- Чертов Стоуни!
      - Эх, вы, американцы! Вы становитесь таким грубыми, стоит только на вас оказать давление. Я думаю, что именно поэтому среди вас так мало хороших администраторов.
      Бекетт прикусил язык, чтобы не начать скандала. Вдруг он быстро отошел от директора, увертываясь от двух рабочих с листом фанеры, и приблизился к торцевому иллюминатору камеры. Внутри было темно, все лампы выключены. "Может, они просто спят?" - подумал Бекетт. Он не мог себе представить, как можно было спать при таком шуме.
      Из наспех сделанного динамика над иллюминатором раздался треск, и послышался требовательный голос Стивена Броудера:
      - Сколько еще мы должны будем это терпеть? Ребенку срочно нужен кислород!
      - Мы сейчас наполняем небольшой резервуар, - сказал Бекетт. - Мы должны найти что-нибудь, способное пройти через загрузочный шлюз.
      - Сколько времени это займет?
      - Еще максимум час, - ответил Бекетт. Наконец он увидел лицо Стивена вблизи от иллюминатора - его бледные очертания терялись в сумраке камеры.
      - Они строят его из дерева? - спросил Броудер. - Как вы сможете стерилизовать...
      - У нас есть специально приготовленные кислоты.
      - Они помогут?
      - Послушайте, Броудер! Мы идентифицировали патогенный микроорганизм, и нам удалось убить его вне человеческого тела.
      - А сколько понадобится времени для создания сыворотки?
      - По крайней мере тридцать шесть часов.
      Бекетт услышал голос Кети, настойчиво требовавший ответа:
      - Стивен! Что они говорят?
      - Они делают сыворотку, любовь моя, - ответил Броудер.
      - Успеют ли они вовремя? - спросила Кети.
      - Но нет уверенности в том, что мы заразились, дорогая. Они очень быстро все завалили, и к нам не успели проникнуть никакие микробы.
      "Но они распространяются в воздухе, которым мы дышим", - подумал Бекетт, а вслух сказал:
      - Мы работаем настолько быстро, насколько это вообще возможно.
      - Я и моя жена очень благодарны вам, - отозвался Стивен.
      Викомб-Финч тронул Бекетта за плечо, чем немало его напугал, так как шум строительства заглушал легкие шаги.
      - Извини, - сказал Викомб-Финч. - Мне только что сказали, что Стонар на телефоне. Он настаивает на разговоре с тобой.
      Бекетт посмотрел на открытую дверь склада, где почти все пространство было заполнено служащими Хаддерсфилда, глазеющими на них.
      - Они надеются хоть краем глаза увидеть женщину, - пояснил Викомб-Финч, проследив за взглядом Бекетта. - Шайлз специально выставил охрану, чтобы поддерживать порядок.
      - Да-да. - Бекетт направился к двери, но был остановлен директором, который негромко произнес:
      - Билл, ты поосторожнее со Стонаром. Это опасный человек.
      - Хорошо, я это учту. - Бекетт кивнул в сторону собравшихся людей. - Мы должны им разрешить посмотреть на нее когда-нибудь. Сделать график или что-то в этом роде.
      - Шайлз все держит под контролем.
      - Лучше бы всех этих зевак проверить. Вдруг кто-то из них припас молоток, чтобы разбить иллюминатор.
      - Неужели ты думаешь... - Викомб-Финч презрительно фыркнул. - Это же Англия! Мы оповестили о том, чтобы весь персонал, не имеющий отношения к делу, оставался в стороне. В конце концов, они могут видеть только большое деревянное помещение и металлический цилиндр.
      - По какому телефону я могу поговорить со Стонаром? - спросил Бекетт.
      - Контора безопасности в административном здании прямо через дорогу, наверное, ближе всего. Когда войдешь, повернешь направо.
      Бекетт быстрым шагом пошел к двери, где был встречен гулом встревоженных голосов, спрашивающих:
      - У них там в самом деле есть женщина?
      - Она там вместе со своим мужем и дочерью, - сказал Бекетт. - Но вы все должны пока держаться от них подальше.
