- Я ему сказал то же самое, когда он приехал, - заметил Клаус.
      В этот момент из-за угла дома показался высокий, угрюмый извозчик со значком возницы на рукаве - черной, свившейся в кольцо змеей. На нем были замасленные брюки из оленьей кожи, на поясе висел довольно страшный нож. Растрепанные космы давно не видели воды и мыла. Он остановился, чтобы сделать последний глоток из своей фляжки, потом с шумом сплюнул на землю комок желтоватой слюны.
      - Вы Дэвис? - крикнул он скороговоркой, проглатывая некоторые буквы. Он явно был в задиристом настроении и, видимо, давно не выходил из запоя, Да, это я, - спокойно ответил Рис. - А вы работаете в компании Лоринга по доставке грузов?
      - Да, и не собираюсь платить за этот дурацкий лист изогнутого стекла, который разбился.
      - Вы не правы в двух отношениях. Во-первых, вы больше не будете работать в компании Кэсс Лоринг, когда я сообщу ей о том, что вы пили на работе. А во-вторых, она вычтет из вашей зарплаты деньги за разбитое стекло. А теперь извинитесь перед дамой за грубость и убирайтесь отсюда, приказал Рис.
      - Черта с два, богатая скотина, - выругался извозчик и потянулся к своему кнуту.
      Зная, что можно ждать от опытного возницы. Рис не стал терять времени, а быстро подбежал к нему. К счастью, расстояние между ними было небольшим, а рефлексы подвыпившего человека - замедленными. Рис выхватил у него кнут еще до того, как извозчик успел взмахнуть им. Используя рукоятку и сам тяжелый кнут из сыромятной кожи как дубинку, он врезал им по голове возницы, сбив его с ног. Тот с грохотом рухнул на землю. Когда поверженный человек схватился за свой страшный нож, Тори ахнула.
      Рис не растерялся. С непостижимой быстротой носком кожаного сапога он ударил по кулаку, сжимавшему нож, который отлетел в сторону и упал со звоном у ног Крюгера. Тори отпрыгнула назад. Немец поднял его и, улыбаясь, глядел, как Рис схватил пьянчугу за ворот грязной рубахи, поднял одной рукой, а другой саданул по челюсти. Голова возницы откинулась назад и свесилась набок. Извозчик потерял сознание. Рис бросил его на землю и сказал Клаусу:
      - Пожалуйста, займитесь им.
      - Я и сам собирался это сделать, герр Дэвис. Только я не стану проявлять мягкость, - ответил немец, улыбнувшись.
      Рис улыбнулся ему в ответ:
      - А потом, Клаус, сообщите о случившемся в Денвер. Кэсс доведет дело до конца.
      Немец потащил высокого, худощавого мужчину с такой же легкостью, с какой Тори могла бы нести пуховую подушку. Рис вытер руки о прекрасно вышитый полотняный платок и обернулся к невесте. Его прическа почти не растрепалась, лишь одна прядь свисала на лоб.
      - Продолжим нашу прогулку?
      - Вы всегда сохраняете такое спокойствие, когда кто-нибудь пытается исполосовать вас кнутом, а потом ножом? - ее сердце все еще учащенно билось. - Вам даже нравится применять силу, правда?
      В голосе Тори звучали обвиняющие нотки. Он сделал невинные глаза и любезно взял ее под руку.
      - Вы опасаетесь за меня, Тори? Очень трогательно!
      Она заскрежетала зубами, но ничего не ответила. Они опять пошли вдоль дома, минуя шелестящие на ветру сосны и густые вечнозеленые кустарники, отбрасывавшие прохладную тень. Место было великолепное и, очевидно, строителей просили не вырубать окружающие деревья, чтобы не нарушать природную красоту. Увидев фасад здания. Тори чуть не лишилась дара речи, и такое же впечатление произвела на нее и его задняя часть. Она пришла в полный восторг.
      Рис чувствовал, что она приятно поражена, но старается скрыть это.
      - Вам нравится, любовь моя?
      - Я не видела соляриев с тех пор, как закончила школу в Сант-Луисе, ответила Тори, стараясь сохранить спокойствие, как будто увиденное не произвело на нее особого впечатления.
