— Не сомневаюсь, что передо мной — леди Валентина Кеннеди, — целуя руку Тины, сказал Джеймс Стюарт.

— И я не сомневаюсь, что передо мной — сам король, — грациозно приседая в реверансе, ответила она и невинно поинтересовалась: — Ваше Величество, означает ли это, что вы аннулируете свое приглашение?

Карие глаза короля выражали смесь восхищения и радостного удивления, когда он произнес:

— Ни в коем случае, это приглашение для вас всегда действует.

Джеймс представил Тину Джанет и извинился, покидая их, чтобы проводить королеву. Любовница короля была шире Валентины в талии, но ни один мужчина не заметил бы этого, привлеченный видом выставленных напоказ грудей женщины с подкрашенными сосками. Пара глаз цвета расплавленного олова следила за всей сценой с другого конца зала. Рэм Дуглас получил еще одно доказательство того, что знал и раньше: все бабы Кеннеди — шлюхи. Когда высокая стройная фигура Патрика Гамильтона присоединилась к Валентине, Рэм почувствовал жалость к своему врагу.

Продолжая разглядывать девушку, Джанет воскликнула:

— Меня никогда не перестает удивлять различие между мужчинами и женщинами нашего клана!

Взгляд Тины скользнул по широкой, в форме бочонка, груди Донала и лохматым морковным волосам брата, перепрыгнул на грубые черты лица Роба Кеннеди и наконец остановился на фигуре Арчибальда, графа Касси-лиса. Девушка с улыбкой обернулась к своей родственнице. Джанет продолжала:

— Я помню твою тетю Дамарис на ее свадьбе. Конечно, я тогда была еще совсем мала, но страшно завидовала ее нежной красоте и этому греховоднику Алексу Дугласу. — Вспомнив про смерть Дамарис, она со вздохом добавила: — Да, за такого мужчину можно было и умереть.

Джанет и Тина как-то сразу сдружились и про себя решили, что между ними не будет соперничества. Девушка спросила:

— А правда, что король носит железный пояс как знак раскаяния в вине за смерть своего отца?

Ее собеседница поджала губы.

— Увы, правда. Эта штука такая тяжелая, что искалечила бы любого другого. Хорошо хоть, я уговорила его снимать пояс в постели. Джеймс и так достаточно наказан тем, что ему приходится жить в Эдинбургском замке и быть мужем Маргарет Тюдор!

После ужина показывали спектакль, и Валентину полностью захватило новое зрелище. Вдруг Аргайл, приняв постановку за действительность, стал вмешиваться в происходящее на сцене, размахивая мечом направо и налево.

Придворные покатывались со смеху, пока не стало ясно, что мощный граф может перебить всех действующих лиц пьесы. Граф Ангус направил своего сына, молодого Арчибальда Дугласа, на усмирение смутьяна. Задача оказалась не из легких, но наконец все выяснилось, и зал поаплодировал молодому Дугласу.

Джанет сказала:

— Все-таки в мужчинах этого клана есть что-то особенное.

Она смотрела на отца юноши, самого могущественного лорда в стране, и Тина видела, что любовница короля все еще неравнодушна к своему бывшему возлюбленному. Вскоре Джанет исчезла, пообещав Валентине встретиться с ней на следующий день. Стали убирать столы, освобождая место для танцев, и Патрик Гамильтон представил дочь Кеннеди королеве. Девушка заметила, что лицо и фигура Маргарет Тюдор не отличаются красотой, зато платье затмевало все наряды. Черный бархат украшали белые шелковые розы с сердцевиной из бриллиантов, жемчуга и рубинов. Королева оглядела Тину и, не увидев драгоценностей, решила, что та ей не соперница.

— Леди Валентина, мне очень приятно, что сегодня вы надели королевские цвета Тюдоров — зеленый и белый.

Девушка подумала, что это чистая случайность, а Маргарет продолжала:

— Ваша милая мать, конечно, англичанка, и этим объясняется, что у вас такие прекрасные манеры. Представляю вам Нэн Ховард.

Рядом с расплывшейся королевой фрейлина выглядела, как розовый бутон — вся в ямочках, с золотистыми кудрями и голубыми глазами. Однако посмотрела она на Тину вовсе не дружелюбно. Причина такого взгляда выяснилась позже, когда Огонек заметила, с каким жалобным выражением лица Нэн обратилась к Патрику.

