Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Золотые розы

ModernLib.Net / Хэган Патриция / Золотые розы - Чтение (стр. 6)
Автор: Хэган Патриция
Жанр:

 

 


      – Да женится он на тебе, куда ему деваться! – угрюмо ответил Валдис. – А тебе не мешает иметь побольше терпения.
      Эмбер сделала вид, что не слышала ни слова из этого короткого разговора. Она предпочла предаться более приятному занятию и направила все свое внимание на матадоров, которые в этот момент снимали парадные пелерины и передавали их подручным. Те развесили яркие овальные куски ткани на парапете, отделяющем первый ряд скамей от арены. В это же самое время несколько человек быстро заравнивали песок, взрытый копытами гарцующих лошадей.
      Когда все это было сделано, один из матадоров принял от помощника более тяжелую пелерину, которую Валдис назвал рабочей. Это была даже не пелерина, а короткий плащ, достигающий колен, розовый с одной стороны и ярко-желтый с другой. Он был снабжен также высоким, совершенно не гнущимся стеганым воротом, за который матадор крепко взялся рукой, перекинув плащ через локоть. Далее он прошел к небольшому деревянному сооружению и остановился. Эмбер заметила, что размеры строения едва позволяют человеку протиснуться за него. Очевидно, это было какое-то убежище на случай экстренной ситуации.
      – А вот и alguaciles, – воскликнул Валдис, привлекая ее внимание к двум всадникам, едущим к президентской ложе. – Они должны получить ключ от el toril, где находится бык. Это вон та красная дверь.
      Маретта, для которой это был явно звездный час, поднялась и королевским жестом бросила ключ alguaciles. К большому удовольствию зрителей, один из них сумел поймать его в свою шляпу. Он тотчас повернул лошадь и поскакал к красной двери, возле которой уже стоял наготове один из подручных. После того как ключ был передан, удачливый alguacil вернулся к ложе и поблагодарил Маретту поклоном. Как только он покинул арену, люди с граблями поспешили снова заровнять следы копыт на песке.
      Наконец арена совершенно опустела. Гомон толпы быстро стих, и наступила тишина. Все глаза были прикованы к красной двери. Подручный, стоявший возле нее с ключом, получил от Маретты сигнал – взмах белым платком. Отперев дверь, он, не медля ни секунды, бросился прочь. Эмбер увидела, как толстая деревянная стенка, выкрашенная в красный цвет, быстро скользит вбок.
      Бык вырвался на арену в облаке пыли, сопровождаемый топотом копыт и ревом, похожим на отдаленный раскат грома. Она невольно содрогнулась, так как живо вспомнила этот звук. Когда животное выскакивало через открытую дверь, человек, сидевший прямо над выходом верхом на перекладине, прицепил розетку из шелковой ленты к упряжи, охватывающей мощную шею быка. Эмбер узнала в нем Корда Хейдена.
      Она услышала, как Маретта грубо выругалась, и удивленно посмотрела на сводную сестру. Валдис процедил какое-то резкое замечание.
      – Это выше моих сил! – огрызнулась Маретта. – Ненавижу этого человека! Ненавижу его! Настоящее исчадие ада!
      – Тем не менее он имеет полное право прикрепить розетку, – с нажимом сказал Валдис и продолжал, понизив голос: – Веди себя достойно, сестра. Когда мы находимся в президентской ложе, на нас смотрит множество глаз, множество ушей прислушивается к тому, о чем мы говорим. Я согласен, что Корд Хейден – исчадие ада, но сейчас не время и не место это обсуждать.
      – А мне мистер Хейден показался человеком приятным, – заметила Эмбер, не удержавшись от искушения поддразнить, – и к тому же смелым. Ведь это он помог Арманду спасти меня от бычьих рогов.
      Валдис метнул мрачный взгляд, которым надеялся призвать Эмбер к порядку. Та сделала вид, что ничего не замечает.
      – Он так ловко укрепил шелковый цветок! Зачем это?
      – Если ты обратила внимание, цветок красный, – неохотно объяснил Валдис. – Это наш цвет. Красная розетка означает, что бык, выпущенный на арену, куплен у семьи Алезпарито.
