- А я, бывало, прятала тебя и Тома Кицлера под кроватью в своей комнате, - резко заметила Тори. Однажды миссис Трокмортон ворвалась к ним в дом, чтобы пожаловаться Хедде. В тот раз вместе с виновниками накрыли и Тори. Наказали ее более строго, чем Сандерса. Девочки никогда не должны были предаваться таким мальчишеским шалостям.
      Когда они опять поместили брата в экипаж и доехали, наконец, до дома Лафтона, Сандерс снова захрапел. Поскольку кровотечение остановилось, а содержимое желудка он опорожнил, Рис бесцеремонно взвалил юношу на плечо и попросил Тори показать дорогу среди осин и зеленых кустарников к лестнице для слуг.
      Дом был тих и нем, как могила. Храп Сандерса эхом отдавался в длинном, узком коридоре, который протянулся от лестницы на втором этаже до дверей из орехового дерева в их спальнях.
      - Вот сюда, - подсказала Тори, открывая дверь в богато украшенную и обставленную комнату.
      Хотя интерьер выглядел тяжеловато и мрачновато, однако все-таки не создавалось впечатления, что здесь обитает мужчина. Слишком много было ваз и всяких безделушек. По мнению Риса, Сандерс собирал дорогостоящий мусор. Он кинул свой груз поперек кровати. Тори взволнованно заламывала руки, потом бросилась к раковине и намочила полотенце. Он спросил ее, когда она обтирала одутловатое лицо юноши:
      - Вы всегда прикрываете его слабости? Она вздернула голову.
      - Сандерс не слабый! Он просто слегка запутался. Ему только девятнадцать лет!
      - В девятнадцать я с дробовиком сопровождал рейсовый дилижанс между Сейнт-Джо и Каунсил Блаффс, - парировал Рис.
      Тори прочитала на его лице отвращение, когда он смотрел на Сандерса. Ее обуял гнев. Высоко подняв голову и надменно накренив ее на бок, точно так, как поступала Хедда, когда делала выговор. Тори сказала:
      - Вряд ли моему брату пошло бы на пользу, если бы он испытал выпавшие на вашу долю лишения.
      Рис выхватил мокрое полотенце из ее рук и небрежно бросил его на пушистый шерстяной ковер.
      - Бедняга совершенно отключился. Лучше дать ему выспаться, - заявил он. - Потом его глаза плотоядно впились в ее бледное лицо с огромными глазами бирюзового цвета. - Вы бы могли немного позаботиться и о себе, - он осмотрел помятую, запачканную кровью одежду Виктории. - Когда возвратятся ваши родители? Вы ведь не хотите напугать их, любушка?
      - Запомните раз и навсегда, я вам не любушка и не ваша любовь, мистер Дэвис. Благодарю вас за своевременно оказанную помощь, но теперь вам действительно надо уйти. Неприлично...
      Рис потянулся к Виктории и схватил за руку прежде, чем она успела отдернуть ее, потом увлек девушку в коридор.
      - Все слуги сегодня отдыхают по случаю праздника, правильно? Какая комната ваша, любушка? Думаю, вам понадобится служанка, иначе придется разрезать этот выходной наряд кухонным ножом, ведь ткань присохла к телу.
      Она просто ахнула от такого нетактичного предложения. Но затем, когда он начал открывать двери в поисках ее комнаты, до ее сознания дошла вся серьезность положения. Слуги действительно отпущены. Мать с отцом вернутся только через несколько часов. Сандерс еще не пришел в себя. Она осталась наедине с этим негодяем, который уже так непристойно повел себя, воспользовавшись своим преимуществом!
      Открыв дверь в конце коридора, он усмехнулся: нашел-таки ее комнату!
      - Это наверняка ваша. Вся разукрашенная и светлая. Не такая холодная и перегруженная мебелью, как у вашей матушки. Давно ли ваш папочка разрешает ей спать отдельно? - спросил он, втянул девушку в комнату и заключил в объятия.
      Тори вся напряглась от возмущения.
      - Как вы смеете задавать такие возмутительные вопросы!
      Она безуспешно пыталась освободиться от его объятий.
