Алексей, извинившись, потянулся через меня, открыл бардачок и без всякого предупреждения вытащил оттуда пистолет.
      - Полуавтоматический пистолет "Вальтер ППК" калибра 7,65 миллиметра, объявил он, как будто представлял мне приятеля.
      Этот самый ППК был почти такой же, как та штуковина, что я видела у Димки, только чуть-чуть меньше, по-моему, и не такой толстый. Весь черный и вообще посимпатичнее. Но все равно большой.
      - А я думала, дамские пистолеты совсем маленькие...
      Алексей, не повышая голоса, очень терпеливо ответил:
      - Чтобы остановить противника выстрелом из дамского пистолета, нужно очень большое умение, меткость и удача. А в условиях внезапной стычки вы, Анна Георгиевна, не всегда сумеете выстрелить нападающему в сердце, висок или глаз.
      Меня передернуло и что-то шевельнулось в желудке.
      - Поэтому я выбрал оружие более солидного калибра - а оно всегда больше по размеру и тяжелее. Между прочим, Джеймс Бонд часто дарил знакомым дамам ППК... Полуавтоматический, - продолжал Алексей лекторским тоном, значит, очередями не стреляет, для каждого выстрела надо нажать...
      - ...на курок! - блеснула я эрудицией.
      - ...на спусковой крючок, - поправил меня бригадир.
      - А это что, не одно и то же? - удивилась я.
      - Нет.
      Он без пояснений что-то там нажал внизу ручки, из неё высунулась черная плоская коробочка с дырочками сбоку и черным пластмассовым хвостиком. Потом левой рукой сдвинул назад всю верхнюю часть, и впереди вдруг открылась какая-то несолидная трубочка. Что-то он ещё сделал, верхняя часть вернулась на место. И тогда только он вручил эту железяку мне.
      - Вот это - спусковой крючок, - показал он.
      Я немедленно зацепила этот самый крючок пальцем, согнула...
      - А нажимать не надо, - спокойно заметил Алексей. - Это оружие, с ним не играются. По первому разу всем не терпится на спуск нажать, я поэтому и разрядил... А курок - вот это.
      Он показал на какую-то ерундовую фитюльку с насечкой. Я даже немного разочаровалась: в боевиках главное слово всегда "курок", его каждую минуту то взводят, то спускают - а тут смотреть не на что!..
      Бригадир Алексей все время держал пистолет двумя руками, поглаживал, даже когда объяснял. Видно было, что человек ценит и любит оружие. Наверное, оно ему не раз жизнь спасало. А может, ему просто, как всем мужчинам, нравятся железные игрушки. Они ведь так и остаются мальчишками до седых волос...
      Я отвлеклась, и как этот самый "Вальтер" устроен, слушала не очень внимательно. Ладно, все равно от Димы утаить не получится - так пусть он мне потом ещё раз все покажет и расскажет. Но как заряжать и разряжать, Алексей меня заставил выучить. В общем, ничего сложного, в конце концов, инженер я или что? Только затвор - оказывается, эта подвижная верхняя часть у него называется затвор, а ствол - это как раз та самая несолидная трубочка - так вот этот затвор оттягивать было трудно: тугая пружина, объяснил мой наставник.
      Мы ещё немного поупражнялись. И наконец слова "оттянуть затвор, чтобы дослать патрон в патронник" стали для меня осмысленными. Я поняла, что происходит внутри этой увесистой черной штуковины.
      А потом он выгнал меня из машины наружу. Дождь немного утих, но под ногами было скользко и в воздухе висела сырость.
      Алексей осмотрелся, велел мне держать пистолет стволом в небо и ни в коем случае не опускать, а сам подошел к дереву шагах в десяти и приколол кнопкой к стволу листок из записной книжки. Вернулся, встал справа от меня и чуть сзади.
      - Ну вот, сейчас будете стрелять, Анна Георгиевна.
      В отличие от своей обычной манеры, говорил он сегодня много и подробно. Все мужчины одинаковы, даже самые молчуны - когда речь заходит об их родном и любимом деле, говорят так, что не остановишь. Но до меня уже потихоньку дошло, что мы подобрались к главному, и теперь слушать вполуха было никак нельзя.
