Официант вернулся с бульоном, в котором плавали взбитые яйца и зеленые овощи.
— Пока готовят остальное, сэр, — сказал он.
— Ты прибыл сюда прямо после Рендитая? — спросил Тег.
— Да, сэр, но я еще служил вместе с Вами на Аклайне.
— Шестьдесят седьмая Гамму, — сказал Тег.
— Да, сэр!
— Мы спасли тогда много хороших жизней, — сказал Тег. — Их и наших.
Увидев, что Тег до сих пор не приступает к еде, официант довольно холодно проговорил:
— Желателен вам снупер, сэр?
— Не тогда, когда ты меня обслуживаешь, — сказал Тег. Он действительно говорил искренне, но чувствовал себя немного мошенником, потому что его двойное зрение уведомило его, что еда безопасна.
Довольный официант начал отворачиваться.
— Один момент, — сказал Тег.
— Сэр?
— Человек за центральным столиком. Он один из постоянных посетителей?
— Профессор Делнай? О, да, сэр.
— Делнай. Да, я так и думал.
— Профессор воинских искусств, сэр. И еще истории.
— Я знаю. Когда подойдет время подавать мне десерт, пожалуйста, спроси профессора Делная, не присоединится ли он ко мне.
— Следует ли мне сказать, кто Вы, сэр?
— По-твоему, он еще не знает?
— Это, кажется, весьма вероятным, сэр, но все же…
— Осторожность там, где требуется осторожность, — сказал Тег. — Подавай еду.
Интерес Делная был полностью возбужден еще до того, как официант передал ему приглашение Тега. Первыми словами профессора, когда он уселся за столик напротив Тега, были:
— Это самое замечательное гастрономическое представление, которое я когда-либо видел. Вы уверены, что сможете съесть десерт?
— Два-три десерта, по меньшей мере, — ответил Тег.
— Изумительно! — Тег набрал полную ложку приправленных медом засахаренных фруктов. Он проглотил их, затем сказал:
— Это место настоящая жемчужина.
— Я храню его в тщательной тайне, — сказал Делнай. — Кроме, как от нескольких близких друзей, разумеется. Чему я обязан чести Вашего приглашения?
— Были ли Вы когда-либо… ага, помечены Преподобной Черницей?
— Адские властительницы! Нет, я для этого не достаточно важен.
— Я надеялся попросить Вас рискнуть Вашей жизнью, Делнай.
— Каким образом? — никакого колебания. Это успокаивающе.
— Здесь в Ясае есть место, где собираются мои старые солдаты. Я хотел бы пройти туда и повидаться со всеми, с кем возможно.
— По улицам, в полном обмундировании, так, как Вы сейчас?
— Любым образом, каким Вы сможете это устроить.
Делнай поднес палец к нижней губе и наклонился вперед глядя, на Тега.
— Вы не из тех, кого легко можно замаскировать, знаете ли. Однако же, может быть способ, — он задумчиво кивнул. — Да, — он улыбнулся. — Только, боюсь, вам это не понравится.
— Что у Вас на уме?
— Подушечки и другие изменения. Мы Вас проведем как борданос, сборщика нечистот. От Вас, естественно, должно будет попахивать нечистотами. Но Вы должны будете вести себя так, как будто этого не замечаете.
— Почему Вы думаете, что это пройдет? — спросил Тег.
— О, сегодня вечером будет буря. Обычная вещь в это время года. Закладывает влагу для урожая следующего года. И наполнение резервуаров для подогрева полей, знаете ли.
— Я не понимаю Ваших доводов, но, когда я закончу следующий десерт, мы приступим к делу, — сказал Тег.
— Вам понравится место, где мы укроемся отбури, — сказал Делнай. — Я конечно безумец, знаете ли, что на это иду. Но владелец этого заведения сказал, чтобы я или помог Вам или иикогда больше не смел появляться здесь.
