Топри затрясся, на лбу Кобата выступил пот. Он быстро взглянул на Топри, затем опять сосредоточил свой взгляд на Сионе. Этот единственный взгляд для Сионы сыграл роль отдернутого занавеса - она поняла, какие отношения связывают Топри и Кобата.
      Она улыбнулась. Это лишь подтверждало то, что и так уже было ей известно.
      Кобат оставался в полной неподвижности.
      - Можешь начинать, - сказала Сиона.
      - Я... что вы...
      - Червь передал тебе личное послание для твоих хозяев. И я его услышу.
      - Он... он хочет, чтобы мы удлинили его тележку.
      - То есть, он ожидает, что будет и дальше расти. Что еще он тебе поручил?
      - Мы должны поставить ему большой запас бумаги редуланского хрусталя.
      - Для чего?
      - Он никогда не объясняет своих требований.
      - Это попахивает тем, что он запрещает другим, - сказала Сиона.
      - Себе он никогда ничего не запрещает, - желчно проговорил Кобат.
      - Вы изготовляли для него запрещенные игрушки?
      - Я не знаю.
      "Он лжет", - подумала она, но не стала настаивать на развитии этой темы. Ей достаточно было того, что она узнала о существовании еще одной трещинки в доспехах Червя.
      - Кто тебя заменит? - спросила Сиона.
      - Сюда присылают племянницу Молки, - ответил Кобат. - Ты может быть помнишь, что он...
      - Мы помним Молки, - проговорила Сиона. - Почему новым послом сделана племянница Молки?
      - Я не знаю. Но распоряжение об этом было отдано еще до того, как Бо... как Червь меня изгнал.
      - Ее имя?
      - Хви Нори.
      - Мы постараемся установить хорошие отношения с Хви Нори, сказала Сиона. - Ты не был достоин наших усилий. Эта Хви Нори может оказаться не похожей на тебя. Когда ты возвращаешься на свою планету?
      - Сразу после фестиваля, на первом же корабле Союза.
      - Что ты сообщишь своим хозяевам?
      - О чем?
      - О моем послании!
      - Они поступят так, как ты того желаешь.
      - Я знаю. Можешь идти, бывший посол Кобат.
      Кобат чуть не врезался в охранявших дверь, так он спешил удалиться. Топри двинулся было вслед за ним, но Найла взяла Топри чуть повыше локтя и задержала его. Топри испуганным взглядом смерил мускулистое тело Найлы, затем поглядел на Сиону, ожидавшую, когда закроется дверь за Кобатом, чтобы заговорить.
      - Послание это адресовано не только икшианцам, но в равной степени и нам, - произнесла она. - Червь бросает нам вызов и знакомит нас с правилами поединка.
      Топри пытался вырваться из железной хватки Найлы.
      - Что ты...
      - Топри! - сказала Сиона. - У меня тоже есть послание, которое нужно передать. Скажи моему отцу, пусть он известит Червя, что мы принимаем его вызов.
      Найла отпустила руку Топри. Топри потер то место, за которое она его держала.
      - Но ты ведь не...
      - Уходи, пока еще можешь уйти, и никогда не возвращайся, сказала Сиона.
      - Но ты ведь не имеешь ввиду, что ты подозре...
      - Я приказываю тебе удалиться! Ты несуразен, Топри. Я большую часть своей жизни провела в школах Рыбословш. Они научили меня распознавать несуразность.
      - Кобат уезжает. Какой вред был в том, что...
      - Он не только знает меня, он знает, что я украла из Твердыни! Но он не знал, что этот сверток я пошлю икшианцам с ним. Своими действиями ты дал мне понять, что Червь хочет, чтобы я послала эти книги на Икс!
      Топри отпрянул от Сионы по направлению к двери. Анук и То открыли ему проход, широко распахнув дверь. Сиона крикнула ему вслед.
      - Не вздумай доказывать мне, что это Червь рассказал обо мне и моем свертке Кобату! Червь не передает несуразных посланий. Скажи ему, что я это сказала!
