Глава 24

Пок рычал все громче по мере того, как Чемберлен подходил к костру. Алекс поспешил оттолкнуть терьера, пока кто-то из негодяев его не пристрелил. Он не мог драться, рискуя потерять Джосс. Она и так была едва жива!

— Твоя жена сказала, что ты собрался воспитать моего ребенка в ненависти к моему имени, — сказал Алекс, медленно выпрямляясь и стараясь загородить собой Джосс.

— Ах, мой дорогой, увы, это было до того, как ты оказал нам любезность и сам полез в ловушку! Обрати внимание на моего спутника! Это милый парень — Танцующий-с-Дьяволом. Он из племени Красных Дубинок, а значит — твой кровный враг. Говорят, он чрезвычайно изобретателен по части пыток! — злорадно добавил полковник.

— Нет, ты не посмеешь… — отчаянный крик Джосс прервался из-за сильнейшей схватки. Кажется, ребенок вот-вот появится. Но что она может сделать? Как помешать этому бешеному псу расправиться с ее ребенком или с мужем? Пок увидел, как она отчаянно стискивает край одеяла, и стал лизать ей руки, чтобы утешить. Зачем Алекс встал так близко? Она должна видеть, что происходит!

Джосс кое-как уселась на своем ложе, и Чемберлен заглянул через плечо Алекса, любуясь ее искаженным от ужаса лицом. Эта короткая доля секунды дала ее мужу драгоценный шанс. С громким криком: «Пок, вперед!» — он кинулся на полковника и выбил у него из руки пистолет, разрядившийся в воздух. Пуля ушла куда-то в темноту, никому не причинив вреда. Двое мужчин сцепились друг с другом и покатились по земле, тогда как Пок, словно молния, ринулся на грудь индейцу. Он налетел так неожиданно, что опрокинул человека на спину. Танцующий-с-Дьяволом выронил свое ружье и попытался достать из ножен кинжал, но он не знал о том, что его противником является прирожденный убийца, прошедший жестокую школу выживания в самых опасных лондонских трущобах. Индеец попытался отшвырнуть от себя терьера, но тот уже подобрался к горлу своего врага и вцепился в него мертвой хваткой.

Алекс с Чемберленом чуть не свалились с берега в реку, но успели отпустить друг друга и вскочить на ноги. У каждого из них было оружие. Алекс выхватил из-за голенища свой мяс-ницкий нож, заслуживший когда-то неодобрение Драмма в Лондоне. Но у полковника в ножнах на спине была спрятана длинная тяжелая кавалерийская сабля.

— Ну что, ублюдок, нам с тобой давно пора закончить это дело, не так ли? — прохрипел он, пока Алекс осторожно кружил возле своего врага, стараясь держаться подальше от сабли.

— Ты уже проиграл мне один раз. Полагаю, будет справедливо дать тебе возможность отыграться. Только боюсь, что без правой руки тебе будет нелегко.

— Ты очень скоро пожалеешь об этих словах, проклятый дикарь! Моя левая рука ничуть не хуже правой и, уж во всяком случае, достаточно хороша, чтобы настрогать тебя ломтями! — Англичанин с яростным ревом ринулся в атаку и рассек противнику плечо.

Из прорехи в рукаве показалась тонкая струйка крови, но Алексу было не до этой царапины. Он слишком тревожился за Джосс, вынужденную быть свидетельницей этой сцены. Если Поку удастся надолго отвлечь индейца, он справится с Чемберленом. Он знал, что не может не победить и что непременно одолеет своего врага. Утроив бдительность, Алекс пустил в ход все искусство драки на ножах, приобретенное за годы выучки у воинов мускоги.

Сабля Чемберлена была намного длиннее его ножа, но проигрывала в маневренности из-за тяжести клинка. Она была хороша в атаке, но проигрывала в защите.

— Шевелись, Чемберлен! Моя горничная и то машет веником проворнее, чем ты! — дразнил Алекс своего противника, высматривая слабые места в его обороне. Чемберлен весьма искусно владел левой рукой, однако временами пытался пускать в ход правую, как будто забывал о своем увечье. Тем не менее он не терял хладнокровия и отвечал Алексу с привычной спесью самоуверенного аристократа:

— Посмотрим, кто из нас горничная, а кто нет! Вот этот самый «веник» сначала отсечет тебе обе руки, а потом перережет глотку! — С этими словами полковник сделал стремительный выпад и ранил Алекса в плечо.

