Глава 20

Получив от Герона сообщение, что они с сестрой возвращаются домой, Кристофер Дейкр отправился к отцу и объявил о своем решении жениться на Рейвен Карлтон.

Лорд Дейкр, уже смирившийся с мыслью об этой свадьбе, молча кивнул.

— Я повидаюсь с Лансом Карлтоном на заседании суда смотрителей границы и предложу заключить брачный контракт.

— Отправь послание сегодня и пригласи леди Карлтон с дочерьми остановиться у нас. Я желаю жениться как можно скорее.

Сэр Ланселот прочитал письмо и, сияя от гордости, поспешил к жене.

— Говорил я тебе: не вмешивайся, пусть дела идут своим чередом! Похоже, Кристофер сумел переупрямить отца.

Кейт Карлтон была на седьмом небе.

— Поверить не могу! Я уже собралась написать Розалинд и намекнуть, что мы не прочь сопровождать тебя в Карлайл, а тут свершилось чудо! Сам Томас Дейкр прислал нам приглашение и предлагает готовиться к помолвке!

Она немедленно призвала дочерей и сообщила новость. Ларк разволновалась значительно больше Рейвен и немедленно потребовала новое платье. Старшая же дочь почему-то совсем притихла и не выразила той радости, какой от нее ожидала мать.

— Только не говори, что заболела! — всполошилась Кейт, пощупала лоб Рейвен и убедилась, что он холодный. — Все это от волнения, — заключила она наконец. — Ты так долго ждала этого дня, что теперь, когда все уладилось, сама не своя.

Рейвен не могла не признать, что мать права. Она не уверена в себе и не уверена в Кристофере, но зато родители уже все решили и с нетерпением ждут официального оглашения. До своей вынужденной поездки в Шотландию она знала, чего хочет и каким должно стать ее будущее. Теперь же ее одолевали сомнения, и всякая надежда на покой угасла.

Будь ты проклят, Хит Кеннеди! Будь проклят!

С этой минуты Рейвен, как могла, избегала бесконечных споров о том, какие дневные и вечерние наряды, белье и туфли необходимо взять с собой в Карлайл. Она целыми днями пропадала на берегу реки, обучая молодых кречетов и размышляя о своей судьбе. Но каждый раз, когда пыталась думать о будущем, возвращалась к прошлому.

Через два дня после письма сэра Томаса прибыло еще одно, от Кристофера. Мать, задыхаясь от радости, вручила его дочери. Отец довольно улыбался. Рейвен извинилась и вышла, чтобы прочитать письмо в одиночестве. Направляясь к двери, она заметила понимающие взгляды, которыми обменялись родители. Она с тяжелым вздохом поспешила наверх и развернула письмо.

«Моя дражайшая Рейвен! Не могу выразить словами, как тоскую по тебе. Я так расстроен из-за того, что случилось. Во всем виноват я: не стоило брать тебя в такое опасное место, как приграничье, без надежного эскорта.

Как храбро ты старалась помочь мне бежать! Но я так волновался за твою безопасность, что вел себя порой не слишком разумно.

Я никому не сказал, что тебя насильно увезли в Шотландию, и готов вечно хранить эту тайну. О ней знают только трое: ты, я и Герон. Для всех прочих ты просто навещала свою родственницу, леди Валентину Дуглас.

Не могу дождаться, когда увижу тебя. А пока знай, что моя любовь, преданность и восхищение безмерны.

Только твой

Кристофер».

Рейвен перечитала письмо. Что ж, очень мило. Крис искренне извиняется, просит прощения и во всем винит себя. Правда, Рейвен тогда что-то не заметила особой тревоги за ее безопасность, но не могла же она проникнуть в его мысли.

Она еще раз просмотрела письмо и бросила листок в огонь. Иначе сгорающая от любопытства Ларк непременно сунет в него свой нос. И несомненно, тут же все разболтает родителям.

