Когда она ушла, Колт пересел поближе к Джейд. Она понимала, что его тревога за родных вполне естественна. В конце концов, им ведь предстоит уехать очень и очень далеко, так что не исключено, что он больше никогда не увидит отца.
      Колт отрывисто бросил:
      - Нам нельзя его тревожить.
      Джейд заморгала, не понимая, что он хочет сказать.
      Глядя на нее, он повторил:
      - Нам нельзя его тревожить. - А потом объяснил:
      - Что бы ни случилось, мы ни в коем случае не должны тревожить ни его, ни Дани. Я уверен, что у нас не будет никаких проблем, но если они возникнут, мы не будем ничего сообщать моим родным, договорились?
      Джейд согласилась, но с тревогой в голосе спросила:
      - А что может случиться?
      - Я и не говорю, что что-то случится, нам лишь надо следить за тем, чтобы наши письма домой всегда были оптимистическими. Мама ведь уже тоже немолода, и ей хватает своих тревог, так что не нужно беспокоить ее нашими проблемами.
      Китти вернулась, чтобы сообщить, что Тревис еще спит.
      - Я попросила повара приготовить ленч, а потом вам следует навестить Дани и Драгомира. К вашему возвращению он уже проснется.
      После ленча молодожены сели в карету старших Колтрейнов, которой предстояло отвезти их на окраину Парижа, в сторону Версаля: в нескольких милях от него Драгомир достраивал трехэтажный шато, к которому прилегали земли в пятьдесят акров. Они с Дани поселились в апартаментах восточного крыла - остальная часть здания еще достраивалась.
      На Джейд и Колт резиденция Михайловских произвела сильное впечатление - даже в недостроенном виде здание было прекрасно. Садовники и рабочие копали пруды и разбивали сады с цветами и кустарниками.
      - Зачем такой большой дом? - шепотом спросила Джейд, пока они шли по вымощенной кирпичом дорожке к парадным дверям. - Даже если Дани сможет доносить ребенка, она ведь не пойдет на риск иметь еще одного, так что они не могут рассчитывать на большую семью!
      Колт согласился, что это действительно странно, но решил, что надо же было куда-то вложить деньги.
      - И почему бы не в особняк, который может сравниться с Версалем?
      Джейд рассмеялась:
      - Ну, до Версаля им еще далеко!
      Колт взялся за медный дверной молоток в форме львиной головы, и его громкое бряцание возвестило об их приходе.
      Драгомир, видевший их карету из окна, почти сразу же открыл дверь. Джейд радостно бросилась ему в объятия, а потом Драгомир сердечно пожал руку Колту, поздравляя его с женитьбой.
      - Мне жаль, что я не смог приехать, - извинился он. - Слышал, что прием был даже более впечатляющим, чем сама церемония, - добавил он, подмигивая.
      Колт добродушно подтвердил это, прибавив:
      - Я так и знал, что наше исчезновение обнаружит именно Тамара. Я всегда считал ее чересчур любопытной!
      - Да уж, это точно! - рассмеялся Драгомир.
      Джейд состроила Колту рожицу.
      - Ах вот как ты насмешничаешь над моими родственниками! Ну подожди, я тоже придумаю, как посмеяться над твоими!
      Но на самом деле она не сердилась, потому что и сама всегда недолюбливала Тамару.
      Драгомир повел их мимо стремянок и ведер с краской в крыло, где жили они с Дани, подальше от шума работ. Он объяснил, что на завершение того, что они запланировали, может понадобиться еще лет пять.
      - Мне уже пришлось снять в Париже склад для мебели и украшений, которые я не перестаю покупать. Каждый раз, когда я вижу что-то, что могло бы понравиться Дани, я это покупаю.
      В конце концов, если ей что-то не понравится, я всегда смогу это продать.
      Они вошли в красивую и уютную гостиную. Стены были затянуты кремовыми обоями с узором в зеленых тонах, внизу шли резные панели из бразильского розового дерева. В одной из стен был устроен небольшой камин, а выходившие на пологий, еще не законченный парк окна украшали желтые парчовые портьеры.
