Глава 23

Суд смотрителей границы собирался четыре раза в год, попеременно в двух самых больших городах приграничья: Бервике и Карлайле. Именно там англичане встречались с шотландцами, решали все споры и обсуждали взаимные жалобы. Со стороны англичан в суде заседали сэр Роберт Кейри, сэр Ричард Грэм и сэр Ланселот Карлтон. С шотландской — Джеймс Эллиот, Дэвид Джилкрайст и Денд Керр.

Заседание открыл лорд Томас Дейкр, верховный смотритель английской границы. Не теряя времени, он сразу же предъявил претензии:

— С весны шотландцы угнали у моих арендаторов семьсот голов скота. И это только в Миддл-Марше[9]!

Александр Хьюм, верховный смотритель шотландской границы, вскочил:

— Их наказали согласно закону границы! И готов поклясться, на каждую корову приходится сотня украденных англичанами!

— Эти двое ненавидят друг друга хуже горькой редьки, — шепнул Рэм Хиту. — В битве при Флоддене Хьюм удержал своих людей от сражения, зато потом ободрал англичан как липку, отбирая вещи и лошадей.

— Твои смотрители потворствуют воровству и насилию, Хьюм. Не забывай, что долг верховного смотрителя следить за порядком и вовремя остановить распоясавшихся! — негодующе бросил Дейкр.

— Остановить таких, как Джонни Максвелл и Черный Рэм Дуглас? Закон для них — это три фута стали, и они правы, потому что англичане разбойничают уже в открытую, вовсе забыв о чести!

— Не тебе говорить о чести, Хьюм! Ты последний человек на земле, которому следовало бы рассуждать о подобных вещах! — негодующе завопил Дейкр. Но тут встал Рэм Дуглас и устремил взор на сэра Томаса.

— По-моему, насчет англичан Хьюм говорит правду, — без обиняков заявил он. Дейкр уставился на него, ожидая объяснений, но Рэмзи молча уселся. Игра в кошки-мышки продолжалась весь день, но Дуглас тянул время. Разбирательства шли своим чередом. Рассматривались дела о шантаже, похищениях, насилии и набегах, предлагались решения и выносились приговоры. Наказания были самыми различными: от тюремного заключения до штрафов, если, разумеется, преступления не совершались на спорных землях, не подвластных закону. Тогда злоумышленников отпускали с миром: ни одна из сторон не брала на себя ответственность за сотворенные там деяния.

На следующий день Рэм Дуглас обличал англичан в поджоге Аннана и примыкающих к нему деревень. Назвав невероятно огромную сумму компенсации, он обратился к Дейкру:

— Эти набеги совершались с английской стороны, а именно с западной границы, которую вы, милорд, обязались охранять. Аннан и деревни сожжены до основания, есть раненые и убитые. Только трус может расправиться таким образом с ни в чем не повинными детьми и женщинами.

Дуглас не произнес прямого обвинения, но всем было очевидно, что тиски сжимаются.

На третий день он не сказал ни слова, да в этом и не было необходимости. Просто велел привести в зал заседаний Сима Армстронга и усадил между собой и Джоком, окружив солдатами для большей безопасности. Дейкр нервно ерзал и никак не мог сосредоточиться на делах, а когда вовремя не опротестовал иск против своих арендаторов, пасших скот на шотландской территории, его присудили платить пеню.

Вечером Рэм навестил карлайлского банкира, у которого Энгус оставил на хранение золото. Получив заверения, что новый владелец не собирается забирать монеты и предпочел бы оставить их в Англии, банкир разговорился и сообщил о слухах, которые, как он считал, могут заинтересовать шотландского лорда. Рэм поблагодарил его и пообещал вознаградить, если тот будет держать рот на замке и больше никому ничего не поведает.

На четвертый день заседания свидетель Дугласов неожиданно исчез. После перерыва лорд Рэмзи Дуглас встал. Внимание собравшихся привлек не столько богатый наряд и «кровоточащее сердце» Дугласов, украшенное рубинами и бриллиантами, сколько смуглое властное лицо и глубокий сильный голос:

— Джентльмены, среди нас есть предатель. Один из смотрителей границы платит объявленному вне закона шотландскому клану за убийства и грабежи своих соотечественников. Страшно подумать, сколько народу готово продаться за кровавое золото! Около сотни Армстронгов готовы уничтожать шотландцев огнем и мечом. Это подлый и коварный замысел с целью разжечь ненависть шотландцев и англичан. Но это еще не все. Он платит и англичанам, с тем чтобы они, в свою очередь, поднялись против шотландцев. Мне назвали ужасающее число: от двух до трех сотен разбойников.

