Глава 13

Розамонд пробудилась от негромкого стука в дверь. В комнату вплыла Нэн с ярко-зеленым платьем, перекинутым через руку. За ней следовали две служанки, внесшие лохань, и еще две — с ведрами горячей воды. Розамонд, удивленная тем, что уже утро, с облегчением вздохнула, поняв, что Роджера де Лейберна рядом нет.

— Доброе утро, ягненочек мой, — пропела Нэн, облачая ее в сорочку.

Служанки тем временем сняли с кровати простыню. Розамонд покраснела, заметив на ней высохшие темные капли. До чего же хитер де Лейберн!

— Скорее, мой ягненочек, купайтесь, пока есть время. Леди Элеонора и Деми готовят поднос с особыми блюдами, и Бог знает, кто еще попытается проникнуть к вам сегодня утром! Всем любопытно увидеть новобрачную! Гости гадают, какими окажутся простыни.

— Господи, до чего же это омерзительно! — поморщилась Розамонд. — Постарайся удержать их за дверью! Я хочу хотя бы одеться спокойно!

Нэн успела натянуть на нее зеленое платье и уложить волосы к тому времени, когда появились первые визитеры. Бетт внесла огромный поднос, а леди Элеонора поцеловала Розамонд в лоб. Деми тоже обняла подругу:

— Ты какая-то совсем другая!

Элеонора понимающе рассмеялась:

— Она никогда уже не станет прежней. Клянусь, наша девочка чувствует себя старше и мудрее. Замужество преображает. Дорогая, ты просто светишься!

Могучая фигура Роджера заполнила дверной проем. Сегодня он надел богато вышитое сюрко поверх кольчуги. Дамы разахались, а Роджер добродушно рассмеялся.

— Я пришел отдать своей прелестной женушке свадебный подарок, — объявил он и, вложив в руку Розамонд бархатный мешочек, галантно поцеловал пальчики.

Сохраняя внешнее спокойствие, Розамонд открыла мешочек и вынула из него золотое ожерелье-гривну с изысканной кельтской резьбой и гигантским изумрудным кабошоном в центре. Увидев такое сокровище, женщины не смогли скрыть зависти и потребовали, чтобы Розамонд сразу надела украшения. Оказалось, что камень точно соответствует цвету платья. Сейчас, с высоко поднятыми волосами и обнаженной шеей, она выглядела настоящей принцессой. Взгляды Розамонд и Роджера столкнулись в зеркале, и она оцепенела, увидев, с каким свирепым видом собственника он взирает на нее. Неожиданно она вспомнила, как учитель говорил ей, что подобные гривны служили рабскими ошейниками древним кельтам. Она уже подняла руку, чтобы снять ожерелье, но муж оскорбленно нахмурился.

— Пожалуйста, оставь! Я хочу, чтобы ты носила его, пока меня не будет, — тихо попросил он.

— Не будет?

— Я королевский управитель, милая, — вздохнул он, — и должен ехать вперед, чтобы все подготовить к приезду лорда Эдуарда и его людей. А ты насладись как следует своим последним Рождеством в Кенилуорте, а потом поедешь в столицу вместе с леди Элеонорой.

Род делал вид, что заботится о ее удобствах, но на самом деле больше не мог вынести ни одной ночи в супружеской постели, не требуя при этом осуществления своих законных прав.

— Пойдемте, леди, — решительно велела Элеонора своим спутницам. — Молодоженам нужно попрощаться без посторонних.

Оставшись наедине с мужем, Розамонд мысленно вознесла благодарственную молитву за то, что успела одеться. Красивое платье придавало ей уверенности в себе, и она приготовилась к очередному сражению, первой пойдя в атаку.

— Ты настоящий интриган! — воскликнула она. — Вчера я слишком много выпила, и ты не преминул этим воспользоваться!

Роджер заметил, как прямо держится Розамонд. Она снова спряталась за невидимой стеной, думая так защититься от него.

— Розамонд, ты прелестная маленькая лгунья, — весело возразил Роджер. — Ночью ты бросила мне вызов, решив помериться силами. Вспомни, хотя ты клялась, что не отдашься мне, я сумел покорить тебя и растопить лед. Ты просто не желаешь признать, что проиграла.

