У нее появилась привычка по утрам завтракать вместе со всеми ковбоями. Столовая и гостиная в особняке были прелестны, но Бриана чувствовала себя гораздо уютнее в большом шумном доме, где жили те, кто работал на ранчо. Продолговатый приземистый дом для ковбоев был выстроен из грубо оструганных бревен, вдоль стен стояли двухъярусные кровати. А в конце комнаты, возле двери, было оставлено достаточно места для нескольких массивных столов и низких скамеек, в углу всегда жарко пылал огромный, сложенный из целых валунов, камин. Здесь всегда витали запахи кожи и свежесваренного горячего кофе, лошадиного пота и табака, и почему-то это сочетание безумно нравилось Бриане.

Завтрак для ковбоев всегда был сытным, со множеством разнообразных блюд, готовил повар-китаец Чоуин. Бриане, естественно, ни разу не удалось справиться с толстым, истекающим кровью стойком, но для мужчин, проводящих весь день в седле, такой завтрак был как нельзя более кстати. Они легко управлялись не только с одним, но и с двумя стейками, а кроме того, и с миской рассыпчатой картошки, горячей овсянкой, густо политой медом, и заканчивали трапезу большими, еще теплыми бисквитами со свежесбитым маслом. Потом они наслаждались горячим кофе, добавив в него чуточку свежего молока, только что надоенного и охлажденного в ледяном ручье неподалеку. Кроме того, Чоуин часто готовил сок из свежего дикорастущего винограда, который буйно оплел деревянные изгороди на восточных границах ранчо.

Бриана полюбила общество ковбоев. Суровые и диковатые с виду, с ней они всегда были вежливы и дружелюбны, и она чувствовала, что ее приходу рады.

Бранч откопал где-то две пары брюк, которые оказались ей почти впору, и Бриана вскоре стала предпочитать их тем полотняным и муслиновым прелестным платьицам, которые она позаимствовала в гардеробе Дани. Одни из них, из плотной шерстяной фланели, теплые и удобные, особенно понравились Бриане. А потом он привез ей из города высокие ботинки и шляпу с большими полями, и она почувствовала себя настоящей пастушкой.

Однажды утром, спустя почти три недели после ее приезда на ранчо, Бранч сразу после завтрака отвел ее в сторону и извиняющимся тоном предупредил, что собирается съездить на рудник на пару дней.

– Я бы с удовольствием взял вас с собой. Дани, но там для женщины небезопасно. Колту это может не понравиться, а он ведь, в конце концов, ваш сводный брат. – И чуть насмешливо добавил:

– А то с ним еще невзначай припадок случится. Короче, постарайтесь не скучать без меня.

Оцепенев от такой неожиданной несправедливости, Бриана подавленно молчала, пока он объяснял, почему ей нельзя одной отправиться на прогулку.

– Всякое может случиться! В прерии полным-полно койотов и гремучих змей. Вы можете заблудиться, Дани. Лучше оставайтесь дома.

После этого разговора она держалась в стороне от Бранча, провожая его взглядом, когда он отъезжал от дома, стараясь придумать, чем же заняться в его отсутствие. Мысль о том, что ей предстоит просидеть целых два дня одной в пустом доме, приводила Бриану в глубокое уныние. Она сразу почувствовала себя одинокой и несчастной и с горечью подумала, что обманывает сама себя. Мир вокруг нее стал походить на волшебный сон. И как только она могла вообразить, что она тоже часть этого мира, забыть о бедах и нищете, что ждали ее дома, не вспоминать, о той ежедневной борьбе за жизнь – жизнь свою и Шарля?! И Бриана внезапно поняла, что чем дольше она пробудет на ранчо, тем труднее ей будет покидать его.

– Не обращайте внимания на Поупа.

Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и увидела стоявшего за спиной Дирка Холлистера. Непонятно почему, но Бриана никогда не чувствовала себя спокойно и беззаботно в его обществе, особенно, когда его взгляд спускался с ее лица ниже, к плечам и груди. Но в действительности, признавала Бриана, в нем не было ничего отталкивающего. Густые темные волосы, немного длинные для мужчины, всегда были слегка взлохмачены, обрамляя приятное, с правильными чертами лицо, на котором ярко и весело сверкали голубые глаза, опушенные длинными ресницами. Высокий, хорошо сложенный, он мог бы даже считаться красивым, подумала Бриана, если бы, конечно, взял на себя труд мыться почаще и следить за своими манерами.

Его взгляд не мог оторваться от ее груди.

– Старина Поуп иногда кудахчет, словно наседка. Я видел, как вы ездите верхом, и уверен, вы вполне сможете, если что, постоять за себя.

– Не забывайте, что управляющий на ранчо пока что он, – напомнила Бриана. Дирк был здесь новичком, Бранч нанял его всего несколько дней назад. Сам он никогда подолгу нигде не задерживался, и это, в сущности, все, что было о нем известно.

Он льстиво улыбнулся:

– Но разве вы не владелица половины всего, что здесь есть? Тогда вы – его хозяйка, мисс Дани.

Бриана кивнула:

– Конечно, но я не собираюсь доставлять ему лишние хлопоты. В конце концов, я ведь здесь тоже новичок, никогда раньше не жила на ранчо и ничего не знаю об опасностях, которые таятся в здешних местах. – И Бриана повела рукой в сторону бескрайней пустыни вокруг.

Он пожал плечами и, небрежно положив руку на висевшую у бедра кобуру, продолжал нагло разглядывать ее.

– Ну что ж, если вы предпочитаете в такую прекрасную погоду сидеть дома, вместо того чтобы прокатиться верхом за компанию со мной, то тем хуже для вас. Я как раз собирался поискать отбившихся от стада коров.

Чуть приподняв шляпу, Дирк повернулся, собираясь уходить.

– Постойте! – вдруг воскликнула Бриана. – А вы уверены, что все будет в порядке? – В голосе ее чувствовалась неуверенность. – Бранч не рассердится?

– Конечно, нет, – уверенно сказал Дирк. – Поехали, мисс Дани. Я сейчас оседлаю для вас Белль. А Бранч даже не узнает, если, конечно, вы сами ему не скажете.

И вот они уже скакали легким галопом, удаляясь от ранчо, и Бриана любовалась, как утреннее солнце заливает расстилающуюся перед ними равнину золотыми лучами. Высоко над головой, в бескрайней синеве неба, кружил ястреб, и она подумала, что постарается расспросить Бранча о здешних местах, ведь она почти ничего не знает, кроме названий нескольких растений. Она принялась повторять их про себя: юкка, гуама, мескитовое дерево, а там, выше, появятся полынь и деревья Джошуа. В предгорьях Бранч показывал ей можжевельник и пихты, а также редко встречающееся в этих местах красное дерево.

Из-под копыт с шумом выпорхнула стайка куропаток, и Бриана весело расхохоталась:

– Они похожи на выводок жирных цыплят, не правда ли?

– Цыплят? – Дирк язвительно присвистнул. – У них перья покороче, а мясо намного вкуснее, особенно если парочку таких толстячков насадить на вертел да поджарить на костре.

Далеко на юго-западе, почти у самого горизонта, величественно вырисовывались горные вершины Сьерра-Невады.

Бриана уже знала, что зимой они будут покрыты снегом.

– Здесь так прекрасно! – восхищенно сказала она, и Дирк кивнул в ответ.

– Может быть, в один прекрасный день мы с вами проедемся подальше, в пустыню Алкали, к горам Тойаб. Это все дикие места, да и вся Невада такая же. Через нее лишь иногда проезжают старатели, если направляются в Калифорнию, и то редко, ведь на это не каждый решится.

Бриана поинтересовалась, откуда он родом, и с удивлением поймала на себе его настороженный взгляд.