Вечером она постучала в дверь отцовского кабинета. Сэр Ланс сидел за письменным столом, заваленным документами и жалобами в суд смотрителей границ. Стоя перед трудолюбивым, преданным делу отцом, Рейвен испытывала нестерпимый стыд за свой обман. Как она дошла до жизни такой?! Какой позор!

— Отец, я пришла поговорить с тобой.

— Садись, дорогая. Надеюсь, ты всегда будешь делиться со мной своими мыслями.

Рейвен впервые заметила, что светлые волосы его совсем побелели, а заботы и тревоги оставили на лице свои следы.

— Да… я так… ничего особенного…

Она собиралась признаться, что сомневается в своих чувствах к жениху, не уверена, хочет ли этого обручения, но вслух произнесла совсем другое:

— Я не возражаю против помолвки с Кристофером, если свадьбу отложат. Я просто не хочу, чтобы меня торопили.

— Понимаю, дорогая. Ты хочешь знать наверняка.

На сердце немного полегчало.

— Да, не стоит спешить.

В ночь перед поездкой в Карлайл Рейвен одолела головная боль. Она заварила чаю с ромашкой и легла в постель пораньше. С самого возвращения домой ее мучила бессонница, но успокаивающее воздействие ромашки скоро навеяло дремоту, и глаза сами закрылись.

…Хит Кеннеди стоял на лугу у реки, по пояс в густой зеленой траве. До Рейвен отчетливо доносилось каждое слово:

— Я выиграл ее в состязании по метанию ножей…

И тут она вдруг вспомнила. Она в цыганском таборе, танцует вокруг костра, весела и беззаботна, но вдруг чувствует что-то неладное. Двое мужчин, оказывавшие ей явные знаки внимания, принялись настороженно кружить друг вокруг друга, ощерившись, как свирепые псы. Один — Хит Кеннеди, смуглый цыган с белоснежными зубами, сверкающими в улыбке. Другой — Кристофер Дейкр, красавец блондин.

— Не смей глазеть на нее, ублюдок, она помолвлена со мной!

— Но я обладал ею, теперь она моя собственность.

— Я куплю ее у тебя.

Белые зубы снова блеснули.

— Сколько?

— Триста фунтов.

— Согласен, если прибавишь коня.

— Будьте вы оба прокляты! Терпеть не могу петушиные бои! Меня от них тошнит! — вскричала Рейвен.

— Вызываю тебя на состязание! Будем метать ножи, и победитель заберет девушку.

Хит выхватил кинжал.

— У меня нет ножа! Я уничтожу тебя огнем и мечом!

— Нет-нет, возьми мой нож для трав, Кристофер.

Она сунула ему в руку маленький клинок. Тут же установили мишень, и мужчины принялись по очереди метать оружие. Цыган каждый раз попадал в «яблочко», а Крис безнадежно промахивался. Все так же улыбаясь, смуглолицый подхватил ее и отнес в постель.

Но Рейвен упрямо отказывалась отдаться цыгану.

— Ты хотела, чтобы я победил. И знала, что он проиграет, когда дала ему свой нож. Ты пустила себе кровь этим ножом, и он послушен только твоей руке.

Она растаяла в его объятиях, подставила губы и отдалась ему.

— Люби меня, Хит!

Проснувшись утром, она все еще помнила этот сон. Состязание в цыганском таборе осталось просто ярким видением. А вот ласки Хита были… настоящими. Рейвен до сих пор ощущала его тело рядом с собой, касания его губ…

Какой же необычайной силой он обладает, если может приходить к ней вот так, по своей воле?

Нет, она не может позволить себе верить в подобные вещи, ибо в них кроется власть над душой. Если уверовать в невозможное, оно непременно произойдет.

Рейвен твердила себе, что прошлое есть прошлое. Сегодня — первый день будущего.

Она решительно выбросила Хита из головы и запретила себе думать о нем. Она едет в Карлайл, где встретится с Кристофером! В конце концов, она обязана думать о родителях, которые всегда любили ее и заботились о ней. Возможно, оно и к лучшему, что помолвка состоится сейчас. Свадьба еще далеко, и у нее будет время убедиться в правильности своего выбора.

