2. Евангелие от Матфея
      О
      тносительно Евангелия от Матфея следует отметить, что Евсевий Кесарийский10 воспроизводит следующее свидетельство Папия Гиерапольского, ревностно собиравшего в первой половине второго века изустные сказания церковных старейшин об апостолах и Иисусе: "Матфей записал по-еврейски изречения Господни (lOgia kuriak?(, а прочие переводили (?rm"neuse( их, кто как умел" (Eus.HE.III.39:16). То, что Матфей написал Евангелие "по-еврейски", то есть, по всей вероятности, на тогдашнем арамейском языке, подтверждают и позднейшие учителя Церкви (Iren.Haer.III.1:1), поясняя, что он это сделал в интересах палестинских христиан; а Евсевий добавляет, что Матфей сделал это тогда, когда собирался уходить от евреев к другим народам (Eus.HE.III.24:6): "Матфей первоначально проповедовал евреям; собравшись же и к другим народам, вручил им свое Евангелие; отзываемый от них, он оставил им взамен себя свое Писание". По этому поводу Иероним отмечает (Hier.Matth.12:13), что никому неведомо, кем это "еврейское" Евангелие было переведено на греческий язык; то есть под сочинением, которое Папий приписывал Матфею, все разумели оригинал ныне известного Евангелия от Матфея и считали, что это есть греческий перевод, неизвестно кем сделанный.
      Странным представляется здесь то, что Папий в цитированной фразе упоминает лишь об "изречениях" (логиях), записанных апостолом Матфеем11, и ничего не говорит о жизнеописании Иисуса. Именно это мешает мне отождествлять "еврейское" Евангелие от Матфея с Евангелием Евреев или с Евангелием Эбионитов12. Папий также удостоверяет только о том, что апостол написал "еврейское" Евангелие, и ничего не говорит о том, что известное ныне греческое Евангелие от Матфея есть перевод "еврейского" Евангелия; заявление Папия, что это, "еврейское", Евангелие всякий переводил (толковал), "кто как умел", вероятно, означает, что эти переводы отличались друг от друга. И поэтому мы имеем полное основание признаться, что вообще никто не знает, представляет ли наше Евангелие от Матфея перевод с арамейского. С другой стороны, филологический анализ современного Евангелия от Матфея с помощью новейших методов показывает, что первоначально оно было написано на койнэ13, а не является переводом. Кроме того, если бы Евангелие от Матфея переводилось с арамейского, то, очевидно, все ветхозаветные цитаты переводчик перевел бы из Танаха или Таргумим, а между тем, все эти цитаты взяты прямо из Септуагинты14.
      Доказательством неапостольского происхождения первого Евангелия является также и свойственное ему изобилие длинных бесед: Иисус в нем говорит за один присест все то, что Он, вероятно, высказывал в разное время и по разным поводам, о чем и свидетельствуют некоторые фрагменты из Евангелий от Луки и от Марка. Очевидно, Нагорная проповедь (Мф.5 - 7), напутственное слово (Мф.10), антифарисейская речь (Мф.23) содержат в себе элементы, которые первоначально не были высказаны в данной связи и которые отнесены сюда евангелистом ввиду их родственного содержания. Также и семь притч (Мф.13), вероятно, были им соединены вместе как таковые, а не были рассказаны Иисусом сразу. Мало того, автор первого Евангелия удвоил число действующих лиц и происшествий. Например, он говорит о двух слепых (Мф.9:27-31; 20:30-34), тогда как остальные синоптики говорят лишь об одном (Мк.10:46-52; Лк.18:35-43). При сравнении новозаветных произведений нетрудно найти и другие примеры. По-видимому, автор первого Евангелия принимал в двух лежавших перед ним источниках один и тот же эпизод, рассказанный по-разному, за различные события и в таком виде включал их в свое сочинение. Так, разумеется, мог ошибаться лишь человек, не бывший очевидцем сообщаемых им фактов. Первый евангелист, кроме того, утрировано понял слова из Книги пророка Захарии (Зах.9:9) и рассказывает (Мф.21:7), что Иисус въезжал в Иерусалим на двух животных - ослице и осленке одновременно.
