28 октября 1994 года
      Женщина вскрикнула, и в этот момент прозвучал выстрел.
      Лауру отбросило к фургону. Тело пронзила боль, и женщина, скользнув вниз, упала спиной на холодный твердый бетон. Схватившись за плечо, она почувствовала горячую липкую кровь и застонала, как ей казалось, про себя. О нет, только не это!
      Словно сквозь туман она услышала, как кто-то побежал, потом хлопнула дверца автомобиля. Голоса…
      – Мисс, мисс? Вы меня слышите? – Какой-то человек приподнял ее, осторожно поддерживая голову. – О Боже! Эмма, беги, зови на помощь. Она теряет много крови…
      Больше Лаура уже ничего не слышала. Вместе с болью отступило и сознание. Вздохнув, она закрыла глаза и позволила темноте сгуститься.
      «Проклятые ботинки, – думал Тони, рванувшись вниз по пандусу. – Они не позволяют быстро бегать».
      Сзади какой-то мужчина кричал женщине, чтобы та бежала за помощью. Господи, он надеялся, что Лаура все же мертва. Эти двое загораживали ему обзор, поэтому он не смог как следует прицелиться.
      Но ничего не поделаешь – от лифтов к нему уже бежали полицейские. Наконец он добрался до «бьюика», хорошо, что оставил его незапертым. Рванув дверцу на себя, он прыгнул за руль. Едва не врезавшись в рядом стоящий автомобиль, резко выжал газ, сворачивая за угол на визжащих шинах. Внезапно взвыла полицейская сирена и откуда-то сбоку вынырнула полицейская машина с включенными мигалками, на мгновение ослепив его.
      – Проклятие! – Тони попытался нажать на тормоз, но нога, отвыкшая от тяжелых башмаков, застряла под педалью, и он потерял драгоценные секунды.
      В отчаянии, чувствуя, что машина уже не управляема, он выкручивал руль в неистовой попытке избежать столкновения с бетонной стеной, надвигавшейся прямо на него.
      Но не успел.
      Из горла его вырвался жуткий крик – «бьюик» врезался в стену. В какую-то долю секунды, прежде чем металл коснулся бетона, Тони понял, что из этой передряги ему уже не выбраться и это так же точно, как то, что солнце завтра снова поднимется над горизонтом.
 
      Тед уже миновал холл, когда Анжела, секретарша в приемной «Сентинел», окликнула его по имени.
      – Миссис Мастерс на проводе, мистер Кендалл, – сказала она, протягивая ему трубку. – Говорит, это срочно.
      Тед почти вырвал трубку у нее из рук.
      – Что там, Милдред?
      – Только что позвонил сержант Сазерленд из полицейского департамента Остина. – Ее голос дрогнул. – О Тед, в Лауру стреляли!
      Он никогда не понимал, что значит кровь застыла в жилах. Теперь же прекрасно понял значение этого выражения.
      – Ее не…
      – Я не знаю, – плача отвечала Милдред. – Ее повезли в Брекенбриджский госпиталь. Сержанту Сазерленду больше ничего не известно.
      Уронив трубку на стол, Тед бросился к машине.
      Тед никогда так не боялся за всю свою жизнь. Мчась на бешеной скорости через весь город в сторону Брекенбриджского госпиталя, он боролся с подступающей тошнотой. Нельзя было оставлять ее одну ни на минуту! Ведь говорил же Амос, чтобы он не выпускал ее из виду. И почему он не воспринял его совет буквально?
      Наконец показалась громада госпиталя. Скрипнув тормозами, Тед остановился у подъезда для машин «скорой помощи» и выпрыгнул из «БМВ».
      – Эй, – окликнул его какой-то санитар – Здесь нет стоянки!
      Тед бросил ему ключи.
      – Перегони ее.
      В приемной его ожидал сержант Сазерленд высокий, худощавый мужчина в штатском, Сообщив, что Лаура в операционной, он рассказал, что произошло в гараже «Синглтона».
      – Нападавший мертв, – сказал он с сильным техасским акцентом. – Я жду результата идентификации…
      – Его звали Тони Кордеро, – произнес Тед, не отрывая глаз от двойных дверей, ведущих в операционную. – Он работал на Енцо Скарпати, босса нью-йоркской мафии.
