- Когда это было?
      - На праздник, седьмого ноября.
      - Где?
      - У него дома, в Ерофеевке... я заехал поздравить...
      Капитан трудолюбиво писал. Просмотрел протокол, велел допрашиваемому внимательно прочитать, расписаться на каждой странице, а в конце протокола написать: "С моих слов записано верно", потом расписаться и после подписи написать разборчиво фамилию, имя, отчество и сегодняшнее число.
      * * *
      Джихангиров сидел в коридоре рядом с конвоиром, неловко перекладывал с места на место скованные руки и мучился мыслями.Капитан куда-то убежал с какими-то бумагами, велел ждать. Наверное, сейчас решают, когда отдавать под суд. Ничего, Руслан же обещал помочь - адвоката лучшего, семье деньги, заботу... А как в лагере будет?.. Он говорил, везде есть свои люди, самое большее - полтора года... Это... это пятьсот сорок восемь дней... и ночей... и каждую ночь лежать и ждать, как сегодня?.. Но Руслан же обещал...
      В конце коридора появился капитан, приблизился торопливой походкой, сказал конвоиру:
      - Введите.
      Пробежал на место, сел, начал раскладывать бумаги, потом, словно вдруг вспомнил, поднял голову:
      - Наручники можно снять, сержант. И свободны, возвращайтесь на место службы...
      Джихангиров ничего не понимал.
      - Ну так, гражданин Джихангиров Феликс Рустамович... Доложил я руководству, что теперь ваши показания не противоречат материалам следствия. Подозрение в причастности к убийству с вас снято, дача взятки места не имела... Конечно, остается ответственность за дачу ложных показаний, но по этой статье предварительное содержание под стражей не требуется, в связи с чем вам изменена мера пресечения. Вы освобождаетесь с обязательством явиться по первому требованию следствия, прокуратуры или суда. Покидать город вам не разрешено. Распишитесь на подписке о невыезде... Так, вот ваши документы, часы, деньги... В СИЗО какие-нибудь вещи остались?
      - А-а, - отмахнулся Феликс Рустамович, - не такие вещи, чтобы за ними туда ездить... - Его передернуло.
      - Ну как хотите. Вот вам пропуск на выход, можете идти домой...
      Джихангиров замялся:
      - А позвонить можно, гражданин капитан? Жене, чтоб не волновалась и чтобы кого-нибудь с машиной прислала, сами понимаете, неловко в таком виде по городу ходить, меня же люди знают...
      - А чего ж, позвоните. Через девятку.
      * * *
      В пятнадцать часов Джихангиров - вымытый, выбритый, в свежем костюме остановил свой "ниссан" возле дома Руслана в Ерофеевке.
      Хозяин сам встретил его на пороге, обнял, провел в дом.
      Усадил на диван у себя в кабинете, откупорил бутылку коньяка "Ани", налил в две рюмки, присел рядом.
      - Ну что, дорогой? Рассказывай.
      - Плохо, Руслан. Они все знают!
      Сбиваясь, перескакивая с пятое на десятое, он изложил свою трагическую повесть. Даже сейчас жутко было вспоминать, как прошлой ночью лежал в одиночной камере, в темноте, дожидаясь неведомых убийц...
      Руслан кивал, расспрашивал о подробностях, цокал языком, доливал ещё в рюмку. Особенно заинтересовали его показания продавщиц из "Орбиты".
      - Не заметил, кто подписал отчет?
      - Какая-то фамилия там стояла, не помню... Обыкновенная, здешняя. Название фирмы незнакомое... Не то САДИК, не то СИДАК...
      - Вот как... Жалко, что ты фамилию не запомнил...
      - А-а, на том стуле посидишь, свою фамилию забудешь!
      - Понимаю, Феликс, понимаю...
      Руслан встал, походил по кабинету, подумал.
      - Серьезно дело обернулось, Феликс. Нельзя тебе здесь оставаться. Поедешь в Архангельск.
      - Почему в Архангельск? - удивился Джихангиров.
      - Там есть мои люди, помогут. Не насовсем, первое время там побудешь, потом придумаем место потеплее. - Он улыбнулся. - Твоя уважаемая жена имеет доверенность на машину и твой счет?
