– Неужели ты так хотела со мной повидаться? - Наверное, это прозвучало глупо, но мне действительно никогда не приходило в голову, что такая девушка, как Пэм, может совершить столько усилий ради меня.
      – Да. Я знала, что ты не сможешь устроить встречу со мной, поскольку я живу дальше во времени. Но… ты ведь был в этом заинтересован?
      – Еще как, - воскликнул я. - Мне надо об этом сказать?
      – Если хочешь. И если это действительно так.
      – Тогда скажу. Пэм, я влюбился в тебя еще в Лондоне. Но не понимал этого, пока не встретил тебя снова. - Она радостно улыбнулась. - Я хочу быть с тобой.
      Настало время для холодного душа реальности:
      – Но каковы шансы, что мы сможем встречаться в будущем - вот так, как сейчас, в прошлом?
      – Шансы невелики, - согласилась Пэм и торопливо добавила: - Ты когда-нибудь задумывался об эмиграции?
      – Эмиграции?! - Ее слова меня ошарашили. Разумеется, каждый темпоральный интервент в тот или иной момент подумывает о возможности перебраться в другое время - в один из тех веков, где приходилось работать, - и сделать его своим настоящим. Но мало кто решается на это. Правила очень строги, и мысль о том, чтобы лишиться всего, к чему привык, невыносима. Так что большинство никогда об этом не задумывается по-настоящему. - Ты это серьезно?
      – Ну да. - Пэм снова села рядом со мной и, глядя в пол, взволнованно стиснула сплетенные пальцы. - Я не знала, стану ли просить тебя об этом. Не была абсолютно уверена, до тех пор пока не узнала тебя поближе. Но теперь я действительно этого хочу. Я могу за тебя поручиться. Мы и правда хорошо поработали в будущем: до сих пор не могу забыть тех дней, которые мы вместе проведем в Лондоне. Прекрасное будет время! Я тоже тебя люблю. И наши Помощники друг другу нравятся.
      – Да. - Я сделал глубокий вдох. - А если эмигрировать тебе? Она поморщилась.
      – Ты знаешь правила, Том. Если я переселюсь в прошлое, мне придется провести деградацию вживленной электроники, чтобы соответствовать твоему уровню. Для Энни это все равно что сделать лоботомию. На такое я не способна.
      – Извини, не подумал. Я бы и сам не стал просить тебя об этом.
      – Но если ты переберешься ко мне, то Джинни подвергнется апгрейду, - заметила Пэм, и тут же ее взгляд стал виноватым: она будто извинялась за то, что соблазняет меня.
      – Да, точно, - согласился я тоном, призванным показать, что я ничего не имею против ее предложения. Я снова глубоко вздохнул, задумавшись. Дело-то было нешуточное. Но раз уж я прошел через столько веков и только сейчас встретил такую, как Пэм… Какой идиот откажется от такой женщины? - Слушай, можно я немного подумаю? Я уже почти согласен, но мне требуется время на размышление.
      Пэм улыбнулась и поцеловала меня.
      – В моем распоряжении еще сорок два часа. Этого хватит?
      – Должно хватить. - Я поцеловал ее в ответ. - Особенно если мы проведем их в постели.
      Она рассмеялась и оттолкнула меня.
      – У меня полно работы и, готова поспорить, у тебя тоже. И вообще, неужели твой интерес ко мне основан только на вожделении?
      – А что плохого в вожделении? - парировал я. - Хотя на самом деле это не так. Если бы все дело было в вожделении, я бы не стал думать об эмиграции, даже если бы мне это предложила Елена Прекрасная.
      Которая, кстати, действительно была очень горячей штучкой, хотя и отдаленно не напоминала ту блондинку, какой ее обычно изображают. Но это ничего, после нескольких печальных опытов я вообще несколько предвзято отношусь к блондинкам.
      – Елена была шлюхой, - отрезала Пэм. Обычно ТИ женского пола очень строги к Елене - наверное, из-за того, что интервенты-мужчины так любят обсуждать ее достоинства.