      – Вы знали стрелявшего?
      – Лично нет. Но он уже несколько дней выслеживал Лауру. Послушайте, – заторопился он, увидев сестру, выходящую из двойных дверей. – Почему бы вам не позвонить шерифу округа Бернет Уилсону? Я уверен, он будет рад ввести вас в курс дела.
      Прежде чем полицейский что-либо ответил, Тед бросился к сестре.
      – Я – Тед Кендалл, – представился он, ничуть не смущаясь, что впервые в жизни воспользовался своей знаменитой фамилией. – Скажите, как состояние Лауры Спенсер? Ее привезли полчаса назад с огнестрельным ранением.
      – Сейчас я узнаю, что с ней, – пообещала сестра.
      Но, вернувшись обратно, она сказала лишь, что Лаура в операционной, а врач выйдет к нему, как только закончится операция.
      Через несколько минут появилась Милдред, которую он так нагло бросил. Следующий час они провели вместе: она пила кофе из стоявшего неподалеку автомата, он мерил шагами вестибюль.
      В шесть часов из-за хлопающих дверей появился врач в забрызганном кровью зеленом хирургическом костюме. Маленький, круглый человечек с голубыми глазами.
      – С мисс Спенсер все в порядке, – произнес он по-отечески. – Ей повезло. Пуля не задела сердца и застряла в верхней части левой грудины, чуть ниже ключицы. Мы ее удалили, и я рад сообщить, что нервы, кажется, не повреждены. Полного выздоровления ожидаю через месяц.
      Тед с облегчением вздохнул.
      – Когда я могу ее увидеть?
      – Как только ее привезут из послеоперационной палаты. И всего на несколько минут. Она еще не отойдет от наркоза. Лучшее лечение для нее сейчас – сон и отдых.
      Когда двадцать минут спустя Тед с Милдред зашли в палату, Лаура не открыла глаза. Грудь ее была перевязана, лицо покрыто восковой бледностью. Но она была жива!
      Сзади, положив руку ему на плечо, тихонько плакала Милдред. Не отрывая глаз от Лауры, Тед ласково пожал ее.
      – С ней все будет в порядке, Милдред.
      Не хотелось думать, что бы он стал делать, если бы она не выжила. Несмотря на беспечный тон, сегодня днем в разговоре с Сандрой, Лаура Спенсер стала ему столь же необходима как воздух.
 
      Услышав невнятные, отдаленные голоса, Лаура разлепила веки. Она увидела белый потолок, белые, стерильные стены, солнце, пробивающееся сквозь жалюзи. Хотя движение потребовало огромных усилий, она повернула голову налево. Что-то острое торчало в ее руке, а на металлическом штативе болталась бутылка с физраствором.
      – Что?..
      – Привет, Шерлок.
      Сквозь пляску разноцветных огней перед глазами она разглядела лицо склонившегося над ней Теда. Он улыбался, но в глазах застыла тревога.
      – Тед… – Ощущение, словно рот зашили нитками. – Что случилось?.. – Она пошевельнулась, и в верхней части груди всколыхнулась боль, заставив ее поморщиться.
      – Тише, милая. – Тед поддерживал ее, когда она откидывалась на подушку. – Никаких резких движений, о'кей?
      – О'кей. – Лаура увидела Милдред и попыталась улыбнуться. – Привет.
      – Привет, – откликнулась та, утирая слезы носовым платком. – Как себя чувствуешь?
      – Знобит. Где я?
      – В Брекенбриджском госпитале. – Тед пододвинул стулья себе и Милдред. – В тебя стреляли. Но все будет хорошо.
      – Стреляли… – И тут все разом всплыло в памяти – телефонный звонок, гонка через весь город, коричневый седан, несущийся на нее с явной целью сбить, затем дуло пистолета, какой-то грохот. – Вызывал не ты?..
      – Нет. Это был Кордеро. – Он взял руку девушки, поднес к губам. – Он не сможет тебе больше навредить. Он мертв.
      – Ты?..
      Он покачал головой:
      – Нет. Хотя я с удовольствием разорвал бы сукиного сына голыми руками, если бы поймал.
      – Тогда как?..
      – Его машина перестала слушаться управления, он пробил ограждение и врезался в бетонную стену. Мгновенная смерть.
      Она прикрыла глаза.
