Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Крысы - Иона

ModernLib.Net / Ужасы и мистика / Херберт Джеймс / Иона - Чтение (стр. 15)
Автор: Херберт Джеймс
Жанр: Ужасы и мистика
Серия: Крысы

 

 


Стена в дальнем конце рухнула наружу, взрыв снизу вырвал старые кирпичи. Большой участок пола тоже исчез, и сквозь пыль и дым Келсо увидел, как дальнее зернохранилище начало переворачиваться. Скрежещущий, рвущийся звук был лишь еще одним элементом сумасшедшего движения кормовой мельницы. Она исчезла в ночи, как оседающая труба тонущего корабля.

На балках и перекрытиях появились язычки пламени, но ливень не позволил им разрастись. Внутрь ворвался шторм, теперь ничто ему не мешало, и Келсо с Элли были ослеплены его яростью.

Келсо пошевелился и позвал Элли, но взрыв на время оглушил их обоих. Келсо потянул ее онемевшее тело к лестнице. Он попытался встать и поставить на ноги ее, но усилие было чрезмерным для него; он опустился на колени и стал качать девушку на руках.

Сквозь клубы дыма и проливной дождь, сквозь тьму, которую теперь прорезали колеблющиеся гаснущие язычки пламени, появилась скрюченная, черная фигура существа, которое Келсо назвал «близнецом».

Элли кое-как поднялась на ноги и попыталась бежать. Она не могла объяснить этот свой инстинктивный страх, но знала: мутант пришел за ней. Но ее ноги слишком устали, дух слишком измучился, чтобы далеко уйти. Элли упала к толстой опоре и лежала там, скребя ногтями гнилое дерево, и рыдания сотрясали ее избитое тело. Она скорее чувствовала, чем видела маячившую над ней бесформенную тень, и в голове все начало кружиться. Надежды не было: существо хотело ее смерти, потому что она стала частью жизни Келсо. Элли поняла это, хотя и не знала, как.

Келсо встал на колени между ней и чудищем, одной рукой опираясь об пол, другую угрожающе подняв в сторону существа.

Он смотрел на сестру, никогда не покидавшую его, бывшую рядом всю его жизнь, но видимую лишь как мелькание в тени, уловимую иногда лишь краем глаза. Безобразная, уродливая сестра, не жившая после рождения настоящей жизнью, брошенная вместе с ним матерью, которую они не знали. Но сестра отказалась полностью подчиниться смерти, ее дух не желал умирать, он хотел испытать жизнь, которой жил ее брат. Она вцепилась в жизнь, существуя в брате, как паразит в организме. Ее дух, ее душа росли, пока росло его земное тело, поскольку она питалась его душой и развивалась вместе с ним; всегда рядом, всегда наблюдая. И ее дух проявлялся сильнее всего в дни его рождения. Кто была их мать? Какая женщина оказалась столь бессердечна, чтобы бросить своих детей? И какое существо смогло породить такое чудовище?

Келсо взглянул в пустые черные глаза, и его собственные глаза наполнились слезами. В голове теснились мысли, утратившие связь с сознанием. Неважно, кто была их мать: она заплатила за извращенное соитие и за то, что бросила тех, кого должна была взрастить, но кого считала физическим знаком своего позора. Она умерла, но ее мучения продолжались.

И через накатившуюся волну враждебных мыслей Келсо понял, что это уродливое существо презирает его, завидует его жизни, которой не дано было ей, его сестре. И все же она любит его. Извращенное семя ненависти выросло вместе с ними, но ее ненависть всегда усмирялась и подавлялась более сильным чувством кровной любви. Сестра защищала его, потому что он был ее жизненной силой, без него для нее не осталось бы больше ничего, кроме темноты вечности. Она любила его и презирала и ненавидела тех, кого любил он. Никто не должен был делить его с ней. Даже пара, воспитавшая его как собственного сына. Никаких друзей. Никаких женщин. Никого.

Слезы высохли в глазах Келсо. Он недоверчиво смотрел на существо.

— Нет! — крикнул он. — О Боже, нет!

Келсо ударил стоящую перед ним фигуру, но кулак встретил пустоту.

— Оставь меня! Перестань меня преследовать! Ради Бога... пожалуйста... пожалуйста... оставь... мою... жизнь... пожалуйста!..

Келсо согнулся, закрыв лицо руками и раскачиваясь взад-вперед.

Элли не понимала, что происходит. Она потянулась к нему, но боялась приблизиться — чудище было слишком близко. Она могла только смотреть, обуреваемая противоречивыми чувствами — жалостью и пылкой любовью к этому человеку, который стоял на коленях перед странной фантастической фигурой.

Элли смотрела, борясь с неодолимым внутренним страхом, и этот страх все углублялся, пока не схватил ее за горло, когда сгорбленная фигура своей сморщенной рукой прикоснулась к голове Келсо.

И существо вдруг исчезло, растворившись в тенях, как привидение.

