Чарльз состроил кислую физиономию.
      - Она вполне может позволить себе более приличное жилье.
      Когда он взял Тори за руку, она увидела большого вороного коня, привязанного к перилу с задней стороны дома. Неужели это Блэкджек? Этот замечательный жеребец выделялся среди других лошадей, как превосходно отшлифованный бриллиант сверкает в куче грязного разбитого стекла.
      Когда они вошли в дом, наихудшие страхи Тори подтвердились. На пороге гостиной Лауры стоял он, наполняя, казалось, все помещение своей энергией и опасной мужской аурой запретного. Рис одарил ее ослепительной улыбкой.
      Она почувствовала, как рука Чарльза крепче сжала ее локоть, и услышала его бормотание:
      - Кто пустил сюда этого проходимца?
      - Уверен, что он не случайно забрел сюда с улицы, - мрачно отозвался Стоддард.
      - И что нашло на Лауру Эверетт? - пробормотала Хедда; она клокотала от ярости, но скрывала свои чувства за безмятежной улыбкой, раскланиваясь со знакомыми женщинами.
      Тори - та просто лишилась дара речи. Для нее Рис был олицетворением, неприятностей, злодеем, который уже не раз унижал ее, фамильярно притрагивался к ней и в конце концов отшлепал'. Дэвис стоял в окружении болтающих женщин - даже миссис Соамс и эта старая идиотка - сплетница Эстер Смитертон стояли рядом с ним! Лиссет Джонсон, лукавая кокетка, пялила глаза на рослого валлийца и хихикала над его замечаниями. Окинув Тори недолгим, но внимательным взглядом, он отвернулся и, не обращая на нее внимания, возобновил беседу с окружившими его людьми.
      - Думаю, что некоторые женщины сочтут его привлекательным, у него грубая, варварская красота, - заключила Хедда, изучающе осмотрев Риса и потеряв интерес к нему.
      Ее дочь не могла с такой же легкостью перестать обращать на него внимание. На нем были модный, прекрасно сшитый костюм из темно-синей ткани, белоснежная рубашка с тяжелыми золотыми запонками. Атласный жилет и галстук темно-бордового цвета великолепно гармонировали с костюмом.
      - За деньги можно приобрести дорогую одежду и подогнать ее по фигуре, но под ней не скроешь человеческую сущность, - напыщенно заявил Стоддард, пытаясь расправить жилет, который еле сходился на его животе.
      - Виктория, вы себя плохо чувствуете? - спросил Чарльз, когда ее молчание стало слишком очевидным.
      Но не успела она ответить или показаться ему полной дурочкой, продолжая смотреть на широкие плечи и убийственно обаятельную улыбку Дэвиса, как к ним подошла поздороваться Лаура. Хозяйку сопровождали мэр Джонсон и его жена.
      Когда все обменялись приветствиями, Уилл Джонсон сказал:
      - В судьбе Дэвиса произошла большая перемена с тех пор, как мы предложили ему место начальника полиции, не так ли, Стоддард? Теперь он способен купить или продать половину Старлайта и даже не носит при себе оружия.
      - Я уверен, что такой тип, как Дэвис, всегда вооружен, - ядовито заметил Чарльз. - У подобных людей слишком много врагов, чтобы ходить без оружия.
      - Ну что ж, если Лаура может вести с ним дела, то он окажется неплохим и в компании, - весело отозвался Уилл.
      - Он приглянулся моей Лисси, а она - ему, - выпалила Тельма Джонсон.
      Чарльз не обращал внимания на мэра и его жену, сосредоточив свое внимание на Лауре. Он увел ее под благовидным предлогом в закуток возле кухни.
      - Какие у вас общие дела с этим содержателем салуна?
      - Тише, Чарльз. Надо уметь проигрывать. Вы продали прииски Рису и мне. Вам следовало нанять мистера Уилкокса, чтобы он обследовал их и определил, чего они стоят.
      - Он не посещает моего клуба, - ехидно ответил Чарльз. Боже, как он ненавидел вдову Джекоба! За этой проделкой явно стояла она. - Вы пойдете на все, чтобы отомстить мне, не так ли?
