Лицо Фенринга едва заметно покраснело.
      - Боюсь, что вы все же страдаете провалами памяти. Может быть, мне стоит позвать доктора Сук?
      Она гневно посмотрела на него.
      - У Шаддама не хватит прозорливости и интуиции, чтобы самому замышлять все эти сложные схемы, так что идеи он черпает у вас. Скажите мне, зачем вы это делаете?
      Хотя было видно, что граф готов ударить императрицу, он усилием воли сдержался. Машинально Анирул приняла оборонительную стойку, слегка переместив центр тяжести и приведя в готовность мышцы. Хорошо поставленным ударом ноги она могла теперь убить графа на месте.
      Фенринг ухмыльнулся, даже глядя на жену императора с такого близкого расстояния. Живя с Марго, он научился наблюдать мельчайшие детали и нюансы.
      - Боюсь, что ваши сведения неверны, миледи, хм-м? Хотя в кармане графа лежал парализующий нож, сейчас ему хотелось бы иметь какое-нибудь более мощное оружие. Он отступил назад на полшага и сказал наиспокойнейшим тоном:
      - При всем моем уважении к вам, мне кажется, что у вас слишком сильное воображение, миледи.
      Он неловко поклонился и торопливо удалился.
      Глядя вслед спешившему прочь Фенрингу, Анирул почувствовала, что шум голосов под сводами ее черепа резко усилился. Сквозь пелену лекарственной одури прозвучал голос, которого она так долго ждала, голос покойной Вещательницы Лобии.
      - Это было очень по-человечески с твоей стороны. Очень по-человечески и очень глупо.
      Затерявшись в лабиринте коридоров, Фенринг принялся размышлять о размерах понесенного им ущерба. В эти нестабильные времена Община Сестер может подорвать сами основы могущества императора, если обратится против него.
      Если Шаддам падет, то я пойду на дно вместе с ним.
      Впервые за все время Фенринг всерьез подумал о том, что надо убить жену Шаддама. Конечно, она умрет от случайной причины.
      ***
      В Зале Речей Ландсраада аристократы и послы открыто заговорили о мятеже. Представители Великих и Малых Домов выстроились в очередь к подиуму и, встав на него, либо, раскрасневшись, возмущенно выкрикивали свои обвинения, либо говорили с ядовитым спокойствием. Экстренное заседание продолжалось всю прошедшую ночь и весь день без перерыва на отдых.
      Императору Шаддаму, однако, все это было глубоко безразлично. Он совершенно безмятежно сидел в своем богато украшенном кресле, установленном в Большом Зале. Аристократы кипели гневом, переговаривались между собой. Все были страшно злы. Не заседание Ландсраада, а хулиганская сходка. Шаддам был разочарован, видя их грубое поведение.
      Сложив свои холеные руки на коленях, он, развалившись, сидел в своей ложе. Если это заседание пройдет, как запланировано, то императору не придется говорить ни слова. Он уже вызвал в Кайтэйн дополнительный контингент сардаукаров с Салусы Секундус, хотя было очень сомнительно, что придется военной силой усмирять эту ничтожную гражданскую смуту.
      Оправившись от своего недавнего недомогания, леди Анирул, все еще несколько оглушенная и бледная, сидела на своем второстепенном месте, одетая в традиционную черную абу, как на том настоял сам император. Рядом с ней стояла Вещающая Истину Гайус Элен Мохиам в такой же накидке, что и Анирул. Их присутствие ясно говорило всем, что Община Сестер поддержит нынешнего правителя империи. Давно настало время ведьмам выполнить свои обязательства и завуалированные обещания.
      Перед тем как выслушать открытые жалобы Ландсраада, Шаддам приказал выступить своим юристам, которые изложили его позицию, приведя в обоснование многочисленные прецеденты и технические детали.
      Потом подиум занял первый посланник Космической Гильдии. Гильдия перевезла на Корону императорские войска для нападения, и Гильдия защищала свое решение, тоже ссылаясь на свои прецеденты и приводя подходящие аналогии. Благодаря экспедиции на Корону Гильдия получила половину захваченной пряности и, конечно, будет теперь держать сторону Дома Коррино.