      9
      Есть утверждения, будто у меня нет совести. До чего же
      они лживы, даже перед самими собой. Я - единственная
      когда-либо существовавшая совесть. Как вино перенимает
      аромат своей бочки, так и я перенимаю самую суть моего
      наидревнейшего происхождения, а это уже и есть зерно
      совести. Вот что делает меня святым. Я - Бог, потому что я
      единственный, кто и вправду знает свою наследственность!
      Украденные дневники
      Икшианские судьи собрались в Большом Дворце для собеседования с кандидатом в послы ко двору Владыки Лито, при этом были записаны следующие вопросы и ответы:
      Судья. Ты дала нам понять, что хочешь говорить с нами о мотивах действий Владыки Лито. Говори.
      Хви Нори. Ваш формальный анализ не отвечает на те вопросы, которые у меня возникают.
      Судья. Какие вопросы?
      Хви Нори. Я спрашиваю себя, какая причина заставила Владыку Лито принять это отвратительное превращение, это тело червя, эту потерю человеческого? Вы просто предполагаете, что он сделал это ради власти и ради долгой жизни.
      Судья. Разве этого недостаточно?
      Хви Нори. Спросите самих себя. Заплатил ли бы за такое кто-нибудь из вас столь неравноценно непомерную плату?
      Судья. Поведай нам тогда, в своей бесконечной мудрости, почему Владыка Лито выбрал превращение в червя.
      Хви Нори. Кто-нибудь из вас сомневается в его способности предсказывать будущее?
      Судья. Вот-вот! Разве это недостаточная плата за превращение?
      Хви Нори. Он уже до того обладал даром предвидения, как обладал этим даром его отец. Нет! Я предполагаю, он пошел на свой отчаянный шаг именно потому, что увидел в нашем будущем нечто предотвратимое только через эту жертву.
      Судья. Что же такое особенное только он мог увидеть в нашем будущем?
      Хви Нори. Не знаю, но надеюсь это выяснить.
      Судья. Ты выставляешь тирана самоотверженным слугой человечества!
      Хви Нори. Разве это не было отличительной чертой всего рода Атридесов?
      Судья. В это заставляют нас верить официальные исторические труды.
      Хви Нори. Устная История это подтверждает.
      Судья. Какое еще положительное свойство характера ты припишешь тирану - Червю?
      Хви Нори. Положительное свойство, судья?
      Судья. Ну тогда просто свойство.
      Хви Нори. Мой дядя Молки часто говорил, что Владыка Лито весьма способен проявлять редкое чувство величайшей терпимости к избранным компаньонам.
      Судья. А других компаньонов он казнит без видимых причин.
      Хви Нори. Я думаю, причина всегда имеется и мой дядя Молки вычислил некоторые из этих причин.
      Судья. Назови нам хоть один из его выводов.
      Хви Нори. Несуразные угрозы его персоне.
      Судья. Теперь еще и угрозы несуразные!
      Хви Нори. И он не терпит претенциозности. Вспомните казнь историков и уничтожение их работ.
      Судья. Он не хочет, чтобы стала известна правда!
      Хви Нори. Он сказал моему дяде Молки, что они врали о прошлом. И заметьте, пожалуйста, кому знать прошлое лучше, чем ему? Мы знаем, насколько глубока его внутренняя жизнь.
      Судья. Но какое у нас есть доказательство, что все его предки действительно живут в нем?
      Хви Нори. Я не буду вдаваться в бесплодный спор. Я просто скажу, что верю в это, основываясь на вере моего дяди Молки, а у него были причины для такой веры.
      Судья. Мы читали доклады твоего дяди и истолковываем их иначе. Молки был необыкновенно увлечен Червем.
      Хви Нори. Мой дядя считал его хитроумнейшим и искуснейшим дипломатом во всей империи - мастером устного разговора и знатоком в любой области, какую только можно назвать.
      Судья. Но разве дядя не говорил тебе о жестокости Червя?
      Хви Нори. Мой дядя считал его крайне культурным.