      - На счет - нет.
      - Нехорошо. Ничего, сейчас сделаем.
      Он вышел из кабинета, через пару минут вернулся.
      - Хорошо, когда дома есть свой нотариус, да?
      Вошла красивая женщина в длинном прямом платье, принесла с собой какие-то бланки, штампы, печати, толстую книгу.
      - Кима, уважаемая, помоги нашему другу сделать доверенность на жену, чтобы могла распоряжаться его личным банковским счетом... Августом месяцем, пожалуйста... И другую, относительно счета фирмы, - пусть бухгалтер пока поработает за двоих. Что надо, он тебе все расскажет.
      - Хорошо, Руслан.
      - Так, Феликс, у тебя другой паспорт есть?
      - Зачем другой? - удивился Джихангиров. - Мне мой отдали...
      - Да? - Теперь удивился Руслан. - Ну тогда хорошо. Скажешь Киме номер, она тебе на завтра на утро сделает билет из Половецка на Архангельск через Москву... Ладно, вы работайте, я пока распоряжусь насчет обеда.
      * * *
      Полковник Кучумов читал рапорт:
      "...в 14.57 остановился у дома 14 по ул. Ленинской в поселке Ерофеевка, принадлежащего Арсланову А. А. В 17.10 вышел из дома в сопровождении предположительно хозяина, сел тот же автомобиль и направился обратно к Чураеву. По дороге не останавливался. В 17.32, не доезжая 800 метров от пересечения Половецкой трассы с Окружной дорогой, наблюдением была отмечена огненная вспышка вблизи левого переднего колеса, после которой "ниссан" потерял управление, пересек шоссе по диагонали в юго-восточном направлении, сбил ограждение и покатился под откос, перевернувшись три раза. Через несколько секунд после прекращения падения произошло возгорание топливного бака. Силами группы наблюдения и водителей остановившихся машин пытались сбить пламя, что не удалось до полного выгорания топлива и других горючих материалов в автомобиле".
      - Излагают, грамотеи... - буркнул Кучумов.
      Подошел к окну, привычно уставился на бассейн в садике. Воду оттуда уже спустили, дно было усеяно узкими темно-бурыми листьями.
      "Арсланов начинает своих убивать. Следы заметает. Похоже, Слон его в конце концов укатает... А может, оно и к лучшему. Как говорится, свое дерьмо не воняет".
      Глава 49. Не ходите в гости
      По случаю первого дня рождения Александра Сергеевича его папу, Сергея Леонидовича, Шварца нашего ненаглядного, мы отправили домой пораньше. Имениннику, может быть, все равно, но маме Маше приятно будет. По этому же поводу счастливый папочка получил для именинника подарок - мягкого черно-белого медведя-панду размером с меня. А чтобы папу с этим подарком доставить до места целым и невредимым, был выделен Андрюша.
      Вот так мы и остались в офисе вдвоем. Работы было не так чтобы очень много, но достаточно. Мы её и делали: я заканчивала отчет, а Вэ-А тут же рядышком, в гостевом кресле, размышлял - рисовал квадратики. Когда никого нет, он любит думать возле меня. Пускай думает Чапай. Главное, чтобы придумал. Он, как все для себя прояснит, за час может такую гору работы своротить, что мне и за неделю не справиться.
      * * *
      По улице "Искры" от Добролюбова к Репинской неспешно катился "Ауди-100" с затемненными стеклами. Остановился на красный свет. Два пассажира - один на переднем сиденье, второй на заднем - разглядывали окна первого этажа жилого дома по правой стороне.
      - Угловое окно?
      - А-ай, сколько раз тебе объяснять! Второе от угла, где сейчас темно! Угловое никак нельзя! Перепутаешь - убью!
      - На окнах решетки, помешать могут...
      - Слушай, ну говорили уже про эти решетки! Если с первого раза попадешь в решетку, бей сразу ещё раз, в дырку!
      Светофор переключился, водитель тронул с места, на Т-образном перекрестке свернул налево, огибая занимающее полквартала пожарное училище. Дальше сместился в левый ряд, включил левый поворот, остановился перед следующим светофором. В рации затрещало, послышался голос:
      - Ваня, Ваня, это Петя! Длинный белый с водителем отчалили на "восьмерке" пятнадцать минут назад, хозяева не выходили.
