Х А Й Я М И А Д А
      О М А Р Х А Й Я М:
      И
      Х А Й Я М О В С К И Е
      Ч Е Т В Е Р О С Т И Ш И Я
      (З. Н. Ворожейкина)
      (1986 г.)
      Мы -- цель и высшая вершина всей вселенной,
      Мы -- наилучшая краса юдоли бренной,
      Коль мирозданья круг есть некое кольцо,
      В нем, без сомнения, мы -- камень драгоценный.
      (пер. О. Румер) [rum-0239]
      Омар Хайям занимает первое место в ряду самых известных поэтов Востока, читаемых во всем мире. Миллионы книжечек его стихов, непрестанно переиздающихся в переводах на русский, все европейские и многие восточные языки, вот уже на протяжении столетия не могут насытить книжный рынок. Четверостишия Омара Хайяма -- о смысле жизни человека, о незащищенности его перед лицом судьбы и времени, об очаровании мимолетных мгновений радости, -стихи-афоризмы, в которых каждый из читающих находит нечто свое, сокровенное и еще не высказанное, -- стали общим духовным достоянием человечества.
      Омар Хайям был выдающимся математиком, астрономом и философом своего времени, писавшим, как чуть ли не все образованные люди иранского средневековья, стихи; биографию Хайяма-ученого мы знаем лучше, чем биографию Хайяма-поэта.
      * * *
      Омар Хайям -- полное его имя Гийас ад-Дин Абу-л-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям -- родился в 1048 году или несколькими годами раньше, в Нишапуре.
      Нишапур, расположенный на востоке Ирана, в древней культурной провинции Хорасан, был, по определению историков, величайшим городом XI века. Обнесенный высокой стеной с башнями, он занимал территорию в сорок квадратных километров; согласно описаниям арабских географов, в нем было не менее пятидесяти больших улиц. Лежащий на оживленных караванных путях, Нишапур был ярмарочным городом для многих, даже отдаленных, провинций Ирана и Средней Азии и для близлежащих стран.
      Население Нишапура исчислялось в несколько сот тысяч человек. Значительную его часть составляли ремесленники, объединенные в профессиональные корпорации. В городе было представлено свыше пятидесяти видов ремесла и прикладного искусства, отличавшихся высоким уровнем художественного мастерства. Средоточием общественной жизни города являлись богатые и шумные базары, их было несколько -- основных и второстепенных.
      Нишапур -- один из главных культурных центров Ирана -- был знаменит своими библиотеками, с XI века в городе действовали школы среднего и высшего типа -- медресе.
      В Нишапуре прошли детские и юношеские годы Омара Хайяма.
      О семье Омара Хайяма сведений не сохранилось. Литературное имя поэта -- Хайям, что означает "палаточник", "палаточный мастер", позволяет высказать предположение, что отец поэта -- или его дед -- принадлежал к ремесленным кругам. Во всяком случае, семья располагала достаточными средствами, чтобы предоставить сыну возможность многолетней серьезной учебы.
      Омар Хайям учился сначала в Нишапурском медресе, имевшем в это время славу аристократического учебного заведения, готовящего крупных чиновников для государственной службы, затем продолжал образование в Балхе и Самарканде.
      Он овладел широким кругом точных и естественных наук, развитых в его время: математикой, геометрией, физикой, астрономией; специально изучал философию, теософию, корановедение, историю, правоведение и весь комплекс филологических дисциплин, входящих в понятие средневековой образованности: был начитан в родной поэзии, знал в совершенстве арабский язык и арабскую литературу, владел основами стихосложения. Омар Хайям был искусен в астрологии и врачевании, профессионально изучал теорию музыки.
      Он ознакомился с достижениями античной науки -- трудами Архимеда, Евклида, Аристотеля, переведенными на арабский язык.
      Главным направлением его научных занятий становится математика. В двадцать пять лет он делает свои первые крупные научные открытия. Математический труд "Трактат о доказательствах проблем алгебры и ал-мукабалы", написанный им в Самарканде в шестидесятые годы XI века, приносит Омару Хайяму славу выдающегося ученого. Ему стали оказывать покровительство меценатствующие правители.