      Судья. Я спрашивал о жестокости.
      Хви Нори. Способным на жестокость, да.
      Судья. Твой дядя боялся его.
      Хви Нори. Владыка Лито полностью лишен невинности и наивности. Его следует лишь страшиться, когда он притворно демонстрирует эти качества. Вот что говорил мой дядя.
      Судья. Да, это были его слова.
      Хви Нори. Более того! Молки говорил: "Владыка Лито наслаждается удивительным гением и разнообразием человечества. Он - мой любимый собеседник".
      Судья. Поделись с нами даром своей высшей мудрости. Как ты истолковываешь слова своего дяди?
      Хви Нори. Не насмехайтесь надо мной!
      Судья. Мы не насмехаемся. Мы хотим, чтобы нас просветили.
      Хви Нори. Эти слова Молки, как и многое другое, что он писал непосредственно мне, предполагает, что Владыка Лито всегда ищет новизны и оригинальности, и что, одновременно, он настороженно к ним относится, зная разрушительный потенциал таких вещей. Так полагал мой дядя.
      Судья. Ты бы что-нибудь хотел бы добавить насчет разделяемых тобой и твоим дядей убеждений?
      Хви Нори. Не вижу смысла добавлять к тому, что я уже вам сказала. Я сожалею, что отняла время судей.
      Судья. Но ты не отняла у нас времени. Мы подтверждаем, что ты назначаешься послом ко двору Владыки Лито, Бога Императора всего известного мироздания.
      10
      Вы должны помнить, что по своему внутреннему запросу я
      могу получить любой жизненный опыт, известный нашей истории.
      Из этого запасника я и черпаю, когда обращаюсь к менталитету
      войны. Если вы не слышали стонов и криков раненых и
      умирающих, то вы не знаете войны, Я слышал эти крики в таких
      количествах, что они неотвязно звучат у меня в ушах. Я сам
      кричал, брошенный на поле брани. Я изведал раны каждой эпохи
      - наносимые кулаком и камнем, утыканной острыми ракушками
      палицей и бронзовым мечом, булавой и артиллерийским
      снарядом, стрелами и лазерными пистолетами, безмолвно
      удушающей ядерной пылью, биологическим оружием, от которого
      чернеет язык и задыхаются легкие, быстрым сполохом
      пожирающего огня и неслышной работой медленных ядов... всего
      мне не перечислить! Я это все повидал и испытал. И говорю я
      осмеливающимся вопрошать, почему я веду себя именно так: со
      всеми моими памятями, я не могу вести себя никак иначе. Я не
      трус, и когда-то я был человеком.
      Украденные дневники
      Стоял тот теплый сезон, когда управляющие погодой спутники могут не слишком усердно сражаться с ветрами, дующими с огромных морей. Вечерами по окраинам Сарьера часто шел дождь. Внезапный ливень настиг Монео, когда тот возвращался после одного из своих периодических инспекционных обходов стен Твердыни. Ночь опустилась до того, как он достиг укрытия. Рыбословша, охранница на южном входе, помогла ему избавиться от вымокшего плаща. Она была крепко сколоченной, кряжистой, с квадратным лицом - женщиной того типа, который Лито всегда предпочитал для своей гвардии.
      - Не мешало бы привести в свои апартаменты эти проклятые контролеры погоды, - сказала она, принимая его вымокший плащ.
      Монео, уже начавший подниматься в свои апартаменты, коротко ей кивнул. Все Рыбословши знали об отвращении Бога Императора ко влаге, но никто, кроме Монео, не дошел до понимания причин этого.
      "Это Червь - тот, кто ненавидит воду", - думал Монео. "Шаи-Хулуд томится по Дюне"
      В своих апартаментах Монео высушился и переоделся в сухую одежду перед тем, как спуститься в подземелье, чтобы не будить неприязни Червя и не создавать помехи предстоящему разговору, простому обсуждению приближающегося шествия в фестивальный город Онн.