      - Понял тебя, Петя, понял хорошо. Значит, застанем дома, не впустую приехали, - ответил пассажир на переднем сиденье.
      Пассажир на заднем сиденье тем временем ещё раз проверил свои два автомата АК-74 с подствольными гранатометами.
      Водитель выбрал момент между идущими по Архитектурной вниз машинами, плавно вывернул влево, на Добролюбовскую (здесь она сходится с Репинской острым углом), и поехал обратно к улице "Искры". Пассажир на заднем сиденье завертел ручку, опуская стекло с правой стороны.
      * * *
      В офисе было совсем тихо: топить хоть и начали, но после долгого перерыва так стеснительно с отвычки, что форточки приходится к вечеру закрывать. Даже уличный шум не доносится - темнеет, машин меньше, только по Репинской проскакивают изредка - а у нас окна выходят на "Искру". Я обнаружила, что забыла внести в исполнительную смету транспортные расходы, включила калькулятор...
      И вдруг за окном как бабахнет! Мелькнула мысль, что курсанты из пожарки опять ракетами забавляются, но тут же я услышала, как посыпалось стекло в соседней комнате, у Шварца в компьютерной. Они что, совсем перепились, эти детишки в погонах? Не дай Бог, зацепило "пентиум"... Я вскочила, Димка уже успел сделать два шага к двери...
      Но не дошел - через секунду из соседней комнаты донесся настоящий взрыв.
      * * *
      Я вылетел в коридор, отпихнулся от вешалки и бросился в Сережкину комнату - там уже полыхал огонь. А улица за окном вдруг осветилась на миг, в комнате снова грохнуло, мне в лицо ударила тугая горячая волна и отшвырнула на кухню.
      * * *
      "Ауди" цвета мокрого асфальта плавно тронулся на зеленый свет, повернул налево и прибавил газу. Пассажир на заднем сиденье начал поднимать стекло, пассажир, сидевший рядом с водителем, его остановил:
      - Пускай проветрится, полно дыма...
      Повернулся к водителю:
      - Быстро назад и через ворота на Добролюбовской въезжаешь во двор.
      - Не дергайся, Арчил дорогой, я помню...
      * * *
      Боже, да что там стряслось?! Я вскочила - и вдруг заметила, что кофеварка включена в сеть - ой, загореться ведь может! Руки тряслись, я никак не могла выдернуть вилку из розетки, а тут за стенкой грохнуло в третий раз и на меня посыпалась штукатурка. Господи, там же Димка!.. И вечно, когда надо бежать, оказывается, что я на высоких каблуках... Ничего не видно в коридоре, лампочка, наверное, лопнула, ну где же он, что он возится, там же горит! Надо звонить ноль-один... Нет, сначала вытащить Димку, он же там, пожар тушит... Ох, страшно как заходить...
      Вдруг меня дернуло сзади, я чуть не упала, но он меня подхватил:
      - Куда лезешь, дура! Назад, там стреляют!
      Я попятилась, огонь в компьютерной гудел все сильнее, а у меня в мозгах засела не выключенная из сети кофеварка, я вывернулась из Димкиных рук, бросилась в приемную, он заорал:
      - Куда ты?!
      Только тут до меня начало что-то доходить. Настольная лампа не погасла, на моем отчете и калькуляторе валялся здоровенный пласт штукатурки с потолка, из-под него торчал ремешок сумки. Я её выдернула, прижала к себе, вдруг ощутила облегчение. "Женщина без сумочки - все равно что голая"... Мама всегда так говорит, из какого-то старого фильма...
      * * *
      Аська, как идиотка, торчала на свету перед окном. Она ещё ничего не поняла, запаздывающее зажигание... Черт побери, крепко я приложился затылком... Да что же она!
      Пришлось схватить и волочь силой:
      - Ну, что стоишь, как столб?! Давай быстрее отсюда!
      Дотащил до двери, но тут опомнился. Взрывов больше не было, только все сильнее трещало и гудело пламя...