      – Чего он от меня хотел?
      – Пока неизвестно. – Он снова поцеловал кончики ее пальцев. – Поговорим об этом попозже, ладно, малышка? – добавил он, заметив, что она опять проваливается в сон. – Сейчас тебе надо отдыхать. Ты потеряла много крови.
      Она закрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Милая, дорогая, малышка. Таких ласковых слов он не произносил прежде никогда, даже в любовном угаре. И голос его тоже звучал по-другому. В нем появилась какая-то новая нежность, сентиментальность, от которой слезы наворачивались на глаза.
      Она облизала сухие губы кончиком языка.
      – Я хочу домой.
      Он рассмеялся тихим легким смехом, разогнавшим душевный холод.
      – В свое время, Шерлок. А сейчас ты должна отдыхать. Приказ доктора.
      Ее веки опять налились тяжестью.
      – Мама… Не хочу, чтобы она узнала о том, что случилось, от охранников…
      – Амос расскажет ей лично. С ней все в порядке. Ты позвони ей завтра, когда отдохнешь, разумеется.
      Мгла начала сгущаться.
      – Ты останешься?
      Тед поцеловал ее в висок.
      – Попробуй от меня избавиться!

      Когда ранним утром следующего дня Тед появился в госпитале, Лаура уже сидела в постели. Он собирался провести ночь прямо здесь, в палате, но старшая сестра убедила его отдохнуть дома.
      – Что толку, если утром вы будете развалиной? – сказала она грубоватым, но в то же время теплым голосом. – Так что езжайте домой, мистер Кендалл. Если состояние изменится, в чем я лично сильно сомневаюсь, я вам позвоню.
      Сейчас под удивленным взглядом Лауры он пересек палату и преподнес ей огромный букет красных роз. Он делал это впервые и потому чувствовал себя смущенным, напряженной рукой протягивая букет.
      – Это тебе.
      – О, Тед, какие красивые!
      – Ты куда красивее.
      И впрямь, несмотря на то, что она все еще была бледна, глаза ее уже горели, а роскошные, уложенные волосы блестели как обычно.
      Он придвинул стул и только тут обратил внимание на шикарные розовые лилии на прикроватном столике.
      – Очень мило! Мне пора беспокоиться о возможном сопернике?
      Она засмеялась:
      – Нет, если только ты не считаешь таковыми пожилых мужчин. – Она еще раз понюхала розы. – До тебя приходили Бетти и Джим Фоули, та пожилая пара, которая пришла мне на помощь.
      Тед кивнул:
      – Замечательные люди! Доктор сказал, что без их своевременного вмешательства ты истекла бы кровью.
      – Надо отблагодарить их как-нибудь по-особенному, когда все закончится. Например, пригласить на настоящее техасское барбекю в их честь. Тем самым мы опять же продолжим традиции Джей Би с доброй пищей и гостеприимством Запада.
      «Мы», – подумала она, и легкий румянец выступил у нее на щеках. Она сказала «мы» так, словно они отныне всегда будут вместе. Мысль, хотя привлекательная, но из области фантастики. О нет, не с ее стороны. Ей не надо было долго разбираться в своих чувствах, чтобы понять, что она любит Теда – сильно и беззаветно. Впрочем, стоило ей представить, как будут развиваться их отношения, когда он уедет в Лондон, как она остановила бег мыслей. Лаура ничуть не сомневалась, что он даже не думает о каком-либо серьезном продолжении. Тед совершенно ясно дал понять, что карьера фоторепортера слишком важна для него, чтобы отказаться от нее. Ради любой женщины.
      Почувствовав некий дискомфорт, она пошевелилась и тут же вскрикнула.
      – Ох!
      – Что? – Тед вскочил, опрокинув стул. – Тебе больно? Что-нибудь принести? Болеутоляющее? Вызвать сестру?
      Несмотря на боль, Лаура улыбнулась.
      – Все нормально. Просто слишком резко повернулась, вот и все.
      – Когда ты последний раз принимала болеутоляющее?
      – Мне не нужны таблетки от боли. Они мешают думать.
      – Кто командует в госпитале? Ты или врачи? Она вздернула упрямый подбородок.
      – Я не собираюсь никем командовать. Я просто знаю, как лучше для меня. – Устроившись на подушках поудобнее, она скрестила руки на груди. – А теперь расскажи, что нового в городе.
