— Я глядела вон туда, — указала Одраде. — Вон там начался Шаи-Хулуд, Шиэна.
Вафф остановился в конце мощеной дорожки, в шаге от наступавшего песка, обогнав Одраде и Шиэну почти на сорок шагов. Голос Одраде вернул его к жесткому, ясному пониманию, но он не обернулся. Одраде ощущала неудовольствие в его позе. Ваффу не нравился даже намек на цинизм, направленный на его Пророка. Он всегда подозревал цинизм в Преподобных Матерях. Особенно в вопросах религии. Вафф еще не был готов принять, что Бене Джессерит, повинда, могут быть сопричастны его Великой Вере. Эту мысль в нем надо укреплять с осторожностью испытанным способом, давно изобретенным Защитной Миссионерией.
— Говорят, там была большая река, — сказала Шиэна.
Одраде расслышала звенящую нотку презрения в голосе Шиэны. Дитя учится быстро?
Вафф повернулся и угрюмо на них поглядел. Он тоже слышал. Что он сейчас думает о Шиэне? Одраде взяла одной рукой Шиэну за плечо и другой рукой указала.
— Вон там был мост. Великая стена Сарьера была там открыта, чтобы дать свободу течению реки Айдахо. Мост пересекал эту расщелину.
Шиэна вздохнула.
— Настоящая река, — прошептала она.
— Не кванат, и намного больше канала, — сказала Одраде.
— Я никогда не видела реку, — сказала Шиэна.
— Вон там они обрушили Шаи-Хулуда в реку, — сказала Одраде. Она указала налево. — Вон в той стороне, за много километров отсюда был построен его дворец.
— Там нет ничего, кроме песка, — сказала Шиэна.
— Дворец был снесен во времена Голода, — сказала Одраде. — Люди думали, что там запас спайса. Они, конечно, оказались неправы. Он был слишком умен для этого.
Шиэна наклонилась вплотную к Одраде и прошептала:
— Но там ведь есть огромный спайсовый клад. В напевах об этом говорится. Я слышала много раз. Мои… они говорят, что он в пещере.
Одраде улыбнулась. Шиэна, конечно, ссылалась на Устную Историю. И она чуть не сказала «мои родители…», имея ввиду, что ее настоящие родители погибли в этой пустыне. Одраде уже выудила эту историю из девочки.
Продолжая шептать в ухо Одраде, Шиэна проговорила:
— Почему этот человечек идет с нами? Мне он не нравится.
— Это необходимо для демонстрации, — сказала Одраде.
Вафф выбрал этот момент, чтобы шагнуть с мощеной дороги на первый мягкий склон открытого песка. Он двигался осторожно, но без видимых колебаний. Едва оказавшись на песке, он повернулся, глаза его блеснули в жарком солнечном свете, и поглядел сначала на Шиэну, а потом на Одраде.
«В нем все еще есть благоговение, когда он глядит на Шиэну, — подумала Одраде. — Он думает, что ему откроются величайшие тайны. Он полностью оправится. А престиж!..»
Шиэна рукой заслонила глаза от солнца и осмотрела пустыню.
— Шайтан любит жару, — сказала Шиэна. — Люди прячутся от жары, но это то время, когда приходит Шайтан.
«Не Шаи-Хулуд, — подумала Одраде. — Шайтан! Ты хорошо это предсказал, Тиран. Что еще ты знал о наших временах?»
Действительно ли Тиран пребывает в вечной спячке во всех своих потомках-червях?
Ни один из анализов, изученных Одраде, не тянул на достоверное объяснение, что же могло заставить человека пойти на симбиоз с первоначальным червем Арракиса. Что двигало его умом все эти тысячелетия жуткой метаморфозы? Есть ли хотя бы малый кусочек разума, сохранившийся в червях Ракиса?
— Он близко, Мать, — сказала Шиэна. — Ты чуешь его?
Вафф с опасливым ожиданием поглядел на Шиэну.
