– Мне показалось, ты сказал, что Бектис потерял большую часть своего могущества.

– Он навел эти чары раньше, чтобы показать Ваиру и заслужить его похвалу, – прошептал Ледяной Сокол. – А чтобы обновить их, много могущества не требуется. Все равно что засыпанный пеплом уголь – стоит на него подуть, и он разгорается.

– Вы должны согласиться, мой господин, что это совсем неплохо.

Близняшка что-то сказала Ваиру дразнящим голоском, словно заигрывая с ним, и на его темном лице появилась похотливая улыбка. Ледяной Сокол не понял слов, но интонации были точно как у уличной женщины, подтрунивающей над клиентом, и Потерявший Путь затрясся от гнева.

– Она прямо просится в койку, – проурчал Ваир и потрепал Близняшку-Приньяпоса по щеке. Поддельная женщина жеманно улыбнулась и похлопала ресницами. Мужчины, стоявшие вокруг, заулюлюкали и захохотали. – Наверняка, – с ухмылкой добавил Ваир, – она занималась этим и раньше.

– Гиена. – Потерявший Путь говорил очень тихо, но его ярость все равно прорывалась наружу. – Подонок.

– Она мертва. – Ледяной Сокол отвернулся, ему не хотелось смотреть в лицо своему врагу. – Он не может ее обесчестить.

– Все равно, – выдохнул Потерявший Путь. – Все равно.

– Ты пойдешь с Приньяпосом, – продолжал Ваир, обращаясь к Бектису. – Оставаясь на безопасном от него расстоянии, ты сможешь поддерживать эти чары. Монгрет, Гом, Туувес… – Началась суета, и один из названных выступил вперед, но Гом и Туувес были клонами, так что протиснуться к Ваиру стремилась еще дюжина воинов. Ваир схватил по одному из них, нетерпеливым жестом приказав остальным отойти, словно они были попрошайками, надоедающими ему на улице.

– Мой господин, – осторожно начал Бектис, – вы знаете, что мои чары сильны. Засыпать ущелье я с легкостью могу и отсюда, стены мне не помеха. Могу ли я напомнить моему господину, что чародей Ингольд еще где-то здесь?

– Мне казалось, что ты убил его, Бектис. – Золотые глаза пронзали Бектиса насквозь. – О да, я знаю, насколько сильны твои чары. Когда лавина обрушится и варвары погибнут, ты вернешься и сообщишь мне об этом. Тогда я отправлю вам на подмогу больше людей, чтобы расчистить завал. Я не сомневаюсь, что ты найдешь способ задержать варваров на столько времени, сколько понадобится, пока все не завершится.

– Мой господин, – сухо сказал Бектис, – первая шайка еще не вернулась.

– Отлично. – Ваир скрестил руки на груди, как всегда спрятав крюк под плащ. – Надеюсь, я не должен тебе напоминать о возможной судьбе мага, который с помощью заклинаний, запрещенных как другими волшебниками, так и Церковью, повлиял на избрание епископа Алкетча, – если этот маг лишится покровителя?

Губы Бектиса плотно сжались, в темных глазах вспыхнули страх и ненависть.

– Нет нужды напоминать мне об этом, мой господин. Мне тоже нет нужды напоминать, что права и законность зависят не от того, что человек совершил, а от того, сумеет ли он удержать власть.

Ваир улыбнулся.

– Молодец. Но все же, если ты по рассеянности забудешь, я напомню. Будь готов к выходу со следующим боем часов.

Ледяной Сокол и Потерявший Путь смотрели, как делались последние приготовления, как четверо встали на страже у Врат, а остальные были отправлены на дальнейшие поиски Тира. Ледяной Сокол уловил слово, обозначающее желтый жасмин, сильнодействующий яд. Его часто использовали, чтобы лишить магов могущества, и он понял, что намеченной жертвой был Ингольд. Старик уже пострадал от гнева и магии Убежища Тени. «Джил-Шалос убьет меня, – подумал он, – если я допущу, чтобы ему нанесли еще какой-нибудь вред».