Через час после наступления тьмы Делнай привел его на место встречи. Тег, облаченный в кожаные одежды и изображая хромоту, был вынужден использовать все свои силы ментата, чтобы не замечать своей собственной вони. Друзья Делная облепили Тега нечистотами, а затем обдали его из шланга. Потом его высушили, чтобы сохранилось как можно больше летучих запахов.
Взглянув на установку дистанционного контроля погоды в дверях места встречи, Тег заметил, что температура снаружи за предыдущий час упала на пятнадцать градусов. Делнай прошел впереди него и заспешил в густо набитую народом комнату, где слышался сильный шум и звяканье стеклянной посуды. Тег задержался, чтобы поглядеть на установку считывания погоды. Он увидел, что порывы ветра достигают тридцати узлов. Барометр падал. Он поглядел на надпись над установкой: «К услугам наших клиентов».
Надо предполагать, услуга и для бара: уходившие клиенты вполне могли кинуть взгляд на эти показания, и опять вернуться в теплую и дружескую атмосферу, только что ими покинутую.
В большом камине в уютном уголке дальнего конца бара горел настоящий огонь. Ароматическая древесина.
Делнай вернулся, сморщив нос на запах Тега, и повел его в обход толпы в заднюю комнатку, а затем через эту комнатку в личную ванную. Мундир Тега, выстиранный и выглаженный, ждал его там на стуле.
— Я буду сидеть в закутке у камина, когда Вы вернетесь, — сказал Делнай.
— При всех регалиях, да? — спросил Тег.
— Это опасно только на улице, — ответил Делнай. И он удалился тем путем, которым они пришли.
Тег вскоре вышел и пробрался к камину через группки людей, оборачивавшихся и внезапно умолкавших, как только его узнавали. За спиной раздалось приглушенное бормотание.
— Сам старый башар.
— О, да, это Тег. Я с ним служил. Узнаю его лицо и фигуру, где угодно.
Клиенты теснились у полузабытого тепла древнего камина. Густой запах мокрой одежды и алкогольных испарений витал над ними.
Неужели только непогода собрала в баре эту толпу? Тег поглядел на лица окружавших его людей — всюду лица закаленных в битвах воинов. Неважно, что говорил Делнай. Ясно, что здесь все знают друг друга, и каждый рассчитывал встретить любого из присутствующих только здесь и именно сейчас.
Делнай сидел на одной из скамеек в уголке перед камином, держа в руке стакан с янтарным напитком.
— Ты пустил словечко, чтобы нас здесь ждали? — спросил Тег.
— Разве это не то, чего ты хотел, башар?
— Кто ты, Делнай?
— Я владею зимней фермой в нескольких узлах к югу отсюда и у меня есть несколько друзей среди банкиров, которые периодически одалживают мне граундкары. Если Вы хотите, более конкретно — я, как и большинство из людей в этом помещении, и тех, кто хочет скинуть Преподобных Черниц со своей шеи.
Человек позади Тега спросил:
— Это правда, что Вы убили сотню их сегодня, башар?
Тег сухо ответил, не оборачиваясь.
— Число сильно преувеличено. Нельзя ли мне выпить, пожалуйста?
С высоты своего огромного роста Тег обшарил взглядом комнату в то время, как кто-то подавал ему стакан. Когда стакан оказался в его руках, то, как он и ожидал, в нем был данианский Маринет густо-голубого цвета. Старые солдаты знали, что он любит.
Выпивка в комнате продолжалась, но в замедленном ритме. Все ждали, когда Тег изложит, зачем он прибыл.
«Склонность человека к общению в такие ненастные ночи прорывается естественным образом», — подумал Тег. Собраться за огнем в пасти пещеры, сородичи по племени! Ничего опасного не достигнет нас, особенно, если звери видят наш огонь. «Сколько других сходных собраний было на Гамму в такие ночи?» — задумался Тег, пригубливая свое питье. Плохая погода может замаскировать те передвижения, которые собравшимся здесь так желательно утаить. К тому же погода может задержать под крышей некоторых людей, которые иначе, там бы не оставались.