– Да, в сущности, ниоткуда, мисс Дани. Я и сам не знаю, где родился, не знаю, кто мои родители. А то, что я здесь, – просто случайность.

– Но вы ведь где-то выросли, – настаивала Бриана, – может быть, ваши родственники…

– Нет у меня никаких родственников! – резко оборвал Дирк. – Я рос один. И никогда подолгу не оставался на одном месте. Мне нравится скитаться по свету. – Его голос чуть дрогнул, когда он тихо произнес:

– Ведь мир так велик.

На какое-то время оба замолчали, Бриана раздумывала над тем, что услышала.

– А что собой представляет Франция? – вдруг спросил Дирк. – Я, может быть, съезжу в Европу, когда мне тут надоест.

Бриана принялась рассказывать о красоте южного побережья, где море с шумом бьется о высокие скалы. О том, как прекрасно море в ясную погоду, когда волны тихо плещутся у берегов.

Дирк внимательно слушал ее, но, когда она замолчала, вдруг, к ее удивлению, сказал:

– Так как же вам может нравиться здесь?! Думаю, Франция больше подходит для такой девушки, как вы. Впрочем, на вас, богачей, разве угодишь? – неожиданно холодно добавил он.

Бриана чуть не расхохоталась ему в лицо. Богачи?! Да ведь семейство де Бонне искренне считало, что ей, служанке, кроме крыши над головой и куска черствого хлеба, ничего и не требуется!

Не прошло и минуты, как Дирк заметил именно то, что искал: пять отбившихся от стада телок лениво паслись в зарослях по берегу журчащего ручья.

– Они, по-моему, выглядят вполне безобидно, – проговорил он, спешиваясь. – Давайте отдохнем немного, а потом отгоним их на ранчо.

Бриана соскользнула вниз и легко спрыгнула на землю.

Она огляделась по сторонам, глубоко вдыхая ароматный воздух и наслаждаясь теплыми лучами солнца, и с удовольствием потянулась, чтобы размяться, но вспыхнула, заметив, как поднявшаяся грудь туго натянула тонкое полотно рубашки. К сожалению, было уже слишком поздно: она заметила, что Дирк не сводит с нее загоревшихся глаз. Одернув рубашку, Бриана недовольно отвернулась и, стоя к нему спиной, старалась справиться с охватившим ее неприятным чувством. Она даже не услышала, как Дирк подкрался к ней. Лишь почувствовав на щеке его горячее дыхание, девушка отпрянула, но в ту же минуту он крепко схватил ее, и жадные губы скользнули по нежной шее Брианы.

– Ах ты, маленькая богачка! – насмешливо прошептал Дирк. – Может быть, это единственная вещь, которую ты еще не имела, но о которой мечтаешь…

– Да как ты посмел?! – воскликнула она, стараясь оттолкнуть его.

Смеясь, он еще крепче прижал ее к себе, но Бриана брезгливо отвернулась.

– Ах, Дани, – усмехнулся Дирк, – только не надо уверять, что ты не поняла, почему я предложил тебе поехать со мной! Ты ведь не настолько наивна.

– Я была достаточно наивна, чтобы принять тебя за порядочного человека. – Освободившись наконец из его рук, Бриана опрометью кинулась к лошади. – Не трудись провожать меня. Я поеду одна.

– Ты никуда не поедешь! – Он подскочил к ней и, словно клещами сдавив талию, с силой швырнул девушку на землю.

Упав на нее сверху и прижав всем телом, так что бедняжка С трудом дышала, Дирк обхватил руками ее груди, и Бриана в ужасе закричала.

– Прекрати ломаться, – рявкнул Дирк, – иначе тебе не поздоровится. Я могу быть очень нежным, а могу и не быть.

Впрочем, выбирать тебе, а я все равно намерен сделать то, за чем сюда и приехал.

Он наклонился, но Бриана, изловчившись, с силой вонзила зубы в его ухо. Завопив от боли, Дирк отшатнулся и с силой хлестнул ее по лицу.