— Но сохранила невинность!

— Это и есть доказательство моей победы, — сверкнул белозубой улыбкой Роджер.

— Ты все-таки дьявол, де Лейберн!

— Хитрый, порочный и пронырливый дьявол, — согласился он.

Розамонд выглядела такой беззащитной, что у него сжалось сердце. Ему хотелось заключить ее в объятия, но он боялся, что она в ужасе отпрянет от него, как от дикого зверя!

— Лорд Эдуард доставит тебя в Виндзор. Отсюда до замка примерно восемьдесят миль, так что путешествие займет несколько дней. — Увидев ее просветлевшее лицо, он прикусил губу. — Розамонд, когда мы встретимся вновь, надеюсь, сможем все начать сначала. — Не получив ответа, он подошел к двери, но помедлил. — Возьми с собой Чирк, чтобы не было так одиноко.

После его ухода она вдруг почувствовала себя покинутой и одинокой. Будь он проклят, почему предпочел сохранить ей невинность? Почему ни разу не сказал, что любит ее? Ответ очевиден — она ему безразлична. Теперь, когда Роджер де Лейберн завладел ее землями, ему незачем разыгрывать влюбленного.

Король Генрих рвал и метал. До него дошли слухи, что наследник престола вступил в нечестивый союз со злейшим врагом короны Симоном де Монфором. В страхе, что его могут свергнуть, Генрих решил действовать. Он попросил брата, Ричарда Корнуэльского, немедленно отправиться в Лондон и заручиться содействием пасынка Ричарда, графа Глостера. Генрих велел также созвать Совет в составе Ричарда Корнуэльского, графа Глостера, и верховного судьи Англии Хамфри де Боуна, графа Херефорда.

— Ричард, передашь моему изменнику-сыну, что я сделаю наследником его брата Эдмунда, если он не положит конец предательскому заговору с этим сукиным сыном де Монфором.

Ричард Корнуэльский сочувственно покачал головой:

— Советую тебе получить от папы буллу отпущения грехов, даже если для этого придется удвоить подкуп. Если церковь объявит Оксфордские провизии незаконными, большинству баронов придется согласиться с таким решением, и ты сохранишь власть и корону, особенно если за твоей спиной будет стоять большое войско наемников.

Супруга Генриха решила как можно скорее вернуться в Англию и взять с собой жену принца Эдуарда, шестнадцатилетнюю Элеонору. Хотя королева с годами растолстела, а ее золотистые волосы выцвели, тщеславия в ней не поубавилось, как, впрочем, не истощилась и склонность к интригам и жажде власти. Трудно придумать лучшую приманку для Эдуарда, чем молодая красавица!

Королева выразила желание плыть вместе с Ричардом Корнуэльским, поскольку тот владел самым быстроходным судном.

По прибытии королева оставила деверя в Вестминстерском дворце, вместе с принцессой Элеонорой села в барку и прибыла в Виндзорский замок.

Сэр Роджер и его оруженосец тоже приехали туда, чтобы приготовить апартаменты для принца Эдуарда. Заодно он намеревался обставить и свои комнаты — для приема Розамонд. Роджер с величайшим трудом скрыл изумление, увидев появившихся на следующий день дам. Королева сразу набросилась на управителя, требуя объяснить, где Эдуард.

Де Лейберн галантно поклонился королеве, придумывая тем временем, как избежать ее гнева. Род хорошо знал, что она недолюбливает и его, и остальных буйных юнцов из свиты принца.

— Лорд Эдуард будет здесь через несколько дней, ваше величество. Он с нетерпением предвкушает встречу с вами.

— Я спросила, где он сейчас!

— Возвращается из Уэльса после успешной кампании. Мы сражались бок о бок с приграничными лордами с валлийской стороны, и они радушно принимали нас у себя.

Все, что угодно, лишь бы не упоминать Кенилуорт!

— Займись покоями принцессы Элеоноры! Отныне это не холостяцкий дом! — предупредила королева.

— Совершенно верно, ваше величество. Я и сам теперь человек женатый, и моя жена будет счастлива служить принцессе Элеоноре. Для нее это огромная честь.

— На ком ты женился?