      - Стой!
      Я кинулся к выходу, приоткрыл дверь, осторожно выглянул. В подъезде было пусто, спокойно светила дохлая сорокаваттная лампочка, слева уходила лестница наверх, справа - короткий, в несколько шагов проход и шесть деревянных ступенек вниз, к выходу во двор. Там темно, дверь притянута пружиной. Выход на улицу, как всегда, закрыт - дверь снаружи заложена доской и забита гвоздями-сотками...
      Оглянулся. Аська, путаясь в рукавах, натягивала плащ. Я тоже схватил куртку, надел, задержал дыхание - и все же смог застегнуть молнию. Несколько секунд не спасут, но помогут привести мозги в норму...
      * * *
      - Бригадир! Говорит три-три-три...
      - Слышу тебя, три-три-три!
      - У объектов в конторе вспышки и взрывы, перед подъездом неизвестная машина, номера частные... вижу троих людей... у одного ручное оружие...
      - Понял, выезжаем! Не вмешивайся, следи! Если будут увозить осторожно преследуй, все время докладывай!
      - Понял, следить. Внимание, оружие у всех! Вы с базы?
      - Нет, из офиса! Пять минут...
      * * *
      Дима выскользнул в дверь, я - за ним, вцепилась в рукав. Он как будто озверел:
      - Пусти! Отстань...
      Да он что?!
      - ...отстань на несколько шагов. Я спущусь, выгляну во двор. Скажу тогда и ты иди.
      Господи, я совсем идиотка!.. Ладно, пока он разведывает, я же могу запереть офис... Рука полезла в сумочку за ключами... Боже, тут совсем чокнешься, что его теперь запирать, там же пожар, а я так и не позвонила ноль-один, ладно, сначала надо самим выбраться... А может, побежать к Ильинишне, предупредить? Сейчас ведь и они загорятся!.. Да где же ключи? Все лезет под руку "Вальтер" этот дурацкий... Ой, опять я про ключи, каша в голове...
      Димка осторожненько, по стеночке продвигается к спуску во двор. Опять хромает! Ведь подлечили уже, совсем не хромал... Я отпустила его на три шага - а больше не могла стоять, страшно, двинулась следом.
      * * *
      Алан Александрович посмотрел на часы. Без десяти шесть. Феликс, бедняга, уже приехал. Жалко, старый друг, но совсем глупый оказался. Неопытный. Взяли его на испуг там, в СИЗО, сперва страху нагнали с убитым шофером - кому он нужен, какой-то там шофер, чтобы его убивать?.. Потом замком погремели - и у него полные штаны... Напрасно, Феликс, не надо было тебе рот раскрывать, зачем болтал лишнее? Так ведь все складно придумано было, так хорошо все выучил - зачем стал показания менять? Себя подвел, меня подвел...
      Но все-таки что-то заметил у ментов в бумагах, хоть немножко перепутал... САДИК! Ты смотри, предупреждал же меня какой-то умный человек, а я сам оказался глупый, не поверил. Ладно, лучше поздно, чем никогда. Привезет Арчил рыжую хозяйку, поговорим, расспросим, послушаем, что она ещё интересного знает...
      Мяукнул телефон. Алан Александрович протянул руку, нажал кнопку.
      - Да?
      - Руслан! Такое несчастье - твой гость разбился и сгорел!
      - Ай-яй-яй, ну ты подумай, какое горе!
      - Прямо на глазах у тихарей - за ним шла машина от самой Ерофеевки.
      - Точно?!
      - Точно, не сомневайся, я сначала думал - просто тоже едет в город, но держалась, как приклеенная, а после аварии они выскочили, побежали, хотели тушить, все на дороге остановились, тоже побежали, и я побежал, конечно... Заметил у них оружие, да они сами потом отгоняли лишних, кричали, что милиция...
      - Понял тебя, Тенгиз. Быстро уезжай оттуда - и домой.
      * * *
      Дима спустился уже на три ступеньки - деревянные, скрипят, в подъезде тихо, слышно... Сейчас я пойду следом, каблуки будут стучать, надо осторожнее... А почему осторожнее? Почему он вообще крадется, надо удирать поскорее...