      Трудно представить, что такие ошибки мог допустить апостол из числа Двенадцати, и, видимо, следует согласиться с тем, что происхождение первого канонического Евангелия - неапостольское. Поэтому, чтобы различать апостола Матфея и автора одноименного Евангелия, последнего я буду именовать Примусом (от лат. primus - первый).
      Что касается писательской деятельности Матфея, то его Евангелие не сохранилось (входило ли в это Благовествование жизнеописание Иисуса? вопрос отдельный). Во всяком случае, Матфеева арамейская запись изречений Иисуса до нас, к сожалению, не дошла. Быть может, последняя работа над редакцией логиев состоялась в одной из областей северо-восточной Палестины (Гавлонитида, Хоран, Батанея), куда в эпоху римских войн бежало множество христиан и где, согласно традиции (Eus.HE.I.7:14), во втором веке еще можно было найти родственников Иисуса, а потом логии были переведены на греческий. Во всяком случае, есть веские причины полагать, что основная часть Нагорной проповеди восходит непосредственно к арамейским логиям, то есть Примус при составлении своего Евангелия имел перед собой Q-logia.
      П
      римус, вероятно, был евреем диаспоры15, для которого Танах оставался альфой и омегой любой истины. Евангелие от Матфея явственно несет в себе иудейско-национальную печать: Примус считает Иерусалим "святым городом" (Мф.4:5), а Храм - "священным" местом (Мф.23:17); никто точнее Примуса не указывает, как относился Иисус к Торе (Мф. 5:18), к иудейским обрядам и сектам; ни в каком другом Евангелии Иисус не именуется так часто Сыном Давидовым, как в Евангелии от Матфея; нигде родословие (Мф.1:1-17), свидетельствующее о происхождении Иисуса от Давида и Авраама, не выдвигается в такой высокой степени на первый план, как у Примуса; нигде Иисус так сильно не подчеркивает то, что Он пришел не для нарушения, а для исполнения Закона (Мф.5:17); в напутственном слове, сказанном при первом отправлении Двенадцати, Иисус запрещает им обращаться к язычникам и самаритянам (Мф.10:5); в Нагорной проповеди Он наказывает ученикам не давать святыни собакам и не метать бисер перед свиньями (Мф.7:6, церк.-слав. текст), обещает вернуться вторично, прежде чем они успеют обойти все города израильские (Мф.10:23).
      Впрочем, в других местах текста того же Евангелия Иисус грозится наказанием иудеев за их неверие и призванием язычников в места их жительства (Мф.8:11; 21:43); заявляет, что придет вторично тогда, когда благая весть успеет обойти все народы ойкумены (Мф.24:14), и наказывает апостолам принимать в свою общину путем простого крещения (Мф.28:19). Такое же противоречие можно обнаружить и в других рассказах - о капернаумском сотнике (Мф.8:5-10) и о женщине-ханаанеянке (Мф.15:21-28): в первом случае Иисус дарует помощь язычнику беспрекословно, а в другом - долго отказывается помочь язычнице, утверждая, что Он "послан только к погибшим овцам дома Израилева", и наконец нисходит к ее просьбе в виде исключения. В данном случае явственно различаются следы двух последовательных этапов в стадии развития христианства: изречения и рассказы одной категории были записаны в ту эпоху, когда в общине еще противились привлечению язычников, а изречения и рассказы другой категории записаны были позднее, когда идея и деятельность апостола Павла - паулизм - уже начали оказывать влияние и посвящение язычников в христианство признавалось делом, соответствующим планам и намерениям Иисуса.
      То, что последняя переработка Евангелия от Матфея совершилась в сравнительно позднюю эпоху и в неиудейских кругах, убеждает наказ о крещении (Мф.28:19), в котором полная формула крещения во имя Отца, Сына и святого духа является прообразом константинопольского догмата о Триединстве Бога, тогда как в Деяниях апостолов указано крестить просто лишь во имя Иисуса (Деян.2:38)16. Сомнительные рассказы о самоубийстве Иуды (Мф.27:3-10; ср. Деян.1:16-19), о жене Пилата (Мф.27:19), о землетрясении и воскресении "святых" (Мф.27:51-53), о страже у могилы Иисуса (Мф.27:62-66; 28:11-15) и легенды в главах 1 и 2, неисторичность которых мы впоследствии докажем, говорят о благочестивой интерполяции христиан последующих поколений.