Тем временем Валентина была представлена отцу фрейлины. Лорд Ховард, граф Серрей, исполнял обязанности английского посла и, пользуясь особым доверием королевы, передавал секретные послания от Маргарет к ее брату Генриху, новому королю Англии.

Пятидесятилетний граф имел моложавый вид. Он поцеловал девушке пальцы и галантно раскланялся. Контраст между англичанином и шотландскими лордами был очевиден — одетый с безукоризненным вкусом, граф явно представлял более развитую культуру, однако вел себя без фатовства. Во времена царствования старого Тюдора он руководил войсками английского короля.

— Леди Валентина, позволено ли мне будет заметить, что вы еще более очаровательны, чем ваша мать? Юность я провел в Карлайле, и известие о ее замужестве чуть не разбило мое сердце.

Тина вознаградила графа улыбкой, подумав, как хорошо было бы иметь отца с такими блестящими манерами.

— Вы сохраните за мной один танец? Я намерен продемонстрировать молодежи, на что способен.

Немного дальше от них Рэмсей Дуглас беседовал со своим кузеном и его отцом, графом Ангусом. Рэм похвалил юного Арчи за его смелость в усмирении Аргайла, надеясь этим повысить мнение графа о собственном сыне. Глава клана правил всеми Дугласами, не доверяя молодому хозяину. Рэмсей мрачно усмехнулся — по» меньшей мере дюжина придворных дам следили за их разговором и, предоставь им такую возможность, кинулись бы на шею графу Ангусу, несмотря на его возраст. Когда зазвучала музыка, Черный Дуглас тихо проговорил кузену:

— Вон идет королева, я скрываюсь.

— О чем ты? — спросил юноша.

— Кажется, она устроила охоту на мужчин нашего клана. — С циничным удивлением он заметил, как в глазах Арчи загорелся огонек.

— Тогда я займусь ею! — агрессивно ответил графский сын.

Рэм подумал, что двоюродному братцу потребуется большое мужество и много честолюбия. А что, если тот действует по приказу отца? Ведь Ангус мог и Джанет подсунуть королю, преследуя какие-то свои дьявольские цели.

Патрик Гамильтон вел Валентину в медленном танце. Все внимание девушки было направлено на то, чтобы не ошибиться. Вокруг скользили изящно одетые дамы, и Тине не хотелось выглядеть неуклюжей простушкой на их фоне. Постепенно она обрела уверенность и стала наслаждаться музыкой. Леди постоянно меняли партнеров, и девушка в шоке увидела перед собой Черного Дугласа. Он презрительно оглядел ее с головы до ног. Этот Рэмсей сильно отличался от того бедняка, которого она знала раньше. Его наряд был весь расшит драгоценностями, и всякая уверенность в себе вдруг покинула Валентину. Она почувствовала себя маленькой деревенской девочкой рядом с элегантным самоуверенным и высокомерным господином. Огонек вспомнила унижение, которое испытала, когда он повалил ее на траву, и поняла, что не вынесет, если Рэмсей еще раз прикоснется к ней. Дернув плечом и гордо задрав подбородок, Тина вышла из зала. Желваки заходили на лице Сорвиголовы. Как и у всех Дугласов, основной чертой его характера была гордость, и вынести такое оскорбление он был не в силах. С трудом подавив в себе желание кинуться за девушкой и придушить ее, Рэм в ярости отклонил приглашения других дам и в одиночестве отправился спать.

Патрик отыскал Тину у входа в замок.

— Ты себя плохо чувствуешь?

— Захотелось глотнуть свежего воздуха.

— Да, эти свечи коптят так, что у любого голова разболится. Но здесь холодно, сегодня ветер дует с севера, — проговорил он, обняв ее плечи.

— Патрик, я ушла, потому что моим следующим партнером должен был стать Рэмсей Дуглас.

Сжав кулаки, Гамильтон спросил:

— Он приставал к тебе?

— Нет, нет. Мы не выносим друг друга. — Девушка вздрогнула, и Патрик прижал ее к себе.

— Позволь, я тебя согрею. — Их губы встретились, желание захлестнуло юношу. — Тина, пойдем ко мне в комнату. Там так уютно.

Девушка вырвалась из его объятий.

— Ты же знаешь, что я не могу.

— Мы ведь скоро поженимся, позволь мне любить тебя, Тина. — Притягивая ее к себе, он дал ей почувствовать, как возбужден.

