Глава 16

Граф решил не привозить Сабрину и Эдмунда в свой столичный дом. Ибо появление там кузенов могло бы встревожить русских, которые стали бы подозревать, что задуманная ими авантюра с японцами разгадана. Поэтому обоих поместили в отдельную комнату в принадлежавшем ему клубе.

Комната оказалась довольно уютной. Стены были оклеены дорогими обоями с картинами морских сражений. Деревянные потолки из мореного дуба навевали мысли об охоте и прогулках по реликтовому лесу, подступавшему почти к самому дому. На подоконниках стояли вазы с экзотическими живыми цветами…

Граф восседал в глубоком кожаном кресле. Джошуа же расположился в точно таком же по левую сторону от него. Сабрина и Эдмунд устроились на низенькой скамейке напротив дядюшки с племянником. Они собирались допросить обоих кузенов, чтобы выяснить, как Уислдаун стал изменником родной страны…

Джошуа чувствовал, что старый граф заметил нервозность Эдмунда, барабанившего пальцами обеих рук по подлокотникам кресла. Сабрина же казалась вполне спокойной, будто готовилась устроить чаепитие для своих воспитанниц. И только в ее глазах можно было прочитать тревогу.

— Если в министерстве иностранных дел или вашем ведомстве, дядюшка, кто-то попадает под подозрение, каким образом он может лучше всего защитить себя? — спросил Джошуа у Хамблтона. — Что же касается конкретно нашего дела, то нельзя не учитывать, что мистер Уислдаун был, можно сказать, рожден, чтобы всю жизнь оставаться ползунком!

Допрос продолжался долго. Когда же закончился, Джошуа усмехнулся и сказал, обращаясь к графу:

— Этот молокосос Уислдаун может поделиться опытом, как прикрыть себя!

Сабрина со злостью посмотрела на Кантрелла и, покраснев, прошипела в ответ:

— Это же бесчеловечно!

— Но вы не сказали, что это неправда! — парировал с такой же жесткой усмешкой Джошуа.

Эдмунд сидел понурив голову. Лицо его было пунцово-красным.

— Может быть, — задумчиво произнес граф, — ты, Эдмунд, еще можешь что-нибудь сделать? Ты сказал, что остался должен порядка ста с небольшим фунтов тем двум головорезам из Эпсона, которые тебя шантажировали и грозили убить. Это так?

— Так… — уныло ответил Эдмунд.

— Отлично! Следовательно, русские знают, что у тебя в кармане ни пенса!

— Но какое это имеет значение? — пожал плечами Джошуа. — Заренко известно о том, что мальчишка разоблачен. У вас были агенты, пытавшиеся его схватить. Но я сделал это раньше и, как видите, привел господина Уислдауна прямо к вам.

— Да, он здесь и стоит перед нами. Но это только половина дела. Далее мы можем использовать его с толком. Почему бы мистеру Уислдауну не проникнуть в «Метрополь», не разыскать там Заренко и не сказать ему, что обладает украденной секретной информацией и, испытывая отчаянную нужду, готов выставить ее на продажу по самой высокой цене на ближайших торгах?

— Вы имеете в виду те секретные документы, которые Уислдаун лично украл прямо у вас, перед тем как вильнуть хвостом и сбежать? — посчитал возможным спросить у дядюшки Джошуа.

Сабрина, которая и сама подумывала о подобной хитрости, прокашлялась и тут же включилась в разговор:

— Поскольку Эдмунда сейчас разыскивает едва ли не половина правительства, мне кажется, ему было бы неплохо для большей убедительности предстать перед Заренко переодетым и загримированным.

Граф утвердительно кивнул Сабрине:

— Замечательно, мадам, просто превосходно! Эдмунд же со страхом посмотрел на кузину и промямлил дрожащим голосом:

— С-Сабрина, я-я не у-уверен что с-смогу…

— Глупости! — резко оборвала она его. — Ты сможешь и сделаешь! Просто считай это очередным способом выманить у меня деньги!

— Ладно! — насмешливо хмыкнул Хамблтон, вставая со стула и искоса взглянув на Эдмунда. — Приступаем к делу!..

Сабрина следила за тем, как Эдмунд спустился по ступенькам экипажа перед парадным входом в «Метрополь». Приближавшиеся сумерки добавляли ощущение грозящей опасности к и без того мрачным мыслям, навеваемым серым неуютным небом и мелким моросящим дождем.

