Глава 18

Чем ближе Рейвен подходила к лугу, тем медленнее ее несли ноги. Слово «цыган» звенело в мозгу.

«Хит удивительно хорошо относится к цыганам, — подумала она, но тут же возразила себе: — Как и Валентина с Рэмзи. Правда, он смугл и черноволос, так что и вправду похож на цыгана».

Она вдруг вспомнила карты в его столе и пентаграмму, вырезанную на рукоятке кинжала. А тут всплыло еще одно воспоминание: при первой встрече он принял ее за цыганку!

Нет, этого не может быть!

Но чем упорнее она отвергала подобное предположение, тем больше доказательств приходило на ум. А второе обвинение Дункана? Неужели Хит и вправду всего лишь побочный сын Роба Кеннеди? А ведь тогда, в первый раз, она назвала его грязным шотландским ублюдком! И что же он ответил?

Девушка нахмурилась, пытаясь точно вспомнить. Как там… что-то вроде: «Ничего не имею против „ублюдка“, но возражаю против слова „грязный“. Прошлой ночью я купался в реке Иден».

Правда, Валентина даже словом не обмолвилась насчет происхождения Хита и всегда обращалась с ним, как с любимым братом. Но это ни о чем ле свидетельствует.

О ужас! Почему он ей не сказал? Почему Тина скрыла от нее правду? Господи Боже, ведь она отдалась ему! Если мать узнает, это ее убьет. Иисусе, как она могла поступить столь беспечно? Так легкомысленно и неразумно? Почему она вдруг оказалась так бесстыдна и распутна? Если все это выплывет наружу, сердце отца разобьется!

Во всем, что касалось смуглого дьявола, ее разум всегда спорил с сердцем. Почему же она его не послушалась?

— Проклятие! — выругалась Рейвен. Интуиция подвела ее. Ей следовало положиться на здравый смысл. Плохо уже то, что он шотландец и житель приграничья, но в довершение всего цыганская кровь и незаконное рождение?!

За что ей такое наказание? Узнав, что он цыган, она потянулась к нему с удвоенной силой! Ну почему запретное всегда таит в себе неодолимый соблазн?

«Я в его власти. Он привязал меня к себе, исцелив руки».

Разве она в чем-то виновата? Хит Кеннеди воспользовался ее полнейшей беспомощностью!

И неожиданно всплыли слова, произнесенные во сне. Тогда она благодарила Хита, принявшего решение самостоятельно и вынудившего ее вступить с ним в брак.

Природная честность заставляла ее признать неприятную правду. Да, он похитил ее, но кто виноват в том, что случилось после этого? Она обладает такой же силой, как Хит, а может, и большей, ведь он воображает, будто влюблен в нее, а она не питает подобных чувств.

Она отняла руки от лица и выпрямилась. Ее душил гнев на них обоих. Но ничего, она найдет его и немедленно расторгнет сделку, на которую согласилась столь опрометчиво.

Как и предполагала Рейвен, Хит возился с кобылами на лугу у реки. Увидев девушку, он замер и словно потерял дар речи. Она направилась к нему и вдруг поняла, как он справляется с животными: стоит неподвижно и ждет, пока они сами к нему придут. Ничего, в последний раз она исполняет роль ручной кобылицы! Заставил ее буквально есть из его рук, оглаживал, улещал, заставил преодолеть все страхи и, наконец, оседлал! Но больше этому не бывать!

Она остановилась футах в трех — слишком далеко, чтобы дотронуться, но достаточно близко, чтобы видеть выражение его глаз.

— В тебе действительно течет цыганская кровь?

— Да, — с вызовом ответил он.

— И ты в самом деле незаконный сын лорда Кеннеди?

— Так говорят, — спокойно обронил Хит.

— Почему ты не сказал мне? — разъяренно прошипела она.

Сердце Хита болезненно сжалось. Он почувствовал, как жизнь покидает его.

— Я думал, ты знаешь. Это ни для кого не секрет.

Он подался вперед.

— Не подходи! Все кончено!

Его лицо окаменело. Резким рывком он притянул ее к себе.