      Прислонясь к стене опускающегося лифта, Монео закрыл глаза. Утомление мгновенно взяло над ним верх. Он понимал, что это многие и многие дни недосыпа. И еще бабушка надвое сказала, когда ему, наконец, удастся выспаться, Он завидовал Лито, свободному от необходимости сна: Богу Императору, похоже, с избытком хватало нескольких часов полудремы в месяц.
      Запах подземелья и остановившийся лифт вывели Монео из дремоты. Он открыл глаза и поглядел на Бога Императора, на его тележку в центре огромной палаты. Монео внутренне собрался и направился по знакомому длинному пути к грозному властелину. Как он и ожидал, Лито бодрствовал. Это, по крайней мере, хороший признак.
      Лито услышал, как опускается лифт, увидел, как очнулся заснувший в лифте Монео. Вид у Монео был усталый - и то же, вполне понятно. На носу шествие в Онн, и все утомительные хлопоты, выпадающие на долю мажордома: прием посетителей с других планет, ритуалы с Рыбословшами, новые послы, смена императорской гвардии, увольнения и назначения, а теперь еще надо и нового гхолу Данкана Айдахо так ввести в императорский аппарат, чтобы работа у него пошла, как по маслу. Одна мелочь громоздилась на другую, занимая все время Монео, а на нем уже начинал сказываться возраст.
      "Дай-ка припомнить", - подумал Лито. - "Монео будет сто восемнадцать лет на той неделе, когда мы вернемся из Онна".
      Монео мог бы прожить во много раз больше, если бы стал принимать спайс. Но он отказывался. В причине его упорства Лито не сомневался. Монео достиг того странного человеческого состояния, когда жаждал смерти. Он медлил теперь только для того, чтобы увидеть, что Сиона пристроена на королевской службе и станет новой Главой Императорского Общества Рыбословш.
      Мои гурии, как частенько называл их Молки.
      Монео знал о намерении Лито скрестить Сиону с Данканом. И время для этого подошло.
      Монео остановился в двух шагах от тележки и поглядел на Лито. Что-то в глазах Монео пробудило воспоминания жизней-памятей Лито - лицо языческого священника времен планеты Земля выглянуло из наследственной усыпальницы его разума.
      - Владыка, Ты много часов провел в наблюдениях за новым Данканом, сказал Монео. - Сделали ли тлейлаксанцы что-нибудь недозволенное с клетками его психики?
      - Он незапятнан.
      Монео потряс глубокий вздох. Не очень-то приятное известие.
      - Ты против того, чтобы использовать его в качестве племенного жеребца? - спросил Лито.
      - Я нахожу странным, что мне приходится думать о нем и как о своем предке и как об отце моих потомков.
      - Но он открывает мне доступ к скрещиванию первого поколения прежней человеческой формы и нынешних продуктов моей программы выведения. Сиона на двадцать одно поколение отдалена от него.
      - Я неспособен понять, в чем цель. Данканы много медленней, чем любая из твоей гвардии.
      - Я не ищу хороших отделяющихся побегов, Монео. По-твоему, я не осознаю геометрическую прогрессию, задаваемую теми законами, что управляют моей программой выведения?
      - Я видел твою книгу племенного учета, Владыка.
      - Тогда ты знаешь, что я не упускаю из вида ее отступников и выпалываю их, как сорняки. Меня больше всего заботят ключевые генетические доминанты.
      - А мутации, Владыка? - в голосе Монео прозвучала хитроватая нотка, заставившая Лито пристальнее приглядеться к своему мажордому.
      - Мы не будем обсуждать эту тему, Монео.
      Лито увидел, как Монео опять спрятался в раковину своей осторожности.
      "До чего же обостренно он чувствителен к моим настроениям", подумал Лито. - "Я, впрямь, верю, что он обладает некоторыми моими способностями, хотя они действуют в нем на бессознательном уровне. Его вопрос прозвучал так, как будто он даже догадывается, чего мы достигли в Сионе".
      Чтобы проверить, действительно ли вопрос Монео опирается на полудогадку, Лито сказал:
      - Мне ясно, что ты еще не понимаешь, чего я надеюсь достигнуть моей программой выведения.