      - О Боже, да человек ты или нет? - воскликнул кто-то из толпы. - Ты знаешь, как мы долго не видели женщин?
      - Но вы никак не сможете увидеть ее прямо сейчас, - твердо произнес Бекетт, протискиваясь прочь. Он быстро прошел через дворик, оставив толпу позади, но все же успел услышать негромкое проклятие:
      - Чертов янки!
      Путь Бекетта был освещен сильной иллюминацией, делавшей заведение Хаддерсфилда похожим на фабричный комплекс, особенно ночью. Огромное количество людей сновало взад и вперед, а самые любопытные норовили пролезть на склад и поглазеть на камеру.
      Контора службы безопасности тоже была ярко освещена. За единственным в комнате небольшим столом сидел охранник, внимание которого было сосредоточено на мониторах над головой. По просьбе Бекетта он пододвинул ему телефон через стол, но взгляд его при этом не отрывался от мониторов. Оператор немедленно соединил Бекетта со Стонаром.
      - Где это тебя носит? - сердито поинтересовался Стонар. - Что там у вас, конец света?
      Стонар по телефону был ничуть не привлекательнее, чем живьем, подумал Бекетт, а в трубку сказал:
      - Я был на складе, куда привезли барокамеру с этой ирландской парой.
      - Это правда, что женщина родила ребенка во время переезда?
      - Да, девочку. Преждевременные роды, весьма критическое положение.
      - Два подопытных кролика для твоей сыворотки.
      - Это большая истина, чем вы предполагаете. Они могли быть заражены.
      - Что ж... я думаю, что очень мало женщин найдется, когда мы объявим о нашей сыворотке.
      - Вы ничего не будете объявлять, пока сыворотка не будет испытана!
      - Конечно, старик! Конечно. - Голос Стонара стал почти слащавым. - Ты совершенно уверен в успехе, не правда ли?
      - У нас все сошлось. Та последняя информация от ирландцев как раз и завершила картину. Это пятизначные ряды в коде "курьера", черт побери!
      - Должно быть, они получили это прямо от О'Нейла. Сами ирландцы до этого никогда бы не додумались.
      - Это правда, что они схватили О'Нейла?
      - Не сомневайся, старина. Это дерьмо все-таки попало в наши сети. Наши информаторы говорят, что Ирландия стоит на пороге гражданской войны. Несколько десятков людей спрятались у себя в исследовательских лабораториях и надеются, что это защитит их от прямой атаки. Другая группа захватила северо-восточное побережье и несколько городов в центре страны. Типичная ирландская неразбериха!
      Бекетт посмотрел сзади на мощную шею охранника, удивляясь стонаровской манере разговора. Голос его звучал, как журчание ручейка, и его даже можно было назвать дружелюбным.
      - Где они держат О'Нейла? - спросил Бекетт.
      - В исследовательских лабораториях Киллалу, как нам доложили. Скажи-ка Билл, можешь ли ты обрисовать мне картину в деталях? У меня завтра будет встреча с премьер-министром и королем. Немножко технического жаргона или чего-то подобного. - Стонар смущенно захихикал. - Все очень взволнованы. Что же там вы все-таки сделали, а?
      Бекетт кивнул своим мыслям. Картина прояснилась. В самом деле, это очень опасный человек. Он хочет получить нечто, чтобы произвести впечатление на свое начальство!
      - Наш подход заключается в том, чтобы предоставить болезнь для болезни, - начал Бекетт. - Вы знаете, что двадцать различных аминокислот составляют последовательность генетического кода. Чума эту последовательность нарушает. Она вставляет в цепочку новое послание для контроля биохимической активности клеток. Кодирование клеток для выполнения новых функций осуществляется чумой - конкретные сообщения конкретным типам клеток. Улавливаете смысл?
      - Все это записывается, старина, и будет для меня отпечатано. Продолжай, пожалуйста.
      - Используем аналогию с винтовой лестницей, - продолжил Бекетт. - Это генетическая болезнь, атакующая спираль лестницы ДНК в самых слабых местах.
      - Совершенно верно. - Стонар старался говорить бодрым, но суховатым тоном.