– Прекрати, или, Богом клянусь, Я за себя не ручаюсь!

Бриана изо всех сил старалась не лишиться чувств, когда он грубо срывал с нее брюки. Добравшись до белья, его руки запутались в кружевах. Он жадно накрыл горячими, нетерпеливыми губами ее рот.

– Сейчас получишь удовольствие, девочка, – бормотал Дирк, – потом еще сама просить будешь. Уж я для тебя готов постараться…

Бриана мотала головой, безумный ужас охватил ее. Боже мой, что же делать?! Она не должна допустить этого, нет, лучше умереть! Собравшись с силами, она яростно вонзила ногти ему в лицо, располосовав щеку до крови и одновременно рванулась изо всех сил, ударив Дирка коленкой между ног.

Вскрикнув от неожиданности, он прижал одну руку к кровоточащей щеке и согнулся чуть ли не вдвое, стараясь хоть как-то успокоить жгучую боль в паху.

– Ах ты, сука! Жаль, что не убил тебя!

Но Бриана уже успела воспользоваться его слабостью: отбежав в сторону, она вихрем взлетела на лошадь. Умница Белль, как будто читая мысли хозяйки, с места взяла в галоп.

– Домой, Белль! – закричала Бриана. Ветер хлестал ее по лицу, а она все мчалась вперед, спасая свою жизнь.

И Белль как будто понимала ее и неслась со скоростью ветра. Казалось, она чувствовала, что сейчас от нее зависит жизнь девушки, так отчаянно припавшей к ней.

Несмотря на безумную боль, когтями разрывавшую тело, Дирк дополз до своей лошади и кое-как взобрался в седло.

Бешенство с новой силой охватило его, когда, устраиваясь поудобнее, он нечаянно задел горевшее адским огнем больное место.

– Ах ты, мерзкая шлюха, – взвыл он, чувствуя, как кровавая пелена застилает глаза. Дирк с силой вонзил шпоры в бока лошади, посылая ее вперед бешеным галопом. – Богатая кривляка! Заморочила мне голову, такая сладкая на вид, как мед! Ну да я не игрушка! Попомнишь ты меня! Дай только добраться до тебя, я такое устрою!

Бриана с ужасом услышала за спиной оглушительный грохот копыт настигавшей ее лошади и, повернув голову, испуганно закричала: Дирк гнался за ней, и расстояние между ними стремительно сокращалось. Крича и плача, Бриана вцепилась в гриву напрягавшей последние силы кобылы и жалобно взмолилась.

– Ну пожалуйста, быстрее, Белль, пожалуйста!

Слезы бессильного отчаяния текли по лицу. Бриана понимала, что здесь, в пустыне, ее криков никто не услышит.

…Даже не оборачиваясь, Бриана по стуку копыт поняла, Дирк настигает ее, он уже близко, почти за спиной. Снова и снова она погоняла измученную лошадь, судорожно вцепившись в гриву, молилась, чтобы Белль не дала себя догнать, чтобы не споткнулась на полном скаку. Из-за страха, перехватившего горло, и бьющего в лицо ветра ее рыдания сменились редкими судорожными всхлипываниями.

Все ближе и ближе слышался грохот копыт скакавшей за ней по пятам лошади. Дирк поравнялся с ней и неожиданно с силой ударил кулаком в лицо. Бриана не удержалась в седле и рухнула прямо на землю. Острая боль пронзила девушку, небо словно озарилось яркой вспышкой, а потом все окутала спасительная темнота. Бриана потеряла сознание. Последнее, что она слышала, был удалявшийся топот копыт Белль.

Дирк натянул поводья и, соскочив на землю, опустился на колени возле неподвижного тела Брианы. Дьявол, хоть бы она была жива! Он молча проклинал свою отвратительную вспыльчивость, которая уже в который раз приводила к беде.

