же он думал: "Отлично, маска сброшена. Почему бы мне не почувствовать облегчения? Подозрительно. Никакого облегчения не чувствую".
      Спарроу изучал показания локаторов.
      - Они уже вне зоны действия наших приборов.
      Сначала он мурлыкал, а потом низким голосом запел:
      На скейте в рай не въедешь ты,
      Не проскочишь жемчужны врата...
      - Я больше не хочу огорчать Господа, - сказал Рэмси.
      - Чего? - Спарроу отвернулся от пульта.
      - Вы пели гимн "Я больше не хочу огорчать Господа".
      - Да, это он. - Спарроу кивком головы указал на пульт. - Они ушли от нашего наблюдения в северо-восточный квадрант. Поверхностные течения идут здесь на северо-восток. Это значит, они решили, что мы всплываем. Дадим им часок поболтаться.
      Рэмси проверил гидроакустический монитор на пульте и сказал:
      - Все настроено на тот квадрант, капитан. Похоже, что там нет никаких следов засады.
      - Ты уверен?
      Рэмси кивнул на ленту монитора.
      - Они сейчас суетятся, а это значит, что в любом случае не будут размышлять здраво, - сказал Спарроу. - Будь всегда спокойным, Джонни, и ты...
      - Капитан!
      В задней двери появился Боннет.
      Спарроу и Рэмси обернулись к нему.