— Между нами все будет кончено, когда я захочу!

Но ее тело казалось чужим и неподатливым. Рейвен холодно взглянула на него.

— Прибыл лорд Кеннеди и спрашивает тебя.

Вот как? Странно. Он покинул замок на рассвете, когда Рэм и его люди отправлялись патрулировать границу, и о приезде отца тогда никто не слышал.

Он неохотно разжал руки.

— Леди Кеннеди с ним?

Девушка молча качнула головой, а потом долго смотрела вслед Хиту, почти бегущему к замку. Судя по его вопросу, Элизабет Кеннеди предпочитает избегать общества побочного сына своего супруга, и, очевидно, не она одна.

Забыв о своих неприятностях, Хит улыбнулся при виде умилительной сцены, представшей его взору. Отец бережно держал внука, счастливый, как щенок с двумя хвостами. Подумать только, он стал дедом близнецов! Но, присмотревшись повнимательнее, Хит заметил, как отвратительно он выглядит. Очевидно, он болен: осунулся и на лице играет нездоровый румянец. Холодная рука предчувствия сжала сердце. Оставалось надеяться, что недомогание временное.

Роб кивнул сыну и отдал малыша Валентине.

— Мне нужно потолковать с тобой с глазу на глаз.

Хит быстро переглянулся с сестрой и предложил отцу:

— Пойдем наверх.

Роб с трудом одолел с десяток ступенек и привалился к стене. Лицо его приобрело бордовый цвет.

— Отдохни немного, — велел Хит, скрывая тревогу.

— Я скоро отправлюсь на вечный отдых, если все пойдет так, как замыслила эта чертовка!

Хит предположил, что он имеет в виду Элизабет, ибо Роб постоянно жаловался на жену всякому, кто выражал готовность его выслушать.

Он дотащил отца до верхней площадки, проводил в комнату и, усадив в кресло, налил виски. Роб жадно опрокинул в себя содержимое чаши и вытер рот рукавом.

— Старая Мег навела на меня порчу, прикажи ведьме снять ее!

— Порчу? — Хит немного развеселился. — Такого не бывает.

— Еще как бывает! Это цыганское проклятие!

— Отец, ей просто нравится изводить тебя. Никакая порча не подействует, если у тебя хватает ума не поверить в нее.

— Ума?! Точно, ты прав, я полный идиот… следовало бы повесить негодяйку еще много лет назад! А теперь поздно! Проклятие подействовало, и ты единственный, кто может помочь!

— Отец, успокойся!

Придется разобраться в страхах Роба и попытаться его успокоить.

— Расскажи подробнее.

— Лиззи бросила меня и увезла маленькую Бет в Карлайл. Мне стало плохо. Сердце словно клещами сжимало. Босуик послал за старой Мег, и она сообщила мне, что я проклят! И не только я — все мое семейство. Старая ведьма твердила, что скоро мне конец, но прежде я увижу, как все мои наследники по мужской линии вымрут! И добавила, что моя жена сбежала, а Бет, как и Тина, неудачно выйдет замуж. Я спорил с ней, доказывал, что Тина счастлива и вот-вот родит. А она покачала головой и сказала, что видит два гроба и рыжие волосы! Два! Она знала, что будут близнецы! И откуда она пронюхала про рыжие волосы?

— Да, это большая тайна, — усмехнулся Хит.

Роб нетерпеливо качнул головой:

— «Чертополох» на обратном пути из Фландрии попал в шторм, а Дункана едва не смыло за борт. Вот я и решил найти тебя и заставить старуху снять заклятие. Мы отплыли в Карлайл на «Галлоуэе», а чертовы англичане сожгли судно вместе с грузом! И после этого ты говоришь, что сглаза и порчи не бывает?

— И все это из-за меня? Потому что ты наградил мою мать ребенком?

Роб умоляюще посмотрел на сына.

— Хит, клянусь, я любил Лили Роуз!

Хит поверил. И еще он знал, что Роб Кеннеди и в самом деле скоро умрет, если не возьмет себя в руки. Поэтому и сказал то, что отец желал услышать:

— Я прикажу старой Мег снять порчу. Успокойся, больше ничего плохого не случится.