      И тут дверь со двора распахнулась, в подъезд ударил яркий свет от фонаря, чей-то голос заорал:
      - Стой! Руки вверх!
      * * *
      Он остановился на самом пороге, свет меня ослепил, я не мог разглядеть, кто это и сколько их - а ведь ждал, догадывался, ведь били не в освещенное окно, а в дальнюю комнату, выкуривали нас, как лису из норы... Три ступеньки ещё донизу, плюс полтора шага от последней ступеньки до порога - нормально, лишь бы нога не подвела... Я напрягся - и нырнул ему в колени, как в бассейн с тумбочки...
      * * *
      Свет фонаря дернулся немного, как будто тот сделал шаг в подъезд, и тут Димка ему в ноги как бросится! Луч метнулся кверху, потом гупнуло, наверное, это бедный Димка об пол грохнулся, нет, и тот тоже, фонарик упал со стуком и погас, а Димка и тот, кажется, оба отлетели в дверь, потому что она осталась открытая, а снаружи, во дворе, было светло, там лампочка над дверью, и я увидела, как оттуда лезут здоровые, черные, в черном... Дима и тот, первый, возились внизу, на полу, черные лезли прямо по ним ногами, а я стояла, окаменев, только рука все шарила в сумочке, искала ключи (Господи, какая я идиотка!) и все натыкалась на "Вальтер"...
      "Вальтер"! У меня вдруг словно щелкнуло в голове, и я начала соображать. Гады, вы нам пожар устроили, вы на нас напали?! А вот вам сейчас...
      Я была невероятно спокойная, я очень хорошо соображала, я очень аккуратно вынула из сумочки пистолет, а он вверх ногами лежал, и я его спокойно перевернула, и когда рукоятка легла в ладонь, сразу включилась механическая память, рука пошла кверху, большой палец поднял флажок предохранителя, я увидела совсем близко, может, в трех шагах, силуэт, лица не различить, но это неважно, указательный палец нажал на спуск...
      Ба-ах!
      Тут, в подъезде, в узком коридорчике, выстрел прозвучал намного громче, чем в лесу, а потом сразу крик, громкий, рычащий какой-то, и силуэт начал валиться влево - я попала! Но за ним уже лез следующий, я торопливо выстрелила снова, и, наверное, промазала, потому что все время задирала ствол, боялась попасть в Диму, ведь я стояла на шесть ступенек выше и стреляла сверху вниз, а он как раз и был внизу, где-то на полу, и я в этой полутьме никак не могла его рассмотреть, нападавшие были в черном, а у Димы куртка тоже черная, кожаная, не отличить...
      Я снова выстрелила, и вдруг навстречу мне снизу полыхнула вспышка! И сразу противный такой "вжи-ик". Что, это пуля, да? Это называется "рикошет"? Ой, это же они в меня стреляют!
      А вот вам, получайте! Палец сам собой нажимал на спусковой крючок. Вы, гады, в нас с Димкой стреляете?! Так вот вам!
      Бах! Бах! Бах!
      Щелк...
      Все, отстрелялась...
      * * *
      Он упал на меня и придавил, жутко болело плечо - неужели сломал ключицу? Но ему я, похоже, вышиб колено - он дергался и стонал, вдруг охнул и стал тяжелее... Я пытался вывернуться, наконец выпростал голову - и увидел чью-то ногу, чуть мне на морду не наступила, а после прямо на того, что на мне сверху лежал, - и вдруг раздался выстрел, за ним крик, и тот, что по нас ногами лез, повалился вниз!
      Неужели Аська стреляет?! Я же спрятал этот её чертов ППК, как нашла?.. Снова выстрел сверху, сразу ответный, снаружи, пуля ударила в потолок стреляют не на поражение, хотят взять живыми?
      Наконец выстрелы смолкли, стали слышны голоса, сдавленный мат, топот ног по деревянным ступенькам - и злой Аськин крик!
      * * *
      Снаружи, кажется, только и ждали, пока у меня кончатся патроны. В узком коридорчике вдруг стало совсем черно от людей. Мне показалось, что прямо из стены выросли руки с железными пальцами. Больно схватили за кисти, плечи. Поволокли вниз. Я заорала и вцепилась зубами в руку у себя на левом плече, кто-то двинул меня локтем в ухо, прошипел: "У-у, зараза!" и ещё что-то не по-русски...