      – Ты намного красивее, - поспешно сказал я.
      – Давай-ка застегивайся, - велела мне Пэм, поднимаясь и беря в руки парик. - Мне пора превращаться в Палмера и заниматься проверкой дороги на Лексингтон.
      – Ты останешься там на ночь?
      Наверное, в моем голосе было столько трагизма, что Пэм это даже развеселило.
      – Нет, что ты. Там все забито местными и засевшими в кустах ТИ. Сегодня разведаю дорогу, а завтра с утра пораньше проберусь туда и расставлю свои приборы, пока все остальные будут ползать вокруг, следя друг за другом. Все внимание они сосредоточат на передвижении британских войск и предводителей повстанцев, так что никто не заметит одинокого интервента, гуляющего по сельской местности.
      – Не уверен. Пэм, дело не в том, чем ты будешь заниматься, а в том, что может подумать о тебе какой-нибудь чокнутый. Как тот надменный британец.
      – Ты сегодня заканчиваешь со своей работой, верно? - спросила Пэм. - Может, встретимся в Кембридже на закате? Сегодня вечером, когда англичане перекроют все ходы и выходы, выскользнуть из Бостона будет проблематично. Лучше пообедаю в Кембридже, а потом отдохну немного, прежде чем снова отправиться в Лексингтон.
      – Конечно. Там и увидимся.
      Она так ничего и не сказала в ответ на мое предостережение, но мы оба это знали. Как заявила Пэм, она большая девочка и ей нужно делать свою работу.
      Уже после того как мы договорились о встрече, до меня вдруг дошло, что в свое настоящее я должен вернуться до захода солнца. А, ладно! Ничего страшного, если я останусь чуть подольше - ведь цена прыжка будет одинаковой. Правда, «Виртуальный город» не оплатит мои сверхурочные расходы, но если я останусь всего на одну ночь, сумма будет невелика.
      За порогом трактира мы разошлись в разные стороны. Я хотел поцеловать Пэм на прощанье, но так как она снова была в обличье мужчины, в этом здесь и сейчас подобное могло быть истолковано превратно. Мы ограничились рукопожатием, и Пэм повторила: «В Кембридже, на закате, у въезда в город по бостонской дороге», - после чего отправилась нанимать лошадь. А в моей голове Джинни развернула карту предстоящего маршрута, и я пошел расставлять свои жучки.
 

***

 
      Бостон сегодня, перед бурей, выглядел совершенно иначе. Может, мне показалось, но большинство местных находилось в каком-то возбужденном состоянии, как будто предчувствуя то, что знал я: копившееся годами напряжение вот-вот прорвется и повернет историю совсем в другое русло.
      Интервенты были повсюду, и, проходя мимо, я ловил на себе немало подозрительных взглядов. Я узнал нескольких знакомых в одежде солдат и торговцев, слуг и знатных дам, и все они были в полной боевой готовности. Мы находились в эпицентре важного исторического момента, и те, кто хотел попытаться изменить происходящие события, уже схлестнулись в незримой битве с теми, кто старался оставить ход вещей неизменным: две армии, ведущие подпольные сражения рядом с боевыми действиями, в которых участвовали местные.
      Когда последняя улица в маршрутной сетке была пройдена, и Джинни получила от моего плаща сигнал о том, что все жучки на месте, я направился к единственной сухопутной дороге из города. В те времена Бостон представлял собой практически остров, соединенный с материком лишь узкой полоской суши, известной как Бостонский перешеек. Этот перешеек сегодня вечером перекроют англичане, но было еще рано, и я рассчитывал успеть выбраться из города.
      Мне удалось поймать экипаж до Кембриджа и прибыть в город задолго до заката. В Кембридже слонялось не так много интервентов, замаскированных под местное население, но одного знакомого я все же встретил. Он словно бы невзначай приблизился ко мне, когда я шагал по дороге.
      – С работы или на работу? - пробормотал он.
      – С работы, - ответил я. - Скоро возвращаюсь домой. А ты?