      – Ты только послушай, как она защищает этого человека, – прошипела Маретта. – Ничего странного! Американка всегда станет на сторону американца.
      – Хватит! – прикрикнул Валдис.
      Маретта сжала губы в тонкую линию и злобно посмотрела на Эмбер. Однако не решилась продолжать и повернулась к арене.
      Бык медленно двигался по кругу, воинственно поглядывая по сторонам. Сбоку к нему подскочил бандерильеро, взмахнул алой пелериной, и громадное животное тотчас бросилось в его сторону.
      – Это делается специально для того, чтобы матадор мог оценить повадку быка, – оживленно комментировал Валдис. – Чтобы выйти один на один с быком, ему нужно знать, действует тот обоими рогами или каким-то одним, и с какой стороны предпочитает бросаться.
      Но Эмбер мало интересовало происходящее действо. Гораздо больший интерес в ней вызывал Корд Хейден, по-прежнему остающийся на своем подобии насеста. При свете дня было видно, что он и впрямь красив, но совсем по-иному, чем Арманд. Точнее было бы сказать, что он грубо привлекателен. В нем была заметна некоторая дикость, свойственная людям, мало заинтересованным в хороших манерах. По-видимому, столь же мало Корда Хейдена занимала его внешность. Ветер ерошил его волосы, ворот рубашки был небрежно расстегнут, и весь его вид был слегка растрепанный. Эмбер пришло в голову, что внешность вполне отражает беспокойный характер этого человека.
      Однако нельзя было не заметить, что он высок и хорошо сложен, а при всей своей статности гибок и строен. Эмбер попробовала припомнить цвет его глаз, но не сумела и напрягла зрение, чтобы разглядеть, светлые они или темные. Корд заметил ее пристальный взгляд и усмехнулся, потом вежливо приподнял видавшую виды шляпу. Почему-то очень смущенная, Эмбер поспешила отвернуться.
      Тем временем матадор приблизился к быку, сделал несколько обманных движений плащом и отступил. Толпа приветствовала его криками. Валдис пустился в многословные объяснения, что эти пассы называются veronicas. Их цель – показать зрителям, насколько умело матадор управляется с плащом, кроме того, они символизируют его превосходство над животным.
      Новый вопль фанфар расколол жаркий воздух. Это был сигнал пикадорам появиться на арене и приступить к действию. Вскоре несколько верховых заняли свои места. Их появление явно взволновало быка, поскольку он начал рыть копытом землю. Чуть позже, резко пригнув голову к земле, он бросился на ближайшую лошадь. Пикадор умело направил ее в сторону, избегая удара, поднял длинную стальную пику и вонзил ее пониже шеи, точно между лопатками быка.
      Это было больше, чем могла вынести Эмбер. Она зажмурилась и сидела, словно на иголках, вздрагивая от каждого нового взрыва криков. Сбоку доносился голос Валдиса, который что-то говорил о том, что зрители не любят эту часть боя, так как испытывают врожденное уважение к быку. Эмбер не могла не подумать, что не мешало бы им испытывать еще и жалость.
      От невыносимого звука фанфар Эмбер едва не вылетела из ложи. Оказалось, это сигнал пикадорам удалиться и одновременно сигнал бандерильеро прийти им на смену.
      Появление бандерильеро сопровождалось такими воплями толпы, что Эмбер не в силах была оставаться с закрытыми глазами. Она посмотрела на арену – и сразу пожалела об этом. Там, в облаках пыли, бандерильеро гарцевали вокруг разъяренного животного, по очереди привлекая его внимание криками и взмахами бандерилий. Все это напоминало представление умалишенных, особенно когда бык бросался на верховых по очереди, а те, ловко отводя лошадей за пределы его досягаемости, всаживали ему в загривок покрытые шипами бандерильи. Несколько штук уже торчало из мощной холки, и украшенные яркой бумагой древка колыхались при каждом движении быка. Эмбер угрюмо подумала, что толпе как будто нравится эта часть корриды. Казалось непонятным, чем же всаживание бандерилий уважительнее по отношению к быку, чем удары пики.