      - Я лишь хочу восстановить справедливость, Чарльз, - откликнулась она и легонько щелкнула веером по запястью. Улыбаясь, она прошуршала юбками мимо него и вернулась в заполненную гостями гостиную, чтобы пригласить в столовую.
      На тарелках лежали карточки из тонкого пергамента. Изящным каллиграфическим почерком на них было указано, кто сидел рядом с кем.
      Пока Лаура по-матерински заботливо рассаживала гостей. Тори просмотрела карточки, лежавшие на тарелках. Ее не посадили рядом с Чарльзом! Она взглянула на другую сторону переполненной столовой и встретилась взглядом со сверкающими васильковыми глазами Риса Дэвиса. Лаура не посмеет сделать этого! Ее сердце оборвалось, когда он указал ей знаком на место подле себя. Беспринципный мошенник надул доверчивую вдову!
      Рис наблюдал, как на прекрасном лице Тори попеременно отразились страх, обида и гнев. Но безупречное воспитание взяло верх, и она пошла вдоль длинного стола в его сторону, высоко подняв голову, глядя спокойно и безмятежно. Тори позволила Рису подвинуть ее стул, когда садилась, и тихо пробормотала слова благодарности.
      Преодолев волнение, Виктория начала разглядывать переливающееся море хрусталя, серебра и фарфора. Она заставила себя сосредоточиться на великолепных букетах, расставленных на столе. Стараясь не привлекать к себе внимания, она смотрела, как напротив нее садятся Джон Сваггерт и Сибил Марч. Хотя Джон отличался занудством и страдал одышкой, он был хорошим другом ее отца. Сибил, молодая вдова, состояла членом клуба садоводов Старлайта. Во всяком случае Сибил будет с кем поболтать.
      Что же заставило Лауру поступить именно так? Несомненно, выросший в трущобах наглец не отличит вилку для салата от охотничьего ножа. Она наблюдала исподтишка за тем, как официанты разносят первое блюдо - копченых устриц на ледяной крошке. Рис выбрал маленькую коктейльную вилочку с тремя зубцами и довольно легко разделался со скользкой закуской. Взяв хрустальный бокал за длинную ножку, он игриво поглядел на девушку, как бы поднимая тост в ее честь, и отпил глоток тонкого французского вина.
      - Я знаю даже, что мясной бульон нельзя пить прямо из тарелки. Тори, шепнул он по-дружески, ставя бокал на место.
      Поняв, что Рис разгадал ее мысли, Виктория зарделась.
      - Если вы будете мешать мне спокойно есть, то я расскажу о вашем возмутительном поведении Лауре, - шепнула она в ответ между двумя глотками вина.
      Глаза его расширились, изображая невинное удивление.
      - Ах, зачем же ее беспокоить, любушка? Она уже знает о том, какой кавардак вы учинили в своей спальне, и что мне пришлось прибегнуть к телесному наказанию. Лаура даже нашла это весьма забавным.
      Кусочек скользкой устрицы застрял в ее горле. Протянув руку за бокалом. Тори чуть не опрокинула его, потом надежно зажала в руке и сделала жадный, совсем не дамский глоток.
      - Я буду вам признательна, если вы понизите голос. А лучше, если вообще не будете ко мне обращаться.
      Чарльз сидел на другом конце стола и не мог слышать этой перепалки, поскольку голоса Риса и Тори заглушала веселая болтовня сидевших рядом с ним людей, но он увидел, как рослый валлиец фамильярно обратился к девушке, подняв свой бокал, и какой румянец это вызвало на щеках Тори. Пока официанты меняли тарелки и вносили второе блюдо, Чарльз решил поставить на место невоспитанного выскочку... Черт бы побрал невестку, которая сует нос не в свое дело!
      - Насколько я понимаю, вы являетесь другом мистера Меньона, мистер Дэвис. Скажите, вы согласны с его политическими установками?
      Рис взглянул в сторону Чарльза, слабая улыбка заиграла на его губах.