— На Розамонд Маршал, если вашему величеству будет угодно.

Королева прищурилась. Такой брак совсем ей не угоден! Если фамилия невесты Маршал, значит, она наследница огромного состояния. Де Лейберн становится чересчур богат, а богатство означает власть! Но ничего, она найдет способ избавиться от этого выскочки!

Роджер незамедлительно отправил принцу послание с Гриффином. Эдуард терпеть не мог сюрпризов. Более того, Род знал, что Эдуард и Алиса договорились встретиться в Вестминстере и вволю порезвиться. Роджер также написал Розамонд, предупреждая, что принцесса Элеонора уже в Виндзоре. Ему было известно, что принц сделает последнюю остановку в Беркемстеде, и он велел Гриффину дожидаться королевской кавалькады именно там.

Роджер приказал доставить в Виндзор необходимые припасы и мебель и объявил слугам о скором приезде наследника. Необходимо было убрать комнаты, проветрить постельные принадлежности, нарубить дров, наносить в стойла сена и овса. Удовлетворившись сделанным, Род отправился в Вестминстерский дворец, где тоже предстояло немало работы.

Там его ожидал очередной сюрприз. Узнав о появлении Ричарда Корнуэльского, Роджер заподозрил, что король что-то задумал. Роджер решил, что узнает куда больше, если о его приезде станет известно немногим, занял комнату в крыле напротив просторных королевских апартаментов и поговорил кое с кем из слуг. Те рассказали ему, что королева и принцесса Элеонора плыли на одном корабле с Ричардом, и судно стоит теперь на Темзе на якоре. Сведения оказались достаточно скудными. Но вечером, подойдя к окну, он увидел, как во двор въезжает Хамфри де Боун, верховный судья Англии, в сопровождении отряда стражи.

Сэр Роджер встревожился еще больше. Очевидно, судью призвал в Лондон приказ короля. Сообразив, что сторонники монарха собираются помешать Симону де Монфору и принцу Эдуарду созвать парламент, Род решил встретить Эдуарда и предупредить об опасности.

Во время рождественских праздников и долгого путешествия из Кенилуорта у Розамонд было время поразмыслить о своем замужестве и переменах, которое оно внесет в ее жизнь. Впервые за последние дни она получила возможность рассуждать здраво и быть честной с собой. Трудно забыть, как храбро Роджер пришел ей на помощь в Першоре и в одиночку сумел восстановить там порядок. При этом он старался учитывать ее желания и во всем советоваться с ней. По правде говоря, он обращался с ней как с ровней. А потом он спас ей жизнь, после чего они провели в постели жаркую ночь и она позволила ему немало вольностей. Розамонд припомнила, какую уверенность он в нее вселял. Пусть он даже специально делал все, чтобы она почувствовала себя особенной, но это ей нравилось!

Сердце ее сжалось, когда она подумала, что завтра навеки распростится с привычным уютом замка де Монфоров и отправится вместе с лордом Эдуардом в Виндзор. Перед ней два пути: либо она со страхом будет ждать будущего, либо бросит ему вызов.

Распрямив плечи, Розамонд пришпорила Нимбуса и догнала Элеонору. Ей нужен совет. Если она хочет избежать одиночества и несчастья, муж должен стать ее другом.

— Леди Элеонора, как вам удалось сохранить любовь мужа после стольких лет?

— Скорее всего мы просто нашли друг друга, — засмеялась Элеонора. — Кроме того, я не боюсь спорить с ним и высказывать свое мнение. Умная женщина обладает немалой властью, которой должна пользоваться крайне осмотрительно. Я люблю поставить на своем, и Симон часто мне потакает, но ни на секунду не сомневайся, Розамонд: в доме хозяин он. Я научилась уступать… и ничуть об этом не жалею.

Розамонд знала, что Элеонора делит с мужем славу и власть. Как добиться того же?

— Я буду скучать о вас, госпожа.

— Вздор! Теперь ты вышла из моей тени, получила свободу, остается лишь расправить крылья. Не успеешь оглянуться, как наберешь силу.

В этот момент мимо них промчался принц Эдуард. С неутомимой энергией он каждый день по нескольку раз проезжал вдоль кавалькады, проверяя состояние духа своих людей, часами беседуя с графом Симоном.