Рана была не настолько глубокой, чтобы вывести из строя руку или заставить выронить нож, но потеря крови могла оказаться фатальной, если поединок не кончится достаточно быстро. Доносившееся до Алекса частое и хриплое дыхание Джосс также подстегивало его решимость прикончить своего врага как можно скорее. Он караулил каждое движение полковника, но в то же время слышал звуки борьбы между Поком и индейским разведчиком.

Отважный пес с рычанием стиснул челюсти, сделал героическое усилие и располосовал глотку Танцующего-с-Дьяволом. Из разодранной артерии фонтаном хлынула кровь. Еще несколько судорожных движений — и индеец испустил дух. Пок еще долго не мог успокоиться и стоял над ним, глухо ворча.

«Нужно оттеснить его на тот край поляны!» — подумал Алекс и стал атаковать полковника с такой яростью, будто позабыл о том, какой длинный у него клинок. Ответ последовал немедленно: сабля задела Блэкторну лицо и прошлась в каком-то дюйме от глаза, но зато и Алексу удался давно задуманный выпад. Он даже не сразу почувствовал, что ранен в щеку: так обрадовал его вид бессильно обвисшей правой руки Чемберлена, залитой кровью. Теперь полковнику трудно будет удержать баланс, орудуя только левой рукой, утяжеленной кавалерийской саблей.

Безумный блеск в глазах Чемберлена сменился животной паникой.

— Черт побери! — завизжал он. — Хватит меня калечить! Я тебе не какая-нибудь безродная собака! Мало тебе того, что ты сделал с моей рукой? — Он отступил на шаг, споткнулся и в тот же миг получил рану в левое плечо.

«Ну давай, еще один шаг!» Пок перестал рычать и застыл неподвижно над поверженным противником, как будто понял замысел Алекса.

В следующую секунду Чемберлен почувствовал, что вот-вот споткнется о тело Танцующего-с-Дьяволом, не выдержал и глянул через плечо. Он тут же понял свою оплошность и с рычанием развернулся, чтобы отбить новую атаку Алекса, но его противник был слишком стремителен. Он ловко нырнул под саблю, ударил полковника в горло и тут же отскочил, уходя от контратаки.

Сабля с глухим стуком упала на землю. Чемберлен закачался и рухнул прямо на труп Танцующего-с-Дьяволом, обливаясь кровью.

— В прошлый раз я поступил так, как советовал Драмм. Но сегодня я сделаю по-своему.

Чемберлен не сдавался, хотя понимал, что смерть уже дышит ему в лицо. Он упрямо пытался поднять саблю, а когда ему это не удалось, закричал:

— Тогда прикончи меня, грязный ублюдок!

— Я уже это сделал, — мрачно процедил Алекс.

Взгляд сэра Руперта Чемберлена остекленел от ужаса, когда он увидел темную вязкую кровь, растекавшуюся по его алому мундиру. Он откинул голову, шумно вздохнул… и отошел в мир иной.

Алекс наконец-то смог вернуться к Джосс, чье сдавленное дыхание напоминало стоны раненого зверя. Вне себя от страха, он рухнул перед ней на колени, вслушиваясь в невнятный шепот:

— Он идет… ребенок… сейчас появится, Алекс. Ты должен принять его… когда увидишь головку… перетянуть пуповину и обрезать ее… Нож Кента… Я прокалила его над костром…

Блэкторн, обмирая от ужаса, старался запомнить ее сбивчивые наставления. Рана в плече сильно кровила. Повинуясь приказу Джосс, он оторвал кусок от ее подола и кое-как наложил тугую повязку. Он не имеет права терять сознание от потери крови до тех пор, пока Джосс нуждается в его помощи. Затем он вымыл руки и вытер их чистой тряпкой.

Пок не отходил от Джосс и следил за ними преданным взглядом, осуществляя моральную поддержку. Алекс был не прочь поменяться с ним местами. Однако именно ему пришлось сидеть у раздвинутых ног Джосс и ждать. Вот появилась маленькая влажная головка, и каким-то чудом все сомнения и страхи, терзавшие Алекса, развеялись сами собой. Ведь это был их ребенок, зачатый в любви, которую он даже не успел распознать. С благоговением и гордостью он взял на руки крошечную дочь, только что покинувшую материнское лоно.