      - Когда новое сообщение вводится в вирус-передатчик, вместо квадратичной формы оно переносится в рядах по пять...
      - Именно такая информация поступила от О'Нейла.
      - Совершенно верно. - Бекетт ради шутки попытался подделаться под голос Стонара, но тот явно ничего не заметил. - Мы знали, что О'Нейл должен был использовать вирус как "курьер" в область, выбранную для поражения, сказал он. - Вот почему мы сначала пошли по ложному пути. Слишком велико было сходство с гранулоцитарной лейкемией.
      - А как мне все это объяснить, старина, если они спросят?
      - Это означает изменение нормального генетического кодирования. Структура ДНК определенно меняется.
      - Хорошо. А почему эта болезнь не поражает мужчин?
      - У них нет такой биохимической ниши, где патогенный микроорганизм чумы мог бы заблокироваться и сделать свою грязную работу. Он разрушается защитным механизмом, регулирующим скорость роста клеток.
      Бекетт улыбнулся сам себе, понимая, что упомянул сейчас много важной информации, наталкивающей знающего человека на определенные мысли: конец митотическим болезням, не будет больше раковых заболеваний. Теперь можно контролировать даже накопление энергии в РНК. И еще много чего можно достичь.
      - Великолепно! - восхитился Стонар. - Вы проделали массу работы, используя старый компьютер, не правда ли?
      "О да, - подумал Бекетт. - Пришлось привнести в науку совершенно новое великое открытие!" Вслух он сказал:
      - У нас было две вещи, которые очень пригодились - превосходная новая поисковая программа, созданная молодым американцем, плюс технология усиления изображений, предоставленная нам НАСА для улучшения качества картинок, получаемых из космоса. Мы получили возможность видеть явления в пределах генетической структуры, никогда не виданные раньше.
      - О'Нейл, должно быть, видел их, - заметил Стонар.
      - Пожалуй, - согласился Бекетт.
      - Эта программа поиска, ее привез случайно не Рокерман?
      - Именно он.
      - Это я привез его с собой, слышал об этом? Король требует его к себе. Немного поболтаем, обсудим новое мировое устройство.
      - Что ж, конечно. - Бекетт до боли сжал пальцы в кулак.
      - Рокерман представляет вашего президента, и король будет там, и премьер-министр - очень высокий уровень!
      "А ты думаешь, что сможешь оказаться прямо в центре!" - подумал Бекетт.
      - Кстати, между прочим, - произнес Стонар, - тебе, должно быть, интересно узнать, что Кангша сделала осторожное заявление о лекарстве.
      - Китайцы?
      - Они не дают никаких подробностей, но сигнал был очень четким, старина. Они использовали слово "лекарство". - Стонар прокашлялся. Японцы и Советы все еще помалкивают о своих достижениях, но Джайпур заявил, что готов принять предложения в течение месяца на химическую обработку чумы, показавшую отличные результаты. Так и заявили.
      - Это очень интересно, особенно относительно китайцев.
      - Передай это все Ви, хорошо, старина?
      - Конечно. Рокерману тоже мой сердечный привет.
      - Обязательно. Мы, кстати, очень хорошо ладим. Но я должен сказать, что он никогда не сможет произнести "совершенно верно" так, как это делаешь ты.
      Связь прервалась с характерным щелчком.
      Перед тем, как Бекетт повесил трубку, к линии подключился Шайлз.
      - Подожди на месте, Билл. Я скоро буду.
      Бекетт положил трубку на рычаг в недоумении. Оказывается, Шайлз слышал разговор! Что это могло значить? Наверное, ничего серьезного в этом нет. Каждый догадывался, что все телефонные разговоры прослушиваются, но чтобы сам Шайлз!
      Человек в белом халате широко распахнул дверь конторы службы безопасности и, словно не замечая Бекетта, обратился к охраннику, наблюдающему за мониторами.
      - Эй, Арли! Там у них женщина в сооружении типа изоляционной камеры на складе!
      - Я знаю, - ответил тот, не отрывая пристального взгляда от мониторов над своей головой.