      Большие металлические жерди, установленные вокруг южной стороны дома, частично были закрыты матовым стеклом. Несколько последних панелей из специально изготовленного стекла лежали на траве. Одна из них была разбита в нескольких местах.
      - Когда закончится строительство, солярий будет достигать тридцати футов в длину и пятнадцати в ширину. Он примыкает к задней гостиной, чтобы максимально закрыть южную сторону от жары. Можно будет выписать любые виды растений для оранжереи - все, что хотите, такие же прекрасные цветы, как вы сами: орхидеи с Гавайских островов, тропические цветы из Южной Африки...
      - Вообще-то я предпочитаю цветы родного Колорадо: васильки, лилии, люпин, - сказала Тори; ей не понравилось, что ее сравнили с цветами из оранжереи.
      - Как это патриотично с вашей стороны. Тори. Очень патриотично. Колорадские полевые цветы вы сможете выращивать здесь круглый год, продолжал он. - Мы будем сидеть в солярии и любоваться ими на Рождество, а на улице будет сверкать снег. В доме я устрою центральное отопление.
      - В некоторых лучших домах города уже установлено такое отопление. Папа тоже собирается провести его на следующий год, но мне никогда не казалось, что это так важно, - сказала она, не задумываясь, когда они направились к большому фонтану в центре двора.
      - Я заказал также несколько каминов. Люблю в холодный день смотреть на язычки пламени, - Рис также представлял себе, как они будут нежиться на просторной кровати в спальне. Волосы Тори будут отливать золотом, отсвечивая в прыгающих отблесках пламени, кожа ее будет напоминать горячий белый шелк, когда он будет ласкать и гладить ее. Он отогнал эротические фантазии. От фонтана они пошли к большой конюшне в глубине имения.
      - Я слышала, вы купили несколько рысаков. Не соревнуетесь ли вы с Чарльзом, Рис? - спросила она, когда от конюшни они повернули опять к дому.
      - Между прочим, я вполне могу составить ему конкуренцию. Я превзошел его в сделках со скотом и по добыче серебра на приисках. Почему бы не посоревноваться и в области лошадей? - Рис пожал плечами и шутливо добавил:
      - Я мог бы надевать на скачки одежду ваших любимых цветов.
      Он открыл перед ней парадную дверь.
      - Я чувствую себя барышней из романа "Айвенго" или какого-нибудь другого дурацкого средневекового романа. Посмотрев на этот дом, можно подумать, что вы слишком начитались таких книг.
      - А вы прочли их слишком мало, - возразил Рис и взмахнул рукой. - Это прихожая. Я представляю себе, что здесь должна свисать хрустальная люстра высотой в шесть футов.. А как кажется вам? Мне хотелось бы, чтобы вы занялись внутренним убранством дома. Тори. Выбирайте мебель, обои, драпировки, все остальное. Отделочные работы закончатся через месяц. Вы можете заказывать все, что угодно, у Лорингов в Денвере. Это крупнейшая фирма штата по импорту и грузовым перевозкам.
      - Вы назвали женщину по фамилии Лоринг, когда разговаривали с, этим ужасным извозчиком. Эта компания принадлежит ей? - Тори разглядывала блестящие дубовые полы и лестницы из красного дерева с замысловатой резьбой, которая спирально уходила на большую высоту.
      - Да, этой компанией совместно руководят Кэсс и ее муж Стив, но в последние годы он увлекся железнодорожным бизнесом, которым занимается вместе со своим другом Уильямом Джексоном Палмером. Кэсс же командует извозчиками. И всегда этим занималась, - добавил он и, ухмыльнувшись, припомнил скандальные истории о шестнадцатилетней девушке, которая орудовала кнутом и материлась наравне с грубыми мужиками.
      - Женщина, которая руководит извозом? - переспросила Тори. По ее тону можно было заключить, что она не считает дамой женщину, которая занимается таким делом.
