– Я – Джонстон, – заявила ему Эвелин.
      Он закатил глаза.
      – Юная любовь. Как хорошо, что я стар. Хорошо. Мне все равно, какая у тебя будет фамилия, лишь бы ты поскорее облачилась в этот треклятый скафандр и взошла на борт "Меркурия", немедленно.
      Эвелин посмотрела на него в упор и медленно покачала головой:
      – Я этого не сделаю.
      Ричард Конрад вздохнул с нескрываемым раздражением:
      – Элис.
      Элис Даль резко опустила руку к правому бедру. Время словно бы максимально замедлилось.
      – Элис! – прокричал я.
      Она была необыкновенно хороша в своем деле и, невзирая на мой крик, уделила мне только половину своего внимания.
      Но все быстро изменилось, когда она увидела в моей руке оружие, хотя я держал его все это время.
      Она была настолько хороша, что пока я успел крикнуть и прицелиться, она уже выхватила пистолет и навела его на мой левый глаз.
      – Если ты убьешь меня, – тихо проговорила она, – моя рука все равно успеет убить тебя.
      – Возможно, – не стал спорить я. Все мое внимание было сосредоточено на выражении собственного лица. Я изо всех сил старался выглядеть невозмутимо.
      – Абсолютно точно, – поправила меня Элис.
      Время теперь текло так медленно, что я видел: она все же заметила какую-то промашку в моей невозмутимости. Ее палец плотнее лег на спусковой крючок.
      – Эй, Бутч! – проорал Герб во всю глотку.
      Ох, как же она была хороша! Она повернула голову ровно настолько, чтобы видеть Герба краем глаза. Она понимала, что он блефует, потому что знала: он не на столько глуп, чтобы думать, что способен ее одолеть. И все же на всякий случай проверила.
      И обнаружила, что Герб целится в нее из крошечного бластера Дороти.
      Видимо, Элис сразу поняла, что это оружие посерьезнее того, которое у меня в руках. Но это ее нисколько не поколебало. Правый утолок ее губ презрительно приподнялся.
      Быстрее, чем мог уловить глаз, она крутанулась на месте. Одолеть Герба ей было не труднее, чем меня.
      И насколько была осведомлена Элис Даль, никому из важных шишек Герб особо не был нужен живым. Она выстрелила ему в левый глаз, будучи стопроцентно уверенной в том, что шок и ужас скуют по рукам и ногам жалкого сосунка вроде меня хотя бы на долю секунды, а больше ей и не нужно было.
      Но я не испытал шока. Я не испытал ужаса. Она умерла, повернувшись ко мне вполоборота, когда мой выстрел сразил ее в самое сердце.
      Это была не такая жуткая смерть, какую кто-либо из нас видел в этом отсеке – но это была настоящая смерть. Оружие Ренника стреляло не лазерным лучом, не пулями, а чем-то таким, что расслабляло мышцы. Все и сразу. У Элис обрюзгло лицо, глаза стали похожими на кукольные, тело обмякло и беспомощно поплыло по воздуху. В следующее мгновение она ударилась о Соломона, и все ее сфинктеры разом расширились.
      Со мной чуть было не случилось то же самое. Я был почти уверен, что умру. Я безотчетно рванулся к Гербу, понимая, что это бесполезно, но я ничего не мог с собой поделать. На полпути до него я понял, что напрасно трачу время. Напряжение начало спадать. Ему на смену пришла тоска.
      Неожиданный шум, послышавшийся сзади, напугал меня, и я понял, что я еще живой.
      Я резко обернулся и едва успел понять, что ко мне бросилась Джинни, скрючив пальцы, как когти, но тут на нее с такой силой налетела Эвелин, что вектор ее движения все решил. Они обе разлетелись в стороны от меня, но вот только Эвелин, в отличие от Джинни, осталась в сознании.
      А я столкнулся с телом Элис, отлетел от него и ухватился за скобу. Теперь все мое внимание было сосредоточено на Эндрю.
      Он не мог отвести глаз от Джинни. Он смотрел на нее так, будто она только что превратилась в какое-то отвратительное насекомое или даже в демона с длиннющими клыками.
      Я ему сочувствовал всей душой. Я очень хорошо понимал, каково ему. Точно так же, как было мне, когда я впервые узнал, что она совсем не та, за кого я ее принимал. Что она не та, за кого себя выдавала. Что она способна на такие вещи, которых я и вообразить не мог, и не поверил бы, пока не вынужден был поверить. Мне казалось, что женщина, наделенная такой красотой, должна быть неспособной на такую злобу: это казалось мне несправедливым.
      Она не посрамила надежд своего деда. Вот, собственно, и все.
      Я подумал, что Эндрю, наверное, тоже это переживет. Может быть, даже как-то справится с собой. Ведь он был супергением. И хорошим человеком до мозга костей. Нужно при первой возможности поговорить с ним по душам. И не раз.
      Ричард Конрад, естественно, все-таки пришел в себя.
      – А теперь… – проговорил он.
      Эндрю Джексон Конрад прервал его.
      – Дедушка, – произнес он, – заткнулись бы вы, черт бы вас побрал!
      Ричард ошарашенно уставился на него. Этот человек потряс его своим поведением сильнее, чем все прочее из случившегося. Он пытался найти слова, но не находил.
      – Скажете еще хоть слово, – заверил Конрада супруг его внучки, – и я запихну его вам в глотку.
      –  Слишкоммилосердно, – пробормотала Дороти Робб.
      Я видел, как смысл происходящего медленно доходит до Конрада, и если бы все не выглядело настолько жалко, я испытал бы большее удовлетворение. Впервые за всю свою жизнь Конрад из клана Конрадов оказался в комнате, полной людей… каждому из которых было в высшей степени плевать на то, чего он желает или, наоборот, не желает.
      Он всегдабыл совершенно одинок, но, наверное, никогда об этом до сих пор не догадывался.
      – Джоэль, – продолжал Эндрю, – думаю, на этом корабле есть охрана?
      – Само собой, – ответил я. – Один из охранников будет здесь с минуты на минуту. Бортовой ИИ вызывает охрану, если решает, что в этом есть необходимость. А как только охранник прибудет, я предлагаю всем отправиться в мою каюту и приступить к обсуждению планов.
      – Отлично, – сказал Эндрю. – Но не мог бы ты мне помочь сначала доставить мою жену к врачу?
      – Не волнуйся, – успокоил я его. – Моя каюта намного ближе, и наш главный врач посещает пациентов на дому. Она очень хороший специалист.
      Эндрю кивнул:
      – Большое тебе спасибо.
      Я сказал, что не за что.
      А потом – наконец-то! – я вдруг освободился и поспешил к моей Эвелин.
      Она ждала меня.
      Мы ждали друг друга долго-долго-долго. И все равно, по каким часам измерять наше ожидание.

Глава 22