На Эдмунде был светлый парик, который хорошо гармонировал со взятой у Джеймисона одеждой. Сабрина с трудом узнавала своего кузена.

Сейчас успех предприятия зависел от того, сумеет ли Эдмунд убедить Заренко в том, что он не смог раньше выкрасть из офиса Хамблтона программу пребывания японского министра в Лондоне, поскольку его буквально по пятам преследовали английские агенты. Это выглядело бы вполне правдоподобным, поскольку все здешние русские знали, что офис графа расположен напротив здания министерства иностранных дел, а потому перехватить Эдмунда скорее всего можно именно там. Но в состоянии ли Эдмунд обдурить Заренко? Особенно после того как предыдущая ловушка провалилась…

Майкл и Джошуа ждали около гостиницы, пока совсем не стемнело. Они стояли на противоположной стороне улицы, откуда был виден парадный подъезд отеля. Таким образом они могли видеть любого входящего в гостиницу и выходящего из нее. Среди них преобладали русские…

В этой толпе Джошуа узнал Сергея Валериана. Он буквально выскочил из раскрытой пасти гостиничного подъезда и прыгнул в стоящую здесь же двуколку, в которой уже сидели двое мужчин. Ни Джошуа, ни Майкл раньше не видели ни того ни другого.

— Хотел бы я знать, они клюнули на сказки Уислдауна или нет? — буркнул Кантрелл.

— Я знаю только, что Валериан — один из приближенных Заренко.

— Этих русских здесь больше, чем муравьев во всем Техасе! — скривился Джошуа.

— А потому вряд ли нам стоит и дальше здесь торчать! — решительно сказал Джеймисон. — Или ты хочешь еще подождать?

— Да.

— Ну а я, пожалуй, пойду!

Оставшись в одиночестве, Кантрелл еще с час наблюдал за парадным входом в отель. К концу этого часа он стал размышлять, не стоит ли войти в гостиницу. Хотя бы в холл. Может быть, Уислдаун там. Джошуа надеялся, что Эдмунд не выкинет очередного фортеля и не попытается убежать. Это могло бы для него очень плохо кончиться.

Интересно, сумеет этот глупый мальчишка обмануть такого стреляного воробья, как Заренко?..

Джошуа подумал о том, что на секретной встрече Лэнсдауна с японским министром будут присутствовать только они двое. И при этом Лэнсдаун был готов рискнуть жизнью и расставить сети для заговорщиков, используя в качестве приманки самого японца. Под звуки фанфар, окруженный тесным кольцом охранников, министр Хаяси будет представлен английскому двору послезавтра. А утром следующего дня состоится деловая встреча, на которой будут обсуждаться финансовые вопросы, связанные с созданием союза.

В соответствии с подписанными Лэнсдауном документами, которые Эдмунд собирался продать Заренко, деловые переговоры должны были пройти завтра вечером. Если тогда же удастся поймать Заренко и его сообщников, включая известную русскую балерину, то все они уже на следующий день будут высланы из Англии. Первым же кораблем они отплывут в Санкт-Петербург, где их ждет неприятное объяснение со своим правительством по поводу провала порученной им миссии. Конечно, если им дадут такую возможность…

Но тут же Джошуа подумал и о другом вполне вероятном исходе. Что, если их план провалится? Ведь вполне может случиться, что Заренко не поверит Эдмунду. Тогда кузену Сабрины придется плохо. Как и японскому министру…

Тяжело вздохнув, Джошуа, озираясь на каждом шагу, направился к входу в гостиницу…

Он должен был точно знать, что там происходит! Или… уже произошло!..

Проводив взглядом Эдмунда, направившегося к парадному подъезду гостиницы, Сабрина не могла успокоиться. Что, если кузен не сможет ничего толком объяснить этому Заренко и тот почувствует, что Эдмунд пытается его обмануть и вовлечь в какую-то опасную игру? Ведь тогда дело может окончиться смертоубийством. И жертвой станет ее кузен, которого она вместе с графом и Кантреллом толкнула на этот поистине безумный шаг.