      Джейд уселась на диванчик из орехового дерева, напоминавший сдвоенное кресло. Спинку его разделяли широкие деревянные продольные полоски, а ножки имели форму зажавших шары когтистых лап с резьбой на "коленях".
      Драгомир устроился рядом с ней и, заметив, с каким интересом она рассматривает этот необычный диванчик, объяснил:
      - Это антикварная вещь. Китти говорит, что она изготовлена в начале восемнадцатого века. - Он кивнул на стоящие напротив стулья:
      - Как и вон те. Время их создания устанавливается по характерным гнутым ножкам. Впрочем, я плохо разбираюсь в старинных вещах. Я просто покупаю то, что может понравиться Дани. Она уже давно не ходит со мной по магазинам. Она... - На секунду замолчав, он потер пальцами виски, словно у него внезапно заболела голова. - ..у меня слабенькая, - неловко договорил он.
      Джейд ласково прикоснулась к его колену и спросила:
      - Как она, Драгомир? - Она всегда называла его полным именем, так и не привыкнув к уменьшительному Дрейк, которое придумала Дани. - Как она только честно?
      - Очень слаба. - Он горестно покачал головой. - Моментально устает, даже от самых пустячных вещей. Я знаю, что она должна лежать, но это превращает ее в какое-то растение! Лежит и смотрит в потолок... Господи, еще пять месяцев осталось...
      Не подумав, Колт сказал:
      - Может, было бы лучше, если бы у нее был выкидыш, Дрейк, и вы оба просто отказались бы от мысли иметь детей.
      Ведь ее мать умерла, когда ее рожала...
      Драгомир бросил на него изумленный взгляд, словно подобные слова мог произнести только безумец.
      Не желая его обидеть, Колт поспешно объяснил:
      - Я знаю, что это не мое дело, но, по-моему, вам следовало бы спросить себя, стоит ли игра свеч. Она может умереть, и все ваши мучения окажутся напрасными.
      Драгомир стиснул зубы, и на секунду Джейд показалось, что он готов взорваться. Даже ее потрясло то, насколько жестоко-откровенно высказал свое мнение Колт, хотя сама она тоже задавалась таким вопросом: как это Дани и Драгомир решились повторить попытку завести ребенка, да еще с таким коротким промежутком времени?
      А в следующую секунду, к ее глубочайшему удивлению, Драгомир бессильно ссутулился и едва слышно проговорил:
      - Ты, наверное, прав, но теперь уже поздно что-либо менять. Нам остается одно - идти до конца и надеяться на лучшее... Молить Бога, чтобы все обошлось. Но что бы ни случилось, это будет последней попыткой. Я люблю Дани и не хочу рисковать ее жизнью ради желания иметь детей.
      Джейд крепко обняла своего старого друга, а тот поцеловал ее в щеку и сказал, что Дани рассердится, если узнает, что он сам разговаривает с ними, вместо того чтобы отвести их к ней.
      - Она очень ждала твоего приезда, Джейд!
      Джейд вышла следом за Драгомиром из гостиной, и они миновали несколько недлинных коридоров, которые в конце концов привели их в большую комнату, залитую солнечным светом, падавшим из высоких, от пола до потолка, окон.
      - Джейд! О Джейд!
      Пробежав по бирюзово-золотистому ковру, Джейд тепло сжала руки, которые протянула ей Дани. Спустя несколько секунд она чуть отодвинулась и восхищенно осмотрела нарядно украшенную кровать из резного дерева, с вышитым балдахином.
      Восхищаясь представшей перед ней картиной, она сказала:
      - Ты похожа на сказочную принцессу: такая хрупкая и прелестная в этой роскошной кровати. А какая на тебе красивая рубашка!