Тег узнавал кое-какие лица из своего прошлого, офицеров и рядовых, смешанная компания. Некоторых из них он хорошо помнил — надежные люди. Кто-то среди них сегодня умрет.
Шум опять начал возрастать по мере того, как люди расслаблялись в его присутствии. Никто не настаивал, чтобы он давал объяснения. Они знали, что Тег всегда соблюдал свой собственный график.
Звяканье стаканов, приглушенные разговоры, иногда тихие смешки. Это, должно быть, те, кто осознают свою личную силу. Делнай тихо хихикал.
Тег поглядел вверх и увидел балки потолка, встроенные сравнительно низко. Это создавало закрытое пространство, казавшиеся более вытянутым и более интимным. Тщательное внимание к человеческой психологии проявилось в этом. Это было то, что он наблюдал во многих местах на этой планете — забота о том, чтобы подавить все неуютное в человеческом сознании — пусть чувствуют себя в уюте и безопасности.
Еще некоторое время Тег разглядывал напитки, которые раздавались поднаторевшими официантами — темное местное пиво и какие-то дорогие привозные напитки. Вокруг стойки бара и на приглушенно освещенных столах, стояли чаши, в которых были поджаренные до хруста, крепко посоленные, местные овощи. Ход, как на ладони читаемый: возбуждать жажду, не будучи оскорбительно навязчивым. Неотъемлемо и естественно для профессии кабатчика. Пиво тоже, наверняка, как следует подсолено. Они всегда подсаливают пиво. Пивовары знают, как добиться того, чтобы чем больше выпьешь, тем больше еще хотелось.
Некоторые из групп становились шумнее. Напитки начинали оказывать свое древнее воздействие. Бахус был здесь! Тег понимал, что если этому собранию дозволить течь естественным путем, то шум в комнате попозже ночью достигнет апогея, а затем очень постепенно уровень пойдет на убыль. Кто-то должен выйти взглянуть на установку считывания погоды в дверях. В зависимости от того, что он увидит, это местечко либо все сразу покинут, либо продолжат тихую посиделку еще какое-то время. Тег сообразил, что в баре наверняка мухлюют с установкой считывания погоды, и показания она дает искаженные в нужную сторону. Это такой очевидный способ еще чуть-чуть повысить доход, что в этом баре наверняка его не проглядели.
«Замани их внутрь и держи их там любыми способами, против которых они не будут возражать».
Люди в этом заведении столкнутся с Преподобными Черницами и глазом не моргнув.
Тег отставил стакан в сторону и обратился ко всем:
— Не можете ли вы уделить мне внимание?
Тишина.
Даже все официанты застыли.
— Кто-нибудь — охраняйте двери, — сказал Тег. — Никто не должен войти или выйти, пока я не отдам приказа. И эти задние двери, тоже, будьте добры.
Когда это было улажено, он внимательно оглядел все помещение, выбирая своим двойным зрением тех, в чью воинскую подготовку он мог верить. То, что надо было сделать сейчас, виделось ему совершенно ясно. Бурзмали, Лусилла и Данкан были там, на грани его нового видения, и Тег легко различал их нужды.
— Я полагаю, вы можете добраться до оружия очень быстро, — сказал он.
— Мы пришли подготовленными, башар! — выкрикнул ктото в комнате.
Тег расслышал в этом голосе пьяные интонации, но также и старую адреналиновую накачку, которой так дорожили эти люди.
— Мы собираемся захватить не-корабль, — сказал Тег.
