Подойдя к девушке, Кэнди ласково обняла ее за плечи и, прижав к себе, нежно шепнула:

– Оставь его, дорогая. Пусть возвращается домой. Если не хочешь, чтобы он узнал правду о тебе, постарайся просто отослать его. Или сошлись на меня, скажи, что я недовольна тем, что он живет у нас так долго. В общем, придумай что-нибудь. Но этому нужно положить конец.

Отпустив ее, Кэнди отвернулась, но Бекки вдруг с надеждой спросила:

– А что, если я попрошу его уехать, скажу, что ты недовольна, а он вдруг предложит мне уехать с ним? Что же мне делать, ведь не могу же я признаться, что была шлюхой?!

Кэнди безнадежно покачала головой:

– Ну, и зачем, по-твоему, Колту увозить тебя, если он бежит от женитьбы, как черт от ладана?! Учти, он все еще считает, что та бедняжка погибла из-за того, что он разбил ей сердце. Неужели ты надеешься, что он так быстро выкинет это из головы? Нет, даже если он и влюблен в тебя, то не настолько.

Но, – продолжала она, увидев тоску в глазах Бекки, – запомни: если он и захочет увезти тебя с собой, то только как любовницу. Может быть, он не будет против того, чтобы иметь любовницей бывшую проститутку. Лучше подумай об этом заранее. Но помни, я предупредила тебя, он должен уехать, Бекки. В конце концов мне надо заниматься своим делом, да и для тебя так будет лучше всего.

Бекки уже повернулась, чтобы уйти, когда Кэнди снова окликнула ее:

– Не забудь о том, что я сказала. Поверь, так будет лучше для всех, особенно для тебя.

Бекки медленно направилась в комнату, где она оставила Колта мирно спящим. Что же ей делать? Беда была в том, что она понимала, насколько отчаянно, безнадежно полюбила его Ни за что на свете не хотела бы она потерять его, дать ему уехать одному, без нее.

Колт все еще спал, разметавшись во сне, и она долго не могла отвести от него глаз. Как он был ошеломляюще прекрасен, какое великолепное, могучее тело! Она снова почувствовала, как ее накрыла знакомая теплая волна и сердце затрепетало в груди.

Вдруг она заметила, что Колт открыл глаза и с улыбкой .наблюдает за ней.

– Иди ко мне, – ласково позвал он.

И Бекки кинулась к нему, на бегу сбрасывая с плеч пеньюар.

В этот раз она хотела дарить, а не просто принимать его любовь. Скользнув вниз по его мускулистому телу, Бекки коснулась губами напряженной плоти. И благодарно приняла его семя, упиваясь хриплыми стонами Колта, счастливая, что дарит ему радость.

А потом он прижал ее голову к груди и ласково взъерошил спутанные пышные кудри – Я хочу забрать тебя отсюда, – внезапно сказал он.

Бекки оцепенела.

– Ты же понимаешь, что у меня сейчас очень сложное положение, – задумчиво продолжал он. – Прежде чем думать о будущем, я должен разобраться со своим прошлым. – Привстав на локте, Колт склонился над молчавшей Бекки и заглянул ей в глаза. – Сейчас я не могу тебе предложить ничего, кроме дружбы, но ведь это только начало.

Бекки с трудом перевела дыхание, голос ее предательски дрогнул:

– А что будет со мной? Где я буду жить?

Колт уже не раз думал об этом. В Силвер-Бьют у него были друзья, а среди них почтенные пожилые дамы, которые могли бы приютить Бекки и со временем подыскать ей работу.

Можно было бы определить ее компаньонкой или няней к какой-нибудь старушке.

– Я хочу, чтобы ты начала новую жизнь. Тебе не годится жить в этом доме, – процедил он с ноткой осуждения в голосе.

Кончиками пальцев Бекки нежно провела по его груди, и, поймав ее руку, он нежно прижал к губам эти ласковые пальчики.

– Ты любишь меня? – отважилась спросить Бекки.