      Животное вдруг вскинуло голову, издало оглушительный рев и бросилось на очередную цель. Однако на этот раз в последний миг бык изменил направление атаки и повернул вправо, застав другого бандерильеро врасплох. Длинные острые рога в одно мгновение вспороли брюхо его лошади. Всадник свалился, но успел вскочить на ноги и спастись бегством.
      Эмбер была уже сыта по горло зрелищем. Она вскочила и бросилась к выходу из ложи.
      – Сядь! – рявкнул Валдис, пытаясь ухватить ее за руку.
      Эмбер, однако, успела уже отбежать на какое-то расстояние.
      – Вернись на место!
      – Ни за что!
      Она бросилась к лестнице. Маретта, смотревшая ей вслед с открытым ртом, приподнялась на своем сиденье.
      – Боже мой, Валдис, сделай же что-нибудь! Один из Алезпарито покидает президентскую ложу в разгар корриды! Это будет скандал, каких свет не видывал. Мне сейчас станет дурно…
      – Если тебе от этого будет легче, можешь падать в обморок, – бросила Эмбер через плечо, не замедляя шага. – Учись делать то, что хочется. Лично я так и поступаю сейчас.
      Она еще успела заметить, как Маретта откинулась на сиденье. Валдис вынужден был заняться сестрой, и это подарило Эмбер секунды, необходимые для бегства.
      Со всей поспешностью, с минуты на минуту ожидая погони, она спустилась по ступенькам и оказалась вне арены и зрительских мест. Там, прислонившись спиной к деревянной стене, она некоторое время обмахивалась веером, чтобы не последовать примеру Маретты.
      – Сеньорита Эмбер!
      Оклик чуть было не заставил ее снова пуститься в бегство, но потом она увидела, что к ней приближается не Валдис, а Арманд. Первым делом он схватил ее за плечи и обвел встревоженным взглядом.
      – Тебе нехорошо?
      – Да, – честно ответила Эмбер. – Вид лошади со вспоротым животом был мне более чем отвратителен. Я поняла, что не выдержу больше и минуты. Прости меня, Арманд, но это зрелище не для меня. Ну а ты возвращайся и делай то, что должен делать. Будет лучше, если я подожду конца боя здесь.
      – А теперь выслушай меня. – Он приподнял лицо Эмбер, заставив встретить прямой, настойчивый взгляд. – Я знал, что этим кончится, и боялся этого. Поверь, убийство лошади или человека – вовсе не обязательная часть корриды, но невозможно полностью избежать этого. Ведь и в жизни порой случаются несчастные случаи, не так ли? Твое отвращение мне понятно. Не думай, что мне не жаль несчастное животное. И все-таки я прошу тебя, пенорожденная, умоляю тебя вернуться и посмотреть мое выступление.
      – Неужели ты не понимаешь, насколько многого просишь от меня? Как я могу вернуться? Убийство чуждо мне, и потому мне никогда не понравится коррида.
      – Теперь, когда мы встретились, мир, в котором я живу, стал и твоим миром, Эмбер, – сказал Арманд негромко, но убеждающе. – Тебе придется не просто смириться с ним, но и научиться в нем жить. Пожалуйста, вернись на свое место. Сделай это ради чувства, которое крепнет между нами.
      – О чем ты говоришь, Арманд!.. – растерянно возразила Эмбер. – Мы ведь только вчера познакомились…
      – И все-таки между нами уже что-то происходит, – перебил он, беря ее лицо в ладони и проникновенно глядя ей в глаза. – Мы оба это чувствуем, и нет никакого смысла это отрицать. – Дрожь прошла по его телу, заставив Эмбер беззвучно ахнуть. – Боже мой, как ты прекрасна, пенорожденная! Еще немного – и я забуду, кто я и где мы сейчас. Пока этого не случилось, мне лучше уйти. Еще раз прошу тебя вернуться на свое место. Я хочу, чтобы ты знала: до нашей следующей встречи твой образ не покинет моего сердца.
      Она могла только кивнуть, едва держась на ногах от внезапно охватившей ее слабости. Арманд отступил, слегка поклонился и стремительной походкой направился к подсобным помещениям арены.