      Кроме того, в древней Синайско-сирийской рукописи (Sinaitic Syriac)17 принципиально отличное чтение стиха 16 главы 1 Евангелия от Матфея. В каноне: "Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус". А в Сирийской версии: "Иаков родил Иосифа; Иосиф, которому обручена была дева Мария, родил Иисуса, называемого Христом"18. Вероятно, здесь сохранился древний вариант, относящийся к началу II века, когда еще не установился догмат о непорочном зачатии. Первым христианским общинам - иудеохристианам - было чуждо такое языческое представление о взаимоотношениях Бога с женщиной.
      О
      тносительно места создания Евангелия от Матфея у ученых нет единой точки зрения. Чаще всего в качестве таковых называют Антиохию, Эдессу, Апомею и даже Александрию.
      Исключая интерполяции, Евангелие от Матфея, по-видимому, было создано в период между 81 и 94 годами. Ввиду того, что в Евангелии есть намек о гонениях на христиан (Мф.10:18), время его написания можно отнести к периоду правления императора Домициана (81 - 96)19. Так, Дион Кассий пишет: "Домициан убил в числе многих других консула Флавия Клемента, хотя Клемент был его собственным двоюродным братом и был женат на Флавии Домитилле, тоже его родственнице. Против них обоих было выдвинуто обвинение в безбожии, по которому были осуждены многие другие, склонявшиеся к иудейским обрядам" (Dio Cass.XVII.14). Под иудейскими обрядами здесь, вероятно, подразумевается христианство, ибо в глазах языческого историка оно было всего лишь иудейской сектой. Кроме того, Тертуллиан по этому поводу сообщает, что Домициан "восставал против христиан, но [...] вскоре остановился и вернул даже из заточения тех, которых прежде изгнал". Наконец, кладбище, получившее название по имени жены Клемента - Флавии Домитиллы, - расположено рядом с древним христианским кладбищем. Евангелие от Матфея, по всей вероятности, возникло раньше, нежели Евангелие от Луки20, и поэтому было написано до 95 года.
      3. Евангелие от Марка
      М
      арк, или, точнее, М(ркус (Marcus), именуемый также Иоанном21, по преданию, был сыном Марии, имевшей дом в Иерусалиме, в котором часто бывал апостол Петр (Деян.12:12-17). Автор Первого послания Петра утверждает, что апостол якобы даже называл Марка "сыном" (1 Петр.5:13). По происхождению Иоанн был евреем, "из обрезанных" (Кол.4:10-11). Кроме того, Марк был близким родственником Варнавы22 (Кол.4:10), того самого эллиниста с Кипра (Деян.4:36), который вместе с апостолом Павлом совершил несколько миссионерских путешествий, и Марк сопровождал их обоих в путешествиях на Кипр и в Малую Азию, где и поссорился с Павлом (Деян.12:25; 13:5,13; 15:37-39). Спустя около десяти лет, уже при Нероне, Марк в Риме (Кол.4:10; ср. 2 Тим.4:11) встретил апостола Петра (1 Петр.5:13) и стал его переводчиком, так как Петр не знал никакого другого языка, кроме арамейского (Iren.Haer.III.1:1; Eus.HE.V.8). Но апостола в Риме распяли распяли вниз головой, ибо Петр счел себя недостойным умереть так же, как Учитель (ср. Ин.21:18-19). Существует также предание, что Марк впоследствии стал епископом в Аполлониаде23. Вот, в принципе, и все, что известно об Иоанне-Марке из церковного предания.
      Некоторые библеисты считают, что Марк имел в виду себя, описав юношу, завернувшегося по нагому телу в покрывало и следовавшего за арестованным Иисусом (Мк.14:5), хотя автор Евангелия от Марка мог приурочить этот эпизод к стиху из Книги пророка Амоса: "И самый отважный из храбрых убежит нагой в тот день" (Ам.2:16).