Бриана лежала очень тихо и, казалось, не дышала, кровь заливала ей лицо. Приподняв голову девушки, Дирк наклонился к ее губам и, различив слабое дыхание, с облегчением « вздохнул. Но она, похоже, сильно расшиблась, а ему хотелось бы, чтобы Бриана пришла в себя и почувствовала, что он будет делать с ней. В конце концов, ему вовсе не хотелось быть с ней жестоким. Боже, она ведь настоящая красавица, но зачем она отвергла его, когда он был так мил с ней?! Она сама напросилась на это! Ей давно следовало преподать урок!

Дирк поднял бесчувственное тело девушки и перекинул ее через спину лошади, затем, вскочив позади нее, направил коня к густым зарослям мескитовых деревьев. Там он спешился и, подхватив ее на руки, отнес в кусты. Рубашка Брианы распахнулась, порванная сорочка открывала грудь. Склонившись над девушкой, Дирк, принялся дрожащими руками расстегивать брюки, а губы его жадно терзали маленькие розовые соски.

Почувствовав резкую боль внизу живота, он не смог подавить мгновенную вспышку ярости и грубо ударил девушку – та, к его облегчению и радости, слабо застонала. Слава Богу, раз почувствовала боль, значит, приходит в себя. Ну что ж, если боль может заставить ее очнуться, он быстро приведет ее в чувство!

Схватив за плечи беспомощную девушку, он грубо встряхнул ее и заметил, как дрогнули темные густые ресницы.

– Ну, давай, сука, – прошипел Дирк, – открывай глаза и посмотри, что у меня есть для тебя!

И тут его словно громом поразил раздавшийся неподалеку стук подков. Приближались трое, и галопом. Дирк торопливо застегнул брюки и быстро привел в порядок одежду Брианы.

К тому времени, как всадники заметили их, он уже стоял, держа на руках Бриану и, судя по выражению лица, был вне себя от беспокойства.

– Сюда! – изо всех сил закричал Дирк. – Она упала с лошади и, похоже, сильно расшиблась. Слава Богу, кажется, жива.

Он узнал подъехавших к нему: все они – Том Люкас, Бен Эдхоп и Лейси Коли – служили пастухами на ранчо Колтрейнов.

Том спешился и торопливо осмотрел Бриану, а потом подозрительно взглянул на Дирка:

– Что она здесь делала вместе с тобой? Поуп тебе голову оторвет за это.

– Угу, – согласился Лейси, – а этот ее чертов братец вообще сживет со свету. Мы с ребятами кинулись на поиски мисс, как только увидели, что кобыла вернулась без нее, и по дороге встретили Мейсона, он ехал на ранчо.

Дирк сделал вид, что не заметил подозрительных взглядов.

– Если хотите знать, я тут вообще ни при чем. Я даже не знал, что она собирается куда-то, только потом, когда пошел в конюшню, заметил, что ее кобылы нет в стойле. Ну и поехал за ней на всякий случай, и вот тут нашел ее.

Ковбои молча переглянулись. Они плохо знали Холлистера, но подсознательно держались от него подальше.

– Давайте отвезем ее домой, – предложил Люкас. – Коли, скачи за доктором. Она, похоже, здорово ударилась головой.

Дирк предпочел промолчать и убраться подобру-поздорову. Ведь стоит ей прийти в себя, как она немедленно расскажет, как было дело. Но как уехать, если у него нет ни гроша, ведь деньги должны были заплатить дня через два, и, подумав немного, он решил рискнуть и подождать жалованья. А кроме того, решил он, всегда ведь можно сказать, что у нее от удара все перепуталось в голове. Или обвинить ее в том, что она сама вешалась ему на шею, а теперь решила свалить вину на него, чтобы отвести подозрения от себя. Ну уж нет, никуда он не уедет без денег. Да и ехать ему некуда!

Повернув к ранчо, они столкнулись с Гевином, который был вне себя от бешенства, услышав, что его сестра уехала верхом. Всю обратную дорогу он, не замолкая ни на минуту, причитал над ней, объяснял, куда отвезти девушку, и заклинал мужчин, ради Господа Бога, поосторожнее обращаться с ней.