— Ты поедешь прямо сегодня? Где же ты ее найдешь?

— Это совсем просто. Вчера я видел цыган в Хоуике.

Пусть Роб верит, что старая Мег была с ними.

— Как они там оказались?

— Следуют за двором. Маргарита Тюдор вчера обвенчалась с Арчибальдом Дугласом.

Роб в ужасе закрыл лицо руками.

— Теперь не жди ничего хорошего. Им следовало бы прогнать английскую суку к ее братцу!

— Если Маргарита уедет в Англию, она непременно попытается взять с собой сына. Юный Яков Стюарт — король Шотландии. Не хватало еще отдавать его в лапы английского монарха!

— Политика — дело темное и грязное. Будь они прокляты, эти политики!

— Поосторожнее с проклятиями, отец!

— Уж это точно. Тут ты прав.

Хит заметил, что цвет лица у Роба несколько улучшился.

— Допивай виски. Я попрошу приготовить тебе комнату и предупрежу мистера Берка, чтобы соорудил ужин повкуснее.

Хит отправился на поиски управителя и вскоре нашел его.

— Думаю, лучше поместить лорда Кеннеди и Дункана в пустую башню и дать им смежные спальни. Здоровье отца пошатнулось и будет лучше, если Дункан за ним приглядит.

Управитель с готовностью согласился и отправился приводить в порядок комнаты. Хит добился чего желал. Он не хотел скомпрометировать Рейвен. Удовлетворенно улыбнувшись, он спустился на кухню, чтобы поговорить с мистером Берком.

Вернувшись в замок, Рейвен поднялась к Валентине и застала такую картину: Тина допытывалась у Бет, что произошло между отцом и матерью, а Эйда прилагала все усилия, чтобы не рассмеяться, пока бесхитростная девушка с готовностью выбалтывала семейные секреты.

— Мы оставили маму у Донала: она наотрез отказалась ехать в замок Дуглас. Сказала отцу, что у тебя есть Эйда и поэтому ты не нуждаешься в ее присутствии. После упоминания имени Эйды отец разрешил ей остаться.

— Еще бы!

Тина подмигнула компаньонке, и обе разразились смехом.

Неожиданно раздался звон колокольчика, и дамы удивленно переглянулись.

— Лебеди! — хором воскликнули Тина и Рейвен.

— Невероятно!

Эйда открыла окно и ахнула. Лебеди, подплыв совсем близко, долбили колокольчик оранжевыми клювами. Веревка раскачивалась, и он звонил.

— Будь я проклята! Они научились подавать знак, что голодны! Рейвен, до чего ты умная!

Хит, повсюду искавший девушку, услышал смех и вошел в комнату. Какое счастье, что она здесь! Он так боялся, что Рейвен сбежала!

— Я попросил управителя разместить Дункана и отца в северную башню, — сообщил он Тине.

Сестра ответила выразительным взглядом. Она догадывалась, что прошлой ночью они были близки, поэтому брат постарался поместить отца как можно дальше. Ей следовало бы самой об этом подумать.

— Прекрасно! А где поселится Бет?

— Я буду рада, если Бет разделит со мной комнату, — предложила Рейвен.

— О, спасибо, Рейвен, с удовольствием, — обрадовалась девушка, надеясь разузнать о Героне.

Тина украдкой взглянула на Хита и увидела, как его губы сжались.

Что-то неладно. И Рейвен явно торжествует, что прилюдно отвергла Хита.

Они еще не связаны обетами.

Она вспомнила свою первую ночь с Рэмом, закончившуюся черт знает как, и открыла было рот, чтобы заговорить, но Рейвен ее опередила:

— К сожалению, дверь между комнатами снята с петель. Хит, могу я попросить тебя исправить положение?

Хит скрипнул зубами: если он откроет рот, случится беда. Рейвен воображает, будто перехитрила его, но пусть не тешит себя дурацкими иллюзиями. Пусть избегает его сколько пожелает, но все равно она принадлежит ему телом и душой, и если придется силой тащить ее под венец, так тому и быть!

