Огонек надела элегантное черное платье, убрала волосы в строгую прическу и выскользнула за дверь. Выпивоха зарычал во сне, девушка перешагнула через него и спустилась на кухню. Она ожидала, что мсье Бюрку придется с боем отвоевывать себе территорию, и решила помочь ему и установить свою власть с самого первого дня. Но вместо хаоса и ругани Тина увидела, что француз полностью контролирует ситуацию. Все кухарки Дугласа, покоренные комплиментами мсье Бюрка, беспрекословно подчинялись его командам. Повар объяснял, что на кухне должен царить идеальный порядок. Все служанки, подавальщики и поварята были немедленно отправлены мыть, скрести и чистить различные предметы кухонной утвари.

— Только когда пол, столы и вся посуда начнут сиять от чистоты, можно проявить свое мастерство, свой поварской талант, — твердил француз.

Тина отозвала его в сторону.

— Прекрасная работа, мсье Бюрк. Продолжайте в том же духе. Вчера пища была не то что несъедобная, на нее противно было смотреть, а от запаха стошнило бы и козла. Все остальные могут есть, что им заблагорассудится, но мы с лордом Дугласом в рот не возьмем ничего, что будет приготовлено не вашей рукой.

Повар пообещал, что сделает все от него зависящее. Огонек посмотрела на кухарок, с обожанием взирающих на француза, и расхохоталась.

В такой ранний час из Дугласов один Колин был на ногах. Он жалостливо поглядел на Тину, что снова заставило ее рассмеяться.

— Леди, я должен извиниться за вчерашнее поведение Рэма.

— Боюсь, ему придется сделать это самому, — сухо ответила она. — Тем не менее я рада видеть своего союзника в стане Дугласов. Мне потребуется ваша помощь.

— Чем могу быть вам полезен? — поклонился мужчина.

— Передайте главе охранников, что я хочу видеть его в зале через четверть часа.

Не успел Колин спросить о причине такого странного свидания, как девушка уже направилась в комнаты слуг. Дворецкому с мутным взглядом, некоему Вильяму Дугласу, было также приказано явиться в зал через четверть часа для получения перечня работ, срочно требующих выполнения. А пока следовало начать открывать все окна. Тина с облегчением увидела, как в зал входит помощник Рэма, начальник стражи. В свободное от военных обязанностей время бандиты Дугласа становились ленивыми, неуправляемыми забияками, и Огонек опасалась, что ее приказ проигнорируют. Она глубоко вздохнула. Судя по внешности, высокий и темный глава охранников тоже принадлежал к семейству Дугласов. Но самое главное, что это был мужчина, и невеста Рэма собиралась подчинить его себе всеми правдами и неправдами. Она улыбнулась ему самой лучезарной своей улыбкой, заметив, что тот несколько бледен этим утром. Затем Тина, намеренно не спеша, окинула взглядом широкие плечи мужчины и произнесла:

— Пожалуйста, сядьте. Если вы будете так нависать надо мной, то я вывихну себе шею.

— Госпожа, — выжидательно проговорил тот, подумав, что эта женщина в любом пробудила бы чувства.

— Большинство вояк — деревенщина неотесанная, — продолжала Тина, — но мне сказали, что люди Дугласа — совсем другие. Они славятся своей дисциплиной и являются гордостью клана. Скажите, сколько человек из охраны могут сегодня хотя бы стоять на ногах?

Помощник Рэма ухмыльнулся.

— С полдюжины закаленных ветеранов, да парочка молодых.

— Выберите троих-четверых лучших, таких, как вы, пусть вымоются, побреются и через полчаса — в путь. Я хочу, чтобы вы сопровождали лорда Дугласа домой.

— А где он, леди?

— Найдете его в одной из пивных или борделе по дороге отсюда в Глазго, — спокойно объяснила новая хозяйка замка. — Думаю, этим утром он по достоинству оценит помощь своих лучших солдат.

Подмигнув начальнику стражи, Огонек отправилась беседовать с дворецким. «Бог ты мой, — подумал помощник Дугласа, — будь она моей женщиной, ни за что не отпустил бы ее!»