      Он поставил упавший стул и вновь присел.
      – Да, в общем, ничего особенного. Скоро к тебе придут из остинского полицейского управления. Сержант Сазерленд расследует инцидент и собирается задать тебе несколько вопросов.
      – Что он разузнал о Тони Кордеро?
      – Ничего такого, что было бы нам неизвестно. Впрочем, положение вскоре наверняка изменится.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Сазерленд попросил Енцо Скарпати приехать в Остин на опознание трупа Кордеро.
      – Но ведь это должен сделать ближайший родственник?
      – У Кордеро из родственников есть только сестра. Месяц назад она покинула Флориду и уехала домой на Пуэрто-Рико. Полиция пыталась отыскать ее, но она не оставила адреса.
      – И Скарпати согласился приехать?
      – Мало того, он готов ответить на все интересующие полицию вопросы. В настоящее время Скарпати находится в полицейском участке. – Тед улыбнулся. – Вместе с тремя телохранителями и двумя адвокатами.
      – Хорошо. Хотелось бы узнать, что понадобилось от меня главному помощнику босса нью-йоркской мафии.
      – На многое не рассчитывай. Я почти не знаком с мафиозо, но Скарпати вряд ли занимал бы сейчас такое положение, если бы был откровенен с полицией. Готов к сотрудничеству, может быть, но искренен… – Он покачал головой. – Никогда.
      – Ты думаешь ему заказали мое убийство? И Джей Би?
      Тед взял ее руку, нежно погладил.
      – Не знаю, что и думать. Ситуация весьма и весьма неординарная.
      Не успела Лаура ответить, как на столе зазвонил телефон. Тед тотчас передал трубку Лауре.
      – Это твоя мать.
      – О, детка! – воскликнула Ширли. – Моя бедная красавица! Как ты? У тебя что-нибудь болит? Обязательно обо всем скажи доктору. Или сестре. Они ведь не телепаты.
      – Все хорошо, мама.
      – Я тебе не верю. Как может быть все хорошо с пулей в груди?
      – Пулю-то ведь извлекли. Еще пара деньков, и я буду опять как новенькая.
      – Во всем виноват Амос. – Ее неприязнь к шерифу вырвалась наружу. – Если бы он охранял тебя должным образом, ничего подобного не случилось бы.
      – Если кто и виноват, так это я сама, что не слушалась Амоса. Он предупреждал меня, чтобы я не совала нос не в свое дело. А я не послушала.
      – Ладно, по крайней мере, теперь уже нечего бояться. Убийца мертв.
      Не стоило говорить матери, что она предпочла бы, чтобы его взяли живым. Не стоило волновать Ширли без надобности.
      – Когда тебя выпишут, детка?
      – Через несколько дней. Как только выйду, сразу же заеду повидать тебя.
      – Хорошо бы. Ладно, спи как можно больше. – Она издала вздох, достойный «Оскара». – О, как бы мне хотелось быть рядом с тобой! Я чувствую себя такой беспомощной в этой проклятой клетке.
      – Тебя скоро освободят, мама. Обещаю.
      – А вот это мне не нравится. Уж не думаешь ли ты продолжать свое расследование? После того, что произошло? Совсем уже с ума сошла, что ли?! Тебя же чуть не убили, ради Бога.
      Лаура прикрыла глаза, откинулась на подушки.
      – Мам, пожалуйста, успокойся.
      – Не успокоюсь, пока ты не пообещаешь оставить полицейскую работу полиции. За это мы, налогоплательщики, им и платим.
      – Обещаю. До свидания, мама. Я вешаю трубку, – добавила она, в то время как Ширли продолжала что-то тараторить. Закатив глаза, Лаура передала трубку Теду.
      – Твоя мама – крепкий орешек. – Он положил трубку на рычаг.
      – И колючий к тому же. Бедный Амос! Представляю, как опухли его уши.
      Нежнейшим движением руки Тед откинул прядь рыжих волос у нее со лба.
      – Ты в состоянии рассказать мне, что произошло?
