Тед собирался уже присоединиться к Лауре, которая какое-то время назад ушла спать, когда зазвенел дверной звонок.
      Ленокс прошел через прихожую, открыл дверь. Через несколько мгновений он вернулся.
      – Вас, сэр.
      Растерявшись, Тед медленно встал с кресла, и в ту же минуту в комнату вошел его отец.
      – Папа… – Он был настолько потрясен, что больше не нашелся, что сказать.
      – Я знаю, что уже очень поздно, но шериф Уилсон лишь недавно позвонил мне, и я решил попытаться… – Его голос потерял былую едкость и глаза, те самые глаза, что совсем еще недавно смотрели на сына с таким презрением, теперь следили за ним с некоторой опаской.
      – А?
      «Скажи что-нибудь разумное и членораздельное. Что-нибудь содержащее больше одной буквы», – призывал он себя. Переведя дыхание, Тед показал на кресло.
      – Пожалуйста, присаживайся. Хочешь чего-нибудь выпить? Кофе? Содовой?
      Чарльз, казавшийся изможденным в джемпере, который был ему слишком велик, покачал головой.
      – Ничего не надо, спасибо. – Он сел на диван и прислонил к подлокотнику трость. – Я бы подождал до утра, но сестра что-то говорила о твоем отъезде в Белфаст.
      – Эта поездка отменяется. – Он помолчал. – Я остаюсь в Техасе. Навсегда.
      Несмотря на то, что Тед заметил огонек удивления в глазах Чарльза, он так и не смог понять, понравилась отцу новость или нет.
      – Она также рассказала мне о твоем походе на чердак.
      Тед чуть не взорвался от гнева.
      – Ей не следовало этого делать!
      – Не сердись на нее, это моя вина. Я довел ее до бешенства, и она выпалила все, прежде чем поняла, что наделала. Знаешь, она очень похожа на тебя в этом отношении. Сначала говорит, потом думает.
      Едва заметная улыбка тронула губы Теда.
      – А ты всегда был суровым судьей человеческих слабостей.
      – Верно. – Он помолчал. – Насчет цепочки твоей матери…
      – Сейчас я ее принесу.
      Тед вскоре вернулся и передал цепочку Чарльзу. При виде муки на отцовском лице, когда тот гладил сломанную застежку, у Теда перехватило дыхание.
      – Так это был Малкольм с самого начала, – прошептал Чарльз. – Мой собственный брат.
      – Да. Прости, отец, что я тогда пришел к неверным выводам.
      – Что еще ты мог подумать? Доказательство было убийственным. Даже Сандра поверила.
      – Она бы не поверила, если бы я не был в этом убежден.
      – И все же ты согласился не сообщать в полицию.
      – Мне нелегко далось такое решение. Меня обуревали самые противоречивые чувства, но, в конце концов я не смог пойти на это.
      – И ты готов был уехать в Англию, понимая, что я не узнаю, что ты для меня сделал? Почему? Ты боялся, что я окажусь неблагодарным?
      «Он все еще не понимает, – подумал Тед с легким сожалением. – Он старается, но все еще не понимает».
      – Мне не нужна благодарность. – Чарльз не откликнулся, и сын спросил: – А ты, папа? Что нужно тебе? Чего хочешь ты?
      На какое-то время Чарльз, казалось, целиком погрузился в созерцание изображения скульптуры Джека Брайанта на кофейном столике.
      – Мне слишком поздно чего-либо ожидать.
      – Это неправда. Ты ведь пришел сюда не потому, что слишком поздно. Ты пришел, потому что есть надежда.
      – Столько всего произошло…
      – Все можно исправить, забыть.
      – Так просто?
      Тед откинулся в кресле и скрестил ноги.
      – Что, слишком импульсивно для тебя?
      В старческих голубых глазах промелькнуло что-то такое, чего Тед не видел уже долгие годы.
      – Пожалуй.
      – Тогда, давай идти навстречу друг другу постепенно, день за днем. И посмотрим, как у нас получится.
      Чарльз немного подумал.
      – Так будет, наверное, лучше.
      Тед знал, что в данный момент из него больше ничего не вытянуть. Для Чарльза и это было много. На первый раз достаточно.
      – Я собираюсь сделать фотоальбом, – произнес сын обыденным тоном. – Хочу назвать его: «Многоликий Техас». Поможешь в составлении?
      – Я?!
      – Естественно. Кто в этом штате знает и любит Техас больше, чем ты? Кто может говорить о нем с большим воодушевлением? Или большей гордостью?
      На лице Чарльза появилось некоторое смятение.
      – Что я должен делать?
      Тед пожал плечами:
      – Расскажешь, какие места фотографировать и почему, какие изменения произошли в штате за последние пятьдесят лет и тому подобное.
      Чарльз неторопливо кивнул:
      – Конечно. Это я могу.
      – Отлично. Я тебе позвоню.