— Совершенно беспочвенное обвинение! — заявил сэр Ричард Грэм, один из английских судей. — Англичане не унизятся до столь гнусных злодеяний!

— Странно, что вы так категоричны, сэр Ричард, ведь я имел в виду именно Грэмов.

Гул голосов заглушил его слова. Хотя Дуглас еще не назвал имени, многие заподозрили, что он говорит о Томасе Дейкре. Сэр Ланселот Карлтон ударил молотком по столу, чтобы восстановить порядок.

— Лорд Дуглас, ваше обвинение кажется нам нелепым. Английские смотрители границ подчиняются графу Суррею, который получает приказы от самого короля Англии.

— Совершенно верно, сэр Ланселот, — кивнул Дуглас, — вы только подтвердили мои слова.

Тут разразилась настоящая буря. Минут десять почтенные джентльмены никак не могли успокоиться. Наконец Дуглас поднял руку.

— Завтра я назову преступников и приведу своего свидетеля, Сима Армстронга, который подтвердит все вышесказанное.

Рэм знал, что Сим и рта не откроет, но, кроме него и Хита, об этом не подозревал никто. Дуглас сел, зато поднялся Хит Кеннеди. Он был с головы до ног в черном, и собравшиеся в переполненном зале вытягивали шеи, чтобы посмотреть на незнакомца. На вид он был привлекательнее Дугласа, но осанка и выражение лица выдавали в нем решительного и дерзкого жителя приграничья, слепленного из того же теста.

Хит гордо поднял голову и, оглядев судей, начал:

— Я Хит Кеннеди. По приказу Дейкра Армстронги ворвались в Эскдейл и украли у меня дюжину племенных кобыл. Я захватил в плен сына Дейкра и потребовал выкуп. Кобылы были мне возвращены, и, казалось, на этом недоразумение разрешилось. Но Дейкры в отместку сожгли торговое судно Кеннеди вместе с грузом шерсти прямо здесь, в Карлайле. Несколько дней назад на земли моего брата Донала Кеннеди в Керкубри был совершен зверский налет. Украдены овцы, подожжены конюшни, амбары и склады с шерстью, и мой брат погиб в огне. Стоит ли напоминать вам, что по закону границ подобные вещи строго караются и Дейкр призван охранять этот закон?

Не успел он договорить, как сэр Томас громко закричал:

— Грязная ложь! Моего сына никогда не держал в плену ублюдок Кеннеди! Сказки об украденных кобылах, сожженных кораблях и набеге на Керкубри — чистые выдумки! Он утверждает, что Армстронги ворвались в Эскдейл? Но они шотландцы, а шотландскую территорию обязан охранять Дуглас!

Ланселот Карлтон немедленно бросился на защиту будущего зятя:

— Неужели причиной похищения Кристофера Дейкра могло послужить всего несколько кобыл?

— Уверяю вас, кобылы стоят гораздо дороже Дейкра, но если вы сомневаетесь в моих словах, спросите своего сына Герона. Почтенные судьи, от имени Роберта Кеннеди, лорда Галлоуэя, требую возмещения убытков за уничтоженные товары и угнанный скот и обвиняю лорда Томаса Дейкра в убийстве.

В зале на несколько минут воцарилась мертвая тишина, затем раздались вопли и проклятия. Но Хит и Рэмзи в сопровождении своих людей уже покидали зал. Оказавшись во дворе, Рэм удовлетворенно хмыкнул:

— Здорово мы приложили подонка! Когда я не назвал его имени, Дейкр, должно быть, понял, что это шантаж. Бьюсь об заклад, еще прежде чем солнце закатится, мы о нем услышим.

— Хочешь выиграть наверняка? Так нечестно! — пробурчал Хит, состроив гримасу.