Сейчас Эдмунд опустился до того, что готов продавать секретные документы, украденные у Хамблтона неизвестно кем. Но насколько глубоко он увяз в этой омерзительной трясине? И когда это произошло? Вот что надо в первую очередь выяснить! Но как? Скорее всего какие-то следы можно отыскать в документах, хранящихся у Заренко или, что более вероятно, у его сестры. Значит, надо получить доступ к этим бумагам! Поскольку штаб заговорщиков расположился в гостинице «Метрополь», то и искать надо именно там. А точнее — в номерах Заренко и Наташи. Причем делать это надо срочно! Ведь уже завтра в Лондоне появится японский министр, которого заговорщики приговорили к смерти!

Сабрина вошла в гостиницу и поднялась на второй этаж, предварительно получив от портье контрольные ключи ко всем комнатам отеля. Последний выдал ей таковые без всяких расспросов, ибо помнил Сабрину в одежде горничной.

Вставив ключ в замочную скважину номера Заренко, Сабрина замерла в нерешительности. Ее пугало то, что хозяин номера может оказаться дома, хотя в такое время Заренко обычно надолго застревал в гостиничном баре, откуда, как правило, возвращался чуть ли не на четвереньках, ничего не соображая. Сестра же — и Сабрина знала это наверняка — сейчас была в театре и могла освободиться еще не скоро.

На мгновение в голове Сабрины мелькнуло сомнение: а вдруг не подойдет ключ? Поэтому пальцы ее дрожали. Но все обошлось.

В номере никого не было. Облегченно вздохнув, Сабрина принялась открывать ящики стола, которые, к счастью, оказались незапертыми. Но обнаружила там лишь перевязанную красной лентой пачку любовных писем. Таковых оказалось очень даже много. Часть была написана кириллицей, другая — по-французски. Бегло просмотрев последние, Сабрина не обнаружила в них ничего для себя интересного. Ни о каком агенте в дипломатическом ведомстве там не упоминалось. Зато в сладострастных охах и ахах, поцелуях и клятвах в любви до гроба недостатка не было. Поскольку авторами почти всех писем выступали разные женщины, то сам мистер Заренко, видимо, был мужчиной весьма любвеобильным. Но Сабрину эти его замечательные мужские качества не взволновали… Больше же ничего в письменном столе Николая не нашлось.

Пошарив по книжным полкам, порывшись в бельевом шкафу и детально изучив кухню, Сабрина убедилась, что ее визит в этот номер оказался бесполезным. Но оставалась еще сестра Наташа. На эту даму Сабрина возлагала немалые надежды, поскольку Таша, как можно было заключить из некоторых высказываний о ней Кантрелла, пользовалась среди заговорщиков куда большим авторитетом, нежели ее пропойца братец.

Решив, не мешкая, направиться в номер балерины, Сабрина повернулась и пошла было к двери, когда услышала доносившийся из коридора и быстро приближающийся мужской голос. В том, что он принадлежал Заренко, сомнений быть не могло…

Джошуа сидел в холле и лениво потягивал из большого стакана теплый, отвратительно пенистый напиток, который в Англии называют пивом. Иногда он поднимал голову и изучал снующую по холлу толпу. В один из таких моментов он заметил вышедшего из бокового коридора Заренко, который несколькими минутами раньше, оглядываясь на каждом шагу, поднялся по лестнице на второй этаж. Джошуа с надеждой предположил, что за Николаем по пятам следует Эдмунд, который вскоре должен появиться. Во всяком случае, так было предусмотрено планом.

Действительно, не прошло и минуты, как Эдмунд показался из того же коридора, откуда только что вышел Заренко.

Джошуа отодвинул от себя недопитый бокал пива и стал пробираться через плотную богато одетую толпу, переполнявшую главный холл, надеясь перехватить Эдмунда. Это ему удалось только перед главными дверями гостиницы, куда Уислдаун совершенно неожиданно для Джошуа почему-то направился. Кантрелл схватил юношу за локоть и остановил. От неожиданности Уислдаун высоко подпрыгнул, как молодой козел, а узнав Кантрелла, зашептал ему прямо в ухо:

— Боже! Вы меня перепугали до полусмерти! Я подумал, что это тот развязный русский пьяница передумал и решил-таки перерезать мне глотку!

— Успокойтесь! Он пошел к себе в номер на втором этаже. Пойдемте! Я нанял экипаж, мы поедем домой, а по дороге вы все мне расскажете.

В экипаже Эдмунд первым делом вытащил из кармана огромную пачку денег и стал размахивать ею перед носом у Кантрелла.