      Шаддам сидел, всем своим видом выражая царственную уверенность в себе.
      Потом на подиум поднялся президент ОСПЧТ, сутулый человек с серебристой бородкой. Его громкий голос гулко разносился по залу.
      - ОСПЧТ поддерживает право императора устанавливать порядок и поддерживать его на всей территории империи. Закон против хранения пряности давно является частью имперского кодекса. Хотя все вы яростно жалуетесь, но ведь сами же прекрасно осведомлены о существовании этого закона.
      Он оглядел зал, ожидая возражений, потом продолжил:
      - Император много раз предупреждал всех, что намеревается добиться исполнения этого закона. Но тем не менее даже после наказания Зановара за это преступление Ришезы глупо проигнорировали волю правителя.
      Президент ОСПЧТ ткнул длинным пальцем в сторону сидевших в зале делегатов.
      - Какие улики были против Дома Ришезов? - крикнул с места какой-то аристократ.
      - Мы имеем на этот счет слово императора Коррино. Для нас этого вполне достаточно. - Президент ОСПЧТ помолчал, дав своим словам отчетливо прозвучать во враждебном молчании зала. - Кроме того, в тайном заседании мы все видели голографический фильм о хранилище пряности на Короне, откуда конфисковали контрабандную меланжу.
      Президент сошел с подиума, но потом вернулся и добавил:
      - Позиция императора юридически обоснована, и вы не можете обвинять его, пытаясь тем самым прикрыть собственные преступления. Если вы нарушаете эдикт о хранилищах пряности, то делаете это по собственной злой воле. Прерогатива императора - использовать любые средства для поддержания политической и экономической стабильности, опирающейся на исполнение закона.
      Шаддам с трудом подавил улыбку. Анирул посмотрела на мужа, потом в зал, на толпу непокорных представителей Ландсраада.
      Наконец Били Ридондо позвонил в колокольчик, чтобы восстановить порядок. Глядя на собравшихся аристократов, он громко провозгласил:
      ***
      - Эта встреча формально является открытой. Итак, кто осмелится выступить против действий императора?
      Люди из аппарата Шаддама встали с бумагой и перьями, готовые записывать имена. Намек был хорошо понят.
      Шум голосов уменьшился до тихого ропота, но никто не выступил первым. Император позволил себе публично выразить радость, похлопав жену по руке. Он выиграл. На этот раз выиграл.
      ***
      Предзнание перестанет подчиняться тебе, если ты попытаешься его понять.
      Учебное пособие для навигаторов
      Ромбур, пошатываясь, выбрался из облака бурлящего меланжевого газа. Принца душил сильный кашель. Из искусственных легких рвались скрежещущие хрипы - фильтры едва справлялись с очисткой воздуха от концентрированной вредной примеси. В голове противно стучало от действия массивной дозы меланжи. Принц едва не потерял ориентацию, так как импульсы от живого глаза утратили синхронность с импульсами от глаза искусственного. Сделав два шага, Ромбур обессилел и прислонился к стене.
      Надев защитную маску, Гурни бросился к нему на помощь. Халлек подхватил принца под руки и вывел в коридор, где воздух был свободен от примесей. Встревоженный летный аудитор взял в руки мощный компрессор и сильной струей воздуха сбил с одежды Ромбура твердые частички меланжи. Коснувшись сенсора на шее, принц-киборг активировал внутренний механизм, который очистил его механические легочные фильтры.
      Один из маршрутных администраторов схватил Ромбура за плечо.
      - Может ли навигатор работать? Выведет ли он нас отсюда? Ромбур ответил не сразу. Сознание его было затуманено, и он не мог понять, насколько связны его слова. Через несколько секунд он заговорил:
      - Навигатор жив, но очень слаб. Он говорит, что газ в его камере загрязнен. - Ромбур втянул в механические легкие большую порцию чистого воздуха. - Нам надо заменить меланжу в камере навигатора.
