– Берт, – тихо сказала я, – тебе и впрямь стоит позвонить в полицию.
      Сестра покачала головой:
      – И позволить какому-нибудь копу перетрясти всю мою сумочку в поисках оранжевой помады именно этого оттенка? Нет уж, благодарю покорно, лично я – пас.
      Джейк оторопел. Невольно задумаешься, сколько же раз Берт выразила свое несогласие с ним за все годы их супружества.
      – Берт, – начал он, – что за глупость? Немедленно звони в…
      На мой взгляд, если хочешь человека в чем-то убедить, обвинять его в глупости – не самый верный способ. У Берт сделался такой вид, словно перед ее носом только что взорвался полновесный заряд динамита.
      – Джейк, – ровным голосом произнесла она, – на зеркале написано «нет», и я не…
      – С каких это пор ты обращаешь внимание на зеркала? – оборвал ее Джейк.
      В его тоне сквозила явная издевка, как будто Берт ежедневно приставала к зеркальцу с вопросом: «Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?»
      Берт испепелила его взглядом.
      – С тех самых пор, как мне напомнили о смерти. Не знаю, как вам… – она поочередно обвела нас взглядом, – но лично на меня это слово производит впечатление. Вот такая я загадочная. – И упрямо поджала губы, что – как я изучила за долгие годы – означало следующее: заткнитесь, только зря сотрясаете воздух, вопрос закрыт.
      Впрочем, Джейк за долгие годы совместной жизни с Берт, кажется, так и не изучил мимику бывшей жены. А возможно, он отлично все понял, но полагал, что угрозами заставит ее подчиниться.
      Пожав плечами, я направилась к двери.
      Джейк нервно взъерошил и без того спутанные космы и продолжил натиск:
      – Берт! Не впадай в истерику! Или ты немедленно звонишь в полицию, или это сделаю я. Мы должны показать копам это! – И мотнул головой в сторону зеркала.
      Мало того что глупа, так и еще и истеричка! Нет, этому человеку определенно следует поучиться, как заводить друзей и оказывать влияние на людей. Краем глаза я покосилась на Берт: она сопела, точно бык, изготовившийся к атаке. Это мне тоже было знакомо. Я невольно попятилась.
      И правильно сделала, ибо освободила ей дорогу к раковине. А иначе Берт, пожалуй, затоптала бы меня.
      – Да ну? – воскликнула она, сдернула тряпку с полотенцесушителя и принялась тереть зеркало.
      Издав вопль раненого зверя, Джейк ринулся наперерез, но было поздно. От послания остались только оранжевые разводы. Берт отступила на шаг и с довольным видом швырнула тряпку в раковину.
      – Ну вот, теперь можешь не тревожиться: показывать полиции уже ничего не надо. – И с царственной грацией выплыла из ванной.
      Я молча смотрела ей вслед. И эта женщина еще смеет называть меня неуравновешенной?!
      Берт была на середине лестницы, когда Джейк бросился за ней с криком:
      – Ты что, спятила?!
      Итак, сначала дура, потом истеричка, а теперь еще и спятила. Воистину, этого мужчину ждет грандиозный успех!
      – Нет, Берт, ты все равно позвонишь копам! – рычал Джейк. – И к черту зеркало! Я сам могу сказать им, что там было написано.
      Лично я для себя решила, что уже достаточно ясно высказалась по поводу обращения в полицию. И потом, Джейк говорил за десятерых, при этом тыча пальцем в лицо сестре:
      – Послушай, Берт, я тебе приказываю…
      – Ты не имеешь права ничего мне приказывать, – укоротила она его.
      – Браво, браво, милая леди, – протянул вдруг чей-то низкий голос.
      Мы все разом замерли и обернулись на звук.
      В дверях стоял мужчина. Линялые джинсы, кроссовки, белая рубашка и мятая синяя куртка придавали ему поразительное сходство с Харрисоном Фордом – тех времен, когда несравненный Харрисон щеголял аккуратной бородкой.