      – На работу. Могу и тебе предложить, если ты не прочь задержаться подольше. Клиенты хорошо платят.
      – Спасибо, но у меня здесь назначена встреча. Он бросил на меня скептический взгляд.
      – Так ведь дела уже закончены?
      – Это личное дело.
      – Она из местных? - Знакомец ухмыльнулся. Некоторым ТИ нравилось, что здесь им предоставлялась идеальная возможность «поматросить и бросить». - А подружка у нее имеется?
      – Я же сказал, это личное, - повторил я. - К тому же ты ведь, кажется, на работе?
      – До заката я совершенно свободен. - Он мимоходом оглянулся вокруг. - Только учти: если окажешься где-то поблизости около полуночи, будь осторожен. Тут повсюду не только англичане, но и куча интервентов, почти все вооружены и на взводе.
      – Спасибо за предупреждение. Ты там тоже полегче.
      – Конечно. - Он помолчал, пока мы не дошли до того места, где кончался Кембридж и начинались поля. - Так это здесь у тебя свидание?.. Ну ладно, увидимся.
      – Надеюсь, не в ближайшее время, - добавил я. Он посмотрел с пониманием и удалился.
      Через некоторое время, когда солнце уже почти зашло за горизонт, появилась Пэм верхом на лошади и устало кивнула мне.
      – Проклятые красные мундиры повсюду, но я все же присмотрела подходящий путь.
      – Сколько у тебя времени?
      – Мне нужно расставить почти две тысячи жучков, так что я могу двигаться не спеша и успеть до того, как начнется вся эта суматоха с Уильямом Дауэсом. - Пэм спешилась, и мы повернули обратно в Кембридж. - Пока мы с тобой проводим время вместе, лошадка тоже отдохнет.
      – Две тысячи? - Я должен был догадаться, что времени для еще одной романтической интерлюдии не хватит. По крайней мере, в физическом смысле. - Ты, верно, умираешь с голоду?
      – Да. Но сегодня - никаких флипов.
      После того как Пэм оставила свою лошадь в стойле, где ту ждали чистка и пропитанное патокой зерно, мы отыскали таверну и устроились за столиком в углу. Здесь среди шума голосов других посетителей, обсуждающих растущую напряженность в отношениях с англичанами, и завесы табачного дыма мы были все равно что наедине.
      – И все-таки я беспокоюсь, - наконец произнес я, вгрызаясь в мясо зажаренного на вертеле цыпленка.
      – Это простительно, только если у нас с тобой все серьезно, - ответила Пэм, заглянув мне в глаза.
      – Серьезно. - Ну же, Том, сейчас или никогда! Можешь прыгать по времени сколько угодно, но вероятность, что такое повторится, близка к нулю. - Я согласен.
      – Согласен?
      – Эмигрировать. Я не хочу тебя потерять. Теперь мне можно беспокоиться?
      Она широко улыбнулась.
      – Ну почему мы не одни! А то бы я тебя расцеловала. Да, теперь беспокойся на здоровье. Хотя на самом деле все в порядке. На моей карте обозначены все британские патрули, я изучила действия всех ТИ, планирующих Вмешательства и Контр-вмешательства по поводу Лексингтона, так что никакой угрозы нет, а Энни подскажет, если, несмотря ни на что, кто-то подберется слишком близко… Эй! - воскликнула Пэм, заметив выражение моего лица. - Мне не нравится, когда меня опекают!
      – Понял. - Я вздохнул и пожал плечами. - Я знаю, что ты умница. И что я не должен водить тебя за руку. Ладно. Так как мы устроим это дело с эмиграцией?
      – Вот, - сказала она и замолчала.
       - Происходит передача поручительных документов от Помощника Энни,- сообщила Джинни . - Они соответствуют идентификационным требованиям нашего настоящего.
      Я уставился на Пэм.
      – Ты что, заранее все подготовила?
      – Я верила в тебя. К тому же мы вряд ли сможем встретиться здесь, когда я закончу работу. Тебе надо выбираться отсюда, пока цел.
      – Минуту назад ты утверждала, что здесь безопасно, - заметил я.