      Дверь с грохотом закрылась за ушедшим информатором. Они услышали шаги, быстро удаляющиеся по коридору.
      Бекетт посмотрел на экраны и понял, что крайний правый из них крупным планом показывает барокамеру Броудеров. Можно было даже различить какие-то неясные движения сквозь стекло иллюминатора.
      Наконец пришел Шайлз. Его всегда опрятная униформа сейчас находилась в некотором беспорядке. Он сразу же оценил ситуацию в комнате и сказал:
      - Ты можешь идти, Арли. Переходи на верхние мониторы.
      Охранник, выходя, бросил последний тоскливый взгляд на правый крайний экран.
      Когда дверь закрылась, Шайлз произнес:
      - Мы были не правы в том, что не допустили Ви с самого начала. Он был в моем офисе этим вечером и осторожно намекнул на "некоторые важные выводы" из вашего знаменательного прорыва. "Дайте нам возможность, и мы проделаем массу интересных вещей", - сказал он.
      - Кто-то что-то пронюхал, - вздохнул Бекетт.
      - Мы обвиним в этом твоего друга лягушатника, - сказал Шайлз.
      Бекетт уставился на него, внезапно осознав сказанное. Врожденным качеством англичан было не доверять никому вне своих берегов. И недоверие это включало Билла Бекетта, Данзаса и Лепикова, так же, как и Хаппа. Как, черт побери, они собирались возрождать к жизни этот мир посреди такой кучи дерьма?
      - Если за ним есть какая-то вина, то я приму ее на себя, - произнес Бекетт.
      - Очень-очень мило с твоей стороны, - процедил Шайлз. - Но имеешь ли ты реальное представление о тех силах, которые мы сдерживаем? Вина или просто ответственность представляют большую опасность.
      Бекетт посмотрел на Шайлза уже с некоторой осторожностью. Он внезапно подумал о том, какой зловещий вулканический потенциал готов излиться на него, хотя пока и сдерживается, в основном, слабой надеждой на то, что лекарство от чумы все-таки когда-нибудь изготовят. Какова была последняя цифра соотношения между полами? Восемь тысяч мужчин на каждую выжившую женщину. И эта цифра будет расти с угрожающей быстротой, день ото дня...
      - Я не хочу, чтобы Ви бросил тебя на растерзание львам, - сказал Шайлз.
      "Как может Викомб-Финч вообще бросить кого-то куда-то?" - подумал Бекетт. Что здесь происходило?
      - Я думал, что мы заключили соглашение, генерал, - произнес он вслух.
      - О да, конечно, старина! Конечно, мы его заключили. Однако намечаются большие трудности. Кто получает сыворотку, а кто не получает? Кто получает женщин, а кто... и так далее, и тому подобное. - Генерал осекся, услышав, как медленно открывается дверь позади него.
      Заглянул Викомб-Финч.
      - А, вот ты где, Билл. И генерал здесь! - Директор вошел в комнату и закрыл за собой дверь. - Я так и думал, что найду вас вместе.
      - В чем дело, Ви? - спросил Шайлз.
      - Впрочем, это довольно щекотливый вопрос, - Викомб-Финч бросил быстрый взгляд на мониторы, а потом посмотрел на Бекетта. - Но раз уж я начал...
      - Продолжай, пожалуйста, - поторопил его Шайлз.
      Директор глубоко вздохнул.
      - Видите ли, я слушал ваш разговор, - сказал он. - И это не в первый раз. Это всегда было моей плохой привычкой. Любопытство, иначе не назовешь.
      Шайлз мельком глянул на Бекетта с выражением "Я тебе говорил!"
      - Стоуни и я одинаково смотрим на эти явления, - продолжал Викомб-Финч. - Он доставит сюда короля и премьер-министра, чтобы ввести в курс дела, сегодня вечером. Похоже на то.
      Шайлз потер шею, сосредоточив свое внимание на Викомб-Финче, и из-под его воротника по лицу медленно начала разливаться краска.
      - Стоуни временами бывает очень тупым, - сказал Викомб-Финч. - Однако нельзя отрицать того, что у него политический склад ума. Я знаю это еще с тех времен, когда мы вместе учились в школе. Но вы же понимаете, что мы уже не дети.