Валентина знала, что должна немедленно прекратить объятия, пока он не потерял над собой контроль. Она была еще не готова к этому:

— Патрик, отпусти меня! Ты же понимаешь, что случится, если я пойду к тебе. Утром я возненавижу и тебя, и себя. Лучше я поищу Мэгги Кэмпбелл.

Патрик застонал — Мэгги наверняка сейчас занималась с Доналом Кеннеди тем, о чем сам он мечтал, но было невозможно объяснить это леди Валентине. Гамильтон позволил ей уйти, так как не мог сделать ни шага.

Нэн Ховард увидела, что Тина вернулась в зал одна. Позвав свою сестру Кэт, фрейлина королевы отправилась на поиски адмиральского сына. Подходя к юноше, она детским голоском прощебетала:

— Патрик, ты меня избегаешь?

— Конечно, нет, — хрипло ответил тот. — Просто мне надоели танцы. Нэн хихикнула.

— И нам с Кэт тоже. Мы присоединимся к тебе? Наверняка ты сможешь нас развлечь, Патрик.

Ниже ростом и более пухленькая, чем Тина, Нэн не отличалась строгим нравом, и Гамильтону была хорошо известна ее чувственность, так же, как все ямочки на ее розовом теле. Откашливаясь, он задумался, как бы отделаться от Кэт.

— Есть одна игра, но для нее требуются только два игрока.

— Патрик, в любую игру можно играть и втроем, так даже интереснее.

Да уж, дочери Ховарда были далеко не монашенки! Ну что ж, Тина оставила его в таком состоянии, что дополнительной подготовки не требовалось. Подмигнув обеим девицам, сын адмирала провозгласил:

— У меня в комнате как раз припрятано немного живой воды. Попробуете?

Вскоре мрачные стены Эдинбургского замка уже скрывали веселье всей троицы, резвящейся на постели Гамильтона. Юноша овладел Нэн почти сразу же, без долгих предисловий. Видя любовный пыл Патрика, Кэт прижалась к его голой скачущей спине, умоляя сестру:

— Не будь жадиной, оставь и мне немного!

Пока юноша приходил в себя, фрейлины накачивали его вином. Кэт была стройнее Нэн, с более темным оттенком волос, и Патрик решил, что уже давно не имел такой красавицы. Она зарылась головой между его ног, и он застонал: какое наслаждение!

— Ангелы вы мои, — закрывая глаза, прошептал юноша.

Девицы Ховард обменялись многозначительным взглядом над распростертым телом наследника графа Арана.

Как только Тина вернулась в зал, лорд Ховард пригласил ее на танец. Со вздохом облегчения, зная, что она в полной безопасности, девушка позволила ему вести себя. Через несколько минут ей показалось, будто… действительно, руки ее партнера становились все более и более шаловливыми. Не желая устраивать еще одну сцену, Тина со значением произнесла:

— А вон и леди Ховард. В следующем танце вы должны повести свою жену.

Лорд хмыкнул.

— Моя жена все свое внимание посвящает молодым мужчинам, надеясь отловить мужей для наших шестерых дочерей. — И, наклоняясь к ее уху, прошептал: — Однако юноши не имеют ни знаний, ни опыта. Лучший любовник — тот, кто постарше.

Ховард возмечтал последовать примеру короля и тоже завести себе рыжую любовницу.

Тина запнулась в танце.

— Мой господин, я обещала не покидать Мэгги Кэмпбелл. Прошу прощения, но мне надо идти.

Лорд с понимающей улыбкой посмотрел на девушку.

— Как глупо с моей стороны. Вы ведь еще невинны?

— Да! — выпалила она.

Легко поцеловав партнершу, Ховард сказал:

— На этот раз я вас отпущу, но, как только вы потеряете свою вишенку, приходите к дяде Ховарду и он обучит вас разным тонкостям.

Тина чуть ли не бегом покинула зал. Нет, мужчинами явно управлял не разум, а эта штука между ног. Оказывается, англичане ничуть не лучше шотландцев.

На следующее утро Огонек решила, что чем больше вокруг народу, тем безопаснее, и присоединилась к большой группе любителей верховой езды. После темных помещений замка было бы хорошо развеяться и подышать свежим воздухом.

Король настоял на том, чтобы лично оседлать лошадей для Джанет и Тины Кеннеди. Он с восхищением погладил берберийскую кобылу.

— Какая редкая красота!

— Спасибо, сэр, — просияла Валентина. С завистью глядя на сверхмодный туалет своей родственницы, Огонек заметила: — А мой наряд ужасно устарел.