      Спустившись пониже, я самым бесстыдным образом уставилась на неожиданного визитера. Наверное, он бы не так напоминал Харрисона Форда, если бы не прическа – точно такая была у Харрисона в «Беглеце». На вид мужчине можно было дать от сорока до шестидесяти – трудно определить наверняка.
      Легко было определить другое: незнакомец был чертовски хорош собой и сознавал это. Небрежно прислонясь к дверному косяку, он старательно сдерживал улыбку.
      Но Джейк, очевидно, не оценил его наружности, ибо прорычал без намека на дружелюбие:
      – Кто вы такой, черт возьми?!
      Харрисон будто и не слышал. Оглядел через плечо Джейка кавардак в гостиной Берт, покачал головой и присвистнул:
      – Ничего себе! Ну вы, друзья, и деретесь! Уроки можете давать.
      – Что за чушь! – взвился Джейк. – Здесь все так было, когда мы пришли! – Он шагнул к Харрисону. – Я задал вам вопрос. Кто, черт возьми, вы такой?
      Харрисон и ухом не повел.
      – У меня тут была визитка… Секундочку… Когда надо, вечно не найдешь… Но была же, точно была… – Он похлопал себя по карманам рубашки, затем исследовал карманы куртки и в итоге извлек визитную карточку из заднего кармана джинсов.
      Карточка была почти такой же жеваной, как и куртка Харрисона. Он протянул квадратный клочок Джейку, взглянул на Берт, затем на меня и снова на Берт. Я уже приготовилась услышать привычное «Вы что, близнецы?», но Харрисон приятно удивил.
      – Меня зовут Трент Марксберри, – сообщил он. Снова посмотрел на меня, потом на Берт, потом кивнул на мятую карточку в руке Джейка. – «Частные расследования». Там написано.
      Произнесено это было таким тоном, будто сам Джейк без посторонней помощи ни за что бы не разобрал, что написано на карточке. Впрочем, издевка была не столь явной, чтобы бежать в суд или вызывать на дуэль.
      Не беда – Джейк отыгрался иначе: протянул визитку мне, придерживая двумя пальцами, будто дохлую крысу. Я пригляделась: на картонке значился адрес в центре Луисвиля и телефон.
      Джейк усмехнулся:
      – Значит, частная ищейка?
      Трента его язвительность лишь еще больше развеселила.
      – Иногда меня так называют, – протянул он, лукаво подмигнув Берт.
      Сестренка решительно выдвинулась вперед, отрекомендовалась, затем представила меня и пренебрежительно махнула рукой в сторону Джейка:
      – Мой бывший муж.
      Детектив криво – и совершенно очаровательно – ухмыльнулся и, если не ошибаюсь, задержал руку Берт в своей чуть дольше необходимого.
      Очевидно, Джейку тоже так показалось, ибо он вдруг засуетился в поисках собственной визитки, а достав ее из кармана рубашки, ткнул в лицо Тренту.
      Этот ловкий ход достиг желаемой цели: Трент выпустил руку Берт и взял карточку.
      – Итак, Марксберри, что вам надо? – вопросил зятек, переминаясь с ноги на ногу.
      Трент даже не глянул в его сторону. Все еще изучая карточку Джейка, он протянул:
      – Исследую обстоятельства смерти человека, с которым некая мисс Берт Тейтем – это вы, да? – тут он метнул быстрый взгляд на Берт, – разговаривала вчера около часа дня. Ваше имя мне сообщил полисмен, с которым вы общались. – Трент вернул карточку Джейку. – Страхованием занимаетесь?
      – Я владелец компании, – с достоинством отозвался тот.
      – Да ну? – хмыкнул Трент. – И эта квартирка у вас застрахована?
      – Что? – Джейк недоуменно заморгал.
      – Да ничего, – ухмыльнулся Трент. – А если не застрахована, ручаюсь, эта милая леди теперь убедилась, что надо застраховать.