Покинув женщин, Хит прямиком направился в свою башню, поднял тяжелую дубовую дверь и принялся навешивать. Но мысли о Рейвен не давали ему покоя.

Роб выглянул из окна северной башни и, увидев, как Хит покидает конюшню верхом на прекрасном вороном жеребце, предположил, будто сын отправился в Хоуик приструнить старую Мег. Бедняга испытал такую благодарность и умиление, что был вынужден сесть.

«Никто не знает о лошадях больше, чем Хит! — с гордостью подумал он и тут же тяжело вздохнул. Угрызения совести не давали ему покоя. — Только это не моя заслуга. Я любил Лили Роуз, но когда она умерла в родах, не захотел видеть парнишку! Позволил старой Мег забрать его, а сам отказался от сына!»

Он с тяжелым вздохом поднялся и налил себе виски.

А Хит с упрямой решимостью поскакал к старой церкви в Керкстайле. Хотя она лежала в несколько милях от замка, но находилась на земле Дугласов, и безбедное существование священника целиком зависело от Рэма.

Хит привязал Черного Змея и вошел в церковь, но, не увидев святого отца, зашагал к задней двери, ведущей в его жилище. Священник, должно быть, услышал его шаги: не успел Хит постучать, как он вырос на пороге.

— Отец, я прошу вас провести церемонию венчания. Сегодня, — твердо добавил он.

Священник — типичный житель приграничья, коренастый и смуглый, с лукавыми глазами, совсем непохожий на служителя Божия, — осведомился:

— Где же невеста, сын мой?

— Она в Эскдейле — вам придется приехать туда.

— Ясно, — понимающе кивнул тот. — Она не согласна?

— Не совсем, — признался Хит.

Священник бросил на него жесткий взгляд, а затем прямо спросил:

— Ты спал с этой девушкой?

— Да, святой отец, — тихо признался Хит, зная, что именно этих слов ждет священник.

— Я приду, — кивнул тот.

Из комнаты донесся стук посуды. Мужчины вмиг обернулись, и на лице святого отца появилось такое виноватое выражение, что Хит мгновенно заподозрил неладное. Он подскочил к двери и, распахнув ее, ахнул от изумления.

— Ты!

Рука мгновенно потянулась к кинжалу.

— Я прячу его от англичан, он шотландец, — оправдывался служитель церкви.

— Проклятие! — выругался Хит.

— Не ругайся в храме Божьем, — увещевал священник.

— А защищать сбежавшего от Дугласов можно? Этот кусок дерьма был моим пленником! Он удрал, а перед этим поджег конюшни!

— Но он шотландец!

— Да, а точнее — Армстронг, который задумал убить лорда Рэмзи Дугласа.

Возмущенный священник немедленно переменил тон:

— Вам следовало повесить негодяя!

— Веревка стоит денег! — бросил Хит, надвигаясь на громилу, приросшего к земле от страха. Жажда крови взыграла в нем при воспоминании об ожогах Рейвен и погибших лошадях.

— Мейнджи желал моей смерти. Хотел убить собственного брата! Это он поджег конюшни!

Хит задумался. Если перед ним и в самом деле брат Мейнджи, у него наверняка можно разжиться какими-то сведениями.

Он спрятал кинжал, связал пленнику руки за спиной, подождал, пока священник соберет необходимые вещи и оседлает лошадь. Они направились в Эскдейл, ведя за собой Армстронга.

На этот раз Хит без колебаний заковал беглеца в кандалы и бросил в подземелье: это развяжет ему язык. Пусть посидит, подумает, тем более что Рэмзи вернется не раньше завтрашнего вечера. Обычно патруль проводил на охране границы два дня, если только не случалось беды. Если они начнут допрашивать Армстронга вместе с Рэмом, тот насмерть перепугается и все выложит.

Затем Хит, донельзя мрачный, повел священника к себе. Из соседней комнаты доносились голоса Бет и Рейвен. Он открыл дверь. Девушки раскладывали одежду Бет. Заслышав стук, они подняли головы. Хит пронзил сестру грозным взглядом и ткнул пальцем в сторону двери. Та мгновенно вылетела за порог. Хит знаком позвал священника, повернул ключ в замке и сунул в карман.