      - Давно, да? Жаль! Муж с женой должны всегда спать вместе.
      - Не сомневаюсь, что вы мастер по совместным кроватям, судя по ревнивой девке, которая появилась в конюшне.
      Он негромко засмеялся.
      - Так кто же ревнует. Тори?
      Рис чувствовал, как громко стучит ее сердце, крепко прижав девушку к груди. Она отвернула голову, чтобы он не поцеловал ее, ведь она знала, что он собирается это сделать. Рукой он взял ее за голову и заставил повернуться к себе лицом.
      Темно-голубые глаза смотрели на бледные аквамариновые, губы Риса приближались... Но вместо того, чтобы поцеловать Тори, он коснулся губами ее уха и прошептал:
      - Пуговички, обшитые кружевами, - самые неудобные.
      Его пальцы принялись ловко расстегивать длинный ряд пуговок на спине. Пока она вырвалась, он уже расстегнул половину платья. Когда она пятилась от него, платье свалилось с плеч. Рис загораживал выход к двери. Ее всю трясло, а глаза бегали по комнате.
      Окно было полуоткрыто.
      - Вы сломаете свою прекрасную шейку. Тори. Так высоко от земли, заметил он и протянул ей руку ладонью вверх. - Лучше повернитесь ко мне, как хорошая девочка, и разрешите мне расстегнуть все застежки. Потом...
      - Потом вы свалите меня на пол и изнасилуете!
      Неужели вы думаете, что я соглашусь на такое? - взвизгнула она.
      Он по-отечески успокоил ее.
      - Если бы я собирался "изнасиловать" вас. Тори, то для этого не нужно расстегивать ваше платье, поверьте мне, - его вознаградил ее стыдливый румянец. - Я просто хочу помочь вам расстегнуть застежки, чтобы вы смогли раздеться, когда я уйду. Даю слово.
      - Слово картежника и распутника, - она презрительно плюнула, приближаясь немного к окну.
      Он отрезал ей дорогу, и Тори стала пятиться к кровати. Потом, поняв свою тактическую ошибку, кинулась к туалетному столику и одной рукой схватила большую серебряную расческу, а другой рукой продолжала придерживать платье. Она бросила в него эту тяжелую вещь, но он пригнулся. Она начала швырять в него одну вещь за другой со своего туалетного столика по мере его приближения. Он умело увертывался почти от всех предметов. Наконец, флакон дорогих духов, которые прислала ей из Парижа тетя Элен, попал в цель. Он разбился о стойку кровати, и жидкость с запахом фиалок брызнула на Дэвиса.
      Рис выругался, когда рубашку на его груди намочила густая жидкость с приторно-сладковатым запахом. Он сделал последний размашистый шаг и схватил Викторию, повалившись вместе с ней на кровать. Усевшись на краю кровати, укрытой шелковым покрывалом, он сердито бросил ее себе на колени, быстро расстегнул застежки и развязал тесемки корсета. Она извивалась и визжала, когда он обнажил ее восхитительные маленькие ягодицы, которые соблазнительно подпрыгивали от ее движений. Недолго думая, Рис смачно шлепнул ее по заднице, потом еще раз. Ей стало больно, хотя удар пришелся не по голому телу, ведь на Тори были нижняя юбка и белье-.
      - Вы мерзкий, отвратительный, низкий... Он наградил ее третьим, заключительным шлепком и бросил на кровать. Не отрывая взгляда от девушки, Рис безуспешно пытался стереть пятна на своей рубашке.
      - Вашим родителям следовало почаще наказывать таким образом и вас, и вашего братца. Будьте здоровы, любовь моя!
      Тори сдержалась и не запустила в него вторым флаконом духов, когда он остановился в дверях и усмехнулся, посмотрев на кавардак.
      - Будьте осторожны, не порежьте себе ноги осколками стекла. Надеюсь, вы придумаете какое-нибудь объяснение для несчастной служанки, когда она придет убирать после праздника.
      Рис ушел, весело насвистывая, а выдохшаяся и напуганная Тори плюхнулась опять на кровать. Никогда в жизни с ней не случалось ничего подобного. Никогда она так не выходила из себя. Но этот мужчина может кого хочешь обратить в рычащую рысь! Потом она вспомнила, что его рубашка пропиталась фиалковыми духами. Пустую комнату заполнил музыкальный смех Виктории.