      - Если вы спрашиваете, демократ ли я, то я опасаюсь дать вам положительный ответ, ведь здесь полно республиканцев.
      - Теперь, когда вы стали состоятельным человеком, может быть, вы измените свои политические склонности, - произнес Уилл Джонсон под хохот сидевших за столом.
      - Да, мистер Дэвис. Я слышала, эти новые серебряные прииски - самая богатая находка в истории Колорадо, - проворковала Лисси Джонсон.
      - Вы несколько преувеличиваете, мисс Джонсон, но я действительно заключил превосходную сделку, когда купил эту шахту у мистера Эверетта, откликнулся Рис.
      Лицо Чарльза Эверетта омрачилось, ибо разговор принял нежелательный поворот. Слова Лауры, последовавшие за замечанием Риса, вызвали новую вспышку смеха:
      - Да, Чарльз, вы, похоже, решили, что шахта, которую вы приобрели год назад, ничего не стоит.
      - Даже лучшие горные инженеры могут ошибаться, - сказал в свое оправдание Чарльз.
      - Может быть, вам следовало нанять старого Вилли Уилкокса, нос картошкой? - высказала предположение Лаура.
      Когда смешки утихли, Лисси Джонсон опять стрельнула в Риса своими большими, как у газели, глазами и спросила:
      - Подобрали ли вы название для этих приисков, мистер Дэвис?
      - Если хотите знать, подобрал, - и его глаза забегали по лицам собравшихся, а потом остановились на нежном лице Виктории. - "Леди Виктори". Он был вознагражден тем, что на ее благовоспитанно-безразличном лице появилась тревога, когда он произносил слово "Виктори". Щеки Виктории вспыхнули: она поняла, что он подразумевал ее. Сколько еще людей за столом догадаются об этом?
      - Раз речь зашла о победе, о виктории, то, я думаю, уместно поднять тост за предстоящее избрание Чарльза Эверетта в сенат штата Колорадо, произнес Стоддард, пытаясь нарушить странное притяжение, появившееся между его дочерью и проклятым картежником.
      - За его успех, за него! - подхватили Уилл Джонсон и целый хор других голосов, хотя и не все собравшиеся проявляли такой же энтузиазм, как мэр и банкир.
      Лаура послушно подняла свой бокал, но, пригубив вино, задала вопрос:
      - Вы действительно считаете, что избрание Чарльза - решенный вопрос, Стоддард? Это все-таки юго-западный Колорадо. В лице Сэма Бенсона у демократов сильный кандидат.
      - Он - овцевод, - ответил Чарльз, как будто это умаляло достоинства противника. Однако большая часть состоятельных людей Колорадо - банкиры и владельцы крупного рогатого скота - и вправду считала овцеводов хуже последнего дерьма.
      - Сам факт ваших сомнений в моей победе, любезная невестка, похоже, говорит о том, что вы разделяете мнение гнусного Майка Меньона.
      - Большинство демократов, будь то овцеводы или кто другой - чужаки, каким является и мистер Меньон, - заявила с важным видом Хедда.
      Ее спокойный голос прорезал негромкую болтовню за столом. Она изящно отрезала ломтик говядины, залитый бернским соусом, и откусила в наступившей тишине маленький кусочек.
      - Чужаки, вроде Майка Меньона и меня, миссис Лафтон, могут быть несчастными, невежественными демократами, но не исключено, что именно мы на будущий год посадим своего человека в особняк губернатора.
      - Алва Адамс - типичный радикал, выскочка и политический крючкотвор, агрессивно заметил Стоддард Лафтон.
      Рис улыбнулся.
      - Учтите, я не большой специалист по американской истории, но разве не так же характеризовали Эндрю Джексона и его противники?
      - Вот именно! - подхватила со смехом Лаура, разряжая слишком накалившуюся обстановку. - Вы попали в точку, мистер Дэвис. Целый ряд наших блистательных президентов были демократами. Однако, думаю, нам не следует больше спорить о политике.
      Чарльз, возмущенный вниманием Риса к Виктории, не собирался прекращать дискуссию, так как последнее слово осталось бы за валлийцем.