      Услышав это, представители Гильдии оживленно заговорили. Больше всех был обеспокоен полный банкир.
      - В камере навигатора должна быть очень высокая концентрация меланжи. На борту нет запаса пряности, достаточного для создания такой концентрации.
      Престарелый ментат перешел в состояние транса и застыл, прокручивая в голове список кораблей.
      - На лайнере больше тысячи кораблей, но ни один из них не имеет на борту официально заявленного груза пряности.
      - Но на кораблях должно быть много меланжи в мелких порциях, возразил Гурни. - Мы же не говорим о личных запасах пассажиров и о меланжевых добавках к пище, которые наверняка есть на каждом корабельном камбузе. Надо хорошенько поискать везде.
      Банкир согласился с Гурни.
      - Многие аристократы употребляют меланжу каждый день просто для поддержания здоровья.
      - Эти добавки на заносятся в декларации, поэтому мы не можем сказать, сколько на лайнере такой пряности, - заметил ментат Гильдии. - Как бы то ни было, но обход всех пассажиров займет много дней.
      - Мы найдем способ сделать это быстрее. Навигатор очень напуган, заговорил Ромбур. - Он говорит, что нас преследует какой-то страшный враг, что мы в большой опасности.
      - Откуда нам может грозить опасность? - возразил летный аудитор. Мм-м, не понимаю, что именно может угрожать нам здесь?
      В разговор вмешался ментат:
      - Может быть, речь идет о другом разуме или о других формах жизни?
      - У навигатора могут быть простые галлюцинации, - трезво рассудил один из маршрутных администраторов. - Его Рассудок явно поврежден.
      Банкир на этот раз выразил свое несогласие:
      - Мы не можем рассчитывать на случай, это не игра. Навигатор обладает предзнанием. Может быть, мы оказались в эпицентре какого-то космического события - вспышки сверхновой или чего-то подобного, что может просто поглотить нас, как пылинку. У нас нет иного выхода, кроме как потребовать, чтобы все пассажиры сдали всю имеющуюся в их распоряжении меланжу. Служащие компании "Вэйку" и служба безопасности немедленно приступит к этой работе.
      - Этого все равно будет недостаточно, - сказал ментат. Устав от этой бесплодной дискуссии, Ромбур заговорил командным голосом:
      - Как бы то ни было, мы заставим корабль лететь.
      ***
      Дело продвигалось весьма медленно. Несмотря на то что лайнер оказался в беде, многие пассажиры очень неохотно расставались со своей меланжей, не зная, сколько времени им придется провести в зависшем в космосе судне. Для того чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, члены Гильдии пошли по кораблям в сопровождении агентов службы безопасности.
      Все это могло затянуться очень и очень надолго.
      Оставшись один, Гурни Халлек направился на верхнюю палубу лайнера, где зашел в какую-то кабину с плазовыми стенами. Выйдя оттуда, он начал переходить от одного грузового дока к другому, выискивая признаки, которых не замечал никто, кроме него. Он внимательно прислушивался, пытаясь найти хоть какие-нибудь признаки большого количества меланжи.
      Осматривая скопление кораблей в секциях ангара, он внимательно разглядывал плиты корпусов, конфигурацию судов, внимательно изучая при этом серийные номера и опознавательные знаки судов. Ментат мысленно произвел ревизию всех судов, находившихся на борту лайнера, и другим представителям Гильдии пришлось скрепя сердце согласиться с ним в том, что на борту нет ни одного судна с большой партией пряности.
      Но никто из них не задал вопрос, который задал себе Гурни: что, если на лайнере есть корабль с незаявленным грузом меланжи?
      Гурни не был специалистом по космическим кораблям, но на этот раз он внимательно приглядывался к обтекаемым формам фрегатов, острым углам военных судов, кубическим мусорным контейнерам. На некоторых кораблях горделиво красовались аристократические гербы знатных фамилий; другие корабли выглядели скромнее - их корпуса были порядком загрязнены и изношены от нещадной эксплуатации и долгого срока службы. Гурни особенно внимательно присматривался именно к таким судам, переводя взгляд с одного такого корабля на другой. Он вспомнил свое прошлое. Когда Гурни был контрабандистом, то сам не раз бывал пассажиром таких посудин.
