– Чем могу быть полезен, Бренден? – спросил Эллинвуд, безуспешно пытаясь расправить жирные плечи.

– Моя сестра погибла почти неделю назад, а ты сидишь и пьешь пиво со своими стражниками? – гневно процедил Бренден. – Или это твой способ ловить убийц? Если так, то я бы мог найти для Миишки констебля и получше – в канаве, пьяного вдрызг и в обнимку с бутылью дешевого пойла!

В зале воцарилась тишина. Все посетители, даже те, кто сидел за карточным столом, обернулись. Малец напрягся было, но Лисил положил руку на его загривок, жестом веля псу подождать.

Отвислые щеки Эллинвуда начали багроветь.

– Расследование идет своим ходом, парень. Только сегодня я обнаружил кое-какие важные факты, а теперь хочу отдохнуть, как всякий нормальный человек.

– Факты?! – зловеще громко переспросил кузнец. Мускулы на руке, которой он оперся о стол, напряглись и вздулись, судя по всему, Бренден был вполне способен свернуть Эллинвуду шею. Быть может, его обвинения и были справедливы, но Магьер не желала допускать в своей таверне кровопролития. Она вновь глянула на Мальца и Лисила, прикидывая, самой уладить это дело или предоставить его Лисилу. Напарник Магьер был куда более искусен в улаживании таких историй миром.

– Какие это еще факты ты обнаружил? – продолжал кузнец. – Ты дрых до полудня, потом полдня обжирался у Карлина пирожными, а теперь вот сидишь тут, разряженный в бархат, и хлещешь пиво со своими лизоблюдами! И когда же это ты сегодня соизволил обнаружить новые факты?!

Эллинвуд побагровел пуще прежнего, но отвечать на эту язвительную речь ему так и не пришлось. Из-за стола поднялся небритый стражник в измятой рубахе.

– Ну кузнец, – сказал он, – этого уж довольно. Ступай домой.

В ответ раздался сокрушительный треск, с которым кулак Брендена врезался в его челюсть. От удара стражник повалился на соседний стол. Вскочил было его сотоварищ, но Бренден ухватил его за жирные черные волосы и, прежде чем кто-то успел моргнуть глазом, дважды шмякнул стражника головой об стол. Столешница треснула, а стражник, потеряв сознание, сполз на пол. Магьер схватилась было за саблю, лежавшую в ножнах под стойкой, но тут Лисил одним прыжком перемахнул через карточный стол.

– Малец, сидеть! – гаркнул он. Если б пес решил ввязаться в драку, кое-кому уж точно было бы несдобровать.

Магьер выскользнула из-за стойки, однако действовать не решилась. Лисил обычно ухитрялся прекращать драку так, что все ее участники оставались целы. Почти.

– Господа… – начал полуэльф.

Вне себя от ярости, Бренден занес над ним карающий кулак, но удар пришелся в пустоту. Лисил проворно пригнулся и, руками упершись в пол, прицельно пнул кузнеца под коленку. Рыжебородый великан рухнул на пол и мгновение спустя обнаружил, что лежит ничком, а Лисил восседает у него на спине, одной рукой обхватив шею Брендена, а другой прижимая к полу его могучую правую руку. Кузнец был намного крупнее и тяжелее своего худощавого обидчика, однако, как он ни бился и ни изворачивался, сбросить Лисила ему не удавалось. Всякий раз, когда Бренден пытался высвободить ногу, чтобы упереться коленями и вскочить, Лисил бил ступней по колену кузнеца – точь-в-точь пришпоривал норовистую лошадь, – и Бренден снова ничком валился на пол.

– Ну все, все, – приговаривал Лисил, – спокойно, спокойно.

Первый стражник, которого ударил Бренден, сполз наконец с соседнего стола. Его подбородок был залит кровью, текущей из ноздрей, – кузнец явно сломал ему нос. Рука его метнулась к короткому мечу, висевшему в ножнах у пояса, но затем он поднял глаза и увидел Магьер. Ее сабля лежала на его плече острием к горлу. Магьер не сказала ни слова. Стражник покорно опустил руки и попятился.

Наконец Бренден перестал извиваться. Он лежал смирно, тяжело и злобно пыхтя.

– Мой друг сейчас позволит тебе встать, – сказала ему Магьер, не сводя глаз с Эллинвудовых стражников. – А потом ты мирно уйдешь отсюда, понял?

– Уйдет?! – пропыхтел Эллинвуд. – Нет, он – преступник! Он арестован за нападение на тех, кто хранит покой Миишки!

Магьер могла бы поспорить с ним, но, в конце концов, это было не ее дело. Она хотела только, чтобы все они поскорее убрались из таверны.

– Он не преступник! – горячо возразил Лисил. – Имей хоть каплю сострадания, ты, толстокожий кит!