      - Ваш друг, - он с презрением сделал акцент на этом слове, - мистер Меньон, смакует сомнительные подробности омерзительного судебного процесса над Пекером. Не потому ли, что этот святоша, ведущий дело, - я имею в виду судью Герри, - является демократом?
      Лаура собралась было осудить Чарльза, но Рис взял салфетку, отер губы и сделал ей знак, что сам ответит на выпад. Глаза его озорно заблестели, когда он начал говорить:
      - Не знаю, можно ли печатать подробности о суде над республиканским людоедом, который ведет судья-демократ, но, несомненно, об этом неуместно говорить за обеденным столом в присутствии дам, - он повернулся к Виктории и простодушно улыбнулся ей, потом опять посмотрел на ее жениха. - Что же касается того, является ли Майк моим другом, то могу подтвердить: да, является, и я горжусь этим. Не скажу, чтобы его газета была всегда беспристрастна, но читатели точно знают, какую он занимает позицию по различным вопросам.
      - Хорошо сказано, мистер Дэвис, очень хорошо! - воскликнул Джон Сваггерт, так удивив Тори, что она чуть не выронила вилку.
      Рис был очень доволен собой, доедая последний кусочек мяса. За столом опять загомонили, он наклонился к Тори и шепнул:
      - Шесть блюд уже подали, осталось два. Как у меня пока что получается?
      Неприязненно заметив, что Лисси Джонсон и Эрлин Хоукинс восхищенно взирают на красивого валлийца, Тори любезно ему улыбнулась.
      - Ваша находчивость - вполне на уровне. Вас даже подготовили к тому, как держать себя за столом. Жаль только, что знание того, какую надо взять вилку, не помогает умению пользоваться ей, - она довольно посмотрела на обшлаги его накрахмаленной белой рубашки, которые явно побывали в соусе по-бернски. В душе Виктория ликовала, увидев, что наглец слегка покраснел.
      Мысленно выругавшись, он незаметно вытер салфеткой тяжелые золотые запонки и выжал жидкость из промокших обшлагов рубашки.
      - Одно очко в пользу дамы, - заметил он с прежним апломбом. Посмотрим, удастся ли мне разделаться с десертом и коньяком, не испачкав их еще больше. Если да, то могу ли я рассчитывать получить награду от моей очаровательной соседки по столу?
      - Еще чего захотели! - выпалила она сквозь сжатые зубы.
      Когда подали пирог из ежевики с поджаристой корочкой и мороженым наверху, Тори толком ничего не ела, моля Бога, чтобы поскорее закончился обед.
      Наконец Лаура поднялась, подавая знак дамам оставить джентльменов, чтобы те могли выпить коньяку и выкурить по сигаре. Тори чуть не опрокинула бокал, торопясь выскочить из-за стола. Еще ни один мужчина не ставил ее в такое отчаянно неудобное положение. Не делал ее такой несчастной. Вернее нет, не приводил ее в такую ярость! Когда Рис отодвигал стул Виктории, она ощутила на шее его теплое дыхание, щекотавшее ее волосы, выбившиеся из прически. Ей захотелось убежать из зала.
      Рис наблюдал, как она удаляется, бросив ему ледяное "спасибо" за его любезность.
      "Эта хладнокровная девица может стать первоклассным игроком в покер", - подумал он.
      Для Тори вечер стал уже полным кошмаром. В гостиной она не смогла увернуться от Лизетт, Эрлин и нескольких других женщин, вкусы которых желали много лучшего. Все они наперебой расхваливали Риса Дэвиса. Какой красавец! Какой очаровательный! На Тори косились и пытались осторожно выяснить, почему именно ее посадили с самым завидным холостяком Старлайта.
      К тому времени, когда Чарльз и другие мужчины присоединились к дамам, у Тори разболелась голова. Страшась даже увидеть Риса, она бросилась за утешением к Чарльзу.
      - Пожалуйста, у меня так болит голова... Не могли бы мы ненадолго выйти на улицу? Мне надо подышать свежим воздухом.
      - Как пожелаете, дорогая, - натянуто улыбнулся Чарльз. Он все еще остро переживал, что так подкачал за столом.