      Чувствуя, что близок к цели, Гурни Халлек перешел на другую наблюдательную палубу, откуда открывался лучший обзор. Наконец, он обнаружил маленький корабль, неприметно закрепленный за большим судном, принадлежавшим Дому Мутелли. Потрепанный корабль оказался давно отслужившим свое пинасом, коммерческим судном, предназначенным для перевозки утиля и прочих маловажных грузов.
      Гурни внимательно присмотрелся к пятнам на корпусе, разглядел расширенный отсек двигателя и следы ремонта этой дополнительной конструкции. Он знал это необычное судно. Он видел его не один раз.
      Это было как раз то, что он искал.
      ***
      В сопровождении сотрудников службы безопасности Гильдии Гурни и Ромбур прошли по причальной платформе к старому пинасу. Когда группа потребовала открыть корабль, капитан и экипаж отказались подчиниться. Однако это противоречило правилам, так как перед посадкой все капитаны подписывали обязательство в экстренных ситуациях выполнять любые приказы представителей Гильдии.
      Люк пинаса наконец с треском открылся, и сотрудники службы безопасности ворвались внутрь. Гурни бежал впереди группы. Экипаж потрепанного судна был вооружен и готов к обороне. Было ясно, что сейчас может начаться пальба. Гурни поднял руки и выбежал в центр, оказавшись под перекрестным прицелом обеих сторон.
      - Опустите оружие, все!
      Халлек оглядел неопрятных людей, похожих на разорившихся старьевщиков, потом направился в глубь коридора, вглядываясь в лица. Наконец он узнал коренастого, мордастого мужчину, который с равнодушным видом жевал ком тонизирующей жвачки.
      - Пен Барлоу, ты не поднимешь на меня оружие! Задиристое выражение лица Пена сменилось недоумением. Он выплюнул жвачку и застыл на месте с открытым от изумления ртом.
      - Шрам от чернильной лозы. Гурни Халлек, это ты? Охранники Гильдии тревожно переглянулись, не понимая, что происходит.
      - Я знал, что если хорошенько поищу, то обязательно встречу здесь старых знакомых.
      Гурни подошел к Пену и обнял контрабандиста. Барлоу ржал, как вьючная лошадь, хлопая друга по спине и радостно повторяя:
      - Гурни, Гурни!
      Халлек обернулся и указал рукой на принца-киборга, который приблизился к ним в накидке с капюшоном.
      - А вот с этим человеком тебе надо обязательно познакомиться. Позволь представить тебе... сына Доминика.
      Несколько контрабандистов испустили удивленные возгласы. Даже те, кто не служил Доминику Верниусу, знали о его легендарных подвигах. Ромбур вытянул вперед свою синтетическую руку и обменялся с Пеном хлопком принятым в империи приветствием.
      - Нам нужна ваша помощь, если вы друзья Гурни. Барлоу широким жестом обвел своих людей.
      - Остыньте, дураки! Разве вы не видите, что опасности больше нет?
      - Я должен знать, что за груз ты везешь, - переходя на серьезный тон, сказал Гурни. - Твой корабль везет то, что я думаю? Если вы не сменили профессию и остались контрабандистами, то думаю, что ваш груз спасет всех нас.
      Смуглый человек уставился в пол с таким видом, словно раздумывал, не поднять ли с пола прилипшую к нему жвачку и не отправить ли ее обратно в рот.
      - Мы слышали объявление, но решили, что это какой-то хитрый трюк. - Он посмотрел в глаза Гурни и неловко переступил с ноги на ногу. - Да, у нас на судне есть незаявленный груз, это незаконно... даже опасно, особенно сейчас, когда император совсем спятил на пряности...