      Лицо Джейка побагровело.
      – Какого дьявола вы хотите сказать? Очередной идиотский вопрос. Я покосилась на Берт. Неплохо…
      – К тому же вы бывший муж, – с ленцой растягивая слова, продолжал Трент. – А я по долгу службы, знаете ли, насмотрелся на всяких «бывших», которые, даже не вращаясь в страховом бизнесе, вытворяют порой оч-чень странные вещи.
      – На что вы намекаете? – прорычал Джейк. Кажется, сестренку это начинало забавлять.
      – Ну… шпионят, например, за экс-женами, ходят за ними по пятам. И все такое… – небрежно закончил Трент, обводя глазами комнату.
      – Вы что, хотите сказать… – вскипел Джейк, но Трент перебил его:
      – Иногда не дают им покоя и на работе. Ломают их машины. А зачастую громят и квартиры.
      Жилка на правом виске Джейка неистово забилась.
      – Да вы… вы… – «Друг семьи» был так зол, что лишился дара речи.
      Я внимательно посмотрела на него. Не слишком ли остро он реагирует? Если то, что говорит Марксберри, вранье, с какой стати Джейк так переживает из-за предположений невесть кого? Я сделала глубокий вдох. А может, старина Джейк попросту переигрывает? Может, он слишком усердно старается убедить всех, что ни в чем не виноват?
      Вот так дела! Неужели это дорогой зятек распотрошил квартиру Берт? А накануне и мою?
      Сестра тоже сверлила Джейка взглядом и, судя по выражению ее лица, думала о том же самом.
      Джейк наконец обрел дар речи.
      – Ты что, намерена стоять здесь столбом и позволять этому типу так со мной разговаривать? – воззвал он к Берт.
      Не дождавшись ответа, Джейк злобно фыркнул и повернулся ко мне.
      Я бы с радостью сказала ему, что ни на миг не поверила, будто он мог все это сотворить. Однако невольно вспомнился вчерашний вечер: как Джейк, отважно расправив плечи, ринулся наверх, дабы схватиться с грабителем.
      Без оружия – даже зонтик не прихватил. Более того, Джейк как будто даже горел желанием туда пойти. Теперь же я задумалась. Можно ли это объяснить тем, что (как я всегда подозревала) Джейк – законченный идиот? Или же причина в том, что он знал: бояться нечего? Поскольку сам же и был взломщиком?
      Стал бы Джейк переворачивать вверх дном две квартиры лишь затем, чтобы явиться нашим спасителем? И снова втереться в доверие к Берт?
      А может, – мелькнуло воспоминание о его вчерашнем поцелуе – даже и ко мне?
      Я испытующе смотрела на него.
      При столь горячей поддержке семьи, Джейка, казалось, вот-вот хватит удар. Лицо его налилось кровью.
      – Ну ладно! – рявкнул он. – Если вам так угодно!.. – И, не оглядываясь, выскочил из дома.
      Но, очевидно, счел это недостаточным, поскольку через пару секунд вновь возник на пороге, а затем хлопнул дверью с такой силой, что стены загудели. Что ж, Джейк в своем репертуаре. Именно за взрывной характер милый зять снискал себе в кругу ближайших родственников прозвище Психопат.
      Трента Марксберри драматический уход Джейка особо не впечатлил.
      – Обидчивый малый, однако, а? – бросил он и рассмеялся. Затем направился прямиком к груде книг перед книжным шкафом и, не испросив разрешения, принялся деловито расставлять книги по полкам.
      Нам с Берт понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя. Думаю, нас поразило то, что мужчина способен прибрать в квартире, не дожидаясь просьб и уговоров. Несколько мгновений мы стояли и пялились на Трента, словно на диковинное животное, которое только что изловили.