      – Да, но не для того, кто вооружен однозарядным транк-кристаллом, - возразила Пэм. Она улыбнулась мне как-то иначе, а потом состроила недовольную мину. - Энни говорит, что мне пора идти. Проводишь меня до конюшни?
      На улице было очень темно - в прямом, доиндустриальном смысле этого слова. Возле конюшни, в почти неосвещенном месте, Пэм вдруг остановилась, притянула меня к себе и крепко поцеловала.
      – Не могу дождаться, когда увижу тебя в моем настоящем.
      – Пэм… В моем родном настоящем у меня бьи кто-то другой? Она отвела взгляд, потом снова посмотрела мне в глаза.
      – Не знаю. Я вообще не заглядывала в твою личную историю, только в записи рабочих поездок. Потому что не хотела знать.
      Если я отправлюсь в будущее вместе с ней, я тоже никогда этого не узнаю. Ведь Пэм произведет Вмешательство в мое будущее и в свое прошлое, изменив и то, и другое.
      – Это хорошо. Я бы тоже не хотел этого знать. Если бы в моей жизни и появилась другая девушка, с ней я никогда не был бы счастливее, чем с тобой.
      Пэм снова меня поцеловала и тут же резко оттолкнула.
      – Увидимся через несколько веков. Когда ты эмигрируешь в будущее, Энни передаст Джинни указания о том, где и когда меня найти. Кроме того, она переведет на твой счет все мои сбережения. Между нами: мы сможем оплатить твой прыжок в будущее, хотя нам и придется расплачиваться за это довольно долго.
      Похоже, Пэм все предусмотрела. Стоя в тени и глядя на то, как она садится верхом на лошадь и уезжает из Кембриджа по направлению к Лексингтону, я надеялся: она действительно предусмотрела все…
      Вспомнив, что мне пора возвращаться в свое настоящее, я уже собрался уходить, но вместо этого, повинуясь какому-то инстинкту, укрылся в еще более густой тени и стал наблюдать за дорогой, по которой она уехала. Вскоре из соседней конюшни какой-то человек вывел лошадь, посмотрел на то место, где мы расстались с Пэм, потом - на дорогу, а затем вскочил на коня и галопом помчался за ней следом.
      Я узнал его. Джинни никогда не забывает однажды увиденный силуэт и к тому же прекрасно разбирает в темноте. Это был тот самый британский аристократ, с которым мы столкнулись в Бостоне. Судя по всему, он каким-то образом следил за мной, так что ни я, ни Джинни его не заметили, и теперь, решив, что Пэм и есть один из моих «головорезов», начал охоту на нее.
      Прыжок в будущее подождет. Я бросился к конюшне, в надежде без лишних проволочек раздобыть лошадь и понимая, что скакать мне предстоит по дороге, на которой полным-полно британских военных патрулей и готовых схватиться за оружие интервентов.
 

***

 
      Я перебрался через мост Эйлвайф, а потом, миновав перекресток, добрался до места, которое будет именоваться Арлингтоном, ну а покуда звалось Минотоми, примерно в двадцать два тридцать, чуть не столкнувшись с британским военным патрулем. Поль Ревир и Уильям Дауэс сейчас, должно быть, выезжают из Бостона, чтобы предупредить колонистов о наступлении англичан. Я почти поравнялся с Пирс-хиллом в двадцать три ноль-ноль - в это время, насколько мне было известно, британские войска выступили из Бостона.
      Предостережение Джинни запоздало на долю секунды. Что-то ударило слева, парализовав левый бок. Лошадь заржала от испуга и рванулась вправо, я же в это время тщетно пытался удержаться в седле неподвижной половиной тела и продолжал заваливаться влево. Грохнувшись на дорогу той своей частью, которая могла это ощутить, я лежал, пытаясь перевести дух, когда перед моими глазами появилась пара сапог.
      – Игра окончена, приятель.
      – Я не играю! - только и сумел выдохнуть я, гадая, на кого работает этот ТИ.
      – Уже нет.