Это их воодушевило. Никакие изделия цивилизации не охранялись так тщательно, как не-корабли. Эти корабли прибывали на посадочные поля или другие места и удалялись. Их бронированные поверхности были усеяны оружием. Команды, расположенные в уязвимых точках, находились в состоянии постоянной бдительности. Захват мог обепечить только какойнибудь трюк, открытое нападение оставляло мало шансов. Но здесь, в этом помещении, Тег достиг нового уровня сознания, им двигали необходимость и дикие гены его атридесовского происхождения. Ему открылись расположение не-кораблей на Гамму и вокруг нее. Яркие точки заполонили его внутренний взор, и, словно по нитям, ведущим от одного яркого светлячка к другому, его двойное зрение увидело путь через этот лабиринт.
«О, но я не хочу идти», — подумал он.
Но от дома нельзя уклониться.
— А, именно, мы собираемся захватить не-корабль из Рассеяния, — сказал он. — Их не-корабли — одни из лучших. Ты, ты, ты и ты, — он указал, определяя каждого. — Вы останетесь здесь и проследите за тем, чтобы никто не вышел отсюда и ни с кем не связывался за пределами этого заведения. Думаю, вы подвергнетесь нападению. Продержитесь столько, сколько сможете. Все остальные, берите оружие и за мной.
~ ~ ~
Правосудие? Кто просит правосудия. Мы осуществляем собственное правосудие. Осуществляем здесь, на Арракисе — победи или умри. Так давайте не браниться на правосудие, пока у нас есть оружие и свобода его использовать.
ЛИТО I: Архивы Бене Джессерит
Не-корабль пошел на посадку над ракианскими песками. Его движение взметнуло пыльные вихри, которые завились вокруг него, пока он с хрустом опускался, потревожив дюны. Посеребрившееся желтое солнце опускалось за горизонт, который весь долгий жаркий день беспокоили дьяволы жары. Некорабль опустился, прискрипнув, — поблескивающий стальной шарик, присутствие которого видно и слышно только в непосредственной близости, но ни ясновидец, ни прибор дальнего слежения не обнаружат его в просторах космоса. Двойное зрение Тега предупреждало, что их прибытие не обнаружено и не вызывает тревоги.
— Мне нужны бронированные топтеры и бронетранспортеры, чтобы они были здесь не позднее, чем через десять минут, — сказал он.
Люди позади него пришли в действие.
— Вы уверены, что они здесь есть, башар? — это был голос того подвыпившего из бара на Гамму, надежного офицера с Рендитая, в настроении которого больше не было захватывающей горячности юности. Он повидал, как гибнут старые друзья в битве на Гамму. И как большинство других, оставшихся в живых и прибывших сюда, он оставил семью, судьба которой оставалась ему неизвестной. Был оттенок горечи в его голосе, словно он старался убедить себя, что уловкой втянут в эту авантюру.
— Они скоро будут здесь, — сказал Тег. — Они прибудут на спине червя.
— Откуда Вам это известно?
— Все условленно заранее.
Тег закрыл глаза. Он мог не смотреть на закипевшую вокруг него деятельность, настолько все было схоже со многими другими командными пунктами, которые он занимал в своей жизни: овальное помещение, начиненное приборами и людьми, которые ими управляют, офицеры, ждущие приказаний.
— Что это за место? — спросил кто-то.
— Вон те скалы, к северу от нас, — сказал Тег. — Видите их? Некогда это было высоким обрывом. Оно называлось ветроловушкой. Там был съетч Свободных, сейчас он чуть больше пещеры. Там живут лишь несколько ракианских первопроходцев.
— Свободные, — прошептал кто-то. — Боги! Хочется мне увидеть, как появится червь. Я в жизни не думал, что когдалибо такое увижу.
— Еще одна из Ваших неожиданностей, подготовленных за ранее, да? — спросил тот офицер, в котором возрастала горечь.
«Чтобы он сказал, если я открыл бы ему мои новые способности? — подивился Тег. — Он может подумать, что я скрывал свои цели, и он будет прав. Этот человек на грани откровения. Останется ли он верным, когда его глаза откроются?» — Тег покачал головой. У офицера почти не было выбора. Ни у кого из них нет другого выбора, кроме того, чтобы сражаться и умирать.