— Такая маленькая и такая прекрасная…— с чувством прошептал Алекс.

Джосс слабо улыбнулась, измученная, но счастливая. Повинуясь ее указаниям, Алекс отдал новорожденную матери, чтобы принять послед.

— Ты ничуть не хуже любой дипломированной сиделки, — заметила она, осторожно гладя нежные волосики на детской макушке.

— Никогда бы не подумал, что я на это способен! — признался он.

— Ты великолепно со всем справился, — заверила Джосс. Они надолго замолкли, неотрывно глядя друг на друга, но громкий крик новорожденной заставил родителей вернуться с небес на землю.

— Ее надо выкупать и запеленать в одну из тех тряпок, — сказала Джосс и добавила: — А потом мы займемся твоими ранами. — Она осторожно коснулась запекшейся раны у Алекса на щеке. — Мне даже зашить ее нечем. А вдруг из-за шрама ты уже не будешь таким красивым?

— Нашла о чем беспокоиться! — хмыкнул он, ловко обтирая влажной тряпкой маленькую дочку. Завернув девочку в пеленку, Алекс спросил: — Как мы ее назовем?

— Я выбрала имя Элайджа для сына, но раз это дочь, то пусть носит имя твоей матери.

— Значит, пусть будет Барбара. Мама давно разглядела то, что я не желал видеть из-за упрямства и слепоты. Ты когда-нибудь простишь меня за эту глупость? — спросил он, наблюдая за тем, как Джосс поднесла дочку к груди. — Я так и не признался, что люблю тебя, Джосс. Я даже не задумывался над этим, пока не стало слишком поздно. Только разлука заставила меня оценить всю силу моей любви.

— Но ты всегда был настроен против брака и семейной жизни… и вдруг обзавелся и женой, и ребенком. Пройдет немного времени, и тебе наскучат эти узы. Не бойся, Алекс, я не стану удерживать тебя силой.

— Я понятия не имел о том, что скоро стану отцом, когда потерял тебя, Джосс. Это было ужасно, невыносимо… черт побери, я как будто увяз в трясине и не мог выбраться! — Он умолк, подбирая нужные слова. — Я очень долго считал тебя погибшей и без конца размышлял над тем, что заставило меня заключить с тобой это дурацкое соглашение и почему я боялся брака. Мои родители так любят друг друга, что если не станет одного, следом за ним уйдет и другой. Я свыкся с этой мыслью еще в детстве. Такая беззаветная любовь в крови у всех мужчин нашего рода, и я попросту испугался. Я не хотел рисковать… пока не встретил тебя.

— И решил, что ничем не рискуешь, заключив соглашение с очкастым чучелом, на которое не позарится ни один мужчина. Поверь, у меня и в мыслях не было устраивать тебе ловушку в ту ночь в Лондоне, — сказала она и поспешила добавить, пока ей хватает отваги: — Понимаешь, у меня был пожар, и из-за дыма и вони я не могла заснуть и решила спуститься… Но у тебя стояла всего одна кровать…

— Но почему ты убежала утром и сделала вид, будто ничего не случилось? — Видимо, он все еще чувствовал себя уязвленным.

— Я не смела посмотреть тебе в глаза. Ни тогда, ни в тот день в Коуэте, когда застала тебя в реке с Водяной Лилией.

— С Водяной Лилией? — искренне удивился он. И тут же все понял при виде того, как боль исказила ее лицо. — Ты увидела нас и подумала, что… что мы…

Теперь настал черед удивляться Джосс.

— Ты хочешь сказать, что она не… что ты не…

— О, она была бы не прочь, но я отверг ее, Джосс. К тому времени я уже понимал, что мне не нужен никто, кроме моей жены.

— А я возвела на тебя напраслину! — Его смущенная улыбка моментально растопила Джосс сердце. — Мне стоило остаться и объясниться с тобой, а я вместо этого сбежала. Мне до сих пор кажется, что я не достойна такого очаровательного мужчины… красивого, как ангел… мой коварный возлюбленный. Возле тебя я выгляжу несчастной серой мышью.