В замке Карлайл сестрам отвели ту же спальню, что и раньше. Открыв шкаф, Рейвен сразу увидела красное цыганское платье, которое когда-то надевала на маскарад, и поспешно прикрыла его другой одеждой, а потом развесила вещи Ларк. Наряд пробудил непрошеные воспоминания о цыганском таборе, где она так самозабвенно танцевала с Хитом. Почему вдруг она позавидовала свободе цыганок?

Нет, пора перестать жить грезами и фантазиями!

Тем временем Герон отправился на поиски Кристофера и был крайне удивлен, застав его в постели.

— Quelle heure est il?[7] — осведомился Крис, хвастаясь своим французским.

— Пять часов. Ты не заболел?

— Ничуть.

Крис заговорщически подмигнул и понизил голос:

— Жаль, что тебя вчера не было, старина, мы совершали набег и вернулись только на рассвете.

— И где вы были?

Герон подумал о Бет Кеннеди и поклялся, что никогда больше не нападет на шотландцев.

— Ты что, спятил, спрашивать о подобных вещах? Ладно, помоги мне одеться! Ради такого случая — все самое лучшее!

Рейвен немного погуляла в одиночестве по замку, в котором прожила столько лет. Покои лорда и леди Дейкр занимали только одно крыло древней крепости, историю которой так хорошо изучила Рейвен. Сын Вильгельма Завоевателя в одиннадцатом веке отобрал у шотландцев Карлайл, заново отстроил разрушенный в битве город и выстроил замок. До сих пор многие помещения и переходы сохранились нетронутыми.

Вернувшись к себе, она застала там мать.

— Рейвен, не испытывай моего терпения! Почему ты не берешь пример с Ларк? Она за это время уже надела лучший наряд и соорудила прическу по последней моде! Надеюсь, ты что-то намереваешься сделать с той гривой, которую именуешь волосами?

Рука девушки невольно потянулась к голове. В душе вспыхнула злость, но она сумела сдержаться и не дать себе волю.

— Пожалуйста, не жди меня, я скоро спущусь, — пообещала она, выбирая темно-синее платье и такую же сетку для волос, украшенную мелкими сапфирами. Темные локоны выбились из прически, обрамляя лицо прихотливой рамкой. Рейвен вздохнула и пожала плечами: слишком поздно что-то делать.

Она спустилась в столовую как раз вовремя — все только начали усаживаться. Стараясь не смотреть на осуждающее лицо матери, она повернулась к Кристоферу, который вежливо придержал для нее стул.

— Прости, Рейвен, — тихо прошептал он. — Ты еще никогда не была столь прекрасной.

В его глазах светился искренний восторг. Она одарила Криса признательной улыбкой и почувствовала прикосновение его рук к своим плечам. Пришлось перевести разговор на общие темы. Случайно подняв голову, она заметила, как сияет мать Кристофера, наблюдая за ними. Яснее ясного: она не только одобряет этот брак, но и мечтает поскорее женить сына. Да и Кейт уже благосклонно улыбается своевольной дочери. Отец погружен в беседу с Томасом Дейкром. По всей видимости, они обсуждают не обручение, а дела на границе. Герон о чем-то задумался и рассеянно смотрит вдаль. Ларк взирает на Криса с неприкрытым обожанием.

Ужин уже заканчивался, а о помолвке не было сказано ни слова. Рейвен облегченно вздохнула, но когда хозяева и гости поднялись из-за стола, Крис крепко взял ее за руку и обратился к присутствующим:

— Я должен кое в чем признаться. Когда Рейвен гостила у бабушки, я сделал ей предложение и счастлив объявить, что она согласилась стать моей женой.

В зале поднялась суматоха. Мать едва не плакала от счастья, отец удивленно поднял брови. Рейвен словно окаменела. Крис, в общем, не солгал, но она предпочла бы повременить. Она умоляюще взглянула на отца, но тот недоуменно моргал, видно, гадая, почему дочь скрыла правду.

