Времена, как люди: одни моменты прошлого привлекают к себе гораздо больше внимания, чем другие. Порой для какого-то конкретного «здесь и сейчас» достаточно визита парочки темпоральных интервентов - и никаких вопросов уже не возникает. Взять, например, леди Годиву [Англо-саксонская графиня, которая, согласно легенде, проехала обнаженной по улицам города Ковентри, для того чтобы граф, ее муж, снизил непомерные налоги своих подданных. (Здесь и далее прим. перев.)], которая действительно скакала на лошади нагишом. Тот, кому довелось увидеть это зрелище, уже никогда не захочет повторить подобный опыт. Бог с ними, с налогами, лишь бы она оделась. А есть такие места, где поток ТИ практически не иссякает: одни по заказу клиентов пытаются изменить ход событий, другие собирают информацию о прошлом. Почти невозможно, например, побывать в Вашингтоне в течение трехсот лет с момента создания США и не наткнуться на коллегу.
      А еще есть довольно специфические места и времена, где однажды произошло нечто особенное. В таких ключевых, поворотных моментах истории стремится побывать каждый.
      Одно из таких местечек - Бостон, штат Массачусетс, апрель 1775 года от рождества Христова [Имеются в виду события начала американской Войны за независимость. Намереваясь уничтожить военные склады повстанцев в Конкорде, англичане 18 апреля начали наступление из Бостона, но гонец Комитета связи Пол Ревир, проскакав на лошади 16 миль до Лексингтона, успел предупредить американцев, и те оказали вооруженное сопротивление отряду англичан, вынудив их отступить.].
      Дело, за которое я взялся, обещало быть простым и приятным. На этот раз никаких заказанных клиентами Вмешательств, жаждущих убедить своего прапрапрадедушку Нэда отправиться в Лексингтон лишь для того, чтобы заполучить семейного героя, а не предка, который все знаменательное утро провалялся в постели со страшного бодуна. Никто не желал укокошить Пола Ревира или отравить его лошадь. Это очень рискованно, особенно когда в одном здесь и сейчас набивается так много ТИ из разных веков, и все пытаются либо вмешаться в историю, либо помешать чужому Вмешательству.
      Нынешнее мое задание не предвещало ничего опасного. Назад, в свое время, я должен был вернуться до заката восемнадцатого числа - задолго до того, как начнется серьезная заварушка. Так что любые мои пересечения с точками принятия решений или значимыми личностями закончатся гораздо раньше. Единственное, о чем стоило беспокоиться, - как бы не попасть под перекрестный огонь коллег, стремящихся произвести либо заблокировать различные Вмешательства. К сожалению, таких перестрелок в данном историческом моменте было предостаточно, и поскольку я сам был интервентом, кто-нибудь мог принять меня за противника. Так что приходилось оставаться начеку - как всем, кто знает, что вокруг идет тайная война. И это вдобавок к тому, что я пытался смешаться с местными обитателями, которые тоже были не прочь совершить друг против друга какое-нибудь противоправное деяние.
      В прошлое меня отправили по заданию проекта «Виртуальный город». Его создателям пришла в голову идея записать все, что говорилось и делалось в Бостоне и его окрестностях 18 и 19 апреля 1775 года. Все важные места, типа того, где встретились Сыны Свободы [Массовая тайная патриотическая организация в английских колониях в Америке, организаторы так называемого «Бостонского чаепития».], давно уже кишели жучками, так что при желании можно было получить детальные стенограммы всех разговоров в эти два дня хоть мало-мальски значительных личностей в этом городе. Однако «Виртуальный город» поставил иную цель - создать визуальную и звуковую запись всего этого пространства и времени. Когда подробные данные, полученные с тысяч и тысяч жучков, будут собраны воедино, люди, живущие на несколько столетий позднее, смогут «гулять» по улицам Бостона 1775 года, заходить в любые здания и слышать и видеть то, что происходило с каждым горожанином, а не только со знаменитостями.