— Что ты себе позволяешь? — прошипела Рейвен, настороженно глядя на вошедших. Судя по выражению растерянности на ее лице, она все поняла. Хит в два шага оказался рядом и сжал ее пальцы. Она попыталась выдернуть руку, но он силой удержал ее и кивнул священнику.

— Ее зовут Рейвен Карлтон.

— Меня принуждают! — в отчаянии вскричала девушка.

— Хит Кеннеди был с тобой, девушка?

Рейвен молча потупилась, боясь признаться в содеянном, но тут же подняла на священника горящие гневом глаза.

— Да, но…

— В таком случае вам необходимо пожениться, чтобы прикрыть грех.

Рейвен гордо вскинула голову.

— И меня не спрашивают о согласии? Насильно отбирают свободу? Стыдно тебе, Хит Кеннеди, употреблять свою силу во зло!

Но Хит словно не слышал. Она — его женщина, единственная, которая ему нужна и которую он хочет и всегда будет хотеть.

Он коротко кивнул священнику, продолжая стальной хваткой стискивать кисть Рейвен.

— Мы собрались здесь перед лицом Господа, чтобы сочетать законным браком этого мужчину и эту девушку. Если кто-то может назвать причину, почему эти двое не могут быть соединены законными узами, пусть говорит сейчас или навеки хранит молчание.

— Я не выйду за тебя!

Но священник пропустил мимо ушей протесты Рейвен.

— Хит Кеннеди, берешь ли ты эту женщину в законные жены, чтобы жить вместе по завету Божию в священном таинстве брака? Обязуешься любить ее, почитать, утешать и держаться вместе в болезни и здравии и, оставив других, прилепиться к ней до самого конца дней своих?

— Обязуюсь, — твердо сказал Хит.

— Рейвен Карлтон, берешь ли ты этого мужчину в законные мужья, чтобы жить вместе по закону Божию в священном таинстве брака? Обязуешься любить его, почитать, служить и держаться вместе в болезни и здравии и, оставив других, прилепиться к нему до конца дней своих?

— Я…

Но тут Хит поцелуем запечатал ее губы, лишая возможности говорить. Напрасно Рейвен сопротивлялась. Только когда он отстранился, она вскрикнула:

— Я не согласна!

Но святой отец продолжал:

— Повторяйте за мной: «Я, Хит Кеннеди, беру тебя, Рейвен Карлтон, в законные жены и обещаю быть рядом в радости и беде, бедности и богатстве, болезни и здравии, любить и лелеять, пока смерть не разлучит нас…»

Хит смотрел на Рейвен и понимал, что слишком любит ее, чтобы принуждать к браку. Всему виной его непомерная гордость. Он воображал, будто показывает ей свою силу, и неожиданно осознал, что это не сила, а слабость. Он никогда еще не ощущал столь жгучего желания защитить ее. Она просила только одного — свободы, и он исполнит ее желание.

Хит нежно провел пальцем по ее щеке:

— Я обещал дать тебе возможность выбора, если позволишь ухаживать за тобой. Прости меня, Рейвен.

Он сунул руку за пазуху и извлек ключ. Глаза Рейвен наполнились слезами, но пальцы уже сомкнулись на железном стержне.

За дверью раздался грохот.

— Рейвен, ты жива? Я знаю, что там творится! Открой дверь!

— Герон! — ахнула девушка бледнея.

— Не смейте их венчать! Я ее брат! Я возражаю! Она помолвлена с Крисом Дейкром!

Хит закрыл глаза и тихо выругался. Рейвен смахнула слезы и открыла дверь.

— Венчание? Герон, о чем ты? Бет, неужели ты думаешь, будто мы послали за священником, чтобы он нас поженил? — со смехом спросила она. — Святой отец должен благословить близнецов. Герон, как мило с твоей стороны приехать за мной! Ох уж эти братья!

Глава 19

— Герон, откуда ты узнал, что я здесь? — спросила Рейвен, спускаясь вместе с братом по лестнице.