— Он поверил всему, что я ему наговорил! — раздуваясь от спеси, принялся рассказывать Эдмунд, не забыв, однако, снова засунуть деньги поглубже в карман. — Но поначалу выглядел в высшей степени подозрительным. Я даже испугался. Но когда он увидел бумаги с подписью лорда Лэнсдауна, которую тотчас же узнал, то сразу же проникся ко мне доверием. И даже принял за чистую монету то, что их не будут «пасти» по меньшей мере до послезавтра. Ну а в награду я получил пакет с деньгами и теперь смогу со всеми расплатиться!

Джошуа облегченно вздохнул. Пока все складывалось удачно. Только бы не сорвалось в последний момент! И он начал продумывать операцию по поимке таинственного русского агента, окопавшегося где-то в кабинетах британского внешнеполитического ведомства по соседству с офисом Хамблтона, откуда и воровал секретные документы.

Задержать этого человека предстояло Джошуа вместе с Майклом следующей ночью…

К приходу Майкла граф и Джошуа уже разрабатывали детальный план ловушки. Джеймисон собрался было присоединиться к ним, когда в дверь постучали и слуга доложил, что внизу ждет человек, называющий себя Валерианом.

— Что здесь нужно этому хорьку? — недовольно проворчал Кантрелл.

— Не знаю, — поморщившись, ответил граф. — Уверен только, что разговор с ним — пустая трата времени. Насколько мне известно, всю ночь он пьянствовал со своими дружками. Закончилась эта оргия в клубе «Белый шелк» под утро. Там же была и мадам Самсонова. Очевидно, она ждала брата. Но тот так и не появился. Подозреваю, что мистер Заренко клюнул-таки на удочку! Этот пропойца уже не раз видел подпись министра иностранных дел под разными украденными документами и тотчас же узнал ее на бумагах, предъявленных ему Уислдауном. Подпись же министра Хаяси он проверить не мог, ибо японского языка не знает. К тому же мы настолько аккуратно ее воспроизвели, что догадаться о подделке не мог бы и сам дьявол. За переданную Уислдауном информацию Заренко заплатил ему немалые деньги.

— А где сейчас сам Уислдаун?

— Наверху. Он удобно устроился и отдыхает под присмотром двух моих слуг.

— Мне кажется, — возразил Джошуа, — что такие меры предосторожности едва ли требуются. Эдмунд трусоват, очень боится за свое здоровье, а потому никогда не выходит на улицу в дождливую погоду. Но уверяю вас, он не предатель! Хотя, как оказалось, из него вышел бы неплохой актер. Доказательство тому — успешная операция, проведенная им с пьяницей Заренко!

И все же этот малый создает для нас пока не разрешенную проблему, — заметил Майкл. — Он получает ворованные секретные документы. Но от кого? Этого мы не знаем и, боюсь, выясним не скоро! Если только активно не возьмемся за мальчишку!

— С ним мы будем разбираться после того, как выдворим всех этих русских в их Санкт-Петербург, — решительно возразил граф. — А в ближайшие два дня нашей главной задачей должны стать обеспечение безопасности японского министра и создание самой благоприятной обстановки для подписания англо-японского договора. Повторяю, что господин Хаяси будет представлен двору в течение ближайших двух дней.

— Конечно, если регулярные субсидии прекратятся, то шпион, вероятно, сам решит поскорее перебраться из министерства иностранных дел в какое-нибудь другое место, — со вздохом сказал Джеймисон.

Джошуа уловил неуверенность в тоне Майкла. Да и сам он не был до конца удовлетворен позицией Хамблтона. Все это его не на шутку встревожило: он не желал, чтобы молодой человек, прятавшийся этажом выше, был объявлен государственным изменником. Еще меньше он хотел этого для своего дядюшки…

Глава 17

Джошуа никак не мог заснуть. Встал. Походил из угла в угол по комнате. Опять лег. И долго лежал с открытыми глазами, отрешенно глядя в потолок.

Внезапно в открытое окно влетел какой-то твердый предмет и со стуком покатился по полу. Ничего не понимая, Джошуа дотянулся до него и взял в руки. Камень. Кто-то бросил его в окно! Зачем? Не утруждая себя ответом, Кантрелл перевернулся на другой бок и закрыл глаза.