      - Главное для вас - правильно прицелиться. Оба глаза открыты, мушка и прорезь прицела находятся на одной линии. И держите оружие двумя руками отдача приличная, можно и лоб себе разбить...
      Я не выдержала:
      - Так уж и лоб! Где лоб, а где пистолет!
      - Анна Георгиевна, у вас в руках оружие, вещь серьезная, из него и человека убить можно, и себе повредить, так что я не шучу.
      Он вздохнул, велел снять палец со спускового крючка и мягко согнул мне руку, придерживая за локоть. Зажатый в пальцах пистолет пошел кверху и действительно оказался в опасной близости ото лба!
      Я, стесняясь, попробовала взять пистолет как в кино - двумя вытянутыми руками. А ссутулиться и пригнуть голову, как все эти киношные сыщики, вышло само собой - иначе не видно было прицела и мушки.
      - Плавно нажимайте второй фалангой указательного пальца...
      Спуск был не очень тугой, я давила плавно, спусковой крючок уползал назад, а выстрела все не было, но я помнила со школы, что там ещё есть свободный ход, сейчас как грохнет...
      Щелк! - и все...
      Алексей смотрел без улыбки. Конечно, я что-то сделала не так, но все же приятно, когда над тобой не смеются.
      - Анна Георгиевна, пять минут назад я вам рассказывал о предохранителе.
      Ой, точно! Совсем забыла... Я немного повернула руки - ну конечно, красной точки не видно. А он ведь объяснял, что она должна быть видна - раз красная точка, значит, опасно... Я осторожно потянулась указательным пальцем левой руки к предохранителю, а он (Алексей) вдруг гаркнул:
      - Отставить!
      Я дернулась, чуть не выпустила пистолет.
      Бригадир, уже спокойно, напомнил:
      - Большим пальцем правой руки, снизу вверх...
      Я послушно, хотя и неуклюже, подняла флажок , снова вцепилась в пистолет двумя руками, набычилась, снова начала тянуть спусковой крючок только теперь он шел намного туже!       Алексей все видел, терпеливо объяснил:
      - Сейчас курок спущен, вы стреляете с самовзводом, поэтому усилие на спусковом крючке больше...
      А если мне вообще не хватит силы его надавить? Не прибедняйся, на сумки сил хватает?..
      Бабах!
      Я выстрелила! Первый раз в жизни из настоящего пистолета! И не такая страшная отдача, руки дернуло вверх, но не до лба, наверное, это он страху нагонял. Мне даже понравилось - как из бутылки джинна выпускаешь... Хотя и очень шумно.
      Интересно, попала или нет? Бумажка на месте, дырки на ней не видно...
      - Я не попала?
      - Попали, - кивнул Алексей и показал куда-то вверх и совсем в сторону от дерева - там качалась какая-то висячая ветка.
      Ф-фу, мазила... Все-таки, значит, плохо я его держала, этот "Вальтер"! ППК...
      - Попробуйте ещё раз.
      Теперь я стиснула рукоятку из всех сил, нарочно взяла прицел пониже и решительно нажала на крючок.
      Бабах!
      Дернулся кустик слева от дерева...
      Да-а... Один выстрел в небо, второй в землю.
      - Анна Георгиевна, - увещевал Алексей. - Глаза закрывать не надо...
      А я и не закрывала, только на одну секундочку, пока нажимала...
      - ...и дергать спуск не надо - нажимайте плавно, как первый раз. Тут главная хитрость - сфокусировать глаза на цели, а не на мушке. Прицел кажется расплывчатым, но это ничего, к этому просто привыкнуть надо. Вы же стреляете в цель, поэтому её надо видеть ясно. А если смотреть на прицел и мушку, тогда обязательно промажете.
      Все-таки этот ППК очень тяжелый, у меня уже начали дрожать вытянутые руки.
      Он заметил.