      Историки были в восторге, любители мыльных опер пребывали в эйфории, защитники права на частную жизнь захлебывались яростью и грозили, что люди из грядущих веков проделают то же самое с нами. Но поскольку по закону ни один подобный проект не мог быть реализован при жизни его участников, живых противников набралось недостаточно. К тому же благодаря личной Помощнице, я (как и все прочие ТИ) был невидим для жучков, так что вуайеристы будущего за мной подглядывать не смогут. Историки настояли на этом, чтобы темпоральные интервенты своим присутствием не создавали искажений в записях - что довольно-таки нелепо, поскольку ТИ только искажением истории и занимаются. Собственно, это наша работа. Историки нас любят за то, что мы приносим им факты, и ненавидят за то, что мы же эти факты и меняем.
      Впрочем, на сей раз я ничего менять не собирался. Моя работа заключалась в том, чтобы прогуливаться по обозначенному на карте кварталу, пока автомат, встроенный в тяжеленный плащ, выплевывал сенсоры в пространство в соответствии со своей программой. Если бы их нашел кто-то из местных, то принял бы за клопов, которые устраивались на стенах домов или в оконных и дверных проемах, чтобы наблюдать за тем, что происходит внутри. В каждом таком жучке имелся весьма приличный набор оборудования для аудио- и визуальной записи, пересылавшего данные специальным зондам, которые интервенты, в том числе и я, подбрасывали в различные места под видом камней. Они и на ощупь были как камни - на тот случай, если кто-то из местных их поднимет.
      Все, что от меня требовалось, это следить внутренним взором за картой, на которой моя встроенная Помощница по имени Джинни обозначила маршрут, а внешним - за разношерстными обитателями Бостона, попутно обходя препятствия и подозрительные вещи. Работа не то чтобы совсем безопасная, но и не самая рискованная в моей биографии. Все шло хорошо, пока я не обнаружил, что за мной по пятам следует какой-то тип.
      Аристократической наружности, светловолосый, элегантно одетый, он скорее походил на растратчика казенных денег, нежели на уличного грабителя. Но он маячил в поле зрения, и меня это нервировало.
      Улучив момент, я мельком оглянулся и постарался его рассмотреть.
       - Джинни, опасность. Можешь опознать этого парня?
      В таких ситуациях внутренняя коммуникация просто незаменима.
       - Ответ отрицательный,- отозвалась Джинни. - Ты никогда не встречался с ним раньше, но это и не местный. У него есть встроенный механизм перемещения во времени. С такого расстояния я не могу судить наверняка, но, похоже, он на несколько поколений примитивнее, чем твой. Следовательно, этот человек родом из предыдущего по отношению к нашему столетия.
       - Оружие?
       - Не обнаружено.
      Что вовсе не означало его отсутствия. Но я должен был выяснить, что этому типу от меня надо, и разобраться с ним прилюдно было менее рискованно, чем позволить ему самому выбрать подходящий момент. Следуя своим маршрутом, я зашел за угол, но тут же развернулся и нос к носу столкнулся с «хвостом».
      – Здравствуйте, гражданин, - поприветствовал я его вполголоса, поскольку мимо нас сновали местные. В обращении я специально использовал анахронизм, чтобы посмотреть на его реакцию.
      Он сердито на меня уставился.
      – А ты наглец! - Британский акцент, характерный для высшего сословия, и весьма правдоподобный. Может, даже настоящий. - Думаешь, я не знаю, чем ты тут занимаешься?
      – Поскольку у вас имеется встроенный Помощник и прыжковый механизм, то, полагаю, знаете. Ну и что? При чем тут вы?
      Мрачный взгляд сменился рычанием.
      – Значит, то, что ты ставишь датчики в тех самых местах, где завтра я попаду в засаду, это простое совпадение?!
      – Насколько мне известно, да. - Стоп! Если он был здесь завтра и знает, что там произойдет, значит, он, скорее всего, присутствовал здесь и сегодня. - Вы что, вернулись сюда во второй раз? Вы находитесь в этом моменте времени в двух экземплярах, и все в пределах одного города?!