      Они вышли на широкую веранду с замысловатыми резными перилами и столбами. Сначала Тори пришлись по душе тишина и прохлада, свежий воздух. Но слова Чарльза нарушили благодушие.
      - Вы и этот дрянной картежник представляли собой прямо-таки очаровательную парочку за обедом. Мне просто не верится, что моя невестка так преуспела в сводничестве.
      Тори не верила своим ушам.
      - Неужели вы думаете, что я флиртовала с этим.., с этим неотесанным, невоспитанным бандитом?
      - Ну, он-то во всяком случае с вами флиртовал, - с возмущением ответил Чарльз.
      Возможно, если бы Тори не разнервничалась из-за Дэвиса, она могла бы усмотреть что-то смешное в дурацкой ревности Чарльза или счесть для себя лестными его слова. Но Тори слишком издергалась и могла только рассердиться. Она напряглась и выдернула свою руку.
      - От нашего разговора моя головная боль усиливается! Это вы спровоцировали Лауру и валлийца своими колкостями! Пожалуйста, не вымещайте на мне свою злобу из-за того, что сами не правильно поступили!
      Чарльз задохнулся от возмущения. Никогда еще его благовоспитанная, сдержанная невеста не говорила таким образом. Не успев как следует обдумать свое глупое поведение, он брякнул:
      - Поскольку я кажусь вам шутом гороховым, то, может быть, этот содержатель салуна послужит вам кавалером сегодня вечером? Пусть он и провожает вас до дома!
      Слегка поклонившись, Чарльз спустился с лестницы и пошел через двор. Его дом находился отсюда всего в шести кварталах. Будучи уверенным, что Стоддард и Хедда позаботятся о своей дочери, он направился домой.
      Сначала Тори хотела его окликнуть, но несправедливые обвинения жениха действительно рассердили ее. Пусть себе покипятится денек или два! Потом он все равно придет и извинится за свое поведение.
      - Я думаю, он перенапрягся в связи с политической кампанией, произнес Рис, появившийся из задней двери дома.
      Тори вздрогнула от неожиданности, выражение ее лица стало суровым.
      - Подслушиваете, мистер Дэвис? Очень похоже на вас, как и то, что вы появляетесь из дверей для прислуги, - произнесла она, жестом показывая на дверь, возле которой он стоял. Это был вход в кухню.
      - Вы считаете, что мое место там, правда? Она пожала плечами и отошла, когда он приблизился к ней.
      - Теперь у вас есть деньги, но по сути вы всегда останетесь бандитом и картежником. Вы можете провести Лауру, но не меня.
      Лунный свет серебрил ее светлые волосы, и они казались волшебными.
      - Вы были правы относительно того, что мне следует находиться на кухне. Кухарка замыла мои манжеты, очистила от этого проклятого соуса, видите? - он схватил ее руку, которую она не успела отдернуть, и прижал ее холодные, хрупкие пальчики к влажному кончику рукава, но не стал притягивать Тори к себе.
      Через льняную ткань Тори почувствовала его мускулистую кисть. Рука была теплая и большая, хорошо ухоженная рука джентльмена - или хищного картежника! Они стояли, не двигаясь, в лунном свете, глядя друг другу в глаза.
      Она опасалась напряжения, которое нарастало и обжигало наподобие летней молнии. Он боялся заговорить и разрушить наваждение. Его слова всегда ее провоцировали, но все-таки он чувствовал, какое сильное воздействие на нее производит его прикосновение.
      - Когда-нибудь, Виктори, когда-нибудь вы узнаете истину, - эти слова были произнесены так тихо, что она едва их расслышала. Рис отпустил ее руки и вошел в дом через кухонную дверь.
      - Виктори, - прошептала она про себя. "Значит, название "Леди Виктори" было дано в мою честь", - раздумывала она, рассеянно поглаживая свои ладони, все еще ощущая прилив тепла. С видом сомнамбулы она вернулась по веранде к парадной двери и вошла в ярко освещенное газовыми фонарями помещение.