      - Передохните немного. А пока повторим, - Алексей говорил и показывал. - После стрельбы или если хотите взять оружие с собой... Я извлекаю магазин, - он нажал кнопочку на рукоятке, которую я уже выучила, смотрите: в нем ещё есть патроны. Вот так загоним магазин в рукоятку, теперь оттянем затвор, дошлем патрон... Курок остался во взведенном положении. Надо его плавно спустить, - Алексей мягкими, осторожными движениями сдвинул курок вперед, - чтобы не произошло случайного выстрела. Когда снаряжаете магазин патронами, будьте очень внимательны - иногда патрон перекашивает и пистолет может заклинить...
      - Тогда я брошу им в противника...
      Шутка получилась не ахти, но Алексей чуть-чуть улыбнулся.
      - А попадете?
      - Да уж скорее, чем пулей!
      - Ну, все-таки попробуем ещё пулями...
      Я снова стреляла, потом снаряжала магазин - четыре раза, надоело даже, и снова стреляла - у меня уже ныли руки. Синяк на правой ладони, думаю, продержится неделю, а на второй фаланге указательного пальца точно будет водянка...       Я больше не могла. Меня охватывала холодная злость. Я бы эту проклятую бумажку зубами прогрызла! Никогда мне в неё не попасть... Я опустила руки. Пошло оно все к черту, и все враги и похитители. Если что - дождусь, пока будет рядом, уткну прямо в брюхо, тогда уж точно попаду...
      Я отвернулась от мишени - но тут этот изверг, бандюга чертов, вызверился на меня волком, орет:
      - Вернуться на позицию! Огонь!
      Я психанула: "Огонь тебе? Будет тебе огонь!"
      Резко развернулась, вскинула тяжеленный "Вальтер" и не целясь, просто прожигая взглядом проклятую бумажку, выпустила одну за другой все оставшиеся пули.
      Бах, бах, бах, бах! Клац...
      Затвор остановился в заднем положении, я зашипела змеей, еле сдержалась, чтобы не выматериться, - и только теперь заметила на заколдованной бумажке черные пятна.
      Я попала! Мамочки, я попала!!!
      Алексей молча забрал у меня из рук пистолет, полез к себе под куртку и вытащил другой - вдвое больше размером.
      - Так. Теперь из этого.
      Я его едва удержала, он был тяжелый, как портняжный утюг, но я его как-то задрала, я сцепила пальцы, я нажала на спуск - и вдруг утюг загрохотал и затрясся, как отбойный молоток, я его с испугу выронила, он беззвучно упал на мокрые листья под ногами...
      А от бумажки остался только маленький клочок, прижатый кнопкой. Зато на стволе в трех местах появились светлые ссадины, там, где пули сбили кору. Жалко дерева...
      Бригадир Алексей аккуратно поднял свою гаубицу, протер куском замши, спрятал под куртку, а потом повернулся ко мне и сказал одно-единственное слово:
      - Уважаю.
      Глава 22. Праздничная трудовая вахта
      Белецкий, сдерживаясь, чтобы не бежать, чинно поднялся на второй этаж управления. Не пристало заму начальника скакать по лестницам, как какому-нибудь лейтенантику. Бабешко, посапывая, топал следом. Через приемную - общую со вторым замом Будяком - полковник следовал уже в более привычном темпе, однако у стола секретарши (тоже общей) тормознул.
      - Галочка!
      Тамила Андреевна невозмутимо подняла голову.
      - Позвони Деду и первому, что я на месте. Тарасович у себя?
      Тамила Андреевна невозмутимо кивнула.
      - Павлик, дай список, сам иди ко мне в кабинет!
      Белецкий для порядка постучал к Будяку, открыл дверь, не дожидаясь ответа, и влетел внутрь.
      - Разрешите, товарищ полковник? С поклоном до вашей милости, Эдуард Тарасович! Выручай, нужно потрясти директора "Гидроавтомата", говорят, он твой закадычный друг!..
      - Это он друг, когда ему надо Леню Матюченко уломать, - презрительно проворчал тощий, сухой и колючий Будяк. - И чего тебе от него нужно?
      - А-а, полкило железок...