«И это верно, — подумал затем Тег, — что улаживание конфликтов включает в себя одурачивание больших масс». До чего же легко впасть в такое же отношение к людям, как Преподобные Черницы.
Отребье!
Одурачить — это не так уж сложно, как думают некоторые. Большинство людей хотят, чтобы ими руководили. И этот офицер рядом с ним тоже хотел. Такое желание идет еще с глубинных времен могущественного и бессознательного племенного инстинкта. Понимание того, что тобой кто-то с легкостью управляет, приводит к поискам козлов отпущения. Этот офицер тоже ищет такого козла, чтобы обвинить его в собственной глупости.
— Бурзмали желает вас видеть, — сказал кто-то слева от Тега.
— Не сейчас, — ответил Тег.
Бурзмали мог и подождать. Он очень скоро получит возможность принять на себя командование. А пока что, он лишь отвлекает внимание. Для него наступит время позже, чтобы проскользнуть в опасной близости от роли козла отпущения.
Как же легко производить козлов отпущения, с какой же охотой их понимают! Это особенно верно, когда альтернативой является признание себя самого либо виновным, либо глупым, либо и тем, и другим. Тегу хотелось сказать всем окружавшим его: «Выглядывайте, где вас одурачивают! Тогда вы будете понимать наши истинные намерения!»
Офицер связи, слева от Тега сказал:
— Теперь эта Преподобная Мать вместе с Бурзмали. Они настаивают, чтобы им дозволили увидеть Вас.
— Передайте Бурзмали, я хочу, чтобы он оставался с Данканом, — сказал Тег. — И пусть он присматривает за Мурбеллой, полностью обеспечивая ее безопасность. Лусилла может пройти сюда.
«Так должно было случиться», — подумал Тег.
В Лусилле все возрастали подозрения насчет перемен в нем. Можно не сомневаться, что Преподобная Мать заметила разницу.
Лусилла быстро вошла, ее платье со свистом шелестело, подчеркивая ее разгоряченность. Она была разгневана, но хорошо это скрывала.
— Я требую объяснений, Майлз!
«Очень хорошо сразу брать быка за рога», — подумал он.
— Объяснений чего? — спросил он.
— Почему мы попросту не отправились в…
— Потому, что Преподобные Черницы и их тлейлаксанские союзники из Рассеяния завладели большинством ракианских центров.
— Откуда… откуда ты…
— И они, знаешь ли, убили Таразу, — сказал он.
Это остановило ее, но ненадолго.
— Майлз, я настаиваю, чтобы ты объяснил мне…
— У нас немного времени, — сказал он. — Следующий дозорный спутник покажет нас в этом месте на поверхности.
— Но защитные системы Ракиса…
— Настолько же уязвимы, как любые другие защитные системы, когда они становятся статичными, — объяснил он. — Здесь семьи защитников. Возьми семьи, и у тебя будет эффективный контроль над защитниками.
— Но почему мы здесь в…
— Чтобы забрать Одраде и эту девушку с ней. О, да и разумеется, их червя тоже.
— Что мы будем делать с…
— Одраде будет знать, что делать с червем. Она знаешь ли, теперь Верховная Мать.
— То есть, ты собираешься согнать нас в…
— Вы сами себя сгоните! Я со своими людьми останусь, чтобы отвлечь их силы на себя.
После этого заявления по всему командному управлению воцарилась потрясенная тишина.
«Отвлечь, — подумал Тег. — Какое же неподходящее слово».
То сопротивление, которое он замышлял, должно было вызвать истерику среди Преподобных Черниц, особенно, когда их заставят поверить, что гхола здесь. Они не только контратакуют, они, в конце концов, прибегнут к стерилизации. Почти весь Ракис превратится тогда в выжженные руины. Здесь вряд ли останется кто-либо живой, не выживут ни черви, ни песчаная форель.