      До нашего времени дошли интереснейшие сочинения XII века, повествующие о жизненном укладе иранских и среднеазиатских дворов эпохи Омара Хайяма. Одно из этих сочинений -- "Собрание редкостей, или Четыре беседы", написанное в 1157 году поэтом Низами Арузи Самарканди, развивает мысль, что именно ученые царедворцы обеспечивают правителю прочность власти и ее великолепие. Трон держится, говорит Низами Арузи, на четырех столпах -- четырех категориях придворных, это -- дабир (секретарь-письмоводитель), поэт, астролог и врач. "На дабире, -- поясняет он, -- крепость правления, на поэте -- вечная слава, на астрологе -- благое устроение дел, на враче -- здоровье телесное. И это -- четыре тяжких дела и благородных науки из ветвей науки философии: дабирство и поэзия -- из ветвей логики, астрология -- ветвь математики и медицина -- ветвь естествознания".
      Правители XI века соперничали между собой в блеске своей свиты, переманивали друг у друга образованных царедворцев, а самые могущественные просто требовали передать к их двору прославившихся ученых и поэтов.
      Научная деятельность Омара Хайяма протекала сначала в Бухаре при дворе караханидского принца Хакана Шамс ал-Мулка (1068-1079). Летописцы XI века отмечают, что бухарский правитель окружил Омара Хайяма почетом и "сажал его рядом с собой на трон".
      В 1074 году Омар Харям был приглашен на службу к царскому двору, к могущественному султану Малик-шаху (1072--1092), в город Исфахан.
      1074 год стал знаменательной датой в жизни Омара Хайяма: ею начался двадцатилетний период его особенно плодотворной научной деятельности, блестящей по достигнутым результатам.
      Город Исфахан был в это время столицей мощной централизованной сельджукидской державы, простиравшейся от Средиземного моря на западе до границ Китая на востоке, от Главного Кавказского хребта на севере до Персидского залива на юге.
      Источники сохранили нам описание Исфахана этого времени. Расположенный в долине в окружении горных цепей, с протекавшей через город полноводной рекой Заендеруд, Исфахан славился замечательно чистым воздухом и обилием прекрасной воды, мягким климатом и пленительной природной панорамой, Крупнейший узел международной караванной торговли, знаменитый центр ремесленного производства, Исфахан всегда был наполнен приезжими купцами, наводнявшими город диковинными товарами и свежими новостями.
      Путешественники отзывались об Исфахане с восхищением. Зубчатая городская стена с двенадцатью широкими железными воротами, красивые высокие здания, величественная пятничная мечеть на центральной площади, целые кварталы оживленных базаров, множество караван-сараев со складами товаров и гостиницами для приезжих, журчащие водотоки, ощущение простора и изобилия -- таким предстал Исфахан перед Насир-и Хосровом (1004--1072 или 1077), известным поэтом, посетившим город летом 1052 года. "Во всех странах, где говорят по-персидски, -- записал Насир-и Хосров в своей "Книге путешествий", -- я не видел города красивее, более заселенного и более цветущего, чем Исфахан".
      В эпоху султана Малик-шаха город еще расширился, украсился нарядными архитектурными сооружениями. Великолепные сады, разбитые в Исфахане в эти годы, поэты не раз воспевали в стихах. Малик-шах придал своему двору небывалое еще для иранских династий великолепие. Средневековые авторы красочно описывают роскошь дворцового убранства, пышные пиршества и городские празднества, царские забавы и охоты. При дворе Малик-шаха был огромный штат придворных: кравчих, оруженосцев, хранителей одежд, привратников, стражей и большая группа поэтов-панегиристов во главе с одним из самых крупных одописцев XI века -- Муиззи (1049 -- ум. между 1123 и 1127).
      В годы правления султана Малик-шаха Исфахан становится животрепещущим сердцем страны, здесь рождаются и разрабатываются многие важные социально-административные и культурные реформы. Созидательная государственная деятельность и широкие просветительские преобразования, которыми отмечены эти десятилетия, характеризуемые историками как период наивысшего подъема сельджукидского государства, были обязаны не султану Малик-шаху (который вряд ли владел даже элементарной грамотностью), а везиру султана Низам ал-Мулку (1018--1092), выдающемуся политическому деятелю XI века.