— Серой мышью?! — Он явно растерялся. — Джосс, да ведь ты вскружила голову всем знакомым мужчинам! Когда я увидел тебя на балу у Чичестеров, то просто не поверил своим глазам! Мне даже не снилось, что в мире существует такая красота! Но самое смешное заключается в том, что твоя красота не так уж и важна! — запинаясь, признался он. — Я полюбил тебя не за внешность. Я влюбился в остроумную, ироничную, отважную женщину, которая не боится ничего на свете.

А теперь позволь спросить тебя, Джосс, можешь ли ты простить меня за то, что я так в тебе ошибался? Я боялся, что ты будешь стыдиться моего родства с мускоги, когда побываешь в Коуэте. Это ранило мою гордость, и я обошелся с тобой как последняя свинья. Когда отец рассказал мне о том, что ты учила детей в школе бабушки Чарити, я осознал свою ошибку и восхитился твоей отвагой. Ты всегда умела найти свой путь в жизни — и здесь, и в Лондоне.

Джосс слушала и таяла от восторга. Она открыла Алексу свои объятия со словами:

— Я полюбила тебя всем сердцем в тот же миг, когда ты спас меня от тех негодяев в порту. Ты явился словно ангел… прекрасный и коварный ангел. Разве я могла устоять?

— Я люблю тебя, Джосс, и клянусь, что навсегда забуду о своем коварстве… — прошептал он, гладя ее по щеке.

Но тут же в глубине темных глаз мелькнул лукавый огонек, и Алекс добавил: — Ну, разве что иногда, ненадолго, когда мы будем с тобой вдвоем…

— Смотри, Алекс, не забывай свою клятву! — Она ласково пожала его руку и прикрыла глаза. Еще минута — и Джосс заснула.

— Охраняй ее, Пок, — вполголоса приказал Алекс. Он хотел избавиться от трупов и попросту спихнул их в реку. Затем набрал валежника и добавил его в костер, собираясь всю ночь охранять своих близких. Несмотря на усталость и раны, на него наконец-то снизошел душевный покой.

Эпилог

Саванна, 1815 год

Алекс, притопывая от нетерпения, как мальчишка, разглядывал пассажиров на борту шхуны, и Девон следил за сыном со снисходительной улыбкой. Младший Блэкторн потерял покой и сон с того самого дня, как почтальон доставил им короткое письмо из Англии, в котором Элвин Фрэнсис Эдвард Драммонд в весьма высокопарных выражениях сообщал, что решил довериться «мутным водам провидения» и отбывает «в колонии», дабы на месте ознакомиться с состоянием некоей «провинциальной таверны», которую ему повезло выиграть в карты.

Отчаявшись высмотреть изящную фигуру маленького денди в этой несносной толчее, Алекс воскликнул:

— Пропади все пропадом! Да где же он наконец?

И именно в этот момент раздался громкий голос с характерными капризными нотками:

— Смотри под ноги, охламон! Попробуй только уронить мой сундук за борт, и полетишь вслед за ним!

Итак, Драммонд ступил на берег Америки. Ловко орудуя своей тросточкой на манер хлыста, этот достойный джентльмен подгонял трех здоровенных грузчиков, сгибавшихся под тяжестью огромных сундуков.

— Лопни мои глаза, Драмм, как же я соскучился по твоему нытью! — вскричал Алекс, тиская друга в своих медвежьих объятиях. Драмм покраснел от удовольствия, хотя старался скрыть волнение.

— Алекс, ты же мне все кости переломаешь! Поставь меня немедленно на землю! Двум джентльменам неприлично так обниматься — даже в этой глуши!

Блэкторн подчинился и поставил Драмма на ноги. Тот отступил на шаг, окинул Алекса томным взглядом и сказал:

— Хорошо, что мы не виделись только два года, а не три! Боюсь, что после трех лет разлуки ты на радостях переломал бы мне кости! — И он обернулся к стоявшему рядом высокому светловолосому мужчине, безошибочно угадав в нем отца своего друга.

— Позволь познакомить тебя с моим отцом, Девоном Блэкторном! Папа, это достопочтенный Элвин Фрэнсис Эдвард Драммонд.

Девон подал ему руку, и денди поспешил сообщить:

— Для друзей я просто Драмм, сэр!

— Тогда вам придется звать меня Дев, потому что я давно считаю вас близким другом, хотя познакомился с вами только сейчас! Кажется, вам пришлось неоднократно вызволять из беды этого несносного шалопая? — И он с улыбкой кивнул на своего сына. — Мы с женой перед вами в неоплатном долгу!