      Монео просветлел.
      - Государь знает, что я стараюсь до конца постигнуть разумом законы ей управляющие.
      - Законы живут меньше, чем ноша, которую тащишь достаточно долго, Монео. Регулируемой правилами творческой активности нет.
      - Но, Владыка, Ты сам говоришь о законах, управляющих твоей программой выведения.
      - Разве я не сказал тебе только что, Монео? Пытаться установить правила для творчества - то же самое, что пытаться отделить ум от тела.
      - Но что-то развивается, Владыка. Я знаю это по себе!
      "Он знает это по себе! Дорогой Монео. Он так близок".
      - Почему ты все время ограничиваешь свое понимание строго определяемыми производными, Монео?
      - Я слышал, как Ты говорил о преображающей эволюции, Владыка. Этими словами помечена твоя книга племенного учета. Но как насчет неожиданностей...
      - Монео! Каждая неожиданность меняет правила.
      - Владыка, Ты ведь не имеешь ввиду добиться улучшения человеческой породы?
      Лито угрюмо на него посмотрел, подумав: "Если я сейчас употреблю ключевое слово, поймет ли он меня? Может быть..."
      - Я - хищник, Монео.
      - Хищ... - Монео осекся и покачал головой. Он, как ему казалось, понимал значение этого слова, но само слово потрясло его. Не шутит ли Бог Император?
      - Хищник, Владыка?
      - Хищник улучшает породу.
      - Как такое может быть? Ты ведь нас не ненавидишь.
      - Ты разочаровываешь меня, Монео. Хищник ведь не ненавидит свою жертву.
      - Хищники убивают, Владыка.
      - Я убиваю, но я не ненавижу. Добыча утоляет голод. Добыча это хорошо.
      Монео поглядел на лицо Лито, утопленное в серой рясе чужеродной плоти.
      "Не прозевал ли я пробуждение Червя?", - усомнился Монео.
      Монео боязливо поискал признаки пробуждающегося Червя, но гигантское тело не трепетало, глаза Лито не стекленели, не подрагивали бесполезные плавники.
      - Чего же Ты алчешь, Владыка? - осмелился спросить Монео.
      - Такого человечества, решения которого воистину окажутся долгосрочными. Знаешь, каково ключевое свойство способности определять свой путь надолго, Монео?
      - Ты много раз об этом говорил, Владыка. Это - способность все время мыслить по-новому.
      - Изменяться, да. А знаешь, как я понимаю долгосрочность?
      - Для Тебя это должно измеряться тысячелетиями, Владыка.
      - Монео, даже мои тысячи лет - это всего лишь крохотная светящаяся точка на экране бесконечности.
      - Но Твоя перспектива наверняка отличается от моей, Владыка.
      - С точки зрения бесконечности любой ограниченный срок короткий срок, каким бы долгим он для нас ни был.
      - Выходит, правил не существует вовсе, Владыка? - в голосе Монео прозвучал слабый намек на истерию.
      Лито улыбнулся, чтобы снять возникшее в мажордоме напряжение.
      - Может быть, одно правило есть. Краткосрочные решения обычно терпят неудачу при долгосрочном применении.
      Монео в полной растерянности покачал головой.
      - Но, Владыка, Твоя перспектива...
      - Время истекает для любого конечного наблюдателя. Не существует закрытых систем. Даже я являюсь конечной матрицей, хоть и растянутой во времени.
      Монео резко перевел взгляд с лица Лито на уходящий вдаль коридор мавзолея. "И я здесь однажды упокоюсь. Золотая Тропа, возможно, продолжится, но я кончусь." Это, разумеется, особой роли не играло. Только Золотая Тропа, ощутимая им в непрерывной последовательности, только она имела значение. Он опять перевел взгляд на Лито, но не прямо на его затопленные синевой глаза. Что, если в этом объемистом теле и вправду скрывается хищник?
      - Ты не понимаешь функции хищника, - сказал Лито.