Келсо поднял голову и огляделся, высматривая что-то, чего больше не было. Когда он обернулся к Элли, она поняла, что ноша поднята, так как почувствовала в нем новую веру, ощутила, как его изнеможенное тело излучает ее, и как эта вера перетекает в нее саму.

На короткое мгновение Элли ощутила тошнотворное опасение, возвратившийся, как быстро изнуряющая болезнь, страх. В голове все кружилось, и она подумала, что сейчас рухнет. Но это скоро прошло. И Элли протянула к Келсо руки.

20

Элли и Келсо сидели, обнявшись на корме лодки, несущей их, как и прочих спасенных, в безопасное место. Дождь теперь уже еле моросил, и ветер превратился в холодный бриз. Свет оставался тусклым и безрадостным, но угрозы больше не существовало.

Келсо натянул на голову себе и Элли клеенку и улыбнулся девушке.

— Все позади, — сказал он ей.

Элли улыбнулась, но ничего не сказала. Она смотрела вдаль на низкие холмы, где их ждало тепло и уют.

На рассвете прилетели вертолеты, и один из них появился над частично обрушившимся зданием мельницы, как огромная стрекоза на сером экране. Пыль и зерно, поднятые крутящимися лопастями, сначала ослепили их, хотя они и забились глубоко внутрь здания, забравшись на самый верх лестницы — единственной конструкции, казавшейся им надежной. Келсо, спотыкаясь, вышел вперед и стал махать руками и кричать; пилот поднял большой палец, давая понять, что заметил его сигналы. Позже, когда прибыла лодка забрать их, они узнали, что Королевские Воздушные Силы особенно интересовались, какой ущерб нанесли мины, оставшиеся после второй мировой войны и поднятые ураганом и наводнением со дна на поверхность. Очевидно, в этом районе мельница была не единственным зданием, получившим повреждения от старого оборонительного оружия.

Элли поежилась, Келсо обнял ее за талию и прижал к себе. Она устала, ее веки налились тяжестью, руки и ноги тупо гудели. А он был весь в грязи, небритый, его волосы спутались и покрылись слоем пыли. Но внутри он ощущал легкость, чувствуя себя так, будто преодолел долгую изнурительную болезнь.

— Она ушла, Элли, — снова сказал Келсо. Раньше он уже пытался все объяснить ей, прежде чем они впали в тревожный, но лишенный сновидений сон. — Она послушалась меня. Наверное, где-то внутри себя она понимала, что не следует цепляться за мою жизнь. Может быть, она так меня любила, что отпустила.

Шум лодочного мотора заглушал его слова для окружающих.

— А может быть, просто ее энергия вся выгорела.

Келсо покачал головой.

— Не знаю, — сказал он просто. — ЛСД вернуло меня назад и дало увидеть, что происходило все эти годы. Оно высвободило мое подсознание, Элли, и, наверное, это и стало ключом для ее появления.

Наркотик зарядил меня какой-то физической энергией, которой она и воспользовалась. О Боже, и как воспользовалась!

Он подумал о взрыве. Об ужасной смерти Баннена. И Слодена. Подумал о самом наводнении.

Усталой рукой Келсо потер щетину на подбородке. Нужно было покурить, но не хотелось просить сигарету у упавших духом людей в лодке. Наводнение искалечило их дома и жизни, и у них были свои нуждающиеся в зализывании раны.

— Она явилась мне в первую ночь в подземелье, и я не знал, реальность это или безумная галлюцинация. — Келсо засмеялся. — Но ты тоже была там и все видела.

Элли кивнула и положила ладонь на его руку.

— Я чувствую себя освобожденным, Элли, — сказал он. — Я могу начать сначала. Больше меня не преследует злосчастье — по крайней мере, не больше, чем других. Ионы больше нет, Элли. Только я, я сам. Если ты не захочешь стать частью моей жизни. Я, вообще-то, рассчитываю на тебя.

Она сжала его руку и улыбнулась, потом отвернулась и отпустила руку, чтобы накинуть на плечо клеенку.

Келсо смотрел на нее, а она все смотрела вдаль. Ее лицо снова побелело. Или ему почудилось? Наркотик продолжает свои шутки с его сознанием?

На мгновение, когда Келсо взглянул Элли в глаза, они вдруг стали совершенно черными. Ни белков, ни радужной оболочки. Только пустая непроницаемая чернота. Но прежде чем Элли снова обернулась, они опять стали чисто голубыми с расширенными, но нормальными зрачками. Келсо замотал головой: просто почудилось. Он слишком устал, и слишком много всего произошло. Господи, после этого надо неделю отсыпаться!

Легкое покалывание заставило его посмотреть на свою руку. Он замер. На коже было пять крошечных, но глубоких царапин. Словно их оставила когтистая рука.

Келсо взглянул на Элли, но она смотрела в другую сторону. Девушка рассматривала далекие холмы, будто открывая новую землю.

Примечания

1

Беван — министр здравоохранения Великобритании 1945 — 1950.

2

Гиннес — сорт пива.

3

Шенди — смесь простояго пива с имбирным или с лимонадом.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15