      - Так что же вы все-таки изобрели? - примирительным тоном поинтересовался Бекетт.
      - Это было довольно давно. Я с Фином Доэни придумал нечто вроде средства аварийной связи. Вам, наверное, известно, что радио - мое хобби. У меня было довольно интересное американское изделие, называемое "СВ". Мне пришлось слегка, как бы это точнее выразиться, модифицировать его. Сделать более мощным. Антенна на чердаке, нечто подобное. Карантинщики разнюхали о нас довольно рано, но они, казалось, ничего не замечали, пока мы разговаривали открыто. Я много раз пытался добраться до старого Фина, но в ответ не получил ни звука. Боюсь, что дела там плохи. Но теперь у карантинщиков есть ваша формула сыворотки и замечательная старая биохимическая схема - все. Стоуни считает, что они передадут эти материалы в Америку и остальным.
      - Черт побери! - воскликнул Шайлз.
      - Я не хочу никакого насилия, вы понимаете? - продолжал Викомб-Финч. Мы владеем чрезвычайно привлекательной штукой и должны поделиться. Улавливаете суть? Я не хочу, чтобы сюда приходили люди с пистолетами и автоматами, надеясь на добычу.
      Бекетт начал смеяться, и голова его нервно затряслась.
      - Ох! Я сообщу об этом Джо, подождите!
      - Хотелось бы верить, что Лепиков ему уже все рассказал, - заметил Викомб-Финч. - Забавный парень этот русский. Он когда-то рассказал мне русскую пословицу:
      "Кто затевает заговор, тот лишь садит зернышко". Неплохо, правда?
      - Никогда не знаешь, что вырастет из зерна, пока не пробьется росток из-под земли, - глубокомысленно произнес Бекетт. Он посмотрел на Шайлза. Лицо у Генерала стало почти малиновым.
      - Правительство не может допустить, чтобы разработки контролировала лишь небольшая группа, - заявил Викомб-Финч.
      Наконец у Шайлза прорезался голос.
      - Я клянусь вам, сэр, что моей задачей было только формирование системы распределения, чтобы обеспечить равномерную раздачу.
      - Конечно, я вам верю, старина! - воскликнул Викомб-Финч.
      - Всем хватит, - буркнул Бекетт. Он опять посмотрел на Шайлза. К генералу начало возвращаться хладнокровие. - А вы все еще будете командовать порядочным куском вооруженных сил, как я понимаю, генерал?
      - Я должен выполнять приказы правительства, - ответил Шайлз. - Это то, что я пытался объяснить вам раньше.
      Ирландцы всегда мне кажутся сворой гончих собак,
      преследующих благородного оленя.
      Гете
      Приход толпы произвел странное превращение с Кевином О'Доннелом. Доэни лишь мельком видел, как он и остальные участники "процесса" уходили под охраной в специальные помещения под крепостной башней. Сначала Кевин обратился к суду присяжных и приказал им найти оружие. Теперь они уже были не присяжными, а "солдатами Армагеддона!" Отстраненное мечтательное выражение не сходило с лица Кевина. Он сделал широкий жест своей правой рукой и торжественно поднял кувшин с головой Алекса Колемана, говоря при этом:
      - Посмотри, Алекс! Настал час, для которого я был рожден!
      Он равнодушно прошел мимо тела Херити, но все-таки задел его и опрокинул стул, когда выходил из комнаты. Кевин шагал гордо выпрямившись и напомнил Доэни ВСЕМОГУЩЕГО БОГА.
      Когда его отряд стремительно пересекал дворик, Доэни заметил, что ворота были закрыты, заслоняя вид на озеро. Крики толпы гремели во внутреннем дворике крепости, хотя это больше напоминало ужасный вой стаи зверей-самцов, требующих законной добычи.
      - Лекарство! Дайте нам лекарство! - раздавались вопли.
      Почему они думают, что лекарство уже готово? Кто им сказал об этом?