      – Думаю, да. – Тень смущения пробежала по ее лицу. – Какая же я глупая! Я должна была сообразить, что ты никогда не оставишь подобное сообщение Милдред, не поговорив сперва со мной, как бы ты ни спешил. Тем более, что у меня не было машины, и ты знал об этом, так что как мог ты предложить мне приехать на другой конец города?
      – Кордеро продумал, что сказать, чтобы заставить тебя среагировать. На твоем месте я бы повел себя так же.
      – Нет, ты бы поступил по-другому. – Сжав его руку, она глубоко вздохнула. – Он, должно быть, прятался… где-то на третьем уровне, поджидая меня.
      – Ты так его и не видела?
      – Только когда он выстрелил. Но и тогда я не поняла, что это он. У него были белые волосы. – С дрожью в голосе она поведала Теду об отчаянной попытке добраться до машины Милдред, о том, как прыгнула за фургон и остолбенела при виде бандита за колонной с нацеленным на нее пистолетом.
      – Мне всегда казалось, что у меня прекрасная реакция, а тут я не могла двинуться с места. Ясно было, что на карту поставлена моя жизнь, но тем не менее…
      – Просто тебе никогда раньше не доводилось смотреть смерти в лицо.
      Так оно и было. У банка в Нью-Йорке ее ранило шальной пулей – кто-то выстрелил изнутри здания. Она даже не видела стрелявшего.
      – Если бы он атаковал меня как мужчина, вместо того чтобы трусливо прятаться за колонной, я бы с ним справилась.
      На губах Теда заиграла улыбка.
      – Правда?
      – Можешь смеяться, но несколько лет назад, после серии ночных ограблений в Нижнем Манхэттене, издатель «Геральда» настоял, чтобы мы прошли курсы самообороны. Все сотрудники закончили их, даже мужчины.
      Она вызывающе взглянула на Теда:
      – Я могла бы свалить тебя как мешок с мукой, если бы захотела. И дело здесь вовсе не в силе или габаритах, а в равновесии.
      – Буду иметь в виду, когда ты в следующий раз накинешься на меня.
      В палату вошла медсестра с подносом в руках.
      – Пора менять повязку, мисс Спенсер.
      Теду пришлось удалиться. Поцеловав Лауру, он вышел и направился к таксофону позвонить Амосу. Поскольку смерть Джей Би и покушение на Лауру на первый взгляд были взаимосвязаны, сержант Сазерленд не возражал против присутствия Уилсона во время беседы со Скарпати, и Теда интересовало, что же конкретно выложил мафиозо.
      Если повезет, тайна скоро будет раскрыта. Однако Кендалл не питал радужных надежд. Когда имеешь дело с таким, как Скарпати, никогда не знаешь наверняка.
 
      В четыре часа дня к Лауре пришел сержант Сазерленд из полицейского управления Остина. Это был худощавый мужчина с резко выраженным техасским выговором и сонным взглядом. Однако после первых же вопросов Лаура поняла, что его облик весьма обманчив.
      Сделав официальное заявление, она, в свою очередь, принялась задавать ему вопросы, причем столь же энергично и по-деловому.
      – Что вы узнали от Енцо Скарпати, сержант?
      – Он утверждает, что ничего не знал о планах Кордеро поехать в Остин. Вы уже, наверное, в курсе, что сестра Кордеро вернулась в Пуэрто-Рико, и мы пока ее не нашли. Мистер Скарпати якобы знать не знал об ее отъезде из Флориды.
      – А как насчет знакомства Скарпати с моим отчимом? Уилсон спрашивал?
      Сазерленд закрыл свой блокнот и сунул его в карман пиджака.
      – Мистер Скарпати ответил, что никогда не знал Джей Би. И поклялся, что до сегодняшнего дня ни разу не был в Остине.
      – Он, вероятно, лжет.
      – Возможно. Так же, как он мог наврать и насчет приезда сюда Кордеро. Но у нас нет доказательств. Мертвый не сможет опровергнуть его слова.
      – Как он вел себя на опознании?
      – Выглядел огорченным. Сказал, что Кордеро был хорошим работником.
      – Где сейчас находится Скарпати?
      Сазерленд вздохнул:
      – Ему не предъявлено никаких обвинений. Посему мне пришлось отпустить его обратно в Нью-Йорк.
      – Отлично.