      Тори не заметила Стоддарда Лафтона, который стоял в тени, и, судя по всему, что-то просчитывал.
      Глава 10
      - Это уж слишком, барышня! Сначала твой братец снимается с места и, не попрощавшись, уезжает Бог знает куда. Потом ты ссоришься с Чарльзом накануне объявления вашей помолвки. Я не потерплю этого, ты понимаешь меня? Я просто не потерплю! - Хедда с яростью расхаживала по турецкому ковру в своей гостиной, куда она позвала упрямую дочку. Шел поздний час, они только что возвратились с приема у Лауры. Все, кроме Чарльза.
      Тори пригладила волосы и вздохнула.
      - Мама, не могли бы мы поговорить об этом завтра? Чарльз приревновал к этому ужасному Рису Дэвису - как будто от меня зависело, с кем я буду сидеть за обедом. Через день-два он отойдет. Он всегда отходит, - даже ей самой казалось, что ее голос звучит удивительно плоско и бесстрастно. Как будто мне безразлично, увижу ли я снова Чарльза Эта мысль вызвала у нее даже больше беспокойства, чем холодная, суровая отповедь Хедды Наконец, видя, что дочь почти ее не слушает, Хедда вздохнула и примирительным тоном сказала:
      - Возможно, ты права. Вы слишком измотались и переутомились. Какой тягостный вечер! Надо же, пришлось терпеть этого вульгарного чужака! Порой мне кажется, что Лаура не в себе. Зачем она посадила его за обедом рядом с тобой?
      - Чарльз приревновал меня, - похоже, эти слова невольно сорвались с языка Тори.
      Глаза Хедды сузились, она скрестила руки на груди и принялась, взволнованно постукивать пальцами.
      - Какой абсурд! Приревновал к этому негодяю? Но ты же не похожа на пустышек вроде Лизетт и ее подружек, которые роняли свое достоинство, флиртуя с ним.
      - Наверно, их привлекает его грубая красота, - предположила Тори, пытаясь разобраться в своих запутанных чувствах.
      Ее мать просто застыла от ужаса.
      - Ты шутишь?
      - Я же не говорю, что я считаю его привлекательным, - : торопливо уточнила Тори. - Я просто высказала предположение о том, почему его пригласила Лаура и почему он произвел впечатление на стольких женщин, которые могли бы вести себя и поумнее. Уверена, что этому помогает и состояние, нажитое нечестным способом, - добавила она с напускным безразличием.
      - Давай больше не будем говорить об этом неприятном человеке. Я хочу, чтоб завтра ты поехала вместе со мной на обед к миссис Дрейтон. Вечер оказался долгим и огорчительным. А теперь постарайся отдохнуть, - сказала Хедда, отпуская дочь.
      Вернувшись в свою комнату. Тори села перед зеркалом и до тех пор причесывала волосы, пока не почувствовала, что на смену внутренней напряженности пришла усталость. И все же, когда она юркнула в постель и закрыла глаза, сон не шел. Ее словно обхватили теплые, большие руки, а глубокие голубые глаза заглянули прямо в душу. Тори взбила подушки и пробормотала слова, которые вовсе не подобало произносить дамам. Ночью ей снились беспокойные сны.
      ***
      - Черт бы вас побрал, Альфред Пекер! Сукин сын, республиканец! В графстве Хинсдейл было всего семь демократов, и пятерых вы слопали! Приговариваю вас к смерти через повешение! К смерти, смерти, смерти! - Майк Меньон прекратил чтение, чтобы вытереть глаза. Продолжая биться в конвульсиях от хохота, он бросил экземпляр газеты "Плейн Спикер" на захламленный стол и сказал:
      - Судья Герри был на процессе в отличной форме. Он, конечно, невежественный грубиян, но это наш невежественный старый грубиян.
      Рис усмехнулся вслед за другом и, не удержавшись, заметил:
      - И все-таки, похоже, они берут над нами верх. Один республиканский людоед в обмен на пять демократических старателей, - он пожал плечами. - К тому же, до меня дошли слухи, что адвокат Пекера собирается обжаловать смертный приговор.