Теперь настала очередь дворецкого испытать очарование улыбки Тины.

— В замке такая красивая мебель, просто жалко, до чего ее довели ленивые слуги. Я, конечно, не обвиняю вас, Вильям. В любом месте, где живут одни мужчины, царят беспорядок и грязь. Но с вашей помощью, давая слугам необходимые указания, я уверена, что мы скоро исправим все. — Еще одна улыбка, взмах ресниц, и дворецкий был заворожен взглядом золотистых глаз госпожи. — Пусть уберут все старые камышовые подстилки и начистят пол. Свежий тростник смешаете с опилками, прежде чем посыпать плитки. Всю мебель необходимо отполировать воском с лавандовым маслом. Если у вас этого нет, немедленно отправьте кого-нибудь в Дун, чтобы захватить все, что требуется, и заодно приличные свечи, пока Дугласы не научатся как следует делать свои. Нельзя допустить, чтобы эти дурно пахнущие огарки капали жиром на всех и вся. Я хочу, чтобы все окна были вымыты, и можете послать парочку служанок нарезать свежих цветов. Выбивание ковров и чистку гобеленов оставим, так уж и быть, на другой день.

Дворецкий тайком посмотрел на песочные часы. Черт побери, было лишь немногим больше шести. Слуги Дугласа наверняка еще храпят в подушки после вчерашнего дебоша.

Когда бандиты Сорвиголовы обнаружили своего хозяина под столом одной из пивных, тот решил, что до этого кто-то как следует двинул его боевым топориком по голове. Рэм открыл один глаз.

— Где я, Джон?

— Вы добрались аж до владений Гамильтона, — с восхищением ответил Джок.

Дуглас застонал:

— О Боже, теперь вспоминаю. — Он пощупал здоровенную шишку на затылке, где приложился табуретом этот наглец Гамильтон. Пивную заполняли раненые, валяющиеся среди разбитой мебели. Медленно поднимаясь, Рэм приказал: — Найдите Гэвина и Драммонда.

Хозяин питейного заведения боялся подступить с вопросом — хотя его дом стоял на территории Гамильто-нов, одна только мысль о споре с Дугласами вызывала в нем ужас. Он с облегчением кивнул, когда Сорвиголова сказал:

— Мы оплатим все разрушения, если ты забудешь, что видел нас здесь этой ночью.

Рэмсей вышел из пивной и окунул голову в поилку для лошадей. Драммонд с трудом, но все же держался на ногах, а Гэвина пришлось перекинуть через седло, как мешок. Утирая лицо рукавом, Черный Дуглас поинтересовался:

— Где Камерон и остальные?

— Дошли только до Ширли, — ответил Джок, взглянув на Гамильтона, лежащего в углу двора. — Вы же подписали соглашение?

— К черту соглашение, — прорычал Рэм. Этим утром он не смог запрыгнуть в седло. Оглядывая своего помощника и трех солдат, которые выглядели намного лучше него самого, Сорвиголова со стыдом подумал о собственном плачевном состоянии.

— Спасибо, — мрачно буркнул он.

— Благодарите свою хозяйку, это она послала меня за вами, — ответил Джок.

— Вот как, — пряча глаза от солнечного света, сказал Рэм. — Значит, Огненная Тина начала военные действия. Ну что ж, сегодня я как раз подходящий для нее противник.

Прибыв в замок, он громко позвал свою невесту, но ему доложили, что леди Кеннеди отправилась на прогулку.

— Эти леса опасны! — Дуглас попытался излить злость на конюшенного.

Тот сообщил:

— Грумы Кеннеди и Дугласа чуть не передрались за честь сопровождать ее, и Выпивоха побежал следом.

В замке все сияло чистотой и свежестью, повсюду стояли цветы.

— Чертовы бабы, вечно во все вмешиваются, — ругался Рэмсей, поднимаясь в свою комнату. Однако, моясь и переодеваясь, он мысленно благодарил судьбу за то, что Тина не видела его в прежнем состоянии. Бритье и свежая льняная рубашка значительно украсили Дугласа, хотя во рту все еще оставался гадкий привкус и даже мысли о еде вызывали тошноту.