      Низам ал-Мулк, покровительствовавший развитию науки, открыл в Исфахане, так же как и в других крупнейших городах -- Багдаде, Басре, Нишапуре, Балхе, Мерве, Герате, -- учебно-научные академии; по имени везира они повсеместно назывались Низамийе. Для исфаханской академии Низам ал-Мулк возвел величественное здание возле самой пятничной мечети и пригласил в Исфахан для преподавания в ней известных ученых из других городов. Исфахан, славящийся ценнейшими собраниями рукописных книг, обладающий прочными культурными традициями (достаточно упомянуть, что значительную часть своей жизни провел в Исфахане в начале XI века Абу Али ибн Сина (980--1037), гениальный Авиценна, читавший лекции в одном из исфаханских медресе), становится при Низам ал-Мулке активно действовавшим научным центром, с влиятельной группой ученых.
      Омар Хайям был приглашен султаном Малик-шахом -- по настоянию Низам ал-Мулка -- для управления дворцовой обсерваторией. Собрав у себя при дворе "лучших астрономов века", как об этом говорят источники, и выделив крупные денежные средства для приобретения самого совершенного оборудования, султан поставил перед Омаром Хайямом задачу -- разработать новый календарь.
      В Иране и Средней Азии в XI веке существовало одновременно две календарные системы: солнечный домусульманский зороастрийский календарь и лунный, привнесенный арабами вместе с исламизацией населения. Обе календарные системы были несовершенны. Солнечный зороастрийский год насчитывал триста шестьдесят пять дней; поправка на неучитываемые дробные части суток корректировалась только один раз в сто двадцать лет, когда ошибка вырастала уже в целый месяц. Лунный же мусульманский год в 358 дней был совершенно непригоден в практике сельскохозяйственных работ.
      В течение пяти лет Омар Хайям вместе с группой астрономов вели научные наблюдения в обсерватории, и к марту 1079 года ими был разработан новый календарь, отличавшийся высокой степенью точности. Этот календарь, получивший название по имени заказавшего его султана "Маликшахово летосчисление", имел в своей основе тридцатитрехлетний период, включавший восемь високосных годов; високосные годы следовали семь раз через четыре года и один раз через пять лет.
      Проведенный расчет позволил временную разницу предлагаемого года по сравнению с годом тропическим, исчисляющимся в 365,2422 дня, свести к девятнадцати секундам. Следовательно, календарь, предложенный Омаром Хайямом, был на семь секунд точнее ныне действующего григорианского календаря (разработанного в XVI веке), где годовая ошибка составляет двадцать шесть секунд. Хайямовская календарная реформа с тридцатитрехлетним периодом оценивается современными учеными как замечательное открытие. Однако она не была в свое время доведена до практического внедрения.
      В долгие часы работы в обсерватории, которая была одной из лучших в мире в это время, Омар Хайям вел и другие астрономические исследования. На основании многолетних наблюдений за движением небесных тел он составил "Астрономические таблицы Малик-шаха" -- "Зинджи Малик-шахи". Эти таблицы были широко распространены на средневековом Востоке; до наших дней они, к сожалению, не сохранились.
      Астрономия в эпоху Омара Хайяма была неразрывно связана с астрологией, последняя входила в число средневековых наук, отличавшихся особой практической необходимостью. Астролог проходил основательную подготовку, он должен был хорошо знать в качестве непременных дисциплин, как об этом пишет один из современников Омара Хайяма; геометрию, науку о свойствах чисел, космографию и систему звездных предзнаменований, то есть искусство составления гороскопов, владеть широким кругом специальной литературы,
      Омар Хайям входил в ближайшую свиту Малик-шаха, то есть в число его надимов -- советчиков, наперсников и компаньонов, и, разумеется, практиковал при царствующей особе как астролог. Слава Омара Хайяма как астролога-прорицателя, наделенного особым даром ясновидения, была очень велика. Еще до появления его в Исфахане при дворе Малик-шаха знали об Омаре Хайяме как о высшем авторитете среди астрологов. Низами Арузи в упомянутом выше сочинении "Собрание редкостей, или Четыре беседы" рассказывает о том, как астрологи Малик-шаха, заподозренные султаном в сознательном искажении звездных предсказаний, умоляли послать когонибудь с их гороскопами в Хорасан, "к великому Омару Хайяму, -что он скажет?". Этот довод тотчас убедил султана в честности и компетентности его придворных звездочетов.
