Он, опять он... Но где же фараон, на которого хотело напасть чудовище?
      Пэйдж боролся, как и положено мужчине, исследователю, которого учили сохранять собственную личность как в одиночестве, так и в ужаснейшем хаосе. Он был Хьюго Пэйджем, человеческим существом из 2500-го года, его. учили, как освобождаться от одиночества, от оков ненависти и сладострастия. Как только он ясно осознал это - колдовство разбилось и черно-красная волна откатилась. Пэйдж обнаружил, что лежит на песке с поджатыми коленями. Вокруг были большие камни. Ладони кровоточили. Его поразили громкие удары собственного сердца, и он понял: последняя атака была такой мощной, что почти вырвала его из четвертого измерения - он опять принял человеческий облик... Пэйдж вздрогнул.
      Из тишины пустыни донеслась мелодичная волна, возможно, голос той незнакомки, волнующий и теплый:
      - Бегите, о, бегите! Они хотят сокрушить вас.
      - Меня? Почему меня? Я же не из этой страны и не из этого времени..
      - Вы ничего об этом не знаете. Ужасная опасность...
      - Можно мне к вам прийти? - спросил Хьюго. Каждое слово раздирало его пересохшее горло.- Можно мне помочь вам?
      - Нет. Нет...- Он ощутил волну глубокого отчаяния.
      - Я снова хочу увидеть вас.
      - Это невозможно. Если им удастся материализировать вас вы пропали.
      - А они это могут?
      - Не знаю. Они уже ограбили столько мозгов атлантов... Уходите в другое измерение. Не думайте обо мне.
      Это была не его незнакомка. Та бы не смогла так говорить.
      "Они ограбили мозги атлантов"... И его тоже. Пэйдж чувс
      твовал себя опустошенным. Несколько мгновений он разделял переживания и чувства чудовища, значит, и другие имели доступ к его собственным' знаниям. Пэйдж вздрогнул: несмотря ни на что, он был хорошим физиком и еще лучшим хрононавтом. Сумеют ли они применить его знания? Смогут ли... Он представил, как Земля 2500-го года наполняется зверскими масками Древнего Египта, и его передернуло.
      Но убраться в другое измерение? С другого берега времени силуэт профессора Рецки показался ему странно зыбким. Этот фантом должен коснуться клавиатуры и поставить ручку в положение "назад". Это показалось Пэйджу невозможным. Этот грубый мир чем-то привлекал его. Это была его Земля, и все же одновременно другая, новая планета... Опьяняюще чистый воздух, необычно яркие краски, ржавая луна, волшебно мерцающая сквозь песчаную бурю... Пышно разросшийся оазис, свежие, как после ливня, пальмы, все, вплоть до одуряющих ароматов, что поднимались от бледных чашечек лотосов, торжественно возвещало о вселенной - молодой, богатой, опьяняющей. И в тоже время ужас и смерть никогда не были так близки и явственны. Все в этом времени было создано для того, чтобы наслаждаться радостью мгновения. "Я живу!" - кричали стоптанные могучими ногами бегемотоа ивняки. "Я существую!" - искрился ночной мотылек, хотя жить ему оставалось лишь до утра. Все эти короткие минуты были наполнены почти болезненной радостью бытия.
      В этом розовом свете на краю пустыни появились они. Ни на одной планете Пэйдж не видел ничего ужаснее. Их шествие подчинялось какому-то порядку - пародии на воинский строй. Фигуры, правящие колесницами, казались знакомыми по детским кошмарам. Кто не видел во сне, что его преследует банда или что он падает с головокружительной высоты? Знания, добытые гипнотическим обучением, не могли помочь: у египтян было мало богов с человеческим обликом, а других он не мог себе представить. Сейчас же из каждой низины ("В этой заколдованной земле,- писалось в древнем халдейском манускрипте,- каждый бархан скрывает миллион демонов"), из каждой дюны возникали странные крылатые фигуры с головами осьминогов и собак. Одни, с телами из громыхающих колец, скользили по земле, издавая шум, подобный морскому прибою, другие кружились, испуская искры - и все они стягивались к оазису Амона. Шли ящеры и гигантские бараны, существа с шакальими головами ехали на колесницах, запряженных бегемотами, боги Бубастиса, Мендеса, Ассирии, монстры и боги совсем без лиц. Все эти призраки темного страха тянулись за триумфальной колесницей.