Один из стражников, не тот, что со сломанным носом, снял с пояса веревку и, присев рядом с кузнецом, принялся связывать ему руки. Лисил хотел помешать ему, но Магьер цепко держала полуэльфа за плечо. Выругавшись сквозь зубы, Лисил встал и отошел в сторону. Когда Брендена рывком подняли на ноги, он одарил Магьер таким гневным взглядом, точно это она была во всем виновата.

– И не вздумай сюда возвращаться, – сказала она. – Это мирная таверна.

– Мирная?! – процедил Бренден, и гнев в его голосе уступил место откровенной горечи. – Как можешь ты говорить о мире, если ты и только ты в состоянии прекратить все эти убийства? Нет, ты предпочитаешь прятаться, подавать пиво таким вот, как он! – Кузнец мотнул головой в сторону Эллинвуда.

– Я не в состоянии ничего прекратить, – мгновенно напрягшись, отрезала Магьер.

Стражники выволокли Брендена из таверны.

Лисил, не говоря ни слова, вернулся к карточному столу, но Магьер видела, что мысли его сейчас меньше всего на свете заняты игрой в «фараон».

На следующее утро Лисил стоял у городской кордегардии, которая заодно служила и тюрьмой, и в который раз пересчитывал содержимое своего кошелька, точно надеялся, что за это время монет в нем чудесным образом прибавилось. Очень трудно было держаться подальше от зевак, которые, сами того не зная, вполне могли бы помочь ему, совершить это сомнительное чудо, но Лисил обещал Магьер, что теперь, когда они надолго осели в Миишке, он не станет проявлять излишнего интереса к чужим кошелькам. Сегодня утром, проснувшись, он попросил Магьер выдать ему авансом его месячную долю прибыли. Она согласилась, хотя при этом и косилась на полуэльфа. Она, видимо, подозревала, что он проигрался в карты. Лисил не стал ее разубеждать. Все равно она ничего не поняла бы, скажи он правду. На самом-то деле он тоже не очень-то понимал, что делает.

Наконец Лисил вошел в кордегардию и остановился, неприятно удивленный. Он надеялся, что ему придется иметь дело с кем-нибудь из безмозглых городских стражников, однако за столиком в правом углу приемной, возле зарешеченного окошка, он обнаружил массивную тушу Эллинвуда. Констебль усердно разглядывал строки, нацарапанные на листе пергамента.

Лисилу довелось в свое время повидать немало тюрем, и снаружи, и изнутри, и эта ничем не отличалась от прочих. На стенах были развешаны объявления, сулившие награду за поимку или же часть оной, а вдоль стены тянулись двери камер. Их было ровно три: для такого небольшого города, как Миишка, более чем достаточно.

Лисил со стуком захлопнул входную дверь и направился к камерам. Потревоженный шумом, Эллинвуд наконец поднял голову.

– А, это ты, – проговорил он с плохо скрываемым раздражением. Констебль, очевидно, решил, что Лисил пришел официально потребовать возмещения за треснувший стол. – Что тебе нужно?

Лисил по очереди заглянул в глазок каждой из камер и в средней обнаружил скорчившегося на нижних нарах Брендена.

– Я пришел уплатить залог за кузнеца, – ответил он. – Сколько?

– Ты хочешь… да с какой стати-то? – с подозрением осведомился констебль.

Лисил пожал плечами:

– Выбор у меня был невелик: либо идти сюда, либо чинить крышу. А что бы ты предпочел? – Он помолчал немного и повторил: – Сколько?

Эллинвуд ответил не сразу:

– Шесть полновесных серебряных пенсов. Только местные монеты.

Лисил подавил неуместное желание присвистнуть. Залог оказался непомерно велик. У Лисила в кошельке было пять серебряных пенсов – это, между прочим, его месячное жалованье, а в таком небольшом городке многие и в три месяца столько бы не заработали. То ли констебль наживается на завышении залогов, то ли он затаил злобу на молодого кузнеца и не хочет, чтобы за него заступались. Лисил, впрочем, и не думал сдаваться, к тому же он сомневался, что Эллинвуд откажется от почти дармовых денег.

– Что если я сейчас уплачу тебе пять пенсов, а на шестой выдам вексель? – вслух спросил он. – Я смогу заплатить в начале следующего месяца.

– У меня есть серебряный пенс, – из камеры донесся очень тихий голос Брендена.

Лисил повернул голову и обнаружил, что кузнец выглядывает из смотрового окошечка камеры. Его рыжие спутанные волосы вздыбились, точно львиная грива, правда в высшей степени непричесанная. Лисил подошел к камере и кивнул.

– То есть, – продолжал Бренден, – у меня был серебряный пенс. Когда меня привели сюда.