Одраде глубоко вдохнула: сильный запах корицы, сквозь который тянет горечью кремния, огонь, сера — отгороженный кристаллами ад Великого Червя. Она наклонилась и взяла щепотку гонимого ветром песка на язык. С ней сейчас все одновременно: и Дюна Иной Памяти, и Ракис сегодняшнего дня.
Шиэна указала наискосок, в направлении, откуда дул легкий ветерок пустыни.
— Он там. Мы должны спешить.
Не дожидаясь разрешения от Одраде, Шиэна легко побежала по мощеной дороге, мимо Ваффа, на ближайшую дюну. Там она постояла и подождала, пока Одраде и Вафф не поравнялись с ней. Она вела их вниз и вверх, с одной дюны на другую. Осыпающийся песок затруднял им передвижение через огромный извилистый бархан, на верхушке которого танцевали тонкие бурунчики взвеваемой пыли. Вскоре, между ними и опоясанной водой безопасностью Дар-эс-Балата был почти километр.
Шиэна опять остановилась.
Вафф, запыхавшись, остановился рядом с ней. Из-под капюшона стилсьюта на его лбу виднелась испарина.
Одраде остановилась в шаге позади Ваффа. Она глубоко и спокойно дышала, глядя мимо Ваффа туда, куда было приковано внимание Шиэны.
Яростный прилив песка пронесся через пустыню над дюной, где они стояли, несомый штормовым ветром. Скальная порода в основании обнажилась, и открылся длинный ряд огромных валунов, рассеянных и перевернутых, как разбитые строительные камни какого-нибудь безумного Прометея. Через этот дикий лабиринт рекой тек песок, оставляя свои подписи глубокими царапинами и расщелинами, затем стекая с низких выступов, чтобы слиться с опять начинавшимися дюнами.
— Вон туда, — сказала Шиэна, указав на обнажившиеся камни. Скользя и карабкаясь в осыпающемся песке, она сошла с их дюны. У подножия она остановилась возле валуна, по меньшей мере вдвое выше ее.
Вафф и Одраде остановились прямо позади нее.
Поверхность другого гигантского бархана, изогнутого, как спина резвящегося кита, поднялась в серебряно-голубом небе рядом с ними.
Одраде использовала паузу, чтобы восстановить кислородный баланс. Это бешеная гонка потребовала очень многого от ее плоти. Она заметила, Вафф раскраснелся и глубоко дышал. Кремниево-коричный запах казался густым в этом ограниченном проходе. Вафф чихнул и вытер нос тыльной стороной руки. Шиэна поднялась на цыпочки, оглянулась и отпрыгнула шагов на десять от скального основания. Она поставила одну ногу на песчаный склон другой дюны и подняла обе руки к небу. Сперва медленно, затем в возрастающем темпе, она начала танцевать, двигаясь по песку.
Звуки топтера над головой стали громче.
— Слушайте! — окликнула Шиэна, не переставая танцевать.
Но она привлекала их внимание не к топтерам. Одраде повернула голову, чтобы лучше слышать новый звук, вторгшийся в загроможденный скалами лабиринт.
Шипящий свист, подземный, приглушенный песком — он становился громче с потрясающей быстротой. В нем был жар, и заметное дыхание вихря, закрутившегося по скалистому проходу. Свист наращивал свою силу до рыка. Вдруг окаймленная острыми хрустальными ножами гигантская пасть поднялась над дюной, прямо над Шиэной.
— Шайтан! — вскричала Шиэна, не прерывая своего танца. — Я здесь. Шайтан!
Поднявшись над дюной, червь наклонил свою пасть вниз к Шиэне. Песок брызнул вокруг ее ног, заставив прекратить танец. Запах корицы заполнил скалистую впадину. Червь остановился над ними.
— Посланец Господа, — выдохнул Вафф.
Жара высушила пот на обнаженных частях лица Одраде, ее автоматически герметизируемый стилсьют стал заметно рухнуть. Она глубоко вдыхала, разбирая по составным частям запахи за этим мощным, но объединяющим запахом корицы. Воздух вокруг нее был полон озона и быстро обогащался кислородом. Всеми предельно обостренными чувствами Одраде накапливала впечатления.