      - Мы все зависим сейчас от доброй воли Гильдии, включая и меня, заговорил Ромбур. - Мы находимся в чрезвычайном положении, вне области действия имперских законов.
      Гурни смотрел в глаза своему старому товарищу, не давая тому отвести в сторону взгляд.
      ***
      - Барлоу, у тебя на борту пряность, которую ты хочешь продать на черном рынке за хорошую цену. - Он прищурился. - Но теперь не время. На эту пряность ты сейчас можешь купить наше спасение.
      Барлоу покраснел.
      - Да, у нас есть пряность, и ее хватит на то, чтобы купить самого императора.
      Ромбур улыбнулся, сморщив покрытое шрамами лицо.
      - Думаю, что этого хватит.
      Контрабандисты хмуро смотрели, как сотрудники службы безопасности лайнера выносят с корабля немаркированные контейнеры с прессованной меланжей и тащат ее на верхнюю палубу. Отведя в сторону нескольких представителей Гильдии, Гурни попытался договориться с ними о выплате контрабандистам частичной компенсации. Гильдия, известная своей прижимистостью, согласилась возместить лишь малую часть цены, но контрабандисты были сейчас не в том положении, чтобы спорить и торговаться.
      Пока шла вся эта суета, Ромбур встал у прозрачной стены кабины навигатора и постарался привлечь внимание Д'мурра. Мутант-навигатор, съежившись, лежал на полу и едва подавал признаки жизни.
      - Торопитесь! - крикнул принц служащим Гильдии. Рабочие с лихорадочной поспешностью откачали из баков загрязненную пряность. Другая бригада распылила меланжу из контейнеров и заправила пустые баки. Струя оранжевого газа хлынула в кабину навигатора. Все надеялись, что этой чистой пряности хватит для того, чтобы оживить навигатора и дать ему возможность справиться с управлением.
      - Он не шевелится уже целый час, - сказал летный аудитор.
      Ромбур выгнал всех в безопасный отсек и снова вошел в кабину навигатора. Оранжевый меланжевый газ крутящимися струями продолжал поступать из вентилей, расположенных под потолком кабины. Видимость в чане уменьшалась с каждой минутой, но принц упорно продвигался к середине кабины, к телу, которое когда-то было красивым темноволосым юношей, похожим, как две капли воды, на своего близнеца
      К'тэра. Когда-то, давным-давно, они оба ухаживали за его сестрой Кайлеей Верниус.
      Принц Ромбур отчетливо вспомнил этих близнецов, детей посла Каммара Пилру. Как они были счастливы тогда, во времена процветания Икса. Все это кажется сном, особенно сейчас, когда пряность туманит разум.
      Д'мурр был очень горд тем, что сумел выдержать испытание и стать навигатором, а К'тэр был очень огорчен тем, что потерпел неудачу и остался на Иксе. Он так и живет там, на их многострадальной планете...
      Прошлое так далеко, что порой кажется нереальным...
      Ромбур заговорил таким проникновенным успокаивающим тоном, словно всю жизнь проработал практикующим семейным врачом.
      - Мы заменили тебе пряность, Д'мурр. - Опустившись на колени, он заглянул в стекленеющие глаза навигатора. - Мы нашли чистую меланжу. Все неприятности позади.
      Лежавшее рядом с Ромбуром создание перестало даже отдаленно походить на человека. Изуродованное и атрофичное, это тело выглядело так, словно какой-то садист всласть поиздевался над его плотью, превратив человека в страшную пародию. Вздувшееся тело слабо зашевелилось и вздрогнуло, беспомощно, как рыба, выброшенная на горячий мол. Лицо Д'мурра исказилось, странный рот сложился в жуткую гримасу, жадно втягивая в легкие мощный меланжевый газ.
      Мысли Ромбура блуждали, движения механических рук и ног замедлились, словно на них давила плотная густая жидкость. Искусственные легкие переставали справляться с нагрузкой. Скоро принцу надо будет покинуть кабину навигатора.
      - Это поможет тебе? Сможешь ли ты с помощью новой пряности увидеть пространство и привести нас домой?
