Открытие (№2) - Возвращение в рай

Аппетит у Бенджамина сразу куда-то пропал, но он геройски продолжал есть. «В конце концов, можно постараться очистить этот сыр. Все-таки это лучше, чем крапива и еж».

В этот момент в кибитку забралась Агата и сразу же подсела к котелку. Ее спокойные и неторопливые движения напоминали Бенджамину крабов, которых он видел в Эспаньоле. Агата опускала в котелок руку, вылавливала пальцами куски мяса и отправляла их в рот, как Рани.

Наконец она насытилась, вытерла руками губы и повернулась к Бенджамину.

— Совет посовещался и принял решение. Ты честно дрался с Джанго, к тому же спас его жизнь своим искусством. Поэтому мы предлагаем тебе наше гостеприимство.

Бенджамин церемонно поклонился, напряженно раздумывая, принять, или не принять это предложение.

— Мы снимаемся с лагеря завтра и отправляемся на юг Франции, — продолжала старуха. Ведь ты тоже туда направляешься.

— Откуда…

Агата не дала ему договорить.

— Что тебе делать в армии, ведь император уже победил итальянцев?! «

— Нечего, — согласился он. Он уже попрощался с Пескарой после сражения у Павии. Маленький неаполитанец отправлялся домой со специальным поручением короля Карда — охранять Франсуа. А Баттаглиа, без сомнения, усиленно праздновал победу и даже не вспоминал о Бенджамине.

— Я намерен добраться до Марселя, если только мне отдадут мою лошадь. — Лицо Агаты осветилось неким подобием улыбки.

— Разван и Джанго продали твою лошадь для того, чтобы возместить убытки, которые ты им нанес на ярмарке. Хотя, если ты согласишься некоторое время лечить нас, я могу поговорить с Шандором, и он найдет для тебя лошадь.

Бенджамин горько усмехнулся.

— Значит, я ваш пленник. По крайней мере до тех пор, пока мы не достигнем Марселя.

Агата кивнула, и Рани не смогла сдержать торжествующей улыбки. Неожиданно с дальнего конца лагеря раздался громкий рев.

— Боже мой, что это такое?

Бенджамин вскочил и начал глазами искать оружие.

Рани спокойно ответила:

— Разван обучает нового медведя. Как я это ненавижу. Веро прижал уши и глухо зарычал.

— Что же он делает с этим медведем, если тот так рычит? — Возмущению Бенджамина не было предела. Он много раз слышал, как кричат люди во время битвы от наносимых им ран, но никогда не слышал, чтобы так ревело животное.

— Для того чтобы научить медведя танцевать, сначала нужно заставить его ходить на задних лапах, — сказала Агата. — Тебе не стоит на это смотреть. — Она поднялась и вышла из кибитки, оставив Рани и Бенджамина вдвоем.

— Как же они заставляют медведя ходить по-человечески? — спросил он, зная, что ему не понравится.

— Пошли, я покажу тебе. — Бенджамин последовал за бегущей Рани.

Подойдя к группе мужчин, стоявших вокруг рассыпанных кругом тлеющих углей, они увидели страшное зрелище.

Трое мужчин — Разван, Микаел и еще один цыган — держали на цепях молодого медведя, причем цепи были прикреплены к кольцу, продетому в медвежьей ноздре. Задние лапы зверя были обернуты в куски кожи, чтобы предохранить их от раскаленных углей. Передние лапы были не защищены. Запах паленой шерсти разносился в утреннем воздухе. Несчастное животное стояло на углях, не переставая ревело от нестерпимого жара и поднимало поочередно то одну переднюю ногу, то другую.

Тот цыган, что держал цепь, постоянно дергал ее, стараясь заставить медведя встать на задние лапы. Микаель пытался добиться того же, приманивая зверя чашкой меда. А Разван, орудуя наточенным железным прутом, не давал медведю возможности выбежать за пределы угольного круга. Иногда все трое достигали своей цели, и медведь поднимался на задние лапы. Но ненадолго. Он опять падал, и все начиналось сначала.