      Вместо ответа незнакомец неприязненно улыбнулся.
      – А разве вы не в курсе, чем это грозит вашим мозгам? - поинтересовался я.
      Никто не знает, почему, но присутствие в одном моменте времени больше, чем единожды, может создать кучу проблем, которые напоминают такие древние болезни, как шизофрения и паранойя. Причем чем ближе в пространстве, тем сильнее эффект.
      – Это проблема лишь для слабоумных полукровок, - ответил он с той надменной усмешкой, которая получается лишь у потомственных аристократов. - Думаешь, умнее тебя никого нет? Как бы не так! Ты встретил достойного соперника!
      – Послушайте, я не…
      – Ты меня не остановишь!
      Скорее всего, он был из тех, кто пытается совершить Вмешательство. «Интересно, какое именно?» - мельком подумал я, но это было не так уж важно. Каждого, кто хоть что-нибудь значил для событий последующих дней, тщательно охраняли тайные агенты ТИ. Все мало-мальски значимые здания тоже охранялись нашей службой от взрывов бомб и всего такого прочего. У людей, которые хотели, чтобы история оставалась более или менее неизменной, было намного больше денег, чем у тех, кто хотел все поменять, и первые могли позволить себе нанять больше ТИ для защиты ключевых исторических моментов. Кто-нибудь из них завтра обязательно займется этим британцем.
      В усмешке незнакомца появился оттенок пренебрежения.
      – Знаю я вас. Сидите в безопасности в своем логове, раздаете приказы направо и налево и посылаете своих громил делать всю грязную работу, а сами только дергаете за ниточки. Тоже мне, Мориарти! - Он наклонился ближе, лицо его побагровело от гнева. - Вы остановили меня завтра, но на этот раз вы меня не удержите! Теперь ваши ищейки не застанут меня врасплох.
      Я тоже наклонился чуть ближе и произнес, четко выговаривая каждое слово:
      – Я не знаю, кто ты такой, и мне плевать, чем ты тут занимаешься. Я здесь не для того, чтобы производить Вмешательства, Контр-вмешательства или Контр-контр-вмешательства. Я всего лишь занимаюсь сбором информации. Проваливай подобру-поздорову, и я обещаю, что если мы встретимся снова, то по чистой случайности.
      – Лжешь! Я не спущу с тебя глаз, Мориарти. Тебе и твоим головорезам не поздоровится, если вы попытаетесь помешать мне снова.
      Я тоже начал терять терпение.
      – Слушай, ты, дебил. Я не Мориарти, но если ты будешь мешать мне, я тебе устрою битву при Ватерлоо. Усек?
      Он сощурил глаза, весь подобрался, и я приготовился к нападению. В один из пальцев у меня был вживлен заряд с кристаллами транквилизатора, который мог надолго вывести из строя кого угодно, и при необходимости я бы использовал его против этого придурка. Но он только огляделся по сторонам на толпу прохожих и отступил.
      – Ладно, янки. Думаешь, ты правишь миром и так будет всегда? Черта с два! Тебе и твоим дружкам лучше держаться подальше от меня и моих планов.
      После чего повернулся и быстро исчез за углом. Я сделал глубокий вдох, успокоился и двинулся дальше по своему маршруту.
       - Джинни, ты, случайно, не в курсе, о чем это он тут разглагольствовал?
       - Видимо, он полагает, что ты гражданин Соединенных Штатов, которые вытеснили Великобританию с позиции наиболее мощной политической силы.
      А что, похоже на правду. Некто пытается сделать так, чтобы Объединенное Королевство оставалось на вершине мира дольше положенного. Поскольку я не собирался даже близко подходить к любым потенциальным целям таких типов, будем надеяться, что британец оставит меня в покое и займется преследованием какого-нибудь другого ни в чем не повинного интервента.