Джанет приподняла кромку кремовой юбки Тины и оторвала полоску ткани по самому шву, так что стали видны черные кружевные чулки и даже подвязки девушки.

— Вот так! Теперь ты выглядишь вполне современно.

Обе расхохотались. К ним подошел Патрик Гамильтон, и Тина укоризненно заметила:

— Ну наконец-то, я боялась, что ты весь день проспишь. Его Величеству пришлось седлать для меня лошадь.

Покраснев, юноша принялся извиняться.

Девушка не успела еще отъехать со двора, как путь ей преградил Рэм Дуглас. Не веря своим глазам, он разглядывал подругу Бандита, верхом на которой сидела эта сучка Кеннеди. Рэмсей чуть не задохнулся от ярости, когда понял, как Огненная Тина заполучила эту кобылу, — наверняка грязный цыган угнал лошадь сразу после состязания. Ухватившись за поводья, Дуглас приказал:

— Слезай!

Тина подняла хлыст.

С исказившимся лицом мужчина выхватил его из рук девушки, но она успела задеть незажившую ссадину на его щеке.

— Убери свои грязные лапы от моей Индиго!

— Твоей Индиго? — Рэм с ненавистью оглядел выставленные напоказ ноги Тины. — Эта лошадь была украдена у меня твоим цыганом! — Он отшвырнул хлыст, и тот попал прямо в Арчибальда Кеннеди, графа Кассилиса.

Граф взорвался:

— Ах ты ворюга, сукин сын! Я знал, что это ты угнал моих лошадей, и теперь смогу это доказать перед королем.

Джеймс Стюарт, Джанет Кеннеди и Патрик Гамильтон как раз выезжали из конюшни и увидели ссору. Валентина стояла между двумя противниками, и, когда Рэм оттолкнул ее, Патрик выскочил вперед, доставая шпагу. Дуглас выхватил свой палаш и столкнулся взглядом с королем. Граф Кассилис подхватил поводья перепуганной лошади.

— Ваше Величество, вот та самая кобыла, которую я намеревался подарить вам до того, как этот грабитель Дуглас увел ее.

Джеймс, не мигая, смотрел на своих подданных до тех пор, пока они не убрали оружие в ножны. Он не произнес ни слова, опасаясь, что может не сдержаться перед леди. Король подошел к прекрасному животному и твердой рукой успокоил его, затем вложил поводья в руку Тины.

— Леди Кеннеди, примите ее от меня, пожалуйста. Никто другой не будет смотреться на ней лучше вас, моя дорогая. — Повернувшись к Джанет, он продолжил: — Милые дамы, отправляйтесь на прогулку. А меня, к сожалению, ждут неотложные дела.

Оставшиеся во дворе трое мужчин в бессильной злобе обменивались взглядами. Хотя их чувство мести не было удовлетворено, в настоящий момент они ничего не могли поделать. Через час Дуглас и Гамильтон получили приказ отправляться в пограничный суд, собрав предварительно своих людей. Оба понимали, что заслужили гнев короля и должны теперь достойно отразить нападки своих противников-англичан. А наказание за набеги ждало их по возвращении, через одну-две недели.

В эту ночь Роб Кеннеди наслаждался прелестями Ады. Гувернантка Тины не чувствовала никакой вины, зная, что леди Элизабет всячески избегала своих супружеских обязанностей. Роба восхищала непохожесть двух женщин. Одного возраста с его женой, Ада не была избалована и не знала никаких поблажек от жизни, и тем не менее в своем простом сером платье она выглядела соблазнительнее любой куртизанки. Лорд уже достиг того возраста, когда страсть нечасто посещала его, но Ада превращала Кеннеди в молодого жеребца. Он неуклюже пытался освободить ее от белья алого цвета, и гувернантка, опасаясь за сохранность всех ленточек, стала раздеваться сама. Она делала это медленно, постепенно обнажая плечи, спину, бедра, так что под конец Роб просто накинулся на нее. Он стонал и тяжело дышал, по пылающему лицу и груди мужчины катились капли пота.

— Дорогой, позволь мне сверху, — тихо проговорила Ада. Выждав, пока лорд восстановит дыхание, она продолжила движения, сидя на нем верхом. Скоро она уже извивалась и стонала в высшем пике наслаждения. Ада знала, какое удовольствие получает любой мужчина от сознания того, что может так глубоко удовлетворить женщину. Через минуту Роб Кеннеди тоже излился в оргазме.