И действительно, в сумерках к шатру подошел человек и спросил Рэмзи Дугласа. Посланец бросил на Хита подозрительный взгляд: видимо, ему велели встретиться с Рэмом один на один. Стоило Хиту выйти наружу, как незнакомец проговорил:

— Лорд Дейкр ожидает вас, милорд.

Рэм вошел в библиотеку с надменно поднятой головой, прикидывая, какую сумму потребовать за нанесенные убытки. Но оказалось, что Дейкр припас для него сюрприз.

— Передай Кеннеди, чтобы снял с меня обвинение в убийстве, — заявил он. — Его брат Донал жив.

Сэр Томас ощерился в злобной улыбке: мало кого ненавидел влиятельный лорд так, как Рэмзи Дугласа.

В сердце Рэма зародилась надежда. Как обрадуется Валентина!

Но его глаза остались холодны: он ничем не выдал своих чувств.

— Если ты взял Донала в плен, значит, и в самом деле разграбил Керкубри.

— Не совсем так. Это он совершал набег, и мы поймали его на спорной земле. Дюжина Грэмов готова в этом поклясться.

Но Рэм умел торговаться:

— Я, пожалуй, заявил бы судьям, что мой свидетель ненадежен и что у меня нет доказательств предъявленным обвинениям… в обмен на Донала Кеннеди.

— Все козыри в моих руках! — бросил Дейкр. Темное лицо Рэма было словно высечено из камня. — Если ты не заявишь суду, что твое обвинение лживо и сегодня же не отдашь мне Армстронга, твой шурин Донал умрет.

Глаза Рэма впились во врага. Он словно раздумывал: не вонзить ли ему прямо сейчас в сердце кинжал? Да нет, наверняка за дверью ждет стража, готовая прикончить и Рэма, и пленника. Ничего не поделаешь. Тупик.

Дуглас коротко кивнул и повернулся к двери. Вернувшись к себе, он сообщил Хиту новости:

— Донал жив. Дейкр держит его в плену.

— Слава Богу!

— Не стоит пока радоваться. Я пытался торговаться. Предложил снять все обвинения и претензии в обмен на Донала. Дейкр рассмеялся мне в лицо. Либо я скажу судьям, что мое обвинение лживо и отдам ему Армстронга, либо он убьет Донала. Не сомневаюсь, он на это пойдет.

— Жаль… значит, мы проиграли.

— Почему же? Я готов заявить, что зря выступил против Дейкра и ничем не могу подтвердить, что именно он платит Армстронгам и Грэмам. И без того его репутация пострадала: теперь и ему нелегко будет себя обелить.

Мысли Хита лихорадочно метались в поисках выхода.

— Сим Армстронг — мой пленник. Я сам передам его Дейкру.

Рэм задумчиво покачал головой:

— Только не натвори глупостей. Меня так и подмывало перерезать ему глотку, я еле-еле справился с соблазном.

Хит, тяжело вздохнув, направился в шатер Джока, где под усиленной охраной сидел Армстронг.

— Идем со мной, — велел ему Хит.

Сим с ужасом огляделся, тщетно надеясь куда-нибудь провалиться.

— Мне вас сопровождать? — осведомился Джок. Хит, многозначительно усмехнувшись, положил руку на рукоять кинжала.

— Ничего, мы с Армстронгом понимаем друг друга.

В полной темноте два силуэта двинулись к замку. Кеннеди шел позади пленника и покалывал его ножом, когда тот замедлял шаг. Остановившись в тени, Хит перерезал веревку, связывающую руки его спутника.

— Проваливай отсюда ко всем чертям, — тихо велел он. Сим даже не сразу сообразил, что свободен. Недоуменно поведя глазами, он растворился во мраке.

Хит на всякий случай спрятал кинжал в сапог и спокойно вошел в замок.

— Ведите меня к лорду Дейкру. Он меня ждет, — повелительно проговорил он.

У дверей библиотеки была поставлена дополнительная охрана, вооруженная шпагами и кинжалами. Дверь открыл сам Дейкр.

— Зря время тратишь, — бросил он, — я не стану торговаться!

— Думаю, что станешь.

От такой дерзости брови сэра Томаса взлетели к самому лбу.

— Ты и твой сын наверняка хотели бы видеть своим пленником меня, а не Донала. Я готов занять его место.