Розамонд проследила за взглядом Элеоноры, смотревшей на Эдуарда. Солнце золотило волосы принца и латы, превращая его в бога света.

— Поразительно, как мой братец произвел на свет такого великолепного сына, — заметила графиня. — Слава Богу, Эдуард решил объединиться с Симоном! И ты сыграла в этом не последнюю роль, Розамонд. Я от всего сердца благодарна тебе за то, что отбросила в сторону сомнения и помогла нам скрепить дружбу Эдуарда и Симона.

Розамонд внезапно ощутила гордость за то, что сумела выполнить свой долг по отношению к де Монфорам. Когда-нибудь принц взойдет на трон. Он и сейчас выглядит истинным королем. Природа одарила его красотой, силой, энергией, умом и обаянием. Если он мудро воспользуется всеми этими качествами, ему не будет равных среди других монархов!

Прибыв в Беркемстед, Розамонд очень обрадовалась, увидев едущего навстречу Гриффина. Тот протянул ей письмо. Она зарделась, поняв, от кого послание. Правда, она не нашла в нем слов любви, но тон был дружеским. Муж уведомлял о приезде принцессы Элеоноры и добавлял, что выбранные для них покои очень уютны.

— Какая она, принцесса? — полюбопытствовала Розамонд.

— Я ее не видел, госпожа.

Она поняла, что Роджер послал оруженосца к принцу, а записка к ней была лишь жестом учтивости.

Сидя в обеденном зале Беркемстеда, Эдуард поделился новостями с Симоном. Письмо породило больше вопросов, чем ответов. Как долго королева и принцесса пробыли в Виндзоре? Если королева вернулась, последует ли за ней король Генрих? Симон больше тревожился о сессии парламента, тогда как мысли Эдуарда обратились к кастильской принцессе.

Наутро, после отъезда из Беркемстеда, дороги путников разошлись. Де Монфоры отправлялись в Черинг-Кросс, предместье столицы, а остальные двигались на юг, в Виндзор. Розамонд со слезами попрощалась с леди Элеонорой и Деми.

— Хотелось бы мне увидеть принцессу Элеонору, — сказала Деми.

Леди Элеонора решила не говорить Элеоноре о мерзком нраве королевы. Бедняжка скоро увидит сама.

— Будешь жить в Вестминстере, не забудь навестить Дарем-Хаус, — велела она.

В середине дня Розамонд увидела скачущего навстречу всадника и с замиранием сердца узнала Роджера. Как галантно с его стороны выехать им навстречу!

Он приветствовал ее первой и, казалось, не видел никого вокруг, кроме жены. Розамонд впервые не съежилась, когда вороной конь надвинулся на нее, хотя было немного страшно. Муж поднял ее затянутую в перчатку руку к своим губам и взглянул в глаза.

— Добро пожаловать, Розамонд! Ты прекрасна как никогда.

Она зарделась от удовольствия.

— Спасибо, господин.

Де Лейберн развернул жеребца и поскакал к лорду Эдуарду. Гриффин последовал за ним. По правилам, Роджер должен был сначала приветствовать принца, и Розамонд была польщена столь тонким обхождением. Наблюдая за погруженными в беседу мужчинами, она вновь и вновь втайне восхищалась красотой Роджера де Лейберна и его дружеским обращением с принцем. Он и Эдуард действительно тесно связаны, и такой дружбой можно гордиться!

К счастью, она не подозревала о предмете беседы и тех знаменательных событиях, которые уже начали разворачиваться.

— Спасибо, что прислал Гриффина предупредить меня о внезапном появлении матушки и жены.

— К сожалению, у меня еще одно неприятное известие, лорд Эдуард. Вчера я отправился в Вестминстер, чтобы приготовить ваши покои, и узнал, что там находится Ричард Корнуэльский. Я постарался избежать встречи с ним и расспросил обо всем слуг, правда, без особого успеха. Но уже к концу дня во двор ворвался Хамфри де Боун с большим отрядом.

— Господи, да там целый заговор! Плохо, что ты не застал сэра Симона.

— Я могу немедленно пуститься в путь и передать ему ваше письмо.