      Эмбер осталась стоять, глядя ему вслед затуманенными глазами. Она не понимала, что происходит. Стоило Арманду коснуться ее, как налетало головокружение, пробуждались ощущения, которым она не знала названия. С каждым разом это становилось все сильнее, затягивало ее, как в омут. Что это было?
      Из-за деревянной перегородки вышел Корд Хейден. Его неожиданное появление заставило Эмбер вскрикнуть. Насмешливо глядя на юную леди, он прислонился к стене рядом с ней, скрестив руки на груди.
      – Так-так, маленькая мисс Форест! Прошло не так уж много времени со дня вашего приезда в Мексику, а вы уже стоите на распутье. Выбор не из легких, не правда ли?
      – И как долго вы прятались там, подслушивая? – с холодной враждебностью спросила Эмбер.
      – Я никогда не опущусь до того, чтобы подслушивать. Ну а если уж так случилось, что пара фраз достигла слуха… с кем не бывает? Я видел, как вы убежали, и счел за труд пойти полюбопытствовать, в чем дело. Однако Арманд первым вас нашел. Вот как обстояло дело. А теперь вернемся к вашей дилемме. – Он улыбнулся еще шире. – Вы оказались меж двух огней, мисс Форест. С одной стороны – Арманд Мендоса, с другой – Валдис Алезпарито. Первый – хороший парень, второй – отвратительный, злобный тип. Казалось бы, решение напрашивается само собой, во всяком случае для женщины достойной, но оно может обернуться нешуточным риском.
      – Ваши умозаключения никак ко мне не относятся, мистер Хейден, – вздохнула Эмбер. – И потом, мне совершенно непонятно, почему вы суете нос в то, что вас не касается.
      – Как правило, я этого не делаю, – ответил он, ничуть не обижаясь. – Можете мне поверить, когда дело касается женщин, Арманд вполне способен сам принимать решения. Но на этот раз все обернулось иначе. С момента встречи у ручья – то есть со вчерашнего вечера – он только о вас и говорит. Я знаю Арманда уже пять лет и могу заверить вас, что ни одной женщиной он не увлекался так сильно. Не могу сказать, что не понимаю его. Вы чертовски красивы, мисс Форест. – Хейден сказал это небрежно, как бы просто констатируя факт. – Однако и самый прекрасный цветок может оказаться ядовитым. Арманд летит к вам, как мотылек на свет, не думая о том, что у Валдиса на ваш счет уже свои планы.
      – Никто не имеет права строить планов на мой счет, каковы бы они ни были, – возмутилась Эмбер. – Я намерена покинуть Мексику в самом скором времени. Что касается Арманда, я отношусь к нему совсем не так, как вы полагаете. Он… он… он – мой друг, только и всего! Я всей душой благодарна ему за то, что он спас мне жизнь. А Валдиса Алезпарито я просто-напросто ненавижу!
      Как только нечаянное признание сорвалось с ее уст, Эмбер замерла, ужаснувшись, что проговорилась. Чего ради ей взбрело в голову исповедоваться Хейдену? От чувства неловкости Эмбер зарделась, что заставило ее собеседника вновь усмехнуться.
      – Вы не представляете, как я рад слышать все это. Потерять голову из-за женщины – последнее, что нужно Арманду. Однако я хотел бы заручиться вашим обещанием: недвусмысленно дать ему понять, что он вам только друг.
      – В таком случае я хотела бы получить объяснение, почему вы так в этом заинтересованы.
      – Потому что Арманд и мой друг тоже, причем мы дружим куда дольше, мисс Форест. Если Арманд начнет чересчур носиться со своим чувством к вам, он не сможет сосредоточиться во время корриды. Знаете, что случается с матадором, мысли которого блуждают во время боя где-то? Его рано или поздно поддевают на рога. Мне случалось видеть, как это происходит.
      Может быть, чтобы смягчить впечатление от сказанного, Корд улыбнулся. Эмбер нашла его улыбку невыносимо самоуверенной и раздражающей.