      Карта привела меня к докам, где запах моря, тухлой рыбы и сточных вод бил в нос еще сильнее. Несмотря на то, что британские власти закрыли порт еще со времен «Бостонского чаепития», уличное движение здесь было весьма оживленным. Узкий переулок впереди частично загородила телега с этой самой рыбой, так что мне пришлось пробираться сквозь толпу людей, пытавшихся ее обойти.
      Впереди, прислонившись к стене дома, стоял человек, закутанный в плащ и в сдвинутой на глаза треуголке. Когда я проходил мимо, он поднял голову, и наши взгляды встретились.
      Я остановился как вкопанный, вызвав злобное ворчание идущих за мной.
      Человек в плаще шагнул вперед и протянул мне руку.
      – Томас! Это я, Палмер. Помнишь, мы как-то встречались в Лондоне?
      – Палмер? - Я пожал руку, слишком тонкую для мужчины. - И ты здесь?
      – По делу. - Ее голос звучал чуть ниже того, что я помнил, скорее всего, это ее Помощница воздействовала на связки так, чтобы усиливать сходство с мужчиной. Одежда и парик по местной моде тоже этому способствовали. Местные, ожидающие увидеть молодого человека, его и увидят. - Рад видеть тебя здесь и сейчас.
      Судя по голосу, Джинни тоже была счастлива.
       - Я установила контакт с ее Помощницей. Нынешняя встреча произошла после нашего последнего пересечения в Лондоне, но перед всеми прочими пересечениями.
      Все эти вещи нам, интервентам, приходится прояснять сразу, как только встречаешься с кем-нибудь знакомым. Виделись ли мы до этого или после? И что мы говорили или делали? Вечная путаница. Но в этот раз все обстояло нормально.
      Я только сейчас заметил, что ухмыляюсь, как полный идиот.
      – Я тоже очень, очень рад.
      – Ты куда-то идешь? - спросила Пэм. Я кивнул. - Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?
      Еще один кивок, и мы вместе зашагали по улице, негромко беседуя.
      – Пэм, что ты делаешь в Бостоне?
      – Палмер, - шепотом поправила она. - Как я устала вести себя по-мужски в таких временах, как это! А еще больше устала от ненавистной одежды. В это время года, когда можно носить плащ, мне легче сойти за мужчину… А ты как здесь оказался?
      – По заданию проекта «Виртуальный город». Что-нибудь слышала о таком?
      Быть может, она там даже прогуливалась.
      – Энни мне говорила, - сообщила Пэм. Энни - это, должно быть, ее Помощница. - Она так рада снова пообщаться с Джинни.
      – Да, Джинни тоже в полном восторге. - Я бросил на Пэм подозрительный взгляд. Она ведь жила гораздо позже меня. - Думаю, ты могла бы мне рассказать, что вышло из проекта.
      Она ухмыльнулась в ответ:
      – Могла бы. Но не буду.
      Хотя темпоральным интервентам известно будущее других ТИ, им запрещено делиться подобной информацией. Хотя я знавал ТИ, которые нарушали данное правило - чтобы помочь или помешать другому ТИ.
      – Надеюсь, твоя улыбка означает, что ничего серьезного со мной не произошло.
      Пэм отвела глаза и принялась разглядывать окружающие дома.
      – Серьезного? Не знаю. Опасного для жизни - нет, об этом я ничего не слышала.
      Загадочно, если не сказать хуже, но, похоже, Пэм не собиралась вдаваться в детали, и я не имел права настаивать.
      – Так что привело столь симпатичную девушку в такое место и время?
      – Бостон сейчас битком набит симпатичными девушками, - ответила Пэм.
      – Только не доки.
      – Ну, не знаю. Я ведь не моряк.
      – У тебя что, Вмешательство, о котором ты не имеешь права рассказывать?
      Она покачала головой.
      – Нет. Сбор данных. Мне нужно быть в Лексингтоне послезавтра.
