Я сделал ложный выпад в сторону руки с пистолетом, а потом метнулся назад, к руке, сжимавшей детонатор. Защищая пистолет, британец отдернул руку и выстрелил туда, где должен был находиться я. Взрыв раздался так близко, что у меня онемел бок, но я успел одной рукой вцепиться в детонатор, а другой - нанести удар снизу. Я не мог ударить его в корпус, поскольку он был обложен пластиковой взрывчаткой, однако жилет был все же не настолько длинным, чтобы прикрывать пах. Я двинул его ниже пояса, пока британец пытался выстрелить в меня снова. Он взвизгнул и разжал пальцы, так что детонатор остался у меня в левой руке, а правая тем временем выбила из его руки «дейзер».
      Британец упал на колени, и пистолет откатился в угол. Детонатор подпрыгнул у меня в руках и дважды перекувырнулся, прежде чем я сумел кое-как поймать его в воздухе и отступить назад.
      Посветлевшее небо, еле-еле видневшееся сквозь единственное оконце, показывало, что рассвет уже близок. Я слышал, как где-то в отдалении выкрикивались команды, которые слишком напоминали о дисциплинированных военных силах. Британские войска выстраивались в боевой порядок под Лексингтоном.
      Британец тоже это услышал. Задержавшись, чтобы напасть на Пэм, а затем и на меня, он выбился из графика больше, чем предполагал, поскольку у него не было Помощника, который напомнил бы ему о времени.
      – Отдай детонатор, - произнес он не то с угрозой, не то с мольбой, когда вновь оказался на ногах.
      – Нет уж! Недолюбливаю тех, кто готов укокошить других людей, притом своих соотечественников, ради какой-то высшей цели.
      Глаза британца забегали по сторонам в поисках выхода. Снаружи снова раздались выкрики. Похоже, кто-то отдавал указания, а кто-то другой отвечал, хотя слов я разобрать не мог. Тут Пэм застонала и приподняла голову, и мой взгляд, а вместе с ним и внимание, переместились на нее.
      Британец прыгнул и, обрушившись на меня всем своим весом, попытался отнять детонатор. Я отпрянул, его рука ударила меня по запястью, и я разжал кулак. Детонатор отлетел назад, в открытый зев чугунной печи, ударился о ее заднюю стенку и сделал то, что обычно делают детонаторы, когда испытывают подобные потрясения.
      Взрыв был не очень мощный, но печь усилила звук. Британец споткнулся, замер и уставился на печь.
      – Что ты наделал?! - заорал он.
      – Спас ваших соотечественников.
      Я приставил палец к его шее и закачал в него содержимое транк-кристалла. Фанатик напрягся на мгновение, а потом обмяк. Как ни велик был соблазн шарахнуть его об пол со всей силы, мое воспитание не позволило мне швыряться взрывчатыми веществами, поэтому я подхватил британца под мышки и осторожно опустил, улавливая краем уха отзвуки других взрывов, гремевших на улице.
      Только сейчас я снова обратил внимание на Пэм. Она уже поднялась на ноги и стояла возле стены, глядя на меня во все глаза с совершенно ошалелым видом.
      – Что ты наделал! - выдохнула она.
      – Да что вы заладили одно и то же?! - Грохот взрывов снаружи нарастал мощным крещендо. - Что случилось?
      Пэм перевела взгляд с меня на печку.
      – Слышишь? Это колонисты ведут перестрелку с британскими войсками в Лексингтон Грин. Война за независимость началась.
      Неудивительно, что она была расстроена.
      – И из-за этого типа ты не смогла установить свои датчики, чтобы понять, кто же все-таки сделал первый выстрел.
      Пэм бросила на меня такой взгляд, как будто усомнилась в здравости моего рассудка.
      – Ты что, издеваешься? Так ничего и не понял? Ты сделал этот выстрел. Ты и есть тот самый «стрелок».
      – Но это просто смешно. Я… - И тут до меня дошло. Обернувшись, я уставился на печь. Детонатор взорвался у нее внутри. Металлический корпус усилил звук, большая часть которого растворилась в этой комнате, но немало вышло наружу сквозь металлическую трубу дымохода. Металлическая труба. Взрыв на одном конце. Хлопок на другом будет копией звука выстрела. - У меня даже нет оружия, и я - стрелок.
      Пэм изумленно покачала головой.
      – Неудивительно, что никто не мог привязать этот выстрел к какому-то конкретному месту. Звуковая волна прошла по дымоходу, сверху которого есть дождевой колпак, и он отразил звук во все стороны. А оружие никто не мог определить, потому что это был детонатор из другого времени… Но зачем ты это сделал?
      – Что значит, зачем? - возмутился я. - Этот британец чуть тебя не убил.
      – Ты развязал войну, чтобы спасти меня? - Кажется, Пэм еще не решила, как ей следует к этому относиться. - Том, это ужасно мило с твоей стороны. Очень глупо, конечно, но все же так мило!
      – Я же не специально!
      Пэм отошла от стены, потирая лоб и морщась от боли.