      – Если Арманд станет ухаживать за вами по всем правилам, возникнут серьезные проблемы. Он не сможет беспрепятственно этим заниматься, потому что Маретта спит и видит, как бы выйти за него замуж, а Валдис из кожи вон лезет, чтобы это поскорее случилось.
      Эмбер хотелось заткнуть ему рот, но она не решилась этого сделать из страха совершить ошибку. Она ведь ничего не знает об этом человеке. Он мог быть как другом Арманда, так и другом Валдиса, мог быть искренне обеспокоенным, а мог просто выведывать у нее что-нибудь. Она и без того чуть было не обмолвилась, что собирается вернуть украденные деньги. Что, если это дойдет до Валдиса?
      – Благодарю вас за то, что предостерегли меня, мистер Хейден, – сказала Эмбер сдержанно, – но, я думаю, вы волнуетесь напрасно. Поскольку я тоже заинтересована в безопасности Арманда, вы можете быть совершенно спокойны на этот счет.
      – Одних ваших заверений недостаточно, – заметил он в своей обычной высокомерной манере. – Мужчины склонны забывать обо всем, когда видят смазливое личико.
      – А вы? С вами это случалось хоть раз, мистер Хейден? – резко спросила обиженная Эмбер. – Случалось ли вам забывать все из-за смазливого личика? А если нет, откуда вам знать!
      Ей показалось, что в карих глазах Корда рассыпался рой красноватых искр. Потом они потемнели, приобрели пугающее выражение. Губы его судорожно дернулись. Эмбер с тревогой поняла, что затронула опасную тему.
      Впрочем, через мгновение лицо его разгладилось, пугающий блеск в глазах исчез, оставив разве что некоторую холодность.
      – Вот что я вам скажу, маленькая мисс Форест. Со мной это тоже однажды случилось, но я сумел извлечь из этого хороший урок. Вас, например, я нахожу особой достаточно обольстительной, но при этом вы не заставите меня забыть не только все, но и вообще ни черта. Могу вас утешить только тем, что ваш вид навевает на меня кое-какие воспоминания.
      Прежде чем Эмбер нашлась, что ответить, он приподнял шляпу, повернулся и пошел прочь. Походка у него была уверенная и одновременно небрежная, слегка покачивающаяся. У прохода к арене, куда он направился, стояло достаточно много мужчин. Эмбер обратила внимание, с какой поспешностью все расступились. Корд явно был известен, как человек, с которым лучше не связываться.
      Странное дело, она снова испытывала нечто новое и очень сильное, смутно похожее на то, что ощущала с Армандом, и в то же время иное. Это необъяснимое чувство беспокоило, почти пугало. Было ощущение… словно когда-то они с Кордом уже встречались и что-то пережили вместе при странных, даже страшных обстоятельствах…
      – Ах, вот ты где! – раздался скрипучий от злости голос Валдиса.
      Он бесцеремонно схватил ее за руку, намеренно причинив боль, и повлек за собой в президентскую ложу. Когда они были почти наверху, он прошипел ей на ухо:
      – Я не позволю тебе выставлять себя в идиотском свете и позорить нашу семью! Ты, как миленькая, пойдешь на свое место и независимо от того, нравится тебе происходящее на арене или не нравится, будешь делать вид, что ты в восторге. Если ты выкинешь еще какой-нибудь фокус, то сразу после возвращения на ранчо я заголю тебе задницу и – помоги мне, Господи, – выпорю тебя так, как родители порют непослушных детей.
      Эмбер не могла поверить своим ушам. Она даже приостановилась.
      – Ты не посмеешь! – воскликнула она.
      – А ты все никак не поймешь одной простой вещи, – проскрипел Валдис сквозь стиснутые зубы. – Я владею ранчо Алезпарито и держу в руках все и вся на нем! Все живое повинуется мне беспрекословно, будь оно на двух ногах или на четырех. Я не только посмею выпороть тебя, я буду делать это до тех пор, пока ты не вымолишь у меня какого-нибудь приказа, чтобы сразу выполнить его. Понятно?