И снова в окно влетел камешек. Потом еще… И еще…

Взбешенный, Джошуа бросился к окну и посмотрел вниз. Там стояла Сабрина… В руках у нее была перевязанная ленточкой толстая пачка писем.

— Сабрина?! Ты? — срывающимся от нахлынувшего волнения голосом крикнул Джошуа.

— Да я же! Я! Неужели не узнал? Только, ради Бога, тише! Я не хочу, чтобы меня здесь кто-нибудь видел! Спустись вниз!

— Мигом!

Через минуту с небольшим он уже стоял рядом с ней.

— Что это? — взглядом указал он на перевязанные ленточкой конверты.

— Письма.

— От кого и кому?

— От сына герцога Олбани русской балерине Наташе Самсоновой.

Джошуа, уже успевший схватить пачку конвертов, чуть не выронил их от неожиданности:

— Черт побери, как они к тебе попали?

— Я украла их из номера Таши, пока она танцевала на сцене. Ключ мне дал все тот же портье. Но это еще не все. Я была в комнате Заренко. Зная, что он сидит в баре, я обыскала все ящики письменного стола и нашла еще более внушительную пачку, но уже написанную ему. Причем разными женщинами!

— И ты решилась одна ночью зайти в номер Заренко?! Боже мой, а если бы он вернулся и застал тебя?

— По его виду в баре я поняла, что мистер Заренко еще не скоро оттуда выйдет.

— Сумасшедшая!

— Вовсе нет! Ты понимаешь, какое оружие мы получили в игре против этих русских? Ведь они утонут в море скандалов! Разве не этого ты бы хотел и я — тоже?!

— Ты не ошиблась! По такому случаю надо срочно чего-нибудь выпить! Не чаю, конечно! Сейчас я принесу!

Джошуа исчез и через несколько минут появился с фляжкой своего любимого виски «Кто убил Джона».

— Пригуби!

— Ну нет уж! Я постараюсь выпить побольше. Тем более что здесь стало очень прохладно из-за тумана. А главное — повод для этого очень подходящий!

Уже после первого глотка Сабрина почувствовала, как благодатное тепло разливается по всему ее телу. Она помедлила с минуту и сделала второй глоток.

— Нравится? — улыбнулся ей Джошуа.

— Не то слово. Мне стало очень хорошо!

— Но все же здесь холодно и сыро. Пойдем ко мне! Уверен — там нам обоим будет еще лучше!

Сабрина игриво посмотрела на Джошуа и рассмеялась…

— Ну а теперь расскажи подробнее! — попросил Джошуа, раздев Сабрину и уложив рядом с собой в постель. — Я хочу знать абсолютно все. Но единственное, чего опасаюсь, так это признания, что этот мерзавец добрался-таки до тебя!

— Увы, но почти так оно и случилось!

— Что-о-о?!

— Бога ради, успокойся! Ничего страшного не произошло. Своей женской чести я не потеряла.

— И это несмотря на то что столкнулась с грязным животным, к тому же вдребезги пьяным!

— Вот это-то, вероятнее всего, и лишило его сил. Иначе… Господи, страшно даже представить себе, что было бы тогда!

— Не мучь меня! Говори!

— Ну так слушай. И возьми себя в руки!

— Если бы я мог! Ладно, рассказывай!

— Итак. Забрав с собой вот эту пачку писем, в которых, как я тебе уже сказала, не было ничего для нас интересного, я пошла к двери. И вдруг из коридора донесся чей-то голос, принадлежавший мужчине. И явно пьяному. По звуку приближающихся шагов я поняла: это Заренко, нагрузившийся донельзя в баре, возвращается к себе в номер. Что оставалось делать? От ужаса я окаменела и стояла посреди комнаты, глядя на дверь. А в замке уже задребезжал ключ…

Дверь распахнулась, и вконец одурманенный винными парами Заренко ввалился в номер. Увидев постороннего человека, он некоторое время оторопело смотрел на меня. Потом, очевидно, приняв меня по гостиничной униформе за новую горничную, с истошным стоном сексуально застоявшегося животного набросился на меня и повалил на постель. К счастью, я успела заметить придвинутый вплотную к кровати столик со стоящим на нем медным самоваром. Изловчившись, я высвободила руки и, схватив этот символ домашнего уюта за ручки, со всей силой ударила им по голове озверевшего насильника. Тот громко хрюкнул и повалился на бок. Я же вскочила и, сжимая в руке пачку найденных писем, бросилась вон из номера, а через пару минут уже была у двери мадам Самсоновой.