      – Значит, выстрел, с которого началась Война за независимость, был случайным взрывом, который произошел из-за того, что некий путешественник во времени, оказавшийся здесь, чтобы запечатлеть начало Войны за независимость, пытался другого, который находился здесь, чтобы выяснить, кто сделал первый выстрел, спасти от третьего, который хотел изменить эти события, но в результате как раз пустил их по исходному историческому пути… Знаешь, вот именно из-за таких вещей у людей складывается превратное мнение о ТИ.
      – Я же не виноват, что причина и следствие связаны во времени по кругу, - проворчал я, поднимая с пола «дейзер» британца. - Я не сделал бы этого, если бы не отправился вслед за тобой!
      Пэм уставилась на меня.
      – Чего не произошло бы, если бы я не отправилась в это здесь и сейчас ради встречи с тобой.
      У меня уже голова шла кругом.
      – А этого бы не случилось, если бы мы не познакомились в Лондоне спустя сто тридцать лет. А этого бы не произошло, если бы другие люди не пытались изменить исход войны за будущее. Я всегда знал, что все это очень сложно - время, наполненное бесчисленными причинно-следственными связями, которые взаимодействуют, переплетаются и смешиваются. Но, черт побери, когда же всё это началось?
      – Начала не существует, как не существует конца. Ты это знаешь. И древние тоже знали. Поэтому один из первых символов бесконечности - змей Уроборос, кусающий собственный хвост. - Пэм вздохнула. - Но мое задание выполнено. Я выяснила, откуда прозвучал выстрел и почему.
      – Но до тебя никто этого не знал. Почему я никому ничего не рассказывал? В смысле, если не из-за скромности.
      Пэм улыбнулась.
      – Думаю, ты просто не мог рассказать об этом в своем настоящем.
      – Почему… О-о. Выходит, теперь я обязан эмигрировать в твое время.
      Улыбка сползла с лица Пэм, и глаза ее грозно прищурились.
      – Обязан?! Так вот как ты к этому относишься!
      И она так на меня посмотрела, что я понял: надо соображать быстрее, а то Война за независимость может пойти по другому пути. Я потрогал голову и изобразил смущение.
      – Я что, сморозил какую-то ерунду? Не обращай внимания: этот тип так меня приложил, что я до сих пор немного не в себе.
      – Твоя Помощница сказала моей, что с тобой все в порядке. Сотрясения нет.
       - Предательница,- сказал я Джинни.
      – Возможно, она просто не в состоянии его обнаружить. Думаю, медицинская техника в твоем времени сможет с этим разобраться. Я правда очень рад отправиться туда вместе с тобой. Я тебе это говорил?
      – Угу. Конечно.
      – Эй! Я развязал войну только из-за того, что я люблю тебя! Это что, не в счет?
      – В следующий раз лучше принеси шоколадку, - посоветовала Пэм. - Что будем делать с этим парнем? Отошлем домой?
      – Не получится. Он отключил все свои системы.
      – Получится, - заявила Пэм. - Энни способна передать ему достаточно энергии, чтобы реактивировать собственный энергоисточник, а тот уже приведет в действие прыжковый механизм. Когда Джинни пройдет апгрейд в моем настоящем, она тоже сможет выполнять такие штуки. Я велю Энни изменить настройку прыжка, так что парень очнется на пятьдесят лет позже своего времени. Пусть помучается, когда будет объяснять там свое присутствие и пытаться вернуться домой. - Пэм застыла на мгновение, после чего тело британца внезапно исчезло. - Что это на нем было надето?
      – Жилет со взрывчаткой.
      – Уф… Да, несладко ему придется там, куда я его послала. - Пэм глянула в сторону улицы, и на ее лице отразилась тревога. - Повсюду рыщут ТИ. И кое-кто из них уже подобрался слишком близко. Надо убираться отсюда в Додж [Город в штате Канзас, ставший символом необузданных нравов Фронтира. В XIX веке Додж-сити подвергался многочисленным налетам бандитов, для защиты от которых граждане города наняли стрелков - их реальные и вымышленные похождения послужили основой многих вестернов.]ко всем чертям.
      – Ты тоже там будешь? - изумился я.
      – В Додж-сити? Да, в 1878-м.
      – А я - в 1879-м!
      – Поздно! Вечно вы, мужики, опаздываете… А теперь давай-ка прыгай к себе домой, пока нас не сцапал кто-нибудь еще.
      Но я подождал, пока исчезла Пэм, а потом уже прыгнул сам.
 

***

 
      Вот как получилось, что я сейчас заполняю эмиграционные документы, вооружившись поручительством Пэм, и прощаюсь со всеми, кого знал в том времени, которое вскоре станет моим бывшим настоящим. Все мои приятели сказали, что я идиот, раз оставляю дом из-за девчонки, ну а все знакомые девушки пустили слезу и сообщили, что я великий человек. Все они сбросились и собрали некоторую сумму, чтобы помочь мне оплатить прыжок - вместо подарка на свадьбу, которая все равно состоится лишь в будущем веке.
      Рассказывать, что это я начал Войну за независимость, я не стал. Пусть пока останется в секрете - до следующего столетия.
 
John G. Hemry
«These Are the Times»
2007
 
Перевод с английского:
З. Буркина