Вертихвостка

      Узнав его, женщина улыбнулась и поманила его рукой.
      - Иди к нам, - певуче позвала она. - Я тебя помню. Не бойся, мы только начали. Второй мужчина стащил с неё рубашечку и женщина осталась совсем голой. Чак невнятно извинился, попятился и закрыл за собой дверь. Тревога за Дженнифер нарастала. Вторая комната была пуста, а третью занимало мужское трио.
      Чак приблизился к двери в конце коридора и легонько постучал. Не услышав ответа, приоткрыл её и осторожно заглянул внутрь. Перед ним стояла огромная кровать, на которой валялись разбросанные женские вещи и стоял раскрытый чемодан. Чак уже хотел было уйти, когда вдруг услышал сдавленное хихиканье из угла спальни, скрытого от него приоткрытой дверью.
      Чак продвинулся вперед и заглянул за дверь. Увиденное настолько ошеломило его, что он остановился как завороженный. На лбу проступил холодный пот.
      На коленях спиной к нему стояла крохотная женщина, почти полностью обнаженная, если не считать кружевного черного пояса и ажурных чулок. У ног её валялся изящный пеньюар. Сидевший перед ней в низком кресле мужчина был, напротив, полностью одет; пиджак его был расстегнут, руки свешивались вниз по бокам, голова была запрокинута назад, а рот был полуоткрыт. С каждым искусным движением белокурой головки, скрывавшей от Чака нижнюю часть торса мужчины, из его рта вырывались сдавленные стоны, а вытянутые ноги судорожно подергивались.
      Мужчина в кресле был Макс Сильвестр. А белокурая малютка - Дженнифер. Все мысли Чака смешались и он в немом изумлении уставился на крохотные пяточки Дженнифер, выглядывавшие из-под прелестной не по-детски совершенной попочки, столь греховно подставленной его взору. При каждом движении вниз её ягодицы раздвигались, открывая ошеломленному Чаку едва сформировавшиеся розовые лепестки, чуть прикрытые по краям нежным пушком.
      Этого никак не могло быть, но все же было, и Чак был не в силах заставить себя отвернуться. Он смотрел и смотрел на то, что происходило перед его глазами, все ещё не в состоянии поверить в реальность этой сцены.
      Белокурая головка медленно поднималась и опускалась. При каждом движении Дженнифер издавала мурлыкающие звуки, словно наслаждалась каждой секундой происходящего. Ее движения были дразнящими и рассчитанными, голые грудки терлись о колени Макса, а пальчики обеих рук ходили вверх-вниз по вздыбленной мужской плоти, повторяя движения губ. Сильвестр глухо застонал, а Дженнифер самозабвенно продолжала сосать его набрякший член, успевая при этом хихикать. Нет, Дженнифер, которую он знал, не могла так хихикать, подумал Чак.
      - Подожди, папочка, - пропела она, грациозно поднимаясь с колен. - Еще рано.
      Раздвинув ножки, она уселась верхом на Сильвестра по-прежнему спиной к Чаку, помогая себе рукой, чтобы устроиться поудобнее.
      - Ну, вот, - удовлетворенно сказала она. - Теперь сделай свою малышку счастливой.
      Она задергала задиком и Макс Сильвестр судорожно выгнулся.
      - О, бэби, - только и выдавил он. - Бэби, бэби...
      - Еще, папочка, еще.
      Нет, это уже чересчур. Чак словно со стороны услышал, как с его губ слетело её имя. Дженнифер вздрогнула и обернулась - глазищи широко раскрыты, щечки раскраснелись. В глазах сверкнули молнии, а обе руки взлетели и плотно прикрыли уши Макса Сильвестра. Продолжая елозить на нем, она прижала его голову к своей груди и злобно прошипела Чаку:
      - Убирайся вон, черт побери!
      У Чака отвисла челюсть.
      - Дженнифер... - пролепетал он.
      Дженнифер ещё плотнее обхватила голову Макса и обернулась снова, сверкая глазами.
      - Пошел вон, - процедила она, присовокупив грязное ругательство.
      Не помня себя, Чак попятился, прикрывая за собой дверь. Он привалился к стене и обхватил голову руками, словно пытаясь убедить себя, что грезит.
      Дженнифер... Дженнифер... Перед глазами снова и снова всплывала страшная сцена. Поразительное искусство, рассчитанные и умелые движения, отточенные сексуальные ласки, эротические нашептывания. Неужели это и вправду была его Дженнифер? Нежная девочка, неумеха, которую он учил целоваться? Нет, невозможно. Это какая-то другая девчонка, только внешне похожая на Дженнифер. Он по ошибке забрел в чужую спальню.