      – Я уже говорил, – продолжал он между тем, – что занимаюсь расследованием гибели этого парня. – Он обернулся к Берт. – Ну, того самого, с которым вы разговаривали. В полиции установили его личность: некий Рассел Мурмен. – Трент снова глянул на Берт, затем на меня. – Кому-нибудь из вас это имя что-либо говорит?
      Я покачала головой:
      – Мне – нет. – Подняв с пола подушки и отряхнув пыль, я вернула их на софу.
      Берт тем временем подбирала журналы.
      – И мне тоже. Никогда о нем не слышала.
      Я бросила на сестру быстрый взгляд. Голос ее претерпел едва уловимое изменение. А может, и не едва. Словом, он вдруг стал низким и чувственным. Святые небеса! Кэтлин Тернер моей Берт и в подметки не годится!
      Откровенно говоря, я рада была это слышать. Сразу после развода Берт я пыталась втолковать ей, что стоит пожить в свое удовольствие, расслабиться, немножко пофлиртовать. Ведь она была повязана с Джейком аж с выпускного класса. Более того, я не забыла кое-что, в чем сестрица однажды призналась по секрету. Впрочем, призналась – не самое удачное слово, поскольку там и признаваться было не в чем.
      Короче говоря, Берт никогда – за всю свою жизнь! – не спала ни с кем, кроме Джейка. И вдобавок сохранила девственность до первой брачной ночи. Последнее меня особенно изумляет. Не исключено, что Берт – единственная женщина в Америке, которая может этим похвастаться.
      В общем, на мой взгляд, Джейк оказал сестре колоссальную услугу, даровав свободу. И теперь ей выпал шанс наверстать упущенное. Об этом я ей тоже говорила. Возможно, даже слегка переусердствовала, ибо, когда я закончила, Берт смотрела на меня как на помешанную. Я-то решила, что все мои слова она пропустила мимо ушей, – ан нет, значит, все-таки слушала.
      Пожав плечами, Трент снова повернулся к книжным полкам.
      – Так вот, кажется, этот Рассел Мурмен оставил страховку в сто тысяч долларов. И страховая компания наняла меня, чтобы прояснить это дело.
      По словам Трента, полис был оформлен всего месяц назад, и теперь страховая компания, вполне естественно, интересуется обстоятельствами смерти его обладателя.
      – Страховка теряет силу в случае самоубийства, совершенного в течение года после заключения договора.
      Я чуть не выронила стул, который собиралась поставить на место.
      – Самоубийства? Но ведь ему перерезали горло. Трент ничуть не смутился:
      – А вы можете придумать более ловкую маскировку самоубийства?
      Я вынуждена была признать, что резон в этом есть.
      Берт в другом конце комнаты скривилась. Очевидно, перерезанные глотки – не лучшая тема для светской беседы.
      – А мы думали, что его убили, мистер Марксберри, – промурлыкала она.
      Кэтлин вернулась!
      – Зовите меня Трент, – улыбнулся детектив, чуть дольше положенного задержав на ней взгляд своих темных глаз.
      Берт улыбнулась в ответ:
      – Хорошо… Трент.
      Признаться, я уже начинала чувствовать себя Человеком-невидимкой. Давным-давно, еще в школе, мы с Берт заключили некий пакт. Будучи близнецами, мы вполне логично предполагали, что один и тот же парень может заинтересоваться нами обеими. И более того, мы тоже можем заинтересоваться одним и тем же парнем.
      Так вот, пару раз повздорив из-за ухажеров, мы пришли к соглашению. Очень простому. Как только молодой человек давал понять, что одна из нас ему симпатична, вторая должна была уйти в тень. Разумеется, до этого момента – пока кавалер окончательно не определился с выбором, – никаких ограничении не устанавливалось. Обе мы вольны были кокетничать сколько душе угодно, хлопать ресницами хоть до сквозняка, бесстыдно подкарауливать юношу в темных углах. Но стоило ему пригласить одну из нас на свидание – и состязанию конец.