Они отдыхали, благодарные друг другу, и лорд хрипло сказал:

— Эх, если бы можно было остаться здесь на месяц. Но не получится.

— Это наша последняя ночь?

— Да. Я выполнил свой долг — рассказал королю о нападении англичан. Нет причины задерживаться дольше. Можно сказать, что Кассилис приказал мне отправляться. Джеймс зол на нас из-за междоусобицы, а глава клана считает, что это Тина разжигает вражду.

— Значит, будет лучше, если мы уедем. Король неравнодушен к рыжим женщинам, да и для репутации девушки не очень хорошо, если ее видят вместе с Джанет.

— Боже мой, ее мать сошла бы с ума, если бы узнала.

— Она не узнает, не волнуйся. Тина достаточно разумна, чтобы не упоминать имя любовницы короля при матери.

Поглаживая великолепное тело Ады, Роб выбросил из головы мысли об Элизабет.

А в королевской спальне имя Джанет повторялось снова и снова. Джеймс Стюарт обожал эту женщину. Его тело атлета, закаленное и натренированное, жаждало ее, а рыжий цвет волос любовницы превратился в наваждение. Он окунул губы в пылающий источник страсти между ее бедер.

— Джеймс, — прошептала Джанет, — кажется, у нас будет ребенок.

— Это прекрасно! — Король любил всех своих детей. Благоговейно целуя ее живот, он продолжал: — Малютка будет рыжим, как мы оба.

— Твой оттенок волос гораздо красивее.

— Только не для меня, — сказал Стюарт, опуская голову и упиваясь ароматом женщины.

Джанет тоже была рада ребенку. Теперь она всю жизнь проведет в роскоши, как все бывшие любовницы короля, подарившие ему детей, Совет вождей не возражал против незаконных детей и любовниц Джеймса. Единственное, чего они опасались — это как бы король не унаследовал извращенную страсть к своему полу, которой прославился его отец. Мужественные шотландцы не выносили педерастии.

Позже пара лежала на полу перед камином, и Джеймс рассеянно играл локонами Джанет.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила любовница.

— Англичане. Хотя, говоря откровенно, больше меня беспокоят мои шотландцы и их междоусобицы. Только все вместе мы можем противостоять Англии. А между кланами снова начались набеги.

— Кэмпбеллы и Гамильтоны?

Он кивнул и слегка укусил ее за ухо.

— Да и твои Кеннеди ничем не лучше.

— Ха! А как насчет Дугласов?

Король покачал головой.

— Сорвиголова делает это, только чтобы позлить Гамильтонов. Мало нам вражды между ними, так теперь еще может начаться война между Кэмпбеллами, Кеннеди и Дугласами. Я приказал Аргайлу скорее выдавать дочь за Донала Кеннеди и подписать договор о дружбе. Свадьба будет в Стерлинге.

— А почему бы не поженить дочь моего кузена Роба с Дугласом?

— Когда-то уже была такая попытка объединить эти два клана, — напомнил король.

— Прекрасная тогда сложилась пара. Ничто не должно было помешать.

— Да, это так. Как бы мне хотелось видеть союз Кеннеди с Дугласами, и еще Гамильтонов с Дугласами, но у них в клане только сыновья.

— Есть выход! У Роба Кеннеди две дочери. Выдай одну за Гамильтона, а вторую за Дугласа, и тогда все объединятся. Прикажи им, и пусть подпишут договор о дружбе.

Король улыбнулся.

— Ох, Джан, у тебя все так просто. Прикажи то, прикажи это. Черный Рэм не обрадуется приказу жениться.

— Ему за тридцать, пора подумать о наследнике.

— В другой раз, — хмыкнул Джеймс. — Это один из самых лучших моих воинов. Он со своими судами может примерно наказать англичан за разбой, и я не собираюсь освобождать Рэма от обязанностей, окрутив его с кем бы то ни было.

— Сэр, вы недостаточно изворотливы, — целуя короля, проговорила Джанет. — Припугни своих лордов; что перевешаешь их, если не прекратят враждовать. Кассилис сам сообразит, чего потребовать от Роба Кеннеди. В случае с Ангусом придется, конечно, постучать кулаком по столу, но не думаю, что даже Рэмсей Дуглас ослушается главу своего клана.

Она была права. Чувствуя всем телом шелковистость кожи Джанет, король в очередной раз подумал, как это Ангус упустил такую восхитительную женщину.