      О
      тносительно Евангелия от Марка свидетелем выступает тот же Папий. Именно он со слов Пресвитера Иоанна24 замечает: "Марк, бывший толмач Петра, записал, насколько помнил точно, хотя и не по порядку, все, что говорил и делал Христос, ибо он не сам слышал и сопровождал Господа, а слышал и сопровождал он, как сказано, Петра, который проповедовал, применяясь к обстоятельствам, и не намеревался в порядке пересказывать все беседы Господа, так что и Марка нельзя винить, если он записал некоторые вещи так, как запомнил; он заботился лишь о том, чтобы ничего не забыть и не исказить из того, что слышал" (Eus.HE.III.35:15).
      Именно Марк, по мнению Иринея (Iren.Haer.III.1:1; Eus.HE.V.8:3), записал свои воспоминания после смерти Петра и Павла. Напротив, Климент Александрийский полагал: "Евангелие от Марка возникло при таких обстоятельствах: Петр, будучи в Риме и проповедуя Христово учение, излагал, исполнившись духа, то, что содержится в Евангелии; слушавшие - а их было много - убедили Марка, как давнего Петрова спутника, помнившего все, что тот говорил, записать его слова; Марк так и сделал и вручил это Евангелие просившим; Петр же, узнав об этом, не запретил Марку, но и не поощрил его" (Eus.HE.VI.14:6-7). Наконец, Евсевий заявляет, что Петр, узнав об этом, "возрадовался людскому рвению и разрешил читать это Евангелие в экклесиях"; при этом Евсевий ссылается на тот же самый труд Климента25, из которого он позднее приводит цитированное выше замечание, что Петр к этому делу совершенно не причастен (Eus.HE.II.15:2). Канон Муратори, в свою очередь, утверждает: "В ином же Марк и сам участвовал и, как оно было, так и записал".
      Однако если Папий свидетельствует, что Марк записал свои воспоминания не в должном порядке, то что, спрашивается, он в данном случае разумеет под "должным" порядком? Мы знаем, что было известно "еврейское" Евангелие от Матфея и его греческие переводы. Но если даже допустить, что арамейское Евангелие, написанное Матфеем, является оригиналом известного ныне Евангелия от Матфея, то план Евангелия от Марка далеко не в такой мере отличается от плана нашего греческого Евангелия от Матфея, чтобы из-за этого Папий стал его считать неупорядочным. Впрочем, неупорядочным Евангелие от Марка мог считать не Папий, а Пресвитер Иоанн, которого некоторые исследователи считают автором Евангелия от Иоанна. Действительно, хронология событий, которую мы находим в Евангелии от Иоанна, существенно отличается от хронологии, которую нам поведал автор Евангелия от Марка. Однако факт авторства Пресвитера Иоанна четвертого Евангелия остается далеко не доказанным. Поэтому весьма возможно, что Папий (или Пресвитер Иоанн) имел перед глазами не нынешнее Евангелие от Марка, а какое-то другое сочинение. Так, во фрагменте письма Климента Александрийского (ок. 200 г.) говорится, что имели хождение три евангелия от Марка: 1) каноническое; 2) "подложное", написанное неким проповедником по имени Карпократ; и 3) тайное евангелие, якобы написанное самим Марком для "избранных"26.
      Кроме того, в нашем Евангелии от Марка ничего не говорится в пользу того, что его автор был связан с апостолом Петром, - личность последнего выделяется в этом Евангелии ничуть не больше, а даже меньше, нежели в Евангелии от Матфея27.
      Итак, действительно ли Марк - действующее лицо Деяний апостолов и толмач Петра - является автором второго Евангелия? Для того, чтобы сказать окончательное contra, доказательств, по-видимому, не достаточно. Но и сказать pro, исходя из вышесказанного, конечно, нельзя. Поэтому в дальнейшем автора Евангелия от Марка я буду именовать Секундусом (от лат. secundus - второй).