      А сейчас состязание, судя по всему, закончилось, не успев начаться. Пожалуй, я была несколько уязвлена: ведь мы с Берт совершенно одинаковые с виду. Правда, я фигурировала в черном боди с глубоким декольте, джинсах в облипку и джинсовой же куртке – прикид, который, скажу без ложной скромности, сорвал на радиостанции бурную овацию с улюлюканьем. А Берт была, как обычно, в строгом костюме (фирменном, разумеется): юбка чуть ли не до лодыжек и шелковая блузка, застегнутая до самого подбородка.
      Что тут сказать? Либо Трент – ценитель целомудрия, либо же мне следует проконсультироваться у какого-нибудь кутюрье по поводу нарядов. Не сводя глаз с Берт, Трент продолжал:
      – Насколько я понимаю, этот Мурмен потерял сознание в результате сильного удара. До того, как ему перерезали горло. Возможно, он намеренно так спланировал, чтобы меньше страдать.
      – А может, это убийца все так спланировал, чтобы меньше спорить? – предположила я.
      Пожав плечами, Трент нахмурился:
      – Случается, бедствующий человек нанимает кого-нибудь, чтобы себя убить. И таким образом материально обеспечить тех, кого любит. Слыхали, наверное? – Умолкнув, он потянулся к очередной стопке книг. А когда снова заговорил, то понизил голос, будто делился конфиденциальной информацией: – По сути, у нас есть основания полагать, что именно так все и было.
      – Основания? – спросила Берт. – Но какие, Трент?
      Вряд ли сестру интересовали эти самые основания, ей просто нужен был предлог, чтобы вновь побыть Кэтлин Тернер. А также присесть в кресло и пожирать Трента глазами.
      Чертовски приятно, что Берт решила ожить дл разнообразия. Видит бог, в течение последнего года я не раз опасалась, что она уйдет в монастырь.
      Трент вежливо улыбнулся Берт:
      – Я не вправе распространяться о причинах, по которым мы считаем это самоубийством. – И, поморщившись, добавил: – Сами понимаете, обязательства перед клиентом…
      Сестра так и впилась в него взглядом.
      Не хотелось мне нарушать это чудное мгновение, но в то же время не терпелось кое-что узнать.
      – И кто должен получить страховку?
      Трент и Берт обернулись ко мне с таким видом, словно забыли о моем присутствии.
      – Этого я тоже не могу сказать, – ответил Трент. – Дело не в том, что я что-то скрываю… просто мой клиент наложил некоторые ограничения… Ужасно неприятно, но ничего не поделаешь.
      На мой взгляд, он явно кое-что скрывал. Однако Берт в другом конце комнаты энергично закивала.
      – Конечно, конечно, Трент, мы понимаем. – И хрипотца в ее голосе стала еще ощутимее.
      У меня возникло подозрение, что, если бы Трент сейчас объявил, что всем нам следует спрыгнуть с моста, Берт тотчас откликнулась бы: «Конечно, конечно, Трент, мы понимаем!» Боже, что только творят гормоны!
      – Так или иначе, – продолжал Трент, – я хотел бы узнать, что именно сказал вам вчера Мурмен. – Он снова обратил на сестру карие глаза Харрисона Форда. – Возможно, в его словах содержался какой-то намек?
      Под действием чар Трента моя сестра превращалась в колдунью Бастинду из Волшебной страны, которую окатили водой, – иначе говоря, таяла на глазах. Млела то есть. Даже забыла подпустить чувственности в голос, отвечая Тренту. К несчастью, когда Берт закончила свой рассказ о встрече с Мурменом (не умолчав и о полученных комплиментах), на лице Трента царило то же озадаченное выражение, какое мы давеча наблюдали на физиономии детектива Гецманна.
      В явном отчаянии Трент повернулся ко мне. И получил еще меньше сведений, чем от Берт:
      – Этого типа я впервые увидела мертвым, по телевизору.