С этими словами он одарил красноречивым взглядом Эллинвуда.

– Что ж, тогда мы наберем необходимую сумму, не так ли, констебль? – отозвался Лисил и небрежно привалился спиной к двери, скрестив руки на груди.

Эллинвуд с минуту в упор глядел на них, что-то прикидывая и взвешивая. Затем он развернулся и поднял стоявший на полу сундучок. Нашарив на поясе под туникой связку ключей, он отпер сундучок и вынул из него небольшой, измазанный сажей кошелек. Встал, подошел к камере, отпер дверь и протянул кошелек кузнецу.

Бренден вытряхнул в узкую ладонь Лисила пригоршню мелочи. Полуэльф набрал среди монеток сумму, равную одному серебряному пенсу, а затем прибавил к ним содержимое своего кошелька.

– Прошу, – сказал он вслух, высыпав деньги в ладонь Эллинвуда.

Констебль вернулся к столу и тщательно пересчитал деньги. Затем он ссыпал их в сундучок, снова запер его и, не говоря ни слова, вернулся к чтению пергамента.

Лисил неприязненно пожал плечами и знаком предложил Брендену следовать за ним. Они вышли на улицу, где уже было многолюдно: кто спешил на рынок, кто по другим насущным делам. На углу мальчишка громко расхваливал свой товар – вяленую рыбу. На небе, едва подернутом облачками, вовсю жарило солнце.

– Я… я верну тебе деньги, – вполголоса проговорил Бренден. – Верну, как только сумею.

– Да ладно, все в порядке. Я не последнее отдал. – Лисил вновь пожал плечами. У него есть кров, еда и вино в неограниченном количестве. Больше ему сейчас ничего не нужно, а того, что он хочет, за деньги не получишь.

– Извини за вчерашнее, – прибавил он.

– Извинить? – Бренден отвел взгляд. – Вот теперь ты меня пристыдил. Я ведь слышал, как ты вступался за меня, и потом, ты ведь мог спустить на меня своего волка. Судя по тому, как ты лихо сбил меня с ног, ты бы мог… В общем, мог еще и не так меня отделать.

Лисил зашагал по улице, и Бренден пошел рядом с ним. Этот человек явно страдал болезненной честностью. Непривычная компания для Лисила, если учесть, сколько лет они с Магьер зарабатывали на жизнь вполне бесчестным образом, да и до встречи с Магьер он высоконравственным отнюдь не был. Сейчас он даже не знал что и сказать после того, как вдруг решил помочь совершенно чужому человеку.

– Ты ведь справедливо упрекал Эллинвуда, – наконец сказал Лисил. – Он и пальцем не шевельнул, чтобы поймать убийцу твоей сестры.

– Да я вообще не уверен, что ему это по силам, – отозвался Бренден, пнув ногой комок засохшей грязи. – И не знаю, кому по силам, разве что кроме твоей напарницы, а она не хочет мне помочь.

– О чем ты говоришь? – притворно удивился Лисил, от души надеясь, что неверно понял более чем откровенный намек кузнеца.

– Твоя напарница Магьер – охотница за вампирами.

В животе у Лисила заурчало, но отнюдь не от голода.

Теперь он понял, почему Магьер в последнее время была так раздражительна.

– Ты наслушался сплетен, – упрямо бросил он.

– Может быть, но даже сплетня не рождается на пустом месте, – возразил Бренден. – Когда одно и то же повторяют снова и снова, куда ни пойдешь, – это уже не сплетня, а почти правда.

– А по-моему, люди просто любят поговорить, – не сдавался Лисил. – И говорят обо всем на свете, включая и то, о чем ничегошеньки не знают.

– Тогда зачем ты внес за меня залог? – ворчливо осведомился Бренден.

Вот на это Лисилу ответить было нечего – во всяком случае он не находил слов. Быть может, неожиданная щедрость Магьер к Калебу и Бетре оказалась заразной. Быть может, Лисил, подобно своей напарнице, впервые в жизни осознал, сколько вреда они причинили людям своим мошенничеством. Вот только будет ли прок от этой вдруг проснувшейся совестливости? Как и чем он мог бы возместить причиненный людям вред? Тем более что Лисил до сих пор считал в душе, что люди в большинстве своем либо безмозглые овечки, законная добыча для более умных и хитрых одиночек, либо волки, рвущиеся любой ценой к богатству и власти. Помогать и тем и другим казалось ему бессмысленным… но вот к какому разряду отнести кузнеца?

Этот человек вошел в многолюдную таверну, обвинил в бездействии городского констебля и потребовал справедливости. Хотя сам Лисил предпочитал обходить проблемы, а не решать их, он ценил в других людях и отвагу, и преданность умершим – тем, кто никогда уже не сможет постоять за себя сам.