      Чарльз взял свою трость и поднялся. Тед сделал то же самое. В молчании они вместе прошли к выходу. У старого «бентли», который он так редко водил ныне, Чарльз остановился.
      – Спасибо, сын, – сказал он севшим от эмоций голосом. – Ты облегчил мне эту встречу.
      Сын! Когда в последний раз Тед слышал это слово?
      – Ну, что ты.
      Затем случилось невероятное. Чарльз раскинул руки, и Тед почувствовал, как на глаза его навернулись слезы. Сдержавшись, он подался в непривычные объятия.
      Эмоции, рвавшиеся наружу, душили его. Одна за одной исчезали обиды, копившиеся в глубоких тайниках его души. Он крепко обнял ссохшееся тело отца.
      – Добро пожаловать домой, сын! – прошептал Чарльз.
      – Здесь так хорошо, папа.
 
      – Ты всю ночь ворочалась, – сказал Тед.
      Тед с Лаурой стояли на веранде, наблюдая, как из-за холмов встает солнце. Он расположился у нее за спиной, обняв руками за талию. Утреннее солнце ласкало его кожу, но истинное тепло исходило изнутри. От того, что он держит ее, от понимания того, что любит и что она любит его.
      Лаура вздохнула:
      – Я все думала о маме.
      – Ты все еще переживаешь, что она уезжает?
      – Нет. – Она положила голову ему на грудь. – Я просто беспокоюсь, что ее опять будет эксплуатировать этот так называемый старый друг, что он нанял Ширли только из-за известности, которую она приобрела. С ней его клуб будет забит любопытными несколько недель, а то и месяцев.
      – Разве это плохо? Зная, как Ширли обожает внимание?
      – Нет. Но что потом? Когда она перестанет быть сенсацией?
      Тед крепче прижал ее к себе.
      – Не знаю, дорогая. Знаю только одно: если ты попытаешься ее отговорить, она и слушать не станет. Может даже возненавидеть тебя.
      – Я знаю, поэтому не собираюсь ей перечить. – Она рассмеялась. – Как забавно, правда? Ничто по-настоящему не меняется. Даже если тебе кажется наоборот.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Я настолько была уверена, что мама начала новую жизнь, что наконец-то она готова осесть, жить в семье. Но она осталась той же Ширли – беззаботной, восторженной, жизнерадостной. И переменчивой.
      – Но ты же знаешь, что она очень любит тебя?
      – А еще больше любит популярность. Теперь, когда мне, наконец, все стало ясно, я могу с этим и смириться. Без горечи.
      Тед поцеловал ее в макушку.
      – А как насчет тебя, Шерлок? Есть планы на будущее? Может быть, немного давно заслуженного отдыха? Помнишь, ты говорила, что всегда хотела побывать на Гавайях?
      Она рассмеялась:
      – Боюсь, в последние дни мне было не до мечтаний о путешествиях.
      – Что ж, может, подумаешь над этим теперь?
      – М-м-м. – Она склонила голову набок. – А ты поедешь вместе со мной?
      Он потрепал ее за ухо.
      – Разве новобрачный не обязан сопровождать свою новоиспеченную супругу в свадебное путешествие?
      Она обернулась, широко распахнув глаза и раскрыв рот от удивления.
      – Ты сказал – свадебное путешествие? Как если… мы поженимся?
      – В чем дело? Тебя пугает это слово?
      – Нет. Но я думала… Я думала, оно пугает тебя. Я полагала, что ты категорически не приемлешь брак.
      В его глазах заплясали веселые чертики.
      – Когда это было! Я давно изменил свое мнение. Не только женщины обладают такой привилегией, знаешь, парни тоже способны на это.
      – Но… – она медленно, осторожно выдохнула. – Ты хорошо подумал? Может быть, ты просто жалеешь меня, потому что моя мама уезжает. Или, возможно, чувствуешь, что так было бы правильно, раз уж ты решил здесь остаться. В таком случае…
      – Боже правый, женщина! Ты всегда так много говоришь, когда мужчина делает тебе предложение?
      Она перевела дыхание.
      – Нет. Только когда это тот самый мужчина.
      – Это значит «да»?
      – Только если ты уверен.
      – Я уверен. – Он прижался лбом к ее лбу. – Я никогда не был так уверен в чем-либо в своей жизни. Нет, я принял это решение не потому, что жалею тебя. Или потому, что это было бы правильным. Я хочу жениться на тебе, потому что люблю. Потому что не могу без тебя жить. Потому что хочу засыпать каждую ночь, обнимая тебя, и просыпаться так же. Можешь остановить меня, когда посчитаешь, что уже наслушалась.
      – О Тед! – То ли смеясь, то ли плача, она обвила его шею руками. – Я люблю тебя!
      – Ты все еще не дала мне ответа.
      – Да, я выйду за тебя замуж. Да! Да! Да!
      Она бы еще не раз произнесла «да», но он не дал ей продолжить. Притянув Лауру к себе, он закрыл ей рот поцелуем.