      И все скрыла тьма.
 

***

 
      Я очнулся с мучительной головной болью, оставшейся после удара электрошоком.
       - Время?
       - Двадцать три тридцать,- без промедления ответила Джинни. Я что, был в отключке всего полчаса?
       - Это устаревшая модель электрошокера,- продолжала Джинни. - Мне удалось частично нейтрализовать его. ТИ, который это сделал, сам попал в засаду, и его устранили трое других ТИ.
      Вот оно, началось! А я застрял без лошади на полпути до Лексингтона… Кое-как поднявшись на ноги и пошатываясь от остаточного действия шокера, я поплелся обратно к дороге. И тут же услышал стремительно приближающийся стук копыт. Вот если бы остановить этого типа и заполучить его кобылу…
       - Я бы не советовала в данный момент покидать укрытие,- настойчиво произнесла Джинни. - Если мои подсчеты верны, то здесь вот-вот разверзнется ад.
      И она была права, тут уж ничего не скажешь. Близилась полночь, и я вдруг понял, что всадник, приближение которого я услышал, может оказаться самим Уильямом Дауэсом - коллегой Пола Ревира, скакавшим в Лексингтон по южной дороге. Если он… Я бросился на землю и притворился невидимкой.
      Судя по тому, что происходило дальше, это действительно был Дауэс.
      Джинни предупредила меня о многочисленных энергетических разрядах и всадниках, скачущих по дороге в той стороне, откуда слышался стук копыт. И то, и другое приближалось очень быстро. Я заметил человека на лошади, молниеносно промчавшегося мимо в ту самую минуту, когда некто в маскировочном костюме поднялся меньше чем в ста метрах от меня и вытянул руку по направлению к всаднику. Этот ТИ был невидим для любого местного, но Джинни могла его (или ее) засечь.
      Замаскированный ТИ прицелился, но тут же выронил оружие, сраженный ударом электрошока. Через мгновение другой ТИ - тот, что выстрелил из шокера - рухнул на землю, после чего показались еще два ТИ и разделались с тем, кто вывел из строя второго ТИ. Но тут вновь появился замаскированный ТИ, который где-то в будущем пришел в себя и вернулся обратно, чтобы завершить начатое. Один из последней пары ТИ упал, после чего оставшийся сцепился с первым ТИ, в результате оба повалились на землю.
      Дауэс проскакал мимо этого поля брани, а когда поравнялся со мной, еще двое ТИ возникли по другую сторону дороги с оружием в руках. Вокруг них тут же материализовалось с полдюжины других ТИ, и воздух наполнился энергетическими разрядами. Еще один интервент объявился прямо за кольцом из шести своих коллег, но вместо того чтобы выстрелить в Дауэса, нацелился куда-то через дорогу и послал заряд в кусты, едва не задев меня. Рядом плюхнулось наземь чье-то тело, следом появилась еще одна фигура, забрала у сраженного ТИ оружие, после чего сама была повалена другим человеком.
      И дальше все в том же духе. Вмешательства, Контр-вмешательства, Контр-контр-вмешательства… Все еще не поднимая головы, я наблюдал за тем, как Уильям Дауэс скачет по дороге к Лексингтону, не подозревая о безмолвной тайной битве, бушевавшей вокруг него на каждом шагу, когда одни интервенты пытались его остановить, а другие стремились обеспечить успех его миссии. Я вдруг поймал себя на мысли: действительно ли важную весть принес повстанцам Дауэс или же это был Пол Ревир? А вдруг именно те, кто их защищает, и совершают Вмешательство, изменяя историю. Изначальная истина, если таковая когда-либо существовала, давным-давно затерялась в сети Вмешательств, учиненных путешественниками во времени.