      – Весьма сожалею, мисс Спенсер. – Он поднялся. – Я понимаю, вы надеялись, что он каким-то образом поможет установить невиновность вашей матери, но пока мы не докажем, что он лжет или как-то связан с покушением на вашу жизнь, мои руки связаны.
      Она с горечью подумала, что они никогда не смогут его зацепить. Нью-Йоркская полиция уже несколько лет безуспешно пытается сделать это.
 
      После ухода сержанта Сазерленда Лаура глубоко задумалась и невидящим взглядом уставилась на безмолвные картинки какой-то пресс-конференции, мелькавшие на экране телевизора.
      Когда же ей стало ясно, что транслируют интервью со Стюартом, она схватила пульт дистанционного управления и включила звук.
      – …сожалеем о нападении на мисс Спенсер, – напыщенно вещал Стюарт. – Оно никоим образом не связано с убийством Дж. Б. Лоусона.
      Какой-то нетерпеливый журналист пробился вперед:
      – Вам известно, мистер Флеминг, что ваша невеста поклялась найти настоящего убийцу?
      Лицо Стюарта прорезала тонкая, циничная усмешка.
      – Бывшая невеста. Да, я знаю об этом заявлении. Я ничуть не озабочен, если это вас интересует. Каждый волен придерживаться своей точки зрения. Что же касается меня, то дело открыто и будет доведено до конца.
      Затем, высокомерно задрав голову, Стюарт поблагодарил репортеров, собравшихся у офиса прокурора, и поспешил к красному «порше».
      – Ублюдок, – пробормотала Лаура, выключая телевизор. – Посмотрим, как ты закроешь это дело, когда я с ним разберусь!
      Она осторожно, чтобы не причинить себе боль, потянулась к телефону и набрала номер «Сентинел».
      – Милдред, – обратилась она к секретарше, – пожалуйста, пришли с кем-нибудь мою телефонную книжку. Если мне придется куковать в госпитале еще неделю, я, пожалуй, прямо здесь и поработаю.

      – Мисс Спенсер? Вы меня слышите?
      Голос принадлежал мужчине, хриплый, с легко узнаваемым акцентом жителя Бронкса. Лаура не спала, а пребывала в какой-то полудреме и потому сразу же открыла глаза. И чуть не закричала от страха.
      У кровати стоял Енцо Скарпати. Невысокого роста, но весьма представительного вида. Пожалуй, в нем все было слишком – ярче, чем надо, блестели черные волосы, пристальнее смотрели глаза, больше золота было на пальцах. Даже отвратительная родинка на крыле его носа казалась крупнее.
      – Что вы здесь делаете? – Ее глаза метнулись к двери, в то время как она попыталась сесть. – Как вы прошли через пост медсестер?!
      Глупый вопрос. Человек, подобный Енцо Скарпати, пройдет сквозь стены, если захочет.
      Он засунул руки в карманы пиджака.
      – Там никого не было.
      Лаура попыталась сделать вид, что не испугана, припоминая, что отчасти своим могуществом он обязан умению воздействовать на людей.
      Его улыбка была ободряющей, почти отеческой.
      – Уверяю вас, вам нечего бояться, – произнес он мягким, ласковым тоном. – Я пришел сюда, чтобы успокоить вас, развеять лишние подозрения.
      Кнопка ночного вызова, встроенная в кровать, была в каких-то дюймах от ее руки, ей ничего не стоило дотянуться до нее, но она не стала. И отнюдь не из пустой бравады, а скорее от отчаяния. Дело против ее матери с каждым днем становилось все безнадежнее. Если сохранился хоть один шанс, пусть призрачный, что Енцо поможет в освобождении Ширли, она должна им воспользоваться.
      – Что вам нужно?
      – Извиниться за то, что натворил Тони. Это так же необъяснимо, как и непростительно, и я глубоко сожалею об этом.
      – Но вы, конечно, ответственности за это не несете.
      – Никоим образом! Я вас не знаю, мисс Спенсер. И вашего отчима тоже. И никогда не видел в вас угрозы.
      – А если бы видели, то приказали бы нас убить? Улыбка, тронувшая уголок его рта, в глазах никак не отразилась. Впервые она поняла, насколько он опасен на самом деле.
      – Я не убиваю людей, что бы там обо мне ни говорили.