— Мать настояла, чтобы я отправился в Блекпул-Гейт. Бабка сказала, что ты уехала в Бьюкасл с Крисом Дейкром, а когда я оказался у него, он мне все рассказал.

— Что ты подразумеваешь под словом «всё»?

— Крис объяснил, что его похитили, отец заплатил выкуп, а тебя до сих пор удерживают в Эскдейле против воли. Он не хотел огласки, боясь очернить твое имя. Решил, что будет лучше пустить слух, будто ты гостишь у своей родственницы Валентины.

— И это чистая правда, — кивнула Рейвен.

— Что, черт побери, ты делала в запертой комнате вместе с Кеннеди и священником?

— Хит Кеннеди просил меня стать его женой.

— Просил?

— Именно. Но я отказала.

— Ты все еще намереваешься стать женой Криса?

— Не знаю, — честно ответила она.

— Он твердит, что хочет жениться на тебе и поэтому никому не сказал о твоем похищении, но я считаю его поступок непростительной трусостью.

— Ты приехал сюда один?

— А что я мог поделать?

— Лучше бы родителям не знать о моих злоключениях. Не потому, что я боюсь их гнева, но представляешь, что с ними будет?

— Мать просто с ума сойдет!

— Я подружилась с леди Дуглас. Она только что родила близнецов, и я приехала как раз вовремя, чтобы помочь.

— Ее сестра Бет Кеннеди — прелестная особа.

— Странно, — лукаво усмехнулась Рейвен, — а она считает тебя верхом совершенства!

Герон покачал головой и рассмеялся:

— Рейвен, как ты попала в такую передрягу?

Она вспомнила слова Хита и едва не заплакала.

— Оказалась не в том месте не в то время, — вздохнула она. — Сегодня поужинаем в зале. Бьюсь об заклад, тебе понравится стряпня мистера Берка!

Ей хотелось остаться одной и привести в порядок мысли и чувства. Хиту почти удалось заставить ее выйти за него… только в последний момент он отступил, предоставив ей решать самой. Это ее тронуло. Хоть и запоздало, но он все же вспомнил о чести и благородстве. Герон же, как назло, явился в самый неподходящий момент. Но сколько же ему потребовалось мужества, чтобы отправиться в Шотландию в одиночку!

— Спасибо, Герон, — прошептала она, коснувшись его руки.

Через час подали ужин. Народу было меньше, чем обычно, поскольку Рэм, Гевин и остальные объезжали границу. Рядом с Робом Кеннеди, проспавшим почти весь день, сидели Тина и Эйда. Рейвен посадили рядом с Героном. Напротив устроились Бет и Дункан.

Рейвен лихорадочно искала взглядом Хита, сидевшего за одним из столов вместе со священником и оставшимися в замке воинами. Еда была выше всяких похвал. И Герон, и Дункан то и дело превозносили искусство повара до небес. Но Рейвен не могла проглотить ни кусочка. Она вежливо откликалась на все реплики Дункана, старавшегося вовлечь ее в разговор, но сосредоточиться на беседе не могла. Девушке то и дело приходилось напоминать себе, что она должна слушаться разума, а не сердца. Завтра она обретет драгоценную свободу, навсегда покинет это место и постарается все забыть.

Когда ужин закончился и все поднялись, Роб внезапно пошатнулся и рухнул на стол. Тина и Эйда с трудом приподняли его и снова усадили. Хит немедленно вскочил. Бет в ужасе зажала рот рукой.

— Папа заболел, — прошептала она. Дункан злобно выругался.

— Как же, заболел! Глушил виски целый день, вот и не держится на ногах.

Хит взглядом заставил его замолчать.

— Возраст сказывается, — бросил он и, протиснувшись мимо брата, подошел к отцу. — Я уложу его спать, — сказал он Тине и, взяв Роба на руки, вынес из зала.

Наутро Рейвен надела свой красный с черным костюм и отправилась попрощаться с Валентиной и малышами. Тина сказала, что воины проводят их до английской границы. Рейвен поняла, что не сможет объясниться с Хитом. Пожалуй, лучше им не видеться вообще.