      Только сейчас я поняла, что значит выражение "сыпаться вниз". Меня тащили, и я вот так "сыпалась", задевая каблуками за ступеньки... Но все равно вниз, вниз... Как будто не шесть ступенек до выхода из подъезда, а шестьсот...
      Димка, наверное, уже снаружи... А может, сообразил вниз, в подвал сбежать? Хотя здесь входа в подвал нет, он с лестничной клетки, у меня за спиной. Елки-палки, что делать?
      Передо мной распахнулась наружу дверь. Тот, кто волок меня, споткнулся. Но мою левую руку не выпустил. Я чуть вместе с ним не грохнулась.
      Рот мне никто не зажимал. Но я уже больше не кричала и напомощь не звала. Кто нам тут поможет? Не попрут мирные обыватели против вооруженных бандитов...
      Лампочка над подъездом горела по-прежнему, падал свет из окон квартир - сидят люди, ужинают, смотрят телевизор и в упор не слышат ни выстрелов, ни криков. Пусть убивают, лишь бы не меня...
      Возле подъезда стояли две машины, вокруг них суетилисьнесколько черных фигур. Одна из этих машин уже была закрыта, на заднем сиденье между двумя обломами зажат мой несчастный Колесников. А вторая, выходит, для меня предназначена?..
      Но погрузить меня не успели. Только вытащили во двор, как дальше, за теми машинами, вылетели откуда-то ещё фары, мигалки и даже вроде прожектора. Ревели моторы, завывали сирены, лучи света прыгали вверх и вниз, приближались и становились все ярче. Завизжали тормоза, сирены смолкли, стало слышно, как хлопают дверцы, из темноты донесся очень громкий голос:
      - Стоять! Милиция! Бросай оружие!
      Наш крошечный закуток двора, аппендикс, вдруг до отказа заполнился машинами и людьми.
      Теперь роли поменялись. Те, кто на нас напали, стали жертвами. Их хватают, руки за спиной скручивают. Раздался щелчок металла по металлу, наверное, наручники...
      В этой круговерти я стою столбом, только головой верчу. А в правой руке по-прежнему "Вальтер" зажат. Смотри, не выпустила! И ноги целы, и руки, вроде, тоже. Даже каблуки...
      Вдруг рядом оказался бригадир Алексей.
      - Анна Георгиевна, вы как?
      Я помотала головой и пробормотала:
      - Живая, кажется...
      Он похлопал меня по плечу, попытался забрать пистолет. А пальцы не разжимаются! Ну не могу я его отдать, и все тут. Как сковало меня всю, двинуться не могу, только стою и трясусь все сильнее. Алексей потихоньку, по одному, разогнул мне пальцы, мягко отобрал "Вальтер".
      Слышу топот. Знакомый такой. А потом родимый инфракрасный голос:
      - Рыженькая, как ты?
      Димка, родной! Жив, здоров! И на руки ему так тихо-тихо оползать начинаю. Все, кончились мои силы.
      Над головой голос Алексея:
      - Вадим Андреич, вон там "пятерка". Садитесь с Анной Георгиевной. Мы сейчас этих... повяжем по-быстрому.
      Дима повел меня к машине, придерживая за плечи. Следит, чтобы дышала.
      А я по сторонам смотрю. Вокруг тех двух машин - ещё три. И здоровые такие. Одна, по-моему, даже "джип", и туда пакуют двоих каких-то, с руками за спиной. А двор хорошо освещен - все видно. И по этому двору кто-то ходит, что-то с земли собирает.
      - Дим, что он ищет? Следы, да?
      - Оружие собирает.
      Тоже красиво.
      - Дима, Алексей у меня пистолет забрал.
      - И слава Богу! Ты когда палить начала, я чуть не помер со страху. Все, думаю, сейчас в меня влепит!
      - Но ведь не влепила!
      - Ну, положим, влепила. Но не в меня. Честно говоря, по-моему, ты им своей пальбой крепко планы нарушила. Пока ты маму Сталлоне изображала, подоспел Алексей с ребятами.