      Охранники вытолкнули Доэни во двор замка вслед за Джоном, священником и мальчиком, но он все-таки успел увидеть еще раз, как Кевин прохаживается по парапету старой крепости. Он не смог удержаться от соблазна взглянуть на толпу, беснующуюся, словно штормовое море. Весь его вид говорил о том, что он считает этих людей сборищем изголодавшихся животных, пришедших за пищей - пищей богов, манной небесной, находящейся во владении его, Кевина О'Доннела.
      - Дайте нам лекарство! Дайте нам О'Нейла!
      Доэни и его компаньоны были все вместе доставлены к двери главной подземной темницы. Стражники втолкнули их туда, не заботясь о том, чтобы запереть каждого в отдельной камере, и захлопнули дверь. Спотыкаясь, они пошли по длинной лестнице в сторону звуков толпы, продолжающей выкрикивать:
      - О'Нейл! О'Нейл!
      Пленники остановились в комнате с кучей хлама, куда их привела лестница. Отец Майкл снял паутину со своего лица, Джон повернулся к своей камере и вошел в нее. Мальчик вскарабкался на поломанный диван, пытаясь выглянуть в зарешеченное окошко высоко в стене. Здесь отчетливо был слышен рев толпы. Наконец появился Джон, в одежде, которую с него прежде сняли охранники. Вся она была влажная и покрыта пятнами слизи, которые он пытался вытереть лабораторным халатом.
      - Почему они сняли с меня одежду? - спросил Джон каким-то отчужденным голосом. - Это потому, что у священника был нож?
      - Все в порядке, Джон, - сказал отец Майкл, положив руку на плечо Джона. Голос его дрожал.
      Мальчик, как альпинист, взбирался на груду бревен, все еще не оставляя надежды добраться до окошка.
      - Перестань, парень, - буркнул Доэни. - Ты упадешь и поранишься.
      Жуткий вой послышался из толпы. Потом раздалась короткая пулеметная очередь. Наступила тишина. Прекратилось даже монотонное скандирование имени О'Нейла.
      - Как вы думаете, что они там делают? - поинтересовался священник.
      - Точат свои косы, вилы и садовые ножницы. Очень похоже, - ответил Доэни. - Готовятся к жакерии.
      Последние слова отца Майкла потонули в другом взрыве людского ропота, потрясшего комнату.
      Джон, казалось, ничего не слышал. Он уставился на мальчика, ползущего вверх по бревнам, вспоминая, как тот шагал вместе с ними по полям во время утомительного путешествия. Была какая-то дикая энергия в движениях мальчика, какое-то напряжение и неистребимое желание достичь цели.
      - Отец Майкл! - позвал мальчик, и голос его, низкий и напряженный, эхом отозвался в комнате. - Здесь есть туннель!
      - Туннель? - Священник начал карабкаться наверх за ним, следя за его движениями и отбрасывая в стороны старые ящики и хлам. Вдруг отец Майкл поднял голову и сказал Доэни:
      - Я чувствую свежий воздух! Это выход наружу! - Он отшвырнул в сторону еще несколько ящиков, и внизу открылась ниша. - Позовите Джона!
      - Пойдем, Джон, - Доэни взял его за руку.
      - Я не могу, - проговорил Джон. - О'Нейл не хочет идти. - Он обвел диким непонимающим взглядом темную комнату. - Почему они пришли? Я не...
      Следующие слова Джона тоже были заглушены всплеском рева толпы, после чего последовал орудийный залп. Теперь звуки огромного людского сборища походили на ритмические попытки штурма, без всяких слов, просто хриплый и нечленораздельный ропот - ворчание гигантского животного, наполняющее Доэни ужасом. Отец Майкл метнулся к Джону, спотыкаясь о старые вещи, и схватил его за правую руку.
      - Я думаю, мы должны попытаться вывести его, - сказал Доэни.
      - Пойдем с нами, Джон, - умолял священник. - Мы попробуем спасти тебя. Не так ли, Фин?
      - Конечно, да.
      - А О'Нейла вы тоже возьмете с собой? - спросил Джон.
      - Без сомнения! - ответил отец Майкл.