      - Попытайтесь объяснить это своей рыжеволосой потаскухе, Рис Дэвис!
      ***
      Сандерс перевернулся в кровати, накрыл гудящую голову подушкой из гусиного пуха и хрипло пробормотал:
      - Пошел вон, Ральф, сегодня я не пойду на работу. Скажи отцу, что я плохо себя чувствую.
      - Действительно, ты очень плохо себя чувствуешь, молодой человек, прозвенел ледяной голос Хедды Лафтон, уколов, как ножом, сознание сонного и страдающего с похмелья Сандерса. - А ну, повернись и посмотри на меня!
      Сын застонал, убрал подушку и мрачно сел на кровати, положив руки на колени. Рта он старался не раскрывать.
      - Посмотри на себя, ты спишь в одежде - в той же одежде, в которой ходил вчера на праздник. И опять ввязываешься в потасовки, - добавила она, увидев засохшую кровь на его голове. - Ты не только опозорил нас, напившись на политическом мероприятии, где собралось так много влиятельных друзей твоего отца, но мы чуть не умерли от беспокойства... К тому же ты увлек домой и сестру. Ты испортил праздник и Виктории, и нам с отцом!
      Сандерс потрогал засохшую корку на голове и выругался. Элла неплохо обработала его даже без помощи дядюшки!
      - Тебе надо показать доктору этот ужасный ушиб, Сандерс, - продолжала Хедда. - Конечно, тогда скандал разрастется еще больше. Доктор Рунси такой сплетник! Отец отправился к мэру Джонсону на политическое собрание. Приведи себя в порядок и иди в банк. Сегодня там должен быть кто-нибудь из них. Ты обязан позаботиться о добром имени своей семьи.
      После ухода Хедды Сандерс с трудом добрался до умывальника и ополоснул холодной водой лицо. Что же ему делать? Он вспомнил минувший вечер; когда брился, рука дрожала, и в результате он дважды порезался. Тори принесла немного чистой воды и попыталась уговорить его что-нибудь поесть. Она принялась расспрашивать брата об Элле и старике Хаузере. Только этого ему не хватало! С какой стати она сует нос не в свои дела, пытается спасти его от самого себя? Если Тори узнает, что Элла забеременела от него... Он похолодел от одной этой мысли. Потом ему вспомнились слова Хедды:
      - Твой отец отправился к мэру Джонсону на политическое собрание. - Эти скучные сборища были такими же тягучими, как речи. Стоддард весь день не покажется в банке. Стало быть, можно хапнуть побольше денег для Эммета, если провернуть еще одно дельце с липовой закладной.
      Неожиданно Сандерс еще раз полоснул себя по подбородку, чертыхнулся И выронил бритву. Какой смысл делать это? Хаузер все соки высосет из него.., если только...
      Он посмотрел на себя в зеркало, пытаясь определить, хватит ли у него на это духа? С зеленоватого, болезненного лица на него смотрели налившиеся кровью глаза. На лбу были подсохшие и посиневшие ушибы. Лицо отчаявшегося человека Губы угрюмо поджаты. Сандерс сделал жалкую попытку улыбнуться. Банк Старлайта "Юнион Нэшенел" приближался к тому моменту, когда с его активов должны были снять самую крупную сумму за все двадцать пять лет его существования. Он злорадно ухмыльнулся, когда представил себе толстомордую, рябую Эллу в тот момент, когда она узнает, что он исчез... Заканчивая собираться и одеваться, Сандерс уже насвистывал. По пути из дома он даже заглянул к своей обожаемой сестричке и пожелал ей доброго утра.