— Пресвятая Дева! Почему вы стоите и спокойно смотрите на все это? — воскликнул Бенджамин, обращаясь к Агате. Рани стояла рядом, и краска возмущения на ее лице была видна даже через толстый слой грязи.

Старуха философски пожала плечами.

— Я предупреждала, что тебе не следовало этого видеть. Медведь очень скоро поймет, что от него требуется. И в конце концов, цыгане всегда именно так дрессировали животных.

— Но этот еще слишком молод! Посмотри, какие глубокие ожоги на его передних лапах! — воскликнула Рани; потом вдруг подскочила к Развану, выхватила у него из рук железный прут и приставила его к горлу своего брата.

— Убери медведя с углей! Он еще мал для дрессировки. Джанго не собирался дрессировать его до осени.

Цыган, державший цепь, попытался прийти на помощь Развану, но передумал, увидев перед собой желтые клыки Веро.

— Не вмешивайся не в свое дело! Женщины занимаются своими украшениями и гаданием, а мужчины дрессируют медведей.

— Если ты сейчас же не уберешь его с углей, даже этот искусный гадьо не сошьет тебя обратно.

Бенджамин с нескрываемым удивлением наблюдал за противостоянием огромного цыгана и маленькой девушки, не переставая досадовать на то, что у него нет оружия. Голос Рани прервал его мысли:

— Бенджамин, подержи, пожалуйста, Развана, пока я буду отвязывать медведя.

Агата наблюдала за Бенджамином, не подавая никаких признаков одобрения или неодобрения.

Бенджамин подошел к Развану, поднял с земли деревянный кол и приставил его к горлу цыгана. Рани тут же бросилась к медведю и начала поспешно освобождать его от цепи, разговаривая с ним как с человеком на своем странном языке. Медведь спокойно подпустил ее к себе, спокойно позволив делать с ним все, что она считает нужным. Оказавшись на свободе, он сел у ног девушки, как домашний пес.

Наконец с ненавистью в голосе и взгляде заговорил Разван:

— Нам нужен этот медведь. Старый медведь Джанго не будет работать ни с кем, кроме него. А твой гадьо позаботился о том, чтобы Джанго не смог этого делать еще очень долго. И мне нужно начинать дрессировать этого.

Рани, не обратив ни малейшего внимания на слова своего брата, забрала у Микаеля чашку с медом и принялась кормить им медведя. Дикий лесной зверь непостижимым образом превратился в кроткого ягненка, слизывающего угощение с рук девушки.

— Принеси свои снадобья. Агата. Его передние лапы в жутком состоянии.

Агата перевела взгляд на Бенджамина:

— Пусть наш лекарь продемонстрирует свое искусство еще раз. По-моему, в его сумке есть все необходимое. — Движением руки старуха убрала от горла Развана деревянный кол, который все еще держал Бенджамин. Разван тут же хотел броситься на обидчика, но напоролся на твердый взгляд Агаты и отступил назад. — Или ты боишься перевязать медведя? — обратилась она к Бенджамину.

— Я перевязывал и волков, почему бы на сей раз не заняться медведем?

Глава 18

— У тебя какой-то волшебный дар общаться с животными, — сказал Бенджамин Рани. Они только что закончили перевязывать медведя, который теперь лежал у ног девушки и млел от прикосновений ее руки, поглаживающей его по загривку.

Рани улыбнулась.

— Когда я была еще ребенком, дикие звери подходили ко мне без страха. Агата тоже говорит, что это дар. Мне иногда кажется, что я понимаю волков и медведей лучше, чем людей. И уж, конечно, они мне нравятся больше, чем мои братья! — Она надолго задумалась, вспомнив слова Агаты о тайне ее рождения.

А тем временем издали Разван наблюдал за этой милой парочкой, воркующей после совместного обхаживания медведя. Злоба закипала в нем все сильнее. Он должен отомстить этому гадьо за своего брата. Джанго, конечно-же, смог бы посоветовать, как наказать заносчивого иноземца, а заодно и их взбалмошную сестрицу. А то еще чего доброго влюбится в этого блондина, и тогда пропал их выкуп, который предлагает за нее Микаел.