      И все-таки ошибки не было. Не могло быть. Он уже слишком хорошо знал эту крохотную фигурку, чтобы ошибиться. Но что случилось? Что сделал с ней подлый Сильвестр? Как случилось, что маленькая фея, его ангелочек, превратилась вдруг в развращенную и искушенную женщину?
      Чак потянулся за сигаретой и закурил. Голова стала медленно проясняться и оцепенение тоже начало отступать. Но чувство смятения не оставляло Чака и он знал, что не сможет избавиться от него, пока сам не поговорит с Дженнифер и не убедится в том, что отказывался воспринимать его воспаленный мозг.
      Не думай сейчас о ней, отчаянно понукал он сам себя. Выкинь её из головы.
      Время шло. Наконец, дверь спальни распахнулась. Чак поднял голову. Макс Сильвестр в дорогом костюме вышел в коридор, потом оглянулся и, засмеявшись, что-то сказал через плечо. Затем, мельком посмотрев на Чака, зашагал по коридору. Чаку показалось забавным, что Сильвестр даже не знал, что Чак видел их с Дженнифер в самую сокровенную минуту. Более того, Сильвестр вообще не знал, кто такой Чак.
      Оторвавшись от стены, Чак шагнул к двери. К животу вдруг подкатила тошнота, а в горле застрял комок. Чак постучал, немного подождал, но ответа не услышал. Тогда, собравшись с силами, он толкнул дверь и вошел.
      Глава 12
      Дженнифер сидела за туалетным столиком, опираясь на него локтями и расставив ноги по обе стороны табурета. На ней были кружевные черные трусики и такой же бюстгальтер. Чаку показалось, что она ещё прекраснее, чем обычно - раскрасневшиеся после любовной игры щечки делали ещё еще более похожей на куколку. Заметив Чака, Дженнифер недовольно вздохнула и сказала:
      - Не стой же, как истукан, дуралей. Закрой дверь.
      Чак повиновался. Он прокашлялся, пытаясь обрести голос, и хрипло выдавил:
      - Я не понимаю...
      Звонкий смех Дженнифер оборвал его.
      - Вот потеха! - прыснула она. - В жизни не встречала таких болванов.
      - Дженнифер!
      Она перестала смеяться и прищурилась.
      - Ну, хорошо, я объясню тебе. Не стоило бы тратить время на такого остолопа, но я хочу увидеть, как вытянется твоя тупая рожа, когда ты услышишь жизненную правду.
      Чак понял, что надвигается катастрофа. В голове промелькнула мысль, что надо быстрее уйти, но ноги не повиновались.
      - Я слушаю, - проблеял он.
      Девочка развернулась лицом к нему и уперлась ладонями в широко расставленные колени. Она увидела, что взгляд Чака скользнул к её прозрачным трусикам, прыснула и приняла ещё более соблазнительную позу. Потом презрительно фыркнула.
      - Смотри, Чак, мне не жалко. Ты же давно мечтал увидеть, что у меня там есть, да? С того самого вечера, когда я позволила тебе уговорить меня поплавать.
      - Что ты хочешь сказать?
      Алые губки презрительно изогнулись.
      - Что тебя поимели, ублюдок. Как и всех остальных.
      Чак почувствовал, что его кровь закипает.
      - Поимели?
      Дженнифер улыбнулась.
      - А неплохо я играю невинную дурочку, да? Немудрено, учитывая срок подготовки. Ладно, разуй уши. Я это все тщательно продумала. Я знала, какие у Элейн связи и хотела ими воспользоваться. Отщипнуть кусок пирога.
      - Так ты её просто использовала?
      Дженнифер холодно кивнула.
      - Совершенно верно. Кстати, если ты ещё не слышал, кусок я отщипнула самый лакомый. Я имею в виду Макса Сильвестра. Он принадлежит мне.
      Чак облизнул губы.
      - Как давно? - проквакал он.
      Глаза Дженнифер заблестели.
      - Сегодня днем мы обвенчались в городской ратуше, - сказала она, покрутив в воздухе пальцами правой руки. - Мы уговорились пока держать это в тайне, чтобы преподнести всем сюрприз на этой вечеринке. Ну как? Ты нас поздравишь?
      Чак уставился на обручальное кольцо.
      - Как ты могла за него выйти? Он же тебе в отцы годится.
      Дженнифер поморщилась.