«Если я уцелею», — подумала она.
Да, это были ценные данные. Может наступить день, когда их используют другие.
Шиэна переступила с песка на скалу и возобновила танец, двигаясь еще бешеней, крутя головой при каждом повороте. Волосы хлестали ее по лицу всякий раз, когда она поворачивалась, чтобы оказаться лицом к лицу с червем, и кричала: «Шайтан!».
Недоверчиво, словно ребенок на незнакомой земле, червь опять двинулся вперед. Он скользнул через гребень дюны, перекрутился вокруг обнаженной скалы, и его полыхающая пасть оказалась совсем рядом, но чуть выше Шиэны.
Когда он остановился, Одраде расслышала глубокий рокот внутренних топок червя. Она не могла оторвать взгляда от сполохов оранжевого пламени внутри этого создания. Это была пещера таинственного огня.
Шиэна прекратила танцевать. Она опустила руки со стиснутыми кулаками, прижав их к бокам, и поглядела на призванное ею чудовище.
Одраде размеренно дышала — контролируемый ритм Преподобной Матери, концентрирующей все свои силы. Если это конец — что ж, она выполнила приказание Таразы. Пусть Верховная Мать узнает, что сможет, от наблюдателей.
— Привет, Шайтан, — сказала Шиэна. — Я привела с собой Преподобную Мать и человека Тлейлакса.
Вафф упал на колени и поклонился.
Одраде скользнула мимо него и встала рядом с Шиэной.
Шиэна глубоко дышала. Ее лицо раскраснелось.
Одраде слышала, как тикают их переработавшие стилсьюты. Жара и насыщенный запахом корицы воздух вокруг них были пронизаны звуками состоявшейся встречи, которые перекрывал рокот полыхавших топок внутри неподвижного червя.
Вафф встал рядом с Одраде, его заторможенный взгляд не отрывался от червя.
— Я здесь, — прошептал он.
Одраде мысленно его обругала. Нежелательный шум мог навлечь на них этого зверя. Она, однако, понимала, что думает Вафф: ни один тлейлаксанец никогда раньше не стоял так близко к потомку их Пророка. Даже ракианские жрецы никогда такого не делали!
Правой рукой Шиэна сделала внезапный жест, указывавший вниз.
— Опустись перед нами, Шайтан! — сказала она.
Червь опускал свой разинутый зев до тех пор, пока эта адская огненная яма не заполнила все скалистое углубление перед ними.
Голосом, чуть громче шепота, Шиэна сказала:
— Видишь, как Шайтан повинуется мне. Мать?
Одраде ощущала контроль Шиэны над червем, пульс скрытого языка между ребенком и чудовищем. Это было сверхъестественно.
Возвысив голос до вызывающего высокомерия, Шиэна сказала:
— Я попрошу Шайтана, чтобы он позволил нам проехаться на нем! — она вскарабкалась на дюну рядом с червем.
Огромная пасть медленно поднялась, следуя за ее движениями.
— Стой, где стоишь! — закричала Шиэна. Червь остановился.
«Эта она не словами командует, — подумала Одраде. — Это что-то еще… что-то еще…»
— Мать, иди со мной, — окликнула Шиэна.
Подталкивая перед собой Ваффа, Одраде повиновалась. Они взобрались на песчаный склон позади Шиэны. Потревоженный их ногами песок сыпался рядом с червем, заполнившим все скалистое углубление. Впереди них изгибающийся хвост червя тянулся через весь гребень дюны. Шиэна повела их рысцой, скорость которой сбивал вязкий песок, к самой верхушке червя. Там она уцепилась за край ведущего кольца на рубчатой поверхности и вскарабкалась на зверя пустыни.
Одраде и Вафф медленно последовали за ней. Теплая поверхность червя показалась Одраде не органической, словно это было какое-то икшианское изделие.
Шиэна двинулась по спине и присела на корточки, как раз позади рта, где кольца были толстыми и широкими.