Дейкр ошеломленно моргнул, не понимая, правильно ли расслышал и нет ли тут какой-то ловушки. Подойдя к двери, он попросил охранника позвать Кристофера и вновь повернулся к Хиту.

— Где Армстронг? — рявкнул он. Кеннеди развел руками:

— Сбежал!

В эту минуту в комнате появился Кристофер. Увидев незваного гостя, он стиснул кулаки. Лицо его исказилось ненавистью.

— На всем свете не найдется таких денег, которые я взял бы за твоего брата.

— Он предлагает не деньги, — перебил отец, — а себя.

Крис в изумлении раскрыл рот.

— Я займу место Донала, если вы его освободите, — повторил Хит и, увидев, как жадно блеснули глаза Криса, понял, что дело сделано. Дейкр жаждал заполучить именно его.

Прошло немало времени, прежде чем привели Донала. Похоже, его держали в самом глубоком подземелье. Когда несчастного ввели в комнату, Хит обратил внимание на окровавленную одежду, хромоту и синяки, но брат по крайней мере шел сам.

— Ты меня выкупил? — прошептал Донал, не скрывая удивления.

— Да, — поспешно кивнул Хит, прежде чем Дейкры успели ответить. — Найдешь шатры Рэма Дугласа и его людей на лугу, рядом с лагерем Максвеллов.

— Можешь идти, — сообщил сэр Томас Доналу. — И передай Дугласу, что я не выпущу его шурина до тех пор, пока он не снимет все обвинения в суде смотрителей.

Донал Кеннеди, казалось, не совсем понял, чего от него хотят, но стоило стражнику отворить дверь, как он мгновенно исчез. Крис приказал своим людям схватить Хита, но отец остановил их:

— Сначала обыщите его. У него наверняка есть оружие.

Кинжал нашли почти сразу, и Крис властно протянул руку.

— Я возьму это! — бросил он и с издевательским поклоном прибавил: — После вас, джентльмены.

Стражники немедленно встали по бокам пленника и вывели его за дверь. Крис следовал по пятам. Хита бросили в сырую подземную камеру. По дороге он отмечал каждый извилистый переход, по которому его тащили, и понял, что находится в самой древней, редко посещаемой части замка. Кристофер зажег факел, чтобы стражники могли приковать узника к железным, ввинченным в стену кольцам. Хит про себя выругался: теперь он не сможет лечь. И тут же рассмеялся над собственной глупостью. Только последний идиот мог думать, что с ним будут обращаться по-человечески.

Убедившись, что Хит не может двинуться, Кристофер велел стражникам уйти, затем поднял факел повыше и осветил лицо пленника. Гордая, смуглая красота Кеннеди взбесила его.

— Ах ты, чванливый ублюдок! Какой-то цыганский выродок смеет смотреть на меня сверху вниз!

— Сверху вниз? Да ты должен быть польщен, что я вообще на тебя смотрю!

Тяжелый кулак врезался в челюсть Хита.

— Завтра ночью я вернусь. Посмотрим, много ли останется от твоей спеси, когда простоишь целые сутки!

Хит облизал треснувшую губу и ощутил вкус собственной крови.

Рэм Дуглас потягивал эль из кувшина, когда в шатер ввалился Донал Кеннеди. Рэмзи отставил кувшин и вытер рот рукавом.

— Как это, черт возьми, Хит сумел освободить тебя, если у меня ничего не вышло? — начал было он, но тут же, все поняв, схватился за голову. — Господь милостивый, он занял твое место!

Донал кивнул:

— Как ты догадался?

— Самоотверженный дурачок уже проделал однажды такое ради меня.

— Дейкр сказал, что не отпустит его, пока ты не возьмешь назад все обвинения.

Дуглас понимал, что слово сэра Томаса не стоит и медной монеты, но, может, он и в самом деле не станет задерживать Хита, если Рэм согласится на его условия? Более того, Дейкр знает, как жестоко отомстит Рэмзи Дуглас за своего любимого шурина.

— Завтра доставим тебя домой, — пообещал Рэм. — Думаю, не только женщины будут проливать радостные слезы. Твой отец зарежет жирного тельца.