Джанго был все еще слаб и не вставал с постели. Его жена, устроив удобное сиденье из огромного количества разноцветных подушек, кормила его как раз в тот момент, когда Разван забрался в кибитку. Джанго отодвинул ложку, которую женщина, упорно пыталась засунуть ему в рот, и проговорил:

— Мне уже рассказали о медведе. Ты мог погубить прекрасный экземпляр. Кто тебе разрешил заниматься с ним?

— Я просто подумал, что ты еще долго не сможешь дрессировать медведей, и решил помочь тебе.

— Я уже скоро встану на ноги и смогу сделать все сам. А что касается светловолосого любимца Агаты… Им я тоже займусь сам.

— Тогда тебе следует поторопиться. Потому что он нравится не только Агате, но и нашей глупой сестренке. Ты бы видел, как они там сейчас сидят и любезничают. Он может совсем вскружить ей голову.

Джанго нахмурился.

— Она обещана Микаелю, сыну Шандора. Он дает за нее огромный выкуп. И кроме того, если они поженятся, то у нас будет свой человек в совете старейшин.

— Поэтому мы должны как можно быстрее убить лекаря.

— Это понятно. Но Шандор предоставил ему полную свободу внутри табора. И еще эта старая ведьма Агата благоволит к нему. Мы должны быть очень осторожны. Возможно, он умрет от непонятной болезни. Или от несчастного случая. Например, упадет с лошади, пытаясь бежать… Я еще подумаю над этим. — Черные глаза Джанго сузились, было видно, что он задумался. — А пока попроси Шандора зайти ко мне. Мы с ним обсудим все условия свадьбы Микаеля и Рани.

А тем временем виновник всех несчастий Джанго и Развана направлялся к пруду, который находился вдалеке от лагеря. «Почему эти бестолковые цыгане не разбили лагерь рядом с прудом, вместо того чтобы каждый раз бегать за водой так далеко. Хотя, может быть, они бегают за ней и не так часто, поскольку явно не пользуются водой для мытья. Кажется, я сойду с ума от чесотки, если не помоюсь в ближайшее время», — бормотал он, внимательно оглядываясь по сторонам. Кажется, никого не было. Удостоверившись в этом, Бенджамин скинул с себя одежду и тут же зажал нос рукой: «Боже, как я пахну!»

Он спустился к воде, окунулся в нее и начал натирать себя куском мыла. «Интересно, что подумали бы обо мне мои сестры, если бы увидели, что я моюсь сам, без слуг». — И вдруг Бенджамин остро почувствовал тоску по дому. Когда же наконец он вернется в Эспаньолу?

«Но сначала главное. Я должен найти способ выкрасть у них Аверроеса и покинуть гостеприимный кров этих добрых людей». Он повозил по воде одежду, убеждая себя, что это и есть самая настоящая стирка, и разложил ее на камнях для просушки. Потом Бенджамин зашел поглубже в воду, с радостью для себя обнаружив, что на середине пруд довольно глубокий, где можно поплавать. Как ни странно, но его стали занимать мысли о том, как бы выглядела Рани, если с нее смыть толстый слой грязи. Отгоняя от себя неожиданное наваждение, он с наслаждением окунулся в воду.

Как только он скрылся под водой, предмет его раздумий появился на берегу. Рани громко вскрикнула, увидев, как он погрузился в воду, и начала беспокойно оглядываться в поисках подмоги. «Боже, что же это такое! Стоит ему на минуту исчезнуть из поля зрения, как сразу попадает в какую-нибудь передрягу»

Она вытащила из-под юбки свой острый кинжал и начала с остервенением рубить крепкую ветвь .стоявшего поблизости дерева, чтобы с ее помощью помочь Бенджамину выбраться, когда тот в следующий раз покажется на поверхности. Если покажется…

Бенджамин вынырнул и увидел перед собой какую-то палку, а потом услышал истошный крик Рани:

— Держись! Я тебя вытащу! Хватайся за ветку! Не успев вымолвить слова, он получил такой удар веткой по голове, что снова погрузился в воду. Опасаясь за свою жизнь, он отплыл под водой подальше и вынырнул в нескольких футах от ветки.