Как будто тень набежала на лицо Колта, и он опустил глаза. Выпустив ее ладонь, он нерешительно прошептал.

– Нет! Я не хочу лгать тебе, Бекки Если бы любил, просил бы тебя стать моей женой. Но ты мне очень нравишься, правда, Бекки, и я хочу, чтобы ты была рядом. Даю честное слово, что буду заботиться о тебе. Ну, а пока мы будем просто друзьями.

У Бекки защемило сердце. «Дурочка! – подумала она с горечью. – На что ты надеялась?! Рассчитывала, что он признается тебе в любви?! Что он, может быть, женится на тебе?

А он что предложил – дружбу! Господи, ну что он за человек?!»

И Бекки показалось, что душа ее покрывается льдом.

– А для чего мне тогда покидать этот дом, мне и тут хорошо, – ровным, холодным тоном произнесла она. – Ты же знаешь, тетя Кэнди – единственный родной человек, который у меня есть. С какой стати мне расставаться с ней? А ты сможешь иногда приезжать…

Она привстала, но он успел перехватить ее и, навалившись всем телом, прижал к кровати. Даже сейчас, когда глаза его сверкали гневом, он был ошеломляюще красив, печально подумала Бекки.

– Я не желаю, чтобы ты оставалась в этом доме! Это обычный бордель, или ты забыла об этом?!

– Это мой дом, – резко оборвала его Бекки, – или ты забыл об этом?

Она вырвалась из его объятий, и Колт неохотно разжал руки, слишком ошеломленный, чтобы удерживать ее. Наблюдая, как она поспешно застегивает пуговицы, он неуверенно спросил:

– Ты, наверное, ожидала, что я предложу тебе выйти за меня замуж?

Это оказалось последней каплей. Бекки пришла в бешенство.

– Конечно, нет! – процедила она. – Ты ведь не из тех, кто женится.

– Но ведь ты была девственницей, – возразил Колт. – А в этом случае девушка обычно рассчитывает, что мужчина женится на ней.

– А что, твоя Шарлин тоже была девственницей? – съязвила Бекки. – Может быть, именно из-за этого она так и убивалась, когда ты отверг ее?!

Колт тихо покачал головой и лег на спину, невидящим взглядом уставившись в потолок. «Женщины, – мрачно подумал он. – Сколько ни старайся, все равно они все повернут так, что именно ты почувствуешь себя виноватым».

– Может, мне лучше уехать, Бекки? Пора собираться домой.

Девушка отвернулась, так что Колту оставалось только гадать, что она думает.

– Да, по-моему, так будет лучше. И тетя Кэнди сегодня жаловалась, что ты уж слишком надолго здесь задержался. Она обещала прислать тебе длинный счет за виски. Я успокоила ее, сказала, что ты за все заплатишь. Надеюсь, не ошиблась.

Колт не верил собственным ушам. В первый раз Бекки перестала быть той нежной, прелестной, как ангел, девушкой, от которой он был без ума. Сейчас она говорила с ним сухо и неприязненно, словно с совершенно чужим человеком. Что произошло? И как он раньше мог не замечать в ней этой жесткости?

Прежде чем он сообразил, что ответить, Бекки вылетела из комнаты, раздраженно хлопнув дверью.

Колт поспешно оделся. Собрался он быстро, так как вещей у него было немного. Покончив с этим, он пошел искать Кэнди и обнаружил ее внизу, в гостиной, где она составляла букет из своих любимых страусовых перьев.

– Я уезжаю, – коротко сказал Колт. – Спасибо, что позволили остановиться в вашем доме. Пришлите мне едет, и я немедленно оплачу его.

Она даже не взглянула на него, небрежно бросив:

– Пяти сотен будет вполне достаточно.

Колт подумал, не сошла ли она с ума, требуя такие деньги, но предпочел промолчать. В дверях он остановился и вдруг сказал:

– Позаботьтесь о Бекки. Я бы хотел время от времени видеть ее.