      ***
      - Итак, Чарльз продал вам прииски. Надеюсь, вы удовлетворены, и это приобретение стоит потраченных денег? - Рис кивнул, а Лаура Эверетт налила чай в необычайно хрупкую фарфоровую чашечку, положила сахар, налила сливок и подала ему. Она наблюдала, как неловко он держит чашечку, и, подождав, пока он отопьет глоток, сказала:
      - Рада, что вы, наконец, приняли мое давнишнее предложение и пришли ко мне на чай, - Лаура сделала небольшую паузу и тоже отведала чай с лимоном. За последние несколько недель у нее завязались деловое партнерство и необычная дружба с привлекательным молодым мошенником. - Пришло время ввести вас в общество Старлайта. Думаю, до конца августа у нас масса времени, чтобы спланировать это мероприятие, как вы считаете?
      Рис осторожно поставил чашечку на стол. Он беспокойно заерзал на жестком стуле, но терпеливые голубые глаза Лауры Эверетт подействовали на него успокаивающе. Рис откашлялся.
      - В обществе от вас могут отвернуться, если вы постараетесь ввести в него меня, Лаура. Может быть, лучше, если мы будем помалкивать о нашем партнерстве по приискам.
      - И куда подевалась ваша неуемная уэльсская самоуверенность? Неужто это все из-за маленькой блондиночки с голубовато-зелеными глазами?
      Рис опустил голову на руки, потом пальцами причесал свои волосы.
      - Она вам что-то рассказала? Или хуже того, ее мать?
      Лаура усмехнулась.
      - И Хедда, и ее дочка немы, как могила, когда над семьей нависает тень скандала. До меня дошли слухи, что Сандерс опять напился в парке на праздник Четвертого июля.
      Рис тяжело вздохнул.
      - А про Тори упоминали?
      Лаура поставила чашку на стол и приподняла брови.
      - Значит, вы опять общались с Тори? Насколько я понимаю, в этом был замешан Сандерс. Нет, никто не связывает ни вас, ни Тори с его делишками. Расскажите мне, что случилось, - сочувственно попросила Лаура.
      Он беспомощно пожал плечами.
      - Всякий раз, когда я приближаюсь к ней, дело заканчивается плохо, Лаура. Никогда раньше я не допускал в общении с женщиной так много ошибок. Оно понятно, ведь Тори - леди, - мрачно добавил он, как будто это что-то объясняло.
      - Вам кажется, что вы ее недостойны? - мягко спросила Лаура.
      Неуверенно рассмеявшись. Рис ответил:
      - Ну, я не джентльмен. В этом мы с Тори согласны! - он поднялся со стула, сунул руки в карманы и принялся расхаживать взад и вперед по комнате. - В социальном плане я ниже Тори, Лаура. Вы единственная настоящая дама среди моих знакомых.
      - Поверьте мне, у вас появится много других, - сухо произнесла она. Что же касается джентльменства, то в большинстве случаев это лишь внешний лоск, особенно здесь, на Западе. Джентльменом вполне можно стать, если имеешь деньги и пройдешь небольшую подготовку. С деньгами у вас все в порядке. Я могу быть вашей наставницей в вопросах светского этикета!
      Увидев, что Рис облегченно усмехнулся, Лаура знаком пригласила его следовать за собой из элегантно обставленной гостиной в большую строгую столовую. Блестящий стол красного дерева был не меньше двадцати футов в длину, в центре стояла огромная хрустальная ваза, в которой красовались великолепные алые розы, рядом были поставлены тяжелые серебряные подсвечники. Стол был накрыт на одну персону. Рядом с красивой тарелкой Рис заметил несколько блюдец, сосудов, бокалов - такого их количества Рис никогда в жизни не видел.
      - Неужели нужно так много посуды, чтобы просто пообедать? Таким количеством ложек и вилок можно прокопать ствол шахты.
      Лаура рассмеялась.
      - Когда вы пришли, я велела дворецкому накрыть стол таким образом, чтобы вы попрактиковались. Я так и предполагала, что вам не приходилось видеть, как накрывается стол для официального обеда, а Хедда Лафтон - ярая сторонница формальностей.
      - И воспитала дочь в таком же духе, - ответил он со вздохом.
      - Садитесь, и давайте начнем с закусок. Сначала надо брать те приборы, которые лежат дальше от тарелки, а потом те, что ближе.
      Рис осторожно сел на парчовую подушку элегантного кресла красного дерева с резьбой и принялся смущенно рассматривать набор тарелок и приборов.