Призрак Александра метался по комнате из угла в угол.

«Ах ты чертов дурак! Упустить такую возможность! Союз между Кеннеди и Дугласами — самое лучшее, что может произойти в Шотландии и, конечно, самое лучшее, что может случиться в твоей жизни. Боже, ты в точности повторяешь все мои ошибки! Так бы и пнул тебя! Небось считаешь, что ты самый большой ходок по шлюхам? Думаешь, ты такой крутой, просто жуть! А на самом-то деле боишься этой крошки. Ее красота и темперамент пугают тебя, потому что ты можешь влюбиться в нее. Что тогда станет с твоей репутацией, Сорвиголова! Клянусь, если еще одна красавица из клана Кеннеди пострадает от руки Дугласа, я лично расправлюсь с тобой!»

Поглаживая волосы перед зеркалом серебряной щеткой, Рэм вспомнил Александра Дугласа. Они были так похожи — и внешне, и по характеру, — что приходилось все время напоминать себе о его судьбе, чтобы не замарать рук убийством женщины.

Когда Сорвиголова открывал дверь, маска безразличия и спокойствия уже была на его лице. Он отправился на розыски дворецкого, желая узнать, сколько еще гостей осталось в замке. Рэм с облегчением услышал, что почти все разъехались, включая и Ангуса. Он, без сомнения, поехал с докладом к королю. Драммонд, все еще небритый, бродил по замку.

— Как Гэвин? — спросил его Черный Дуглас.

— Живой, — последовал ответ.

— Ну и хорошо, а то у нас еще есть дела. Когда завтра будешь возвращаться в Эдинбург, захвати его с собой. Есть груз из шкур и шерсти. Парень считает, что он дока по части судовождения, но ты еще многому можешь его научить. Я приобрел два новых корабля, и нам вскоре потребуются для них капитаны.

Мужчины в течение часа обсуждали проблемы, связанные с экспортом во Фландрию, а потом Драммонд напомнил, что самое время перекусить.

— У тебя, должно быть, кишки луженые, — проговорил Рэм. — И, прежде чем отправишься, хочу предупредить: приглядывайте за англичанами. Не ждите, пока они подойдут ближе, — атакуйте их при первом появлении!

Черный Дуглас намеренно обходил зал стороной, зная, что запахи кухни выведут его из равновесия. У входа он лицом к лицу столкнулся с Валентиной, которая, подхватив подол сиреневой юбки и приоткрыв сапожки на высоких каблуках, спешила войти. Хотя ее жених выглядел зловеще и подавлял девушку своим ростом и шириной плеч, ей удалось изобразить милую улыбку.

— О, простите меня, мой господин, — задыхаясь, вымолвила она. — Как только я смела опоздать! Надеюсь, вы пообедали без меня.

— Нет, — коротко ответил Рэм. Сегодня Тина показалась ему меньше ростом и еще красивее. Он с трудом отвел взгляд от вздымающейся груди и тонкой талии своей невесты.

— Мой господин, вы так добры, что дождались меня, но…

— Доброта здесь ни при чем, — оборвал ее Рэм. Когда же она начнет ругаться и скандалить, требуя объяснений по поводу вчерашнего? Вместо этого она сама просит у него прощения. Дуглас пытался обнаружить неискренность в ее словах, но не смог. Все, даже жест, которым Огонек поправляла волосы, ее взгляд — казалось таким женственным и беззащитным, что хозяин замка невольно почувствовал желание, тут же сменившееся гневом. Надо было обязательно обвинить ее в чем-нибудь. Глядя на вазы с цветами, Рэм произнес:

— Перемены не заставили себя долго ждать.

— Я так рада, что они вам понравились, мой господин. Прошу прощения за беспорядок в ваших комнатах, но я не посмела войти, я ведь еще не была там.