      Меньон к этому времени успокоился и произнес:
      - Сегодня я отправлюсь в Лейк-сити, чтобы из первых уст услышать всю эту историю. Будет совсем плохо, если она станет предметом нового судебного разбирательства. Проклятье, я впервые продал столько экземпляров газеты с тех пор, как вы сцепились с Фи-лом-людоедом прошлой весной. Да, с той поры вы далеко ушли, молодой человек.
      Улыбка заиграла на губах Риса, когда он вспомнил разговор на приеме у Лауры на прошлой неделе.
      - Я по-прежнему сам выбираю друзей, Майк. Это одно из преимуществ, которые дают деньги.
      - Или крепкие нервы, - отозвался Майк. - Я как-то не могу представить себе, чтобы вы перед кем-нибудь раболепствовали.
      - Но есть такие люди, Майк, на кого я хочу произвести впечатление. Вот почему я заглянул к вам сегодня с утра - хотя и эта история о суде над Пекером тоже забавна.
      - Забавна, да? И только? Да это блестящая история!
      Рас вынул из кармана элегантные золотые часы и с напускным нетерпением посмотрел, сколько времени, Меньон моментально успокоился и спросил:
      - Ладно, что вы хотели узнать?
      - Я хочу построить себе дом. Довольно скромный. Скажем, три этажа из хорошего добротного камня с газовым освещением, центральным отоплением, с водопроводом, чтобы была горячая и холодная вода, - Рис сделал паузу, в глазах его сверкнули озорные огоньки. - Может быть, даже надо предусмотреть зал для танцев. И, разумеется, должен быть розарий.
      На лице Майка отразилось недоверие.
      - Я знал, что с этих приисков течет настоящая серебряная река, но вероятно, вы напали еще и на золотую жилу! Зачем вам такой особняк? Вы затмите даже Лафтонов.
      - То-то и оно! Я уж не говорю об уродливой домине, которую Чарльз Эверетт построил на востоке города. Я облюбовал прекрасную площадку сразу же за чертой нашего города, в сосновой роще на юго-западном склоне. Но мне нужен подрядчик, который будет следить за ходом строительства. Кто строил дом для Лафтонов?
      Меньон почесал в затылке.
      - Дом Стоддарду Лафтону строил превосходный мастер, но с тех пор прошло больше пятнадцати лет. По последним сведениям, он переехал в Сан-Франциско. Это дородный немец по имени Клаус Крюгер.
      - Если Крюгер построил для них такой большой дом, то для меня он может соорудить что-нибудь и получше, - произнес задумчиво Рис. - Я свяжусь с Блэки Драго. Он сумеет разыскать этого мастера, если тот еще не сыграл в ящик.
      Меньон состроил гримасу.
      - Даже если половина того, что я слышу о хозяине теневого мира Денвера, - правда, то Драго может разыскать кого угодно и среди живых, и среди мертвых, - он посмотрел на Риса своими проницательными глазами, - Вы не забываете старых связей, но планируете проникнуть в высшее общество. Как думаете, понравится ли вам их разреженный воздух, когда вы туда попадете, молодой человек?
      - Все зависит от ряда обстоятельств, - ответил загадочно Рис.
      Меньон вздохнул.
      - Вы имеете в виду, что все зависит от Тори Лафтон?
      ***
      - Другого выхода у нас нет. Неужели ты думаешь, я не пытался найти альтернативных решений? Знаю, насколько это невероятно...
      - Ты знаешь! Вряд ли ты понимаешь, как чувствует себя дама, когда ее продают, словно потаскуху из притона, - Хедда уставилась на Стоддарда.
      Видя, что жена смотрит на него с холодным бешенством, Стоддард вновь заметался по комнате. Ему было бы легче, если бы она вопила и ругалась. Все что угодно, но только не эта непоколебимая холодность! Хедда даже в кровать с ним легка с таким же видом, когда он двадцать два года назад женился на ней. Он собрал в кулак свою волю, готовясь к решительному объяснению. Положив руки на массивный письменный стол орехового дерева, Стоддард пристально посмотрел в эти горящие и вместе с тем леденящие глаза.