— Вот так, — сказала Шиэна. Она наклонилась вперед и ухватилась за край ведущего кольца, слегка его приподняв, чтобы открыть нежную розовую плоть.
Вафф немедленно ей повиновался, Одраде двигалась осторожней, накапливая впечатления. Поверхность кольца была твердой, как пласкрит, покрыта крохотными вкраплениями. Пальцы Одраде наткнулись на мягкие ткани под ведущим кольцом. Они слабо пульсировали. Поверхность вокруг нее поднималась и опадала в почти неощутимом ритме. При каждом движении Одраде слышала тихое скрежетание.
Шиэна лягнула поверхность червя под ней.
— Шайтан, иди! — сказала она.
Червь не отреагировал.
— Пожалуйста, Шайтан, — взмолилась Шиэна.
Одраде услышала отчаяние в голосе Шиэны. Ребенок был так уверен в своем Шайтане, но Одраде знала, что девочка смогла проехать на нем только один раз. Девочка уже рассказывала Одраде всю историю ее первой поездки, от желании смерти до смятения священников, но из этой истории никак нельзя было предугадать, что произойдет на этот раз.
Внезапно червь пришел в движение. Он слегка приподнялся, изогнулся, сделав резкий поворот влево, выполз из скалистого углубления, и заскользил прочь от Дар-эс-Балата в открытую пустыню.
— Мы едем с Богом! — вскричал Вафф.
Звук его голоса шокировал Одраде. Какая дикость! И в то же время она ощутила мощь его веры. «Твок-твок» орнитоптеров, следовавшего за ними конвоя, раздалось над головой. Ветер быстрой езды, хлеставший Одраде, был полон озона и запахов горящих топок, разбуженных трением несущегося червя.
Одраде поглядела через плечо на топтеры, подумав, что врагам сейчас было бы легко расправиться со всей их докучливой троицей, разрешив разом кучу проблем. Жрецы, пожалуй бы, могли решиться на такое дело в надежде, что ее охранники не поспеют вовремя.
Одраде призналась себе в жгучем любопытстве.
«Куда же эта штука нас везет?»
Наверняка, он направляется не к Кину. Она подняла голову и поглядела мимо Шиэны. На горизонте прямо перед ними — полная скрытого смысла груда скал — место, где Тиран, сорвавшись с воздушного моста, распался на части.
Место, о котором предупреждали Иные Памяти.
Резкое озарение снизошло на Одраде — все в недавнем видении встало на свои места. Тиран сам выбрал место и время своей смерти, он умышленно направил туда свой свадебный кортеж! Многие погибли вместе с ним, но его смерть была самой великой. Не Шиэна приказала червю ехать туда — бесконечный сон Тирана, как магнитом, притягивал червя к месту его начала.
~ ~ ~
Был житель сухих земель, которого спросили, что важнее — литровый кувшин воды или огромный бассейн? Житель сухой земли подумал секунду, а потом ответил: «Литровый кувшин воды важнее. Никакой единственный человек самолично не может владеть бассейном. Но кувшин можно спрятать под плащом и у бежать с ним Никто не узнает».
Шутки древней Дюны Архивы Бене Джессерит
Практическое занятие в тренировочном зале не-глоуба длилось и длилось. Полный стальной решимости, Данкан решил не прерывать череды тренировок, пока его новое тело не овладеет свободно семью главными подходами боевых реакции при отражении нападения с восьми направлений. Его зеленый стилсьют потемнел от пота. Двадцать дней продолжался один этот урок!
Тег знал эту древнюю науку, которую возрождал здесь Данкан, но под другими названиями и с другими комбинациями приемов. Уже к пятому дню тренировки Тег усомнился в превосходстве современных методов. А теперь он был убежден, что Данкан делает что-то совершенно новое — древнее искусство, замешанное на уроках, полученных им в Оплоте.
Тег, за пультом управления, был в равной степени и зрителем, и участником. Управление этим тренировочным боем с весьма материальными и опасными «тенями» требовало от Тега большого мысленного напряжения, но, быстро освоившись, он ловко и даже с вдохновением управлял нападениями.