Отец Герона, однако, был в менее счастливом настроении. Призвав сына, он немедленно приступил к допросу:

— Я не видел тебя в суде сегодня.

— Видишь ли, отец, Рейвен примеряла свадебный наряд, а леди Розалинд и мама загоняли меня по своим поручениям. Дошло до того, что мне пришлось измерять длину главного прохода в Карлайлском соборе.

Но Ланса Карлтона не так легко было отвлечь.

— Будь ты сегодня на заседании, услышал бы, как Хит Кеннеди обвинял Дейкров в ужасных преступлениях. Утверждал, что они жестоко отомстили его брату лишь потому, что он держал Кристофера в заложниках. Когда я заявил, что не могу в это поверить, шотландец предложил мне спросить у моего сына.

Герон облизал пересохшие губы.

— М-м… да, Кристофер действительно упоминал что-то насчет похищения, — промямлил он, раздираемый желанием рассказать отцу о преступных деяниях Дейкров и боязнью подвести Рейвен.

— Почему Кеннеди так уверен, что ты в курсе всех дел? Может, и ты в них замешан?

— Нет, отец, но уверен, что он говорит правду. Кеннеди твой родственник, почему ты ему не веришь?

— Какой он мне родственник? Он был настоящим горем моей кузины Элизабет с самого дня ее свадьбы. Незаконный сын Роба Кеннеди от какой-то цыганки!

В комнату заглянула Рейвен:

— О, прости, отец, я думала, что ты один!

Сэр Ланселот оглянулся и вдруг вспомнил слова дочери, сказанные несколько дней назад: «Вдруг я захочу выйти за шотландца, жителя приграничья? Что, если он незаконнорожденный, да к тому же наполовину цыган?»

— Зайди, Рейвен, и закрой за собой дверь, — велел он. Бросив лишь один взгляд на брата, Рейвен насторожилась. Тишина в комнате становилась все напряженнее.

— Отец, ты хочешь мне что-то сказать?

— Только два слова: Хит Кеннеди.

Щеки Рейвен зарделись, как лепестки розы.

— Ты рассказал ему? — прошипела она брату.

— Да, — кивнул Герон. — И объяснил, что Кристофер упоминал о похищении и о том, что Хит Кеннеди запросил за него выкуп.

— Неужели я похож на доверчивого дурня? — раздраженно воскликнул сэр Ланселот. — Может, соизволите поделиться, как все было на самом деле?

— Нет, отец, — спокойно покачала головой Рейвен. — Нам нечем делиться.

— Заговор! — провозгласил Карлтон.

— Послушай, папа, как послушная дочь, всем обязанная своим родителям, я согласилась выйти замуж за Кристофера Дейкра. Давай на этом и закончим. Так будет лучше для всех, — молвила Рейвен с таким спокойным достоинством, что сэр Ланселот осознал: перед ним уже не девочка, а взрослая, умная и самостоятельная женщина. И с этим придется считаться.

— Да будет так.

По дороге в спальню Рейвен поинтересовалась у брата:

— Почему он спрашивал про Хита Кеннеди?

— Должно быть, его имя упоминалось на суде смотрителей.

Герон раньше не говорил о встрече с Хитом и тем более не собирался бередить раны сестры сейчас.

— Ты прекрасно справилась с отцом, — ободрил он ее перед уходом.

Рейвен вошла в комнату и без сил прислонилась к двери. Боже, как она посмела говорить с отцом подобным образом?! Потребовала закончить с этой темой. Но о каком конце может идти речь, если через два дня ей предстоит обвенчаться с Кристофером?! И что делать, если она его не любит?! Подумать только, что в Эскдейле она постоянно твердила о свободе! Какая насмешка!

Рейвен хотелось кричать от ужаса. Да ведь в Шотландии она чувствовала себя более свободной, чем когда бы то ни было! Брак с Кристофером — это тюрьма, из которой нет выхода!

И все же она должна пройти через это. Приготовления идут полным ходом. Ей уже сшили свадебное платье. Оно сейчас висит в ее шкафу. Сделано церковное оглашение, приглашены гости, обставлены покои в замке. Кристофер балует ее, позволяет выбирать дорогие восточные ковры и всю мебель, которая ей нравится. Готов исполнить любую ее прихоть. Но Рейвен нужна только свобода.