Герон же все никак не мог расстаться с Бет Кеннеди, и Рейвен про себя усмехнулась. Похоже, молодые люди серьезно увлечены друг другом!

Кавалькада выехала из Эскдейла и пересекла границу у Лиддел-Уотер. Там они простились с сопровождавшими. Оказавшись на английской земле, девушка подняла голову и счастливо воскликнула:

— Я свободна! Свободна! О, Герон, свобода — самая драгоценная вещь в мире!

Она отказалась ехать в Бьюкасл и уговорила Герона отправиться к бабке, в Блекпул-Гейт. Добравшись до места, Герон послал записку Кристоферу, в которой сообщал, что назавтра они возвращаются в Роклифф.

Рэм Дуглас и Хит Кеннеди отомкнули железную дверь подземной тюрьмы и вошли. Дуглас поднял факел повыше, осветив убогую обстановку: ведро, соломенный тюфяк и небольшой столик. Ни стула, ни табурета. Кеннеди поставил на стол рядом с пустым глиняным кувшином и оловянной тарелкой большую кружку с элем.

Пленник немедленно вскочил, загораживаясь ладонью от света, но, увидев мрачное, угрожающее выражение их лиц, попятился. Хит пригвоздил его к месту жестким взглядом.

— Твое имя?

— Сим Армстронг. Мейнджи приходится мне братом.

— Так вот, Сим, — спокойно произнес Рэм. — Если будешь морочить мне голову, я заставлю тебя сожрать собственные яйца с подливкой из эля.

Армстронг облизнул внезапно пересохшие губы.

— Вы должны были убить Рэма Дугласа, бросив тень на англичан. Почему? — рявкнул Хит.

— Клан Дугласов забрал слишком много власти, — дрожащим голосом пробормотал Армстронг.

— Но почему решили уничтожить именно меня? — допытывался Рэм. — Почему не Арчибальда Дугласа, нового графа и главу клана?

Сим снова обвел языком губы, только на этот раз и во рту было как в пустыне.

— Если открою рот, считай, я мертвец!

Рэм выхватил кинжал.

— Если промолчишь, считай, что ты уже в аду!

— Арчи Дугласа можно подкупить.

— А Генрих Тюдор знает, что мне бесполезно предлагать деньги, — заключил Рэм.

— Так Дейкр выступает посредником? — догадался Хит. Армстронг кивнул. Очевидно, страх все-таки развязал ему язык, потому что слова посыпались горохом:

— Мейнджи и Дейкр — закадычные дружки, водой не разольешь. Это они подожгли вашу конюшню, чтобы я не проболтался. Ты сам видел, как Мейнджи разделался с Хобом Армстронгом в Бьюкасле, но я не думал, что он способен прикончить собственного брата.

Хит и Рэмзи переглянулись. Хит подтолкнул Армстронгу кружку с элем и вместе с Рэмом вышел из камеры.

— Что-то тут не сходится, — покачал головой Рэмзи. — Если Генрих Тюдор желает моей смерти, зачем чертовым Армстронгам было везти тебя в Англию? Не лучше было бы для короля и Дейкра, чтобы все выглядело так, будто дельце обстряпали сами шотландцы?

— Возможно, Мейнджи просто решил запутать следы?

— А может, кто-то еще решил расправиться со мной? — размышлял Рэм. — Съезжу-ка я завтра в Глазго и перемолвлюсь словечком с партнером покойного Мозеса Ирвина. Если не ошибаюсь, его зовут Голдман.

— Ты редко ошибаешься, друг мой. Но не езди один.

— Я бы попросил тебя составить мне компанию, но боюсь, твоя семья заскучает, — пошутил Рэм. — Так что возьму Джока.

Доставив сестру домой, Герон мгновенно скрылся под тем предлогом, что нужно немедленно проведать охотничьих псов, и предоставил сестре отвечать на неизбежный град вопросов. Рейвен разложила так ни разу и не надетые платья и заметила, как сильно они помялись. Придется их выгладить, перед тем как развесить. Ларк, любопытная, как кошка, последовала за ней на кухню, стараясь побольше выведать о Кристофере. Рейвен размахивала утюгом, делая вид, что крайне занята, но с появлением матери пришлось стать разговорчивее.