— Значит, вы все-таки понимаете, что здесь, в замке, мое слово — закон. — Это было сказано для того, чтобы наконец вывести ее из себя. Сейчас она бросится на него, выпустив ноготки.

Но девушка только обезоруживающе улыбнулась.

— Со мной вам потребуется терпение, но я научусь делать все так, как вам нравится. Обещаю вам это.

— А если вас интересуют мои комнаты, можете пройти и осмотреть их, — предложил Черный Дуглас.

— Позвольте мне переодеться, и я присоединюсь к вам, — весело пропела Тина, приподнимая юбки выше колен и бегом поднимаясь по лестнице.

Ей удалось удивить Рэма. Он ожидал столкнуться или с яростью, или с холодной расчетливостью, но не обнаружил ни того, ни другого. Дочь Кеннеди, казалось, поддается силе. Хотя, конечно, все это спектакль. Чертова сучка чего-то добивается. Поскольку она поняла, что не сможет приказывать ему самому, то решила прибрать к рукам весь замок. «Но у нее ничего не выйдет», — с удовольствием подумал Сорвиголова. Самое позднее послезавтра они переедут ближе к границе, в фамильную крепость Дугласов.

Когда Тина настояла, что поселится в бывшей комнате Дамарис, Рэм решил, что она будет сопротивляться его объятиям, как дикая кошка. Сейчас она вроде бы дождаться не может, пока жених затащит ее в постель. Наверное, попытается даже соблазнить. Но если девка Кеннеди намерена остаться у него на всю ночь, то ее ждет глубокое разочарование.

Наверху Рэм попытался посмотреть на окружавшие его предметы глазами женщины. Мебель была массивной, вырезанной из черного ореха, бархатный полог над кроватью — темно-вишневого цвета, пол покрывали ковры, сотканные из неокрашенной шерсти овец Дугласа. Стол и стулья, обитые испанской кожей, неплохо сочетались с коллекцией оружия, развешанной по стенам. Ярко пылающий камин поддерживал в комнате тепло. Одно окно выходило на запад, где с парапета замка открывался вид на реку Эйр, во второе можно было видеть горы на востоке.

Какого черта, куда она пропала? Схватив кочергу, Рэм принялся нетерпеливо ворочать ею в камине. Ему еще никогда не приходилось ждать женщину. Что она там, обдумывает, какое бы платье надеть, чтобы сразу соблазнить его? Терпение Черного Дугласа кончилось, и, хлопнув дверью, он пошел искать свою невесту. Подняв кулак, чтобы постучать в ее комнату, Рэмсей услышал смех изнутри и замер. Кажется, Тина разговаривала с мужчиной. Когда лорд распахнул дверь, его взгляду предстала милая домашняя сценка: чертов француз кормил девушку с ложечки чем-то вкусненьким.

— Прошу простить за вторжение, — язвительно произнес Дуглас.

Огонек сделала вид, что не заметила сарказма:

— Ничего, ничего. Вы как раз вовремя. Попробуйте это превосходное блюдо, изобретение мсье Бюрка.

Повар, раскланиваясь, удалился, и Тина призналась:

— Он так меня балует, поэтому я и привезла его сюда.

— Можете не напоминать мне, насколько вы избалованы, мадам. Я дожидаюсь вас, а вы в это время развлекаете этого хлыща.

На девушке было черное платье с высоким воротником, совсем не такое открытое, как он предполагал, и волосы она гладко зачесала назад. К тому же аромат, доносившийся с подноса, заставил его проглотить слюну. Странно, что запах еды не вызвал у него тошноту.

— Что это? — указывая на ложечку, спросил Рэм.

Огонек улыбнулась.

— Амброзия, пища богов. А на самом деле, это всего лишь суп — несколько грибов, немного сливок, чуть-чуть вина. — Глядя ему в глаза, она поинтересовалась: — Соблазнительно, не правда ли?

Дуглас уставился на ее губы. Их вид действительно соблазнял.

— Вам не кажется это вкусным? — со смехом продолжала Тина. — Вы предпочитаете огромные кусни баранины или говядины. Знаете что, я прикрою кастрюльку крышкой, чтобы сохранить тепло до нашего возвращения, если, конечно, приглашение осмотреть комнаты еще в силе.