      Е
      вангелие от Марка предназначалось прежде всего для христиан языческого происхождения, а не для христиан-евреев. Об этом, например, свидетельствует тот факт, что встречающиеся в тексте арамейские выражения переведены на греческий язык (Мк.5:41; 7:34; 15:34), а говоря об обычаях и обрядах, связанных с иудаизмом, Секундус считал необходимым объяснять их смысл (Мк.7:3-4), что, разумеется, было бы излишним для иудеохристиан. Существенно в этом вопросе и то, что Секундус значительно реже, чем другие евангелисты, ссылается на Танах.
      Евангелие от Марка в сравнении с Евангелием от Матфея менее загромождено подробностями сектантского накала. Из трех синоптических Евангелий это самый древний и самобытный документ (ср. Мк.15:23 и Мф.27:34). Секундус приводит наибольшее количество слов арамейского языка языка, на котором говорил сам Иисус. Правда, Христос Евангелия от Марка это, скорее, чудотворец, а не Учитель, создавший Нагорную проповедь.
      Н
      еобходимо также отметить, что стихи 9 - 20 в главе 16 являются поздней вставкой. Этих стихов, именуемых в науке кл(узулой (от лат. clausula заключение, конец), нет ни в Ватиканском, ни в Синайском, ни в других авторитетных кодексах.
      П
      редположение о том, что Евангелие от Марка появилось в Риме, в некоторой степени подтверждается тем, что в греческом тексте этого Евангелия мы встречаем такое множество латинизмов, которого мы не сможем найти ни в какой другой книге Библии28. Впрочем, существует точка зрения, что Евангелие от Марка возникло в Сирии.
      Исследователи расходятся в определении даты создания Евангелия от Марка. Можно предположить, что оно было создано в период между 60 и 70 годами, то есть до разрушения Иерусалимского храма, потому что Секундус считает, что именно с этим событием будет связана "кончина века" (Мк.13:2,4), тогда как Примус разделяет эти два явления: после того, как апостолы спросили о времени разрушения Храма, они в первом Евангелии добавляют: "И какой признак Твоего пришествия и кончины века?" (Мф.24:3). Понятно, что у Примуса разрушение Храма, который, очевидно, уже был разрушен, не может служить признаком "кончины века".
      Что мне мешает согласиться с этой датировкой Евангелия от Марка, так это стих 20 из этой же главы (гл. 13), где Секундус, кажется, тоже устанавливает некоторый, хотя и небольшой, временной интервал между бедствиями и Вторым пришествием. Об этом же говорят слова "после скорби той" из стиха 24, ибо на скорбление также необходимо время (см. также Мк.13:10). Во всяком случае, если Евангелие от Марка было создано не до разрушения Храма (70 г.), то вскоре после этого события. И, безусловно, оно появилось первым в ряду синоптических сочинений.
      Мнение Штрауса, что Евангелие от Марка возникло последним в системе синоптиков, а Секундус просто сократил Евангелия от Матфея и от Луки, не выдерживает критики. Дело в том, что, в основе своей, там, где первое и третье Евангелия согласны между собой, там они соглашаются и с Секундусом, и наоборот, там, где первый и третий евангелисты расходятся в повествованиях, они расходятся и со вторым евангелистом (точнее, у Секундуса эти факты обычно отсутствуют). Легче предположить, что авторы Евангелий от Матфея и от Луки имели перед собой Марково Евангелие, ибо обратное предположить почти невозможно - вряд ли Секундус при сокращении стал руководствоваться бы тем соображением, что оставлять в своем произведении надо только то, что заручено поддержкой обоих Евангелий.