      – Пропади ты пропадом! – крикнула Эмбер, не в силах больше владеть собой. – Я успела убедиться, Валдис, что ты жесток, как всякий трус, но никакая жестокость не заставит меня покориться. Я лучше умру! Слышишь, я лучше умру! Не смей угрожать мне!
      Неизвестно, какова была бы его реакция на эту вспышку, но в это время они уже достигли президентской ложи. Все, что он позволил себе, это окатить Эмбер таким бешеным взглядом, что той стоило больших усилий не затрепетать.
      – Сегодня вечером у тебя будет шанс убедиться, что происходит с теми, кто осмеливается бросить мне вызов.
      С этими словами Валдис толкнул Эмбер на место. Маретта бросила на нее неодобрительный взгляд, но, заметив выражение лица брата, поспешно отвернулась.
      – Тебе не удастся запугать меня, Валдис! – отрезала Эмбер.
      Он промолчал и, не глядя на нее, устроился на своем стуле. Казалось, он решил вести себя так, словно ее попросту нет в ложе.
      Эмбер сидела в каменной неподвижности, впившись взглядом в арену, но не видя того, что там происходит. Она обдумывала создавшуюся ситуацию, прекрасно понимая, на какие неприятности нарвалась. Одно то, что Валдис изначально хотел сделать ее своей собственностью не только морально, но и физически, порождало серьезные проблемы. К тому же ей не у кого было искать защиты в пределах владений Алезпарито. Да, она еще больше осложнила свое положение, пришпорив худшие страсти сводного брата.
      Собрав всю волю в кулак, Эмбер застыла с каменным, ничего не выражающим лицом. Этому извергу нельзя показывать свой страх, а она боялась его, панически боялась!
      Как хочется побыть одной, а главное, подальше от Валдиса. Только в одиночестве можно все обдумать, а пока следует играть, как на сцене, играть роль женщины уравновешенной и бесстрашной. Она лишь мимолетно позволила себе задаться вопросом, будет ли у нее вообще время на размышления.
      Но вот на арене появился Арманд, и все мысли о Валдисе вылетели у Эмбер из головы. С минуту она переводила взгляд с матадора на быка, на эту гору разъяренного мяса. Валдис успел просветить ее, что на коротких дистанциях бойцовый бык может посоревноваться в скорости с чистокровным скаковым жеребцом, а сила его так велика, что от удара рогами порой взлетают в воздух и всадник, и лошадь. Такая тысячепудовая махина способна убить человека в считанные секунды.
      У Арманда же, насколько помнила Эмбер, было всего пятнадцать минут на убийство быка. Он мог рассчитывать только на свое умение управляться с плащом, умение создавать у обезумевшего животного иллюзию противника из ярко-желтого шелка.
      С бешено бьющимся сердцем Эмбер смотрела на то, что, по скупым словам несколько оттаявшего Валдиса, было третьим и заключительным актом корриды, ее наиболее опасной частью.
      Когда Арманд на долю секунды приблизился вплотную к быку, у нее едва не вырвался крик. В этот момент он, выгнувшись дугой с высоко поднятыми руками, качнулся над правым рогом быка. Пусть это длилось очень недолго, но даже малейшее промедление и неправильная оценка своего положения могли привести к трагическому исходу.
      – Toro! – крикнул Арманд.
      – Ole! – взревела толпа хором.
      Время тянулось для Эмбер бесконечно долго. Ей казалось, что Арманд не меньше тысячи раз бросал вызов судьбе и что не меньше тысячи раз разражались одобрительными криками глотки зрителей.
      На спине быка виднелось несколько кровоточащих ран, нанесенных пиками, бандерильи покачивались над холкой, напоминая колючки дикобраза. Несмотря на все это, животное не казалось изнуренным. Оно рыло землю копытом и зорко следило за каждым движением матадора.
      Наконец Арманд отступил к подручному, стоявшему наготове, и принял от него кусок фетра в форме сердца, ярко-алого цвета. Подняв его как можно выше над головой, он другой рукой снял с головы небольшую шляпу, сменившую парадную, широкополую. Слегка помахивая ею и высоко держа алое сердце, он пошел вдоль парапета, обводя гордым взглядом неистовствующую толпу.