      - Я чувствую себя, как Альфред -Пекер перед судьей Джерри, - хмуро заметил он.
      Услышав про судебный процесс над мерзким людоедом, проходивший в это время в Лейк-сити, Лаура не удержалась и ответила:
      - Вам пока неизвестно, что включено в меню.
      Рис все схватывал на лету, так сказал ему администратор гастролирующего драматического театра, когда Рис попробовал поиграть на сцене. Обед шел своим чередом. После того, как были съедены закуски, десерт и выпит кофе с портвейном. Рис посмотрел на хозяйку и усмехнулся:
      - Это значительно легче, чем научиться орудовать дубинкой. Думаю, мне удастся не ударить лицом в грязь.
      - Мой дворецкий и служанка будут подавать все семь блюд. Вы можете наблюдать, как поступают люди, сидящие рядом с вами, и просто следовать их примеру. Я посажу вас с Тори в конце стола, и вы посмотрите, в каком порядке все делается.
      - Вы посадите меня рядом с Тори? - спросил он, вставая из-за стола. На его лице было написано явное недоумение. - Я понимаю, зачем вы заключили со мной сделку о приисках: вам хотелось расквитаться с Чарльзом. Но почему вы предназначаете меня Тори?
      - По нескольким причинам, - когда Лаура вставала, Рис учтиво отодвинул ее стул, потом она неторопливо направилась обратно в гостиную. - Совершенно очевидно, что Чарльз не кажется мне подходящим мужем для Виктории. Ему нужны связи с этим , семейством и политическое влияние, а я стараюсь помешать этому. Более того, Виктория будет с ним несчастна, а она заслуживает лучшей доли. Она не похожа на свою мать. Ну, чисто внешнее физическое сходство, конечно, налицо. В свое время Хедда была писаной красавицей, такой, как сейчас Тори. Но красота - это еще не все. Иначе я никогда бы не поймала в ловушку Джекоба Эверетта, - печально добавила она.
      - Хедда Лафтон вам не нравится?
      - Давайте скажем так: она слишком любит манипулировать людьми. Находясь меж двух огней, несчастный Сандерс превратился в ничтожество и пропойцу, но во всяком случае он восставал против их намерений.
      - А Тори этого никогда не делает? - вопросительно воскликнул он. - Я знаю, что она принимала на себя вину и всячески ограждала братца от наказаний с самого детства.
      - Пожалуй, даже слишком часто. Но если Сандерс чересчур усердствует, наслаждаясь, радостями жизни, то Тори поступает как раз наоборот. Она все делает до боли правильно, так внимает каждому пожеланию Сандерса и Хедды...
      - Вы хотите сказать, что ее слишком туго затянули в корсет приличий? Не думаете ли вы, что мне надо разрезать тесемки этого корсета? - спросил Рис с неуверенной улыбкой на губах.
      Лаура засмеялась и кивнула.
      - Ловко сказано. Рис. Вы, как дыхание свежего ветерка в этом застойном, коррумпированном городишке. Свежее дуновение не только для города, но и для Тори.
      - Для нее, Лаура, я олицетворяю все ненавистное. Мое замечание о корсете не было просто метафорой, - произнес Рис, и лицо его опять помрачнело.
      - Прошу вас, расскажите о своей последней стычке с Викторией, попросила она, наливая ему в небольшую рюмку виски из хрустального графинчика, стоявшего на столике в гостиной.
      Рис выпил ее залпом.
      - Это длинная, запутанная история. Началась она еще у реки.
      - Когда вы спасли ее, не дали утонуть? Об этом я уже знаю, - Лаура налила вторую рюмку.
      - Но вы не знаете, как на следующий день я забирал свое одеяло... воодушевившись после двух рюмок хорошего виски из Кентукки, он рассказал все без утайки, начиная от украденного поцелуя, когда он забирал свое одеяло, и кончая стычкой с Хаузером, когда он выручил Викторию и Сандерса. К тому времени, как он дошел до истории с розами Трокмортонов, Лаура уже задыхалась от хохота.