— Куда ты плывешь, бестолковый гадьо! Хватайся за ветку! — кричала Рани, балансируя у самого края воды.

Ветка больно ударила Бенджамина по раненому плечу, и он грязно выругался.

— Убери от меня эту палку! Я что, не могу искупаться в свое удовольствие без того, чтобы меня огрели какой-то дубиной?!

— Ты утонешь! Держись, я тебя вытащу. Бенджамин решил, что для его здоровья будет безопаснее, если он действительно схватится за ветку и позволит этой истеричной девчонке себя вытащить. Довольно большой вес на другом конце палки заставил Рани заскользить по грязи и оказаться в воде. Но вместо того, чтобы выпустить ветку, она еще крепче схватилась за нее и упала в воду окончательно. Бенджамин попытался поддержать ее с другого конца ветки, но, поняв, что это бесполезно, поплыл к барахтавшейся в воде девушке. Поймав ее за руку, он попытался разжать ее пальцы и отцепить от ветки. Наконец ему это удалось. Но теперь перед ним стояла не менее сложная задача — вытащить девушку из воды.

Для такого хрупкого создания, каким она была, Рани оказалась необычайно сильной. У нее были не менее острые зубы и ногти, чем у Веро. Пока Бенджамин вытаскивал ее, она успела несколько раз оцарапать и один раз даже укусить за плечо. Но несмотря на это, он все-таки вытащил строптивую девушку на берег.

Мокрые волосы и юбки облепили Рани. Сидя на земле и жадно хватая ртом воздух, она вдруг вспомнила о Бенджамине. Конечно же, он погиб! Рани беспокойно оглянулась. И увидела Бенджамина, который плавал на самой середине пруда, каким-то непостижимым образом держась на поверхности воды.

— А почему ты не утонул?

— Я-то не утонул, а вот ты, вполне возможно, скоро утонешь с такими замашками. Какого черта ты полезла меня спасать? Если ты жаждешь моей смерти, попроси Джанго, и он все устроит.

— Я не хочу, чтобы ты погиб. Поэтому я и полезла тебя спасать. — Она наблюдала, как он плавает, и не могла сдержать поток страха и беспокойства. — Как же тебя угораздило упасть в воду? — Она поднялась и принялась выкручивать свои юбки.

Покончив с этим, Рани выпрямилась и откинула назад волосы. Они упали ей на спину струящимся сверкающим водопадом.

— Никуда я не падал, — продолжал Бенджамин. Я зашел в воду добровольно для того, чтобы помыться и поплавать. Кстати, тебе тоже не мешало бы этим заняться.

Ее глаза медленно расширились в неподдельном изумлении.

— Я уже слышала, что вы, гадьо, иногда моете свое тело, — Рани недоуменно пожала плечами. — Собаки, лошади и дикие звери тоже иногда плавают, когда их вынуждают к этому обстоятельства. Но я еще никогда не видела такого глупца, который бы вошел в воду по собственной воле. Мы никогда и близко не подходим к воде, это плохая примета.

Бенджамин насмешливо посмотрел на нее.

— Тогда вы, должно быть, живете весьма счастливо. Этот насмешливый взгляд и еще более насмешливый тон взбесили Рани.

— Ты неблагодарный, гадьо! Я рисковала собственной жизнью, чтобы спасти тебя! — Она вскочила на ноги и бросилась бежать прочь.

Добежав до своей кибитки, Рани первым делом принялась переодеваться в сухую одежду. Она размышляла о странных привычках светловолосого лекаря и удивлялась предсказаниям Агаты по поводу того, что ей, Рани, суждено связать свою жизнь с этим чужеземцем. И вдруг она услышала голос Развана, который проходил мимо кибитки и с кем-то беседовал.

— Я рад, что все уладилось. Три лучших лошади твоего отца, красный ковер из перьев индейки и двадцать золотых монет. Джанго сам выберет лошадей, когда выздоровеет, но я тоже хотел бы посмотреть на табун Шандора и, может быть, я порекомендую ему что-нибудь.