      Рис тоже не считал Кэсс дамой в строгом смысле этого слова. Она была просто Кэсс, приятельница его друга Блэки Драго. Не возвращаясь больше к этому вопросу, он провел Викторию по огромной круглой гостиной на первом этаже башни, по центральной столовой, залу для танцев, своему кабинету, библиотеке, по нескольким гостиным меньшего размера и привел в кухню.
      - Дом такой огромный, что напоминает лабиринт, - заметила Тори, когда они подходили к спиральной лестнице, ведущей на второй этаж. Повсюду наподобие пчел суетились рабочие, каждый занимался своим делом, за всеми внимательно присматривал Клаус Крюгер.
      - У вас будет столько слуг, сколько вы захотите, - повара, горничные, дворецкий. Все, что касается домашней прислуги, я оставлю на ваше усмотрение.
      Он по-хозяйски поддерживал ее за локоть, когда они поднимались по лестнице, что было вполне уместно для жениха, но ее это все равно раздражало. Она посмотрела на длинный коридор, в котором виднелись двери из орехового и красного дерева.
      - Вы, наверное, исчерпали запасы многих строительных складов от Миннесоты до Африки, - заметила она с кислой миной. Большое богатство давало большую власть, этот урок она твердо усвоила, живя в доме Стоддарда Лафтона.
      Рис отворил первую дверь и показал миленькую комнату с чарующим видом на горы Сан-Хуан. Их шаги гулко отдавались от пустого, только что настланного пола второго этажа. В отличие от первого на верхних этажах плотнические работы уже закончились. Рис и Тори были там совершенно одни.
      - Я подумал, что эта комната может стать детской. Не для младенца, конечно. Его комната будет примыкать к нашей спальне.
      К нашей спальне. Эти слова резанули слух Виктории. Каждый мужчина надеется получить наследника. Разве ее мать не сообщила ей об этом неопровержимом факте? Она почувствовала, как слабеют ее колени, как учащенно бьется сердце. Я должна буду разрешить ему делать со мной ужасные вещи, мама предупреждала об этом.
      Рис чувствовал, что Тори замирает от страха. Раньше, когда они оставались одни, она всегда становилась сердитой, напряженной, заносчивой, даже возмущалась, но никогда не испытывала страха. Озадаченный, он пытался припомнить, что же он сказал ей такого обидного, ведя по коридору.
      - Комнаты на южной стороне предназначаются для нашей семьи, а на другой - для гостей.
      И тут до него дошло! Спальни для детей - детей, которых, он надеялся, они когда-то заведут.
      - Здесь будет детская. Тори, - произнес он негромко, бесстрастным голосом, вводя ее в небольшую, прекрасно спланированную комнату, украшенную затейливой резьбой по дереву. Эту комнату с соседней соединяла внутренняя дверь.
      Вводя невесту туда. Рис сказал:
      - А это - основная спальня.
      Она взглянула через неширокий проем двери в просторную комнату с множеством окон по обеим сторонам. В дальней стене был сложен большой камин.
      - Это ваша спальня? А где моя? Он нахмурился.
      - Я же сказал, это помещения для хозяев. Вот наша общая спальня, соединенная с детской. Они обе изолированы от других комнат.
      - Порядочные джентльмены всегда позволяют своим женам иметь отдельные спальни, - деревянным голосом, как попугай, повторила Тори слова матери. Ее родители никогда не спали в общей комнате.
      Он проглотил крутившееся на кончике языка грубое выражение и холодно произнес:
      - Я не настоящий джентльмен. Тори. Моя жена будет спать со мной.
      Глава 12
      Тори сидела в пассажирском вагоне небольшого поезда, который шел в Денвер из Рио Гранде, и неотрывно смотрела в окно. Дорога петляла среди гор, открывая ее взору все новые виды. Она приближалась к Денверу, столице штата! Возможность увидеть прекрасный город почти что заставила ее забыть о неудобствах езды в прокопченном вагоне в августовскую жару. Возможно, если бы рядом с ней не сидел этот возмутительный человек, она бы легче перенесла клубы дыма, валившие из паровоза.