Начинавшая злиться, Лусилла периодически заглядывала в тренировочный зал. Она наблюдала за ними, а затем удалялась, ничего не высказав. Тег не понимал, что делает Данкан с Геноносительницей, но у него было чувство, что пробужденный гхола играет со своей соблазнительницей. Она не позволит этому долго продолжаться, понимал Тег, но это уж было не в его власти. Данкан больше не был «слишком юным» для Геноносительницы. Это юное тело несло ум зрелого мужчины, и решения он теперь будет принимать на основе собственного богатого жизненного опыта.
Данкан и Тег проводили занятия, делая только один перерыв за утро. Голод отчаянно грыз Тега, но ему не хотелось прерывать занятий — способности Данкана за сегодняшний день поднялись на новый уровень и все еще продолжали улучшаться.
Тег, сидя в кресле клетки стационарного пульта управления, провел сложный крученый маневр, нападая одновременно слева, справа и сверху.
На оружейном складе Харконненов имелось множество экзотического оружия и тренажеров, некоторые Тег знал только по историческим книгам. Но Данкан знал их все — и обращался с ними поразительно легко и привычно. Самонаводчики, проникающие сквозь защитное поле, были частью системы нападения «теней», которой они сейчас пользовались.
— Они автоматически замедляются, чтобы пройти через поле, — объяснил Данкан своим юным-старым голосом. — Разумеется, если нанести слишком быстрый удар, поле его оттолкнет.
— Подобные поля почти вышли из моды, — сказал Тег. — В некоторых обществах они сохраняются, как спортивная забава, но никак иначе….
Данкан на потрясающей скорости парировал удар и сбил на пол трех самонаводчиков так, что им потребовались услуги ремонтных систем не-глоуба. Чтобы устранить повреждения он убрал клетку и приглушил систему, но оставил ее работать, а сам подошел к Тегу, дыша глубоко, но легко. Глядя мимо Тега, Данкан улыбнулся и кивнул. Тег обернулся всем телом, но увидел только, как мелькнуло одеяние уходившей Лусиллы.
— Это — как дуэль, — сказал Данкан. — Она старается прорваться сквозь мою оборону, но я делаю контрвыпады.
— Поосторожней, — сказал Тег. — Она ведь полная Преподобная Мать.
— Я ведь знал кое-кого из них в свое время, башар.
И опять Тег был обескуражен. Его предостерегали, что придется заново привыкать к новому Данкану Айдахо, но он не предвидел постоянных умственных усилий, которых это потребует. Взгляд глаз Данкана как раз сейчас был обескураживающим.
— Наши роли немножко поменялись, башар, — сказал Данкан. Он взял с пола полотенце и вытер лицо.
— Я не совсем уверен в том, что я могу научить тебя большему, — признался Тег. Ему хотелось, чтобы Данкан внял его предостережению насчет Лусиллы. Не воображает ли Данкан, будто Преподобные Матери тех древних дней идентичны женщинам дня сегодняшнего? Сам Тег считал такое маловероятным. Как и все в жизни, Орден развивался и изменялся.
Тегу было очевидно, что Данкан уже сделал выводы о своем месте в хитросплетениях Таразы. Данкан не просто выжидал благоприятный случай. Он тренировал свое тело для достижения лично выбранной вершины и вынес свое суждение о Бене Джессерит.
«Он вывел это суждение из неполноценных данных», — подумал Тег.
Данкан бросил полотенце и с минуту на него глядел.
— Позволь мне самому судить о том, чему ты можешь меня научить, башар, — он повернулся и пристально поглядел на Тега, усаживавшегося в своей клетке.
Тег глубоко вздохнул. Он чувствовал слабый запах озона от всего этого сработанного на века оборудования Харконненов, механизмы наготове и тикают, дожидаясь, когда Данкан вернется к упражнениям. Но все перебивал горький запах пота гхолы.
Данкан фыркнул.