Кэнди промолчала, так и не обернувшись.

И пока Колт, не обращая внимания ни на пыль, ни на палящее солнце, шел вниз по улице, он все ломал голову, не понимая, что же в конце концов произошло. Проклятие, жаль, что у него не хватило терпения. Возможно, это потому, что он в этом отношении пошел в отца – ненавидел что-либо обсуждать. Обычно он просто высказывал свое мнение и, если кто-то не соглашался, почитал за лучшее не спорить. Но он обязан был поговорить с Бекки. Ведь если бы он смог в свое время договориться с Шарлин, может быть, она и была бы сейчас жива.

Дважды по дороге на конюшню Колт в нерешительности останавливался, желая вернуться. Ему страшно не хотелось расставаться с Бекки, тем более так. Но как ее убедить? Что еще сказать – что она ему нравится, что он без ума от нее? Может быть, в один прекрасный день это чувство и превратится в любовь, но пока этого нет. И он не может брать на себя никаких обещаний, если не будет твердо уверен, что сможет сдержать их. А сейчас лучше вернуться домой, он отсутствовал достаточно долго, и дел, наверное, скопилось немало, это поможет ему отвлечься.

У Колта при себе не было денег, и ему пришлось пообещать хозяину конюшни, что пришлет их из дома, вместе с платой для Кэнди. Парень молча кивнул. Все в Голконде прекрасно знали, кто такой Колт.

Оседлав лошадь, Колт вывел ее из конюшни и зажмурился от слепящих лучей солнца. До Силвер-Бьют было не близко и следовало захватить в дорогу хоть немного еды, поэтому Колт завернул в небольшой магазин неподалеку.

Купив мешок сухарей и увесистый окорок, он обратился к хозяину:

– Знаете меня?

– Угу, – тот кивнул, – молодой Колтрейн. Возвращаетесь к себе в Силвер-Бьют?

Колт объяснил, почему не может заплатить наличными.

– Нет проблем. Будете отсылать деньги для Кэнди, приложите к ним и то, что должны мне. Она позаботится, чтобы я их получил, – понимающе подмигнул Колту хозяин и ухмыльнулся, показав два ряда кривых зубов. – Тут такое сплошь и рядом бывает. Мужчины каждый вечер просаживают у нее кучу денег, а потом приходится их высылать. И никто еще не пытался ее обмануть. Наша Кэнди дружит с шерифом, а он уж всегда позаботится, чтобы его приятельница сполна получила свои денежки.

– Не беспокойтесь, она получит деньги, – сказал Колт.

Конечно, он мог бы объяснить, что задолжал Кэнди просто за комнату и уход, а вовсе не за «особые услуги», но, как обычно, он счел ниже своего достоинства что-либо объяснять.

Забрав покупки, он вышел из магазина, не обратив ни малейшего внимания на какого-то человечка, который стоял неподалеку, но тот вдруг окликнул его. Колт с удивлением оглянулся.

– Никак домой собрался, а, Колтрейн?

Колт молча кивнул и уже было хотел пройти мимо, но тот вдруг снова заговорил:

– Вот наши парни порадуются, что ты убрался из города. А то стали поговаривать, что ты у Кэнди в любимчиках ходишь!

Колт замер. Внимательно приглядевшись, он заметил радостный блеск в глазах незнакомца и угрюмо буркнул:

– Ты ошибся, приятель.

Человек поежился, заметив, что лицо Колта потемнело от гнева, и попытался объясниться, стараясь не показать, как ему страшно;

– Да нет, все в порядке. Я просто слышал, как наши ребята жаловались в сапуне, что никак не могут побаловаться с Беллой, так как ты, дескать, «купил девчонку для себя».

– Не знаю я никакой Беллы, – бросил Колт, – а с кем я был – не ваше дело.

Он повернулся, чтобы уйти.

Человечек заколебался – он слегка побаивался того, что могло случиться, но, с другой стороны, пока что все шло нормально.