      4. Евангелие от Луки
      В
      след за цитатой: "Матфей издал у евреев на их родном языке Евангелие в то время, как Петр и Павел в Риме благовествовали и основали экклесию. По их отшествии (смерти. - Р.Х.) Марк, ученик и толмач Петра, предал нам письменно то, что было проповедано Петром", - Ириней продолжает: "И Лука, спутник Павла, изложил в книге проповеданное им (Павлом. - Р.Х.) благовестие" (Iren.Haer.III.1:1). Однако сам апостол Павел едва ли мог украсить свои поучения какими-либо воспоминаниями о жизни Иисуса, ибо сам обратился в христианскую веру после смерти Основателя и вряд ли знал подробности Его жизни, да и не придавал этому большого значения, как это видно из посланий апостола; поэтому отцы Церкви, по свидетельству Иеронима, предусмотрительно предполагали, что Лука заимствовал сведения для Евангелия не у одного лишь Павла, но и у других апостолов. Когда же Павел заявлял: "по благовествованию моему" (Рим.2:16; ср. 2 Тим.2:8), - то, разумеется, он имел в виду изустное благовествование, а не какой-то написанный им труд.
      Если задаться вопросом, почему третье Евангелие приписывается Луке и почему именно он, евангелист, считается сотоварищем Павла, то ответ на этот вопрос содержится, по-видимому, в книге Деяний апостолов, ибо в этом труде повествователь местами выступает в качестве спутника Павла (Деян.16:10-17; 20:5-15; 21:1-18; 27:1-28,37). А так как тот же спутник Павла сопровождал апостола до Рима и так как в посланиях, написанных, возможно, Павлом во время его римского заточения, между прочим упоминается о Луке (Кол.4:14; Фил.24; ср. 2 Тим.4:10), то и явилось двоякое предположение о том, что именно Лука был спутником Павла и что он же, Лука, является автором Деяний апостолов, а следовательно, и Евангелия, как следует из предисловий к обоим трудам.
      Однако первое из этих предположений достаточно произвольно: во-первых, потому, что аутентичность посланий Павла, написанных в темнице, сомнительна, а во-вторых, потому, что Лука был не единственным спутником Павла. Второе предположение покоится на умозаключении, что ежели рассказчик в некоторых местах Деяний апостолов сближает себя с апостолом Павлом и говорит мы, то, значит, он и является автором всего труда. Такой вывод все же не вполне убедителен, ибо если бы говорящий в указанных местах был также автором всего труда, то он, наверно, всякий раз упоминал бы, куда и откуда он явился; крайне странное внезапное появление и исчезновение местоимения мы можно объяснить, в частности, тем предположением, что позднейший автор заимствовал некоторые места из мемуаров какого-то, нам неведомого, спутника Павла и целиком включил их в свой рассказ.
      Короче говоря, и с авторством третьего Евангелия не все ясно. Впрочем, я считаю, что третий евангелист, именуемый мною далее Терциусом (от лат. tertius - третий), и автор Деяний апостолов - одно и то же лицо; в пользу этого мнения убедительно говорят предисловия к обоим трудам. Мало того, я склоняясь к точке зрения, что Терциус действительно был спутником Павла, которого апостол называл "Лукой, врачом возлюбленным" (Кол.4:14). А что касается мы-отрывков в Деяниях апостолов, то, видимо, они являются не мемуарами таинственного спутника Павла, а путевыми заметками Терциуса-Луки, которые он впоследствии включил в свой труд.
      И
      з предисловия к Евангелию от Луки становится понятно, что в то время, когда писал свой первый труд Терциус, уже существовала обширная евангельская литература, а не только одно-два Евангелия, как иногда толкует клерикальная герменевтика. Кроме того, Лука обращается к некоему достопочтенному Фе(филу29 - вероятно, судя по титулу (kr?tistoj = сlarissimus - сияющий(, к важному римскому чиновнику (ср. Деян.26:25).
      По всей вероятности, Терциус был гражданином Антиохии Сирийской, врачом, образованным эллином, который принял христианскую веру (Eus.HE.III.4:6). Впрочем, возможно, что он был не из Антиохии, а из Филипп30. Существует предположение, что Лука был вольноотпущенником, которому даровала свободу какая-то состоятельная семья (может быть, кр(тистос Тэ(филос), ибо имя Lucas (Louk(c)j( - частое для рабов уменьшительное имя от Lucanus31.