      - Они что, милицию вызвали?
      - Какую милицию?
      - Так кричали же: "Стой! Милиция!" И потом сирены, мигалки...
      - Это у них на крышах мигалки...
      Дошли до "пятерки", сели внутрь. Я к Диме прижимаюсь, но в окно все равно смотрю. А там уже пусто - только машины стоят. Вот по одной заводиться начали, из двора выезжают. А мы, в смысле, наша машина, в самом дальнем углу стоим, возле сарайчиков. Тут Алексей влез, впереди сел, а за руль - другой парень, тоже здоровый, но помоложе. Начал разворачиваться. Алексей повозился с какими-то железками (слышно было, как клацает), поднимает руку с пустым магазином от моего "Вальтера", говорит:
      - Вы, Анна Георгиевна, стреляли, вижу?
      Я вздохнула:
      - Палила, как дура, куда попадя, все пули зазря выпустила, тут они нас и схватили...
      - Ну-ну, так уж и зазря. Вы бросьте своего учителя позорить перед посторонними. Двоих вывели из строя... Или это ваша работа, Вадим Андреич?
      Димка вздохнул:
      - Мне, кроме голых рук, работать нечем было. "Макаров" я Петру Петровичу сдал, когда рассчитывался...
      - Вот это вы напрасно. Надо при себе что-то иметь на случай неприятных встреч. Я доложу. Думаю, поможем.
      Ага, вот, значит, что называется "неприятная встреча" на профессиональном языке... Действительно, что неприятная, то неприятная!
      Шофер уже повернул к воротам, и вдруг машина впереди насзатормозила зажглись яркие красные фонари, большие такие, просто ослепили. Возле нашей машины появился кто-то, постучал Алексею в окошко. Алексей открыл дверцу.
      - Бригадир, беги послушай, там рация включилась!
      Димка полез из машины следом за Алексеем, я, конечно - за ним. Добежали по передней машины. Там была открыта дверца, и я услышала, как хриплый голос говорит по радио:
      - Повторяю... Дети, папа говорит! В гости не ходите, именины отменяются! Отвечайте, почему не отвечаете?.. Повторяю...
      Глава 50. Пожарище
      Алан Александрович мерил шагами кабинет. Нехорошо... Нехорошо! Если правда следили, то видели, что Феликс у меня был, видели, как уезжал... Конечно следили! Специально выпустили под подписку, чтобы проследить, куда кинется, он, глупый, примчался... А-а, сам глупый, надо было по телефону сказать, чтоб не ехал! Следили... Могли видеть, как шашка взорвалась... На машине, даже если обгорела, могли остатки взрывателя найти, они все могут, если знают, что надо хорошо искать... Ай, как нехорошо!
      Последнее время все нормально шло. С мэром прекрасно устроилось, ничего не пришлось делать, судьба помогла... или какой-то добрый человек постарался... Удачно сложилось, Валера мог и заартачиться, он, конечно, долг понимает, но после репетиции и допроса прямо Ричарду сказал: все, за мной долга нет. Пришлось бы другого искать - а так все само собой получилось, очень удачно, я чистый, ребята чистые.
      Даже с Феликсом не так страшно - он в милиции сказал одно, я скажу другое, сам, мол, кого-то в мэрии подкупил, кого - не знаю, как теперь проверишь? А что тот человек обманул - так это он мошенник, я подпись не подделывал...
      Но если докажут, что был взрыв, трудно будет отговориться... Это уже не поддельная подпись, это убийство...
      И вдруг Арсланов замер.
      Но если они следили за Феликсом, если выпустили его, как приманку, то и документы на допросе ему могли показать, как приманку, тогда они и за рыжей тоже следят, накроют там всех, Арчил, конечно, ни слова не скажет, но есть у него молодые ребята, совсем неопытные...
      Алан Александрович кинулся к рации, включил на передачу, схватил трубку:
      - Дети, папа говорит! В гости не ходите, именины отменяются!
      * * *
      Наконец покончили с разговорами, снова расселись по машинам. Только выехали из двора на тротуар, Дима вдруг резко повернулся направо.