— Ну что вы, право, сэр… то есть Дев! — покачал головой Драмм. — Мы же друзья! Разве у друзей принято считаться долгами?

— Вот именно, папа! У Драмма с детства нелюбовь к долгам — особенно таким, по которым надо платить! Готов поспорить, что именно благодаря этому его качеству мы и имеем счастье лицезреть его на наших берегах!

Англичанин напыжился и смерил Блэкторна с головы до ног ледяным взглядом.

— Алекс, я считаю это заявление преувеличенным, жестоким и несправедливым… особенно в отношении моего присутствия на этом берегу! Помни, отныне я уважаемый владелец ценной недвижимости! Хей-хо! Кстати, где моя несравненная амазонка и твоя уважаемая матушка?

— С нетерпением ждут тебя дома… и готовят небольшой сюрприз! — ответил Алекс с лукавой улыбкой.

Джосс не отходила от окна и первая заметила трех мужчин, оживленно жестикулировавших на ходу и хохотавших при этом на всю округу.

— Мальчишки, — прошептала она. — Настоящие мальчишки!

— Не забывай об этом, моя милая! — сказала Барбара. — Они никогда не повзрослеют — даже в старости!

Женщины чинно спускались по лестнице, тогда как Пок протиснулся между ними, кубарем скатился в холл и первым поприветствовал гостя в качестве полноправного члена семейства Блэкторнов.

— Приветствую тебя, мой блохастый друг! Искренне рад, что тебя не съели крокодилы!

— Аллигаторы, Драмм, аллигаторы! Крокодилы живут в Африке! — уточнила Джосс, широко улыбаясь.

Денди вздрогнул при звуке ее голоса и поднял глаза. Томная улыбка на его лице сменилась растерянной гримасой. Он видел перед собой воздушное создание в шикарном туалете из светлого муслина. Густые волосы Джосс, отливавшие золотом в солнечных лучах, были уложены в высокую прическу, и на ней не было… очков!

— Джоселин?! Джосс, неужели это вы?! Боже мой, милая, вы же настоящая красавица! И ваши глаза… уж не случилось ли что-то… я имел в виду ваши очки…

— Дорогой Драмм, — с улыбкой ответила Джосс, — это долгая история, и у нас еще будет время все обсудить. А сначала я хотела бы вас кое с кем познакомить!

Пока Драмм тепло приветствовал Барбару-старшую, няня принесла из детской шумливую озорную малышку, и мать взяла ее па руки, чтобы представить друг другу Барбару-младшую и Драмма.

— Элвин Фрэнсис Эдвард Драммонд, позвольте познакомить вас с Барбарой Драммонд Блэкторн, вашей крестной дочерью!

— Я… — пролепетал Драмм, позабывший даже о чудесном превращении Джосс. — Я… ее…

— Крестный! — закончила за него Барбара.

— Мне пришлось заменить вас на крестинах, но в метрике и в церковной книге записано ваше имя, — объяснил Дев.

— А ну-ка, послушайте! — предложила Джосс. — Она болтает не хуже взрослых! — Она ткнула пальцем в Драмма и сказала: — Это Драмм! Драмм!

— Дам! Дам! — залопотала малышка, болтая ножками и пуская пузыри.

Маленький денди был тронут до слез. Он взял свою крестницу на руки и пошел вместе со всеми в гостиную, ступая так осторожно, словно нес хрустальную вазу.

— Если так пойдет и дальше, я и сам не замечу, как стану колонистом! — заметил он. — Теперь, кроме таверны, у меня есть еще и крестная дочь! Кто, кроме меня, будет о них заботиться?..

1

Британцы, не простившие американцам победы в Войне за независимость, предпочитали по-прежнему презрительно именовать их дикарями и колонистами.

2

Гедонизм — философское учение, согласно которому целью жизни является исключительно получение удовольствий.

3

19 октября 1781 г. британская армия под командованием лорда Корнуоллиса потерпела поражение. Это было последнее сражение в Войне за независимость, принесшее победу американцам.

4

Тори (консерваторы) и виги (либералы) — две противоборствующие партии в английском парламенте.

5

Имеется в виду мирный договор между конгрессом США и английским правительством, подписанный в 1783 году, после победы американской армии в Войне за независимость.

6

Крик — creek (англ. амер.) — приток, ручей.