      Видя, что он отнюдь не шокировал ее своей вульгарностью, Рис продолжил рассказ, немного сгладив сцену в спальне, которая закончилась испорченной рубашкой, расстегнутым корсетом и беспорядком в спальне.
      - Поэтому я повернул ее задницей вверх и нашлепал, - уныло завершил он свое повествование.
      Глаза Лауры расширились от удивления, потом она просто согнулась от хохота.
      - Вы отшлепали ее! - повторила она с восторженной недоверчивостью.
      - Не понимаю, что тут смешного. Вы верно сказали, что Сандерса родители избаловали и Тори тоже.
      - И вы сказали ей об этом? - спросила Лаура, все еще продолжая икать от хохота.
      - Да. Боюсь, что да. Когда я встретился с ней в первый раз, то мне показалось, что она заинтересовалась мной...
      - Как большинство других женщин? - вставила Лаура.
      Он глуповато улыбнулся.
      - Большинство женщин моего круга, Лаура, отнюдь не дамы. Я подумал, что вложу ей ума, если возмущу ее деликатные чувства, буду называть нежными именами, дразнить и даже целовать против ее воли. Но кончилось тем, что вчера вечером у меня остался выбор - либо изнасиловать', либо отшлепать ее! Вот вам и ухаживание!
      - Ах, думаю, что ухаживание протекает великолепно. Тори никогда не выходит из себя. Неужели вы не замечаете - вы сдираете с бедняжки защитный слой льда, которым Хедда окружила ее. Нам остается лишь позаботиться о том, чтобы вы продолжали сталкиваться друг с другом.., выражаясь фигурально. Она подняла бровь и лукаво подмигнула. И, может быть, в буквальном смысле тоже.
      Смысл ее слов постепенно дошел до него, и лицо Риса медленно осветилось улыбкой.
      - Тогда, думаю, мне стоит попрактиковаться с обеденными приборами, не так ли? Лаура засмеялась.
      - И давайте не забывать о щипцах для льда.
      Глава 9
      Рис сидел за большим дубовым столом в столовой своего заведения "Голая правда" и не торопясь попивал крепкий черный кофе Келли в ожидании завтрака. Крупный ирландец всегда подавал яичницу с картошкой и ветчиной, перемешанными в просаленном чугунке с ручкой. Эта пища не была изысканной, но заполняла желудок. До встречи с Лаурой Эверетт Рис почти не думал о простой, питательной еде, которую аппетитно поглощали и посетители, и служащие.
      Он наблюдал, как Келли плюхнул жирную желто-коричневую массу на тарелку. Рис с ожесточением воткнул в нее вилку.
      - Картошка не разварилась, - проворчал он, когда твердый ломтик картофеля не захотел протыкаться.
      - А яйца? Может быть, они тоже не нравятся вашей светлости? - спросил дородный, черноволосый гигант, заранее зная, что ему ответят.
      Рис поднял бровь, потряс вилкой перед непочтительным поваром. Жирный кусок ветчины соскользнул с зубца вилки и упал ему на пальцы.
      - Джинджер может приготовить лучше, разгильдяй. Яйца совсем засушены.
      - Тогда почему не попросить мисс Джинджер готовить для вас?
      - Вот именно, почему? - отозвалась сама Джинджер, входя в освещенную солнцем кухню и сонно моргая. Она опустилась в большое дубовое кресло, и ее домашний шелковый халат распахнулся чуть пониже красивых колен. Она положила ногу на ногу, не беспокоясь о своей наготе, которую почти не прикрывал халат, и с удовольствием взяла у повара чашку горького черного кофе.
      - Если учесть, что в последнее время ты здесь почти не бываешь, готовка займет совсем немного времени. Рис.
      От ткнул вилкой в несколько твердых кусков картошки и принялся выискивать кусочки поменьше и посъедобней.
      - Если вы собираетесь нападать на меня сообща, тогда зовите сюда всех. Разбудите остальных девочек, позовите Руфуса и Бена, - Рис чувствовал, что тон у него виноватый. В последнее время он все чаще оставлял управление салуном на Джинджер, поскольку круг его деловых интересов расширялся. Джинджер, если тебе нужна помощь, то можешь нанять кого хочешь. Здесь командуешь ты. Я даже подумывал... - он заколебался и решил не обсуждать вопрос о продаже ей салуна при посторонних. Особенно в присутствии своенравного старого повара, который относился к ней, как к своей дочери.