      То, что Лука был врачом, явствует из текста его трудов, в которых мы находим множество медицинских терминов32, соответствующих терминологии таких врачей древности, как Гиппократ33 и Диоскорид34. Из текста Евангелия от Луки также явствует, что его автор был хорошо знаком с греческой и римской литературой. Он знал литературные каноны того времени и в соответствии с ними предварил свои произведения предисловиями. Кроме того, Терциус, без сомнения, сам был талантливым писателем, отличавшимся высокой культурой слова и литературным мастерством.
      Б
      удучи писателем позднейшего времени и человеком, получившим греческое образование, Лука пожелал придать своему Евангелию больше живости, разнообразия и цельности. Уже по одним этим соображениям он, вероятно, решил расчленить те длинные речи, которые мы наблюдаем у Примуса, и снабдить некоторые из них особыми введениями, из которых видно, чем именно была вызвана данная речь.
      Третий евангелист - космополит, испытавший влияние паулизма. Только у него семьдесят учеников Иисуса (Лк.10:1) соответствуют семидесяти племенам в книге Бытие (Быт.10:1-32) - всему человечеству; так же, как двенадцать апостолов - двенадцати коленам Израиля. И родословие Иисуса (Лк.3:23-38) восходит не к первому еврею, Аврааму, как у Примуса (Мф.1:2), а к вненациональному первочеловеку, Адаму. В связи с этим обстоятельством находится и то, что, по словам Примуса и Секундуса, Иисус сам избегал Самарии и своим двенадцати апостолам наказывал избегать самаритянских городов (Мф.10:5), тогда как, по словам Терциуса (Лк.9:52,56), Иисус не только вступал в сношения с самаритянами, но даже в некоторых случаях хвалил их (Лк.10:30-37; 16:16-19). Слишком иудейский спор об очищении, приведенный Примусом и Секундусом (Мф.15:1-20; Мк.7:1-23), у Терциуса опущен как не интересный эллинам.
      Ничего не говорит за то, что Лука был знаком с Евангелием от Матфея, однако он мог иметь перед собой множество из тех источников, которыми пользовался Примус. Но в данном случае Терциус, по-видимому, подходил к документам с точки зрения паулиста. Лука опустил заявление Иисуса о том, что Он пришел исполнить, а не нарушить Закон Моисея (Мф.5:17). Кроме того, едва ли случайно Терциус умолчал о том, что Петр, который раньше других признал в Иисусе Христа, был наименован краеугольным камнем экклесии (Лк.9:20; ср. Мф.16:17-18). Едва ли случайно умолчал он также о беседе с ханаанеянкой, в которой говорится, что Иисус "послан только к погибшим овцам дома Израилева", а язычники уподобляются псам (Мф.15:24,26). Возможно также и то, что Луку шокировали в притче о сеятелях (Мф.13:28) наименование сеятеля плевел той же кличкой - "враг человек" (((((((((((), - которой эбиониты окрестили апостола Павла, и наименование "делающих беззаконие" ((((((((((((((((((), которое также применялось к последователям Павла (Мф.13:41); поэтому Терциус, при условии, что он был знаком с этой притчей, вовсе ее опустил.
      Подтверждением того, что Лука не был евреем, можно считать то, что он не знает топографии Палестины, вообще смешивает ее с Иудеей (Лк.23:5); думает, что можно пройти из Капернаума в Иерусалим "между Самарией и Галилеей"35 (Лк.17:11); Иерусалимский храм у Терциуса представляется чем-то вроде оратории, куда ходят молиться (Лк.2:37; 18:10; 24:53); отсутствуют также у Луки слова и имена собственные семитского происхождения - ни Гефсимании, ни даже Голгофы (Лк.23:33; ср. Мк.15:22; Мф.27:33).
      Попутно отметим, что немецкий теолог О.Пфлейдерер (1839 - 1908) пришел к заключению, что "Евангелие от Луки ничего не рассказывает о сверхъестественном рождении Иисуса", что рассказ о непорочном зачатии возник только позднее и был внесен в текст путем вставки стихов 1:34 и след. и слов "как думали" в стихе 3:2336. А протоиерей Александр Мень предполагает, что первоначально Евангелие от Луки открывалось третьей главой37.