Дуглас прекрасно понимал, что все это — игра. Заходя в свою комнату, он не оглянулся, чувствуя, что она идет следом и закрывает за собой дверь.

— Я разгадала твою тайну. Ты просто трус.

Еле сдерживаясь от гнева, Рэм повернулся к невесте и увидел, что она разговаривает с Выпивохой.

— Трус? Он однажды перегрыз горло человеку.

Тина пожала плечиком.

— Каждый, кто питается мясом, способен на убийство.

Что прозвучало сейчас в ее словах? Скрытая угроза?

— Все равно трус, — продолжала девушка. — Начинает трястись от страха, как только увидит привидение.

— Привидение? — повторил Дуглас. «Она что, издевается над ним?»

— Привидение Дамарис, которое живет в моей комнате. Вы же сами мне об этом говорили, помните?

Рэмсей верил в существование призраков, он прожил в их окружении 15 лет. Однако другие не верили. Может, Тина подыгрывает ему, а может, на самом деле поверила? Внезапно ему захотелось, чтобы она осталась с ним в комнате. Если бы она приказала принести обед сюда, они могли бы посидеть вдвоем и поговорить. Черный Дуглас не боялся одиночества, но иногда так хотелось общения хоть с какой-нибудь живой душой. Он наблюдал, как Огонек обводила взглядом комнату.

— Нравится?

— Не совсем, — легко ответила девушка. — Вам, конечно, такая обстановка подходит. Но для меня комната слишком темна, слишком огромна, слишком помпезна. — Сейчас Тина смотрела на Рэма, словно описывала его. — Самое славное, что здесь есть — это вид из окна.

Мужское тщеславие Сорвиголовы было задето. Он сжал руки девушки.

— А во мне есть что-нибудь славное? — спросил он, чувствуя борьбу вожделения и гнева в своей душе.

Глядя в смуглое лицо, склонившееся над ней, Тина прошептала:

— Думаю, да. Я молюсь, чтобы вы не утеряли ваше чувство юмора.

Дуглас отпустил ее.

— Послезавтра мы отправляемся в наш фамильный замок. Может, та моя спальня придется вам больше по вкусу.

— Может быть, — опуская ресницы, произнесла девушка. Она подумала, что в этот момент они с женихом напоминали пару скорпионов, кружащих вокруг друг друга и отыскивающих у противника наиболее уязвимое место, чтобы вонзить туда свое жало. — А может, я останусь здесь.

— Вы, мадам, поступите так, как вам будет приказано, — жестко отрубил Рэмсей.

Тина рассмеялась ему в лицо.

— Нет, все-таки у вас прекрасное чувство юмора!

Это было уж слишком. Добром или нет, но он должен был заставить ее повиноваться, иначе лорд Дуглас потеряет уважение к самому себе. Сжав железными пальцами подбородок невесты, он грубо завладел ее ртом. Валентине показалось, что ее сердце перестало биться, и вновь ей захотелось швырнуть в мужчину чем-нибудь тяжелым. Однако губы ее разжались и рот приоткрылся, позволяя Рэму целовать ее так, как он хотел. Когда он наконец оторвался, Огонек прошептала:

— Может быть, я все-таки поеду с тобой, Дуглас.

Ему не нравился тон, каким Тина называла его, и Сорвиголова поклялся, что заставит невесту произносить свое имя нежно, просяще. Ему не будет покоя, пока он не овладеет ею. Тина знала, что Черный Дуглас возбужден, и знала также, что и сама не осталась равнодушной. Девушка подумала, как невероятно притягивает ее этот негодяй. Если она отталкивала его, он всеми силами стремился завладеть ею, но стоило только Тине поддаться, как сердце Рэма отвергало ее.

— Возвращайся к себе, а то еда остынет, — проговорил он.