      Эти слова потрясли Монео, ведь Лито словно прочел его мысли. Он посмотрел в глаза Лито.
      - Ты понимаешь разумом, что даже я однажды претерплю ту или иную смерть, - сказал Лито. - Но ты в это не веришь.
      - Как я могу верить в то, чего никогда не увижу?
      Монео никогда не чувствовал себя более одиноким и полным страха. Чего же добивается Бог Император? "Я пришел сюда, чтобы обсудить с ним проблемы шествия... и выяснить его намерения насчет Сионы. Не играет ли он со мной?"
      - Давай поговорим о Сионе, - сказал Лито.
      Опять чтение мыслей!
      - Когда ты испытаешь ее, Владыка? - этот вопрос чуть не все время их разговора вертелся у него на языке, но сейчас, действительно задав его вслух, Монео испугался.
      - Вскоре.
      - Прости меня, Владыка, но Ты ведь знаешь, как я страшусь за моего единственного ребенка.
      - Но ведь другие выжили при этом испытании, Монео. Ты, например.
      Монео сдержал волнение при воспоминании о том, как он был приобщен к Золотой Тропе.
      - Моя мать меня приготовила. У Сионы нет матери.
      - У нее есть Рыбословши. У нее есть ты.
      - Бывают и несчастные случаи, Владыка.
      Слезы брызнули из глаз Монео.
      Лито отвел от него взгляд. Ему подумалось: "Он разрывается между верностью ко мне и любовью к Сионе. Как же это отравляет - беспокойство о своем потомстве. Разве он не видит, что все человечество - это мое единственное дитя?"
      Опять посмотрев на Монео, Лито сказал:
      - Ты прав, заметив, что несчастные случаи бывают даже в моем мироздании. Разве ты не видишь в этом урока для себя?
      - Владыка, всего лишь на этот раз не мог бы Ты...
      - Монео! Монео, ты ведь наверняка не попросишь меня вручить бразды правления слабому управляющему?
      Монео отступил на шаг.
      - Нет, Владыка. Разумеется, нет.
      - Тогда доверяй силе Сионы.
      Монео расправил плечи.
      - Я сделаю то, что должен сделать.
      - Сионе нужно пробудиться к осознанию своих обязанностей, обязанностей дщери дома Атридесов.
      - Да, конечно, Владыка.
      - Разве не эта обязанность возлежит и на нас, Монео?
      - Я этого не отрицаю. Когда Ты познакомишь ее с новым Данканом?
      - Сперва - испытание.
      Монео уставился на холодный пол подземелья.
      "Он так часто смотрит в пол", - подумал Лито. - "Что он там только может разглядеть? Не бесчисленные ли следы моей тележки? Ах, нет, это он вглядывается в глубины, в то царство сокровищ и тайны, куда он надеется скоро сойти."
      Монео опять поднял взгляд на лицо Лито.
      - Я надеюсь, ей понравится общество Данкана, Владыка.
      - Будь уверен в этом. Тлейлаксанцы доставили его мне в неискаженном виде.
      - Это успокаивает, Владыка.
      - Ты, несомненно, заметил, что его генотип весьма привлекателен для женщин.
      - Да, это я действительно замечал, Владыка.
      - Есть что-то в этих мягких внимательных глазах, в этом сильном лице и в черных жестких волосах, от чего женская психика, положительно тает.
      - Как Ты говоришь, Владыка.
      - Ты знаешь, что как раз сейчас он находится с Рыбословшами? - Я проинформирован об этом, Владыка.
      Лито улыбнулся. Ну, разумеется, Монео обо всем информирован.
      - Скоро они приведут его ко мне для первой встречи с Богом Императором.
      - Я сам прослежу за подготовкой комнаты для этой встречи, Владыка. Все будет в полной готовности.
      - Порой мне кажется, что ты хочешь меня ослабить, Монео. Оставь некоторые из этих деталей для меня.
      Монео постарался скрыть, как его стиснуло страхом. Он поклонился и попятился прочь.