      Рис наблюдал за своей бунтующей будущей супругой, видел, как она крутит под перчаткой, стараясь не показывать этого, свой обручальный перстень с бриллиантом в два карата на божественном пальчике. Она продолжала сердиться на него из-за разных проступков. Гнусным уже было хотя бы то, что он настаивал на совместной спальне. Позже он опрометчиво заявил вслух, что ей надо забеременеть, чтобы родить детей. Ему холодно объяснили, что джентльмены никогда не обсуждают с женами таких неделикатных тем, тем более не делают этого с невестами.
      Он надеялся, что поездка в Денвер вместе со Стоддардом и Хеддой поможет смягчить трения. Но пока что Холодная надменность матери и кислое безразличие Стоддарда, казалось, только усиливали неприязнь Тори к предстоящему бракосочетанию.
      Но какой женщине не нравится делать покупки? Тори и Хедда должны были подобрать ей приданое и все внутреннее убранство для Логова дракона. Что касается суммы расходов на такую поездку, то она могла лишь порадовать невесту, но этого не произошло. Он не обращал внимания на ее недовольное выражение лица и взглядом поддразнивал ее, зная, как болезненно она воспринимает его намеки.
      Стоддард наблюдал за обменом взглядами между дочерью и Дэвисом. Хедда же презирала Риса до такой степени, что еле удерживалась в рамках приличий.
      Объявление о помолвке на прошлой неделе просто убило ее, несмотря на то, что полученное Тори кольцо стоило целое состояние. Хедда излила на своего мужа все презрение и отвращение, которые она питала к валлийцу. Лафтон надеялся, что эта поездка изменит сложившиеся отношения.
      Стоддард знал беспутный характер своего сына и немедленно по обнаружении растраты нанял сыщиков. Одна ниточка вела в Денвер. Если ему удастся накрыть юношу и деньги до того, как Сандерс промотает или потеряет их, то он сумеет спасти свой банк и отправит надменного картежника туда, где ему и место - в салун. Он взглянул на великолепный пейзаж, открывавшийся из окон вагона. Вчера вечером шел небольшой снег, что нередко наблюдается в августе на высотах, которые сумела преодолеть узкоколейка генерала Палмера. Теплый полдень бабьего лета растопит снег. Шелестящие на ветру листья осин скоро позолотятся. Вдали сверкал старый величавый страж штата - пик Пайк. Зубчатые красно-золотистые верхушки гор со всех сторон поднимались над железнодорожным полотном, рискованно проложенным среди холмов и обвивавшим их извилистыми петлями. Заостренные зимними ветрами ели и сосны летели навстречу поезду, выставляя свои зеленые ветви. Но Стоддард, озабоченный финансовыми и семейными проблемами, не замечал окружающей его красоты.
      Другое дело - Рис. Величие Скалистых гор, вызывающее благоговейный трепет, сами размеры и разнообразие ландшафта Колорадо всегда потрясали его, хотя он прожил в этом штате уже больше пяти лет. Он много путешествовал с тех пор как уехал из приюта сестры Фрэнсис Роуз в Нью-Йорке, проехал по Миссисипи от Сант-Луиса до Нового Орлеана. Потом он двинулся на запад к Галвестону и на север, пересекая огромные равнины Техаса. Он даже повидал легендарный Тихий океан и работал банкометом за столом для игры в фараон в шикарном казино Сан-Франциско. Но его всегда влекли к себе горы. "Именно здесь я хотел бы навсегда поселиться". Он перевел взгляд с видов за окном на сидевшую рядом с ним молодую женщину. Он проведет с ней всю оставшуюся жизнь. У Тори было все - красота, воспитание, невинность, и вместе с тем ум и даже душевность, лишь бы удалось освободить ее от хрупких шнурков корсета Хедды. У нее было все, кроме любви к нему. Он считал, что со временем это изменится, и опять устремил свой взор за окно, чтобы насладиться проплывающими видами.
      Через некоторое время он улыбнулся Хедде и опять обратил свое внимание на Тори.
      - Нам действительно следует определить дату, любимая, ты согласна? В конце концов, официальная помолвка состоялась.
      Тори перевела взгляд с Хедды на Риса, но она еще не успела ответить, как вмешался Стоддард.