Эдуард задумчиво свел брови:

— У де Монфора повсюду шпионы: уверен, что, не успев приехать, он уже обо всем узнает.

Подозвав оруженосца, Эдуард велел ему позвать Гарри Олмейна и, едва тот появился, сообщил:

— Твой отец в Вестминстере.

— Отец? — Гарри побледнел.

— Может, тебе удастся убедить его присутствовать на сессии вместе с тобой, Симоном и баронами?

— Я? Да я стараюсь избегать его как чумы! Я лучше отведу воинов в Тауэр, пока ты направляешься к Вестминстеру!

— Сегодня мы остановимся в Виндзоре. Завтра повидаюсь с Ричардом. Один, если у тебя не хватает духу. Пусть Род поскачет в Дарем-Хаус и узнает, что думает де Монфор по поводу столь поспешного приезда судьи. Интересно, зачем его вызвали в Лондон так срочно?

Когда Розамонд увидела Виндзорский замок, у нее перехватило дыхание. Какое прекрасное зрелище! Внушительная Круглая башня, построенная королем Генрихом II из красивого бедфордширского камня, купалась в багряных лучах заходящего солнца. Кавалькада проникла за внешние стены через ворота Комендантской башни и очутилась в Нижнем дворе. Навстречу высыпали конюхи и слуги, почтительно приветствовавшие принца.

Розамонд, никем не замеченная, спешилась, помогла Нэн спуститься на землю, вынула Чирк из дорожной корзины и поставила на брусчатку. Роджер и Гриффин поспешили помочь Розамонд, но та великодушно отказалась.

— У вас столько дел, — покачала она головой. — Мы справимся сами.

— У меня нет заботы важнее, чем ты и твое благополучие. Нэн, пожалуйста, покажи Гриффину, где ваши вещи.

Род поклонился Розамонд, подхватил Чирк и протянул руку:

— Позволь проводить тебя в наши покои. Как только я сдам тебя на руки слуг, у тебя останется немало времени, чтобы искупаться и отдохнуть, пока я займусь делами.

Новая башня, сложенная из местного камня, соответствовала всему, что слышала о ней Розамонд. Комнаты были светлыми, просторными и богато обставленными. Апартаменты состояли из четырех помещений — двух больших и двух поменьше. Одно, самое маленькое, отводилось под гардеробную, где уже находился резной деревянный чан для купания. В спальне стояла массивная кровать с зелеными бархатными занавесками, такая высокая, что к ней вела лесенка. Розамонд отвела взгляд от кровати и подошла к высокому окну со скругленным верхом, выходившему на огражденный стеной сад.

Сэр Роджер поставил Чирк на пол, предоставляя собаке обнюхать новое жилище, и шагнул к Розамонд:

— Отсюда открывается прекрасный вид на долину Темзы и Чилтернские холмы. Когда придет весна, они заиграют всеми цветами радуги. Королевские покои занимают два верхних этажа башни. Король и королева живут выше всех. Чуть ниже обитает лорд Эдуард, а смежные апартаменты предназначены для принцессы Элеоноры.

Розамонд обернулась, и глаза их встретились. Он сказал, что надеется на новое начало в Виндзоре, и ей неожиданно захотелось того же. Она устремилась к нему, но Роджер вежливо отступил, и она поняла, что невидимый барьер по-прежнему их разделяет.

— Если тебе что-то понадобится, Розамонд, стоит лишь попросить.

Розамонд пронзила негодующим взглядом спину удалявшегося мужа. Она как нельзя лучше поняла намек!

Схватив сапожок, она с силой швырнула его в закрывшуюся дверь.

— Попросить? Черта с два! Еще посмотрим, кто взмолится первым!

Эдуард Плантагенет никогда не уклонялся от брошенного вызова. Передав боевого коня оруженосцу, он пересек Нижний двор, вошел в новую башню, и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался в свои покои. Предвкушение схватки с матерью горячило кровь. Принц послал низко кланявшихся слуг за горячей водой, решив привести себя в порядок и смыть дорожную пыль, прежде чем просить аудиенции у королевы. Но прежде всего налил себе чашу эля, чтобы утолить жажду и промочить спекшееся горло. Осушив ее, он налил другую и тут заметил, что дверь соседней комнаты открылась. Шуршание ткани привлекло его внимание.