      – Послезавтра? Девятнадцатого? Это же тот самый день, когда… - Я смерил ее откровенно скептическим взглядом. - Говоришь, сбор данных? Да в Лексингтоне 19 апреля 1775-го больше жучков, чем москитов в лесах Амазонки! Неужели там осталось нечто такое, что даже к твоему времени еще не записали?
      Пэм кивнула:
      – Выстрел.
      – Выстрел?
      – Да, выстрел.
      До меня наконец дошло. Выстрел, прогремевший на весь мир. Противостояние двух сил, американских колонистов и британской армии, и тем, и другим дан приказ: не открывать огонь первыми. Откуда-то раздается выстрел, и обе стороны начинают палить друг в друга. Таково начало американской революции. Но кто же сделал тот первый выстрел?
      – Что, неужели этого стрелка все еще не нашли?
      – Не-а. - Пэм развела руками. - Выстрел не мог раздаться ни с той, ни с другой стороны. Ученые пробовали сделать тригонометрическую съемку, но звук отражается каким-то странным образом. Они не могут привязать его ни к одному конкретному окну, двери, открытому пространству. Согласно звуковому анализу, пользовались огнестрельным оружием, но каким именно - непонятно. Также неизвестно, к какому времени оно относится. Так что я собираюсь установить еще больше аппаратуры, чтобы попытаться точно выяснить место выстрела и отыскать того, кто за него в ответе… А в чем дело? - спросила она, заметив выражение моего лица.
      – Пэм, Лексингтон здесь и сейчас битком набит ТИ и психами из полудюжины веков. Они здесь буквально кишмя кишат. Я просто беспокоюсь.
      Она улыбнулась.
      – За меня? Мы же вместе спасли Лондон, помнишь? Я уже большая девочка. К тому же плохие парни не знают, что у меня с. собой имеется тяжелая артиллерия. - Пэм тряхнула рукой, слегка повернула кисть, и у нее на ладони блеснул пистолет - сплошь плавные изгибы, прекрасный и смертельно опасный. Я вдруг подумал, что это определение в некотором смысле подходит и самой Пэм. Тут она снова повела рукой, и оружие исчезло. - Но все равно, спасибо за беспокойство.
      – Просто я тут недавно встретил рдного психа, - сказал я. - Какого-то чванливого британца, который обозвал меня «янки». Он что-то замышляет.
      Пэм покачала головой.
      – Ты про такого, как этот? - Она поглядела туда, где прогуливался моряк в мундире капитана. - Или как эта? - Она кивнула на элегантную даму в платье, которое в этом здесь и сейчас, вероятно, стоило немалых денег. - У всех у них есть прыжковый механизм. И, наверное, кто-то из них позаботится о твоем британце.
      – Надеюсь. Клянусь, он бы набросился на меня, если бы мы оказались одни. А ты могла бы выследить его с такого расстояния?
      Пэм явилась из более позднего будущего, и, соответственно, у ее Помощницы были иные возможности.
      – Ага. - Она помолчала. - Слушай, как тебе не стыдно! Ни разу не появился в моем времени, чтобы со мной повидаться!
      – Я не мог собрать столько денег. - Совершить прыжок во времени ради одного-единственного свидания - это была роскошь, которую мог себе позволить только сумасшедший богач. Хотя, если честно, я пытался разузнать, нельзя ли это устроить. - За последнее время надо мной глумилось немало специалистов по займам. Так что я очень рад нашей случайной встрече.
      Пэм одарила меня новой улыбкой, и я понял: ее Помощница только что проанализировала мои физиологические реакции и сообщила хозяйке, что я сказал правду. Иногда это меня раздражает, но сейчас я был даже рад, что у Пэм не возникло никаких сомнений.
      – У нас то же самое. И я не могу себе позволить прыжок в твое время по собственной воле.
       - Она не лжет,- сообщила Джинни.
       - Без тебя знаю.
      Пэм не стала бы мне лгать. Я сверился с внутренней картой.