      - Для этого будет масса времени после того, как мы все уладим в Денвере, то есть когда мы купим все, что нужно из одежды и для дома, торопливо поправился он.
      - У Лорингов огромные склады. У них такой же большой выбор товаров, как в крупнейших торговых домах Нью-Йорка. Не думаю, что отбор домашней утвари займет много времени, - заметил Рис, все еще не отводя своего взгляда от Тори. - Конечно, остается проблема приданого... - Он замолк, не договорив, с удовольствием наблюдая за тем, как она покраснела.
      Тори представила себе его сладострастные мысли о просвечивающем нижнем белье и чулках из чистого шелка. Ее губы дернулись, несмотря на смущение, когда она подумала, что купит полдюжины ночных сорочек из красной фланели вместе с ночными панталончиками... "Но он с удовольствием стянет их с тебя", - прошептал ей коварный внутренний голос. Она опять покраснела.
      - Думаю, стоит отложить свадьбу на декабрь, - холодно предложила Хедда. - Это даст достаточно времени для подготовки. Праздники очень подходят для свадьбы, в конце концов, - добавила она со слащавым сарказмом.
      - Давайте посмотрим, сколько уйдет времени на доставку покупок, отозвался Рис, побуждая ее сказать еще что-нибудь.
      ***
      Флавия Голдшток затаилась за пальмой, торчавшей из кадки в фойе гостиницы "Америкен Хаус". Она только что великолепно пообедала с Блэки, когда к стойке портье подошли четыре продымленных в дороге путешественника.
      На двух богато одетых и привлекательных женщин она лишь бегло взглянула, сосредоточив свое внимание на мужчинах - Стоддарде Лафтоне и Рисе! Рис опять в Денвере, стал старше на пять лет и соблазнителен, как сам грех, к тому же явно богат.
      При мысли о том, что два ее бывших любовника связаны деловыми интересами, она бесстыдно улыбнулась, прикрыв лицо голубыми кружевными перчатками. У Стоддарда появилось брюшко, но он был не подарком и тогда, когда она знала его в Старлайте. Удивление вызывал Рис, который всего несколько лет назад был зеленым юнцом, бегавшим за ней, как преданный щенок. Уже тогда он с жадностью учился у нее, а она мастерски обучала его. Но тогда у него не было ни цента за душой.
      Рассматривая наметанным глазом его костюм, Флавия заметила рубиновую булавку, сверкавшую в его шелковом галстуке, а в камнях она знала толк. Даже его туфли были сшиты по заказу. Да, несомненно, он пошел в гору. Но что его связывало с напыщенным старым Стоддардом? Она переключила свое внимание на женщин. Одна была старше - жена Лафтона, ведьма, которая шантажом заставила этого дуралея бросить ее, оставив без цента. Конечно, все обернулось как нельзя лучше, поскольку это привело ее в Денвер. Молодая женщина была копией матушки. - "Довольно "миловидная, - подумала Флавия, если кому-то нравятся хрупкие блондинки с ледяной водой вместо крови".
      Ее глаза задумчиво прищурились, когда Рис закончил формальности и возвратился к роскошному дивану, где скромно устроились две блондинки. Он любезно взял девушку за руку и помог ей подняться, источая это дьявольское валлийское очарование, которое Флавия находила неотразимым.
      - Так вот, значит, откуда дует ветер, - пробормотала она, проверив, нет ли у Тори на руке кольца. Крупный бриллиант был заметен даже с такого расстояния. Для таких гордецов, как Лафтоны, принять в семью такого человека, как Рис, можно было только если он действительно разбогател!
      Актриса Флавия Голдшток ни раньше, ни теперь не отличалась сентиментальностью, иначе бы она в итоге оказалась в зависимости от таких мужчин, как Эммет Хаузер. Но она просто купалась в мужском обожании. Когда-то она в избытке получала его от Риса. Так же как и от Стоддарда. На ее губах появилась слащавая улыбка, когда у нее моментально созрел план, как отомстить Лафтонам и одновременно возвратить привязанность Риса.
      Она выплыла из-за большой пальмы как раз в то время, когда четверка направилась к лестнице отеля. Они не могли не столкнуться.