– Эй! – окликнул он Колта, и голос его слегка дрогнул. – А может быть, ты знаешь Бекки, племянницу Кэнди?

Колт в два прыжка оказался возле него и нанес страшный удар в челюсть. Последнее, что почувствовал незнакомец, прежде чем его поглотила темнота, было сожаление, что он взялся исполнить поручение Кэнди. Вряд ли обещанная сумма стоила того, чтобы так рисковать.

Обезумев от гнева, Колт кинулся к лошади и, вскочив в седло, галопом помчался домой, будто сам дьявол гнался за ним по пятам.

И в глубине души он с ужасающей отчетливостью понял, что этот подонок наверняка сказал правду.

Бекки, Белла.

Припав к лошади, Колт молча стиснул зубы.

Женщина опять сыграла с ним злую шутку. А он оказался в дураках.

Удобно расположившись перед туалетным столиком в кресле, обитом розовым бархатом, Бриана подняла глаза и встретила в зеркале разъяренный взгляд Гевина. Она ответила ему тем же.

– Ты, маленькая попрошайка! – прошипел он. – Интересно, где бы ты была сейчас без меня?! Копалась бы в канаве или раздвигала ноги перед каждым, кто пожелал бы заплатить за то, что Дирк Холлистер надеялся взять даром! Если не ошибаюсь, ты именно в этом попыталась обвинить парня?

Вскочив как ужаленная, Бриана закричала ему в лицо:

– Дирк действительно пытался изнасиловать меня! Мне нет дела до того, что он наговорил тебе. Этот человек – чудовище, и я хочу, чтобы он немедленно убрался отсюда! И почему, скажи на милость, ты вдруг взялся защищать его? – Бриана едва перевела дух. – А что касается того, где бы я могла быть сейчас, то попытайся-ка припомнить, где бы ты сам мог быть?!

Если бы не я, у тебя не было бы ни единого шанса наложить лапу на ту половину денег, что принадлежит Дани! Так что нечего вести себя так, словно ты делаешь мне одолжение, Гевин. По-моему, все обстоит как раз наоборот. Я ведь тоже кое-что о тебе знаю!

Его глаза превратились в две ледяные щелочки. Подскочив к Бриане, Гевин бешено схватил ее и сдавил обеими руками горло. Она яростно защищалась, царапаясь, как дикая кошка, но Гевин сильнее сжал пальцы, так что Бриана начала задыхаться.

– Замолчи, слышишь? Я зашел слишком далеко, чтобы позволить тебе спутать мне карты! Только попробуй, и, Бог свидетель, я придушу тебя не задумываясь! И уж позабочусь о том, чтобы твой калека-братец последовал за тобой, когда вернусь во Францию.

Он с силой тряхнул ее и заметил, как помутнели глаза девушки, но не отпустил ее.

– И не вздумай хоть слово кому-нибудь сказать о том, что произошло между тобой и Холлистером. Мне нужно, чтобы он оставался на ранчо, а ты, милая, будешь поступать, как я велю! Сделаешь все, чтобы наше маленькое предприятие удалось. Попробуй только пикнуть, и тебе конец.

Гевин резко разжал руки, и Бриана, не удержавшись на ногах, рухнула на пол. Стоя над ее неподвижным телом, Мейсон жестко сказал:

– И еще запомни: одно мое слово – и твой братец снова окажется в той самой больнице для бедняков, откуда я его вытащил. А уж там он долго не протянет!

В моей власти, – с жестокой усмешкой продолжал он, – отдать тебя Холлистеру побаловаться, – конечно, после того. как сам всласть потешусь с тобой!

Шатаясь, Бриана с трудом поднялась. И, взглянув на нее, Гевин заметил, что в ее прекрасных ореховых глазах тлеющими угольками горела ненависть. Горло мучительно саднило, голова раскалывалась от боли, и Бриана думала лишь о том, чтобы не разрыдаться, не доставить этого удовольствия своему мучителю.

Гевин презрительно ухмыльнулся:

– Сбегай принеси мне бренди. А когда вернешься, поговорим о предстоящих событиях.