      Джинджер смерила Риса с ног до головы взглядом, ожидая конца фразы и чуть ли не опасаясь того, что он скажет.
      Когда Рис осекся, она заметила:
      - Ты и эта чудаковатая миссис Эверетт довольно близко сошлись в последнее время. С ее стороны очень демократично якшаться с таким человеком, как ты.
      Рис засмеялся.
      - Она верна республиканским принципам. - И добавил:
      - Ты же не можешь ревновать меня к Лауре! Она мне годится в матери.
      - Я слышала о необычном приеме, который она устраивает в своем доме на следующей неделе. Все важные птицы приглашены на него. Почему тебя заинтересовала эта публика. Рис?
      Его глаза потемнели, стали холодно-голубыми, бесстрастными, непостижимыми.
      - Это деловая встреча, любовь моя. Ты командуешь здесь, в "Голубой правде". Позволь мне заниматься остальным.
      Почувствовав, что Рис и Джинджер хотят остаться наедине, Келли демонстративно поднял мешок с картофельными очистками и другим мусором и направился в заднюю дверь, чтобы выбросить все это.
      Джинджер положила руку на плечо Риса, одетого в дорогую белую батистовую рубашку, и погладила его. В нем чувствовалась какая-то сердитая напряженность.
      - Всю эту неделю ты спишь один, дорогой. Может быть, я сделала что-нибудь не так? Я не собираюсь тебе мешать в твоих делах с этими богачами. Я не хотела совать нос не в свое дело.
      Он почувствовал мольбу в ее голосе. Она позволила халату распахнуться, обнажив пышные большие груди, которые соблазнительно сверкнули в шелковом обрамлении халата. В нем проснулось старое, знакомое желание, он, мысленно проклиная себя, взял ее руки, поднес к губам и искренне произнес:
      - Очень жаль, любовь моя! Я не собирался обижать тебя.
      - Я не хочу обидеть тебя, но боюсь, мне придется это сделать.
      Она трепетно улыбнулась.
      - У тебя сегодня утром действительно важная встреча, дорогой? Если нет, то...
      - Я дошел до точки, старина, мне обязательно надо увидеть хозяина, раздался громкий голос из передней части салуна, и послышался грохот входной двери.
      Рис понял, как Руфус открыл дверь и впустил в бар Вилли Уилкокса, нос картошкой.
      - Налей мне выпить, пока обо мне доложат хозяину. Мы можем кое-что отметить, это точно, сэр.
      Быстро поцеловав приоткрытые губы Джинджер, Рис поднялся со словами:
      - Вполне могло случиться, что Вилли наткнулся на приисках на серебряную жилу. На той самой шахте, которую я купил у Чарльза Эверетта.
      Проходя через зал к большому бару, он испытывал противоречивые чувства к своей любовнице. Он был рад, что объяснение временно откладывается, однако его тело изнывало от сексуального голода. Дав себе обещание разобраться с этим позже, он поздоровался с Уилкоксом.
      - Вилли, не стоит напиваться до встречи со мной, - сказал он долговязому шахтеру, который уже поднес к губам бутылку виски.
      - Тихое здесь стало местечко. Когда-то тут было шумно с самого утра, дым стоял коромыслом. Рис улыбнулся.
      - Все остается по-прежнему.., для определенных клиентов. Я вижу, у тебя хорошее настроение. А значит, ты напал на серебряную жилу, и мы должны это отметить!
      Вилли выпрямился. Несмотря на отвислый живот, он выглядел так же импозантно, как его внушительный нос, когда он говорил о своих достижениях.
      - Как вам понравится жила шириной в целый фут? Тянется до самого Китая. Вы можете там нанять желтокожих шахтеров и оттуда начать разработки. Мы встретимся с ними где-нибудь посередине!
      "Лауре Эверетт такая новость понравится", - решил Рис.
      ***
      Но она не понравилась Чарльзу Эверетту и Стоддарду Лафтону. В тот вечер, когда Лаура устроила прием, они потягивали коктейли в кабинете Лафтона, дожидаясь Хедды и Тори.