      Будяк потянулся с карандашом к перекидному календарю, но Белецкий мгновенно пресек это явное поползновение отложить дело до конца праздников:
      - Для экспертизы по делу Коваля!
      Будяк вздохнул, порылся в длинном телефонном блокноте, ткнул кнопку интеркома:
      - Тамила, найди мне хоть из-под земли Тимченко Сергея Ивановича, - и продиктовал три телефона.
      Белецкий тем временем вылетел в приемную, включил ксерокс и наснимал копий. Шлепнул один комплект Будяку на стол, обвел красным карандашом нужные позиции, накорябал внизу: "ЧАДУ каф Немовлюка".
      Таинственное словечко "ЧАДУ" не подразумевало ни чьего-то потомства, ни призыва дать больше копоти - это была всего лишь аббревиатура от названия "Чураевский автодорожный университет".
      - Тарасович! Если ему понадобятся подробности, переключи на меня!
      Негодующе пфукнула дверь кабинета, возмущенная несолидной резвостью третьего зама, в кабинете ещё пару секунд металось между стенами эхо его последних слов. Будяк буркнул что-то нечленораздельное, но тут деликатно квакнул сигнал интеркома, и Эдуард Тарасович потянулся к кнопке, мысленно перестраиваясь на вежливый разговор с Тимченко, который свое директорское достоинство ставил очень высоко.
      Белецкий между тем, подпрыгивая от нетерпения, слушал неспешную телефонную беседу Павлика Бабешко с начальником сбыта "Электротяги". Павлик, озабоченно покосившись на начальство, оборвал собеседника:
      - Станислав Минаич, я же сказал - одиннадцатого с утра техпаспорт на "Колхиду" будет у вас... нет, не у вас, у меня на столе. Пришлете человека - получит. А сейчас вам подробнее объяснит заместитель начальника областного управления внутренних дел полковник Белецкий Виктор Витальевич... - и подсунул Белецкому визитную карточку.
      - Товарищ Коханый, надо помочь следствию...
      Бабешко недовольно покрутил носом. Несолидный все-таки тенорок у Виталича, и скороговорка... Будяк бухающим басом куда скорее убедил бы...
      Но Белецкий знал, что убеждает не голос, а информация.
      - Сделаем-сделаем, сам поговорю с начальником ГАИ Гармашом, я же в его кресле пять лет сидел, мы с ним друг друга скорее поймем, но у него сейчас все люди в разгоне, ищут какой-то генератор, без которого нам ЧАДУ не может провести экспертизу, смерть мэра нераскрытая висит... Какой? Сейчас... Белецкий прочитал по списку полное наименование. - Ах, это ваша прежняя продукция? Мне вот Бабешко говорил, а я не поверил, вечно он все перепутает и никогда толком не сделает, если я за ним лично не присмотрю... Так я к четырем часикам пикапчик подошлю... Нет, не тринадцатого, а сегодня! - В тенорке внезапно зазвучал металл. - Ничего, мы тоже все на работе... С бухгалтерией поговорить успеете... Станислав Минаич, у вас же эта железка наверняка в неликвидах, только висит на балансе, а сколько убытков, если "Колхида" с продукцией ещё пару недель на посту "Перепелкино" простоит?.. Ну конечно, конечно... Подумаем. Будет в четыре генератор - в четыре десять будет техпаспорт. Это у капитана Бабешко одиннадцатого с утра, а у полковника Белецкого - восьмого в шестнадцать десять!.. Договорились, договорились, лады, если что - звоните...
      Брякнул трубку, ухмыльнулся, резко выдохнул, вдохнул и уткнулся носом в список.
      - Вот самописец меня смущает, ростовское производство...
      * * *
      Профессор Немовлюк промурыжил подчиненных ещё добрых два часа, составляя план работ и перемежая деловые разговоры возмущенными выпадами в адрес болтуна Белецкого. Подчиненные помалкивали, только завлаб Разин время от времени поддакивал и кудахтал, вспоминая ещё какую-нибудь прореху в материальной части. Наконец, в третьем уже часу, собрались расходиться - но тут зазвонил телефон.