Потерявший Путь тихонько спросил:

– Сколько зла может теперь причинить Бектис?

– То, что он остался без Магической Руки, не значит, что у него не осталось могущества, – отозвался Ледяной Сокол. – Моя сестра говорила, что существуют травы, которые Мудрейшие иногда жуют, если им нужно усилить свою мощь или восстановить силы после сильного напряжения, хотя это дорого обходится им потом. – Он задумчиво смотрел, как седовласый Мудрейший идет к ближайшей лестнице. – Я знаю Бектиса много лет, этот человек никогда не отправится в путь без такого подспорья. Он мог использовать их, чтобы обновить чары на Приньяпосе, Хохлатой Цапле. В любом случае, в этих местах обычный человек может устроить обвал так же легко, как и волшебник.

Вождь пожевал кончики усов, глядя в окно, как люди исчезают в лабиринте коридоров, унося с собой факелы. Один воин остановился на мостике над заросшим поганками ручейком и наклонился, чтобы поднять что-то. Ледяной Сокол увидел, что на мостике стоит чашка – одно из тех странных событий, которые, как и постукивание, являлись признаками растущей мощи безумного призрака во тьме.

Наконец Потерявший Путь вздохнул:

– Все равно. Враг мой, проследи, чтобы мальчик спрятался в надежном месте, и приведи сюда Хетью, как только услышишь следующий бой часов. Скажи, чтобы она вооружилась.

Ледяной Сокол изумленно поднял брови.

– Если ты думаешь, что мы втроем сумеем победить четырех воинов на виду у всего Придела…

– Просто приведи ее.

В голосе Потерявшего Путь прозвучала нотка, заставившая Ледяного Сокола повернуться и посмотреть вождю в глаза – покорные, печальные и несчастные. Ледяной Сокол помолчал, потому что ему нечего было сказать своему врагу, который не был ему ни соплеменником, ни родичем, он даже не мог задать ему вопрос, потому что Потерявший Путь не ответит. Поэтому Ледяной Сокол только спросил:

– Свет тебе потребуется? – и, когда Потерявший Путь кивнул, он выскользнул в коридор и через два поворота обнаружил факел, который и принес вождю.

Потом Ледяной Сокол неслышно пошел по бесконечным переходам, дважды заблудился, много раз вынужден был идти в обход, чтобы не оставлять следов на растениях или на покрытом льдом полу, пока не добрался до потайной лестницы, ведущей в комнату Молчания.

Приньяпосу нужен час, чтобы дойти до Народа Пустых Озер, думал он. Еще час, а то и два, чтобы убедить их в правдивости своих слов и объяснить, каким образом она, Близняшка, оказалась в этом месте. Только Звезды знают, как он собирается это сделать. Сломанный Нос был опытным воином и недоверчивым человеком: Ледяной Сокол не меньше дюжины раз сражался с ним в мелких стычках и в настоящих боях. Он будет долго принюхиваться к ловушке, прежде чем шагнуть в нее.

Но шаман Народа Пустых Озер давно умер. Волчьи штаны и куртка, в которых появится фальшивая Близняшка – это та самая одежда, в которой она отправилась искать свою смерть. Бек-тис был очень внимательным человеком. Волосы ее того же оттенка: как трава на южном склоне Кривых Холмов, и в них вплетены кости рук того самого человека, который когда-то украл ее коней на высохшем сорокамильном участке между Сердитым Ручьем и Местом, Где Ловят Лосося.

Приньяпос заговорит голосом Близняшки. Даже ее мать поверит.

Особенно мать.

Ледяной Сокол ускорил шаг. Теперь ему все время казалось, что за ним наблюдают. В одном из коридоров он заметил, что из сосулек сочится кровь.

Интересно, что Приньяпос им скажет, думал он. Убежище похоронено под слоем льда толщиной не менее полумили. Народ Пустых Озер шел по следам большого отряда, привлеченный слухами о южном оружии из закаленной стали. Может, он скажет, «там подо льдом огромное здание, целый город грязекопателей, где у них сложено оружие под охраной довольно слабых часовых»?