      Чтобы представить себе Омара Хайяма в роли астролога, приведем один эпизод, изложенный тем же Низами Арузи; эпизод этот, правда, относится к более позднему периоду жизни Хайяма. "Зимою 1114 года в городе Мерве, -- рассказывает Низами Арузи в главе "О науке о звездах и о познаниях астролога в этой науке", -султан послал человека к великому ходже Садр ад-дин Мухаммаду ибн Музаффару -- да помилует его Аллах! -- с поручением: "Скажи [А-017] ходже имаму Омару, пусть он определит благоприятный момент для выезда на охоту, так, чтобы в эти несколько дней не было ни дождя, ни снега. А ходжа имам Омар общался с ходжой и бывал в его доме. Ходжа послал человека, позвал его и рассказал ему о происшедшем. Омар удалился, два дня потратил на это дело и определил благоприятный момент. Сам отправился к султану и в соответствии с этим определением усадил султана на коня. И когда султан сел на коня и проехал расстояние в один петушиный крик, набежала туча, и налетел ветер, и поднялся снежный вихрь. Все засмеялись, и султан хотел уже повернуть. Ходжа имам Омар сказал: "Пусть султан успокоит сердце: туча сейчас разойдется и в эти пять дней не будет никакой влаги". Султан поехал дальше, и туча рассеялась, и в эти пять дней не было никакой влаги, и никто не видел ни облачка".
      Запечатленный случай из жизни Омара Хайяма показывает, что он владел знаниями по метеорологии. Как все искусные астрологи, он должен был быть и тончайшим психологом. Рассказ Низами Арузи для нас весьма ценен, так как это -- одно из немногих воспоминаний, принадлежащих человеку, лично знавшему Хайяма. Замечательны слова Низами Арузи, предваряющие эпизод с удачным предсказанием: "Хотя я был свидетелем предсказаний Доказательства Истины Омара, однако в нем самом я не видел никакой веры в предсказания по звездам. И среди великих людей никого не видел и не слышал, кто бы доверял предсказаниям". Низами Арузи, придворный поэт, сам нередко выступавший как астролог, заключает приведенный рассказ следующим трезвым суждением: "Хотя предсказание по звездам -признанное искусство, уповать на него не следует, А астрологу надлежит далеко в этой вере не идти и каждое предсказание, кое он делает, поручать судьбе".
      В Исфахане, при дворе Малик-шаха, Омар Хайям продолжает занятия математикой. В конце 1677 года он завершает геометрический труд "Трактат об истолковании трудных положений Евклида". Математические сочинения Омара Хайяма -- их сохранилось до наших дней два (первое мы упоминали выше -- алгебраический трактат, написанный еще в шестидесятые годы) -- содержали теоретические выводы чрезвычайной важности. Впервые в истории математических дисциплин Хайям дал полную классификацию всех видов уравнений -линейных, квадратных и кубических (всего двадцать пять видов) и разработал систематическую теорию решения кубических уравнений. Именно Омару Хайяму принадлежит заслуга первой постановки вопроса о связях геометрии с алгеброй. Хайям обосновал теорию геометрического решения алгебраических уравнений, что подводило математическую науку к идее переменных величин. Книги Омара Хайяма долгие века оставались неизвестными европейским ученым, создателям новой высшей алгебры, и они были вынуждены заново пройти долгий и нелегкий путь, который за пять -- шесть веков до них уже проложил Омар Хайям.
      Еще один математический труд Хайяма -- "Трудности арифметики" (содержание этой своей ранней работы, не дошедшей до нашего времени, Хайям излагает в алгебраическом трактате) -- был посвящен методу извлечения корней любой степени из целых чисел; в основе этого метода Хайяма лежала формула, получившая впоследствии название бинома Ньютона. Также только по ссылкам, имеющимся в сочинениях Хайяма, известно, что его перу принадлежал оригинальный трактат, разрабатывающий математическую теорию музыки.
      Предоставим право специалистам, изучившим упомянутые трактаты, высказать свое мнение о месте Омара Хайяма в истории математической науки: "Мы видим, что Хайяму принадлежит приоритет во многих выдающихся математических открытиях, представляющих собой существенные шаги в деле подготовки таких открытий первостепенной математической и философской важности, как открытие переменной величины и открытие неевклидовой геометрии". [bibr-030]
      В этот исфаханский период Омар Хайям занимался также и проблемами философии, с особой тщательностью изучая огромное научное наследие Авиценны. Одно из философских сочинений Авиценны -"Обращение", посвященное некоторым вопросам учения перипатетиков, Омар Хайям перевел с арабского на язык фарси, проявив тем самым своего рода новаторство: роль языка науки. играл в это время исключительно язык арабский. Известно, что изучал Хайям также и сочинения прославленного арабского поэта-философа Абу-лАла ал-Маарри (973--1057).