      - Да хоть в прадеды - мне плевать. Я вышла замуж не за него, а за его деньги, за образ жизни, который заполучу благодаря им. Если же в нем достаточно пыла, чтобы оценить то, что я для него делаю - тем лучше. Проще будет с ним справляться.
      Чак потряс головой. Слова сыпались на него слишком быстро.
      - А какую роль ты уготовила мне в своих планах? - спросил он.
      - Тебе-то? - Дженнифер потянулась за расческой. - Ты был для меня вызовом. Великий любовник. Крепкий парень, которого Элейн наняла, чтобы развлекать свою племянницу. Да-да, я все знаю про вашу сделку. Еще в первый вечер подслушала ваш разговор здесь, в доме. - Она хохотнула и искоса посмотрела на Чака. - Господи, если бы ты знал, как это потешно. Кому-то платили за то, чтобы развлекать меня! Пожалуй, именно тогда я и решила заняться тобой. Так сказать, отточить на тебе свои когти.
      Чак почувствовал, что внутри у него все оборвалось.
      - Ну и дрянь же ты!
      Кукольные глаза презрительно уставились на него.
      - Герой-любовник, ха! Да у нас в Айове любой парень тебе по этой части сто очков вперед даст. Послушай моего совета, жеребчик, спи только с глупыми институтками и изголодавшимися девами, которым терять нечего. А большего ты не стоишь.
      Чаку хотелось подойти и залепить ей увесистую оплеуху, но он сдержался, зная, что если начнет, то уже не остановится.
      Дженнифер, устремив на него скучающий взор, продолжила:
      - Все, ты мне надоел. Мы обо всем поговорили, так что можешь идти. Мы с мужем поздно ночью летим в Париж, а я ещё не одета. Не забудь закрыть за собой дверь.
      Чак ещё раз посмотрел на её злую, но прехорошенькую мордашку, на белокурые волосы, маленькие грудки, узкую талию и точеные ножки. Интересно, сколько школьников, студентов, подмастерьев и уличных разносчиков прошло через эту девочку, чтобы она выучилась своим трюкам. А скольких ещё мужчин она погубит в вечных поисках богатства и успеха. Дженнифер-Охотница.
      - Жаль мне тебя, - спокойно произнес он и шагнул к двери, чтобы больше не смотреть на нее.
      - Что ты сказал?
      Чак обернулся. Лицо Дженнифер перекосилось от гнева.
      - Что ты сказал? - повторила она.
      - Мне тебя жаль.
      Дженнифер вспыхнула.
      - Тебе жаль меня? Тебе? А кто ты такой? Пляжный бродяга. Ты всегда им был, им и останешься. А что потом? Если хочешь кого-то пожалеть, то пожалей себя, ясно? А теперь, пошел вон!
      Чак медленно спустился по лестнице. Да, Дженнифер сумела нанести ему глубокую рану, после которой останутся незаживающие шрамы. А ведь по-своему она права - он и впрямь ничто. Она хоть чего-то в жизни, но добилась. А он? Чего добился он?
      Он - бродяга и, как сказала Дженнифер, белый песок пляжа станет ему могилой. Слишком много уже здесь проторчал, чтобы начинать все сначала. Да и с чего начинать? Что он знает? Что умеет? Учиться уже поздно. Идти работать? Кем? Как объяснить, что он провел столько времени, кочуя с пляжа на пляж?
      Кому нужен спасатель в конторе? Столкнувшись с кем-то внизу лестницы, Чак пришел в себя.
      Он проводил взглядом широкую спину Макса Сильвестра, который поднимался на второй этаж, чтобы поторопить свою новобрачную. Интересно, что ждет его потом.
      Чак сплюнул и зашагал к веранде. Элейн Вольф при его появлении подняла голову и в её покрасневших глазах промелькнуло нечто, похожее на сочувствие.
      - Похоже, тебе нужно выпить, дружок, - произнесла она.
      Чак понуро кивнул.
      - Вот, возьми.
      Она протянула ему собственный бокал. Чак опустошил его одним глотком.
      - Судя по всему, ты её видел.
      - Д-да, - только и выдавил Чак.
      Элейн горько усмехнулась.
      - Ну и как? Твое мнение не изменилось?
      Чак прошел к бару, отпихнул от стойки какого-то выпивоху и налил себе из первой попавшейся бутылки. Элейн подошла к нему и молча стояла, дожидаясь, пока Чак опорожнит бокал. Чак утер губы и сказал:
      - Ты знаешь, что она тебя просто использовала? - Знаю, - ответила вдова. - Когда она поняла, что я ей больше не понадоблюсь, она буквально из кожи вон вылезла, чтобы втолковать мне это. Прелестное дитя. - Она с философским видом пожала плечами. - Что ж, её право. Выживают самые сильные.