      Дани радостно улыбнулась:
      - Эту кровать нашли мы с Дрейком, когда были в Англии сразу после свадьбы. Когда ты в последний раз сюда приезжала, она еще стояла на складе. По-моему, это моя самая любимая покупка. - Она улыбнулась еще шире. - А ты, насколько я поняла, теперь сама почти что принцесса, после того особого подарка, который сделал тебе царь к свадьбе! Я хочу, чтобы ты мне все рассказала в подробностях. - Она беззаботно помахала рукой. - Версию Китти я уже слышала, но готова биться об заклад, что твоя окажется гораздо интереснее... Особенно та часть, где вы сбегаете с приема.
      Джейд рассмеялась:
      - По-моему, этот эпизод произвел на общество даже большее впечатление, чем сама свадьба!
      Она коротко рассказала об их озорной выходке, и Дани смеялась, восхищенная такой историей. Однако от глаз Джейд не укрылось, насколько Дани бледна - почти как призрачное божество в окружении мягких розовых подушек. Она страшно похудела, так что у нее ввалились щеки, и в глазах уже не горели веселые огоньки. Округлившийся живот вбирал в себя все ее жизненные силы.
      Неожиданно Дани резко прервала ее рассказ:
      - Ты думаешь о том, как я ужасно выгляжу!
      Джейд смутилась от неожиданности.
      - У тебя такой же вид, как и у всех, кто приходит ко мне сюда, продолжала Дани. - Ты смотришь на меня и думаешь, какой у меня больной вид.., и что я не смогу родить ребенка. Но я его рожу! - Она посмотрела на Джейд с мрачной решительностью. - Я выношу этого ребенка до полного срока, и он будет жить! Я в этом уверена, потому что так говорит мне сердце.
      Джейд не знала, как ей реагировать на вспышку Дани. Довольно нерешительно она сказала:
      - Ну, я уверена, что с вами обоими все будет хорошо...
      - Выслушай меня, - Дани повернулась на бок и, приподнявшись на локте, заглянула Джейд в лицо, - и постарайся понять! Я лежу здесь уже почти три месяца. Я перестала вставать, как только мне показалось, что я забеременела, потому что я хочу этого ребенка больше всего на свете!
      Джейд в молчаливом изумлении смотрела на Дани, понимая, что ей надо выговориться. Если она поможет Дани тем, что внимательно выслушает ее, то и это уже хорошо.
      Дани снова откинулась назад, и ее волосы рассыпались по подушкам. Несколько мгновений она смотрела в потолок, дыхание ее было хриплым и прерывистым. Когда оно немного выровнялось, она снова заговорила, но слова ее были обращены скорее к ней самой, чем к Джейд.
      - Я столько времени провожу одна, что наконец-то поняла саму себя, словно до сих пор я не была реальным человеком, реальной личностью. Можно подумать, что потолок, в который я смотрю подолгу, почти впадая в транс, стал зеркалом моей души.
      Я увидела множество вещей, которые раньше были скрыты от меня, - все не было времени до них добраться и открыть саму себя. Уже за одно это я благодарна судьбе. Я знаю, кто я.., но что еще важнее, я знаю, зачем я. Она коротко и горько рассмеялась и похлопала Джейд по руке. - Тебе кажется, что я сумасшедшая, правда? Тебе кажется, что я теряю рассудок. На самом деле все не настолько страшно. Дрейк проводит со мной столько времени, сколько может, но ему еще надо достраивать этот дом и присматривать за магазином и людьми, которые им управляют. Ведь Китти в последнее время все реже и реже бывает в нем. Я знаю, что она волнуется из-за отца. Я понимаю ее и хочу, чтобы она была с ним.
      Джейд чувствовала, что Дани говорит все эта неспроста. И ей не пришлось долго дожидаться сути дела.
      Дани вдруг протянула руку и стиснула пальцы Джейд, так что ее ногти почти впились в кожу.
      - Я хочу, чтобы ты обещала мне одну вещь, Джейд. Обещай мне, что, если я умру, ты возьмешь моего ребенка и будешь растить как своего собственного.
      Джейд изумленно расширила глаза. Ее губы приоткрылись, но она не смогла произнести ни слова. Ей и в голову не приходило, что может стоять за странным поведением Дани. В конце концов она неуверенно проговорила:
      - Я.., я не знаю, что и сказать. Дани. Конечно, мы с Колтом охотно согласимся выполнить твою просьбу, но в этом не будет необходимости. И кроме того, - напомнила она, не понимая, что движет Дани, - у ребенка есть еще и отец. Драгомир наверняка станет возражать.