      - Да, Владыка, но есть некоторые обязанности, выполнение которых лежит на мне.
      Повернувшись, он заспешил прочь. Только лишь оказавшись в поднимающемся лифте, Монео осознал, что он удалился, не получив на то разрешения.
      "Он должен понимать, как же я устал. Он простит".
      11
      Твой Владыка очень хорошо знает, что тебя в сердцах.
      Достаточно тебе заглянуть к себе в душу, чтобы она выступила
      против тебя обвинительницей. Мне нет надобности в
      свидетелях. Ты не прислушиваешься к своей душе, но
      прислушиваешься вместо того к своим гневу и ярости.
      Владыка Лито - кающемуся грешнику, из Устной Истории
      Следующее обозрение состояния империи в год 3508 царствования Владыки Лито взято из сокращенного свода Велбека. Оригинал находится в архивах Дома Соборов Ордена Бене Джессерит. Сравнительный анализ показывает, что все произведенные купюры не влияют на точность и достоверность отчета, в том виде, как он приводится здесь.
      Во имя нашего Священного Ордена и его нерушимого Единства Сестер этот отчет признается достоверным и заслуживающим помещения среди хроник Дома Соборов.
      Сестры Чинаэ и Таусуоко благополучно вернулись с Ракиса с донесением, подтверждающим давно подозреваемую казнь девяти историков, исчезнувших внутри Твердыни Владыки Лито в 2116 год его царствования. Сестры докладывают, что эти девять историков сперва были приведены в бессознательное состояние, а затем сожжены на кострах из своих собственных опубликованных работ. Это в точности соответствует тем версиям, которые в свое время распространились по всей Империи. Считается, что распространенные в то время версии произошедшего исходили от самого Владыки Лито.
      Сестры Чинаэ и Таусуоко привезли рукописные показания свидетеля, сообщившего, что когда Владыку Лито посетила делегация других историков, добивавшихся сведений о своих коллегах, Владыка Лито сказал им:
      "Они были уничтожены потому, что преднамеренно и претенциозно лгали. Не бойтесь, что мой гнев падет на вас из-за ваших невинных ошибок. Я не так уж стремлюсь создавать мучеников. Мученики обычно приносят непредсказуемость драматических событий в жизнь человеческую. Драма - это одна из тех целей, против которых направлено мое хищничество. Трепещите только тогда, когда вы соорудите преднамеренную ложь и будете упорствовать в ней, полные гордыни. Теперь ступайте и не заговаривайте со мной об этом".
      Достаточным доказательством подлинности сведений служит уже одно то, что несомненным автором этого рукописного свидетельства является Иконикр, мажордом Владыки Лито в 2116 году.
      Обращаем внимание на то, как Владыка Лито использует слово "хищничество". Это весьма показательно с точки зрения теорий, предложенных Преподобной Матерью Сайксой, что Бог Император рассматривает себя как хищника в естественном смысле.
      Сестра Чинаэ была приглашена идти вместе с Рыбословшами в свите Владыки Лито во время одного из его нечастых выходов в свет. По пути она была приглашена подойти к королевской тележке и имела личную беседу с самим Владыкой Лито. Вот как она докладывает об этой беседе:
      - Здесь, на королевской тележке, я порой чувствую себя так, словно стою на укреплениях, защищающих меня от захватчиков, сказал Лито.
      - Никто здесь на Тебя не посягнет, Владыка, - сказала сестра Чинаэ.
      - Вы, Бене Джессеритки, нападаете на меня со всех сторон. Даже сейчас ты изыскиваешь способы завербовать на свою сторону моих Рыбословш, сказал Владыка Лито.
      Сестра Чинаэ сообщает, что она собрала все свое мужество, готовясь принять неизбежную смерть, но Бог Император просто остановил свою тележку и поглядел мимо нее на свою свиту. Она сообщает, что свита при этом остановилась и ждала на почтительном расстоянии, с покорностью, говорившей о большой вышколенности.
      Затем Владыка Лито сказал:
      - Мое маленькое множество внутри меня обо всем мне рассказывает. Не отрицай моего обвинения.