      – Мне сегодня нужно пройти еще около километра, а потом придется искать место для ночлега. Мои клиенты не хотят, чтобы я шатался по улицам в сумерках среди британских солдат, высматривающих подозрительных колонистов. А ты уже свободна?
      – Конечно.
      Она улыбнулась той самой улыбкой, которую я запомнил с нашей первой встречи в Лондоне, и мы вместе зашагали дальше, болтая о том, о сем и обо всем. Заносчивый британец, который за мной следил, больше не попадался на глаза, так что я перестал о нем думать и наслаждался обществом Пэм.
 

***

 
      Пэм привела меня на постоялый двор, где поселилась сама.
      – Как тебе удалось получить отдельную комнату? - изумился я.
      – Она крошечная, и я заплатила за нее бешеные деньги. Но сам понимаешь: я просто не могла бы делить ее с кем-то еще, - вздохнула она, когда мы вошли в прокуренный полумрак общего зала. Пылающий очаг давал больше света, чем расставленные по залу светильники. Почти за всеми столиками сидели мужчины и с самыми серьезными лицами, попыхивая трубками, спорили о политике. Джинни немедленно принялась очищать мои легкие от табачного дыма, одновременно подавляя желание чихнуть и уменьшая жжение в глазах, чтобы они не слезились. Хороший Помощник никогда не подведет.
      – Хочешь чего-нибудь выпить? - предложила Пэм.
      – А как здесь пиво?
      – Неплохое. И довольно безопасное. А флип ты когда-нибудь пробовал?
      – Нет. А надо?
      Пэм снова усмехнулась и сделала знак служанке. Один из щекотливых моментов в работе ТИ - это то, что тебя обслуживает настоящая прислуга. Эта девица, например, явно знавала времена и получше, а может, просто сегодня выдался тяжелый день, однако Пэм она игриво улыбнулась - должно быть, сквозь завесу табачного дыма та показалась ей симпатичным юношей.
      – Два флипа, - заказала Пэм.
      Я скептически наблюдал за тем, как женщина разбила в большую кружку три яйца, добавила несколько разнокалиберных кусков коричневого сахара, плеснула туда же пару рюмок рома и бренди, энергично взбила это месиво, после чего доверху долила кружку пивом. Подтащив ее к камину, она выдернула из огня горячую кочергу и на несколько мгновений погрузила в кружку, пока не поднялась пена, а затем принесла к нашему столику этот, с позволения сказать, «коктейль» и улыбнулась Пэм.
      После этого она проделала всю эту процедуру еще раз и притащила вторую кружку мне, хотя улыбка вновь предназначалась Пэм.
      Я осторожно попробовал.
      – Насколько это опасно?
      – Не очень, если, конечно, у тебя современные фильтры и расторопный Помощник. - И Пэм сделала приличный глоток.
      Я глянул на служанку, облокотившуюся о барную стойку.
      – Представляешь, как была бы разочарована эта женщина, если бы заглянула тебе под плащ!
      – Да, я такая, - легкомысленно согласилась Пэм. - Разбиваю сердца везде и всюду. Хотя обычно они мужские.
      – Мое уже почти разбила, - признался я. Ее улыбка испарилась.
      – Правда?
      – Правда. Я потратил кучу времени, пытаясь найти способ связаться с тобой через столетия. Но это ужасно сложно. Слишком велика вероятность, что послание попадет не туда, куда надо, а я должен был знать наверняка, что ты не увидишь его до нашего знакомства.
      – Да, это трудно устроить, - согласилась Пэм, сделав очередной долгий глоток из кружки. - Как правило, темпоральные интервенты не обращают внимания на указания типа «не открывать до даты икс». Пей свой флип.
      – Ты что, пытаешься меня споить?
      Она рассмеялась. Помощники позволяют нам почувствовать лишь вкус напитка, а не опьянение. Потом они начинают фильтровать алкоголь, так что мы можем пить водку всю ночь напролет и оставаться как стеклышко.
      – Слушай, насчет послезавтра… Пэм прижала палец к губам.