Эдуард обернулся и замер. Перед ним стояла сама красота, от которой дух захватывало. Темно-розовое платье изумительно оттеняло смуглую кожу. Каштановые локоны ниспадали до самых бедер. Крохотные вьющиеся прядки обрамляли лицо. Миндалевидные глаза в бахроме густых длинных ресниц были влажно-карими. Легкий румянец красил девически округлые щеки, а полные красные губки раздвинулись в смущенной улыбке, открывшей жемчужные зубки. Налитые груди и самая тонкая талия, какую ему когда-либо доводилось видеть, довершали восхитительную картину.

Эдуард потерял дар речи, увидев расцветшую, как роза, девушку. Он не мог поверить в свою удачу. Неужели это ослепительное видение — его жена? Все его чувства так обострились, что он просто не мог ошибиться.

— Элеонора?

Хотя ее взгляд по-прежнему оставался застенчивым, в глазах сияла робкая радость, смешанная с обожанием.

— Эдувард… Англичане зовут меня Элинор.

Принц восторженно рассмеялся, услышав, с каким милым акцентом звучит в ее устах его имя.

— Нет, Элеонора — это прекрасно. Или Нора — тоже неплохо. И очень подходит его обладательнице, — выпалил он и добавил: — Элинор — имя моей матери.

Девушка звонко рассмеялась, и ее смех прозвучал для него музыкой. Он двумя шагами перекрыл разделявшее их расстояние. Они не сговариваясь протянули друг другу руки, и их пальцы соприкоснулись. Словно молния проскочила между молодыми людьми, и Эдуард увидел, как взволнованно вздымается ее грудь. Наклонившись, он нежно поцеловал ее руку.

— Элеонора, сердце мое!

— Эдувард, — выдохнула она, — я шесть долгих лет ждала, чтобы прийти к тебе.

Его губы скользнули по ее запястью, а неистовое биение ее пульса подсказало, что она к нему неравнодушна.

— Ожидание окончено, — многозначительно прошептал он.

— Ни в коем случае! — вмешалась королева, вплывая в комнату. — Элинор, немедленно наверх. Все, что я желаю сказать моему вероломному сыну, не предназначено для твоих нежных ушей!

Но Эдуард только крепче сжал руку прелестного создания.

— Я рад видеть тебя, матушка, — язвительно бросил он, — но сейчас желаю остаться наедине с женой.

— Она станет твоей женой, только когда брак будет осуществлен на деле — ни минутой раньше. А до тех пор Элинор находится под моей опекой и покровительством!

Эдуард увидел, как глаза невесты наполнились слезами. Тронутый до глубины души, он выпустил ее руку, и девушка бросилась бежать.

— Это таким образом ты наслаждаешься своей властью? Унижаешь мою жену, пользуясь ее беззащитностью? — вспылил Эдуард, но, внезапно поняв истинные мотивы приезда матери, осекся. — Ты… ты использовала ее как приманку! Устроила так, чтобы я застал ее одну, и тут же прогнала, чтобы заставить меня плясать под твою дудку!

— На тебя давно пора надеть узду! Спелся с изменником де Монфором! Будто не знаешь, чем это обернется! Брат твоего отца приехал в Вестминстер, чтобы привести тебя в чувство.

— Насколько мне известно, ни он, ни вы, мадам, пока еще не правите Англией. Если король недоволен моими политическими воззрениями, пусть сам об этом скажет. Я не собираюсь подчиняться ни одной женщине, будь она даже моей матерью или королевой!

Глава 14

— Долго ли мой муж будет занят? — спросила Розамонд Гриффина, внесшего последний сундук.

— Не менее четырех часов, госпожа. Вам придется ужинать без него.

— Нет, — покачала головой Розамонд. — Я подожду и поужинаю здесь, с сэром Роджером, если ты будешь так добр принести нам еду попозже, Гриффин.

Она решила прогуляться с Чирк в саду, прежде чем опустятся сумерки. Искупается потом.

Завернувшись в подбитый мехом плащ и взяв терьера на руки, Розамонд спустилась вниз и пошла по вьющейся тропинке. Высокие стены загораживали свет, и под деревьями было почти совсем темно. Она поставила Чирк на землю и решила не выпускать собаку из вида.