      – Вот как? – разочарованно протянул Трент. Он выглядел настолько расстроенным, что Берт тотчас принялась рассказывать обо всех пакостях, происшедших с нами после ее злополучной встречи с мертвецом. Поведала о взломе моей квартиры, о странных телефонных звонках, а напоследок, видимо иссякая, добавила:
      – Ах да, а еще за мной сегодня следила эта рыжая!
      – Рыжая? – удивленно переспросила я. Это что-то новенькое.
      – Ну… – Берт пожала плечами. – По-моему, она за мной следила. И по-моему, у нее рыжие волосы, хотя, возможно, это был парик. – И подробно описала преследовавшую ее дамочку, вплоть до больших оранжевых очков и ботинок цвета детской неожиданности.
      Я задумчиво смотрела на сестру.
      – Знаешь, мне сегодня тоже показалось, что за мной следят. Но только не женщина, а мужчина.
      Так оно и было, но, пока Берт не упомянула о слежке, я считала, что страдаю паранойей. Днем, высадив Берт в центре, я поехала обратно на работу и оставила машину на городской стоянке в нескольких кварталах от радиостанции. А когда шла пешком, впервые заметила того типа.
      – Он был низенький, лысый и толстый, лет сорока на вид и в очках. Такой, знаете, незаметный – вылитый цэрэушник.
      Трент уже не выглядел таким расстроенным.
      – Вы обе уверены, что эти люди за вами следили?
      – Нет! – в один голос ответили мы с Берт.
      Трент вздохнул и покачал головой. Однако настоял, чтобы мы еще раз подробно описали наших преследователей. А также потребовал, чтобы мы показали ему послание на зеркале Берт. Сестра отмахнулась:
      – Да я его уже стерла!
      – Берт очень чистоплотная, – пояснила я. Трент внезапно помрачнел.
      – Если снова увидите кого-нибудь из этих людей, немедленно звоните мне. И не вступайте в разговоры с кем попало.
      Очень ценный совет.
      – И еще, – продолжал Трент, – если вдруг встретите этих людей, ради бога, не пытайтесь с ними заговорить. Это может быть опасно. Просто позвоните мне, а я уж с ними разберусь.
      – Да-да, конечно! – проворковала Берт.
      – И на вашем месте я бы держался подальше от полиции, – посоветовал Трент. – Вряд ли это была шутка.
      Берт снова закивала, и Трент перевел взгляд на меня. Что мне оставалось делать? Тоже кивнула. Если ему охота разобраться с плохими парнями – на здоровье! Уже хлеб, по сравнению с тем, что нам предложил Гецманн.
      Трент запихнул на полку последнюю книгу и поднялся на ноги.
      – С вашего разрешения, мне бы хотелось осмотреться здесь.
      – Конечно! – снова проворковала Берт, и мы принялись ходить хвостом за Трентом по квартире.
      – Вы должны принять все возможные меры безопасности, – поучал Трент. – Запирайте все окна и двери.
      Неужто профессионал не мог посоветовать ничего лучшего? Но Трент на этом не успокоился: собственноручно запер все окна, затем обнюхал подоконники, после чего двинулся прямиком к входной двери.
      – А эту дверь никогда – слышите, никогда! – не оставляйте незапертой! Помимо окон, это единственный путь в дом. – И повернул ключ в замке.
      Неужели Берт купилась на эту лабуду? Еще как!
      На лице сестры был написан неподдельный восторг.
      Покончив с замками, Трент засобирался уходить.
      – И еще: всегда оставляйте на ночь свет над крыльцом. Смотрите в глазок, прежде чем открыть дверь. И ни в коем случае не открывайте незнакомым людям. – Он спустился с крыльца. – А еще советую приобрести задвижку на эту…
      Раздался громкий хлопок, и мимо моего уха просвистело нечто вроде злобного москита.
      Резко вскрикнув, Трент рухнул на землю.

Глава седьмая
Берт