      - Алексей, будьте добры, притормозите!
      Машина остановилась. Дима раскрыл дверцу. Я его за руку схватила:
      - Ты куда?
      Он охнул, руку потихоньку высвободил, буркнул:
      - Полегче, я малость плечо ушиб...
      Другой рукой направо показывает.
      А там - мама моя родная!
      Из окон нашего офиса дым, огонь. А вокруг толпа! Курсантики из пожарки валом валят. Кто с ломом, кто с ведром, кто так бежит. И все к нашим окнам!
      Дима заторопился:
      - Надо присмотреть за ними, а то на радостях весь дом разнесут! Асенька, не волнуйся, я позже прийду.
      И к Алексею:
      - Отвезите её домой, пожалуйста.
      А потом опять ко мне:
      - Рыжик, ты только не беспокойся. Уже все хорошо. Ты молодец. Тут кончится - сразу прибегу.
      Я только кивнула.
      Ох и вечерок мне предстоит!
      * * *
      До наших окон было всего шагов пятьдесят, но под конец я уже бежал. Больно лихо там орудовали курсанты-пожарники. Здоровые ребята, шуруют ломами, выдирают решетки из стены. Одно окно осталось без стекол - и черные языки сажи уже закрасили стену над ним...
      Кричу:
      - Стой! Не ломай решетку! Отдерите доску, пройдем через подъезд, в квартиру дверь открыта.
      Послушались! С дверью в подъезд действительно быстрей получилось. Влетели в офис, а тем временем подкатила машина, протянули рукава, появился парень в брезенте и каске, с брандспойтом.
      - Посторонись!
      Из Серегиной комнаты вынырнул какой-то курсант, чумазый как черт, говорит:
      - Ерундовое горение, плюнешь два раза...
      Пришлось напомнить:
      - Перекрытия деревянные!
      Брезентовый поддернул рукав поближе, отозвался:
      - Сейчас зачерним вам перекрытие, все зальем в лучшем виде, хозяин. Вы ж хозяин, а?
      У меня упало сердце:
      - Да там же компьютер, дискеты...
      - Так что, пускай весь дом сгорит?
      Из брандспойта ударила струя и первым делом попала в шкаф с Серегиным барахлом.
      Я вздохнул и попятился к выходу.
      На лестничной площадке услышал разговор в толпе:
      - Окна что, камнем выбили?
      - Каким камнем? Стреляли!
      - Ну да?!
      - Я тебе говорю! Валек сам видел. А потом, говорит, тачка, откуда стреляли, завернула налево, по Репинской!
      - Опять разборки какие-то!
      - Ага, как прошлой зимой, за мостом. Когда церковь жгли...
      Я ещё раз вздохнул, вышел во двор, закурил - и не почувствовал вкуса. В глотке и без того першило от сажи. Во дворе тоже появились люди, стояли группками, кто-то высовывался из окон. Сверху окликнул Резник:
      - Дима, что там у вас стряслось?
      - Уже ничего, заливают.
      Да, это счастье, что училище через дорогу, а то бы всему дому досталось.
      Хлопнула дверь за спиной:
      - Где хозяин, милиция спрашивает!
      Милицию олицетворял капитан Сидоров - райотдел тут рядом, один квартал.
      Я ему представился, объяснил, что арендую квартиру под офис (елки-палки, раньше как-то и не вспомнил про хозяйку, даму с собачками, она все бубнила, чтобы мы ей не прокуривали квартиру... да, теперь всю зиму сможем спокойно курить в помещении). А по существу дела могу показать следующее: сидели и работали в приемной с коллегой, больше никого в конторе не было, как вдруг в соседнем помещении раздались взрывы, по силе - как от небольших гранат (да, разбираюсь, раньше был офицером, комиссован по здоровью после Чернобыля), начался пожар, мы покинули помещение, но возле выхода во двор, на лестнице, на нас напали неизвестные, нет, лиц не видел, опознать не смогу, там темно, нет, сотрудница тоже не сможет, говорю же, темно было, только силуэты видел, началась драка, кто-то стрелял из пистолетов, нет, не знаю, в меня не попали, в жену тоже.