      На губах Дани появилась печально-нежная улыбка.
      - Дрейк знает мои чувства и любит меня так сильно, что готов исполнить мое желание, даже если ему придется при этом отказаться от своего ребенка.
      Джейд встряхнула головой: потрясение от услышанного было так велико, что у нее смешались все мысли.
      - Но почему? С чего это тебе захотелось, чтобы он отказался от своего ребенка? Почему ты не хочешь доверить ему его воспитание? Он может обеспечить для него все самое лучшее!
      - Дрейк - красивый и чувственный мужчина, и рано или поздно, он обязательно женится снова. И тогда для его жены мой ребенок будет воплощением меня и той любви, которая была у нас с Дрейком, и на нем она станет вымещать свою ревность ко мне. Ах, Джейд, неужели ты не понимаешь? Дани отчаянно сжала ее руку. - Я слишком хорошо знаю, как можно излить на ребенка ревность и обиду! У моей тетки был роман с моим отцом, но женился он на моей матери, и тетка так и не смогла с этим смириться. Ее ненависть стала еще сильнее, когда отец убил мужчину, которым она пыталась его заменить. Вольно или невольно, но она все это вымещала на мне - и я не хочу, чтобы моего ребенка ждала та же участь! Дрейк меня любит и никогда не сможет так же полюбить другую женщину - и его вторая жена это поймет, так же как моя мать видела любовь Тревиса к Китти. - Она судорожно вздохнула, а потом медленно добавила:
      - Теперь ты понимаешь мою просьбу? И веришь, что Дрейк выполнит мое пожелание?
      - Я понимаю. Дани, честное слово, понимаю, - тихо сказала Джейд. - И мы с Колтом будем считать честью растить твоего ребенка и любить его как собственного. Но с тобой ничего плохого не случится. Дани.
      Она поцеловала ее в щеку и встала, надеясь, что лицо ее выражает уверенность.
      Получив от нее желанное обещание, Дани, казалось, успокоилась, и Джейд воспользовалась этой возможностью закончить тяжелый разговор. Они еще раз обнялись, и Джейд пообещала, что, пока не уедет из Франции, будет часто навещать Дани, а потом поспешно вышла из комнаты.
      Оказавшись за дверью, она на секунду прислонилась к стене, чтобы успокоиться, прежде чем вернуться к Драгомиру и Колту. Если ее чувства будут отражаться у нее на лице, оба потребуют от нее объяснений, а сейчас ей меньше всего хотелось об этом говорить. Ей необходимо было время, чтобы самой все обдумать. И потом - скорее всего Дани беспокоится напрасно.
      Или нет?
      Холодная рука страха начала медленно сжимать сердце Джейд, и она почувствовала, как на нее ложится темная тень дурных предчувствий.., словно должно произойти что-то ужасное, и не только с Дани, но и с ней самой.., и с Колтом.
      Глава 5
      Когда Джейд вернулась в гостиную, она почувствовала, что атмосфера там крайне напряжена.
      Драгомир сидел, уныло ссутулившись, и мрачно смотрел в рюмку с бренди, которую крепко сжимал в руке. Колт стоял у окна, заложив руки за спину и глядя куда-то вдаль. Когда Джейд вошла, он сразу же обернулся, и по выражению его лица было видно, что Драгомир рассказал ему о просьбе Дани.
      - Ты согласилась, - произнес он уверенно, словно ее решение не подлежало обсуждению.
      - Конечно. Но мы будем молить Бога, чтобы такой необходимости не возникло.
      Драгомир одним глотком осушил рюмку, встал и, налив себе следующую, проговорил:
      - Я спорил с ней буквально до хрипоты, но она боится, что умрет, и лежит в постели, погруженная в самые мрачные мысли.
      Я стараюсь проводить с ней как можно больше времени, но... - Он беспомощно пожал плечами.