— Вы просите за Рани очень высокую цену. Я удивлен, что отец согласился на ваши условия, — ответил Микаел.

Рани похолодела, когда услышала голос сына воеводы. Как она ненавидела этот голос! И ее собираются выдать за него замуж! Ее передернуло, когда она вспомнила его гнилые зубы и голую, безволосую грудь. Но следующие слова Развана заставили ее забыть о готовящейся свадьбе.

— И мы должны избавиться от гадьо как можно скорее.

— Мне это не нравится. Если отец узнает…

— Джанго все продумал. Мы с ним притворимся, что очень пьяны. Жена брата отведет его к их кибитке, а ты поможешь мне добраться до моей. Потом, когда наступит ночь, мы схватим его, размозжим его череп дубинкой, отнесем в лес и там похороним. Затем возьмем какую-нибудь лошадь, отведем ее на несколько миль от лагеря и там бросим. Все подумают, что он сбежал сам.

— А как же волк Рани? Он ведь не отходит от чужеземца ни на шаг.

— Я давно ждал, когда мне представится случай извести это мерзкое животное. Джанго купил на ярмарке какой-то яд для того, чтобы заставить волка успокоиться навеки. Ночь убийства станет и для него последней ночью.

В ужасе от услышанного Рани осторожно выбралась из кибитки через противоположный вход и бросилась на поиски Агаты.

— Разван и Микаел собираются отравить Веро и убить Бенджамина! — выпалила она на одном дыхании, влетев в кибитку старой фури дай.

— Не беспокойся за Веро, — спокойно ответила старуха. — Он не притронется ни к чему из рук Развана и его дружков. А что касается твоего светловолосого иноземца… — Она внимательно посмотрела на Рани.

Девушка невольно покраснела под ее взглядом.

— Он не мой. Честно говоря, я его иногда просто не понимаю. Сегодня он чуть было не утопил нас обоих, — ему, видите ли, захотелось искупаться в том самом пруду, где мы обычно берем воду.

Старуха усмехнулась.

— Ты должна пересмотреть свои представления о жизни, если хочешь выжить в том, другом мире.

— Mне надо будет мыться? — Честно говоря, это ее пугало не меньше, чем то, что она услышала сегодня от Развана.

Агата проигнорировала ее вопрос и задумчиво произнесла:

— Я должна серьезно подумать над тем, что мы можем сделать, чтобы предотвратить убийство. У нас есть всего два дня. Может быть, ты сама подскажешь мне верное решение.

Прошлой ночью Микаел преподнес ритуальный свадебный подарок Джанго, и у старого Шандора был еще один повод гордиться своим богатством. Рани Янос была не очень довольна этим обстоятельством, так как Агата решила, что именно она будет следующей фури дай. Шандор не питал иллюзий относительно своего сына. Микаел был слаб. Мальчику нужна сильная и умная женщина, чтобы ухаживать за ним.

Рани наблюдала, как Джанго и Микаел скрепили договор, навсегда привязывавший ее к ненавистному человеку. «Я никогда не смогу заниматься с ним любовью». Сама мысль о том, что она отдаст свою невинность этому ободранному, тщедушному мальчишке, сводила ее с ума.

Бенджамин стоял недалеко от сборища, слушая, как цыгане переговариваются. Джанго явно собирался выдать Рани за сына главаря, а девушка явно не хотела этого. Он внимательно разглядывал ее лицо и маленькую фигурку, в очередной раз с удивлением отмечая, как она будет хороша, если ее отмыть и хорошо одеть — или раздеть. Он ухмыльнулся сам себе и тихо пробормотал:

— Боже правый, у меня слишком давно не было женщин, поэтому мне лезут в голову всякие дурные мысли. — Надо бежать отсюда как можно скорее.

Бенджамин уже успел разглядеть стоянку, но даже после этого у него не было ни малейшего представления о том, куда братья Янос спрятали Аверроеса. Возможно, Рани знает, где его лошадь. Может быть, ее стоит об этом спросить. Он решил, что если он сам не найдет жеребца к завтрашнему вечеру, то рискнет спросить Рани.