      Услышав сзади голоса, Чак обернулся.
      - Похоже, наши счастливые молодожены отбывают в свадебное путешествие.
      Элейн подняла свой бокал.
      - Скатертью дорожка. Больше я уже ничего не могу для неё сделать. Она с любопытством посмотрела на Чака. - А тебе здорово от неё досталось, да? Нет, не отвечай, я и сама вижу.
      У Чака в голове пронеслись обидные выкрики Дженнифер.
      - А что ты думаешь обо мне как о мужчине? - неожиданно для себя спросил он Элейн. - Только скажи правду.
      Пухленькая вдовушка прыснула.
      - Ой, деточка, ты и сам должен знать. Я до сих пор вспоминаю, как мне было приятно в прошлый раз.
      - Это правда?
      - Хочешь - докажу? - Элейн игриво мотнула головой в сторону дивана-качалки на лужайке. Чак покачал головой и приложился прямо к бутылке.
      - Еще вопрос. Чем может заняться спасатель, когда станет слишком старым, чтобы вытаскивать людей из воды? Элейн кинула на него пытливый взгляд.
      - Да, малютка Дженнифер здорово тебя потрепала, - сочувственно произнесла она. - Что ж, если не подворачивается что-нибудь более стоящее, всегда находится богатая вдова, которая только счастлива предоставить кров молодому и пылкому любовнику. Я как-то сказала тебе, что хотела бы каждый день любоваться твоими прекрасными мышцами. Так вот, я не передумала.
      Чак посмотрел на неё и снова услышал, как эхом прозвучали в голове резкие, колющие, как кинжал, слова Дженнифер. Вот, значит, как, подумал он. Вот каково его будущее. Он отставил бутылку на стойку бара и улыбнулся пышнотелой вдовушке, ожидавшей его ответа.
      - Спасибо, Элейн. Я подумаю.
      - Чак?
      - Что?
      - Мне кажется, ты не пожалеешь.
      Он молча кивнул и пошел прочь.
      Глава 13
      Денек выдался чудный. Безоблачное голубое небо, ослепительно белый пляж, жаркое неподвижное солнце, спокойный, величаво поблескивающий океан. Над изумрудной водой, почти не шевеля крыльями, лениво кружились чайки, зорко высматривая добычу.
      В одиннадцать утра в будний день поклонников солнца на пляже было раз-два и обчелся, причем из них жили здесь же, на побережье. Лишь немногие горожане сбежали сюда из удушливого, как парная, Нью-Йорка. Они наслаждались одним лишь тем, что впитывали тепло ласковых солнечных лучей, рассеянно листая утренние газеты или слушая приемник.
      Идиллический денек, располагающий к праздности. Самый обычный день.
      Чак Ланьер, сидевший на деревянной спасательной вышке, расправил затекшие ноги и потянулся, сладко зевая. Он тоже наслаждался покоем и теплом пляжа, буквально с каждой минутой все сильнее ощущая солнечный жар своим дочерна загорелым, впечатляюще мускулистым телом. Он снова зевнул и кинул взгляд на книгу, которую читал его напарник Арти Флинн.
      - Ну как?
      - Неплохо.
      Чак рассеянно кивнул, повернул голову и посмотрел на берег. Только одно знакомое лицо. Элейн Вольф, окруженная друзьями, подняла голову, поймала его взгляд и улыбнулась. Похоже, она все время наблюдала за ним. И ждала. Чак нахмурился и отвернулся, почесывая вспотевшую грудь.
      Арти толкнул его локтем в бок.
      - Эй, смотри, какая штучка.
      Чак прищурился. Вдоль прибойной полосы шла юная черноволосая девушка в обтягивающем цельном купальнике. На вид ей было не больше семнадцати, но тело было уже по-женски сформировано. Наивная детская мордашка притягивала взгляды, словно призывала: посмотрите, какая я славная.
      Чак соскочил со стула.
      - Это моя!
      Арти насупился.
      - Покажи мне хоть одну, которая не твоя.
      Чак показал бы, но решил, что смысла нет. Он спустился с вышки и зашагал навстречу незнакомке. Он чувствовал, как глаза Элейн впились ему в затылок. Погоди, Элейн, подумал он, твое время ещё не пришло. Возможно, уже скоро, но не сейчас.