Тег чихнул. Эта вездесущая пыль! Порой, ее можно было больше ощутить на вкус, чем увидеть. Алкалин. В воздухе больше всего запахов очистителей и восстановителей кислорода. И какой-то цветочный аромат, вмонтированный в систему воздухоочистки, но Тег не мог узнать цветок. За месяц их обитания здесь, глоуб приобрел и человеческие запахи — пота, кухни, едкий запах переработки отходов. Почему-то они странно оскорбляли Тега. И он все время чихал и прислушивался к звукам их присутствия — нечто большее, чем эхо его собственных шагов по коридору и приглушенное металлическое позвякивание, доносившееся с кухни.
Вмешался голос Данкана:
— Ты странный человек, башар.
— Что ты имеешь ввиду?
— Твое внешнее сходство с герцогом Лито. Лицо похоже просто сверхъестественно. Он был немножко пониже тебя, но внешность… — он покачал головой, думая о замыслах Бене Джессерит, скрытых за этими генетическими отметинами в лице Тега — ястребиный взгляд, складки морщин и внутренняя уверенность в моральном превосходстве.
«Насколько моральное и насколько превосходство?»
По увиденным в Оплоте отчетам (Данкан был уверен, что они находились там специально для того, чтобы он их нашел) выходило, что репутация Тега была почти вселенской среди всего человеческого общества этого века. В битве при Марконе врагу оказалось достаточно узнать, что ему противостоит сам Тег, чтобы запросить перемирия. Было ли это правдой?
Данкан поглядел на Тега, сидевшего у пульта управления, и задал ему этот вопрос.
— Репутация может быть прекрасным оружием, — ответил Тег. — Благодаря ей часто проливается меньше крови.
— Почему при Арбело ты пошел впереди своих войск? — спросил Данкан.
Тег явно удивился.
— Где ты это узнал?
— В Оплоте. Тебя могли бы убить. К чему бы хорошему это привело?
Тег напомнил себе, что это молодое тело возле него обладает древними неведомыми познаниями, которые и диктуют ему направление поиска новых сведений. Как подозревал Тег, именно эти неизвестные знания Данкана и являлись наибольшей ценностью для Ордена.
— В предыдущие два дня мы понесли при Арбело жестокие потери, — сказал Тег. — К несчастью, я неправильно оценил страх врага и его фанатизм.
— Но риск…
— Мое присутствие впереди говорило моим людям: «Я разделяю ваш риск».
— В источниках Оплота говорилось, что Арбело была захвачена Лицевыми Танцорами. Патрин рассказывал мне, что, несмотря на настояния помощников, ты запретил очистить всю планету, стерилизовать ее и…
— Тебя там не было, Данкан.
— Я стараюсь понять. Значит, ты пощадил врага вопреки всем настояниям.
— Кроме Лицевых Танцоров.
— Но ты прошел вооруженным через ряды врага, и они сложили оружие.
— Заверив их, что с ними не поступят дурно.
— Это было очень опасно.
— Было ли? Многие из них перешли на нашу сторону ради решительного штурма Кройнена, где мы разгромили силы, противостоящие Ордену.
Данкан пристально вгляделся в Тега. Нет, этот старый башар напоминал герцога Лито не только внешностью, в нем был тот же божий дар Атридесов: легендарная фигура даже для бывших врагов. Тег сказал, что происходит от Ганимы из рода Атридесов, но было в этом и что-то большее. Данкан ощутил благоговение перед путями выведения и скрещивания Бене Джессерит.
— Теперь, давай вернемся к занятиям, — сказал Данкан.
— Не повреди себе.
— Ты забываешь, башар. Я помню свое тело таким же юным, как это, и как раз здесь, на Гиди Прайм.
— Гамму!
— Планету переименовали, но тело мое помнит исконное название. Вот почему я послан сюда. Мне это понятно.
«Еще бы ты этого не понял», — подумал Тег.
Освеженный внезапной передышкой, Тег ввел новые элементы нападения и внезапно направил сжигающее лезвие на левый бок Данкана.
Как же легко Данкан отбил нападение!