      - Я хочу увидеть Дани. - С этими словами Колт направился к двери.
      Оставшись вдвоем с Драгомиром, Джейд молча села рядом и стала его слушать. Ее друг был рад возможности высказать ей все свои тревоги. Она не могла облегчить его страдания, но понимала, что сейчас ему нужно излить свою душу. И ей оставалось только слушать и сочувствовать.
      Колт провел с Дани больше часа, а когда вернулся к ним, то сказал, что она даже не упомянула о своем разговоре с Джейд.
      - По правде говоря, - тут он улыбнулся Джейд, - она была довольно жизнерадостной. Наверное, твое обещание ее успокоило. Может, теперь она станет поправляться.
      По дороге обратно в Париж Колт молчал, погрузившись в свои мысли. Поначалу Джейд пыталась немного его развеселить, восхищаясь прекрасным ландшафтом. За окном тянулись поля, покрытые пестрыми цветами. Легкий ветерок разносил их нежный аромат. День был просто великолепный. По ярко-синему небу плыли белоснежные облака, золотисто-абрикосовое солнце, играя в прятки, лило на землю теплые ласковые лучи. Коляска Колтрейнов то ныряла под густую сень деревьев, то внезапно выезжала на залитый солнцем отрезок дороги.
      В конце концов Джейд со вздохом откинулась на спинку сиденья, решив наслаждаться поездкой в одиночку, не пытаясь мешать размышлениям Колта. Она догадывалась, почему он так задумчив: его мучили сомнения, следует ли расставаться с близкими в такой трудный момент. Под его влиянием она сама погрузилась в беспокойные размышления. Что, если Колт предложит отложить отъезд в Америку? Ее так радовала перспектива начать новую жизнь вдали от мест, с которыми связаны далеко не радостные воспоминания. Если Колт примет решение не уезжать, следует ли ей высказать свое мнение? Китти - женщина сильная. У Дани есть Драгомир. А у них теперь есть их брак - и будущее. Они должны думать о себе.
      Просьба Дани не давала ей покоя. Джейд прекрасно понимала, почему бедняжка приняла такое решение. Даже сегодня днем, пока Колт сидел у Дани, Джейд заметила, какими глазами смотрела на Драгомира подававшая чай горничная. Нескрываемое обожание ясно читалось на ее юном хорошеньком личике.
      Драгомир всегда пользовался успехом у женщин. И сейчас, наверное, ничего не изменилось, хотя теперь он человек женатый.
      А став вдовцом, он превратится в завидную добычу для любой хитрой женщины, которой хочется приобрести богатого мужа.
      Они будут прикидываться, будто обожают его ребенка, и дадут какие угодно обещания, лишь бы его поймать - только для того, чтобы потом превратиться в злобную и ревнивую мачеху, чего и опасалась Дани. Конечно, вполне возможно, что он найдет добросердечную женщину, которая искренне полюбит его ребенка как своего собственного, но Дани считала, что риск чересчур велик.
      Джейд выпрямилась и попыталась отогнать неприятные мысли. С Дани ничего не случится! Но тогда отчего ее сердце сжимается в мрачном предчувствии?
      Когда коляска оказалась у ворот особняка Колтрейнов, Колт неожиданно повернулся к Джейд и, тревожно глядя на нее, умоляюще попросил:
      - Давай ничего не говорить о просьбе Дани! Ни к чему их расстраивать, особенно отца!
      - Конечно, - сразу же согласилась Джейд.
      Она протянула руку, чтобы дотронуться до его пальцев, но он крепко обнял ее и нежно поцеловал в лоб:
      - Я так сильно тебя люблю, счастье мое!
      - А я тебя, - тихо отозвалась она, удивляясь, с чего это ей хочется плакать.
      Они нашли Тревиса сидящим на террасе, которая выходила на розарий предмет гордости Китти. Джейд заметила, что свекор выглядит вполне здоровым и крепким, если не считать залегших под глазами теней. На нем были не халат и тапочки, как она ожидала, а хорошо сшитые серые брюки и голубая хлопковая рубашка. Он встал, обнял Джейд, расцеловал ее и сказал:
      - Ты еще красивее, чем в день свадьбы.