      – Тогда как вы объясните, что человек, столько лет, работавший на вас, человек, которому вы доверяли, бывший, насколько мне известно, вашей правой рукой, приезжает в Остин, чтобы меня убить, а вы об этом ничего не знаете?
      Енцо задавал себе тот же самый вопрос. Только переговорив с Луиджи, он выяснил причину нелепого поведения Тони. Лаура Спенсер раскрыла его, и он опасался последствий. Дурак. Надо было всего лишь сказать правду, и всей этой заварухи удалось бы избежать. Енцо просто отозвал бы его в Нью-Йорк и прислал взамен другого исполнителя. И никаких проблем. Вместо этого Тони предпочел разобраться сам и все испортил.
      – Видимо, – ответил он, – я знал его не так хорошо, как мне казалось. Такое случается.
      – С другими, возможно, но не с вами! Я представляю, насколько тщательно вы подбираете себе людей. В противном случае вы бы не выжили…
      Дверь распахнулась, и в палату, широко улыбаясь, вошел симпатичный молодой человек с букетом цветов в руках. Стоило ему увидеть Енцо, как улыбка исчезла, и лицо приняло каменное выражение.
      Он бросил на Лауру быстрый оценивающий взгляд, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Затем прикрыл дверь.
      – Какого черта вы здесь делаете? – обратился он к Енцо.
      Енцо спокойно смерил его взглядом:
      – А вы кто такой?
      – Меня зовут Кендалл. Тед Кендалл.
      Енцо прищурил глаза. Значит, это и есть бродяжий племянник Малкольма. Черная овца в семье. Енцо представлял его себе несколько иным. Характеристика, данная ему Малкольмом, сводилась к тому, что он испорченный, хлипкий, довольно капризный молодой богатей. Стоящий перед ним парень под это описание совершенно не подходил. Что интересно, он даже не казался испуганным или хотя бы слегка озабоченным.
      – Я спрашиваю, – повторил Тед, – что вы здесь делаете?
      – Веду цивилизованный разговор с мисс Спенсер.
      Тед швырнул цветы на стул. С каким удовольствием он сделал бы из этого коротышки котлету, превратил бы его лоснящуюся харю в кровавое месиво! Одна только мысль о том, что Енцо сидит здесь и разговаривает с Лаурой, заставила закипеть его кровь.
      Под спокойным, бесстрастным взглядом Енцо Тед приблизился и встал в каких-то дюймах от него.
      – Можете прихватить свою цивилизованность с собой и выметаться отсюда. Но прежде чем уйдете, позвольте дать вам маленький совет. Держите грязные лапы ваших ублюдков и свои собственные подальше от Лауры. Потому что, если с ней что-нибудь случится, пусть даже царапинка появится на мизинце, я сам займусь вами, понятно?
      Енцо не моргнув глазом выдержал разъяренный взгляд Теда. У парня больше мужества, чем он предполагал.
      – Вы либо очень храбры, либо очень глупы, мистер Кендалл. Но, очевидно, любовь стала причиной такого поведения, и я прощаю вас, хотя и не отношусь к тем, кто прощает обиды. Да, я ухожу, впрочем, я и так уже закончил.
      Повернувшись к Лауре, он коротко, старомодно поклонился.
      – Еще раз примите самые искренние извинения, мисс Спенсер.
      Потом, в последний раз холодно взглянув на Теда, обошел его и покинул палату.
 
      В воскресенье, когда Лауру выписали из госпиталя, дом напоминал луг в пору цветения. Цветы были повсюду наряду с открытками, телеграммами, телефонными поздравлениями от друзей. Был даже гигантский плюшевый медвежонок-панда от старых приятелей из «Нью-Йорк геральд».
      – Боже мой! – воскликнула Лаура при виде такого многоцветия. – Я и не знала, что у меня столько знакомых.
      – Остальные цветы в вашей комнате, мисс Лаура, – сообщил Ленокс. – И в библиотеке. – Он улыбался, что очень редко бывало после смерти Джей Би. – Мне даже пришлось отнести часть на кухню. Надеюсь, вы не возражаете.
      – Вовсе нет. – Она взяла карточку, прикрепленную к затейливо аранжированному букету розовых гладиолусов, подняла ее повыше и прочла вслух: – «С возвращением домой, Шерлок! Если еще раз так меня напугаешь, я тебя убью. Тед».