      Перед президентской ложей он остановился, перехватил взгляд Эмбер и улыбнулся ей.
      – Он мне улыбается! – воскликнула Маретта в восторге.
      Эмбер промолчала. Валдис сидел как истукан.
      Арманд несколько раз взмахнул шляпой и вдруг одним точно нацеленным движением бросил ее прямо на колени к Эмбер. Отвесив низкий поклон, он вернулся к быку, как бы застывшему в ожидании.
      Маретта начала подниматься со стула, но Валдис вовремя заметил ее намерение и железной рукой ухватил сестру за талию, принудив остаться на месте.
      – Я не верю в то, что произошло… – прошептала она едва слышно. – Он не мог так поступить со мной…
      Тем временем Эмбер поворачивала в руках небольшую элегантную шляпу, не понимая, что происходит.
      – Бросив тебе на колени montera, Арманд Мендоса тем самым объявил всем собравшимся, что посвящает этот бой тебе, – процедил Валдис сквозь зубы, заметив ее недоумение. – По возвращении домой мы обсудим и это… в числе других вещей.
      Эмбер промолчала, подавив удрученный вздох. Разве ее вина, что Арманд повел себя таким образом? Она обвела взглядом арену и зрителей и, конечно же, увидела Корда Хейдена, который, глядя на нее, пожал плечами, как бы говоря: «Ну вот, я так и знал!» Ничего не оставалось, как выше поднять голову и отвернуться.
      Арманд же неумолимо приближался к быку, и каждый новый его пируэт казался опаснее предыдущего. Взбудораженная толпа то застывала в напряженном молчании, то взрывалась криками «ole!».
      Внезапно матадор опустился на колени и взмахнул плащом. Бык пронесся мимо него кометой, сопя и фыркая от ярости. Едва удостоив животное взглядом через плечо, Арманд ловко и в то же время плавно повернулся на коленях и перебросил плащ на другую руку. Эмбер зажала рот ладонью, успев только заметить сполох малинового шелка и молниеносный выпад быка. Однако и на этот раз животное не достигло цели.
      Арманд вскочил, отступил назад и опять грациозно выгнулся. Бык развернулся на полном ходу и бросился вперед, пригнув голову к самой земле. На этот раз Арманд и не подумал уклоняться. Молнией блеснула мулета, глубоко вонзившись в лоб животного.
      Ноги быка подкосились, он упал и перекатился на бок, заливая песок кровью.
      Арманд, полный торжества, прошествовал к президентской ложе. Зрители надрывались от восторженных воплей. Каждые несколько шагов он приостанавливался и отвешивал в разные стороны поклоны, отчего аплодисменты перешли в овацию.
      Остановившись перед ложей, он поднял на Эмбер взгляд, полный ожидания. Не понимая, что от нее требуется, она ответила недоумевающим взглядом. Никто не потрудился объяснить ей, каковы должны быть ее дальнейшие действия.
      Пока она пребывала в растерянности, Валдис выхватил у нее из рук шляпу и, не глядя, выбросил из ложи. Арманд меньше всего ожидал этого и потому отреагировал слишком поздно. Шляпа упала в песок.
      Эмбер укоризненно посмотрела на сводного брата. Тот в ответ испепелил ее взглядом. Арманд отвернулся и пошел прочь, не обращая внимания ни на валявшуюся в пыли шляпу, ни на цветы, которые со всех сторон летели на арену.
      – Так ему и надо! – со злобным торжеством сказала Маретта. – Не поймать шляпу, подумать только! Ни один уважающий себя матадор не допустит такой небрежности. Об этом будут говорить. Ты покрыл его позором, Валдис, и, клянусь, он этого заслуживает за то, что позволил какой-то puta встать между нами!
      Эмбер достаточно хорошо знала испанский, чтобы понять значение слова puta. Она вспыхнула, как смолистая ветка.
      – Да как ты смеешь называть меня так? – крикнула она, вскакивая и делая шаг к Маретте. – Что я тебе сделала, чтобы заслужить такую ненависть? Мне и в голову не могло прийти, что Арманд бросит мне шляпу, и вообще я не знала, что означает этот жест. Каким бездушием надо обладать, чтобы радоваться унижению человека в момент его победы!