      - Я не отрицаю его, - сказала сестра Чинаэ.
      Тогда Владыка Лито поглядел на нее и сказал:
      - Не бойся за себя. Мое желание таково, чтобы ты донесла мои слова до Дома Соборов.
      Сестра Чинаэ сообщает, ей стало очевидно - Владыка Лито знает о ней все: о ее миссии, о ее специальной подготовке в мнемотехнике, обо всем.
      - Он - как Преподобная Мать, - описывает она. - Я ничего не могла от него скрыть.
      Затем Владыка Лито приказал ей:
      - Посмотри на мой Фестивальный Город и скажи, что видишь.
      Сестра Чинаэ поглядела на Онн и сказала:
      - Я вижу город на расстоянии, он прекрасен в утреннем свете. Вон ваш лес, справа. В нем столько зеленых растений, что я могла бы провести целый день, их описывая. Слева и всюду вокруг города дома и сады Твоих слуг, некоторые из них выглядят очень богатыми, некоторые очень бедными.
      Владыка Лито сказал:
      - Мы слишком загромоздили этот пейзаж! Деревья его загромождают. Дома, сады... Нельзя наслаждаться новыми тайнами в таком пейзаже.
      Сестра Чинаэ, приободренная заверениями Владыки Лито, спросила:
      - А Владыка и правда хочет тайн?
      Владыка Лито ответил:
      - Нет распахнутой наружу духовной свободы в таком пейзаже. Разве ты этого не видишь? Нет здесь открытого мироздания, к коему можно было бы приобщиться. Всюду - средства отгорожения от мира: двери, запоры, замки!
      Сестра Чинаэ спросила:
      - Разве человечеству не нужны больше частная жизнь и оберегание ее?
      Владыка Лито сказал:
      - Когда вернешься, скажи своему Ордену, что я восстановлю открытый вид. Пейзаж, подобный этому, обращает тебя вовнутрь, заставляет твой дух стремиться лишь к внутренней свободе. А большинство людей не настолько сильны, чтобы обретать внутреннюю свободу.
      Сестра Чинаэ сказала:
      - Я в точности доложу Твои слова, Владыка.
      Владыка Лито сказал:
      - Смотри, чтобы это было сделано. Скажи также своему Ордену, что Бене Джессерит, как никому другому, следует знать опасности селекционного выведения ради особенных характеристик, опасности преследования определенной генетической цели.
      Сестра Чинаэ отмечает, что это явная ссылка на отца Владыки Лито, Пола Атридеса. Надо отметить, что наша программа выведения породила Квизаца Хадераха на одно поколение раньше, чем следовало.
      Став Муад Дибом, вождем Свободных, Пол Атридес ускользнул из-под нашего контроля. Нет сомнения, что он был мужчиной, обладавшим могущественными способностями Преподобной Матери, и другими, за которые человечество до сих пор расплачивается тяжкой ценой. Как сказал вслед за этим Владыка Лито:
      - Вы достигли того, чего не ожидали, вы вытащили из колоды меня, не предусмотренную карту, а я добился Сионы.
      Владыка Лито отказался подробно развить это упоминание о дочери своего мажордома Монео. Этот вопрос сейчас нами расследуется.
      Среди других дел, заслуживающих внимания и сохранения в Доме Источников, наши исследователи поставили информацию на:
      РЫБОСЛОВШИ
      Женские легионы Владыки Лито избрали своих представительниц на ежедесятилетний Фестиваль на Ракисе. От каждого планетного гарнизона было выбрано по три представительницы (смотри прилагаемый список выбранных.) Как обычно, здесь не будет никого из взрослых мужчин, даже супругов Рыбословш-офицеров. Список супругов изменился очень мало за отчетный период. Мы включили в него новые имена - где было возможно, с генеалогическими сведениями. Отметим, что только двое из них достоверно являются потомками гхол Данкана Айдахо. Мы не можем добавить ничего нового к нашим соображениям об использовании этих гхол в его программе выведения.