Найти подходящее для ловушки ущелье нетрудно. Их вокруг множество, они только и ждут, чтобы неосторожная нога ступила на тонкий лед. Он здорово удивился, что Голубая Дева попалась на приманку – мираж мамонта. С другой стороны, он и сам иногда бывал настолько голодным, что охотился на мнимых леммингов.

Два поворота налево в вязкой тьме, знакомый узор лишайников и плесени на стене. Иней – свернуть в сторону. Игра теней скрывает дверь; теперь наверх по бесконечным ступенькам винтовой лестницы, запах пыли и гниющих растений все сильнее, как жар от нагревающейся печи.

Синий блуждающий огонь обозначил дверь и поворот, а потом исчез. Прямо у него над головой раздался вой разъяренной пумы, и что-то, похожее на когти, вцепилось ему в лицо. Ледяной Сокол ударил мечом, стараясь не повредить лезвие о стены…

Конечно, ничего не было.

Но пума снова зарычала, и когти рванули рукав. Он дернулся, почувствовал, как из руки потекла горячая кровь – но рукав оказался целым, как и рука. Это не просто чары, думал он, заставив себя идти дальше, это сделано сознательно, чтобы я побежал и заблудился в лабиринтах. Могущество демонов тоже возрастает от магии Убежища.

Существо выло прямо ему в ухо еще дюжину ярдов, потом отстало. Он услышал этот вой уже в отдалении, потом пронзительно закричал человек; топот бегущих ног…

Болван!

– Что случилось? – выдохнула Хетья, когда он вошел в комнату Молчания. Он провел рукой по лицу и увидел, что пальцы окровавлены.

– Демоны. Тир, Хетья должна мне помочь. Воины Ваира охотятся на Ингольда по всему этому уровню. – Сказать мальчику, что Ваир нашел Портал, можно и потом. – Где-нибудь есть более надежное место, в котором ты можешь спрятаться?

Тир кивнул.

– Над этой комнатой есть еще одна, на четвертом уровне. Дверь увидеть нельзя, нужно считать шаги. Пятнадцать от последнего поворота перед стеной. Изнутри дверь тоже не видно.

– Но с тобой там все будет в порядке? – обеспокоенно спросила Хетья, словно, подумал Ледяной Сокол, Тир не обдумал этого, прежде чем заговорил.

Мальчик снова кивнул.

– Все будет хорошо.

– Ты не будешь бояться?

– Нет.

– Как по-твоему, что мальчик должен был сказать? – зашипел Ледяной Сокол, когда они пошли вверх по каменной лестнице на следующий уровень. – Да, мне будет ужасно страшно? Конечно, он будет бояться. – Он внимательно смотрел, как Тир отсчитывает шаги и толкает черную стену. Стена не поддалась. Ледяной Сокол сделал четырнадцать больших шагов и толкнул стену. Тьма окутала руку точно так же, как раньше – тело Ингольда; увидеть что-нибудь в тусклом свете лампы было почти невозможно. Ледяной Сокол шагнул в удушливую черноту, потом быстро вышел и позвал остальных. Хетья высоко подняла лампу. Со стены в резервуар стекала струйка воды. Кран, из которого вода вытекала, зарос лишайником, плесенью и вездесущим виноградом. Вся комната была забита жесткими листьями. Ледяной Сокол поднял меч и обрубил лианы и скопления поганок, потом обошел комнату», очищая место для костерка. Он очень устал. В прошлый раз ему стало плохо от еды, но сейчас он очень хотел есть. Все его мышцы болели, и он страшно замерз. Косички, за которые дергали демоны, расплелись, растрепанные волосы лезли в глаза всякий раз, как он поворачивал голову.

Он развел костерок и положил две высохшие толстенные лианы, чтобы обозначить дверь изнутри.

– Мы скоро вернемся, – сказал он.

Тир выглядел очень маленьким и очень худеньким.

– Я не боюсь.

Ледяной Сокол зажег факел из стебля винограда.

– Наверное, ты единственный в этом Убежище, кто так говорит. Поспи, если сможешь.