      – Допивай свою кружку, и поднимемся наверх. Там и поговорим. - Она снова усмехнулась. - Эй, я второй раз приглашаю тебя к себе и надеюсь, на этот раз ты согласишься.
      Парой кружек позже я двинулся вслед за Пэм, которая догадалась захватить с собой зажженный фонарь. На полдороге к лестнице нас остановила измученного вида женщина и сердито на нас посмотрела. Пэм послушно вытащила несколько монет и положила их женщине на ладонь. Та улыбнулась, продемонстрировав нуждающиеся в серьезной помощи дантиста зубы, и засеменила прочь.
      – Хозяйка трактира, - пояснила Пэм, пока мы поднимались по узкой крутой лестнице. - Решила, что я пытаюсь тайком протащить в комнату лишнего жильца.
      В этом здесь и сейчас делить одну кровать на двоих было совершенно обычным делом, просто из экономии. Хозяйка, должно быть, подумала, что Пэм хочет пересдать половину своей постели и прикарманить деньги.
      – Ты что, за меня заплатила?
      – Это было проще, чем все время беспокоиться, не следит ли она за нами. Я впишу эту сумму в список расходов. - По тесному коридорчику Пэм повела меня к очередной маленькой лестнице с крутыми ступеньками, которая оканчивалась еще более узкой дверью. - Энни утверждает, что пока меня не было, в комнату никто не заходил.
      Она толкнула дверь и жестом пригласила меня войти.
      – Добро пожаловать в «Бостон Палас» образца 1775 года нашей эры!
      В комнате были кровать, комод с тазом для умывания и надтреснутый кувшин с водой - вот, в общем-то, и все, если не считать крошечного окошка под потолком с запечатанными ставнями вместо стекла. Впрочем, на большее здесь не хватило бы места.
      Пэм указала мне на кровать, поставила фонарь на комод и села рядом со мной.
      – Энни говорит: жучков можно не опасаться, даже тех, которые везде разбрасываешь ты. У нее есть восхитительная способность при необходимости создавать сильные радиопомехи.
      Сидя рядышком с Пэм, я никак не мог избавиться от мысли, что у нее тоже имеются кое-какие восхитительные качества. Стянув с себя парик, Пэм швырнула его на комод и стряхнула с плеч плащ. Камзол, который под ним оказался, тоже был скроен так, чтобы скрывать ее формы.
      – Так вот, обо мне не беспокойся, - продолжила Пэм начатый внизу разговор. Теперь, когда мы остались одни, ее голос снова приобрел свой обычный тембр. - Я не собираюсь переходить кому-то дорогу. Мне нужно просто установить аппаратуру, а потом отойти в сторонку, и пусть оно само ищет злосчастного стрелка.
      – В Лексингтоне 19 апреля 1775-го, - скептически добавил я.
      – Ты знаешь хоть одну причину, по которой кому-то понадобится в меня стрелять? - спросила она.
      – Нет, но у того типа, который за мной увязался, тоже не было никакой причины. Не думаю, что это был интервент. По-моему, просто любитель покопаться в истории.
      – Возможно, ты прав, - признала Пэм. - Бостон в апреле 1775-го - это такое место и время, которое просто притягивает к себе дилетантов и фанатиков.
      – К тому же он не первый раз возвращается в это здесь и сейчас.
      – Ты шутишь! - воскликнула Пэм. - Вот ненормальный!
      – По-моему, когда мы были в Лондоне, ты не слишком-то боялась столкнуться с самой собой, - заметил я.
      – Очень даже боялась. Просто не хотела в этом признаваться парню, с которым только что познакомилась. Но этот чокнутый здесь не из-за меня. Так что присматривай за ним сам, а за меня не беспокойся. Мне грозит ничуть не большая опасность, чем тебе.
      Ее слова не очень-то обнадеживали.
      – Так ты позвала меня сюда только для того, чтобы это сказать? - Возможно, моя реплика прозвучала немного сердито, но я и правда был рассержен. Мне хотелось, чтобы Пэм приняла мои опасения всерьез.