Он сто раз повторил, как велел ей ни в коем случае не покидать ранчо, и клялся добраться до того идиота, который заставил ее ослушаться брата.

Дирк предпочел помалкивать. Но по мере того как он слушал, в его душу закрались неясные подозрения. Что, черт возьми, тут происходит?! Этот Мейсон вел себя как помешанный. Почему он так переживает из-за девчонки? Его подозрения усилились, когда Мейсон отвел его в сторону и, пряча глаза, принялся расспрашивать, говорила ли что-нибудь Дани, когда он нашел ее. Мысли одна за другой закопошились в его голове. Он часто слышал, как ковбои на ранчо толковали о девушке, и поэтому знал, что она дочь хозяина, но долго была в ссоре с семьей, а теперь вдруг решила вернуться домой, чтобы потребовать свою часть наследства. Всех на ранчо страшно интересовало, что предпримет Колт, когда приедет домой и найдет ее здесь.

А теперь, заметив, как нервничает Гевин, Дирк решил проверить неясные еще подозрения. Оглядев Мейсона с головы до ног, он холодно бросил:

– Возможно, говорила.

– Возможно? – рявкнул Мейсон, но тут же сообразил, что его могут услышать слуги, и заговорил тише. – Что же она сказала?

Дирк не смог удержаться от торжествующей ухмылки. Что ж, его подозрения подтвердились. Мейсону явно было, что скрывать, и поэтому он опасался, что девчонка проболтается.

– Я сказал, возможно, – уклончиво ответил Дирк.

Гевин занервничал. Если Бриана проболталась, что на самом деле она никакая не Дани, весь его великолепный план полетит к чертям.

– Что это значит? – вспылил он, возмущенный тем, как этот грязный пастух осмеливается разговаривать с ним.

А Дирк наслаждался страхом Гевина. Возможно, ему удастся выяснить, что же скрывает Мейсон. Вытащив из кармана старой кожаной куртки тонкую сигару, он принялся неторопливо закуривать ее и, только выпустив облачко вонючего дыма, медленно процедил сквозь зубы:

– А это значит, приятель, что я не из тех, кто сует нос в чужие дела. И потом, разве можно верить тому, что скажет человек после того, как со всей силы хлопнется головой о камень?!

Мейсон затравленно оглянулся, и Дирк внутренне возликовал. Он был страшно горд собой, поскольку не только раскопал что-то весьма подозрительное, но и получил в руки оружие против Дани на тот случай, если, придя в себя, эта шлюха начнет орать, что он пытался ее изнасиловать.

Бриану внесли в дом, и теперь вокруг нее суетилось и бегало множество слуг, пытавшихся привести в чувство лежавшую без сознания девушку. Гевин подозрительно рассматривал Дирка. Как много известно этому парню? Проклятие, этого нельзя допустить!

– Пошли со мной! – скомандовал он и бесцеремонно вытолкал Дирка из комнаты. Дирк последовал за ним на второй этаж, и они вошли в спальню, где ночевал Гевин, когда ему случалось останавливаться на ранчо. Плотно прикрыв дверь, Гевин заметался по комнате, раздираемый сомнениями, не зная, что же известно Дирку.

А тот, с удобством развалившись на элегантном полукруглом диване, подложил под спину шелковые подушки и закинул ноги в грязных ботинках на кружевное покрывало. Его просто распирало от гордости, так как теперь уже не было никаких сомнений, что он крепко держал за горло этого Мейсона, да и сама ситуация могла оказаться ему весьма и весьма на руку.

Гевин по-прежнему мерил шагами комнату, и Дирк решил, что пора кончать с этим.

– У меня еще полно работы. Давай говори, что надо, да я пойду, – грубо остановил он Гевина, Тот искоса взглянул на него и медленно подошел к дивану.

– Я хочу, чтобы ты повторил слово в слово, что сказала Дани.