      А под пурпурным балдахином восседал живой сфинкс. Процес
      сия неумолимо медленно двигалась вперед. Ничто не могло сдержать этот победный марш. Перед этим разбуженным ужасом, перед лицом всех этих вновь оживших призраков человек мог бы стать только циновкой под ногами богов. И все они шли к оазису Амона.
      Пэйджа на мгновение охватило желание опять встретить ту незнакомку, желание такое сильное, что он вцепился зубами в запястье. У него была своя миссия - собрать как можно больше информации и бороться, если на него нападут, а потом вернуться домой. Но даже сама мысль о возвращении теперь ему казалась абсурдной.
      На коленях - так он устал - Пэйдж подполз к источнику в тростниках. Вода была чистой и прохладной. Он пил большими глотками, не замечая, как снова обострялось его мысленное восприятие. Ручей, что поил оазис, немного ниже терялся в расщелине среди гранитных обломков, откуда доносилось приглушенное ворчание. Пэйдж наклонился ниже, и в нос ему ударил сильный запах хищника. Ниже плато находился водопой львов. Стая зверей показалась ему красным прибоем, которым на мгновение вздулась вода.
      Звери поглядывали друг на друга и изгоняли слабых. Он различил в массе больших тяжеловесных животных как бы залив со скользящими по песку гривами - играющих молодых львов и прекрасных львиц цвета спелого маиса. Немного ниже виднелись антилопы, от жажды забывшие об опасности, неуклюжий носорог, с маленькими, налитыми кровью глазами, под ним осыпался берег. Между гигантами сновали песчаные леопарды.
      Ветер сменился, и звери почти мгновенно застыли. Прекрасная львица, розовая, как обнаженная женщина, выпрыгнула из дюн. В прыжке по воздуху пронесся тигр. Взвыли шакалы, и стало слышно, как весь этот рычащий концерт перекрыл леденящий кровь хохот гиены. Пэйдж, еще лежа на земле, понял: первые звери почуяли его. Пэйдж поднялся и пошел дальше вперед - освобожденная материальная сила, способная смести со своего пути все, что бы это ни было и кто бы это ни был... '
      - Я готов, Пта! - сказал Пэйдж. Столкновение двух разумов
      было таким сильным, что пустыня содрогнулась.
      Пэйдж опять пришел в себя в прохладной глубине склепа. Его голова покоилась на голубом валике из покрывала, и Пэйдж вспомнил, что египетские кровати вместо подушки имели подставки в форме полумесяца. Им казалось, что это приносит прекрасные сны. Идея была такой абсурдной, что он засмеялся. Виски его охватывал металлический обод. Он увидел чьи-то большие глаза, затененные длинными ресницами.
      - Вы храбро сражались,- сказал голос. И после некоторого молчания добавил.- Вы прекрасны.
      - Значит, вы меня видите? - спросил он и попытался подняться. Но маленькая рука удержала его.
      - Не шевелитесь. Когда мы вас подняли, вы казались мертвым. По вашим доспехам прошли все львы пустыни и вся свора Пта - к счастью; они оказались прочными.
      - Где Пта?
      - Я думаю, убежал. Уполз в пустыню, потеряв почти все свое войско: ведь он, в конце концов, всего лишь большой зверь!
      - Вы подняли меня... Кто? Вы?
      - Мой отец. Дядя Нефтали. И другие. Вы наградите их потом, сейчас это неважно. Через несколько мгновений подействует средство, которое мы вам дали, тогда сможете встать и вернуться в Тебен. Вас там примут как бога.
      - Но я не хочу идти в Тебен. Не хочу, чтобы меня видел весь мир.
      - Фараон должен править в Тебене.
      - Но...
      - Вы фараон. Вас зовут Аменофис Первый, сын Амосиса, внук Камоса. Вы правите двумя египетскими странами: Белым и Голубым Египтом, частью Азии и неисчислимыми народами пустыни. Вы носите урея и двойную корону, вы - бог.
      Должно быть, начало действовать средство. Пэйдж сел на ложе.
      - Послушайте,- сказал он,- один из нас двоих сошел с ума: мое имя Хьюго Пэйдж, и я пилот и хрононавт. Я пришел сюда из две тысячи пятисотого года по реке времени и хочу вернуться тем же самым путем. Вообще-то я, кажется, понимаю - прочел это в ваших мыслях - что в этом храме находится фараон Аменофис. Где он? Он настоящий царь Египта, и у меня нет ни намерения, ни даже способностей узурпировать его право на трон.