Между тем Бенджамин шел по лагерю и думал о быте людей, в плену которых он оказался. Как можно всю жизнь прожить в грязи, без воды, чистой одежды, вкусной еды?! Он вспомнил немыслимое варево из ежа, белки и других подобных деликатесах, которые цыгане имели привычку есть руками. «Если я не сбегу очень скоро, то умру от чумы или столбняка»

Он проходил вокруг костров и смотрел на мужчин, женщин и детей, трапезничавших именно таким образом. Кости и куски мяса швырялись собакам, которые с нетерпением ждали рядом. Один маленький мальчик был занят тем, что отбирал у собак кусок мяса и готовился отправить его себе в рот.

Единственное, что Бенджамин мог позволить себе здесь есть, это сыр, обмытый в вине, и черный хлеб. По крайней мере, он мог помыть нож и чашку перед тем, как использовать их.

От мрачных мыслей его отвлекла Рани:

— Так вот куда ты пропал! Около главного костра все интересуются и беспокоятся, почему ты бродишь один.

— Может быть, я безумно страдаю от того, что ты выходишь замуж, — сказал он насмешливо и в ту же секунду пожалел об этом. На ее маленьком лице появилось выражение отчаяния и уязвленной гордости одновременно.

— Извини меня, Рани. Я знаю, ты не любишь Микаеля, но, по-моему, он безобидный человек. Женщина с твоими талантами, безусловно, заставит его делать то, что ей надо.

— Я не желаю выходить замуж за «безобидного парня». Я хочу, чтобы моим мужем был настоящий мужчина. — И она окинула его взглядом опытной женщины.

Бенджамину показалось, что ситуация выходит из-под контроля.

— Прошу простить меня. Рани, но после того, как ты доблестно спасала мою жизнь, я чувствую некоторую слабость и хочу спать. Почему бы тебе не вернуться к гостям, это ведь твой праздник, в конце концов.

Окинув его презрительным взглядом, она круто развернулась, ее юбки разлетелись, а маленькие золотые колокольчики на щиколотках жалобно зазвенели.

— Спокойной ночи, Бенджамин, — сказала она, и пропала в темноте вместе с Веро, неотступно следовавшим за ней.

Бенджамин решил подыскать место для ночлега в шатре Шандора, который был самым большим в лагере и даже разделялся внутри на несколько отдельных помещений.

Он зашел в шатер, опустил за собой тяжелый шерстяной полог и огляделся. Внутри он освещался одной маленькой свечкой. Было немного прохладно, но земля, по крайней мере, была покрыта мягкой травой. Бенджамин прилег в углу и, засыпая, подумал, что Веро где-то рядом на страже в темноте, отчего стало спокойнее на душе.

Ему приснился дикий сон. Маленькие мягкие женские руки ласкали его, исследуя каждый дюйм его тела от груди до самых ног, задержавшись на некоторое время между ног, где его естество рвалось на свободу. Господи, что же это за существо, скрытое в ночи? Как оно выглядит? Кто это? И где, черт возьми, находится он сам?

Она наклонилась к нему, чтобы поцеловать, и в его ноздри ударил стойкий запах чеснока: «Рани?» — Он резко сел, сбрасывая с себя ее быстрые маленькие пальцы.

Рани обняла его, отметив про себя, как явно его желание:

«Подействовало. Если он сейчас лишит меня невинности, то должен будет на мне жениться». — Она прижалась к нему всем телом и поцеловала еще раз, прикасаясь грудью к его груди. Возбуждение распространялось от кончиков сосков вниз к самым сокровенным частям ее тела. Это было восхитительно. Он был восхитителен.

Бенджамин снова скинул с себя ее руки и отодвинулся. Но все еще чувствуя своей грудью прикосновение ее нежной груди.

— Боже мой, девочка, ты только что обручилась с одним и уже ложишься в постель с другим. Ты что, хочешь, чтобы старик Шандор меня убил?