— Преподобные Черницы все это время стараются безуспешно засечь и захватить червя, — сказал он. — Я действительно не понимаю, как они могли быть настолько слепы в своем понимания того, как вы транспортируете одного из них.
— Пересадить? — Лусилла запуталась.
Тег редко видел Преподобную Мать в такой растерянности. Она старалась собрать воедино услышанное от него. Он уже замечал, что члены Ордена обладали рядом способностей ментата. Ментат способен прийти к достоверному решению без достаточных данных. Он подумал, что давно будет слишком далеко от нее или любой другой Преподобной Матери, когда она, наконец, увяжет все данные, во всем разберется. Затем будет отчаянная борьба за создание его потомства! Они заберут Димелу, сделав ее Выводящей Матерью в руках Разрешающих Скрещивание, разумеется. И Одраде. Она этого тоже не избежит.
У них есть и ключ к тлейлаксанским акслольтным чанам. Теперь будет только делом времени, чтобы Бене Джессерит преодолел угрызения своей совести и воспроизвел источник спайса — его производит человеческое тело!
— Значит, мы здесь в опасности, — сказала Лусилла.
— В некоторой опасности, да. Беда Преподобных Черниц в том, что они слишком богаты. Они совершают ошибки богатых.
— Испорченные шлюхи! — воскликнула она.
— Я предлагаю тебе подойти к выходному люку, — сказал он. — Скоро здесь будет Одраде.
Она покинула его, не сказав больше ни слова.
— Вся бронетехника уже развернута здесь, — доложил офицер связи.
— Предупреди Бурзмали, чтоб он был наготове принять здесь командование, — сказал Тег. — Остальные из нас скоро отсюда выйдут.
— Ты ждешь, что мы все к тебе присоединимся? — спросил тот, кто искал козла отпущения.
— Я выхожу, — сказал Тег. — Я пойду один, если необходимо. Присоединится ко мне только тот, кто этого желает.
«В конце концов, все они пойдут, — подумал он. — Давление равенства мало понимается теми, кто не прошел подготовки Бене Джессерит».
На командном пункте наступила полная тишина, кроме слабого жужжания и пощелкивания приборов. Тег задумался об «испорченных шлюхах».
«Неправильно называть их испорченными, — подумал он. — Порой сверхбогатые действительно становятся испорченными. Это происходит из-за веры в то, что деньги — власть — могут купить все и вся. И почему бы им в это не верить? Они видят, как это ежедневно происходит. Так легко поверить в абсолютность».
«Надежда прорастает вечно, и вся прочая чушь!»
«Это как иная вера. Деньги купят невозможное».
«Затем приходит испорченность».
С Преподобными Черницами было не так. Они были в некотором роде вне пределов испорченности, они прошли сквозь нее, ему это было видно. Но теперь они вошли во что-то другое, настолько вне пределов испорченности, что Тег подивился, действительно ли он понимает, что это такое. Знание, однако, было при нем, и его новому сознанию никуда не деться от этого.
Никто из Преподобных шлюх ни на секунду не заколеблется подписать мучительный приговор целой планете, если это сулит личную выгоду. Или, если в обмен получишь некое воображаемое удовольствие. Или, если мука подарит еще несколько дней или часов жизни.
Что доставляет им удовольствие? Что удовлетворяет? Они как симутоманы. Что не стимулирует для них удовольствия, им этого требуется каждый раз все больше.
«И они это знают!» Как же они должны внутренне кипеть от ярости! Попасться в такую ловушку! Они все видели, и ничего не было для них достаточно — ни добра, ни зла. Они полностью утратили чувство умеренности.