      - Ой, здравствуйте. Рис! Вы ведь Рис Дэвис, не правда ли? Сколько же прошло.., четыре, нет, даже не верится, пять лет? - Она протянула унизанную дорогими кольцами мягкую белую руку без перчатки, и позволила ему пожать ее.
      - Мисс Голдшток, как неожиданное удовольствие, - отозвался Рис, приветствуя ее чисто формально пожатием руки, а про себя подумал: "какое неожиданное несчастье". Он криво улыбнулся и повернулся к Лафтонам, чтобы представить ее. Флавия, к счастью, была одета как дама, в элегантный синий костюм.
      - Разрешите представить вам мою невесту, - он сделал на этом слове ударение, но заметил, что в темных глазах Флавии прыгают чертики, и понял, что зря старается, - мисс Виктория Лафтон, Тори. - это моя старая знакомая, Флавия Голдшток.
      Тори с ужасом смотрела на приближающуюся очаровательную брюнетку. "Она! Эта артистка, с которой путался отец много лет назад. И, очевидно, Рис тоже". Она деревянно кивнула, но не улыбнулась, не посмела даже взглянуть на свою мать.
      - Этот джентльмен...
      - А, Стоддард, как поживаете? - прервала Флавия. - А это, конечно, миссис Лафтон, какое удовольствие! - Флавия слегка кокетливо склонила голову, театрально демонстрируя снисходительность к Хедде. - Несколько лет назад, когда моя труппа давала гастроли в Старлайте, мы были знакомы с вашим мужем. Он всегда покровительствовал искусствам.
      В этот момент Рис с удовольствием поменялся бы местами с Вилли Уилкоксом и оказался бы на дне глубочайшей шахты на прииске "Леди Виктори".
      Стоддард натуженно кашлянул, а Хедда взирала на нее с ледяным презрением.
      Не желая упустить благоприятный момент, Флавия выпалила:
      - Надеюсь, что вы не побрезгуете навестить старых знакомых, пока находитесь в Денвере, Рис. Блэки Дарго это доставило бы большое удовольствие. - Эти слова привлекли всеобщее внимание. Знаменитый главарь преступного мира Денвера был известен в Скалистых горах каждому.
      Рис отбросил всякие приличия и хищно ухмыльнулся, подзадоривая ее выкинуть новый номер. - Возможно, я и навещу его. Он случайно не покровительствует искусствам? - Рис не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать, как увлажняется накрахмаленная рубашка Стоддарда.
      - Конечно, дорогой. В настоящее время я играю.., в Опера Хаус. Вы просто обязаны прийти на спектакль, пока находитесь в городе.
      Хедда напряглась и даже вытянулась от возмущения и, казалось, стала на несколько дюймов выше. Уничтожающим тоном она заявила:
      - Мой муж и я не покровительствуем музыкальным помосткам. Мы находим их слишком вульгарными, совершенно непригодными для хорошо воспитанных барышень. А теперь, прошу прощения...
      - Ах, миссис Лафтон. Уверяю вас, я не выступаю на эстраде. Я исполняю драматические роли в пьесах Шекспира. Сегодняшний спектакль может представить для вас особый интерес... - Она сделала паузу, чтобы произвести нужный эффект, и обратилась к Рису и Стоддарду. - Может быть, для джентльменов это окажется даже более поучительным. "Укрощение строптивой". Будьте здоровы. - Она двинулась к выходу, шурша шелковыми юбками, ее блестящие, черные, как смоль, волосы раскачивались в такт шагам.
      У нее хватило наглости подмигнуть Виктории, когда она проходила мимо нее! Тори поборола в себе желание схватить актрису за искусно уложенную прическу и выдернуть несколько заколок. А может, и выбить несколько зубов! Ужаснувшись своей вульгарной и явно ревнивой реакции, она с горящими щеками повернулась к Рису.
      Стоддард, утратив напыщенность, произнес:
      - Я действительно думаю.., то есть моя жена и дочь действительно нуждаются в отдыхе. Рис. Я провожу их в их номера.