      Григорий Васильевич снял трубку, сообщил, что Немовлюк слушает, после чего действительно слушал сорок секунд и ошарашенно положил трубку.
      - В семнадцать часов привезут генератор...
      Смотались в "Сераль", перехватили, выбрав что подешевле, вернулись на кафедру и Разин побежал за черными халатами. Обрядились - у ассистентов, на зависть Школьнику, нашлись в шкафу рабочие брюки и старые ботинки - и принялись расчищать от завалов лестницу и проходы в подвале. Разин метался туда-сюда, добывая то метелку и тряпку, то лампочку, то ведро. Наконец со скрипом открыл дверь в помещение, где ржавела генераторная установка. Вовка Носовой, ворча под нос, перещупал кабели, прозвонил предохранители на мраморном щите, пожал плечами, взялся заматывать какие-то концы черной изолентой.
      Без пяти пять профессор лично поднялся из подвала наверх,прошел к воротам и предупредил вахтера, что должны привезти оборудование. Тот потребовал пропуск на ввоз в праздничный день, профессор высокомерно объяснил, что ввозить будет милиция, а кроме того, ввозить, а не вывозить, но вахтер, пенсионер из отставников, сделал суконное рыло, и Немовлюк принялся названивать ректору домой, ректор внушительным тоном похвалил вахтера за бдительность и дал разрешение, вахтер же, наглец, заявил, что человек он новый, голоса по телефону ещё не выучил, кроме голоса начальника охраны Полухатко... Но тут загудел автомобильный сигнал, вахтер выглянул в окошко и увидел "газель"-полуторку с водителем в форме, майором милиции рядом и двумя молодыми милиционерами в кузове.
      Немовлюк порывался нажать кнопку открывания ворот, вахтер без всякого почтения оттер его в сторону, взял ключ и пошел отпирать замок.
      Полуторка, слегка присев на левое колесо, остановилась возле дверей кафедры, водитель посигналил, хозяева вышли встретить - и уныло уставились на генератор. Был он толщиной с хорошего кабана, лоснился консервационной смазкой и весил, судя по виду, добрых полтонны.
      - Такелажники сейчас будут, - успокоил майор.
      И верно - через пять минут во двор въехал "черный ворон", из кабины выскочил невысокий худощавый старший лейтенант с живым интеллигентным лицом, сдернул с головы форменную фуражку, огляделся и, поправляя на носу очки в тонкой золотистой оправе, с радостной улыбкой бросился к Школьнику.
      - Борис Йосич!
      - Колечка, это ты?! Что ты тут делаешь?!
      - Такелажников вам привез! Как услышал, что к нам в институт посылают наряд, сразу попросился сопровождать! Здравствуйте, Григорий Васильевич! Владимир Иванович... Миша... Володя...
      Видно было, что такое нарушение субординации несколько задело профессора, но Колечка Шинкаренко, бывший лаборант кафедры и студент-вечерник, Йосича обожал, бегал к нему за советами, обменивался книжками и в конце концов делал у него диплом. Надо сказать, что доцент, который вообще испытывал ко всем своим дипломникам отцовские чувства, в этом парне просто души не чаял и до сих пор убивался, что такой толковый и пытливый юноша не стал заниматься наукой, а по совету родного дядьки подался в тюремщики.
      Тем временем из задка тюремной машины спустились два охранника с автоматами и собакой, а за ними потянулись крупные как на подбор мужики в темных робах и телогрейках.
      Шинкаренко закурил, спросил:
      - Генератор куда, в подвал?
      - А-а, Коля, ещё не забыл? - улыбнулся Разин.
      - Да ну, сколько раз я на старом щетки менял! Вы как собирались его по лестнице? Наверное, лучше через окно... Гаврилов, Митюк! Ну-ка примерьте размеры приямка.
      Гаврилов или, может быть, Митюк, вытащил из внутреннего кармана телогрейки желтый складной плотницкий метр, с помощью напарника обмерил приямок подвального окна, потом генератор в кузове. Кивнул.
      - На месте бы глянуть, гражданин старший лейтенант...
      - Пошли, глянем!
      Колечка резво застучал каблуками вниз по лестнице, Гаврилов с Митюком потопали следом.