      - Но где же он? - Джон озирался по сторонам. - Он был в кувшине на столе. Я не вижу его здесь.
      - Он... он уже ушел, - сказал Доэни.
      - О да, понимаю.
      Джон послушно дал себя провести через свалку вещей и мебели, вокруг кучи досок. Мальчик ожидал их в аркообразном проходе, выложенном заплесневевшими камнями. Пол под ногами пленников был скользким от слизи. Под вывороченными камнями расплылись лужицы воды. Через трещины просачивался запах канализации.
      Доэни прислушался к шуму толпы, доносившемуся снаружи. Топот множества ног тупыми ударами отдавался в камнях. Пулеметные очереди сменились теперь одиночными выстрелами. Отец Майкл толкнул Джона вниз, в узкую пещеру. Мальчик шел впереди. Вдали маячил слабый свет, но в туннеле было темно, и стоял зловонный запах. Наконец, путники увидели пятна дневного света вдалеке, обрамленные ветками деревьев и частично скрытые железной решеткой. Отец, Майкл дал знак остальным остановиться у решетки и прислушался. Позади них шум толпы стих, и орудийная пальба тоже утихла. Доэни понял, что они остановились в маленькой каменной хижине, заставленной со всех сторон ржавым садовым инвентарем - мотыгами, граблями, лопатами, совками, культиваторами.
      Ряды глиняных горшков маячили на прогнивших полках. Их обломки покрывали землю, вместе с мертвыми насекомыми, кусками ржавых консервных банок, мотками проволоки. Проблески дневного света были видны через расщелины в камне и дверной проем, наполовину скрытый воротами из ржавого железа и густо растущим кустарником.
      Джон закрыл глаза и обнял себя за плечи, как будто ему было холодно. Дыхание его стало прерывистым, а пальцы самопроизвольно сгибались и разгибались.
      Мальчик пробрался через кустарник наружу. Было слышно, как он ходит вокруг хижины.
      Доэни дотронулся до руки Джона. От неожиданности тот резко поднял голову, широко открыл глаза и непонимающе посмотрел на него.
      Отец Майкл помахал Доэни рукой, чтобы тот оставался на месте, а сам направился за мальчиком. Через минуту он вернулся и сказал:
      - Эта хижина расположена около старого стеклянного здания. Заросшая тропинка около него, кажется, ведет к дороге. Мальчик пошел вперед на разведку. - Священник кивнул в сторону Джона. - Он что-нибудь говорит?
      - Это интересный случай, - вместо ответа произнес Доэни, завороженно наблюдая за Джоном. - Контролируемое смещение тождественности, я думаю. Он знает, что в нем присутствует другая личность, и может даже поговорить с ней, но я сомневаюсь, сможет ли он преодолеть расщепление личности.
      - Что же нам с ним делать? - содрогнулся отец Майкл.
      Когда священник произнес эти слова, Джон припал к грязному полу и спрятал свое лицо в коленях, пятясь, словно загнанное животное в свое логово.
      "Если он превратится в О'Нейла, то это, без сомнения, его убьет", подумал Доэни.
      - Куда же девался мальчик? - Внезапная холодящая душу мысль мелькнула в сознании Доэни: Кевин сказал, что мальчик был готов устроить смертельную ловушку для О'Нейла. Может быть, он решил сообщить об их укрытии Кевину или толпе?
      Легкий шум в дверном проеме отвлек его внимание от Джона. Мальчик проскользнул в хижину. Он казался подавленным в большей степени, чем обычно. Мальчик дал знак остальным следовать за ним и опять вышел наружу. Кусты зашелестели от его шагов.
      - Какой славный парнишка, - задумчиво проговорил отец Майкл. - Его душой руководит святое писание.
      "Как бы мне хотелось в это верить", - подумал Доэни.
      - Нам нужно идти, Джон, - сказал он и помог тому подняться на ноги.
      Отец Майкл вышел вперед, выводя Джона из хижины на свежий воздух. Доэни замыкал процессию. Они увидели заброшенный парк из растущих повсюду вечнозеленых деревьев. Меж их стволами виднелись проблески залива. Узкая выложенная камнями дорожка, скрытая кустами, уводила в сторону от залива. Мальчика нигде не было видно.