      Потом он пожал руку Колту, радостно хлопнул его по плечу и рассмеялся:
      - А ты стал еще уродливее!
      Не удержавшись, Джейд воскликнула:
      - Вы прекрасно выглядите!
      - Конечно, - уверил он ее, приглашая их сесть рядом с ним за небольшой столик, на котором стояли вино и сыр. - Подумаешь - картечь южан начала двигаться у меня в грудной клетке! Это еще не значит, что со мной все кончено. Они не смогли убить меня тридцать лет назад - и будь я проклят, если сейчас сдамся без боя.
      Они с удовольствием выпили вина и рассказали Тревису о своем свадебном путешествии. Джейд обратила внимание, что его особенно интересовало их пребывание в Греции - ведь он был там с Колтом, когда тот отправился искать Бриану, Гевина Мейсона и похищенное ими состояние Колтрейнов.
      Потом разговор перешел на Дани, и они постарались описать свое посещение в самых радужных тонах. Тревис выслушал их, приподнял бровь, а потом произнес ту же фразу, которую повторяли они все:
      - Надо молиться, чтобы все закончилось хорошо.
      Китти, которая в саду обрезала стебли с отцветшими розами, помахала им рукой, и Колт отправился к ней. Тревис проводил его взглядом, а потом напрямик спросил Джейд:
      - Ты дала слово растить ребенка, если Дани не выживет?
      Джейд изумленно повернулась к свекру.
      - Откуда вы узнали, что она просила меня об этом?
      Он нежно прикоснулся к ее щеке и печально улыбнулся:
      - Мы постепенно узнали друг друга, моя малышка и я, и теперь она рассказывает своему старому отцу, отчего плачет ее сердечко.
      - Тревис, - решилась сказать Джейд, - по-моему, вы напрасно так тревожитесь.
      Он пристально посмотрел на нее: было видно, что он не привык, чтобы кто-то, кроме его жены, осмеливался критиковать его или не соглашаться с ним.
      Джейд, которая не привыкла робеть и смущаться, не сдалась:
      - По-моему, в последнее время вся семья только тем и занимается, что тревожится: Китти тревожится за вас и Дани.
      Дани боится за ребенка. Драгомир боится за Дани. Вы тревожитесь обо всех них.., а Колт тревожится обо всех, включая и вас.
      - Так всегда бывает, когда члены семьи любят друг друга, Джейд, немного неловко сказал Тревис.
      - Но если для этого нет достаточных причин?
      Тревис несколько секунд внимательно смотрел на нее, а потом со своей обычной проницательностью, которая изумляла всех, кому приходилось иметь с ним дело, негромко произнес, без обиды или осуждения:
      - Ты боишься, что Колт может захотеть отложить ваш отъезд в Америку.
      - Это так, - тихо ответила Джейд. - Откровенно говоря, я не знаю, как отреагирую, если, он это предложит.
      - Ты честно скажешь ему, что думаешь.
      Она невесело улыбнулась:
      - Правда? И что же я, по-вашему, по этому поводу думаю?
      - Не надо играть со мной в прятки, Джейд, - почти сурово отозвался Тревис. - Я очень ценю твою прямоту. Тебе хочется уехать, как было решено, и в душе ты не считаешь, что это эгоистично с твоей стороны. Вы с Колтом женаты, и ты чувствуешь, что ваш брак должен быть для него важнее родственников. И я с этим согласен.
      Джейд усмотрела на него с подозрением.
      - Если бы я считал, что ты не права, я бы так и сказал, - продолжил он. - Если бы Колт действительно был нам необходим, если бы он чем-то мог нам помочь, а ты все равно не давала бы ему отсрочить отъезд, тогда я сказал бы, что ты - себялюбивая девчонка. Но мы с тобой понимаем, что он ничего сделать не может.
      Тревис посмотрел в сторону Китти и Колта, которые разговаривали в саду.