      Профессор поднял глаза на милицейского майора, спросил потихоньку:
      - А не опасно?
      Майор пожал плечами.
      Школьник неловко поежился - ему было стыдно.
      Кто-то за спиной у него буркнул:
      - Козел.
      Другой голос внятно произнес:
      - Николаю Сергеевичу не опасно.
      Доцент оглянулся. Заключенные выстроились сзади полукругом, конвоиры курили в сторонке, собака сидела, вывалив набок длинный розовый язык. Cудя по всему, сказал, что не опасно, остриженный под машинку крупный мужик среднего возраста с добрым деревенским лицом. Глянул вскользь на Школьника, чуть заинтересовался.
      - Это не вы Борис Иосифович будете?
      Школьник удивился, кивнул.
      - Он рассказывал.
      Тем временем Колечка, целый и невредимый, вынырнул из подвала с криком:
      - Так там же ещё старый генератор не сняли!.. Владимир Иваныч, ключи найдете?
      Появился Гаврилов, уточнил:
      - Двадцать семь на двадцать четыре, две штуки, и семнадцать на девятнадцать.
      Митюк тем временем почти без слов расставлял людей по местам.
      * * *
      Медовый женский голос в трубке проворковал:
      - Борис Иосифович? С вами будет говорить президент Пятницкий Генрих Сократович.
      Школьник недоуменно поднял брови. Насколько он помнил из только что прослушанных вечерних новостей, президента звали как-то иначе.
      - Борис Иосифович, мне дал ваш номер господин Белецкий! Товариществу "Медаппарат" стало известно, что вам требуется самописец, но названная мне модель давно снята с производства. Мы могли бы представить современный эквивалент, если вы будете любезны уточнить характеристики.
      Ах, вот это какой президент...
      - Стандартный сигнал постоянного тока, четыре канала, скорость протяжки бумаги хотя бы пятьдесят миллиметров в секунду, но лучше сто. Питание можно от сети. Вы записываете?
      - Да-да, у меня включена запись... Сколько штук?
      - Простите? - не понял Школьник.
      - Сколько самописцев вам нужно?
      - Один!
      - Завтра в десять в университете вам удобно?
      - Вполне.
      - Благодарю вас, уважаемый Борис Иосифович.
      - Послушайте, господин президент, но я не уверен, что университет сможет оплатить...
      - О чем вы говорите? Когда просит господин Белецкий...
      Школьник выругался себе под нос.
      - Простите? - переспросил вежливый голос в телефоне.
      - Я ругаюсь матом, - объяснил Школьник. - Небось, если бы я сам пришел...
      - Ну почему же сразу так... Вы в приемной комиссии не работаете?
      - Не работаю! - рявкнул Школьник. - И никогда не буду работать! Впрочем, тут же успокоился, ухмыльнулся и добавил: - Я принимаю зачеты, экзамены и подписываю к защите дипломные проекты.
      - Ну вот видите! Очень приятно было побеседовать, если что - прошу прямо ко мне.
      Президентский голос умолк, в трубке запикало.
      - Вот гниды! - сказал Школьник.
      - Он будет мне рассказывать! - отозвалась жена фразой из анекдота. Что там такое, опять неприятности?
      - А, пошли они... Слушай, Ритуля, я сегодня видел Колечку Шинкаренко! Ты помнишь Колечку?
      * * *
      Юрика Завезиздрова доцент Школьник нашел на Вознесенском рынке в начале девятого. Юрик, как всегда вежливый, с мягкой улыбкой, сидел на рыбацком раскладном стульчике возле расстеленного брезента, на котором стояли квадратами по типоразмерам принятые бутылки, и расплачивался с симпатичной худощавой женщиной.
      - Нет, шампанских бутылок не принимаю, мне их самому некуда сдавать. Не берет винзавод, а в Артемовск везти - слишком дорого, вы же не захотите по пятачку сдавать?.. Спасибо, всего хорошего.