      Раньше люди считали (и многие считают до сих пор), что причинность линейна во времени, то есть причина должна предшествовать следствию. Однако правда в том, что причинность образует во времени круг, где причина может с трудом поддаваться обнаружению, но происходить уже после следствия. Порой то, что вы принимаете за причину, оказывается следствием. Мы осознали это, когда смогли путешествовать во времени и различать все преднамеренные и случайные Вмешательства. И чем больше мы об этом узнаем, тем яснее видим, как переплетены и запутаны причинно-следственные кольца. И все больше людей задаются вопросом: а существовала ли базовая реальность на самом деле? Ибо история, как мы уже знаем, это лишь бесчисленное изменение того, что могло бы быть.
      Но сегодня-ночью мне нужно было просто добраться до Лексингтона и удостовериться, что, какие бы изменения ни происходили, для Пэм это не обернется ничем плохим. И я пошел пешком. Полночь. Ревир, если его не остановили, сейчас должен быть уже в Лексингтоне. Дауэс доберется туда примерно в ноль-ноль тридцать, а потом они отправятся в Конкорд с каким-то другим типом. Где-то далеко позади войска англичан высадились в Лэхмир-Пойнт и сейчас двигаются в мою сторону. Фора у меня приличная, но все равно каждая секунда на счету, поскольку я не могу пойти в Лексингтон напрямик, по главной дороге, по которой двинутся английские солдаты. Там будет слишком много местных и интервентов.
      Мой путь лежал на Лексингтон и у развилки остановился. Одна дорога уходила влево - она огибала город с юга, пересекаясь с другой, той, что приведет прямиком к Лексингтону, и при этом менее опасна. Пэм наверняка выбрала именно этот путь. Как и тот британец, что отправился за ней. Вот только, скорее всего, оба они едут верхом, основательно меня опережая. Я зашагал еще быстрее.
 

***

 
      Когда я подошел к Лексингтону, пригород просто кишел местными, но избегать встреч с ними было несложно. Колонисты жаждали столкновения с англичанами, поэтому собирались на улице группами или шли в город. Я старался затесаться в их ряды, смешавшись с толпой. У большинства имелись разномастные мушкеты, но я был не единственным безоружным, так что по этому признаку я не выделялся. Мужчины постарше держались солидно; те, кто помоложе, прыгали от возбуждения и перебрасывались шуточками. Забавно, но так происходит всегда. Помню, римские подростки-новобранцы так же смеялись и дурачились перед битвой при Каннах.
      В такие вот моменты начинаешь ненавидеть свою работу…
      Когда я подошел совсем близко к городу, до рассвета оставалось порядочно времени. Во мраке незаметно свернуть в сторону, чтобы осторожно приблизиться к городу, было нетрудно. А вот когда рассветет и станут различимы лица, какой-нибудь особо подозрительный местный может принять меня за английского шпиона, поскольку здесь никто мою личность опознать не может. К сожалению, я не имел ни малейшего представления, где именно Пэм собиралась устанавливать свои датчики. Однако Джинни подсказывала мне, в каких закоулках Лексингтона жучки уже стоят, так что я мог предполагать, какие места, с точки зрения Пэм, нуждались в размещении дополнительной аппаратуры.
      Вокруг сновало столько интервентов, что Джинни не умолкала, и вскоре я перестал обращать внимание на ее предупреждения. И совершенно напрасно.
      – Стой! - раздалось тихо, но очень отчетливо. Я послушно замер, а потом, медленно повернув голову, увидел, как из укрытия появилась фигура с оружием, направленным прямо на меня. - Том? Черт возьми, ты-то что здесь делаешь?
      Это был тот самый ТИ, с которым мы вчера встретились в Кембридже.
      – Я должен помочь одному человеку. Оружие в его руке не дрогнуло.
      – Ты же говорил, что твоя работа здесь и сейчас уже закончена.
      – Так и есть. Это личное дело. Ей нужна моя помощь. Он покачал головой.
      – Том, разве можно так увлекаться местными? Ты же знаешь, кто бы она ни была, ее кости истлели раньше, чем родились твои предки.
      – Она не местная.
      – Тоже ТИ? Ну, ты даешь! Вот уж никогда бы не подумал… Но я все равно не могу допустить, чтобы ты совершил Вмешательство или помог это сделать другому ТИ.