— Что ж, думаю, нам с сэром Ланселотом стоит обсудить условия помолвки, — вмешался сэр Томас и, захватив с собой графин с виски, повел Ланса Карлтона в библиотеку.

Рейвен показалось, что стены зала давят на нее, а потолок вот-вот обвалится. Но тут Розалинд Дейкр принялась ее целовать, поздравлять и приветствовать в качестве будущей невестки. Рейвен с упавшим сердцем принялась объяснять:

— Мы с Крисом не хотим торопиться. Брак — вещь серьезная, и долгая помолвка поможет убедиться, что мы не ошиблись.

— Что за вздор! — засмеялся Кристофер и, обняв ее, привлек к себе.

Рейвен мило улыбнулась:

— Мы не могли бы погулять по галерее, Крис?

— Как пожелаешь, любовь моя.

Уверившись, что их никто не слышит, она остановилась.

— Какого черта ты это сделал?

— Хочу, чтобы ты стала моей женой.

— А мои желания в расчет не принимаются?

— По пути в Бьюкасл я сказал, что отныне мы обручены. Так что для тебя это не новость.

— С тех пор многое случилось.

— Этого хочу не только я, но и твои родители.

Девушка пристально всмотрелась в лицо нареченного.

— Если мы и обручимся, то на моих условиях.

Крис постарался ничем себя не выдать.

— Согласен, — улыбнулся он.

В ту же ночь Рэм, вернувшись ночью в Эскдейл, нашел Валентину и близнецов на широкой супружеской постели. Он поцеловал жену, пощекотал животики малышей, решая, что именно должен рассказать. Прежде чем суд все уладит, его наверняка ждут неприятности, а он не хотел зря волновать Валентину. Но как же можно утаить весть о внезапно свалившемся богатстве?

— Я нашел копию завещания Энгуса и зарегистрировал в суде, — сообщил он наконец. — Арчибальд скорее всего попытается его опротестовать, но вряд ли его ждет успех. У старого Энгуса хватило хитрости оставить свой флот короне и отдать сыну все фамильные земли и замки.

В золотистых глазах Тины засветилось любопытство, но она прикусила язычок, с которого так и рвались вопросы. Пусть Рэм рассказывает сам, недаром он вне себя от волнения.

— Если завещание признают действительным, у нас хватит замков для всех детей и детей наших детей, а Гевину и Камерону придется потрудиться, чтобы за всем присмотреть.

— Силы Господни! Недаром я всегда считала, что Энгус любит тебя больше собственного сына.

— Он просто сознавал его слабости.

— А у тебя их нет.

Он откинул со лба жены огненную прядь.

— Ошибаешься, милая. Ты моя слабость, Тина… а теперь и эти двое.

— Давай уложим их в колыбельки, а уж потом, мой Дуглас, ты докажешь мне, что именно я — твоя слабость.

Позже она, усталая и довольная, лежала в его объятиях, благодаря Бога за все милости, которыми он ее осыпал. На миг сердце сжалось: не чересчур ли много ей дано? А вдруг Господь решит что-то отобрать?

Она прижалась к Рэму: он ее сила и ее защита.

— Мне бы хотелось, чтобы ты с малышами перебралась в замок Дуглас, пока я буду в Карлайле. Там вам ничего не грозит. Как только закончится суд, я к вам приеду. Как по-твоему, близнецы выдержат поездку?

— Мы с Эйдой уже начали собираться. Окрестим детей в тамошней церкви. Думаю, для нас будет лучше отправиться с отцом и Дунканом в Керкубри.

Рэм поцеловал ее в лоб.

— Понять не могу, как в тебе уживаются такая красота с деловитостью?

— Я ведь Кеннеди! Недаром наш девиз: «Думай о конце».

— Пропади пропадом эти Кеннеди! Черта с два! Ты Дуглас, никогда не забывай об этом!