А когда Бриана вернулась с бокалом бренди, Гевин сидел, удобно развалившись, на диване. Забрав из ее рук бокал, он потянул девушку за руку, усадив рядом, и покровительственно улыбнулся:

– Не стоит ссориться, дорогая моя девочка. Если бы не твой тяжелый характер, у нас могли бы быть прекрасные отношения. И уж совсем не стоит волноваться из-за Холлистера, он больше не побеспокоит тебя! – Он успокаивающе похлопал ее по плечу. – Пусть только попробует – будет иметь дело со мной.

Ну а теперь, – продолжал он, сделав маленький глоток и смакуя чудесный напиток, – давай поговорим о более приятных вещах – например, о приеме, который тебе следует устроить, чтобы познакомиться со здешним обществом.

И Гевин рассказал, что миссис Боуден, несмотря на то что семья все еще в трауре, была настолько любезна, что составила для нее список людей, которых обязательно следует пригласить.

– Она сама с удовольствием пришла бы, – добавил он, – но, к сожалению, пока это невозможно. Тебе придется навестить ее. Бри… Дани. Она и ее муж могут стать нашими покровителями. Кроме того, было бы неплохо, если бы тебя почаще видели в городе.

Бриана удивленно смотрела на Мейсона:

– Но ведь ты получил все необходимые сведения из банка. Так почему бы теперь просто не потребовать принадлежащие Дани деньги и не уехать домой?

– Ты опять испытываешь мое терпение, дорогая. Мы уедем, когда я решу, что для этого настало время. И честно говоря, у меня чешутся руки проучить тебя за излишнее любопытство. Если бы не предстоящий прием, я задал бы тебе трепку. И непременно сделаю это, если ты не возьмешься за ум.

Бриана кивнула, молясь про себя, чтобы Гевин не заметил, что она кипит от ярости. Девушка не сомневалась, что он способен избить ее до полусмерти.

Гевин продолжал строить планы по поводу предстоящего бала. Он не пропустил ни единой детали, проинструктировал ее, как она должна держаться, продумал даже фасон платья, которое Бриане следовало надеть. «Все должно пройти гладко», – строго предупредил он.

Не успел он уехать, как Бриана, сдернув с себя платье, переоделась в брюки и мужскую рубашку и кинулась к конюшне.

Седлая Белль, она вдруг вспомнила, что Гевин запретил ей покидать ранчо. Впрочем, нечего бояться, главное, что Гевин уехал, а другие ее не выдадут.

Она улыбалась, когда вывела Белль из конюшни навстречу ослепительному солнечному дню. Наконец-то она снова свободна, свежий, ароматный ветерок ласкает разгоряченное лицо – и она счастливо, беззаботно улыбнулась.

– Хорошая погодка, мисс Дани, как раз для прогулки верхом.

Кровь бросилась ей в лицо, когда Дирк Холлистер, бесшумно появившись из-за угла, преградил ей дорогу.

Нагло ухмыльнувшись ей в лицо, он чуть коснулся шляпы:

– Мне так приятно, что вы снова собрались прокатиться.

Мистер Мейсон перед отъездом предупредил, что вы, вероятно, так и поступите, едва он уедет. Он велел мне сопровождать вас. В конце концов, не можем же мы допустить, чтобы вы снова упали с лошади. Ну что, поехали?

Дрожа от ярости, Бриана отшатнулась от него, крепко сжав поводья.

– Посмей только дотронуться до меня, Дирк Холлистер, и я прикончу тебя!

Он только расхохотался, очень довольный собой.

– Ну что вы, мисс Дани, разве я могу обидеть вас?! Хозяину это не понравится. А если вы так уж против моего общества, ну что ж, я скажу ему об этом. Похоже, он не успел еще далеко уехать, я смогу догнать его и…

Задыхаясь от ужаса и отчаяния, Бриана резко повернулась и повела кобылу в конюшню. Гевин мог праздновать победу.