      К этому времени я уже достаточно расслабился, чтобы позволить себе умоляющий жест.
      – Она здесь не для этого. Просто сбор данных, клянусь. А вот тот мерзавец, что за ней гонится, действительно задумал Вмешательство.
      – Кто такой?
      – Не знаю. Какой-то британец. Выглядит так, будто его семейку в нескольких поколениях скрещивали с лошадьми. Ну, ты знаешь этот тип внешности.
      Мой знакомец ухмыльнулся.
      – Потомственная аристократия? Да уж… Нет, на этой дороге никого похожего я не встречал. Но я появился здесь только после того, как убедился, что с Уильямом Дауэсом все в порядке.
      – Этот британец выехал из Кембриджа на лошади рано вечером, так что он, видимо, добрался сюда раньше.
      – Возможно, - согласился мой коллега. - И ты хочешь его остановить?
      Я кивнул.
      – Ты уверен, что он планирует Вмешательство? Я кивнул снова.
      Тогда он поднял вверх оружие и отступил на шаг назад.
      – Значит, здесь и сейчас мы работаем заодно. Ступай.
      – Спасибо, - выдохнул я с облегчением и рванулся было бежать, но он жестом остановил меня.
      – Том, сейчас в городе небезопасно. Твоя крошка стоит того?
      – Да.
      – Жаль, что я не встретил ее раньше, чем ты. Удачи!
      Он снова отступил в укрытие, а я проделал оставшийся до Лексингтона путь так осторожно, как только мог. Я словно попал в обучающую программу-симулятор, где повсюду враги, готовые появиться из ниоткуда. Оказавшись на улицах такого маленького городка, как Лексингтон, я уже не мог передвигаться крадучись, поэтому просто шел, стараясь не вызывать подозрений.
      Я повернул за угол и, несмотря на то, что солнце еще не встало, сразу узнал Пэм. Она была метрах в пятнадцати от меня и шла очень медленно, почти прижимаясь к стенам домов. По ее движениям я понял: согласно советам Помощницы, Пэм выбирает наиболее подходящие места для установки датчиков.
      С ней все в порядке! Выходит, я рисковал и совершал глупости понапрасну? Самое лучшее теперь - убраться подобру-поздорову, пока Пэм меня не заметила…
      Внезапно она пошатнулась и, обмякнув, упала. Дверь соседнего дома распахнулась, оттуда высунулся человек, схватил ее за руки и втащил внутрь. На нем была другая одежда - как я успел заметить, мундир английского офицера, - но я и без подсказки Джинни узнал того самого британца. Не знаю, как он умудрился застать Пэм врасплох и почему молчала ее Помощница. Но сейчас это было неважно, я уже бежал, преодолевая те самые пятнадцать метров до небольшого домика, в который британец затащил Пэм.
      Я остановился перед дверью. Дом был маленький и старый, с облупившейся штукатуркой - в общем, коробка метра четыре в длину и три в ширину, с нависающей над тротуаром крышей.
       - Он близко?- спросил я Джинни, зная, что она сможет обнаружить вживленную аппаратуру британца, если тот находится рядом.
       - Я не чувствую никаких следов,- ответила Джинни. - При нашей последней встрече я засекла его присутствие примерно с шести метров.
      Этот дом был явно меньше шести метров. Должно быть, мерзавец втащил Пэм внутрь, а сам удрал через черный ход. Успокоенный, я вломился в дверь… и лицом к лицу столкнулся с британцем, который стоял над Пэм, направив пистолет-отпугиватель «дейзер» прямо на меня.
      – Не двигаться, - приказал он. - Закрой дверь.
      Я хотел было заметить, что не в состоянии выполнить оба приказа сразу, но передумал, решив, что не стоит играть в такие игры с человеком, который держит меня на мушке и нависает над беспомощной Пэм. В доме не было ничего, что могло бы мне помочь: единственный стул и узкая кровать возле стены, да чугунная печь у дальней стены - металлический ящик, установленный внутри каменного очага. Жестяная труба дымохода уходила вверх, сквозь крышу.