«Хотя, – подумал он, – сны в этом месте – это не то, что я пожелал бы увидеть своему другу или сыну своего друга».

– Они нашли Портал, – сказал он Хетье, когда они спустились по лестнице. – Потерявший Путь говорит, что у него есть план, как не дать Ваиру сделать новых людей.

В коридорах второго уровня на четвереньках полз клон, во всю глотку выкрикивая имена. Рядом с ними раздались призрачные шаги, потом призрак помчался куда-то, словно в панике. Ледяному Соколу показалось, что он слышит чье-то дыхание.

Убежище ожило.

– Никогда не думала, что это будет вот так, – прошептала Хетья, торопливо шагавшая рядом с ним. – Никогда.

– А как, ты думала, это будет?

– Да как дома. – Хетья потрясла головой. – Только затхлое и пустое. Не знаю, был ли ты когда-нибудь в Убежище Прандхайза, мой долговязый дружок, но это чистый муравейник, в сто раз хуже, чем Ренвет. По крайней мере, хуже того, что я видела в Ренвете. Навряд ли я дождусь, чтоб меня пригласили там пожить, когда все кончится, да и винить их не за что. Моя мамаша…

Она замолчала и затаила дыхание. Ледяной Сокол взял ее за руку и оттащил назад. Что-то двигалось по коридору им навстречу, рядом с прямоугольником колеблющегося света, за которым начинался Придел. Держа меч в руке, Ледяной Сокол быстро оглядел стены в поисках двери, за которую можно спрятаться.

Чей-то голос прошептал:

– Ледяной Сокол.

Потерявший Путь. Он почувствовал, как Хетья набрала воздуха, чтобы ответить, и сильно стиснул ее руку.

Из другой тени тот же голос выдохнул:

– Все в порядке.

И это был голос Потерявшего Путь.

– Слушай, парень, у нас нет времени! – Голос, точно такой же, как и первые два – раздался из третьего угла, и Хетья с Ледяным Соколом разом шагнули вперед, оказавшись в отражении факельного света из Придела. Ледяного Сокола охватил холод, как приступ смертельной болезни.

Он заставил себя сделать еще шаг вперед и сказал:

– Я здесь.

Рядом с ним Хетья прошептала:

– Господи милостивый на Небесах! – и сделала знак, отгоняющий зло.

Но зло появилось – и исчезло.

Их было четверо. Их. Четверо.

Нет. Враг мой, нет.

Все четверо Потерявших Путь снова были с зубами, ни у одного не было синяков от побоев Ваира. Они выглядели немного по-другому, без волос и бород, широкие лица моложе… Интересно, неожиданно подумал Ледяной Сокол, а шрам, который я подарил ему на Месте Сахарных Кленов, тоже исчез?

В памяти всплыли слова Тира: «они туда вставляли иголки…» И слова Ингольда: «энергия выравнивается сама…»

Кто знает, что он успел понять, глядя в той комнате на Бектиса, пока Хетья не освободила его, о чем из увиденного успел ему поведать Тир?..

Его народ заманивают в смертельную ловушку, его дочь обесчестили чарами Бектиса…

О враг мой, нет.

Они разделили между собой его одежду, как делают сыновья умершего отца. На одном были его башмаки, на другом – рубашка из волчьей шкуры, еще на одном – штаны, все остальное они выбрали среди одежды, снятой с трупов и валявшейся в комнате с чаном. У одного были приторочены к поясу все четыре кошеля духов.

Все четверо были вооружены.

Хетья смотрела на них широко распахнутыми глазами, полными слез.

– О друг мой, – мягко сказала она. Потерявший Путь – один из Потерявших Путь – покачал головой:

– Женщина, у нас нет друзей среди людей Истинного Мира, наши друзья – только наши соплеменники. – Он говорил медленно, с трудом подбирая слова, потому что разум его тоже был поделен на четверых, а голос звучал так печально… – Вот это мой враг, – и он положил тяжелую руку на плечи Ледяного Сокола, а потом крепко обнял его. – Он дорог мне, как собственный сын, но он мой враг. Мое племя убьет его в тот самый миг, как увидит его. Они вытянули свои мечи.