Огонек с легким поклоном и провоцирующим взглядом из-под ресниц удалилась. Дуглас выругался. Он знал, что ему требуется. Подхватив куртку, мужчина направился в конюшню. Скачка успокоила его кровь, но когда он добрался до долины Гэллоуэй, то оказалось, что цыгане уже покинули место стоянки. Проклиная все на свете, лорд принялся в уме перебирать женщин, которые были бы рады ему сегодняшней ночью. К сожалению, ни одна из них не показалась ему достаточно соблазнительной. Та, что была нужна Рэму, осталась в его замке.

Тина сидела на кровати, обхватив коленки руками, и смеялась:

— Он заявил, что здесь его слово — закон. Я уж думала, он начнет заставлять меня снимать ему сапоги!

Ада отвечала:

— Мужчины считают, что им нравится женская безропотность, но если ты действительно полностью подчинишься ему, то через неделю надоешь до чертиков.

— Он просто умирает от желания приказывать мне, но думаю, его легко можно провести. Как только Дуглас решит, что я в его власти, я вышибу его из седла!

— Большая ошибка многих женщин — это то, что они влюбляются в тиранов. Неудивительно, что те обращаются со слабым полом, как с мусором.

— Ну уж ко мне-то это не относится, — продолжала веселиться Тина.

Еще одна, невидимая, женщина прислушивалась к разговору. Дамарис с облегчением узнала, что ее племянница никак не собирается стать жертвенной овечкой. Девушка так много знала о мужчинах, а чего не знала, ей всегда могла подсказать Ада.

— Я обнаружила одну странную вещь, — поделилась своими сомнениями Огонек. — Когда я отталкиваю его, он не может противостоять моим чарам, а когда пытаюсь обольстить, он лишь злится!

— Как только вы станете близки, все переменится. Мужчинам, даже таким агрессивным, нравится, если женщина иногда сама провоцирует занятия любовью. Наверное, единственное, что ненавидят все представители сильного пола, — это когда их партнерша пассивна в постели. Все, с кем я делила ложе, жаловались, что их жены холодны и равнодушны. Многие женщины настолько безразличны к сексу, что с таким же успехом могли бы спать во время занятий любовью. А мужчина всегда чувствует, если его «половина» ждет не дождется конца акта.

Тина задумалась, что же такое из себя представляет этот самый «акт». Из всего слышанного и виденного оказывалось, что противоположный пол всегда стремится к этому. Секс — это тот магнит, который притягивает всех мужчин, начиная с 14 лет и до старости. Что касается женщин, то здесь встречаются самые разные варианты. Некоторые любят это, некоторые ненавидят, и, очевидно, существуют еще разные степени этих чувств. Как бы там ни было, для Тины «акт» казался чем-то, схожим с землетрясением, катастрофой, которой она и боялась, и с нетерпением ждала.

— Ада, когда он меня поцеловал, то мое тело словно отозвалось на его призыв. Умом я его продолжала ненавидеть, но над этим чувством у меня не было контроля.

— Вот в этом-то все и дело. То, как он реагирует на тебя, тоже не поддается никакому контролю. Каждый из вас обладает властью над другим. Веди себя умно и ты сможешь подчинить его, сковать тонкими, почти незаметными, но прочными цепями. Постарайся добиться того, чтобы власть любви превысила его любовь к власти.

Поздно ночью Рэм возвращался в замок и был удивлен, увидев, что в комнате его невесты еще горит свет. Пламя свечи было заметно за две мили, оно подмигивало, дразнило Дугласа, соблазняло его. Оно притягивало взгляд мужчины, когда он въезжал во двор и когда входил в замок. Подняться к ней и потребовать то, что принадлежит ему по праву супруга? Боль внизу живота становилась невыносимой. Свет в окошке внезапно погас. Рэм закусил губу. Его невеста так тщеславна и считает себя неотразимой. Он докажет ей, что может обходиться и без нее!

Сорвиголова прошел на кухню, и царивший там порядок изумил его. Поискав, он обнаружил кастрюльку с великолепным супом мсье Бюрка. Решив подогреть еду у себя в комнате, Дуглас сунул под мышку длинный французский батон, подхватил другой рукой кастрюлю и отправился наверх.