      Рис посмотрел на Тори и увидел ее эмоциональное состояние со смешанным чувством тревоги и веселья. Она ревновала - это хороший знак, но она была и уязвлена. Плохо уже то, что его прошлые отношения с Флавией и связи с Блэки стали известны, но еще хуже было то, что актриса охмурила также Лафтона. Хедда была взбешена, а Тори выглядела потрясенной и подавленной неверностью отца.
      - Стоддард, я позабочусь о том, чтобы посыльный внес наш багаж. - Он повернулся к Тори и одарил ее доброжелательной, но кривой улыбкой. - Итак, до ужина, любовь моя.
      - Может быть, тебе лучше посмотреть поучительный спектакль мисс Голдшток вместо того, чтобы ужинать с нами? - колко заметила Тори.
      - Тори, я уже видел игру мисс Голдшток. Не успела она отреагировать, как он подхватил ее руку и поцеловал твердыми, теплыми губами.
      - Пока.
      Хедда пронзила его взглядом, но ничего не сказала, и Стоддард повел женщин к лестнице.
      Проследив за доставкой багажа, Рис решил нанести визит Блэки Драго в его салуне "Ведро крови". Там мало что изменилось за несколько месяцев, которые прошли со времени его последнего посещения Денвера. Он остался таким же шикарным и шумным и походил на "Голую правду", включая оборудование и меблировку, заказанных в магазинах Лоринга. Изменилось одно - в Денвер возвратилась Флавия Голдшток.
      Он подошел к бару, приветствуя старых друзей и посетителей.
      Большой лысый бармен широко улыбнулся ему, обнажив зубы:
      - Привет, Рис. Тут многое изменилось с тех пор, как ты здесь работал, а потом уехал со своим кушем. Похоже, что твои деньги не пропали даром. Босс наверху. Он тебе лучше расскажет, мне здесь не все видно.
      - Спасибо, старина Джоб. - Он стал подниматься по длинной лестнице с низкими ступеньками в личную квартиру Блэки и, подойдя к ней, постучался в тяжелую дверь орехового дерева.
      - Войдите, - крикнул Драго. Погрузившись в подсчеты доходов за минувший вечер, он, даже не взглянув на вошедшего, рявкнул. - Ну? Что надо? Говорите!
      - Ты не меняешься, старый ирландский плут!
      - Рис! - Пожилой мужчина вздернул голову. Он явно обрадовался, увидев своего молодого протеже. - Запылился слегка в дороге, но сразу видно процветаешь. Что тебя опять привело в Денвер? Знаю, что заем тебе не нужен.
      Они сердечно пожали друг другу руки, и Рис пододвинул стул к большому письменному столу, заваленному бухгалтерскими книгами и всякой всячиной.
      - Сопровождаю свою невесту в магазины Лоринга. Она обставляет наш новый дом в Старлайте - и покупает приданое.
      Глаза Блэки расширились, он хлопнул себя по колену.
      - Женишься, да? Я слышал, что ты выиграл салун и даже наткнулся на серебро. Похоже, ты решил остепениться. Кто же эта счастливая дама?
      - Она леди, и настоящая. Виктория Лафтон. Конечно, мне могло бы больше повезти с родичами, но... - Он философски пожал плечами.
      - Неужели каждый мужчина может поглупеть настолько, что захочет жениться? - причмокнул Блэки. - Ты только что спрыгнул с одного из коптильных вагонов генерала? - спросил он, осматривая задымленную одежду Риса.
      - Да. Мы только что сняли номера в "Америкен Хаус".
      - Странно. Я видно разминулся с вами всего на несколько минут, Я только что обедал в их ресторане. Помня о прежнем увлечении Риса Флавией, он не стал больше ничего говорить, а ждал, проявляя осторожность.
      - Знаю. Твоя спутница случайно встретилась со мной.., и Лафгонами в фойе отеля. Блэки поморщился.
      - В нее то и дело сам черт вселяется.
      - Лафтона она знает еще по Старлайту, - заметил Рис.
      - Так, значит пудинг становится все толще, - вздохнул Драго.