      – Сядь на место и прикуси язык! – вмешался Валдис. – Ты и без того уже достаточно натворила сегодня, Эмбер, так что не перегибай палку. Ты уже заработала на сегодня хорошую порку.
      – Только попробуй поднять на меня руку! Ты и твоя сестра… у меня нет слов, чтобы высказать, что я о вас думаю!
      С этими словами Эмбер стремглав бросилась из ложи, сбежала вниз по лесенке и полетела, расталкивая всех, кто попадался на пути. Очутившись в коридоре, через который покидала арену основная часть публики, она оглянулась и увидела преследующего ее Валдиса.
      Ей удалось уже достичь центрального входа, как кто-то схватил ее сзади за талию. Эмбер, ни на секунду не усомнившись, что это Валдис, закричала.
      – Оставь ее в покое, Валдис, – вдруг раздался холодный голос Корда Хейдена.
      Эмбер высвободилась и повернулась. К этому моменту Валдис догнал ее, но управляющий Арманда преградил ему дорогу. Рука Корда снова легла Эмбер на талию, и на этот раз та не противилась, внезапно почувствовав спасение.
      – Я сам отвезу ее на ранчо, – добавил он.
      Разыгравшаяся сцена уже начала собирать зевак. Валдис, заметив это, постарался обуздать свою ярость.
      – Ты не можешь везти ее, – тяжело дыша, выговорил он. – Это не принято. Вы надолго останетесь наедине друг с другом. Вот если бы с Эмбер была дуэнья… но ее нет.
      – Дуэнья… скажите на милость! – протянул Корд с неизъяснимой насмешкой в голосе. – Неужели ты думаешь, если бы я вознамерился соблазнить твою американскую сестричку, мне помешала бы какая-то чертова дуэнья?
      Шокированная, Эмбер невольно ахнула.
      – Сеньор, прошу вас выбирать выражения, – замороженным голосом сказал Валдис.
      – Только после вас, сеньор, только после вас!
      На этом Корд, очевидно, счел инцидент исчерпанным. Он любезно, но настойчиво предложил Эмбер руку, которую та поспешила принять. Они направились к выходу.
      Валдис не двигался с места, пока окончательно не потерял их из виду. Он испытывал угрюмое довольство тем, что совладал с собой и избежал публичного скандала. Насчет Эмбер ему все было ясно: строптивую девчонку следует проучить! Но Корд Хейден… этот американишка, этот gringo слишком далеко зашел! Валдис поклялся, что однажды тот заплатит за свою наглость.

Глава 6

      – Подожди здесь! – приказал Корд.
      Эмбер послушно осталась ждать у коновязи, а Хейден прошел чуть дальше – туда, где дежурил престарелый извозчик со старой повозкой, запряженной усталой лошадью. Эмбер заметила, что Корд протянул старику деньги.
      – Хочу вас поблагодарить, – чуть позже начала она.
      Они уже разместились на неудобном деревянном сиденье повозки, и Корд держал в руках вожжи, готовясь хлестнуть лошадь.
      – Хм, – буркнул он вместо ответа.
      Повозка покатилась вперед, медленно набирая скорость. Новоявленный извозчик сидел, глядя перед собой, и, когда Эмбер уже решила, что разговор не состоится, сказал:
      – Этот драндулет не идет ни в какое сравнение с дорогим экипажем Алезпарито, зато компания будет для вас приятнее.
      – Нисколько не сомневаюсь! – пылко заверила Эмбер и, почувствовав себя глупо, умолкла.
      – Со мной можете чувствовать себя непринужденно, – усмехнулся Корд, заметив ее неловкость. – Я не кусаюсь… во всяком случае постоянно. Ну а если случается укусить леди, я выискиваю места, где ей будет только приятно.
      – Сэр! – возмутилась Эмбер, но, поняв, что над ней подтрунивают, расслабилась. – Вы всегда ведете себя с женщинами так бесцеремонно? Всегда говорите дерзости?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23