      В небесно-голубых глазах мелькнуло восхитительное отчаяние.
      - Дядя Нефтали! - закричала незнакомка.- Дядя Нефтали! Скорее сюда! Шок был сильнее, чем мы думали... Наш принц потерял разум.
      К Пэйджу подошел почтенный беловолосый старец и пощупал пульс.
      - О, фараон,- сказал он.- Будь благословенно твое имя тысячи и тысячи раз. Пусть повелитель придет в чувство, у вас уже нормальная температура.
      - Я такой же фараон, как и вы.
      - Понятное воздействие битвы с демонами, господин. Я ваш сладкопевец и придворный поэт, и я торжественно признаю в вас моего господина. Желаете, чтобы я позвал моего брата Иосифа, вашего управляющего? Или моего брата Дана, начальника вашей стражи? Если бы не верховный жрец Изид, который...
      - У вас кобра-урей и двойная корона, господин,- сказал старец с голубой кожей.
      Пэйдж провел ладонью по лбу - и почувствовал витки золотой змеи, лазуритовой геммы. Перед ним склонился раб-нубиец и протянул ему золотой диск. Зеркало. Неужели это его лицо? Откуда этот томный отблеск больших глаз, мечущих молнии?
      - Я...- начал он.- Я больше ничего не понимаю. Произошел обмен...
      - Это невозможно, повелитель! Ваши слуги всю ночь охраняли оазис. И до, и после битвы с вами рядом была принцесса Нетер, ваша невеста.
      Принцесса Нетер, его невеста... Он утопил свой взгляд в
      ее больших глазах, и она улыбнулась ему. Это была самая восхитительная девушка, какую он когда-либо встречал - и надежнейший товарищ в битве. Она вытащила его из логова чудовища. Ему показалось, что он всегда знал ее или, по крайней мере, видел в снах, в том мире, который, возможно, когда-то будет.
      - Оставьте нас одних,--сказал он повелительным голосом, чужим для него самого.- Я хочу поговорить с принцессой Нетер.
      Они были одни перед этим алтарем Амона-Ра, вокруг были только божественный диск и яшмовые колонны. Пэйдж привалился к подножию статуи, а Нетер взяла его ладони и нежно пощекотала их своими длинными ресницами.
      - Я не Аменофис Первый,- сказал он,- и вы знаете это, Нетер.
      - Вам придется стать Аменофисом.
      - К чему эта ужасная игра? Однажды найдут настоящего фараона или его тело.
      - Нет никакого другого фараона. Неужели вы думаете, что ревнивые властелины пустыни оставили его в живых? Существовала только тень, одна из созданных нами пустых оболочек, уже имевшая ваше лицо, потому что мы, атланты, всегда знали что вы придете. Это была такая совершенная кукла, что Пта обманулся.
      - Но другие фараоны...
      - Кто вам сказал, что они произошли иначе? Следует благодарить путешественников во времени за то, что, человечество среди вторжений и катастроф смогло продвигаться вперед. В этом преимущество и глубочайший смысл вашего открытия. Вы нужны Египту и мне тоже.
      Ее волосы пахли амброй и медом. Ее губы приоткрылись - и Пэйдж почувствовал слабость. Но он все еще пытался цепляться за далекий мир, который считал своим.
      - Река времени не допускает вмешательства в ее течение. То, что сейчас происходит - всего лишь сон!
      - Нет, скорее, предпочтительная конфигурация. Аменофис Первый покинул храм Амона превращенным, вы же знаете. И сто хронистов скажут: "Он был равен богам".
      - Нет. Только не я! И потом,- он отчаянно ухватился за эту мысль, как тонущий хватается за соломинку,- подумайте о том, что меня в любой момент могут вызвать назад в 2500-й год! Достаточно профессору Рецки повернуть рукоятку...
      - Нет,- сказала Нетер.- Мы, другие, лунные рыбаки, мы плывем под парусом вверх по реке времени и тянем в своих сетях образы и существа. Кто-то сказал это... Поцелуйте меня, и вы все поймете... Вот видите? Кабина пуста.
      - Да, пуста.
      - А ваше тело - здесь.