      - Мне, как и всякому человеку, который подошел к закату жизни, - тихо продолжал он, - становится трудно оглядываться назад и вспоминать о многочисленных радугах. Кажется, что их заслоняют грозовые тучи печальных воспоминаний. Но я не хочу, чтобы мой сын не мог начать своей собственной жизни до тех пор, пока не закончится моя. Так я могу только умереть быстрее, чтобы не мешать жить ему.
      Джейд почувствовала, насколько сильно она любит этого человека: он стал для нее отцом, которого она никогда прежде не имела. Конечно, их дружба зародилась совсем недавно, но Тревис относился к тем людям, которые либо сразу же привязываются к человеку, либо остаются к нему безразличны.
      Джейд встала, потянулась к Тревису и обхватила ладонями его по-прежнему очень красивое лицо. Дрожащим голосом она проговорила:
      - Я тебя люблю, Тревис Колтрейн.
      На какую-то долю секунды его серые глаза затуманились от чувства, но в следующее мгновение он широко улыбнулся:
      - А вот это помогло мне снова увидеть радугу!
      Остаток дня Колт провел с отцом, а Джейд получила удовольствие от спокойного общения с Китти. После обеда, когда они с Колтом оказались у себя в комнатах, он снова погрузился в невеселые мысли. Подождав некоторое время, Джейд решила, что пора обо всем поговорить открыто.
      Она подошла к кушетке, на которой сидел Колт, и опустилась рядом с ним:
      - Поговори со мной, Колт. Скажи мне, почему ты считаешь, что нам было бы лучше остаться во Франции?
      Он повернулся и изумленно посмотрел на нее.
      Не дав ему времени заговорить, Джейд решительно продолжила:
      - По-моему, это было бы не правильно. Я хотела бы, чтобы мы начали нашу жизнь вдвоем. Ты считаешь, что сейчас ты очень нужен своим родным. Но на самом деле это не так. У них есть их собственная жизнь и их собственное будущее, хорошее или плохое - как и у нас. Ты нужен мне. Только, пожалуйста, не считай меня эгоисткой, Колт! - И она умоляюще посмотрела на него.
      Колт несколько долгих секунд молча смотрел на нее, и Джейд не могла угадать, о чем он думает. Она не видела в его глазах ни гнева, ни разочарования - только любовь.
      В конце концов, когда ей уже начало казаться, что она больше не вынесет его молчания, Колт притянул ее к себе.
      - Я люблю тебя, - коротко сказал он, и его губы слились с ее губами в долгом, обжигающем поцелуе, который потряс их обоих. А потом он посмотрел на нее с таким обожанием, что у Джейд защемило сердце.
      - Я люблю тебя, - повторил Колт, а потом, мягко засмеявшись, продолжил:
      - Только ты не такая проницательная, как тебе кажется. Мы с отцом сегодня долго обо всем говорили.
      На этот раз пришла очередь изумляться Джейд.
      - Ничего не понимаю!
      Он поцеловал кончик ее носа и спокойно сообщил:
      - Я и не думал откладывать наш отъезд.
      - Но ты был так задумчив: и обеспокоен! - возразила она.
      Колт снова рассмеялся:
      - Но я думал не о том, чтобы отложить поездку. Я пытался понять, почему я не чувствую себя виноватым, хотя вроде бы и должен. А потом ,я понял, что мои близкие не ждут от меня никаких жертв. Единственное, что я мог бы сделать, - это оказать им моральную поддержку.
      Наконец-то Джейд смогла улыбнуться с облегчением. Колт встал, взял ее за руку и отвел в спальню, где принялся с нетерпением расстегивать ее платье. И пока Джейд помогала ему снять одежду, они неотрывно смотрели друг другу в глаза, в которых горело пламя желания.
      Колт нежно коснулся теплыми губами ее шеи и плеч, потом провел языком по ее соскам и спустился вниз по животу, жадно приникнув к ее лону. Пальцы Джейд сплелись у него на затылке, и она выгнула спину, громко застонав.
      И когда они вновь слились в одно целое, Джейд поняла, что никогда еще мир не знал такой сильной страсти, такой глубокой любви.