Там я чувствовала себя гораздо спокойнее, так как знала, что Заренко еще не скоро опомнится от нанесенного удара, а Наташа занята в спектакле, который кончается далеко за полночь. Поэтому я досконально все осмотрела. На сей раз мне повезло: в одном из ящиков стола я обнаружила примитивный тайник, который без труда сумела открыть. Там, в дальнем углу, лежала огромная пачка писем, также перевязанная голубой ленточкой. Все они были адресованы «любимой Наташе» и кончались неизменной фразой: «Навеки твой — герцог Олбани-младший!»

— Значит, ты вскрывала конверты и читала эти письма? — брезгливо поморщился Джошуа.

— Согласись, я должна была знать, что в них. А потому и заглянула в конверт. Кстати — только в один! Но этого оказалось достаточно: характер отношений наследника герцога Олбани и русской балерины сразу стал очевиден, так что если мы опубликуем в разных газетах хотя бы часть этих интимных откровений, это произведет эффект разорвавшейся бомбы! И никаких сомнений, что в тот же день вся русская бандитская шайка во главе со знаменитой балериной и ее алкоголиком братцем будет выдворена из страны!..

Джошуа не верил своим ушам. Такого от нее он никак не мог ожидать. Задумать, планировать и только своими силами столь успешно провести труднейшую, опаснейшую операцию, проявить почти беспримерное бесстрашие и фактически выиграть сложнейшую политическую игру в пользу своей страны!..

— Вот это да! — только и сумел произнести Джошуа, так и оставшись лежать с открытым от удивления ртом.

— Иди ко мне! — прошептала Сабрина.

Глава 18

Сабрине пришлось довольно долго стучать в дверь, — чтобы разбудить Эдмунда, спавшего крепким сном. Наконец послышались шаркающие шаги, в замке заскрежетал ключ, и дверь открылась. На пороге появился Эдмунд в новой модной пижаме. Сабрина предположила, что он получил ее от графа.

— Доброе утро, Эдди! — приветствовала она кузена, поспешно проходя в комнату и знаком показывая, чтобы он затворил дверь.

— Зачем ты пришла, Сабрина? — настороженно спросил Эдмунд, предлагая ей сесть на стул, стоявший у стены.

— Нам надо поговорить.

— О чем?

— О той миссии, которую ты выполнял прошлой ночью.

Сабрина дернула за шнур звонка:

— Судя по твоему сонному лицу, нам неплохо было бы выпить очень крепкого чаю.

Слуга появился немедленно и вопросительно посмотрел на гостью.

— Принесите, пожалуйста, две чашки наикрепчайшего чаю.

Тот поклонился и исчез, оставив в коридоре своего ливрейного коллегу. Сабрина поняла, что ее кузен находится под постоянным и неусыпным надзором.

— Да, граф посадил меня под домашний арест и приставил к двери двух лакеев, которые стерегут меня и днем и ночью, — усмехнулся Эдмунд.

— Наверное, тебе уже пора умыться и сменить пижаму на дневной костюм. Кстати, ты все еще служишь у графа или нет?

— Что случилось за последние часы? — не без интереса спросил Эдмунд.

— Мало что изменилось. Единственно, Кантрелл и его друзья раскрыли русский заговор и схватили Николая Заренко.

Эдмунд никак не мог выйти из сонного состояния, а потому соображал туго. Он несколько раз зевнул и только хотел было что-то спросить у Сабрины, как в дверь постучали. Вошел слуга с подносом, на котором стояли две чашки крепкого чая, а на тарелочке лежали два кекса. Сабрина тут же взяла чашку и с удовольствием отпила несколько глотков. Эдмунд последовал ее примеру.

Когда слуга вышел и закрыл за собой дверь, Сабрина поставила наполовину выпитую чашку на стол и испытующе взглянула на кузена:

— Теперь подробно расскажи мне о своей встрече с Заренко.

Эдмунд помолчал с минуту, собираясь с мыслями. Потом сказал скучным голосом:

— Я немногое могу добавить к тому, что уже известно.

— Насколько я понимаю, в нашем иностранном ведомстве переданные тобой Заренко бумаги не встретили сколько-нибудь серьезного отношения. Там их посчитали фальшивыми копиями.