Он использовал странную смесь пяти приемов, и каждая комбинация рождалась будто до того, как она потребуется.
— Каждое нападение — перышко, парящее на бесконечной дороге, — сказал Данкан. В его голосе не было ни намека на утомление. — Когда перышко приближается, оно отклоняется и удаляется.
Говоря это, он отбил атаку со сменой направления и сделал контрвыпад.
Логика ментата Тега отсеивала из всех движений указания на опасные места. «Зависимости и ключевые бревна!»
Предугадывая направление и опережая нападение, Данкан сделал выпад. Освещенный вспышками и мерцанием приборов, Тег на пред еле возможностей управлял «теневыми» силами. Ни один из самонаводчиков, ни одно из сжигающих лезвий не коснулось Данкана, бешено извивавшегося в пространстве между ними. Он был выше них, под ними, рядом с ними и, казалось, совершенно не боялся вполне реальной боли, которую это снаряжение могло ему причинить.
И опять Данкан увеличил скорость нападения. Молния боли — от кисти до плеча — пронзила левую руку Тега.
С резким возгласом Данкан отключил снаряжение.
— Прости башар. С твоей стороны это была превосходная защита, но, боюсь, возраст тебя подвел.
Он прошел через зал и встал перед Тегом.
— Немного боли, в напоминание о той, что я тебе причинил, — проговорил Тег, массируя руку, в которой все звенело и покалывало.
— Вина — на горячке момента, — сказал Данкан. — Теперь с нас вполне достаточно.
— Не вполне, — ответил Тег. — Недостаточно усилить лишь твои мускулы.
При этих словах Тега Данкан почувствовал настороженность, охватившую его тело. Как шевельнулось что-то, оставшееся внутри него — диссонанс, вызванный незавершенностью пробуждения к исходной памяти.
«Что-то скорчилось внутри меня, словно сжатая пружинка, ждущая, когда ее освободят», — подумал Данкан.
— Что больше этого ты мог бы сделать? — спросил Данкан.
— Здесь уравновешивается само твое выживание, — ответил Тег. — Все, что здесь происходит, делается, чтобы спасти тебя и доставить на Ракис.
— По причинам Бене Джессерит, которых, по твоим словам, ты не знаешь!
— Должен ли я понимать, что ты не поедешь на Ракис?
— Ты должен меня понимать так, что я буду принимать собственные решения, зная, что же я собственно делаю. Я не наемный убийца.
— А я, по-твоему, — наемный убийца, Данкан?
— Я думаю, ты достойный человек — тот, кем следует восхищаться. Предоставь мне судить по моим собственным стандартам чести и долга.
— Ты получил еще один шанс на жизнь и…
— Но ты не мой отец, а Лусилла не моя мать. Геноносительница? К чему она надеется приготовить меня?
— Может быть, и она не знает, Данкан. Она, подобно мне, может быть только частью замысла. Зная, как работает Орден, это весьма вероятно.
— Выходит, что вы двое просто тренируете меня и доставляете на Арракис. Вот и все ваши обязанности согласно приказу!
— Этот мир многим отличается от того, в котором ты был первоначально рожден, — сказал Тег. — Как и в твои дни, у нас до сих пор есть Великая Конвенция против атомного оружия и псевдоатомных взрывов при встрече лазерных пистолетов с защитным полем. Мы до сих пор утверждаем, что атаки исподтишка запрещены. Есть всякие бумажонки, развеянные вокруг, под которыми поставлены наши подписи, и мы…
— Но не-корабли изменили саму основу подобных договоров, — возразил Данкан. — По-моему, в Оплоте я хорошо учил историю. Скажи мне, башар, почему сын Пола хотел, чтобы Тлейлакс, возобновляя мое «я», все время снабжал его моими гхолами, сотнями меня! — все эти тысячелетия?
— Сын Пола?
— Хроники Оплота называют его Богом-Императором. Вы называете его Тираном.
— О, я не думаю, что мы знаем, почему он так делал. Возможно, он был одинок, и ему хотелось кого-нибудь из…
— Вы вернули меня, чтобы я лицом к лицу сошелся с червем — сказал Данкан.