Он исступленно прижал ее к себе, так, что Валентина взвизгнула.

Утром, перед завтраком, он заперся с Хитом и сообщил, что нашел завещание Энгуса и уже зарегистрировал его.

— Можешь не верить, но одним из свидетелей был Голдман! Он пустил по моему следу соглядатая, но бедняге пришлось иметь дело с Джоком.

— Так это Арчибальд решил от тебя отделаться?

— По всей видимости, так, а Дейкр нанял Армстронгов. Думаю, Арчи уничтожил первую копию и вместе с Голдманом устранил Мозеса Ирвина.

— И как ты собираешься поступить с Арчи?

— Если суд утвердит завещание — пальцем о палец не ударю. Для него худшего наказания не придумать. Энгус оставил мне свои земли, от Ферт-оф-Форта и южнее, да еще и все золото.

Хит замер, словно почуявший опасность зверь, и надолго задумался, затем поднял голову:

— Арчи понадобятся деньги, за которыми он обратится к жене и Генриху Тюдору. У него есть то, за что король Англии заплатит любую сумму.

— Юный Яков Стюарт! Ты прав, Тюдор не остановится ни перед чем, лишь бы добраться до короля Шотландии. Немедленно пошлю депешу во Францию, Джону Стюарту, герцогу Олбени. Он ближайший родственник короля по мужской линии и будет куда лучшим регентом, чем Маргарита, которой мы, шотландцы, никогда не сможем доверять.

— Энгус не питал иллюзий относительно сына. Недаром оставил тебе свои владения, уж ты-то их не промотаешь!

— Кстати, совсем забыл! Ты тоже получаешь сто акров по берегу реки Ди, у замка Дуглас.

— Я? — выдохнул Хит, сочтя это шуткой. Такого просто быть не может.

— Именно, — хмыкнул Рэм, весело блестя глазами. — Беда в том, что из этого следует, будто мы и в самом деле родня. И не такая уж дальняя, а?

Только сейчас Хит осознал, что означает для него этот дар, и немедленно вспомнил о Рейвен Карлтон. Он больше не нищий без денег и земли. Через год его кобылы ожеребятся и станут пастись на его собственных лугах. Почему, во имя Господа, он позволил ей уехать?!

— Я хочу, чтобы ты сидел рядом со мной на заседании суда. Забавно будет посмотреть на физиономию Дейкра, когда мы притащим туда Сима Армстронга. Тина и близнецы отплывают в замок Дуглас вместе с Дунканом и твоим отцом. Можешь присоединиться к ним или ехать с патрульными. Так или иначе, мы остановимся в замке, а потом уж отправимся в Карлайл.

— Предпочитаю проделать путь верхом, — ухмыльнулся Хит. — Так я скорее увижу свои земли.

Мужчины вместе спустились в зал, и Хит с радостью заметил, что отец уже сидит за столом и выглядит намного лучше. Слуги только успели подать еду, как мир и покой были нарушены вторжением мрачного как туча Камерона Дугласа. По пятам за ним следовал дрожащий человечек: один из управителей Донала Кеннеди из Керкубри.

При виде этой пары ледяные пальцы сжали сердце Хита.

— Что случилось? — спросил Рэм младшего брата.

— Ужасные новости! Две ночи назад на поместье Донала Кеннеди совершили набег. Мы не смогли поймать негодяев. Пришлось сначала тушить пожары.

Роб вскочил, опрокинув стул. Лицо налилось кровью. — Донал! Мой сын! Он жив?

— Донал погиб, милорд! — выпалил управитель. — Их четверо было… сгорели в конюшне, одни уголья остались.

Роб издал сдавленный звук, пошатнулся, отчаянно цепляясь за воздух, схватился за грудь и повалился на стол.

Глава 21

Пробежав мимо оцепеневшего Дункана, Хит подхватил отца и попытался усадить. Пришлось придерживать его за плечи, чтобы снова не упал.