      Школьник смотрел - и сердце кровью обливалось. Ладно, за столько лет уже можно привыкнуть, что опытные проектировщицы работают уборщицами, а заводские инженеры торгуют газетами в метро и "гербалайфом" вразнос. Но к Юрику это "ладно" не относилось. Этот золотой парень, золотая голова и золотые руки, имел необычайный талант. Ха, сегодня толковый электронщик не редкость. Но когда толковые электронщики один за другим задирали лапки и твердили, что при таких первичных датчиках никакая электроника не снизит погрешность до нужных двух процентов, Юрик, помуркивая под нос, набычив голову, прохаживался из угла в угол, потом бормотал: "Подумать надо", а через три дня запускал схему, которая давала те самые два процента. А ещё через неделю или две притаскивал самодельный датчик, работающий на каком-то совершенно нахальном принципе и дающий (естественно, с его схемой) погрешность полпроцента. А кроме всего, он любил фантастику, с ним можно было со смаком поболтать, и ни разу в жизни он ни одной подлости не сделал.
      - А-а, Бори-ис! - расплылся в улыбке Юрик, поднимаясь навстречу. - И ты принес бутылки сдавать?
      - А шо такое? - Школьник выделил голосом местное "шо". - Или я уже с доцентской зарплаты не могу выпить бутылку?
      - А что, заплатили зарплату? - изумился Юрик.
      - Ха, ещё в марте!
      Школьник сердито хохотнул, Завезиздров грустно улыбнулся.
      - Ладно, Боря, я подозреваю, ты в праздник в такую рань не просто потрепаться пришел?
      - Юрик!.. - воскликнул Борис Иосифович - и замолчал.
      Ну в самом деле, как уговорить даже очень хорошего человека, чтобы на несколько дней бросил занятие, которым кормит семью, и закопался в дело, которое ему не только не принесет ни копейки (ни славы, ни хотя бы публикации), но и заставит снова столкнуться с бывшим любимым руководством?
      Юрик терпеливо улыбался, и был он весь кругленький - круглоголовый, круглолицый, чуть подплывший в талии. "Пушистый, домашний", - как выразилась когда-то одна коллега.
      Наконец сказал:
      - Ну хорошо, я все понял и согласен.
      - И что ты понял?
      - Что ты пришел не от хорошей жизни, что тебе что-то срочно нужно сделать, наверно, противное и бесплатное...
      - ...но зато такое, чего никто в городе сделать не сможет! ощетинился Школьник. - Юрочка, надо срочно реанимировать твою измерительную систему на лабораторном стенде.
      - А что, кому-то ещё нужен стенд? - иронично удивился Юрочка.
      - Милиция просит провести экспертизу тормозов "Москвича", на котором разбился мэр.
      - И что же им надо, чтобы тормоза оказались виноваты или не виноваты?
      Школьник резко выпрямился, хотел уже высказаться, но потом сообразил, что это все же Юрик, - и выдохнул.
      - Юрик, мне глубоко наплевать, что им надо, я напишу то, что мне покажет экспертиза!.. А она что-то покажет, если ты оживишь стенд.
      Завезиздров привычно набычился, глянул из-под левой брови.
      - И когда это все надо?
      - К понедельнику.
      - И что ты с этого будешь иметь?
      Школьник пожал плечами, ответил фразой из очередного анекдота:
      - Как тот, что работал лебедем в зоопарке: мокрый зад и длинную шею... И Мише Байбаку будет на чем эксперименты провести.
      - А что, кто-то ещё делает диссертации? - все так же иронично удивился Юра. - Подожди, это какой Миша, это твой любимый дипломник?
      - Он уже пять лет как ассистент...
      Юрик подумал, поднял голову.
      - Ладно, сегодня работа максимум до двух, потом приедет Надежда за бутылками, пока загрузим...
      - Какая Надежда?
      - Наша Надюша Ольшанская, бывшая аспирантка, она ездит на ГАЗ-52, купила, у нас с ней вроде артели, её детишки мне помогают на погрузке и выгрузке...