      Одинокая цепочка людей, с отцом Майклом впереди, а Доэни сзади, начала свой путь по тропинке из каменных плит. Кустарники замедляли движение, ветки хлестали по лицу. Отец Майкл попытался повернуться спиной к препятствиям и потащил Джона за собой, нащупывая плиты осторожными шагами. Доэни выставил вперед руку, защищаясь от веток.
      Наконец они вышли через заслон живой изгороди на узкую дорогу, усыпанную щебнем, с поверхностью, покрытой рытвинами и выбоинами. Мальчик ждал их у изгороди, а когда они приблизились, повернулся и направился налево, в сторону от крепости.
      Доэни чуть помедлил, прислушиваясь. Не было никаких признаков толпы, никаких звуков. Тишина казалась зловещей.
      - Пойдемте! - прошептал священник.
      "Он тоже почувствовал это", - подумал Доэни. Что ж, единственным ощутимым явлением в этот момент были только крики стаи птиц.
      Отец Майкл поспешил за мальчиком, который был уже на расстоянии примерно ста метров впереди них. Доэни и Джон двинулись следом. Джон, казалось, хотел идти сам, но это было обманчивое впечатление. Доэни слегка придерживал его за левую руку и вел, потому что чувствовал в Джоне какую-то слабость, как будто у него не осталось собственной воли, а осталась только воля, передаваемая его спутником.
      Дорога делала резкий поворот в конце длинного, обсаженного деревьями отрезка и начинала идти в сторону от озера, петляя взад и вперед по склонам. После очередного тяжелого подъема путники вышли на площадку для обзора, огороженную каменной изгородью с высокими зарослями сорняков и покосившейся табличкой. Стрелка на ней указывала на "Бэлли...", остальное было стерто.
      - Это, я думаю, Бэллимор, - сказал отец Майкл.
      Мальчик подошел к краю площадки и стал смотреть на озеро. Остальные присоединились к нему, пройдя заслон из высоких деревьев и добравшись, наконец, к точке, откуда открывался вид на крепость. Из ее окон вырывались языки пламени. Дым поднимался столбом в безветренном воздухе. Отец Майкл содрогнулся при этом зрелище, вспомнив дым в Мэйнуте. Там тоже была подобная толпа.
      Четверо наблюдателей молча смотрели мимо вершин деревьев на крепость, находившуюся на расстоянии километра. Плотная масса людей заполнила все подступы к ней и напоминала шевелящийся ковер. Люди были тесно прижаты друг к другу, плечом к плечу, только над их головами иногда мелькали руки, поблескивало оружие. Но самым страшным во всем этот безумии была тишина. Ни криков... ни воплей, ни скандирования... просто молчаливое шевеление.
      - Святые, помогите нам, - выдохнул отец Майкл.
      Мальчик крепче прижался к священнику и взял его за руку.
      Джон, обратив внимание на отца Майкла и мальчика, понял, что эти лица ему знакомы. Да, они прошли вместе длинный путь по деревенским просторам. Он повернулся налево и увидел незнакомое лицо.
      - Ты кто такой? - поинтересовался Джон.
      - Я Фин Доэни.
      - Где Джозеф?
      Доэни вовремя спохватился и сказал:
      - Я занял место Джозефа Херити.
      - Куда мы теперь идем? - спросил Джон.
      До того, как Доэни ответил, отец Майкл поднял руку и сказал:
      - Слушайте!
      Затем все услышали то же, что и священник: стук копыт на дороге, откуда-то сверху. Группа всадников выехала из-за поворота дороги. Впереди скакал высокий человек с бородой, державший ружье на передней луке седла. Он поднял оружие, дав знак спутникам остановиться, заметив группу на наблюдательном пункте. Бородатый на мгновение замер, изучая путников. Остальные всадники спрятались за заслоном деревьев, только морды двух лошадей выглядывали из листвы. Не видя никакого оружия у путников, бородатый опустил ружье. Он бросил через плечо: "Подождите здесь", - затем съехал вниз и остановился на краю дороги.