И каждый раз, когда он касается ее, у нее внутри все леденеет. До сих пор она умудрялась избегать его ласк, твердя, что нужно подождать до свадьбы. Но время летит быстро, и скоро настанет момент, когда она больше не сможет отказать ему.

Сердце билось и трепетало в тоске. Выхода не было.

Она зажала уши ладонями, чтобы заглушить эхо бабушкиных слов: «Твое сердце — путь к душе, девочка. Помни, что последнее слово имеет душа. Всегда прислушивайся к тому, что она говорит».

Глава 24

Наступил последний день судебных заседаний, и Дуглас отослал Донала с частью воинов на корабль, приказав готовиться к отплытию. Все жалобы были рассмотрены. Оставалось лишь покончить с некоторыми формальностями и выслушать Дугласа и его предполагаемого свидетеля. В парадный зал замка Карлайл набилось много народу. Все предвкушали стычку между давнишними врагами, Дугласом и Дейкром.

Когда Дуглас встал, наступила полная тишина.

— Сегодня я заменяю внезапно заболевшего Хита Кеннеди. Он снимает обвинение в убийстве, выдвинутое против лорда Томаса Дейкра. — И, перекрывая гул голосов, добавил: — Однако он доверяет мне право возобновить дело в любой момент, поскольку я связан с Кеннеди кровным родством.

Судя по лицу Дейкра, тот принял угрозу к сведению.

— Просьба о возмещении убытков за потерю торгового судна Кеннеди и сожженную в Керкубри шерсть будет направлена королю Англии не через Дейкра или Суррея, а через самого кардинала Уолси, королевского казначея. Там будет упомянуто, что англичане, живущие на границе, занимаются воровством и грабежами и успевают украсть больше, чем все шотландцы, вместе взятые.

Со скамей, занятых шотландцами, донеслись одобрительные возгласы.

— А по поводу моего дела, — продолжал Рэм. — Покорнейше прошу прощения у судей за то, что занял их драгоценное время.

В зале раздался общий хохот. Все знали, что покорность отнюдь не присуща Дугласу, не говоря уже о том, что он в жизни ни у кого ничего не попросил.

— К сожалению, мой свидетель внезапно исчез вместе с доказательствами. Умоляю простить меня.

Присутствующие затаили дыхание.

— Жаль, что я так и не сумел обличить подлеца на этот раз.

Рэм уже хотел было сесть, но передумал.

— Совсем забыл. От имени всех шотландцев благодарю лорда Дейкра за гостеприимство. Ни один хозяин не может с ним сравниться.

Он захлопал в ладоши, и остальные с громким смехом и воплями разразились издевательскими аплодисментами.

К сожалению, Хит не сумел по достоинству оценить гостеприимства Дейкров. Факел скоро погас, и он начал постепенно привыкать к темноте. Судя по тишине, соседние камеры были пусты. Немного подумав, он прижался спиной к стене, чтобы ноги не так уставали, и время от времени менял положение. К счастью, он сумел сосредоточиться и усилием воли отрешиться от боли и неудобств и поэтому почти не страдал.

Он определил наступление утра лишь по тому, что пришедший страж зажег факел и принес воду и хлеб. Правда, кандалы отмыкать не стал. К счастью, цепи оказались достаточно длинными. Хит постарался ничем не раздражать стражника и стал есть, лишь когда остался один. Тюремщик запер камеру, но не удалился, только отошел на несколько шагов.

День наверняка будет долгим, но вечером Кристофер не устоит перед искушением навестить пленника. И держат-то его здесь только потому, что этот мерзавец никак не насытится местью. А единственная причина этому — Рейвен Карлтон. Какая жестокая ирония: прекрасная женщина выбрала Дейкра в мужья, а он так не уверен в ней, что сгорает от ревности. Жаль его, ведь он никогда не завладеет даже малым уголком ее сердца.

Как легко погрузиться в мысли о Рейвен и, окунувшись в пьянящие фантазии, провести так весь день! Но сейчас он не может себе этого позволить. Еще рано. Вместо этого нужно думать о Донале, плывущем домой, к семье. Его жена сойдет с ума от радости. Хит представлял, как Донал подбрасывает в воздух свою маленькую дочь, а та весело визжит. Леди Элизабет станет лить слезы счастья, а Роб Кеннеди еще раз уверится, что, сказав правду, избавился от проклятия.