«Соответствует ли то, что мы делаем, и его предположение действительности?» — задумался Тег. Он еще раз рассмотрел эту вероятность, но это была только вероятность, а не перспектива ментата. Если даже и так, замысел Таразы должен быть больше. Тег ощущал это всем своим мозгом ментата. Знает ли Лусилла? Тег не самообманывался — он не сможет выманить полную Преподобную Мать на какие-нибудь откровения. Нет… Он должен будет улучить удобный момент, ждать, наблюдать, вслушиваться… Именно этим явно решил, по-своему, заниматься и Данкан. Это опасный курс, если он пойдет в разрез с намерениями Лусиллы!
Тег покачал головой.
— Честное слово, Данкан, я не знаю.
— Но ты следуешь приказам.
— Согласно моей клятве Ордену.
— Обман, нечестность — все это пустые слова, когда дело касается выживания Ордена, — процитировал его Данкан.
— Да, я это сказал, — согласился Тег.
— Я доверяю тебе теперь именно потому, что ты это сказал, — проговорил Данкан. — Но я не доверяю Лусилле.
Тег поник подбородком на грудь. Опасно… Опасно…
Намного медленнее, чем было когда-то, Тег отвлек внимание от подобных мыслей и двинулся через очистительный процесс ментата, сосредоточиваясь на возложенном на него Таразой долге. «Ты — мой башар».
Данкан с секунду внимательно разглядывал башара. Морщины усталости стали явно заметны на лице старика. Данкан внезапно припомнил об огромном возрасте башара, и погадал, испытывали ли когда-нибудь люди, подобные Тегу, искушение обратиться за помощью к Тлейлаксу и ожить в виде гхолы. Вероятно, нет. Они знают, что могут стать марионетками Тлейлакса.
Эта мысль настолько затопила сознание Данкана, замершего в неподвижности, что Тег, подняв взгляд, сразу заметил:
— Что-то не так?
— Тлейлакс что-то сделал со мной, что-то, еще не вышедшее наружу, — осевшим голосом проговорил Данкан.
— Именно этого мы и страшились! — это была Лусилла, говорившая от двери позади Тега. Она подошла на два шага к Данкану. — Я слушала. Вы двое были очень информативны.
Тег быстро заговорил, надеясь приглушить гнев, который он в ней ощущал.
— Он освоил за сегодня семь приемов.
— Он поражает, как огонь, — сказала Лусилла, — но помни, мы — Орден — течем, как вода, и заполняем каждое место, — она взглянула на Тега. — Разве ты не видишь, что этот гхола шагнул за грань изученных приемов?
— Нет фиксированных позиций, нет приемов, — сказал Данкан.
Тег резко взглянул на Данкана, стоявшего высоко подняв голову: лоб гхолы гладок, взгляд ответивший Тегу, ясен. Данкан удивительно вырос за короткое время с момента его пробуждения к исходной памяти.
— Черт тебя побери, Майлз! — пробормотала Лусилла.
Но Тег не отрывал взгляда от Данкана. Все тело юноши, казалось напоенным какой-то новой разновидностью жизненной энергии. В нем было нечто, чего не было прежде.
Данкан перевел взгляд на Лусиллу.
— По-твоему, ты провалишься со своим поручением?
— Разумеется, нет, — сказала она. — Ты ведь все равно мужчина.
И она подумала:
«Да, это молодое тело должно наверняка налито жаркими соками способности к воспроизведению потомства. Разумеется, гормональные возбудители целы и невредимы и подвержены возбуждению».
Его нынешнее состояние, однако, и то, как он глядел на нее, заставило ее перевести свое сознание на новые, требующие большего внимания, уровни.
— Что сделали с тобой тлейлаксанцы? — вопросила она.
Данкан ответил с небрежностью, которой на самом деле не ощущал:
— О Великая Геноносительница, если бы я знал, то сказал бы тебе.
— По-твоему, мы в игрушки играем?