      - Я должен, - ответил Д'мурр, выдохнув клуб оранжевого газа. - Мы в опасности... враг видел нас. Он... приближается. Хочет... уничтожить.
      - Кто этот враг?
      - Ненависть... убивает нас... за то, что... мы такие. - Д'мурр с усилием выпрямил свое неуклюжее тело. - Надо бежать... как можно... дальше.
      Он повернул к Ромбуру узкие щелочки глаз, прикрытые восковыми складками кожи.
      ***
      - Теперь... я вижу... дорогу домой.
      Казалось, навигатор истратил все оставшиеся у него силы на это последнее движение. Д'мурр подполз поближе к вентилям, откуда поступал газ, и сделал глубокий вдох.
      - Нам... надо спешить!
      Вместо того чтобы броситься к люку и выскочить из опасной кабины, принц помог навигатору взяться за управление. Теряющий сознание Д'мурр завел двигатели Хольцмана. Исполинское судно дернулось и перевернулось, приняв правильное положение в пространстве.
      - Враг... близок.
      Лайнер двинулся - или это только показалось Ромбуру.
      Чувствуя подкатывающую к горлу тошноту, Ромбур ухватился за какую-то стойку. Одновременно он почувствовал, что переход в поле Хольцмана, свертывающее пространство, совершился с обычной для лайнера точностью.
      Навигатор выполнил свой долг.
      Из свернутого пространства лайнер вышел в виду планеты Джанкшн. Д'мурр инстинктивно привел корабль обратно в пределы империи к своему дому - в штаб-квартиру Гильдии, которая стала его второй родиной, после того как он совсем молодым человеком покинул Икс.
      - Порядок, - слабо выдохнул Д'мурр.
      Тронутый до глубины души самоотверженностью навигатора, Ромбур подошел к нему, забыв, что ему самому давно надо покинуть опасную зону. Д'мурр отдал все, чтобы спасти корабль, и всех, кто находился на его борту.
      - К'тэр...
      Раздался тихий шелест, словно из тела Д'мурра вышел воздух. Тело его съежилось, он упал на дно кабины и затих. Когда Ромбур склонился над навигатором, окутанным густым облаком меланжи, Д'мурр был уже мертв.
      Ромбур не успел сказать старому другу последнее прости, к тому же кабину надо было покинуть как можно скорее, пока меланжа не отравила его. В глазах начало двоиться, органические части тела горели огнем, насытившись пряностью. Ромбур, шатаясь, побрел к люку. Тело Д'мурра, растворяясь в меланжевом тумане, скрылось из виду.
      ***
      Справедливость? Кто вопрошает о справедливости в нашей погрязшей в грехах вселенной?
      Леди Елена Атрейдес. Личная медитация о необходимости и раскаянии
      К замку Каладана морем прибыли четыре, похожие на тени, Сестры-отшельницы. Они плыли не на пассажирском пароме, а на старом, потрепанном всеми штормами, дырявом рыболовецком траулере. На Каладан опускался вечер, и косые лучи заходящего солнца оживляли затянутый тучами небосклон.
      Стоявшие на носу судна сестры, одетые в черные свободные куртки с капюшонами, внимательно вглядывались в прибрежные скалы и нависший над местностью замок. Каждый квадратный сантиметр тела был чем-нибудь прикрыт тонкими перчатками, чулками и высокими сапогами. Тонкие вуали из эбонитовых волокон, обрамлявшие капюшоны, совершенно скрывали их лица.
      Все время путешествия через океан сестры держались очень замкнуто. Капитан судна получил очень щедрую плату, отчасти как компенсацию за тот страх, который порождали затворницы у суеверных матросов и рыбаков. Капитан свернул к югу и направил судно к берегу, к одной деревенской пристани, откуда его пассажиркам будет удобно добираться до замка пешком.
      Одна из одетых в черное женщин посмотрела сквозь вуаль на недавно воздвигнутую статую герцога Пауля Атрейдеса, в высоко поднятой руке которого пылал факел вечного огня. От этого зрелища женщина, казалось, сама превратилась в статую, выделявшуюся на фоне алеющего в закатных лучах неба.