      Н
      е подлежит сомнению, что Евангелие от Луки было создано после осады Иерусалима (Лк.19:41,43-44; 21:9,20; 23:29). Место его создания неизвестно - может быть, Антиохия Сирийская или Рим. Мнение некоторых теологов, что третье Евангелие написано до разрушения Храма, ибо в Деяниях апостолов - во втором труде Луки - нет и намека на это бедственное событие, не выдерживает критики, так как книга Деяний апостолов является, по всей вероятности, незаконченным трудом, в котором не упоминается не только о Храме, но и о смерти Павла. То ли автор по каким-то соображениям прервал повествование, то ли последняя часть Деяний апостолов, в которой, вероятно, упоминается о смерти Павла, Иудейской войне и разрушении Храма, утеряна.
      Подтверждение того, что Евангелие от Луки было создано после Евангелия от Матфея, можно обнаружить не только в предисловии к третьему Евангелию, но и в том, что Примус устанавливает достаточно небольшой интервал времени между разрушением Храма и Вторым пришествием (Мф.24:29-30), тогда как Лука, наоборот, утверждает, что "Иерусалим будет попираем, доколе не окончатся времена язычников" (Лк.21:24), то есть Терциус видел, что со времени разрушения Храма протекло больше времени, чем насчитывал автор Матфеева Евангелия, и, стало быть, Лука написал свое Евангелие позднее. Что же касается стиха 21:7 в третьем Евангелии, из которого якобы вытекает то, что разрушение Храма и "кончина века" виделись Терциусу тождественными событиями, то этот стих просто списан у Секундуса (Мк.13:4); Лука, очевидно, вообще уже не взаимосвязывал оба эти события.
      В так называемом Антимаркионском прологе (2-ая пол. II в.) по этому поводу говорится: "Лука - сириец, родом из Антиохии, врач, ученик апостолов. Позже он следовал за Павлом до его мученической кончины. Безупречно служа Господу, он не имел жены и детей. Исполненный духа святого, он умер в Беотии в возрасте восьмидесяти четырех лет. Так как уже были написаны Евангелия: в Иудее - Матфеем, в Италии - Марком, то Лука по вдохновению от духа святого написал Евангелие в области Ахайи"38.
      В Евангелии от Луки бросается в глаза отсутствие каких-либо упоминаний о посланиях Павла, а они, как известно, были на долгое время забыты и появились снова только в 95 году39. Исходя из вышесказанного, можно утверждать, что Евангелие от Луки было создано в период между 82 и 94 годами.
      5. Евангелие от Иоанна
      А
      постол Иоанн Зеведеев за свое миссионерство был сослан римскими властями на остров Патмос (Отк.1:9), потом, возможно, при императоре Нерве (96 - 98), переселился в город Эфес (Eus.HE.III.20:9)40 - в столицу провинции Асия в Малой Азии - и умер в правление Траяна (98 - 117) (Iren.Haer.II.22:5).
      П
      оликарп, близкий ученик Иоанна, часто ссылавшийся на синоптиков, в своем Послании к филиппийцам не делает и намека на то, что он знаком с Евангелием от Иоанна. Папий, также примыкавший к школе Иоанна и если не бывший его ученик, как утверждает Ириней (Iren.Haer.V.33:4), то много общавшийся с его непосредственными учениками, - Папий, собиравший устные рассказы, касавшиеся Иисуса, не говорил, насколько известно, ни единого слова о "жизни Иисуса", написанной апостолом Иоанном, а это - факт тем более значительный, что Папий, будучи малоазийским епископом и приятелем Поликарпа (Iren.Haer.V.33:4), мог бы иметь подробные сведения об апостоле, который много лет прожил в Эфесе. Юстин, возможно, знал четвертое Евангелие (Just.Apol.I.32,61; Dial.88), но, вероятно, не смотрел на него как на апостольское произведение, ибо во всех вопросах, где синоптики и четвертое Евангелие представляют отличие, он принимал точку зрения, противоположную последнему. У Юстина, как и в Евангелии от Иоанна, Логос является божественным началом в Христе, однако у Юстина еще не встречается столь характерное для четвертого Евангелия слово Пар(клетос41, под которым подразумевается святой дух.