– Вот что я скажу тебе, парень: нет нужды так переживать. Я знаю, когда следует держать рот на замке.

Вдруг Гевина осенило:

– А как насчет того, чтобы поработать на меня? Мне нужен человек, которому я мог бы доверять.

Дирк ухмыльнулся.

– Я слушаю, – пробормотал он.

Конечно, Гевин не мог точно знать, что именно известно этому парню, но и рисковать он тоже не хотел.

– Ну что ж, для начала я дам тебе втрое больше того, что ты зарабатывал на ранчо. Но держи язык за зубами. И задавай поменьше вопросов. Позже, когда придет время, я расскажу тебе все, что ты должен знать. Тогда сможешь заработать кучу денег. – Для большей выразительности он помахал пальцем перед носом Дирка. – Ты понял: кучу денег!

Поджав губы, Дирк закрыл глаза, показывая, что его это нисколько не интересует. Ну похоже, началась игра. Правда, он может проиграть. А может, дельце и выгорит, тогда ему повезло. Мейсон, похоже, что-то затевает и боится, что Дани спутает ему карты. Со временем он все разузнает, подумал Дирк.

– По рукам, – наконец кивнул он. – Говори, что от меня требуется.

Краем глаза Дирк успел заметить, как от облегчения мгновенно просветлело лицо Мейсона.

– Для начала отправляйся на конюшню и работай, как прежде. Когда понадобишься, я дам тебе знать.

Дирк уже повернулся было, чтобы уйти, но неожиданно остановился:

– Минутку, есть еще кое-что. – И Гевин отметил, что в голосе его не было слышно ни малейшего подобострастия. – Когда Дани придет в себя, не надо обращать внимания на то, что она будет говорить обо мне.

Гевин оцепенел.

– Так ты посмел… – очень тихо процедил он.

Дирк нагло улыбнулся:

– Ну что вы, мистер Мейсон, если девушка ударится головой, разве может она отвечать за свои слова?! Вы ведь, конечно, не поверите ей – не так ли?

Сказав это, он многозначительно посмотрел на мрачно задумавшегося Гевина и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

Гевин прошипел какое-то проклятие. Придется присмотреть за этим подонком, подумал он.

Спустившись в гостиную, он обнаружил, что приехавший доктор уже осмотрел Дани. «Несколько дней в постели – и все пройдет», – заверил он на прощание и ушел.

Гевин отослал слуг. Оставшись с Брианой наедине, он грубо встряхнул ее. Чуть приподняв веки, девушка подняла на него затуманенные глаза, и вдруг перед ней снова встал весь тот ужас, который она недавно пережила. Туман в голове рассеялся, уступив место дикой ярости. Безуспешно пытаясь приподняться, Бриана закричала:

– Он напал на меня! Я попыталась убежать, но он догнал меня и сшиб с лошади!

И тут Гевин ударил ее, не очень сильно, но достаточно, чтобы прервать поток ее слов.

– Замолчи и послушай, что я скажу! – резко приказал он. – Ты чуть было не разрушила весь мой план.

– Но он почти что…

Гевин опять поднял руку, но она замолчала.

– Поскольку ты сказала «почти», можно догадаться, что с тобой ничего страшного не произошло, не так ли? Просто забудь об этом. Я приму меры, чтобы это не повторилось. – Послав Бриане ледяную улыбку, Мейсон добавил:

– А теперь отдыхай. Как только ты поправишься, мы придумаем, как ввести тебя в светское общество Силвер-Бьют.

Бриана в отчаянии покачала головой. Почему он просто не может забрать эти деньги? Тогда бы они могли немедленно уехать…

– Я не понимаю, зачем… – начала было она.

– А тебе и не надо понимать. Просто делай, что говорят.

– И сколько же ты собираешься тут пробыть? – воскликнула Бриана, видя, что он уходит.

На пороге Гевин бросил на нее один из тех высокомерных, наглых взглядов, которые она так ненавидела.

– Ровно столько, сколько сочту нужным, моя дорогая.