— Шандор тебя не убьет, а Микаелю это и подавно не по силам, — Рани надеялась на то, что инстинкт позволит ей сделать все до того, как он окончательно проснется. Но она ошиблась.

— Я не хочу драться из-за тебя или из-за какой-нибудь еще женщины опять, — сказал он честно.

Но Рани становилось дурно, когда она представляла, что Микаел прикасается к ее телу. Она бросилась на Бенджамина в темноте и прижалась к нему своей обнаженной плотью. Никогда не занимаясь любовью, Рани представляла, как это делается, хоть и догадывалась, что у людей это происходит несколько иначе, чем у животных. То, как напряжена была его плоть, не оставляло сомнений в его желании. Возможно, если бы ночь не оказалась такой не по сезону прохладной, то он спал бы раздетым, и это намного облегчило бы ее задачу. Бенджамин же, чувствуя, как трепетно она прижимается к нему, думал о том, что эта маленькая смуглая, дурно пахнущая девочка может свести его в могилу. Не было ничего проще овладеть ею сейчас, — один Бог знал, как он истосковался по женщине… Повинуясь инстинкту, он хотел поцеловать ее, но запах ее немытых волос и чесночный дух изо рта быстро привели его в чувство. Он задержал дыхание и оттолкнул ее от себя.

— Нет, Рани, нет. Проклятье! — Откатившись к стенке шатра, он попытался приподнять полог и выскочить наружу.

Рани застыла, сидя на коленях, скрестив руки на груди. Глаза Бенджамина расширились, когда он посмотрел на нее.

— Боже мой, ты же в чем мать родила. — Он поднял с земли груду одежды и бросил ей.

— Одевайся сейчас же, пока ты не умерла от простуды, а я от меча Шандора.

Слезы брызнули из ее глаз, когда она осознала, что с Бенджамином у нее ничего не получится. Вскочив на ноги, она бросилась мимо него из шатра и побежала к лесу. Веро бежал за ней.

Бенджамин вышел вслед за ней и громко выругался, увидя, что ее фигура пропала в темноте среди деревьев: «Ну что за глупая девчонка?» Если кто-нибудь видел, как она выбежала от него раздетая и вся в слезах, его судьба решена. С другой стороны, ему была непонятна реакция Рани. Ведь она может побежать к своим братьям и воеводе и наговорить им черт знает чего.

Поспешно обувшись, он взял кинжал, сумку с медицинскими инструментами и все то немногое, что его тюремщики ему оставили. Необходимо найти Аверроеса или украсть одну из цыганских лошадей. Все равно, лишь бы бежать. Этой ночью с южной стороны стоянки оставались только медведи, быки и собаки, лошади паслись с северной стороны. Он определил направление по свету луны и отправился на север через лес, окружавший кибитки и шатры.

Пока Бенджамин все это обдумывал. Рани остановилась и немного успокоилась. Она вытерла слезы кулаком и вдруг почувствовала, насколько ей холодно. Она начала поспешно одеваться.

— Сейчас мы с тобой пойдем к Агате, Веро, и я попрошу, чтобы она сварила любовное зелье. — Волк смотрел на нее вопрошающим взглядом. — Не смотри на меня так. Может быть, это мне поможет. Это единственный шанс.

Добравшись до Агаты, Рани с удивлением заметила, что, несмотря на поздний час, старуха не спит, словно бы ожидая ее прихода. Агата сидела около небольшого костра и кивком головы пригласила девушку сесть рядом.

— Тебе следовало бы быть в это время в постели, — сказала она, внимательно оглядывая еще не просохшее от слез лицо девушки и небрежно накинутую одежду. — Кто-нибудь может найти остатки твоего костюма завтра утром.

Рани удивленно уставилась на старуху.

— Откуда ты знаешь?

— Вопрос не в том, откуда я это знаю, а в том, что ты собираешься теперь делать.

— Я… Я не смогла, Бенджамин не захотел… — Ее голос прерывался от стыда. Потом она решительно откинула назад голову и открыто посмотрела на старуху. — Ты можешь приготовить любовное снадобье для меня? — Слова вылетели сами собой.