– Дело сделано, – сказал он. – Ваир и его воины скоро будут в Приделе. И… – Он нахмурился, ловя ускользающую мысль. Другой из них сказал:

– Говорящие со Звездами… Говорящие со Звездами тоже вернутся.

– А-а. – Он кивнул. – Да. Они преследуют мамонта, которого нет. – Он улыбнулся, и в его синих глазах мелькнуло что-то от прежнего Потерявшего Путь. – Пошли, враг мой.

Ледяной Сокол и Хетья натянули пониже капюшоны, чтобы, когда они вшестером – четыре клона и двое, у которых на башмаки намотаны кожаные полоски – будут пересекать Придел, ни один из четырех клонов у Врат ничего не заподозрил. Впрочем, они в любом случае ничего бы не заподозрили.

Бой у Врат был коротким. В Приделе находились и другие алкетчцы, но Придел велик, и в полутьме они не сразу поняли, что происходит. А когда поняли, Ледяной Сокол и Потерявшие Путь уже распахнули Врата.

На них навалились сзади. Ледяной Сокол повернулся, разя во все стороны, тело его выполняло привычные движения, вбитые в него бесконечными тренировками с Гнифтом-фехтовалыциком, а до него – с Полднем и другими воинами из клана Говорящих со Звездами: сделай ложный выпад, уклонись, качнись, ударь, наклонись, используй свои длинные ноги, чтобы пнуть противника – и он упадет, режь кинжалом в левой руке…

Потерявший Путь застонал в агонии, когда меч вошел ему под ключицу; Ледяной Сокол ощутил укол сожаления, увидев, что жизнь исчезает из этих синих глаз. В этот же миг Потерявший Путь повернулся в длинном черном туннеле Врат, и вокруг заклубился холодный воздух, потому что наружные Врата тоже распахнулись. Потерявший Путь перерезал глотку алкетчца, тут же повернулся, сорвал с пояса кошель духов Близняшки и швырнул его в темный туннель между дверей.

Потерявший Путь у наружных Врат поймал его, сунул за пояс и скрылся в туннеле в тот самый миг, как Потерявшему Путь, который его бросил – человеку, родившемуся из колдовства и боли, но все равно человеку – всадили между лопаток боевой алкетчский топор, потому что он отвел взгляд от противников, чтобы сделать бросок. Секундой позже Ледяной Сокол вспорол брюхо тому, кто его убил, но было уже поздно. Потерявший Путь рухнул у внутренних Врат, тело его содрогалось. За миг до того, как сознание покинуло его, в глазах вспыхнуло понимание – он увидел, что Ледяной Сокол, Хетья и Потерявший Путь воспользовались тем, что остальные алкетчцы еще в тридцати футах от них, повернулись и побежали обратно, в потайные залы.

Потерявший Путь, военный вождь Народа Пустых Земель, еще раз попытался подняться на ступеньки Убежища, хватая воздух открытым ртом, и умер – один.

– Этот кошель духов… кошель духов разрушит чары… – Торопясь вслед за Ледяным Соколом и Хетьей, спотыкаясь на бегу, Потерявший Путь с трудом подбирал нужные слова… Он старательно запомнил эту мысль, но уже почти не понимал ее. – Чары Бектиса, чары, которые заставляют Сломанного Носа и других верить, что Приньяпос – это Близняшка, исчезнут в присутствии ее души, ее духа, который всегда остается в кошеле духов. Если он сможет добраться до них…

Он повернулся и посмотрел назад, хотя Придела не было видно за черными стенами в бесконечной ночи, уже окружившей всех троих. Там, где они бежали, все густо заросло лианами, высохшие виноградные лозы хрустели под ногами, растения шелестели, потому что в них сновали демоны, а на листьях виднелись капли чего-то, очень похожего на кровь.

– Он доберется, – заверил его Ледяной Сокол. – Он так же силен, как и ты, враг мой, и слишком глуп, так что никогда не знает, что пора остановиться. Он доберется до них.

– Тебе было больно, – тихо спросила Хетья, – когда умирали те двое? Твои… твои другие «я»?