Однако же, они опасны. И, возможно, он не прав в одном: возможно, они больше не помнят, на что все было похоже до ужасной трансформации, которую их стимулянт с едким запахом выразил оранжевыми пятнышками в их глазах. Воспоминания воспоминаний могли быть искажены. Даже ментат обостренно чувствителен к такому изъяну в самом себе.
— Червь идет! — это офицер связи.
Тег повернулся на своем стуле и поглядел проекцию на миниатюрном экранчике, показывавшем местность к юго-западу. Червь, с двумя крохотными пятнышками восседавших на нем людей, виделся отдаленной полоской изгибающегося движения.
— Доставьте сюда Одраде одну, когда они прибудут, — сказал он. — Шиэна, юная девочка, останется позади, чтобы помочь завести червя в трюм. Вы будете ей подчиняться. И чтоб Бурзмали обязательно был совсем рядом и наготове. У нас не много будет времени для смены командования.
Когда Одраде вошла на командный пункт, она все еще тяжело дышала, и от нее исходили запахи пустыни — смесь меланжа, кремния и человеческого пота. Тег, казалось, отдыхал, сидя в своем кресле. Его глаза оставались закрытыми.
Одраде подумала, что застала башара в нехарактерном для него состоянии тихой, почти печальной задумчивости. Затем он открыл глаза, и она увидела в нем ту перемену, о которой Лусилла успела выпалить ей только небольшое предостережение — вместе с несколькими торопливыми словами о трансформации гхолы. Что же произошло с Тегом? Он почти рисовался перед ней, позволяя ей разглядеть изменения в нем. Его подбородок был тверд и чуть-чуть вздернут в обычной позе наблюдения, узкое лицо с сетью старческих морщин не утратило своей живости. Длинный тонкий нос, столь характерный для его предков Коррино и Атридесов, казался еще чуть удлинился с преклонными годами. Но его седые волосы оставались густыми, и небольшой хохолок на лбу привлекал взгляд смотрящего…
Привлекал к его глазам!
— Откуда ты знал, что нас надо встречать здесь? — спросила Одраде. — Мы понятия не имели, куда червь нас везет.
— Здесь, в Срединной Пустыне, очень мало населенных мест, — ответил он. — Ставка игрока. Это казалось наиболее вероятным.
«Ставка игрока»? — она знала это выражение ментатов, но никогда не понимала его.
Тег поднялся с кресла.
— Берите этот корабль и отправляйтесь в место, которое вы лучше всего знаете, — сказал он.
Дом Соборов? Она чуть не произнесла это вслух, но подумала об окружавших ее, об этих военных незнакомцах, которых набрал Тег. Кто они такие? Короткое объяснение Лусиллы ее не удовлетворило.
— Мы несколько изменяем план Таразы, — сказал Тег. — Гхола не останется здесь. Он должен ехать с вами.
Она поняла. Им понадобятся новые таланты Данкана Айдахо, чтобы противостоять шлюхам. Он не был больше просто приманкой для разрушения Ракиса.
— Ему нельзя будет покинуть место своего заточения внутри не-корабля, разумеется, — сказал Тег.
Одраде кивнула. Данкан был виден наблюдателям — ясновидцам, таким, как навигаторы Космического Союза.
— Башар! — доложил офицер связи. — Нас засек спутник!
— Отлично, вы, земляные свиньи! — взревел Тег. — Все наружу! Оставьте здесь Бурзмали.
Распахнулся задний люк станции, ворвался Бурзмали.
— Башар, что мы…
— Нет времени! Принимай командование! — Тег поднялся из командирского кресла и взмахом руки приказал башару Бурзмали занять его. — Одраде скажет тебе, куда лететь, — по наитию, частично мстительному, Тег схватил за левую руку Одраде, притянул ее к себе и поцеловал в щеку. — Делай то, что ты должна, дочка, — прошептал он. — Этот червь в трюме, возможно, скоро окажется единственным во всем мироздании.
И тогда Одраде поняла: Тег полностью знал замысел Таразы и намеревался выполнять распоряжения своей Верховной Матери до самого конца!