      Школьник выматерился, Юрик пожурил его, что, дескать, браниться некрасиво, а ещё интеллигент, Школьник рассказал, что ещё одна бывшая аспирантка, Мария, ударилась в религию на полном серьезе и стала сектанткой, и тут уже Юрик выматерился. Поболтали ещё немного, приняли пару сумок стеклотары, причем Школьник аккуратно расставлял её по сортам, как командовал хозяин, договорились, что Юрик появится около пяти, - и вдруг он спохватился:
      - А привод работает? Мне же надо, чтобы ролики вертелись, я без этого систему не отлажу и тахогенераторы не выставлю.
      - Вчера в десять вечера запустили новый генератор! - с торжеством объявил Школьник.
      - Ну ты подумай!.. - Юрик покачал головой, поднял глаза: - Слушай, а кого ещё надо убить, чтобы все забегали и все начало работать?
      Глава 23. Пресс-релиз
      Говорят, что с бедой надо ночь переспать. Уж не знаю, как с серьезными бедами, а с заурядными хлопотами - точно!
      Утром Вэ-А, значительно менее сумрачный, чем вчера, отобрал у меня мой распрекрасный "Вальтер ППК" вместе с запасным магазином и коробкой патронов (платочком брал, профессионал, и платочком же вытер). Я толком рот раскрыть не успела, а он уже спросил зловещим тоном:
      - Что, три года хочешь с собой в сумочке носить? Ты же, умница, не спросила у Алексея, на кого зарегистрировано оружие, где оно должно находиться... Это я с ним сам обсужу. А ты, пожалуйста, больше таких глупостей без спросу не делай. Ладно?
      - Ладно.
      Я была уверена, что Алексей все продумал, но если Дима так запаниковал, то пусть в самом деле с ним разберется и успокоится... Мысли мои сегодня были заняты совсем другим. Я и не смогла бы сейчас разговаривать насчет всех этих дел с Манохиным и его дурацкой слежкой. Хотя, наверное, зря...
      Но у меня одновременно выкипала фасоль на плите и отчего-то чихали-перхали горелки в духовке. То ли старость, то ли тараканы. Добрых полчаса пришлось биться насмерть с этими горелками, пока плита наконец соизволила заработать как надо. Я поставила в духовку бисквит и смогла наконец переместиться в комнату: поворачивать стол, стелить скатерти, сервировать... И тут же кинулась к Димке с воплем:
      - Слушай, хозяин, а как ты собираешься усадить двадцать шесть человек за этот ломберный столик?!
      - Во-первых, не двадцать шесть, а... м-мэ... двадцать четыре, во-вторых, не такой уж и ломберный, а вполне раздвижной, а в-третьих, мы сейчас заглянем к Стасику. Пошли.
      Стасик жил этажом выше, и пришли мы, оказывается, очень вовремя: сосед, уже в уличной одежде, собирался с женой и дочерью в гости к женатому сыну, догуливать последний вольненький денечек. К просьбе относительно стола он отнесся с пониманием и тут же снял с подставки телевизор. Я довольно скептически глянула на это сооружение - длиной подставка была около метра, но в ширину на ней и две десертные тарелочки не стали бы. Сам же Стасик, мужчина рослый и пузатый, скептически глянул на меня.
      - Слабоватая у тебя рабсила, Вадим, - буркнул он пренебрежительно и рывком повернул подставку от стены. - Вы, девушка, раз уж пришли, можете пару стульчиков взять. Стулья ж тоже понадобятся, или на доски будешь гостей сажать?
      - Сегодня придется на доски, - вздохнул Дима. - Народу много будет.
      - Ну тогда возьмешь кухонные табуретки, - решил Стасик. - Люська, Муська, протрите табуретки, дайте девушке!
      Муська сложением своим живо напомнила мне Надежду Палну, только у ней экватор был не на бедрах, а на талии. У Люськи же, лет восемнадцати с виду, все ещё было впереди. Хотя и на боках уже хватало.
      На лестнице слышалось характерное подъемно-транспортное кряхтение и бурчание мужиков, Муська окинула меня скорбным взглядом, успокоила: "Ничего, ты ещё молодая" и вручила две табуретки, а юная Люська подхватила ещё пару и решительно двинулась следом за мной, шлепая тапочками.