— Как матушка? Полагаю, все такая же странная.

Кейт часто отвечала на собственные вопросы, и домашние к этому привыкли.

— Дорис в прекрасном здравии, мама.

— Не пойму, почему она требует, чтобы ты называла ее Дорис, а не бабушка?

— Она не возражает, когда я называю ее бабушкой, но Дорис ей больше по душе, — весело пояснила Рейвен.

— Она расспрашивала тебя о твоих планах? Впрочем, это не ее дело.

Рейвен кивнула, сосредоточенно глядя в огонь, на котором нагревались утюги. В ушах снова звучали слова бабки: «Я хочу для тебя настоящего мужчину… неукротимого… а не комнатную собачку…»

— Ты объяснила, что перед тобой блестящая перспектива — помолвка с Кристофером, наследником лорда Дейкра?

— Да, мама.

— Они виделись? Ах, Рейвен, ты и святого из себя выведешь! Почему бы просто не рассказать все с начала до конца? Ведешь себя так, словно это какая-то постыдная тайна!

Рейвен подняла утюг с огня и вскрикнула: ручка обожгла ладонь. Пришлось закрыть глаза и представить целительное прикосновение Хита.

— Рейвен, ты снова забыла, чему тебя учили! — рассердилась мать, сунув ей тряпку. — Если бы ты меньше времени проводила с дикими птицами и старательнее готовилась к ведению домашнего хозяйства, было бы больше толку!

Рейвен теряла остатки терпения. Мать так мало интересовалась ее увлечением, что не ведала о потере Султана и Шебы. Да и если бы знала, вряд ли посочувствовала.

Въедливая, как терьер, Кейт снова перешла к любимой теме:

— Я хочу понять, насколько продвинулись дела между тобой и Крисом. В конце концов, ты и отправилась в Блекпул-Гейт, потому что он рядом с Бьюкаслом.

Верно. Как давно это было…

— Крис Дейкр пригласил меня в Бьюкасл. Но я, разумеется, отказалась.

— Отказалась? — удивилась Кэтрин.

— Сказала, что это крайне неприлично, раз мы не помолвлены.

— Умница! И это заставило его сделать предложение?

Рейвен не хотела не только говорить, но даже думать об этом.

— Мама, я и Крис всего однажды ездили на прогулку, и больше ничего не было!

— Ты не воспользовалась такой блестящей возможностью!

Рейвен посмотрела на мать новыми глазами умудренного жизнью человека:

— То есть мне следовало его соблазнить?

Кейт метнула предостерегающий взгляд в сторону младшей дочери.

— Ничего подобного! Придержи язык, Рейвен!

И Рейвен внезапно сообразила, каким образом матери удалось охмурить сэра Ланселота. Женские чары и вправду сильнейшее оружие.

— М-м, — протянула Кейт, — на следующей неделе лорд Дейкр возвращается в Карлайл, на заседание суда смотрителей границ. Твой отец будет там председательствовать. Не поехать ли нам вместе с ним?

— Мне нужно обучать пару молодых кречетов…

— Не смей при мне говорить о своих птицах, Рейвен! Давно пора решить, что для тебя важнее! — прошипела Кейт и выплыла из кухни, предоставив дочери дальше ворочать утюги. Но Ларк осталась.

— Ты и в самом деле попробовала его соблазнить?

— Нет, все было наоборот.

— И он добился своего? — с жадным любопытством допрашивала Ларк.

Рейвен не верила своим ушам. Сестра интересуется, сохранила ли она невинность!

— Разговор закончен, — твердо заявила она.

Рэм вместе со своим помощником Джоком выехали из Эскдейла на рассвете и отправились в городок Дуглас, где находился другой замок Рэмзи. Там они наспех поели, сменили лошадей и за два часа проехали оставшиеся до Глазго двадцать миль. Дым из печных труб висел над городом серой пеленой, заслоняя солнце, так что казалось, будто сумерки уже наступили.