      Не поблагодарив капитана, четыре Сестры сошли на пристань и пошли по старому поселку. Вокруг них кипела жизнь. Люди чинили сети, варили в котлах моллюсков и разводили огонь в коптильнях, с любопытством поглядывая на пришельцев. Экзотичные и таинственные, Сестры-отшельницы редко показывались на глаза посторонним, постоянно пребывая за крепостными стенами своего монастыря на Восточном Континенте.
      Одежда Сестры, возглавлявшей группу, была покрыта тонкой серебряной вышивкой, украшавшей идеограммами бахрому куртки и капюшона и тонкую сетку вуали. Решительной походкой она шла по круто поднимавшейся тропинке, ведущей к главной башне Каладанского замка.
      Когда четверка добралась до подъемного моста замка, на землю спустились сумерки, и только красная полоса на горизонте напоминала о минувшем дне. Суровые гвардейцы Дома Атрейдесов преградили путь женщинам. Главная из Сестер, не говоря ни слова своим спутницам, подошла к солдатам, что-то сказала им и остановилась в ожидании, исполненная загадочного спокойствия.
      Молодой гвардеец бросился в замок звать Туфира Гавата. Выйдя из ворот замка, старый воин-ментат поправил форму, чтобы внушить пришельцам уважение и немного запугать их. Своим острым взглядом он окинул женщин, но извлек мало информации из их скрытых одеждами фигур.
      - Герцог уже отдыхает, но он откроет замок для посещений завтра, на два часа, как обычно с утра.
      Загадочная женщина коснулась своей вуали. Гават присмотрелся внимательнее. Это была не просто вуаль, серебристая вышивка не была простым украшением, это был сенсор, прячущий лицо человека от посторонних взоров. Ришезианская технология. Отступив на шаг, он взялся за рукоятку кинжала, но не стал вынимать его из ножен.
      Женщина спокойно откинула вуаль на капюшон, смяв драгоценную ткань, а потом сняла маску, изменявшую черты лица.
      - Туфир Гават, неужели ты откажешься впустить меня в дом, который принадлежит мне по праву? - Открыв лицо, она твердо посмотрела в глаза Гавата. - Неужели ты запретишь мне встретиться с моим собственным сыном?
      Даже видавший виды ментат не сразу пришел в себя от удивления. Он слегка поклонился, потом сделал ей знак следовать за собой, обойдясь, правда, без формальных приветствий.
      - Конечно же, нет, леди Елена. Вы можете войти.
      С этими словами он сделал знак гвардейцам пропустить остальных Сестер.
      Когда они оказались во внутреннем дворе, Гават попросил их подождать и отдал команду гвардейцам:
      - Проверьте, нет ли у этих женщин оружия, а я извещу герцога об их прибытии.
      Лето Атрейдес ждал в зале приемов, сидя в высоком кресле из темного дуба. Для этой встречи он надел форменный китель, золотую цепь и золотой орден герцога Ландсраада, Так официально он одевался обычно для отправления формальных и не слишком приятных дел. Таких, как предстоящая встреча.
      Даже не получая подтверждений от Ромбура и Гурни, он не мог откладывать операцию на Иксе. Все дни проходили в военных приготовлениях, и несмотря на геройскую уверенность Дункана Айдахо в успехе, Лето понимал, что война на Иксе непредсказуема и полна опасных неожиданностей.
      У него не было ни времени, ни терпения, ни любви к изгнанной им матери.
      Вокруг ярко горели плавающие светильники, но они не могли разогнать тени, омрачавшие его душу. Лето ощущал озноб, который не имел ничего общего с пронизывающим холодом наступившего вечера. Он не видел Елену двадцать один год, с момента, когда было открыто ее коварное участие в убийстве старого герцога.
      Когда она наконец вошла, Лето не стал вставать.
      - Закройте дверь, - железным голосом произнес он. - Нам надо остаться наедине. Пусть остальные женщины выйдут в коридор.