      – Ну почему же? Не только… - Она слегка наклонилась, и ее плечо коснулось моего.
      Здесь было так уютно, да и от флипа по телу разлилось приятное тепло. Столько ночей я думал о Пэм, и вот она здесь, сидит со мной рядом. Совсем близко…
      Пэм посмотрела на меня долгим взглядом, потом встала и стащила с себя камзол, бросив его на комод. Когда я увидел ее впервые, а это было сто лет тому вперед, она красовалась в наряде английской леди эпохи короля Эдуарда, которая не слишком-то обнажала тело. Сегодняшние плащ и камзол тоже не давали представления о фигуре девушки. Но теперь, как ни скуден был свет фонаря, его все же хватило, чтобы убедиться: в обтягивающих панталонах Пэм просто обворожительна.
      Она повернулась ко мне лицом, перехватила мой взгляд и вопросительно подняла бровь.
      – Может, скажешь, о чем ты думаешь?
      Поскольку панталоны на мне тоже были обтягивающими, она, вероятно, прекрасно понимала, о чем я думаю. Вот только я не был уверен, что это ее обрадует. Но, как сказал Джон Пол Джонс (а вернее, скажет лет через двадцать): «Кто не рискует, тот не выигрывает».
      – Я думаю о том, как мне не хочется сегодня возвращаться в свою гостиницу.
      – Из-за британских часовых? - невинно спросила Пэм. В этот самый миг Джинни пискнула:
       - Ее дыхание учащается.
       - Спасибо. А теперь будь добра, переключись в режим ожидания.
      – Да нет, - ответил я Пэм. - Просто я хотел бы остаться этой ночью с тобой.
      Ее губы медленно сложились в улыбку.
      – Я надеялась, что ты поможешь мне разобраться с застежками. Смотри только ничего не порви. Мне еще завтра это надевать, а я терпеть не могу заниматься шитьем.
      Как потом выяснилось, пару пуговиц я все же оторвал, но к этому моменту Пэм хотела избавиться от одежды так же сильно, как и я, поэтому шум поднимать не стала.
 

***

 
      На следующее утро я проснулся от звука плещущейся воды и, открыв глаза, увидел ее. Совершенно голая, она стояла в большом медном тазу, смывая с себя мыло.
      – Если хочешь принять ванну, придется тебе мыться в той же воде, - предупредила она.
      – Вот это да!
      Пэм закатила глаза («О, эти мужчины!») с тем непередаваемым выражением, которое, вероятно, было частью женского генетического макияжа, поскольку ту же самую гримасу я наблюдал в каждом столетии и в любом месте, где мне довелось побывать. Потом она наскоро вытерлась полотенцем, принялась натягивать на себя одежду и, обнаружив оторванные пуговицы, бросила на меня укоризненный взгляд. Я быстренько умылся и тоже стал одеваться, старательно думая о том, что мне сейчас полагается сказать.
      Когда почти все уже было надето, Пэм глянула в маленькое зеркальце, а потом вдруг повернулась ко мне.
      – Пора признаться. Я знала, что ты будешь в этом здесь и сейчас.
      Моя недооформленная речь с признаниями в давнем интересе и сожалениями по поводу невозможности близких отношений, когда нас разделяет столетие, - все это растворилось в волне удивления.
      – Правда?!
      – В центральном архиве ТИ было записано, что ты работал тут для проекта «Виртуальный город».
      Я нахмурился.
      – Но ведь эта информация засекречена!
      – Уже нет. Правила поменялись лет двадцать назад. То есть через восемьдесят лет после твоего настоящего. Кто-то решил, что это поможет ТИ лишний раз не сталкиваться друг с другом. - Она пожала плечами. - Я воспользовалась этим, чтобы устроить нашу встречу. Нашла того, кто хотел послать сюда интервента, и подписала контракт. Из архива проекта я выяснила и маршрут, по которому ты намеревался пройти.