      - Когда она возвратилась в Денвер? Я думал, что она счастлива с миллионером из Сан-Франциско, - цинично заметил Рис.
      Блэки пожал плечами.
      - Ей всегда кровь заменяла жирная краска. Надоедает жить в одном месте, как я думаю. Или надоел он. Она собрала целую труппу артистов. Гастролировала повсюду от побережья до Миссисипи. Вернулась в Денвер через несколько недель после твоего отъезда.
      - Зачем ты с ней связался? Ты же знаешь, что она из себя представляет, - спокойно произнес Рис. Теперь цинично улыбнулся Блэки.
      - Ну, я-то знаю, что она из себя представляет, достаточно хорошо. Поэтому у нас все в порядке. Ни она, ни я не питаем каких-то иллюзий.
      - Она же артистка, Блэки. Она создает иллюзии. Не позволяй ей делать тебе больно.
      Драго усмехнулся с терпимостью умудренного годами человека и ответил:
      - Знаю, что она достала тебя, дружище. Тебе преподнесли урок, как вислоухому щенку. И если ты смог разобраться в этом в двадцать семь лет, то неужели ты думаешь, что я не смогу сделать того же в свои шестьдесят пять? Намекала ли она на восстановление связи?
      Рису было явно не по себе.
      - Прямо не намекала. Думаю, что больше всего ей хотелось бы насолить Стоддарду и Хедде, но.., черт, Блэки, не знаю, что она может выкинуть.
      - Но ты-то сам знаешь, что собираешься делать. Могу поставить свой салун на то, что свои дела ты будешь делать не с какими, как Флавия Голдшток!
      Рис рассмеялся, а потом опять стал серьезным.
      - Теперь я легко преодолею чары Флавии.
      - Из-за леди, на которой ты женишься?
      - Увы, не в том понимании, которое ты в это вкладываешь, - произнес со вздохом Рис, - перед которым уныло маячила перспектива холостяцкой жизни до декабря.
      Блэки налил отличного коньяка, чтобы утешить своего юного друга, и они, поделившись новостями, пустились в воспоминания о былом.
      ***
      Тори крутилась в постели, потом отказалась от тщетных попыток заснуть. Поездка из долго лелеемой мечты превратилась в ужасный кошмар. Думать о том, что ее собственный папа и этот.., этот бабник, за которого се заставляют выйти замуж, оба были связаны с этой потаскухой Голдшток! "Какое унижение для мамы! И еще большее унижение для тебя самой", - говорил ей внутренний голос. Самое скверное было в том, что она ревновала к этой красивой, опытной женщине! Сначала Тори не могла признаться в ревности, но вынуждена была признать эту истину, когда за ужином сидела рядом с Рисом, пытаясь оградить себя от его дразнящего очарования. У Риса была любовная связь с актрисой, женщиной старше его на много лет, с женщиной, которая все еще находила его привлекательным. А Флавия нравилась ему?
      Рис лежал поперек широкой кровати в своем номере гостиницы, придерживая бокал на голой груди и уставившись в потолок. Один язычок газового светильника мерцал на дальней стене и яркая луна лила через занавеску свой профильтрованный свет. Ужин прошел кошмарно. Поверхностная любезность Хедды была на исходе. Тори ревновала и злилась из-за Флавии. Несомненно, Лаура сочла бы ревность хорошим предзнаменованием. Если ты только он оказался со своей невестой здесь, в Денвере, один, без ее родителей. Он вздохнул. Приличия не позволяют, да и Тори не согласилась бы. Если бы она прямо сейчас пришла к нему, то не была бы дамой его мечты. "Ты не можешь получить сразу и то, и другое, старый развратник". Если бы только не пришлось так долго ждать бракосочетания. Он отхлебнул виски и решил дать Кэсс четкие указания: быстрейшая доставка всех предметов, независимо от стоимости перевозки!
      Но если реально смотреть на вещи, то нельзя и надеяться, что строительство дома закончится до начала октября. Он после помолвки решил не притрагиваться к другим женщинам. Джинджер сначала открыто в это не верила, потом обиженно надулась, когда он несколько недель отклонял ее приставания. Как долго он сможет продержаться?