Какой дурацкий вопрос, подумал Ледяной Сокол, ведь они были каждый сам по себе, но Потерявший Путь сказал:

– Я почувствовал это. Я… это одиночество. Я думаю, это даже хуже, чем смерть Близняшки – или смерть ее сестры; она умерла еще во младенчестве.

Он посмотрел на Хетью сверху вниз, большой великодушный человек, немножко странный, особенно сейчас – лысый и лишенный своего былого разума. Но душа его осталась величественной.

– Я чувствую… пустоту. Провал. Как будто не осталось никакой надежды вновь стать целым. Но эта надежда исчезла, еще когда я… когда я забрался в этот чан.

– Ты это помнишь?

Свет лампы мерцал на сверкающем льду. Ледяной Сокол, шедший впереди, свернул за угол – он считал двери и повороты. Его заполнило смятение – ужас и сожаление, то, чего он не должен был испытывать, ведь Потерявший Путь в первую очередь был его врагом. Но он не мог выкинуть из памяти сон клона о его муках, единственное воспоминание этого существа.

В темноте раздался грохот обутых ног, мужские голоса, приглушенные расстоянием, потом кто-то закричал – и крик резко оборвался. Раздался тихий смешок, больше похожий на дуновение ветра, почти неслышный.

– Не совсем. Просто… ну, как меня били в детстве. Я не… – Потерявший Путь повернулся, держа в руке меч, и прислушался, но только тишина дышала из левого коридора, только сталактиты и сосульки виднелись справа. – Я не помню. С тобой все в порядке, друг мой?

Ледяной Сокол открыл было рот, чтобы с негодованием отвергнуть возможность дружбы с кем бы то ни было из Народа Пустых Озер, но вместо этого сказал:

– Все нормально. – Куртка его была разрезана, но толстая шкура мамонта защитила его. Лицо дико болело от когтей демонов, и он промерз до костей.

– Что теперь? – спросила Хетья, когда они поднялись по последней длинной лестнице.

– Портал наверняка охраняют, – отозвался Ледяной Сокол. – В той комнате никакое колдовство не работает, так что даже если Бектис вернется, вам нечего бояться. Его создали так, что один человек может защитить вход от целого войска, прибывающего этим Порталом. Правда, подобной обороны в Убежище Дейра давно не существует из-за этих идиотских прачечных. Но есть и другой выход. Может, Ваир уже и отправил людей на ту сторону, но если нам немного повезет, никто из них не поймет, что Потерявший Путь – вовсе не алкетчский клон, пока не будет слишком поздно.

Потерявший Путь осклабился.

– Вот это, – сказал он, – очень хорошая охота. Мне и моему другому «я» придется потрудиться, чтобы сосчитать, сколько врагов мы убьем, – сказал он Хетье. – Конечно, мне придется убивать много, но войско, нападающее на меня, проходя в одну дверь… Ого!

– И правда, – сказала Хетья, – тут тебе нечего бояться. А вот как ты попадешь туда, дружок?

– Похоже, что кому-то из нас надо срочно искать Ингольда, – отозвался Ледяной Сокол. – Наверняка он сообщил в Убежище Дейра, что затеял Ваир, так что если самое худшее и произойдет, они не будут захвачены врасплох, но без Ингольда мы не сумеем предупредить их о том, что Ваир уже нашел Портал. Тир должен припомнить что-нибудь о том, где может оказаться Ингольд; какое-нибудь потайное место в этом Убежище.

Они дошли до последнего поворота. Вокруг была только темнота, и она чего-то ждала. Ледяной Сокол опять услышал, как Зэй насвистывает свою сводящую с ума, призрачную мелодию. Прямо на полу лежали драгоценности – диадема и кольца с бледно-зелеными драгоценными камнями, ярко блестевшими на белом льду. Чьи?

Ледяной Сокол обошел их, отсчитал четырнадцать шагов и толкнул стену.

– Мы пришли, парень. Мы отправили гонца к Народу Пустых Озер. Теперь нам нужно…

Он вошел в маленькую комнату и остановился. Тир исчез.