      Глава 6
      Джейд и Колт на поезде приехали в Нормандию за день до отплытия из порта Шербур.
      В Париже их проводили Китти и Тревис. Прощание было особенно печальным - никто из них не знал, встретятся ли они когда-нибудь снова.
      Джейд пришла в восторг от гавани Шербура, в которой стояло множество всевозможных пароходов, буксиров, яхт и прогулочных катеров. Метались и кричали чайки, занятые бесконечными поисками пищи, с Ла-Манша дул резкий, насыщенный запахом моря ветер.
      Однако портовый город оказался грязным и мрачным: его темные тесные улочки наводняли толпы бедноты, истощенные пьяные мужчины спали в подворотнях, женщины с младенцами на руках сидели на перекрестках, прося прохожих подать им милостыню. Грязные и больные дети тоже попрошайничали. Этот адский уголок был, казалось, отгорожен от мира щитами, на которых рекламировались главные трансатлантические компании:
      "Кунард", "Брунель", "Уайт стар", "Грейт истерн".
      Колт отвел Джейд в самый приличный отель, который ему удалось найти, и там они благополучно дождались времени отплытия.
      Их корабль назывался "Париж" и не был так великолепен, как некоторые суда линии "Кунарда" или "Уайт стар". Судно принадлежало небольшой компании, которую постепенно вытесняли магнаты. Однако "Париж" оказался весьма комфортабельным, как Джейд и Колт смогли убедиться, когда взошли на борт судна.
      Они знали, что с развитием новых технологий пересекать Атлантику стало менее опасно. На многих лайнерах предлагались все удобства первоклассных отелей. Наконец можно было отказаться от керосиновых ламп и повсюду сияли электрические огни, работавшие от генераторов. На корабле был даже ледник, вмещавший сорок тонн замерзшей воды, так что стало возможно запасать деликатесы, которые прежде отсутствовали во время плавания, занимавшего почти три недели.
      Джейд и Колт прошли через уютные и удобные салоны, обставленные мягкой мебелью, обитой плюшем и парчой. На мраморных столешницах стояли вазы со свежими цветами. Зеркала в причудливых рамах, потрясающие гобелены и превосходная живопись украшали стены.
      Элегантные пары прогуливались по салонам и палубам. Тут были мужчины в цилиндрах и фраках и дамы в украшенных страусовыми перьями шляпках и бархатных платьях с турнюрами, которые вызывающе покачивались при ходьбе.
      Колт заметил:
      - Глядя на все это, трудно поверить, что всего несколькими палубами ниже люди набились в трюмы, как сардины: спят на голых дощатых полах, едят объедки со стола ресторана первого класса, пьют воду из ведер...
      Потрясенная нарисованной им картиной, Джейд спросила:
      - Ты не чувствуешь себя виноватым, что у нас так много всего, что мы путешествуем со всеми удобствами, а они вынуждены переносить такие лишения?
      На минуту задумавшись, Колт ответил:
      - С одной стороны - да. Мне неприятно думать о том, как страдают другие. Но с другой стороны, я напоминаю себе, что никто не может заработать столько денег, чтобы богатыми стали все. Неравенство будет существовать всегда, и, к счастью, мы принадлежим к классу имущих. Когда мы попадем в Америку, где сейчас финансовый кризис, то, наверное, нам придется часто вспоминать об этом.
      Джейд кивнула:
      - Я благодарна судьбе за то, что у нас есть. Увы, но мы не можем сделать благополучными всех. Но по крайней мере мы не снобы.
      Потом она призналась:
      - Наверное, именно поэтому меня так мало обрадовал титул, который мне пожаловал император. Честно говоря, меня никогда не трогала перспектива принадлежать к царственному семейству и не считаться простолюдинкой.
      Колт негромко рассмеялся, глядя на нее с обожанием:
      - Ну, милая моя миссис Колтрейн, боюсь, что именно такое положение тебе придется занять, оказавшись в Нью-Йорке: ты будешь царственной особой среди простолюдинов.