«Делай, что должна». Этим все сказано.
~ ~ ~
Мы смотрим не на новое состояние вещества, а на заново понятые соотношения между сознанием и веществом, предоставляющее нам более глубокое проникновение в механизмы работы предвидения. Оракул лепит спроецированное внутреннее мироздание, чтобы выработать новые внешние вероятности из непонимаемых сил. Нет нужды понимать эти силы до использования их ради лепки физического мироздания. У древних металлургов не было нужды понимать сложные молекулярные и субмолекулярные особенности их стали «бронзы» меди, золота и олова, они изобрели мистические силы, чтобы объяснить неизвестное, в то время как сами продолжали работать с кузнечными горнами и молотами.
Верховная Мать Тараза: довод на Совете.
Древние сооружения, с помощью которых Орден засекретил свой Дом Соборов, свои архивы, помещения своих самых священных руководителей, не просто издавали звуки по ночам. Эти звуки были больше похожи на сигналы. За многие годы, проведенные здесь, Одраде научилась понимать эти сигналы. Особенный звук, напряженное поскрипывание — это деревянная балка в полу, замененная приблизительно восемь сотен лет назад. По ночам ее вело и коробило — вот она и поскрипывала.
У нее были воспоминания Таразы для расширения понимания таких сигналов, но она еще не полностью прониклась ими — прошло слишком мало времени. Здесь, по ночам в прежней рабочей комнате Таразы, Одраде использовала все немногие удобные моменты, чтобы продолжить это проникновение.
Дар и Тар, наконец, одно.
Она как будто слышала комментарии Таразы.
Обладание Иными Памятями — это как существование в нескольких планах одновременно — некоторые из них очень глубоки, но Тараза оставалась близ поверхности. Одраде позволила себе погрузиться вглубь множественных существовании. Вскоре, она распознала то «я», которое сейчас дышало отдаленно в то время, как другие требовали, чтобы она погрузилась в многосложные видения, наполненные запахами, прикосновениями, эмоциями — всем, что первоначальные существования хранили в неприкосновенности внутри ее собственного сознания.
«Из колеи выбивает, когда грезишь грезами других».
Опять Тараза.
Тараза, которая вела такую опасную игру, где ставкой было будущее всего Ордена! Как тщательно она просчитала утечку словца шлюхам о том, что Тлейлакс вмонтировал в гхолу опасные способности. И нападение на Оплот Гамму подтвердило, что информация достигла цели. Сама зверская природа этого нападения, однако, предостерегла Таразу, что у нее очень мало времени. Стало совершенно ясно, что шлюхи, наверняка, соберут силы для полного уничтожения Гамму — просто для того, чтобы убить этого одного гхолу.
Тут она полагалась на Тега.
Она увидела башара в своем собрании Иных Памятей: отец, которого она никогда по настоящему не знала.
«Я так до конца и не узнала его».
Погружение в эти памяти ослабляло, но она не могла избежать требований такого манящего резервуара.
Одраде подумала о словах Тирана: «Жестокие поля моего прошлого! Ответы разбегаются стадом испуганных овец, затемняя небо моих неизбежных воспоминаний».
Одраде держалась словно пловец, балансирующий точно под поверхностью воды.
«Меня, вероятней всего, заместят», — подумала Одраде. — «Возможно, меня даже будут поносить».
Беллонде, наверняка, нелегко согласиться на новое положение дел с командованием. Неважно. Спасение жизни всего Ордена, вот — все, что должно касаться любой из них.
Одраде выплыла из Иных Памятей и подняла взгляд, чтобы взглянуть в затененную нишу в комнате, где стоял бюст женщины, освещенный слабым светом глоуглобов. Бюст казался смутой тенью в полусвете, но Одраде хорошо знала это лицо: Ченрэ, защитный символ Дома Соборов.
«Здесь, лишь по милости Господней…»