      - Вы сглупили, что так поспешно продали прииски Дэвису, Чарльз, немногословно заметил Стоддард, допивая залпом остатки бурбона.
      Эверетт крепче сжал бокал.
      - Вряд ли это можно назвать поспешностью. Когда я приобрел эту шахту за жалкие гроши, то нанял инженера, чтобы ее обследовать. Так называемый эксперт уверял меня в том, что шахта будет приносить прибыль. Но две бригады разрабатывали ее в течение трех месяцев и ничего не обнаружили, кроме еле заметных следов в тоннах черной породы.
      Лафтон сердито возразил:
      - Ну, видно, ваши шахтеры вели проходку не в том направлении.
      Он рассчитывал на богатого зятя, который выручит его из нынешнего трудного положения.
      - Этот проклятый старый пропойца Уилкокс сделал вас посмешищем, а Дэвиса - богачом.
      Хмурое лицо Чарльза побагровело от злости.
      - Совершенно необязательно раздражаться и сердиться на меня, Стоддард! В эти дни Дэвис выдает больше займов, чем ваш банк. До меня даже дошли неприятные слухи о ваших финансовых затруднениях. Я надеюсь, эти слухи не соответствуют действительности.
      Лафтон не пожелал посмотреть ему в глаза, и тогда Чарльз задал еще один вопрос.
      - Насколько мне известно, Сандерс подался в восточные штаты.
      По крайней мере, этот пропойца больше не будет путаться под ногами, отвлекая Тори и ставя всю семью в затруднительное положение.
      Стоддард постарался успокоиться и ответил ровным голосом.
      - Да, он навещает бабушку и дедушку в Массачусетсе, - услышав негромкий разговор своей жены с дочерью, он тут же изменил тему разговора. - Ну вот и наши дамы, очаровательные, как всегда.
      - Вот именно, - подтвердил Чарльз, оценивающе глядя на шелковый наряд Виктории цвета тусклой бирюзы, безукоризненно подогнанный по фигуре, подчеркивающий тонкую талию и гармонирующий с ее глазами цвета морской пены. Волосы были взбиты в высокую прическу.
      - Вы очень привлекательны, моя дорогая, - сказал Чарльз и подумал, что это великолепная жена для человека с безграничным политическим честолюбием. Конечно, он все еще нуждался в поддержке Стоддарда и в материальном плане, и в отношении партийных связей. Чарльз искренне надеялся, что слухи о пошатнувшихся делах в банке неоправданны.
      Хедда сияла, - глядя на дочь и Чарльза.
      - Какая замечательная пара! Идем же, Стоддард! Лаура бывает так недовольна, когда мы опаздываем.
      - Мне неприятны эти званые обеды у Лауры. У нее слишком странные причуды для нормально воспитанной женщины, - ворчал ее муж, когда они выходили из кабинета.
      - Пусть так, но она по-прежнему остается социальным арбитром Старлайта, даже если они с Чарльзом не в очень хороших отношениях. Если он ее терпит, то и ты можешь потерпеть, Стоддард, - в голосе Хедды опять зазвучали стальные нотки.
      - Кто там будет? - спросил Чарльз, мысленно перебирая важных политических деятелей, на которых он хотел произвести впечатление. От его докучливой невестки все-таки была некоторая польза.
      - Уверена, что все стоящие люди Старлайта там будут.
      Их экипаж остановился у двухэтажного белого дома Лауры, окруженного разнообразно подстриженным кустарником и затейливым решетчатым забором. Двор был уже заполнен другими экипажами, такими же, богатыми, как и выезд Лафтонов.
      - Не понимаю, почему Лаура цепляется за это старье, которое она называет домом! Ужасающе старомодный, из дерева, а ведь все лучшие дома строятся теперь из кирпича, с мансардами и окантовкой из кованого железа, заметила Хедда, когда Стоддард помогал ей сойти с экипажа.
      - Мама, ты же знаешь, что Лаура сентиментальна, этот дом построил для нее Джекоб, когда она стала его невестой, - напомнила Тори.