И вот за эту отвагу Брендена объявили преступником и посадили в тюрьму. Это было неправильно, несправедливо. Лисил прекрасно понимал, что его собственные понятия о том, что есть «правильно», в лучшем случае сомнительны, но помочь Брендену казалось ему сейчас в высшей степени правильным делом.

Дальше они шли молча, пока не достигли перекрестка, где Лисилу предстояло свернуть, чтобы через центр города дойти до таверны. Оба остановились, чувствуя себя до крайности неловко.

– Не суди Магьер, – уже мягче сказал Лисил. – Ты ведь ничего о ней не знаешь. Приходи в «Морской лев», когда захочешь. Я скажу Магьер, что ты мой друг.

– А я твой друг? – осведомился Бренден, и трудно было сказать, чего в его голосе больше – удивления или подозрительности.

– Почему бы и нет? До сих пор у меня было только два друга, и один из них – пес, заметь, именно пес, а не волк. – Лисил придал лицу выражение чрезвычайной серьезности. – Вот такой уж я странный парень.

Бренден слабо улыбнулся, но в улыбке его сквозила печаль.

– Может, и загляну как-нибудь, и уж на этот раз буду вести себя потише.

Они расстались. В пространстве между ними нечто ослепительно вспыхнуло и тут же погасло. Несколько прохожих моргнули, завертели головами, но, так ничего и не разглядев, двинулись дальше.

– Он был с кузнецом, – сказал Эдван, очутившись в потайной комнатке под пакгаузом. – Я видел его.

Рашед шагнул к призраку, не понимая, почему тот так встревожен. Только что они с Тишей выверяли накладные по ввозу товаров, и вдруг явился Эдван и с ходу забормотал что-то о кузнеце и полуэльфе – напарнике охотницы.

– Не части, – приказал Рашед. – К чему ты все это говоришь?

– Ты сегодня же должен убить охотницу, – с нажимом проговорил Эдван.

– Нет. – Рашед отвернулся. После глупости, совершенной Крысенышем, новые необдуманные действия могут привести только к тому, что их тайна будет раскрыта. – Слишком быстро. Подождем, пока она потеряет бдительность.

– Ты неправ. Она побывала на том месте, где Крысеныш убил девушку. Я ее видел.

– Почему ты не сказал мне этого раньше? – гневно спросил Рашед.

– А сегодня полуэльф, ее напарник, уплатил залог за освобождение Брендена. И они разговаривали.

Рашед покачал головой и вопросительно глянул на Тишу.

– Бренден, – проговорила она с кушетки, – это городской кузнец. Брат убитой девушки.

– Что?! – Рашед обернулся к Эдвану с таким видом, точно призрак не просто принес дурные вести, а был их причиной. И принялся расхаживать по комнате, невидяще глядя перед собой. Ум его лихорадочно заработал.

– Она готовится к охоте, так? – негромко спросила Тиша. – С чего бы еще ей искать следы на месте убийства, посылать полукровку подружиться с братом жертвы?

И действительно, молча согласился Рашед, к чему бы еще? Вступать в игру так скоро после убийства куда как опасно, но треклятый Крысеныш не оставил им выбора. Если охотница уже что-то пронюхала, если хотя бы слабый след приведет ее к пакгаузу, тогда времени на подготовку у них и вовсе не останется. Крысеныш был так беспечен, что не соизволил даже уничтожить следы. Невозможно угадать, что именно могла обнаружить охотница на месте убийства девушки.

– Мы должны сделать первый ход, – сказал он вслух. – Тиша, ты останешься здесь, но приготовишь все, чтобы при наихудшем исходе мы могли бежать. Крысеныш пойдет со мной. – Он вскинул руку, не давая ей возразить. – Нет. Я сделаю все сам и без лишнего шума. Тела не найдут – она просто исчезнет, вот и все. Но мне нужно, чтобы кто-то присмотрел за псом и полукровкой.

– Тогда возьми меня. Я с этим справлюсь лучше, чем Крысеныш.

– Я знаю, но… – Он подошел к кушетке. – Останься здесь, хорошо?

– Крайне благородный жест, – заметил из середины комнаты Эдван, – но я его одобряю. И будь осторожен, Рашед, очень осторожен. Давно уже ты не сражался с врагом более опасным, чем ошибка в конторской книге. Кто знает, чем дело может обернуться?

Рашед ничего не ответил, но пристальный взгляд Эдвана жег его, точно первый отблеск убийственного рассвета. И чем же он мог заслужить такую ненависть призрака? В конце концов, это Кориш казнил его по ложному обвинению.

– Да, будь осторожен, – согласилась Тиша, то ли не заметив, то ли пропустив мимо ушей сарказм в голосе призрака.

Рашед молча кивнул и ушел за своим мечом.