— И напрасно! Тот человек, который мне их передал, не сомневается в их подлинности. Кстати, он тесно связан с Заренко. А этот старый гусь заставил меня сильно понервничать. Во время наших встреч в парке он всегда молчал и, взяв бумаги, тут же исчезал. Но на сей раз…

— Что он сказал на этот раз?

— Долго расспрашивал, как мне удалось его разыскать. Видимо, был этим немало озабочен. Но я ответил именно так, как велели граф и виконт.

— А именно?

— Что большинство русских живут в отеле «Метрополь» и это известно всему Лондону, а потому я решил пойти туда и попытаться разыскать его. Торопился же передать документы потому, что в ближайшие дни намерен навсегда уехать из английской столицы. Именно так мне приказали говорить граф и виконт.

— Видимо, он поверил. Иначе не стал бы так щедро платить тебе!

— О да! Заренко очень хорошо заплатил! Но предупредил, что я не должен уезжать из города.

— Почему твой возможный отъезд так его встревожил? Что дословно сказал он по этому поводу?

— Да только то, чтобы я не спешил с отъездом.

— Ты никому больше не сообщал об этом своем приключении?

Эдмунд задумался, будто пытаясь что-то припомнить. Потом отрицательно замотал головой:

— Нет, никому!

— Но ты знаешь, что Заренко намерен проверить достоверность фактов, содержащихся в переданных ему тобой документах, с неким человеком, который знает точную дату приезда японского министра в Лондон и час, когда наш главный дипломат примет его? И этот таинственный человек — тот самый, кто дал тебе документы!

— Тогда они определенно поймут, что это ловушка! — снова улыбнулся Эдмунд.

— И не попадут в нее! — резюмировала Сабрина, нервно барабаня пальцами по столу.

— Мне еще рано успокаиваться, не так ли? Вопрос Эдмунда был риторическим…

Когда Сабрина спустилась вниз, граф уже уехал на встречу со своими друзьями из палаты лордов. Джошуа тоже ушел куда-то вместе с Джеймисоном. Почувствовав немалую досаду, Сабрина решила оставить графу записку на его столе, в которой объясняла свои подозрения и сообщала, что намерена сама расследовать все дело. Сабрина написала также, что добыла информацию в номере Наташи Самсоновой по заданию Джошуа. Но получилось так, что Джошуа и Майкл пошли по ложному пути, сосредоточив все внимание на брате Таши. Этим и продиктовано ее решение дальше работать в одиночку.

И все-таки Сабрина была уверена в том, что именно собутыльница Джошуа, русская прима-балерина, явилась инициатором двойной проверки информации, которую Эдмунд продал Заренко. И это выглядело вполне логичным. Ибо Наташа и была той женщиной, которая соблазнила недалекого сына Олбани. Вполне возможно, что и сам Джордж Кларенс был посвящен в происходящее.

Сабрина остановила двуколку и поехала в «Метрополь», чтобы там подождать, пока Самсонова выйдет из гостиницы. Вторично врываться к ней в номер вряд ли имело смысл: Самсонова очень редко поднималась к себе раньше полуночи. Хотя сегодня Сабрине очень хотелось, чтобы Таша изменила своим привычкам и вернулась в номер пораньше. Ибо ловушка была приготовлена на эту ночь. Время бежало быстро. И Сабрина должна была успеть раскрыть секретного агента, работавшего на русских, именно сегодня! До того как граф и Джошуа придут к заключению, что предателем стал Эдмунд.

Спустившись в расположенную рядом одежную лавку, Сабрина выбрала очень строгое черное платье и такую же траурную шляпу с широкими полями. Стоила эта шляпа баснословных денег. Но эти затраты не были напрасными: к шляпе была прикреплена густая вуаль, полностью закрывавшая лицо. Сабрине это было необходимо, чтобы ее не узнал при случайной встрече Заренко…

Коляска подкатила к подъезду. Сабрина легко спрыгнула на землю и прошла в холл гостиницы. Осмотревшись, она присела за маленький столик в дальнем углу и принялась наблюдать…

Время приближалось к полуночи. Народ в холле убывал с каждой минутой. Слуги все чаще поглядывали на столик в дальнем углу, за которым сидела одинокая женщина в черном с опущенной на лицо вуалью. Но ее принимали за несчастную вдову, а потому вели себя тактично и не намекали, что час поздний и пора уходить.