— Это порча, — прошептал Роб. — Проклятая порча.

Хит приложил ладонь к груди отца. Сердце трепыхалось, словно пойманная птица.

— Не разговаривай. Дыши глубже, — велел он.

— Ты не понимаешь! — причитал тот. — Это проклятие!

Хит принялся трясти его.

— Проклятие убьет тебя, если ты будешь в него верить. Теперь старайся дышать глубоко и медленно.

Тут в зале появились Валентина и Эйда. Рэм сообщил жене о набеге на Керкубри, намеренно опустив ужасные подробности смерти Донала.

— А женщины? — ахнула Тина. — Мама, Мегги и малышка?

— Огонь не коснулся дома, — сообщил управитель, — но конюшни, склады с шерстью и амбары с овсом постигла та же судьба, что и Донала.

— Донал, мой сын и наследник, мертв, — простонал Роб. С лица Тины сбежала краска, и Рэм обнял жену за плечи, боясь, что она потеряет сознание.

— Рано горевать, — попытался успокоить их Хит, — никто не опознал тела Донала. Он мог отправиться в погоню за грабителями, угонявшими овец, — уговаривал он, цепляясь за соломинку.

— Джок, — позвал Рэмзи, — готовься в путь. Возьмем половину патрульных, а остальных оставим здесь, с Гевином.

Джок кивнул и отправился к воинам, еще не успевшим войти в зал. Взгляды Хита и Рэма встретились.

— Так или иначе, я буду на заседании суда, — пообещал Хит. — Если хочешь, я привезу Армстронга.

Рэм кивнул:

— Пока ты нужен здесь. Увидимся в Карлайле. Тина, я оставляю за себя Гевина. Как только сможешь, немедленно отправляйся в замок Дуглас, любимая.

Хит отнес отца в башню и уложил в постель. На сердце было тяжко. Случившееся не имело никакого отношения к проклятию, и все же вероятнее всего виновником был он сам. Внутренний голос упорно твердил, что это Дейкр так жестоко отомстил за похищение своего драгоценного сына.

За спиной раздался насмешливый голос:

— Что это ты тут раскомандовался, цыган? Ты даже не член этой семьи!

— Заткни пасть, Дункан! — прорычал Роб.

— Если ты посидишь с отцом, я спущусь в кладовую и найду что-нибудь от сердечной боли, — спокойно ответил Хит.

Не обнаружив того, что искал, он отправился в сад, чтобы нарвать наперстянки и ландыша. Затем мистер Берк помог ему отжать сок растений и смешать его с разбавленным вином.

— Керкубри разорили, а Донал Кеннеди, похоже, погиб, — сообщил Хит повару.

— Бог мой! Теперь Тину здесь не удержишь! Передай, пусть даст мне два часа на сборы, и я готов.

— Лорд Дуглас и его патрульные уже уехали. Тина сегодня никуда не тронется. Отец болен, и нужно подумать о детях. Если сумеем, двинемся в путь завтра.

Мистер Берк положил в отвар меда и вручил кувшинчик Хиту.

— Лорд Галлоуэй, может быть, и старый греховодник, но нужно отдать ему должное: детей он любит, — заметил Берк и тут же прикусил язык: Кеннеди любил только законных детей.

Когда Хит попытался дать лекарство отцу, тот брезгливо поморщился:

— Ты не напоишь меня тем ядом, что давала мне старая Мег? У меня от него все внутренности наизнанку вывернуло!

— Это снадобье успокоит тебя.

Роб решил поверить ему на слово и проглотил лекарство, но уняться не пожелал:

— Ведьма не послушалась тебя и не сняла порчу! Завтра я еду в Керкубри.

— Посмотрим, — отозвался Хит.

— Он поправится, — уверенно заявил Дункан. — Отдохнет на борту.

— Но как доставить его на корабль? Вот что меня волнует.

Дункан знаком поманил брата в соседнюю комнату.

— Если Донал мертв, наследник теперь я. Так что право решать за мной.