      Рыжеватые волосы леди Елены были теперь тронуты сединой, кожа туго обтягивала кости лица.
      - Это мои служанки, Лето. Они сопровождали меня с Восточного Континента. Ты не можешь отказать им хотя бы в минимальном гостеприимстве.
      - Я не в настроении оказывать гостеприимство, матушка. Дункан и Туфир, вы останетесь здесь.
      Дункан Айдахо, горделиво державший шпагу старого герцога, встал на нижнюю ступень помоста. Он с тревогой по очереди посмотрел на Лето, потом на его мать, а потом на каменное от едва сдерживаемого гнева лицо Гавата.
      Воин-ментат вывел женщин в коридор, вернулся в зал и затворил двери с грохотом, отдавшимся под высокими сводами помещения. Сделав это, Гават застыл в дверях.
      - Итак, я вижу, что ты не простил меня, мой сын. - Елена раздраженно нахмурилась. Туфир отошел от двери - оружие в человеческом облике. Дункан встал в боевую стойку.
      - Как ты можешь говорить о прощении, матушка, если утверждаешь, что не было никакого преступления?
      Елена пробуравила Лето взглядом, но не сказала в ответ ни слова.
      Дункан был озадачен и встревожен. Он плохо помнил жену своего возлюбленного старого герцога. Это была суровая властная женщина, а он тогда был мальчишкой, который только что сбежал от Харконненов.
      Бледный от сдерживаемой ярости, Лето сказал:
      - Я надеялся, что ты останешься в монастыре, разыгрывать притворную скорбь и размышлять о своей виновности. Я думал, что тебе ясно, что тебя больше не приглашают в Замок Каладана.
      - Совершенно ясно. Но у тебя нет наследников, и пока я единственная твоя кровная родственница.
      Подавшись вперед, Лето буквально пылал от ярости.
      - Династия Атрейдесов продолжится, не тревожься на этот счет, матушка. Моя наложница Джессика находится в Кайтэйне и скоро родит моего ребенка. Так что можешь спокойно возвращаться в монастырь. Туфир не откажется от удовольствия обеспечить тебе безопасный проезд.
      - Ты даже не знаешь, зачем я приехала, - сказала она. - Тебе придется меня выслушать.
      Елена говорила непререкаемым тоном, исполненным родительского авторитета, который Лето помнил с детства. В душе всколыхнулись воспоминания об этой женщине.
      Смутившись, Дункан снова по очереди посмотрел на лица присутствующих. Ему никогда не говорили о причинах отъезда леди Елены, хотя он не раз спрашивал об этом.
      Лето сидел в кресле неподвижно, как статуя.
      - Намеки и упреки?
      - Нет, я хочу обратиться к тебе с просьбой. Я буду просить не за себя, а за твоих родственников по материнской линии, за семейство Ришезов. Во время преступного нападения императора на Корону погибли сотни людей, многие тысячи ослепли. Граф Ильбан - мой отец. Во имя гуманности я прошу, чтобы ты предложил свою помощь. При богатстве нашего, - ее лицо побагровело, - твоего Дома ты можешь предоставить Ришезу материальную и медицинскую помощь.
      Лето удивился, услышав такую просьбу из уст матери.
      - Я знаю об этой трагедии. Ты просишь меня воспротивиться воле императора, который нашел Ришезов виновными в нарушении имперского закона?
      Елена сжала в кулак руку, затянутую в перчатку, и высоко вскинула подбородок.
      - Я полагала, что ты помогаешь людям, которые больше всего нуждаются в помощи. Разве не в этом заключается путь Атрейдесов, путь чести? Разве не этому учил тебя Пауль?
      - Как ты смеешь учить меня?
      - Или Дом Атрейдесов хочет прославиться лишь своими актами агрессии, такими, как жестокое нападение на Биккал? Уничтожить любого, кто не согласен с тобой? - Она насмешливо взглянула на сына. - Ты напоминаешь мне грумманского виконта. Это и есть наследие Дома Атрейдесов?