Агата ухмыльнулась, полезла в карман своей матерчатой сумки и вытащила оттуда какую-то коричневую травку.

— Это должно тебе помочь. Брось это в его вино и удостоверься, что он выпил все до дна.

— Рани взяла пучок из ее рук дрожащими пальцами.

— Что это?

— Помнишь свои последние месячные? Я собрала специальной травы в лесу и вымочила ее в твоей крови. Кровь женщины несет в себе большой любовный заряд для ее мужчины… Если только этот мужчина действительно ее мужчина. Только в этом случае это поможет.

— Агата, а как ты думаешь, он мой мужчина? Не успела старуха ответить, как в ночном воздухе раздался громкий крик. Потом наступила тишина. Агата поднялась и спокойно сказала Рани:

— Быстрее беги к лошадиному загону. Сейчас ты нужна Бенджамину. Знаешь, где стоит его жеребец? Приведи его к нему.

Рани обняла Агату и стремглав бросилась к лесу, где паслись лошади, подаренные Джанго.

Бенджамин смотрел вниз на безумное лицо цыгана. Из его правого виска сочилась кровь. Рана не была серьезной, у этого парня к утру останется только головная боль.

— Черт меня дернул наткнуться в темноте на этого идиота, — пробормотал он, оттаскивая толстое, тяжелое тело в кусты. Слава Богу, вроде никто не слышал крика. Но Бенджамин понимал, что ему следует отыскать Аверроеса как можно скорее. Где он может быть? Кажется, он ищет его же целую вечность.

Сторож вышел со стороны сосновой рощи. Бенджамин побежал было в этом направлении, но услышал чей-то голос и вытащил нож. Микаел и Разван преследовали его. Юноша прицеливался в него из огромной аркебузы, а Разван держал на готове кинжал.

— • Если гадьо пошевельнется, стреляй, — приказал Разван Микаелю, потом добавил:— Но целься только в ногу дли в руку.

— Позаботься лучше о том, чтобы не поранить себя из этого допотопного ружья, — ответил Бенджамин. Святая Дева, если он все-таки выстрелит, взрывом разнесет их всех!

Разван шагнул вперед, выставив нож. У Бенджамина было всего несколько секунд, чтобы обдумать свое положение и намерения противников. Не хотелось достаться им без борьбы. Он бросил сумку на землю, пригнулся и схватил Развана за ноги, прикрываясь огромным телом цыгана от аркебузы Микаеля.

Паренек растерялся. Потом, пока мужчины занимались друг другом, пытаясь выбить ножи, Микаел прицелился. Неожиданно послышался стук копыт. Подгоняемые Веро, на поляну выбежали две огромные лошади.

Держа над головой дубинку, показалась Рани на своей белой кобыле. Через мгновение на голову Микаеля опустилась тяжелая ветка. Паренек рухнул на укрытую мягкими иглами землю.

Рани притормозила и развернулась в сторону Развана, который катался по земле, сцепившись с Бенджамином. Лезвие его ножа было в сантиметре от горла Бенджамина.

— Веро! — скомандовала она. Огромный серый зверь прыгнул Развану на руку, сжимая клыки. Не в силах пошевелиться Разван почувствовал только удар по голове дубинкой. Обмякшее тело прижало Бенджамина к земле.

— Вылезай из-под него, быстрей, — крикнула Рани Бенджамину. — Мы должны поторопиться, пока не поднялся на ноги весь табор.

Бенджамин оттолкнул тело Развана и связал его ноги его же поясом. Через несколько секунд два всадника с огромным волком неслись по лесу.

Глава 19

Через какое-то время они остановились передохнуть, поскольку луна скрылась и управлять лошадьми в кромешной тьме было невозможно.

— Я не думаю, что нас кто-то преследует, — сказал Бенджамин.

— Надеюсь, что нет. Я ведь отвязала и отпустила всех лошадей, прежде чем пойти тебя выручать. Пока они соберут их, в погоне не будет смысла.

— Мы правильно сделали, что поскакали в обратном направлении от Марселя. Но откуда ты, черт возьми, знаешь, куда ехать?