Утром, когда Рейвен открыла глаза, она сразу вспомнила, что сегодня последний день июля, а завтра придется идти под венец. Сердце сжалось. Посмотрев на спящую сестру, она вспомнила, что вчера, когда она ложилась в постель, Ларк еще не было. Интересно, где она пропадала? Впрочем, какое это имеет значение?

Рейвен неохотно поднялась.

Стоит ли вообще о чем-то беспокоиться? Все эти дни она занимала себя бесчисленными делами, при этом глядя на себя со стороны, рассеянно и отрешенно. Больше всего энтузиазма проявляли леди Розалинд и Кейт. Рейвен лишь покорно выполняла их требования.

Она отправилась в маленькую столовую, где уже завтракали матери нареченных, но при виде еды тошнота подкатила к горлу. Она сидела молча, нехотя ковыряя ложкой в тарелке. Наконец леди Розалинд, прервав бесконечную трескотню насчет свадьбы и приглашенных гостей, заметила ее состояние.

— Рейвен, дорогая, что с тобой?

— Просто грезит наяву, — отмахнулась Кейт. — Обычное состояние всех невест накануне свадьбы. Очнись, Рейвен, и прими участие в разговоре, как подобает воспитанной девушке.

— Возможно, ты мечтаешь о скорой поездке ко двору?

— Признаюсь, эта мысль и меня волнует, — заметила леди Розалинд.

— Двор Тюдоров? В Лондоне? — ахнула Кейт. — По какому поводу?

— О, я не знаю всех подробностей, это пока тайна, но Томас заверил, что и я поеду, когда настанет время. Кристофер упоминал об этом? — осведомилась леди Розалинд.

Рейвен непонимающе взглянула на будущую свекровь и, с трудом припомнив что-то, кивнула:

— Э… да, по-моему, он обещал повезти меня ко двору.

— Как, — укоризненно вскричала мать, — неужели ты забыла поделиться со мной такой важной новостью?

— Прости, перед свадьбой еще нужно переделать кучу дел. Извините меня, — промямлила Рейвен и поскорее скрылась. У нее постоянно возникало такое чувство, что ловушка вот-вот захлопнется. И в самом деле, нужно срочно чем-то заняться, иначе она с ума сойдет!

Девушка открыла шкаф, чтобы завершить наконец то, что откладывала все это время. Схватив охапку платьев, она понесла их в покои, отведенные будущим новобрачным. Открыла дверь и остановилась, услышав смех сестры. Как она сюда попала?

Рейвен ворвалась в спальню и увидела Ларк, с обожанием взиравшую на Кристофера. При виде сестры та виновато потупилась.

— О, Рейвен, давай я развешу. Видишь ли… я просто помогала Крису перетащить вещи в новую спальню.

Ларк взяла платья и разложила на постели. Рейвен изумленно уставилась на жениха. Странно, ведь в замке для таких поручений полно слуг!

— Ларк такая милочка и на все готова ради меня, — добродушно заметил Крис, чем заработал очередной преданный взгляд сестры.

Ах, если бы только она, Рейвен, могла смотреть на него вот так! Ларк воображает, будто влюблена в него, и ни к чему хорошему это, конечно, не приведет.

Рейвен неожиданно вспомнила пустующую постель сестры накануне вечером. Неужели она была с Кристофером? Какое страшное подозрение!

Ей стало стыдно за себя. Может, она все это напридумывала? Ларк всего лишь невинная девочка, это Кристоферу нельзя доверять!

— Пойду за остальными вещами, — выдохнула она. Нужно поскорее убраться отсюда, глотнуть свежего воздуха, привести в порядок мысли. Ее разрывают противоречивые чувства, обуревают непонятные эмоции, а безмятежность полностью уничтожена! Ах, если бы только можно было сесть на Салли и помчаться вдоль берега Идена до самого Солуэя! Но здесь, в Карлайле, у нее даже нет своей лошади!

Рейвен пошла на конюшню и попросила конюха оседлать ей кобылку леди Розалинд. Мать Криса всегда была добра к ней, так что вряд ли станет возражать и на этот раз.