— Malo perro! Противный пес! — прозвучал нежный женский голос.

Розамонд увидела клубок белого меха, катившийся прямо к ней.

— О, я не заметила вас из-за черного плаща! — воскликнула она. — Я тоже вывела собаку в сад. — Подхватив мальтийскую болонку, она вручила ее хозяйке.

— Спасибо! Он такой непослушный! Я нахожу свою новую страну чересчур холодной, но ему здесь нравится.

Розамонд уже поняла по нескольким брошенным словам, что перед ней испанка, и угадала ее имя.

— Вы принцесса Элеонора, невеста лорда Эдуарда! Для меня большая честь познакомиться с вами. Я Розамонд де Лейберн, жена его друга и управителя.

В этот момент вернулась Чирк, воспылавшая неподдельным интересом к мальтийскому красавцу.

— О, я так счастлива, что и у тебя есть маленькая собачка, Розамонд. Похоже, королева терпеть не может моего Бебе. Надеюсь, Эдувард любит собак.

— Очень! Ваше высочество, вы замерзли, вам нужен меховой плащ. Возьмите мой! — воскликнула Розамонд, сбрасывая плащ и закутывая дрожащую принцессу.

— Не стоит, Розамонд! А как же ты?

— Ничего страшного. Давайте скорее войдем в башню!

Вдоль лестницы горели зажженные факелы, что позволило обеим леди как следует рассмотреть друг друга. Розамонд восхищенно взирала на принцессу.

— Вы все еще дрожите, — заметила она.

— От волнения, потому что увидела Эдуварда!

Любовь и обожание сияли в огромных глазах Элеоноры, и Розамонд внезапно охватило дурное предчувствие. Ей хотелось предостеречь новую подругу, посоветовать получше охранять сердце, чтобы не обжечься. Но она не могла заставить себя омрачить счастье Элеоноры.

— Доброй ночи. Мы обязательно встретимся за завтраком.

Вернувшись к себе, Розамонд сказала Нэн, что сама закончит раскладывать вещи, и велела служанке отдохнуть. Как ни странно, она не чувствовала ни малейшей усталости, наоборот — ощутив прилив энергии, стала увлеченно развешивать роскошные платья в гардеробной. Найдя в сундуке белую ночную сорочку из тонкого шелка и свечу с розовым маслом, она положила и то и другое около высокой кровати. Потом потребовала горячей воды для купания и попросила принести еще несколько ведер, когда придет сэр Роджер.

Помывшись, Розамонд надела сорочку, красный бархатный халат и подбросила дров в камин. Она решила взять инициативу в свои руки. Ей давно пора стать женщиной. Конечно, он обучил ее чувственным радостям, а она оказалась хорошей ученицей. Сколько раз он искушал ее, заставляя чувствовать себя особенной, но сегодня их роли переменятся! Она сумеет настоять на своем.

Наконец в комнату вошел Роджер в сопровождении Гриффина.

— Я прикажу принести воду, господин, — сказал оруженосец, снимая с хозяина кольчугу.

Розамонд зажгла душистую свечу.

— Не стоит, Гриффин. Я сама позабочусь о муже, — заговорщически подмигнула она. — Принеси ужин примерно через час.

Она поймала недоумевающий взгляд Роджера, но не потеряла уверенности, зная, как красиво лежат ее волосы на красном бархате. Прежде чем он успел что-то сказать, появились слуги с горячей водой.

— Ты хорошо вышколил челядь, господин мой, — заметила Розамонд и, поблагодарив дюжих парней, поспешила выпроводить их. — Не присоединишься ко мне… в раздевальной? — хрипловато спросила она.

Пораженный, Род молча последовал за ней, сгорая от любопытства и желания. Он присел на край чана и затаил дыхание, когда она подошла ближе и принялась развязывать тесемки полотняной рубахи, которую он носил под кольчугой. При первом же ее прикосновении его плоть восстала, а когда игривые пальчики запутались в темной поросли на груди, Род едва не потерял голову. Розамонд продолжала дразнить его, проводя ладошками по твердым мышцам.