      - Либо Тори выйдет замуж за Дэвиса из-за его денег, либо мы банкроты. У нас даже не останется денег на то, чтобы купить тебе железнодорожный билет, если ты решишь вернуться в Бостон после того, как закончится инспекция банковских счетов. Ты не сможешь избежать позора, который навлек на нас твой сын! Вини Сандерса, а не меня в несчастье, выпавшем на нашу долю.
      Она торопливо взмахнула белой рукой, отметая логические рассуждения.
      - Значит, теперь, когда Сандерс погубил твой драгоценный банк, он стал моим сыном?! А где был ты весь этот минувший год, когда считалось, что он изучает банковское дело, а вовсе не стремится его погубить? Чарльз наверняка даст тебе взаймы или придумает еще что-нибудь.
      - Я уже разговаривал с Чарльзом. Дэвис и эта чертова вдова Джекоба практически разорили его. Он вынужден был продать почти всю свою недвижимость, чтобы оплатить расходы по предвыборной кампании. А теперь и результаты выборов проблематичны. Чарльз нам не помощник, Хедда. Нам нужен капитал, и мы должны получить его в течение недели, иначе банк закроют.
      Хедда заломила руки. Потом разжала их и провела по своим худосочным бокам, обтянутым серой шелковой юбкой.
      - Почему ты думаешь, что у Дэвиса имеется такое количество денег?
      Стоддард хрипло и горько рассмеялся.
      - Неужели ты ничего не читаешь, кроме садовых новостей и журналов мод? У Дэвиса самый крупный салун, самые богатые серебряные прииски и два наиболее процветающих скотоводческих ранчо в юго-западном Колорадо. К югу от города он возводит себе дворец - дворец для невесты.
      - Вульгарный показ недавно нахапанных богатств, - холодно фыркнула она. - Никогда нельзя верить на слово такому подлецу.., даже если он и подумывает о том, чтобы жениться на Виктории.
      Она содрогнулась.
      - Ну, насчет того, что он об этом подумывает, можешь не сомневаться, мрачно произнес Стоддард. - Он за, ней бегает с благословения Лауры. Я даже застал их в тот вечер во время приема у Лауры. Они стояли вдвоем на веранде, и я бы не сказал, что она противилась его ухаживаниям, - добавил он, зная, что подобные новости приведут в ужас его хладнокровную жену.
      - Ты говоришь неприличные вещи. Тори питает отвращение к этому человеку, - запротестовала Хедда, однако в уме тут же перебрала события последних месяцев. После той первой встречи с Дэвисом, когда он спас ее, вытащив из реки. Тори вела себя странно.
      Конечно.., нет, этого не могло быть!
      Видя, что Хедда обдумывает его слова, Стоддард продолжал нажимать на нее.
      - В отличие от своего братца, Виктория сделает так, как мы ее попросим. Когда мы объясним ей, перед какой альтернативой оказались, она согласится с нашим предложением.
      ***
      Стоддард остановился у входной двери в заведение "Голая правда", не желая входить в прохладное, полутемное помещение. На улице солнце сверкало яркими лучами, что совершенно не соответствовало его настроению.
      Стоддарду следовало настоять, чтобы встреча происходила на нейтральной территории, но этот чертов картежник перехитрил его, прислав в ответ записку:
      "Приходите в "Голую правду" завтра в девять часов утра, иначе я не буду разговаривать об этом деле". Рис Дэвис совсем обнаглел, проявляя такое высокомерие. Как говорил старина Джейк Эверетт, Рис корчил из себя важную персону по любому поводу.
      Стоддарда сильно взволновал тон записки. Он просил о простой деловой встрече, не указывая, по какому конкретно вопросу. Неужели Дэвис знает, что у него с банком неприятности? Стоддард в который раз проклял спекуляцию землей, он занимался ею вместе с Чарльзом и она вышла им боком. А убытки, которые он понес субсидируя железную дорогу, а все остальные , финансовые сделки, которые провалились? Из-за всего этого он и оказался столь уязвимым к предательству Сандерса.