       - Почему ты не заметила, что он здесь?- мысленно заорал я на Джинни.
      Как странно слышать голос шокированной Помощницы:
       - Он отключил все свои системы. И Помощника, и прыжковый механизм.
       - Но ведь ты должна была заметить их даже в режиме ожидания!
       - Они не в режиме ожидания. Они выключены совсем. Не представляю, как он сумеет вновь запустить их в этом здесь и сейчас.
      Вся эта перепалка заняла секунды две, не больше. Я таращился на британца, пытаясь понять, зачем кому-то лишать себя возможности вернуться в свое время, а потом перевел взгляд на его пушку. По крайней мере, теперь понятно, как он сумел застать Пэм врасплох: ее Помощница тоже его не заметила.
       - Этот пистолет способен выстрелить зарядом убойной силы?- спросил я Джинни, закрывая дверь и стараясь при этом двигаться медленно и осторожно.
       - Недостаточно данных. В имевшихся в продаже пистолетах этой модели существовала защита от причинения смертельного вреда, но их легко можно было модифицировать. Поэтому «дейзеры» запретили за шестьдесят лет до нашего времени.
      Этот британец был слишком похож на того, кто произвел бы такую модификацию, потому я обратился к нему самым, как мне казалось, миролюбивым тоном:
      – Я всего лишь хочу помочь своей подруге. Поверь, к тебе это не имеет никакого отношения.
      – Ложь! - Его лицо перекосилось, однако оружие осталось нацелено точно в центр моего туловища. - Я уже готов был разделаться с ней, когда появился ты. Вы все хотите меня остановить!
      – Гражданин, я даже не знаю, что ты собираешься сделать.
      – Опять лжешь! Как будто тебе неизвестно об этом! - Свободной рукой британец распахнул свой мундир. Я мельком подумал, что со времени нашей последней встречи он изрядно располнел и тут же обнаружил причину этого явления - жилет с прикрепленными к нему брусочками подозрительно знакомого вида.
       - Это еще что за штука?
       - Пластиковая бомба,- с готовностью отозвалась Джинни.
      – Ты собираешься подорвать ополченцев? - спросил я.
      – Разумеется, нет, - презрительно ответил британец. - Если уж подавлять ваш маленький мятеж, то с помощью превосходящей силы и праведного возмездия. Но Бостон не имеет смысла завоевывать, его нужно стереть с лица земли - в назидание всем колониям, которые поддерживают мятежников. - Свободной рукой он махнул в сторону улицы. - Битва, конечно, вызовет в Англии возмущение, но этого недостаточно. Нет, тут нужна вера, что колонисты погубили огромное количество наших солдат с помощью трусливой хитрости.
      Его намерения вдруг стали мне ясны.
      – Ты собираешься затесаться в ряды английских солдат и взорвать бомбу?
      Неудивительно, что он решил отключить свои системы. Он и не собирался возвращаться домой.
      – Да! Все подумают, что это колонисты спрятали на дороге взрывчатку и взорвали ее без предупреждения! Даже парламент проголосует за то, чтобы Бостон был разобран по кирпичику в качестве достойного ответа на такое варварское нападение.
      Для смертника он был, пожалуй, чересчур счастлив.
      – Но ты ведь тоже британец. Ты хочешь убить своих же солдат!
      – Ну и что? - отмахнулся он. - Они уже согласились умереть за корону.
      – И ты тоже пойдешь на это с радостью? - поинтересовался я, не скрывая своего отвращения. - Тогда почему на жилете нет детонатора?
      Британец нехорошо усмехнулся и вытащил детонатор из кармана.
      – Зачем рисковать? Еще, не дай бог, случится преждевременный взрыв. Вот расправлюсь с вами, поставлю эту штуку на место, а потом пойду и присоединюсь к английским солдатам.
      Его рука по-прежнему крепко сжимала пистолет, не выпуская меня из прицела, так что пытаться его выхватить было бесполезно. Но я понимал: британец ждет, что я брошусь за «дейзером», и не догадывается, что на самом деле мне нужен детонатор.